Такую картину можно наблюдать, к примеру, в одном из ранних стихотворений «По сравненью с приметами зим…» из книги «Ночной дозор» (1966): внеличный субъект, «вы-приметы бессмертья души», «для кого», «я», «он» («мрак» или «песок»?), «ты» («я-другой») («Ты готов?» Я шепнул: «Не готов»), «ты» («другой») («Дай мне силы подняться Наверх, // Разговором меня развлеки, // Пощади») . Не будем здесь анализировать лирический сюжет, отметим лишь, что в него включены природные реалии, выполняющие субъектную функцию, причем такой субъект получает определенные характеристики: «клубился сиреневый мрак», «стеной поднимался песок» – «Был он красен, и желт, и лилов, // А еще – ослепительно бел» . Отметим, что эпитеты, атрибутирующие природное явление, имеют как эмпирическую природу («песок» может иметь цвет и «желтый», и «красный», и «лиловый», и «белый»), так и метафизическую – «ослепительно бел». И именно этот цвет, возможно, и переводит всю картину в трансцендентную сферу, в которой и совершается диалог лирического субъекта с тем незримо присутствующим, имя которого не названо, но сакральная природа его, маркированная пространственными деталями («белоснежные перья», «частичка высот»), очевидна.
Диалогические интенции лирического субъекта реализуются в стихотворении «Ночное бегство» , где коммуникация перволичного субъекта с природным миром выражена реплицированным диалогом. Субъектные формы: «я», «земля», «дубы», «кусты», «трава», «лес», «грядки», «тучи», дома», «волны», «ночь», «душа» – выполняют функцию лирического «я», «я-другого» («душа») и «другого» (природные реалии). Если в начале текста «я» – наблюдатель за активными действиями «других», притом между ними существует видимая граница – «окно» – важный пространственный атрибут поэтики А. Кушнера. Но когда «дуб» обращается к лирическому «я»: «А ты, вцепившись в подоконник, // Чего стоишь, когда бегут?» – оказывается, что «я-другой», «душа», также включены в общий «бег» природы. Такой прямой диалог не станет доминантой в лирике поэта, но его даже спорадическое присутствие говорит о тенденции автора к сближению с природным миром. Кроме того, имплицитный диалог подтверждает такие интенции, к примеру, «Два лепета, быть может бормотанья…» . Здесь в диалог «я» с природным миром включается еще один лирический субъект «другой» – «мой мальчик». Собеседником «мальчика» оказывается «куст», именно между ними диалог и осуществляется: «два лепета», «два дыханья»: «Тяжелый куст под окнами дрожал, // И мальчик мой,
раскрыв глаза, лежал». Лирическое «я» лишь наблюдатель, но бережный. Еще одна субъектная форма – «душа» – введена способом «минус-приема»: «между ними не вставала // Та тень, та блажь по имени душа». Здесь акцент сделан на родстве человека и природы как изначальном, субстанциальном: «легкий детский лепет, // И лепетанье листьев под окном – // Их разговор на уровне одном». Но отсутствие души – лишь декларация. «Куст» как раз и наделяется свойствами «душевными»: «вздрагивал ветвями, // И гнал их вниз, и стлался по земле», «куст старался» – на такие действия способен тот, кто любит, что является атрибутом душевного характера. Но сам факт «одноприродности» «мальчика» и «куста», «их разговор на уровне одном», задекларированные поэтом, свидетельствуют о его собственном отношении к миру природы как первичной основе человеческой личности.
Показательной в типологии лирического субъекта на текстовом уровне видится и внеличная субъектная форма, часто презентующая авторское сознание в картине мира. В количественном отношении она примерно соотносима с перволичной формой, притом зачастую организует всю субъектную сферу текста до появления лирического «я». Такая картина присуща стихотворениям 1960-1970-х гг. Показательными в смысле презентации внеличной формы могут быть «Велосипедные прогулки» (1966), «Старик» (1966) «Ваш выход – на мороз, и зрители выходят» (1984). В сборниках «Живая изгородь» и «Ночная музыка» внеличная форма встречается лишь в союзе с перволичной. В ранних же стихотворениях внеличная форма доминирует в текстах, где формируются онтологические и аксиологические приоритеты автора.
Звезда над кронами дерев Сгорит, чуть-чуть не долетев.
И ветер дует... Но не так, Чтоб ели рухнули в овраг.
И ливень хлещет по лесам, Но, просветлев, стихает сам. Кто, кто так держит мир в узде,
Что может птенчик спать в гнезде?
Субъект речи в стихотворении не эксплицирован до последнего предложения. Создается «иллюзия отсутствия раздвоения» субъекта высказывания. Мир воспринимается как бы «третьим лицом», взгляд представлен как бы со стороны, отстраненно и безучастно. Но вполне
конкретные природные реалии все же не воспринимаются как «изображение действительности». Позиция субъекта высказывания по отношению к описываемому пространству «ирреальна»: невозможно одновременно увидеть (и где должно быть место пребывания наблюдателя?) и падающую «звезду», и ливень «по лесам», и его «просветление». Вопрос «кто?», появляющийся в последнем предложении, сразу же меняет облик субъекта высказывания. Местоимение «кто» «означает одно из глобальных понятий бытия – человека, находящегося в центре всего окружающего, познающего мир и устанавливающего в нем связи» . Субъект речи таким образом эксплицируется внеличной субъектной формой и обращается с вопросом к некоему адресату, находящемуся в том мире, который он созерцает, стремится постичь и осмыслить. «Лирические кто-вопросы по большей части ориентированы на нададресата, “абсолютно справедливое ответное понимание которого предполагается либо в метафизической дали, либо в далеком историческом времени”» . Тот, «кто держит мир в узде», априори причастен миру, но так же причастен миру и тот, кто задает вопрос. Таким образом, природные объекты стали тем «мостиком», по которому будет двигаться лирическое «я» на пути установления связей с миром, средством создания диалога, так необходимого человеку в процессе осознания мира и постижения его ценностей.
Аналогичную ситуацию отмечаем и в стихотворении, открывающем книгу стихов «Таврический сад» (1984), «Небо ночное распахнуто настежь…» . Субъектная организация стихотворения более сложная: лирическое «мы» объединяет внеличного субъекта и лирическое «ты» в роли «я-другой», выраженное определенно-личным глаголом «ощущаешь», далее появляется лирический персонаж Тезей, включающийся во временной контекст диалога, соединяя время мифическое и лирическое. В следующей строфе лирическое «я-другой», находящееся в «позиции наблюдателя», обращается к собеседнику-«другу» – «Что это, друг мой, откуда такая любовь, // Несовершенство свое сознающая явно…?»: «видимое переводится в чувствуемое, интерпретируется как духовно значимое». И следующий «кто-вопрос» получает ответ, озвученный уже «я-другим»:
Небо ночное скрипучей заведено ручкой. Стынешь и чувствуешь, как превращается в слух Зренье, а слух затмевается серенькой тучкой. Или слезами. Не спрашивай только, о чем
Плачут: любовь ли, обида ли жжется земная, - Просто стоят, подпирая пространство плечом,
Музыку с глаз, словно блещущий рай, вытирая .
«Блещущий рай» указывает на метафизическую природу адресата. Ночное небо вызывает у лирического субъекта рефлексиимедитации, в результате которых осуществляется слияние человека с метафизическим миром, где роль медиатора принадлежит природной реалии. В приведенных примерах выражена интенция лирического субъекта к диалогичности с трансцендентным адресатом.
Таким образом, интерсубъектное «я» лирики А. Кушнера обусловило главную ее направленность – диалогичность. В «рушащемся мире» (Б.Чичибабин) человек ищет собеседника, единомышленника. И находит его и в себе самом, и в близких, и в природе – в физических и метафизических ее проявлениях.
Следующий шаг в «выяснении отношений» человека с миром – определение пространственно-временных координат, в которых находится лирический субъект. Анализ пространственных и временных образов производился на основе метода сплошной выборки из поэтических текстов А. Кушнера обозначенного периода.
Установлено, что пространственные образы преобладают в лирике автора, хотя это вовсе не свидетельствует о «кушнеровской атемпоральности» (А. Барзах). Пространственные реалии художественного мира А. Кушнера неоднородны морфологически. Они могут быть из мира собственно природы: «Свежеет к вечеру Нева. // Под ярким светом // Рябит и тянется листва // За нею следом» , «Паутина под ветром похожа // На барочный комод» , «Среди ночных полей, покатыми холмами // Сползающих к лесам, мой друг, мы шли с тобой // По гулкому шоссе, и звезды шли за нами, // По трещинам и швам, и крался страх ночной» ; из природного городского окружения: «Чего действительно хотелось, // Так это города во мгле, // Чтоб в небе облако вертелось // И тень кружилась по земле» , «Я ли свой не знаю город? // Дождь пошел. Я поднял ворот. // Сел в трамвай полупустой» , «А в Мойке, рядом с замком Инженерным, // Мы донную увидели траву» , «Летом в городе солнце с утра – // Архитектор, колонны и арки // Возводящий» ; из природы, запечатленной уже в произведениях искусства: «Льется свет. Вода бредет во мраке. // И звезда с звездою говорит» , «И зоркость ранних флорентийцев // В сыром поселке мне дана. // Я вижу красный, золотистый, // Как сурик яркий край небес, //
Асфальта блеск крупнозернистый, // И речку в зарослях, и лес» , «В палатке я лежал военной, // До слуха долетал троянской битвы шум, // Но моря милый гул и шорох белопенный // Весь день внушали мне: напрасно ты угрюм» . Даже в этих немногочисленных примерах просматривается отличительная особенность кушнеровского мира: природа, город и культура у него взаимопроницаемы: «Евангелие от куста жасминового» учит «и говорить, и видеть»; петербургские речки повествуют о литературных судьбах соотечественников, а «роковые реки греческой мифологии» напоминают о вечных вопросах жизни и смерти; «ветвь на фоне дворца с неопавшей листвой // золоченой» появляется из «трилистника ледяного» И. Анненского, а фетовский «стог сена» в травестированном виде становится для кушнеровского лирического героя своеобразной «моделью природного биологического космоса». Отсюда и особенность тропов А. Кушнера. Метафоры и сравнения строятся по принципу ассоциативности – природа описывается через культуру, культура – через природу: «медных листьев тройчатки», «проходят сады, как войска на параде», «Вдоль здания Главного штаба, // Его закулисной стены, // Похожей на желтого краба // С клешней непомерной длины» , «взметнутся голуби гирляндой черных нот» , «Сырые облака // По небу тянутся, как траурный обоз» , «Волна в кружевах, // Изломах, изгибах, извивах» , «замело // Длиннорогие ветви сырой грубошерстною пряжей» , «Стихи, в отличие от смертных наших фраз, // Шумят ритмически, как дерево большое» , или «Партитура, с неровной ее бахромой <…> Как поклеванный птицами сад, как тряпье // Или куст облетевшей сирени» . Постоянная перекличка двух миров – живой природы и культуры – не просто сближает их, а объединяет в личное пространство лирического героя.
Интересен у А. Кушнера и процесс формирования этого пространства. С первых сборников поэта «своим» пространством для его субъекта высказывания был «дом», «комната» и «стол». Общение с миром главным образом происходило через «окно».
Проснулся я. Какая сила Меня с постели подняла?
В окне земля тревогу била И листья поверху гнала. Бежало все. Дубы дышали
В затылок шумным тополям.
Быстрее всех кусты бежали По темным склонам и полям .
Получается парадоксальная ситуация: взгляд ограничен оконным проемом, но при этом изображаемое пространство расширяется. С точки зрения Д. Лихачева, «человек в этих стихах живет не вообще в городе, а постоянно осознает свое точное местоположение в городском пространстве, в любую минуту своей жизни точно знает, где он находится» . Позволим себе не согласиться с этим мнением. Субъект высказывания может «осознавать» свое местоположение, но вряд ли всегда находится в том месте, которое описывает. Это еще одна особенность кушнеровской поэтики. Сам автор «редко уезжал» из своего города, но это не мешало ему совершать виртуальные путешествия и в другие города, и в другие страны, и проникать в различные уголки природы – от «звездного неба» до «дна речного». Более того, лирический герой может перемещаться и в пространства древности, и в пространства картин или литературных произведений.
В ресницах - радуга и жизни расслоенье. Проснешься: блещет мир, засвеченный с углов. Ты перечтешь меня за этот угол зренья.
Все дело в ракурсе, а он и вправду нов. Проснешься в комнате, а снился сад полночный. Как быстро дерево столом замещено, Накрытым скатертью с узором и цветочной Пыльцой от тополя, пылящего в окно. Проснешься в комнате, а мог и на планете Другой какой-нибудь, а мог и в темноте
Еще дожизненной, а мог и на том свете .
Модель окна (иногда в виде «микроскопа», «бинокля», «линзы», «объектива», картинной «рамы», но чаще вообще не эксплицированная), таким образом, обретает статус своеобразного способа видения мира, позволяющего этот мир приблизить, изучить его детально и познать.
По мнению Д. Лихачева, «подробности делают поэзию убедительной» . А. Кушнеру, при его специфическом общении с миром, нужно быть «убедительным» вдвойне. И сам поэт, и критики неоднократно отмечали его «внимание к вещам». В пейзажном дискурсе эта черта кушнеровского стиля проявилась с настойчивой
последовательностью. Что касается городского пространства, то наибольшее количество образов связано с городскими объектами: улицы, мосты, каналы, дворцы, дома и т.д. В растительном мире деревья и цветы имеют, преимущественно, конкретное название; но чаще всего взгляд лирического героя останавливается на отдельных элементах образа: на «стволе», «листве», «ветках», «кронах», «гроздьях», «бутонах». В животном мире лирический герой отдает предпочтение насекомым: «бабочки», «пчелы», «жучки», «сверчки», «комары», «паучки» и т.д. Кушнеровский фокус видения приближает любой предмет, ему необходимо увидеть мельчайшие подробности – до «прожилок» на клене, «пыльцы» на «тополе», «вздрагивания» «ветвей», «сломанных крыльев разбитых стрекоз». И не случайно из всех органов чувств, задействованных в восприятии мира лирическим героем, актуализировано именно «зренье». А среди зрительных образов колористика является наиболее численным блоком. Цветовая гамма представлена и всеми основными цветами, и их оттенками, и даже фантастическими метаморфозами: «И черный переплет пленяет синим цветом, // А синий переплет в зеленое одет?» . Но по мере осваивания мира лирическое «я» включает и другие органы чувств. Постепенно лирический субъект начинает слышать окружающий мир, появляются вкусовые, обонятельные и осязательные образы. Отличительной чертой кушнеровского героя является полисенсорность: «превращается в слух // Зренье, а слух затмевается серенькой тучкой», «глянцево-гладкий, волнистоворсистый кошмар», «с вершиной сломанной и ветхою листвой», «пахучая полынь да скользкая солома», «ослепительно бел, утомительно буен, кудряв», «Шумите, круглые, узорные, резные, // Продолговатые, в прожилках и тенях!», «он (стог) горько пахнул и дышал». Синестетические образы формируются путем нанизывания метафорических эпитетов, расширением метафор и сравнений, что позволяет еще больше детализировать изображаемый предмет. «Замечать так подробно, как это свойственно А. Кушнеру, – пишет Е.Невзглядова, – удается тогда, когда предмет внимания согрет личным отношением» . Для лирического героя, не имеющего непосредственного контакта с миром, очень важно сделать его «своим», присвоить его. Такая «интимизация» (А. Барзах) помогает из отдельных фрагментов выстроить целостный мир.
На решение этой задачи работает еще один пространственный образ у А. Кушнера – «небо». Этот образ является весьма значимым, концептуально насыщенным, метафизически окрашенным. Как свидетельствует Т. Бек, «это небо над его землею есть всегда» :
«Небо ночное скрипучей заведено ручкой», «Под синеокими, как пламя, небесами», «возносит из нее // Стон к небесам...», «Ласточке трудно судить в небесах по обрывкам».
Время в художественном мире А. Кушнера представлено годовым и суточным циклом. Темпоральные образы, менее численные, чем пространственные, несут более насыщенную семантическую нагрузку, поскольку являются «фактом мировоззрения» (Е.С. Яковлева). Отношения со временем у А. Кушнера особые. С одной стороны, время у него имеет физические параметры и соотносится с суточным кругом, где представлены все его фазы: «утро», «день», «полдень», «вечер», полночь». Но «своим» временем для автора стала «ночь», к этому образу поэт прибегает чаще всего. В обозначении времен года автор также вполне конкретен
– есть у него и «весна», и «лето», и «осень», но «зима», конечно, преобладает: «От зимних нег // Нам нет прохода», «Зимний ветер ему подвывал», «хорошо средь рассыпчатой белой зимы». Поэтому трудно согласиться с мнением А. Барзаха об «атемпоральности» поэзии А. Кушнера, но о «позе вневременного созерцания» в лирике автора следует сказать особо. Достаточно конкретное маркирование линейных отрезков времени у А. Кушнера сочетается с использованием «слов, являющихся обозначением кратчайших единиц онтологического, «первозданного» времени» : «мгновение», «миг», «вдруг», «однажды». «Соотнесенность с «качественной» вечностью (модусом истинного бытия)» обусловливает их характер «вневременности». Остановимся на одном из наиболее ярких «временных» образов у А. Кушнера, обозначенном словом «вдруг»:
Вдруг – ясный день, нежданный вдруг просвет, Как в темной ссоре ласковое слово.
Нигде, нигде такого солнца нет, Средь мглы и сна – желанного такого!
Вдруг – нежный блеск, и грубая стена В роскошный желтый шелк переодета. Не город – жизнь в нем преображена.
Как влажен куст и пестр! – да что же это?
Вдруг – светлый час в истории, скупой На кроткий взгляд и долгие поблажки. Вдруг – громкий смех на площади пустой И луч на ней, играющий в пятнашки.
Как благодарны мы ему! Нева Свинцова? Нет, светла, золотогрива! Где так еще пылает голова,
Свежа листва и радость тороплива?
«Вдруг» – временной маркер мира, синонимичный мгновению, в стихотворении находится в инициальной позиции, более того, анафорически повторяется четыре раза в тексте; в предложении занимает позицию подлежащего и потому как бы берет на себя его функции, в частности, субъектную, пунктуационный знак указывает на синкретичность субъекта и предиката в предложении, что сближает этот вневременной образ с другими временными и пространственными образами. Рассмотрим их последовательно, обращаясь к характеристикам других образов, работающих на создание центрального художественного образа времени в тексте. «Ясный день» – время конкретизируется и расширяется; эпитет «ясный» имеет прямое значение – излучающий свет, но в то же время включается вся парадигма многозначности слова: ничем не омраченный, спокойный, радостный и т.д. Такое расширительное значение поддерживается сравнением – «как в темной ссоре ласковое слово» – тоже построенном на переносном значении слова «темной». И только во втором предложении появляется «солнце» – источник света, в результате которого стал возможен «ясный день» здесь и сейчас, в это мгновение, в этом месте.
«Солнце» как природный объект помещается в субъективный мир восприятий и впечатлений. Если «мгла» еще может восприниматься как природный образ, то «сон» – из мира ирреального. Природный объект «солнце» входит в текст не как данность, присутствие в мире, а как отраженный в сознании субъекта высказывания. Т.е. образ появляется сразу в сознании лирического субъекта, и только после этого следует сам изображаемый объект. Отраженный в сознании, этот образ преображает весь окружающий мир. «Внимание к вещам», свойственное А. Кушнеру, проступает и в этом мире.
Вместе с солнечным лучом движется и взгляд субъекта высказывания. В его поле зрения попадает сначала «стена», затем весь «город». Взгляд рассказчика следует за «лучом», который то приближает, то отдаляет высвечивемые объекты – «стена», «город», «куст», «история», «площадь», «Нева». Мир, высвеченный лучом, становится сразу родным и близким, олицетворения и метафоры
интимизируют его: «Вдруг – нежный блеск, и грубая стена // В роскошный желтый шелк переодета». Открываются не замеченные ранее приметы, возникающие в восприятии лирического субъекта в результате синестезии – «влажен куст и пестр», «громкий смех на пощади пустой», «светла, золотогрива» («Нева»). Мир, высвеченный в мельчайших деталях, в то же время расширяется до метафизических пределов – «история» становится маркером пространства: «Вдруг – светлый час в истории, скупой // На кроткий взгляд и долгие поблажки». Сам временной образ «вдруг» становится маркером не только времени, но и пространства: «Вдруг – ясный день, нежданный вдруг просвет», « Вдруг – нежный блеск», «Вдруг – светлый час в истории». Образ приобретает значение хронотопа, характерного для кушнеровской поэзии вообще.
В стихотворении лирический субъект не выявляет себя на протяжении трех четверостиший. Для него важно в первую очередь выразить свое чувство, впечатление от увиденного и воспринятого. И только в четвертом катрене появляется местоимение «мы» – «Как благодарны мы ему!». Лирический субъект эксплицирует себя как собирательный образ. То, что он увидел – не для него одного. Преображенный, прекрасный мир – для всех, и для каждого, и для него в том числе.
Субъект высказывания находится в одной точке, но меняется «длина» взгляда. Расширение пространства, и в то же время пристальность взгляда, дает возможность лирическому субъекту включить в свое коммуникативное поле, приобщить к этому действу и «других».
Интересно движение лирического сюжета, начинающееся с момента наивысшего напряжения: «Вдруг – ясный день». Этот момент запечатлен в сознании лирического субъекта. Далее высвечиваются причины напряжения – «нигде, нигде такого солнца нет». Наивысший эмоциональный накал воспроизведен четыре раза в разных вариантах. Мгновение распространяется на весь мир. В хронотоп включается лирический субъект, эксплицированный обобщенным «мы». От «нигде» мир расширяется до «истории», в финале звучит риторический вопрос: «Где так еще пылает голова, // Свежа листва и радость тороплива?». Отрицание усиливается утверждающим вопросом. Не сам природный объект, а воздействие его на сознание лирического субъекта, впечатление от него вызвали преображающее действие. Мир изменился, но изменился и сам лирический субъект – «пылает голова»: новые мысли, чувства, новое восприятие мира. «Радость тороплива» – миру задана динамика, это
цветок жанр синтагматический речь
Первые упоминания о душистом жасмине найдены в древнеегипетских папирусах. Эллины верили, что жасмин подарила людям богиня мудрости Афина. Во Франции из его стволов изготавливали дудки и флейты.
В толковом словаре Кузнецова жасмин - 1. Садовый декоративный кустарник сем. камнеломковых, с душистыми белыми цветами; чубушник. Сладко пахнет ж. Ветка жасмина.
2. Вечнозелёный субтропический кустарник сем. маслиновых, с душистыми цветами (культивируется как комнатное растение) .
В словаре Даля? ясмин, растение и цвет Jasminium. Дикий, ночной жасмин, чубучник, пусторыл, чердышник? растен. Philadelphus coronarius. Жасминные духи .
В этимологическом словаре Фасмера жасмин? жасмимн стар. ясмин (Карамзин). Первое из франц. jasmin, второе - через нем. Jasmin. Первоисточником франц. слова является араб.-перс. Jвsдmоn .
Этимологический словарь русского языка Семенова? французское - jasmin. Арабское - yas(a)min. Декоративный кустарник с белыми пахучими цветами, который попал в Россию из арабских стран и Южной Азии. В России первоначально употреблялось слово ясмин, которое представляет собой не что иное, как древнее женское арабское имя (использовалось в форме Ясаман) .
С конца XVIII в. получает распространение современное фонетическое оформление и лексическое значение. Слова с похожим значением и звучанием встречаются во многих языках, например в португальском (jasmin), в турецком (yasemin).
В дневнике М. М. Пришвина (1951) читаем: «20 июня. Среда. Именины Л. Жасмин цветёт... жасмин теперь пахнет о том, чего не было, и я теперь нюхаю это и радуюсь, что у меня теперь есть что-то своё и что даже самый жасмин вырос из нашей любви. Он вырос как приманка сделать что-то своё из того, чего не было».
А у Б. Пастернака:
Я от тебя устаю:
Я чую на моих тот снег,
Он тает на моих во сне.
Символику этого растения определяют белый цвет и сладкий аромат.
Растение, которое в России считают жасмином - это растение семейства гортензиевых, которое (правильно) называется чубушником и к жасминам не имеет ни малейшего отношения.
Основные значения:
· благородство;
· изящество;
· благожелательность.
В православии это слово является символом Девы Марии.
У татар жасмин считается священным растением и, прежде чем попасть в рай, человека спросят - вырастил ли он жасмин? .
Первое упоминание жасмина в поэзии было датировано 1730 г. у В. К. Тредиаковского. «В сем месте море не лихо...» [Езда в остров любви ]:
«И хотя чрез многи леты, Но всегда не увядают; Розы, тюлипы, жасмины Благовонность испускают, Ольеты, также и крины» .
В прозе - А. И. Герцен. Записки одного молодого человека (1840):
«Осмотрев завод, пришли мы в сад и сели на террасе; день был очень хорош; запах воздушных жасминов и тополей…» .
В 19 веке данное слово использовалось в 27 документах: К. Д. Бальмонт, М. Лохвицкая, В. Я. Брюсов, М. Горький и др.
К.Д. Бальмонт сравнивает куст жасмина с нежностью:
«Вся белая, с поднятым ввысь челом,
Вся нежная, как свежий куст жасмина,
Ты закликала силой страсти гром,
Ты выражала чувства исполина» .
А.Н. Будищев сравнивает лепестки жасмина с атласом:
«Там на белом атласе жасмина,
Как алмазы, сверкает роса,
И на каждом цветке георгина
Опьяненная дремлет оса» .
В 20 веке - 115 документов: И. А. Бунин, К. Д. Бальмонт, И. Северянин, И. Ф. Анненский, Б. А. Садовской, В. Ф. Ходасевич, Вс. А. Рождественский, С. М. Соловьев и др.
Т.Д. Ратгауз сравнивает цветки жасмина со звездами:
«По оседающим уступам
Жасмин свои рассыпал звезды».
Б.Л. Пастернак преподносит метафору снег жасмин:
«Я от тебя не утаю:
Ты прячешь губы в снег жасмина,
Я чую на моих тот снег,
Он тает на моих во сне» .
В словаре поэтических образов жасмин может обозначать следующее:
· Существо: человек - Жасмин? мой друг, мой верный фаворит: / Он одышал, дитя, твое сердечко. - И. Северянин. Да освятится палевый наш вечер, / И ты, жасмин, цветущий фаворит! - И. Северянин.
· Животное? У ворот живет жасмин? медведица Баренца, / белоцветица-бокалы / (их мильон-мильон!) / в лампах, / в лапах. ? Соснора.
· Информация? Евангелие от куста жасминового,/Дыша дождем и в сумраке белея,/Среди аллей и звона комариного /Не меньше говорит, чем от Матфея. ? Кушнер.
· Ткань? И ветер шелестит в попытке / жасминовую снять вуаль / с открытого лица калитки. ? И. Бродский.
· Вместилище? У ворот живет жасмин? медведица Баренца, / белоцветица-бокалы / (их мильон-мильон!) / в лампах, / в лапах. ? Соснора.
· Драгоценное - Верное ставням, спальням, / утро в июле мусолит пальцем/пачки жасминовых ассигнаций. - И.Бродский.
· Вода - И за архипелаг/Жасминовых брызг. - Б. Пастернак.
· Звук - Мы в слияньи слыхали сладкий тенор жасмина...- И. Северянин .
Название жасмин вступает в различные синтагматические отношения с другими словами:
Прилагательные со значением:
цвета: белый-изумрудный.
внутренней характеристики: девственный, жгуче-женственный, дикий, сонный.
внешней характеристики: душистый-непахнущий, сладостный.
по месту произрастания: лесной.
времени: поздний, старый.
Существительные: духовенье жасмина, запах, лепестки, свежесть, букет, дыханье, звезды жасмина, снег жасмина.
Глаголы: расцвел, зацвел, цветет, шевелили, врежется, пахнет, отцвел, дышал, разросся, наклоняется, льет, поник, роняет лепестки, тронуты тоской.
Данные Национального корпуса русского языка показывают, что название цветка жасмин используется и как имя собственное - Жасмин: Светлана Новикова «Жасмин - девушка-цветок». 2003 год:
«Жасмин? девушка цветок Светлана Новикова? Имя Жасмин впервые прозвучало три года назад» .
В ветвях древесных прикорнуло счастье
И процедившись солнцем сквозь листву,
Наполнило пьянящим соком ствол,
Как виночерпий наполняет чашу.
Обнять его – и счастья причаститься,
Простая евхаристия садов,
Где всякий куст, по-своему, святой.
А замысел Творца ясней и чище
Явил себя в рельефности коры.
Камедь янтарной каплею горит
На проступивших дерева стигматах.
И небом взгляд твой отражен стократно.
И воздух движим взмахом птичьих крыл.
Рецензии
насчёт "всякий куст, по-моему, святой"
Александр Кушнер
КУСТ
Евангелие от куста жасминового,
Дыша дождем и в сумраке белея,
Среди аллей и звона комариного
Не меньше говорит, чем от Матфея.
Так бел и мокр, так эти грозди светятся,
Так лепестки летят с дичка задетого.
Ты слеп и глух, когда тебе свидетельства
Чудес нужны еще, помимо этого.
Ты слеп и глух, и ищешь виноватого,
И сам готов кого-нибудь обидеть.
Но куст тебя заденет, бесноватого,
И ты начнешь и говорить, и видеть.
Да, я знаю эту вещь. Ну что ж, коль пошел "обмен кустами". Вот мой любимый - от Марины Ивановны:
1
Что нужно кусту от меня?
Не речи ж! Не доли собачьей
Моей человечьей, кляня
Которую - голову прячу
В него же (седей - день от дня!).
Сей мощи, и плещи, и гущи -
Что нужно кусту - от меня?
Имущему - от неимущей!
А нужно! иначе б не шел
Мне в очи, и в мысли, и в уши.
Не нужно б - тогда бы не цвел
Мне прямо в разверстую душу,
Что только кустом не пуста:
Окном моих всех захолустий!
Что, полная чаша куста,
Находишь на сем - месте пусте?
Чего не видал (на ветвях
Твоих - хоть бы лист одинаков!)
В моих преткновения пнях,
Сплошных препинания знаках?
Чего не слыхал (на ветвях
Молва не рождается в муках!),
В моих преткновения пнях,
Сплошных препинания звуках?
Да вот и сейчас, словарю
Придавши бессмертную силу, -
Да разве я то говорю,
Что знала, пока не раскрыла
Рта, знала еще на черте
Губ, той - за которой осколки...
И снова, во всей полноте,
Знать буду, как только умолкну.
2
А мне от куста - не шуми
Минуточку, мир человечий! --
А мне от куста - тишины:
Той, - между молчаньем и речью.
Той, - можешь - ничем, можешь - всем
Назвать: глубока, неизбывна.
Невнятности! наших поэм
Посмертных - невнятицы дивной.
Невнятицы старых садов,
Невнятицы музыки новой,
Невнятицы первых слогов,
Невнятицы Фауста Второго.
Той - до всего, после всего.
Гул множеств, идущих на форум.
Ну - шума ушного того,
Всe соединилось в котором.
Как будто бы все кувшины
Востока - на лобное всхолмье.
Такой от куста тишины,
Полнее не выразишь: полной.
И да - не в качестве привереды, а ради сохранения смысла:) -
"по-своему" (т.е., у каждого куста своя форма святости - согласно видовым различиям:))
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Держись за "здесь" и "сейчас"! - это призыв героя Джойса. В том-то и дело, что душа Поэта босонога, и в складках кожи - времени находим всё: песок Сахары, капли абсента, муть питерского дождя и лазурь Ментоны. Прожить день за днём по крайней мере тысячу лет. На меньшее Поэт не согласен.
Ответить УдалитьВ ответ на красоту слова о поэте и поэзии вот это чудо случайного взгляда. Тонкое и душевное напоминание о даре видения, таланте, который в каждом. Уже благо - сохранить в памяти хотя бы первую строчку: в ней этика и философия, в ней культурный опыт человечества, свернутый до микроскопической по сравнению с мирозданием малости.
Евангелие от куста жасминового,
Ответить Удалить
Дыша дождем и в сумраке белея,
Среди аллей и звона комариного
Не меньше говорит, чем от Матфея.
Так бел и мокр, так эти грозди светятся,
Так лепестки летят с дичка задетого.
Ты слеп и глух, когда тебе свидетельства
Чудес нужны еще, помимо этого.
Ты слеп и глух, и ищешь виноватого,
И сам готов кого-нибудь обидеть.
Но куст тебя заденет, бесноватого,
И ты начнешь и говорить, и видеть.Страна, как туча за окном,
Синеет зимняя, большая.
Ни разговором, ни вином
Не заслонить ее, альбом
Немецкой графики листая,
Читая медленный роман,
Склонясь над собственной работой,
Мы всё равно передний план
Предоставляем ей; туман,
Снежок с фонарной позолотой.
Так люди, ждущие письма,
Звонка, машины, телеграммы,
Лишь частью сердца и ума
Вникают в споры или драмы,
Поступок хвалят и строку,
Кивают: это ли не чудо? —
Но и увлекшись, начеку:
Прислушиваются к чему-то.
Александр КушнерУдивительное по своей красоте и звучанию стихотворение.
Ответить Удалить
Очень точно подобраны слова, описывающее состояние (и поведение) человека, которого не могут понять (и, возможно, принять) окружающие люди.То, что мы зовем душой,
Что, как облако, воздушно
И блестит во тьме ночной
Своенравно, непослушно
Или вдруг, как самолет,
Тоньше колющей булавки,
Корректирует с высот
Нашу жизнь, внося поправки;То, что с птицей наравне
В синем воздухе мелькает,
Не сгорает на огне,
Под дождем не размокает,
Без чего нельзя вздохнуть,
Ни глупца простить в обиде;
То, что мы должны вернуть,
Умирая, в лучшем виде,—Это, верно, то и есть,
Для чего не жаль стараться,
Что и делает нам честь,
Если честно разобраться.
В самом деле хороша,
Бесконечно старомодна,
Тучка, ласточка, душа!
Я привязан, ты — свободна.1969. Александр Кушнер
Звенящее, поющее о свободе человеческих мыслей стихотворение.
Ответить УдалитьВ тире, с яркой подсветкой,
С облаками, как дым,
Мы с винтовочкой меткой
Два часа простоим.Он устроен коробкой,
Светел ночью и днем,
С механической, робкой,
Сладкой музычкой в нем.Вот я выстрелю в гуся,
Что из тучки возник,
Посмотри, моя дуся,
Он головкой поник.Вот я лань обнаружу,
Вот я в башню пальну,
Все расстрою, разрушу
И отправлю ко дну.Что там, шляпа с полями?
Или пень?— Не видать.
Тирщик в белой панаме
Все настроит опять.Его птички бессмертны,
Пароходы прочны
И бессменны концерты,
Вроде вечной весны.Ты любуешься парком?
Я же здесь постою
В размалеванном, ярком,
Самодельном раю.1973, Александр Кушнер
Честное, простое стихотворение о жизни и счастье, которое для каждого свое.
Ответить УдалитьВот я в ночной тени стою
Один в пустом саду.
То скрипнет тихо дверь в раю,
То хлопнет дверь в аду.Александр Кушнер. Канва.
Противоречивый стих с глубоким и даже пугающим смыслом
Ответить УдалитьКто-то плачет всю ночь.
Кто-то плачет у нас за стеною.
Я и рад бы помочь —
Не пошлет тот, кто плачет, за мною.Вот затих. Вот опять.
— Спи,— ты мне говоришь,— показалось.
Надо спать, надо спать.
Если б сердце во тьме не сжималось!Разве плачут в наш век?
Где ты слышал, чтоб кто-нибудь плакал?
Суше не было век.
Под бесслезным мы выросли флагом.Только дети — и те,
Услыхав: «Как не стыдно?» — смолкают.
Так лежим в темноте.
Лишь часы на столе подтекают.Кто-то плачет вблизи.
— Спи,— ты мне говоришь,— я не слышу.
У кого ни спроси —
Это дождь задевает за крышу.Вот затих. Вот опять.
Словно глубже беду свою прячет.
А начну засыпать,
— Подожди,— говоришь,— кто-то плачет!Александр Кушнер.
Иногда люди не слышат друг друга, и каждый закрывается сам в себе.
Ответить Удалить* * *
Когда тот польский педагог,
В последний час не бросив сирот,
Шел в ад с детьми и новый Ирод
Торжествовать злодейство мог,
Где был любимый вами бог?
Или, как думает Бердяев,
Он самых слабых негодяев
Слабей, заоблачный дымок?Так, тень среди других теней,
Чудак, великий неудачник.
Немецкий рыжий автоматчик
Его надежней и сильней,
А избиением детей
Полны библейские преданья,
Никто особого вниманья
Не обращал на них, ей-ей.Но философии урок
Тоски моей не заглушает,
И отвращенье мне внушает
Нездешний этот холодок.
Один возможен был бы бог,
Идущий в газовые печи
С детьми, под зло подставив плечи,
Как старый польский педагог.Вопрос страшный и мучительный: где был Бог, когда... И дальше можно долго перечислять безобразные страницы человеческой истории.
А стоит ли весь мир слезинки ребенка? Где был Бог, когда эта слезинка пролилась? Почему бездействовал, не покарал «рыжих автоматчиков» в ту же секунду? Или, как Януш Корчак, не вошел во плоти в газовую печь вместе с детьми?
И, если веры недостаточно, начинается лихорадочный поиск хоть какого-то объяснения. Ну вот, например, такая идея – Бог во всем: и в детях, и в польском педагоге, и в немецком автоматчике – это все его лики.
Так Бог познает и осуществляет самого себя.
Этот мир со всеми его радостями и страданиями создан Богом, чтобы он осознал самого себя. И каждая душа – как капля воды в едином океане, и опыт, развитие каждой капли обогащает весь океан.
А если все-таки помогает только вера, то...Звезда над кронами дерев
Сгорит, чуть-чуть не долетев.И ветер дует... Но не так,
Чтоб ели рухнули в овраг.И ливень хлещет по лесам,
Но, просветлев, стихает сам.Кто, кто так держит мир в узде,
Что может птенчик спать в гнезде?Птенчик спит, и ни одно перышко не упадет с его головы. Потому что кто-то все же стоит рядом с ним и, «под зло подставив плечи», хранит его.
Ответить Удалить* * *
Крылья бабочка сложит,
И с древесной корой совпадет ее цвет.
Кто найти ее сможет?
Бабочки нет.Ах, ах, ах, горе нам, горе!
Совпадут всеми точками крылья: ни щелки, ни шва.
Словно в греческом хоре
Строфа и антистрофа.Как богаты мы были, да все потеряли!
Захотели б вернуть этот блеск - и уже не могли б.
Где дворец твой? Слепец, ты идешь, спотыкаясь
в печали,
Царь Эдип.Радость крылья сложила
И глядит оборотной, тоскливой своей стороной.
Чем душа дорожила,
Стало мукой сплошной.И меняется почерк.
И, склонясь над строкой,
Ты не бабочку ловишь, а жалкий, засохший листочек,
Показавшийся бабочкой под рукой.И смеркается время.
Где разводы его, бархатистая ткань и канва?
Превращается в темень
Жизнь, узор дорогой различаешь в тумане едва.Сколько бабочек пестрых всплывало у глаз
и прельщало:
И тропический зной, и в лиловых подтеках Париж!
И душа обмирала -
Да мне голос шепнул: "Не туда ты глядишь!"Ах, ах, ах, зорче смотрите,
Озираясь вокруг и опять погружаясь в себя.
Может быть, и любовь где-то здесь, только
в сложенном виде,
Примостилась, крыло на крыле, молчаливо любя?Может быть, и добро, если истинно, то втихомолку.
Совершённое в тайне, оно совершенно темно.
Не оставит и щелку,
Чтоб подглядывал кто-нибудь, как совершенно оно.Может быть, в том, что бабочка знойные крылья
сложила,
Есть и наша вина: очень близко мы к ней подошли.
Отойдем - и вспорхнет, и очнется, принцесса
Брамбила
В разноцветной пыли!Радость, время, жизнь, любовь, добро, «если истинны, то втихомолку» совершаются и осуществляются. Подойдешь ближе – и нарушишь грубым вниманием свидетеля некое таинство.
Ответить Удалить
Смотрите сердцем, они все здесь, как сложившие крылья и потому невидимые бабочки, – и любовь, которая веет, где хочет, и добро, которое истинно, если не требует ничего взамен, и яркая жизнь, и ускользающая радость, и время в разводах расходящихся тропок.
Но так мы устроены, что ощущение потери невыносимо, и мы хватаемся за уходящее, а ведь если коснуться крыла бабочки, она уже никогда не взлетит.
Своим навязчивым вниманием человек разрушает хрупкую структуру бытия, а потому прикасайтесь к миру бережно, сохраняйте разноцветную пыль жизни, и тогда у любви, радости и добра появится шанс «вспорхнуть и очнуться», а не превратиться в сухие мертвые листья.Всё в будущем,
за морем одуванчиков.
А. Кушнер «Два мальчика»Глядя на фотографии А. Кушнера, невольно отмечаешь взгляд поэта: он словно пытается увидеть что-то за углом, увидеть то, что только еще должно появиться…
Посмотрите в глаза Поэту, это глаза Ребенка, смотрящего на мир как на некую хаотичную картину, которая только под воздействием Слова обретает конкретные черты, проступает сквозь небытие.
И это двойственность (или тройственность?) отражается не только во взгляде, но и в стихах: А. Кушнер, как мне кажется, находится меж двух времен (совсем как герой романа Д. Финнея): современностью и Античностью (а эта особенность сближает его, вероятно, с И. Бродским — еще одним странником во времени).Кто вам сказал, что стихи я люблю? Не люблю.
А начитавшись плохих, вообще ненавижу.
Лучше стоять над обрывом, махать кораблю,
Скрыться от дождика вместе со статуей в нишу.
Как он шумел и завесой блестящей какой
Даль занавешивал, ямки в песке вырывая!
Яркий, лишенный тщеславия, вне стиховой
Длинной строки — бескорыстная радость живая.
Эй, тереби некрасивый листочек ольхи,
Прыгай по бревен неряшливо сваленной груде.
Я, признаюсь, насмотрелся на тех, кто стихи
Пишет; по-моему, лучше нормальные люди.
Можно из ста в девяноста сказать девяти
Случаях: лучше бы вы ничего не писали,
Лучше бы просто прогулки любили, дожди,
Солнце на веслах и парные кольца в спортзале.
А. Кушнер, 2001Вот здесь я и поставлю точку.
А дожди я и в самом деле люблю, как и хорошие стихи и вино из одуванчиков:)Я во времени размазан
Между пунктом "А" и "Б".А. Кушнер «Фотография»
Ответить УдалитьСуконное с витрины покрывало
Откинули — и кружево предстало
Узорное, в воздушных пузырьках.
Подобье то ли пены, то ли снега.
И к воздуху семнадцатого века
Припали мы на согнутых руках.Притягивало кружево подругу.
Не то чтобы я предпочел дерюгу,
Но эта роскошь тоже не про нас.
Про Ришелье, сгубившего Сен-Мара.
Воротничок на плахе вроде пара.
Сними его — казнят тебя сейчас.А все-таки как дышится! На свете
Нет ничего прохладней этих петель,
Сквожений этих, что ни назови.
Узорчатая иглотерапия.
Но и в стихах воздушная стихия
Всего важней, и в грозах, и в любви.Стих держится на выдохе и вдохе,
Любовь — на них, и каждый сдвиг в эпохе.
Припомните, как дышит ночью сад!
Проколы эти, пропуски, зиянья,
Наполненные плачем содроганья.
Что жизни наши делают? Сквозят.Опомнимся. Ты, кажется, устала?
Ответить Удалить
Суконное накинем покрывало
На кружево — и кружево точь-в-точь
Песнь оборвет, как песенку синица,
Когда на клетку брошена тряпица:
День за окном, а для певуньи — ночь.Что делать с первым впечатленьем?
Ответить Удалить
Оно смущает и томит.
Оно граничит с удивленьем
И ни о чем не говорит.
Оно похоже на границу,
И всё как будто бы за ней
Трава иначе серебрится,
А клюква слаще и крупней.
Что делать с первым впечатленьем
В последующие часы?
Оно проходит дуновеньем
Чужой печали и красы.
И повторится вряд ли снова,
И проживет не много дней,
Но настоящего, второго,
Оно и ярче, и милей.
А. Кушнер
Стихотворение о первом впечатлении, которое хоть и обманчиво, но прекрасно, потому что дает дает почву для размышлений, фантазии и поэзии.
Что делать с первым впечатленьем,
Когда душа огнем горит?
Сравнить с отчаянным томленьем
Иль небеса благословить?
Оно пройдет, но только снова
Во тьме сверкнет его свеча.
Пускай оно уже не ново -
Но с ним душа так молода!«Они, начав издалека,
Давали повод не спеша,
Собраться с мыслями, пока
Бог знает где была душа» –
Что делать мне?» –«Разделены неведомой стеной,
Достаточно «глубины»?
Ответить Удалить«Шестидесятые» для меня - это солнце. Солнце, лучи которого проникают куда-то глубоко-глубоко, даря тепло: тепло понятных слов, знакомых образов, тепло удивления способностью художника увидеть, пропустить через себя и показать обычное необычным.
Импульсом к написанию стихотворения для Александра Кушнера становятся привычные явления и предметы, на которых, обыкновенно, мы не задерживаем внимания. Например, наблюдая за вводными словами, поэт ловко схватывает и рифмует те мысли, на которых изредка ловим себя и мы, мысли, улетающие из головы так же быстро, как и прилетели, лишь только попробуешь поймать и развить их:
«Они, начав издалека,
Давали повод не спеша,
Собраться с мыслями, пока
Бог знает где была душа» –«Да ведь так и есть!» - воскликнет в удивлении читатель, пусть даже краем ухом слышавший о вводных словах. Ну а если не слышал о них, то уж точно улыбнется при упоминании того, что каждым зимним утром будит его – звуку дворницкого скребка, доносящегося с морозной улицы. И какое родное тепло исходит от строк о «прелестном друге», которая не дремлет, а «щеки варежкою трёт»! Не рукавицей, не перчаткой, а варежкой! («Декабрьским утром черно-синим…»). А кто из нас не тосковал вдали от дома или родных людей?.. Но как выразить это гнетущее чувство?
«Жить в городе другом – как бы не жить.
При жизни смерть дана, зовется – расстоянье…» –языком, понятным каждому, утверждает поэт, в очередной раз давая возможность читателю узнать себя.
«Вода в графине – чудо из чудес,
Прозрачный мир, задержанный в паденье!» –«Ну да, здорово! Но нет ли чего-нибудь «поглубже»? – спрашивает уже искушенный кушнеровским взглядом на мир читатель, только начавший знакомство со стихотворением «Графин». «Читайте дальше!» - звучит ответ. Читает…
«А сам графин плывет из пустоты,
Как призрак льдин, растаявших однажды,
Как воплощенье горестной мечты
Несчастных тех, что умерли от жажды.
Что делать мне?» –ассоциации, возникающие при взгляде на графин, погружают мысль поэта на философскую глубину, из которой в финале она «выныривает» к тому, с чего всё началось:
«Разделены неведомой стеной,
Вода и воздух смотрят друг на друга»Достаточно «глубины»?
Для меня Александр Кушнер такой. Конечно, я знаком и с поздними его стихотворениями… Но почему-то хочется оставить его в весенних «шестидесятых» и поставить на одну полку вместе с Николаем Глазковым.
Ответить УдалитьДва мальчика
A. Битову
Два мальчика, два тихих обормотика,
ни свитера,
ни плащика,
ни зонтика,
под дождичком
на досточке
качаются,
А песенки у них уже кончаются,
Что завтра? Понедельник или пятница?
Им кажется, что долго детство тянется.
Поднимется один, другой опустится.
К плечу прибилась бабочка
капустница.
Качаются весь день с утра и до ночи.
Ни горя,
ни любви,
ни мелкой сволочи.
Всё в будущем, за морем одуванчиков.
Мне кажется, что я — один из мальчиков.
1962Лето. Мне шесть. И у меня серьезная проблема. Как сильно нужно раскачаться на качелях, чтобы достать ногами вооооот до той большущей ветки?!
Раз за разом я взлетаю все выше и выше, раскачиваюсь все сильнее и сильнее и наконец достаю носками до заветной ветки. Кажется, что большего счастья в жизни быть не может. Но затем я замечаю, что чуть выше есть еще одна ветка. Забыв обо всем на свете, я снова лечу, пытаясь осуществить задуманное. Так незаметно проходит день...
И неважно, "понедельник или пятница", неважно, что "песенки кончаются". Тебе шесть лет, и твои качели летят навстречу небу. Все выше и выше...
Потом появятся совсем другие проблемы, новые песенки, понедельники и пятницы. Но и в двадцать шесть, и в тридцать шесть, и в сорок шесть внутри каждого из нас шестилетний ребенок с нетерпением ждёт нового полета.
Ответить Удалить
Это стихотворение каким-то волшебным образом заставляет поверить в то, что детство все еще рядом. И вновь пробуждает желание посильнее раскачаться на качелях и достать ногами вооооот до той большущей ветки.
В каждой строчке магия детства. В такую магию я верю. И А.С. Кушнеру - верю. Потому что он - "один из мальчиков".ТРОЯ
Т. Венцлове— Поверишь ли, вся Троя — с этот скверик, —
Сказал приятель, — с детский этот садик,
Поэтому когда Ахилл-истерик
Три раза обежал ее, затратил
Не так уж много сил он, догоняя
Обидчика... — Я маленькую Трою
Представил, как пылится, зарастая
Кустарничком, — и я притих, не скрою.
Поверишь ли, вся Троя — с этот дворик,
Вся Троя — с эту детскую площадку...
Не знаю, что сказал бы нам историк,
Но весело мне высказать догадку
Соизмеримо с сердцем, чем громадно, —
При Гекторе так было, Одиссее,
И нынче точно так же, вероятно.Признаться честно, вчера вечером я впервые познакомилась с творчеством Александра Семеновича Кушнера. Я не прочитала всех его стихотворений (не хватило то ли желания, то ли времени, то ли любви к поэзии), но зато нашла для себя небольшое по объему, но, как мне кажется, достаточно емкое по смыслу стихотворение «Троя».
Первым, что привлекло меня, было название. Оно, конечно, не поражает своей оригинальностью, броскостью или яркостью метафоры, положенной в основу, однако, интерес к истории древнего мира и мифам Древней Греции не обошел стороной и меня. Стихотворение с таким названием, написанное в 90е, скорее всего, должно содержать в себе что-то глобальное и в то же время личное. Сравнение древнего города-государства с «двориком», «детским садиком» с первых строк подталкивает читателя к мысли, которая напрямую будет высказана чуть позже. Сравнение огромного, великого, знаменитого на весь мир и маленького, неизвестного, но дорогого сердцу, сравнение с первого взгляда абсолютно не равных понятий в контексте стихотворения обретает новый смысл. У каждого есть места (и не только места, вещи, люди, эмоции), которые не представляют для всемирно истории никакой ценности, но при этом являются безмерными и великими для него самого.О том, что всё великое скорее
Соизмеримо с сердцем, чем громадноСтихотворение о смысле величия, о том, что простые вещи, маленькие радости жизни тоже могут иметь огромное значение, обретать особый смысл, если они затрагивают душу. Стихотворение о том, что не стоит забывать о мелочах, к которым мы все так привыкли, что не видим их ценности, о том, что собственное, личное, пережитое ничем не хуже, не проще исторического, известного, общепринятого.
Ответить Удалить
Именно строки этого стихотворения, такие простые, но такие, если уж не великие, то уж точно значимые, кажутся мне актуальными во все времена: во времена до н.э., в XX веке, в XXI веке. Думаю, это стихотворение может найти отклик у любого читателя, ведь его строки, написаны для всех абсолютно и для каждого по отдельности.ШАШКИ
Я представляю все замашки
Тех двух за шахматной доской.
Один сказал: "Сыграем в шашки?
Вы легче справитесь с тоской".Другой сказал: "К чему поблажки?
Вам не понять моей тоски.
Но если вам угодно в шашки,
То согласитесь в поддавки".Ах, как легко они играли!
Как не жалели ничего!
Как будто по лесу плутали
Вдали от дома своего.Что шашки? Взглядом умиленным
Свою скрепляли доброту,
Под стать уступчивым влюбленным,
Что в том же прятались саду.И в споре двух великодуший
Тот, кто скорее уступал,
Себе, казалось, делал хуже,
Но, как ни странно, побеждал.С творчеством А.С.Кушнера раньше я не была знакома, но после получения задания написать эссе, прочитала несколько стихотворений с интригующими (лично меня) названиями и выделила одно – «Шашки». Я люблю эту игру, и поэтому мне стало интересно, о чем же может говориться в этом произведении.
Ответить Удалить
Прочитав стихотворение, я задалась вопросом: только ли об игре в шашки идет речь или «поддавки» - метафора модели человеческих отношений?
В любых отношениях, как и в игре в шашки, всегда участвуют двое, и именно от их поступков зависит дальнейшее развитие событий, даже если люди и поступают бездумно, безжалостно и легко жертвуя фигурами. А ведь все для того, чтобы развеять свою тоску.
Особенно меня поразили слова последнего катрена:
«И в споре двух великодуший
Тот, кто скорее уступал,
Себе, казалось, делал хуже,
Но, как ни странно, побеждал.»
Сказано просто, но очень верно. Разве не в этом состоит залог успеха взаимоотношений? Ведь мы выигрываем очень много, когда уступаем даже в мелочах!
Да и в «дамки» пробиться, порой, возможно только пожертвовав многим и многое преступив. А иногда смыслом выигрыша является сам проигрыш. Шашки. «Поддавки».Александр Кушнер. Строки, написанные для меня.
Совсем недавно я открыла для себя удивительный мир поэзии Александра Кушнера.
Первой «точкой удивления» стало осознание того факта, что перу поэта принадлежит текст любимой мною песни Сергея Никитина «Времена не выбирают, в них живут и умирают», которая трогает глубиной содержания при кажущейся внешней простоте и легкости формы.
Прочитав некоторое количество текстов Кушнера, становится ясно, что это есть одна из черт идиостиля поэта, делающая его стихи не элитарной философской поэзией, а достоянием широкого круга современных читателей. Тебе не обязательно быть вхожим в филологическую среду, разбираться в культуре и искусстве, чтобы начать читать Кушнера. Достаточно быть человеком мыслящим, стремящимся понять жизнь. Пусть ты ничего не знаешь о великой Трое (см. «Троя»), да и имя «Ахилл» звучит чуждо, но разве содержание текста, его философия недоступны тебе? «Все великое скорее соизмеримо с сердцем, чем громадно». Кажется, ты давно именно так для себя и определил, вот только сформулировать не умел.
Тем и поразительна поэзия Кушнера: философия пропитывает каждое из стихотворений насквозь, но она не тенденциозно кричит в рупор строк, а спрятавшись в чашках и блюдцах, смешавшись с крошками, сметаемыми со стола «тряпкой влажной» (см. «Мне кажется, что жизнь прошла»), шепчет тебе о вечном, приглядывается, робко протягивает ключ от жизни.
К чему подойдет этот ключ – решай сам. Главное знать, как велики его возможности. Богатейший культурный контекст, связь времен и поколений, литературные реминисценции и аллюзии – лишь малая часть того, что способна открыть тебе поэзия Кушнера.
Я же особо хочу отметить стихотворение «Снег подлетает к ночному окну», которое глубоко и уж, будь уверен, навсегда запало мне в душу.
Снег подлетает к ночному окну,
Вьюга дымится.
Как мы с тобой угадали страну,
Где нам родиться!
Вьюжная. Ватная. Снежная вся.
Давит на плечи.
Но и представить другую нельзя
Шубу, полегче.
Гоголь из Рима нам пишет письмо,
Как виноватый.
Бритвой почтовое смотрит клеймо
Продолговатой.
Но и представить другое нельзя
Поле, поуже.
Доблести, подлости, горе, семья,
Зимы и дружбы.
И англичанин, что к нам заходил,
Строгий, как вымпел,
Не понимал ничего, говорил
Глупости, выпив.
Как на дитя, мы тогда на него
С грустью смотрели.
И доставали плеча твоего
Крылья метели.«Как мы с тобой угадали страну, где нам родиться!» Кажется, я давно для себя именно так и определил, вот только сформулировать не умел.
Ответить УдалитьАлександр Кушнер
С. В. ВолковуХудожник напишет прекрасных детей,
Двух мальчиков-братьев на палубной кромке
Или дебаркадере. Ветер, развей
Весь мрак этой жизни, сотри все потемки.В рубашечках белых и синих штанах,
О, как они розовы, черноволосы!
А море лежит в бледно-серых тонах
И мглисто-лиловых… Прелестные позы:Один оглянулся и смотрит на нас,
Другой наглядеться не может на море.
Всегда с ними ласкова будь, как сейчас,
Судьба, обойди их, страданье и горе.А год, что за год? Наклонись, посмотри,
Какой, — восемьсот девяносто девятый!
В семнадцатом сколько им лет, двадцать три,
Чуть больше, чуть меньше. Вздохну, соглядатай,Замру, с ними вместе глядящий на мел,
И синьку морскую, и облачность эту…
О, если б и впрямь я возможность имел
Отсюда их взять на другую планету.В 1899 году художник В. Серов написал картину «Дети». Спустя век поэт Александр Кушнер, глядя на эту картину сочинил стихотворение. Что же так поразило поэта в ней? На полотне нет особого сюжета, выразительности красок, композиция проста, да и написана картина крупными грубыми мазками. И действительно, В. Серов не был академистом, огромные полотна которых изображали библейские или античные сюжеты. От этой картины складывается впечатление, что перед нами не все полотно, а лишь фрагмент. Она передает больше состояние души, какой-то определенный, неповторимый момент, выхваченный из непрерывного течения жизни. Это общая черта художников-мирискуссников.
Ответить Удалить
Мальчики, по-видимому братья, стоят «на палубной кромке» и смотрят на море. Их позы просты и непринужденны. «Один оглянулся и смотрит на нас, другой наглядеться не может на море». От картины веет спокойствием, ветром, криками чаек и солеными морскими брызгами. Прохладно, мальчики стоят в синих рубашках и светлых штанах.
Картина написана на рубеже веков. Да, тогда ни художник, ни сами дети не знали, что их ждет. Кажется, что это умиротворение, это размеренное течение жизни будут всегда. Но судьба обманет. Мальчики вырастут, в рассвете лет встретит их выстрелами революция 1917 года, гражданская война и Великая Отечественная. Смена власти, голод, репрессии. Сколько горя! Если не погибнут, судьба закалит их, сделает сильными духом, или, наоборот, сломает. Разве мог кто-то тогда представить, что ждет этих детей, как и миллионы детей во всей стране?
Это и поразило А. Кушнера – пропасть между прошлым и будущим, невозможность предотвратить страдания: «О, если б и впрямь я возможность имел // Отсюда их взять на другую планету…»Валентин Серов, написав картину «Дети», хотел показать счастье, радость и безоблачность детства. В 1899 году он не мог и предположить страшное будущее этих детей. Наш современник поэт Александр Кушнер увидел в картине иной смысл. Ведь если в конце позапрошлого века мальчикам по семь-восемь лет, то их юность, взросление придутся на очень тяжелое для России время.
Ответить Удалить
В 14 году мальчикам будет по девятнадцать лет, может, чуть больше. И если не лягут они в теплую землю Польши или Галиции, пронзенные австрийской пулей или осколком немецкого снаряда, то кто знает, не придется ли им схлестнуться друг с другом в 18-м, когда «брат пошел на брата».
Не сгноят ли братьев на Колыме или Соловках? А если доживут они до 41-го, то наверняка будут драться с захватчиками на фронте или в партизанском отряде. Или будут работать под девизом «Все для фронта, все для победы!» на заводах Ленинграда или Челябинска.
Мне почему-то кажется, что эти детские годы, годы мира и радости, станут единственно счастливыми в их жизни.А. Кушнер пишет, что каждому из нас необходима поддержка друзей. Иногда достаточно всего несколько простых фраз, сказанных с любовью, чтобы ободрить. Хорошо, что Бог создал такую прекрасную вещь, как дружба.
Когда я очень затоскую,
Ответить Удалить
Достану книжку записную,
Я позвоню кому-нибудь.
О голоса моих знакомых!
Спасибо вам, спасибо вам
За то, что вы бывали дома
По непробудным вечерам,
Любви и горя своего
Вы забывали, как живете,
Вы говорили: «Ничего».
И за обычными словами
Была такая доброта,
Как будто Бог стоял за вами
И вам подсказывал тогда.Прозаик прозу долго пишет.
Он разговоры наши слышит,
Он распивает с нами чай
При этом льет такие пули!
При этом как бы невзначай
Летит домой, не чуя ног,
И там судьбой своих героев
Распоряжается, как бог.То судит их, то выручает,
Им зонтик вовремя вручает,
Сначала их в гостях сведет,
Потом на улице столкнет,
Изобразит их удивленье.
Не верю в эти совпаденья!
Сиди, прозаик, тих и нем.
Никто не встретился ни с кем.А.Кушнер рассказывает нам о том, что в поэзии каждый сам распоряжается судьбой героев, но зачастую в своих произведениях мы обыгрываем те моменты, о которых часто думаем в жизни. Как, например, о случайных встречах, столкновениях, необдуманно брошенных фраз и т.д.
Ответить УдалитьКак мы в уме своем уверены,
Что вслед за ласточкой с балкона
Не устремимся, злонамеренны,
Безвольно, страстно, исступленно,
Нарочно, нехотя, рассеянно,
Полуосознанно, случайно...
Кем нам уверенность навеяна
В себе, извечна, изначальна?
Что отделяет от безумия
Ум, кроме поручней непрочных?
Без них не выдержит и мумия
Соседство ласточек проточных:
За тенью с яркой спинкой белою
Шагнул бы, недоумевая,
С безумной мыслью — что я делаю? —
Последний, сладкий страх глотая.В этих строках известного поэта Александра Кушнера выражена тонкая граница между умом и безумием.
"Что отделяет от безумия
Ум, кроме поручней непрочных?"Граница настолько слаба, что каждому хоть раз в жизни хотелось преступить ее, хотелось сделать свой шаг навстречу сладкому страху. Однако, любой из нас уверен в своем уме, здравомыслии, ведь без этих хлипких поручней не выдержит даже мумия. Что уж говорить о человеке?
Ответить УдалитьДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Чтоб двадцать семь свечей зажечь
С одной горящей спички,
Пришлось тому, кто начал речь,
Обжечься с непривычки.Лихие спорщики и те
Следили, взяв конфету,
Как постепенно в темноте
Свет прибавлялся к свету.Тянулся нож во мгле к лучу,
И грань стекла светилась,
И тьмы на каждую свечу
Все меньше приходилось.И думал я, что жизнь и свет -
Одно, что мы с годами
Должны светлеть, а тьма на нет
Должна сходить пред нами.Сидели мы плечо к плечу,
Казалось, думал каждый
О том, кто первую свечу
В нас засветил однажды.Горело мало, что ли, свеч,
Туман сильней клубился,
Что он еще одну зажечь
Решил - и ты родился.И что-то выхватил из мглы:
Футляр от скрипки, скрипку,
Бутыль, коробку пастилы,
А может быть, улыбку.
1966Рождение человека - это дар Бога. Нужно ценить такой подарок. И в каждый следующий день рождения, ты должен испытывать чувство радости, что ты смог прожить ещё больше на один год, а не думать о том что скоро тебе умирать. Ты не должен бояться 27 свечей на своем торте, а должен радоваться, что их может быть 80. И в этот момент зажжения 80 свечей ты не был одинок!
Ответить УдалитьПотому что больше никто не читает прозу,
Потому что наскучил вымысел: смысла нет
Представлять, как робеет герой, выбирая позу
Поскромней, потому что смущает его сюжет,
Потому что еще Толстой в дневнике заметил,
Что постыло писать, как такой-то придвинул стул
И присел. Потому что с компьютером дружат дети,
И уныл за стеной телевизора мерный гул.
Потому что права тетя Люба: лишившись мужа
И томясь, говорила: к чему это чтенье ей,
Если все это можно из жизни узнать не хуже.
Что? Спроси у нее. Одиночество, мрак ночей...
Потому что когда за окном завывает ветер...
Потому что по пальцам количество важных тем
Можно пересчитать... Потому что темно на свете.
А стихи вообще никому не нужны: зачем?
Потому что всего интереснее комментарий
К комментарию и примечания. Потому,
Что при Ахеменидах: вы знаете, Ксеркс и Дарий —
Не читали, читали, — неважно — сошли во тьму,
Потому что так чудно под ветром вспухает штора
И в широкую щель пробивается звездный свет,
Потому что мы, кажется, сможем проверить скоро,
Рухнет мир без романов и вымысла или нет?Александр Кушнер в этом стихотворении захватывает проблему общества ⅩⅩⅠ века, проблему молодежи: мы мало читаем, мы не стремимся к самопознанию, "мы ленивы и нелюбопытны" А. С. Пушкин
Ответить УдалитьПрозаик прозу долго пишет.
Он разговоры наши слышит,
Он распивает с нами чай.
При этом льет такие пули!
При этом как бы невзначай
Глядит, как ты сидишь на стуле.Он, свой роман в уме построив,
Летит домой, не чуя ног,
И там судьбой своих героев
Распоряжается, как бог.То судит их, то выручает,
Им зонтик вовремя вручает,
Сначала их в гостях сведет,
Потом на улице столкнет,
Изобразит их удивленье.
Не верю в эти совпаденья!
Сиди, прозаик, тих и нем.
Никто не встретился ни с кем.
1962Александр Кушнер в своём стихотворении объяснил нам, что писатель сам распоряжается судьбой своих героев. Он может писать своё произведение по прототипам, а может сам придумать персонажей. Может придумать ситуации, может описать случившиеся, а может начать описывать случившееся и закончить своими мыслями. Он может убить персонаж, а может и воскресить его. Может поставить его в такую ситуацию, из которой, кажется, нет выхода, а может вытащить из этой ситуации, и всё в одно мгновенье. Автор – Бог своего произведения.
Ответить Удалить
Когда приходит вдохновение, и мы начинаем писать, нас может остановить только уход мысли. Бывают моменты, когда мы не можем тут же записать наше произведение, а в голове оно продолжает выстраиваться. Тогда мы торопимся, бежим, «Летим домой, не чуя ног», чтобы поскорей записать его и продолжить распоряжаться судьбой своих героев. Прозаик - наблюдатель. Он наблюдает, вылавливает каждую мелочь из разговора, поведения, каких-то моментов жизни, ведь зачастую в своих рассказах мы описываем именно то, что нас волнует, беспокоит, то, что не дает нам спать, то, о чём мы думаем день и ночь. И мы не перестаем об этом думать, пока нам не надоест…или пока мы не напишем об этом рассказ.В ТИРЕ
В тире, с яркой подсветкой,
С облаками, как дым,
Мы с винтовочкой меткой
Два часа простоим.
Он устроен коробкой,
Светел ночью и днем,
С механической, робкой,
Сладкой музычкой в нем.
Вот я выстрелю в гуся,
Что из тучки возник,
Посмотри, моя дуся,
Он головкой поник.
Вот я лань обнаружу,
Вот я в башню пальну,
Все расстрою, разрушу
И отправлю ко дну.
Что там, шляпа с полями?
Или пень?— Не видать.
Тирщик в белой панаме
Все настроит опять.
Его птички бессмертны,
Пароходы прочны
И бессменны концерты,
Вроде вечной весны.
Ты любуешься парком?
Я же здесь постою
В размалеванном, ярком,
Самодельном раю.В этом стихотворении тир - это рай для лирического героя. Скорее всего этот герой ребёнок, и он счастлив. Дети любят мечтать: представлять себя супергероями и бегать по дому в плаще, спасать мир от злодеев. И в тире он может исполнить некоторые свои мечты: пострелять по гусям, подстрелить лань. Там он погружается в волшебный мир, в мир где ему хорошо.
Ответить УдалитьКогда я очень затоскую,
Достану книжку записную,
И вот ни крикнуть, ни вздохнуть —
Я позвоню кому-нибудь.
О голоса моих знакомых!
Спасибо вам, спасибо вам
За то, что вы бывали дома
По непробудным вечерам,
За то, что в трудном переплете
Любви и горя своего
Вы забывали, как живете,
Вы говорили: «Ничего».
И за обычными словами
Была такая доброта,
Как будто Бог стоял за вами
И вам подсказывал тогда.В данном стихотворенни А.Кушнер повествует нам о такой замечательной вещи как дружба, как она может спасти в трудную минуту, как она ценна.
Но дружба невозможна без друзей, я уверен, что у каждуого человека есть такой друг, который может выслушать, понять тебя, поддержать в такой момент жизни когда ты впадаешь в отчаяние. У каждого есть хотя бы один друг, иногда этого вполне достаточно.
Но дружба должна быть настоящей, если же дружба фальшивая, то она становится уже не "даром божьим", а грехом.Настоящий друг никогда не предаст он всегда готов тебя выслушать, об этом нам и рассказывает А.Кушнер
Ответить УдалитьТо, что мы зовем душой,
Что, как облако, воздушно
И блестит во тьме ночной
Своенравно, непослушно
Или вдруг, как самолет,
Тоньше колющей булавки,
Корректирует с высот
Нашу жизнь, внося поправки;То, что с птицей наравне
В синем воздухе мелькает,
Не сгорает на огне,
Под дождем не размокает,
Без чего нельзя вздохнуть,
Ни глупца простить в обиде;
То, что мы должны вернуть,
Умирая, в лучшем виде,—Это, верно, то и есть,
Для чего не жаль стараться,
Что и делает нам честь,
Если честно разобраться.
В самом деле хороша,
Бесконечно старомодна,
Тучка, ласточка, душа!
Я привязан, ты — свободна.1969. Александр Кушнер
Свобода. Каждый мечтает о свободе. Свобода — это полёт. Очень часто я мечтаю о том, чтобы уметь летать. Я очень часто летают во сне. Мне кажется, каждый хочет почувствовать это лёгкое и приятное ощущение. Парить. Быть свободным. Это достойная цель для жизни.
Как будто Бог стоял за вами
И вам подсказывал тогда.
Когда ты понимаешь, что тебе остаётся жить считанные часы, а может и минуты, что ты будешь вспоминать? Как ты работал бухгалтером иль мастерил динамик? Нет, совсем нет. К этому времени ценности поменяются и то, из-за чего ты так убивался в молодости окажется совершенным пустяком.
Сейчас люди «живут» так, как будто бы они никогда не умрут. «Смерть – это то, что происходит с другими». И ведь правда. Мы не задумываемся о том, что нас когда то не станет.
Хотя многие думают, что они живут. Но нет, они в этом мире они как туристы. Наблюдают за жизнь, но сами даже не могут ощутить ее на половину.
Я надеюсь, что из нас вырастут люди, которые сделают в течение жизни то, чем будут гордиться перед смертью. Скажут слова, которые потом пронесутся через поколения.
Ответить Удалить На ремешке стоит постыдно.Я позвоню кому-нибудь.
О голоса моих знакомых!
Спасибо вам, спасибо вам
За то, что вы бывали дома
По непробудным вечерам,
За то, что в трудном переплете
Любви и горя своего
Вы забывали, как живете,
Вы говорили: «Ничего».
И за обычными словами
Была такая доброта,
Как будто Бог стоял за вами
И вам подсказывал тогда.Замечательный поэт Александр Кушнер, написавший это стихотворение. Я как никогда соглашаюсь со словами автора, повествующими о такой прекрасной вещи в нашей жизни как дружба. Кто же такой настоящий друг? Тот, кто всегда поддержит, придёт на помощь в трудную минуту. При слове "дружба" каждому человеку приходит на ум лишь тот, кто бессприкословно выслушает, поможет успокоиться и просто вытащит из грусти. Иногда достаточно лишь крепких объятий друга, что бы прийти в себя и начать улыбаться.
Александр Кушнер прекрасно описал дружбу, изложив это в стихотворную форму.Прочитав стихотворение, я поняла, что в нем говорится и обо мне в том числе. Мой папа часто, когда дает мне советы повторяет фразу "Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть". Я думаю, её смысл поэт и заключил в стихотворную форму. Сколько бы раз папа не вдалбливал мне это в голову, чаще всего я отступаю и делаю что-то более мне привычное. Потом же я жалею о том, чего я не сделала. Пора бы уже собраться и хотя бы раз в жизни рискнуть.
Я хочу поблагодарить Александра Кушнера за его талант донести мысль до читателя в простой, доступной форме.Чайкова Лиза��
Ответить УдалитьВ тот год я жил дурными новостями,
Бедой своей, и болью, и виною.
Сухими, воспаленными глазами
Смотрел на мир, мерцавший предо мною.И мальчик не заслуживал вниманья,
И дачный пес, позевывавший нервно.
Трагическое миросозерцанье
Тем плохо, что оно высокомерно.Ведь у каждого есть такой год... Страданий, боли, вины, когда одна лишь горечь стоит в сердце, нет ей выхода. Ты весь сосредотачиваешься лишь на своих ощущениях, одержим свои несчастьем. Тяжело мне было осмыслить это стихотворение, ведь самые ужасные времена пролетают перед глазами, становится тяжко на душе, холодная дрожь проходит по ней, но и стыдно за свое высокомерие, эгоизм, за нежелание прислушиваться к другим, твоим близким.
Ни горя,
ни любви,
ни мелкой сволочи.
Все в будущем за морем одуванчиков.
Мне кажется, что я - один из мальчиков.«Ну вот мы встретились снова»-адресовала бы я стихотворению и Александру Кушнеру. С произведением «Два мальчика» я познакомилась несколько недель назад на олимпиаде по литературе. Когда предложили выбрать между этим стихотворением и прозой, я без сомнения указала на лирическое произведение. Стихотворение показалось таким близким для моего возраста. Оно представилось ступенью, на которой я стою на данном этапе жизни. В произведении описывается та грань, через которую проходит любой человек, путь от детства к взрослой жизни. А что помогает нам понять, что автор говорит об этом моменте жизни. Конечно, множество метафор и олицетворений. К примеру, мелкие проблемы становятся дождиком, бабочка, присевшая на плечо к мальчику-проблема, которая кажется такой незначительной в детстве, что детвора ее даже не замечает; но самым главным объектом становится море одуванчиком, именно оно представляет то пространство, которое мы переходим в нашей жизни. Интересно, а я «перепрыгнула» это пространство? Дума, да, ведь я стала задумываться о будущей карьере, о проблемах в жизни, стала искать пути их решения, а не просить помощи у посторонних людей. И пусть рядом будут верные друзья и любящая семья, но главное-это верить в себя, верить в свои силы и знать свои возможности.
Вообще, стихотворения Александра Кушнера близки для людей моего возраста. В его произведениях отражаются проблемы дружбы, одиночества, непонимания в семье, а также рассказывается о тех временах, когда ты начинаешь осознавать все вокруг, пытаешься понять смысл жизни.
Думаю, что многим подросткам да и взрослым я порекомендовала бы познакомиться с творчеством талантливого поэта, ведь только в развитии своего кругозора ты начинаешь смотреть на мир другими глазами. И я очень рада, что у меня есть такой человек, мой преподаватель, который предоставляет мне такую возможность.
Не ленитесь, знакомьтесь с творчествами различных великих писателей, только тогда вы сможете мыслить и говорить, так чтобы вас не только слушали, но и слышали. Не позволяйте становиться себе примитивным и ленивым. Будьте любопытными в изучениях наук, культур и творчеств, лишь тогда вы сможете познать себя.
Бывает так, что поэтические строки живут, пульсируют в тебе еще до явления самого поэта. Так случилось с этими: «Времена не выбирают, // В них живут и умирают».
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; я в пять лет
Должен был от скарлатины
Умереть, живи в невинный
Век, в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
А при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
Флорентийской и проказе?
Хочешь ехать в первом классе,
А не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время - это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье.
Время - кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас - его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять.
Читаешь и ловишь себя на ностальгии по старым, добрым временам, на мечте о светлом будущем, а живем-то только здесь и сейчас. Есть какая-то монументальность в этих стихах. Нести время на своих плечах не каждому под силу, поэтому и думается о тех, кого жернова истории перемалывали, но в прах не превратили.
