Вера Фигнер - одна из самых известных революционерок "старой гвардии".

За свою невероятную жизнь женщина успела побывать феминисткой, революционеркой, цареубийцей, заключённой, осуждённой, женой. С юности стояла на позициях радикального гуманизма. Всегда ратовала за свободу и равенство для всех, была абсолютно альтруистичным человеком, готовым пойти на эшафот ради светлых идей.

Вера Фигнер: биография

Родилась седьмого июля (по новому стилю) 1852 года в Казанской Губернии.

Её семья занимала высокое положение в обществе и была довольно зажиточной. Отец работал чиновником в Министерстве Госимущества. Он сделал неплохую карьеру и пользовался уважением во всей губернии. У него было своё поместье, в котором и росла Вера. Помимо неё, в семье было ещё пятеро детей. Начальное образование получала на дому. Отец был человеком довольно прогрессивных взглядов, поэтому Вера Николаевна изучала все основные науки. В одиннадцать лет она поступает в в Казани. Это было стандартное учебное заведение для девочек из богатых семей. Там их обучали различным "женским" премудростям, помимо изучения обычных предметов. Кроме того, в конкретно этом институте огромное место отводилось религии. Девушек воспитывали в духе христианского смирения. Однако чем больше Вера Фигнер изучала теологию, тем становилась более атеистичной. Но при этом она сохранила веру в некоторые библейские добродетели. Именно привитое в детстве чувство альтруизма помогло выковать стальную волю будущей революционерки.

Самостоятельная жизнь

В восемнадцатилетнем возрасте Вера решает выйти замуж. В те времена это был единственный выход для девушек, которые хотели уйти от родительской опеки. В некотором роде брак девушки можно назвать фиктивным. Восемнадцатого октября Вера Фигнер вышла замуж за Алексея Филиппова. Через некоторое время они эмигрируют в Швейцарию. Такой "побег" является следствием феминистических убеждений Фигнер. В Цюрихе она поступает на медицинский факультет местного университета. Там заводит первые знакомства с русскими революционерами.

Знакомство с революционерами

Вера вливается в компанию народников под предводительством Софьи Бардиной. Вместе с другими девушками она обсуждает революционные идеи и роль женщины в современном обществе. Уже тогда были заметны черты её волевого характера. По воспоминаниям разных людей, в студенческие годы Вера Фигнер была очень популярна среди однокурсников. Она умела собирать вокруг себя людей и вселять уверенность в их общем деле. В Цюрихе активно изучает историю развития социалистического и революционного движения в Европе.

Всегда готова!

В семьдесят четвёртом году переезжает в Берн, где поступает в другой университет. Тут знакомится с активистами организации "Народная воля".

Всё больше времени посвящает изучению левых политических течений. Часто общается с Михаилом Бакуниным. Примерно в это время окончательно решает стать на тернистый путь революционерки. По требованию организации Вера Николаевна Фигнер возвращается в Россию. Там она устраивается на работу фельдшером в простой деревне Вязьмино. Переезжает в глушь, чтобы быть ближе к народу и вести революционную агитацию среди масс. Муж не разделяет убеждений Веры, и они разводятся. Работая в селе, Вера видится с другими революционерами. Участвует во всех съездах социалистических партий.

В семьдесят девятом полностью посвящает себя революционной деятельности. Переезжает в Санкт-Петербург для агитации среди местного студенчества и военных. Участвует в подготовке покушения на императора Александра Второго. Народовольцы считали, что именно убийство царя станет тем катализатором, отправной точкой, которая запустит революцию в России. Также имелась связь с польской интеллигенцией, которая стояла на позициях сепаратизма и обещала выступить в случае смерти царя.

Покушение

Различные радикальные группировки неоднократно устраивали покушения на императорскую особу. Александр Второй, несмотря на ряд реформ, среди которых была отмена крепостного права, считался виновником всех бед народа. Для покушения на Александра был выбран его визит в Санкт-Петербург для участия в различных церемониях. "Народная воля" решила взорвать карету императора во время его проезда вдоль Екатерининского канала. Подготовка велась довольно долго. Заблаговременно революционеры купили лавку, из которой прорыли туннель под мост. Туда планировалась заложить бомбу.

Однако во время визита царя его маршрут изменился. Народовольцам пришлось срочно менять план. В итоге два революционера, Гриневицкий и Рысаков, получили на руки самодельные бомбы и заняли места на улице, по которой должен был проехать Александр. Когда императорская карета подъехала, Рысаков метнул бомбу, но ранил только охрану царя. После этого Александр вышел из кареты, чтобы посмотреть на раненых казаков. Именно в этот момент Гриневицкий взорвал свою бомбу, убив себя и царя.

Арест

Вера Фигнер лично не участвовала непосредственно в покушении. Однако она собирала информацию и занималась подготовкой этого террористического акта. После казни лидеров Народной воли Фигнер отбывает в Харьков.

Но в восемьдесят третьем году её находят по наводке одного из внедрённых агентов. Российская революционерка оказывается за решёткой. Начинается громкий судебный процесс. Несмотря на закрытый характер многие представители интеллигенции и зарубежной эмиграции пристально следят за ходом дела. В итоге осенью 1844 года Веру Николаевну приговаривают к смертной казни. Вердикт она приняла с холодным презрением и сказала, что и не думала, будто её жизнь может закончиться по-другому.

Однако позже суд заменил казнь на пожизненную каторгу. Находясь в тяжёлых условиях заточения, Фигнер писала стихи и даже продолжала политическую деятельность. Вышла на связь со многими заключенными и устраивала забастовки. В девятьсот четвёртом году ей несколько изменяют наказание и отправляют в ссылку. После революции 1905 года царский режим стал с опаской относиться к революционерам, которые могли принять образ мучеников. Поэтому Вере разрешают выехать за границу на лечение.

Вторая эмиграция

Выехав в Париж, Фигнер продолжает вести общественную деятельность. Лично создаёт комитет помощи политзаключенным. Путешествует по Европе, собирая деньги для помощи российским жертвам режима.

Нередко пишет в иностранных газетах статьи и заметки о жизни на родине, стараясь привлечь внимание общественности к этой проблеме. В пятнадцатом году в Европе бушует Первая мировая. Вера Николаевна решает вернуться в Россию. На границе её задерживают и вновь отправляют в ссылку. Однако через время ей разрешают жить в столице после поручительства её брата.

Смена ветра

После начала Февральской революции участвует в нескольких манифестациях. Однако активного участия не принимает. Всё больше времени уделяет проблемам бывших политзаключённых.

Составляет списки ссыльных и каторжников, чтобы затем передать Временному правительству. Ратует за равноправие женщин и требует возможности избираться в Учредительное собрание.

Октябрьскую революцию Вера Николаевна также не поддержала. После установления советской власти держалась вдали от политики. Революционерка прожила долгую жизнь. На дни рождения и юбилеи власти устраивали мероприятия в её честь. Несмотря на ее отстранённость от политики все в партии знали, кто такая Вера Фигнер. Мемуары революционерки несколько раз переиздавались. Умерла Вера Николаевна пятнадцатого июня 1942 года.

ВЕРА НИКОЛАЕВНА (1852-1942) - русская общественная деятельница, революционерка-народница, член Исполнительного комитета «Народной воли», писательница.

Родилась 25 июня (7 июля) 1852 в с.Христофоровка Тетюшинского у. Казанской губ в дворянской семье, получила домашнее образование. «Как отец, так и мать были люди очень энергичные, деятельные и работоспособные; крепкие физически, они отличались и волевым темпераментом. В этом отношении они передали нам хорошее наследие», - писала она о себе. Помимо нее, в семье было шестеро детей. Три сестры - Вера, Лидия и Евгения - стали революционерками. Младшая Ольга пошла за мужем в ссылку, в Сибирь, и даже занималась там культурно-просветительной работой. Брат Николай стал певцом, а Петр, - известным горным инженером.

В 1863-1869 Вера училась в закрытом женском учебном заведении - казанском Родионовском институте благородных девиц, уделявшем особое внимание религиозному воспитанию учащихся. Однако она стала в этом институте убежденной атеисткой, и из Евангелия вынесла «некоторые принципы», такие, как «отдача себя всецело раз избранной цели» и «другие высшие моральные ценности», которые она впоследствии увязала именно с революционной работой.

В 1870 поступила в Казанский университет, где прослушала курс лекций известного анатома П.Ф.Лесгафта. В том же году вышла замуж за судебного следователя А.В.Филиппова, чтобы вместе с ним выехать в Швейцарию и завершить там медицинское образование (фиктивный брак был для раннего русского феминизма типичным способом «бегства» от родителей и выбора своего жизненного пути).

В 1872 поступила на медицинский факультет Цюрихского университета. Ее революционный путь определила встреча с народницей Софьей Бардиной и сложившимся вокруг нее кружком русских студенток (так называемых «фричей», от англ. free - свободный). С 1873 Фигнер вместе с ними изучала политэкономию, историю социалистических учений и революционного развития в Европе. В 1874, перейдя на учебу в Бернский университет, познакомилась с П.Л.Лавровым и М.А.Бакуниным, после чего кружок «фричей» превратился в ядро «Всероссийской социально-революционной организации».

В 1875 решилась (по требованию коллег по организации), возвратиться в Россию даже не завершив образования. Там сдала экзамены на звание фельдшерицы и развелась с мужем, не разделявшим ее революционных взглядов. «И с 24 лет моя жизнь связана исключительно с судьбами русской революционной партии», - писала она позже.

В 1876 стала участницей «хождения в народ», вела пропаганду среди крестьян в селе Студенцы, Самарской губернии, в 1878 году - 10 месяцев в селе Вязьмино, Саратовской губернии, где работала фельдшером. Формально она не входила в организацию «Земля и воля», но возглавляла созданный ею автономный кружок «сепаратистов» (Александр Иванчин-Писарев, Юрий Богданович, Александр Соловьев и др.), который разделял платформу землевольцев и сотрудничал с ними. В 1879 участвовала в Воронежском съезде землевольцев.

После распада «Земли и воли» вошла в организацию «Народная воля», вела агитацию среди студентов и военных в Петербурге и Кронштадте, вошла в Исполнительный комитет организации, готовивший террористические акты.

Умная, элегантная интеллектуалка, Фигнер в трудных ситуациях проявляла железную волю (она утверждала, что ее любимый литературный герой - тургеневский Рахметов). Многие в ее окружении полагали, что она зависима от людей, подобных А.И.Желябову, отмечая при этом ее самоотверженность.

Фигнер лично участвовала в подготовке покушений на Александра II в Одессе (1880) и Петербурге (1881). При этом она считала, что «террор никогда сам по себе не был целью партии, но был средством обороны, самозащиты, считался могучим орудием агитации и употреблялся лишь постольку, поскольку имелось в виду достижение целей организационных».

После убийства Александра II I марта 1881 и разгрома «Народной воли» она смогла скрыться, оказавшись единственным не арестованным полицией членом организации.

Выехав в Одессу, участвовала (вместе со Степаном Халтуриным) в покушении на военного прокурора Стрельникова. Весной 1882 в Харькове была выдана полиции С.П.Дегаевым, ее приятелем, оказавшимся провокатором, арестована и предана суду. Александр III, узнав об ее аресте, воскликнул: «Наконец-то эта ужасная женщина арестована!» Она представляла опасность, поскольку обладала незаурядным организационным и ораторским талантом. «Гибкий и блестящий ум ее в соединении с красивой внешностью, чисто женская способность очаровывать людей с первого взгляда, с первого слова, уменье незаметно приводить их к признанию своей идеи - все это производило такое впечатление, что не раз один час разговора с ней встряхивал человека и выводил его на другую дорогу», - отмечал один из ее современников. «Захватывала она своей цельностью, сквозившею в каждом ее слове, в каждом ее жесте: для нее не было колебаний и сомнений. Не было, однако, в ней и той аскетической суровости, которая часто бывает свойственна людям этого типа», - говорил соратник Фигнер по борьбе, литературный критик Н.К.Михайловский. «Все студентки были от нее без ума», утверждал В.К.Плеве, директор департамента полиции и будущий министр внутренних дел.
В сентябре 1884 по «Процессу 14-ти» Фигнер была приговорена Петербургским военно-окружным судом к смертной казни. 9 дней она ожидала исполнения приговора, но казнь была заменена бессрочной каторгой.

Проведя 20 лет в одиночном заключения в Шлиссельбургской крепости, Фигнер не пала духом. Она заставляла себя ежедневно делать физические упражнения, вышагивала по камере из угла в угол до 10 верст в день. После этого она садилась за книги. «Если я писательница, - отметила она позже, - то меня сделал ею Шлиссельбург». В тюрьме она начала писать стихи. Пыталась установить связь с политическими заключенными в крепости (в частности, с Н.М.Морозовым и др.), организовывать коллективные протесты против тяжелых условий содержания.

В 1904 была направлена в ссылку - вначале в Нёноксу Архангельской губ., затем - в Казанскую губ., оттуда - в Нижний Новгород. В 1906 получила разрешение выехать за границу для лечения. В 1907 вступила в партию эсеров, после разоблачения Е.Ф.Азефа вышла из партии.

В 1910 была инициатором создания «Парижского комитета помощи политкаторжанам», сблизилась в ходе его организации с Е.П.Пешковой. Комитет ставил целью организовать общественное мнение на Западе на защиту политических заключенных в России и одновременно оказать им материальную помощь. Для этого он вел работу в Англии, Бельгии, Голландии, Швейцарии. Денежные взносы поступали из Гамбурга и Бухареста, Неаполя и Чикаго.

В Париже Фигнер была написана брошюра Русские тюрьмы, переведенная впоследствии на многие языки мира и оказавшая влияние на формирование европейского общественного мнения в отношении политической власти в России. Сама Фигнер, неплохо освоившая английский и французский языки, постоянно выступала на митингах, в частных домах, на студенческих собраниях. Ее рассказы о политическом застенке в Шлиссельбурге, преследованиях в России противников власти, трагическом положении политических заключенных вызывали живое сочувствие.

Опубликовала ряд злободневных статей на политические темы в зарубежных журналах. Стиль ее статей вызвал одобрение И.А.Бунина, который утверждал: («Вот у кого нужно учиться писать!». В 1915 при возвращении в Россию на границе была арестована, судима и сослана под надзор полиции в Нижний Новгород.

В 1916 году Фигнер впервые встретилась публично с русской молодежью. Это случилось в Харькове, куда она приехала на лекции своего давнего товарища по организации, Н.М.Морозова. На первой же лекции, куда Вера пришла инкогнито, публика узнала ее и устроила восторженные овации.

В декабре 1916 благодаря ее брату Николаю, солисту Императорских театров, она получила разрешение жить в Петрограде.

Февральскую революцию 1917 встретила в качестве председателя Комитета помощи освобожденным каторжанам и ссыльным. В марте 1917 участвовала в манифестации солдат и работниц, требовавших равноправия женщин. На приеме, устроенным председателем Временного правительства князем Г.Е Львовым потребовала предоставления женщинам избирательных прав на выборах в Учредительное Собрание. В апреле 1917 была избрана почётным членом Всероссийского съезда учителей, членом ИК Всероссийского совета крестьянских депутатов, на II съезде Трудовой группы призывала к объединению народнических групп в одну партию. В мае на Всероссийском съезде представителей Советов Партии конституционных демократов была выбрана ее почетным членом, вошла в Исполком этой партии.

18 июня 1917 подписала Воззвание старых революционеров ко всем гражданам России за продолжение войны «до победного конца». В июне 1917 от партии кадетов была избрана кандидатом в члены Учредительного Собрания. Считала, что большевики «необузданностью и неосуществимыми приманками темных масс постыдно продают родину немцам, а свободу - реакции», что «Россия раздавлена несчастной войной». Была членом так называемого Предпарламента. Октябрьскую революцию 1917 не приняла, роспуск большевиками Учредительного собрания восприняла как «унижение заветной мечты многих поколений».

С апреля 1918 вместе с А.М.Горьким возглавляла общество «Культура и Свобода», созданное в память о Февральской революции. В связи с болезнью уехала в деревню в Севский у.Орловской губ.

В марте 1920 вернулась в Москву, чтобы посвятить себя литературной деятельности. Сохраняя в памяти потомков наследство революционеров, написала двухтомный Запечатленный труд об истории русского революционного движения. Книга, написанная глубоко правдиво, просто и сдержанно, оказывала большое воздействие, ее полное драматизма содержание, связанное единым стилем и настроением, мастерство художника, оживляющего картины прошлого и людей, одухотворенность, высокие моральные установки автора книги выдвинули Запечатленный труд в число выдающихся историко-литературных произведений. Не случайно, что эта книга была переведена на многие европейские языки, как и написанные Фигнер биографии ее друзей-революционеров.

В середине 1920-х Фигнер приняла участие в создании Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, а также в организации его деятельности (в 1928 имело не менее 50 филиалов в разных городах), равно как деятельности множества других общественных организаций (около 15).
Героическое прошлое этой отважной революционерки, твердость и ясность ее принципиальных суждений, честность и последовательность в отстаивании взглядов создавало Фигнер громадный моральный авторитет. В 1922 ее 70-летие было отмечено торжественным заседанием в Музее Революции в Москве. В 1926 специальным постановлением Совета Народных Комиссаров, подписанным В.В.Куйбышевым, Фигнер в числе восьми других «участников цареубийства 1 марта 1881 года» была назначена пожизненная пенсия. Эти события заставили Фигнер решиться в числе группы «старых революционеров» обратиться к советскому правительству с требованием прекратить политические репрессии (1927), но ее голос не был услышан.

В день 80-летия (1932) ее приветствовали ветераны революционного движения, а сообщения о чествованиях были помещены в центральных газетах. Писатель В.В.Вересаев назвал ее «великолепный экземпляром сокола в человеческом образе». Тогда же было издано полное собрание ее сочинений в семи томах - рассказ об ужасах жизни в «царских застенках» как раз в то время, когда новая власть создавала новые тюрьмы и карательный аппарат для новых оппозиционеров.

Фигнер так и не стала членом Коммунистической партии, хотя люди обычно воспринимали ее как коммунистку. Они просили ее о поддержке в годы репрессий, она писала обращения к властям, тщетно пытаясь спасти от гибели людей, обращалась за поддержкой к М.И.Калинину, Ем. Ярославскому. Тяжелым ударом для нее самой было постепенное забвение памяти народовольцев в конце 1930-х.

Фигнер Вера Николаевна

1852-1942

ГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

Биографический указатель

Фигнер Вера Николаевна (1852, с. Никифорове Казанской губ. - 1942, Москва) - народница. Род. в дворянской семье. Училась дома, в 1863 поступила в Родионовский ин-т в Казани - закрытое учебное заведение, не удовлетворившее Фигнер полученным образованием. Огромное впечатление на убежденную атеистку Фигнер произвело Евангелие. ("Некоторые принципы которого - как отдача себя всецело раз избранной цели, - до сих пор сохранили в моих глазах свою великую ценность. Да и все другие высшие моральные ценности я получила из этой книги", - писала она в автобиографии.) Окончив курс, Фигнер вернулась домой, вышла замуж за судебного следователя А.В. Филиппова, с к-рым уехала в Швейцарию. Там занималась на медицинском ф-те в Цюрихском, затем Бернском ун-тах. Здесь Фигнер увлеклась соц. учением, познакомилась с П.Л. Лавровым , М.А. Бакуниным . В 1875 вернулась в Россию по призыву рев. организации и, сдав экзамены на звание фельдшерицы, разводясь с мужем, приняла активное участие в рев. движении. Участвовала в Казанской демонстрации в Петербурге, вела рев. пропаганду в Самарской и Саратовской губ., являясь членом общества "Земля и воля". В 1879 после раскола организации Фигнер вошла в Исполнительный комитет "Народной воли". Н.К. Михайловский писал о ней: "В чем состояла эта сила, это обаяние, которым она пользовалась, трудно сказать. Она была умна и красива, но не в одном уме было дело, а красота не играла большой роли в ее кругу; никаких специальных дарований у нее не было. Захватывала она своей цельностью, сквозившей в каждом ее слове, в каждом ее жесте: для нее не было колебаний и сомнений". Активная участница подготовки ряда покушений на Александра II , после убийства имп. в 1881 и разгрома организации Фигнер, единственная из оставшихся на свободе членов Исполнительного комитета, попыталась восстановить "Народную волю", вела рев. работу в Одессе и Харькове, но в 1883 была выдана полиции С. П. Дегаевым. После 20 мес. заключения в Петропавловской крепости Фигнер была приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Наказание отбывала в одиночной камере одной из самых ужасных росс. тюрем - Шлиссельбургской крепости - в течение 20 лет. В 1964 была выслана в Архангельскую, а затем в Казанскую губ. В 1906 получила разрешение выехать за границу. В 1907 вступила в партию эсеров, но впоследствии писала, что "не могла слиться с ними и чувствовала себя лишней и бесполезной в их среде". В 1908, после разоблачения Е.Ф. Азефа , Фигнер вышла из партии. Организовала большую работу по сбору средств для рус. ссыльных и каторжан. Не желая оставаться во время начавшейся первой мировой войны на чужбине, Фигнер в 1915 вернулась в Россию и была арестована; находилась в Нижнем Новгороде под надзором полиции. В конце 1916 приехала в Петроград и была свидетельницей Февральской рев. 1917. Участвовала в работе просветительского общества "Культура и Свобода". Была избрана членом Исполкома Всеросс. совета крестьянских депутатов и подписала "Воззвание старых революционеров ко всем гражданам России" с призывом продолжать войну до победного конца. Не приняв Октябрьскую рев., испытав чувство глубокого унижения после разгона большевиками Учредительного собрания, членом к-рого она была, Фигнер тем не менее не уехала за границу, соблюдала лояльность по отношению к большевикам, как это ей подсказывали жизненный опыт и полит, трезвость. Возглавляла или принимала участие в работе свыше 15 общественных организаций, связанных с историческим просвещением, народным образованием, оказанием помощи голодающим и др. В 1927 Фигнер с группой старых рев. обращалась к Сов. правительству с требованием прекратить полит, репрессии и освободить политзаключенных. Большую часть времени отдавала лит. занятиям (см.: Полн. собр. соч. 2-е изд. М. 1932. Т. 1 - 7). Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
Фигнер Вера Николаевна (25 июня 1852, Мамадышский у. Казанской губ.,- 15 июня 1942, Москва). Из дворян. В 1871 занималась в Казан, ун-те. В 1872-75 обучалась в Цюрихском и Бернском ун-тах, входила в рев. кружок рус. студенток. В дек. 1875 вернулась в Россию, в 1876 сдала экзамен на фельдшера. Участвовала в "хождении в народ". Чл. "Земли и воли". С сент. 1879 чл. исполкома "Народной воли" и её военного центра, участница покушений на Александра II в Одессе (1880) и Петербурге (1881). В дек. 1881 в Одессе организовала покушение на воен. прокурора, наладила работу типографии "Нар. воли". В февр. 1883 арестована, по сент. 1884 находилась в Петропавл. крепости: приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой: 20 лет отбывала одиночное заключение в Шлиссельбургской крепости. В 1904-1906 в ссылке в Архангельской, Казан. губ., Н. Новгороде. В 1906 эмигрировала. В сер. 1907 вступила в партию эсеров, после разоблачения провокатора Е.Ф. Азефа вышла в янв. 1908 из партии. В 1910 инициатор создания Парижского к-та помощи полит, каторжанам. В февр. 1915 при возвращении в Россию арестована и выслана в Н. Новгород. В дек. 1916 приехала в Петроград. После Февр. рев-ции 1917 с нач. марта пред. к-та Об-ва помощи освобожденным политическим, к-рый организовал приём пожертвований, устраивал общежития, оказывал мед. и юрид. помощь, выдавал единоврем. ден. пособия и бесплатные билеты на родину. 19 марта участница манифестации солдат и работниц, требовавших равноправия женщин и защиты их интересов. 21 марта на приёме, устроенном мин.-пред. Г.Е. Львовым делегации Лиги равноправия женщин, выступила с речью о предоставлении женщинам избират. прав для выборов в Учред. Собр. 31 марта на организац. собрании Об-ва распространения парт. лит-ры эсеров выбрана почётным пред. 7 апр. почётный чл. Всерос. съезда учителей (в речи обрисовала положение нач. образования в России). 8 апр. на 2-м Всерос. съезде Трудовой группы призвала к объединению всех народнич. групп в одну партию. 11 апр. в газ. "Речь" выселила за создание дома-музея в память борцов за свободу России. 4 мая на Всерос. съезде представителей Советов КД выбрана почётным пред. (наряду с В.М. Черновым и Е.K.Брешко-Брешковской ) и произнесла приветств. речь. 19 мая избрана чл. Исполкома Всерос. Совета КД. 18 июля подписала "Воззвание старых революционеров ко всем гражданам России" за продолжение войны до победного конца. 27 июля Исполкомом Всерос. Совета КД выбрана канд. в чл. Учред. Собр. 21 сент., во время работы Демокр. совещания, писала двоюродной сестре Н.П. Куприяновой: "Все утомлены фразой, бездействием и вязнем безнадёжно в трясине наших расхождений. Только большевики плавают, как щука в море, не сознавая, что своей необузданностью и неосуществимыми приманками тёмных масс постыдно предают родину немцам, а свободу - реакции ". И далее: "Ни у кого нет и следа подъёма благородных чувств, стремления к жертвам. У одних потому, что этих чувств и стремлений у них вообще нет, а у других потому, что они измучены духовно и телесно, подавлены величиной задач и ничтожеством средств человеческих и вещественных для выполнения их. У меня лично, конечно, от того, что в прошлом был громадный, тяжёлый опыт, разбивший бесполезные иллюзии относительно духовного облика средних людей,- с самого начала не было радостного возбуждения, великого чаяния, что свобода будет водворена без тяжких потрясений, а Россия не раздавлена несчастной войной " (ЦГАЛИ, ф. 1185, оп. 1, Д. 231, л. 115-16 об.). 7 окт. присутствовала на открытии Врем. Совета Рос. Республики. 24 окт. на заседании Предпарламента воздержалась при голосовании эсеровской резолюции (принятой большинством), осуждавшей подготовку восстания и возлагавшей на большевиков ответственность за разгул контррев. сил и срыв Учред. бобр. Фигнер не приняла Окт. рев-цию. 27 нояб. присутствовала на митинге "Вся власть Учред. Собр."; 5 янв. 1918 участвовала в его работе. Позже она вспоминала: "Переворот 25 окт. ст. ст., к-рым началась наша социальная рев-ция, и всё последовавшее затем я переживала крайне болезненно. К борьбе соц. партий - этих родных братьев - я была неподготовлена... Я была чл. "Предпарламента", оценивала его, как говорильню, к-рую стоит уничтожить, тем не менее, когда пришли солдаты с приказом очистить Мариинский дворец, я чувствовала себя глубоко униженной и была в числе меньшинства, голосовавшего за то, чтоб не расходиться и быть удалёнными силой. Роспуск Учред. Собр. был новым унижением заветной мечты мн. поколений и наивного благоговения веривших в него масс..." (Гранат. с. 253-54). В нач. апр. 1918 выбрана тов. пред. (пред - М. Горький ) об-ва "Культура и Свобода", созданного в память Февр. рев-ции. 7 апр. пред. первого публич. собрания об-ва, определила его задачу - стать культ.-просвет. центром по пропаганде истории рев. движения в России. Фигнер отошла от политики и посвятила себя лит. занятиям. В 1926 спец. постановлением СНК Фигнер была назначена персональная пенсия. Использованы материалы статьи Л.И.Деминой в кн.: Политические деятели России 1917. биографический словарь. Москва, 1993. Фигнер, Вера Hиколаевна. (24.06(07.07).1852 - 15.06.1942) Из дворян. Училась в Швейцарии в университете. Там вступила в один из русских социалистических кружков. В 1877 г. участвовала в самарском, а с осени 1878 до весны 1879 г, в новосаратовском поселении.В 1875 г. уехала в Россию для работы в народе. Видя невозможность революционной работы в условиях царизма и неподготовленность крестьянства к идеям социализма и революции, Фигнер после раскола Земли и Воли вступила в Народную Волю. Принимала участие во всех террористических предприятиях партии, а также в ее пропагандистской работе. После 1 марта работала по восстановлению центра партии. Когда в 1882 г. вожди Народной Воли были арестованы, вся тяжесть работы легла на Фигнер, избегшей ареста. Организовала покушение на Стрельникова, устроила типографию в Одессе. Арест. 10 февраля 1883 г. По процессу 14-ти в сентябре 1884 г. была приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой, которую отбывала в Шлиссельбурге до 1904 г. Выехала за границу в 1906 году. Она выполняла различные задачи партии эсеров в разных странах. После дела Азефа, вышла из партии эсеров. Основала в начале 1910 г. Парижский комитет помощи политическим каторжанам в России. В 1911 году она написала брошюру "Les prisons russes". Вернулась в Россию в феврале 1915 года без разрешения правительства, но благодаря усилиям ее брата, солиста Императорских театров Николая Фигнера, ей удалось избежать репрессий. После революции жила в Москве, занималась литературной работой. В.Н.Фигнер: "Как отец, так и мать были люди очень энергичные, деятельные и работоспособные; крепкие физически, они отличались и волевым темпераментом. В этом отношении они передали нам хорошее наследие." 1872 г. Цюрих
"По приезде в Цюрих я была поглощена одной идеей -- отдаться всецело изучению медицины,-- и перешагнула порог университета с благоговением. Два года лелеяла я одну и ту же мысль... Мне было 19 лет, но я думала отказаться от всех удовольствий и развлечений, даже самых невинных, чтоб не терять ни минуты дорогого времени, и принялась за лекции, учебники и практические занятия с жаром, который не ослабевал в течение более чем трех лет."
1876 г. "Над прошлым был бесповоротно поставлен крест. И с 24 лет моя жизнь связана исключительно с судьбами русской революционной партии" В моем развитии и духовной жизни вообще Салтыков-Щедрин никакого влияния не имел..." И далее: "Роман "Что делать?" [Чернышевского] не произвел на меня никакого впечатления. Заинтересовал только Рахметов, его аскетизм... Позднее писателем любимым и близким для нас был Гл. Ив. Успенский: искренность и проникновенная любовь к мужику, к деревне роднили его с нами..." Работа в Саратовской губернии: "Бедный народ стекался ко мне, как к чудотворной иконе, целыми десятками и сотнями; около фельдшерского домика стоял с утра до позднего вечера целый обоз; скоро моя слава перешла пределы трех волостей, которыми я заведовала, а потом и пределы уезда". Вскоре была открыта и первая школа, "собралось сразу 25 человек учеников и учениц... Во всех трех волостях моего участка не было ни одной школы".
"Каждую минуту мы чувствовали, что мы нужны, что мы не лишние. Эти сознание своей полезности и было той притягательной силой, которая влекла нашу молодежь в деревню; только там можно было иметь чистую душу и спокойную совесть"
1879 г. Воронежский съезд М.Р.Попов: "...Одного согласия Веры Николаевны достаточно, чтобы она стала членом организации....предложил ей ехать в Воронеж и приготовить все нужное к приему съезжавшихся на съезд землевольцев." 1879 г. Организация "Народной Воли" "...Так как я не попала в число лиц, назначенных для организации покушений, которые я одобряла, и так как для меня была невыносима мысль, что я буду нести только нравственную ответственность, но не участвовать материально в акте, за который закон угрожает товарищам самыми тяжкими карами, то я употребила все усилия, чтобы организация дала и мне какую-нибудь функцию при выполнении ее замыслов."
"Процесс 14-ти": "Последнее слово! Сколько значения, и какого значения, этой краткой формуле! Подсудимому дается случай, единственный по необычной, трагической обстановке, и последний, быть может, последний в жизни случай -- выявить свой нравственный облик, выяснить нравственное оправдание своих поступке и, своего поведения и во всеуслышание сказать то, что он хочет сказать, что он должен сказать и что может сказать.
...Могла ли моя жизнь идти иначе, чем она шла, и могла ли она кончиться чем-либо иным, кроме скамьи подсудимых? И каждый раз я отвечала себе: Нет!" Н. К. Михайловский: "В чем состояла эта сила, это обаяние, которым она пользовалась, трудно сказать. Она была умна и красива, но не в одном уме тут было дело, а красота не играла большой роли в ее кругу; никаких специальных дарований у нее не было. Захватывала она своею цельностью, сквозившею в каждом ее слове, в каждом ее жесте: для нее не было колебаний и сомнений. Не было, однако, в ней и той аскетической суровости, которая часто бывает свойственна людям этого типа". И.И. Попов: "С конца 1881 года имя В. Н. Фигнер уже было достоянием широких кругов общества и было окружено особым ореолом. Для нас, примкнувших к революции, В. Н. явилась, я бы сказал, сверх-революционером. Много говорилось о ее красоте, изяществе, воспитанности, уме, умении держать себя во всех кругах общества, не исключая аристократических. Как революционер, она являлась для нас идеалом, женщиной с железной волей, одним, а с 1882 г. единственным вождем и водителем партии "Народной воли", не желающим покидать Россию и обрекшим себя на служение народу." Стогова И.Э., мать А.Ахматовой, член "НВ": "Вера Николаевна была такая красивая, как точеная, ей надо было ехать - я дала ей свою парижскую шубку". Л.А.Тихомиров: "Фигнер сама по себе была очень милая и до мозга костей убежденная террористка. Увлекала она людей много, больше своей искренностью и красотой. Но, собственно, она ровно ничего не смыслила в людях, в голове ее был большой сумбур, и, как заговорщица, она хороша была только в руках умных людей (как А. Михайлов или Желябов). "Старые" деятели терроризма пришли бы в ужас от одной мысли, что Фигнер руководит делами.
Она была незаменимая агитаторша. В полном смысле красавица, обворожительных, кокетливых манер, она увлекала всех, с кем сталкивалась. Между прочим, она принимала большое участие в создании петербургской военной организации. Но у нее было полное отсутствие конспиративных способностей. Страстная, увлекающаяся, она не имела понятия об осторожности. Ее близким другом сделался Дегаев, который впоследствии выдал ее самым бессовестным образом." В.Н.Фигнер: "Кто строг к другим, должен быть строг к себе, даже строже к себе, чем к другим: к себе надо быть прямо беспощадным...Отказаться от намеченной цели, остановиться на полдороге -- не в моем характере." А.В.Тырков: "Из моих воспоминаний о Вере Николаевне Фигнер приведу небольшой эпизод встречи с ней в день акта в университете, когда министру народного просвещения Сабурову были нанесено оскорбление. Идя по Невскому, по направлению к университету, я встретил Фигнер. "Что вы тут делаете? Ведь вам давно надо быть в университет". Я сказал, что мне эта история не нравится, потому не тороплюсь... "Не нравится?.." -- бросила она мне решительно и кратко, повернулась и побежала дальше. У нее всегда был бодрый, смелый вид; гордость женщины соединились в ней с гордостью бойца; движения были быстры и решительны. Она обладала при этом таким звучным, музыкальным разговорным контральто, что ее речь лилась, как музыка. Такого голоса я никогда не слыхал. Низкие, грудные тоны его сообщали характер особенного мужества и глубины всему ее существу. Все вместе взятое было удивительно красиво." В.Н.Фигнер: "После Шлиссельбурга, в архангельскую ссылку Александра Ивановна Мороз привезла мне прекрасную большую гравюру с картины Сурикова "Боярыня Морозова Она привезла ее, потому что знала, какое большое место в моем воображении в Шлиссельбурге занимала личность протопопа Аввакума и страдалица за старую веру боярыня Морозова, непоколебимо твердая и вместе такая трогательная в своей смерти от голода." Н.А.Морозов: "Я и Вера были друзья с самой нашей юности. Я встретился с ней впервые в Женеве, где я был самым молодым из всех политических эмигрантов, а она студенткой Бернского университета. Я тотчас в нее влюбился, но скрывал это от всех и в особенности от нее. Я считал себя, прежде всего, недостойным ее и, кроме того, уже обреченным на эшафот или вечное заточение, так как непременно хотел возвратиться в Россию и продолжать с новыми силами и с новыми знаниями начатую борьбу с самодержавным произволом, беспощадно душившим свободную мысль. Потом мы встретились с ней оба на нелегальном положении в России и работали вместе в "Земле и воле" и в "Народной воле" и, наконец, очутились рядом в Шлиссельбургской тюрьме." С.Иванов: "Есть натуры, которые не гнутся, их можно только сломить, сломить насмерть, но не наклонить к земле. К числу их принадлежит Вера Николаевна... М.Ю Ашенбреннер: "Лучший, любимый, самоотверженный товарищ, нравственное влияние которого было так спасительно для изнемогающих... Г.А Лопатин: "Вера принадлежит не только друзьям -- она принадлежит России". В.Розанов: "... Вера Фигнер была явно революционной "богородицей", как и Екатерина Брешковская или Софья Перовская... "Иоанниты", всё "иоанниты" около "батюшки Иоанна Кронштадтского", которым на этот раз был Желябов. Полковник Каиров, рапорт: "Арестантка N 11 составляет как бы культ для всей тюрьмы, арестанты относятся к ней с величайшим почтением и уважением, она, несомненно, руководит общественным мнением всей тюрьмы, и ее приказаниям все подчиняются почти беспрекословно; с большой уверенностью можно сказать, что проявляющиеся в тюрьме протесты арестантов в виде общих голодовок, отказывания от гуляний, работ и т. п. делаются по ее камертону" И.А.Бунин: "Вот у кого нужно учиться писать!" В.Вересаев: "В.Н.Фигнер - великолепный экземпляр сокола в человеческом образе." В.Н.Фигнер - Н.П.Куприяновой, 21 сент. 1917 г., во время работы Демокр. совещания: "Все утомлены фразой, бездействием и вязнем безнадёжно в трясине наших расхождений. Только большевики плавают, как щука в море, не сознавая, что своей необузданностью и неосуществимыми приманками тёмных масс постыдно предают родину немцам, а свободу - реакции... ...Ни у кого нет и следа подъёма благородных чувств, стремления к жертвам. У одних потому, что этих чувств и стремлений у них вообще нет, а у других потому, что они измучены духовно и телесно, подавлены величиной задач и ничтожеством средств человеческих и вещественных для выполнения их. У меня лично, конечно, от того, что в прошлом был громадный, тяжёлый опыт, разбивший бесполезные иллюзии относительно духовного облика средних людей,- с самого начала не было радостного возбуждения, великого чаяния, что свобода будет водворена без тяжких потрясений, а Россия не раздавлена несчастной войной." В.Н.Фигнер: "Переворот 25 окт. ст. ст., к-рым началась наша социальная рев-ция, и всё последовавшее затем я переживала крайне болезненно. К борьбе соц. партий - этих родных братьев - я была неподготовлена... Я была чл. "Предпарламента", оценивала его, как говорильню, к-рую стоит уничтожить, тем не менее, когда пришли солдаты с приказом очистить Мариинский дворец, я чувствовала себя глубоко униженной и была в числе меньшинства, голосовавшего за то, чтоб не расходиться и быть удалёнными силой. Роспуск Учред. Собр. был новым унижением заветной мечты мн. поколений и наивного благоговения веривших в него масс..." П.Н.Кропоткин - В.И.Ленину, 1918, после объявления "красного террора": "...В 1794 г. "Террористы Комитета Общественной Безопасности оказались могильщиками народной революции.
..Неужели не нашлось среди вас никого, чтобы напомнить, что такие меры - представляющие возврат к худшим временам средневековья и религиозных войн - недостойны людей, взявшихся созидать будущее общество на коммунистических началах. Даже короли и папы отказались от такого варварского способа самозащиты, как заложничество. Как же вы, проповедники новой жизни и строители новой общественности, можете прибегать к такому оружию для защиты от врагов? Не является ли это признаком, что вы считаете свой коммунистический опыт неудавшимся и вы спасаете уже не дорогое вам дело строительства новой жизни, а лишь самих себя.
Я верю, что для лучших из вас будущее коммунизма дороже собственной жизни. Один помысел об этом будущем должен заставить вас отвергнуть такие меры". В.Н.Фигнер - П.А.Кропоткину, 20.12.1918: "Твое письмо о заложниках я прочла и удивилась, что ты предлагал сделать замечания: ибо письмо превосходно. Сначала, когда я прочла его только глазами, оно не произвело сильного впечатления, но вчера я прочла его вслух, с толком, и оно показалось мне прекрасным. Таково же было впечатление Муравьевых - мужа и жены, Кусковой и Прокоповича, и мы единодушно говорим тебе - нужно его послать.
Жаль, что недели три прошло уже со времени этого распоряжения. И когда, собравшись на совет, мы обсуждали, какое мы могли бы сделать выступление, то было постановлено теперь уже не выступать, так как время упущено. Но впредь вменяется в обязанность президиуму реагировать тотчас же. Что касается твоего письма - мы все думали, что оно так хорошо, что необходимо пустить его в дело, тем более, что оно исходит от тебя". Э.Гольдман, американская анархистка: "Я высказала свое удивление тем, что Короленко оставляют на свободе, несмотря на его частые выступления против власти. Г-же X (П.С.Ивановская)это не показалось странным. Она объяснила мне, что Ленин очень умный человек. Он знал, где у него козырные карты - Петр Кропоткин, Вера Фигнер, Владимир Короленко, -- с этими именами надо было считаться. Ленин понимал, что пока можно указывать на них, остающихся на свободе, удастся успешно опровергать обвинение в том, что при его диктатуре пользуются лишь ружьем и кляпом. И весь мир проглотил эту приманку и молчал, пока распинали истинных идеалистов". П.А.Кропоткин, из дневника 15 июля 1920 г.: "Только что проводил Веру Фигнер. Та же прекрасная, достойная поклонения!" В.Н.Фигнер, 8 февраля 1922 года, на годовщину смерти П.А.Кропоткина: " Стыдно перед другими, больно за себя, что я не сумела взять от него всего того, что он мог дать." В.Н.Фигнер, на вечере памяти Кропоткина, 9 декабря 1924: "Со времен Христа очень мало, кто идет по пути, начертанному Христом, который учил, что самопожертвование есть высшее, к чему способен человек. Основа нравственности состоит в стремлении к наибольшему счастью наибольшего числа людей, и в каждом человеке для осуществления такого строя должна происходить какая-то внутренняя серьезная работа над самим собой". В.Н.Фигнер, 27 января 1924 г.: "Сегодня схоронили Владимира Ильича, имя и деятельность которого волновали весь мир, возбуждая великие чаяния и энтузиазм в одних, ненависть и злобу -- в других..." В.Н.Фигнер, 11 апреля 1925, газета российских рабочих организаций США и Канады "Рассвет": "Вы спрашиваете, -- что делать? Нужна революция. Да, снова революция. Но наша задача слишком грандиозна. Революция слишком необычна, и надо серьезно готовиться к ней. Что толку, если снова угнетенные сядут на место бывших властников? Они сами будут зверьми, даже, может быть худшими. ...Нам надо сегодня же начать серьезную и воспитательную работу над собой, звать к ней других.... Когда человек поймет в человеке, что он высокая индивидуальность, что он большая ценность, что он свободен также, как и другой, тогда только станут обновленными наши взаимоотношения, только тогда совершится последняя светлая духовная революция и навсегда отпадут заржавленные цепи". В.Н.Фигнер, Е.Фигнер, М.Шебалин, Л.Дейч, М.Фроленко, А.Якимова-Диковская, заявление в Президиум ЦИК СССР, конец 1925 г.: "Вот в эти торжественные дни столетия восстания декабристов, совпадающего с двадцатилетием революции 1905 года, мы обращаемся к ЦИК СССР с нашим словом, посвященным тому, что волнует и тревожит ежедневно и не дает покоя.
Тысячи русских граждан заполняют тюрьмы и самые отдаленные и глухие, лишенные малейших признаков культурной жизни углы нашей страны, ссылка в которые по политическим мотивам при старом порядке самым решительным образом осуждалась общественным мнением демократически настроенных передовых кругов всех государств мира. Сотни, тысячи других находятся за рубежом своей родины.
Поэтому мы думаем, что всеобщая политическая амнистия - мера самая лучшая, самая существенная, наиболее отвечающая духу свободы, который одушевлял как первых организаторов восстания против самодержавия в 1825 г., так и поднявших знамя восстания в 1905 году.
Второй проблемой является расстрел и прежде всего расстрел без гласного суда и даже вообще без суда.
Такой порядок не может и не должен продолжаться. Это не нужно Советской власти. Это не нужно и мешает ее росту. Это деморализует сознание граждан. Это отравляет и портит жизнь наиболее чутких и честных из них.
Итак, мы, которые долго боролись за революцию, перенесли многие, многие тюрьмы и каторги, подчас были лицом к лицу с самою смертью, мы, во имя той же Революции и ее окончательного торжества, просим: отменить расстрел и по крайней мере его внесудебное применение. Просим широкого помилования всех политических заключенных, просим смягчения режима ссылки, просим уничтожения административных репрессий с тем, чтобы только суд назначал меры социальной защиты." В.Н.Фигнер - Е.Е.Колосову, 1930 г.: "В некоем царстве, в некотором государстве совершилось падение монархии, образовалось временное правительство, но оно не объявляет республики... Что же, мы, революционеры, хвалить его будем? Вот настоящие широко-общественные деятели -- не какие-нибудь якобинцы! Или, несмотря на народный вековой взгляд, что земля ничья, божья, и должна принадлежать тому, кто ее обрабатывает, несмотря на полувековой стон народа: "Земли, земли!", -- в разгар революции, когда фактически он уже завладел землей, -- временное правительство, из боязни узурпировать права будущего народного представительства, не решается и не декретирует, что частная собственность на землю упраздняется... Что? Это неякобинство тоже наиболее соответствует истинно-революционному сознанию?
Если голос народа ясно и определенно говорит, то революционное временное правительство своим декретом только санкционирует Народную Волю"". Письмо от землячества бывших шлиссельбургских узников, 1932 г.: "Когда после разгрома революции пятого года нас ввергли в оставленные народовольцами одиночки Шлиссельбургской крепости, когда слуги реакции обрушились на нас своими притеснениями и издевательствами, когда царские тюремщики хотели убить в нас честь революционера, мы всегда вспоминали Вас, Вера Николаевна, и Ваших товарищей. Ваш энтузиазм, Ваша смелость и выдержка, Ваша вера в конечное торжество идеалов, за которые десятки и сотни Ваших друзей шли на виселицу и на каторгу, вселяли в нас огромную бодрость, будили в нас готовность к борьбе." Ф.И.Седенко-Витязев - В.Н.Фигнер, май 1933 г: "Вы пишете о Шлиссельбурге. Но ведь Вы исключение и эпоха Ваша исключительная. А исключение не может быть правилом. А главное, зачем сравнивать несравнимое? Вы боролись, а удары врага даже сладостны. При всех ужасах, которые были в Шлиссельбурге, он имел огромный смысл и значение. Я помню себя юношей в 1902-1903 г. Ах, если бы Вы знали -- какой сладостной, притягивающей к себе романтикой был обвеян Шлиссельбург! Как нас волновало Ваше имя, имя женщины, сипящей на пустынном острове. И я хорошо помню, как я и мои товарищи по гимназии страшно боялись, что вот вдруг падет самодержавие, а мы не успеем с ним побороться, пострадать за революцию. Видите, мы хотели страдания, ибо осмысленное страдание никогда не страшно. Теперь возьмите мое положение. Я никогда не был врагом ни революции, ни советской власти. Я, издавший в 1919 году в разгар Гражданской войны "Парижскую коммуну" Лаврова40, и вдруг объявлен контрреволюционером! Что за нелепость! Я много сидел при самодержавии и одну ночь провел в камере смертников, ожидая приговора военно-полевого суда. Но там все было ясно: я бил -- меня били. А здесь меня бьют, сажают, объявляют своим врагом -- на деле же я совсем не враг, никогда им не был и не буду. Жил революцией и умру с пожеланием скорейшего осуществления ее идеалов. Ну, скажите -- разве может быть более глупое и дурацкое положение? Психология Шлиссельбурга и моя теперешняя -- это несравнимые, совершенно разные вещи. Родная Вера Николаевна, я согласен перенести все, что угодно, но осмысленно. Быть же экспонатом человеческой глупости, простите меня -- на эту роль я не гожусь. Вы 22 года сидели в Шлиссельбурге, в этом был глубокий смысл -- и в прошлом, и в наши дни. Я 22 года сидел за Лавровым и окончил тем, что эти годы оказались бессмысленными." Н.А.Островский - В.Н.Фигнер, 9 декабря 1933 г.: "Хочу лишь одного, чтобы мое письмо передало хотя бы частичку того глубокого чувства уважения и гордости за Веру Фигнер, переживаемого мной сейчас, когда мне читают Ваши книги.
Вам, наверное, много пишут, и мое письмо может затеряться в Вашей памяти. Я его пишу как привет...
Мне 29 лет. В прошлом я -- кочегар. Не окончил начальную школу. Стал наемным рабочим с двенадцати лет. Пятнадцати лет вступил в Комсомол и в Революционную армию. Два года боев. Два тяжелых ранения, потеря глаза, тяжелая контузия. Затем опять мастерские, работа в комсомоле. С двадцать восьмого года я парализован, неподвижен, потерял последний глаз. Пять лет напряженной работы, и как результат, две книги о былом, о нашей мятежной юности. Я -- один из Молодой гвардии большевиков. Железная партия воспитала нас. Мы -- рожденные бурей...
Примите же этот горячий привет от одного из Ваших "партийных внучат". Залитое кровью бойцов знамя "Народной воли" -- наше знамя.
Сжимаю Ваши руки. Н. Островский." Когда в начале войны ей предложили эвакуироваться и врачей тревожило, выдержит ли переезд почти не покидавшая постели девяностолетняя женщина, Вера Николаевна сказала: "Пусть заботятся о живых". Сочинения: Полное собрание сочинений, 2 изд., т. 1-7, М., 1932. Литература: Павлюченко З.А., В.Н. Фигнер, М., 1963; Войнович В.Н., Степень доверия, М., 19721 Красовский Ю.А. Женщина русской революции. Литературные и психологические аспекты архива Веры Фигнер // Встречи с прошлым. М., 1982. Вып. 4; Незапечатленный труд: Из архива В.Н. Фигнер / Публ. Я.В. Леонтьева и К.С. Юрьева // Звенья: Исторический альманах. М. - СПб., 1992. Вып. 2. Использован материал с сайта "Народная Воля" -

Вера Николаевна Фигнер

Запечатленный труд

Воспоминания

в двух томах

Вера Николаевна Фигнер и ее «Запечатленный труд»

В русском революционном движении женщины сыграли выдающуюся роль. Провозвестницами явились декабристки, далекие от революции и политики, но мужественно разделившие тяжесть изгнания с мужьями-революционерами. Бурный процесс женской эмансипации в России 60-х годов породил первых, еще немногочисленных активных борцов среди женщин. Лучшие из них - Е. Л. Дмитриева, А. В. Корвин-Круковская - стали защитницами первой в мире пролетарской революции - Парижской коммуны 1871 года.

Эпоха «действенного народничества» активизировала роль женщины в общественном движении в еще невиданных размерах. Имена трех стали известны всему миру: Софьи Перовской, первой женщины, казненной царем в 1881 году по политическому процессу; Веры Засулич, выстрел которой в петербургского градоначальника Трепова послужил сигналом к новому подъему в народническом движении; Веры Фигнер…

Замечательная русская революционерка-народница Вера Николаевна Фигнер прожила долгую и необыкновенную жизнь. Родилась она в 1852 году - в царствование Николая I. Лучшие годы жизни отдала борьбе с его наследником Александром II. Александр III и Николай II «наградили» ее десятилетиями крепостей, ссылки, гонений.

Фигнер было 9 лет, когда отменили крепостное право. И лишь несколько месяцев не дожила она до 25-й годовщины Советской власти.

Тяжкие испытания, выпавшие на долю Веры Николаевны, - полная опасностей жизнь в революционном подполье, утрата близких людей, гибель любимого дела и крушение многих идеалов, 22-летнее одиночное заключение - не сломили ее. Лучшее свидетельство тому - воспоминания Веры Фигнер «Запечатленный труд».

В. Н. Фигнер удалось «запечатлеть» - и запечатлеть ярко, талантливо - целый период в истории русской освободительной борьбы. Ее воспоминания незаменимый исторический источник.

Блестящая плеяда революционеров-народников дала много мемуаристов. Воспоминания О. В. Аптекмана, Н. А. Морозова, М. Ф. Фроленко и других широко известны. Но среди различных воспоминаний есть такие, которые собирают и концентрируют все самое характерное своего времени, становятся как бы зеркалом эпохи. Для 30-60-х годов XIX века такой книгой была «Былое и думы» А. И. Герцена, для 70-х - начала 80-х годов - «Запечатленный труд» В. Н. Фигнер, получивший не только всероссийское, но и всемирное признание.

Вера Николаевна писала так же, как говорила: глубоко правдиво, просто, сдержанно, сурово. Полное драматизма содержание книги, связанное единым стилем и настроением; мастерство художника, оживляющего картины прошлого и людей, давно ушедших из жизни; одухотворенность и моральная чистота автора выдвигают «Запечатленный труд» в число выдающихся историко-литературных произведений.

В. Н. Фигнер была по существу «особенным человеком» - из числа тех, которые, по словам Н. Г. Чернышевского, «двигатели двигателей», «соль соли земли». Он писал, что встретил за свою жизнь восемь таких людей, в том числе двух женщин, что в их характерах не было ничего общего, кроме одной главнейшей черты - целеустремленности.

Совесть, честность, образ мышления Веры Фигнер были, как у многих. Но образ мышления ее никак и никогда не разделялся с образом действий. Ее цель - революция, уничтожающая царизм и приносящая освобождение народу, и на пути к цели не было страха и колебаний. Поэтому нет сомнений в искренности слов революционерки, написанных уже из тюрьмы в ожидании смертного приговора: «Сказать по правде, я считаю, что моя жизнь была счастливой (с моей точки зрения), и больше я и не требую».

***

Семья, детские годы, учеба, противоречивые влияния юных лет, формирование характера и мировоззрения, вступление в революционное движение и, наконец, «сердцевина» воспоминаний, 1876–1883 годы, - время активной революционной деятельности В. Н. Фигнер, кончающееся арестом, - таково содержание первой книги «Запечатленного труда».

Вера Николаевна вышла из замечательной семьи. Шестеро детей - и никто не прошел по жизни бесследно. Три сестры - Вера, Лидия и Евгения - стали революционерками. Младшая Ольга пошла за мужем в ссылку, в Сибирь, и много сил отдала культурно-просветительной работе. Брат Николай стал выдающимся певцом, другой брат, Петр, - крупным горным инженером.

В детстве и юности будущей революционерки трудно найти обстоятельства, давшие толчок для развития исключительных качеств, - так, как она, жили и воспитывались сотни девушек из дворянских семейств. Среди других ее отличали характер - прямой, честный и живой, прекрасные способности, острый, любознательный ум. Благоприятное окружение прогрессивно мыслящих людей (хотя и в рамках умеренного либерализма) и передовая литература довершили дело.

Вера Николаевна принимает решение стать врачом, поселиться в деревне и лечить крестьян. Ей казалось, что именно на этом поприще она сумеет принести наибольшую пользу народу, облегчить его жизнь. Но двери высших учебных заведений России были закрыты для женщин, и Фигнер едет в Швейцарию, где в 1872 году становится студенткой Цюрихского университета.

В начале 70-х годов Швейцария была центром русской эмиграции. В 1870 году группа революционеров во главе с Н. И. Утиным создала в Женеве Русскую секцию I Интернационала, представителем которой в Генеральном Совете стал Карл Маркс. В Швейцарию приезжали наиболее видные лидеры революционного народничества: П. Л. Лавров, теория которого о неоплатном долге народу была весьма популярна среди передовой интеллигенции; М. А. Бакунин - кумир молодежи, анархист-бунтарь, побывавший в саксонских, австрийских и русских тюрьмах, бежавший из далекой Сибири; русский бланкист П. Н. Ткачев.

Эмиграция была своеобразным проводником западноевропейских революционных идей в России. Деятельность I Интернационала, руководимого К. Марксом и Ф. Энгельсом, Парижская коммуна имели большой резонанс в революционно-демократических кругах России.

70-е годы XIX века были временем победоносного утверждения марксизма в Западной Европе.

В России 70-х годов, недавно вступившей на путь капиталистического развития, где пролетариат начинал формироваться в самостоятельный общественный класс, а рабочее движение было в зародыше, главным направлением освободительного движения стало народничество. Народники довольно широко были знакомы с «Капиталом» Маркса, но считали идеи его приемлемыми только для Западной Европы. Те из них, которые глубже разобрались в учении Маркса, не находили вокруг себя общественной силы, на которую можно было бы опереться, и, следовательно, оказывались в бездействии.



Фигнер, Николай Николаевич

Известный русский певец-тенор; род. в 1857 г.; воспитывался в Морском корпусе и в 1878 г. офицером вышел во флот. Оставив службу в чине лейтенанта, Ф. учился в петербургской, потом в неаполитанской консерватории. Дебютировал в Неаполе в 1882 г. в опере "Филимон и Бавкида" Гуно; в 1883 г. пел с успехом в Милане в опере "Фра-дьяволо"; затем пел в Мадриде, Бухаресте и многих других городах. В 1887 г. Ф. впервые выступил в Петербурге, на сцене Имп. русской оперы, где поет и поныне с громадным успехом. В 1895 г. Ф. получил звание солиста Его Величества. Не обладая выдающимся по красоте голосом, Ф. одарен большим талантом передавать исполняемое. Его жена Медея Ивановна (прежняя фамилии - Мей) - также известная певица-сопрано; род. в 1860 г., музыкальное образование получила в Италии. Поет на Императорской сцене в Петербурге с 1887 г. В 1895 г. получила звание солистки его величества. Красивый голос и артистическая передача дают ей всегда большой успех.

{Брокгауз}

Фигнер, Николай Николаевич

Известный оперный певец; род. 1857 в СПб. Окончив морское училище, вышел 1878 офицером во флот и сделал кругосветное плавание, после чего вышел в отставку и стал изучать пение, - сначала в СПб. консерватории (недолго), затем у Прянишникова и два года в Италии у различных преподавателей. 1882 дебютировал в Неаполе ("Филемон и Бавкида"), затем пел в Милане, Мадриде, Бухаресте и др. 1887 Ф. дебютировал с успехом в СПб. в "Гугенотах" и "Аиде" и был принят в труппу Мариинского театра. Тонко-обдуманное исполнение Ф., хорошо обработанный голос (полудраматический-полулирический тенор не особенно красивого, суховатого тембра) и сценическое мастерство скоро выдвинули Ф. Он пел нередко также в Москве и провинции. В последнее время голос Ф. заметно спадает. 1903 Ф. получил отпуск и занялся оперной антрепризой, которою пробовал заниматься и раньше. Ф. между прочим создал партию Германа в "Пиковой даме" Чайковского.

Жена его - Медея (Ивановна), также известная оперная артистка; род. 1859 в Италии, где изучала пение и пела на различных сценах под девической фамилией Мей. В 1887 принята была в состав Мариинской труппы в СПб., где вскоре вышла замуж за Фигнера. Она выступала также в Москве и провинции, как в опере, так и на концертной эстраде. Увлекательный темперамент, красивый голос (сопрано) и художественность исполнения сделали артистку одной из лучших сил СПб. оперы (партии свои она поет на русском языке). Она между прочим создала партию Лизы с "Пиковой даме". Получив отпуск, Ф. гастролировала 1903 в Буэнос-Айресе, 1904 в Москве.

Фигнер, Николай Николаевич

Арт. оперы (лирико-драм. тенор), камерный певец, режиссер, антрепренер и педагог. Муж М. Фигнер. Род. в дворянской семье. Учился в казан. гимназии, затем в петерб. Морском кадетском корпусе (1874-78), служил во флоте. В юности пел в церковном хоре, выступал в ученических концертах и обратил на себя внимание Александра 111. Брал уроки пения у И. Прянишникова, с 1879 обучался в Петерб. конс. (кл. В. Самуся и Ж. Эверарди), но вскоре выбыл из конс., как значилось в документах "за полным отсутствием голоса и таланта". По совету А. Котоньи и Э. Броджи уехал в Италию, где с 1881 брал уроки пения у педагогов в Милане, Ницце (Ф. Ламперти), Неаполе (Э. Дероксаса). После успешного дебюта в 1882 в Неаполе в операх Ш. Гуно "Филемон и Бавкида" и "Фауст" гастролировал до 1887 в 46 театрах Италии (Сиена, Феррара, Болонья, Турин, Милан), Испании (Барселона, Севилья, Валенсия), Южн. Америки (Буэнос-Айрес, Монтевидео, Рио-де-Жанейро), Англии (Лондон), Румынии (Бухарест). За этот период он выступил в 38 операх и стал одним из знаменитых европейских певцов. Среди его партнеров - Е. Теодорини, Ф. Таманьо, А. Тамбурини и др. В 1887 вместе с М. Мей (с 1889 его жена) был приглашен в труппу петерб. Мариинского т-ра (дебютировал в партиях Радамеса, Фауста - "Фауст" и Рауля, к-рые исп. на итал. яз.), где выступал до сезона 1903/04 и в 1907 (здесь он исп. 31 партию). Являясь солистом Мариинского т-ра, совершенствовался в вокальном искусстве у педагога Марти, приглашенного из Италии. В результате этих занятий голос певца стал мягче и устойчивее. Гастролировал в Н. Новгороде (ежегодно, 1893-1903, здесь же с сер. 1890-х гг. приобрел Большой ярмарочный т-р, к-рый стал называться "Театр H. H. Фигнера на ярмарке"). Певцу также принадлежал (совместно с помещиком Турчаниновым) городской Нижегородский т-р (до 1896). В 1904-07 и 1908-10 пел в разных городах России - на частных оперных сценах, в моcк. Большом т-ре (1905-07) и собств. антр. в Тифлисе и Н. Новгороде, гастролировал в Киеве, Хабаровске, Уссурийске, в 1908 в Японии. В 1910-15 - директор, худож. рук. и солист Оперной труппы петерб. Нар. дома, на сцене к-рого осуществил постановки опер "Борис Годунов", "Снегурочка", "Князь Игорь", "Месть амура", "Африканка" и др. В его группе работали режиссер А. Санин и дирижер С Самосуд, начинали свою карьеру певцы К. Исаченко, П. Курзнер, М. Матвеева, О. Окунева. На оперной сцене выступал до 1915 включительно. Не обладая от природы сильным и красивым голосом, к-рый был несколько суховатого и гнусавого тембра, мастерски владел вокальной техникой (легко преодолевал тесситурные и ритмические трудности, свободно брал Верхнее ре-бемоль), искусством бельканто (нек-рые критики сравнивали певца с Ф. Маркони). Его исп. отличалось многообразием тембральных красок, тонкой нюансировкой, умением распределять силу своего голоса на протяжении спектакля ("чем ближе к концу, тем голос его делался ярче, звонче, полнее"). Арт. изучал искусство драм. актеров О. Дузе, С. Бернар, Э. Росси, Т. Сальвини). Среди рус. теноров был первым певцом-актером, который принес "на сцену глубоко темпераментную актерскую игру, соединившего в своем исполнении правду музыкального и драматического выражения" (А. Пазовский)*. Вместе с тем в критике отмечалось, что он не был свободен от оперных "штампов" и иногда ему "не хватало простоты и полной жизненной естественности". Репертуар включал ок. 50 разных по характеру партий.

1-й исп. партии: Ивана ("Горюша"), Германа ("Пиковая дама"; разучивал партию под рук. П. Чайковского, к-рый позднее написал на клавире оперы: "Виновнику существования этой оперы от благодарного автора"), Водемона ("Иоланта"), Луиджи ("Поэт"), Владимира Дубровского ("Дубровский"), Паоло ("Франческа да Римини" Э. Направника; в этой же партии впервые выступил в Одессе); в Мариинском т-ре - Вертера ("Вертер"), Канио ("Паяцы"), Гофмана ("Сказки Гофмана"), Турриду ("Сельская честь"); в Москве - Каварадосси ("Тоска"); в Тифлисе - Каварадосси; на рус. сцене - Отелло ("Отелло", Дж. Верди высоко оценил певца в этой партии), Каварадосси ("Тоска"). Лучшие партии: Ленский (считался лучшим исп. роли с 1888 по 1901, когда в этой же роли выступил Л. Собинов), Самозванец. Андрей Морозов, Князь ("Русалка" А. Даргомыжского), Фауста ("Мефистофель"), Хозе ("Кармен"), Альфред ("Травиата"), Радамес, Рауль, Фра-Дьяволо. Др. партии: Шуйский, Синодал; Иоанн Лейденский, Горацио ди Массарена, Фентон ("Виндзорские кумушки"), Ромео ("Ромео и Джульетта"), Герцог ("Риголетто"), Лоэнгрин. Партнеры: Э. Джиральдони (в 1899, 1900 и 1902), М. Долина, М. Каменская, С Левик, Э. Павловская, Р. Радина, Л. Савранский, М. Фигнер, Л. Яковлев, Ф. Шаляпин. Пел п/у Ф. Блуменфельда, Р. Дриго, Э. Направника, А. Эйхенвальда.

Выступал с сольными концертами в Дворянском собрании (ныне Большой зал Ленингр. филармонии). Эти концерты, к-рые певец давал два раза в году, становились, по свидетельству современников, праздником классической музыки. Концертировал в Н. Новгороде (1896), Саратове, Перми (1907). Репертуар включал также арии из опер, романсы М. Глинки, А. Даргомыжского, А. Бородина, Ц. Кюи, Н. Римского-Корсакова, А. Рубинштейна (композитор посвятил певцу романс "О, дитя, живое сердце"), А. Гречанинова, рус. нар. песни. Особое место в камерном репертуаре Ф. занимали романсы П. Чайковского (композитор посвятил певцу шесть романсов на сл. Д. Ратгауза; ор. 73, 1893).

С именем Ф. связана целая эпоха в развитии рус. оперного исполнительства. Певец-художник, подлинный арт. музыкального т-ра, он своим искусством поднял общий муз. уровень общества Ф. помогал молодым певцам - Ф. Шаляпину, Л. Собинову, А. Неждановой. Талант арт. высоко ценили Л. Толстой (писатель "плакал, слушая его пение"), А. Чехов, Дж. Верди (написал на клавире "Отелло": "Верному исполнителю моих главных партий"), Дж. Пуччини, 3. Вагнер.

В 1915-17 преподавал сцен. мастерство на частных оперных курсах Раппопорта в Петрограде, в 1918 вел оперный класс в Киев. конc. и давал частные уроки пения. Среди его учеников - С. Балашов.

Записывался на грампластинки (40 произв.) в Петербурге ("Граммофон", 1901, 1902, 1903. 1904, 1906-07, 1910; "Зонофон", 1909). В 1911 был избран пред, правления "Российского акционерного общества граммофонов".

Имеются портреты певца художников К. Маковского (Ленингр. гос. театр. музей) и Н. Беккера (в роли Радамеса; Ленингр. Дом ветеранов сцены). Бюст певца скульптора Р. Романелли (1901, Флоренция) - музей Ленингр. т-ра оперы и балета им. С. М. Кирова. На надгробии певца в Киеве выгравированы слова Л. Собинова: "Силой слова, облеченного в красоту звука, ты умел трогать человеческую душу и будить в ней лучшие благородные чувства... "

Лит.: Скальковский К. В театральном мире. - СПб., 1899. С. XIX-XX; XV-летие (1887- 1902) артистической деятельности М. И. Фигнер и Н. Н. Фигнер на императорской сцене. - СПб., 1902; Двадцать пять лет славы в опере / Сост. Фигнерист. - СПб., 1907; "РМГ", 1912. № 1 (посвящен Ф.); Старк Э. (Зигфрид). Петербургская опера и ее мастера. 1890-1910. - Л.; М., 1940. С 166-186; Первые исполнители партий Лизы и Германа - Медея Фигнер и Н. Фигнер (1890) // Театр. неделя. 1940. № 20 (41). С 10; Левик С. Ю. Записки оперного певца. - 2-е изд. - М., 1962. С 241-270; Его же. Русский певец Николай Фигнер // Сов. музыка. 1957. № 3; Фортун ато Е. Встречи в пути // Нева (Л.). 1957. № 12. С. 173-180; Грановский Б. Три роли Фигнера // Муз. жизнь. 1961. № 13. С 13-15; Фигнер М. Брат и сестра//Театр. 1964. № 1; Ее же Выбор певца // Неделя. 1968. 15 дек. С. 6; Львов М. Из истории вокального искусства. - М., 1964. С. 187-195; Пазовский А. М.* Записки дирижера. - 2-е изд.

М., 1968. С. 432-434; H. H. Фигнер: Воспоминания. Письма. Материалы. - Л., 1968; Балабанович Б. З. Чехов и Чайковский. - М., 1970. С. 131- 132; Гозенпуд А. А. Русский оперный театр XIX века. 1873-1889. - Л., 1973. С 237-245; Калинина Н. Драгоценный артист//Лит. Россия. 1975. 27 июня; Векслер И. Возрождение голоса // Моск. комсомолец, 1981. 10 февр. С. 4; Оппель Н. А. Театральные мемуары: Эпоха Фигнера - в ЦГАЛИ, ф. 1956, on. 2, ед. хр. 31; Его же. Воспоминания об оперном артисте Н. Н. Фигнера. - Там же.

Большая биографическая энциклопедия . 2009 .

Смотреть что такое "Фигнер, Николай Николаевич" в других словарях:

Николай Фигнер Основная информация Полное имя Нико … Википедия

Фигнер, Николай Николаевич Николай Николаевич Фигнер, фото с открытки (около 1904 года) Профессии тенор Николай Николаевич Фигнер (9 (21) февраля 1857, д. Никифоровка, Мамадышский район, Татарстан 13 декабря 1918, Киев) … Википедия

- (1857—1918), певец (лирико драматический тенор). Брат В. Н. Фигнер. В 1878 окончил Морской кадетский корпус в Петербурге, служил на флоте, с 1881 в отставке. В 1879 недолго занимался в консерватории. Совершенствовался в Италии, где… … Энциклопедический справочник «Санкт-Петербург»

- (1857 1918) российский певец (лирико драматический тенор). Брат В. Н. Фигнер. Пел в Мариинском театре (1887 1907), директор оперной труппы Народного дома в Санкт Петербурге (1910 15). Первый исполнитель партии Германна, Водемона (Пиковая дама,… … Большой Энциклопедический словарь

- (1857 1918), певец (лирико драматический тенор). Брат В. Н. Фигнер. В 1878 окончил Морской кадетский корпус в Петербурге, служил на флоте, с 1881 в отставке. В 1879 недолго занимался в консерватории. Совершенствовался в Италии, где… … Санкт-Петербург (энциклопедия)

Фигнер (Николай Николаевич) известный русский певец тенор; родился в 1857 г., воспитывался в морском корпусе и в 1878 г. офицером вышел во флот. Оставив службу в чине лейтенанта, Ф. учился в петербургской, потом в неаполитанской консерватории.… … Биографический словарь

Русский певец (лирико драматический тенор). Занимался у И. П. Прянишникова, Ж. Эверарди, совершенствовался в Италии. Дебютировал в 1882 в Неаполе. Выступал в… … Большая советская энциклопедия

- (1857 1918), певец (лирико драматический тенор). Брат В. Н. Фигнер. Пел в Мариинском театре (1887 1907), директор оперной труппы Народного дома в Санкт Петербурге (1910 15). Первый исполнитель партий Германа, Водемона («Пиковая дама», «Иоланта» П … Энциклопедический словарь

Известный русский певец тенор; род. в 1857 г., воспитывался в Морском корпусе и в 1878 г. офицером вышел во флот. Оставив службу в чине лейтенанта, Ф. учился в петербургской, потом в неаполитанской консерватории. Дебютировал в Неаполе в 1882 г. в … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

- (1857 1918) оперный артист, в 1887 1907 гг. солист петербургского Мариинского театра … Словарь литературных типов