Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Малюта Скуратов (настоящее имя Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский; дата рождения неизвестна - 1 января 1573) - русский государственный, военный и политический деятель, один из руководителей опричнины, думный дворянин (с 1570), любимый опричник и помощник Ивана Грозного.

Год и место рождения неизвестны. Прозвище «Малюта» получил за свой малый рост или, возможно, за свой говор: «Молю тя…». Имя «Малюта» сделалось в народе нарицательным названием палача и злодея.

Имя Малюта Скуратов было прозвищем Григория, так же, как и прозвищем его отца, Лукьяна Афанасьевича Бельского, было Скурат, что означает «вытертая замша» (возможно, по мнению А. М. Панченко, из-за плохой кожи).

Выходец из среды провинциального дворянства, он довольно медленно поднимался в системе государственного управления и первое время был больше на второстепенных ролях.

Имя Григория Бельского впервые упоминается в разрядных книгах в 1567 году - в походе на Ливонию он занимает должность «головы» (сотник) в опричном войске.

Вопреки распространённому мнению Скуратов не стоял у истоков опричнины, в которую он был принят на самый низший пост параклисиарха (пономарь).

Возвышение Скуратова началось позже, когда опричное войско начало действовать, «ограждая личную безопасность царя» и «истребляя крамолу, гнездившуюся в Русской земле, преимущественно в боярской среде». Вскоре Скуратов выдвинулся в число самых приближённых к Ивану Грозному опричников.

Н. М. Карамзин, ссылаясь на показания очевидцев, описывает, как Малюта с опричниками совершал налёты на дворы опальных вельмож, отбирая у них жён и дочерей «на блуд» царским приближённым.

Вероятно, в 1569 году Григорий Бельский возглавил опричное сыскное ведомство - «высшую полицию по делам государственной измены», которой до того не было в государственном устройстве. В этом году царь поручает Бельскому арестовать своего двоюродного брата удельного князя Владимира Андреевича Старицкого. Кузен царя был претендентом на престол, «знаменем» для недовольных бояр, однако, прямых доказательств измены Владимира Старицкого не было. Всё изменилось, когда следствие возглавил Малюта Скуратов. Главным свидетелем обвинения стал царский повар по прозвищу Молява, который признался, что Владимир Старицкий поручил ему отравить царя. У повара был найден порошок, объявленный ядом, и крупная сумма денег - 50 рублей, якобы переданная ему Старицким. Сам Молява не дожил до конца процесса. 9 октября 1569 года, по поручению Ивана IV, Малюта «зачитал вины» Старицкому перед его казнью: «Царь считает его не братом, но врагом, ибо может доказать, что он покушался не только на его жизнь, но и на правление».

В обязанности Григория Бельского входила организация тотальной слежки за неблагонадёжными и выслушивание «изветчиков». Главным средством дознания опричных следователей была пытка. Казни следовали одна за другой.

В конце 1569 года Григорий Бельский получил «извет» от Петра Волынского о том, что новгородский архиепископ Пимен и бояре желают «Новгород и Псков отдати литовскому королю (Сигизмунд II Август- король польский, великий князь литовский), а царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси злым умышлением извести». Историки считают, что Волынский подделал несколько сотен подписей под грамотой тайного сговора с королём Сигизмундом II Августом. В ответ была организована карательная экспедиция. 2 января 1570 года опричная армия окружила Новгород. Малюта Скуратов вёл дознание с неслыханной жестокостью. В «Синодике опальных» записано, что «по Малютинские новгородцкие посылки отделано тысяща четыреста девятьдесять человек, да из пищалей стрелянием пятнадцать человек, им же имена сам ты Господи веси».

Народная память сохранила пословицы: «Не так страшен царь как его Малюта», «По тем улицам, где ты ехал, Малюта, кура не пила» (то есть ничего живого не сохранилось).

К 1570 году опричное войско насчитывало уже более 6000 человек и стало представлять бОльшую опасность для государства, чем боярские заговоры. Всевластие и безнаказанность привлекали, как выражался Курбский, «человеков скверных и всякими злостьми исполненных», практически единовластно вершивших суд. В своих «Записках о Московии» Генрих Штаден, немецкий наёмник, попавший в ряды опричного двора, сообщал: «Опричники обшарили всю страну… на что великий князь не давал им своего согласия. Они сами давали себе наказы, будто бы великий князь указал убить того или другого из знати или купца, если только они думали, что у того есть деньги… Многие рыскали шайками по стране и разъезжали якобы из опричнины, убивали по большим дорогам всякого, кто им попадался навстречу».

Опричнина стала хорошо организованной вооружённой структурой, которая могла выйти из повиновения в любой момент. В её ликвидации Григорий Бельский сыграл главную роль.

После «новгородского дела» было проведено следствие против руководителей опричнины Алексея Басманова, Фёдора Басманова, Афанасия Вяземского и пр. Алексей Басманов ещё ранее был отстранён от участия в походе на Новгород, поскольку выступал против похода и новгородский архиепископ Пимен был его верным сторонником. Опричник Григорий Ловчиков донёс на Афанасия Вяземского: якобы тот предупредил новгородских заговорщиков, выдавая вверенные ему тайны. В следственном деле указано, что заговорщики «ссылалися к Москве з бояры с Алексеем Басмановым с сыном его с Фёдором… да со князем Офонасьем Вяземским». 25 июня 1570 года на Красную площадь было выведено на казнь 300 человек. Прямо на эшафоте царь помиловал 184 человека, 116 велел замучить. Начал казнь Малюта Скуратов, отрезавший ухо у одного из главных обвиняемых - думного дьяка Ивана Висковатого, руководителя Посольского приказа, хранителя государственной печати.

В 1571 году после следствия, проведённого Григорием Бельским, о причинах успеха разорительного набега Давлет-Гирея весной 1571 года, в ходе которого была сожжена Москва, были казнены глава опричной Думы князь Михаил Черкасский и трое опричных воевод.

В 1572 году опричное войско было распущено. Царским указом было запрещено употреблять само слово «опричнина» - провинившихся били кнутом.

В начале 1570-х годов по поручению царя Григорий Бельский вёл важные переговоры с Крымом и Литвой.

Весной 1572 года, в ходе Ливонской войны, Грозный предпринял поход против шведов, в котором Малюта занимал должность дворового воеводы, командуя государевым полком.

Григорий Бельский погиб в бою 1 января 1573 года, лично возглавив штурм крепости Вейсенштейн (ныне Пайде). По приказу царя тело было отвезено в Иосифо-Волоколамский монастырь. Похоронен рядом с могилой своего отца. До настоящего времени захоронение не сохранилось. По другим данным - погребён в фамильном склепе в Антипьевской церкви в Конюшенной, что на Волхонке. Царь «дал по холопе своем по Григорье по Малюте Лукьяновиче Скуратове» вклад в 150 рублей - больше, чем по своему брату Юрию или жене Марфе. В 1577 году Штаден записал: «По указу великого князя его поминают в церквах и до днесь».

После смерти Скуратова его родственники продолжали пользоваться царскими милостями, а его вдова получала пожизненную пенсию, что было уникальным явлением в то время.

У Скуратова не было прямых наследников по мужской линии. Трёх своих дочерей глава «тайной полиции» пристроил весьма удачно. На старшей женился князь Иван Глинский, двоюродный брат царя. Средняя дочь Мария вышла замуж за боярина Бориса Годунова и стала впоследствии царицей. Младшая, Екатерина, была выдана за князя Дмитрия Ивановича Шуйского, брата Василия Шуйского, ставшего впоследствии царём. Князь Дмитрий Шуйский считался наследником престола, поэтому Екатерина также могла стать царицей.

В самом конце 1572 года, четырнадцатого от начала Ливонской войны, и, соответственно, двенадцатого до её бесславного для русских завершения, значительные силы Ивана Грозного вторглись в контролируемую шведами часть Эстляндии. Цели похода были самыми амбициозными – полностью очистить от шведов территорию, захватив Ревель (Таллин) и Пернов (Пярну). Ободрённый недавним разгромом крымского хана Давлет-Гирея под Молодями и начавшимся со смертью Сигизмунда Второго периодом "бескоролевья" в Польско-Литовском государстве, Грозный смог отмобилизовать для похода едва ли не все наличные воинские контингенты своей страны.
Он сам прибыл в зону боевых действий, намереваясь управлять войсками лично – что означало исключительную надежду этого трусоватого и честолюбивого владыки на успех предприятия.

Итак, в декабре войско выступило из Новгорода и 27 числа осадило крепость Пайду (Вассенштайн, ныне – эстонская Пайде). В течение пяти дней воевода Токмаков подвергал укрепления интенсивному артиллерийскому обстрелу, задействовав едва ли не всю осадную артиллерию – гордость Ивана Грозного. Затем, когда пушки смолкли, выяснилось, что овчинка не стоила выделки: оказалось, что ещё до подхода русских большая часть шведского гарнизона покинула крепость, отправившись
навстречу обозу с боеприпасами и снаряжением. По словам ливонского хрониста, в крепости осталось "всего только 50 воинов, способных владеть оружием, да 500 простых мужиков, бежавших в замок". Таким образом, лёгкий успех штурма крепости выглядел неминуемым. Это стало ясно всем, и окружавшие Грозного "труженики топора и застенков" – деятели упразднённой недавно опричнины – увидели возможность отличиться на виду у хозяина на нехарактерном для себя воинском поприще.
Таким образом, штурм в четверг 1 января 1573 года возглавил сам глава Розыскного приказа Малюта Скуратов, помогали ему всегдашний подручный В. Г. Грязной, родственник последнего В. Ф. Ошанин, брат гонителя митрополита Филиппа В. М. Пивов и другие тогдашние «энкавэдэшники».

То, что произошло дальше, вполне укладывается в стандартную логику развития подобных сюжетов, когда посланные монархом приближённые отправляются с силовой миссией против заведомо более слабого противника. Заинтересованные в последующем преподнесении своих действий как тяжёлой борьбы с упорным врагом, эти люди намеренно обостряют, ужесточают ситуацию, подчас игнорируя мирные предложения и даже капитуляцию своих противников, проливают реки бессмысленной крови.
Данный подход или его отголоски мы находим во все времена – вспомним знаменитый эпизод пожога моста гусарами из "Войны и мира", подавление Б. Ф. Шереметевым восстания в Астрахани в 1706 году или, скажем, ряд сообщений о боевых действиях в Чечне. Причем, сам верховный зритель подобного спектакля подчас даже понимает ему цену, однако не только не может осадить зарвавшегося сатрапа, но и обязан наградить его за рвение. Ибо, согласно правилам русской бюрократической механики, наказанные за чрезмерное рвение в следующий раз продемонстрируют столь же чрезмерное попустительство. А если их и тут накажут – ответят непробиваемым саботажем.

Так произошло с Горбачёвым, кстати, и именно этот страх горбачёвской западни удерживал Путина от ограничения казалось бы совершенно невыгодных ему недавних репрессий против нашей карликовой оппозиции.

Однако вернёмся в осаждённую Пайду. Как и ожидалось, ворвавшиеся через стенной пролом в готовую сдаться крепость недавние опричники устроили жуткую резню, ввиду которой комендант крепости с несколькими уцелевшими бойцами сдаться отказался и сопротивлялся до последнего, защищая Тюремную башню. Во втором часу пополудни крепость всё же была взята. Однако праздника для Ивана Грозного всё равно не вышло: во время штурма неопытный его предводитель получил огнестрельное ранение и вскоре скончался.

На царя это событие, надо сказать, произвело впечатление сильнейшее. Равнодушный абсолютно к чужим человеческим жизням, кровавый садист в душе, он опечалился не на шутку и, желая отомстить, приказал зажарить живьём всех пленных. Что и было сделано с садистской неспешностью – в течение нескольких дней у крепостной стены сжигали по одному немецких и шведских пленных, а также знатных жителей городка. Сжигали так, чтобы обречённые видели казнь друг друга.

В чём же причина столь сильных чувств? Возможно, в особой логике патологической мнительности. Подозревая всех и каждого в заговоре против себя, лелея десятилетия такую убеждённость, человек, подобный Грозному, в какой-то момент способен наделить своего охранника едва ли не мистическими свойствами хранителя собственной безопасности. Это отождествление редко бывает длительным во времени, однако от того не становится более слабым…

А затем Грозный покинул армию. Вместе с гробом Малюты он отправился в Новгород, в тот самый Новгород, улицы которого за два года до этого Малюта заливал потоками безвинной крови. Похоронили душегуба в Иосифо-Волоколмском монастыре, его вдове царь назначил пожизненную пенсию – чуть ли не первую в русской истории.

Задача данной статьи - выяснить причину гибели любимого опричника и помощника Ивана Грозного МАЛЮТЫ СКУРАТОВА по его коду ПОЛНОГО ИМЕНИ.

Смотреть предварительно "Логикология - о судьбе человека".

Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.

2 8 20 49 67 78 88 98 102 119 129 133 148 165 175 185 197 217 228 257 289 303 318 321 331 355
Б Е Л Ь С К И Й Г Р И Г О Р И Й Л У К Ь Я Н О В И Ч
355 353 347 335 306 288 277 267 257 253 236 226 222 207 190 180 170 158 138 127 98 66 52 37 34 24

4 21 31 35 50 67 77 87 99 119 130 159 191 205 220 223 233 257 259 265 277 306 324 335 345 355
Г Р И Г О Р И Й Л У К Ь Я Н О В И Ч Б Е Л Ь С К И Й
355 351 334 324 320 305 288 278 268 256 236 225 196 164 150 135 132 122 98 96 90 78 49 31 20 10

БЕЛЬСКИЙ ГРИГОРИЙ ЛУКЬЯНОВИЧ = 355 = МЁРТВ ОТ СМЕРТЕЛЬНОГО РАНЕНИЯ.

355 = 223-СМЕРТЕЛЬНОЕ РАНЕНИЕ + 132-УХОД ИЗ ЖИЗНИ.

355 = 159-ВНЕЗАПНАЯ ГИБЕЛЬ + 196-ЗАСТРЕЛЕН ИЗ ПИЩАЛИ.

102 = ЗАСТРЕЛЕН
________________________________________________
257 = 102-ЗАСТРЕЛЕН + 155-ЖИЗНЬ КОНЧЕНА

Код ДАТЫ ГИБЕЛИ: 01.01.1573. Это = 01 + 01 + 15 + 73 = 90 = УГРОБЛЕН.

355 = 90-УГРОБЛЕН + 265-\ 196-ЗАСТРЕЛЕН ИЗ ПИЩАЛИ + 69-КОНЕЦ \.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Малюта Скуратов (настоящее имя - Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский). Умер 1 января 1573 года в Пайде (Эстония). Русский государственный, военный и политический деятель, один из руководителей опричнины, думный боярин и помощник Ивана Грозного.

Точное время и место рождения Малюты Скуратова неизвестны.

Отец - Лукьян Афанасьевич Бельский, имел прозвище Скурат, т.е. «вытертая замша» (возможно, из-за плохой кожи).

Относительно происхождения его прозвища есть разные версии. По одной из них, «Малюта» его прозвали за малый рост. По другой - за его характерную присказку «Молю тя...».

Поначалу был на второстепенных государственных должностях. Имя Григория Бельского впервые упоминается в разрядных книгах в 1567 году применительно к походу на Ливонию - он занимает должность «головы» (сотника) в опричном войске.

Хотя Малюту Скуратова считают едва ли не создателем опричнины, но в реальности он у ее истоков не стоял. В опричнину он был принят на самый низший пост - параклисиарха (пономаря).

Возвышение Скуратова началось позже, когда опричное войско начало действовать, «ограждая личную безопасность царя» и «истребляя крамолу, гнездившуюся в Русской земле, преимущественно в боярской среде». Вскоре Скуратов выдвинулся в число самых приближенных к опричников. Малюта с опричниками совершал налёты на дворы опальных вельмож, отбирая у них жён и дочерей «на блуд» царским приближенным.

В 1569 году Малюта возглавил опричное сыскное ведомство - «высшую полицию по делам государственной измены», которой до того не было в государственном устройстве. В этом году царь поручает Бельскому арестовать своего двоюродного брата удельного князя Владимира Андреевича Старицкого. Кузен царя был претендентом на престол, «знаменем» для недовольных бояр, однако, прямых доказательств измены Владимира Старицкого не было. Всё изменилось, когда следствие возглавил Малюта Скуратов. Главным свидетелем обвинения стал царский повар по прозвищу Молява, который признался, что Владимир Старицкий поручил ему отравить царя. У повара был найден порошок, объявленный ядом, и крупная сумма денег - 50 рублей, якобы переданная ему Старицким. Сам Молява не дожил до конца процесса. 9 октября 1569 года, по поручению Ивана IV, Малюта «зачитал вины» Старицкому перед его казнью: «Царь считает его не братом, но врагом, ибо может доказать, что он покушался не только на его жизнь, но и на правление».

В обязанности Малюты Скуратова входила организация тотальной слежки за неблагонадежными и выслушивание «изветчиков». Главным средством дознания опричных следователей была пытка. Казни следовали одна за другой.

Считается, что Малюта Скуратов является убийцей Митрополит Филиппа II (в миру Фёдор Степанович Колычёв), известного обличением злодейств опричников Ивана Грозного.

В 1568 году в тверской Отроч монастырь был сослан смещённый митрополит Московский и всея Руси Филипп, попавший в опалу Ивана Грозного за разоблачения злодеяний царя. Годом позже царь проезжал через Тверь по дороге в Великий Новгород, и, остановившись в городе, просил у узника благословения и возвращения на престол, в чём Филипп Ивану Грозному отказал. После этого, согласно житию святителя Филиппа, Малюта Скуратов якобы задушил узника подушкой.

Версия убийства митрополита Московского и всея Руси святителя Филиппа Московского Малютой Скуратовым является традиционной в историографии, её поддерживают большинство отечественных историков и историографов XIX века, а также богословов. Сторонники канонизации Ивана Грозного пытаются доказать необоснованность данной версии.

В конце 1569 года он получил «извет» от Петра Волынского о том, что новгородский архиепископ Пимен и бояре желают «Новгород и Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси злым умышлением извести». Историки считают, что Волынский подделал несколько сотен подписей под грамотой тайного сговора с королём Сигизмундом II Августом. В ответ была организована карательная экспедиция. 2 января 1570 года опричная армия окружила Новгород. Малюта Скуратов вёл дознание с неслыханной жестокостью. В «Синодике опальных» записано, что «по Малютинские новгородцкие посылки отделано тысяща четыреста девятьдесять человек, да из пищалей стрелянием пятнадцать человек, им же имена сам ты Господи веси». Народная память сохранила пословицы: «Не так страшен царь как его Малюта», «По тем улицам, где ты ехал, Малюта, кура не пила» (то есть ничего живого не сохранилось).

К 1570 году опричное войско насчитывало уже более 6000 человек и стало представлять бо́льшую опасность для государства, чем боярские заговоры. Всевластие и безнаказанность привлекали, как выражался Курбский, «человеков скверных и всякими злостьми исполненных», практически единовластно вершивших суд.

Опричнина стала хорошо организованной вооружённой структурой, которая могла выйти из повиновения в любой момент. В её ликвидации Малюта Скуратов сыграл главную роль.

После «новгородского дела» было проведено следствие против руководителей опричнины Алексея Басманова, Фёдора Басманова, Афанасия Вяземского и пр. Алексей Басманов ещё ранее был отстранён от участия в походе на Новгород, поскольку выступал против похода и новгородский архиепископ Пимен был его верным сторонником.

Опричник Григорий Ловчиков донес на Афанасия Вяземского: якобы тот предупредил новгородских заговорщиков, выдавая вверенные ему тайны. В следственном деле указано, что заговорщики «ссылалися к Москве з бояры с Алексеем Басмановым с сыном его с Федором... да со князем Офонасьем Вяземским». 25 июня 1570 года на Красную площадь было выведено на казнь 300 человек. Прямо на эшафоте царь помиловал 184 человека, 116 велел замучить. Начал казнь Малюта Скуратов, отрезавший ухо у одного из главных обвиняемых - думного дьяка Ивана Висковатого, руководителя Посольского приказа, хранителя государственной печати.

В 1571 году после следствия, проведённого Григорием Бельским, о причинах успеха разорительного набега Давлет-Гирея весной 1571 года, в ходе которого была сожжена Москва, были казнены глава опричной Думы князь Михаил Черкасский и трое опричных воевод.

В 1571 году Иван Грозный, после смерти второй жены Марии Темрюковны, выбрал себе невесту - Марфу Собакину, дворянскую дочь из Коломны, дальнюю родственницу Скуратова. Свахами Марфы были жена Скуратова и его дочь Мария, а сам Малюта на свадебной церемонии исполнял роль дружки. Родство с царём стало самым ценным вознаграждением за службу. Однако Марфа умерла, так и не став женой царя. Грозный был уверен, что Марфу извели ядом, а сделать это могли только свои.

В 1572 году опричное войско было распущено. Царским указом было запрещено употреблять само слово «опричнина» - провинившихся били кнутом.

В начале 1570-х годов по поручению царя вёл важные переговоры с Крымом и Литвой.

Весной 1572 года, в ходе Ливонской войны, Грозный предпринял поход против шведов, в котором Малюта занимал должность дворового воеводы, командуя государевым полком.

Решительность и жестокость, с которыми Малюта выполнял все поручения царя, вызывали гнев и осуждение у окружающих. Образ послушного и бездушного исполнителя бесчеловечных приказов царя раскрыт в исторических песнях русского народа, на века сохранившего в своей памяти имя палача и душегуба Малюты Скуратова. Некоторые факты его биографии обросли вымышленными легендами, в том числе об обнаруженном Иваном Грозным «отсутствии девства» у княжны Долгорукой и приказе царя немедленно утопить «юницу», что якобы и было беспрекословно выполнено Малютой.

Смерть Малюты Скуратова

Малюта Скуратов получил смертельное огнестрельное ранение в бою 1 января 1573 года, лично возглавив штурм крепости Вейсенштейн (ныне Пайде). По приказу царя тело было отвезено в Иосифо-Волоколамский монастырь. Похоронен рядом с могилой своего отца. До настоящего времени захоронение не сохранилось. По другим данным - погребён в фамильном склепе в Антипьевской церкви в Конюшенной, что на Волхонке. Царь «дал по холопе своем по Григорье по Малюте Лукьяновиче Скуратове» вклад в 150 рублей - больше, чем по своему брату Юрию или жене Марфе. В 1577 году Штаден записал: «По указу великого князя его поминают в церквах и до днесь».

Личная жизнь Малюты Скуратова:

Жена - Матрёна.

Известно о его трех дочерях. Прямых наследников по мужской линии не имел.

На старшей дочери женился князь Иван Глинский, двоюродный брат царя.

Является персонажем оперы Н. Римского - Корсакова «Царская невеста» по одноимённой пьесе Л. Мея.

Образ Малюты Скуратова в литературе:

Персонаж «Песни про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» (1838) М. Ю. Лермонтова.

Фигурирует в романе А. К. Толстого «Князь Серебряный» (1863), где его колоритный образ выведен на основе не столько исторических свидетельств, сколько народных преданий. Образ сына Малюты Максима целиком вымышлен автором.

Один из ключевых персонажей пьесы А. Н. Островского и С. А. Гедеонова «Василиса Мелентьева» (1867).

Фигурирует в историческом романе Н. Э. Гейнце «Малюта Скуратов» (1891), а также в нескольких других его произведениях, например «Первый русский самодержец», «Судные дни Великого Новгорода»).

Выступает как эпизодический герой в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» (1928-1940). На великом балу сатаны, где с жестокой иронией смешались в толпе гостей подлинные преступники и оклеветанные таланты, в своё время объявленные колдунами и чернокнижниками, на секунду появляется Малюта.

Один из главных героев в романе-хронике К. С. Бадигина «Корсары Ивана Грозного» (1973).

Фигурирует в качестве интригана в историческом романе В. А. Усова «Цари и скитальцы» (1988), посвященном войне Москвы с Крымским ханством в 1570-х гг. и становлению российской разведки.

Фигурирует как «вампир Малюта Скуратофф» в серии книг Дмитрия Емеца о Тане Гроттер (2000-е гг.).

Ему посвящена повесть В. Сорокина «День опричника» (2006).

Присутствует в фэнтази-романе Екатерины Неволиной «Похитители древностей. Владыка времени» (2012), посвященном поискам библиотеки Ивана Грозного.

Малюта Скуратов (рожд. ? – смерть 1 января 1573 г.), настоящее имя – Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский — русский государственный, военный и политический деятель XVI века, думный дворянин, фаворит , является воплощением мрачного и жестокого периода опричнины. Прозвище Малюта ему дали за маленький рост. Фамилия образована от прозвища отца (Скуратов – буквально «сын Скурата»), обозначавшего в то время вытертую некачественную кожу.

Скуратов был выходец из среды небогатого провинциального дворянства, потому изначально он навряд ли мог бы рассчитывать на какие-то серьезные карьерные достижения. По службе он продвигался медленно, был на скромных должностях, все время находился на вторых ролях.

Исторический портрет

В истории это одна из самых зловещих и таинственных фигур. Ему приписывают нечеловеческие зверства, расправы над целыми городами, убийства тысяч и тысяч людей. Людская молва породила множество мифов, которые связаны с деятельностью Скуратова и его личностью. Имя Малюта Скуратов стало нарицательным для обозначения безжалостного палача, бездушного убийцы, который беспрекословно выполняет самые жестокие приказы своего хозяина. Наверняка, сейчас уже нельзя отличить выдумку от правды и однозначно разграничить реального Малюту Скуратова и его образ, порожденный народным сознанием.

Непонятными остаются мотивы его действий: имел ли он от природы садистскую натуру, получая наслаждение от мучений своих жертв, или был только орудием Ивана Грозного, безвольной марионеткой в руках самодержца, а возможно, Малюта был попросту беспринципным карьеристом, ради богатств и власти готовым любым способом угождать своему хозяину?

Служба

Первые упоминания о Григории Бельском встречаются в 1567 году в разрядных книгах, куда записывались имена всех «служилых людей» с указанием общих сведений об их службе. По данным этих книг Скуратов принимал участие в походах в Ливонию и был в опричном войске на должности сотенного головы низшего ранга.

Имя Малюты Скуратова прочно ассоциируется с опричниной. Но вопреки расхожему мнению он вовсе не являлся одним из ее создателей. Изначально он занимал довольно скромное место в системе опричнины: был взят на службу на пост параклисиарха (пономаря), т. е. был в самом низу опричной иерархии.

Все поменялось, когда царь развернул политику кровавого террора против своих противников, истинных и мнимых. По приказу Ивана Грозного, которому повсюду мерещились заговоры, опричники совершали налеты на дома неугодных царю бояр, воевод, дьяков, похищали их жен и дочерей для ублажения оргий Грозного и его приближенных. Малюта с особым рвением исполнял царские приказы.

Первое дело

1567 год — первое дело Скуратова – расследование по земскому заговору. Шла Ливонская война, государь готовился к наступлению, а заговорщиков обвинили в зговоре с поляками. Дознавателем в имение Губин угол во владениях боярина Федорова-Челяднина – подозреваемого в организации боярского заговора – был назначен Малюта. Там он проявил свои способности, замучил 39 человек – дворовых несчастного боярина и, как видно, смог получить нужную информацию. Государь заметил ретивого опричника.

Спустя 2 года Скуратов продвинулся по служебной лестнице и стал возглавлять «высшую полицию по делам измены».

Иван Грозный и Малюта Скуратов. (Г.Седов 1870)

Фаворит Ивана Грозного

Самодержец сделал его одним из своих ближайших подручных. Скуратов пользовался большим доверием государя, насколько понятие «доверие» вообще можно применить к фигуре царя Ивана Грозного. В частности, именно Малюте государь поручил организацию убийств князя В.А. Старицкого и митрополита Филиппа, а также расправу над жителями непокорного Новгорода. Полный же список жертв царского подручного навряд ли когда-либо удастся установить.

Казнь князя Старицкого

1569 год — государь заподозрил своего двоюродного брата князя Владимира Андреевича Старицкого в подготовке государственного переворота. Старицкий, в котором текла кровь Рюриковичей, был реальный претендент на престол и мог объединить вокруг себя недовольных бояр. Прямых доказательств о существовании заговора у царя не было, потому он поручил Малюте Скуратову сфабриковать дело против Старицкого.

Любимый царский опричник блестяще смог справиться с заданием. Неожиданно нашелся человек, царский повар Молява, который признался, что князь Старицкий заплатил ему денег за убийство царя; нашлись и улики: деньги (плата за преступление) и яд. Сам ключевой свидетель и якобы исполнитель задуманного убийства до конца расследования, конечно, не дожил. А 9 октября 1569 года князь Владимир Старицкий по царскому приказу был казнен. Приговор зачитал сам Малюта Скуратов.

В приговоре, который Малюта зачитал князю Старицкому перед казнью, было сказано: «Царь считает его не братом, но врагом, ибо может доказать, что он покушался не только на его жизнь, но и на правление».

Убийство митрополита Филиппа

В том же году Скуратов по приказанию государя убил митрополита Филиппа. Что бы устранить опального священника не понадобилось такой продолжительной и изобретательной подготовки, как обвинение и казнь князя Старицкого. Все было сделано быстро. Но сами обстоятельства дела были чудовищны, хотя и показательны для эпохи правления Грозного. Государь с войском направлялся в Новгород, чтобы учинить расправу над его жителями. Его путь проходил через Тверь, где пребывал в заточении бывший митрополит Московский и всея Руси Филипп, отправленный туда в 1568 году самим же царем. Крайне религиозный государь испросил благословения священнослужителя на погромы в Новгороде. Филипп благословения не дал. По наказу разгневанного самодержца Малюта Скуратов задушил бывшего митрополита подушкой.

1) Митрополит Филипп и Малюта Скуратов
2) Последние минуты жизни митрополита Филиппа

Погром в Новгороде

1569 год — Грозный получил сведения об очередном заговоре. Якобы новгородские жители во главе с архиепископом Новгорода Пименом решили присягнуть литовскому королю, а царя замыслили убить. В Новгород без промедления была направлена карательная экспедиция, которую конечно же возглавлял преданный царю Малюта Скуратов. 1570 год, 2 января — армия опричников ворвалась в город и устроила там неслыханный по своей жестокости погром. Были убиты и замучены больше 10 тыс. человек.

Почти сразу после погрома в Новгороде началось следствие над руководителями опричнины Афанасием Вяземским, Алексеем и Федором Басмановыми и др. По приговору 116 человек замучили насмерть. Скуратов самолично принимал участие в казни своих бывших сподвижников.

Хроника

1570 год — Малюта Скуратов стал думным дворянином. Приблизительно в то же время царь поручил ему ведение ответственных дипломатических переговоров с Крымом и Литвой.

По одной из легенд Скуратов утопил юную княжну Марию Долгорукую, у которой самодержец якобы обнаружил «отсутствие девства».

1571 год — Малюта вел дело о набеге хана Давлет-Гирея и сожжении в ходе него Москвы. Виновными объявили главу Опричной думы князя Михаила Черкасского и троих опричных воевод. Все они были казнены.

1571 год — государь женился на Марфе Собакиной, дальней родственнице Малюты. Сам Скуратов был на свадьбе дружкой.

1572 год — во время Шведских походов Малюта получил должность дворового воеводы и командовал государевым полком.

Брак по расчету

Не следует видеть в Скуратове только бездумного палача. Он был хитрый и расчетливый придворный. После того как он получил власть, то смог выдать своих дочерей за представителей знатнейших родов. Одна дочь Малюты стала женой князя Глинского, другая – Дмитрия Шуйского, брата царя Василия Шуйского. Третья дочь Мария вышла замуж за будущего царя Бориса Годунова и сама стала царицей.

Смерть

1573 год, 1 января — Скуратов лично возглавлял штурм ливонской крепости Вейсенштейн (современная Пайде) и был убит в бою.

Скуратов был похоронен в Иосифо-Волоколамском монастыре. Царским указом вдове Малюты была назначена пожизненная пенсия, что было абсолютно нетипичным для тех времен. Место главного фаворита Ивана Грозного занял племянник Малюты Скуратова Богдан Бельский.

Малюта Скуратов известен как русский государственный, военный и политический деятель, входивший в число руководителей . С 1570 г. - думный боярин, важный человек для .

Краткая биография Малюты Скуратова

Скуратов - это прозвище, которое Григорию Скуратову-Бельскому, видимо, перешло от его отца Лукьяна Бельского, которого называли Скурат («вытертая замша»). А прозвище Малюта досталось ему за малый рост. Место и год рождения малюты Скуратова неизвестны. Первые упоминания о нем датируются 1567 г.: Малюта принимал участие в походе на Ливонию в должности сотника в опричном войске. Скуратов входил в число опричников, приближенных к Ивану 4-му.

В 1569 г. Малюта Скуратов встал во главе опричного сыскного ведомства (высшая полиция по делам государственной измены), которого ранее не было в Русском государстве. Скуратов остался в памяти как вельможный палач. Он вел дознания с помощью жестоких пыток, казнил людей одного за другим.

К 1570 г. войско опричнины достигло небывалых размеров и само стало угрозой для государства, причем еще большей, чем заговоры бояр. В 1572 г. Малюта принял участие в походе Ивана Грозного на шведов в ходе , занимая должность дворового воеводы.

Скуратов умер в бою 1 января 1573 г., похоронен рядом с могилой отца. Хотя у Малюты Скуратова было три дочери, Л.Н. Толстой в своем романе о временах опричнины «Князь Серебряный. Повесть времен Иоанна Грозного» описал его как палача царя, у которого был сын - Максим Скуратов.

Григорий Лукьянович Скуратов - Бельский (Малюта Скуратов)

Помощник Ивана Грозного (IV)

Его имя стало символом средневековой жестокости. Этот человек выступает на равных с самыми знаменитыми злодеями - графом Дракулой и Ричардом III. Все помнят строки Михаила Булгакова: «Ни Гай Кесарь Калигула, ни Мессалина уже не заинтересовали Маргариту, как не заинтересовал ни один из королей, герцогов, тюремщиков и шулеров, доносчиков, изменников, безумцев, сыщиков, растлителей. Все их лица слепились в одну громадную лепешку, и только одно сидело мучительно в памяти лицо, окаймленное действительно рыжей бородой, лицо Малюты Скуратова...»

Шеф «тайной полиции» Ивана Грозного - один из самых зловещих персонажей русской истории. Как только не называли этого человека! Царским палачом, «верным псом государевым», политическим авантюристом, «мужем каменносердечным». Все это, безусловно, так. Но оказывается, мы очень мало о нем знаем! Неизвестно, когда родился Малюта и где. Неизвестно, как выглядел знаменитый опричник: откуда, например, пошло, что Скуратов был рыжим? Неизвестно, где он похоронен. Всему этому есть объяснение. В 1568 году по приказу Ивана Грозного в России оборвалось официальное летописание. Все архивы, содержащие подробности опричных «подвигов», были уничтожены - опять-таки по приказу царя. Не осталось никаких документов, кроме воспоминаний нескольких иностранцев, бывших очевидцами кровавого террора. Только через шестьдесят лет - в 1630 году - Филарет Романов составил «Новый летописец», но тогда правда об опричнине уже никого не интересовала. Попробуем для начала разобраться с родословной нашего героя.

В Средние века у русского человека, как правило, было два имени - крестное и мирское. Прозвище Малюта означало «маленький», «низкорослый», а Скуратом звали то ли его отца, то ли деда - видимо, у мужчин в этом роду была плохая кожа («скурат» - вытертая замша).

Настоящее имя Малюты было Григорий Бельский. Дореволюционная энциклопедия дает такую справку: «Скуратовы - дворянский род, происходящий, по сказаниям древних родословцев, от польского шляхтича Станислава Бельского, выехавшего к великому князю Василию Дмитриевичу». (Впрочем, иногда встречаешь утверждения, что Малюта происходил из крещеных татар и даже из караимов).

По мнению некоторых историков, Григорий Бельский был мелкопоместным дворянином, служившим в крепости Белой под Смоленском. Другие исследователи утверждают, что Скуратовы происходят из Переславля-Залесского. «История Звенигородского края» выдвигает третью версию: «Особо следует выделить род вотчинников Бельских, из которых вышел печально знаменитый опричник Малюта Скуратов. Первым известным лицом этой фамилии был Афанасий Остафьев сын Бельского, упоминающийся как послух духовной грамоты 1473 года звенигородского землевладельца Степана Лазарева. Его сын Лукьян Афанасьевич, по прозвищу Скурат, в начале XVI века владел небольшой деревенькой в волости Тростна и имел трех сыновей: Григория, Якова и Неждана...»

В то же время знаменитый историк В.О.Ключевский почему-то называл Скуратова Григорием Яковлевичем и считал, что тот происходит из знатного рода московских бояр Плещеевых... Однако в число «тысячи лучших слуг», отобранных в 1550 году для несения службы при дворе Ивана IV, Малюта и его братья не попали.

Как и когда оказался Скуратов в Москве, неизвестно. Его имя впервые упоминается в документах в 1567 году - Григорий Бельский участвует в походе на Ливонию, но занимает самую низшую должность «головы» (сотника) в одном из полков. Карьере Малюты поспособствовала опричнина - самое удивительное «изобретение» Ивана IV.

Московский митрополит Филипп Колычев так отзывался об опричниках: «Полк сатанинский, собранный на погубу христианскую». Князь Андрей Курбский в одном из писем Грозному писал: «...собрал себе со всея Русские земли человеков скверных и всякими злостьми исполненных». Иоганн Таубе и Элерт Крузе (лифляндские дворяне, служившие в Посольском приказе) рассказывают: царь выбрал «пятьсот молодых людей, большей частью очень низкого происхождения, смелых, дерзких, бесчестных и бездушных парней. Этот орден предназначался для совершения особенных злодеяний».

Вопреки распространенному мнению, Скуратов не стоял у истоков опричнины. В своих посланиях Курбский упрекал царя за приближение «прегнуснодейных и богомерзких Бельских со товарищи, опришницов кровоядных», но эти слова относились не к нашему герою, а к его племяннику - Богдану Бельскому, который после смерти дяди возглавил сыскное ведомство, став фаворитом Грозного. Согласно Пискаревскому летописцу, опричнина была создана по совету «злых бояр» Алексея Басманова и Василия Юрьева. Именно им, да еще князю Афанасию Вяземскому поручил Иван IV «перебор людишек» - изучение родословных и дружеских связей будущих членов охранного корпуса. К сожалению, мы не знаем, какими критериями отбора пользовались Басманов со товарищи, но отсев был огромный: из 12 тысяч кандидатов в опричнину попало всего лишь 570 человек, то есть менее пяти процентов.

Малюта конкурс прошел и в Александровскую слободу попал, однако занял в «черном братстве» самый низший пост - был параклисиархом, то есть пономарем (видимо, поэтому исторические романисты и решили, что он обладал музыкальным слухом и хорошим голосом). Возвышение Бельского началось позже, когда, как писал Грозный опричнику Василию Грязному, «наши князи и бояре нам учали изменять и мы вас, страдников, приближали, хотячи от вас службы и правды».

В чем же заключалась эта служба? Опричники обеспечивали личную охрану царя. Они же выполняли функции политической полиции - вели следствие и карали «изменников», причем проявляя поистине изобретательную жестокость: четвертовали, колесовали, сажали на кол, поджаривали на огромных сковородах, зашивали в медвежью шкуру (это называлось «обшить медведно») и травили собаками. Одетые в униформу - черные рясы, наподобие монашеских, на черных лошадях, опричники привязывали к своим седлам собачью голову и метлу - как символ своего стремления вымести с Руси измену.

В знаменитом «Синодике опальных» - списке казненных, составленном в конце правления Грозного, - можно прочесть, что «в поместье опального боярина Ивана Челяднина-Федорова Губине Углу Малюта Скуратов отделал тридцать и девять человек». По версии властей, глава Боярской думы конюший Челяднин готовился произвести переворот с помощью своих многочисленных слуг.

Принимал Скуратов участие и в других «неистовствах» Грозного: например, совершал налеты на дворы опальных вельмож, отбирая у них жен и дочерей «на блуд» царю и его приближенным.

Усердие Малюты царь оценил. В 1569 году он поручает Скуратову арестовать своего двоюродного брата князя Владимира Андреевича Старицкого.

Видимо, именно в это время Григорий Бельский и возглавил опричное сыскное ведомство. Именно Скуратов заложил основы политического сыска в России. Мы не знаем точно, как именно была организована первая секретная служба на Руси, но ведомство Малюты послужило образцом для всех последующих российских спецслужб, начиная с «Приказа тайных дел» Алексея Михайловича и кончая КГБ. А поэтому можно предположить, что при Скуратове сыскное ведомство не подчинялось ни Боярской думе, ни опричному правительству, - фактическим руководителем Пыточного двора являлся сам царь - точно так же, как «Приказ тайных дел» лично возглавлял «тишайший» Алексей Михайлович.

В обязанности Малюты входила организация тотальной слежки за политически неблагонадежными и выслушивание «изветчиков» (именно в это время доносительство на Руси расцвело пышным цветом). Главным орудием опричных следователей была пытка. Сейчас невозможно точно установить, какие заговоры против Грозного существовали в действительности, какие возникли в воспаленном воображении монарха, а какие были инспирированы Скуратовым. Это в полной мере относится и к «делу об измене Владимира Старицкого». Кузен царя был реальным претендентом на престол, «знаменем» для недовольных вельмож. Однако доказательств вины последнего удельного князя у властей не было. Все изменилось, когда следствие возглавил Малюта Скуратов.

Главным свидетелем обвинения стал царский повар по прозвищу Молява, который признался, что Владимир Андреевич поручил ему отравить Ивана IV (при поваре «найден» был порошок, объявленный ядом, и крупная сумма денег - 50 рублей, якобы переданная ему Старицким; сам Молява не дожил до конца процесса).

9 октября 1569 года Малюта «зачитал вины» Старицкому: «Царь считает его не братом, но врагом, ибо может доказать, что он покушался не только на его жизнь, но и на правление», а затем предложил тому выпить отравленного вина. Казни следовали одна за другой. Работы для Малюты хватало. Иногда он даже брал ее «на дом». В прошлом веке в Москве, рядом с церковью Николы на Берсеневке, на месте, где находились палаты Скуратова, была обнаружена страшная находка - сотни черепов под старыми церковными плитами XVII века...

В конце 1569 года Малюта получил секретную информацию от помещика Петра Волынского о том, что новгородский архиепископ Пимен и бояре желают «Новгород и Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси злым умышленьем извести». Историки считают, что Волынский подделал несколько сотен (!) подписей под грамотой тайного сговора с королем Сигизмундом II Августом. В ответ была организована карательная экспедиция. 2 января 1570 года опричная армия окружила Новгород. Малюта Скуратов вел дознание с неслыханной жестокостью. Подозреваемых жгли «некоею составною мукой огненною», «подвешивали за руки и поджигали у них на челе пламя». Осужденных вместе с женами и детьми волокли к Волхову и бросали в прорубь.

В «Синодике опальных» есть запись, страшная в своей лаконичности: «По Малютиной скаске в ноугороцкой посылке отделал (убил.) тысящу четыреста девяносто человек ручным усечением, и с пищали отделано пятнадцать человек, им же имена сам Ты Господи веси». Конечно, Скуратов лютовал не за страх, а за совесть, однако собственноручно уничтожить столько людей он физически не мог - это результат действий карательного отряда, которым он руководил. Из тех далеких лет сохранилось выражение: «Которыми улицами ехал Малюта Скурлатович, теми улицами кура не пила...»

Парадоксально, но Малюта, который в народной памяти является олицетворением опричнины, сыграл главную роль в ее ликвидации.

К 1570 году войско «кромешников», насчитывавшее уже более 6000 человек, стало представлять большую опасность для существования государства, чем любые боярские заговоры. Всевластие и безнаказанность привлекали в охранный корпус, как выражался Курбский, «похлебников и отовсюду злодеев».

Каратели практически единовластно вершили суд над Россией. В своих «Записках» Генрих Штаден (немецкий наемник, попавший в ряды опричного двора) сообщал: «Опричники обшарили всю страну... на что великий князь не давал им своего согласия. Они сами давали себе наказы, будто бы великий князь указал убить того или другого из знати или купца, если только они думали, что у того есть деньги... Многие рыскали шайками по стране и разъезжали якобы из опричнины, убивали по большим дорогам всякого, кто им попадался навстречу». Штаден рассказывает, что население стало вооружаться для защиты жизни и имущества. Правительство утратило контроль над ситуацией в стране.

Опричнина представляла собой сложившуюся, хорошо организованную и вооруженную структуру, которая в любой момент могла выйти из повиновения. Но ликвидировать кровавых палачей можно было только еще большей кровью. Малюта Скуратов выбрал для этого традиционное средство - заговор с последующим разоблачением.

Помогло «новгородское дело». Глава опричного правительства Алексей Басманов выступал против разгрома Великого Новгорода, поскольку новгородский архиепископ Пимен был его верным сторонником (именно из-за этого Басманова отстранили от участия в карательной акции). На Афанасия Вяземского донес опричник Григорий Ловчиков, якобы тот предупредил заговорщиков - «выдавал вверенные ему тайны и открыл принятое решение о разрушении Новгорода». В следственном деле можно прочесть, что заговорщики «ссылалися к Москве з бояры с Олексеем Басмановым с сыном ево с Федором... да со князем Офонасьем Вяземским».

Признания, полученные под пыткой, убедили Ивана IV в том, что измена свила гнездо среди ближайшего окружения. 25 июня 1570 года на Красную площадь было выведено на казнь 300 человек. Для совершения акции все было заранее подготовлено: вбиты заостренные колья, пылали костры, над которыми висели чаны с кипящей водой. Прямо на эшафоте царь помиловал 184 человека, 116 велел замучить. Начал казнь Малюта Скуратов, собственноручно отрезавший ухо у одного из главных обвиняемых - «канцлера» Ивана Висковатого, руководителя Посольского приказа. Но среди казненных не было главных героев процесса: фаворит Грозного Федор Басманов зарезал своего отца Алексея Басманова, чтобы доказать верность царю, но был отправлен в ссылку на Белое озеро, и там его «не стало в опале». Афанасия Вяземского били палками, затем сослали в Городец, где он умер «в железных оковах».

Почему расправу над своими недавними любимцами Грозный велел вершить тайно? По-видимому, он всерьез опасался бунта преторианцев.

Окончательно доверие царя к опричникам было подорвано после набега на Москву крымского хана Давлет-Гирея весной 1571 года. Профессиональные каратели во все времена не могли противостоять профессиональной армии. Москва была сожжена крымцами до основания, несколько сотен тысяч людей погибло или было угнано в рабство, сам Иван IV был вынужден бежать в Ростов.

После следствия о причинах катастрофы были казнены главнокомандующий князь Михаил Черкасский (глава опричной Думы) и трое опричных воевод. Стоит ли упоминать, что руководил расследованием Малюта Скуратов? В 1572 году войско «кромешников» было распущено. Царским указом было запрещено употреблять само слово «опричнина» - провинившихся били кнутом.

Имя Малюты Скуратова до сих пор «на щите» у черносотенцев. Мало кто знает, что в России действуют «опричные братства», «новые опричники» совершают паломничества в Александровскую слободу, где существует музей пыток, а одним из главных экспонатов является восковая персона Малюты. Но попытки прославить имя кровавого палача возникали и раньше. Сталин, как известно, считал, что опричнина - это «регулярная, прогрессивная армия», а Малюта Скуратов был «крупным военачальником и героически погиб в войне с Ливонией».

В 1930-е годы вождь дал команду переписать историю. Все хорошо помнят фильм Сергея Эйзенштейна, где роль Малюты сыграл народный любимец Михаил Жаров. Правда, забывают другой шедевр - драму-дилогию Алексея Толстого «Иван Грозный». Один из самых виртуозных сталинских писателей воспел и главного царского инквизитора. Скуратов у Толстого - убежденный государственник, который считает себя свыше обязанным помочь Грозному: «Единодержавие - тяжелая шапка... Ломать надо много, по живому резать...» Сталинские историки подтасовывали факты, делая из Малюты недюжинного государственного деятеля, сравнимого разве что с руководителем Избранной рады Алексеем Адашевым в первые годы правления Ивана IV. В действительности Григорий Бельский им не был.

В действительности о Григории Бельском мы знаем только одно: он был крайне жесток. Историк С.Б.Веселовский отмечал, что Скуратов забавлялся тем, что придумывал новые, ранее невиданные на Руси казни - например, перепиливание людей веревкой. Но трудно представить, чтобы он творил кровавые зверства помимо воли Грозного, садиста по натуре (известно, что царь нередко сам выполнял работу палача). Впрочем, в этом Малюта своего господина безусловно превосходил. А вот в остальном... Хотя в начале 1570-х годов Скуратову и поручали вести важные переговоры с Крымом и Литвой, такой выбор царя можно объяснить только крайне бедственным положением с дипломатическими кадрами, уничтоженными Грозным.

В результате его «дипломатии» Россия чуть было не утратила Астрахань. Малюта допускал промахи и в карательных делах. Например, во время «новгородского похода» он распорядился казнить пленных татар, содержащихся в остроге в Торжке. Те оказали сопротивление, которого царский палач, привыкший расправляться с безоружными людьми, не ожидал. Татары исполосовали Малюте живот ножами так, что «из него выпали внутренности».

Когда же Григорий Лукьянович возглавил царскую армию во время очередной войны с Ливонией, то... погиб в первом же сражении, что хорошо характеризует его полководческие способности. Так что умом и талантами Малюта определенно не блистал. Но, возможно, именно в этом и кроется тайна его возвышения! Грозный не терпел рядом с собой сколько-нибудь выдающихся личностей. В свое время, когда царь посетил в Кирилло-Белозерском монастыре Вассиана Топоркова, советника его деда Ивана III, и спросил, как ему добиться повиновения от вельмож, то получил ответ: «Не держи при себе ни одного советника, который был бы умнее тебя!»

Малюта брал другим - поистине собачьей преданностью. В России того времени эта характеристика не носила негативного смысла. Во всяком случае, сам Грозный высоко оценил беззаветное служение своему господину знаменитого Василия Шибанова, которого Курбский послал в Москву на верную смерть - чтобы тот передал царю свое послание. В ответном письме князю Иван IV писал: «Как же ты не стыдишься раба твоего Васьки Шибанова? Он ведь сохранил благочестие свое и перед царем, и перед всем народом... стоя на пороге смерти, не отрекся от крестного целования тебе, прославляя тебя и вызываясь за тебя умереть...» Скуратов был из этой категории «верных рабов». Он не искал высоких чинов (его высшим карьерным достижением был скромный чин думного дворянина) и поместий (подтверждением может служить тот факт, что после смерти Скуратова его вдова получила от Грозного пожизненную пенсию - случай уникальный по тем временам: можно предположить, что имение у Малюты было небольшое).

И все же Малюта Скуратов - до сих пор не прочитанная глава в истории фаворитизма в России. У Грозного, как известно, было немало любимцев. Сильвестр был духовным наставником молодого царя, Алексей Адашев - правителем государства, Федор Басманов - любовником, с Афанасием Вяземским Грозный любил долгими ночами вести разговоры о судьбах России... Кем был для Ивана IV Малюта? Сомнительно, чтобы Грозный, искренне веривший в то, что происходит от римского императора Августа, опустился бы до дружбы с «худородным» опричником. Многие историки считают, что в последние годы жизни Грозный «стал игрушкой в руках авантюристов типа Малюты Скуратова». Действительно, Иван IV легко поддавался внушению, но рано или поздно все его фавориты кончали жизнь на плахе - все, кроме Скуратова!

Свое расположение Бельскому царь в полной мере доказал в 1571 году, когда после смерти второй жены Марии Темрюковны решил выбрать себе невесту. Ни татарское нашествие, ни сожжение Москвы не помешали матримониальным хлопотам. В ходе смотрин (в Александровскую слободу было свезено около 2000 кандидаток со всей страны) выбор Ивана IV пал на Марфу Собакину - дворянскую дочь из Коломны (триста лет спустя о ее горестной судьбе Н.А.Римский-Корсаков написал одну из лучших русских опер - «Царская невеста»).

Выбор царя казался необъяснимым. Но из чудом сохранившихся документов можно узнать, что свахами Марфы были жена Скуратова и его дочь Мария, а сам Малюта на свадебной церемонии исполнял роль «дружки». Ларчик просто открывался: Марфа оказалась дальней родственницей руководителя сыскного ведомства!

Родство с царем стало самым ценным «вознаграждением за службу». Однако всего через две недели после свадьбы избранница царя умерла, так и не став его женой. Грозный был уверен, что Марфу «извели ядом», а сделать это могли только «свои».

Когда весной 1572 года Грозный предпринял поход против шведов, Малюта занимал должность дворового воеводы, командуя гвардией - государевым полком. Восьмидесятитысячная русская армия осадила замок Вейсенштейн в Ливонии, который обороняли, по некоторым данным, всего... 50 человек. Скуратов лично повел стрельцов на штурм и погиб на крепостной стене.

Согласно летописям, Иван IV в отместку приказал сжечь живьем всех пленных. Как писал Карамзин, «жертвоприношение, достойное мертвеца, который жил душегубством!». Возникает сомнение в том, что смерть Малюты была случайной. Ненависть к нему была велика, интриги при дворе с ликвидацией опричнины только усилились. Не стал ли Скуратов жертвой заговора (единственного успешного за все время правления Ивана IV)? Можно предположить и другое: сам Грозный распорядился устроить «несчастный случай». Но похоронили Малюту с почестями в «цитадели православия» - Иосифо-Волоколамском монастыре. Царь «дал по холопе своем по Григорье по Малюте Лукьяновиче Скуратове» вклад в 150 рублей - больше, чем по своему брату Юрию или жене Марфе. В 1577 году Штаден записал: «По указу великого князя его поминают в церквях и по сей день...»

А история продолжает подкидывать загадки: в 1932 году газета «Вечерняя Москва» сообщила читателям, что при рытье котлована для фундамента Дворца Советов был обнаружен... склеп Скуратова! Его нашли под зданием церкви, стоявшей на берегу Москвы-реки. Строители якобы откопали плиту с надписью «Здесь погребен Малюта Скуратов». Кому понадобилось мистифицировать москвичей, так и осталось неясно...

У Скуратова не было прямых наследников по мужской линии. Однако трех своих дочерей шеф «тайной полиции» пристроил весьма удачно. На старшей женился князь Иван Глинский, двоюродный брат царя. Средняя дочь Мария вышла замуж за боярина Бориса Годунова и стала впоследствии царицей. Младшая, Екатерина, была выдана за князя Дмитрия Шуйского, брата Василия Шуйского, избранного во времена Смуты царем. (Интересно, что князь Дмитрий считался наследником престола, поэтому теоретически Екатерина тоже могла стать царицей!).

Существует легенда, что, когда смертельно раненного Скуратова привезли умирать в монастырь, он плакал, каялся и просил похоронить его у ограды обители, на «попираемом месте» - чтобы люди, которые шли к храму, проходили по его могиле. Но в это предание не очень верится. Не такой человек был Григорий Лукьянович, чтобы каяться даже перед смертью...

В русский фольклор Малюта вошел как безжалостный палач и садист. В известной «Песне о гневе Грозного на сына» именно «Малюта злодей Скурлатович» доносит на царевича, будто тот проявляет милосердие к изменникам, а затем с радостью берется выполнить вынесенный царем смертный приговор. Здесь стоит сделать отступление.

Создатели былин порой проявляли такую удивительную осведомленность о деталях реальных событий, что невольно возникает предположение: не сочинялись ли они в дворцовых покоях? Приближенные царевича Ивана на самом деле вынашивали планы свержения Грозного - и Малюта им сильно мешал... «Песня о гневе Грозного» появилась в XVII веке, при первых Романовых, которые и составляли окружение наследника. В народном предании именно Скуратов стал ответственным за «перегибы» правления Грозного. Укоренение этого мифа опять-таки было на руку Романовым, права которых на престол основывались только на том, что их родственница Анастасия Романовна была первой женой Ивана IV.

Когда началось развенчание Малюты? Видимо, не сразу после смерти его венценосного покровителя: во всяком случае, родство Скуратова с Борисом Годуновым не помешало последнему выиграть в 1598 году избирательную кампанию и взойти на престол (пушкинское определение Годунова: «зять палача и сам в душе палач» - это взгляд из XIX века, из «Истории» Карамзина). Отличавшийся крутым нравом царь Борис рассматривал любые нелицеприятные суждения о своем тесте как покушение на его монаршую особу.

Видимо, все началось с появлением первых «житийных» текстов о святом Филиппе... Главным преступлением Малюты Скуратова считается убийство им митрополита Филиппа Колычева, непримиримого борца с тиранией Грозного, публично осудившего злодеяния опричнины. Это произошло во время «новгородского похода» - 23 декабря 1569 года в тверском Отрочь-монастыре.

В октябре 2004 года в Русском музее в Петербурге прошла выставка «Большая картина». Среди прочих на ней было представлено полотно «Последние минуты жизни митрополита Филиппа», написанное в 1880-х годах академиком живописи А.И.Новоскольцевым, - мрачная фигура Малюты в проеме двери кельи опального митрополита и изможденная фигура Филиппа, который молится перед иконой, понимая, что приходит последняя минута его жизни. Это живописная реконструкция события существует и литературная.

В очерке «Святой Филипп митрополит Московский» выдающийся русский философ Георгий Федотов писал: «...царь вспомнил о тверском узнике и послал к нему в келью Малюту Скуратова: опричник должен был просить у святого благословения на новгородский поход!». Естественно предположить, что Малюта имел другой тайный приказ или хорошо угадал царскую мысль. Иначе он, вероятно, не осмелился бы совершить того, что совершил, или не мог остаться безнаказанным. Рассказывают, что мученик уже три дня предчувствовал свою кончину и предсказал о ней окружающим: «Приблизилось время моего подвига». В самый день смерти он причастился...

23 декабря в его келью вошел царский посланец. Никто не был свидетелем того, что произошло между ними». «Житие святителя Филиппа» так описывает его кончину: «Малюта вошел в келью и, смиренно кланяясь, сказал святому: «Владыка, подай благословение царю идти в Великий Новгород». Зная, зачем пришел царский посланец, Филипп ответил: «Делай то, за чем ты пришел ко мне, и не искушай меня, лестью испрашивая дар Божий».

Малюта взял подушку («подглавие») и задушил ею святого. Потом поспешно вышел из кельи и, сообщив о смерти его настоятелю и братии, стал укорять их в небрежении к узнику, который будто бы умер от чрезмерного угара («неуставного зною келейного»). Не давая им опомниться, Малюта приказал вырыть глубокую яму за алтарем соборной церкви и при себе погрести тело. Не было при
этом ни звона колоколов, ни благоухания фимиама, ни, быть может, самого пения церковного, ибо злой опричник спешил скрыть следы своего преступления. И как только могила была сравнена с землей, он немедленно уехал из обители».

«Житие» появилось спустя много лет после описанных событий. Как заметил еще Карамзин, оно вызывает большие сомнения - хотя бы тем, что подробно передает разговор Малюты и Филиппа. Есть ли очевидцы преступления в Отрочь-монастыре?

Таубе и Крузе рассказывают историю по-другому: «В Твери в монастыре находился опальный митрополит Филипп. Иван приказал своему высшему боярину или палачу Малюте Скуратову задушить его веревкой и бросить в воду, в Волгу». Но в этом деле участвовала и «третья сторона». Филиппа предали «его домашние» - высшие иерархи церкви, сблизившиеся с опричниками.

Новгородский архиепископ Пимен (историк Р.Г.Скрынников пишет, что тот «оказал много важных услуг царю и его приспешникам»), епископы Пафнутий Суздальский и Филофей Рязанский, благовещенский протопоп Евстафий составили настоящий заговор против Филиппа, «мечтая восхитить его престол». Для «сбора компромата» они направили на Соловки следственную комиссию, где угрозами получили от монахов нужные свидетельства. Среди лжесвидетелей оказался даже соловецкий игумен Паисий, любимый ученик митрополита, - ему пообещали епископскую митру. В 1568 году Священный собор, проходивший под председательством Пимена, осудил Филиппа и приговорил его к смертной казни (историк Русской православной церкви А.В.Карташев назвал этот собор «наиболее позорным из всех во всей церковной истории России»).

Иван IV заменил казнь заточением в монастыре. Какой резон было царю убивать опального иерарха спустя несколько лет? Конечно, в действиях Грозного логика часто отсутствует. Но здесь как раз все логично: поскольку архиепископ Пимен был инициатором свержения Филиппа, царь мог надеяться, что и Колычев в свою очередь не преминет «донести» на своего врага.

Курбский даже считал, что Грозный сделал попытку помириться с митрополитом - в своей «Повести о Великом князе Московском» он писал: «Царь послал к нему (Филиппу. - И.К.) с просьбой простить его и благословить, а также вернуться на свой престол (!), но тот, как известно, отвечал ему: «Если обещаешь покаяться в своих грехах и прогнать от себя тех, кого называют кромешниками или опричниками, я благословлю тебя и на престол мой, послушав тебя, возвращусь...»

Известно, что все недоброжелатели Филиппа подверглись репрессиям. В «Четьях-Минеях» можно прочесть: «Царь... положил свою грозную опалу на всех виновников и пособников его казни». Пимен был отправлен в заключение в Веневский Никольский монастырь и жил там под постоянным страхом смерти, Филофей был лишен архиерейства, честолюбивый игумен Паисий был сослан на Валаам, монах Зосима и еще девять иноков, оклеветавших митрополита, были также разосланы по разным монастырям, и «многие из них на пути к местам ссылки умерли». Суровому наказанию подвергся и пристав Стефан Кобылин, тюремщик Филиппа: его заключили в Спасо-Каменный монастырь (интересно, что именно со слов Кобылина, принявшего монашество, и было написано первое «Житие» святого Филиппа).

Убил ли Скуратов Филиппа или его смерть - дело рук кого-то другого, остается неразгаданным до сих пор. Опальный митрополит погиб после того, как место его заключения посетил главный царский инквизитор. «После того» не всегда означает «вследствие того». Но против Скуратова уже работала его репутация - самого кровожадного палача Ивана Грозного.

В эпоху, когда палачи востребованы, они возникают как по заказу. Малюта Скуратов был лишь одним из первых.

Биография:

Скуратов Бельский Григорий Лукьянович (Малюта) (г. рождения неизвестен - умер 1.1.1573, близ замка Вейсенштейн, ныне Пайде-Эстонской ССР), один из руководителей опричнины Ивана IV Васильевича Грозного, активный организатор опричного террора.
Происходил из высших слоев провинциального дворянства.

Выдвинулся в 1569, участвуя в следствии и казни двоюродного брата Ивана IV - B. А. Старицкого. В декабре 1569 задушил бывшего митрополита Филиппа Колычева, в январе 1570 в связи с подозрением Новгорода в измене руководил его разгромом, убив тысячи жителей. В 1571 вел следствие о причинах поражения русских войск в бою с ордой крымского хана Девлет-Гирея. Убит в бою. С именем Малюты Скуратова связаны жестокости и казни времени Ивана IV.