За что сожгли Джордано Бруно? Основные идеи, труды, открытия. За что на самом деле сожгли Джордано Бруно

Существует несколько точек зрения о том, за что сожгли Джордано Бруно. В массовом сознании за ним закрепился образ человека, казненного за отстаивание своей гелиоцентрической теории. Однако если подробнее взглянуть на биографию и труды этого мыслителя, то можно заметить что его конфликт с Католической Церковью был, скорее, религиозным, чем научным.

Биография мыслителя

Прежде чем разбираться, за что сожгли Джордано Бруно, следует рассмотреть его жизненный путь. Будущий философ родился в 1548 году в Италии близ Неаполя. В этом городе юноша стал монахом местного монастыря Святого Доминика. Всю жизнь его религиозные искания шли вместе с научными. Со временем Бруно стал одним из самых образованных людей своего времени. Еще в детстве он начал изучать логику, литературу и диалектику.

В 24 года молодой доминиканец стал священником. Однако жизнь Джордано Бруно недолго была связана со службой в церкви. Однажды его уличили в чтении запрещенной монастырской литературы. Тогда доминиканец бежал сначала в Рим, потом на север Италии, а затем и вовсе за пределы страны. Последовала короткая учеба в Женевском университете, но и там Бруно выгнали по обвинению в ереси. Мыслитель обладал пытливым умом. В своих публичных выступлениях на диспутах он часто выходил за рамки христианского учения, не соглашаясь с общепринятыми догмами.

Научная деятельность

В 1580 году Бруно перебрался во Францию. Он преподавал в крупнейшем университете страны - Сорбонне. Там же появились первые напечатанные труды Джордано Бруно. Книги мыслителя были посвящены мнемонике - искусству запоминания. Философа заметил французский король Генрих III. Он оказал протекцию итальянцу, пригласив его ко двору и предоставив все необходимые для работы условия.

Именно Генрих способствовал устройству Бруно в английском университете в Оксфорде, куда тот переехал в возрасте 35 лет. В Лондоне в 1584 году мыслитель издал одну из своих самых важных книг «О бесконечности, вселенной и мирах». Ученый уже давно исследовал астрономию и вопросы устройства космоса. Бесконечные миры, о которых он говорил в своей книге, полностью противоречили общепринятому тогда мировоззрению.

Итальянец был сторонником теории Николая Коперника - это еще один «пункт», за что сожгли Джордано Бруно. Суть ее (гелиоцентризм) заключалась в том, что в центре планетарной системы находится Солнце, а планеты крутятся вокруг него. Церковная точка зрения по этому вопросу была прямо противоположной. Католики считали, что Земля находится в центре, а все тела вместе с Солнцем движутся вокруг нее (это геоцентризм). Бруно пропагандировал идеи Коперника в Лондоне, в том числе и при королевском дворе Елизаветы I. Сторонников итальянец так и не нашел. Даже писатель Шекспир и философ Бэкон не поддержали его взглядов.

Возвращение в Италию

После Англии Бруно несколько лет путешествовал по Европе (преимущественно по Германии). С постоянной работой у него было туго, потому что университеты часто опасались принимать итальянца из-за радикальности его идей. Скиталец попытался осесть в Чехии. Но и в Праге ему были не рады. Наконец, в 1591 году мыслитель решается на смелый поступок. Он вернулся в Италию, а точнее в Венецию, куда его пригласил аристократ Джованни Мочениго. Молодой человек стал щедро платить Бруно за уроки по мнемонике.

Однако скоро отношения работодателя и мыслителя испортились. В личных разговорах Бруно убеждал Мочениго в том, что существуют бесконечные миры, Солнце находится в центре мира и т. д. Но еще большую ошибку философ совершил, когда стал обсуждать с аристократом религию. По этим разговорам можно понять, за что сожгли Джордано Бруно.

Обвинение Бруно

В 1592 году Мочениго отправил несколько доносов венецианским инквизиторам, в которых он описал смелые идеи бывшего доминиканца. Джованни Бруно сетовал, что Иисус был магом и пытался избежать своей смерти, а не принял ее мучеником, как об этом говорится в Евангелии. Более того, мыслитель говорил о невозможности возмездия за грехи, реинкарнации и испорченности итальянских монахов. Отрицая основные христианские догматы о божественности Христа, Троице и т. д., он неизбежно становился заклятым врагом церкви.

Бруно в разговорах с Мочениго упоминал о желании создать собственное философское и религиозное учение «Новая философия». Объем еретических тезисов, высказанных итальянцем, был настолько велик, что инквизиторы сразу же занялись расследованием. Бруно арестовали. Он провел в тюрьмах и на допросах более семи лет. Из-за непробиваемости еретика его перевезли в Рим. Но и там он оставался непоколебим. 17 февраля 1600 года его сожгли на костре на площади Цветов в Риме. Мыслитель не стал отказываться от собственных взглядов. Более того, он заявил, что сжечь его вовсе не значит опровергнуть его теорию. Сегодня на месте казни находится памятник Бруно, установленный там в конце XIX века.

Основы учения

Разностороннее учение Джордано Бруно застрагивало как науку, так и веру. Когда мыслитель вернулся в Италию, он уже видел себя проповедником реформированной религии. В основу ее должны были лечь именно научные знания. Такое сочетание объясняет наличие в трудах Бруно как логичных рассуждений, так и отсылок к мистике.

Конечно, философ формулировал свои теории не на пустом месте. Идеи Джордано Бруно во многом основывались на трудах его многочисленных предшественников, в том числе живших и в античную эпоху. Важным фундаментом для доминиканца был радикальный античная философская школа учила мистически-интуитивному способу познания мира, логике и т. д. Мыслитель перенял от нее идеи о мировой душе, движущей всей Вселенной, и едином начале сущего.

Также Бруно опирался на пифагорейство. Это философско-религиозное учение основывалось на представлении мироздания как гармонической системы, подчиненной числовым закономерностям. Его последователи значительно повлияли на каббалистику и другие мистические традиции.

Отношение к религии

Важно отметить, что антицерковные взгляды Джордано Бруно совсем не означали, что он был атеистом. Напротив, итальянец оставался верующим человеком, хотя его представление о боге сильно отличалось от католических догматов. Так, например, перед казнью уже готовый умереть Бруно сказал, что отправится прямиком к создателю.

Для мыслителя его приверженность к гелиоцентризму не была признаком отказа от религии. С помощью этой теории Бруно доказывал истинность своей пифагорейской идеи, но не отрицал существования бога. То есть гелиоцентризм становился своеобразным математическим способом дополнить и развить философскую концепцию ученого.

Герметизм

Еще одним весомым источником вдохновения Бруно стала Это учение появилось в эпоху поздней Античности, когда в Средиземноморье свой расцвет переживал эллинизм. Основой концепции были древние тексты, по преданию дарованные Гермесом Трисмегистом.

Учение включало в себя элементы астрологии, магии и алхимии. Эзотерический и таинственный характер герметической философии очень импонировал Джордано Бруно. Эпоха античности уже давно была в прошлом, но именно во время Возрождения в Европе появилась мода на изучение и переосмысление столь древних источников. Показательно, что один из исследователей наследия Бруно Фрэнсис Йейтс назвал его «ренессансным магом».

Космология

В эпоху Возрождения было мало исследователей, столь сильно переосмысливших космологию и как Джордано Бруно. Открытия ученого по этим вопросам изложены в трудах «О безмерном и неисчислимых», «О бесконечном, Вселенной и мирах» и «Пире на пепле». Идеи о натурфилософии и космологии Бруно стали революционными для современников, из-за чего их и не приняли. Мыслитель исходил из учения Николая Коперника, дополнив и усовершенствовав его. Основные космологические тезисы философа были таковы - вселенная бесконечна, далекие звезды - аналоги земного Солнца, мироздание представляет собой единую систему с одинаковой материей. Самой известной идеей Бруно стала теория гелиоцентризма, хотя предложил ее еще поляк Коперник.

В космологии, как и религии, итальянский ученый исходил не только из научных соображений. Он обращался к магии и эзотерике. Поэтому в будущем некоторые его тезисы были отвергнуты наукой. Например, Бруно считал, что вся материя одушевлена. Современные исследования опровергают эту идею.

Также для доказательства своих тезисов Бруно часто прибегал к логическим рассуждениям. Например, очень показателен его спор со сторонниками теории о неподвижности Земли (то есть геоцентризма). Свою аргументацию мыслитель привел в книге «Пир на пепле». Апологеты неподвижности Земли часто критиковали Бруно с помощью примера о камне, сброшенном с высокой башни. Если бы планета вращалась вокруг Солнца и не стояла на месте, то падающее тело упало бы не прямо вниз, а несколько в другом месте.

В ответ на это Бруно предлагал свой аргумент. Он защищал свою теорию с помощью примера о движении корабля. Люди, прыгающие на судне, приземляются на одну и ту же точку. Если бы Земля была неподвижна, то на плывущем корабле такое было бы невозможно. Значит, рассуждал Бруно, двигающаяся планета тянет за собой все, что на ней находится. В этом заочном споре со своими противниками на страницах одной из своих книг итальянский мыслитель очень близко подобрался к теории относительности, сформулированной Эйнштейном в XX столетии.

Другим важным принципом, высказанным Бруно, была идея об однородности материи и пространства. Ученый писал, что, исходя из этого, можно предположить, что с поверхности любого космического тела, вселенная будет выглядеть приблизительно одинаково. Кроме того, космология итальянского философа прямо гласила о действии общих законов в самых разных уголках существующего мира.

Влияние космологии Бруно на будущую науку

Научные исследования Бруно всегда шли об руку с его обширными представлениями о теологии, этике, метафизике, эстетике и т. д. Из-за этого космологические версии итальянца были наполнены метафорами, порой понятными только автору. Его труды стали предметом исследовательских споров, не прекращающихся и сегодня.

Бруно первым предположил, что вселенная безгранична, и в ней находится бесконечно количество миров. Эта идея противоречила механике Аристотеля. Итальянец часто выдвигал свои идеи только в теоретическом виде, так как в его время не было технических средств, способных подтвердить догадки ученого. Однако современная наука смогла восполнить эти пробелы. Теория большого взрыва и бесконечного роста вселенной подтвердила идеи Бруно спустя несколько столетий после сожжения мыслителя на костре инквизиции.

Ученый оставил после себя отчеты об анализе падения тел. Его данные стали предпосылкой для появления в науке принципа инерции, предложенного Галилео Галилеем. Бруно, так или иначе, повлиял на XVII века. Тогдашние исследователи часто пользовались его трудами в качестве вспомогательных материалов для выдвижения собственных теорий. Важность трудов доминиканца уже в современное время подчеркивал немецкий философ и один из основоположников логического позитивизма Мориц Шлик.

Критика догмата Святой Троицы

Несомненно, что история Джордано Бруно стала еще одним примером человека, принявшего себя за мессию. Об этом говорит тот факт, что он собирался основать собственную религию. Кроме того, вера в высокую миссию не позволила итальянцу отказаться от своих убеждений во время многолетних допросов. Порой в разговорах с инквизиторами он уже склонялся к компромиссу, но в последний момент опять начинал настаивать на своем.

Бруно сам давал дополнительную почву для обвинений в ереси. На одном из допросов он заявил, что считает догмат Троицы ложным. Жертва инквизиции аргументировала свою позицию с помощью всевозможных источников. Протоколы допросов мыслителя сохранились в первозданном виде, поэтому сегодня есть возможность проанализировать, как зарождалась система идей Бруно. Так, итальянец заявил, что в сочинении святого Августина говорится о том, что термин Святой Троицы возник не в евангельскую эпоху, а уже в его времена. Исходя из этого, обвиняемый считал весь догмат выдумкой и фальсификацией.

Мученик науки или веры?

Важно то, что в смертном приговоре Бруно нет ни одного упоминания о гелиоцентрической В документе говорится о том, что брат Джовано пропагандировал еретическое религиозное учение. Это противоречит распространенной точке зрения, гласящей, что Бруно пострадал за свои научные убеждения. На самом деле церковь была в ярости от критики философом христианских догматов. Его идея о расположении Солнца и Земли на этом фоне становилась детской шалостью.

К сожалению, в документах нет конкретных упоминаний о том, в чем заключались еретические тезисы Бруно. Это позволило историкам предположить, что более полные источники были утеряны или намеренно уничтожены. Сегодня читатель может судить о характере обвинений бывшего монаха только по второстепенным бумагам (доносу Мочениго, протоколам допросов и т. д.).

Особенно интересным в этом ряду является письмо Каспара Шоппе. Это был иезуит, который присутствовал на оглашении приговора еретику. В своем письме он упоминал основные претензии суда к Бруно. Помимо уже вышеперечисленных можно отметить идею о том, что Моисей был магом, а от Адама и Евы произошли только евреи. Остальной род человеческий, убеждал философ, появился благодаря двум другим людям, созданным богом за день до пары из райского сада. Бруно упорно хвалил магию и считал ее полезным делом. В этих его заявлениях в очередной раз прослеживается приверженность идеям античного герметизма.

Символично, что уже современная Римско-Католическая Церковь отказывается пересмотреть дело Джордано Бруно. За больше чем 400 лет после гибели мыслителя понтифики так и не оправдали его, хотя то же самое было сделано в отношении многих еретиков прошлого.

Владимир Легойда

Несмотря на то, что представление о религии как об «опиуме для народа» уже не современно и не актуально, многие ветхие воззрения не меняются и продолжают кочевать из поколения в поколение. Одно из таких представлений – борьба религии с наукой «не на живот, а на смерть». Сторонники подобного взгляда привычно козыряют известными именами: Коперник, Галилей, Бруно. Самое поразительное, что мифы об этих «мучениках науки» настолько прочно вошли в бытовое сознание, что иной раз кажется – никак их не искоренишь. Времена меняются, история подвергается пристальному и скрупулезному анализу, однако защитники якобы обиженных христианством ученых продолжают обвинять «проклятых церковников» в уничтожении науки. Причина живучести этих мифов – тема для отдельного серьезного разговора с привлечением как историков и культурологов, так и психологов и социологов. Цель же наших публикаций несколько иная – попытаться разобраться, во-первых, а что же в действительности произошло и, во-вторых, насколько произошедшее имеет отношение к конфликту религии и науки, если таковой вообще возможен. О Галилее мы рассказывали . Сегодня речь пойдет о Джордано Бруно.

Начну с констатации факта: Джордано Бруно (1548-1600) – на самом деле пострадал от рук инквизиторов. 17 февраля 1600 года мыслитель был сожжен на Площади цветов в Риме. При любых интерпретациях и трактовках событий факт всегда остается фактом: инквизиция приговорила Бруно к смерти и привела приговор в исполнение. Подобный шаг вряд ли возможно оправдать с точки зрения евангельской морали. Поэтому смерть Бруно навсегда останется прискорбным событием в истории католического Запада. Вопрос в другом. За что пострадал Джордано Бруно? Сложившийся стереотип мученика науки не позволяет даже задуматься над ответом. Как за что? Естественно, за свои научные взгляды! Однако на поверку такой ответ оказывается по меньшей мере поверхностным. А по сути – просто неверным.

Гипотезы измышляю!

Как мыслитель, Джордано Бруно, безусловно оказал большое влияние на развитие философской традиции своего времени и – косвенным образом – на развитие науки Нового времени, прежде всего как продолжатель идей Николая Кузанского, подрывавших физику и космологию Аристотеля. При этом сам Бруно не был ни физиком, ни астрономом. Идеи итальянского мыслителя нельзя назвать научными не только с позиций современного знания, но и по меркам науки XVI века. Бруно не занимался научными исследованиями в том смысле, в каком ими занимались те, кто действительно создавал науку того времени: Коперник, Галилей, а позже Ньютон. Имя же Бруно известно сегодня прежде всего из-за трагического финала его жизни. При этом можно со всей ответственностью заявить, что Бруно пострадал не за свои научные взгляды и открытия. Просто потому, что… у него их не было!

Бруно был религиозным философом, а не ученым. Естественно-научные открытия интересовали его в первую очередь как подкрепление его взглядов на совсем не научные вопросы: смысл жизни, смысл существования Вселенной и т.д. Конечно, в эпоху становления науки эта разница (ученый или философ) была не столь очевидна, как сейчас. Вскоре после Бруно один из основоположников современной науки, Исаак Ньютон, определит эту границу так: «Гипотез не измышляю!» (т.е. все мои мысли подтверждены фактами и отражают объективный мир). Бруно «измышлял гипотезы». Собственно, больше ничем он и не занимался.

Начнем с того, что Бруно с отвращением относился к известным ему и использовавшимся учеными того времени диалектическим методам: схоластическому и математическому. Что же он предлагал взамен? Своим мыслям Бруно предпочитал придавать не строгую форму научных трактатов, но поэтическую форму и образность, а также риторическую красочность. Кроме того, Бруно был сторонником так называемого луллиева искусства связывания мыслей – комбинаторной техники, которая заключалась в моделировании логических операций с использованием символических обозначений (по имени средневекового испанского поэта и богослова Раймунда Луллия). Мнемоника помогала Бруно запоминать важные образы, которые он мысленно размещал в структуре космоса и которые должны были помочь ему овладеть божественной силой и постичь внутренний порядок Вселенной.

Самой точной и самой жизненной наукой для Бруно была… магия! Критериями его методологии оказываются стихотворный размер и луллиево искусство, а философия Бруно представляет собой своеобразное сочетание литературных мотивов и философских рассуждений, нередко слабо связанных между собой. Поэтому неудивительно, что Галилео Галилей, который, подобно многим своим современникам, признавал выдающиеся способности Бруно, никогда не считал его ученым, и тем более астрономом. И всячески избегал даже упоминания его имени в своих работах.

Принято считать, что воззрения Бруно были продолжением и развитием идей Коперника. Однако факты свидетельствуют о том, что знакомство Бруно с учением Коперника было весьма поверхностным, а в толковании трудов польского ученого ноланец допускал весьма грубые ошибки. Безусловно, гелиоцентризм Коперника оказал большое влияние на Бруно, на формирование его взглядов. Однако он легко и смело интерпретировал идеи Коперника, облекая свои мысли, как уже говорилось, в определенную поэтическую форму. Бруно утверждал, что Вселенная бесконечна и существует вечно, что в ней находится бесчисленное количество миров, каждый из которых по своему строению напоминает коперниковскую Солнечную систему.

Бруно пошел гораздо дальше Коперника, который проявлял здесь чрезвычайную осторожность и отказывался рассматривать вопрос о бесконечности Вселенной. Правда, смелость Бруно была основана не на научном подтверждении его идей, а на оккультно-магическом мировоззрении, которое сформировалось у него под влиянием популярных в то время идей герметизма. Герметизм в частности предполагал обожествление не только человека, но и мира, поэтому мировоззрение самого Бруно часто характеризуют как пантеистическое (пантеизм – религиозное учение, в котором обожествляется материальный мир). Приведу лишь две цитаты из герметических текстов: «Дерзнем сказать, что человек есть смертный Бог и что Бог небесный есть бессмертный человек. Таким образом, все вещи управляются миром и человеком», «Господин вечности есть первый Бог, мир – второй, человек – третий. Бог, творец мира и всего, что он в себе заключает, управляет всем этим целым и подчиняет его управлению человека. Этот последний превращает все в предмет своей деятельности». Как говорится, без комментариев.

Таким образом, Бруно нельзя назвать не только ученым, но даже и популяризатором учения Коперника. С точки зрения собственно науки, Бруно скоре компрометировал идеи Коперника, пытаясь выразить их на языке магических суеверий. Это неизбежно приводило к искажению самой идеи и уничтожало ее научное содержание и научную ценность. Современные историки науки полагают, что в сравнении с интеллектуальными экзерсисами Бруно не только система Птолемея, но и средневековый схоластический аристотелизм могут считаться эталонами научного рационализма. У Бруно не было никаких собственно научных результатов, а его аргументы «в пользу Коперника» были лишь набором бессмыслиц, которые в первую очередь демонстрировали невежество автора.

Бог и вселенная – «близнецы братья»?

Итак, Бруно не был ученым, и поэтому ему никак нельзя было предъявить те обвинения, которые, например, были предъявлены Галилею. За что же тогда сожгли Бруно? Ответ кроется в его религиозных воззрениях . В своей идее о бесконечности Вселенной Бруно обожествлял мир, наделял природу божественными свойствами. Такое представление о Вселенной фактически отвергало христианскую идею Бога, сотворившего мир ex nihilo (из ничего –лат. ).

Согласно христианским воззрениям, Бог, будучи абсолютным и несотворенным Бытием, не подчиняется созданным Им законам пространства-времени, а сотворенная Вселенная не обладает абсолютными характеристиками Творца. Когда христиане говорят, «Бог Вечен», это значит не то, что Он «не умрет», а то, что Он не подчиняется законам времени, Он – вне времени. Взгляды Бруно приводили к тому, что в его философии Бог растворялся во Вселенной, между Творцом и творением стирались границы, уничтожалась принципиальная разница. Бог в учении Бруно, в отличие от христианства, переставал быть Личностью, отчего и человек становился лишь песчинкой мира, подобно тому, как сам земной мир был лишь песчинкой в бруновском «множестве миров».

Учение о Боге как о Личности было принципиально важным и для христианского учения о человеке: человек есть личность , так как сотворен по образу и подобию Личности – Творца. Творение мира и человека есть свободный акт Божественной Любви. Бруно, правда, тоже говорит о любви, но у него она теряет личностный характер и превращается в холодное космическое устремление . Эти обстоятельства значительно осложнялись увлечением Бруно оккультными и герметическими учениями: ноланец не только активно интересовался магией, но и, судя по всему, не менее активно практиковал «магическое искусство». Кроме того, Бруно отстаивал идею переселения душ (душа способна путешествовать не только из тела в тело, но и из одного мира в другой), подвергал сомнению смысл и истинность христианских таинств (прежде всего таинства Причастия), иронизировал над идеей рождения Богочеловека от Девы и т.д. Все это не могло не привести к конфликту с католической Церковью.

«Герметизм – магико-оккультное учение, восходящее, согласно его адептам, к полумифической фигуре египетского жреца и мага Гермеса Трисмегиста, чье имя мы встречаем в эпоху господства религиозно-философского синкретизма первых веков новой эры, и излагавшееся в так называемом «Герметическом корпусе»… Кроме того, герметизм располагал обширной астрологической, алхимической и магической литературой, которая по традиции приписывалась Гермесу Трисмегисту, выступавшему как основатель религии, провозвестник и спаситель в эзотерических герметических кружках и гностических сектах… Главное, что отличало эзотерически-оккультные учения от христианской теологии… – убежденность в божественной – нетварной – сущности человека и вера в том, что существуют магические средства очищения человека, которые возвращают его к состоянию невинности, каким обладал Адам до грехопадения. Очистившись от греховной скверны, человек становится вторым Богом. Без всякой помощи и содействия свыше он может управлять силами природы и, таким образом, исполнить завет, данный ему Богом до изгнания из рая.»

Гайденко П.П. Христианство и генезис новоевропейского естествознания // Философско-религиозные истоки науки. М.: Мартис, 1997. С. 57.

Почему инквизиторы боялись приговора

Из всего этого с неизбежностью следует, что, во-первых, взгляды Джордано Бруно нельзя охарактеризовать как научные. Поэтому в его конфликте с Римом не было и не могло быть борьбы религии с наукой. Во-вторых, мировоззренческие основания философии Бруно были весьма далеки от христианских. Для Церкви он был еретиком, а еретиков в то время сжигали.

Современному толерантному сознанию кажется весьма странным, что человека отправляют на костер за то, что он обожествляет природу и практикует магию. В любом современном бульварном издании публикуются десятки объявлений о порче, привороте и т.д.

Бруно жил в другое время: в эпоху религиозных войн. Еретики во времена Бруно не были безобидными мыслителями «не от мира сего», которых проклятые инквизиторы сжигали почем зря. Шла борьба. Борьба не просто за власть, а борьба за смысл жизни, за смысл мира, за мировоззрение, которое утверждалось не только пером, но и мечом. И если власть захватили бы, например, те, кому ближе были взгляды ноланца, костры, скорее всего, продолжали бы пылать, как пылали они в XVI веке в Женеве, где протестанты-кальвинисты сжигали католиков-инквизиторов. Все это, безусловно, не приближает эпоху охоты на ведьм к жизни по Евангелию.

К сожалению, полный текст приговора с обвинениями Бруно не сохранился. Из дошедших до нас документов и свидетельств современников следует, что те коперникианские идеи, которые по-своему выражал Бруно и которые также были включены в число обвинений, не делали погоды в инквизиторском расследовании. Несмотря на запрет на идеи Коперника, его взгляды, в строгом смысле слова, никогда не являлись для католической Церкви еретическими (что, кстати сказать, через тридцать с небольшим лет после смерти Бруно во многом предопределило и довольно мягкий приговор Галилео Галилею). Все это лишний раз подтверждает основной тезис этой статьи: Бруно не был и не мог быть казнен за научные взгляды.

Некоторые из воззрений Бруно в том или ином виде были свойственны и многим его современникам, однако на костер инквизиция отправила лишь упрямого ноланца. Что стало причиной такого приговора? Скорее всего, стоит вести речь о целом ряде причин, заставивших инквизицию принять крайние меры. Не стоит забывать, что расследование дела Бруно продолжалось 8 лет. Инквизиторы пытались подробнейшим образом разобраться в воззрениях Бруно, тщательно изучая его труды. И, судя по всему, признавая уникальность личности мыслителя, искренне хотели, чтобы Бруно отрекся от своих антихристианских, оккультных взглядов. И склоняли его к покаянию в течение всех восьми лет. Поэтому известные слова Бруно о том, что инквизиторы с большим страхом выносят ему приговор, чем он выслушивает его, можно понимать и как явное нежелание Римского престола этот приговор выносить. Согласно свидетельству очевидцев, судьи действительно были удручены своим приговором больше, чем ноланец. Однако упорство Бруно, отказывавшегося признавать выдвинутые против него обвинения и, следовательно, отрекаться от каких-либо своих взглядов, фактически не оставляли ему никаких шансов на помилование.

Коренным отличием позиции Бруно от тех мыслителей, которые также входили в конфликт с Церковью, были его сознательные антихристианские и антицерковные взгляды. Бруно судили не как ученого-мыслителя, а как беглого монаха и отступника от веры. Материалы по делу Бруно рисуют портрет не безобидного философа, но сознательного и активного врага Церкви. Если тот же Галилей никогда не стоял перед выбором: или собственные научные взгляды, то Бруно свой выбор сделал. А выбирать ему пришлось между церковным учением о мире, Боге и человеке и собственными религиозно-философскими построениями, которые он называл «героическим энтузиазмом» и «философией рассвета». Будь Бруно больше ученым, чем «свободным философом», он мог бы избежать проблем с Римским престолом. Именно точное естествознание требовало при изучении природы опираться не на поэтическое вдохновение и магические таинства, а на жесткие рациональные построения. Однако Бруно менее всего был склонен к последним.

По мнению выдающегося российского мыслителя А.Ф. Лосева, многие ученые и философы того времени в подобных ситуациях предпочитали каяться не из-за страха пыток, но потому, что их пугал разрыв с церковной традицией, разрыв с Христом. Бруно во время процесса не боялся потерять Христа, так как эта потеря в его сердце, судя по всему, произошла гораздо раньше…

«Термин "лженаука" уходит далеко в Средние Века. Мы можем вспомнить Коперника, которого сожгли за то, что он говорил "А Земля всё-таки вертится"…». Автор этой фантастической цитаты, где перепутаны три разных человека — политик Борис Грызлов.

На самом деле за гелиоцентризм (представление, что центром нашей планетной системы является Солнце) преследовали Галилео Галилея. Великого астронома заставили отречься от своих взглядов, но фразы «А всё-таки она вертится!» он не говорил — это поздняя легенда. Живший ранее Николай Коперник — основатель гелиоцентризма и католический священнослужитель — тоже умер своей смертью (его доктрину официально осудили лишь 73 года спустя). А вот сожгли Джордано Бруно — 17 февраля 1600 года в Риме по обвинению в ереси.

Вокруг этого имени существует множество мифов. Самый распространенный из них звучит примерно так: «Жестокая Католическая Церковь сожгла передового мыслителя, учёного, последователя идей Коперника о том, что Вселенная бесконечна, а Земля вращается вокруг Солнца».

Ещё в 1892 году на русском языке появился биографический очерк Юлия Антоновского «Джордано Бруно. Его жизнь и философская деятельность». Это настоящее «житие святого» Эпохи Возрождения. Оказывается, первое чудо произошло с Бруно в младенчестве — змея вползла в его колыбельку, но мальчик криком напугал отца, и тот убил тварь. Дальше — больше. Герой с детства отличается выдающимися способностями во многих областях, бесстрашно спорит с противниками и побеждает их с помощью научных аргументов. Очень молодым человеком он получает всеевропейскую известность и в расцвете сил бесстрашно гибнет в пламени костра.

Красивая легенда о мученике науки, погибшем от рук средневековых варваров, от Церкви, которая «всегда была против знаний». Настолько красивая, что для многих реальный человек перестал существовать, а на его месте появился мифический персонаж — Николай Брунович Галилей. Он живёт отдельной жизнью, шагает из одного произведения в другое и убедительно побеждает воображаемых противников.

Вот только к реальному лицу это не имеет отношения. Джордано Бруно был раздражительным, импульсивным и взрывным человеком, доминиканским монахом, а учёным скорее по названию, чем по сути. Его «одной, но подлинной страстью» оказалась не наука, а магия и желание создать единую мировую религию на основе древнеегипетской мифологии и средневековых гностических идей.

Вот, например, один из заговоров богине Венере, который можно найти в трудах Бруно: «Венера благая, прекрасная, красивейшая, любезная, благоволящая, милостивая, сладкая, приятная, блистающая, звёздная, Дионея, благоухающая, веселая, Афрогения, плодородная, милостивая, щедрая, благодетельная, мирная, изящная, остроумная, огненная, величайшая примирительница, любовей владычица» (Ф. Йейтс. Джордано Бруно и герметическая традиция. М.: Новое литературное обозрение, 2000).

Вряд ли эти слова уместны в творениях доминиканского монаха или учёного-астронома. Зато они очень напоминают заговоры, которыми пользуются до сих пор некоторые «белые» и «чёрные» маги.

Бруно никогда не считал себя учеником или последователем Коперника и астрономией занимался лишь в той мере, в которой она помогала ему найти «сильное колдунство» (воспользуемся выражением из «гоблинского перевода» «Властелина колец»). Вот как один из слушателей выступления Бруно в Оксфорде (правда, довольно пристрастный) описывает то, о чём рассказывал оратор: «Он решил среди очень многих других вопросов изложить мнение Коперника, что земля ходит по кругу, а небеса покоятся; хотя на самом деле это его собственная голова шла кругом и его мозги не могли успокоиться» (цитата из указанного сочинения Ф. Йейтс).

Бруно заочно похлопывал старшего товарища по плечу и говорил: да, Копернику «мы обязаны освобождением от некоторых ложных предположений общей вульгарной философии, если не сказать, от слепоты». Однако «он недалеко от них ушел, так как, зная математику больше, чем природу, не мог настолько углубиться и проникнуть в последнюю, чтобы уничтожить корни затруднений и ложных принципов». Иными словами, Коперник оперировал точными науками и не искал тайных магических знаний, поэтому был, с точки зрения Бруно, недостаточно «продвинут».

Многие читатели пламенного Джордано не могли понять, почему среди его сочинений по искусству запоминания или устройству мира встречаются какие-то безумные схемы и упоминания античных и древнеегипетских богов. На самом деле именно эти вещи для Бруно были самыми важными, а механизмы тренировки памяти, описания бесконечности Вселенной — лишь прикрытием. Бруно, ни много ни мало, называл себя новым апостолом.

Это расследование продолжалось восемь лет. Инквизиторы пытались подробным образом разобраться в воззрениях мыслителя, тщательно изучить его труды. Все восемь лет его склоняли к покаянию. Однако философ отказался признать выдвинутые обвинения. В результате инквизиционный трибунал признал его «нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком». Бруно был лишён священнического сана, отлучён от церкви и казнён (В. С. Рожицын. Джордано Бруно и инквизиция. М.: АН СССР, 1955).

Разумеется, заключать человека в тюрьму, а потом сжигать на костре только за то, что он высказывал определённые взгляды (пусть и ложные), для людей XXI века недопустимо. Да и в XVII веке подобные меры не добавили популярности Католической Церкви. Однако рассматривать эту трагедию как борьбу науки и религии нельзя. По сравнению с Джордано Бруно средневековые схоласты скорее напоминают современных историков, защищающих традиционную хронологию от фантазий академика Фоменко, чем тупых и ограниченных людей, которые боролись с передовой научной мыслью.

Термин «лженаука » уходит далеко в Средние Века. Мы можем вспомнить Коперника, которого сожгли за то, что он говорил «А Земля всё-таки вертится »…". Автор этой фантастической цитаты, где перепутаны три разных человека — политик Борис Грызлов.

Галилео Галилея заставили отречься от своих взглядов, но фразы «А всё-таки она вертится! » он не говорил

На самом деле за гелиоцентризм (представление, что центром нашей планетной системы является Солнце) преследовали Галилео Галилея. Великого астронома заставили отречься от своих взглядов, но фразы «А всё-таки она вертится! » он не говорил — это поздняя легенда. Живший ранее Николай Коперник — основатель гелиоцентризма и католический священнослужитель — тоже умер своей смертью (его доктрину официально осудили лишь 73 года спустя). А вот сожгли Джордано Бруно — 17 февраля 1600 года в Риме по обвинению в ереси.

Вокруг этого имени существует множество мифов. Самый распространенный из них звучит примерно так: «Жестокая Католическая Церковь сожгла передового мыслителя, учёного, последователя идей Коперника о том, что Вселенная безконечна, а Земля вращается вокруг Солнца».

Для многих реальный человек перестал существовать, а на его месте появился мифический персонаж —Николай Брунович Галилей.

Памятник Джордано Бруно в Риме

Вот, например, один из заговоров богине Венере, который можно найти в трудах Бруно: «Венера благая, прекрасная, красивейшая, любезная, благоволящая, милостивая, сладкая, приятная, блистающая, звёздная, Дионея, благоухающая, веселая, Афрогения, плодородная, милостивая, щедрая, благодетельная, мирная, изящная, остроумная, огненная, величайшая примирительница, любовей владычица» (Ф. Йейтс. Джордано Бруно и герметическая традиция. М.: Новое литературное обозрение, 2000 ).

«Он решил среди очень многих других вопросов изложить мнение Коперника, что земля ходит по кругу, а небеса покоятся; хотя на самом деле это его собственная голова шла кругом и его мозги не могли успокоиться» (цитата из указанного сочинения Ф. Йейтс) .

Подобные воззрения и привели философа на костер. К сожалению, полный текст приговора Бруно не сохранился. Из дошедших до нас документов и свидетельств современников следует, что коперникианские идеи, которые по-своему выражал подсудимый, также вошли в число обвинений, но не делали погоды в инквизиторском расследовании. Многие читатели пламенного Джордано не могли понять, почему среди его сочинений по искусству запоминания или устройству мира встречаются какие-то безумные схемы и упоминания античных и древнеегипетских богов. На самом деле именно эти вещи для Бруно были самыми важными, а механизмы тренировки памяти, описания бесконечности Вселенной — лишь прикрытием. Бруно, ни много ни мало, называл себя новым апостолом.

Это расследование продолжалось восемь лет. Инквизиторы пытались подробным образом разобраться в воззрениях мыслителя, тщательно изучить его труды. Все восемь лет его склоняли к покаянию. Однако философ отказался признать выдвинутые обвинения. В результате инквизиционный трибунал признал его «нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком». Бруно был лишён священнического сана, отлучён от церкви и казнён (В. С. Рожицын. Джордано Бруно и инквизиция. М.: АН СССР, 1955 ).

В 2002 году Папа Иоанн Павел II извинился за казни, осуществленные святой инквизицией, и объявил, что церковь раскаивается в "действиях, продиктованных нетерпимостью и жестокостью в служении вере". Однако до сих пор большинство католических иерархов полагает, что как пытки еретиков, так и гонение на "чересчур ретивых" ученых были вполне оправданными. А второй секретарь Ватиканской конгрегации вероучений (бывшая святая инквизиция) в интервью, данном английскому телевидению в ноябре 2005 года, договорился до того, что "хотя святость почившего понтифика не подлежит обсуждению, его решение осудить инквизицию было преждевременным".

Но если о методах средневековой борьбы с отступниками от официальной веры еще можно спорить, то отрицательная роль инквизиции в развитии цивилизации и нации не подлежит сомнению.

Святой трибунал создан…

В средние века католическая церковь отличилась двумя яркими и тесно взаимосвязанными явлениями - крестовыми походами и Святой инквизицией.

Всего с 1096 года было осуществлено 8 крестовых походов за освобождение Святой земли от неверных, из которых только первый достиг какого-либо успеха - в 1099 году крестоносцы отбили у мусульман Иерусалим, разграбили город, но надолго не удержали. Однако именно там, на Ближнем Востоке, вдалеке от Святого Престола, среди дорвавшихся до легкой добычи рыцарей стало вызревать инакомыслие. Так" появился орден тамплиеров, начали возникать различные реформаторские течения. Для того же чтобы защитить официальную христианскую доктрину, Папа Григорий IX и создал в 1232 году постоянно действующую инквизицию из судей и монахов. В обязанности инквизиторов входило "спасение заблудших душ" и искоренение на корню любых отклонений от официальной точки зрения как на духовное, так и на материальное построение мира. Естественно, что любое научное открытие, не укладывавшееся в рамки "папской" доктрины, признавалось вредным и преследовалось с максимальной жестокостью

Особенно жесткие формы борьба с наукой приобрела после выхода в 1252 году папской буллы "Об искоренении", разрешающей пытки.

Шаг вперед и два назад.

Следует признать, что и до образования Святой инквизиции католическая церковь проявляла к науке нетерпимость. В 1163 году Римский Папа Александр III издал буллу о запрете изучения "физики или законов природы". Спустя столетие Папа Бонифаций VIII запретил анатомирование трупов и химические опыты. Тех, кто игнорировал распоряжение Папы, лишали свободы и сжигали на кострах.

Ситуация обострилась, когда в XIII веке влиятельный тогда богослов Фома Аквинский выдвинул идею "гармонии веры и разума". Согласно ей, разум человека по своей природе божественен, а потому он должен, в первую очередь, обосновывать и подкреплять истины веры, а не ставить их под сомнение. Следуя этой формуле, ученые мужи не имели права выходить за рамки, очерченные средневековым богословом. При этом наука зачастую откатывалась на дохристианские позиции, развитие цивилизации замедлялось. Достаточно сказать, что еще древнегреческий философ Платон в IV веке до н. э. предположил, что Земля вращается и имеет форму шара. А спустя два тысячелетия (!) в 1600 году по приговору инквизиции за то же самое предположение в Риме был сожжен на костре знаменитый итальянский философ, астроном, математик и поэт Джордано Бруно.

И подобное положение сохранилось буквально по всем направлениям научной мысли вплоть до окончательного упразднения Святой инквизиции в XIX веке.

Язык мой - враг мой?

Расправа над Джордано Бруно стала наиболее ярким, даже хрестоматийным, примером мракобесия средневековой церкви.

Он родился в 1548 году, в 1572-м был рукоположен в священники, но уже через четыре года за публичное обсуждение запрещенных церковью текстов был вынужден бежать из Италии и какое-то время преподавал в университетах Европы.

Справедливости ради надо сказать, что ничего нового в астрономии Джордано Бруно не предложил, он лишь развивал и популяризировал теорию Николая Коперника (1473-1543).

Напомним, что Коперник предложил так называемую гелиоцентрическую систему построения планет, по которой центром Вселенной являлась не Земля (что еще хоть как-то соответствовало церковным канонам), а Солнце. В 1530 году он завершил свой труд "Об обращении небесных сфер", в котором излагал эту теорию, но, будучи искусным политиком, публиковать его не стал и таким образом избежал обвинения в ереси со стороны инквизиции. Еще более ста лет книга Коперника тайно расходилась в рукописях, а церковь делала вид, что о ее существовании не знает. Когда же Джордано Бруно на публичных лекциях стал этот труд Коперника популяризировать, смолчать не смогла.

Раздражало отцов церкви и то, что для итальянца вообще как бы не существовало авторитетов. На лекциях в Женеве и в Аксфорде он подверг критике учение Аристотеля, являвшееся в средние века основой высшего образования. А раскрывая перед студентами тайны запрещенного учения Коперника, Джордано Бруно пошел и того дальше - предположил, что Вселенная бесконечна и состоит из огромного числа миров подобных нашему.

Обманным путем свободолюбца завлекли обратно в Италию, в 1592 году передали в руки инквизиции и через восемь лет сожгли на костре.

Вообще отношение церкви и соответственно Святой инквизиции к теории построения мира, развития цивилизации, отражает как бы все этапы ее отношений с прогрессивной наукой того времени.

Поначалу одно только предположение о том, что Земля круглая, неминуемо приводило смутьяна на костер - так, в 1327 году был сожжен за подобную крамолу выдающийся астроном Чекко д"Асколи. Потом диспозиция несколько изменилась: если в случае с Коперником, ученый отказывался от пропаганды своих идей и соблюдал негласные правила сосуществования с церковной догмой, его не трогали и даже способствовали светской карьере.

Ошибка Джордано Бруно заключалась в том, что он не стал скрывать своего свободомыслия и пошел на откровенное противостояние с отцами церкви.

Спички отсырели, костер не зажжешь.

Следующей жертвой мракобесия стал Галилео Галилей. Его судьба, по мнению большинства исследователей, отражает начало заката святой инквизиции, хотя та, как мы отмечали, и просуществовала еще вплоть до XIX века.

Галилео Галилей родился в Пизе в 1564 году, через тридцать лет после появления труда Николая Коперника. Хотя он и происходил из" довольно богатой дворянской семьи, его родители, видя стремление сына к точным наукам, позволили ему поступить в университет, после окончания которого он в 1592 году получил кафедру математики в Падуе. Именно там появились труды ученого о динамике. По одной из легенд свои опыты по земному притяжению Галилей проводил, бросая различные предметы с высоты знаменитой Пизанской падающей башни.

Тем не менее поистине всемирную славу Галилею принесли не физика с математикой, а астрономические открытия. В 1609 году он усовершенствовал изобретенный голландцами годом раньше телескоп и почти сразу обнаружил, что у целого ряда планет имеются собственные спутники. Это стало очередным ударом по геоцентрической системе. В 1610 году он свои открытия опубликовал и стал придворным философом и математиком герцога Тосканского. Вце через три года он описал пятна на Солнце, форму Сатурна и фазы Венеры, что доказывало ее вращение вокруг Солнца.

Галилей сразу принял теорию Коперника, но, видя, как церковь обошлась с Джордано Бруно, не торопился во всеуслышание заявить о своих воззрениях. Только в 1613 году он осмелился написать Папе открытое письмо в защиту этой теории и почти сразу был вызван в Рим для дачи объяснений. Там Папа его еще раз выслушал, подтвердил неизменность позиции церкви по отношению к учению Коперника и запретил "обсуждать и преподавать подобную ересь. Галилей послушался, но в 1632 году все же не выдержал и опубликовал свой знаменитый труд "Диалог о двух главнейших системах мира". В нем он окончательно доказал несостоятельность геоцентрики Аристотеля и с помощью сделанных им открытий подтвердил теоретические построения Коперника.

Вроде бы после подобного непослушания ученого ждал неминуемый путь на инквизиционный костер. Но времена изменились, с момента гибели Джордано Бруно прошло больше тридцати лет, мракобесие католической церкви подвергалось все большему общественному осуждению, и для Святой инквизиции оказалось достаточным лишь публичное отречение Галилео Галилея от своих воззрений. Кстати сказать, приговор суда над Галилеем церковь отменила лишь в 1972 году. А еще через 20 лет Иоанн Павел II признал и приговор, и процесс ошибкой. Почти 360 лет Галилей официально считался еретиком!

Однако вернемся в XVII век. Перефразируя известные слова, можно сказать: со времен Галилео ученые уже не хотели, а церковь не могла жить по-старому. Святой инквизиции все больше приходилось считаться с общественными процессами, ей всевластно приходил конец.

Крамольное желание лечить.

До начала XIX века инквизиционные трибуналы вмешивались буквально во все сферы деятельности человека.

В XV веке испанская инквизиция казнила математика Вальме-са только за то, что тот решил уравнение невероятной сложности. А это, по мнению церковных властей, было "недоступно человеческому разуму". По некоторым данным, великий Леонардо да Винчи покинул Италию в том числе и потому, что инквизиция всячески препятствовала его анатомическим опытам. А Исаака Ньютона от расправы Рима спасло лишь то, что позиции "церковных судов" в Великобритании были не так сильны, как в Европе.

Но, пожалуй, больше всего после астрономии и математики досталось от инквизиции медицине. Мы уже упоминали о вынужденной эмиграции Леонардо. Коперник, Бруно и Галилей так же по основной своей профессии были медиками. В частности Копернику приписывают первые удачные попытки исцеления от чумы. Но если все они попали в немилость церкви за другие свои открытия, то были и такие, кто отправлялся на костер именно за свое желание лечить людей.

Здесь логика инквизиции была элементарна: если Господь жизнь человеку дал, то он вправе и забрать ее у него когда угодно. Мешать ему в этом не следует, а значит, и лечить людей негоже.

Особенно отличились испанская и португальская ветви инквизиции. В 1553 году на костер был отправлен великий испанский мыслитель и врач Мигель Сервет. Его вина заключалась лишь в том, что он посмел выдвинуть идею о существовании малого круга кровообращения и предугадал его физиологический смысл. Великий медик Парацельс последние десять лет своей жизни был вынужден скрываться под чужими именами. Церкви не нравилась его идея внедрения в медицину химических препаратов. Ему не помогло даже заступничество высокопоставленных пациентов. Умер Парацельс в 1541 году в полной нищете.

При этом, как и в случае с астрономией, действия инквизиции отбросили медицину на тысячелетия назад. На протяжении столетий католическая церковь противилась хирургическому вмешательству - в то время как современные раскопки показывают, что уже доктора Древнего Рима с успехом проводили как полостные операции, так и тончайшие операции на сетчатке глаза. А химические соединения при лечении желудочных болезней с успехом применялись еще в Древнем Египте.

"У Рима другое мнение".

И конечно, святая инквизиция не могла обойти своим вниманием историков, философов, писателей и даже музыкантов. Те или иные проблемы с церковью были у Сервантеса, Бомарше, Мольера и даже у Рафаэля Санти, писавшего многочисленных мадонн и под конец жизни назначенного архитектором собора Святого Петра. В 1510 году Папе Юлию II показалось, что святые на потолке одной из лоджий Ватикана чересчур обнажены. В результате художника отстранили от работы, и только после того, как он полностью осознал свою вину и согласился приписать святым недостающие одежды, заказ был возобновлен.

По одной из версий, даже в гибели великого Моцарта виновата инквизиция! Другое дело, что в XVIII веке смерть на костре была уже не столь модной, и после того, как опера композитора "Волшебная флейта" была осуждена, к Моцарту под видом заказчика подослали отравителя… Ho если эта версия, как и версия о завистливом Сальери, еще требует доказательств, то церковные суды над философами и историками были делом вполне обыденным.

27 лет провел в тюрьме итальянский писатель и философ, автор знаменитой утопии "Город солнца" Томмазо Кампанелла. Его "Философия, доказанная ощущениями" признана "вредной ересью" и запрещена к печати.

В 1733 году инквизиция вынесла приговор историку Бе-ландо, чьими трудами до сих пор пользуются в высших учебных заведениях Испании. Его преследовали за составление гражданской истории Испании, в которой он изложил все события, произошедшие в этой стране со дня восшествия на престол Филиппа V (1700-1733 годы). Ватикану не понравился взгляд историка на святую инквизицию, и даже заступничество монарха не помогло. "У Рима другое мнение", - гласил приговор, и Беландо заключили сначала в тюрьму, а затем в монастырь под строжайшим запретом что-либо писать. Там же вскоре оказались и те, кто пытался за историка вступиться.

Считается, что только в XVII и XVIII веках по решению "церковного трибунала" было подвергнуто заточению более тысячи писателей, историков и философов, чьи труды были признаны не соответствующими официальной доктрине.