Произведения Д. Н. Мамина-Сибирика - нашего земляка, посвящены актуальным проблемам современного мира - взаимоотношениям человека и природы и объясняют юным читателям, что такое природа, какую роль она играет во взаимоотношениях с человеком, что такое человечность, как является человек частью природы? Видя в детях будущее человечества, писатель выдвигал в произведениях, им адресованных, социальные и экологические проблемы, так остро стоящие в современном мире.

Дмитрий Наркисович Мамин родился 6 ноября 1852 г. в поселке Висим в 40 км от Нижнего Тагила в семье поселкового священника. Семья большая, дружная, трудовая, читающая. Жили небогато. Отец много времени отдавал своим и чужим детям, бесплатно учил поселковых ребятишек.

Но пришла пора учиться всерьез. Денег на гимназию для сыновей у Наркиса Мамина не было. Дмитрия и его старшего брата увезли в Екатеринбургское духовное училище. Это было тяжелое время для Дмитрия.

Потом была Пермская духовная семинария, первые литературные опыты. Позже Дмитрий Наркисович стал студентом-медиком в Петербурге. Учиться ему было очень трудно, отец не мог посылать ему денег. Было холодно, голодно. Зарабатывал себе на хлеб тем, что писал газетные статьи. Тяжело заболел. Пришлось бросить учебу и вернуться на Урал. Умирает отец, и Дмитрий Наркисович заботы о семье берет на себя. Изнурительно работал, давал уроки, много писал статей, готовил к изданию книги. В его книгах Урал, его природа и люди. Он много исходил дорог по Уралу, узнал интересных людей, изучал архивы, занимался археологическими раскопками.

Написав романы: «Приваловские миллионы», «Горное гнездо», «Золото», писатель Мамин-Сибиряк взял себе псевдоним (Сибиряк), потому что тогда все, что лежало за Уральским хребтом, называлось Сибирью.

Не случайно он считается «певцом Урала». Он знал историю Урала, природу, народные сказания и легенды. Издание романов позволило купить в Екатеринбурге дом для матери. Он был женат. Но к новому театральному сезону из Петербурга приехала красивая молодая актриса Мария Морицевна Абрамова. Ей 25 лет, ему 39-й год. Они полюбили друг друга. Мамин-Сибиряк помолодел, как будто переродился. 21 марта 1891 г. они уехали в Петербург. Недолгим было счастье новой семьи. Мария родила дочку и на следующий день умерла. На руках осталась дочка Елена - все его счастье.

Д. Н. Мамин-Сибиряк с дочерью Аленушкой

(ей посвящены известные

«Аленушкины сказки»)

Елена-Аленушка родилась больным ребенком. Пока Аленушка была маленькой, отец днями, часами сидел у ее кроватки. Когда девочка начала понимать, отец ей стал рассказывать сказки, сначала те, что знал, потом начал сочинять свои сказки, стал их записывать, собирать. В 1897 г. «Аленушкины сказки» вышли отдельным изданием, которые ежегодно издаются, переводятся на другие языки. Также у писателя было много других детских произведений. Одна из самых известных «Серая шейка». Она вместе с «Аленушкиными сказками» вошла в сборник «Сказки русских писателей». Некоторые из этих рассказов были высоко оценены при жизни писателя. «Емеля-охотник» был награжден Премией педагогического общества в Петербурге, а в 1884 г. получил Международную премию. Рассказ «Зимовье на Студеной» был удостоен в Петербурге Золотой медали.

Последние годы у Мамина-Сибиряка были особенно трудными. Его почти перестали печатать. 21 марта 1910 г. умирает мать Дмитрия Наркисовича. Это была для него огромная потеря. В 1911 г. писателя «разбил» паралич. В ноябре 1912 года Дмитрий Наркисович умер. Его похоронили рядом с женой в Александро-Невской Лавре в Петербурге.

Много лет читатели-дети знали «Аленушкины сказки», но не знали судьбы Аленушки - Елены Маминой. Когда Аленушка подросла, то из-за болезни она не могла учиться в школе, ее учили дома. Отец много внимания уделял развитию дочки, водил ее в музеи, читал ей. Аленушка хорошо рисовала, писала стихи, брала уроки музыки. Елена пережила отца на 2 года. После его смерти она настояла на поездке в Екатеринбург. Посмотрела на город, окрестности. Познакомилась с родными. Позже она составила завещание, по которому дом Мамина-Сибиряка после смерти последнего владельца стал бы музеем.

В центре Екатеринбурга есть замечательный «литературный квартал», в нем сохранившийся дом по улице Пушкинской 27. Это и есть дом-музей Мамина-Сибиряка. Идея создания музея в этом доме родилась в 1926 году. Начавшуюся в 1940 году работу по созданию музея прервала война. Музей был открыт лишь в 1946 году, а в 1973-1977 гг. он был отреставрирован.

Собственный дом Д. Н. Мамина-Сибиряка деревянный, рубленый, с

Дом-музей

Д. Н. Мамина-Сибиряка в Екатеринбурге

Этот дом был куплен писателем в 1885 г. на гонорары, полученные от публикации романов

«Приваловские миллионы» и

«Горное гнездо» бутовым оштукатуренным цоколем и подвалом, кирпичной пристройкой справа. Фасад облицован кирпичом лишь с улицы, крыша железная. Окна с фасада имеют оштукатуренные наличники, со двора - дощатые ставни. Парадное крыльцо сложено из старинных гранитных плит, над ним металлический навес с ажурными боковинами. В доме восемь комнат, считая бывшую кухню и прихожую. Службы и приусадебный участок не сохранились.

Интерьер

Дома-музея Д. Н. Мамина-Сибиряка в Екатеринбурге

Восстановленные мемориальные комнаты, история семьи Маминых является фоном, на котором разворачивается рассказ о жизни Д. Н. Мамина-Сибиряка. В первом шкафу, изготовленном в виде буфета, представлена история создания трех уральских романов Д. Н. Мамина-Сибиряка: «Приваловские миллионы», «Горное гнездо», «Три конца». Рядом в импровизированном комоде - материалы по теме: «Д. Н. Мамин – журналист». В конторке представлена информация об «Уральских рассказах». В витринах петербургской комнаты находятся экспонаты, представляющие творчество писателя последних двадцати лет. В последней комнате на стене - многочисленные фотографии литературного окружения писателя. Перед посетителями предстает Мамин - писатель и человек, раскрывается мир его творчества.

Другой музей находится непосредственно на родине Дмитрия Наркисовича Мамина–Сибиряка в посёлке Висим.

На берегах трех горных речек, впадающих в бурную реку Чусовую, в самой глубине Уральских гор, раскинулся заводской поселок Висим. Более двух столетий назад, при Петре Первом, богатый купец Демидов построил здесь завод, изготовлявший железо. Посреди поселка стоял небольшой одноэтажный деревянный дом. В этом доме и родился писатель Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк.

Именно Д. Н. Мамин–Сибиряк поведал всей России о «трех висимских концах»: туляцком, хохлацком и кержацком, о «синих далях», вид на которые открывается с горы, приютившей поселок у своего подножия.

До сих пор сохранились, неповторимы висимские избы с «тремя коньками», крепкие кержацкие дворы, а в домах еще до сих пор встречается старинная мебель из березы, лавки вдоль стен, кованые ведра и сундуки. Были времена, когда все «три конца» существовали совершенно обособленно, и даже дома строили по-разному.

Туристы посещают в Висиме – музей Мамина-Сибиряка, включающий дом-музей и церковно-приходскую школу, в которой преподавал отец писателя Наркис Матвеевич Мамин.

В записной книжке Мамина-Сибиряка встречается заметка о возникновении первых старообрядческих поселений на этом месте еще при царе Алексее Михайловиче. В XVIII веке Демидовы построили здесь Висимо-Шайтанский завод и беглых людей «приписали к нему». При расширении завода в Висим было переселено несколько сот крепостных из Тульской и Черниговской губерний. Заводские предания говорят, что были крепостные, выиграны Демидовым в карты у графа Разумовского. Новые работники селились порознь: туляки по правую сторону пруда, а украинцы выстроили свои мазанки по правому берегу реки Висим. Так и образовались «три конца» - кержацкий, туляцкий и хохлацкий.

Красота уральской природы отражена в фотографиях поселка Висим, где родился замечательный уральский писатель Д. Н. Мамин-Сибиряк.

Прекрасный Висимский пруд летом притягивает не только местных жителей и дачников, но и горожан из Тагила.

Верховья Висимского пруда.

В окрестностях Висима можно наткнуться на многочисленные старые ямы. В прошлых веках здесь работало множество приисков по добыче золота и платины.

Висимская деревянная плотина необычна для заводских прудов.

В наше время это редкость.

Деревянный водоспуск плотины.

Со временем вода промыла себе новый путь и течет уже не по доскам, а рядом. Этот вид также использовался в фильме о Демидовых Ярополка Лапшина.

Старинная дамба, выложенная из камней еще в демидовские времена.

Река Межевая Утка в окрестностях Висима. В прошлом по ней проходила граница владений Строгановых.

Вид с местной горы. За Висимом видна гора Белая и Веселые горы. Когда смотришь на открывающуюся панораму, понимаешь, откуда у Мамина-Сибиряка такая огромная любовь к уральской природе, которой пропитано большинство его произведений!!! (Этот фрагмент панорамы использован на эмблеме проекта "Наш Урал").

Памятник писателю на горе, установленный в 2002 году - в 150-летие со дня рождения Д. Н. Мамина-Сибиряка. На памятнике приведена цитата Мамина-Сибиряка: «Был на Машуке - любовался, а наш Висим все-таки лучше!»

Дом-музей писателя Д. Н. Мамина-Сибиряка.

В этом доме писатель провел детские и юношеские годы (1852-1872). Вот что он писал: «Наш дом был замечателен тем, что с одной стороны окна его выходили в Европу, а с другой - в Азию. Водораздел Уральских гор находился всего в 14 верстах».

В этом небольшом доме с тесовой крышей по соседству с мемориальным домом Мамина-Сибиряка была заводская школа. В 1860-1863 гг. здесь учился и Дмитрий Мамин.

Висимская церквушка.

Об Урале - его людях, природе и богатствах уральской земли мы узнаем из сказок, рассказов, очерков и воспоминаний Мамина-Сибиряка. Темой «человек и природа» пронизано все творчество автора. Утверждая, что гуманное отношение к живой природе закладывается в самом раннем возрасте, писатель немало рассказов и сказок о животных и растениях адресовал маленьким читателям.

Детские произведения очень разнообразны и предназначены для детей разного возраста. Младшие ребята хорошо знают «Аленушкины сказки». В них весело живут и разговаривают звери, птицы, рыбы, насекомые, растения и игрушки. Например: Комар Комарович - длинный нос, Мохнатый Миша - короткий хвост, Храбрый Заяц - длинные уши - косые глаза - короткий хвост, Воробей Воробеич и Ерш Ершович. Точны характеристики сказочных героев: медведь - неуклюж и глуповат, заяц - отчаянно труслив, козел - упрям, воробей - птичка задиристая и хитрая, котишка - лукав и вороват, жизнь заставляет, собака - всегда верный друг человека. Весел и жизнелюбив восторженный писк крошечной козявочки, только что появившейся на свет: «Как хорошо! Какое солнышко теплое, какое небо синее, какая травка зеленая, - хорошо, хорошо! И всё мое!».

Сказка «Серая шейка» - это история серой уточки со сломанным крылом, которая не смогла улететь со своей стаей в теплые края и зазимовала на севере. Уральские пейзажи: высокие молчаливые горы, и притихший лес, и замерзающая горная речка, в полынье которой плавает Серая шейка, спасаясь от лисьих зубов способствует знакомству детей с жизнью природы, и помогают раскрытию сюжета. «Скоро выпал и первый снег, а река все еще не поддавалась холоду. Все, что замерзало по ночам, вода разбивала. Борьба шла не на жизнь, а на живот. Всего опаснее были ясные звездные ночи, когда все затихало и на реке не было волн. Река точно засыпала, и холод старался сковать ее льдом сонную. Так и случилось. Была тихая-тихая звездная ночь. Тихо стоял темный лес на берегу, точно стража из великанов. Горы казались выше, как это бывает ночью. Высокий месяц обливал все своим искрившимся светом. Бурлившая днем горная река присмирела, и к ней тихо-тихо подкрался холод, крепко-крепко обнял непокорную красавицу и точно прикрыл ее зеркальным стеклом».

Другой рассказ «Емеля-охотник» начинается описанием пейзажа: «Далеко-далеко, в северной части Уральских гор, в непроходимой лесной глуши спряталась деревушка Тычки». В человеческих характерах Мамин-Сибиряк подчеркивает то, что роднит простого человека с природой. Близость к природе определяет поведение охотника Емели, оставившего в живых олененка. Образ живого желтого олененка станет для его внука залогом выздоровления.

Много сказочного и в рассказе «Зимовье на Студеной», особенно в описаниях природы: «Ходит ветер по Студеной, наметает саженные сугробы снега, завывает в лесу, точно голодный волк, избушка Елески совсем потонула в снегу». По нему снят кинофильм и сделаны диапозитивы.

Друзьями людей в рассказах писателя обычно оказываются собаки: На Урале их называют «промысловыми». Небольшого роста, со стоячими ушами и загнутым вверх хвостом, они напоминают дворнягу, но отличаются необыкновенным умом. «Нужно видеть такую собаку именно в лесу, чтобы в полной мере оценить все ее достоинства», - пишет автор. Часто собаки становятся для одиноких стариков единственными собеседниками: Лыско у Емели, Музгарко у старика Елески. Особенно трогательно описывает Мамин-Сибиряк долгую дружбу Елески и Музгарки. Много лет прожили Елеска Шишмарь с Музгаркой в далеком зимовье на реке Студеной. Их обязанностью было встречать и провожать редкие обозы богатых купцов, вывозивших в город с Печоры рыбу - семгу. Писатель описывает, как тяжело переживает старик Елеска, болезнь и потерю своего верного друга собаки Музгарки.

Защитником природы выступает автор в поэтической «Лесной сказке» - она рассказывает о многом, что также связано с важными проблемами экологии: об истреблении лесных массивов, об иссушении почвы, о пересыхании рек. Автор описывает рубки леса: «Сто лет рос этот дремучий ельник, и его не стало в несколько дней. Люди рубили громадные деревья и не замечали, как из свежих ран сочились слезы: они принимали их за обыкновенную смолу. Нет, деревья плакали безмолвными слезами, как люди, когда их придавит слишком большое горе. А с каким стоном падали подрубленные деревья, как жалобно они трещали!».

Не последнюю роль в деле воспитания у детей чувства доброты и милосердия сыграет включенный в «Зеленые горы» рассказ о первой охоте. Так, юный охотник, ради пробы ружья застреливший летящую ворону, чувствует угрызения совести, за убитую птицу. Слияние человека с природой раскрывается в рассказе «Приемыш» повествуется о том, что девяностолетний Тарас более сорока лет живет в глухом лесу и, несмотря на оторванность от остального мира, сохраняет бодрость и работоспособность. «Где-нибудь в городе, - замечает автор, - он не прожил бы и половины, потому что в городе не купишь ни за какие деньги такого чистого воздуха, а главное - этого спокойствия, которое охватывало здесь». «. Тарас был высокого роста, с окладистой седой бородой и строгими серыми глазами. Он все лето ходил босой и без шляпы. Замечательно, что у него все зубы были целы и волосы на голове сохранились».

Заботливо выхаживает Тарас осиротевшего птенца лебедя. «Сиротой остался. Вот я его привез и держу. И он тоже привык. Теперь вот скоро месяц будет, как живем вместе. Утром на заре поднимается, поплавает в протоке, покормится, потом и домой. Знает, когда я встаю, и ждет, чтобы покормили. Умная птица, одним словом, и свой порядок знает».

В сказке «Светлячки» повествует о семи ночах своей жизни светлячок - Иванова-червячка и о ночной жизни леса и его обитателей. «Люди целую треть своей жизни спят, - возмущается светлячок, - и потому думают, что жизнь происходит только днем. Ну, скажите, не смешно ли это? А ведь жизнь-то у нас в лесу главным образом ночью!». «Шелестят растущие травы, покачиваются под налетающим ветерком кроны деревьев; бесшумно вылетают на охоту ночные хищники - совы и филины. Поднимающийся от реки туман принимает обличие Водяного с пышной седой бородой и разметавшимися космами волос; выплывают озерные русалочки и, резвясь, вплетают зеленые огоньки светлячков в свои длинные кудри; кривоногий Леший - хозяин леса - строго наблюдает порядок, ухаживает за больными растениями, следит за лесной живностью, что, однако, не мешает ему пошалить: целый день водит по лесу заблудившуюся старушку, завлекая ее в топкое болото. ». Сказка «Светлячки» была написана почти сто лет назад.

Много лет прошло с момента создания рассказов и сказок Д. Н. Мамина-Сибиряка, но и сегодня призывают они жить в дружбе с природой. В произведениях для детей автор показывает красоты суровой уральской природы и призывает бережно к ней относиться, что звучит особенно актуально в наши дни, поскольку проблемы экологии это проблемы современности.

Статья посвящена популярному писателю-сказочнику - Д.Н. Мамину-Сибиряку. Вы узнаете биографические сведения об авторе, список его произведений, а также ознакомитесь с интересными аннотациями, раскрывающими суть некоторых сказок.

Дмитрий Мамин-Сибиряк. Биография. Детство и юность

Родился Дмитрий Мамин 6.11.1852 года. Его отец Наркис был священником. Большое внимание воспитанию Димы уделяла его мама. Когда он подрос, родители отправили его в школу, где обучались дети рабочих Висимо-Шайтанского завода.

Папа очень хотел, чтобы сын пошел по его стопам. Поначалу все было так, как запланировал Наркис. Он поступил в духовную семинарию в Перми и учился там целый год в качестве слушателя. Однако мальчик понял, что посвящать всю свою жизнь делу священника он не хочет, в связи с чем решил бросить семинарию. Отец был крайне недоволен поведением сына и не разделял его решение. Накаленная обстановка в семье вынудила Дмитрия уехать из дома. Он решил отправиться в Санкт-Петербург.

Поездка в Санкт-Петербург

Здесь он скитается по медицинским учреждениям. В течение года он обучается на ветеринара, после чего переходит на медицинское отделение. Потом он поступает в Петербургский университет на факультет естественных наук, после чего начинает заниматься юриспруденцией.

В результате шестилетнего "хождения" по разным факультетам он так и не получил ни одного диплома. В этот период времени он понимает, что всем сердцем хочет стать литератором.

Из-под его пера рождается первое произведение, которое называется "Тайны темного леса". Уже в этом сочинении виден его творческий потенциал и незаурядный талант. Но не все его произведения сразу стали шедеврами. Его роман "В водовороте страстей", который вышел в малотиражном журнале под псевдонимом Е. Томский, был раскритикован в "пух и прах".

Возвращение на родину

В возрасте 25 лет он возвращается на родину и пишет новые сочинения под псевдонимом Сибиряк, чтобы никак не ассоциироваться с неудачником Е. Томским.

В 1890 году последовал его развод с первой женой. Он женится на артистке М. Абрамовой. Вместе с новой супругой Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк переезжает в Санкт-Петербург. Их счастливый брак продлился совсем недолго. Женщина умерла сразу после рождения дочери. Девочку назвали Аленушкой. Именно благодаря любимой доченьке Мамин-Сибиряк открылся читателям как очаровательный сказочник.

Важно отметить такой интересный факт: некоторые произведения Мамина-Сибиряка вышли под псевдонимами Оник и Баш-Курт. Скончался он в возрасте шестидесяти лет.

Список произведений Мамина-Сибиряка

• "Аленушкины сказки".
• "Балабурда".
• "Вертел".
• "В каменном колодце".
• "Волшебник".
• "В горах".
• "В ученье".
• "Емеля-охотник".
• "Зелёная война".
• Серия "Из далекого прошлого" ("Дорога", "Казнь Фортунки", "Болезнь", "История одного пильщика", "Новичок", "Книжка").
• Легенды: "Баймаган", "Майя", "Лебедь Хантыгая".
• "Лесная сказка".
• "Медведко".
• "На пути".
• "Около нодьи".
• "Отцы".
• "Первая корреспонденция".
• "Постойко".
• "Под землей".
• "Приемыш".
• "Сибирские рассказы" ("Авва", "Депеша", "Дорогие гости").
• Сказки и рассказы для детей: "Акбозат", "Богач и Еремка", "В глуши", "Зимовье на Студеной".
• "Серая шейка".
• "Упрямый козел".
• "Старый воробей".
• "Сказка про славного царя Гороха".

Аннотации к сказкам Мамина-Сибиряка

Настоящим талантливым рассказчиком является Мамин-Сибиряк. Сказки этого автора очень нравятся детям и взрослым. В них чувствуются душевность и особая проникновенность. Они создавались для любимой дочери, мать которой умерла при родах.

Д. Н. Мамин-Сибиряк (Дми́трий Нарки́сович Ма́мин)
25.10.1852 – 02.11.1912

В поселке, окруженном со всех сторон зелеными, огромными, словно исполины, горами, стоящем вдалеке от Нижнего Тагила на самом водоразделе Европы и Азии 25 октября 1852 года родился Дмитрий Наркисович Мамин. Родные зеленые горы, каменистые кручи, глубокие лога, горные ключики, чудный горный воздух, напоенный ароматами горных трав и цветов, и бесконечный шепот столетнего леса.… В этой чудной атмосфере прошло детство и юность Мамина-Сибиряка, одного из известнейших детских писателей нашей страны.

Однако, несмотря на окружающую красоту, жить в те далекие времена было не легко. Люди, населявшие поселок были в основном рабочие, в обществе царила нищета, временами голод и нечеловеческие условия работы.

Отец писателя Наркис Матвеевич Мамин был священником. Жили они семейством дружно, трудолюбиво и скромно. Отец заметно выделялся среди других священнослужителей широтой интересов, знал и любил русскую литературу. В доме Маминых была небольшая библиотека, с помощью которой родители привили своим детям любовь и уважение к литературе.

Вероятно, окружающая среда и любовь к литературе послужили тому, что рассказы Мамина-Сибиряка наполнены потрясающей красотой и любовью к природе, к простым людям, к прекрасному и необъятному Уральскому краю. Людям, впервые столкнувшимися с творчеством Мамина-Сибиряка читать его рассказы, повести и сказки будет приятно и легко. Еще при жизни писателя критика признавала несомненно яркое дарование писателя, глубокое знание уральской действительности, глубину психологического рисунка, пейзажное мастерство…

А как приятно читать сказки Мамина-Сибиряка, в них писатель готовит ребенка к будущей взрослой жизни, формирует в нем, через персонажей своих сказок, сильную и сочувствующую горю ближнего личность. Читаешь, и сердце радуется, согревается, умиротворяется. Сказки Мамин-Сибиряк писал тщательно и вдумчиво, по его глубокому убеждению детская книга – это тот фундамент, на котором строится нравственное здание человека, и от детских писателей во многом зависит насколько прочным будет это основание. Мамин-Сибиряк сказки создавал на протяжении длительного времени и вот, когда писателю было 45 лет (в 1897 году) вышел в свет сборник «Аленушкины сказки», которые издавали при жизни писателя почты ежегодно. Это и не удивительно, ведь писал Мамин-Сибиряк сказки для детей со смыслом, с любовью и красотою, чем и приобрел столь многочисленную читательскую аудиторию.

На нашем сайте Вы можете скачать сказки, рассказы и повести Д. Н. Мамина-Сибиряка в нужных Вам форматах.

6 ноября (25 октября) 1852 года родился Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (настоящая фамилия – Мамин) – великий русский прозаик и драматург.

Нет такого человека в России, кто не слышал бы имени Мамина-Сибиряка и не прочитал хотя бы одной его книги.

В послереволюционные годы это имя было покрыто таким толстым слоем «хрестоматийного глянца», что многие не знают ни настоящей судьбы знаменитого писателя, ни многих его произведений. Стоит произнести «Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк», как перед глазами встает известная фотография, где он выглядит довольным жизнью, солидным человеком, в богатой шубе, в каракулевой папахе.

Д.Н. Мамин-Сибиряк

По воспоминаниям друзей, писатель был среднего роста, но крепкого телосложения, обаятельный, с красивыми черными глазами, с неизменной трубкой. Несмотря на вспыльчивость, он отличался добротой и общительностью, слыл прекрасным рассказчиком, часто являлся душой компании. При этом не терпел несправедливости, был прямым, цельным человеком, не умел лгать и притворяться. Как всякого хорошего человека, «его любили старики, дети и не боялись животные». Колоритная фигура Мамина-Сибиряка была так заметна, что сам Илья Репин писал с него одного из запорожцев для своей знаменитой картины.

Однако личная судьба Мамина-Сибиряка складывалась трудно и несчастливо. Благополучными можно назвать только раннее детство да пятнадцать месяцев счастливого брака. Не лёгок был и творческий путь знаменитого писателя. В конце жизни он писал издателям, что его сочинений «наберется на 100 томов, а издано только 36». Не было литературного успеха, которого он заслуживал, а семейная драма русского прозаика и вовсе напоминает собой сюжет мексиканского сериала…

Детство и юность

Дмитрий Наркисович Мамин родился в поселке Висим (Висимо-Шайтанский завод, принадлежавший Демидовым), в 40 километрах от Нижнего Тагила, что на границе Европы и Азии. Отец будущего писателя - потомственный священник. Семья большая (четверо детей), дружная, трудовая («без работы я не видел ни отца, ни матери»), читающая. В семье была большая библиотека: выписывали из Петербурга журналы, книги. Мать любила читать детям вслух. Любимой книгой Дмитрия в детстве была «Детские годы Багрова-внука» (Аксаков).

О своем раннем детстве и о родителях писатель говорил: «Не было ни одного горького воспоминания, ни одного детского упрека». Сохранились сотни удивительных писем Дмитрия Наркисовича к родителям, где он пишет «Мама» и «Папа» всегда с большой буквы. Но пришла пора учиться всерьез, а денег на гимназию у небогатого священника Мамина не было. Дмитрия и его старшего брата Николая увезли в Екатеринбургское духовное училище (бурсу), где когда-то учился их отец. Это было тяжелое время для Мити. Он считал годы в бурсе потерянными и даже вредными: «...училище не дало ничего моему уму, не прочитал ни одной книги... и не приобрел никаких знаний». (Позже это же училище заканчивал и Павел Петрович Бажов).

После духовного училища сыну священника был прямой путь в Пермскую духовную семинарию. Там у Дмитрия Мамина началась первая литературная работа. Но ему было «тесно» в семинарии, и курса будущий писатель не окончил. В 1872 году Мамин поступил на ветеринарное отделение Петербургской медико-хирургической академии. В 1876 году, не окончив академии, перешёл на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Учиться ему было крайне трудно, отец не мог посылать денег. Студент часто голодал, был плохо одет. Дмитрий зарабатывал себе на хлеб тем, что писал в газеты. А тут еще и тяжелая болезнь - туберкулез. Пришлось бросить учебу и вернуться домой на Урал (1878 год), но уже в город Нижняя Салда, куда переехала его семья. Скоро умирает отец. Все заботы о семье берет на себя Дмитрий.

Певец Урала

Дмитрию Наркисовичу пришлось очень много работать, давать уроки: «Я три года по 12 часов в день бродил по частным урокам». Он писал статьи, занимался самообразованием. Переехал в Екатеринбург. Писал книги. Писатель исходил много дорог по Уралу, сплавлялся по уральским рекам, познакомился со многими интересными людьми, изучал архивы, занимался археологическими раскопками. Он знал историю Урала, экономику, природу, народные сказания и легенды. «Урал! Урал! Тело каменно, сердце пламенно» - это было его любимое выражение.

Свои первые журналистские работы будущий «классик» подписывал Д. Сибиряк. В те времена всё, что находилось за Уральским хребтом, называлось Сибирью. Романы он стал подписывать двойной фамилией Мамин-Сибиряк. Сейчас он назвал бы себя Маминым-Уральцем.

Признание пришло к писателю далеко не сразу. 9 лет он посылал в разные редакции свои произведения и всегда получал отказ. Лишь в 1881-1882 годах в московской газете «Русские ведомости» была напечатана серия очерков Д. Сибиряка «от Урала до Москвы». Талантливого провинциала заметили не издатели, а журналисты-радикалы. В петербургском подцензурном журнале «Дело» вышел ряд его очерков об Уральской земле, а впоследствии печатался и наиболее известный роман «Приваловские миллионы». Впрочем, для серьёзного писателя печататься в «Деле» 80-ых годов не представляло большой чести: журнал доживал свои последние дни и брал любой материал, допущенный цензурой (вплоть до бульварных романов). Произведения Мамина-Сибиряка заслуживали большего. Однако эта публикация позволила талантливому писателю наконец «достучаться» до столичных издательств и стать известным не только на Урале, но и в европейской части великой страны.

Мамин-Сибиряк открыл миру Урал со всеми его богатствами и историей. О его романах нужно вести отдельный и серьезный разговор, который не впишется в рамки данного очерка. Романы потребовали от Мамина-Сибиряка огромного труда. Помощников и секретарей у писателя не было: приходилось много раз самому переписывать и редактировать рукописи, делать вставки, выполнять техническую обработку текстов. Мамин-Сибиряк отличался огромной работоспособностью как писатель и был талантлив во многих литературных жанрах: романах, повестях, рассказах, сказках, легендах, очерках. Жемчужины его творчества – «Приваловские миллионы», «Горное гнездо», «Золото», «Три конца» – внесли огромный вклад в развитие русской литературы и русского литературного языка.

О языке этих произведений Чехов писал: «У Мамина все слова настоящие, да он и сам ими говорит и других не знает».

Жизнь на переломе

Дмитрий Наркисович приближался к своему сорокалетию. Пришло сравнительное благополучие. Гонорары от издания романов дали ему возможность купить дом в центре Екатеринбурга для матери и сестры. Он женился гражданским браком на Марии Алексеевой, которая оставила ради него мужа и троих детей. Она была старше его, известная общественная деятельница, помощница в писательской работе.

Казалось бы, есть всё, чтобы жить спокойной, счастливой жизнью, но у Дмитрия Наркисовича начался кризис «среднего возраста», за которым последовал полный духовный разлад. Его творчество не замечала столичная критика. Для читающей публики он по-прежнему оставался мало кому известным «талантливым провинциалом». Самобытность творчества уральского «самородка» не находила должного понимания у читателей. В 1889 году Мамин-Сибиряк пишет в одном из писем другу:

«... Я подарил им целый край с людьми, природой и всеми богатствами, а они даже не смотрят на мой подарок».

Мучило недовольство собой. Не очень удачной была женитьба. Не было детей. Казалось, жизнь кончается. Дмитрий Наркисович начал пить.

Но к новому театральному сезону 1890 года из Петербурга приехала красивая молодая актриса Мария Морицевна Гейнрих (по мужу и сцене - Абрамова). Они не могли не познакомиться: Мария привезла Мамину-Сибиряку подарок от Короленко (его портрет). Они полюбили друг друга. Ей 25 лет, ему почти 40. Всё складывалось не просто. Писателя мучил долг перед женой. Муж не давал Марии развода. Семья Мамина-Сибиряка и друзья были против этого союза. В городе пошли сплетни, пересуды. Актрисе не давали работать, не было жизни и писателю. Влюбленным ничего не оставалось, как бежать в Петербург.

20 марта 1892 года Мария родила дочку, но сама умерла на следующий день после тяжёлых родов. Дмитрий Наркисович чуть не покончил с собой. От пережитого потрясения он плакал по ночам, ходил молиться в Исаакиевский собор, пытался залить горе водкой. Из писем к сестре: «У меня одна мысль о Марусе...Хожу гулять, чтобы громко разговаривать с Марусей». Из письма к матери: «... счастье промелькнуло яркой кометой, оставив тяжелый и горький осадок... Грустно, тяжело, одиноко. На руках осталась наша девочка, Елена - все мое счастье».

«Алёнушкины сказки»

Елена-Аленушка родилась больным ребенком (детский церебральный паралич). Врачи говорили - «не жилец». Но отец, друзья отца, няня-воспитательница - «тётя Оля» (Ольга Францевна Гувале позже стала женой Мамина-Сибиряка) вытащили Алёнушку с того света. Пока Алёнушка была маленькой, отец днями и ночами сидел у её кроватки. Недаром её называли «отецкой дочерью». Можно сказать, что Мамин-Сибиряк совершил подвиг отцовства. Скорее он совершил три подвига: нашел в себе силы выжить, не дал пропасть ребенку и снова начал писать.

Отец рассказывал девочке сказки. Сначала он рассказывал те, что знал, потом, когда они закончились, начал сочинять свои. По совету друзей Мамин-Сибиряк стал их записывать и собирать. Алёнушка, как и все дети, обладала хорошей памятью, поэтому писателю-отцу нельзя было повторяться.

В 1896 году «Алёнушкины сказки» вышли отдельным изданием. Мамин-Сибиряк писал: «...Издание очень милое. Это моя любимая книга - её писала сама любовь, и поэтому она переживет все остальное». Эти слова оказались пророческими. Его «Алёнушкины сказки» ежегодно переиздаются, переводятся на разные языки. О них много написано, их связывают с фольклорными традициями, умением писателя занимательно преподнести ребёнку важные нравственные понятия, особенно чувство доброты. Не случайно язык «Алёнушкиных сказок» у современников назывался «Мамин слог». Куприн писал о них: «Эти сказки - стихотворения в прозе, художественнее тургеневских».

Мамин-Сибиряк в эти годы пишет редактору: «Если бы я был богат, то посвятил бы себя именно детской литературе. Ведь это счастье - писать для детей».

Мамин-Сибиряк с дочерью

Надо только представить, в каком душевном состоянии он писал эти сказки! Дело в том, что у Дмитрия Наркисовича не было никаких прав на своего ребёнка. Алёнушка считалась «незаконнорожденной дочерью мещанки Абрамовой», а первый муж Марии Морицевны из мести не давал разрешения на её удочерение. Мамин-Сибиряк доходил до отчаяния, собирался даже убить Абрамова. Только через десять лет, благодаря усилиям жены писателя - Ольги Францевны - разрешение было получено.

«Счастье писать для детей»

Мамин-Сибиряк задолго до «Алёнушкиных сказок» знал это счастье. Ещё в Екатеринбурге был написан первый рассказ-очерк для детей «Покорение Сибири» (а всего детских произведений у него около 150!). Писатель посылал свои рассказы в столичные журналы «Детское чтение», «Родник» и другие.

Все знают сказку «Серая шейка». Она вместе с «Алёнушкиными сказками» вошла в сборник «Сказки русских писателей» (в серии «Библиотека мировой литературы для детей»). Когда сказка была написана, у неё был грустный конец, но позже Мамин-Сибиряк дописал главу о спасении Серой шейки. Сказку много раз издавали - и отдельно, и в сборниках. Много сказок до последних лет не были опубликованы. Теперь они возвращаются к читателям. Сейчас мы можем прочитать «Признание старого петербургского кота Васьки», написанное ещё в 1903 году, и другие.

С раннего детства известны всем рассказы Д. Н. Мамина-Сибиряка: «Емеля-охотник», «Зимовье на Студёной», «Вертел», «Богач и Еремка». Некоторые из этих рассказов были высоко оценены еще при жизни писателя. «Емеля-охотник» был награжден Премией педагогического общества в Петербурге, а в 1884 году получил Международную премию. Рассказ «Зимовье на Студёной» был удостоен в Золотой медали Санкт-Петербургского комитета грамотности (1892).

Легенды в творчестве Maмина-Сибиряка

У писателя был давний интерес к народным легендам, особенно к созданным коренным населением Урала и Зауралья: башкирами, татарами. Раньше часть коренного населения называлась кыргызами (они упоминаются в легендах Мамина-Сибиряка). В 1889 году он писал в общество Российской словесности: «Мне бы хотелось заняться собиранием песен, сказок, поверий и других произведений народного творчества», просил дать ему на это разрешение. Разрешение - «Открытый лист» - было выдано Мамину-Сибиряку.

Он хотел написать историческую трагедию про хана Кучума, но не успел. Написал только пять легенд. Они вышли отдельной книгой в 1898 году, которая позже не переиздавалась. Часть легенд входила в собрания сочинений Мамина-Сибиряка, самая известная из которых «Ак-Бозат» . В легендах сильные, яркие герои, их любовь к свободе, просто любовь. Легенда «Майя» явно автобиографична, в ней ранняя смерть героини, оставившей маленького ребенка, бесконечное горе главного героя, очень любившего жену, да и созвучие имен - Майя, Мария. Это личная песнь о горькой любви, о тоске по умершей любимой.

Святочные рассказы и сказки Мамина-Сибиряка

Сын священника, человек верующий, Мамин-Сибиряк писал и для взрослых, и для детей святочные, рождественские рассказы и сказки. После 1917 года их, естественно, не печатали. Во времена борьбы с религией эти произведения невозможно было увязать с именем писателя-демократа. Теперь они стали публиковаться. В святочных рассказах и сказках Мамин-Сибиряк проповедует идеи мира и согласия между людьми разных национальностей, разных социальных слоев, разного возраста. Они написаны с юмором, оптимизмом.

Последний период жизни

Последние годы писателя были особенно трудными. Он много болел сам и очень переживал за судьбу дочери. Похоронил самых близких друзей: Чехова, Глеба Успенского, Станюковича, Гарина-Михайловского. Его почти перестали печатать. 21 марта (роковой день для Мамина-Сибиряка) 1910 года умирает его мать. Это была для него огромная потеря. В 1911 году писателя разбил паралич.

Незадолго до смерти он писал другу: «...Вот и конец скоро… Жалеть мне в литературе нечего она всегда для меня была мачехой... Ну, и черт с ней, тем более, что меня лично она переплетена была с горькой нуждой, о какой не говорят даже самым близким друзьям».

Приближался юбилей писателя: 60 лет со дня рождения и 40 лет литературной работы. О нём вспомнили, пришли поздравить. А Мамин-Сибиряк был в таком состоянии, что уже ничего не слышал. В свои 60 лет он казался дряхлым стариком с потухшими глазами. Юбилей был похож на панихиду. Говорили хорошие слова: «гордость русской литературы», «художник слова»... Подарили роскошный альбом с поздравлениями и пожеланиями. В этом альбоме были слова и о его работах для детей: «Вы открыли свою душу нашим детям. Вы поняли и полюбили их, а они поняли и полюбили Вас...»

Но «признание» пришло слишком поздно: Дмитрии Наркисович умер через шесть дней (ноябрь 1912 года). После его смерти ещё шли и шли телеграммы с поздравлениями к юбилею. В столичной печати не заметили ухода Мамина-Сибиряка. Только в Екатеринбурге друзья и почитатели его таланта собрались на траурный вечер. Похоронили Мамина-Сибиряка рядом с женой на кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.

Судьба Алёнушки

Елена пережила отца на два года. После его смерти она настояла на поездке в Екатеринбург. Посмотрела на город, окрестности, познакомилась с родными. В своём завещании Елена Мамина написала, чтобы дом её отца после смерти последнего владельца стал музеем, «который настоятельно прошу устроить в этом городе и, по возможности, в завещанном доме или доме, который на его месте будет построен».

Её завещание было исполнено: в центре Екатеринбурга есть замечательный Литературный квартал, куда входит сохранившийся Дом Мамина-Сибиряка (ул.Пушкинская, 27) со всей обстановкой тех лет, книгами, фотографиями, рисунками и рукописями писателя.

Алёнушка умерла в 22 года от скоротечной чахотки осенью 1914 года, когда шла Первая мировая война. Погибли все её архивы, стихи, рисунки, часть работ отца. Похоронили Алёнушку рядом с родителями. Через год всем троим был установлен памятник. На нём высечены слова Мамина-Сибиряка: «Жить тысячью жизней, страдать и радоваться тысячью сердец - вот где настоящая жизнь и настоящее счастье».

Елена Широкова

по материалам статьи: Капитонова, Н. А. Мамин-Сибиряк Д. Н. // Литературное краеведение: Челябинская область / Н.А. Капитонова. - Челябинск: АБРИС, 2008. - С. 18-29.

В последнее время сайт сайт всё чаще отзываается на один и тот же поисковый запрос: «Почему герой сказки Д.Н. Мамина-Сибиряка «Ак-Бозат» покинул свою жену?»

Частота и пугающая регулярность этого запроса сперва удивила нас, затем - озадачила: «Неужели лишь эта глобальная проблема сегодня волнует молодое поколение всего постсоветского пространства?» - подумалось нам.

Оказалось, что этот неразрешимый вопрос мучает лишь жертв нынешней системы среднего образования – школьников и студентов, которым вместо чтения русской литературы сегодня предлагаются готовые ответы на простые вопросы, как в избирательном бюллетене («да», «да», «нет», «да» - нужное зачеркнуть!). Несовершенство ЕГЭ усугубляется абсолютной уверенностью учащихся в том, что во «всемирной паутине» легко можно найти решение всех неразрешимых задач, какие когда-либо ставило перед собой человечество.

Мы не будем разбивать в пух и прах эту завидную уверенность, ибо надежда умирает последней. Мы ответим на этот вопрос, не используя «слишком много буков», дабы ответ смог «асилить» каждый представитель «поколения пепси», т.е. - в духе теста ЕГЭ.

Вопрос: «Почему герой сказки Д.Н. Мамина-Сибиряка «Ак-Бозат» покинул свою жену?»
Варианты ответов:

1. Он полюбил женщину из соседского гарема;
2. Он воспылал страстью к кобыле по кличке Ак-Бозат (диагноз - зоофилия);
3. Жена плохо вела хозяйство, не прибиралась в кибитке и не умела доить кобылиц, а целыми днями сидела «вконтакте.ру».

Теперь попробуйте, дорогие мои, принципиально ничего не читающие пользователи, ткнуть пальцем в небо и выбрать правильный ответ. Сделать это мы бы рекомендовали и чиновникам от образования, которые сочиняют подобные тесты по русской литературе. Их единственная цель – превратить российских школьников в тупых, послушных баранов, способных без лишних размышлений и утомительного чтения выбрать уже предложенные кем-то варианты ответов.

Всем остальным учащимся мы посоветуем обратиться к первоисточнику и прочесть весьма достойный (не путать со словом «отстойный»!) литературный текст сказки русского писателя Д.Н. Мамина-Сибиряка. Чтение «Ак-Бозат» займет не более 10-15 минут, что в любом случае меньше времени, затраченного на поиск готового ответа в интернете.

Итак,

«Почему герой сказки Д.Н. Мамина-Сибиряка «Ак-Бозат» покинул свою жену?»
(мнение авторов сайта, знакомых с текстом «Ак-Бозат»)

Герой сказки Бухарбай, в прошлом очень состоятельный человек, по собственной вине потерял (прогулял, пропил, прокутил) всё свое состояние. Единственное, что он сумел сохранить – породистого жеребёнка по кличке Ак-Бозат (Звезда). Много лет Бухарбай растил жеребёнка, и кобыла Ак-Бозат стала главным делом его жизни: одновременно и памятью об отце и матери, и надеждой на собственное лучшее будущее, объектом самореализации.

Упорный труд приносит свои плоды: на Бухарбая обращает внимание дочь богатого человека, которая нравится и самому Бухарбаю. Однако в качестве калыма за дочь ее отец просит Ак-Бозат! Казалось бы, кобыла - вполне допустимая оплата семейного счастья с любящей женой.

Однако лошадь была похищена! И происходит это как раз в тот момент, когда Бухарбай «изменил» своему предназначению – согласился обменять Ак-Бозат на семейное счастье, домашний очаг и материальное благополучие. В результате жизнь без Ак-Бозат, без мечты, которой он один раз изменил и потерял навсегда - оказалась для него невыносимой. Поэтому герой покидает жену (!) и устремляется в путь к своей путеводной звезде - Ак-Бозат, обладание которой, как он понимает, и составляло истинный смысл его жизни.

Эту печальную и смешную историю – более печальную, чем смешную, – рассказывал мне как-то один приятель, человек, проведший самую пеструю жизнь, бывавший, что называется, и на коне и под конем, но вовсе не утративший под хлыстом судьбы ни сердечной доброты, ни ясности духа. Лишь одна эта история отразилась на нем несколько странным образом: после нее он раз навсегда перестал ходить в театр и до сих пор не ходит, как бы его ни уговаривали. Я постараюсь передать рассказ моего приятеля, хотя и боюсь, что мне не удастся это сделать в той простой форме, с той мягкой и грустной насмешкой, как я его слышал.

I

Ну, вот… Представляете ли вы себе скверный южный уездный городишко? Посредине этакая огромная колдобина, где окрестные хохлы, по пояс в грязи, продают с телег огурцы и картофель. Это базар. С одной его стороны собор и, конечно, Соборная улица, с другой – городской сквер, с третьей – каменные городские ряды, у которых желтая штукатурка облупилась, а на крыше и на карнизах сидят голуби; наконец, с четвертой стороны впадает главная улица, с отделением какого-то банка, с почтовой конторой, с нотариусом и с парикмахером Теодором из Москвы. В окрестностях города, в разных там Засельях, Замостьях, Заречьях, был расквартирован пехотный полк, в центре города стоял драгунский. В городском сквере возвышался летний театр. Вот и все.

Впрочем, надо еще прибавить, что и самый город с его думой и реальным училищем, а также сквер, и театр, и мостовая на главной улице – все это существует благодаря щедротам местного миллионера и сахарозаводчика Харитоненко.

II

Как я попал туда – длинная история. Скажу вкратце. Я должен был встретиться в этом городке с одним моим другом, с настоящим, царство ему небесное, истинным другом, у которого, однако же, была жена, которая по обыкновению всех жен наших истинных друзей, терпеть меня не могла. И у него и у меня было по нескольку тысяч, скопленных тяжелым трудом: он, видите ли, служил много лет педагогом и в то же время страховым инспектором, а я целый год счастливо играл в карты. Однажды мы с ним набрели на весьма выгодное предприятие с южным барашком и решили рискнуть. Я поехал вперед, он должен был приехать двумя-тремя днями позже. Так как мое ротозейство было уже давно известно, то общие деньги хранились у него, хотя в разных пакетах, ибо мой друг был человек аккуратности немецкой.

И вот начинается град несчастий. В Харькове на вокзале, пока я ел холодную осетрину, соус провансаль, у меня вытащили из кармана бумажник. Приезжаю в С. (это тот самый городишко, о котором идет речь) с той мелочью, что была у меня в кошельке, и с тощим, но хорошим желто-красным английским чемоданом. Останавливаюсь в гостинице – конечно, Петербургской – и начинаю посылать телеграмму за телеграммой. Гробовое молчание. Да, да, именно гробовое, потому что в тот самый час, когда вор вытащил мой бумажник – представьте, какие шутки шутит судьба! – в этот час мой друг и компаньон умер от паралича сердца, сидя на извозчике. Все его вещи и деньги были опечатаны, и по каким-то дурацким причинам эта волокита с судейскими чинами продолжалась полтора месяца. Знала ли убитая горем вдова или не знала о моих деньгах – мне неизвестно. Однако телеграммы мои она все получила до одной, но молчала упорно, молчала из мелочной, ревнивой и глупой женской мести. Впрочем, эти телеграммы сослужили мне впоследствии большую пользу. Уже по снятии печатей совсем незнакомый мне человек, присяжный поверенный, ведший дело о вводе в наследство, обратил случайно на них внимание, пристыдил вдову и на свой страх перевел мне прямо на театр пятьсот рублей. Да и то сказать – это были не телеграммы, а трагические вопли моей души по двадцати и по тридцати слов.

III

Итак, я сижу в Петербургской гостинице уже девятый день. Вопли души совершенно истощили мое портмоне. Хозяин – мрачный, заспанный, лохматый хохол с лицом убийцы – уже давно не верит ни одному моему слову. Я ему показываю некоторые письма и бумаги, из которых он мог бы и т. д., но он пренебрежительно отворачивает лицо и сопит. Под конец мне приносят обедать, точно Ивану Александровичу Хлестакову: «Хозяин сказал, что это в последний раз…»

И вот наступил день, когда в моем кармане остался один сиротливый, позеленелый двугривенный. В это утро хозяин грубо сказал мне, что ни кормить меня, ни держать больше не станет, а пойдет к господину приставу и пожалится. По тону его я понял, что этот человек решился на все.

Я вышел из гостиницы и весь день блуждал по городу. Помню, заходил я в какую-то транспортную контору и еще куда-то просить места. Понятно, мне отказали с первого же слова. Иногда я присаживался на одну из зеленых скамеек, что стояли вдоль тротуара главной улицы, между высокими пирамидальными тополями. Голова у меня кружилась, меня тошнило от голода. Но ни на секунду мысль о самоубийстве не приходила мне в голову. Сколько, сколько раз в моей путаной жизни бывал я на краю этих мыслей, но, глядишь, прошел год, иногда месяц, а то и просто десять минут, и вдруг все изменилось, все опять пошло удачно, весело, хорошо… И в этот день, бродя по жаркому, скучному городу, я только говорил самому себе: «Да-с, дорогой Павел Андреевич, попали мы с вами в переплет».

Хотелось есть. Но по какому-то тайному предчувствию я все берег мои двадцать копеек. Уже вечерело, когда я увидел на заборе красную афишу. Мне все равно нечего было делать. Я машинально подошел и прочитал, что сегодня в городском саду дают трагедию Гуцкова «Уриэль Акоста» при участии таких-то и таких-то. Два имени были напечатаны большим черным шрифтом: артистка петербургских театров г-жа Андросова и известный харьковский артист г. Лара-Ларский; другие были помельче: г-жи Вологодская, Медведева, Струнина-Дольская, гг. Тимофеев-Сумской, Акименко, Самойленко, Нелюбов-Ольгин, Духовской. Наконец самым меньшим набором стояло: Петров, Сергеев, Сидоров, Григорьев, Николаев и др. Режиссер г. Самойленко. Директор-распорядитель г. Валерьянов.

На меня снизошло внезапное вдохновенное, отчаянное решение. Я быстро перебежал напротив, к парикмахеру Теодору из Москвы, и на последний двугривенный велел сбрить себе усы и остренькую бородку. Боже праведный! Что за угрюмое, босое лицо взглянуло на меня из зеркала! Я не хотел верить своим глазам. Вместо тридцатилетнего мужчины не слишком красивой, но, во всяком случае, порядочной наружности, там, в зеркале, напротив меня, сидел, обвязанный по горло парикмахерской простыней, – старый, прожженный, заматерелый провинциальный комик, со следами всяческих пороков на лице и к тому же явно нетрезвый.

– В нашем театре будете служить? – спросил меня парикмахерский подмастерье, отрясая простыню.

– Да! – ответил я гордо. – Получи!

IV

По дороге к городскому саду я размышлял:

«Нет худа без добра. Они сразу увидят во мне старого, опытного воробья. В таких маленьких летних театриках каждый лишний человек полезен. Буду на первый раз скромен… рублей пятьдесят… ну, сорок в месяц. Будущее покажет… Прошу аванс… рублей в двадцать… нет, это много… рублей в десять… Первым делом пошлю потрясающую телеграмму… пятью пять – двадцать пять, да ноль – два с полтиной, да пятнадцать за подачу – два рубля шестьдесят пять… На остальные как-нибудь продержусь, пока не приедет Илья… Если они захотят испытать меня… ну что ж… я им произнесу что-нибудь… вот хотя бы монолог Пимена».

Еще одно-о после-еднее сказа-анье.

Прохожий отскочил от меня в испуге. Я сконфузился и крякнул. Но я уже подходил к городскому саду. Там играл военный оркестр, по дорожкам, шаркая ногами, ходили тоненькие местные барышни в розовом и голубом, без шляпок, а за ними увивались с непринужденным смехом, заложив руку за борт кителя, с белыми фуражками набекрень, местные писцы, телеграфисты и акцизники.

Ворота были открыты настежь. Я вошел. Кто-то пригласил меня получить из кассы билет, но я спросил небрежно: где здесь распорядитель, господин Валерьянов? Мне тотчас же указали на двух бритых молодых господ, сидевших неподалеку от входа на скамейке. Я подошел и остановился в двух шагах.

Они не замечали меня, занятые разговором, но я успел рассмотреть их: один, в легкой панаме и в светлом фланелевом костюме с синими полосками, имел притворно благородный вид и гордый профиль первого любовника и слегка поигрывал тросточкой, другой, в серенькой одежде, был необыкновенно длинноног и длиннорук, ноги у него как будто бы начинались от середины груди, и руки, вероятно, висели ниже колен, – благодаря этому, сидя, он представлял собою причудливую ломаную линию, которую, впрочем, легко изобразить при помощи складного аршина. Голова у него была очень мала, лицо в веснушках и живые черные глаза. Я скромно откашлялся. Они оба повернулись ко мне.

– Могу я видеть господина Валерьянова? – спросил я ласково.

– Это я, – ответил рябой, – что вам угодно?

– Видите ли, я хотел… – у меня что-то запершило в горле, – я хотел предложить вам мои услуги в качестве… в качестве, там, второго комика, или… вот… третьего простака… Также и характерные…

Первый любовник встал и удалился, насвистывая и помахивая тросточкой.

– А вы где раньше служили? – спросил господин Валерьянов.

Я только один раз был на сцене, когда играл Макарку в любительском спектакле, но я судорожно напрягал воображение и ответил:

– Собственно, ни в одной солидной антрепризе, как, например, ваша, я до сих пор не служил… Но мне приходилось играть в маленьких труппах в Юго-Западном крае… Они так же быстро распадались, как и создавались… например, Маринич… Соколовский… и еще там другие…

– Слушайте, а вы не пьете? – вдруг огорошил меня господин Валерьянов.

– Нет, – ответил я без запинки. – Иногда перед обедом или в компании, но совсем умеренно.