Купить билеты в Театр имени Моссовета на сайте сайт!

Далеко не каждый театр Москвы может похвастать почти столетней историей. Театр Моссовета был создан режиссером и литератором Сергеем Ивановичем Прокофьевым еще в 1923 году.

Тридцатитрехлетний Прокофьев приехал в Москву из Иркутска, где он за одиннадцать лет прошел путь от актера дореволюционного народного театра до городского комиссара по делам театра. Настоящий подвижник театра: он писал пьесы, ставил по ним спектакли, играл сам и преподавал в созданной им студии. Его энтузиазм подкреплялся хорошими организаторскими способностями. Первоначально созданная им в Москве театральная труппа состояла всего из десяти человек. Собственного помещения у них не было, более того приходилось сами оформляли сцену и рисовали афиши.

Первый спектакль труппы по пьесе Леонида Андреева «Савва» , показанный в Колонном зале Дома Союзов, вызвал интерес у зрителя. Уже в 1923 году при поддержке московских профсоюзов театр получил официальный статус –Театр имени МГСПС (Московского Губернского Совета Профессиональных Союзов).В 1924 году коллективу было выделено собственное помещение в саду «Эрмитаж». Впрочем, очень скоро Прокофьев был вынужден уехать из Москвы в Красноярск, в котором создал Рабочую театральную мастерскую (сокращенно – Рабтемаст).

Новым директором и художественным руководителем Театра им. МГСПС в 1925 году стал Евсей Осипович Любимов-Ланской (1883 – 1943). Он активно привлекал к работе начинающих советских драматургов: В. Билль-Белоцерковского, В. Киршона, А. Афиногенова,Е. Яновского,Ф. Гладкова, Н. Погодина и других. Режиссуру Любимова-Ланского отличало мастерство построения масштабных, массовых сцен. При нем театр снискал славу экспериментального и был переименован в 1938 году в Театр имени Моссовета.

С 1940 года по 1977 год театром руководил Юрий Александрович Завадский (1894 – 1977). Это при нем окончательно сложилась звездная труппа театра: Фаина Раневская, Любовь Орлова, Вера Марецкая, Ростислав Плятт, Николай Мордвинов, Леонид Марков, Борис Иванов, Людмила Шапошникова, Георгий Жженов, Геннадий Бортник, Георгий Тараторкин . Поменялся и характер постановок, акцент в большей степени делался на игру актеров.

С 1985 года главным режиссером, а с 2000 года – художественным руководителем театра был Павел Осипович Хомский (1925 – 2016), проработавший в театре более 40 лет.Всего за все время своей творческой деятельности он поставил около ста спектаклей. Его постановки по произведениям русской классики («Братья Карамазовы» Достоевского, «Егор Булычев» Горького и другие) навсегда вошли в историю отечественного театра. Он первым поставил западный мюзикл на российской сцене: рок-опера «Иисус Христос - суперзвезда» всегда собирала полные залы. Не меньшим успехом пользовались и комедийные постановки Хомского по пьесам Оливера Голдсмита, Шеридана и Оскара Уайльда .

Что касается зданий, в которых ранее располагался театр, то в 1947 году под Театр имени Моссовета был переделан Введенский народный дом (до революции народные дома были подобием современных домов культуры). Именно там в 1956 году снимался легендарный фильм Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь» . Теперь в этом здании на Малой Семеновской улице располагается «Дворец на Яузе».

В 1959 году Театр имени Моссовета было решено перенести на Триумфальную площадь, в сад Аквариум , в новое здание, где он располагается по сей день.

Сегодня спектакли театра идут на двух сценах: основной на 894 места и на сцене «Под крышей» – на 120 зрительских мест. В репертуаре спектакли самых разных жанров, интересные для любых возрастных групп.Труппа театра, по-прежнему, звездная: Сергей Юрский, Ольга Остроумова, Анатолий Адоскин, Валентина Талызина, Нина Дробышева, Александр Домогаров, Виктор Сухоруков, Анатолий Васильев, Александр Филиппенко, Гоша Куценко, Ольга Кабо, Екатерина Гусева, Павел Деревянко, Евгения Крюкова, Александр Яцко и другие.

Евгения С отзывы: 1 оценок: 1 рейтинг: 9

Перечитав от начала и до конца рассказы А.П. Чехова, я сказала себе, что это последний раз, когда я насильно «запихиваю в себя» эту «мировую классику», только потому, что любому образованному человеку ее надо знать. И это, несмотря на мою беззаветную любовь ко всем остальным писателям, входящим в эту же категорию. Просто интерес к Чехову «отбили» еще в школе. Теперь мне предстояло одолеть все его пьесы, потому как впереди была подготовка к поступлению в театральный институт. А куда ж в театре без Чехова. Тогда я твердо для себя решила, что это не мой писатель, и я - не «герой его романа» потому, что, прочитав почти всё, я не поняла ничего - ни о чем, ни о ком, ни зачем все это писалось. Абсолютное бездействие, обывательщина и отсутствие каких-либо героев и поступков в каждом произведении. А если они и были, то ни к чему не приводили и жизнь не меняли.
Тогда мне было 17лет.
С тех пор я посетила лишь две «Чайки» на сцене разных театров, один «Вишневый сад» и вот, решилась пойти на «Дядю Ваню» в театр им. Моссовета и то, только потому, что безмерно доверяю вкусу и таланту мастера, Андрея Кончаловского, чью режиссерскую работу мне предстояло посмотреть и чьи работы до сих пор не оставляли меня равнодушной.
То действие, что я увидела на сцене, меня захватило с первой минуты. От происходящего, невозможно было оторвать взгляд. Как будто ты смотришь на написанный маслом шедевр в Третьяковке. Я вглядывалась в каждую мелочь – насколько продуманы костюмы, какой потрясающий свет и цветовая палитра! Прозрачно-пастельные, шоколадно-сливочные и воздушно-белые цвета костюмов и декораций позволили создать на сцене бесконечно теплую и уютную атмосферу дома, в котором также хорошо должно быть и живущим там людям. Тщательно подобраны и прорисованы в каждой сцене детали быта, мебель и одежда героев - ничего лишнего. Это именно Чехов – в подлиннике. Его герои существовали только в такой обстановке.
Происходящее на сцене захватывает тебя еще и потому, что ты уже полюбил эту картинку и стал ее частью. Со вкусом показана размеренная жизнь провинциального поместья с ее повседневными хлопотами и бесконечным чаепитием. Почему-то завораживают своим исполнением совершенно простые сцены по раздуванию самовара сапогом и мытье ног профессора Серебрякова. В этих действиях проявляется столько любви!
На фоне пастельно-карамельных оттенков своей выразительностью притягивает глубокий серый цвет, в который облачена Соня. Еще больше усиливает это притяжение утрированная некрасивость и угловатость, на контрасте с которой, ярко проявляется душевная красота и внутренний свет героини Юлии Высоцкой. Он льется изнутри и завораживает своей чистотой, никого вокруг не оставляя равнодушным. Именно этот контраст, обнажает ее душевную драму и делает, по моим ощущениям, Соню главной героиней спектакля. И серая мышка становится ярким пятном на фоне всего происходящего. Она притягивает к себе внимание настолько, что никого из прочих персонажей на сцене уже не замечаешь. Ее красота в мудрости, терпении и внутренней силе. Даже, когда все накопившееся неожиданно для самой Сони выплескивается наружу, в сцене, где она сметает все со стола, ее мудрость и доброта заставляют ее успокоиться. «Мир погибает не от разбойников, не от пожаров, а от ненависти, вражды, от всех этих мелких дрязг». Надо быть милосердным к тем, кого любишь. Невежеством разрушено уже почти всё, а взамен создано так мало. Необходимо скорее работать, - делать никому ненужную работу, просто делать что-то, чтобы успокоиться и забыть о своих устремлениях и порывах. Монотонно, размеренно, не отвлекаясь на чувства - иначе это опять приведет к катастрофе, разрушению себя и всего вокруг.
Не так ли и мы прячемся в суете дней, загружаем себя бессмысленными заботами и работами, «делаем что-нибудь», только чтобы уйти от главного, и такого болезненного для каждого, поиска себя и своего предназначения в этой жизни. Стараемся не вглядываться, не вслушиваться, не вдумываться в происходящее, чтобы не оторваться от привычной размеренности и бесконечно-конечной монотонности жизни. Чтобы вдруг не очнуться и не сказать себе: «А этого ли я хочу, а за этим ли я пришел в этот мир»? Мы очень боимся пустоты вокруг и внутри нас.
Обо всем этом очень думается, когда на экране, во время смены декораций, вдруг возникает видеоряд и гул бесконечного потока машин – бессмысленный, каждодневный, поглощающий, как черная дыра, огромное количество нашего времени. А можем ли мы найти в нашей жизни время на то, чтобы просто созерцать и просто думать, чтобы всё вокруг происходящее вдруг не оказалось бессмысленным?
Действие спектакля продолжается - оно совершается уже внутри тебя. Теперь в шуме машин ТЫ главный герой и режиссер своего спектакля. И, оттого, когда вдруг, ты осознаешь нелепость происходящих каждый день событий - душа разрывается, поток слез не остановить! Хочется все бросить и рвануть туда, к своей мечте, не оглядываясь, пока опять не накрыло обыденностью, пока еще чувства и переживания так свежи! Ведь за каждодневной суетой мы маскируем главное- наши идеалы и устремления. Жизнь проходит, а мы всё оставляем на «потом». Надо, господа, дело делать СЕЙЧАС! «Потом» не произойдет НИКОГДА!!
Вот же он, Дядя Ваня, в порыве гнева выкидывающий бесконечные кипы бумаг из шкафа. Вся его жизнь – это ворох никому ненужных переписок, квитанций и счетов. Дядя Ваня - это и Вы и Я. Неужели, после нас останется только это, и ни на что другое мы не способны?!
Вдребезги разбитая ваза, как символ несостоявшихся надежд, разрушенных беззаветным служением близким людям. Подменяя свои интересы долгом и проживая жизнь в угоду другим, даже любимым людям, не совершаем ли мы большего греха, оставляя нашу жизнь и устремления на «потом»? И не делаем ли мы несчастными любимых людей, обвиняя их, впоследствии, в нашей несостоятельности и в том, что они обманули наши ожидания?
«Я обожал этого профессора…я работал на него как вол…я гордился им и его наукой, я жил и дышал им! Боже, а теперь? …он ничто! Мыльный пузырь!» - в сердцах вопиёт Иван Петрович. Как часто божество, сотворенное нашими же руками, рушится у нас на глазах и все, чем мы жили, в одну секунду, превращается в ничто, в прах. Как часто то, что мы принимаем за идеал - таковым не является, а то, что мы делаем, считая это полезным и единственно верным, на практике оказывается пустой тратой времени. Эти рамки обыденности и ограничений, в которые мы сами загоняем себя - как же четко иллюстрирует это Кончаловский в сцене, где герой Павла Деревянко просовывает голову в спинку стула!
Поток мыслей и аллегорий, которые рождаются во время просмотра спектакля, захлестывает и, совершенно ненужным становится антракт, во время которого ты оказываешься уже совсем другим в окружении привычной реальности. Я люблю такой театр, где надо думать.
Очень правильно, на мой взгляд, подобранный актерский ансамбль позволил смотреть пьесу на одном дыхании. Совершенно по-новому раскрылся талант Павла Деревянко в роли Иван Петровича. Актер с безудержной энергетикой сумел передать накал и драматизм событий, выплеснув на зрителя целую лавину чувств и эмоций. Бесконечно стильный, безупречный потомственный интеллигент Александр Филиппенко, в роли профессора Серебрякова, ироничность которого сквозит не только в словах, но и в поступках. Ему и делать-то ничего особенного не нужно, просто быть, и все остальное будет вращаться вокруг него само-собой. Александр Домогаров, исполняющий Астрова так, будто Чехов только его и предполагал в этой роли – утомленный жизнью, но живой, деятельный, обаятельный и без тормозов.
Потрясла меня Юлия Высоцкая, ее героиня Софья Александровна, столь же тонкая и ранимая, сколь и сильная. Внутреннее обаяние Сони также притягательно, как и внешняя некрасивость. И только ее энергии хватит на то, чтобы и все дела переделать и всех любовью одарить. Её Соня, своей наивной трогательностью, верой и бесконечной любовью, чем-то похожа, на сыгранную ею же, Жанну, (в фильме Кончаловского «Дом дураков»), для которой есть только один способ выживания в мире, где все неспокойно - любовь. Ее финальный монолог, как мороз по коже. «Мы, дядя Ваня, будем жить. Проживем длинный-длинный ряд дней, …будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба; будем трудиться для других.
Мы покорно умрем….и там мы увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную,…… все небо в алмазах,….и там мы отдохнем. Я верую, дядя, я верую горячо, страстно...Мы отдохнем!» Что этот крик души? Страх перед жизнью, нежелание что-то менять или надежда на то, что сделаем потом, не сейчас, не в этой жизни. А сейчас лучше не причинять боль никому, любить, быть милосердным и забыть о себе, потому что перемены ведут к разрушениям. Но другой-то жизни не будет! Как сделать правильный выбор-каждый сам решает для себя.
Конечно, много режиссерских находок: и перестройка декораций, происходящая у тебя на глазах, под управлением помрежа, и постоянное присутствие актеров, сидящих по бокам сцены на лавках, и слайды с вырубленными лесами и голодающими людьми, и видеоряд бесконечного потока машин - все это делает тебя участником этих событий, этой жизни. Это о нас. Весь мир театр и люди в нем актеры.
Как же точно Кончаловский сумел разглядеть, зацепить, вытащить и передать эту связь времен и актуальность происходящего на сцене! Браво, тысячу раз! Андрей Сергеевич, Вы показали мне, что Чехов бесконечен, он вне времени. Вы повернули меня лицом к тому Чехову, которого я теперь хочу читать. И еще,... на спектакль я сходила уже два раза.
Евгения С.

A.S. отзывы: 2 оценок: 6 рейтинг: 12

Не про беду русской интеллигенции, не про классовую ненависть и маленького человека, как нам объясняли в советской школе, Андрей Кончаловский спектакль не поставил. К счастью. Его Дядя Ваня – это Петрович из соседнего подъезда, который в одно лицо поднимает двоих дочерей после смерти жены, его Соня – это та серая мышка из бухгалтерии, которую всегда забывают пригласить на корпоратив. Это каждый из нас, посвятивший свою жизнь собственному заблуждению, это любой человек, прячущийся от жизни в норке упорной работы или придуманного увлечения.

Еще со школьной, а потом и университетской скамьи Чехов, точнее, его пьесы, так и оставались для меня совершенным академизмом. Правильным и скучным. С понятным пафосом обличением, и известным только критикам юмором. «Дядя Ваня» Андрея Сергеевича, повернул для меня классика под другим углом. Пронзительно и интеллигентно и даже, черт побери, стильно поставленная и сыгранная эта история много раз прочитанная и столько же раз забытая, оказалась мне близкой и понятной. Начиная со сценографии и костюмов (художник-постановщик Рустам Хамдамов, чьи нереальные «Вокальные параллели» меня просто заворожили), и заканчивая приемом, который использован при смене сцен, когда артисты рассаживаются по краям площадки, а помреж выходит и руководит работниками сцены, четко и быстро меняющими декорации, все это сплело для меня спектакль в плотный клубок из классики, современности и собственных переживаний. Транслирующиеся в это время на заднике виды современной Москвы с ее пробками и серыми осенними улицами только усилили «вневременность» Чехова Кончаловского. Да, пейзажи со времен Антон Палыча изменились, а вот проблемы перед нами стоят те же. Если отвлечься от сиюминутных кризисов и ипотек, что нужно – найти себя, понять для чего мы пришли в этот мир, полюбить, в конце концов. За суетой происходящего мы не замечаем главного, жизнь проходит, а мы все время что-то оставляем на потом.
Да, именно она, эта сука-любовь и сворачивает головы и Дяде Ване, и Соне, и доктору Астрову и молодой Серебряковой, и даже ее престарелому мужу. Только столкнувшись нос к носу с ее бархатной сталью герои вылетают из своей протоптанной и привычной колеи. Только попав в ее тиски, они решаются посмотреть на себя со стороны, и даже пытаются что- то изменить. Они ломают привычный жизненный ритм, привычки, они пьют, ругаются, признаются, и бунтуют. Но бунт этот не заканчивается ничем. И вот разбросанный ворох бумаг собран, разбитая посуда убрана. И та самая Соня, эта серая мышь на фоне пастельно-карамельных оттенков прочих героев сверкавшая ярким пятном, которая решилась и уже готова была изменить свою жизнь, понимая, что ее любовь безответна, снова прячет голову в раковину привычности: «Надо господа, дело делать, успокоиться и работать, там отдохнем, надо в это верить, и я верую». И Дядя Ваня загоняет себя в рамки обыденности и ограничений – режиссерский прием, когда его голова оказывается в спинке стула. И ему приходится успокоиться и забыть о своих устремлениях и порывах. А все их труды умещаются в ворохе никому не нужных бумаг.
«Неизвестность лучше, все же есть какая-то надежда» - это снова Соня. И, да, мне тоже так иногда кажется, что это выход. Но ведь эта та же раковина. Только в профиль.
Но я все же верую. У кого-то же получается.
Может и у меня????

Саша Солдатова отзывы: 77 оценок: 1107 рейтинг: 91

До этого «Дяди Вани» я даже не догадывалась, что Чехова можно поставить так ужасно. Первый акт недоумевала: почему чеховские герои – всегда такие живые, близкие, трогательные – почему все как один тут поверхностны и разыгрывают клоунаду? Где-то посередине первого акта меня осенило: гениальная задумка режиссёра! Новая интерпретация! Кончаловский силой заставил актёров не вникать в образ, отвлекать внимание зрителя от текста грошовыми фокусами, найти в своём персонаже штампы – и выставить их наружу, чтобы по спинам пробежал холодок омерзения! То есть обнаружить отравляющую жизнь пошлость в себе самих, а не в окружающих, вскрыть в себе инстинкты, пассивность, глупость – ну разве не гениально! Оказалось – нет.

Оказалось – интерпретация чеховского текста произошла только в моей голове, а никак не на сцене. На сцене же продолжался цирк. Дядя Ваня (Павел Деревянко – слабо придумать ещё более неуместного актёра?) флиртует с Еленой Андреевной, надев красный клоунский нос. Елена Андреевна (играет Наталья Вдовина, вот уж кому удалось воплотить чеховский кошмар – Женщину в полном смысле этого слова) поддаётся лапанью Астрова (Домогарова), обнажая перед публикой изысканное нижнее бельё и чулки с подвязками. Домогаров просто жуёт весь текст, не расставляя ни малейших акцентов. И только во время монолога о жуткой судьбе российских лесов и нации в целом сквозь его голос, кажется, пытается пробиться некий пафос. А впрочем, действительно кажется. Наверно, из-за гигантского изображения опухших от голода детей и десятка пеньков на заднике сцены. Пафоса скорее полон Андрей Кончаловский: это он пытается шокировать зал неоправданно долгими сменами декораций, а-ля переоформление киностудии. Он же включает во время этих смен ролик на заднике: москвичи переходят дорогу, иномарки гудят и едут, ослепляя огнями – завораживает, конечно, но только в первый раз. Когда же во втором акте сами чеховские персонажи максимально раскрываются, подходят к общей кульминации – надрывные реплики актёров звучат смешно и жалко. Хотя стоит отдать должное Ларисе Кузнецовой и Александру Бобровскому – няня и Телегин были очень смешны и органичны. Но нельзя же этот народный юмор совмещать со смыслом, интеллигентов разыгрывать в фарсовой манере! Не бывает такого.

Мария Алексеева отзывы: 27 оценок: 36 рейтинг: 31

Множество "Дядей Ваней" в Москве! И три из них я видела! Начну с МХАТовского- на мой взгляд это - ууууужас! Кроме Табакова (Серебрякова) остальные, кажется просто не понимают, зачем они вышли на сцену! Все, вроде,хорошие актеры, а в целом какое-то прямо жалкое зрелище. Ужасная Зудина - Елена Андревна,- я бы такую даже в училище театральное не приняла бы. Чудовищный Назаров - Астров. Чтоб в такого Астрова влюбиться и поцеловаться нужно быть маньяком. Плотников совершенно не понимает, что делает. Играет пародию на Смоктуновского. Простите за подробности, но это важно для моего восприятия другого "Д.В."- вахтанговского. У них абсолютно западный "Дядя Ваня". Ничего русского там нет. Все играют в стиле Полунина (я имею в виду хорошо играют, но странно). И еще... я понимаю, что меня сейчас не поймут - мне совершенно не понравился Макавецкий - дядя Ваня - его все так расхваливали в статьях, а мне просто не было слышно ни одного слова - он шепелявит и как-то тихо сюсюкает -хорошо, что я почти наизусть знаю пьесу, а сидела я в 3 ряду! Вобщем, спектакль - на любителя! Я бы не посоветовала никому слабонервному. И тут возник Кончаловский! Мне еще моя подружка из Италии написала, что она специально в Венецию ездила смотреть (они были на гастролях в Италии до московской премьеры). Она была в восторге! Особенно от Филиппенко (Серебряков)- она его поклонница. Даже дождалась его и взяла афтограф. Ну я и помчалась.И ни секунды не пожалела. Замечательные актеры. Трогательный и смешной, как Чаплин - Деревянко. Прекрасная Елена Сегеевна- Вдовина. Гениальный, как всегда Филиппенко,- жаль что его так мало! Замечательная - такая резкая и нервная - Высоцкая-Соня, а самое главное - потрясающий Кончаловский - такой пронзительный и точный в показе того, что сделали с Россией наши деды, отцы и мы сами. У меня впервые сдавило горло во время рассказа Астрова о лесах.Во всех других спектаклях это были самые скучные моменты - этот монолог, а здесь - это гланый акцент. Первый раз я вдруг поняла, что раззоряли Россию еще ДО революции. Это удивительно актуально звучит - все разговоры про экологию, про вырождение - вот оно все уже у Чехова было написано! Замечательный спектакль! Хочу пойти еще раз. Спасибо Кончаловскому и всем актерам.

Высоцкая тоже хороша, это совсем другая Соня. Задерганная, сотканная из немыслимого количества комплексов молодая девушка, похоронившая себя заживо в деревне, практически выкрикивающая каждое слово в зал. Этот надрыв в никуда, вокруг страна глухих.
Войницкий в первом акте, напоминает скрученную спираль, которая еще не разжалась (это будет во 2 акте), но уже стремительно деформируется.
Кончаловскому, да и мне тоже, не жаль ни Войницкого, ни Сони.
Каждый человек выбирает себе судьбу сам и волен изгадить ее собственными руками вопреки всему, что очень хорошо видно в сцене примирения проф. Серебрякова и Войницкого. Войницкий, только что кричавший о сгубленной жизни и 500 рублях нищенского жалования и стрелявший в профессора, тут же покорно соглашается и дальше жить не меняя ничего.

Видеоряд из старых фотографий и жизни Триумфальной площади на заднем плане и машинисты сцены в открытую меняющие декорации, лишь подчеркнули суетность жизни, столь филигранно выписываемую Чеховым.

С большим пиететом ждала музыки к спектаклю, написанную самим Эдуардом Артемьевым и... не дождалась:-(

Кстати, не могу не отметить чудесную полиграфию программки.