Скажу вам откровенно: я очень люблю людей.

Другие, знаете ли, на собак растрачивают свои симпатии. Купают их и на цепочках водят. А мне как-то человек милее.

Однако, не могу соврать: при всей своей горячей любви не видел бескорыстных людей.

Один, было, парнишка светлой личностью промелькнул в моей жизни. Да и то сейчас насчет него нахожусь в тяжелом раздумье. Не могу решить, чего он тогда думал. Пес его знает – какие у него были мысли, когда он делал свое бескорыстное дело.

А шел я, знаете, из Ялты в Алупку. Пешком. По шоссе. Я в этом году в Крыму был. В доме отдыха.

Так иду я пешком. Любуюсь крымской природой. Налево, конечно, синее море. Корабли плавают. Направо – чертовские горы. Орлы порхают. Красота, можно сказать, неземная.

Одно худо – невозможно жарко. Через эту жару даже красота на ум нейдет. Отворачиваешься от панорамы. И пыль на зубах скрипит.

Семь верст прошел и язык высунул. А до Алупки еще чорт знает сколько. Может, верст десять. Прямо не рад, что и вышел.

Прошел еще версту. Запарился. Присел на дорогу. Сижу. Отдыхаю. И вижу – позади меня человек идет. Шагов, может, за пятьсот.

А кругом, конечно, пустынно. Ни души. Орлы летают.

Худого я тогда ничего не подумал. Но все-таки, при всей своей любви к людям, не люблю с ними встречаться в пустынном месте. Мало ли чего бывает. Соблазну много.

Встал и пошел. Немного прошел, обернулся – идет человек за мной. Тогда я пошел быстрее, – он как будто бы тоже поднажал.

Иду, на крымскую природу не гляжу. Только бы, думаю, живьем до Алупки дойти. Оборачиваюсь. Гляжу – он рукой мне машет. Я ему тоже махнул рукой. Дескать, отстань, сделай милость.

Слышу, кричит чего-то. Вот, думаю, сволочь, привязался! Ходко пошел вперед. Слышу опять кричит. И бежит сзади меня.

Несмотря на усталость, я тоже побежал. Пробежал немного – задыхаюсь.

Слышу кричит:

– Стой! Стой! Товарищ!

Прислонился я к скале. Стою.

Подбегает до меня небогато одетый человек. В сандалиях. И заместо рубашки – сетка.

– Чего вам, говорю, надо?

– Ничего, – говорит, – не надо. А вижу – не туда идете. Вы в Алупку?

– В Алупку.

– Тогда, – говорит, – вам по шаше не надо. По шаше громадный крюк даете. Туристы тут завсегда путаются. А тут по тропке надо итти. Версты четыре выгоды. И тени много.

– Да нет, – говорю, – мерси-спасибо. Я уж по шоссе пойду.

– Ну, – говорит, – как хотите. А я по тропинке.

Повернулся и пошел назад. После говорит:

– Нет ли папироски, товарищ? Курить охота.

Дал я ему папироску. И сразу как-то мы с ним познакомились и подружились. И пошли вместе. По тропинке.

Очень симпатичный человек оказался. Пищевик. Всю дорогу он надо мной смеялся.

– Прямо, – говорит, – тяжело было на вас глядеть. Идет не туда. Дай, думаю, скажу. А вы бежите. Чего-ж вы бежали?

– Да, – говорю, – чего не пробежать.

Незаметно, по тенистой тропинке пришли мы в Алупку и здесь распрощались.

Весь цельный вечер я думал насчет этого пищевика.

Человек бежал, задыхался, сандалии трепал. И для чего? Чтобы сказать куда мнe надо итти. Это было очень благородно с его стороны.

Я теперь, вернувшись в Ленинград, думаю: пес его знает, а может, ему курить сильно захотелось? Может, он хотел папироску у меня стрельнуть. Вот и бежал. Или, может, итти ему было скучно – попутчика искал.

Скажу вам откровенно: я очень люблю людей.
Другие, знаете ли, на собак растрачивают свои симпатии. Купают их и на
цепочках водят. А мне как-то человек милее.
Однако, не могу соврать: при всей своей горячей любви не видел
бескорыстных людей.
Один-было парнишка светлой личностью промелькнул в моей жизни. Да и то
сейчас насчет него нахожусь в тяжелом раздумье. Не могу решить, чего он
тогда думал. Пес его знает — какие у него были мысли, когда он делал свое
ескорыстное дело.
А шел я, знаете, из Ялты в Алупку. Пешком. По шоссе.
Я в этом году в Крыму был. В доме отдыха.
Так иду я пешком. Любуюсь крымской природой. Налево, конечно, синее
море. Корабли плавают. Направо — чертовские горы. Орлы порхают. Красота,
можно сказать, неземная.
Одно худо — невозможно жарко. Через эту жару даже красота на ум
нейдет. Оторачиваешься от панорамы. И пыль на зубах скрипит.
Семь верст прошел и язык высунул.
А до Алупки еще чорт знает сколько. Может, верст десять. Прямо не рад,
что и вышел.
Прошел еще версту. Запарился. Присел на дорогу. Сижу. Отдыхаю. И вижу
— позади меня человек идет. Шагов, может, за пятьсот.
А кругом, конечно, пустынно. Ни души. Орлы летают.
Худого я тогда ничего не подумал. Но все-таки при всей своей любви к
людям не люблю с ними встречаться в пустынном месте. Мало ли чего бывает.
Соблазну много.
Встал и пошел. Немного прошел, обернулся — идет человек за мной.
Тогда я пошел быстрее, —он как будто бы тоже поднажал.
Иду, на крымскую природу не гляжу. Только бы, думаю, живьем до Алупки
дойти. Оборачиваюсь. Гляжу — он рукой мне машет. Я ему тоже махнул рукой.
Дескать, отстань, сделай милость.
Слышу, кричит чего-то.
Вот, думаю, сволочь, привязался!
Ходко пошел вперед. Слышу опять кричит. И бежит сзади меня.
Несмотря на усталось, я тоже побежал.
Пробежал немного — задыхаюсь.
Слышу кричит:
— Стой! Стой! Товарищ!
Прислонился я к скале. Стою.
Подбегает до меня небогато одетый человек. В сандалиях. И заместо
рубашки — сетка.
— Чего вам, говорю, надо?
Ничего, говорит не надо. А вижу — не туда идете. Вы в Алупку?
— В Алупку.
— Тогда, говорит, вам по шаше не надо. По шаше громадный крюк даете.
Туристы тут завсегда путаются. А тут по тропке надо итти. Версты четыре
выгоды. И тени много.
— Да нет, говорю, мерси-спасибо. Я уж по шоссе пойду.
— Ну, говорит, как хотите. А я по тропинке. Повернулся и пошел назад.
После говорит:
— Нет ли папироски, товарищ? Курить охота.
Дал я ему папироску. И сразу как-то мы с ним познакомились и
подружились. И пошли вместе. По тропинке.
Очень симпатичный человек оказался. Пищевик. Всю дорогу он надо мной
смеялся.
— Прямо, говорит, тяжело было на вас глядеть. Идет не туда. Дай,
думаю, скажу. А вы бежите. Чего-ж вы бежали?
— Да, говорю, чего не пробежать.
Незаметно, по тенистой тропинке пришли мы В Алупку и здесь
распрощались.
Весь цельный вечер я думал насчет этого пищевика.
Человек бежал, задыхался, сандалии трепал. И для чего? Чтобы сказать
куда мнe надо итти. Это было очень благородно с его стороны.
Я теперь, вернувшись в Ленинград, думаю: пес его знает, а может, ему
курить сильно захотелось? Может, он хотел папироску у меня стрельнуть. Вот и
бежал. Или, может, итти ему было скучно— попутчика искал.
Так и не знаю. .

Творчество Михаила Михайловича Зощенко само-бытно. Он выступил создателем оригинальной коми-ческой новеллы, продолжив в новых исторических условиях традиции Гоголя, Лескова, раннего Чехова. Зощенко создал свой, совершенно неповторимый ху-дожественный стиль. Период расцвета таланта писа-теля приходится на двадцатые годы. Основой зощен-ковского творчества двадцатых годов является юмо-ристическое бытописание. Автор пишет о пьянстве, о жилищных делах, о неудачниках, обиженных судь-бой. Главенствует мотив разлада, житейской нелепи-цы, какой-то трагикомической несогласованности ге-роя с темпом, ритмом и духом времени.

В рассказе «Встреча» герой рассказывает о себе, о происшествии, которое ему запомнилось. На первом плане человек очень довольный собой: «Скажу вам от-кровенно: я очень люблю людей». Но тут же заявляет, что «не видел бескорыстных людей», тем самым опро-вергая только что сказанное.

Рассказ ведется в разговорном стиле. Для него ха-рактерны короткие предложения, часто расчлененные, неполные: «А шел я, знаете, из Ялты в Алупку. Пешком. По шоссе»; «Прошел еще версту. Запарил-ся. Присел на дорогу. Сижу. Отдыхаю». Характерной чертой разговорного стиля являются вводные слова и предложения: «знаете ли», «знаете», «можно ска-зать», «дескать», «думаю», «может». Также неотъем-лемой частью данного стиля является диалог.

Язык героев насыщен просторечиями, «снижен-ной» лексикой, в речи много грамматических непра-вильностей: «насчет него нахожусь в раздумье», «че-рез эту жару даже красота на ум не идет»; «Вот, ду-маю, черт, привязался», «запарился», «поднажал», «завсегда», «живьем».

Речь может сказать многое о человеке. Из разгово-ра героя, мы понимаем, что перед нами человек неда-лекий и не очень грамотный. Ему хочется казаться выше в глазах других и своих собственных. Для этого он употребляет «красивые» слова: «светлая лич-ность»; «при всей своей любви к людям», «красота, можно сказать, неземная»; «отворачиваешься от па-норамы», «мерси», «очень благородно с его стороны», «сердце подсказывает». Все эти выражения являются штампами, за ними ничего не стоит. Разве показав ко-роткую дорогу до Алупки, человек уже стал светлой личностью? Это, оказывается, «очень благородно с его стороны». И все прелести «неземной красоты», ко-торой якобы любуется герой, тоже только пустые сло-ва для него. А думает он о другом: жара, пустынная дорога, на которой, не дай бог, встретить незнакомца. Наш герой труслив, он убегает от парнишки: «Только бы, думаю, живьем до Алупки дойти».

Речь героя пуста, лишена содержания. Короткую встречу с попутчиком он называет дружбой. По его словам, парнишка «очень симпатичный человек ока-зался». Но добавляет: «Пищевик». Как будто именно это делает человека симпатичным. Слово «пищевик» повторяется: «Весь вечер я думал насчет этого пище-вика».

Язык выдает подлинную сущность героя, открыва-ет его истинное лицо. На самом деле он не доверяет ни-кому, даже «светлой личности» -"- другу-попутчику: «Кто его знает — какие у него были мысли, когда он делал свое бескорыстное дело». Об этом он все время думает. Он повторяет: «Кто его знает — а может, ему курить сильно захотелось? Может, он хотел папиро-ску у меня стрельнуть? Вот и бежал. Или, может идти ему было скучно — попутчика искал?» У героя нет до-верия даже самому себе: «Не могу решить, чего он то-гда думал».

Зощенковскому герою хочется идти в ногу с про-грессом, он поспешно усваивает современные веяния, отсюда пристрастия к модным именам и политиче-ской терминологии, отсюда же стремление утвердить свое «пролетарское» нутро посредством бравады гру-бостью, невежеством, хамством. За смешными сло-вечками, неправильными грамматическими оборота-ми мы видим и жесты героев, и оттенок голоса, и его психологическое состояние, и отношение автора к рассказываемому. Манерой сказа, краткой предельно сжатой фразой, М. Зощенко достигал того, чего дру-гие добивались введением дополнительных художест-венных деталей.

Идет время, но люди часто разменивают свою жизнь на пустяки, дорожат пустыми вещами, живут мелкими интересами, никому не доверяют. Автор призывает отказаться от мелкого зла, уродующего и калечащего жизнь.

Зощенко - Встреча 1

Скажу вам откровенно: я очень люблю людей. Другие, знаете ли, на собак растрачивают свои симпатии. Купают их и на цепочках водят. А мне как-то человек милее.

Однако не могу соврать: при всей своей горячей любви не видел бескорыстных людей.

Один было парнишка светлой личностью промелькнул в моей жизни. Да и то сейчас насчет него нахожусь в тяжелом раздумье. Не могу решить, чего он тогда думал. Пес его знает - какие у него были мысли, когда он делал свое бескорыстное дело.

А шел я, знаете, из Ялты в Алупку. Пешком. По шоссе.

Я в этом году в Крыму был. В доме отдыха. Так иду я пешком. Любуюсь крымской природой. Налево, конечно, синее море. Корабли плавают. Направо - чертовские горы. Орлы порхают. Красота, можно сказать, неземная.

Одно худо - невозможно жарко. Через эту жару даже красота на ум нейдет. Отворачиваешься от панорамы.

И пыль на зубах скрипит.

Семь верст прошел и язык высунул.

А до Алупки еще черт знает сколько. Может, верст десять. Прямо не рад, что и вышел.

Прошел еще версту. Запарился. Присел на дорогу. Сижу. Отдыхаю. И вижу - позади меня человек идет. Шагов, может, за пятьсот.

А кругом, конечно, пустынно. Ни души. Орлы летают.

Худого я тогда ничего не подумал. Но все-таки при всей своей любви к людям не люблю с ними встречаться в пустынном месте. Мало ли чего бывает. Соблазну много.

Встал и пошел. Немного прошел, обернулся - идет человек за мной.

Тогда я пошел быстрее, - он как будто бы тоже поднажал.

Иду, на крымскую природу не гляжу. Только бы, думаю, живьем до Алупки дойти.

Оборачиваюсь. Гляжу - он рукой мне машет. Я ему тоже махнул рукой. Дескать, отстань, сделай милость.

Слышу, кричит чего-то.

Вот, думаю, сволочь, привязался!

Ходко пошел вперед. Слышу, опять кричит. И бежит сзади меня.

Несмотря на усталость, я тоже побежал.

Пробежал немного - задыхаюсь.

Слышу, кричит:

Стой! Стой! Товарищ!

Прислонился я к скале. Стою.

Подбегает до меня небогато одетый человек. В сандалиях. И заместо рубашки - сетка.

Чего вам, говорю, надо?

Ничего, говорит, не надо. А вижу - не туда идете. Вы в Алупку?

В Алупку.

Тогда, говорит, вам по шаше не надо. По шаше громадный крюк даете. Туристы тут завсегда путаются. А тут по тропке надо идти. Версты четыре выгоды. И тени много.

Да нет, говорю, мерси-спасибо. Я уж по шоссе пойду.

Ну, говорит, как хотите. А я по тропинке. Повернулся и пошел назад. После говорит:

Нет ли папироски, товарищ? Курить охота.

Дал я ему папироску. И сразу как-то мы с ним познакомились и подружились. И пошли вместе. По тропинке.

Очень симпатичный человек оказался. Пищевик. Всю дорогу он надо мной смеялся.

Прямо, говорит, тяжело было на вас глядеть. Идет не туда. Дай, думаю, скажу. А вы бежите. Чего ж вы бежали?

Да, говорю, чего не пробежать.

Незаметно, по тенистой тропинке пришли мы в Алупку и здесь распрощались.

Весь цельный вечер я думал насчет этого пищевика.

Человек бежал, задыхался, сандалии трепал. И для чего? Чтобы сказать, куда мне надо идти. Это было очень благородно с его стороны.

А теперь, вернувшись в Ленинград, я думаю: пес его знает, а может, ему курить сильно захотелось? Может, он хотел папироску у меня стрельнуть. Вот и бежал. Или, может, идти ему было скучно - попутчика искал. Так и не знаю.

Вы читали рассказ Встреча 1 Михаила Зощенко.

Зощенко встреча краткое содержание Все наше достоинство заключено в мысли. Не пространство и не время, которых мы не можем заполнить, возвышают нас, а именно она, наша мысль. Будем же учиться хорошо мыслить: вот основной принцип морали. Михаил Михайлович Зощенко был сыном потомственного дворянина, художника Михаила Ивановича Зощенко и Елены Иосифовны, увлекающейся до замужества актерским искусством и литературой. Родился будущий писатель и сатирик 10 августа 1894 года в Петербурге. С ранних лет мальчик, вторя своей матери, заинтересовался литературой. Первые «пробы пера», как вспоминает сам Зощенко, были сделаны еще в семилетнем возрасте, а первый рассказ «Пальто» появился уже в 1907 году. Зощенко встреча краткое содержание Окончив гимназию в 1913 году, Михаил Михайлович поступает на юрфак Петербургского университета, но, не закончив даже первый курс, уходит добровольцем на фронт. Во время первой мировой Зощенко командует батальоном, становится кавалером Георгиевского ордена, был ранен, а также отравлен вражескими газами, приведшими к серьезной болезни сердца. Вернувшись в Петербург, Зощенко напишет ряд рассказов («Мещаночка», «Маруся», «Сосед» и др.) После революции Михаил Михайлович занял сторону большевиков. Начало 20-х годов стало для писателя самым сложным периодом в его жизни. Ранения и болезнь сердца давали о себе знать. Плохое самочувствие усугублялось постоянными поисками заработка. В этот период Зощенко сменил несколько специальностей, начиная от сапожника и актера и заканчивая милиционером. Тем не менее, его литературная жизнь в этот период «бьет ключом». В 1919 года Зощенко посещает творческие лекции, которые ведет К.И. Чуковский. В этот же период пишет первые опубликованные рассказы: «Война», «Рыбья самка», «Любовь» и др. После их выхода Зощенко получил огромную популярность среди советских граждан. Его рассказами зачитывались на работе, дома, его цитировали, превращая некоторые его строки в «крылатые фразы». Получив от поклонников тысячи писем, Зощенко приходит мысль объединить все эти письма в одну книгу, в которой, как ему казалось, он сможет показать истинную «живую» страну, с различными её мыслями и переживаниями. Но книга, опубликованная в 1929 году, не вызвала у читателей никаких эмоций, кроме разочарования, так как они в очередной раз ждали от Зощенко чего-то смешного и интересного. В 30-е годы писатель путешествует по Советскому союзу, видит, как обращаются с заключенными в лагерях, что откладывает на ранимой психике Зощенко сильный отпечаток. Зощенко встреча краткое содержание Дабы избавиться от гнетущего чувства, Михаил Михайлович пишет «Возвращенную молодость», повесь, вслед за которой публикует в 1935 году произведение «Голубая книга». Последнее произведение вызывает бурю негативных отзывов в высших кругах, отчего писателю дают понять, что он не должен выходить за дозволенные рамки. С этого времени творчество Зощенко выражается только публикациями в детских изданиях «Еж» и «Чиж». После постановления правительства 1946 года, Зощенко, как и многих других его талантливых современников, начинают всячески травить, что приводит к обострению психического заболевания, мешающему Михаилу Михайловичу нормально работать. Скончался любимый сатирик советских граждан в июле 1958 года. Зощенко встреча краткое содержание Пусть человеку нет никакой выгоды лгать – это ещё не значит, что он говорит правду: лгут просто во имя лжи.