«Братья Карамазовы» - последний роман Достоевского. Писатель умер спустя два месяца после издания книги. В романе присутствуют элементы детективного жанра, но произведение затрагивает прежде всего вопросы нравственности и морали. Детальный анализ «Братьев Карамазовых» Достоевского представлен в статье.
История Федора Павловича Карамазова
Персонажи этой книги не делятся на отрицательных и положительных. Даже у «великого грешника» - Федора Павловича - наступают минуты просветления, хотя и кратковременные. Анализ произведения «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского невозможен без характеристики этого героя.
Федор Павлович в молодости был небогатым помещиком. Однако ему удалось заключить выгодный брак. После свадьбы он забрал у жены деньги, оставил ее ни с чем. Она же сбежала от него, оставив маленького сына, о котором неблагонадежный отец сразу же забыл. Чуть позже Федор Павлович женился снова на безответной, тихой девушке, которая родила ему двоих сыновей. И первая, и вторая жена умерли в молодости.
Семейный конфликт
К тому времени, как Дмитрию, старшему сыну, исполнилось двадцать восемь, Федор Павлович уже стал состоятельным помещиком. Однако денег он не хотел давать - был он человеком сладострастным, пьющим и чрезвычайно скупым. Между отцом и сыном возник конфликт, на котором и завязан сюжет «Братьев Карамазовых». Анализ произведения Достоевского предполагает также и характеристику Грушеньки. Это противоречивая героиня, ее отношение к старшему сыну Карамазова меняется в ходе повествования.
Федор Павлович и его старший сын оба влюблены в Грушеньку, что обостряет их конфликт. Однажды Карамазова находят с проломленной головой. В убийстве обвиняют Дмитрия.
Делая анализ романа Достоевского «Братья Карамазовы», следует привести слова одного из героев: «Не злой вы человек - исковерканный». Эта фраза принадлежит Алексею, о котором речь пойдет позже. Видимое зло - не всегда показатель абсолютной гибели личности - такова, вероятно, главная мысль автора произведения «Братья Карамазовы».
Анализ отдельных сцен романа позволяет обнаружить проблески нравственности даже в Федоре Павловиче. Например, при встрече со старцем Зосимой, когда Карамазов-старший пытается выглядеть отвратительнее, гаже, чем он есть на самом деле, и кажется, делает это, потому как на него давно навесили ярлык пьяницы и грешника, которому следует соответствовать. Затем Федор Павлович раскаивается, а через несколько минут снова принимается за свое, что приводит в негодование даже смиренных монахов.
Характеристика Федора Павловича
В художественном анализе романа «Братья Карамазовы» следует привести несколько цитат критиков. Литературовед К. Накамура, многие годы изучавший творчество русского писателя, охарактеризовал Карамазова-старшего как «человека хитрого, сластолюбивого и испорченного». Образ Федора Павловича лишен целенаправленного поведения. Ему безразлично мнение окружающих. Карамазов не признает авторитетов. Его интересуют только деньги и плотские утехи.
По мнению критиков, этот литературный образ состоит из «внешней стороны», за которой нет никакой внутренней. Однако он обладает хитростью в достаточной мере, чтоб обеспечить себя деньгами и женщинами. Он не лишен проницательности, что позволяет ему верно оценивать людей.
Судьба Дмитрия
Это, пожалуй, самый противоречивый герой в «Братьях Карамазовых». Анализ произведения включает краткий пересказ. Вспомним о том, что автор поведал о жизни Дмитрия. Под влиянием каких событий формировался его характер?
В детстве Митя, брошенный матерью, жил без какого бы то ни было присмотра. Ударившийся в блуд отец словно забыл о малолетнем сыне. Слуга Григорий на время заменил мальчику родителей.
Повзрослев, Дмитрий получил от отца небольшую сумму - часть наследства матери. В годы службы Дмитрий эти деньги быстро потратил, потому как вел привольную жизнь. Не смог отказаться от своих привычек он и после отставки. Старший сын Карамазова был уверен, что отец должен ему еще значительную сумму, в чем отчасти был прав. Однако тот заявил, что выплатил все до копейки.
Прототипы Дмитрия Карамазова
Прообраз осужденного Мити - реально существовавший человек, обитатель острога отставной поручик Дмитрий Ильинский. В 1848 году его арестовали по обвинению в убийстве своего отца. Но это не единственный прототип самого яркого героя романа «Братья Карамазовы».
В анализе произведения критики обычно приводят множество фактов из истории его создания. О последнем романе Достоевского написано немало статей. Каждый литературовед выдвигает свои версии о прообразах персонажей. Еще один предполагаемый прототип Дмитрия - Аполлон Григорьев, один из почитателей произведений писателя.
Безвинно осужденный
У старшего сына Карамазова характер порывистый и взрывной. Это чрезвычайно эмоциональный, совершающий порою иррациональные поступки человек. Дмитрий не умеет ждать и терпеть. Его желания хаотичны. Анализ «Братьев Карамазовых» можно дополнить словами вышеупомянутого Накамуры: «Дмитрий - глупый, напыщенный, недалекий и скандальный человек». Но это всего лишь мнение одного из критиков.
Роман Достоевского - произведение многозначное. Дмитрий Карамазов у многих читателей вызывает симпатию, в чем немалую роль играет несправедливый приговор суда. Он не убивал отца, но доказать его невиновность невозможно: конфликт из-за денег, из-за Грушеньки, частые публичные угрозы... Но наказания, как известно, без вины не бывает. Свои ошибки Дмитрий осознает слишком поздно - оказавшись на скамье подсудимых. При анализе «Братьев Карамазовых» следует уделить внимание тем переменам, которые происходят в душе этого героя.
Дмитрия как будто не волнует, что с ним будет, когда его признают убийцей. Он стремится доказать свою невиновность, однако не озлобляется на тех, кто ему не верит. Дмитрий видит в этом наказание за прошлую беспутную жизнь.
Алексей
Этого героя автор назвал «деятелем». Достоевский планировал посвятить Алексею Карамазову отдельное произведение, в котором тот был бы уже не послушником монастыря, а революционером. «Третий сын Алеша» - так называется четвертая глава «Братьев Карамазовых», анализ которой позволит дать характеристику этому герою. Примечательно, что в черновом варианте автор называет его идиотом, что указывает на сходство этого персонажа с князем Мышкиным.
Делая анализ «Братьев Карамазовых», стоит и процитировать самого Достоевского. «Любить пассивно он не мог, а возлюбив, тотчас принимался помогать», - так автор говорит об Алеше.
Образ «деятеля» противопоставлен предыдущим образам «мечтателей», встречающимся в прочих произведениях писателя. умеет любить людей и отвечать на их доверие. Он проникается страданием других.
Иван Карамазов
Средний сын Федора Павловича - убежденный рационалист. Ивану Карамазову 23 года. Автор сравнивает его с Фаустом Гете. Иван — герой-бунтарь, исповедующий атеистические убеждения и призывающий к пересмотру устоявшихся нравственных догм.
Образ среднего сына Карамазова окружен загадочностью. Иван вырос в приемной семье, в детстве был угрюмым мальчиком. Но уже тогда демонстрировал редкие способности. В отличие от старшего брата, Иван с ранних лет работал и ни от кого не зависел. Сперва он давал уроки, затем писал статьи для журналов. Дмитрий, намекая на немногословность брата и его способность хранить чужие тайны, говорит: «Иван — могила». Алеша же называет его загадочным человеком.
Все позволено
Незадолго до событий, показанных в романе, Иван возвращается к отцу, некоторое время живет в его доме. Читатель поначалу не обращает внимания на такого невзрачного персонажа, как Смердяков. Анализ «Братьев Карамазовых» предполагает хорошее знание содержания книги. Стоит вспомнить сцену, в которой Иван произносит долгую речь. Необразованный, злобный, лицемерный Смердяков проникается его словами. Лакей делает вывод: все позволено.
Кто же убийца?
В VIII главе четвертой части показана последняя встреча Ивана со Смердяковым. Здесь читатель и узнает о том, кто же преступник. Бывший лакей говорит Карамазову: «Вы-то и убили, а Дмитрий безвинен». В ходе долгого разговора Иван понимает, что его идеи, далекие от христианства, и породили в этом жалком и отвратительном человеке уверенность в безнаказанности. Смердяков утверждает, что Федора Павлович убил Иван, но его руками. Ведь это он незадолго до смерти сказал, что не против убийства, а потом поспешно покинул родительский дом.
Лакей слова Ивана понял, конечно, превратно. Среднему сыну Карамазова далеко до Родиона Раскольникова, совершившего убийство своими руками. Но общие черты в этих героях есть, и прежде всего это хладнокровный рационализм.
В той же главе, в которой рассказано о последнем разговоре со Смердяковым, можно заметить, насколько непохожи братья друг на друга. Дмитрий делает зло как будто неосмысленно, а потом жалеет об этом. Алексей готов помочь каждому. Иван вызывает уважение у окружающих. Но добрым его назвать нельзя. Идя к Смердякову, Иван встречает пьяного мужика. Тот сильно его раздражает, и он готов его ударить. Мужик горланит песню «Ах, поехал Ванька в Питер!» и подходит близко к Ивану. И тот в порыве гнева толкает его. Мужик падает навзничь. «Замерзнет», - думает Иван и спокойно уходит. И только у Смердякова вспоминает слова «Ах, поехал Ванька в Питер!» и начинает анализировть свои поступки.
После встречи с убийцей-лакеем Иван меняется. Он собирается пойти в полицию и рассказать о том, кто в действительности преступник. На обратном пути спасает того пьяного мужичка, к которому накануне не испытывал жалости. Смердяков умирает. Доказать невиновность Дмитрия невозможно. А слова Ивана о том, что это он виноват в убийстве отца, на суде не воспринимают всерьез.
Смердяков
В черновом варианте романа убийца - не лакей, а Иван. Этого персонажа Достоевский ввел в сюжет под впечатлением от одного из героев Виктора Гюго и посещения приюта для незаконнорожденных детей.
Смердяков - сын юродивой. Когда-то в городе жила дурочка Лизавета, которую никто не смел обижать. Но Карамазов и здесь поразил всех своей жестокостью, цинизмом. Лизавета родила от него сына. Мальчика взял на воспитание слуга Григорий, незадолго до этого потерявший собственного ребенка.
Смердяков рос жестоким, злым, завистливым. Он ненавидел людей, ненавидел Россию. Рассуждая о событиях 1812 года, он фантазирует: как бы хорошо было, если бы французы победили русских. Ведь это народ умный, культурный…
Смердяков тщательно следит за своим внешним обликом. Этому он научился в Москве. Однако книг не читает, искусством не интересуется. Смердяков проникается речами Ивана, после чего убивает своего хозяина и забирает деньги. Достоевский показал, сколь опасными могу быть речи образованного атеиста и рационалиста, если произносятся в присутствии людей глупых, ограниченных, озлобленных.
Но после того как Смердяков понял, что Иван и не думал об убийстве, иллюзия величия и вседозволенности, зародившаяся в нем и побудившая на преступление, рухнула. Он покончил с собой.
Другие образы в романе
Одна из глав романа посвящена старцу Зосиме - бывшему офицеру, проведшему сорок лет в монастыре. Встреча этого человека с Дмитрием символична. Увидев старшего сына Карамазова, он падает перед ним на колени. Старец, не лишенный дара предвидения, уже знает о судьбе этого вздорного и вспыльчивого человека.
Грушенька - яркий женский персонаж, который критики нередко сравнивают с Она тоже когда-то была содержанкой состоятельного человека. Она унижена и оскорблена, но не смиренна. Противопоставлена этой героине Катерина, которая, в отличие от Грушеньки, благонравная и пользуется уважением окружающих.
Работал три года. Три года продолжалась заключительная стадия труда – художественное воплощение. Но духовно он работал над ним всю жизнь. «Братья Карамазовы» – вершина, с которой нам открывается органическое единство всего творчества писателя. Все пережитое, передуманное и созданное им находит свое место в этом огромном синтезе. Сложный человеческий мир «Карамазовых» вырастает естественно, в течение десятилетий, вбирая в себя философские и художественные элементы предшествующих произведений: «Дневник писателя » – лаборатория, в которой окончательно оформляется идеология последнего романа; в «Подростке » подготовляется построение семейной хроники и намечается трагедия «отцов и детей»; в «Бесах» – столкновение атеиста Ставрогина со святителем Тихоном предвосхищает трагическую борьбу веры и неверия (старец Зосима – Иван Карамазов); в «Идиоте» вырабатывается сюжетная схема, близкая к «Карамазовым»: в центре действия стоит уголовное преступление; оскорбленная красавица Настасья Филипповна напоминает Грушеньку, гордая Аглая – Катерину Ивановну: мотив драматического свидания соперниц повторяется в обоих романах.
Братья Карамазовы. Сериал. 1-я серия
Братья Карамазовы. Сериал. 2-я серия
«Братья Карамазовы » не только синтез творчества Достоевского, но и завершение его жизни. В самой топографии романа воспоминания детства соединяются с впечатлениями последних лет: город, в котором помещается действие романа, отражает облик Старой Руссы, а окружающие его деревни (Даровое, Чермашня, Мокрое) связаны с отцовским имением в Тульской губернии. Федор Павлович наследует некоторые черты отца писателя и его насильственная смерть соответствует трагическому концу Михаила Андреевича. Дмитрий, Иван и Алеша – три аспекта личности Достоевского, три этапа его духовного пути. Пылкий и благородный Дмитрий , декламирующий «Гимн к радости», воплощает романтический период жизни автора; трагическая судьба его, обвинение в отцеубийстве и ссылка в Сибирь, определяется историей невинного преступника Ильинского и этим связывается с воспоминаниями о годах каторги. Иван , атеист и создатель социальной утопии, отражает эпоху дружбы с Белинским и увлечения атеистическим социализмом ; Алеша – символический образ писателя после каторжного периода , когда в нем произошло «перерождение убеждений», когда он обрел русский народ и русского Христа.
Роман «Братья Карамазовы» раскрывается перед нами, как духовная биография автора и его художественная исповедь . Но, превращенная в произведение искусства, история личности Достоевского становится историей человеческой личности вообще. Исчезает случайное и индивидуальное, вырастает вселенское и всечеловеческое. В судьбе братьев Карамазовых каждый из нас узнает свою судьбу. Писатель изображает трех братьев, как духовное единство . Это – соборная личность в тройственной своей структуре: начало разума воплощается в Иване: он логик и рационалист, прирожденный скептик и отрицатель; начало чувства представлено Дмитрием: в нем «сладострастье насекомых» и вдохновение эроса; начало воли, осуществляющей себя в деятельной любви, как идеал, намечено в Алеше. Братья связаны между собой узами крови, вырастают из одного родового корня: биологическая данность – карамазовская стихия – показана в отце Федоре Павловиче. Всякая человеческая личность несет в себе роковое раздвоение: у законных братьев Карамазовых есть незаконный брат Смердяков : он их воплощенный соблазн и олицетворенный грех.
Концепцией соборной личности определяется построение романа. Все произведения Достоевского персоналистичны: действие их всегда концентрируется вокруг личности главного героя (Раскольников, князь Мышкин, Ставрогин, Версилов). Главный герой «Карамазовых» – три брата в их духовном единстве. Три личные темы развиваются параллельно, но в духовном плане параллельные линии сходятся: братья, каждый по своему, переживают единую трагедию, у них общая вина и общее искупление. Не только Иван со своей идеей «все позволено», не только Дмитрий в своем безудержьи страстей, но и «тихий мальчик» Алеша – ответственны за убийство отца. Все они сознательно или полусознательно желали его смерти; и их желание толкнуло Смердякова на злодеяние: он был их послушным орудием. Убийственная мысль Ивана превратилась в разрушительную страсть Дмитрия и в преступное действие Смердякова. Они виноваты активно, Алеша – пассивно. Он знал и допустил, мог спасти отца и не спас. Общее преступление братьев влечет за собой и общее наказание: Дмитрий искупает свою вину ссылкой на каторгу, Иван – распадением личности и явлением чёрта, Алеша страшным, духовным кризисом. Все они очищаются в страдании и обретают новую жизнь.
-----------------
Архитектоника «Карамазовых» отличается необыкновенной строгостью: закон равновесия, симметрии, пропорциональности проводится автором систематически. Можно предположить, что стройные философские схемы Владимира Соловьева повлияли на технику построения романа. Это – самое «построенное» и идеологически законченное из всех произведений Достоевского. Человеческий мир романа располагается в символическом порядке: в центре фабулы помещен Дмитрий – он носитель, действия и источник драматической энергии. Его страсть к Грушеньке, соперничество с отцом, роман с Катериной Ивановной, мнимое преступление, процесс и ссылка составляют внешнее содержание романа. По обе стороны его стоят Иван и Алеша; первый своими идеями подготовляет отцеубийство и этим влияет на судьбу Дмитрия: он его идейный противник и духовный антипод, но связан с ним кровью, общей ненавистью к отцу и общей виной. Алеша противоставляет свою «тихость» – буйству Дмитрия, свою чистоту – его чувственности; но и в его стыдливом целомудрии живет «карамазовская стихия», он тоже знает укусы сладострастия. Они различны и похожи: их таинственно соединяет экстатическое чувство жизни. Поэтому грех Дмитрия – грех Алеши.
Достоевский. Братья Карамазовы. Аудиокнига. Часть 1
За группой законных сыновей, расположенной на первом плане, в отдалении и полусвете стоит зловещая фигура незаконного брата, лакея Смердякова. Он отделен от них происхождением, социальным положением, характером; духовное единство семьи разорвано его злобным отъединением. И все же как загадочно глубока его связь с братьями: медиумически выполняет он их подсознательное внушение; Иван определяет его участь своими идеями, Дмитрий своими страстями, Алеша своим брезгливым безразличием. Тема «детей» в четырех идейных аспектах развивается четырьмя братьями; тема «отцов» представлена одним Федором Павловичем. Она едина и проста: безличная природная стихия жизни, страшная сила земли и пола.
Между отцом и детьми происходит трагическая борьба. Борются только мужчины, сталкиваются между собой мужские идеи. Женщины Достоевского не имеют своей личной истории – они входят в биографию героев, составляют часть их судьбы. У каждого из братьев Карамазовых есть свое дополнение в женском образе: рядом с Иваном стоит Катерина Ивановна, рядом с Дмитрием – Грушенька, около Алеши – Лиза Хохлакова; даже Смердяков имеет свою «даму сердца» – горничную Марью Кондратьевну. В «любовном» плане неразделимое единство братьев выступает с особенной отчетливостью. Нити, соединяющие их с возлюбленными, перекрещиваются и сплетаются. Иван любит Катерину Ивановну, невесту Дмитрия, Алеша на мгновение становится его соперником, чувствуя себя ужаленным страстью к Грушеньке; Катерина Ивановна – роковая женщина и для Ивана и для Дмитрия; Грушенька соединяет в своей любви Дмитрия и Алешу. Наконец, единство карамазовской семьи символически показано в страсти Федора Павловича и Дмитрия к одной женщине – Грушеньке. Остальные действующие лица располагаются вокруг этой центральной группы. Федор Павлович окружен своим «миром» собутыльников и распутных женщин; Грушенька приводит с собой своих поклонников и компанию поляков; Митя врывается с цыганами, случайными приятелями и кредиторами. Богаче всего мир Алеши: «юный человеколюбец» вводит в роман два вида человеческого общения: монастырское общежитие и «братство детей». Он связывает темное карамазовское царство с миром старца Зосимы и Илюши Снегирева. Один Иван мира своего не имеет: Божьего творения он не принимает, человеческое ему чуждо, он развоплощается. Единственный его спутник – призрак, дух небытия, чёрт.
История соборной личности братьев Карамазовых изображается в романе-трагедии . Все трагично в этом художественном мифе о человеке: и вражда детей к отцу, и борьба братьев между собой, и внутренние борения каждого брата в отдельности. Открытие метафизического смысла человеческой судьбы принадлежит Дмитрию. В опыте страстей он понял, что «дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей». Перед ним раскрылись две бездны – вверху и внизу. Но он бессилен сделать выбор и в этом его личная трагедия. В группе братьев он занимает среднее, нейтральное место. Иван и Алеша, стоящие по левую и по правую его сторону, выбор этот уже сделали. Ивана непреодолимо влечет нижняя бездна, Алеша устремляется к верхней. Один говорит «нет», другой да. Федор Павлович, сидя за «коньячком», спрашивает Ивана: «Есть Бог или нет?» Тот отвечает: «Нет, нету Бога». Он обращается к Алеше: «Алеша, есть Бог?» Алеша отвечает: «Есть Бог». Личная трагедия Ивана в том, что у него «ум с сердцем не в ладу»: чувством он любит Божий мир, хотя разумом и не принимает его.
Из трех братьев наиболее гармоничен Алеша, но и в его цельной натуре есть трещина: он знает соблазны карамазовского сладострастья, и вера его проходит через «горнило сомнения». Религиозная идея романа – борьба веры с неверием – выходит за пределы семейства Карамазовых. Отрицание Ивана порождает зловещую фигуру Инквизитора; утверждение Алеши мистически углубляется в образе старца Зосимы . Сердца людей – только поле битвы, а борются Бог и дьявол. Под психологической поверхностью личности Достоевский открывает ее онтологию и метафизику. История карамазовского семейства – художественный миф, в оболочку которого заключена религиозная мистерия : вот почему в центре его стоит «
«Братья Карамазовы» - последний роман Достоевского. Уже с начала 1860-х гг., после прочтения и осмысления романов Виктора Гюго, в первую очередь «Отверженных» (1862), русского писателя занимала мысль о создании романа-эпопеи, построенного на материале текущей действительности, энциклопедического по охвату материала.
Многие темы, поднятые и исследованные Достоевским в Дневнике Писателя (разложение дворянской семьи, экономический кризис в России, истребление лесов, обнищание русской деревни, кризис православной веры и размах сектантства, состояние суда и адвокатуры, в более широком плане - прошлое, настоящее и будущее России...), нашли впоследствии отражение в его последнем произведении. Сам писатель подчеркивал в одном из писем: «...готовясь написать один очень большой роман, я и задумал погрузиться специально в изучение - не действительности, собственно, я с нею и без того знаком, а подробностей текущего. Одна из самых важных задач в этом текущем, для меня, например, молодое поколение, а вместе с тем - современная русская семья, которая, я предчувствую это, далеко не такова, как всего еще двадцать лет назад. Но есть и еще многое кроме того...» (X. Д. Алчевской, 9 апр. 1876 г.). – проблема разложения русской семьи и продолжение проблемы случайных семеств.
Достоевский наполнил роман животрепещущими проблемами текущего времени - в нем много откликов на события российской общественной жизни конца 1870-х, полемики с произведениями и статьями, появившимися на страницах журналов именно в это время. Но при всей злободневности, «фельетонности» содержания в «Братьях Карамазовых» с наибольшей силой проявилось и непревзойденное мастерство Достоевского-романиста в соединении сиюминутного и вечного, быта и философии, материи и духа. Главная и глобальная тема романа, как уже упоминалось, - прошлое, настоящее и будущее России. Судьбы уходящего поколения (отец Карамазов, штабс-капитан Снегирев Миусов, госпожа Хохлакова, Поленов, старец Зосима...) как бы сопоставлены и чем-то противопоставлены судьбам представителей из «настоящего» России (браты Карамазовы, Смердяков, Ракитин, Грушень-ка, Варвара Снегирева...), а на авансцену уже выходят представители совсем юного поколения, «будущее» страны, которым вероятно, суждено было стать основными героями второго романа (Лиза Хохлакова Коля Красоткин, Карташов, Смуров...)
Глобальность темы, глубина поставленных в романе «мировых» вопросов способствовали тому, что в нем еще шире, чем в предыдущих произведениях Достоевского отразился контекст русской и мировой истории, литературы, философии. На страницах романа упоминаются и в комментариях к нему перечислены сотни имен и названий произведений. Необыкновенно широк диапазон философских источников «Братьев Карамазовых» - от Платона и Плотина до Н. Ф. Федорова и Вл. С. Соловьева. Но особо следует выделить в этом плане про изведения русских религиозных мыслителей (Нил Сорский, Тихон Задонский и др.) провозглашавших идеал цельного человека у которого различные духовные силы и способности находятся в единстве, a не противоречат друг другу, у которого нет борьбы между мыслью и сердцем, теоретическим разумом и нравственным началом что, по мнению Достоевского, как раз противоположно западному рационализму, ведущему человечество в тупик. И, конечно особенно важную роль в идейно-нравственном содержании «Братьев Карамазовых: играет Евангелие - эпиграф, в которое заключена надежда на возрождение России после периода упадка и разложения, обильное цитирование евангельских текстов постоянные разговоры и споры героев об евангельских притчах...
В центре писательского внимания - события, развернувшиеся в городке с говорящим именем Скотопригоньевск, где очевидней (по сравнению со столицей) противоречия, раздирающие русскую натуру, да и сам национальный дух. Семья Карамазовых, вариант «случайного семейства», становится художественной моделью общероссийских антиномий. Это, с одной стороны, разрушение патриархальных начал, утрата православных основ жизни, духовный нигилизм и имморализм, с другой, - христианское подвижничество, центростремительные духовные силы, обуславливающие прочность кровного и религиозного братства, наконец - соборность.
Во время судебного процесса Митя пришел к идее страдания, искупления. Невинно осужденный, он принимает приговор - каторгу! - со смирением. – проблема искупления чрез страдания сродни Раскольникову, хотя Дмитрий не виновен, в отличие от последнего.
Проблема метания людей между верой в бессмертие и атеизмом, поиск Бога в повседневных мировых событиях, будет ли гармония после страданий, стоит ли эта гармония таких страданий? Если нет бессмертия – то значит можно творить все, не оборачиваясь. Рассуждения Ивана таковы: если бог допускает страдания ни в чем не повинных, абсолютно безгрешных существ, значит или Бог несправедлив, неблагостен, или не всемогущ. И от установленной в мировом финале высшей гармонии он отказывается: «Не стоит она слезинки хотя бы одного только... замученного ребенка». Но, «возвращая билет» в Царствие небесное, разочаровавшись в высшей справедливости, Иван делает роковое, алогичное по сути умозаключение: «Все позволено».
И вновь, как и в прежних романах писателя, не укорененная в нравственности и вере свобода мысли превращается в своеволие слова и поступка. Иван подает преступную идею - Смердяков ее осуществляет. Оба в равной степени отцеубийцы.
В таком состоянии предстает жизнь в «Братьях Карамазовых». Плотские инстинкты, цинизм и юродство Федора Павловича, карамазовский «безудерж» Митеньки, идеологический бунт Ивана, «инфернальная» красота Грушеньки - все вышло из обыкновенных границ, драматически напряглось, обнажая в себе возможность и необходимость возмездия за грех, очищающего страдания, веры в разумность бытия.
Но чтобы возможность лучшего осуществилась, наличная действительность должна исчерпаться до конца, отдать всю себя новой стадии развития. Эту диалектику в романе формулирует и подчеркивает эпиграф - одна из глубочайших евангельских метафор, связывающая в бытийное целое разложение, смерть с зачатием новой жизни и будущими плодами ее. Без разложения и умирания «карамазовщины» не высвободятся ее собственные могучие силы, не пойдут в рост, не принесут плодов добра и истины.
За литературными приемами, за психологическими гротесками «Карамазовых» стоят подлинные факты эпохи, отмеченной вырождением дворянства, моральной деградацией личности, эпидемией уголовных преступлений и самоубийств, небывалым идейным разбродом.
Смердяков убивает породившего его Карамазова-отца: круг разложения, таким образом, замкнулся. Но образ Смердякова этим в романе не исчерпывается. В нем Достоевский пророчески указывает на множащуюся породу «выморочных» людей, оторванных от национальных и общечеловеческих корней, лишенных уже не только веры, убеждений, сердечных привязанностей, но и самой способности и потребности их иметь. Смердяковы примут и исполнят любые идеи и лозунги, дающие ход их низкой и злой натуре, они станут «передовым мясом» (как называет его Иван) во всяком деле общественной смуты и разрушения, предпринятом каким-нибудь очередным Верховенским (или Лениным).
Проблема восприятия красоты, какая роль у нее в жизни? В старшем сыне, Дмитрии, дух и плоть безудержно устремлены к красоте - к венцу и главной тайне мироздания. Но красота здесь, в отличие от «Идиота», предстает героям глубоко двойственным явлением. И Дмитрий поражен этой двойственностью и переживает ее как внутренний разлом, как мучительный душевный «надрыв». Его жизнь - метание между двумя идеалами наконец выбор одного, обретение «нравственного Центра», без которого могучие стихии жизни превращаются в карамазовщину. Обе стороны красоты заключает в себе человек: «Начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны». «Слишком даже широк» человек, чья природа вмещает оба идеала, и в этой «широкости», без единственной и абсолютной меры истинно прекрасного, он обречен на трагическую двойственность, на внутренний хаос - как Свидригайлов, Ставрогин, Версилов, Дмитрий Карамазов. Но карамазовский избыток сил хочет обнять и пережить все. Дмитрий в бешеных порывах чувств и влечений переступает все границы -лишь чудо, «дух светлый» спас его в последний момент от убийства отца.
Проблема судопроизводства, бездушного и фактологического. Обстоятельства преступления приводят суд к убеждению, что убийца - Дмитрий. Следствие и судебный процесс, изображенные писателем в критических тонах, способны воссоздать лишь грубую механику материальных фактов, а правда человеческой души, в последнем боренье одолевшей в себе зло, им недоступна.
Проблема искупления грехов целых поколений. Митя осужден на каторгу, перед ним открывается путь страданий; уже начатый «хождением души по мытарствам» дознания и суда. Отнюдь не покорностью и смирением проникнут он на пороге новой жизни: в нем воскресает человек, во всей полноте прежних сил восставший на «идеал содомский», на зло не только в себе, но и в мире. Перед арестом Мите снится вещий, многозначительный сон: он едет по печальной степи и видит среди погорельцев мать с плачущим «дитем» и чувствует, «что хочет он всем сделать что-то такое, чтобы не плакало больше дите, не плакала бы и черная иссохшая мать дитя, чтоб не было вовсе слез от сей минуты ни у кого и чтобы сейчас же, сейчас же это сделать, не отлагая и несмотря ни на что, со всем безудержем карамазовским» .
Митя жаждет избавить мир от этих слез, ибо сознает, что в них виновен и он - дворянин Карамазов, унижавший и оскорблявший, поднявший руку на отца. Принять кару за несовершенное убийство - значит искупить эту вину, остановить падение дошедшей «до краю» личности, предотвратить окончательное разложение.
Карамазовская натура в Мите исступленно рвется жить и принимает страдание, чтобы очиститься и возродиться к иной жизни. В Грушеньке Митя видит теперь «новый зовущий свет», видит красоту не «инфернальную», а благую и спасительную.
Похожая информация.
Разбирая в 1873 г. полотна русских художников, экспонированные в Петербурге перед отправкой на Венскую всемирную выставку, Достоевский высоко оценил «Бурлаков» И. Е. Репина и другие произведения «передвижников» (В. Г. Перова, В. Е. Маковского и других), он заявил, что «наш жанр на хорошей дороге».
Но романист призвал при этом современных ему русских художников, не останавливаясь на достигнутом, завоевать для русской живописи также область исторического, «идеального» и фантастического, ибо «идеал ведь тоже действительность, такая же законная, как и текущая действительность».
Призыв этот, косвенно обращенный не только к русской живописи, но и к литературе 70-х гг., можно рассматривать как эстетическое выражение тех новых исканий, которые привели автора к созданию его последнего, итогового романа «Братья Карамазовы» (1879—1880), где «текущая действительность» выступает в сложном сплаве с исторической и философской символикой и обрамлена «фантастическими» элементами, восходящими к средневековым житиям и русскому духовному стиху.
К моменту, когда Достоевский начал работу над «Карамазовыми», в литературе наметились новые веянья. В 50—60-х гг. в русском романе, повести, рассказе господствовали темы и образы современной жизни, воссозданной во всей присущей ей конкретности и полноте очертаний.
Со второй же половины 70-х и в 80-х гг. русская реалистическая литература вновь зачастую начинает обращаться к «вечным» темам и образам, также подсказанным размышлениями над современностью, но разрабатываемым нередко в формах легенды, аллегории, «народного рассказа» — с использованием соответствующего круга традиционно-поэтических мотивов, которые насыщаются широким и емким символическим смыслом. Эта общая тенденция времени в 70—80-х гг. по-разному проявилась у Тургенева, Салтыкова-Щедрина, Гаршина, Л. Толстого, Короленко.
Не случайно и в «Карамазовых» в отличие от предшествующих произведений Достоевского высокие, поэтические и трагические, «вечные» образы не только служат для романиста символическими ориентирами,призванными осветить для читателя глубинный смысл рисуемых романистом ситуаций (как это было уже в «Преступлении и наказании» с образами Наполеона или Магомета, в «Идиоте» с образом Христа, в «Бесах» с символическим эпиграфом), но им отведено также специальное — обширное — место в кульминационных книгах и главах романа, образующих особую философско-символическую «надстройку» над главами, которые посвящены социально-бытовым коллизиям и типам «текущей» действительности.
Так же как в «Бесах», Достоевский переносит действие «Братьев Карамазовых» из Петербурга в провинцию, — на этот раз не в губернский, а в отдаленный от центра небольшой уездный городок Скотопригоньевск.
Но он избирает местом действия, русскую провинцию не для того, чтобы противопоставить крепость и яркость сохранившегося здесь патриархального бытового уклада, обладающего чертами своеобразной народности, мертвящему формализму крепостнически-бюрократических порядков и тем болезненным социальным процессам, которые вызывало капиталистическое развитие России.
Писатель ведет своего читателя из Петербурга в провинцию с тем, чтобы показать, что болезненные социально-психологические процессы, которые он рисовал в романах 60-х гг., перестали быть «привилегией» Петербурга, что они охватили в большей или меньшей степени всю страну.
Под влиянием ломки привычного уклада жизни, брожения, охватившего многие сотни и тысячи «случайных» семейств, не только в Петербурге, но и за сотни верст от столицы русские люди, как показывает Достоевский, не могут больше жить бессознательно, стихийно подчиняясь заведенному порядку.
Романист отчетливо видит, что в России конца 70-х гг. не осталось ни одного самого тихого уголка, где бы не кипела скрытая борьба страстей и не ощущалась с большей или меньшей силой напряженность существующего положения вещей, острота поставленных им вопросов.
Даже в провинциальном монастыре, где на поверхности царят спокойствие и «благообразие», на деле происходит упорная скрытая борьба «старого» и «нового», сталкиваются между собой дикий, невежественный фанатизм и ростки иного, более гуманного жизнепонимания, суровый, угнетающий формализм и растущее чувство личности.
Рядовое, заурядное на первый взгляд преступление сплетается воедино с вечными проблемами бытия, над которыми бились и бьются столетиями величайшие умы человечества. А в провинциальном трактире никому не известные русские юноши — почти еще «мальчики», — отложив в сторону все свои текущие дела и заботы, спорят о «мировых» вопросах, без решения которых — как они сознают — не может быть решен ни один частный вопрос их личного бытия.
Поставленная в центр романа семья Карамазовых и другие описанные в нем семьи — Хохлаковы, Снегиревы — представляютсобой различные с социальной и психологической точек зрения варианты типа семьи, которую Достоевский охарактеризовал как «случайное семейство». Во всех них нет «благообразия», идет глухая, скрытая или открытая борьба между поколениями.
В семье Карамазовых она приводит к убийству отца. Убийство это симптоматично, с точки зрения романиста, не только в том отношении, что служит свидетельством «неблагообразия» помещичьего быта, распада семьи в новую, пореформенную, буржуазную эпоху. Оно представляет собой внешнее проявление также и другой, более глубокой социально-психологической драмы.
Вместе с неизбежным и закономерным распадом старых нравственных норм в условиях пореформенной эпохи среди различных социальных слоев, по наблюдениям романиста, росло сознание относительности всякой нравственности, усиливались разрушительные, хищнические, антиобщественные стремления, выражаемые анархической формулой «все позволено».
Отец трех братьев Карамазовых, Федор Павлович — разбогатевший приживальщик, близкий Фоме Опискину, Лебедеву и другим уже знакомым нам «шутам» Достоевского.
Черты «римского патриция эпохи упадка» (по авторской характеристике) сочетаются в нем с чертами разбогатевшего выскочки, который (хотя в душе его порою звучит голос совести и религиозного умиления) ни на одну минуту не может забыть о своем прошлом и, сотрясаясь от внутренней злобы, хочет на старости лет нравственно отплатить другим за унижения, испытанные в молодости.
От презрения к отцу и нравственного осуждения его не может освободиться даже младший из Карамазовых, Алеша, несмотря на свои евангельские идеалы. С общим отношением братьев Карамазовых к отцу связаны основная коллизия и нравственная проблематика романа.
Старший из братьев, Дмитрий — человек страстный и увлекающийся, неспособный владеть своими страстями, а потому доходящий порой до безобразных поступков, но в то же время великодушный и благородный в душе. На всех путях своей жизни Митя сталкивается с отцом, и это вызывает у него яростное раздражение: в отчаянии он несколько раз заявляет, что не ручается за себя, так как в гневе может убить Федора Павловича. Однако в решающую минуту Мите все же удается удержать себя от отцеубийства.
Второй из братьев Карамазовых, Иван — по натуре мыслитель. Это человек холодного, отвлеченного ума, атеист и скептик по убеждениям. Испытывая одинаковое презрение и к отцу, и к старшему брату за их нравственное «безобразие», Иван ничего не имеет против того, чтобы отец и брат взаимно истребили друг друга, чтобы «один гад съел другую гадину».
Ни Митя, ни Иван не совершают убийства. Однако скептические рассуждения Ивана, проповедуемое им презрение к общеприняты мморальным нормам, его утверждение, что «умному человеку» «все позволено», находят себе благодарную почву в озлобленном и трусливом лакее Смердякове — четвертом, незаконном сыне Федора Павловича. Считая Ивана своим единомышленником, который хочет смерти отца и в необходимом случае поможет ему скрыть следы преступления, Смердяков совершает убийство Федора Павловича с расчетом, чтобы убийство это было приписано Мите.
Таким образом, фактическим убийцей является Смердяков. Но, как сурово показывает читателю Достоевский, нравственная ответственность за убийство падает и на обоих старших Карамазовых, прежде всего на Ивана. Оба они хотя и не совершили убийства, но в душе осудили отца и желали его смерти.
Иван был непосредственным вдохновителем Смердякова, заронившим в него мысль о преступлении и давшим молчаливое согласие на убийство, — лишь бы его совершил другой, а не он сам. Осознав свою вину, каждый из братьев уже не может остаться прежним человеком.
Гордый и непокорный Иван сходит с ума, а Митя смиряется, признавая не только свою моральную ответственность за прошлое нравственное безобразие, но и свою вину за общее горе и страдания всех тех, о ком он раньше не думал.
Сознание ответственности каждого человека за страдания всех людей символически выражает сон, который снится Мите, обвиненному в убийстве отца и арестованному после предварительного следствия. Во сне он видит стоящих у околицы сгоревшего русского села крестьянских женщин, собирающих подаяние.
У одной из них на руках горько плачет крестьянское «дитё». Плач голодного крестьянского ребенка болезненно отзывается в сердце Мити, заставляет его почувствовать свою нравственную вину перед народом, ответственность за страдания каждого — близкого и далекого — человека.
В «Исповеди горячего сердца» (лихорадочном монологе Дмитрия перед Алешей) он, казня себя, высказывает пессимистический взгляд на современного человека и его нравственную природу. Современный цивилизованный человек — и в этом его беда, утверждает Митя, — «слишком» широк, в его крови живет сладострастное «насекомое», которое заставляет большинство людей колебаться между добром и злом, «идеалом Мадонны» и «идеалом Содомским».
Поэтому единственный выход, возможный для него, — смирение, отречение от своих страстей, влекущих его к хаосу, к преступлению, к мучению и унижению себя и других во имя удовлетворения прихотей своего «я». Столь же антиномично по-своему мышление Ивана, отраженное в главах «Бунт» и «Великий инквизитор» пятой книги.
Иван — носитель отвлеченного, рационалистического, кабинетного типа мысли. Подобный склад мысли, по оценке Достоевского, не представляет собой чего-то данного от века: он порождено пределенными условиями исторической жизни.
Рассудочный, отвлеченный строй мысли, свойственный Ивану, характерен для человека индивидуалистической эпохи, человека, у которого нарушено нормальное равновесие между умом и чувством, интеллектуальным и нравственным началами. Сильный в разложении, в анализе, такой склад мысли, по приговору романиста, слаб и бессилен там, где речь идет о философском и моральном синтезе. Отсюда исторически закономерное блуждание мысли Ивана в мире логических антиномий и нравственных софизмов.
Иван не может найти выход из открывающихся перед его умственным взором бесконечных противоречий. Вся вселенная и вся жизнь человечества предстают перед ним под знаком неразрешимых для него антиномий, под знаком столкновения бесконечного и конечного, абсолютного и относительного начал, добра и зла, Христа и «Великого инквизитора».
И дело здесь не только в личной слабости Ивана. Противоречия, на которые наталкивается его мысль, по мнению Достоевского, объективно неразрешимы, если оставаться в пределах того типа философской культуры, носителем которой является Иван.
Индивидуалистическая цивилизация, трагически разобщающая людей и отрывающая их друг от друга, порождает, согласно диагнозу автора «Братьев Карамазовых», свой, потенциально враждебный человеку, холодный и отвлеченный, формально-логический тип мышления, который является ее необходимым духовным выражением и дополнением.
Кульминация исповеди Ивана — его «бунт», давший название соответствующей главе романа. Иван способен допустить, что для целей, неизвестных человеку, бог мог обречь людей на лишения и страдания, но он не может — даже при допущении будущей гармонии и блаженства за гробом — примириться с мыслью о страданиях детей.
Бросая вызов всем религиям и всем философским теодицеям со времен Лейбница, Иван заявляет, что он отказывается своим земным, «эвклидовским» умом понять мир, где не только взрослые, причастные грехам этого мира, но и невинные дети обречены на социальные унижения, смерть и страдания. Поэтому он почтительно возвращает творцу «билет», дающий человеку право участвовать в поставленном этим творцом земном представлении вместе с будущей, венчающей его «мировой гармонией».
Полный отчаянья и потрясающего богоборческого пафоса рассказ Ивана о смерти затравленного собаками по приказу помещика крестьянского мальчика вызывает не только у Ивана, но и у Алеши сознание невозможности примириться с преступлениями против человечности, рождает у последнего мысль о необходимости отмщения за них. На вопрос Ивана, что следует сделать с помещиком, затравившим ребенка, Алеша, отбросив в сторону свои религиозные идеалы, без колебаний отвечает: «Расстрелять!».
В шестой книге романа («Русский инок») в качестве философской антитезы к идеям Мити и Ивана Достоевский излагает идеалы Зосимы — тот единственный ответ, который человечество, по мнению писателя, могло в то время дать на религиозные сомнения, мучившие его на протяжении всей жизни и вложенные романистом в уста обоих главных героев.
Не отвергая по существу трагических вопросов, выдвинутых Иваном, Зосима утверждает, что от самого человека зависит, является ли мир для него адом или раем. В любых обстоятельствах он прежде всего должен быть чист душой и жить в мире со своей совестью.
Для того, кто верен этому моральному идеалу, теоретические сомнения Ивана теряют свою остроту. Душевная открытость чудесам окружающего мира, труд, кроткое и терпеливое любовное служение людям избавляют его от неразрешимых вопросов, терзающих Ивана, дают возможность обрести душевное равновесие, постоянную ясность духа. Таков не теоретический (ибо такой ответ, по мнению писателя, дать невозможно!), но практически удовлетворяющий человека ответ на вопросы Ивана.
Несмотря на большое искусство и упорный труд, вложенные романистом в книгу «Русский инок», представляющую собой образец тонкой художественной стилизации, она не вполне удовлетворила Достоевского. Как свидетельствуют его письма и заметки в записной книжке 1880—1881 гг., Иван, а не Зосима, оставался в его сознании важнейшим героем романа. «Проклятые» вопросы, столь остро сформулированные от лица Ивана, никогда не умолкали в его собственной душе.
Философская вершина «Братьев Карамазовых» — рассказанная Иваном Карамазовым Алеше в пятой главе книги «Pro и contra» легенда «Великий инквизитор».
Эта фантастическая «поэма», как определяет жанр ее Иван Карамазов, напоминающая средневековые мистерии и «видения», представляет, если верить автору романа, юношеское произведение Ивана — наподобие статьи Раскольникова в «Преступлении и наказании». В то же время «Легенда» — одно из наиболее волнующих и грандиозных, насыщенных тревожной философской мыслью художественных созданий Достоевского.
Действие «Легенды» отнесено условно к XVI веку — к эпохе наивысшего торжества инквизиции. В один из тогдашних дней, отмеченных пытками и казнями, в городе, который считался твердыней инквизиции, Севилье, появляется Христос — в том виде, в каком он обрисован на страницах Евангелия.
Народ сразу узнает и восторженно приветствует его, но увидевший Христа Великий инквизитор приказывает заключить его в темницу как нарушителя общественного спокойствия и порядка. Ночью Инквизитор является в темницу к Христу и обращается к нему с речью, на которую Христос отвечает скорбным молчанием.
Пораженный этим всепонимающим молчанием, Инквизитор, согласно задуманному Иваном окончанию «Легенды», отказываетсяют первоначального намерения — утром сжечь Христа публично как еретика — и отпускает его из темницы, с тем чтобы впредь он «никогда, никогда» не приходил и не нарушал его власти, как и законов других церковных и светских властей, — не приходил даже в час, возвещенный в Апокалипсисе.
Таково краткое содержание «Легенды», глубокий, обобщающий философско-символический смысл которой раскрыт в речи Инквизитора.
Достоевский противопоставляет в «Легенде» нарисованный в Евангелии образ Христа и содержание его проповеди всем позднейшим известным ему властям Запада — духовным и светским. По евангельскому рассказу, Христос отверг искушения злого духа, отказавшись утвердить свою власть над людьми ценой насилия над их свободой.
Позднейшие же духовные и светские власти Западной Европы, начиная с императорского и католического Рима, по мысли автора «Легенды», отвергли завет Христа и утвердили свое господство на «чуде», «тайне» и «авторитете». Развратив своих подданных, они заставили их бояться свободы и отдать ее в обмен на «хлебы», пожертвовать своим человеческим достоинством и независимостью во имя сытости и материального комфорта.
Поэтому Инквизитор Достоевского признает себя в «Легенде» слугой не Христа, а искушавшего его дьявола. И в то же время, как всякий человек, строящий свою власть на насилии над другими людьми, Инквизитор глубоко несчастен, ибо подобная власть, по мысли автора «Легенды», не только бесчеловечна и несправедлива. Она обрекает неизбежно того, кто пользуется ею, на муки одиночества и страдания, отделяет его от остального человечества.
Это тайное страдание Инквизитора понимает Христос; поэтому в «Легенде», прежде чем уйти из темницы, он «тихо целует его в его бескровные девяностолетние уста» как одного из своих самых потерянных, но одновременно и несчастных, сбившихся с пути детей, — детей, добровольно предавшихся дьяволу.
Как во всех своих поздних произведениях, Достоевский в «Легенде» выражает неверие в борьбу за политические свободы, противопоставляя ей в качестве идеала нравственную свободу духа.
И все же «Легенду», без сомнения, следует рассматривать как одно из проявлений высшего накала свойственных писателю бунтарских, протестующих настроений. Все известные ему формы политической и церковной власти, начиная с Римской империи и вплоть до его времени, Достоевский здесь рассматривает как родственные друг другу формы насилия над человеческой свободой и совестью. В этом отношении они существенно не отличаются, по суровому приговору писателя, от средневековой инквизиции.
Гневно осуждая любое проявление насилия, Достоевский нераздельно сливает воедино дорогой ему образ Христа с представлением о его близости народу и мыслью о свободе, выдвигая их в качестве лучезарной нравственной силы будущего противмрачных исторических сил принуждения, воплощенных в ненавистном писателю образе фанатика-инквизитора.
Вульгарным «двойником» Ивана является Смердяков, фигура которого вырастает в глубокое социально-художественное обобщение. Образ мысли этого тупого и расчетливого лакея телом и духом, мечтающего открыть на деньги, украденные после убийства, прибыльный ресторан в Париже и презирающего простой народ за его «глупость», отражает тлетворное влияние денег на душу городского мещанина, отравленную «соблазнами» цивилизации.
Так же как параллель между Раскольниковым и Лужиным, сопоставление Ивана и Смердякова позволяет Достоевскому установить, что при всем различии их культурного и нравственного уровня между горделивым индивидуалистом Иваном и лакеем Смердяковым существует социальная и психологическая общность, внутреннее «сродство душ». В этом убеждается, с ужасом отшатываясь от убийцы Смердякова, сам Иван.
Мысль о мелком и низком начале, скрывающемся на «дне» души индивидуалистически настроенного интеллигента — как бы рафинирован он ни был, — углубляется с новой стороны в предпоследней, замечательной по силе и глубине главе «Черт. Кошмар Ивана Федоровича». Это идейно-художественная кульминация одинадцатой книги и одна из вершин всего творчества Достоевского.
Опираясь на изучение данных современной ему научной психологии, которые он подвергает своей художественной интерпретации, Достоевский пользуется сценой галлюцинаций Ивана, вызванных ощущением его морального банкротства, для того чтобы дать возможность читателю вынести Ивану последний, окончательный приговор. Фантастический собеседник Ивана — черт, живущий на дне его души, — является в изображении автора «Карамазовых» проекцией всего того мелкого и низкого, что скрывается в душе оторванного от народа утонченного интеллигента, но обычно спрятано в ней под покровом горделивых индивидуалистических фраз.
Опираясь на традицию гетевского «Фауста», символические приемы средневековых легенд и мистерий, Достоевский объединяет в сцене беседы Ивана с чертом беспощадный по своей правдивости и трезвости психологический анализ и грандиозную философскую символику.
Образ Ивана, беседующего с чертом, иронически соотносится Достоевским с Лютером и Фаустом, для того чтобы тем разительнее показать мизерность души мнящего себя свободным интеллигентного индивидуалиста конца XIX в., комические и жалкие черты «искусителя», прячущегося на дне его души.
Особое место в романе принадлежит «мальчикам» — представителям будущей России. Рисуя трагическую судьбу любящего, самоотверженного и в то же время гордого, мстительного Илюши Снегирева, раскрывая присущее ему раннее мучительное сознание социального неравенства и несправедливости, изображая привлекательный образ четырнадцатилетнего «нигилиста», умного, ищущегои энергичного Коли Красоткина, Достоевский освещает те сложные и разнообразные превращения, которые психология ребенка претерпевает в реторте городской жизни.
Но рассказ о «мальчиках» позволяет автору не только дополнить свою картину вздыбленной и потрясенной русской городской жизни новыми яркими штрихами. Нравственное объединение прежде разъединенных товарищей Илюшечки у постели умирающего товарища является своего рода идеологическим завершением романа; оно представляет собой попытку художественным путем утвердить социально-утопические мечтания Достоевского.
«Союз», отныне объединяющий навсегда товарищей Илюши, выражает мечту писателя о движении человечества к светлому будущему, к новому «золотому веку», выражает его надежду на новые поколения русской молодежи, которым суждено сказать свое слово в жизни России и вывести человечество на иные, светлые пути.
Достоевский собирался продолжить «жизнеописание» Алексея Карамазова, посвятив второй роман о нем жизни его в «миру». Уйдя из монастыря, любимый герой Достоевского должен был, судя по воспоминаниям современников, погрузиться в гущу политических страстей эпохи народовольчества, стать на время атеистом и революционером, а возможно, и дойти до мысли о цареубийстве. Замысел этот, который писателю не дано было осуществить, — характерное отражение постоянного живого взаимодействия между творческой мыслью романиста и бурной исторической действительностью его времени.
Еще в середине 60-х гг. у Достоевского сложился взгляд на газету и вообще текущую периодическую печать как на ничем не заменимый для художника и психолога источник познания современности.
«В каждом нумере газет, — писал он, — вы встречаете отчет о самых действительных фактах и о самых мудреных. Дня писателей наших они фантастичны; да они и не занимаются ими; а между тем они действительность, потому что они факты. Кто же будет их замечать, их разъяснять и записывать? Они поминутны и ежедневны, а не исключительны <...> Мы всю действительность пропустим этак мимо носу».
История русской литературы: в 4 томах / Под редакцией Н.И. Пруцкова и других - Л., 1980-1983 гг.
|
Другие материалы по творчеству Достоевскоий Ф.М.
|
Годы «братского общения» со всей Россией (так называл издание своего «Дневника» сам Достоевский) очень многое дали и читателям, и автору. Обогащенный этим опытом, он приступает к созданию своего последнего и самого великого романа - «Братья Карамазовы» (1879-1880). Действие его происходит в маленьком провинциальном городке Скотопригоньевске, в котором как бы соединяются, концентрируются все главные человеческие типы, важнейшие проблемы тогдашней России.
В центре романа - судьба семьи помещика Федора Павловича Карамазова. У циничного и развращенного старика, хитреца и эгоиста, три сына. Старший, отставной офицер Дмитрий, средний - интеллектуал и философ Иван и младший - Алеша. Есть еще слуга - лакей Павел Смердяков, который, как утверждает молва, тоже является незаконнорожденным сыном старика Карамазова.
Интрига первоначально завязывается вокруг конфликта между Митей, страстно влюбленным в местную красавицу Грушеньку Светлову, и Федором Павловичем, который решил на старости лет на этой Грушеньке жениться; ее благосклонность он намерен купить за три тысячи, припасенные для нее в специальном пакете. Ho этого готов любыми средствами не допустить Дмитрий. Между тем что-то свело Смердякова с Иваном Карамазовым, и тот (как мы узнаем позже) излагает глуповатому лакею свои «передовые» теории, привезенные из столицы.
Суть этих теорий сводится к следующему: человеку не дано знать, есть ли Бог или нет, потому что Бог никак не проявляет Своего участия в делах людей: мир живет во зле, множатся страдания, войны, болезни, мучения невинных детей. Если же Его нет, то для сильного духом и осознавшего это человека «все позволено». Ведь все системы нравственности и морали, вышедшие из религиозных представлений о богоустроенном мироздании, теряют смысл. Можно представить, с каким восторгом слушал все это молодой Смердяков, до которого снизошел «столичная штучка», блестящий и умный Иван. Честолюбию же Ивана подобная власть над человеческой душой тоже льстила (правда, на словах он Смердякова презирал).
Конфликт между Федором Павловичем и Дмитрием осложняется тем, что Дмитрию крайне нужны деньги; между тем отец, как считает Митя Карамазов, должен ему по причитающейся доле наследства как раз три тысячи, но отдавать их отказывается. От Смердякова Дмитрий узнал, что старик Карамазов отложил эти три тысячи для Грушеньки! Обезумев от ревности, он грозится убить отца.
Ситуация накаляется до предела. Страшно обеспокоенный этим, младший, Алеша, советуется с Иваном, как предотвратить убийство. На что Иван с плохо скрытой ненавистью дает ему понять, что такой исход его вполне бы устроил: «один гад съест другую гадину, обоим туда и дорога». Кроме того, существуют еще два обстоятельства, в которых Иван не хочет себе признаваться. Если Дмитрий убьет отца, его лишат всех прав, и тогда наследство придется делить не на троих, а на двоих, и «официальная» Митина невеста Катерина Ивановна станет свободна - в нее Иван уже давно тайно влюблен...
Единственный, кто интересует его в семье, - брат Алеша, который ушел послушником в монастырь и стал учеником просветленного старца Зосимы. Доброта и открытость брата не могут оставить Ивана равнодушным; кроме того, его, не очень уверенного в правоте своих «теорий», беспокоит стойкая и искренняя вера Алеши. Он предпринимает попытку обратить Алешу в свою веру. Их беседа, в которой обсуждаются многие мировые проблемы, происходит в маленьком скотопригоньевском трактире под возгласы пьяных и официантов, за тарелкой ухи - Достоевский умел совмещать масштабы.
«Дети, за что же они-то страдают», - вопрошает Иван. И как все это понять и оправдать? Можно ли принять такую «божественную» гармонию, которая была бы оплачена хотя бы одной слезинкой одного ребенка? В заключение Иван рассказывает Алеше, как некий генерал на глазах у матери затравил собаками ее сына только за то, что тот камнем зашиб лапу его любимой охотничьей собаке. «Ну... что же его? Расстрелять? Для удовлетворения нравственного чувства расстрелять? Говори, Алешка!» - «Расстрелять!» - отвечает Алеша. Иван торжествует: вот какого ответа удалось добиться от будущего монаха! Ho Алеша, только на миг поддавшись давлению Ивана, сразу же возвращается на твердую почву. Если Христос, Сам будучи абсолютно безгрешен и потому имеющий право осудить людей, тем не менее простил их и претерпел ужасающие муки ради них, то как же мы, грешные, имеем право не прощать таких же грешных, как мы сами? Мир стоит не на слезинке ребенка; краеугольный камень, на котором стоит мир, - Христос, и этим определяется все.
Ho Иван ждал такого ответа и приготовил для Алеши сочиненную им некогда легенду о Великом инквизиторе. В ней рассказывается о том, как в XV веке в пору разгула в Испании инквизиции, ежедневно сжигавшей еретиков, вновь приходит на землю Христос. Ho вдруг появляется всесильный Великий инквизитор. Он приказывает страже схватить Христа и отвести Его в камеру. Вечером инквизитор приходит к Пленнику и обвиняет Его в том, что Он переоценил человека. А людям, говорит инквизитор, не нужна свобода, она им тягостна, ибо свобода означает выбор, означает ответственность. «Ошибку» Христа исправила небольшая группа избранных во главе с Великим инквизитором. Взяв право решать и ответственность на себя, они оставили всем остальным лишь возможность рабского подчинения. А значит, спокойного и счастливого существования. И вот теперь, когда все уже достигнуто, Христос своим приходом может эту систему разрушить. Поэтому опять же во имя счастья людей необходимо вновь казнить Его. Ничего не отвечает на это Христос - Он лишь, подойдя к старику инквизитору, тихо целует того. Потрясенный инквизитор открывает дверь камеры и говорит Христу: «Иди и не приходи больше». Христос уходит, а инквизитор остается в камере в глубокой задумчивости.
Иван думает, что своей поэмой наносит удар по христианской идее, доказывает, что людям не нужна дарованная Христом свобода. Ho Алеша реагирует совсем иначе: «...поэма твоя есть хвала Иисусу, а не хула... как ты хотел того». Более того - и этого не учел Иван - свобода, дарованная человеку Богом, отрицает жесткую зависимость: грех - наказание, добрый поступок - награда. Ведь это напоминало бы дрессировку рабов. Ho вместе со свободой человек обретает и ответственность, которую он несет за страдания и разрушения, причиненные себе и близким, в том числе и детям.
Вот основная идейная система романа, в сюжетном отношении построенного очень сложно, с виртуозным мастерством. Читатель напряженно следит за судьбами героев, каждого из которых автор испытывает на излом. Кто-то не выдерживает - как, например, Иван, который своими теориями вольно или невольно соблазнил Смердякова (тот убивает Федора Павловича и кончает с собой). Иван сходит с ума. Кто-то, напротив, принимает удар на себя. Так, невинный Митя отправляется в Сибирь по ложному обвинению в отцеубийстве, чем хочет спасти свою душу. Тем более что в смерти отца виноваты, пусть косвенно, все три брата.
Мудрый Алеша, которого старец Зосима благословил идти в «мир», жить и действовать за пределами монастыря, предостерегает порывистого Митю: надо рассчитать свои духовные силы, хватит ли их на то, чтобы с таким же настроением вынести все эти годы каторги? А если нет - может, лучше согласиться на побег, организуемый друзьями? Мы не знаем, как решится этот вопрос.
Ho параллельно с трагедией в семье Карамазовых развивается еще один сюжет, который в конце книги становится главным, теснит все остальные линии, - о мальчике Илюше. В свое время Митя, узнав, что отставной капитан Снегирев, глава большого, живущего в нищете семейства, за деньги взялся помочь Федору Павловичу в интриге против него, Мити, публично поколотил капитана. Это видел маленький сын капитана Илюшечка, что явилось для мальчика (и без того болезненного) страшным потрясением.
Илюша умирает. Ho смерть его послужила очищающим потрясением для остальных мальчиков, его одноклассников, и в день похорон Илюши они, собравшись вокруг Алеши Карамазова, клянутся всю будущую жизнь служить добру. Конечно, впереди у каждого своя жизнь и не всегда можно будет быть верным детской клятве. Ho, как писал опять же сам Достоевский, одно или два ярких и светлых впечатления, вынесенных из детства, могут спасти человека во всю жизнь.
Деятельность Алеши в миру Достоевский намеревался показать во втором томе, но не успел его написать. Однако и первая, законченная часть романа по сей день вызывает яростные споры среди читателей и ученых.
