На этой странице можно прочитать былину «Три поездки Ильи Муромца» в различных вариантах изложения. Как известно, былина является одной из форм народного творчества. С древних времен люди передавали из уст в уста истории, о которых слышали. А поэтому не удивительно, что одну и ту же историю мы находим в разных вариантах изложения. Для удобства воспользуйтесь навигацией по статье.
Оригинал былины «Три поездки Ильи Муромца» из сборника «Онежские былины», записанные Гильфердингом А.Ф.
Из того ли из города из Мурома,
Из того ли села да Карачаева
Была тут поездка богатырская.
Выезжает оттуль да добрый молодец,
Старый казак да Илья Муромец,
На своем ли выезжает на добром коне
И во том ли выезжает во кованом седле.
И он ходил‑гулял да добрый молодец,
Ото младости гулял да он до старости.
Едет добрый молодец да во чистом поле,
И увидел добрый молодец да Латырь‑камешек,
И от камешка лежит три росстани,
И на камешке было подписано:
«В первую дороженьку ехати – убиту быть,
Во другую дороженьку ехати – женату быть,
Третюю дороженьку ехати – богату быть».
Стоит старенький да издивляется,
Головой качат, сам выговариват:
«Сколько лет я во чистом поле гулял да езживал,
А еще такового чуда не нахаживал.
Но на что поеду в ту дороженьку, да где богату быть?
Нету у меня да молодой жены,
И молодой жены да любимой семьи,
Некому держать‑тощить да золотой казны,
Некому держать да платья цветного.
Но на что мне в ту дорожку ехать, где женату быть?
Ведь прошла моя теперь вся молодость.
Как молоденьку ведь взять – да то чужа корысть,
А как старую‑то взять – дак на печи лежать,
На печи лежать да киселем кормить.
Разве поеду я ведь, добрый молодец,
А й во тую дороженьку, где убиту быть?
А и пожил я ведь, добрый молодец, на сем свете,
И походил‑погулял ведь добрый молодец во чистом поле».
Нонь поехал добрый молодец в ту дорожку, где убиту быть,
Только видели добра молодца ведь сядучи,
Как не видели добра молодца поедучи;
Во чистом поле да курева стоит,
Курева стоит да пыль столбом летит.
С горы на гору добрый молодец поскакивал,
С холмы на холму добрый молодец попрыгивал,
Он ведь реки ты озера между ног спущал,
Он сини моря ты на окол скакал.
Лишь проехал добрый молодец Корелу проклятую,
Не доехал добрый молодец до Индии до богатоей,
И наехал добрый молодец на грязи на смоленские,
Где стоят ведь сорок тысячей разбойников
И те ли ночные тати‑подорожники.
И увидели разбойники да добра молодца,
Старого казака Илью Муромца.
Закричал разбойнический атаман большой:
«А гой же вы, мои братцы‑товарищи
И разудаленькие вы да добры молодцы!
Принимайтесь‑ка за добра молодца,
Отбирайте от него да платье цветное,
Отбирайте от него да что ль добра коня».
Видит тут старыи казак да Илья Муромец,
Видит он тут, что да беда пришла,
Да беда пришла да неминуема.
Испроговорит тут добрый молодец да таково слово:
«А гой же вы, сорок тысяч разбойников
И тех ли татей ночных да подорожников!
Ведь как бить‑трепать вам будет стара некого,
Но ведь взять‑то будет вам со старого да нечего.
Нет у старого да золотой казны,
Нет у старого да платья цветного,
А и нет у старого да камня драгоценного.
Только есть у старого один ведь добрый конь,
Добрый конь у старого да богатырскиий,
И на добром коне ведь есть у старого седелышко,
Есть седелышко да богатырское.
То не для красы, братцы, и не для басы ‑
Ради крепости да богатырскоей,
И чтоб можно было сидеть да добру молодцу,
Биться‑ратиться добру молодцу да во чистом поле.
Но еще есть у старого на коне уздечка тесмяная,
И во той ли во уздечике да во тесмяноей
Как зашито есть по камешку по яхонту,
Ради крепости да богатырскоей.
И где ходит ведь гулят мои добрый конь,
И среди ведь ходит ночи темныя,
И видно его да за пятнадцать верст да равномерныих;
Но еще у старого на головушке да шеломчат колпак,
Шеломчат колпак да сорока пудов.
То не для красы, братцы, не для басы ‑
Ради крепости да богатырскоей».
Скричал‑сзычал да громким голосом
Разбойнический да атаман большой:
«Ну что ж вы долго дали старому да выговаривать!
Принимайтесь‑ка вы, ребятушки, за дело ратное».
А й тут ведь старому да за беду стало
И за великую досаду показалося.
Снимал тут старый со буйной главы да шеломчат колпак,
И он начал, старенький, тут шеломом помахивать.
Как в сторону махнет – так тут и улица,
А й в другу отмахнет – дак переулочек.
А видят тут разбойники, да что беда пришла,
И как беда пришла и неминуема,
Скричали тут разбойники да зычным голосом:
«Ты оставь‑ка, добрый молодец, да хоть на семена».
Он прибил‑прирубил всю силу неверную
И не оставил разбойников на семена.
Обращается ко камешку ко Латырю,
И на камешке подпись подписывал, ‑
И что ли очищена тая дорожка прямоезжая,
И поехал старенький во ту дорожку, где женату быть.
Выезжает старенький да во чисто поле,
Увидал тут старенький палаты белокаменны.
Приезжает тут старенький к палатам белокаменным,
Увидела тут да красна девица,
Сильная поляница удалая,
И выходила встречать да добра молодца:
«И пожалуй‑кось ко мне, да добрый молодец!»
И она бьет челом ему да низко кланяйтся,
И берет она добра молодца да за белы руки,
И ведет ведь добра молодца да во палаты белокаменны;
Посадила добра молодца да за дубовый стол,
Стала добра молодца она угащивать,
Стала у доброго молодца выспрашивать:
«Ты скажи‑тко, скажи мне, добрый молодец!
Ты какой земли есть да какой орды,
И ты чьего же отца есть да чьей матери?
Еще как же тебя именем зовут,
А звеличают тебя по отечеству?»
А й тут ответ‑то держал да добрый молодец:
«И ты почто спрашивать об том, да красна девица?
А я теперь устал, да добрый молодец,
А я теперь устал да отдохнуть хочу».
Как берет тут красна девица да добра молодца,
И как берет его да за белы руки,
За белы руки да за златы перстни,
Как ведет тут добра молодца
Во тую ли во спальню, богато убрану,
И ложит тут добра молодца на ту кроваточку обманчиву.
Испроговорит тут молодец да таково слово:
«Ай же ты, душечка да красна девица!
Ты сама ложись да на ту кроватку на тесовую».
И как схватил тут добрый молодец
да красну девицу,
И хватил он ей да по подпазушки
И бросил на тую на кроваточку;
Как кроваточка‑то эта подвернулася,
И улетела красна девица во тот да во глубок погреб.
Закричал тут ведь старый казак да зычным голосом:
«А гой же вы, братцы мои да все товарищи
И разудалые да добры молодцы!
Но имай‑хватай, вот и сама идет».
Отворяет погреба глубокие,
Выпущает двенадцать да добрых молодцев,
И все сильныих могучих богатырей;
Едину оставил саму да во погребе глубокоем.
Бьют‑то челом да низко кланяются
И удалому да добру молодцу
И старому казаку Илье Муромцу.
И приезжает старенький ко камешку ко Латырю,
И на камешке‑то он подпись подписывал:
И направляет добрый молодец да своего коня
И во тую ли дороженьку, да где богату быть.
Во чистом поле наехал на три погреба глубокиих,
И которые насыпаны погреба златом‑серебром,
Златом‑серебром, каменьем драгоценныим;
И обирал тут добрый молодец все злато это серебро
И раздавал это злато‑серебро по нищей по братии;
И роздал он злато‑серебро по сиротам да бесприютныим.
И обращался добрый молодец ко камешку ко Латырю,
И на камешке он подпись подписывал:
«И как очищена эта дорожка прямоезжая».
Источник: Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом летом 1871 года. Изд. 4‑е. В 3‑х тт. М. – Л., 1950, т. 2. №171.
Три поездки Илья Муромца (в пересказе А. Нечаева)
По чистому полю, по широкому раздолью ехал старый казак Илья Муромец и наехал на развилку трёх дорог. На развилке горюч-камень лежит, а на камне надпись написана: «Если прямо ехать – убитому быть, направо ехать – женатому быть, а налево ехать – богатому стать». Прочитал Илья надписи, призадумался:
– Мне, старому, в бою смерть не писана. Дай поеду, где убитому быть.
Долго ли, коротко ли ехал он, выскочили на дорогу воры-разбойники. Три сотни татей–подорожников. Горланят, шалыгами размахивают:
– Убьём старика да ограбим!
– Глупые люди, говорит Ильи Муромец, – не убив медведя, шкуру делите!
И напустил на них своего коня верного. Сам копьём колол и мечом разил, и не осталось в живых ни единого душегуба-разбойника.
Воротился на развилку и стёр надпись: «Если прямо ехать - убитому быть». Постоял возле камня и повернул коня направо:
– Незачем мне, старому, женату быть, а поеду, погляжу, как люди женятся.
Ехал час либо два и наехал на палаты белокаменные.
Выбегала навстречу красна девица-душа. Брала Илью Муромца за руки, вела в столовую горницу. Кормила-поила богатыря, улещала:
– После хлеба-соли ступай опочив держать. В дороге небось умаялся!
Провела в особый покой, указала на перину пуховую.
А Илья, он смекалист, сноровист был, заприметил неладное.
Кинул девицу-красу на перину, а кровать повернулась, опрокинулась, и провалилась хозяйка в подземелье глубокое.
Выбежал Илья Муромец из палат во двор, разыскал подземелье то глубокое, двери выломал и выпустил на белый свет сорок пленников, женихов незадачливых, а хозяйку - красну девицу - в тюрьму подземную запер крепко-накрепко.
После того приехал на развилку и другую надпись стёр. И новую надпись написал на камне: «Две дорожки очищены старым казаком Ильёй Муромцем».
- В третью сторону не поеду я. Зачем мне, старому, одинокому, богатым быть? Пусть кому-нибудь молодому богатство достанется.
Повернул коня старый казак Илья Муромец и поехал в стольный Киев-град нести службу ратную, биться с ворогами, стоять за Русь великую да за русский народ!
На том сказ о славном, могучем богатыре Илье Муромце и окончился.
Переложение былины «Три поездки Ильи Муромца»
Ездил старый казак Илья Муромец по Руси великой, да наехал на чудо чудное. Лежит на дороге бел горюч камешек, Алатырь называется, а на камне том три надписи. Написаны в тех надписях таковы слова:
«Налево поедешь - богатым будешь,
Прямо поедешь - женатым будешь,
Направо поедешь - убитым будешь»
Стал Илья думать думу крепкую:
На что мне, старому, богатым быть? Своего богатства у меня никогда не было, а чужое мне на старости лет не надобно. Да на что мне, старому, женатым быть? Молодую взять - чужая корысть, а старую я и сам не возьму. Поеду туда, где убитым быть.
Поехал Илья Муромец направо. Доехал Илья до леса тёмного, выскочили на него из тёмного леса сорок разбойников. Говорил им Илья, приговаривал:
Ай же вы, страннички-разбойнички! Вам убить-то меня, старика, славы нет, а отнять у меня нечего - вам и корысти нет. Всего-то у меня денег в карманах семь тысячей, да тесьмяная узда на коне в одну тысячу, да седло кованое в десять тысячей. А коню своему я и цены не знаю: в гриве у него скатен жемчуг, а промеж ушей горят камни самоцветные, не для красы-басы, а ради тёмной ночки осенней, чтоб видеть куда идёт мой добрый конь.
Отвечали ему на то разбойники:
Ах ты, старая собака, насмехаешься! Что с тобой долго разговаривать!
Да набросились на Илью Муромца.
Соскочил тут Илья с добра коня, снял шапку с буйной головы, стал он шапкой своей помахивать. Куда махнёт - там улица, назад отмахнёт - переулочек, разметал он все сорок разбойников.
Поехал Илья назал к Алатырь-камешку, стирал он надпись старую, писал надпись новую:
«Ездил направо Илья Муромец, а убит не бывал».
Поехал Илья дорожкой прямою, где женатым быть. Долго ли, коротко ли, видит: стоит посреди чиста поля широкий двор, на том дворе высокий терем - палаты белокаменные, в те палаты ведёт резное крыльцо узорчатое. На том крыльце стоит красна девица, коса русая до пояса, говорит Илье таковы слова:
Ай же ты, удалой добрый молодец! Ты пожалуй ко мне во высокий терем, напою-накормлю тебя хлебом-солью.
Сходил Илья с добра коня, оставлял он коня непривязанного, поднимался на крыльцо узорчатое, заходил с красной девицей в высокий терем. Садились они за столы дубовые, ели-пили весь долгий день до вечера.
Под вечер выходит душечка красна девица из-за стола, говорит старому казаку Илье Муромцу:
Ай же ты, удалой добрый молодец! Не пойдешь ли ты в спаленку тёплую, на кровать тесовую, на перину пуховую - спать-почивать после дальней дороженьки.
Повела девица Илью Муромца в спальню тёплую, подвела к кровати тесовой, говорит:
Ты ложись, добрый молодец, к стеночке, а я-то лягу с краешку.
Отвечает ей Илья Муромец:
Нет, ложись-ка ты, краса-девица к стеночке, а мне, старику, с краешку удобней спать.
Схватил он девицу да кинул на перину мягкую. А кровать та оказалась подложная, провалилась она в погреба глубокие, а с нею и обманщица красна девица.
Выбегал тут Илья на улицу, нашел двери того погреба: колодьем-то они завалены, песками-то они засыпаны. Илья колодья ногами распихивал, пески руками распорхивал, пинал он двери кованые, вышибал из крюков, из замков булатных, выпускал на Божий свет сорок царей да царевичей, сорок королей-королевичей, сорок сильных могучих богатырей. А той обманщице красной девице рубил с плеч буйну голову.
Садился тут Илья Муромец на добра коня, возвращался к Алатырь-камешку, стирал надпись старую, писал надпись новую:
«Ездил прямо Илья Муромец, а женат не бывал».
Поехал тогда Илья по последней дороженьке - где богатым быть. Долго ли, коротко - наехал на три погреба глубокие. Пошёл Илья в те погреба, видит - в них злата да серебра, да белого скатного жемчуга несметные сокровища. Раздарил Илья красно золото нищей братии, чисто серебро раздал каликам да богомольцам, на круглый скатный жемчуг понастроил церквей да монастырей, а себе ничего не оставил.
Вернулся он к Алатырь-камню, стирал надпись старую, писал надпись новую:
«Ездил налево Илья Муромец, а богат не бывал».
На том поездки Ильи Муромца и закончились.
Ильины три поездочки (поэтический вариант)
Посреди поля чистого,
На закате красна солнышка,
На восходе ясна месяца
На заставу богатырскую
Собирались на походный совет
Славнорусские богатыри.
Думу думали, раздумывали,
По нарядам снарядилися.
Доставалось Илье Муромцу
Ехать в Западную сторону
На великий богатырский дозор.
Выезжал Илья Муромец,
Доезжал он до росстани,
Под ночной тучей западной.
Наезжал на белый камень Илья.
Из-за тучи месяц выглянул:
Прочитай вон, на камени
Придорожном надписочка
Четко-ясно повысечена:
«Прямо ехать - убитому быть!
Влево ехать - женатому быть!
Вправо ехать - богатому быть!
Все судьбой сие предписано! »
Во глубоком раздумье Илья.
Он стоит, сам себе говорит:
«Это бог с тобой, что - судьбой:
Я готов и с судьбиной на бой!
Только выбрать какую судьбу,
Чтобы с нею вступить мне в борьбу?
Мне в походах жена не нужна,
Мне богатство ненадобно.
Ах, поеду, молодец, я туда,
Где показано убитому быть! »
Навалилась туча черная,
Поглотила светлый месяц она.
И поехал Илья Муромец
На погибель на предписанную
Ночью темною-растемною.
Вдруг тут из ночной темноты
Из-за кустиков низовеньких,
Из-за камушков кремневеньких
Выглядали, выскакивали
Ходовитые разбойнички,
Псы ночные подорожнички.
Голоса у них горластые,
А щиты у них крестастые,
На них шлемы, будто ведра вверх дном,
Кони-лошади в булатной броне.
А заглавный пес-разбойничек
Наседает, угрозой грозит:
«Стой! Куда, деревенщина?
Помолись перед погибелью! »
Добрый молодец не молится,
Перед псом он не клонится.
Светлый месяц опять выходил,
Все убранство на Илье озарил:
Заблистал в сорок тысяч шлем,
Засияли камни-яхонты
Во сто тысяч во гриве у коня,
Сам конь выше цен, выше смет!
Вот тут-то разбойнички
На богатство и обзарилися,
Друг друга подзадоривают,
Подстрекают, подзуживают:
«Мы убьем его, пограбим-ко,
Со конем его разлучим-ко! »
Илья палицей размахивался
Да слегка и приударил вожака,
А размяк от удара вожак,
Покачнулся, упал, не встал.
Из налучника лук тугой,
Из колчана калену стрелу
Вынимал да пускал Илья
В дуб кряковистый разрывчатую.
Разрывала, расщепляла стрела
Старый дуб во щепу, во черенки.
Череночки да щепочки
Разлетелись, угодили они
Во разбойников да всех до одного
В одночасье погубили подряд!
Повернулся ко камени Илья.
Надпись старую вычеркивал,
Надпись новую надписывал:
«Богатырь Илья Муромец
Там был, да убит не бывал.
Поразъездил дороженьку,
Порасчистил широкую! »
Источник: Климанова Л.Ф. Литературное чтение. 4 класс. Учебник для общеобразоват. организаций в 2-х частях. Ч.1.
Былина «Ильины три поездочки» (прозаический вариант) в пересказе И. В. Карнауховой
Ездил Илья по чистому полю, защищал Русь от врагов с молодых лет до старости.
Хорош был у старого добрый конь, его маленький Бурушка-Косматушка. Хвост у Бурушки трех саженей, грива до колен, а шерсть трех пядей. Он броду не искал, перевозу не ждал, одним скоком он реки перескакивал. Он старого Илью Муромца сотни раз от смерти спасал.
Не туман с моря подымается, не белые снега в поле белеются, едет Илья Муромец по русской степи. Забелелась его головушка, его кудрявая бородушка, затуманился его ясный взор.
— Ах ты, старость, ты, старость старая! Застала ты Илью в чистом поле, налетела черным вороном! Ах ты, молодость, молодость молодецкая! Улетела ты от меня ясным соколом!
Подъезжает Илья к трем дорожкам, на перекрестке камень лежит, а на том камне написано: «Кто вправо поедет — тому убитым быть, кто влево поедет — тому богатым быть, а кто прямо поедет — тому женатым быть».
«Витязь на распутье» - картина Виктора Васнецова, 1882
Призадумался Илья Муромец:
— На что мне, старому, богатство? Нет у меня ни жены, ни деточек, некому цветное платье носить, не кому казну тратить. Поехать мне разве, где женатому быть? Да на что мне, старому, жениться? Молодую взять мне не годится, а старуху взять, так на печи лежать да кисель хлебать. Эта старость не для Ильи Муромца. Поеду-ка я по той дорожке, где убитому быть. Умру в чистом поле, как славный богатырь!
И поехал он по дороге, где убитому быть.
Только он отъехал три версты, напали на него сорок разбойников. Хотят его с коня стащить, хотят его ограбить, до смерти убить. А Илья головой качает, приговаривает:
— Эй вы, разбойнички, вам убить меня не за что и ограбить у меня нечего. Только и есть у меня кунья шубка в пятьсот рублей, соболиная шапка в три сотенки, да узда в пятьсот рублей, да седло черкасское в две тысячи. Ну, еще попона семи шелков, шита золотом да крупным жемчугом. Да меж ушами у Бурушки камень самоцвет. Он в осенние ночи как солнце горит, за три версты от него светло. Да еще, пожалуй, есть конь Бурушка — так ему во всем мире цены нет. Из-за этакой малости стоит ли старому голову рубить?!
Рассердился атаман разбойников:
— Это он над нами насмехается! Ах ты, старый черт, седой волк! Очень много ты разговариваешь! Гей, ребятушки, рубите ему голову!
Соскочил Илья с Бурушки-Косматушки, хватил шапку с седой головы да и стал шапкой помахивать: где махнет — там станет улица, отмахнется — переулочек.
За один взмах десять разбойников лежат, за второй — и двадцати на свете нет!
Взмолился атаман разбойников:
— Не побей нас всех, старый богатырь! Ты бери с нас золота, серебра, платье цветное, табуны коней, только нас живыми оставь!
Усмехнулся Илья Муромец:
— Кабы брал я со всех золотую казну, у меня были бы погреба полные. Кабы брал я цветное платье, за мной были бы горы высокие. Кабы брал я добрых коней, за мной гнали бы табуны великие.
Говорят ему разбойники:
— Одно красное солнце на белом свете — один на Руси такой богатырь Илья Муромец! Ты иди к нам, богатырь, в товарищи, будешь у нас атаманом!
— Ой, братцы разбойники, не пойду я к вам в товарищи, да и вы расходитесь по своим местам, по своим домам, к женам, к деткам, будет вам у дорог стоять, проливать кровь невинную!
Повернул коня и ускакал прочь Илья. Он вернулся к белому камню, стер старую надпись, новую написал: «Ездил в правую дорожку — убит не был!»
— Ну, поеду теперь, где женатому быть!
Как проехал Илья три версты, выехал на лесную поляну. Там стоят терема златоверхие, широко рас крыты ворота серебряные, на воротах петухи поют. Въехал Илья на широкий двор, выбежали к нему на встречу двенадцать девушек, среди них королевна-красавица.
— Добро пожаловать, русский богатырь, зайди в мой высокий терем, выпей сладкого вина, скушай хлеба-соли, жареной лебеди!
Взяла его королевична за руку, повела в терем, посадила за дубовый стол. Принесли Илье меду слад кого, вина заморского, жареных лебедушек, калачей крупитчатых… Напоила-накормила богатыря, стала его уговаривать:
— Ты устал с дороги, умаялся, ложись отдохни на кровать тесовую, на перину пуховую.
Повела королевична Илью в спальную горенку, а Илья идет и думает:
— Неспроста она со мной ласкова: что королевич- не простой казак, старый дедушка. Видно, что-то у нее задумано.
Видит Илья, что у стены стоит кровать точеная-золоченая, цветами расписана, догадался, что кровать с хитростью.
Схватил Илья королевичну и бросил на кровать к тесовой стене. Повернулась кровать, и открылся погреб каменный,- туда и свалилась королевична.
Рассердился Илья:
— Эй вы, слуги безымянные, несите мне ключи от погреба, а не то срублю вам головы!
— Ох, дедушка незнаемый, мы ключей и в глаза не видывали, а ходы в погреба покажем тебе.
Повели они Илью в подземелья глубокие; сыскал Илья двери погреба: они песками были засыпаны, дубами толстыми завалены. Илья пески руками раскопал, дубы ногами растолкал, открыл двери погреба. А там сидит сорок королей-королевичей, сорок царей-царевичей и сорок русских богатырей.
Вот зачем королевична зазывала в свои терема златоверхие!
Говорит Илья королям и богатырям:
— Вы идите, короли, по своим землям, а вы, богатыри, по своим местам и вспоминайте Илью Муромца. Кабы не я, сложили бы вы головы в глубоком погребе.
Вытащил Илья за косы на белый свет королевичну и срубил ей лукавую голову.
А потом вернулся Илья к белому камню, стер старую надпись, написал новую: «Прямо ездил — женатым не бывал».
— Ну, поеду теперь в дорожку, где богатому быть. Только отъехал он три версты, увидал большой камень в триста пудов. А на том камне написано: «Кому камень под силу свернуть, тому богатому быть».
Принатужился Илья, уперся ногами, по колена в землю ушел, поддал могучим плечом — свернул с места камень.
Открылся под камнем глубокий погреб — богатства несметные: и серебро, и золото, и крупный жемчуг, и яхонты!
Нагрузил Илья Бурушку дорогой казной и повез ee в Киев-град. Там построил три церкви каменные, чтобы было где от врагов спасаться, от огня отсидеться. Остальное серебро-золото, жемчуг роздал он вдовам, сиротам, не оставил себе ни полушечки.
Потом сел на Бурушку, поехал к белому камню, стер надпись старую, надписал надпись новую: «Влево ездил — богат не бывал».
Тут Илье навек слава и честь пошла, а наша быль до конца дошла.
, )
Три поездки Ильи Муромца
Ехал стар по цисту полю,
По тому роздолью широкому.
Голова бела, борода сида,
По белым грудям ростилаитси,
Как скатен жемцюг россыпаитси.
Да под старым конь наюбел-белой,
Да ведь хвост и грив науцёр-цёрна.
Как наехал стар на станичников,
На ночных уж он подорожников,
На дённых он подколодников.
Да хотят стара бити-грабити,
Да с конём-животом розлучить хотят.
Как сидит тут стар призадумалсе,
Он умом гадат, головой качат.
Принадумалсы слово вымолвит:
– Уж вы станички мои, станичники,
Люди вольны да всё разбойнички,
Вы ночны уж нонь подорожнички,
Вы дённы уж нонь подколоднички!
Вам ведь старого бить уж некого,
А у старого взять вам нецего:
Золотой казны много не взято,
Злата-серебра не пригодилосе,
Скатна жемчугу не прилуцилосе.
Тольки есь под старым доброй конь,
Да ведь конь под ним наубел-белой,
Да хвост и грива научор-черна.
Как уж езжу на кони ровно тридцеть лет,
За рекой на коне не сиживал,
Перевоз на кони я не вапливал.–
Как станишницков всё приманивал,
Как велят они слезыват с коня.
Он умом гадат, головой качат,
Принадумалса слово вымолвить:
– Уж вы станички мои, станицники,
Люди вольные всё разбойники,
Вы ночны уж нонь подорожники,
Вы дённы уж нонь подколодники!
Вам у старого бить уж некого,
А у старого взять вам нецего:
Золотой казны много не взето,
Злата-серебра не пригодилосе,
Скатна жемчугу не прилучилосе.
Тольки есь на старом кунья шуба,
Дешевой цены стоит – семьсот рублей,
Как на шубы подтяжка позолочена,
Ожерелье у шубы чорна соболя,
Не того-де соболя сибирьского,
Не сибирьского соболя – заморьского
Как уж пуговки были вальячныя,
Того ле вальяку красна золота,
Да ведь петельки были шолковы,
Да того-де шолку, шолку белого,
Да белого шолку шемахильского.–
Как станицницков пуще приманиват,
И велят слезыват со добра коня,
Скидыват велят кунью шубоцку.
Как сидит тут стар, призадумалса,
Умом гадат, да головой качат,
Принадумался слово вымолвить:
– Уж вы станицки мои, станичники,
Люди вольные всё разбойники,
Вы ночные уж нонь подорожники,
Вы дённые уж нонь подколодники!
Вам у старого бить вам некого,
А у старого взять вам нецего:
Золотой казны много не взето,
Злата-серебра не пригодилосе,
Скатна жемчуга не прилучилосе.
Только есь у старого уж тугой лук,
Золота колчанка каленых стрел,
Да ведь ровно тридцать три стрелоцки.
Да ведь всем стрелам цена обложена,
Да ведь кажна стрела по пети рублей,
Трём стрелам цены нету уж:
Перены перьям орловым же,
Не того орла, орла сизого,
А того орла сизомладого,
Тот живёт орёл на синём мори,
На синём мори, на сером камни,
Он пьёт и ест у синя моря.–
Как станицницков пуще заманиват,
И велят слезыват с добра коня,
Скидыват велят кунью шубоцку,
Отдавать колцянку каленых стрел.
Как сидит тут стар, призадумалса,
Он умом гадат, головой качат.
Он вытегиват из-за пазушья тугой лук,
Из кольцяноцки да калену стрелу.
Он кладёт стрелу нонь на тугой лук,
Да ведь сам стрелы да приговариват:
– Калена стрела ты муравлена,
Полети же ты во чисто полё,
Полети ты повыше разбойников,
Не задеш ты их ни единого,
Ты не старого и не малого,
Не холостого, не женатого.
Полети-тко ты во чисто полё,
Да во сыро дубищо-крековищо,
Ты розбей сыро дубищо-крековищо,
Ты на мелко церенье ножовое.–
Не городовы ворота отпиралисе,
Не люта змея извиваласе
Заскрипел у старого тугой лук,
Калена стрела со туга лука
Полетела она да во чисто полё,
Да во сыро дубищо-крековищо.
Как розбила сыро дубищо-крековищо
Да на мелко церенье ножовоё.
Как станицницки испужалися,
По-под кустикам как разбежалиси.
Как туман-то в поле приободроло,
Как станицники идут да поклоняютца:
– Уж ты, батюшко, да наш старый казак.
Наш старый казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович,
Да возьми-тко нас да во товарыщи.–
– Не возьму я вас во товарыщи,
Я не старого и не малого,
Не холостого, не женатого.
Как я уж езжу по полю тридцеть лет,
Да никто на меня не нахаживал,
Да никто на меня не наезживал,
Да как вы нашли, поганые, наехали.–
По тому роздолью широкому,
Голова бела, борода седа,
По белым грудям росстилаетсе,
Как скацен жемцуг да россыпаетсе.
Приезжает к росстаням ко широким же,
Как лежит тут сер горюць камень,
Да на камешке подпись подписана,
Да подписана подпись, подрезана:
«Как во перву дорожку ехать – бохату быть.
А во втору дорожку – женату быть,
А в третью дорожку – живому не быть»
Как сидит тут стар да призадумалса,
Призадумался да приросплакалсы:
– Как поеду я в дорожку во первую,
Да ведь где мне, старому, бохату быть.–
А опеть же сам и одумалса:
– Да на что мне, старому, бохату быть?
У меня нет нонь молодой жены,
Берегци, стерегци золота казна.
Как поеду в дорожку во вторую,
Да ведь" де мне, старому, женату быть.–
А опеть же сам и одумался:
– Да на што мне, старому, женату быть?
Не владеть мне, старому, молодой женой.
Не кормить мне, старому, малых детей,
Как поеду в дорожку во третью же,
"де мне, старому, живому не быть.–
Как поехал стар по чисту полю,
По тому роздолью широкому,
Голова бела, борода седа,
По белым грудям росстилаетси,
Как скацен жемчуг да россыпаетси.
Приезжает ко двору ко широкому,
Теремом назвать – очень мал будёт,
Городом назвать – так велик будёт.
Как выходит девушка-чернавушка,
Она берёт коня за шелков повод,
Она ведёт коня да ко красну крыльцу,
Насыпат пшена да белоярова,
Как снимат стара со добра коня,
Она ведёт стара да на красно крыльцо,
На красно крыльцо да по новым сеням.
По новым сеням в нову горницю.
Скидыват его да распоясыват,
Да сама говорит таковы слова:
– Пожилой удалой добрый молодец,
Ты уж едешь дорожкой очень дальнею,
Тебе пить ли исть ныньче хочется,
Опочинуться со мной ле хочетсы?–
Говорит тут стар таково слово:
– Хошь я еду дорогой очень дальнею,
Мне не пить, не есть мне не хочется,
Опочинуться с тобой хочитсэ.–
Она старому кроват да уж указыват,
А сама от кровати дале петитсе.
Говорит-то стар да таково слово:
– Хороша кровать изукрашена,
Должно бы кроваточки подложной быть.–
Она старому кровать уж указыват,
А сама от кровати далечо стоит.
Как могуци плеци росходилисе,
Ретиво серцё розъерилосе,
Он хватал-то он за белы руки,
Он бросал он на кровать-ле тесовую–
Полетела кровать да тесовая
Да во те во погрёба глубокия.
Как спущался стар да во глубок погрёб–
Там находитса двадцать деветь молодцев,
А тридцатый был сам старый казак,
Сам старый казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович.
Он ведь начал плетью их наказыват,
Наказывать да наговаривать:
– Я уж езжу по полю ровно тридцеть лет,
Не сдаваюсь на реци я на бабьи же,
Не утекаюсь на гузна их на мяхкие.–
Вот они тут из погреба вышли,
Красное золото телегами катили,
А добрых коней табунами гнали,
Молодых молодок – толпицями,
Красных девушек – стайцями,
А старых старушек – коробицами.
Русская былина про богатыря Илью Муромца, который стоял на распутье трёх дорог. Текст былины «Три поездки Ильи Муромца» можно читать онлайн полностью, или скачать в формате PDF или DOC.
Слушать былину
«Три поездки Ильи Муромца» онлайн, понравится детям любого возраста. При желании вы можете скачать аудиокнигу на свое устройство в формате MP3 бесплатно.
Распечатать текст
былины «Три поездки Ильи Муромца» удобно для чтения с листа, заучивания наизусть или постановки детского спектакля по мотивам русских народных былин.
Краткое содержание
былины «Три поездки Ильи Муромца»: Из города Мурома да из села Карачаева ехал добрый молодец, старый казак Илья Муромец. Увидел он на пути Латырь камешек, а на нем три надписи: По первой дороге ехать – быть убитому, по второй – женатому, а третьей – богатому. Подумал Илья Муромец, и решил ехать по первой дороге, которая сулила смерть. Встретил сорок тысяч разбойников, и всех перебил. Вернулся к камню и подписал, что дорога очищена. Дальше поехал он по второй дорожке, где быть женатому. Встретила его красная девица, заманила в спальню на кровать, но Илья Муромец вместо себя, положил ее. В этот же миг провалилась она в глубокий погреб, а от туда вышли двенадцать добрых молодцов. Снова вернулся богатырь к камню и подписал, что дорога очищена. Поехал по третьей дороге, которая обещала богатство. Наехал на три погреба глубоких, полные золотом и серебром. Взял он все богатство и раздал бедным и сиротам, а на камне подписал, что и эта дорожка очищена.
Главные герои
былины «Три поездки Ильи Муромца»: Илья Муромец – сильный могучий, опытный богатырь, старый казак, защитник русской земли. Умный, честный, открытый и справедливый. Не позарился на богатство, и молодую жену, а выбрал трудный, но достойный путь и удачно его преодолел. Разбойники – хотели ограбить и убить Илью Муромца, но все до одного были уничтожены. Красная девица – сильная красивая молодая девушка, хитростью заманивала к себе богатырей и бросала в погреб.
Главная мысль
былины «Три поездки Ильи Муромца» в том, что настоящему богатырю не нужно легко добытое богатство. Для него важнее всего честь, справедливость, любовь к родине и ее защита от врагов.
Чему учит
былина «Три поездки Ильи Муромца: Учит смелости, справедливости, щедрости, осторожности, не гнаться за богатством, не вестись на обманчивую красоту.
Былина Три поездки Ильи Муромца слушать
9.60 МБ
Нравится0
Не нравится0
6 12
Былина Три поездки Ильи Муромца читать
Из того ли из города из Мурома,
Из того ли села да Карачаева
Была тут поездка богатырская.
Выезжает оттуль да добрый молодец,
Старый казак да Илья Муромец,
На своем ли выезжает на добром коне
И во том ли выезжает во кованом седле.
И он ходил‑гулял да добрый молодец,
Ото младости гулял да он до старости.
Едет добрый молодец да во чистом поле,
И увидел добрый молодец да Латырь‑камешек,
И от камешка лежит три росстани,
И на камешке было подписано:
«В первую дороженьку ехати – убиту быть,
Во другую дороженьку ехати – женату быть,
Третюю дороженьку ехати – богату быть».
Стоит старенький да издивляется,
Головой качат, сам выговариват:
«Сколько лет я во чистом поле гулял да езживал,
А еще такового чуда не нахаживал.
Но на что поеду в ту дороженьку, да где богату быть?
Нету у меня да молодой жены,
И молодой жены да любимой семьи,
Некому держать‑тощить да золотой казны,
Некому держать да платья цветного.
Но на что мне в ту дорожку ехать, где женату быть?
Ведь прошла моя теперь вся молодость.
Как молоденьку ведь взять – да то чужа корысть,
А как старую‑то взять – дак на печи лежать,
На печи лежать да киселем кормить.
Разве поеду я ведь, добрый молодец,
А й во тую дороженьку, где убиту быть?
А и пожил я ведь, добрый молодец, на сем свете,
И походил‑погулял ведь добрый молодец во чистом поле».
Нонь поехал добрый молодец в ту дорожку, где убиту быть,
Только видели добра молодца ведь сядучи,
Как не видели добра молодца поедучи;
Во чистом поле да курева стоит,
Курева стоит да пыль столбом летит.
С горы на гору добрый молодец поскакивал,
С холмы на холму добрый молодец попрыгивал,
Он ведь реки ты озера между ног спущал,
Он сини моря ты на окол скакал.
Лишь проехал добрый молодец Корелу проклятую,
Не доехал добрый молодец до Индии до богатоей,
И наехал добрый молодец на грязи на смоленские,
Где стоят ведь сорок тысячей разбойников
И те ли ночные тати‑подорожники.
И увидели разбойники да добра молодца,
Старого казака Илью Муромца.
Закричал разбойнический атаман большой:
«А гой же вы, мои братцы‑товарищи
И разудаленькие вы да добры молодцы!
Принимайтесь‑ка за добра молодца,
Отбирайте от него да платье цветное,
Отбирайте от него да что ль добра коня».
Видит тут старыи казак да Илья Муромец,
Видит он тут, что да беда пришла,
Да беда пришла да неминуема.
Испроговорит тут добрый молодец да таково слово:
«А гой же вы, сорок тысяч разбойников
И тех ли татей ночных да подорожников!
Ведь как бить‑трепать вам будет стара некого,
Но ведь взять‑то будет вам со старого да нечего.
Нет у старого да золотой казны,
Нет у старого да платья цветного,
А и нет у старого да камня драгоценного.
Только есть у старого один ведь добрый конь,
Добрый конь у старого да богатырскиий,
И на добром коне ведь есть у старого седелышко,
Есть седелышко да богатырское.
То не для красы, братцы, и не для басы ‑
Ради крепости да богатырскоей,
И чтоб можно было сидеть да добру молодцу,
Биться‑ратиться добру молодцу да во чистом поле.
Но еще есть у старого на коне уздечка тесмяная,
И во той ли во уздечике да во тесмяноей
Как зашито есть по камешку по яхонту,
Ради крепости да богатырскоей.
И где ходит ведь гулят мои добрый конь,
И среди ведь ходит ночи темныя,
И видно его да за пятнадцать верст да равномерныих;
Но еще у старого на головушке да шеломчат колпак,
Шеломчат колпак да сорока пудов.
То не для красы, братцы, не для басы ‑
Ради крепости да богатырскоей».
Скричал‑сзычал да громким голосом
Разбойнический да атаман большой:
«Ну что ж вы долго дали старому да выговаривать!
Принимайтесь‑ка вы, ребятушки, за дело ратное».
А й тут ведь старому да за беду стало
И за великую досаду показалося.
Снимал тут старый со буйной главы да шеломчат колпак,
И он начал, старенький, тут шеломом помахивать.
Как в сторону махнет – так тут и улица,
А й в другу отмахнет – дак переулочек.
А видят тут разбойники, да что беда пришла,
И как беда пришла и неминуема,
Скричали тут разбойники да зычным голосом:
«Ты оставь‑ка, добрый молодец, да хоть на семена».
Он прибил‑прирубил всю силу неверную
И не оставил разбойников на семена.
Обращается ко камешку ко Латырю,
И на камешке подпись подписывал, ‑
И что ли очищена тая дорожка прямоезжая,
И поехал старенький во ту дорожку, где женату быть.
Выезжает старенький да во чисто поле,
Увидал тут старенький палаты белокаменны.
Приезжает тут старенький к палатам белокаменным,
Увидела тут да красна девица,
Сильная поляница удалая,
И выходила встречать да добра молодца:
«И пожалуй‑кось ко мне, да добрый молодец!»
И она бьет челом ему да низко кланяйтся,
И берет она добра молодца да за белы руки,
И ведет ведь добра молодца да во палаты белокаменны;
Посадила добра молодца да за дубовый стол,
Стала добра молодца она угащивать,
Стала у доброго молодца выспрашивать:
«Ты скажи‑тко, скажи мне, добрый молодец!
Ты какой земли есть да какой орды,
И ты чьего же отца есть да чьей матери?
Еще как же тебя именем зовут,
А звеличают тебя по отечеству?»
А й тут ответ‑то держал да добрый молодец:
«И ты почто спрашивать об том, да красна девица?
А я теперь устал, да добрый молодец,
А я теперь устал да отдохнуть хочу».
Как берет тут красна девица да добра молодца,
И как берет его да за белы руки,
За белы руки да за златы перстни,
Как ведет тут добра молодца
Во тую ли во спальню, богато убрану,
И ложит тут добра молодца на ту кроваточку обманчиву.
Испроговорит тут молодец да таково слово:
«Ай же ты, душечка да красна девица!
Ты сама ложись да на ту кроватку на тесовую».
И как схватил тут добрый молодец
да красну девицу,
И хватил он ей да по подпазушки
И бросил на тую на кроваточку;
Как кроваточка‑то эта подвернулася,
И улетела красна девица во тот да во глубок погреб.
Закричал тут ведь старый казак да зычным голосом:
«А гой же вы, братцы мои да все товарищи
И разудалые да добры молодцы!
Но имай‑хватай, вот и сама идет».
Отворяет погреба глубокие,
Выпущает двенадцать да добрых молодцев,
И все сильныих могучих богатырей;
Едину оставил саму да во погребе глубокоем.
Бьют‑то челом да низко кланяются
И удалому да добру молодцу
И старому казаку Илье Муромцу.
И приезжает старенький ко камешку ко Латырю,
И на камешке‑то он подпись подписывал:
И направляет добрый молодец да своего коня
И во тую ли дороженьку, да где богату быть.
Во чистом поле наехал на три погреба глубокиих,
И которые насыпаны погреба златом‑серебром,
Златом‑серебром, каменьем драгоценныим;
И обирал тут добрый молодец все злато это серебро
И раздавал это злато‑серебро по нищей по братии;
И роздал он злато‑серебро по сиротам да бесприютныим.
И обращался добрый молодец ко камешку ко Латырю,
И на камешке он подпись подписывал:
«И как очищена эта дорожка прямоезжая».
Ездил Илья по чистому полю, защищал Русь от врагов с молодых лет до старости.
Хорош был у старого добрый конь, его Бурушка-Косматушка. Хвост у Бурушки трех саженец, грива до колен, а шерсть трех пядей. Он броду не искал, перевозу не ждал, одним скоком он реки перескакивал. Он старого Илью Муромца сотни раз от смерти спасал.
Не туман с моря поднимается, не белые снега в поле белеются, едет Илья Муромец по русской степи. Забелелась его головушка, его кудрявая бородушка, затуманился его ясный взор:
Ах ты, старость, ты, старость старая! Застала ты Илью в чистом поле, налетела черным вороном! Ах ты, молодость, молодость молодецкая! Улетела
ты от меня ясным соколом!
Подъезжает Илья к трем дорожкам, на перекрестке камень лежит, а на том камне написано: "Кто вправо поедет - тому убитым быть, кто влево поедет – тому богатым стать, а кто прямо поедет- тому женатым быть".
Призадумался Илья Муромец:
На что мне, старому, богатство? Нет у меня ни жены, ни деточек, некому цветное платье носить, некому казну тратить. Поехать мне разве, где женатому быть? Да на что мне, старому, жениться? Молодую взять мне не годится, а старуху взять, так на печи лежать да кисель хлебать. Эта старость не для Ильи Муромца. Поеду-ка я по той дорожке, где убитому быть. Умру в чистом поле, как славный богатырь!
И поехал он по дороге, где убитому быть.
Только он отъехал три версты, напали на него сорок разбойников. Хотят его с коня стащить, хотят его ограбить, до смерти убить. А Илья головой качает, приговаривает:
Эй вы, разбойничий, вам убивать меня не за что и ограбить у меня нечего.
Только и есть у меня кунья шубка в пятьсот рублей, соболиная шапка в три сотенки, да узда в пятьсот рублей, да седло черкасское в две тысячи. Ну, еще попона семи шелков, шита золотом да крупным жемчугом. Да меж ушами у Бурушки камень-самоцвет. Он в осенние ночи как солнце горит, за три версты от него светло. Да еще, пожалуй, есть конь Бурушка - так ему во всем мире цены нет.
Из-за такой малости стоит ли старому голову рубить?!
Рассердился атаман разбойников:
Это он над нами насмехается! Ах ты, старый черт, седой волк! Много ты разговариваешь! Гей, ребятушки, рубите ему голову!
Соскочил Илья с Бурушки-Косматушки, хватил шапку с седой головы, да и стал шапкой помахивать: где махнет - там станет улица, отмахнется – переулочек.
За один взмах десять разбойников лежат, за второй – и двадцати на свете нет!
Взмолился атаман разбойников:
Не побей нас всех, старый богатырь! Ты бери с нас золото, серебро, платье цветное, табуны коней, только нас живыми оставь!
Усмехнулся Илья Муромец:
Кабы брал я со всех золотую казну, у меня были бы погреба полные. Кабы брал я цветное платье, за мной были бы горы высокие. Кабы брал я добрых коней, за мной гнали бы табуны великие.
Говорят ему разбойники:
Одно красное солнце на белом свете - один на Руси такой богатырь Илья Муромец!
Ты иди к нам, богатырь, в товарищи, будешь у нас атаманом!
Ой, братцы-разбойники, не пойду я к вам в товарищи, да и вы расходитесь по своим местам, по своим домам, к женам, к деткам, будет вам у дорог стоять, проливать кровь невинную.
Повернул коня и ускакал прочь Илья.
Он вернулся к белому камню, стер старую надпись, новую написал: "Ездил в правую дорожку – убит не был!"
Ну, поеду теперь, где женатому быть!
Как проехал Илья три версты, выехал на лесную поляну. Там стоят терема златоверхие, широко раскрыты ворота серебряные, на воротах петухи поют.
Въехал Илья на широкий двор, выбежали к нему навстречу двенадцать девушек, среди них королевична-красавица.
Добро пожаловать, русский богатырь, зайди в мой высокий терем, выпей сладкого вина, скушай хлеба-соли, жареной лебеди!
Взяла его королевична за руку, повела в терем, посадила за дубовый стол. Принесли Илье меду сладкого, вина заморского, жареных лебедушек, калачей крупитчатых… Напоила-накормила богатыря, стала его уговаривать:
Ты устал с дороги, умаялся, ложись, отдохни на кровать тесовую, на перину пуховую.
Повела королевична Илью в спальную горенку, а Илья идет и думает: "Неспроста она со мной ласкова: что королевичне простой казак, старый дедушка! Видно, что-то у нее задумано".
Видит Илья, что у стены стоит кровать точеная золоченая, цветами расписана, догадался, что кровать с хитростью.
Схватил Илья королевичну и бросил на кровать к тесовой стене. Повернулась кровать, и открылся погреб каменный, - туда и свалилась королевична.
Рассердился Илья:
Эй вы, слуги безымянные, несите мне ключи от погреба, а не то срублю вам головы!
Ох, дедушка незнаемый, мы ключей и в глаза не видывали, ходы в погреба покажем тебе.
Повели они Илью в подземелья глубокие; сыскал Илья двери погреба; они песками были засыпаны, дубами толстыми завалены. Илья пески руками раскопал, дубы ногами растолкал, открыл двери погреба. А там сидят сорок королей-королевичей, сорок царей-царевичей и сорок русских богатырей.
Вот зачем королевична зазывала в свои терема златоверхие!
Говорит Илья королям и богатырям:
Вы идите, короли, по своим землям, а вы, богатыри, по своим местам и вспоминайте Илью Муромца. Кабы не я, сложили бы вы головы в глубоком погребе.
Вытащил Илья за косы на белый свет королевичну и срубил ей лукавую голову.
А потом вернулся Илья к белому камню, стер старую надпись, написал новую: "Прямо ездил – женатым не бывал".
Ну, поеду теперь в дорожку, где богатому быть.
Только отъехал он три версты, увидал большой камень в триста пудов. А на том камне написано: "Кому камень под силу свернуть, тому богатому быть".- Принатужился Илья, уперся ногами, по колена в землю ушел, поддал могучим плечом - свернул с места камень.
Открылся под камнем глубокий погреб - богатства несметные: и серебро, и золото, и крупный жемчуг, и яхонты!
Нагрузил Илья Бурушку дорогой казной и повез ее в Киев-град. Там построил три церкви каменные, чтобы было, где от врагов спасаться, от огня отсидеться.
Остальное серебро-золото, жемчуг роздал он вдовам, сиротам, не оставил себе ни полушечки.
Потом сел на Бурушку, поехал к белому камню, стер надпись старую, написал надпись новую: "Влево ездил - богат не бывал".
Тут Илье навек слава и честь пошла, а наша быль до конца дошла.
О мужественном богатыре Илье Муромце до нашего времени сохранилось 15 русских былин.
Илья Муромец - герой славянского эпоса
Согласно сюжетам некоторых былин, Илья Муромец до 33 лет не мог двигать руками и ногами, но один монах исцелил его. После того, как мужчина выпил воды, специально приготовленной ему монахом, он почувствовал в себе нечеловеческую силу, и отправился служить к князю.
В образе Ильи Муромца, русский народ воплотил представления о храбром воине, который не боялся бы защищать свой народ и отечество.
Прототипом Ильи Муромца стал реально существующий человек - силач Илья из города Мурома, который жил в 12 веке. Этот человек прославился мужеством в боях и преданностью князю. В зрелом возрасте он принял монашеский постриг и был канонизирован в 1643 году.
Былина «Ильины три поездочки»
Когда Илья Муромец ехал на службу к князю, по дороге он увидел камень с тремя надписями. Первая надпись гласила, что если Илья поедет направо - будет убитым, налево - будет женатым, прямо - станет богатым.
Богатырь не хотел богатства, так как оно у него уже было. Молодая жену ему также была не нужна. Решил Илья Муромец испытать свою судьбу и поехать направо, где ему угрожала смерть. Увидел Илья стаю разбойников, которые пытались ограбить старика.
Одним ударом он победил всех злодеев и вернулся обратно к камню, чтобы исправить надпись на нем. Затем, пошел Илья налево, в направление, где его ждала красавица- жена. Увидел Илья прекрасную королевну, которая тут же повела его в опочивальню.
Однако умный богатырь не стал ложиться на кровать, а бросил на нее сначала королевну. Кровать тут же провалилась в пропасть - это была ловушка, заготовленная для Муромца. Вернулся Илья вновь к камню, и решил пойти по дороге, где его ждало несметное богатство.
Первым, что увидел богатырь, был большой крест из серебра и золота. Он взял тяжелый крест себе на плечо, и понес в стольный град Киев. В Киеве Илья Муромец построил красивую церковь, на купол которой прикрепил этот крест.
После этого, наш богатырь превратился в камень, и остался навсегда в своей церкви.
О былине «Ильины три поездочки»
Читая былину «Ильины три поездочки», мы видим характер главного героя: он не боится трудностей, легко проходит все испытания, которые посылает ему судьба. Илья победил злую королевну, которая хотела его убить, множество разбойников, издевавшихся над людьми.
Золотой крест он получил в качестве вознаграждения за свои подвиги. Однако богатырь не гонялся за богатством, поэтому отдал крест в церковь, где ему и положено быть.
Мы видим, что богатырь Илья Муромец не только сильный, но и хитрый: он сразу почувствовал, что королевна готовит для него ловушку и смог избежать опасности.
