Строительство дирижабля. 1930 год Underwood Archives / Bridgeman Images / Fotodom

1. Тайна места действия

В романе Евгения Замятина ни разу не говорится прямо, на территории какой страны разворачивается сюжет произведения, — сообщается только, что после давней Двухсотлетней Войны Единое Государство, где живет главный герой Д-503, оградили Зеленой Стеною, выход за которую жителям Государства строго запрещен. Однако в «Записи 6-й» романа рассказывается, как Д-503 и его будущая возлюбленная I-330 посещают Древний Дом и там, в одной из некогда обитаемых квартир, Д-503 видит чудом сохранившийся портрет:

«С полочки на стене прямо в лицо мне чуть приметно улыбалась курносая асимметрическая физиономия какого-то из древних поэтов (кажется, Пушкина)».

В отличие от Достоевского, Толстого и Чехова, Пушкин не был известен за пре-делами России настолько, чтобы кому-нибудь пришло в голову поставить на полочку его изображение (возможно, подразумевается копия портрета Пуш-кина работы Константина Сомова 1899 года: на нем поэт улыбается и смотрит зрителю прямо в лицо). Таким образом Замятин ненавязчиво намекает внима-тельному читателю: действие его романа «Мы» разворачивается на территории бывшей (советской) России.

2. Тайна «бесконечных ассирийских рядов»

В финале «Записи 22-й» Д-503 с энтузиазмом рассказывает о том, что он чув-ствует себя встроенным в «бесконечные, ассирийские ряды» граждан Единого Государства. До этого мотив Ассирии дважды встречается в зачине той же записи:

«Мы шли так, как всегда, т. е. так, как изображены воины на ассирий-ских памятниках: тысяча голов — две слитных, интегральных ноги, две интегральных, в размахе, руки. В конце проспекта — там, где грозно гудела аккумуляторная башня, — навстречу нам четырехугольник: по бокам, впереди, сзади — стража…»

И чуть далее: «Мы по-прежнему мерно, ассирийски шли…» Для чего Замятину понадобилось акцентировать внимание читателя именно на ассирийском происхождении того «четырехугольника», которым движутся по городу граж-дане? Для того чтобы провести параллель между глубокой древностью чело-вечества и его возможным нерадужным будущим. Новоассирийская держава (750-620 годы до н. э.) считается первой империей в истории человечества. Ее власти подавляли врагов с помощью идеально организованного войска, в котором, как и в Государстве из романа Замятина, культивировалась красота геометрического единообразия. Было введено единообразное вооружение, а воины делились на так называемые кисиры (отряды). Каждый кисир насчи-тывал от 500 до 2000 человек, разбитых по пятидесяткам, в свою очередь состоявшим из десяток.

3. Тайна сексуальной привлекательности героя

Невозможно не обратить внимания на то обстоятельство, что все женщины, о которых хоть сколько-нибудь подробно рассказывается в романе (I-330, О-90 и Ю), выделяют Д-503 среди остальных мужчин, а говоря точнее, испытывают к нему эротическое влечение. В чем секрет привлекательности героя романа? В том, что он невольно выделяется из дистиллированного Единого Государства своим мужским, животным магнетизмом, материальным воплощением кото-рого в романе становятся волосатые руки Д-503. Этот мотив встречается в про-изведении Замятина трижды. В «Записи 2-й» герой характеризует свои руки как «обезьяньи» и признается:

«Терпеть не могу, когда смотрят на мои руки: все в волосах, лохматые — какой-то нелепый атавизм».

В «Записи 22-й» эта метафора прямо расшифровывается:

«Я чувствовал на себе тысячи округленных от ужаса глаз, но это только давало еще больше какой-то отчаянно-веселой силы тому дикому, воло-саторукому, что вырвался из меня, и он бежал все быстрее».

А в «Записи 28-й» Д-503 с трудом удается удержать в себе другого человека — «с трясущимися волосатыми кулаками». Чуть дальше в этой же записи особое внимание к рукам героя проявляет I-330, раскрывая секрет магнетизма Д-503. Оказывается, он потомок диких и свободных людей — людей из-за Зеленой Стены:

«Она медленно поднимала вверх, к свету, мою руку — мою волосатую руку, которую я так ненавидел. Я хотел выдернуть, но она держала крепко.
— Твоя рука… Ведь ты не знаешь — и немногие это знают, что жен-щинам отсюда, из города, случалось любить тех. И в тебе, наверное, есть несколько капель солнечной, лесной крови».

Уже после Д-503 и явно по его следам собственную индивидуальность через свою сексуальность будет обретать герой романа Джорджа Оруэлла «1984».

4. Тайна стиля

Юрий Николаевич Тынянов описывает «принцип стиля» этого произведения следующим образом: «…экономный образ вместо вещи… <…> …Все замкнуто, расчислено, взвешено линейно». А другой великий филолог, Михаил Леонович Гаспаров, определил стиль романа «Мы» как «геометрически-проволочный». На самом деле в произведении Замятина наблюдается эволюция стиля, кото-рую можно разбить на три этапа. Первый этап («геометрически-проволочный» стиль) — это начало романа, когда герой ощущает себя частью многомиллион-ного «мы»:

«Я люблю — уверен, не ошибусь, если скажу: мы любим — только такое вот, стерильное, безукоризненное небо. В такие дни — весь мир отлит из того же самого незыблемого, вечного стекла, как и Зеленая Стена, как и все наши постройки».

Но уже в начальных записях романа внимательный читатель обнаруживает вкрапления совсем другого стиля — метафорического и избыточного, восходящего к прозе символистов и Леонида Андреева (в герое заложена «червоточина» индивидуальности):

«Весна. Из-за Зеленой Стены, с диких невидимых равнин, ветер несет желтую медовую пыль каких-то цветов. От этой сладкой пыли сохнут губы — ежеминутно проводишь по ним языком — и, должно быть, сладкие губы у всех встречных женщин (и мужчин тоже, конечно). Это несколько мешает логически мыслить».

В середине романа (герой обретает индивидуальность, становится «я») этот цветистый стиль начинает доминировать:

«Раньше — все вокруг солнца; теперь я знал, все вокруг меня — мед-ленно, блаженно, с зажмуренными глазами…»

Наконец, в финале романа (герой теряет индивидуальность: утрачивает «я» и снова вливается в «мы») геометрически-проволочный стиль возвращается и утверждается настолько прочно, что рецидивам «символистского» стиля не остается места:

«Но на поперечном, 40-м проспекте удалось сконструировать временную Стену из высоковольтных волн. И я надеюсь — мы победим. Больше: я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить».

5. Тайна ребенка

Все бы заканчивалось совсем мрачно и беспросветно, если бы не один, на пер-вый взгляд периферийный, сюжет романа и не одна реплика I-330 из «Записи 34-й». Дело в том, что Д-503 противозаконно «дал» (как сформулировано в «Записи 32-й») О-90 ребенка, а потом с помощью I-330 этот ребенок вместе с матерью был переправлен через Зеленую Стену за пределы Единого Государ-ства:

«…Вчера вечером пришла ко мне с твоей запиской… Я знаю — я все знаю: молчи. Но ведь ребенок — твой? И я ее отправила — она уже там, за Стеною. Она будет жить…»

Замятин неакцентированно дает внимательному читателю надежду: да, Д-503 в итоге потерпел в борьбе с Единым Государством сокрушительное поражение. Однако лучшее в нем, возможно, воскреснет в его ребенке за Зеленой Стеной.

6. Тайна дневника

Роман «Мы» часто именуют антиутопией, и это в общем справедливо, но, как кажется, помогает считывать лишь самые очевидные смыслы произведения и видеть в нем главным образом, по словам Замятина, «сигнал об опасности, угрожающей человеку, человечеству от гипертрофированной власти машин и власти государства — все равно какого».

Очень важно обратить внимание на другую жанровую особенность романа «Мы», а именно — на дневниковую форму, в которую заключено повество-вание. Определение жанра произведения как антиутопии не объясняет или почти не объясняет выбора подобной формы. Может быть, «Мы» — это мета-роман, то есть роман о попытке стать писателем? Взглянув на произведение под таким углом, мы сразу же заметим, что очень большое количество его фрагментов посвящены раскрытию темы написания текста. Более того, Д-503 саму жизнь, похоже, воспринимает как роман, как текст:

«Что ж, я хоть сейчас готов развернуть перед ним страницы своего мозга…»

«И я еще лихорадочно перелистываю в рядах одно лицо за другим — как страницы — и все еще не вижу того единственного, какое я ищу…»

«Кто тебя знает… Человек — как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать…»

«Прощайте — вы, неведомые, вы, любимые, с кем я прожил столько страниц…»

«Тут странно — в голове у меня, как пустая, белая страница».

И не получится ли тогда, что роман «Мы» будет уместнее поставить не столько в ряд антиутопий («О дивный новый мир» Хаксли, «1984» и «Скотный двор» Оруэлла, «Хищные вещи века» братьев Стругацких и так далее), сколько в ряд ключевых для русской литературы ХХ столетия произведений, одной из глав-ных тем которых является писательство и попытка стать писателем («Дар» Владимира Набокова, «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, «В круге первом» Александра Солженицына). Только во всех этих романах героям в итоге все же удается стать писателями, а в «Мы» — нет: «Я не могу больше писать — я не хочу больше».

7. Тайна Марселя Пруста

Не источником, но некоторым «исходником» для всех русских (и не только) метароманов о попытке героя стать писателем послужила семитомная сага Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». Кажется, нет стилистически ничего более далекого от тягучей прустовской эпопеи, чем короткий и энер-гичный роман Замятина. Но именно Пруст первым в ХХ столетии поднял на новый уровень тему писательского творчества. Его главный герой Марсель всеми силами пытается задержать навсегда уходящее время и тем самым обре-сти бессмертие. Он пробует самые разные способы: например, ценой неимо-верных усилий сближается с древними аристократическими французскими семействами, которые кажутся ему самим воплощением времени. Только в последней книге под названием «Обретенное время» Марсель понимает, что лучший способ удержать время состоит в его подробнейшем описании — в его фиксации и консервировании. «Вселенная подлежит полному переписыва-нию» — вот ключевая фраза последнего романа Пруста и всей его саги.

Ставя перед своими «нумерами» задачу «составлять трактаты, поэмы, мани-фесты, оды или иные сочинения о красоте и величии Единого Государства», это Государство стремится обессмертить себя в слове. Однако в случае с Д-503 все идет по другому, непредусмотренному плану, так как писательство пробуждает в герое романа творческую индивидуальность.

Источники

• Замятин Е. И. Мы. Текст и материалы к творческой истории романа.

  Сост. М. Ю. Любимова, Дж. Куртис. СПб., 2011.

Д-503 приводит в восхищение Часовая Скрижаль, регламентирующая всю жизнь в Едином Государстве:

Скрижаль… Вот сейчас, со стены у меня в комнате, сурово и нежно в глаза мне глядят ее пурпурные на золотом поле цифры. Невольно вспоминается то, что у древних называлось «иконой», и мне хочется слагать стихи или молитвы (что одно и то же). Ах, зачем я не поэт, чтобы достойно воспеть тебя, о, Скрижаль, о, сердце и пульс Единого Государства.

Все мы… еще детьми, в школе, читали этот величайший из дошедших до нас памятников древней литературы — «Расписание железных дорог». Но поставьте даже его рядом со Скрижалью — и вы увидите рядом графит и алмаз: в обоих одно и то же — С, углерод, — но как вечен, прозрачен, как сияет алмаз… Часовая Скрижаль — каждого из нас наяву превращает в стального шестиколесного героя великой поэмы. Каждое утро, с шестиколесной точностью, в один и тот же час и в одну и ту же минуту, — мы, миллионы, встаем, как один. В один и тот же час, единомиллионно начинаем работу — единомиллионно кончаем. И, сливаясь в единое, миллионнорукое тело, в одну и ту же, назначенную Скрижалью, секунду, — мы подносим ложки ко рту, — и в одну и ту же секунду выходим на прогулку и идем в аудиториум, в зал Тейлоровских экзерсисов, отходим ко сну…

Однако и в подобном государстве еще нет абсолютного решения проблемы всеобщего счастья, личное преодолено еще не полностью: два раза в день - с 16 до 17 часов и с 21 до 22 «единый мощный механизм рассыпается на отдельные клетки» - личные часы.

Д-503 - такой же винтик, нумер, как и другие, представляющий собой продукт рационализированного государства, с выпрямленными, математически выверенными чувствами, что подчеркивается говорящей портретной деталью: «прочерченными по прямой бровями» . Однако плоскостное, «выпрямленное» измерение не единственное его измерение, в нем есть то, что потенциально отличает его от других, в нем заложено особенное, поэтическое начало, которое содержится уже в поэтизации им Часовой Скрижали, вдохновенном восторге перед ее математическим совершенством и гармонией. Не случайно эмоциональный R-13 предлагает главному герою «устроить» его в поэты:

Вам бы, милейший, не математиком быть, а поэтом, поэтом, да! Ей-ей, переходите к нам — в Поэты, а? Ну, хотите — мигом устрою, а?

С таким человеком в Едином Государстве должно что-либо произойти, он маркирован, обречен выделиться из общей массы. И действительно, Д-503 становится инакомыслящим, преступником — с точки зрения Единого Государства. Изменение психологического состояния героя романа проявляется в его поведении: в начале романа Д-503 - добропорядочный, то есть унифицированный нумер. Заговорившая в герое капелька дикой крови толкает его на необдуманные поступки, крамольные по отношению к Единому Государству мысли. В романе появляется собственно романная, любовная линия. Любовь для Д-503 превращается из медицински полезной процедуры по розовому талону в страсть, захватившую и возродившую его:

Вместо стройной и строгой математической поэмы в честь единого Государства - у меня выходит какой-то фантастический авантюрный роман.

Причем решающими в этом его превращении стали мотивы не политические, а личные: психологические, эмоционально-чувственные. Так, Д-503 обладает врожденной эмоциональностью, Часовая Скрижаль напоминает ему поэму, он слушает музыку Скрябина в исполнении I-330 и впервые ощущает «медленную, сладкую боль» , чувствуя в своей крови ожог «дикого, несущегося, опаляющего солнца» . Решающей в истории государственного грехопадения Д-503 стала его любовь к I-330, переживание ошеломляющего потрясения от этой любви.

Д-503 становится одним из заговорщиков — МЕФИ 9 , он принимает участие в попытке захвата «Интеграла», чтобы вырваться за пределы Единого Государства, но заговор был раскрыт. Д-503 вновь становится послушным исполнителем воли Благодетеля, а I-330 — уничтожена, поскольку ее сопротивление государство бессильно преодолеть.

Читайте также другие статьи по творчеству Е.И. Замятина и анализу романа "Мы":

• 1.5. Образ Д-503. Характеристика главного героя

Роман Евгения Замятина «Мы» можно считать «первопроходцем» в жанре антиутопий, в которых подается истинное лицо тоталитарного режима. Датированное 1920 годом произведение оставалось в состоянии «заморозки» долгое время, так как советская власть не могла разрешить его публикацию.

Главный герой романа – человек будущего, от имени которого ведется рассказ. Хотя имени как такового у него нет, а только порядковый нумер – Д-503. Эта небольшая художественная деталь очень символична. В далеком будущем, когда живет наш герой, будет обезличен человек во благо общего «мы».

Д-503 является не простым жителем, а строителем «Интеграла», межпланетного корабля. Действия романа разворачиваются в 26 веке, когда идея жизни на других планетах становится вполне вероятной. Главный герой верит в то, что их теория организованного счастья распространится по всей Вселенной.

Главный герой живет в альтернативном будущем. Мир полностью преображен, подчинен разуму, строгим вычислениям. После двухсотлетней войны появилось Единое Государство, в котором больше нет «я», а только единое «мы». Герой вначале романа уточняет, что не он так видит описываемые события и думает, а они видят и думают. Все они – винтики одной большой государственной машины.

Д-503 – не просто главный герой, а повествователь. Роман состоит из 40 записей героя. Он ведет конспект, в котором описывает события, происходящие с ним. Вначале Д-503 рассказывает своему неизвестному читателю об устройстве Единого Государства. Так как он математик, а не поэт, то делает это арифметически точно, сухо и достоверно, как ему кажется. Говоря, что не имеет склонности к поэтизации, все же герой поэтично описывает постройку Интеграла, красочно описывает устройство Единого Государства. Несмотря на усилия быть безучастным наблюдателем, абстрагированным рассказчиком, Д-503 изначально обладает ярко выраженным «я», которое пытается отрицать в себе.

Главный персонаж живет как единое целое с другими нумерами: просыпается, ест, идет на работу строго по общему графику. Он не возмущен таким порядком, а наоборот восхищен им. Для него поразительным кажется тот факт, что когда-то древние люди беспорядочно ели, спали, гуляли и, конечно же, любили.

Д-503 подписался на сексуальные часы с некой девушкой О-90 . Она довольно милая и нравится герою. Характерная внешняя черта девушки – ее округлость. Даже ум у нее какой-то круглый. Говоря о партнерше, герой часто упоминает розовый цвет: пришла розовая О, протянула к нему свой розовый ротик.

В жизни Д-503 все налажено, математически точно, но одна встреча постепенно все меняет. В его жизнь не просто входит, а врывается мятежная женщина. Она протестует против навязанного всем единого счастья и вовлекает в свою группу мятежников Д-503.

Любовь к бунтарке пробуждает в герое личность. Он больше не «мы», а яркое «я». Однако финал их бунта трагичен. Система Единого Государства победила.

Д-503 – главный герой и повествователь в романе Е. И. Замятина “Мы” (1920), автор записок, талантливый инженер, математик и строитель “Интеграла”. Это житель фантастического и утопического государства, существующего в далеком будущем. Д-503, как и все обитатели Единого Государства лишен собственного имени, но наделен уникальным нумером. Из его записок становится ясно, что он прошел нелегкий путь, преступив законы утопического социума, пройдя через испытания и сдавшись, наконец, победителю – Единому Государству. В жизни Д-503 есть две женщины: О-90 и I-330. Первая была давно на него записана и считается его семьей, а вторую он встретил случайно, прогуливаясь под марш труб Музыкального Завода. Она его пригласила к себе, после чего он больше не смог с ней расстаться.

По натуре Д-503 – философ, склонный к рефлексии. Он много рассуждает, пытается доказать целесообразность организованного социума. По его мнению, “мы” – от Бога, а “я” – от дьявола. Он не понимает, как в далеком XX веке люди жили в “диком состоянии свободы”: питались как хотели, гуляли сами

по себе, просыпались, когда пожелают. В Едином Государстве все регламентировано. Все носят одинаковую униформу, все делают вместе и одновременно, а нарушители устоявшихся законов попадают по Машину Благодетеля.

Все меняется, когда в жизни Д-503 появляется I-330. Она ведет отнюдь не благонравный образ жизни: курит, пьет ликер, встречается не в назначенное время. Даже его она заставила сделать глоток алкогольного напитка. Все это противоречит законам их общества. В первый же свой приход он удивляется, когда I-330 просит его остаться, тем самым нарушая регламент. Он отказывается и хочет донести на нее в Бюро Хранителей, но вместо этого он заболевает. Вскоре у Д-503 появляется душа, что не свойственно жителям Государства. Он начинает искать встреч с I-330, не может без нее обходиться. Не донося на нее, он и сам становится преступником. В конце романа он все-таки сдается на милость своего Благодетеля, проходит операцию по удалению души, а I-330 казнят как заговорщицу. Д-503 уверен, что разум восторжествует.

Другие работы по этой теме:

1. “Мы” (Роман) Пересказ. Запись 1-я. Автор приводит объявление в газете о завершении по­стройки первого Интеграла, который призван объединить космические миры под властью Единого Государства. Из...
2. Образ Великого Инквизитора (Ф. М. Достоевский. “Братья Карамазовы”) и Благодетеля (Е. И. Замятин. “Мы”) Упоминание имени Ф. М. Достоевского, писателя XIX в., рядом с именами...
3. Осенью прошлого года взял я в руки книгу, приобретенную еще ранним летом, дабы избежать небесной кары за ее не прочтение, и начал читать… И та...
4. Главный персонаж произведения Анфим Барыба известен в родном уезде как “утюг”. Этим обидным прозвищем он обязан собственным тяжелым челюстям, очень широкому грубому рту и узкому...

Роман Евгения Замятина «МЫ» по-прежнему занимает умы читателей, интересует критиков, вызывая бурную реакцию и шквал эмоций как положительных, так и отрицательных; он удивляет и оставляет в недоумении, но, несомненно то, что, прочитав его однажды, остаться к нему равнодушным нельзя в виду его сложности, неповторимости; роман не является обязательным к изучению в школе, но, очевидно, является достойным произведением и заслуживает внимания любопытного читателя; не менее достоин изучения и язык автора, его «игра в слово».
Цель занятия: привлечь внимание школьников и студентов к русской прозе.

Задачи:

• ознакомиться с романом Е.Замятина «МЫ»; проанализировать созданную Е.Замятиным реальность;
• дать подробную оценку героям Е.Замятина;
• проанализировать роман Е.Замятина с точки зрения синтаксиса, лексики, принципов построения текста;
• познакомить учеников (студентов) с основными лингвистическими явлениями и понятиями (дефинициями): синестезия, метафора, эпитет, неологизмы, синонимы, архаизмы и историзмы и др;
• познакомить обучающихся с основами лингвистического анализа текста.

Реальность в романе Е. Замятина «МЫ» подчинена строгой логике, терминологичности и математической точности, выверенности. Люди больше не люди, человек – не человек, а нумера. И у каждого нумера есть свое буквенно-числовое обозначение, являющее собой имя.

Все нумера представляют собой однотонную безликую массу, без имени, без индивидуальности, и даже их нумера, за исключением шести, никак не раскрываются в романе. Всего в романе мы встречаем 6 «имен»: Д-503, О-90, S, R-13, I-330, Ю. Что же они могут обозначать и почему именно эти буквы выбраны автором?

Так, например В. Набоков также разграничивал окраску звучания букв различных языков: «Черно-бурую группу составляют: густое, без галльского глянца, А; довольно ровное по сравнению с рваным R, Р; крепкое каучуковое Г; Ж, отличающееся от французского J, как горький шоколад от молочного; темно-коричневое, отполированное Я. В белесой группе буквы Л, Н, О, Х, Э представляют, в этом порядке, довольно бледную диету из вермишели, смоленской каши, миндального молока, сухой булки и шведского хлеба. Группу мутных промежуточных оттенков образуют клистирное Ч, пушисто-сизое Ш и такое же, но с прожелтью Щ» . В. В. Набоков наделял буквы не только цветом, но и вкусом, употребляя феноменальные развернутые сравнения, опирающиеся на его гастрономический опыт; все это является собой синестезию, широко распространенную в художественной литературе и тесно связанную с индивидуальным опытом писателя, его субъективным мироощущением.

Возвращаясь к роману Е.Замятина, необходимо отметить, что мужские имена обозначены согласными буквами, а женские – гласными. Вероятнее всего, это объясняется тем, что согласные буквы дают жесткие, громкие, резкие, рычащие, иногда агрессивные звуки в отличие от гласных – поющих, звонких, «хрустальных», мягких и плавных.
Так, например, R–13 – поэт Единого Государства. Английское r, русское р – резкие, рычащие, шумные, грубоватые звуки. «R-13 говорит захлебываясь, слова из него так и хлещут, из толстых губ – брызги; каждое «п» – фонтан, «поэты» – фонтан», «…слова брызгали, хлестали…» . «Слова брызгали» – пример синестезии.

Или двоякоизогнутый S, сопровождавший I-330. Буква S до начала 19 века имела альтернативную форму ſ и называлась «длинная» или «срединная» s. Иногда s обозначалась маленьким значком интеграла, который от нее и произошел. Это особенно важно в виду того, что именно на эту (двоякоизогнутость) черту внешности S обращает внимание Д-503, инстинктивно чувствуя неладное, иррациональное, иксовое, √ –1 в обоих персонажах и в S, и в I.

Итак, главным героем романа является нумер под «именем» или буквенно-числовым обозначением Д-503. Д-503 – это Строитель Интеграла, делающий записи, которые и составили содержание романа.

Д – это пятая согласная буква почти всех славянских кириллических алфавитов, в старо- и церковнославянских азбуках носившая название «добро». Обратим внимание на то, что Замятин в романе «МЫ», по мнению критиков, представляет Россию будущего – Союз Советских Социалистических Республик (СССР), одним из символов которого, наряду с серпом и молотом, стала и пятиконечная звезда.

Каким же предстает перед нами Д-503? Сам Д – 503 видит себя как творца, доброго гения, несущего свет науки в массы, сквозь бесконечность Вселенной. По сути, он такой и есть: он верит в Благодетеля, в строительство Интеграла, во всеобщее счастье…пока в его жизни не появляется I-330.

I-9 буква латинского алфавита, в англ. языке – личное местоимение 1 лица, единственного числа – «Я», в системе римских цифр – 1 (единица), т.е. единственная, первая. Именно I-330 показана в романе как незаурядная смелая личность, осознающая свою индивидуальность, свое «Я», имеющая собственное мнение, стремящаяся изменить реальность, а при невозможности этого – вырваться из нее. I стремится быть первой, выделяться из толпы. Она сродни пророку.

I-330 воплощает в себе черты Настоящего Нового Человека. Она: уверена в себе; свободна; независима; смела («Она была в легком шафранно-желтом древнего образца платье» , более того она пьет ликер и курит); непреклонна; до конца верна своим принципам.

Замятин рисует I как революционерку, Пророка, ведь именно благодаря I Д-503 задумывается о том, кто он и кто все те, окружающие его. Он начинает мечтать о матери – как у древних – и чтобы для нее он был «не Строитель Интеграла и не нумер Д-503 и не молекула Единого Государства, а просто человеческий кусок – кусок ее же самой – истоптанный, раздавленный, выброшенный…» . I-330 говорит его, Д-503, языком, произносит его невысказанные мысли о рае, о счастье, о мечте.

I – 330 выступает и как провокатор, преступница: ведь прежде чем принять философию и мироощущение I-330, Д-503 делается, прежде всего, ее сообщником: она заставляет его испытывать страх разоблачения и наказания. Для этого I ведет его в Древний Дом, потом за Стену, где ему открывается другой мир диких, но свободных людей. Уже в конце романа I – 330 предстает перед читателем стоиком: «…ее ввели под Колокол (..из-под Колокола стали выкачивать воздух..)…так повторялось три раза – она все-таки не сказала ни слова», «…она должна была дать свои показания. Эта женщина упорно молчала и улыбалась» . Именно женщина, а не нумер. Она считала себя женщиной и убедила в этом Д-503. Хотел он того или нет, но даже после великой операции в нем, в глубине его подавленного «Я» осталось воспоминание об I-330 и другом свободном, счастливом, диком, не выхолощенном обществе.

I-330 была свободным человеком, как свободный человек она сделала свой выбор – предала идеалы Единого Государства, переправила беременную О-90 за Стену – , понесла ответственность за свой выбор: нет сомнений в том, что после жестоких пыток ее, в конце концов, казнили. Казнь I-330, возможно, говорит о том, что время таких, как она еще не пришло, их успехи незначительны, а мечты обычного человека ничтожны и мнимы, недаром символом i в математике обозначает мнимую величину.

А что же Д-503? Через характер I-330 раскрывается и он сам, выступая человеком ведомым, боязливым, осторожным, сомневающимся, нерешительным. Он перенес Великую Операцию, был сделан счастливым человеком и рассказал Благодетелю о врагах счастья. Но после него останется Новый Человек, их с О-90 еще пока не родившийся ребенок, которого I-330 все-таки переправила за стену.

О-90. «… вся кругло обточенная…. круглая, пухлая складочка на запястье руки – такие бывают у детей» , «милая О», «радостно-розово открыла рот О» («розово» открывала рот» – синестезия), «О розово, кругло смеялась» (еще один пример синестезии). О выступает как ласковая, человечная, доверчивая, на первый взгляд несколько поверхностная. Ее имя полностью является отражением ее характера. Она безумно любит и хочет иметь детей. И вот, несмотря на свою видимую покорность и принятие государственных порядков (детоводство, Материнская и Отцовская нормы) она решается родить ребенка. Ее ребенок, который, несомненно, родится уже за Стеной, становится, с одной стороны, символом, надеждой на крушение всеобъемлющей грубой безнравственной власти замятинского математизированного общества, а, с другой стороны, противопоставляет одного человека всему обществу и сравнение силы и возможностей одного и массы происходит не в пользу одного: один бежит за стену. Один отступает и прячется…

Наряду с терминами, которые в романе Замятина Е. Мы не выступают более как термины в обычном понимании этого слова, буквенно-числовые обозначения вместо имён всесторонне раскрывают проблему унификации личности и подчинения ее интересов массовому, всеобщему. Это достигается путем:

• введения в текст необычных имен;
• широкого употребления терминов с целью выражения идеи подчинения всех и вся строжайшим законам логики, математики;
• отказа от традиционного понимания и построения текста.

Роман Е.Замятина МЫ представляет интерес не только как философский, исторический роман, он является интересным еще и с точки зрения смыслового развития слов, «их индивидуально-творческого применения и преобразования, поскольку индивидуальное употребление слова может быть связано с выполнением им характерологических функций в языке художественной литературы» . Термины у Замятина Е. не выступают более как термины в обычном понимании этого слова: они приобретают эмоциональную окраску, становятся стилистически оправданными и создают неповторимые образы в силу новых приобретенных ими свойств. Так, например: «… один благодетель, другой – преступник, один со знаком плюс, другой со знаком минус»; «√– 1 заглох, не шевелился» или «… опять заворочался √– 1» , а вот еще пример: «И нет счастливее цифр, живущих по стройным вечным законам таблицы умножения. Ни колебаний, ни заблуждений». В данных примерах четко видно, что математические термины у Е. Замятина выполняют определенную стилистическую функцию и являются контекстуальными синонимами уже существующим в литературном языке словам:

Положительный, добрый, порядочный, благодетель = плюс
Отрицательный, нечестный, злой, преступник = минус
Непонятное, неизвестное, иррациональное, непознанное, трансцендентальное = √– 1
Заблуждения, сомнения, блуждания = колебания.

В данных примерах термины не потеряли своего исходного основного (денотативного) значения, но приобрели дополнительное, более эмотивное (коннотативное значение) в силу использования в новом непривычном для них окружении – художественном тексте.

«Более того, один термин может выступать синонимом другому, например: «…я все время дышал чистейшим горным воздухом мысли, – а внутри как-то облачно, паутинно и крестом какой-то четырехлапый икс» , где икс выступает контекстуальным синонимом √– 1, обозначая одно и тоже – состояние смятения, неуверенности, ожидания чего-то необычного, невероятного и необъяснимого логикой» .

Термины активно участвуют в создании таких экспрессивно-стилистических средств, как: синестезия, напр.: квадратная гармония; ассиметричное молчание; пестрый шум; метафора и персонификация, напр.: опять заворочался √– 1 и другие .

Замена имени буквенно-числовым обозначением также способствует раскрытию темы «математизированного» выверенного мира, где все подчинено законам логики, где все линейно, предсказуемо и константно.

Синестетизм и терминологичность повествования Е.Замятина позволяют создать уникальные по выразительности и экспрессивности образы, обогатить тексты индивидуальными метафорами и сравнениями, обострить чувства читателя, приблизив его к авторскому мироощущению. Исследование механизмов синестезии, взаимодействия терминов между собой и с общеупотребительной лексикой, отображенных в текстах, углубляет представление о художественном творчестве, его связи с когнитивными способностями и языковой компетенцией автора.

Задания для работы с текстом

Предлагаемые ниже задания и вопросы для обсуждения могут использоваться преподавателем литературы в любом удобном порядке, могут быть дополнены другими заданиями.

1. Представьте биографию Е.Замятина и список с раскрытием краткого содержания наиболее значимых произведений.

2. Найдите отличительные черты романа «МЫ» как образца современной прозы. Охарактеризуйте роман на уровне:

• построения гипертекста
• протяженности во времени повествования (линейное/нелинейное повествование)
• синтаксиса
• лексики
• морфологии

3. Опишите характеры главных героев Д-503 и I-330 (не менее 20-25 эпитетов) и попытайтесь «нарисовать» их внешность. Найдите определение слова «имя», кем дается имя человеку? Почему у главных героев нет имен?

4. Наглядно представьте этапы развития Д-503 (начало ведения дневника как отправная точка; знакомство с I-330; все промежуточные этапы (если они есть); этап осознания себя или «я чувствую себя»; другие), используя ломаную линию. Может ли один и тот же этап жизни Д-503 рассматриваться и как взлет, и как падение. Если да, то с какой точки зрения? Если нет, то почему? Опишите каждый этап развития Д-503, пользуясь его «языком».

5. На основе текста сформулируйте основные правила, по которым живет общество, представленное в романе «МЫ». Какие из этих правил вы считаете приемлемыми/неприемлемыми? Почему?

6. Найдите определения следующих терминов и выучите их. Проиллюстрируйте примерами из романа:

• синестезия
• метафора
• метонимия
• синекдоха
• окказионализм
• антитеза
• гипербола
• эллипсис
• парцелляция
• бессоюзие
• сравнение
• зевгма
• поток сознания
• эпитет
• архаизмы
• неологизмы
• историзмы
• синоним, контекстуальные синонимы
• антоним, контекстуальные антонимы

7. Какие слова современного русского языка стали архаизмами и историзмами в данном романе? Какой эффект при этом достигается автором?

8. Прокомментируйте следующие выражения, подберите к ним синонимичные фразы из современного русского языка:

• иксово усмехнулась мне
• пунктирное дыхание
• вертикальные морщины
• «вдохновение» – неизвестная форма эпилепсии
• все время в квадратном положении
• человеческие головы непрозрачны, и только крошечные окна внутри: глаза
• √– 1 заглох, не шевелился
• терять цифроощущение
• хореизировать приговор
• думать о свободе – думать об ошибке
• холодная вода логики
• вы обросли цифрами, по вас цифры ползают, как вши
• дети – единственно смелые философы
• молекулярная дрожь

9. Ознакомьтесь с романом Дж. Оруэлла «1984». В чем сходства и различия данных романов? (данные сведите в таблицу). Которое изображение тоталитарного общества вам кажется более реалистичным, почему?

10. Напишите рецензию на роман Е.Замятина «МЫ».

11. Подготовьте лингвистический анализ текста.

1. Абрамов Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. - 7-е изд., стереотип. - Москва: Русские словари, 1999;
2. Арнольд И.В. Стилистика современного русского языка. – М., 1990;
3. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова. Избранные труды. Лексикология и лексикография. – М., 1977;
4. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. – Москва, 1981
5. Графский В.Г. История политических и правовых учений – М.: «Издательство Проспект», 2005;
6. Глазкова В.С. Функционально-стилистические особенности терминов в художественной литературе (на примере романа Е.Замятина «МЫ») // Фестиваль педагогических идей «Открытый урок», М.: Издательский дом «Первое сентября», 2007-2008;
7. Замятин Е. Мы. – Екатеринбург, 2002;
8. Колшанский Г. В. О языковом механизме порождения текста // Вопросы языкознания. – 1983
9. Ожегов С.И., Шведова Н. Ю. Словарь русского языка – М., 1990;
10. Оруэлл Дж. 1984 – М.: АСТ издательство, 2008;
11. Galperin I.R. Stylistics, M., 1989;
12. Тураева З.Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика). – Москва, 1986.
13. Набоков В. Другие берега / В. Набоков. – М. : Книжная палата, 1989. – 288 с.