После бурного наполеоновского времени целых пятнадцать лет во Франции тихо правили Бурбоны. Ре-жим Реставрации дал стране столь не-обходимый ей мир, но не продвинул вперед реформы. И вот очередная ре-волюция возвела на престол Луи Филиппа Орлеанского.

Красный герцог

Новый король был в отличие от пос-ледних Бурбонов человеком прагматич-ным и работоспособным, что стало следствием тяжких жизненных испыта-ний, выпавших на его долю. Луи Фи-липп встретил Великую революцию еще юношей. Несмотря на столь высо-кое происхождение, его почти ничего не связывало со старым режимом.

Поначалу казалось, что юному «крас-ному герцогу» светит успешная карьера в рядах революционной армии. В девят-надцать лет он был уже генералом и ге-роически сражался при Вальми. Но че-рез год все изменилось. Луи Филипп сделал неправильный политический выбор и вынужден был отправиться в изгнание. Там, впрочем, ему пришлось немногим легче, чем если бы он остался во Франции.

Дело было в том, что его отец стал во время Великой революции своеобразным народным кумиром, отказавшим-ся от титула и принявшим имя Филипп Эгалите (равен-ство), что, впрочем, не помогло ему уберечь свою голову от гильотины. В 1793 г. Луи Филипп одновременно стал герцогом Орлеанским (в связи с кончиной отца) и начал под именем мосье Шабо преподавать в швейцарском кол-ледже математику и иностранные языки, чтобы заработать себе на жизнь.

Своеобразный популистский финт отца (в свое время он поддержал казнь Людовика XVI) имел самые неприятные последствия для сына, оказавшегося в условиях эмиграции парией среди французских аристократов. Это, впрочем, лишь укрепило его характер. Отторжение от аристократи-ческих слоев и необходимость зарабатывать на жизнь соб-ственным трудом привили юному герцогу и генералу новые привычки, очень пригодившиеся впоследствии.

Чисто буржуазный образ жизни стал для Луи Филиппа совершенно нормальным. Даже детей своих он, став коро-лем, отдал учиться в коллеж Генриха IV, где они сидели за соседними партами с детьми богатых буржуа.

Впрочем, это было позднее. А с 1800 г. Луи Филипп осел в Лондоне, где получил пенсию от английского пра-вительства и тем самым несколько поправил свои финан-совые дела. Постепенно он становился привлекателен для некоторой части французской эмиграции, понимавшей, что Бурбоны с их упертостью и непримиримостью явля-ются не слишком желательной перспективой для Франции. Сторонники Луи Филиппа желали конституционной монар-хии, и герцог Орлеанский с его умением выживать посред-ством компромиссов как нельзя лучше подходил для роли монарха, чья воля ограничена законом.

В период Реставрации Луи Филипп не занимался поли-тикой и не стремился к власти. Приведя в порядок запу-танные дела своего отца, герцог приобрел в среде буржуа-зии репутацию неплохого дельца. Росли симпатии к нему и среди широких масс населения. Реконструировав Г1але-Ро- яль, он открыл его сады для гуляющей парижской публики, а салоны дворца стали заполнять представители буржуазии и либеральной интеллигенции. По вечерам же, когда во двор-це не было никакого приема, супруга Луи Филиппа и юные принцессы занимались шитьем.

Когда свершилась Июльская революция, Луи Филипп — этот не слишком рвавшийся к власти человек — оказался идеальным кандидатом на трон, удовлетворявшим различ-ные политические силы. Он согласился поцарствовать, но первым делом перевел все свое состояние на детей, чтобы не путать государственную казну с личными финансами.

Гражданин-король

К государственным средствам он относился также бе-режно, как и к своим. Франция при Луи Филиппе была са-мой дешевой монархией Европы. Содержание королевско-го двора обходилось стране примерно в две трети той суммы, которая тратилась на содержание английской ко-роны.

Оказавшись вдруг королем, Луи Филипп не слишком сильно изменил привычный для буржуа образ жизни. Вос-шествие на престол стало для него чем-то вроде повыше-ния по службе, приятного, почетного, но заставляющего при этом больше работать. Получалось, что Луи Филипп как бы сделал неплохую карьеру, начав в молодости трудо-вую жизнь простым учителем и к пятидесяти семи годам дослужившись до главы государства.

Король проводил большую часть времени в рабочем ка-бинете, иногда прогуливался по Парижу (впоследствии, ког-да на него стали готовить покушения, эти прогулки ради безопасности пришлось прекратить), дружески болтал с ра-бочими за стаканом вина, а доходы свои тем временем вкла-дывал в британские ценные бумаги, хорошо понимая, что превратности судьбы изгоняли из Тюильри уже многих правителей, а экономика Англии за это время становилась все крепче.

Однажды во время встречи с британской королевой он поразил Викторию своей предусмотрительностью и прак-тичностью, внезапно достав из кармана перочинный но-жик для того, чтобы очистить ей персик. «Не стоит удив-ляться, — заметил король — в моей судьбе все опять может повториться». И действительно, король скончался в Лон-доне в 1850 г. через два года после того, как очередная ре-волюция переменила политический режим во Франции. Перед смертью он по-прежнему охотно общался с людьми, раздавая многочисленные интервью журналистам.

Луи Филиппу не удалось стать авторитарным лидером, сосредоточивающим на себе любовь толпы. Поэт Ламар-тин говорил про него в свое время, что «Луи Филипп был во многих отношениях замечательным человеком—умный, трудолюбивый, осторожный, добрый, человечный, миро-любивый, но в то же время храбрый, хороший отец и об-разцовый супруг. Природа дала ему все качества, которые нужны королю, чтобы быть популярным, кроме одного — величия». Примерно такую же характеристику дал фран-цузскому монарху и Виктор Гюго в «Отверженных».

В облике короля не было ничего королевского. Его пол-ное лицо с отвисающими щеками вызывало у простонаро-дья насмешки, и мальчишки частенько рисовали на стенах домов грушу в знак издевки над монархом. Существует анек-дот, согласно которому король, прогуливаясь как-то по Па-рижу, застал одного паренька как раз за подобным делом. Луи Филипп не рассердился и дал ему монету со своим изобра-жением, сказав при этом: «Посмотри, вот еще одна груша».

Король так и не смог стать символом нации, пробужда-ющим у людей гордость и самоуважение. Он оставался про-сто человеком. Сам себя называл не королем Франции и Наварры, как было принято у Бурбонов, а королем фран-цузов. В народе же его часто называли просто «гражданин- король». Это было демократично и вполне соответствова-ло духу нарождающейся эпохи. Однако страна нуждалась в лидере совершенно другого рода.

Луи Филипп не любил откровенного политического интриганства, хотя в конкретной ситуации вынужден был действовать при помощи разного рода обходных маневров. Но такого рода действия, по всей видимости, не доставля-ли ему в отличие от большинства политиков особого удо-вольствия. Король не читал французских газет, предпочи-тая The Times, где неизменно находил похвалы своей внешней политике. Читать похвалы было приятно. Другим неизменно приятным делом стала для него реставрация ар-хитектурных памятников. Ради этого король часто посещал свои загородные дворцы — Версаль и Фонтенбло.

Власть олигархов

Экономическая политика короля-прагматика вполне со-ответствовала его биографии и образу жизни. Парламент-ская реформа снизила ценз и расширила число избирателей как раз настолько, чтобы ограничить роль старой аристо-кратии, но не слишком сильно повысить политическое зна-чение широких народных масс. К власти пришел наиболее созидательный класс того времени — буржуазия, правда пред-ставленная в основном лишь высшим своим эшелоном — парижской банковской элитой. Если применить для поли-тической ситуации Франции терминологию, используемую в современной России, то можно сказать, что власть из рук реформаторской части старой номенклатуры перешла в руки олигархов.

Правительство страны впервые возглавил представи-тель деловых кругов — банкир Жак Лаффит. Однако новый глава правительства оказался не на высоте положения. Ре-волюция не желала останавливаться, в стране нарастали перманентные беспорядки, в экономике царила паника. Даже частный банк самого премьер-министра не избежал краха . В этой ситуации от правительства требовалось в первую очередь установить абсолютный порядок. Лаффи- та сменил Казимир Перье — глава другого банкирского дома, человек решительный и твердый.

На долю Перье выпала неблагодарная задача. Он подав-лял беспорядки, фактически взяв на себя роль могильщи-ка революции. Но самым главным было то, что именно Перье начал выстраивать новую эффективно работающую государственную администрацию. Из коридоров власти устранялись как отъявленные радикалы, не желавшие ос-танавливать революцию, так и генералы, которые «во имя патриотизма» провоцировали все новые беспорядки. При этом те представители старой администрации, которые продемонстрировали эффективность своей работы, вновь получали посты. Возникал бюрократический слой, в кото-ром объединились представители как «реформированной номенклатуры», так и буржуазии.

Перье действовал жестко, но предпочитал опираться не на штыки, а на компромиссы с недовольными властью слоями населения. С подчиненными он бывал резок, по-рой даже груб. Не являлись исключением даже его отно-шения с самим королем. Луи Филипп должен был мирить-ся с правительством, стараясь даже посредством своего добродушия придать отношениям фамильярный характер. Так, например, в частных беседах он мог подтрунивать над Перье, называя его Казимир Премьер (игра слов Perier- premier), но в целом король явно недолюбливал своего кру-того главу правительства. Луи Филипп хотел иметь систе-му Перье, но без самого Перье.

В конечном счете король получил то, что хотел. Еще всту-пая в свою должность, Перье предчувствовал, что служба плохо для него кончится. «Я покину министерство вперед ногами», — заметил он тогда. И действительно, в 1832 г. пре-мьер-министр стал жертвой холеры, внезапно обрушившей-ся на Париж. Но прежде чем уйти в мир иной, Перье успел наладить работу госаппарата, улучшить сбор налогов, дис-циплинировать армию, успокоить деловые круги. Успешное экономическое развитие Франции не было бы возможно без этой важной работы по стабилизации положения.

Дмитрий Травин, Отар Маргания

Из книги "Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара"

Любопытно, что когда Лаффит уже находился в оппозиции, он пытался занимать деньги для спасения своего бизнеса даже у Луи Фи-липпа, и добродушный король давал ему их.

Современные историки видят некоторое сходство в истории Франции и России. Оба государства всегда были очень тесно связаны, а многочисленные революции, унесшие множество жизней, еще более сблизили российский и французский народы. Девятнадцатый век отмечен кровавой печатью в историю Франции: одни режимы сменяли другие, а королевские династии постепенно исчезали, превращаясь в смутные воспоминания. Особое место среди правителей тех времен занимает Луи-Филипп, король Франции, считавший себя просто гражданином этой страны.

Детство Луи-Филиппа: воспитание и образование

Луи-Филипп относится к Орлеанской ветви Бурбонов. Его отец, герцог Орлеанский, слыл неординарной личностью, поддерживающей радикально настроенных революционеров. Он весьма спокойно относился к своему титулу, что сказалось на воспитании детей.

Луи-Филипп родился в октябре 1773 года в родовом имении своего отца. С ранних лет мальчика приучали к простой жизни, ведь герцог Орлеанский был отлучен от двора и проводил свою жизнь вдали от шума и дворцовых интриг, к которым относился с большой долей скепсиса. Решив дать своим детям современное образование, он нанял в качестве гувернантки известную французскую писательницу госпожу Жанлис. Эта дама славилась своими особенными взглядами и старательно внушала их детям герцога Орлеанского. Госпожа Жанлис придерживалась идей Руссо, она ратовала за здоровый образ жизни и простую пищу. Благодаря ее воспитанию юный Луи-Филипп привык обходиться малым, ежедневно давать себе посильную физическую нагрузку и избегать любых излишеств.

Помимо этого, будущий король получил широкое образование. Он в совершенстве владел древними и современными языками:

• латынью;
• итальянским;
• греческим;
• испанским и др.

Много времени Луи-Филипп уделял изучению естественных наук, параллельно его учили танцам и музицированию. Можно сказать, что будущий король Франции получил удивительное по тем временам образование, наложившее отпечаток на всю его дальнейшую жизнь.

Годы изгнания из Франции

Герцог Орлеанский провел в опале много лет и даже отрекся от своего титула в пользу имени гражданина Эгалите. Его сын практически во всем поддерживал отца, но выбрал военную карьеру. Он оказался весьма талантливым командиром, отличающимся храбростью и красноречием, вдохновляющим солдат на битву. На данном поприще он сумел добиться значительных высот, но в 1793 году герцога Орлеанского обвинили в измене и казнили. Луи-Филипп был вынужден бежать из Франции и провести вдали от нее около двадцати лет.

В эти годы будущий король много путешествовал, он объездил Скандинавию, Испанию, Италию и Швейцарию. В конечном итоге вместе с женой поселился в небольшой деревушке вблизи Лондона. О его королевской крови было известно практически всем, но Луи-Филипп вел себя крайне просто. Он любил гулять с неизменным зонтиком под мышкой и с удовольствием общался с простыми людьми. Он мог часами беседовать на различные темы, что вызывало очень сильные симпатии у буржуазии. В том числе и французской, которая все чаще стала вспоминать про старшего сына герцога Орлеанского.

Луи-Филипп сумел наладить отношения с Бурбонами, жившими в изгнании. Они приняли юношу, но относились к нему с большой долей недоверия, вспоминая его необычные политические взгляды.

Возвращение во Францию

Реставрация существенно изменила жизнь будущего короля Франции. В 1814 году ему вернули все конфискованные ранее земли и восстановили в воинских званиях. Но обстановка в стране считалась крайне неспокойной, народ был недоволен правлением Людовика, а сам он категорически не доверял герцогу Орлеанскому. Тот же, в свою очередь, постепенно восстанавливал свои владения и буквально на глазах богател.

При всем этом он совсем не позабыл о своих привычках. О Луи-Филиппе отзывались как о верном супруге и нежном отце. Он проводил все свободное время с женой, которую преданно любил. Несмотря на то что за несколько лет герцог превратился в крупного землевладельца, он категорически отказывался от роскоши и праздности. Дети будущего короля ходили в простую школу, что безумно льстило буржуазии, которая с каждым днем все благосклоннее смотрела на Луи-Филиппа.

Революция и вступление на престол

К 1830 году народные волнения достигли своего апогея, назрела очередная революция. На эти дни герцог покинул Париж и скрывался в лесах. Но сторонники будущего короля тщательно подготовили почву для возведения его на престол. На улицах творились беспорядки и то и дело выкрикивались лозунги с требованием короновать Луи-Филиппа.

Одна часть народа вместе с Палатой депутатов объявила герцога Орлеанского наместником королевства, а другая требовала создания республики. В такой противоречивой ситуации Луи-Филипп срочно вернулся в столицу и двинулся в сторону ратуши. Он сумел договориться с генералом Лафайетом, который претендовал на должность президента республики. Герцог пообещал править совместно с народом, и уже девятого августа был провозглашен как король Луи-Филипп.

Франция: восемнадцать лет правления буржуазии

Получив свою власть из рук парижан, новый правитель никогда не забывал этот нюанс. Ему даже дали прозвище Гражданин-король, что подчеркивало особый статус и отношения с французским народом.

Правление Луи-Филиппа длилось с августа 1830 года по февраль 1848 года, этот период был временем обогащения буржуазии и расцвета коррупции. Удивительно, но сам король, отличавшийся кристальной честностью, не смог сдержать свое правительство, всеми путями набивающее карманы деньгами.

С одной стороны, король Луи-Филипп был идеальным правителем. Он всегда слыл прекрасным семьянином, храбрым воином и честным человеком. Он был будто соткан из противоречий, что, впрочем, делало его такой неординарной исторической личностью. Он не любил роскошь, но активно приумножал наследство отца. Луи-Филиппа никто не мог обвинить в жадности, но вот его министры и депутаты всячески ограничивали выборные права населения и активно проводили свою политику обогащения, которая вносила смуту в ряды простых французов.

Во внешней политике король стремился к укреплению связей с иностранными державами. Он был приверженцем династических браков и умел быть гибким с более сильными государствами. А вот слабые династии часто прогибались под его напором и амбициями.

Хорошее образование и новомодные идеи просвещения, заложенные в короле еще с детства, позволили ему провести в стране техническую революцию. Он выступал за развитие промышленности, строил железные дороги и проводил реформы образования, сделав его доступным для большинства населения Франции.

С течением временем в стране существенно увеличился разрыв между бедными и богатыми классами, что вызвало социальную напряженность и шквал недовольства. Луи-Филипп все чаще становился объектом насмешек и карикатур в различных изданиях. Народ выступал за расширение избирательных прав, но король не был готов к реформам, и это послужило толчком к очередной революции во Франции.

Свержение короля

И вот, 23 февраля 1848 года парижане начали собирать демонстрации и строить баррикады. Народ требовал отставки министра, который проводил ряд довольно непопулярных реформ. Его отставку король принял очень быстро, но народ и не думал расходиться. Кто-то из охраны дворца открыл огонь по толпе, что и стало началом вооруженного конфликта, приведшего к революции.

Луи-Филипп после непродолжительных размышлений подписал отречение от престола и в тот же день покинул Францию. Он отбыл к своему родственнику, королю Леопольду, предоставившему семье изгнанника собственный замок. В Англии бывший французский монарх прожил до самой смерти, оставив многочисленное потомство.

И был отлучён от двора. Герцог был одним из видных деятелей Французской революции и даже поменял имя на , дабы подчеркнуть свои революционные настроения. Он также был одним из немногих дворян-депутатов Генеральных Штатов, кто выступал за сотрудничество с третьим сословием, и даже голосовал за казнь в Конвенте.

Его сын Луи-Филипп получил образование, основанное на идеях просвещения. При этом большое внимание уделялось языкам и естественным наукам. В отличие от отца политической карьере он предпочёл военную и дослужился до звания дивизионного генерала. Однако в 1793 году на и Луи-Филиппа пали подозрения в связи с изменником генералом Дюмурье. Луи-Филипп бежал за границу, а его отец был схвачен в Париже и казнён.

В течение нескольких лет Луи-Филипп путешествовал по Европе, а затем по требованию Директории был вынужден уехать в США. В 1800 году герцог перебрался в , однако жившие там Бурбоны приняли его не сразу. В 1808 году он переехал в Палермо, где женился на Марии-Амалии, дочери короля Сицилии, которую горячо любил.

В 1814 году после отречения герцог вернулся в Париж, и передал ему прежние владения семьи. Во время "Ста дней" герцог вновь уехал в и окончательно вернулся во Францию лишь в 1817 году. По своим манерам Луи-Филипп больше походил на буржуа чем на аристократа. Ему были чужды праздность, легкомыслие и честолюбие. Он передвигался по улице пешком, без кареты, а его дети учились в обычной школе. Благодаря своей энергии он сумел поправить пошатнувшиеся финансовые дела семьи, и к концу 20-х годов стал одним из самых крупных землевладельцев Франции. Во многом благодаря своей репутации Луи-Филипп и стал королём Франции после Июльской революции.

Эжен Делакруа. «Свобода, ведущая народ»
Картина написана по мотивам Июльской революции 1830 года

Упорное нежелание короля и главы правительства графа Полиньяка учитывать мнение Палаты представителей и последовавшие вскоре указы о её роспуске и ужесточении избирательного права привели к вспышке народного недовольства. 27 июля 1830 года в Париже начались беспорядки, быстро перешедшие в баррикадные бои. Лувр и Тюильри были блокированы восставшими. 2 августа был вынужден отречься от престола в пользу внука, а 7 августа королём был провозглашён Луи-Филипп Орлеанский. Далеко не все сражавшиеся за республику были рады сохранению монархии, и новому королю пришлось приложить много усилий, чтобы успокоить народ.

Луи-Филипп легко вошёл в роль короля-гражданина. Всякий придворный блеск и великолепие были уничтожены, не стало придворного церемониала и королевской гвардии, сыновья короля по прежнему учились в общественных учебных заведениях. Сам король, как и прежде, свободно разгуливал по городу с зонтиком под мышкой. Однако очень скоро всеобщая восторженность сменилась разочарованием. Луи-Филипп был чересчур мелочен, расчётлив и слишком заботился о собственной выгоде. Гражданский мир в стране так и не наступил. Один за другим вспыхивали мятежи и восстания, которые подавлялись старыми методами при помощи силы. Луи-Филипп был вынужден пойти на либеральные реформы, хотя настоящая конституционная монархия была ему не по вкусу. Вдобавок большинство реформ проводилось в интересах высших чиновников, банкиров, крупных торговцев и промышленников, что вело к ещё более сильному расслоению общества. Луи-Филиппа катастрофически быстро терял популярность. Его называли уже не "король-гражданин", а "король-груша" (le Roi-Poire ), отчасти из-за тучности (на карикатурах его изображали с лицом, превращающимся в грушу), а отчасти из-за второго значения слова "poire " - "простофиля, дурак".

В 1847 году во Франции произошёл острый экономический кризис. Массовые банкротства предприятий и последовавшие за этим увольнения привели к росту недовольства среди народа. Чтобы обойти запрет на организацию собраний, недовольные стали устраивать так называемые банкеты - массовые обеды, на которых говорили о реформах и критиковали правительство. 21 февраля 1848 года глава правительства Франсуа Гизо запретил один из таких банкетов, что послужило толчком для революции.

22 февраля в Париже стали собираться толпы народа и строиться баррикады. 23 февраля волнения усилились. Правительство призвало на помощь национальную гвардию, однако солдаты не скрывали своего сочувствия восставшим. Непопулярный Гизо был вынужден уйти в отставку. Казалось, ситуация стала нормализовываться, но неожиданно по толпе, собравшейся около здания Министерства Иностранных дел по чьему-то приказу был открыт огонь. Среди народа также раздались призывы: "К оружию!" 24 февраля Луи-Филипп распустил парламент и согласился провести избирательную реформу, но на восставших это не произвело никакого впечатления. Днём восставшие взяли штурмом Пале-Рояль. Луи-Филипп, находившийся в это время, в Тюильри, не нашёл поддержки ни в ком из своего окружения и подписал акт об отречении. Во Франции была провозглашена Вторая республика.

После отречения Луи-Филипп переехал в , где бельгийский король предоставил ему в полное распоряжение свой замок Клермонт. Там Луи-Филипп и прожил до самой смерти.

Биография

Молодость, времена французской революции и эмиграция

Жизнь при Реставрации

После Реставрации Людовик XVIII назначил Луи-Филиппа командующим гусарами и возвратил ему все громадные имения его отца, конфискованные во время революции. Положение его при дворе Людовика XVIII было, однако, весьма затруднительным; ему не прощали ни роли его отца во время революции, ни его собственных либеральных убеждений, от которых он никогда вполне не отрекался. Сам король ему не доверял; при возвращении Наполеона с Эльбы Луи-Филипп, назначенный было главнокомандующим Северной армии, был вынужден передать командование маршалу Мортье ; он уехал в Великобританию, после вторичного падения Наполеона вернулся в Париж и занял место в палате пэров. Тут он решительно высказался против реакционных мер нового правительства, за что ему приказано было выехать за границу; пробыв пару лет в Твикенхеме, он лишь в 1817 году получил окончательное разрешение вернуться во Францию. После того как Людовик XVIII восстановил военное звание Луи-Филиппа и вернул ему земельные владения, которые принадлежали дому Орлеанов, герцог быстро разбогател; в 1820-е годы его состояние составляло приблизительно 8 000 000 франков. Своих детей он отправил учиться в коллеж Генриха IV , что прибавило ему популярности в среде буржуазии, чьи дети получили возможность учиться вместе с принцами крови. Вожди оппозиции скоро стали обращать на него свои взоры, тем более, что ещё раньше о нём нередко говорили как о возможном короле. Его дворец, Пале-Рояль , был постоянным сборным пунктом для выдающихся деятелей литературы, науки и политики; его салон носил умеренно-оппозиционный отпечаток, здесь Луи-Филипп принимал видных деятелей либеральной партии, в числе которых были банкир Жак Лаффит , сатирик Пьер-Жан де Беранже , ветеран наполеоновских войн генерал Фуа . Но сам Луи-Филипп держал себя по отношению к царствующему дому строго корректно и стоял в стороне от всех заговоров в его пользу.

Революция 1830 года

В г., незадолго до революции, он уехал из Парижа в Нёйи ; в самые тревожные дни его нельзя было найти даже и там, так как под предлогом охоты он скрывался в окрестностях. Его друзья, во главе которых стояли банкир Лаффит, Тьер и др., делали, однако, свое дело, не нуждаясь в его поощрении. Утром 30 июля на улицах Парижа появилась прокламация, указывавшая на герцога Орлеанского как на будущего короля: «он предан делу революции, никогда не сражался против Франции, всегда поддерживал трёхцветное знамя; он получит корону от французского народа и примет хартию такою, какую желает Франция». В тот же день палата депутатов провозгласила его наместником (lieutenant-général) королевства. После некоторых колебаний Луи-Филипп принял предложенное ему звание и продиктовал прокламацию к парижскому населению, в которой объяснял свою решимость желанием предотвратить междоусобную войну и анархию. Затем он отправился в городскую ратушу: приходилось ехать по улицам, на которых толпился ещё не успокоенный народ и с которых ещё не были убраны баррикады - но Луи-Филипп, не обнаруживая ни малейшего волнения, пробирался верхом через толпу народа, пожимая руки направо и налево. В ратуше его встретил Лафайет во главе временного правительства. После коротких переговоров Лафайет, успокоившийся на фразе «Луи-Филипп - лучшая из республик», вышел вместе с ним, держа в руках трёхцветное знамя, на балкон ратуши. Толпа восторженно приветствовала Луи-Филиппа, который немедленно утвердил в министерских должностях всех комиссаров, назначенных временным правительством: Лафайета он оставил начальником национальной гвардии. Карл X , узнав о событиях в Париже, послал Луи-Филиппу письмо, в котором отрекался от престола в пользу своего внука, герцога Бордоского , а до совершеннолетия последнего назначал Луи-Филиппа регентом. Луи-Филипп немедленно сообщил палатам об отречении Карла X, но скрыл об его условиях. 7 августа палата предложила Луи-Филиппу корону, которую тот и принял.

Царствование

С этих пор начинается царствование «короля-гражданина» и вместе с тем господство буржуазии ; в её руки перешла власть, и пользовалась ею она чрезвычайно близоруко (право голоса и после пересмотра хартии принадлежало менее чем полумиллиону граждан). Правительство старалось наполнять палату своими креатурами; места на государственной службе раздавались пристрастно, смещения за политические убеждения были явлением обыкновенным. Девизом царствования были знаменитые слова: «enrichissez-vous» (обогащайтесь!).

Сам Луи-Филипп вполне соответствовал идеалу короля буржуазии: он был прекрасный семьянин, образцово устраивавший свои личные и в особенности имущественные дела; на войне он отличался храбростью, но войны не любил. Его упрекали в скупости, хотя он жил широко. Он значительно увеличил то громадное наследство, которое получил от отца. Вступая на престол, он не присоединил своих имений к государственным имуществам, как это делали короли Бурбоны, а дарственными записями закрепил большую его часть за своими детьми. Он не отказался принять сомнительное наследство, перешедшее к одному из сыновей его от принца Конде , покончившего жизнь самоубийством или, может быть, убитого. Сам король отличался безусловной личной честностью, но в его правительстве царила коррупция, о чём свидетельствовал длинный ряд скандальных процессов. Против жизни короля было сделано множество покушений, из которых адская машина Фиески в г. возбудила особенный ужас во всей Европе и реакцию во Франции, выразившуюся, между прочим, в новом законе о печати и в реформе суда присяжных. В иностранной политике Луи-Филипп обнаружил те же черты характера, что и в своей семейной жизни: для укрепления влияния Франции за границей он создавал проекты брачных союзов между членами его семьи и иностранными принцами и принцессами. Уступчивый по отношению к могущественным державам Европы, он настойчиво проводил свои требования, когда имел дело с более слабыми государствами (Швейцария , Мексика). Особенно повредили ему в общественном мнении так называемые испанские браки, из-за которых расстроились дружеские отношения его к Англии.

В то же время царствование Луи-Филиппа было временем научно-технического прогресса; во Франции произошла промышленная революция , ручной труд постепенно заменялся техническим, были проведены крупные железнодорожные линии , отменены телесные наказания в учебных заведениях, преобразована пенитенциарная система , создано народное образование, ускорилось производство резины, каменного угля, листового железа, чугуна, возрасло количество сельскохозяйственной продукции, началось использование паровых машин. В году вся промышленная продукция Франции оценивалась в 4 миллиарда франков.

Свержение

Министерство Гизо было эпохой полного застоя, подготовившего февральскую революцию.

Считается, что путь к революции 1830 г. проложил сам король Карл X, назначивший в 1829 г. премьер-министром князя Жюля де Полиньяка, который повел самоубийственную консервативную политику. С курсом правительства Полиньяка были не согласны даже правые партии. Полиньяк восстановил против себя все французское общество, при этом склонял короля к отмене конституции 1814 г. Весной 1830 г. парламент потребовал отставки Полиньяка. В ответ король распустил парламент и назначил новые выборы. На них оппозиция получила еще больше голосов, чем прежде. Но Полиньяк не хотел менять политику и подготовил законы, которые подписал король. Они ограничивали свободу слова и меняли избирательное законодательство. Это привело к Июльской революции в Париже. Полиньяк и его министры были арестованы. 2 августа Карл X отрекся от престола, назначив своим преемником 10-летнего внука графа Шамбора, а регентом – герцога Орлеанского Луи-Филиппа, после чего уехал в любезную ему Шотландию.

И тут началась интрига Луи-Филиппа. Дело в том, что граф Шамбор считался сыном герцога Шарля Беррийского, младшего сына короля Карла X. В 1820 г. Шарль был убит в Париже, а спустя восемь месяцев у его жены Марии-Каролины появился ребенок, которого назвали «дитя чуда», ибо до этого супруги были бездетны. Карл очень привязался к внуку и воспитал его в строгом католическом и монархическом духе. Появление Генриха графа Шамбора (позже – герцог Бордоский) больше всех огорчило дальнего родственника Бурбонов Луи-Филиппа, герцога Орлеанского, который после смерти старших Бурбонов (Людовика XVIII, Карла X) рассчитывал сам занять трон. Еще до появления Генриха на свет Луи-Филипп требовал, чтобы ему разрешили присутствовать при родах и проследить, чтобы не было подмены родившейся девочки на мальчика. Таков был старинный королевский обычай, однако Луи-Филиппу отказали. Став после отречения Карла X регентом при Генрихе V, он сделал все, чтобы мальчик никогда не вступил на престол. Он издал брошюру «Герцог Бордоский – бастард», где доказывал, что родившийся в 1820 г. ребенок был не внуком Карла X, а бастардом. Но главное, он обхаживал парлам