Русский народ - представители восточнославянского этноса, коренные жители России (110 миллионов человек - 80% населения Российской Федерации), самая многочисленная этническая группа в Европе. Русская диаспора насчитывает около 30 миллионов человек и она сосредоточена в таких государствах как Украина, Казахстан, Белоруссия, в странах бывшего СССР, в США и странах ЕС. В результате проведенных социологических исследований было установлено, что 75% русского населения России - последователи православия, а существенная часть населения не причисляет себя к какой-то конкретной религии. Национальным языком русского народа является русский язык.

Каждая страна и его народ имеют свое значение в современном мире, очень важны понятия народной культуры и истории нации, их становление и развитие. Каждый народ и его культура уникальны по своему, колорит и неповторимость каждой народности не должны потеряться или раствориться в ассимиляции с другими народами, подрастающее поколение всегда должно помнить, кто они на самом деле. Для России, которая является многонациональной державой и домом для 190 народов, вопрос национальной культуры стоит довольно остро, вследствие того, что на протяжении последних лет особенно заметно её стирание и на фоне культур других национальностей.

Культура и быт русского народа

(Русский народный костюм )

Первые ассоциации, возникающие с понятием «русский человек», это конечно широта души и сила духа. А ведь национальную культуру формируют люди, именно эти черты характера имеют огромное влияние на её становление и развитие.

Одной из отличительных черт русского народа всегда была и есть простота, в прежние времена славянские дома и имущество очень часто подвергались разграблению и полному уничтожению, отсюда и идет упрощенное отношение к вопросам быта. И конечно эти испытания, выпавшие на долю многострадального русского народа, только закалили его характер, сделали сильнее и научили с гордо поднятой головой выходить из любых жизненных ситуаций.

Еще одной из черт, превалирующей в характере русского этноса, можно назвать доброту. Всему миру хорошо известно понятие русской гостеприимности, когда «и накормят, и напоят, и спать уложат». Уникальное сочетание таких качеств как сердечность, милосердие, сострадание, великодушие, терпимость и опять же простота, очень редко встречающиеся у других народов мира, все это в полной мере проявляется в той самой широте русской души.

Трудолюбие - еще одна из главных черт русского характера, хотя многие историки в исследовании русской народности отмечают, как её любовь к труду и огромный потенциал, так и её лень, а также полную безынициативность (вспомните Обломова в романе Гончарова). Но все таки работоспособность и выносливость русских людей это неоспоримый факт, против которого трудно возразить. И как бы ученые всего мира не хотели понять «загадочную русскую душу», вряд ли это под силу любому из них, ведь она настолько уникальна и многогранна, что её «изюминка» навсегда останется секретом для всех.

Традиции и обычаи русского народа

(Русская трапеза )

Народные традиции и обычаи представляют собой уникальную связь, эдакий «мост времен», связывающий далеко прошлое с настоящим. Некоторые из них уходят своими корнями в языческое прошлое русского народа, еще до крещения Руси, понемногу их сакральное значение было утеряно и позабыто, но основные моменты сохранились и соблюдаются до сих пор. В селах и поселках русские традиции и обычаи чтят и помнят в большей степени, чем в городах, что связано с более обособленным образом жизни городских жителей.

Большое количество обрядов и традиций связано с семейной жизнью (это и сватовство, и свадебные торжества, и крещенье детей). Проведение старинных обрядов и ритуалов гарантировало в будущем успешную и счастливую жизнь, здоровье потомков и общее благополучие семьи.

(Раскрашенный снимок русской семьи начала XX века )

Издавна славянские семьи отличались большим количеством членов семьи (до 20 человек), взрослые дети, уже поженившись, оставались жить в родном доме, главой семейства был отец или старший брат, их все должны были слушаться и беспрекословно выполнять все их наказы. Обычно свадебные торжества проводились либо осенью, после уборки урожая, либо зимой после праздника Крещенья (19 января). Затем очень удачным временем для свадьбы стала считаться первая неделя после Пасхи, так называемая «Красная горка». Самой свадьбе предшествовал обряд сватовства, когда к семье невесты приезжали родители жениха вместе к его крестными, если родители соглашались отдать дочь замуж, далее проводились смотрины (знакомство будущих молодоженов), потом шел обряд сговора и рукобитья (родители решали вопросы приданного и дате проведения свадебных гуляний).

Обряд крещения на Руси тоже был интересен и уникален, ребенок должен был креститься сразу после рождения, для этого выбирались крестные родители, которые всю жизнь будут в ответе за жизнь и благополучие крестника. В годик малыша садили на изнанку овечьего тулупа и стригли его, выстригая на темечке крест, с таким смыслом, что нечистые силы не смогут проникнуть к нему голову, и не будут иметь над ним власти. Каждый Сочельник (6 января) немного подросший крестник должен приносить крестным родителям кутью (кашу из пшеницы с медом и маком), а те в свою очередь должны одарить его сладостями.

Традиционные праздники русского народа

Россия является действительно уникальным государством, где наравне с высокоразвитой культурой современного мира бережно чтят старинные традиции своих дедов и прадедов, уходящие вглубь веков и хранящие память не только православных обетов и канонов, а еще и древнейших языческих обрядов и таинств. И по сегодняшний день отмечаются языческие праздники, народ прислушивается к приметам и вековым традициям, помнит и рассказывает своим детям и внукам старинные предания и легенды.

Основные народные праздники:

• Рождество 7 января
• Святки 6 - 9 января
• Крещение 19 января
• Масленица с 20 по 26 февраля

• Прощёное воскресенье (перед наступлением Великого поста )
• Вербное воскресенье (в воскресенье, предшествующее Пасхе )
• Пасха (первое воскресенье после полнолуния, наступающего не ранее дня условного весеннего равноденствия 21 марта )
• Красная горка (первое воскресенье после Пасхи )

• Троица (в воскресенье в день Пятидесятницы - 50-й день после Пасхи )
• Иван Купала 7 июля
• День Петра и Февронии 8 июля
• Ильин день 2 августа

• Медовый Спас 14 августа
• Яблочный Спас 19 августа
• Третий (Хлебный) Спас 29 августа
• Покров день 14 октября

Существует поверье, что в ночь на Ивана Купала (с 6 на 7 июля) один раз в году в лесу расцветает цветок папоротника, и тот, кто его найдет, обретет несметные богатства. Вечером около рек и озер разжигают большие костры, люди одетые в праздничные древнерусские одеяния водят хороводы, поют ритуальные песнопения, прыгаю через костер, и пускают венки по течению, в надежде найти свою вторую половинку.

Масленица - традиционный праздник русского народа, отмечаемый в течение недели пред Великим Постом. Очень давно масленица была скорее не праздником, а обрядом, когда чтилась память ушедших предков, задабривая их блинами, просили у них плодородного года, а сжиганием соломенного чучела проводили зиму. Прошло время, и русский народ, жаждущий веселья и положительных эмоций в холодное и унылое время года, превратил грустный праздник в более веселое и разудалое торжество, которое стало символизировать радость скорого окончания зимы и прихода долгожданного тепла. Смысл изменился, а традиция печь блины осталась, появились захватывающие зимние развлечения: катания с горок на санках и в конных упряжках, сжигалось соломенное чучело Зимы, всю масленичную неделю родственник ходили на блины то к тещ, то к золовке, везде царила атмосфера праздник и веселья, на улицах проводились различные театральные и кукольные представления с участием Петрушки и других фольклорных персонажей. Одним из весьма колоритных и опасных развлечений на Масленицу было проведение кулачных боев, в них участвовало мужское население, для которых было честью принимать участие в своеобразном «ратном деле», проверяющем их на мужество, смелость и ловкость.

Особо почитаемыми христианскими праздниками среди русского народа считаются Рождество и Пасха.

Рождество Христово - не только светлый праздник православия, также он символизирует возрождение и возращение к жизни, традиции и обычаи этого праздника, наполненные добротой и человечностью, высокими нравственными идеалами и торжеством духа над мирскими заботами, в современном мире заново открываются обществу и переосмысливаются им. День перед Рождеством (6 января) носит название Сочельник, потому что главным блюдом праздничного стола, который должен состоять из 12 блюд, является специальная каша «сочиво», состоящая из вареной крупы политой медом, посыпанной маком и орехами. Садиться за стол можно только после появления в небе первой звезды, Рождество (7 января) - семейный праздник, кода все собирались за одним столом, ели праздничное угощение и дарили друг другу подарки. 12 дней после праздника (до 19 января) называются святки, раньше в это время девушки на Руси проводили различные посиделки с гаданьями и обрядами на привлечение женихов.

Светлая Пасха издавна считалась на Руси великим праздником, который ассоциировался у людей с днем общего равенства, прощения и милосердия. Накануне пасхальных торжеств обычно русские женщины пекут куличи (праздничный сдобный пасхальный хлеб) и пасхи, убирают и украшают свои жилища, молодежь и дети раскрашивают яйца, которые по древнему преданию символизируют капли крови Иисуса Христа, распятого на кресте. В день Святой Пасхи нарядно одетые люди, встречаясь, говорят «Христос Воскресе!», отвечают «Воистину воскресе!», затем следует троекратный поцелуй и обмен праздничными пасхальными яйцами.

Многонациональный состав населения нашего края объясняется, с одной стороны, поздним заселением Нижней Волги, когда сюда, в бывшее Астраханское ханство, устремились переселенцы из разных уголков Русского государства. Местное кочевое население постепенно переходило к оседлому образу жизни, смешиваясь с переселившимися в наши края малороссиянами и великороссами. С другой стороны, пограничное положение Астраханской губернии способствовало появлению в наших краях переселенцев с юга страны. На протяжении сотен лет бок о бок проживают на астраханской земле русские и украинцы, казахи и татары, немцы Поволжья, в последнее столетие к ним прибавились народы Кавказа и Средней Азии, корейцы. Такой пестроты национального состава населения, такого смешения культур, наверно, не знает ни один край.Народная культура во все времена была базисом всей национальной культуры, ее исторической основой. Эту простую истину надо помнить в нынешние непростые времена, когда оказалась разрушенной целостность народной культуры. Разобщенность людей разных национальностей – это результат низкого уровня формирования и развития чувства национального самосознания. Только уважая память своих предков, уважают и память другого народа. Знания, накопленные в течение тысячелетий, закреплялись в форме народных традиций и передавались от одного поколения к другому как коллективный общественно-исторический опыт, система знаний о природе и обществе, кодекс моральных норм. Эти традиции и обычаи с течением времени трансформировались, изменялись, какие-то были утеряны, другие бережно сохраняются во многих семьях.Знание об исполнении обрядов и соблюдении обычаев передавалось из поколения в поколение. Миграция людей, изменение среды обитания, быта, современные средства общения, передвижения, проживания изменили и меняют на наших глазах детали многих обычаев и обрядов. Появляются новые, а не соблюдаемые отбрасываются. Но остаются суть и дух старых традиций.В последние десятилетия идет процесс возрождения национальных традиций, народных праздников. Многие из них связаны с религиозными верованиями народов. Среди особо почитаемых в народе праздников можно выделить такие, как Пасха, Рождество, Масленица, Наурыз, Курбан-байрам, Рамазан, Сабантуй. Промежуточное положение между европейской Россией и Азией, многовековое параллельное взаимодействие с христианским западом и мусульманским языческим востоком наложило своеобразный отпечаток на историю края.Особую роль Астраханский край сыграл в исторической жизни разноэтнических народов и государств. Великий Шелковый путь в IX-X вв. связал цивилизации Запада и Востока. В регионе Нижнего Поволжья схлестывались цивилизации гуннов и сарматов, хазар и печенегов, половцев и татаромонгол.

Особо чтимыми праздниками у астраханских татар были мусульманские праздники Ураза-байрам и Курбан-байрам. Новогодний праздник Навруз отмечали 10 марта по старому стилю, празднуя одновременно и наступление весны: выходили в поле, совершали намаз, угощались обрядовой кашей, проводили различные состязания (конные скачки, борьба).

Обряд обрезания в мусульманском мире издавна рассматривается как важный признак принадлежности мужчины к исламу. Этим, видимо, обусловлена важная роль этого обряда у юртовских татар Астраханского края как в прошлом, так и в настоящем. Ранее, в конце XIX - первой половине XX в.в., обряд обрезания (тат.-юрт. суннэт) был более архаичен и разнообразен, чем сейчас. Обрезание обычно производили в возрасте от семи дней до семи лет. Необрезанный человек считался "нечистым". Ответственность за совершение обряда лежала на родителях, родственниках и опекунах. К суннэту готовились заранее. За две-три недели до обряда оповещались и приглашались гости: мулла, старейшины села, певцы-хушавазы, музыканты (сазче и кабалче), родственники-мужчины, соседи. Для мальчика шили специальную нарядную одежду из шёлка и бархата. В назначенный день мальчика наряжали, усаживали вместе с другими детьми на украшенную арбу и возили по улицам села, заезжая к родственникам, которые одаривали виновника торжества подарками. Всё это сопровождалось веселыми песнями под музыкальное сопровождение. По возвращении мальчика домой, в отдельной комнате его ожидали мулла, отец, двое незнакомых мужчин и суннэтче-баба - специалист по обрезанию. Мулла читал молитвы из Корана. Затем приступали собственно к обрезанию: мужчины держали мальчика за ноги, а суннэтче быстро обрезал крайнюю плоть, при этом отвлекая ребёнка успокаивающими фразами (напр.: "Сейчас станешь большим парнем!"). Крик ребенка означал благополучный исход обряда. Как сигнал, он тут же подхватывался мальчиками в другой комнате криками "ба-ба-ба" или "ура" и хлопаньем в ладоши, чтобы заглушить плач. После обрезания рану посыпали пеплом и мальчика передавали матери. Приглашенные гости одаривали ребенка подарками: сладостями, детской одеждой и т.п. В специально сшитый мешочек шунтай все присутствующие клали для мальчика деньги. При этом официальная часть обряда заканчивалась, после чего начинался праздник суннэт-туй.

Суннэт-туй включал в себя пир и майдан. При этом как на пиру, так и на майдане участвовали только мужчины. Угощение готовилось загодя: резали баранов, овец. По причине большого количества гостей ставили шатры, накрывали достарханы. Пиршество сопровождалось исполнением хушаваза (с тат.-юрт. - "приятный голос") - уникального эпического жанра вокального фольклора юртовских татар Астраханского края. Хушаваз исполнялся хушавазами - мужчинами-сказителями. Майдан состоял из спортивных состязаний: бега, вольной борьбы кору, конных скачек и соревнования алтын кабак (стрельбе из ружей по подвешенной на высоком столбе золотой монете). Победителей награждали шелковыми платками, баранами. Все состязания требовали определенных мужских качеств: умения держаться в седле, ловкости, силы, меткости, выносливости. Пышное, массовое проведение суннэт-туя говорит о том, что этот праздник являлся одним из самых главных семейных торжеств. Сегодня как сам обряд, так и приуроченный к нему праздник претерпели значительные изменения. Так, обрезание теперь делают хирурги в больницах. Исчезла практика возить мальчика на украшенной арбе, устраивать майданы. Праздник суннэт-туй, в основном, проводится через несколько недель после обрезания. В намеченный день приглашенные мужчины собираются в доме мальчика. Мулла читает Коран, затем гостей угощают пловом. После мужчин приходят женщины, дарят ребенку подарки и также угощаются. При всех своих изменениях обряд обрезания сохранил своё ритуальное содержание и важное общественное значение. Среди юртовских татар нет семьи, которая не устраивала бы этот праздник. Суннэт является не только символом введения нового человека в мусульманскую общину, но и своеобразной инициацией, способствующей "превращению" мальчика в мужчину.

Традиционная татарская свадьба Астраханской области - яркое и сложное по драматургии, насыщенное обрядами и церемониями действо. Веками устоявшиеся нормы поведения, сформировавшийся уклад быта, богатый музыкально - поэтический фольклор, нашли свое претворение в свадебной культуре. В бытовой культуре юртовских татар, как и у ногайцев, строго соблюдалась иерархическая лестница старшинства. Семьи в своем большинстве были сложносоставными, патриархальными. В вопросах женитьбы или замужества решающее слово оставалось за родителями, а точнее за главой семейства. В селах юртовских татар родители молодых людей приходили к решению нередко без их согласия. В селах более позднего происхождения со смешанным татарским населением, нравы были не столь суровыми. При этом жители юртовских сел предпочитали заключать браки между представителями своей группы, что сохраняется и в наши дни.

Свадьбы обычно играли осенью, по завершении основных сельскохозяйственных работ. Родители парня отправляли в дом девушки сватов яуче. Сватовство могло проходить как в один, так и два этапа: эйттеру и сырау. В свахи обычно выбирали женщин, близких родственниц. Мать парня в первый раз могла не приходить.

Согласие невесты скреплялось молитвой и демонстрацией привезенных подарков: украшений куремнек, подноса со сладостями тел булэг и отрезов ткани киит для матери девушки, уложенных в большую шаль и завязанную узлом. Со стороны невесты следовало угощение гостей чаем. При этом на один край стола ставили блюдечко с маслом, на другой - с медом, как символов мягкой и гладкой, как масло, и сладкой, как мед, супружеской жизни. После церемонии поднос уносили в другую комнату, где несколько женщин делили сладости на маленькие части, и, заворачивая их в кулечки, раздавали в тот же день всем присутствующим женщинам и соседям с пожеланием их детям счастья. Обряд этот получил название шикэр сындыру - "ломание сахара" (шикэр сындыру - у туркмен) и символизировал для будущей молодой семьи достаток и благополучие. На сговоре устанавливают сроки свадьбы, последовательность ее проведения. Перед свадьбой на стороне невесты из дома жениха присылали баранину либо целого барана и десятки килограмм риса для приготовления свадебного плова куй дегесе.

Перед свадьбой приглашали гостей. Каждая сторона назначала свою пригласительницу. На обряд "эндэу алды" собирались избранные родственники. Хозяйка хужэбике извещала всех о том, кого выбрала в эндэуче и преподносила ей отрез ткани и головной платок. Все подарки, принесенные гостями, делились между хозяйкой и выбранной эндэуче. Особое почтение к пригласительнице подчеркивалось ее гостеванием как в доме невесты, так и в доме жениха. Обычай приглашения на свадьбу с помощью эндэуче прочно вошел в традицию сельской свадьбы. До свадебных пригласительниц по гостям посылали мальчиков, которые стуком в окно оповещали о ближайшей свадьбе. В современности во всех домах, куда приходит эндэуче, ее ждет теплый прием, угощение, подарки, часть из которых предназначается самой пригласительнице, а другая передается хозяйке.

На стороне невесты состояла из двух частей: женской свадьбы хатыннар туе (тугыз туй) и вечера угощения жениха кияусый. Этот сохранившийся обычай подчеркивает роль женского, матриархального начала в свадебной культуре. К его выражению можно так же отнести и часть свадебного действа на обеих сторонах - хатыннар туе (женская свадьба); обряд избрания пригласительницы эндэу алды. Сельские свадьбы, как на стороне невесты, так и на стороне жениха, проводят в шатрах. Традиция свадебного шатра известна уже в XVIII веке. Шатры сооружают за несколько дней до свадьбы перед домом или во дворе, покрывая каркас летом легкой пленкой, в осеннее время брезентом. Сразу же сколачивают столы и скамейки, расположенные внутри шатра буквой "П".

Кульминацией свадьбы на стороне невесты является показ даров жениха тугыз, которые передают по всем гостям, чтобы каждый мог рассмотреть и одобрить щедрость жениха, осыпая при этом их мелкими монетами. Всем гостям со стороны жениха, а затем и со стороны невесты, хозяева раздают дары киет - отрезы тканей. Продолжают праздник народные музыканты: под наигрыши саратовской гармоники и ударного инструмента кабала хозяева свадьбы "заставляют" танцевать гостей. Свадьба расцвечивается песнями под саратовскую гармонь, которыми помогают себе хозяева при потчевании гостей. На мотивы Урам-кий, Авыл-кий накладываются разнообразные величальные, шуточные, гостевые тексты. Провожают гостей, как и встречают, под музыку, с веселыми песнями и шуточными частушками такмаками. Мать невесты передает матери жениха три подноса со сладкими угощениями.

В этот же день могут проводить и "вечернюю" свадьбу, вечер угощения жениха кияусый. Он начинается поздно, в некоторых юртовских села ближе к полуночи. К тому же "поезд" жениха по традиции опаздывает, заставляя себя ждать. Дойдя до шатра под веселые наигрыши, звонкие песни под саратовскую гармонику, поезжане останавливаются у шатра. Жених нарочито сопротивляется, из-за чего родственники невесты вынуждены заносить его на руках. Все это сопровождается шутливыми перепалками, юмором и смехом. В шатер молодые входят под свадебный наигрыш марш-кий. Период между двумя свадебными блоками обычно длится неделю. В это время в доме невесты проводится религиозный обряд бракосочетания никах. Если раньше молодые не могли участвовать в этой церемонии, либо участвовал жених, а невеста находилась в другой половине дома, за занавеской, то в наши дни молодые - полноправные участники обряда. Никах проводят перед официальной регистрацией. Регистрирует молодых мулла, приглашенный родителями невесты. Он трижды спрашивает согласия молодых. По окончании молитвы все присутствующие должны пригубить щепотку соли. В день религиозного бракосочетания в дом жениха отправляют и приданое.

Увозу приданого всегда уделялось особое внимание. У дома жениха наряжали лошадей: на гриву повязывали яркие ленты, вешали колокольчики, голени лошадей обматывали белыми лентами. Готовили и украшали повозки, на которые усаживались свахи яучелар. Под танцевальные наигрыши инструментального трио (скрипка, саратовская гармоника, кабал), процессия с шумным весельем направлялась в дом невесты. По приезду в дом жениха приданое выгружали, заносили в одну из комнат, где его "охраняли" две избранные матерью жениха родственницы.

В наши дни лошадиные повозки уступили место машинам, но увоз приданого и украшение им дома жениха придан тезу, остается одним из самых увлекательных моментов свадебного действа. В дверях дома возникают шутки: "Узкие двери - не входит мебель". Ритуал убранства дома привезенным приданым у татар-переселенцев получил название ой киендеру, что значит "одеть дом". При этом две свахи, со стороны жениха и невесты, бросали по подушке: кто из них быстрее сядет на подушку, той сторона и будет "верховодить" дома.

В день увоза приданого, юртовские татары проводили обряд так туй: свахи топили баню, купали невесту, а потом укладывали одетых жениха с невестой на кровать. Обряд "девичьей бани" бытовал у татар-мишарей, касимовских татар.

Свадьба на стороне жениха традиционно проходила также в два этапа: женская свадьба хатыннар туе с обрядом "открытия лица" бит кюрем и вечерняя, парная парлы.

В назначенный свадебный день жених увозил невесту к себе в дом. Одевание девушки сопровождалось причетом ее матери, который подхватывала дочь. Плач невесты дублировал "плач" саратовской гармоники елау сазы. Как отмечает казанский этнограф Р.К.Уразманова, обряд причитания невесты под разной терминологией "кыз елату, ченнэу", "был характерен для мишарей, сибирских и переферийных групп казанских ("чепецких, пермских") татар, кряшен, касимовских татар. Свадебный плач встречался в обрядах, связанных с прощанием родного дома у ногайцев-карагашей, туркмен. По тематике плачи и причеты невесты представляют собой воспоминания о родном доме, жалобные обращения к отцу и матери. В наши дни при проводах невесты сохранилась традиция осыпания молодых монетами либо просом, рисом, мукой, имеющая аналоги у других групп татар, занимающихся земледелием, как проявление магии плодородия. Современная обрядность сопровождается выкупом, которого требуют односельчане, загораживая проезд поезда жениха к дому невесты. На вечернем пиршестве поют частушки. При этом образуются шуточные переклички обеих присутствующих сторон:

Как дошли вы до нас, Не утонув в море? Дорогие гости вы нам, Как потчевать нам вас?

Так пришли мы к вам, Не утонув в море! Дорогие гости мы вам, Благодарим за потчевание!

Из кувшина свахи Что-то не льется вода. Сваху напоим допьяна Пусть не встанет с места!

Гости не оставались в долгу, в свою очередь, поддразнивая хозяев:

Недосол в вашей еде, Не хватило соли? Как в саду цветочек роза Невеста для нас!

Музыка в традиционной свадьбе астраханских татар сопровождает все узловые моменты действа. В музыкальный свадебный комплекс входят плачи, причеты, песни, частушки, танцевальные наигрыши. Танцевальные наигрыши "Ак шатыр" ("Белый шатер", т.е. "Свадебный шатер"), "Кияусый" отражают в своих названиях первый свадебный блок, проводимый на стороне невесты. Танцевальные наигрыши "Щугэлэп," ("Вприсядку"), "Шурэнки", исполнявшиеся на свадебных гуляниях, сохраняют свою функцию и в наше время. Народные музыканты, сазчелар и кабалчелар (исполнители на саратовской гармонике и ударном инструменте кабале), есть каждые в своем селе. Их знают, приглашают на свадьбы, угощая и вознаграждая материально. Брачный церемониал состоит из предсвадебных обрядов (сватовство ярашу, сорау; сговор суз кую, приглашение на свадьбу эндэу); свадебных торжества, включающих два этапа: на стороне невесты и на стороне жениха кыз ягында (кияусый) и егет ягында. Своеобразной кульминацией можно считать религиозное бракосочетание никах, проводимое между двумя блоками и перевоз приданого в дом жениха. Отмечаются также послесвадебные обряды, направленные на укрепление внутриродственных и межродственных связей. Танцевали под инструментальные наигрыши ("Ак щатыр", "Куалашпак", "Щибэлэ", "Шахвэрэнге). Особой популярностью на свадьбе и в наши дни пользуются кавказские танцевальные мелодии под названиями: "Шамиля", "Шурия", "Лезгинка", "Дагестан". Их включение в свадебный музыкальный репертуар неслучайно: в XVII-XVIII веках некоторые кавказские народы входили в этнический состав юртовских татар и оказали свое культурное влияние.

В первую брачную ночь молодым стелила постель постельная сваха (сноха жениха). Он же сторожила у дверей покой молодых. Утром молодуха совершала ритуал омовения, обливая себя из кувшина с головы до ног. Постельная сваха заходила на погляд простыни и забирала под подушкой причитающийся ей подарок за девичью честь. Родители жениха вознаграждали ее за хорошую новость. На второй день проводят обряд "чая невестки" килен чай. Невестка поила чаем и угощала присланными из отчего дома мясными беляшами пэрэмэчэ новую родню. Параллели чайной церемонии келен чай прослеживаются в обрядности ногайцев-карагашей, астраханских туркмен. По истечении нескольких дней родители молодухи должны были пригласить к себе молодоженов. Еще через неделю молодые или родители мужа делали ответный вызов. Взаимные послесвадебные гостевания характерны для ногайцев-карагашей, туркмен.

Помимо традиционного свадебного варианта у астраханских татар встречается свадьба "убегом" - качеп чыгу. Она достаточно активно бытует среди сельского населения и в наши дни. В этом случае молодые, заранее договорившись, назначают определенный день "убега". Наутро родители парня оповещают родителей девушки. После этого проводят религиозный обряд бракосочетания никах, после чего молодые регистрируются и отмечают свадебный вечер.

Перед рождением ребенка, женщину-роженицу ставили на середину комнаты и вокруг неё несколько раз кружилась более старшая родственница. Обвевая и задевая её своей широкой одеждой. Делалось это для того, чтобы роды были быстрыми и легкими. Страдания свои женщина должна была перенести молча, интимная сторона жизни татар не обсуждалась, это было не принято. И только крик ребёнка возвещал о том, что в доме родился новый человек. О радостном событии первым сообщалось деду Мал атау. Дед спрашивал, кто родился? И если это был мальчик, то радость была вдвойне - наследник родился, продолжатель рода. Дед на радостях тут же дарил внуку или корову или телку, лошадь или кобылку, если семья была зажиточной. Если менее зажиточная - овцу или козу, на худой конец ягненка. Могли дарить даже будущий приплод. Когда семья сына отделялась своим хозяйством от отца, то внуки уводили дареную скотину в своё хозяйство. Если же рождались девочки, тоже радовались, иногда подряд могли быть и 5 девочек, тогда шутили над незадачливым отцом: "М?лиш ашыйсын, кайгырма" ("Не переживай, будешь свадебный пирог кушать"). Означало это то, что, когда сватают татарскую девушку, несут и на сватовство, и на свадьбу большие пироги, а самый большой - отцу. Новорожденного малыша до 40 дней приходит купать близкая родственница, которая хорошо это умеет делать. Она обучает всему молодую мать. За это её в конце угощают и одаривают подарками.

Бишек туй Дословно переводится "свадьбы люльки". Это торжество, посвященное рождению ребенка. Имя ребенку дают после нескольких дней со дня рождения. Зовут муллу, который читает специальную молитву, затем несколько раз шепчет в ухо ребёнка его имя. На бишек-туй приходят гости и со стороны отца ребенка, и со стороны матери. Бабушка со стороны матери собирает приданое маленькому внуку (внучке). Обязательным было нести маленькую детскую арбу (деревянную тележку). Она небольшая, в неё клали мягкий тюфячок, сажали маленького ребёнка и катали по комнате. Или он просто сидел в нём. Дед со стороны матери тоже дарил своему внуку (внучке) какую-либо скотину. Или её сразу привозили, или она росла и давала приплод до того времени, пока родители ребёнка сами решали взять её в своё хозяйство. Если ребёнок долго не мог ходить, то брали верёвку, связывали ему ноги, ставили на пол и с молитвой и пожеланиями быстрей пойти разрезали эту верёвку ножницами.

Демонологические представления являются важным элементом анимистического мировоззрения астраханских татар, генезис которого восходит отчасти к доисламской эпохе, а отчасти уже к исламскому времени. Дошедшие до нас демонологические персонажи мифологии астраханских (юртовских) татар весьма отдалённо напоминают духов древности. В них соединились черты, которые относятся к разным стадиям развития мифологических представлений. Эти персонажи подверглись сильному воздействию ислама.

Духи-демоны считаются исконными врагами человеческого рода, всегда изыскивающими средства вредить людям. Они никогда не покровительствуют человеку, а если временами и оказывают ему помощь (иногда даже трудятся на него), то только будучи принуждёнными к этому силой. Чтобы избавиться от козней духов, их не пытаются умилостивить, им не служат; их надо только изгонять, оберегаться от них. Главным и самым действенным способом считается чтение Корана - священной книги мусульман. К злым духам относятся: шайтаны, джинны, албасты, аждахар, пери, а также смутные и малораспространённые образы жалмауз и убыр. Наиболее распространённым демоническим образом у юртовских татар является шайтан. Шайтанами обобщённо именуются все злые духи. В собственно арабо-мусульманской мифологии шайтан - одно из имён дьявола, а также одна из категорий джиннов. Слово "шайтан" родственно библейскому термину "сатана". По представлениям мусульман, каждого человека сопровождают ангел и шайтан, побуждающие его соответственно к добрым и нечестивым поступкам. Шайтаны могут являться в человеческом обличье, иногда имеют имена. Юртовские татары считают, что шайтаны невидимы, а иногда представляют их в виде огоньков, силуэтов, голосов, шумов и т.д. Шайтанов огромное количество. Во главе шайтанов стоит Иблис (дьявол). Их основное занятие - вредить людям. Так шайтаны могут испортить питьевую воду и пищу. Если человек увидит его, то может заболеть. Повсеместно самым эффективным средством против козней демонических существ вообще и шайтанов в частности считается чтение Корана (особенно 36-ой суры "Йа син") и ношение амулетов, именуемых дога (или догалык; от араб. дуа - "призыв", "молитва") - кожаных прямоугольных или треугольных мешочков с зашитой внутри молитвой из Корана. Их носят на шее подвешенными на веревочке. Кроме того, по мнению юртовцев шайтаны боятся острых железных предметов (например, ножа или ножниц). Именно поэтому, с целью отпугивания шайтанов, их кладут и под подушку ребёнку, и в могилу покойнику.

Не менее распространённым является образ демона, именуемого джинн/жин, который был явно заимствован юртовцами из арабо-мусульманской мифологии. В Аравии джинны были известны ещё в доисламскую, языческую эпоху (джахилийа) джиннам приносили жертвы, к ним обращались за помощью. Согласно мусульманской традиции, джинны созданы Аллахом из бездымного огня и представляют собой воздушные или огненные существа, обладающие разумом. Они могут принимать любую форму. Есть джинны-мусульмане, но большинство джиннов составляют демоническое воинство Иблиса. Духи джинн/жин в представлениях юртовцев близки шайтанам. Они вредят людям, вызывая у них различные болезни и психические расстройства. Джинны имеют антропоморфный облик, живут под землёй, имеют своих правителей и являются обладателями несметных сокровищ. В юртовских сказаниях герои-батыры сражаются с джиннами и после победы овладевают их сокровищами.Большое место в анимистических верованиях юртовцев занимают поверья об албасты - это злой демон, связанный с водной стихией, известен среди тюркских, иранских, монгольских и кавказских народов. Албасты обычно представляется в облике уродливой женщины с длинными распущенными светлыми волосами и такими длинными грудями, что она закидывает их за спину. Азейбарджанцы иногда представляли албасты с птичьей стопой, в некоторых казахских мифах у неё вывороченные ступни или копыта на ногах. Согласно тувинским мифам, у албасты на спине нет плоти и видны внутренности (это представление встречается и у казанских татар). По представлениям большинства тюркских народов, албасты обитает вблизи рек или других водных источников и обычно является людям на берегу, расчёсывая волосы гребнем. Она может превращаться в животных и птиц, вступать в любовную связь с людьми. Образ албасты восходит к глубокой древности. По мнению ряда исследователей, первоначально албасты была доброй богиней - покровительницей плодородия, домашнего очага, а также диких животных и охоты. С распространением более развитых мифологических систем албасты была низведена до роли одного из злых низших духов. Дух албасты/албаслы известен всем тюркоязычным народам Астраханской области. У юртовских татар этому демону приписываются черты других злых духов, в частности шайтана, а сам образ албасты является менее ясным. Больше всего демон вредит женщинам во время беременности и родов. Албасты может "задавить" женщину, и тогда она становится "бешеной". У юртовских татар распространены поверья о том, что албасты "давит" человека во сне. Ещё один злой дух в традиционной демонологии юртовских татар - аждаха (или аждага, айдахар, аждахар). У юртовцев он представляется как чудовищный змей, дракон, "главный среди змей". Демон может иметь несколько голов и крылья. В юртовских сказках аждаха - людоед. Он прилетает в аул и пожирает людей. Герой-батыр убивает дракона в поединке и спасает мирных жителей. В связи с этим интересным представляется предание о происхождении названия города Астрахани, приведённое османским автором Эвлия Челеби (1611-1679/1683 гг.) в своём сочинении "Сейахат-намэ" ("Книга путешествий"): "В древние времена этот город (Астрахань. - А.С.) лежал в развалинах и в нём находился дракон-аждерха. Пожирая всех сынов человеческих, обитающих в степи Хейхат, и всех живых тварей, он погубил несколько стран. Впоследствии некий хан-богатырь убил этого дракона, а всю округу сделал безопасной и благоустроенной - поэтому эту страну стали называть Аждерхан".

С иранской мифологией и "Авестой" связано происхождение и другого демонического образа - пери. Представления о духах пери у юртовцев в настоящее время весьма скудны и находятся на стадии исчезновения. Известно, что пери - это злые духи, имеющие много общего с шайтанами. Пери могут являться в виде животных или прекрасных девушек. Они могут так заколдовать человека, что он становится "бешеным", психически нездоровым, теряет память. Пери "кружат голову" человеку, парализуют его.

Образ пери находит аналогии в верованиях народов Малой и Центральной Азии, Кавказа и Поволжья, испытавших влияние иранской традиции. У большинства народов Центральной Азии пери/пари - главные духи-помощники шаманов, составляющие их "войско". Даже одно из наименований шамана - порхан/парихон содержит в себе слово "пари" и означает буквально "отчитывающий пари". Широко распространены поверья о том, что духи пари могут вступать в сексуальную связь с людьми. У астраханских татар подобные представления отсутствуют.

Юртовским татарам известны также злые духи жалмауз и убыр. Про жалмауза говорят, что это очень прожорливый демон-людоед; его имя с ногайского переводится как "обжора". Сегодня слово "жалмауз" может употребляться как синоним слов "жадный", "прожорливый".

Жалмауз - чисто тюркский персонаж. Так у казахов есть демон желмауыз кемпир - старуха-людоедка, которая похищает и пожирает детей. Таков и киргизский демон желмогуз кемпир. Аналогичные персонажи известны казанским татарам (ялмавыз карчык), уйгурам и башкирам (ялмауз/ялмауыз), узбекам (ялмовиз кампир). Вопрос о происхождении этого образа сложный. Есть мнение о том, что образ жалмауза восходит к древнему культу богини-матери. При исламизации благодетельная богиня, видимо, превратилась в злую старуху-людоедку.

Демонологические представления юртовских татар достаточно близки и во многом тождественны демонологическим представлениям прочих тюркских народов Астраханского края. Схожими являются названия духов, их воображаемые свойства, связанные с ними обряды и поверья. В целом, демонологические представления астраханских татар в течение последних веков постоянно эволюционировали, причём это эволюционное развитие было направлено в сторону ислама. Многие образы всё более упрощались, утрачивали свою персональную специфичность и наиболее древние, доисламские черты и обобщались под названием "шайтан". Интересно также отметить, что некоторые демонологические персонажи (пери, аждаха) по своему происхождению связаны с иранской мифологией. Этот факт объясняется древними этнокультурными контактами предков современных тюркских народов с ираноязычным населением евразийских степей. Поминки у юртовских татар являются продолжением проводов и похорон умершего и составляют вместе с ними и другими обрядовыми действиями единый комплекс погребально-поминальной обрядности. По исламской традиции, поминки совершаются с целью "искупления грехов" покойного. Поминки посвящаются, в основном, одному умершему. Однако иногда они проводятся также и как семейные - с поминанием всех умерших родственников.

Считается, что посредством поминок устанавливаются тесные связи между живущими и умершими людьми: живые обязаны устраивать жертво(даро)приношения в честь умерших, а последние, в свою очередь, должны проявлять неустанную заботу о благе живущих людей. Обязанность задабривать (располагать к себе душу) покойника посредством поминок возлагается на всех его родственников. Она исчезает только по прошествии года и проведения одних из наиболее важных поминок по умершему - годовщины с момента смерти. Очевидно, строгое исполнение траура по усопшему в течение года можно пытаться объяснять существовавшими ранее представлениями о том, что душа умершего человека окончательно покидает мир живых людей только по истечении года после его смерти.

Наиболее распространенным у юртовских татар, мировоззренческим мотивом традиции поминания усопших является их вера в то, что душа умершего человека радуется и успокаивается после устраиваемых по нему поминок. В эти дни душа покойного ходит по земле и находится рядом с родными, наблюдая, как ее поминают. Сам умерший, если не поминать его, будет мучиться, переживать о том, что родные его забыли" .У юртовских татар поминки положено устраивать на 3-й (очесе), 7-й (жидесе), 40-й (кырыгы), 51-й (илле бер) и сотый день после смерти человека. Поминки отмечают у них также по прошествии шести (полгода) (яртэ ел) и двенадцати (года, ел) месяцев после наступления смерти. В селе Килинчи поминки по умершему человеку, кроме указанных выше сроков, отводят также и на 36-й (утэз алтэ) день после смерти. Что касается поминок сотого дня, то, по мнению ученых-историков, среди которых Р.К. Уразманова, юртовцы начали их отмечать с 1960-х годов под влиянием живущих в их среде казахов Однако данная традиция может, на наш взгляд, являться изначально присущей юртовцам, поскольку проведение поминок сотого дня характерно и для карагашей, а также для других групп татар, в частности, сибирских. Однако еще столетие назад карагаши, кроме перечисленных дней поминок, отмечали в 19 веке поминки 20-ого дня. У других мусульманских и поволжских народов сроки поминок отчасти совпадают со сроками поминок юртовских татар, отчасти различны с ними. Так, например, у калмыков поминки отводятся трижды: в день похорон, на 7-й и 49-й дни, у кряшен - в 3-й, 9-й, 40-й дни, в полгода и год, у курдакско-саргатских татар - в день похорон, после возвращения с кладбища.

В селе Три Протока родственники умершего должны оставлять от материи, использованной для изготовления савана, один кусок ткани с тем, чтобы сохранить его вместе с маленьким блюдцем, наполненным солью, в укромном месте дома (например, в шкафу) до годичных поминок. В течение года каждые поминки (3, 7, 40 дней) этот кусок ткани должен заменять скатерть, расстилаемую на стол для угощения гостей. На всех поминках на середину стола обязательно выставляют блюдце с солью. После окончания поминок и прочтения молитвы скатерть вместе с блюдцем убирают обратно в шкаф. После проведения годичных поминок так называемый поминальный набор - скатерть и блюдце с солью - отдается мулле или человеку, читавшему в течение всего этого срока молитвы. В качестве дара к нему родственники умершего прилагают дополнительно также некоторое количество муки.

В случае отведения поминок по человеку, умершему в преклонном возрасте, кусок такой ткани (скатерти) разрывали на маленькие ленточки и раздавали их всем присутствующим с пожеланием того, чтобы каждый дожил до его лет. С этим же пожеланием такие ленточки могли привязывать к ручке маленького ребенка. В некоторых группах сибирских татар, в частности, курдакско-саргатских, аналогичные повязки носили до тех пор, пока они не рвались сами. В то же время, обычай одаривания ленточками из поминальной "скатерти" можно сравнить с одариванием (в качестве садака) участников проводов и похорон умершего нитками (жеп), используемыми при шитье савана. Примечательно, что аналоги данного ритуала (с нитями либо лентами) можно встретить и в культуре других народов. Так, известно, что башкиры обматывали "нитками умершего" часть ноги у колена и около стопы - на 10 или 30 раз. Обычай раздавать нитки во время выноса покойного из дома бытовал, в частности, у удмуртов и крещенных татар. У марийцев мотками ниток закрывали глаза, уши и рот покойника, желая тем самым оградиться от него. Размещение ниток вместе с покойником связывается некоторыми исследователями с представлениями о "жизненных нитях", даваемых человеку при рождении и соединяющих его с другими мирами, раздача же ниток живым людям символизирует собой пожелание их долголетия.

Обычно на поминки третьего дня у юртовских татар для прочтения молитв приглашается мулла; если таковой не находится - пожилые мужчина или женщина (абыстай), которые могут прочесть молитвы из Корана. По исламской традиции, родственники умершего в течение трех дней после его похорон, должны кормить нищих. В "третий день" на поминки у юртовских татар собирается небольшое количество гостей - до пяти-десяти, причем среди приглашенных обязательно должны присутствовать кто-либо из "ночных дежурных", копальщиков и обмывальщиков. Обязательно должны присутствовать все самые близкие родственники умершего. Тем, кто участвовал в обмывании покойника, дарят в этот день вещи (рубашки - мужчинам, отрезы на платье - женщинам), носильщику воды отдают (новый) ковш (аяк), задействованный при обмывании. Обязательным поминальным блюдом 3-его дня являются пельмени (пельмэн) с бульоном (шурпа). Характерный для некоторых других групп татар обычай кормления души умершего у юртовцев не практикуется.

На 7-й день поминок у юртовцев также принято раздаривать различные вещи (у казанских татар, для сравнения, раздача-раздаривание вещей происходит не на 7-й день, а на 40-й день. В этот день приглашают в гости кого-либо из участников похорон. Копальщикам и обмывальщикам вновь вручают рубашки и деньги (по 10-15 рублей). Юртовские татары считают, что именно в 7-й день хозяйка может сменить ту одежду, в которой она ходила в течение недели, на новую (другую).

По представлениям всех астраханских татар, в том числе, юртовцев, души умерших могут посещать свой дом ежедневно в течение всего года. С утверждением мусульманства всеобщим поминальным днем повсеместно стала считаться пятница. Исполнением этого правила объясняется то, что каждый четверг в течение года женщины (в домах, где длится годичный траур) с раннего утра готовят тесто для выпечки ритуальных пышек - баурсак или кайнары, пэрэмэч (с мясной или картофельной начинкой). Их жарят на раскаленной сковороде на растительном масле так, чтобы "чувствовался запах", необходимый, по мнению многих мусульман, для успокоения души умершего. Иногда в дом в этот день для прочтения молитвы по усопшему приглашаются мулла или пожилая женщина, которых затем обязательно угощают чаем с пышками. Знающая молитвы из Корана хозяйка может сама читать их по пятницам, не прибегая к помощи муллы. Подобные церемонии с чаепитием находят параллели в традициях других групп татар, а также карачаевцев, ногайцев, некоторых среднеазиатских народов на сороковой и пятьдесят первый (илле бер) день после смерти человека. По свидетельствам наших информантов, 51-й (поминальный) день является самым мучительным днем для умершего человека, поскольку в этот день у него происходит "отделение друг от друга всех костей…". Старики считают, что в этот день на кладбище раздаются громкие стоны покойников. Для облегчения мук умерших родственники должны прочесть три-четыре (конкретные) молитвы. На эти поминки приходят только приглашенные люди. В эти поминальные дни проводятся большие праздничные застолья, причем для мужчин и женщин раздельно; среди приглашенных, как правило, много людей пожилого возраста. Для присутствующих женщин молитву читает женщина - мулла-бикэ, для мужчин - мужчина, чаще, мулла. Чтение молитв из Корана завершается упоминанием имени умершего, нередко - всех умерших в конкретной семье родственников. Продолжительность чтения молитв в эти поминальные дни (40-й и 51-й), по нашим наблюдениям, длится около 30-40 минут. На таких поминках хозяйка раздает деньги (садака) всем присутствующим (начиная с муллы), обычно каждому из гостей - по два и более рубля. После завершения ритуала начинается собственно угощение.

Стол для проведения поминок хозяйка накрывает заранее, до прихода гостей. На столе обязательно должны стоять новые тарелки и ложки. Присутствие ножей и вилок исключается. Обязательным (как правило, первым) блюдом, которое выставляется на стол, является суп-лапша с мясом говядины или баранины. Его подают, передавая наполненные тарелки по одной. По две тарелки подавать не принято, так как это может накликать еще одну смерть. Завершается угощение чаепитием. За мужским столом первыми угощаются старики, затем молодые мужчины; если стол был накрыт один - женщины и дети угощаются последними (после всех). Остатки угощения хозяева стараются раздать среди приглашенных гостей. Вообще стоит отметить, что обычай вручать фактически каждому из присутствующих на поминках пакет с угощениями (с поминального стола) становится все более распространенным.

В годовщину смерти (ел кон) приглашаются все родственники умершего, его знакомые и соседи. Обмывальщиков в этот день вновь одаривают платьем и деньгами (садака), а также новыми тарелками, заполненными пловом, и ложками. Эти поминки проходят относительно скромно, так как символизируют собой окончание траура. В течение всего годичного срока траура родственники не могут веселиться, вступать в брак и др. Однако на сегодняшний день и сельская, и городская молодежь (юртовцы) не соблюдает строго правил траура. Траурной одежды у юртовских татар не существует, ношение таковой они не практиковали и в прошлом. Похоронно-поминальная обрядность юртовских татар являет собой весьма устойчивый механизм воспроизводства не только относящих к конкретной сфере знаний, культовых ритуалов и производственных навыков (шитье савана, копание могил, изготовление погребального оборудования и пр.), но и собственно ее этнической специфики.

Бекешева Татьяна

Население Астраханской области многонационально по составу. Здесь живут представители более 100 национальностей. В разное время в низовьях Волги селились жители из Центральной России и Украины, с Кавказа, Урала, из Средней Азии. Среди поселенцев были русские и украинцы, белорусы, татары, ногайцы, чуваши и мордва. Каждый из этих народов имеет интересную культуру, свои обычаи и традиции.

Хотелось бы остановиться на одном из этих народов, а именно на казахах.

По количеству населения в области казахи занимают второе место (примерно 140 тысяч человек). Это коренное население Астраханской области. До революции их называли «киргизами», и они населяли восточную часть Астраханской губернии.

Скачать:

Предварительный просмотр:

МБОУ «Началовская СОШ».

Астраханские Казахи: Обычаи, Традиции, быт.

Выполнила: Бекешева Татьяна

Ученица 10 «а» класса

Руководитель: Дощанова

Зульфия Вадутовна,

Учитель географии

с. Началово

Астраханская область

2011 год

Судьбы моей заветная река

Течет меж двух родимых берегов.

Два берега – два чудных языка,

За них отдать всего себя готов!..

Так и живу на солнечной земле,

Где прорастают дружбы семена,

Где нераздельны дастархан и хлеб…

Два языка, а Родина – одна!

М.Утежанов

(перевод Ю.Щербакова)

Население Астраханской области многонационально по составу. Здесь живут представители более 100 национальностей. В разное время в низовьях Волги селились жители из Центральной России и Украины, с Кавказа, Урала, из Средней Азии. Среди поселенцев были русские и украинцы, белорусы, татары, ногайцы, чуваши и мордва. Каждый из этих народов имеет интересную культуру, свои обычаи и традиции.

Хотелось бы остановиться на одном из этих народов, а именно на казахах.

По количеству населения в области казахи занимают второе место (примерно 140 тысяч человек). Это коренное население Астраханской области. До революции их называли «киргизами», и они населяли восточную часть Астраханской губернии.

Нынешние казахи говорят на языке, относящемся к северо-западной, или кыпчакской группе тюркских языков. Верование казахов – мусульмане-сунниты.

В середине ХУ1 века этнический состав казахов пополнился племенами, прикочевавшими из-за Урала после распада Ногайского ханства, и родоплеменными группами из Сибири, Восточного Семиречья. В результате тесных экономических, культурных и бытовых связей происходит смешение народностей и племен. С падением монгольского ига оживилось хозяйство казахов. Восстанавливались разрушенные города. Укреплялись торговые и хозяйственные связи городов и степных районов. На огромной территории складывались единый язык и единое хозяйство. Много общего было в быту и культуре различных племен и народностей.

В мировоззрении народных масс в XV-XVII вв. господствовали анимистические представления и культ силы природы, сохранившие черты древней мифологии, в частности, признание борьбы двух начал: доброго (кие) и враждебного (Kecip). Сущность анемизма заключалась в одухотворении природных явлений, представление о том, что за каждым явлением природы скрывается дух, который якобы управляет им. Казахская мифология запрещала рвать весеннюю зеленую траву, ибо в ней люди видели непрерывность жизни. Казахи почитали дух земли (жер ана) и воды (су ана). Большое значение имел культ огня (от ана). Сохранилось и древнейшее название священного огня - алас. По казахскому поверью огонь - покровитель жилища, домашнего очага. Невеста при вступлении в новую семью должна была поклониться огню в большом доме, принести жертву огню, поливая в него масло (отка май кую).

У казахов сохранился древний обряд очищения огнем (алас-тау, от древнего слова "алас" - ночной свет, священный огонь). Этот обряд совершался при перекочевке с зимовки на жайлау. С древних времен у казахов сложилось поверье, что на зимних стойбищах люди часто грешат, так как в жилищах водятся "нечистые силы", приносящие вред человеку. А жайлау чист, беспорочен и туда следует явиться очищенным, поэтому у начала кочевой дороги, ведущей на жайлау, разводили два больших костра, между которыми пропускали людей и отары овец. Лошади считались "чистыми животными" и не подлежали очищению.

Календарь. Основу казахского народного календаря составляли астрономические представления и некоторые знания звездного неба, накопленные многолетним народным опытом.

Большое практическое значение в хозяйственной жизни народа имели наблюдения за периодичностью явлений природы. Кочевое хозяйство требовало знания счета времени и понимания периодичности явлений природы. Казахи наблюдали за движением небесных светил. Постоянное передвижение в бескрайних степях научило их хорошо ориентироваться в сторонах света, находить по звездам дорогу, точно определять расположение урочищ, колодцев, пастбищ.

В XVI-XVII вв. среди народа существовали профессионалы-вычислители, занимавшиеся эмпирической метеорологией и счетом времени "ecепши" (счетчик). Их ремесло было наследственным и переходило от отца к сыну. Есепши обладали опытом многих поколений, из года в год вели наблюдения, давали прогнозы погоды, определяли время сезонных работ, перекочевки с кыстау на жайлау и обратно, устанавливали високосные года казахского народного календаря и т.д. Особый интерес есепши проявляли к звездному небу. Они хорошо знали все основные планеты, воспевали их в своих песнях, слагали о них легенды. Карту звездного неба казахи обычно открывают Полярной звездой, игравшей важную роль в их жизни. Передвигаясь в ночное время, казахи ориентировались по ней. Созвездие Большой Медведицы в разные исторические эпохи носило разные названия: "Жетиген" (семерка), "Жетi карт" (семь старцев), "Жеп каракшы" (семь разбойников). Малой Медведицы - "Акбоз ат", "Кекбоз ат" (белый мерин, серый мерин). Названия этих созвездий связаны с пастушеским бытом, ночной охраной стада.

Счет месяцев у казахов определялся луной. Для установления числа месяцев в году казахские есепши постоянно наблюдали за движением луны. Их наблюдения дали возможность разделить год на 12 месяцев, месяц- натри декады. Счет времени определялся периодами растущей и убывающей луны.

Казахи определяли времена года и по положению солнца относительно Плеяд. Астрономические месяцы солнечного года они называли "жулдыз", имея, в данном случае, в виду число зодиакальных созвездий, которых было 12, соответственно 12 лунным фазам. Страны света устанавливали по дневному положению солнца. Юг называли "он, тустiк" (правая полуденная сторона), север - "сол тустiк" (левая полуденная сторона), восток - "кун шыгыс" (сторона восхода солнца), запад - "кун батыс" (сторона захода солнца).

Большую роль в жизни народа играл циклический календарь, унаследованный ими от предшествующей эпохи. Казахи считали время циклами в 12 лет, носившими название "мушел". Каждый год назывался именем животного: мышь (тышкан), корова (сиыр), тигр (барс), заяц (коян), дракон (улу), змея (жылан), лошадь (жылкы), овца (кой), обезьяна (мешш), курица (тауык), собака (ит), свинья (доцыз).

Начало года соответствовало весеннему равноденствию (кун тогыс) и начиналось с праздника "Наурыз" (21 марта). Персидское слово "Наурыз" - означает "новый день", оно вошло в казахский язык давно. В этот день мужчины группами ходили из аула в аул, женщины занимались приготовлением традиционного "наурыз кеже" (пшеничной похлебки) - символа изобилия и урожая. Старикам в праздники подавали отваренную голову быка, и они произносили традиционные пожелания о росте поголовья скота, изобилии молочных продуктов. Неделя состояла из семи дней: сенбi (суббота), жексенбi (воскресенье), дуйсенбi (понедельник), сейсенбi (вторник), сэрсенбi (среда), бейсенбi (четверг), жума (пятница). Названия дней имеют главным образом персидское происхождение, за исключением арабского термина "жума".

Историко-культурные процессы непосредственно связаны с социально-экономическим развитием населения. Кочевое скотоводство и орошаемое земледелие создали основу единой культуры племен Казахстана. Значительное влияние на культуру казахского народа оказывала культура соседних народов, особенно Поволжья, Сибири и Средней Азии. Заметный след оставила также в Казахстане мусульманская культура. Таким образом, в XV - начале XIX в Казахстане функционировала единая культура, которая базировалась на лучших традициях культуры древних племен казахских степей.

Исторически сложилось так, что казахи делятся на три жуза (слово «Жуз» переводится как «сотня»), т.е. в каждом жузе примерно по сотне родов. Роды объединялись в родоплеменные объединения тайпа: Улы жуз (Большой жуз), Орта жуз (Средний жуз), Kimi жуз (Младший жуз). Другое название Старшего жуза – Уйсун, Среднего – Аргын («чистые» гунны), Младшего – Алшын. Казахи называют себя также Алаш (второе самоназвание народа). В 1801 году султан Букей Нургалимов увел 5 тыс. семей Младшего жуза к левобережной Волге, образовав Внутреннюю, или Букеевскую, Орду. Таким образом, начиная с Х1Х века, казахи становятся новым этническим компонентом Нижнего Поволжья.

У казахского народа своя, самобытная культура. На ее формирование в разные годы влияла материально-духовная жизнь, которую вели казахи. Хозяйственно-экономический уклад, пища, одежда были наиболее приспособлены к тем условиям, в которых они проживали.

В последние годы в нашей области в нашей области ни один казахский праздник не обходится без сооружения юрт. Наши современники убедились в том, что традиционное казахское жилище-юрта – очень удобное, быстрое в возведении и красивое архитектурное сооружение. Это связано с тем, что образ жизни казахов был обусловлен главным занятием – скотоводством. Летом они кочевали со своими стадами в поиске пастбищ, а с наступлением холодов переселялись в зимовья. Жилищем в летнее время служила юрта, а зимой – не особенно больших размеров «мазанка» с плоской крышей.

Одежда казахских скотоводов была очень простой. Они носили обыкновенные тиковые и ситцевые штаны и бязевую рубашку с прямым воротом, кожаные сапоги с очень узкими носками и высокими каблуками, сверху надевали в большинстве случаев желтый халат и бешмет, которые опоясывали ремнем с серебряными бляхами. На голове казахи носили шапку или шляпу из войлока, тюбетейку. Зимой надевали шубы из овчины и из шкур молодых жеребят, которые шились вверх шерстью.

Костюм богатых казахов шился часто из шелковой материи и украшался, особенно для девушек, серебряными и даже золотыми бляхами и монетами.

Наличие в хозяйстве казахов земледелия и скотоводства, преобладание последнего на громадной степной территории в значительной мере определило характер и особенности кухни, которая является наиболее устойчивым элементом материально-бытовой культуры народа. Она отличается разнообразием и специфичностью продуктов. Основу ее составляли мясные и молочные блюда. Из всех видов мяса казахи ставили на первое место конину. Казы, Шужык - колбасные продукты, карта – слоеные лакомства, жал-жая – особого рода приготовления деликатес из отдельных кусочков мяса – вот основные казахские мясные изделия из конины.

Весьма разнообразной является у казахов пища из овечьего, козьего и коровьего молока: айран, к атык – разновидности простокваши; каймак, иркит, клегей – сливки; сармай – масло; всевозможные лакомства, такие, как

курт, иримшик. Из молока в первые 2-3 дня после появления молодняка у овец, коз, коров приготовляют уыз. Для этого молозиво разбавляют молоком, вливают в заранее приготовленную брюшину молодого барашка и опускают в кипящий мясной навар, добавляя соль. Через 30-40 минут молозиво свертывается и превращается в белую массу – уыз. А вот балкаймак делают из верблюжьего молока, доводя его до свертывания путем медленного кипячения и помешивания. И уыз, и балкаймак подают на дастархан остуженными.

Кобылье молоко идет на приготовление исключительно вкусного, питательного и целебного кумыса (кымыс) , верблюжье – другого подобного кумысу напитка – шубат .

В пище используются также блюда из кукурузы, риса, например, плов (паллау), сушеные дыни – каун. Казахи любчт пить чай. Пьют его по-всякому: с молоком, без молока. Казахи шутят: «Утром пьем чай с баурсаком, в обед пьем чай с куурдаком (тушеное мясо), вечером пьем чай с бесбармаком». В прошлом у казахов алкогольных напитков не было, за исключением базы (браги), приготовленного из проса, пшеницы молочной спелости со специями и закваской перебродившего кислого молока.

Вот так выглядит восстановленный обряд:

«Бесiк тойы»

«Праздник укладывания ребенка в колыбель»

Казахская колыбель необыкновенно простая в использовании и удобная при кочевом образе жизни. Колыбель изготавливалась из ивы, боковые части (изголовье и подножье) иногда делали из березы.

Перед тем как внести ребенка в комнату и положить его в колыбель, проводился обряд « аластау» - очищение комнаты, колыбели ребенка от всякой нечисти. «Алас» - ночной свет, священный огонь. С древних времен сложилось поверье, что в жилищах людей водятся нечистые силы, приносящие вред человеку. Обряд выполняла уважаемая в ауле женщина, обладающая положительными качествами характера. Ей подавали металлическое блюдце, в котором на угольках кизяка дымилась сера, козий или бараний жир. Женщина с этим блюдцем обходила комнату, колыбель со словами:

Алас, алас, аласы,

Келдi, мiне, баласы,

Кош, кош пaлесi,

Алас, алас, алас.

Тiлi жаманнын тiлiнен алас,

Коз жаманнын козiнен алас,

Отыз омырткасынан алас,

Кырык кыбыргасынан алас,

Алас, алас, аласы,

Келдi, мiне, баласы.

Под подушку клали зеркальце, расческу с пожеланием, чтобы был красивым, пригожим, ножницы – мастером своего дела. На поперечную перекладину подвешивали амулет от сглаза. Родители подносили ребенка, женщина укладывала его в колыбельку, завязывала две завязки – «бау», накрывала 7 вещами:

Специальной одеялкой, чтобы ребенку всегда было тепло и сон был крепким, - «уйуын мошектей болсын»;

Чапаном, чтобы был уважаемым в народе: «Жамбылдын жасын берсен, Чоканнын басын берсiн» («Проживи столько лет, сколько прожил Джамбул, и имей такую умную голову, как у Чокана Валиханова»)

- шубой и попоной, чтобы был богатым, состоятельным;

Клали сверху узду, чтобы быстро вырос;

Кебенек и ногайку, чтобы стал защитником интересов своего народа: «Кобландай батыр бол, камчага адай тол!» - «Будь батыром, как Кобланды, дорасти скорей до камчи!»

За проведение обряда «Укладывание ребенка в колыбель» женщина получала вознаграждение отрез на платье или платок. Праздник сопровождался

Угощением, песнями, играми, шуточными развлечениями, например, «Таштыма». На праздник пекли специальные мучные шарики, которые назывались «Таштыма», перемешивали с куртом (сушеные соленые кусочки творога), конфетами, складывали в кулечки или тарелочки. Женщина, которая укладывала в колыбель ребенка, подставляла тарелочку или кулечек под колыбель и спрашивала у присутствующих: «Таштама?». Если отвечали «ташты» , тому человеку отдавали угощение. Так получали праздничное угощение и взрослые, и дети.

Список литературы

1. Г.Д. Урастаева «Астраханские казахи: история и современность» (к 10-летию Астраханского Областного общества казахской культуры и языка «ЖОЛДАСТЫК») Астрахань 2000 г.

Население Нижнего Поволжья в XVII в. представляло собой весьма пеструю картину. Здесь происходило формирование совершенно нового и самобытного явления, характерного только для Астраханского края. Культура XVII в. в Нижнем Поволжье представлена целым рядом самобытных национальных культур: русской (в XVII в. это, как правило, только городская культура), очень близкими тюркскими культурами (татарской и ногайской), калмыцкой, и, в некоторой степени, ряда восточных культур, хотя и бытовавших в Астрахани, но оказывающих меньшее влияние по сравнению с уже перечисленными культурами - речь идет, прежде всего, о культуре персидского, армянского, индийского населения.

Формирование этого самобытного явления началось задолго до XVII в. Истоки культуры населения Нижнего Поволжья следует искать еще в Хазарском каганате. Именно в период его существования в нашем крае были заложены основные различия культуры кочевого и культуры оседлого населения. Различия эти просуществовали вплоть до XX в. и в определенной степени не утратили некоторых своих характеристик и сегодня.

Другим основным признаком, возникшим еще в Хазарском каганате, и отличающим региональную культуру от многих других, является ее полиэтничность.

Если татары и ногайцы для Нижнего Поволжья были уже довольнотаки «старым» населением, берущим свое начало еще в кыпчакском (половецком) этносе, то калмыки в XVII в. на Нижней Волге были сравнительно «молодым» населением, появившимся здесь не ранее 1630 г. Однако в культурном плане у этих этнических групп было очень много общего. Основным занятием всех этих народов являлось кочевое скотоводство. Хотя здесь следует заметить, что отдельные группы татар занимались и рыболовством, и огородничеством, продолжая на Нижней Волге земледельческие традиции, заложенные еще в Хазарском каганате.

Ногайцы как народность, сыгравшая большую роль в освоении обширной территории от Причерноморья до Южной Сибири, сформировались с середины XIV в. на основе восточно-кыпчакских этнических групп с некоторыми добавлениями западно-кыпчакских («половецких»). Вскоре после своего образования Астраханское ханство оказалось фактически зажатым между ногайскими кочевьями - и с востока, и с запада, а правители ханства зачастую являлись лишь ставленниками соседних ногайских мурз.

В дальнейшем, когда Астраханское ханство вошло в состав России, большие группы ногайцев искали здесь защиты от междоусобных распрей своих мурз, или откочевывали сюда во время неудачных войн с другими кочевниками-калмыками (ойратами).

Английский мореплаватель Кристофер Бэрроу, посетивший Астрахань в 1579-81 гг., отмечал наличие полуоседлого стана - поселения «Юрт» (примерно на месте современного Зацарева), где жили 7 тысяч «ногайских татар». Это же поселение, пополнившееся новопоселенцами из неспокойных степей, в XVII в. было описано немцем-голштинцем Адамом Олеарием и фламандцем Корнелием де Бруином, а в XVIII в. - ученым путешественником С.Е Гмелиным.

Юртовцы, включая едисанцев (представителей кочевий нач. XVII в.), являлись выходцами из Большой ногайской орды. Эти группы ногайцев переходили к оседлости в середине XVIII- начале XIX в. И лишь небольшая их часть - алабугатские утары - длительное время сохраняла в подстепных ильменях и прикаспийских «мочагах» полукочевую жизнь.

Юртовские ногайцы устанавливали многообразные связи со средневолжскими татарами-переселенцами, открывшими в Астрахани Казанский торговый двор. Они и получили название «юртовские ногайские татары» или просто «юртовцы». Даже в 1877 г., по сообщению Царевского волостного старшины Исхака Мухамедова, их историческое самоназвание сохранялось как «юрт-ногаи».

У юртовцев насчитывалось 11 населенных пунктов, возникших в середине XVIII-начале XIX в.: Карагали, Башмаковка,Яксатово, Осыпной Бугор, Семиковка, Кулаковка, Три Протоки, Мошаик, Килинчи, Солянка, Зацарево.

Еще одна этническая группа ногайцев, выходцев из другой, Малой ногайской орды, «кундровцы», по современному названию - «карагаши», появилась на границах Астраханского края, выйдя в 1723 г. из состава Крымского ханства. Они подчинялись калмыкам вплоть до 1771 г., а затем переселились непосредственно в Красноярский уезд Астраханской губернии.

Два полукочевых аула карагашей (Сеитовка и Хожетаевка) были основаны в 1788 г. Несколько семей карагашей при этом продолжали вплоть до революции 1917 г. круглогодичное кочевание на каспийском взморье. Но в 1929 г. все ногайцы были переведены на оседлость.

С оседлыми ранее юртовцами карагаши до начала XX в. почти не контактировали, но осознавали свое общее с ними происхождение, именуя пригородных жителей «карийле-ногай», т.е. «ногайцы-черноюртовцы».

Таким образом, все этнические группы ногайского происхождения в Астраханском крае, имея единую культурную общность, испытали сходное развитие в процессе своей седентаризации (перехода к оседлой жизни).

С переходом от полукочевого и кочевого скотоводства к оседлому земледелию видоизменялись, подчиняясь общим закономерностям, быт и традиции, социальная структура этого населения. При этом порой возникали необычные, новые социокультурные и этнокультурные варианты и явления.

У карагашей за время жизни в Астраханском крае произошло радикальное упрощение родоплеменной структуры с «пятичленной» (народ - орда - племя, куб - ветвь - род) до «двухчленной» (народ - род).

У юртовцев уже в начале XVIII в. возникла переходная структура, объединяющая военно-соседскую (так называемый «табун») и родовую племенную. При оседании «табун» образовывал село, а входившие в него родовых группы - его кварталы («махалля»). Так получалось, что представители одного и того же рода, попав в разные орды, образовывали в различных селах одноименные «махалля».

Архивные документы свидетельствуют, что в середине XVII в. было известно 23 рода юртовцев. К середине XIX в. сохранилось лишь 15 «табунов», которые были идентичны оседлым юртовским селам вокруг города.

Каждая «махалля» хранила свои обычно-правовые нормы, имела свою мечеть и суд-совет старейшин («маслагат»), куда мулла входил в качестве рядового члена. В каждой «махалля» создавались подростковые союзы мальчиков, т.н. «джиены». Имелись также и неофициальные места культа - суфийские святые могилы - «аулья».

При этом число «махалля», мечетей в юртовских селах, «джиенов» и даже «аулья» примерно одинаково (в разные годы 25-29) и соответствует числу прежних родов в юртовских «табунах» (24-25).

Предания карагашей сохранили называния двух «орд», в составе которых они пришли с Северного Кавказа (касай и каспулат). Источники же конца XVIII в. называют четыре «куба» (племени), видимо, по два в каждой «орде».

В середине XIX в. было известно 23 рода и подразделения, имев-ших свои тамги.

Социальная структура ногайских групп, сохранявших длительное время кочевание и полукочевание, была достаточно однородной.

Другую ситуацию можно было наблюдать у юртовцев. Их социальная организация в XVII-начале XIX в. имела три структурных элемента: «белая кость» (мурзы и агалары), «кара халык» (простой народ) и зависимые «эмеки» («джемеки»).

Семьи «мурз» из фамилий Урусовых и Тинбаевых вели свое происхождение от основателя Ногайской орды бия Едигея. Они возглавляли несколько «табунов» едисанского этапа переселения.

Менее знатные семьи лучших воинов - «батыров» (т.н. «агалары»)

заменяли «мурз» во главе многих «табунов»; они возглавляли почти все собственно юртовские, а батыр Семек Арсланов - основатель села Семиковка - и один из едисанских «табунов».

Помимо рядовых ногайцев («черной кости»), при юртовских, едисанских «табунах» существовал зависимый социальный слой людей смешанного происхождения, потомков пленных, либо прибившихся к юртовцам и обязанных обслуживать их, снабжать продовольствием. Потому они и назывались «эмеки» («джемеки»): от слова «эм, джем» - «еда, пища, корм».

Эмеки были первыми постоянными жителями юртовских посел-ков. По их названиям и другим косвенным признакам поселениями эмеков можно считать «Ямели аул», т.е. Три Протока, «Кулакау» - Кулаковку и «Ярлы-тюбе», т.е. Осыпной Бугор.

С переходом на оседлость, в середине XVIII в., мурзы и агалары попытались закрепостить эмеков в личную от себя зависимость по об-разцу российских крестьян.

Астраханский ученый - губернатор В.Н.Татищев писал о юртовцах, что «они имеют подданных, именуемых ямеки, но табунные головы за тех в ответственности».

Табунный голова Абдикарим Ишеев в начале XIX в. сообщал о своем зависимом населении следующее: «...от колена разного рода люди, когда предки наши, еще не быв во всероссийском подданстве, (имели в подчинении группы людей), по междоусобным браням из разных наций взятые в плен, как-то лязгиры (лезгины - В.В.), чеченцы и тому подобные».

Хотя социальный термин «эмеки» прочно забыт их преемниками, но по некоторым косвенным данным можно установить их вероятных потомков и места обитания.

Российское правительство, ограничив права бывших мурз, пошло на принципиальное уравнивание прав всех юртовцев: статус эмеков по VI ревизии в 1811 г. был повышен до государственных крестьян, а по VIII ревизии в 1833-35 гг. в эту же категорию крестьян были переведе-ны и мурзы. Естественно, этот акт вызвал протест у многих из них, в том числе, например, у Мусул-бека Урусова из Килинчей, одному из предков которого еще в 1690 г. было пожаловано российское княжеское достоинство русскими царями Иоанном и Петром Алексеевичами.

Мусул-бек ездил даже к Николаю I, но добился только права освобождения от налогов и казачьей службы, в княжеском же достоинстве восстановлен не был.

Переходя от кочевого к оседлому образу жизни, карагаши и юртовцы в основном сохраняли прежние традиции в культуре и быту. Не претерпели серьезных изменений с полукочевых и кочевых времен их жилища. Характерной для всех групп ногайцев при их кочевьях была неразборная, малых размеров юрта.

У карагашей во второй половине XVIII в. постепенно происходил переход к большой разборной юрте, которая сохранялась у них вплоть до 1929 г., а в отдельных семьях отдаленных сел - до 70-х гг. XX века. Более того, у карагашей, как и у ногайцев Северного Кавказа, сохранялась свадебная повозка невесты «куйме». В памяти старожилов сохранилось имя и последнего мастера, изготовлявшего такие повозки, - Абдулла Куймеши из Сеитовки. Почти все фрагменты такой «куй-ме», ярко раскрашенные и украшенные богатым орнаментом, хранятся в фондах Саратовского областного музея краеведения (инв.№ 5882).

Эту брачную арбу исследователи считают последней стадией историко-культурной эволюции той самой неразборной кибитки, которая была распространена под названием «кутарме» еще в походах монголов эпохи Чингисхана.

У астраханских туркмен под влиянием соседних ногайцев свадебный шатер-паланкин невесты «кеджебе» также трансформировался в повозку, сохранившую, правда, традиционное название.

Одежда карагашей также сохраняла давние традиции. Карагашские мужчины обычно носили шаровары, жилетку, поверх нее бешмет, подпоясанный кожаным или матерчатым кушаком. На ноги надевали кожаные калоши или же сафьяновые «ичиги».

В качестве повседневного мужского головного убора все больше распространялась тюбетейка, хотя сохранялась и типичная для ногайцев массивная меховая шапка. У замужних женщин существовала и более нарядная меховая шапка с лисьей или бобровой опушкой. Женское верхнее платье типа камзола с расшитыми узорами подолом и широкими рукавами из сукна или бархата было характерным для ногаек молодого возраста. Оно отличалось большим количеством металлических украшений на груди, особенно монет дореволюционной чеканки «аспа».

Известный польский писатель, путешественник и востоковед-исследователь Ян Потоцкий, посетивший карагашей на кочевках в Крас-ноярском уезде в 1797 г., отмечал: «Одежда сих молодых девушек была весьма странна по множеству серебряных цепочек, дощечек, наручников, пуговиц и других подобных вещей, которыми они были обременены». Серьга-«алка» носилась в правой ноздре и у карагашек, и у юр-товок - девушек и молодых женщин в первые 3-4 года после замужества. Девушки носили косу, вплетая в нее нитку с украшениями и красный головной убор, молодые женщины - белый, укладывая косу вокруг головы.

У юртовских девушек и женщин, живших ближе к городу, гораздо чаще встречались покупные платья фабричного изготовления, имевшие больше сходства с одеждой казанских татарок. Хотя и здесь некоторые собственно ногайские черты быта продолжали сохраняться довольно длительное время.

Традиционной у этих народов оставалась пища. В период кочевой и полукочевой жизни в рационе ногайцев преобладала конина. Даже баранина тогда считалась более праздничной пищей и раздавалась на пиру, согласно сложному ритуалу. Рыба, овощи и соль в пищу практически тогда не употреблялись, в отличие от послереволюционного времени и современного периода. Из напитков особое предпочтение отдавалось «калмыцкому» плиточному чаю. Особую роль для всех ногайцев имел «талкан» - кашеобразная пища из проса. У карагашей были распространены печеные пышки - «баурсак», мясное блюдо типа пельменей - «бурек», а впоследствии - плов-«палау».

С золотоордынских времен по традиции к юртовцам, затем к карагашам (а от них - к казанским и мишарским переселенцам) перешел суфийский культ «святых мест» - «аулья». И те, и другие поклоня-лись святилищу «Джигит-адже», расположенному на месте прежней ордынской столицы Сарай-Бату. Для юртовцев почитаемой была могила, расположенная вблизи Мошаика, приписываемая легендарному прадеду основателя Ногайской орды бия Едигея - «Баба-Тукли Шаиилг-адже» («мохнатому, волосатому деду»).

У карагашей в I половине XVIII в. образовалось собственное «аулья» - «Сеитбаба Хожетаевский», реально живший в ту пору, добрый и умелый человек, потомки которого обслуживают могилу и сейчас. Расположенное в нескольких метрах от могилы казахского предводителя Букей-хана, оно объединило в итоге оба культовых места, которые почитаются теперь и казахами, и ногайцами.

У карагашей прочно вошло в обиход и сохранилось по сей день исключительно женское (в отличие от казахов) шаманство-знахарство («баксылык»). В засушливое лето у карагашей по одному типу с каза-хами проводится «кудай жол» - моление о дожде, но с использованием не коровы, а жертвенного барана.

Из поколения в поколение традиционным народным музыкальным инструментом ногайцев является «кобыз» - собственноручное изделие со струнами из лошадиных жил и со смычком, издающее звуки низкого тона и считающееся священным, шаманским. У карагашей память о существовавшем ранее «кобыза» сохранялась до 80-х гг. XX в. В недалеком прошлом «кобыз» у всех групп нижневолжских ногайцев сменился так называемой «саратовской» гармошкой с колокольчиками. А у юртовцев до недавнего времени сохранялась необычная форма «музыкального разговора» - «саз» - обмен условными музыкальными фразами, к примеру, между парнем и девушкой.

Народные гулянья и праздники у ногайцев являются составной и, пожалуй, самой существенной частью национальной культуры. Праз-дник «сабантуй» не был характерен ни для одной из групп ногайского происхождения под Астраханью. Праздники - «амиль» (араб - месяц март) у юртовцев и «джай-лау» - у карагашей проводились при выхо-де на сезонные кочевья.

«Амиль» еще в начале XX в. проходил «скользящим графиком» по всем крупным юртовским селам ежегодно с 1 по 10 марта.

Неоценимый вклад в культуру и изучение истории астраханских ногайцев, а также других тюркских народов внесли такие видные дея-тели, как А.Х.. Джанибеков, А.И. Умеров, Б.М. Абдуллин, Б.Б. Салиев. Они обогащали своей подвижнической и просветительской деятельностью культуру народов Астраханского края, России и соседних восточных государств.

Многовековую историю имеют быт и культура калмыков. Калмыки - ойраты к моменту своего прихода на Нижнюю Волгу находились на стадии раннефеодального общества. Это отражалось в строгой социальной иерархии, характерной именно для феодального общества, с его делением на феодалов и простолюдинов. К высшему сословию калмыцких феодалов относились нойоны или владетельные князья. В эту группу входили прежде всего «большие тайши», владевшие огромными кочевьями и улусами. Улусы, в свою очередь, делились на аймаки - большие родовые группы, во главе которых стояли зайсанги - младшие тайши. Аймаки подразделялись на хотоны - кочующих вместе близких родственников. Титулы тайши и зайсангов передавались по наследству. Большую роль в общественной жизни калмыков играли демчеи и шуленги, отвечавшие за сбор натурального налога.

собая роль в калмыцком обществе отводилась ламам. Хотя к приходу на Нижнее Поволжье калмыки и сохраняли огромное количество пережитков доламаистских верований, тем не менее позиции ламаистского духовенства в среде калмыков были весьма сильны. Их почитали, их боялись и старались задобрить, делая отдельным представителям высших слоев духовенства очень богатые подарки.

Бесправное положение людей «черной кости» («хара-яста») было весьма тяжелым. Простолюдин, как правило, закреплялся за своим ко-чевьем и не имел права свободной перекочевки. Жизнь его полностью зависела от своеволия того или иного чиновника. В обязанности лю-дей черной кости входили определенные повинности, и прежде всего -военные. В XVII в. простолюдин обязан был также выплачивать своему феодалу натуральную ренту. По сути, простые калмыки находились в самой жесточайшей крепостной зависимости от своих нойонов.

О материальной культуре калмыков дают представления прежде всего их жилища. Основным жилищем калмыков практически вплоть до XX в. была юрта - кибитка монгольского образца. Остов кибитки делался из легких складных решеток и длинных жердей. Он покрывался войлочными кошмами, оставляя неприкрытым вход в юрту с южной стороны. В юрте имелась двухстворчатая дверь, с внешней стороны прикрывающаяся войлочным пологом. Внутреннее убранство юрты зависело от достатка ее владельца. Пол юрты выстилался коврами, кошмами или тростниковыми циновками (чаканками). В центре кибитки располагался очаг, а все пространство делилось на две половины, правую (мужскую) и левую (женскую). Северная часть кибитки считалась самой почетной. Здесь располагался семейный алтарь со скульптурными изображениями ламаистских божеств и святых. При каких-либо пиршествах северная часть отводилась самым почетным гостям. На северо-востоке располагалось и спальное место хозяина юрты.

В ряде случаев жилищем калмыков служили землянки и шалаши.

В XIX в. калмыки, переходя к оседлому образу жизни, начинали селиться в саманных домиках, крытых сверху камышом. Богатые калмыки строили деревянные и даже каменные постройки.

Традиционное поселение калмыков имело круговую планировку, что определялось прежде всего кочевым образом жизни. Такая планировка в случае нападения помогала наиболее оптимально сдерживать натиск неприятеля и охранять скот, загоняемый в центр круга. Позднее, во второй половине XIX в., у некоторых калмыков начали появляться хозяйственные постройки, что существенно изменяло структуру калмыцкого поселения.

Своеобразной была одежда калмыков. У мужчин она состояла из узкого приталенного кафтана, полотняных штанов, рубахи с воротом, мягких войлочных шаровар. Зимой этот костюм дополняли шуба, утепленные шаровары и меховая шапка.

Женская калмыцкая одежда была намного разнообразней и изящней. Как правило, она делалась из более дорогих тканей, чем мужская. Верхняя одежда представляла собою длинное, почти до пят, платье, на которое надевался длинный камзол без рукавов и безрукавка. Особое внимание в женской одежде придавалось богатой вышивке и отделке. Костюм, как правило, дополнял красивый пояс, который служил своеобразной визитной карточкой его владельца, показателем его знатности и богатства Особая роль в костюме калмычки отводилась ее головному убору. По свидетельству П.С. Палласа, женская шапка состояла «из круглой, овчиной опушенной, небольшой плоской верхушки, которая прикрывает только самую верхнюю часть головы У знатных есть богатые из шелковой материи, притом несколько выше простых, шапки с широким напереди и назади разрезным заворотом, который обложен черным бархатом». Между женским и девическим головными уборами Паллас не нашел никаких особых различий

Однако в XIX в. ситуация резко изменилась, женский костюм и

головной убор, в частности, стал более разнообразней.

Широкое распространение получили женские платки, как фабричные набивные, так и украшенные ручной вышивкой.

Ремесло калмыков носило преимущественно натуральный характер. В каждой семье женщины занимались изготовлением войлочных кошм, употребляемых как для покрытия юрт, так и для подстилки на пол. Из овечьей и верблюжьей шерсти делались веревки, одежда, покрывала.

Умели калмыки выделывать кожи, выполнять простые плотницкие операции, плести из тростника циновки. Очень развито было у калмыков кузнечное и ювелирное дело. Особенно выделялся своими ювелирами Хошеутовский улус, где имелись золотых и серебряных дел мастера.

Пищевой рацион калмыков определялся спецификой их хозяйственной деятельности, поэтому у них преобладала мясо-молочная пища. И мясные, и молочные продукты отличались большим разнообразием. Только из молока калмыцкие хозяйки приготавливали более 20 различных блюд. Из него же калмыки вырабатывали алкогольный напиток - калмыцкую молочную водку - араку, и даже спирт. Изобретение араки приписывается Чингисхану, поэтому после изготовления напитка и жертвования (угощения) духам огня, неба, жилища четвертая чарка предназначалась Чингисхану. Только после этого можно было приступать к угощению гостей.

Широкое распространение в повседневном рационе калмыков получил прессованный зеленый чай, который варили с добавлением молока, масла и соли. Кстати, эта традиция перешла и к русскому населению с названием калмыцкий чай.

В самом разнообразном виде употреблялось мясо, из него готовились многочисленные кушанья.

По религиозным представлениям калмыки ламаисты, что является одним из ответвлений буддизма. Необходимо, однако, заметить, что ламаизм в целом и ламаизм калмыков, в частности, испытал сильное влияние шаманизма. Этому способствовали и удаленность калмыков от основных ламаистских центров в Тибете и Монголии, и кочевой образ жизни простого народа. Об этом свидетельствует повсеместное распространение представлений, связанных с культами локальных духов, духов семейного очага и т.д.

Ламаизм начал проникать в среду калмыков еще в XIII в. и связа-но это было с распространением буддизма. Но это учение оказалось слишком сложным из-за своих теоретических постулатов и не нашло широкого отклика в душах скотоводов-кочевников.

Принятие же ойратами Западной Монголии ламаизма следует от-нести лишь к началу XVII в. и связано оно с деятельностью Байбагас-хана (1550-1640) и Зая-Пандиты (1593-1662).

В 1647 г. монах Зая-Пандита, приемный сын Байбагас-хана, посетил калмыков на Волге, что в какой-то мере способствовало усилению среди них влияния ламаизма.

С именем Зая-Пандиты связано и создание собственно ойратской письменности. Занимаясь переводами ламаистских религиозных текстов, Зая-Пандита остро ощущал необходимость в реформировании старой монгольской письменности, чтобы приблизить ее к разговор-ному языку. К осуществлению этой идеи он и приступил в 1648 г.

Первоначально верховный лама калмыков назначался в Тибете в Лхасе, но из-за отдаленности, непрочных связей и политики царского правительства по отношению к калмыкам право назначать верховного ламу отошло с конца XVIII в. Петербургу.

Некоторая изоляция от основных центров ламаизма привела к тому, что роль ламаистской церкви не стала столь всеобъемлющей, как в Монголии и Тибете. Большую роль в повседневной жизни простого народа играли разного рода предсказатели, астрологи, народные лекари. В XIX в. ламаизм, несмотря на противодействие Петербурга, получил широкое распространение в среде калмыков. Царское правительство, боясь усиления ламаистской церкви, вынуждено было в 1834 г. принять специальный указ, ограничивающий численность монахов в 76 хурулах (монастырях).

Несмотря на широкое распространение ламаизма в среде калмы-ков, в быту продолжали сохраняться доламаистские шаманистские культы, связанные с почитанием духов стихий, духов местностей, осо-бенно духов гор и водных источников. С этими представлениями было связано почитание хозяина земель и вод Цаган Авга («белого старца»), включенного даже в ламаистский пантеон. С культом этого мифологического персонажа тесно переплетаются представления о горе как центре мира и о мировом древе. Одно из описаний мирового дерева, произрастающего из подземного мира, мы находим в калмыцком эпосе «Джангаре». Калмыки еще в Джунгарии впитали в себя мифологические представления тибетцев, китайцев и даже индийцев, кроме того на их мифологические представления продолжали оказывать верования поволжских народов.

Многочисленную группу населения Астраханского края состав-ляли казахи - один из тюркских народов восточно-кыпчакского про-исхождения.

Этническое ядро этого народа с этнонимом «казак» (т.е. «воль-ный человек», «кочевник») возникло в XVI в. в южной части совре-менного Казахстана, в долинах рек Чу и Талас, при озере Балхаш, срав-нительно быстро распространившись на всех потомков кыпчаков, вплоть до Иртыша и Яика (Урала). Бухарский писатель Рузбехан в начале XVII в. упоминал казахов, указывая на их постоянные войны с родственными ногайцами и степными, тоже «кыпчакскими», узбеками.

К середине XVI-началу XVII в. образовалась кочевая казахская народность, состоявшая из трех групп, соответствующих трем историко-хозяйственным зонам Казахстана: Южной (Семиречье), Центральному и Западной. Так возникли три казахских «жуза» («сотня», «часть»): Старший (Большой) в Семиречье, Средний - в Центральном Казахстане и Младший - в Западном. Казахская пословица гласит: «Старшему жузу перо дай и писцом поставь. Среднему жузу домбру дай и певцом поставь. Младшему жузу найзу (пику) дай и бойцом поставь».

Старший жуз длительное время оставался под властью джунгар-ойратов, а после разгрома их государства китайцами в 1758 г. - под властью Кокандского ханства и ташкентских беков. Средний жуз находился под влиянием Бухарского и Хивинского ханств, а племена Младшего жуза вплоть до середины XVI в. входили в состав Ногайской орды.

Но в начале XVII в. земли, где проживали ногайцы, были захваче-ны калмыками-ойратами. Ими на правый («кавказский») берег Волги была уведена и небольшая группа приуральских казахов, частью принявших ислам, частью обращенных в буддизм-ламаизм. Земли же левобережья оказались свободными после бегства в 1771 г. 30 тыс. калмыцких кибиток обратно в Джунгарию.

Казахи начинали проникать сюда еще раньше, с средины XVIII в., совершая кочевые нападения на Красный Яр и его окрестности, а зи-мой 1788 г. между ними и ногайцами-карагашами возник конфликт из-за дележа шкур павших в степи от морозов и бескормицы более чем 3 тысяч лошадей. Подобные столкновения казахов с окружающим населением были не в редкость.

Ситуация на Нижней Волге стабилизировалась в начале XIX в.: в ответ на просьбу некоторых султанов Младшего жуза император Павел I дал им разрешение занять земли волжского левобережья, а при Александре I такая миграция была произведена. Казахи во главе с султаном Букеем Нуралиевым переправились в 1801 г. через реку Урал, составив фактически новый отдельный жуз - Внутреннюю (Букеевскую) орду, включенную в Астраханскую губернию.

Переселение казахов на территорию Астраханского края и постепенный переход к оседлости пополнили традиционные черты быта и духовной культуры проживавших здесь народов, а также привнесли в них некоторые новые элементы.

Общественное устройство казахов после переселения их в Астраханский край претерпело мало изменений. Казахские жузы традиционно подразделялись на роды-кланы, которых насчитывалось свыше 130, Они, в свою очередь, дробились на более мелкие части-подразде-ления и поколения.

Каждый род имел свою территорию проживания, маршруты кочевок, родовые формы управления (совет старейшин), свой герб-тангу для клеймения скота и обозначения имущества, свои военные отряды. Род был строго экзогамен, т.е. браки между членами одного и того же рода были категорически запрещены. Сохранялись также свои родовые кладбища.

Вновь созданную в начале XIX в. в Нижнем Поволжье Букеевскую орду составили представители всех 26-и родов-кланов, из 3-х основных групп, входящих в Малый жуз.

Военно-сословная и кланово-генеалогическая организация лежала в основе тогдашнего казахского общества. В новой орде было относительно мало потомственных наследников ханского рода и профессионального исламского духовенства.

Но в казахском обществе вскоре возникла собственная властная аристократия в лице судей и военачальников, от которых зависели рядовые кочевники. В еще большей степени зависимости находились разорившиеся бедняки, группы иноплеменников, а также рабы из военнопленных.

В Букеевской орде наиболее многочисленной группой населения по сравнению с другими местами проживания являлись «тюленгиты», потомки бывших военнопленных неказахского происхождения. Хотя они и были ограничены в правах, однако чаще других привлекались к выполнению надзирательных функций.

Так, в Камызякском районе Астраханской области и на границе с Волгоградской областью среди «тюленгитов» проживают семьи, до сих пор помнящие о своем происхождении из калмыков. Встречаются среди них и потомки уроженцев Средней Азии, а также других мест.

В Букеевской орде возникли и сохранились новые, дополнительные родоплеменные общности, сформировавшиеся из беглецов, покидавших российскую службу и находивших убежище в степях Букеевской орды.

В 1774-75 гг. сюда из-под Оренбурга бежала часть ногайцев, переведенная в свое время российским правительством в разряд казаков, из-под Астрахани - немногочисленная группа «кундровских» карагашей, ранее подчинявшихся калмыкам. В Букеевской орде они сформировались в самостоятельный род - «нугай-казак».

Рядом с «нугай-казаками» примерно в эти же годы стал формироваться новый казахский род из солдат-татар, бежавших с пограничных территорий нынешних Татарстана, Башкирии и Оренбуржья.

Так число родовых и аналогичных им этнических формирований в Букеевской орде возросло и достигло трех десятков.

Букеевские казахи на новом месте жительства вступали в разнообразные контакты с представителями других проживавших здесь народов, в частности, с русскими. При этом существовал обычай «тумства», или «тумачества» - т.е. побратимства и взаимопомощи, что так или иначе отразилось на всех аспектах их быта и культуры.

Влияние языков и культур соседних народов, заимствования из их речи прослеживаются в терминологии жилища, одежды, продуктов питания и блюд, времени года и т.п.

Традиционным жилищем для казахской семьи служила большая разборная кибитка-юрта «тюркского типа» с выходом на восточную сторону.

Одежда казахов преимущественно состояла из рубахи, шаровар, бешмета, в холодную погоду надевался стеганый халат, подпоясанный кушаком, либо охотничьим узким ремешком. Характерным зимним головным убором для мужчин являлась меховая шапка-ушанка. Казахские девушки носили небольшую шапочку, обычно украшенную пучком птичьих перьев. Молодые женщины носили высокий остроконечный конусообразный головной убор. А для женщин более зрелого возраста был характерен закрытый головной убор типа капюшона с полным вырезом для лица. Поверх капюшона часто надевался еще и дополнительный чалмообразный убор.

Каждодневное женское платье обычно было синего цвета, а праздничное - белого. Более яркие тона преобладали в девичьей одежде. Встречающиеся женские шелковые шали с кистями, как и длинное пла-тье с оборками были нетипичными, поскольку появилось в XIX в. в Старшем жузе под влиянием русско-казацкого населения.

Повседневной пищей казахов была конская колбаса, горячим блюдом служил бараний бульон - «сурпа». Был известен у казахов пшеничный и ржаной хлеб, выпеквшийся ими в домашних печах. Специальным и характерным для букеевцев считалось ритуальное свадебное блюдо из бараньей печени, преподносимое жениху и невесте.

В качестве напитка чаще всего использовался кумыс - кислый напиток из кобыльего молока. Иногда на праздниках изготавливали молочную водку или хмельной напиток из проса.

Религия ислама пришла к казахам достаточно поздно и зачастую в «неклассическом», суфийском варианте. Как отмечал потомок ка-захских ханов, офицер и путешественник-исследователь Ч.Ч. Валиханов,- «...в Средней и Малой орде мусульманство сделалось несравненно сильнее (чем в основной, Большой - В.В.), но и то только в период русского владычества под влиянием татарских мулл и мечетей».

Мечетей в Букеевской орде практически не было, для коллектив-ных молений их заменяли специально отведенные и соответствующим образом обставленные юрты-кибитки. В народе сохранялась вера в духов-покровителей предков и степных вредоносных духов.

Смешанный, исламско-шаманистский характер носило коллектив-ное моление о дожде, часто совершаемое засушливым летом. При этом в качестве жертвы высшей небесной силе приносилась корова черной масти.

Большой популярностью среди казахского населения Астраханского края пользовались мужчины-шаманы (лекари-колдуны). Только они имели исключительное право пользования ритуальным струнносмычковым музыкальным инструментом («кобыз»). Повидимому, этим и объясняется тот факт, что со временем он исчез из повседнвного обихода казахов.

Вместо «кобыза» общераспространенной стала струнно-щипковая «домбра». Обычно на ней исполнялись наигрыши, народные напевы во время праздничных гуляний или в семейном кругу. Некоторые домбристы были известны во всей астраханской округе. Большой известностью среди казахского населения Астраханского края, да и Казахстана в целом, пользовались имена народного певца Курмангазы Сагырбаева (1806-1879) и его талантливой ученицы Дины Нурпеисовой.

На могиле Курмангазы у с. Алтынжар Володарского района Астраханской области 11 октября 1996 г. в присутствии представителей двух соседних государств был открыт мавзолей - символ признания таланта великого певца казахского народа.

Благодаря исследователям-фольклористам был в основном и записан героический народный эпос под названием «Сорок богатырей» - сокровищница творчества казахского народа. Это, прежде всего, эпические предания «Идиге», «Муса», «Орак и Мамай», «Карасай и Казы», «Казы-Корпеш и Баян-Слу», известные в те далекие времена и астраханским букеевцам. Утверждение это основывается на том, что основной территорией, где происходило восстановление героического эпоса, являлся Малый жуз, входивший некогда в Ногайскую орду.

Этот факт подчеркивает близость и тесные связи нынешних на-родов Нижней Волги в их далеком и недавнем прошлом.

История Астраханского края: Монография. - Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та, 2000. 1122 с.