Брак 30.06.2020
0 (0 голосов)

Война в литературе 50 80 годов.

подготовка презентаций, газет, литературных журналов (работа в группах).

Цель работы: обобщить и конкретизировать знания студентов о развитии страны в так называемый застойный период; сформировать знания о том, как жили люди в тот период; систематизация и контроль качества знаний по изучаемому разделу.

Форма выполнения: работа в группах

Необходимое оборудование: презентации, иллюстрации по теме, литературные журналы, учебная литература

Требования: сделать презентацию в соответствии с требованиями, подготовиться к выступлению

Контрольные вопросы:

- Особенности развития литературы1950-1980-х годов

Основной теоретический материал:

Русская литература в 1950-1980 годах развивалась не равномерно, чутко откликаясь на политическую ситуацию в стране. Художественные герои взрослели вместе с их авторами, а литературные произведение наиболее ярко выражали проблемы, которые волнует на тот момент общественность. Чтобы понять душу и взгляд на мир человека того времени, мало узнать, какие исторические шаги пришлись на пору его жизни, намного важнее и эффективнее, взять книгу того времени. Авторы 50-80-х годов, словно любопытному ребенку, впитывали любое движение, любое дуновение ветерка свободы, но и так, же легко поддавались репрессиям со стороны правительства. Несмотря на цензуру, советский читатель продолжал желать читать, литература не могла померкнуть или прогнуться под требования властей. И даже грубые действия, вроде высылки или лишение свободы за свободу слова, не убивало в русских авторах желание писать. Этот литературный период очень интересен в своем многообразие, человеческое сознание бурлило и искало ответы на все те вопросы, удовлетворить которые не могли власти или авторы прошедших лет. Мне хочется сравнить 50-80-е года с юношеским периодом, когда авторы старались понять себя, окружающий мир и начали задавать критические по отношению к действительности вопросы. Для понимания себя очень многим современным юношам и девушкам стоит изучить данный литературный период, и я не исключение. Литература «оттепели» Периодом «оттепели» называют конец 50-х – 60-е годы жизни общества и литературы. К большим общественным переменам привели смерть стали, XX съезд партии, прошедший после, доклад Хрущева о культе личности Сталина. Большим оживлением и творческим подемом были отмечена литература этих лет. Во времена «оттепели» заметно ослабла цензура, прежде всего в литературе, кино и других видах искусства, где стало возможным более критическое освещение действительности. Начал выходить целый ряд новых журналов: "ВЛ", "Русская литература", "Дон", "Урал", "На подъеме", "Москва", "Юность", "Иностранная литература". Все чаще проходят творческие дисскусии на темы реализмы, современноти, о гуманизме и романтизме, возраждается внимание к специфике искуства. Не проходят стороной и дискусии о самовыражении, о «тихой» лирике, о документе и вымысле в художественном творчестве. В 1971 год принято постановление «О литературно-художественной критике», что несомненно показывает насколько больше значение в эти годы уделялось развитию критики. Незаслуженно забытые имена и книги И. Бабеля, А. Веселого, И. Катаева, П. Васильева, Б. Корнилова были востановлены в литературе. Также в литературу возращаются произведения М. Булгаков ("Избранная проза", "Мастер и Маргарита"), А. Платонов (проза), М. Цветаева, А. Ахматова, Б. Пастернак. 60-е годы считаются феноменом в истории русской литературы XX века. В этот период истории миру явилось целую плеяду имен талантливых прозаиков.Прежде всего это были писатели, пришедших в литературу после войны: Ф. Абрамов, М. Алексеев, В. Астафьев, Г. Бакланов, В. Богомолов, Ю. Бондарев, С. Залыгин, В. Солоухин, Ю. Трифонов, В. Тендряков. Расцвет творчества этих писателей приходится на 60-е годы. В этот период особенностью литературного процесса становится расцвет художественной публицистики. (В. Овечкин, Е. Троепольский, Б. Можаев). Социально-культурное обновление уже в конце 1950-х годов шло очень слоно и внутренне противоречиво. Наметилось отчеливое противопоставление двух сил. Не смотря на явно положительные тенденции публикаций новых произведений, нередки были критические нападки и даже организованные компании против писателей и произведений, являвших собой новый этап общественно-литературного развития. (Повесть И. Оренбурга "Оттепель" и его мемуары "Люди, годы, жизнь", романы Б. Пастернака "Доктор Живаго", В. Дудинцева "Не хлебом единым" и др.) Нападкам деятели искусства, молодые поэты и прозаики подвергались и со стороны Н.С. Хрущева, который выступал с грубыми проработанными речями на встречах с творческом творческой интеллигенцией в конце 1962-начале 1963 года. В 1962 году Хрущевым было принятно решение поставить на место сильно «разболтавшихся» писателей и художников, которые все больше требовали свободы творчества. На последующих встречах Хрущев не раз подвергал деятелей культуры резкой критике. В декабре 1962 года в Манеже была организована выставка произведений изобразительного искусства, которую посетил и Хрущев. Среди выстовачных экспанатов числилось и несколько картин и скульптур, выполненные в стиле абстракционизма, столь модном на Западе. Хрущев был разневан, посчитав, что авторы издеваются над зрителями и зря переводят народные деньги. В своем обличение авторов Хрущев дошел до публичного оскорбления, в результате чегт многие участники были лишены права выставляться, а также были лишены зарботка (ни одно издательство не принимало их работы даже в качестве иллюстраций). Среди художественной интеллигенции такое поведение вызвало резкий диссонанс, недовольства начали бытро распространятся и выливаться в критическое мнение о Хрущеве и его политике, появилось множество анекдотов. В тоже время были подвергнуты жесткой критики произведения художника Роберта Фолька, скульптора Эрнеста Неизвестного, поэта Андрея Вознесенского, кинорежиссера Марлена Хуциева. Критическим нападкам подвергались произведения, опубликованные в "Новом мире" А. Твардовского, из-за чего он был вынужден уйти из журнала в 1970 г. Также травля Бориса Пастернака, судебный процесс над Иосифом Бродским, обвиненным в «тунеядстве» и сосланными на Север, «дело» Андрея Синявского и Юлия Даниеля, осужденных за их художественные произведения, опубликованные за границей, преследование А. Солженицына, В. Некрасова, Александра Галича. Литература 70-90-х годов С середины 60-х годов «оттепель» пошла на убыль. Период «оттепели» сменился брежневской эпохой застоя (70-80-е годы), который был отмечен такими явлением, как диссидентство. За открытое выражение своих политических взглядов, существенно отличавшихся от полотики государства, коммунистической идеологии и практики, многие талантливые авторы были навсегда разлучены с родиной и были вынуждены эмигрировать. (А. Солженицын, В. Некрасов, Г. Владимов, Н Аксенов, И. Бродский). В середине 80-ых к власти приходит М. С. Горбачев, этот период получил название «перестройки» и проходил он под лозунгом «ускорения», «гласности» и «демократизации». В условиях развернувшихся в стране бурных социально-политических перемен, резко изменилась ситуация в литературе и в общественно-культурной жизни, что привело к публикаторскому «взрыву». Невиданных тиражей достигают журналы «Юность», «Новый мир», «Знамя», начинает печататься все большее количество «задержанных» произведений. В культурной жизни страны возникается явление, которое получило символичное название «возвращенная литература». В этот период времени были отмечены новые подходы к переосмыслению достижения прошлого, включая и труды советской «классики». Во 2-й половине 1980-х и в 1990-е годы произведения М. Булгакова и Андрея Платонова, В. Гроссмана и А. Солженицына, Анны Ахматовой и Бориса Пастернака, ранее находившиеся под запретом, стали осмысляться как важнейшие составные части литературные процессы XX столетия. Особое внимание получили писатели русского зарубежья – первой и последующей волн эмиграции: творчество Ивана Бунина и Владимира Набокова, Владислава Ходасевича и Георгия Иванова и др. Возвращаются в литературу имена Василия Аксенова, Георгия Владимова, Владимира Войновича, Сергея Довлатова, Владимира Максимова, Виктора Некрасова, Иосифа Бродского, Александра Галича. В творчестве видных писателей во второй пловине 80-х годов выделилась проблемно-тематические пластны художественной и мемуарной литературы, повествующем об историческом прошлом. Прежде всего говорилось о трагических событиях и испытаниях эпохи (сталинские репрессии, раскулачивание и 1937 год, «лагерная тема»). Наглядными примерами этого периода литературы может предстать лирические произведения большой формы: поэмы-циклы А. Ахматовой («Реквием»), А. Твардовского («По праву-памяти») и др. «Задержанными» произведениями были не только публикации выдающихся произведений 20-30-х и 50-60-х гг. (А. Платонова "Котлован", "Чевенгур", М. Булгакова "Дьяволиада" и "Собачье сердце", В. Гроссмана "Жизнь и судьба", "Все течет", А. Солженицына "В круге первом", "Раковый корпус", Ю. Домбровского "Хранитель древностей", "Факультет ненужных вещей", В. Шаламова "Колымские рассказы"), но и творения современников: "Новое назначение" А. Бека, "Белые одежды" В. Дудинцева, "Ночевала тучка золотая" А. Приставкина, "Дети Арбата" А. Рыбакова. Литература этих и последующих лет развивалась сложно, в ней проявились влияния реализма, неоавангардизма и постмодернизма. Вопрос о создание исторически достоверной, подлиннов филосовской литературе об эпохе и ее людях во всей её сложности немым вопросом висел на устах читательской аудитории. В конце 1980-х годов литературовед и критик Г. Белая в статье “«Другая» проза: предвестие нового искусства” задалась одним из главных вопросов того времени: “Кого же отности к «другой» прозе”? Список авторов «другой» прозы был довольно разношерстный: Л. Петрушевский и Т. Толстой, Венедикт Ерофеев, В. Нарбиков и Е. Попов, Вяч. Пьецух и О. Ермаков, С. Каледин и М. Харитонов, Вл. Сорокин, Л. Габышев и др. Эти писатели были действительно разные: по возрасту, поколению, стилю и поэтике. Произведения «другой» прозы остро критиковали и оспоряли советскую действительность. Художественным пространством этой школы были общежитие, коммуналки, кухни, казармы, тюремные камеры. А их персонажи - маргиналы: бомжи, люмпены, воры, пьяницы, хулиганы, проститутки. В это же время (80-е) в литературе появляется новое поколение, что называло себя «сороколетними» прозаика («московская школа»). Пришли они со своим героем, для обзначения которого критики вводят определения "срединный", "амбивалентный" (В. Маканин, А. Курчаткин, В. Крупин, А. Ким). Развитие Прозы В произведениях "Оттепель" И. Эренбурга, "Не хлебом единым" В. Дудинцева, "Битва в пути" Г. Николаевой очень ярко выражены попытки постижения противоречий социально-политического развития. Авторы постарались акцентировать внимание на социальных, нравственно-психологических проблемах. Произведения, созданные в годы «оттепели», больше привлекают внимание не традиционным изображением схватки двух миров в революции и гражданской войне, а внутренними драмами революции, противоречиями внутри революционного лагеря, столкновениями разных нравственных позиций людей, вовлеченных в историческое действие. Именно это стало основой конфликта в повести П. Нилина «Жестокость». Гуманистическая позиция молодого сотрудника углорозыска Вениамина Малышева вступает в противоборство с бессмысленной жестокостью начальника угрозыска. Похожий конфкликт определяет развитие сюжета в романе «Соленая падь» С. Залыгина. От начала и до конца романа, белой нитью прошита мысль о земле и необходимости беречь её кросоту от бездумной жестокости и корысти расхитителей, от равнодушного попустительства.Самые дорогие автору идеи излагает Николай Устинов, герой, духовно близкий нашему времени. «Землею рождаются все люди - и дети, и отцы, и матери, и предки, и потомки, - а спроси, узнают ли они в лике ее мать родную? Любят ли ее? Или только притворяются, будто любят, на самом же деле хотят от нее только брать И брать, в то время как любовь - это же ведь умение отдавать? И даже не может истинно любящий человек не дать. Земля всегда готова погибнуть ради людей, источиться для них, изойти в прах, а найди-ка такого человека, который скажет: «Готов погибнуть ради земли! Ради лесов ее, степей, ради пашен ее и неба над нею!»» [«Соленая падь» С. Залыгина.] Молодым прозаикам времен «оттепели» (: Г. Владимова, В. Войновича, А. Гладилина, А. Кузнецова, В. Липатова, Ю. Семенова, В. Максимова) были свойственны моральные и интеллектуальные искания. «Молодая» проза 1960-х годов или «исповедальная», как обозначили её критики, начиналась всего лишь с одного человека - В. Аксенова. Произведения писателей «молодой» прозы печаталось на страницах журнала «Юность». Герой, не соотвествующий общепринятым канонам поведения, очень привлекал прозаиков того времени. Таким литературным героям было свойственно ироничное отношение к окружающему миру. И только сейчас становятся ясно, что за этой ширмой ироничности и язвительности героя, у многих авторов высился трагический семейный опыт: боль за судьбу репрессированных родителей, личная неустроенность, мытарства по жизни. Но не только трагедия стала основой интереса к такому типу художественных героев, подноготная скрывалась и в высокой самооценке, породившая уверенность, что вне полной свободы они не смогут полностью реализовать свой творческий потенциал. Сорцреалистичная эстетика навязывала представление о советском человеке, как о цельной личности, живущей в ладу со своей прекраснной современностью, «молодые» писатели же никак не могли принять это наставления, из-за чего в литературе появился молодой рефлектирующий герой. В основном это были вчерашние школьники, делающие своим первые шаги в большом мире. Свою повесть "Продолжение легенды" А. Кузнецов начинает с признания героем своей «незрелости» и беспомощности. Критики находили причину разлада в душе героя «молодой» прозы в сломе в самоосознание советского общества, который произошел вначала «оттепели».В тот момент заскрипели идеологические мифы, что насаждались последние сорок лет, и в этом сломе больше всего пострадало моральное самочувствие самого молодого поколение, что и привело к кризису веры. «Зачем было готовить нас к легкой жизни?»[ "Продолжения легенды", Анатолий Кузнецов] – вопрашает главный герой, оказавшись в «открытом плаванье» взрослого мира. Именно это стало конфликтом в «молодой» прозе; мир оказался не таким, как его рисовали в учебниках и книжка, а за дверьми школы начиналось что-то совершенно иное, новое, к чему молодое поколение ещё не было подготовлено. Мир менялся и это всех страшило. Многим хотелось красивой, взволнованной жизни, как например, героям повести В. Аксенова «Коллеги» (1968 г.), но их романтическому представлению о мире противостоит грубая и некрасивая проза действительности, с которой сталкиваются коллеги сразу после окончания мединститута. В деревню попадает Саша Зеленин, где врачуют по старинке, а Максимову приходится заниматься рутинной санитарно-карантинной службой в порту вместо плавания по морям и океанам. Оба героя сталкиваются со злом: Зеленин с бандитом Бугровым, а Максимов - с жуликом Ярчуком, которого выводит на чистую воду. Все герои "исповедальной" должны пройти испытание соблазнами компромисса: пошлостью, цинизмом, приспособленчеством. Основным конфликтом, что получает развитие в «молодой» прозе явился конфликт отцов и детей. В своей повести «Звездный билет» В. Аксенов выставляется старшее поколение комично. Бунт «звездных мальчиком» ничто иное, как протест против шаблона, стандарта, отказ подчинятся старым нормам. Это желание быть самим собой и самому распоряжатся своей судьбой. Впрочем, стоит отметить, что в большей степени все духовные метания авторов «молодой» прозы привели их к трагическому исходу - эмиграции, так как советская власть не могла принять такой новизны взглядов. В прозе 60-х годов можно выделить еще одно течение – лирическая проза, которую представляли такие писатели, как К. Паустовский ("Повесть о жизни"), М. Пришвин ("В тумане"), В. Соломин ("Капля росы"), О. Бергольц ("Дневные звезды"). Произведения лирической прозы раскрыто не столько внешнее движение, сколько мир души литературного героя. Главное в такие произведениях был не сюжет, а чувсва персонажей. "Капля росы", "Владимирские проселки" В. Солоухина и "Дневные звезды" О. Бергольц с момента их появления считались образцами лирической прозы, где доминирует не только лирическое начало, но и эпическое. Повесть "Владимирские проселки" В. Солоухина - повествовательный жанр, в котором присуствуют не только лирическое начало, но и элементы документа, очерка и иследования. Антимещанскую, бытовую прозу можно представить произведениями Ю. Трифонова, Ю. Семина ("Семеро в одном доме"), В. Белова ("Воспитание по доктору Споку"). Романы "И это все о нем" В. Липатова и "Территория" О. Кунаева. Были наиболее значительны в "производственной" прозе. "Лагерная" проза представлена произведениями А. Солженицына ("Один день Ивана Денисовича"), В. Шаламова ("Колымские рассказы"), Г. Владимова ("Верный Руслан"). К этой прозе можно отнести и воспоминания бывших лагерников О. Волкова ("Во мгле"), Е. Гинзбург ("Крутой маршрут"). Углобление художественных конфликтов, стремление во всей полноте и сложности исследовать противорачия развития, особенно отмечано в прозе этих лет. Так же можно заметить обогащение жанрово-композиционной и стилевой структуры произведений о войне, широкое использование условных форм изображения, усложнение авторской. Духовное обновление общества было спровоцировано перестройкой 80-х годов. Именно перестройка дала возможность заговорить об отсуствие благополучия с воспитанием молодого поколения многим писателям. Именно в это время вскрылись причины падения нравов в обществе. Об этом говорили писатели В. Астафьев («Печальный детектив»), Ч. Айтматов («Плаха»), Ф. Абрамов («Дом»). Вершинной достижения литературы 60-90-х гг.стала военная и деревенская проза. Военная проза характерировазалась подлинностью описаний боевых действий и переживаний героев, поэтому автор военной прозы являлся, как правило, прошедшим через все, что она описавал в своем произведение, например, роман «Прокляты и убиты» Виктора Астафьева. Деревенская проза начала появлятся ещё в 50-е годы («очерки Валентина Овечкина» Александра Яшина, Анатолия Калинина, Ефима Дороша), но не имела достаточной силы и изаинтересованности, чтобы выделиься в отдельное направление. И только к середине 60-х «деревенская проза» достигает нужного уровня художественности (большое значение имел для этого рассказ Солженицына «Матрёнин двор»). Заключение. Общество за сорок лет после окончания «оттепели» успело кардинально поменяться, как в плане политического режима, так и во взглядах на мир. В пятидесятые русская литература вступила дерзким подростком, которому нравилось смотреть на мир, оно готово было дерзить и кричать властям, плеваться ядом и всячески противодействовать, отстаивая свою свободу. Но с течением времени, когда посиделки на кухнях, ссылки и публичные оскорбления начали притухать, русская литература переродилась в робкого юношу, которому пришло время осмыслять все, что он натворил. Вопросы о будущем, прошлом и собственном настоящем стали животрепещущими. Не смотря на всю трагичность истории, которую пришлось пережить авторам 50-90-х годов, на все грубую критику и прочие репрессии, русская литература благодаря событиям этих лет сильно обогатилась и перешла на иной, более осмысленный и глубокий уровень. Изучение русской литературы советских времен может во многом помочь становлению любого современного подростка, так как выходя из школ или колледжей, озираясь на мир, мы, подобно авторам «молодого» поколения, не знаем куда себя подать.

Информационное обеспечение:

Основные источники:

1.Зинин С.А. Сахаров В.И. Русский язык и литература. Литература: учебник для 11 кл.: в 2ч.– М.: русское слово,2014.- 280 с. и 480с.

2.Курдюмова Т. Ф. и др. Русский язык и литература. Литература (базовый уровень). 11 класс: в 2 ч. / под ред. Т. Ф. Курдюмовой. - М., 2014

3. Михайлов О. Н., Шайтанов И. О., Чалмаев В. А. и др. Русский язык и литература. Литература (базовый уровень). 11 класс: в 2 ч. / под ред. В. П. Журавлева. - М., 2014.

Дополнительные источники:

1.Белокурова С. П., Дорофеева М. Г., Ежова И. В. и др. Русский язык и литература. Литература (базовый уровень). 11 класс. Практикум / под ред. И. Н. Сухих.– М., 2014.

2.Обернихина Г. А., Антонова А. Г., Вольнова И. Л. и др . Литература: учебник для учреждений сред.проф.образования: в 2 ч./ под ред. Г. А. Обернихиной. - М., 2015.

3. Обернихина Г. А., Антонова А. Г., Вольнова И. Л. и др . Литература. практикум: учеб. пособие / под ред. Г. А. Обернихиной. - М., 2014.

4. Сухих И.Н. Русский язык и литература. Литература (базовый уровень). 11 класс: в 2 ч. - М., 2014.

Электронные ресурсы:

Русская литература ХХ века 20-90-х годов. Форма доступа: www.fplib.ru/id/russian/20vek/

Критерии оценки:

Устный ответ

При оценке ответа надо руководствоваться следующими критериями:

1) полнота и правильность ответа;

2) степень осознанности, понимания изученного;

3) языковое оформление ответа.

Оценка «5» ставится, если студент:

1) полно излагает изученный материал, дает правильные определения языковых понятий;

2) обнаруживает понимание материала, может обосновать свои суждения, применить знания на практике, привести необходимые примеры не только по учебнику, но и самостоятельно составленные;

3) излагает материал последовательно и правильно с точки зрения норм литературного языка.

Оценка «4» ставится, если студент дает ответ, удовлетворяющий тем же требованиям, что и для оценки «5», но допускает 1-2 ошибки, которые сам же исправляет, и 1-2 недочета в последовательности и языковом оформлении излагаемого.

Оценка «3» ставится, если студент обнаруживает знание и понимание основных положений данной темы, но:

1) изла­гает материал неполно и допускает неточности в определении понятий или формулировке правил;

2) не умеет достаточно глубоко и доказательно обосновать свои суждения и привести свои примеры;

3) излагает материал непоследовательно и допускает ошибки в языковом оформлении излагаемого.

Оценка «2» ставится, если студент обнаруживает незнание большей части соответствующего раздела изучаемого материала, допускает ошибки в формулировке определений и правил, искажающие их смысл, беспорядочно и неуверенно излагает материал.

  • III.Особенности грамматического строя английского языка

    • Проза этого периода представляет собой сложное и многогранное явление. Приток в литературу новых прозаиков - художников слова с ярко выраженными творческими индивидуальностями - определил стилевое и идейно-художественное многообразие прозы.

    Основная проблематика литературы этих лет связана с жизнью современного общества, жизнью деревни в прошлом и настоящем, жизнью и деятельностью народа, Великой Отечественной войной. Сообразно своим творческим индивидуальностями писатели обнаруживают тяготение к реалистическим, романтическим или лирическим тенденциям.

    Одним из ведущих направлений прозы этого периода стала военная проза.

    Проза о войне заняла особое место в развитии послевоенной литературы. Она стала не просто темой, а целым материком, где на специфическом жизненном материале находят свое решение едва ли не все идейные и эстетические проблемы современной жизни.

    Для военной прозы новый период развития начался с середины 60-х годов. В конце 50-х появились книги «Судьба человека» М. Шолохова, «Иван» В. Богомолова, повести Ю. Бондарева «Батальоны просят огня», Г. Бакланова «Пядь земли», роман К. Симонова «Живые и мертвые». (Аналогичный подъем наблюдается в кинематографе - вышли на экраны «Баллада о солдате», «Летят журавли»). Принципиально важную роль в становлении новой волны сыграли рассказ М. Шолохова «Судьба человека» и повесть В. Некрасова «В окопах Сталинграда». Этими произведениями наша литература перешла к повествованию о судьбе простого человека.

    С наибольшей резкостью новые начала военной прозы проявились в повестях того направления, которое можно назвать прозой психологического драматизма. Название повести Г. Бакланова «Пядь земли» словно отражало полемику с предыдущими панорамными романами. Название говорило о том, что происходящее на каждой пяди земли отражало всю силу нравственного подвига народа. В это время выходят повести «Батальоны просят огня» Ю. Бондарева, «Убиты под Москвой» К. Воробьева, «Журавлиный крик», «Третья ракета» В.Быкова. В этих повестях был сходный центральный герой - как правило молодой солдат или лейтенант, сверстник самих писателей. Все повести отличались максимальной концентрацией действия: один бой, одно подразделение, один плацдарм, одна нравственная ситуация. Такой узкий взгляд позволял контрастнее высветить драматические переживания человека, психологическую правду его поведения в условиях достоверно показанного фронтового быта. Были схожи и драматичные эпизоды, составляющие основу сюжета. В повестях «Пядь земли» и «Батальоны просят огня» шел яростный и неравный бой на крохотном плацдарме.

    В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой» был показан бой роты кремлевских курсантов, из которого вышел живым всего один солдат. Бой, в котором идеализированные представления о войне терпят поражение перед суровой правдой нахлынувших событий. Внутреннее развитие сюжета выявляет не то, как бесплодно и обреченно гибнут брошенные в бой курсанты, а то, как самоотверженно продолжают вести бой оставшиеся. Ставя своих героев в тяжелые, очень тяжелые положения, писатели выясняли на этом изломе такие изменения в нравственном облике героя, такие глубины характера, которые в обычных условиях нельзя измерить. Главным критерием ценности человека у прозаиков этого направления стало: трус или герой. Но при всей непримиримости разделения персонажей на героев и трусов писатели сумели показать в своих повестях и психологическую глубину героизма и социально-психологические истоки трусости.

    Рядом с прозой психологического драматизма устойчиво развивалась порой в открытой полемике с ней эпическая проза. Произведения, нацеленные на широкий охват действительности, разделились по типу повествования на три группы.

    Первый тип можно назвать информативно-публицистическим: в них романическая история, захватывающая многих персонажей на фронте и в тылу, смыкается с документальной достоверностью изображения деятельности Ставки и высших штабов. Обширная панорама событий была воссоздана в пятитомной «Блокаде» А. Чаковского. Действие перебрасывается из Берлина в маленький городок Белокаменск. Из бункера Гитлера в кабинет Жданова, с передовой на дачу Сталина. Хотя в собственно романических главах преимущественным вниманием автора пользуются семьи Королевых и Валицких, пред нами все-таки роман не семейный, а последовательно публицистический по своей композиции: авторский голос не только комментирует движение сюжета, но и направляет его. По событийно-публицистическй логике вступают в действие самые разные социальные слои - военные, дипломаты, партийные работники, рабочие, студенты. Стилевой доминантой романа явилось художественное осмысление и воспроизведение исторических событий, основанное на ставших доступными документах, мемуарах, научных публикациях. Из-за остро проблемного, публицистического характера романа вымышленные действующие лица оказались в большей мере социальными символами, социальными ролями, чем художественно своеобразными, самобытными типами. Они несколько затеряны в вихре событий большого масштаба, ради изображения которых был задуман роман. То же относится и к его роману «Победа» и к трехтомной «Войне» А. Стаднюка, повторившей те же принципы, которые были опробованы Чаковским, но уже не на материале Ленинградской обороны, а Смоленского сражения.

    Вторую ветвь составили романы панорамно-семейные. («Вечный зов» А. Иванова, «Судьба» П. Проскурина). В этих романах публицистический элемент занимает меньшее место. В центре произведения не исторический документ или образы государственных деятелей, а жизнь и судьба отдельной семьи, которая разворачивается на протяжении многих, а иногда и десятков лет на фоне крупных исторических потрясений и событий.

    И третий тип - это романы К. Симонова «Живые мертвые», «Солдатами не рождаются», «Последнее лето», А. Гроссмана «Жизнь и судьба». В этих произведениях нет стремления охватить как можно более широкое поле исторических событий и действия всех социальных прослоек, но в них есть живая соотнесенность частных судеб с коренными проблемами народного бытия.

    Так проявлялись в приметных произведениях о войне важные идейно-стилевые процессы, среди которых можно выделить усиление интереса к судьбе простого человека, замедленность повествования, влечение к развитой гуманистической проблематике, к общим вопросам человеческого бытия. С некоторой долей условности можно прочертить такой пунктир движения военной прозы: в первые послевоенные годы - подвиг и герой, затем более объемное, тяготеющее к полноте изображение человека на войне, далее пристальный интерес к гуманистической проблематике, заложенной в формуле человек и война, и, наконец, человек против войны, в широком сопоставлении войны и мирного бытия.

    Еще одним направлением прозы о войне стала документальная проза. Примечательно усиление интереса к таким документальным свидетельствам о судьбе человека и участи народа, которые по отдельности носили бы частный характер, но в своей совокупности создают живую картину.

    Особенно много сделали в этом направлении О. Адамович, составивший сначала книгу записей рассказов жителей случайно уцелевшей деревни, истребленной гитлеровцами «Я из огненной деревни». Затем вместе с Д. Ганиным издали «Блокадную книгу», основанную на устных и письменных свидетельствах ленинградцев о блокадной зиме 1941-1942 годов, а также произведения С. Алексеевича «У войны не женское лицо» (воспоминания женщин-фронтовичек) и «Последний свидетель» (рассказы детей о войне).

    В первой части «Блокадной книги» публикуются снабженные авторским комментарием записи бесед с блокадниками - жителями Ленинграда, пережившими блокаду. Во второй - три прокомментированных дневника - научного сотрудника Князева, школьника Юры Рябикина и матери двух детей Лидии Охапкиной. И устные свидетельства, и дневники, и другие используемые авторами документы передают атмосферу героизма, боли, стойкости, страданий, взаимовыручки - ту подлинную атмосферу жизни в блокаде, которая предстала взору рядового участника.

    Такая форма повествования давала возможность представителям документальной прозы поставить некоторые общие вопросы жизни. Перед нами не документально-публицистическая, а документально-философская проза. В ней главенствует не открытый публицистический пафос, а раздумья авторов, так много писавших о войне и так много думавших о природе мужества, о власти человека над своей судьбой.

    Продолжала развиваться романтико-героическая проза о войне. К этому типу повествования относятся произведения «А зори здесь тихие», «В списках не значился» Б. Васильева, «Пастух и пастушка» В. Астафьева, «Навеки девятнадцатилетние» Г. Бакланова. Романтическая манера отчетливо обнажает все важнейшие качества военной прозы: военный герой чаще всего трагический герой, военные обстоятельства чаще всего трагические обстоятельства, будь то конфликт человечности с бесчеловечностью, жажда жизни с суровой необходимостью жертв, любовь и смерть и т.д.

    В эти годы на одно из первых мест по своей значимости выходит «деревенская проза».

    50-60-е годы - это особый период в развитии русской литературы. Преодоление последствий культа личности, сближение с действительностью, изживание элементов бесконфликтности, приукрашивания жизни - все это характерно для русской литературы этого периода.

    В это время выявляется особая роль литературы как ведущей формы развития общественного сознания. Это привлекало писателей к нравственной проблематике. Примером этому служит «деревенская проза».

    Термин «деревенская проза», включенный в научный оборот и в критику остается спорным. И поэтому нам необходимо определиться. Прежде всего под «деревенской прозой» мы подразумеваем особую творческую общность, то есть это в первую очередь произведения, объединенные общностью тем, постановкой нравственно-философских и социальных проблем. Для них характерно изображение неприметного героя-труженика, наделенного жизненной мудростью и большим нравственным содержанием. Писатели этого направления стремятся к глубокому психологизму в изображении характеров, к использованию местных речений, диалектов, областных словечек. На этой почве вырастает их интерес к историко-культурным традициям русского народа, к теме преемственности поколений. Правда, употребляя в статьях и исследованиях этот термин, авторы всегда подчеркивают, что он носит элемент условности, что пользуются им в узком понимании.

    Однако писателей сельской темы это не устраивает, ибо ряд произведений значительно выходит за рамки такого определения, разрабатывая проблематику духовного осмысления человеческой жизни вообще, а не только деревенских жителей.

    Художественная литература о селе, о человеке-крестьянине и его проблемах на протяжении 70 лет становления и развития отмечена несколькими этапами: 1. В 20-е годы в литературе были произведения, которые спорили друг с другом о путях крестьянства, о земле. В произведениях И. Вольнова, Л. Сейфуллиной, В. Иванова, Б. Пильняка, А. Неверова, Л. Леонова действительность деревенского уклада воссоздавалась с разных идейно-социальных позиций. 2. В 30-50-е годы уже преобладал жесткий контроль над художественным творчеством. В произведениях Ф. Панферова «Бруски», «Стальные ребра» А. Макарова, «Девки» Н. Кочина, Шолохова «Поднятая целина» отразились негативные тенденции в литературном процессе 30-50-х годов. 3. После разоблачения культа личности Сталина и его последствий происходит активизация литературной жизни в стране. Для этого периода характерно художественное многообразие. Художники осознают свое право на свободу творческой мысли, на историческую правду.

    Новые черты, прежде всего, проявлялись в деревенском очерке, в котором ставятся острые общественные проблемы. («Районные будни» В. Овечкина, «На среднем уровне» А. Калинина, «Падение Ивана Чупрова» В. Тендрякова, «Деревенский дневник» Е. Дороша»).

    В таких произведениях как «Из записок агронома», «Митрич» Г. Троепольского, «Ненастье», «Не ко двору», «Ухабы» В. Тендрякова, «Рычаги», «Вологодская свадьба» А. Яшина писатели создали правдивую картину бытового уклада современной деревни. Эта картина заставляла задуматься о многообразных последствиях социальных процессов 30-50-х годов, о взаимоотношениях нового со старым, о судьбах традиционной крестьянской культуры.

    В 60-е годы «деревенская проза» выходит на новый уровень. Рассказ "Матренин двор" А. Солженицына занимает важное место в процессе художественного осмысления народного бытия. Рассказ представляет собой новый этап в развитии «деревенской прозы».

    Писатели начинают обращаться к темам, которые раньше были запретными: 1. трагические последствия коллективизации («На Иртыше» С. Залыгина, «Кончина» В. Тендрякова, «Мужики и бабы» Б. Можаева, «Кануны» В. Белова, «Драчуны» М. Алексеева и др.). 2. Изображение близкого и далекого прошлого деревни, ее нынешних забот в свете общечеловеческих проблем, губительное влияние цивилизации («Последний поклон», «Царь-рыба» В. Астафьева, «Прощание с Матерой», «Последний срок» В. Распутина, «Горькие травы» П. Проскурина). 3. В «деревенской прозе» этого периода наблюдается стремление приобщить читателей к народным традициям, выразить естественное миропонимание («Комиссия» С. Залыгина, «Лад» В. Белова).

    Таким образом, изображение человека из народа, его философии, духовного мира деревни, ориентация на народное слово - все это объединяет таких разных писателей, как Ф. Абрамов, В. Белов, М. Алексеев, Б. Можаев, В. Шукшин, В. Распутин, В. Лихоносов, Е. Носов, В. Крупин и др.

    Русская литература всегда была знаменательна тем, что как ни одна литература в мире занималась вопросами нравственности, вопросами о смысле жизни и смерти и ставила глобальные проблемы. В «деревенской прозе» вопросы нравственности связаны с сохранением всего ценного в сельских традициях: вековой национальной жизни, уклада деревни, народной морали и народных нравственных устоев. Тема преемственности поколений, взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего, проблема духовных истоков народной жизни по-разному решается у разных писателей.

    Так, в произведениях Овечкина, Троепольского, Дороша приоритетным является социологический фактор, что обусловлено жанровой природой очерка. Яшин, Абрамов, Белов связывают понятия «дом», «память», «быт». Фундаментальные основы прочности народной жизни они связывают с соединением духовно-нравственных начал и творческой практики народа. Тема жизни поколений, тема природы, единство родового, социального и природного начал в народе характерна для творчества В. Солоухина. Ю. Куранова, В. Астафьева.

    Новаторский характер, связанный со стремлением глубже проникнуть в нравственный и духовный мир современника, исследовать исторический опыт общества присущ творчеству многих писателей этого периода.

    Одной из новаторских и интересных тем в литературе 60-х годов была тема лагерей и сталинских репрессий.

    Одним из первых произведений, написанных на эту тему стали «Колымские рассказы» В. Шаламова. В. Шаламов - писатель непростой творческой судьбы. Он сам прошел через лагерные застенки. Свой творческий путь он начинал как поэт, а в конце 50-х-60-е годы он обратился к прозе. В его рассказах с достаточной степенью откровенности передан лагерный быт, с которым писатель был знаком не понаслышке. В своих рассказов он умел дать яркие зарисовки тех лет, показать образы не только зэков, но и их охранников, начальников лагерей, где ему пришлось сидеть. В этих рассказах воссозданы страшные лагерные ситуации - голода, дистрофии, унижения людей озверелыми уголовниками. В «Колымских рассказах» исследуются коллизии, в которых узник «доплывает» до прострации, до порога небытия.

    Но главное в его рассказах - это не только передача атмосферы ужаса и страха, но и изображение людей, которые в то время сумели сохранить в себе лучшие человеческие качества, готовность прийти на помощь, ощущение того, что ты не только винтик в огромной машине подавления, а прежде всего человек, в душе которого живет надежда.

    Представителем мемуарного направления «лагерной прозы» был А. Жигулин. Повесть Жигулина «Черные камни» - произведение сложное, неоднозначное. Это документально-художественное повествование о деятельности КПМ (Коммунистической партии молодежи), в которую входили тридцать мальчишек, в романтическом порыве объединившиеся для сознательной борьбы с обожествлением Сталина. Она построена как воспоминания автора о своей молодости. Поэтому в отличие от произведений других авторов в ней много так называемой «приблатненной романтики». Но в то же время Жигулин сумел точно передать ощущение той эпохи. С документальной достоверностью писатель пишет о том, как зарождалась организация, как проводилось следствие. Писатель очень наглядно обрисовал проведение допросов: «Следствие вообще велось подло… Подло велись и записи в протоколах допросов. Полагалось записывать слово в слово - как отвечает обвиняемый. Но следователи неизменно придавали нашим ответам совсем иную окраску. Например, если я говорил: «Коммунистическая партия молодежи», - следователь записывал: «Антисоветская организация КПМ». Если я говорил: «собрание», - следователь писал «сборище». Жигулин как бы предупреждает, что главной задачей режима было «проникнуть в мысль», еще даже не родившуюся, проникнуть и задушить ее до колыбели. Отсюда заблаговременная жестокость самонастраивающейся системы. За игру в организацию, игру полудетскую, но смертельно опасную для обеих сторон (о чем обе стороны знали) - десять лет тюремно-лагерного кошмара. Так функционирует тоталитарная система.

    Еще одним ярким произведением на эту тему стала повесть «Верный Руслан» Г. Владимова. Это произведение написано по следам и от имени собаки, специально обученной, натасканной на то, чтобы водить под конвоем заключенных, «делать выборку» из той же толпы и настигать за сотни верст рискнувших на побег сумасшедших. Собака как собака. Доброе, умное, любящее человека больше, чем сам человек любит своих сородичей и самого себя существо, предназначенное велениями судьбы, условиями рождения и воспитания, выпавшей на долю ему лагерной цивилизации нести обязанности охранника, и если понадобится, палача.

    В повести у Руслана одна производственная забота, ради которой он и живет: это, чтобы соблюдался порядок, элементарный порядок, и арестанты сохраняли бы установленный строй. Но в то же время, автор подчеркивает, что он слишком добр по природе (смел, но не агрессивен), умен, рассудителен, самолюбив, в лучшем смысле этого слова, он на все готов ради хозяина, пусть даже и умереть.

    Но основное содержание повести Владимирова как раз и заключается в том, чтобы показать: в случае чего, а случай этот представился и совпадает с нашей эпохой, все лучшие возможности и способности не только собаки, а человека. Самые святые намерения перекладываются, сами того не ведая, с добра на зло, с правды на обман, с преданности человеку на умение заворачивать человека, брать за руку, за ногу, брать за глотку, рискуя, если потребуется, и собственной головой, и превращать глупую кучу по наименованию «люди», «народ» в гармонический этап арестантов - в строй.

    Несомненным классиков «лагерной прозы» является А. Солженицын. Его произведения на эту тему появились на исходе оттепели, первым из которых была повесть «Один день Ивана Денисовича». Первоначально повесть даже и называлась на лагерном языке: «Щ-854.(Один день зэка)». В небольшом «времени-пространстве» повести сочетаются многие человеческие судьбы. Это прежде всего кавторанг, Иван Денисович и кинорежиссер Цезарь Маркович. Время (один день) как бы вливается в пространство лагеря, в нем писатель сфокусировал все проблемы своего времени, всю сущность лагерной системы. Теме ГУЛАГА он посвятил также свои романы «В круге первом», «Раковый корпус» и большое документально-художественное исследование «Архипелаг ГУЛАГ», в котором предложил свою концепцию и периодизацию развернувшегося в стране после революции террора. Эта книга основана не только на личных впечатлениях автора, но и на многочисленных документах и письмах-воспоминаниях самих заключенных.

    В конце 60-х начале 70-х годов в литературном процессе происходит движение идей и форм, ломка привычных форм повествования. Тогда же складывается особый тип прозы, которая выдвигала концепции о личности и истории, о нравственности абсолютной и прагматической, о человеческой памяти в океане загадок бытия, вещей. Об интеллигентности и люмпенстве. В разное время такую прозу называли по-разному то «городской», то «социально-бытовой», но в последнее время за ней укрепился термин «интеллектуальная проза».

    Показательными для прозы этого типа стали повести Ю. Трифонова «Обмен», «Предварительные итоги», «Долгое прощание», «Старик», В. Маканина «Предтеча», «Лаз», «Сюжеты усреднения», повесть Ю. Домбровского «Хранитель древностей», имевшая скрытое до 1978 года продолжение в виде его романа-завещания «Факультет ненужных вещей». В самиздате начала свой путь повесть о философствующем пьянице Вен. Ерофеева «Москва - Петушки»: ее герой имел в биографии принципиальный пробел - «ни разу не видел Кремля», и вообще «согласен был жить вечно, если мне покажут на земле уголок, где не всегда есть место подвигу». Немалый успех сопровождал появление повести В. Семина «Семеро в одном доме», чрезвычайно лиричных, интимных рассказов и повестей В. Лихоносова «Брянские», «Люблю тебя светло», повесть В. Крупина «Живая вода», романы Б. Ямпольского «Московская улица», Ф. Горенштейна «Псалом», «Место», «Последнее лето на Волге». Но особенно интересен роман А. Битова, художника одержимого культурой как главным материалом созидания личности, памяти, системы самоанализа, - «Пушкинский дом».

    Произведения этих писателей различны по своей интонации и стилистике: это семейно-бытовые повести Трифонова, и иронически-гротескные романы Вен. Ерофеева, и философско-культурологический роман А. Битова. Но во всех этих произведениях авторы интерпретируют мир человека через культуру, духовную, религиозную и материально-бытовую.

    5. В конце семидесятых годов в русской литературе зарождается направление, которое получает условное название «артистической прозы» или «прозы сорокалетних» («Старших семидесятников»). Следует признавать условность этого термина, который только определяет возрастные границы писателей или некоторые особенности стилистики. Истоки артистической прозы в 20-х годах прошлого столетия, в творчестве Ю. Олеши, М. Булгакова, В. Набокова.

    Само направление не было однородным, внутри него критики различали аналитическую прозу (Т. Толстая, А. Иванченко, И. Полянская, В. Исхаков), романтическую прозу (В. Вязьмин, Н. Исаев, А. Матвеев), абсурдистскую прозу (В. Пьецух, Е. Попов, Вик. Ерофеев, А. Верников, З. Гареев). При всех своих различиях всех их объединяет одно: авторы этой прозы, зачастую выпадая из «ближнего» исторического времени, непременно стараются пробиться к большому времени человечества, цивилизации, и, главное, мировой культуры. С единственным уточнением, большое время становится и большой игрой.

    Одним из ярких представителей этого направления является Т. Толстая. Она является автором многих рассказов и повестей. Основной темой ее творчества является тема детства (рассказы «На золотом крыльце сидели…», «Свидание с птицей», «Любишь не любишь»). В этих рассказах восприятие героев абсолютно адекватно празднику жизни. У Т. Толстой детский взгляд бесконечен, открыт, неокончателен, как и сама жизнь. Но важно понять: дети у Толстой - всегда дети сказки, дети поэзии. Они живут в придуманном, иллюзорном мире.

    Те же самые мотивы присутствуют в прозе А. Иванченко («Автопортрет с другом», «Яблоки на снегу»). У него очевиден тот же контраст между праздничностью игрового, артистического слова и бескрылой, бесплодностью реальности. И у Иванченко детство с наслаждением переживается вновь как пора чего-то красивого и сказочного. Их герои пытаются сберечь свое «я» в сказке-иллюзии.

    Яркими представителями романтического направления артистической прозы являются В. Вязьмин и Н. Исаев. Большой интерес критики вызвал роман Н. Исаева «Странная вещь! Непонятная вещь! Или Александр на островах». Автор сопроводил свой труд жанровым подзаголовком «Счастливая новогреческая пародия». Весь его текст - это фантастические, веселые, фамильярно раскованные диалоги с Пушкиным или на темы Пушкина. Тут сочетаются пародия и перифраз, импровизация и стилизация, шутки Исаева и стихи Пушкина, тут есть даже черт - игровой собеседник Пушкина. Он, в сущности, составляет ироническую пушкинскую энциклопедию. Он строит свой, лирический, вольный, потому счастливо-идеальный мир культуры, мир поэзии.

    Традиции Гофмана следует в своей повести «Его дом и он сам» В. Вязьмин. В игровой тон повести вписывается и многостильность повествования. Здесь рядом с артистически стилизованными авторскими монологами привольно располагается пласт детективно-сказочного повествования, тут же - старинная романтическая новелла, страницы в сказочно-фольклорной манере, древнекитайские притчи, но главное место занимают рефлексирующие монологи главного героя Ивана Петровича Маринина. Оба писателя в своих произведениях создают современную сказку или культурологическую утопию, которая невозможна в реальной жизни, но является выходом для героев их произведений.

    По-другому строят свой мир герои Пьецуха, Попова и Вик. Ерофеева. Двоемирие тоже является для них критерием оценки современной действительности. Но они считают, что жизнь более фантастична чем вымысел, и поэтому их произведения строятся на показе абсурда и хаоса нашего мира. В этом плане следует выделить повести и рассказы «Потоп», «Новая московская философия», «Бич божий», «Центрально-Ермолаевская война», «Я и дуэлянты», «Угон», «Сокровенное» В. Пьецуха, «Душа патриота, Или Различные послания к Фефичкину», «Автовокзал», «Светлый путь», «Как съели петуха», «Странные совпадения», «Электронный баян», «Нет, не о том», «Щигля», «Зеленый массив», «Как мимолетное виденье», «Барабанщик и его жена барабанщица», «Тетя Муся и дядя Лева» Е. Попова, «Попугайчик», «Письмо к матери» Вик. Ерофеева.

    В произведениях авторов этого направления выражается ситуация разложения и развала социальных устоев, чувство относительности ценностей и беспредельной разомкнутости сознания, она становится знаком надвигающейся катастрофы и глобальных потрясений, что выражается в постоянном сосуществовании двух миров в сознании героев: реального и ирреального, которые существуют независимо друг от друга.

    6. Процесс углубления историзма происходит в собственно исторической прозе. Исторический роман, который в 70-е годы находился на подъеме (что дало возможность критике говорить о возрождении исторической прозы), приобретает особую актуальность в контексте современного литературного движения. Прежде всего обращает на себя внимание многообразие тем и форм современной исторической прозы. Цикл романов о Куликовской битве («Искупление» В. Лебедева, «Куликово поле» В. Возовикова «Чур меня» Б. Дедюхина), романы о Разине, Ермаке, Вольном Новгороде вносят новое в трактовку русской истории по сравнению с исторической прозой предшествующих десятилетий.

    Современные поиски в области художественной формы (лиризм и одновременно усиление роли документа, возрастание философского начала, а отсюда тяготение к условно-символическим приемам, притчевой образности, свободному обращению с категорией времени) задели и прозу, посвященную прошлым эпохам. Если в 20-30-е годы - пору становления исторической романистики - исторический персонаж представал как воплощение определенной социально-экономической закономерности, то проза 70-80-х годов, не утрачивая этого важного завоевания идет дальше. Она показывает взаимосвязь личности и истории многоаспектнее и опосредованнее.

    «Искупление» В. Лебедева - один из значительных романов о Куликовской битве. Образ Дмитрия Донского, государственного деятеля, дипломата и полководца, умело объединяющего силы формирующейся русской нации, - в центре внимания художника. Показывая бремя ответственности исторической личности за судьбы народа и государства писатель не обходит сложные противоречия эпохи.

    В романах "Марфа-посадница", «Великий стол», «Бремя власти» и «Симеон Гордый» Д. Балашов показывает, как формировалась и побеждала идея объединения Руси, выковавшаяся в бесконечных междоусобицах и борьбе с ордынским игом. Два последних романа писатель посвящает теме создания централизованного русского государства во главе с Москвой.

    Широкую известность приобрели романы В. Пикуля, посвященные различным этапам русской жизни ХVIII-ХХ веков. Среди них особенно выделяются такие произведения, как «Пером и шпагой», «Слово и дело», «Фаворит». Автор привлекает богатейший историко-архивный материал, вводит огромное количество действующих лиц, по-новому освещая многие события и ряд деятелей русской истории.

    Интересен и необычен художественно-документальный роман-эссе «Память» В. Чивилихина. Дополнительное жанровое уточнение потребовалось, видимо, потому, что в беллетризованную ткань произведения органично вплетаются смелые научные гипотезы - плоды огромного исследовательского труда. Писатель поведал о жестоких схватках с иноземными поработителями и об истоках духовного величия русского народа, сбросившего в длительной и тяжкой борьбе монголо-татарское иго. Здесь далекое прошлое России, средние века, декабристская эпопея связаны единой нитью с нашей, уже близкой историей и сегодняшним днем. Автора привлекают многообразие свойств и признаков русского национального характера, его взаимодействие с историей. Наша современность - это и звенья памяти бесчисленных поколений. Именно память выступает мерой человеческой совести, той нравственной координатой, без которой рассыпаются в прах усилия, не сцементированные высокой гуманистической целью.

    Федор Александрович Абрамов (1920-1983) не знал ученического периода. До начала творческого пути он уже был известным ученым-литературоведом.

    Его первый роман «Братья и сестры» сразу принес ему известность. Этот роман стал первой частью тетралогии «Пряслины». Повести «Безотцовщина», «Пелагея», «Алька», а также сборник рассказов «Деревянные кони» были заметным явлением в литературе 60-х годов. Федор Абрамов в своих произведениях изображает жизнь и быт деревни, начиная с военных лет и до настоящих дней и обращает пристальное художническое внимание на истоки национального характера, а судьбы простых людей дает в соотношении с историческими судьбами народа. Жизнь деревни в разные исторические периоды - основная тема творчества Ф. Абрамова. В его тетралогии «Пряслины» («Братья и сестры», «Две зимы и три лета», «Пути-перепутья», «Дом») изображена жизнь северной деревни Пекашино, начало действия относится к весне 1942 года, конец - к началу 70-х годов.

    В романе проходит история нескольких поколений крестьянских семей. Ставятся нравственные проблемы человеческих взаимоотношений, проблемы руководства, вскрывается роль личности и коллектива. Значителен образ Анфисы Петровны, выдвинутой в председатели колхоза в суровые годы войны. Анфиса Петровна - женщина сильного характера и великого трудолюбия. Она сумела в тяжелое военное лихолетье организовать работу в колхозе, подобрать ключ к сердцам односельчан. В ней соединяются требовательность и человечность.

    Показав жизнь деревни без прикрас, ее тяготы и нужды, Абрамов создал типичные характеры представителей народа, таких, как Михаил Пряслин, его сестра Лиза, Егорша, Ставров, Лукашин и другие.

    Михаил Пряслин после ухода отца на фронт и после его гибели, несмотря на свою молодость, становится хозяином дома. Он чувствует ответственность за жизнь братьев и сестры, матери, за труд в колхозе.

    Полон обаяния характер его сестры Лизы. Ее маленькие руки не боятся никакого труда.

    Егорша - во всем антипод Михаила. Веселый, остроумный и находчивый приспособленец, он не хотел и не умел работать. Все силы ума своего он направлял на то, чтобы жить по принципу: «Где бы ни работать, лишь бы не работать».

    Михаил Пряслин в первых книгах тетралогии все силы направляет на то, чтобы избавить свое многочисленное семейство от нужды и поэтому стоит в стороне от общественной жизни. Но в конце произведения Михаил становится ее активным участником, вырастает как личность. Абрамов показал, что, несмотря на все трудности и беды, жители деревни Пекашино в тяжелые годы войны жили верой в победу, надеждой на лучшее будущее и не покладая рук трудились, чтобы мечты стали действительностью. Изображая три типа руководителей деревни - Лукашина, Подрезова, Зарудного, Абрамов отдает симпатии Лукашину, который следует демократическим принципам руководства, сочетая принципиальность с человечностью.

    Писатель показал нам, как научно-технический прогресс вторгается в жизнь деревни, изменяет ее облик, характеры. Писатель в то же время выражает сожаление, что уходят из деревни вековые традиции, обобщающие народный опыт, отражающие нравственное богатство души народной.

    В романе «Дом» Абрамов ставит проблему отчего дома, Родины, нравственности. Писатель раскрывает высоконравственный мир Лизы, ее сердечность, бескорыстие, доброту, верность отчему дому заставляет Михаила Пряслина осудить себя за черствость и бессердечие по отношению к сестре.

    Виктор Петрович Астафьев (1924-20000) обратил на себя внимание читателей и критики повестями «Перевал» и «Стародуб».

    Повесть «Стародуб» посвящена Леониду Леонову. Вслед за выдающимся прозаиком В. Астафьев ставит проблему - человек и природа. Феофан и его приемный сын Култыш воспринимаются окружающими как дикие своенравные люди, которые многим непонятны. Писатель раскрывает в них замечательные человеческие качества. Они несут в себе любовное и трогательное отношение к природе, они подлинные дети и хранители тайги, свято соблюдают ее законы. Берут под свою охрану животный мир и богатые леса. Считая тайгу хранительницей природных богатств, Феофан и Култыш к дарам природы относятся с чистым сердцем и этого требуют от других, твердо веря, что жестоко наказывает и хищников, и людей, истребляющих животный мир, не считаясь с его законами.

    Повести «Кража» и «Последний поклон» носят автобиографический характер. В повести «Последний поклон» видно продолжение традиции автобиографических произведений Горького, в которой судьба героя изображается в тесном единении с народными судьбами. Но в то же время повесть Астафьева - самобытное и оригинальное произведение. Тяжелым и безрадостным было детство маленького Вити, рано потерявшего мать и оставшегося с пьяницей отцом, который вскоре после гибели жены (она утонула в Енисее) снова женился. Помогла Вите выстоять, научила его суровым, но справедливым законам жизни бабушка Катерина Петровна.

    В образе бабушки можно увидеть в какой-то степени черты бабушки Алеши - Акулины Ивановны из повести Горького «Детство». Но Катерина Петровна - характер своеобразный, неповторимый. Великая труженица, суровая волевая женщина-крестьянка северного села, она в то же время человек, способный на большую строгую любовь к людям. Она всегда деятельна, мужественна, справедлива, готова прийти на помощь в дни горя и бед, нетерпима ко лжи, фальши, жестокости.

    Повесть «Где-то гремит война» включена в автобиографический цикл «Последний поклон». Война была всенародной трагедией. И хотя в далекое сибирское село она непосредственно не пришла, но и здесь определила жизнь, поведение людей, их поступки, мечты, желания. Война всей тяжестью легла на жизнь народа. Огромный труд выпал на долю женщин и подростков. Похоронки несли трагедию не только в дом погибшего, но и во все село.

    В. Астафьев показал мужество и стойкость народа, его несгибаемость под всеми тяготами войны, веру в победу, героический труд. Война не ожесточила людей, которые были способны на "подлинную, несочиненную любовь к ближнему своему". В повести созданы запоминающиеся характеры шорницы Дарьи Митрофановны, теток Августы и Васени, дяди Левонтия, детей - Кеши, Лидки, Кати и других.

    Повесть «Звездопад» - лирическое повествование о любви. Она самая обыкновенная, эта любовь, и в то же время самая необыкновенная, такая, какой ни у кого не было, да и не будет. Герой, находящийся после ранения в госпитале, встречается с медсестрой Лидой. Автор шаг за шагом прослеживает зарождение и развитие любви, которая обогатила души героев, заставила смотреть на мир другими глазами. Герои расстаются и теряют друг друга, "но ведь тому, кто любил и был любим, не страшны тоска по ней и раздумья".

    В повести «Пастух и пастушка» два временных аспекта: настоящее время и события войны - ожесточенные бои на Украине в феврале 1944 года.

    Грохот и лязг войны, смертельная опасность, которая заключена в каждом бою, не может однако, заглушить человеческое в человеке. И Борис Костяев, пройдя через сильнейшие испытания войны, не потерял способности к всепоглощающему человеческому чувству. Его встреча с Люсей была началом огромной любви, любви, которая сильнее самой смерти. Эта встреча открыла для Бориса целый мир, неизведанный и сложный.

    Действие повести «Печальный детектив» происходит в областном городе Вейске. Главный герой романа - работник милиции Леонид Сошнин, человек, предъявляющий к себе большие требования. Он заочно учится в пединституте, много читает, самостоятельно овладел немецким языком. Сошнина отличает гуманное отношение к людям, нетерпимость к преступникам всех видов. В повести много писательских раздумий над тревожными фактами нашей жизни, которые волнуют Астафьева.

    Самобытность и необыкновенная способность отразить величие души народа характерны для прозы Василия Ивановича Белова (род. в 1932 г.), вступившего в литературу в 60-е годы. В центре рассказов и очерков Белова его родная лесная и озерная вологодская сторона. Писатель с большой художественной силой и выразительностью рисует быт и нравы и вологодской деревни. Но Белова никак нельзя назвать областным писателем. В своих героях он сумел вскрыть типичные черты людей нашего времени. В характерах, созданных Беловым, удивительно сплетаются национальные народные традиции и черты современности. Писатель выступает певцом природы, которая помогает его героям пережить невзгоды, будит в них подлинные человеческие качества.

    Этапным произведением Белова стала повесть «Привычное дело». Рассказывая о простых людях деревни - Иване Африкановиче, его жене Катерине, бабке Евстолье и других, писатель подчеркивает богатство их внутреннего мира, мудрость их житейской философии, способность к великому чувству единения, терпеливое преодоление трудностей, неиссякаемое трудолюбие. Иван Африканович - и герой, и не герой. Участник Великой Отечественной войны, не раз раненный и никогда не подводивший своих боевых товарищей, в условиях мирной жизни он не отличается энергичностью, настойчивостью, умением облегчить тяжелую участь своей жены Катерины, устроить жизнь своей многодетной семьи. Он просто живет на земле, радуется всему живому, понимая, что лучше родиться, чем не родиться. И в этом сознании он наследует традиции своего народа, всегда относящегося к жизни и к смерти философски, понимающего назначение человека в этом мире.

    В русской деревне Белов вскрывает связь и преемственность поколений, гуманное начало в отношении ко всему живому, идущее из глубины веков. Для писателя важно раскрыть величие нравственных качеств народа, его мудрое отношение к окружающему миру, к природе, к человеку.

    Если в широко известных произведениях Белова «Привычное дело», «Кануны», «Лад» было дано изображение деревни, судеб ее жителей, то действие романа писателя «Все впереди» происходит в Москве. Герои романа Медведев, Иванов характеризуются стойкой душевной чистотой, высокой нравственностью. Им противостоит карьерист Михаил Бриш, подлый и безнравственный человек, который не только вторгся в чужую семью, но и сделал все, чтобы дети позабыли отца. Бесспорно, Белову не удалось отразить жизнь столицы с такой художественной силой и достоверностью, как жизнь деревни. Но в романе поставлены острые нравственные проблемы, такие, например, как разрушение семьи, которые являются, к сожалению, характерными для жизни современного общества.

    Василий Макарович Шукшин (1929-1974) оставил глубокий след в литературе. Шукшина привлекал сложный духовный мир деревенских жителей, прошедших через события революции, гражданской войны, коллективизации, выстоявших в годы Великой Отечественной войны. С необыкновенной силой и художественной выразительностью писатель создает самые различные типы человеческих характеров. У его героев сложные, порой драматические судьбы, всегда заставляющие читателей думать том, как может сложиться судьба того или иного из них.

    Шукшин заставил читателя понять, что простой человек, рядовой труженик не так прост, как кажется на первый взгляд. Сближение с городом рассматривается писателем как сложное явление. С одной стороны, это расширяет кругозор деревенских жителей, приобщая их к современному уровню культуры, а с другой город расшатал морально-этические устои деревни. Попав в город, житель деревни почувствовал себя свободным от тех привычных норм, которые были характерны для деревни. Этим Шукшин объясняет черствость, отчужденность людей города, приехавших из деревни и забывших о нравственных традициях, которые веками определяли жизнь их отцов и дедов.

    Шукшин писатель-гуманист в высоком смысле этого слова. Он сумел увидеть в жизни «чудиков» - людей, которые обладают философским складом ума и не удовлетворяются обывательской жизнью. Таковы, например, герой рассказа «Микроскоп» столяр Андрей Ерин, который купил микроскоп и объявил войну всем микробам. Дмитрий Квасов, совхозный шофер, который задумал создать вечный двигатель, Николай Николаевич Князев, мастер по ремонту телевизоров, исписавший восемь общих тетрадей трактатами «О государстве», «О смысле жизни». Если «чудики» люди в основном ищущие и в своих поисках утверждающие идеи гуманизма, то противоположные им «античудики» - люди со «сдвинутой совестью» - готовы творить зло, жестоки и несправедливы. Таков Макар Жеребцов из одноименного рассказа.

    В изображении деревни Шукшин продолжает традиции русской классической литературы. В то же время он отражает сложные взаимоотношения жителей города и деревни в наше время.

    Деревня, ее жители прошли через сложные исторические события. Это не единое крестьянство. А люди самых различных профессий: и механизаторы, и шоферы, и агрономы, и техники, и инженеры, вплоть до нового священника, призывающего верить в индустриализацию, технику («Верую!»).

    Отличительная особенность художника Шукшина это острое чувство современности. Его герои рассуждают о полете в космос, на Луну, Венеру. Они противостоят старым отжившим представлениям о мещанской сытости и благополучии. Таковы школьник Юрка («Космос, нервная система и шмат сала»), Андрей Ерин («Микроскоп».) Герои рассказов Шукшина упорно ищут смысл жизни и стараются определить свое место в ней («Беседы при ясной луне», «Осенью»).

    Большое внимание в рассказах Шукшина уделяется проблеме личных взаимоотношений, в частности в пределах семьи («Сельские жители», «Одни», «Жена мужа в Париж провожала»). Здесь и разногласие между отцами и детьми, и несогласие в семейных отношениях, и различные взгляды героев на жизнь, труд, на свой долг и обязанности.

    Создавая характеры современников, Шукшин отчетливо понимал, что их истоками является история страны и народа. Стремясь вскрыть эти истоки, писатель обратился к созданию романов, таких, как «Любавины» о жизни глухой алтайской деревушки в 20-е годы и «Я пришел дать вам волю» о Степане Разине.

    Для творчества Валентина Григорьевича Распутина (род. в 1937 г.) характерна разработка морально-этических и нравственных проблем. Его произведения «Деньги для Марии», «Последний срок», «Живи и помни», «Прощание с Матерой», «Пожар», рассказы получили высокую оценку критики и признание читателей.

    С большим мастерством рисует писатель женские характеры. Запоминается образ старой Анны из повести «Последний срок». Жизнь Анны была суровой, работала не покладая рук в колхозе, растила детей. Преодолевала невзгоды военного времени, но не пала духом. И когда она чувствует приближение смерти, относится к ней по народному мудро и спокойно. Дети Анны. Приехавшие из разных мест проститься с матерью, уже не несут в себе тех высоконравственных качеств, какие свойственны Анне. Они утратили любовь к земле, растеряли и родственные связи, и смерть матери их мало волнует.

    Важные современные проблемы отражаются и в повести «Прощание с Матерой». Матера - деревня, расположенная на небольшом острове посреди Ангары. В связи со строительством будущей ГЭС она будет затоплена, а ее жители переселяются в новый поселок. Автор с большой силой и проникновенностью сумел передать тяжелые переживания старшего поколения деревни. Для старой Дарьи, прожившей здесь жизнь, затопление деревни - великое горе. Она понимает, что ГЭС нужна, но ей трудно расстаться с избой, с родными могилами. Она готовится покинуть свою избу торжественно, строго. Зная, что изба будет сожжена, но помня, что здесь прошли ее лучшие годы, она моет, белит, чистит все в избе. Трудно расстаться с родными местами и ее сыну Павлу. Внук же Дарьи Андрей относится ко всему совершенно спокойно, без всяких переживаний Он увлечен романтикой новых строек, и Матеру ему совсем не жалко. Дарью очень обидело, что, покидая навечно родное гнездо, внук не проявил уважения к отчему дому, не простился с землей, не прошелся в последний раз по родной деревне.

    Распутин заставляет читателя почувствовать черствость и бездушие Андрея, его неуважение к традициям родных. В этом писатель близок к Шукшину, Абрамову, Белову, которые с тревогой пишут о равнодушии молодежи к отчему дому, о забвении ею народных традиций, которые веками передавались из поколения в поколение.

    В своей небольшой повести "Пожар" Распутин заставляет читателя задуматься над тем положением, в котором оказалась страна. В бедах небольшого поселка лесозаготовителей-временщиков сфокусированы тревожные явления жизни, характерные для всего общества.

    Взволнованно и художественно сильно рассказал писатель об утрате чувства хозяина своей страны, настроениях наемных работников, равнодушных к тому, что будет после них с поселком, где они живут, да и со страной в целом, о пьянстве, падении моральных устоев. Повесть Распутина имела большой успех и получила высокую оценку читателей.

    Василь Быков единственный из писателей, сохранивший преданность исключительно военной теме. В своих произведениях он заостряет внимание на проблеме цены победы, нравственной активности личности, ценности жизни человека. Нравственная кульминация повести «Круглянский мост» заключалась в том, что старший в группе партизан-подрывников Бритвин, руководствующийся бездушным принципом, что «война - это риск людьми, кто больше рискует, тот и побеждает», послал на смертельное задание - взорвать мост - молодого парнишку, сына здешнего полицая, Другой партизан Степка в гневе пытается застрелить за это Бритвина. Так автор страстно выступал за то, что и на войне человек должен жить по совести, не поступаться принципами высокой человечности, не рисковать чужими жизнями, щадя свою собственную.

    Проблема гуманистической ценности личности возникает в самых разных произведениях. Особенно интересуют Быкова такие ситуации, в которых человек, оставшись один, должен руководствоваться не прямым приказом, а своей совестью. Учитель Мороз из повести «Обелиск» воспитывал в детях доброе, светлое, честное. И, когда пришла война, группа ребят из его небольшой сельской школы по сердечному порыву, хотя и опрометчиво, устроила покушение на местного полицая, заслуженно прозванного Каином. Детей арестовали. Немцы пустили слух, будто отпустят ребят, если явится укрывшийся у партизан учитель. Партизанам было ясно, что задумана провокация, что гитлеровцы все равно не отпустят подростков и с точки зрения практического смысла являться Морозу в полицию бессмысленно. Но писатель говорит о том, что кроме прагматической ситуации, есть и нравственная, когда человек должен подтвердить своей жизнью то, чему учил, в чем убеждал. Он не мог бы учить, не мог бы дальше убеждать, если бы хоть один человек подумал, что струсил, оставил детей в роковой момент. Упрочить веру в идеалы у отчаявшихся родителей, сберечь твердость духа у детей - вот чем был озабочен Мороз до последнего шага, подбадривая ребят, идя с ними на казнь. Ребята так и не узнали, что Мороз явился в полицию ради них: он не хотел унижать их жалостью, не хотел, чтобы они терзались мыслью о том, что из-за их поспешного, неумелого покушения пострадал любимый учитель. В этой трагической повести писатель осложняет задачу, вводя второе действие. Мотивы поступка Мороза были осуждены некоторыми как безрассудное самоубийство, и оттого после войны, когда на месте расстрела школьников сооружали обелиск, его фамилии там не оказалось. Но именно потому, что в душах людей проросло то доброе семя, которое он заронил своим подвигом. Нашлись и те, кто все-таки сумел добиться справедливости. Имя учителя было дописано на обелиске рядом с именами героев-ребят. Но и после этого автор делает нас свидетелями спора, в котором один человек говорит: «Особого подвига за этим Морозом я не вижу… Ну в самом деле, что он такого совершил? Убил ли он хоть одного немца?» В ответ один из тех, в ком жива благодарная память отвечает: «Он сделал больше, чем, если бы убил сто. Он жизнь положил на плаху, сам добровольно. Вы понимаете, какой это аргумент. И в чью пользу…» Этот аргумент как раз и относится к нравственной сфере: доказать всем, что твои убеждения сильнее грозящей смерти. Переступить через естественное чувство самосохранения, естественную жажду выжить, уцелеть - с этого начинается героизм отдельного человека.

    В своих произведениях Быков любит сводить персонажей контрастных по характеру. Так происходит и в повести «Сотников». Все туже затягивается петля вокруг Сотникова и Рыбака - партизанских разведчиков, которые должны достать продовольствие для партизанского отряда. После перестрелки партизаны сумели оторваться от преследования, но из-за ранения Сотникова вынуждены укрыться в деревне в избе Демчихи. Там их лишенных возможности отстреливаться схватывает полиция. И вот они проходят страшные испытания в плену. Вот тут и расходятся их дороги. Сотников выбрал в этой ситуации героическую смерть, а Рыбак согласился вступить в полицаи, надеясь перебежать потом к партизанам. Но вынуждаемый гитлеровцами он выталкивает чурбан из-под ног бывшего боевого товарища, на шею которого накинута петля. И нет ему дороги назад.

    Неторопливо воссоздает писатель в Сотникове характер человека цельного, последовательного в своей героической жизни и смерти. Но в повести есть свой поворот в изображении героического. Для этого Быков каждый шаг Сотникова соотносит с каждым шагом Рыбака. Для него важно не описать еще один героический поступок, а исследовать те нравственные качества, которые дают человеку силу перед лицом смерти.

    Первые опубликованные в начале 60-х годов произведения Александра Исаевича Солженицына (род. в 1918 г.) повесть "Один день Ивана Денисовича", рассказ "Матренин двор" появились на исходе хрущевской оттепели. В наследии писателя они, как и другие небольшие рассказы тех лет: "Случай на станции Кочетовка", "Захар Калита", "Крохотки", остаются самыми бесспорными, классикой. С одной стороны классикой "лагерной" прозы, а с другой - классикой прозы "деревенской".

    Наиболее значительными являются романы писателя "В круге первом", "Раковый корпус", "Архипелаг ГУЛАГ" и "Красное колесо".

    В известном смысле "В круге первом" - это роман о пребывании героя-интеллигента Нержина в закрытом НИИ, в "шарашке". В романе Нержин в серии бесед с другими заключенными, с критиком Львом Рубиным, инженером-философом Сологдиным, долго и мучительно выясняет: кто же в подневольном обществе в меньшей степени живет по лжи. Эти всезнайки-интеллигенты, пусть и страдающие или дворник Спиридон, вчерашний крестьянин. В итоге он приходит, после целой серии споров, крайне острых, глубоких, к мысли, что, пожалуй, Спиридон, не понимающий множества превратностей истории и своей судьбы, причин горя своей семьи, жил все же наивнее и чище, нравственней, непритворней, чем эти всезнайки, готовые служить злу за научную степень, лауреатский значок и т.п. Те, кого Солженицын впоследствии назовет "образованщиной", развращенные подачками интеллигенты.

    "Архипелаг ГУЛАГ" сам автор образно определил как "окаменелую нашу слезу", как реквием русской Голгофе. При всей тщательности коллекционирования документов о технологии средств, судов, казней ("В машинном отделении", "Поезда ГУЛАГа" и т.п.), перевозок заключенных, бытия лагеря в Соловках (" там власть не советская, а... соловецкая) и т.п. книга Солженицына предстает гораздо крупнее тех произведений, что изобличали террор, перегибы репрессий как искажения генеральной линии партии. Целый поток лирических отступлений, выводов против фальсификаторов истории пробивается в летописи ГУЛАГа. Но только к моменту завершения "ГУЛАГа" Солженицын приходит к своей излюбленной идее - идее победы над злом через жертву, через неучастие, пусть и мучительное во лжи. В финале своей книги-реквиема, приговора тоталитаризму Солженицын произносит слова благодарности тюрьме, так жестоко соединившей его с народом, сделавшей его причастным к народной судьбе.

    "Красное колесо" - это глубокомысленный трагический роман, хроника с совершенно уникальным образом автора-повествователя, с чрезвычайно активным самодвижущимся историческим фоном, с непрерывным передвижением вымышленных и подлинных героев. Подчиняя исторический процесс строго отмеченным срокам ("Красное колесо" - это серия романов-узлов вроде "Августа Четырнадцатого", "Октября Шестнадцатого" и т.п.) Солженицын неизбежно отодвигает вымышленных героев на второй план. Все это создает грандиозность панорамы: обилие персонажей, остроту ситуаций и в царской ставке, и в тамбовском селе, и в Петрограде, и в Цюрихе, придает особую нагрузку голосу повествователя, всему стилистическому строю.

    Как отмечает критика многие повести Юрия Трифонова строятся на бытовом материале. Но именно быт становится мерилом поступков его героев.

    В повести "Обмен" главный герой Виктор Дмитриев по настоянию расторопной жены Риты (и ее родичей Лукьяновых) решил съехаться с уже смертельно больной матерью, то есть совершить двойной обмен, взойти в квартирном плане на более престижный уровень. Метания героя по Москве, тупой нажим Лукьяновых, его поездка на дачу в кооператив "Красный партизан", где некогда в 30-е годы жили его отец и братья, люди с революционным прошлым. И обмен, вопреки желанию самой матери, свершен. Но оказывается "обмен" был свершен гораздо раньше. Больная Ксения Федоровна, хранительница какой-то нравственной высоты, особого аристократизма, говорит сыну о его снижении "олукьянивании": " - Ты уже обменялся, Витя. Обмен произошел... - Вновь наступило молчание. С закрытыми глазами она шептала невнятицу: - Это было очень давно, и бывает всегда, каждый день, так что ты не удивляйся, Витя. И не сердись. Просто так незаметно".

    В другой повести, "Предварительные итоги", герой - переводчик, изнуряющий свой мозг и талант, переводя ради денег нелепую поэму некоего Мансура "Золотой колокольчик" (прозвище восточной девушки, данное ей за звонкий голосок), меняет что-то возвышенное на усредненное, стандартное, сделанное по мерке. Он способен чуть ли не на грани самонасмешки оценивать свой труд: "Практически умею переводить со всех языков мира, кроме немецкого и английского, которые немного знаю - но тут у меня не хватает духу или, может быть, совести". Но еще более странный обмен, от которого герой убегает, но с которым в итоге смиряется, свершается в его семье, с сыном Кириллом, женой Ритой, гоняющейся за иконами как частью мебели, усвоившей цинично-упрощенную мораль репетитора Гартвига, подруги Ларисы. Иконы, книги Бердяева, репродукции Пикассо, фотография Хемингуэя - все это становится предметом тщеславия и обмена.

    В повести "Долгое прощание" в состоянии обмена, распыления сил живет и актриса Ляля Телепнева, и ее муж Гриша Ребров, сочиняющий заведомо средние пьесы. Обмен, хроническая неудача сопутствуют им и тогда, когда нет ролей, нет успеха, и даже тогда, когда Ляля вдруг обрела успех в громком спектакле по пьесе Смолянова.

    Трифонов очень жалеет своих уступчивых, идущих на обмен героев, деликатных, мягких, но видел и бессилие их аристократизма.

    480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

    Павлова Светлана Владимировна. Лирические тенденции в чувашской прозе 50-80-х годов XX века в контексте русской литературы: диссертация... кандидата филологических наук: 10.01.02 / Павлова Светлана Владимировна; [Место защиты: Чуваш. гос. ун-т им. И.Н. Ульянова].- Чебоксары, 2009.- 174 с.: ил. РГБ ОД, 61 09-10/1000

    Введение

    Глава I. Особенности отражения лирического мироощущения Художника в литературе

    1.1. Лиризм как способ выражения интимных переживаний в прозаическом произведении 13

    1.2. Стилевые особенности лирической прозы: организация повествования, лирические отступления и интонация 22

    Глава 2. Истоки формирования лиризма в чувашской литературе и русская лирическая проза

    2.1. Фольклорные тенденции и лиризм в прозе 20-40-х годов XX века 46

    2.2. Некоторые особенности развития чувашской и русской лирической прозы 50-80-х гг. ХХвека 60

    Глава 3. Тенденции развития лирической прозы в чувашской литературе 50-80-х годов XX века

    3.1. Лирико-философская проза 77

    3.2. Лирико-психологическая проза 104

    3.3. Лирико-публицистическая проза 120

    Заключение 153

    Список литературы

    Введение к работе

    Лирическая проза долгое время в литературоведении не имела единого определения. О сути лирической прозы как стилевого течения высказывались самые различные суждения. Какие черты являются определяющими собственно лирическую прозу? Очень часто любая эмоционально окрашенная проза объявляется лирической. На самом деле «ядром» лиризма в прозе являются чувства. Однако в «чистом виде» литературное явление существовать не может. Так, и лирическая проза представляет собой сочетание лирического и эпического начал, только в ней преобладают лирические формы воспроизведения действительности.

    Лиризм уходит своими корнями в устное народное творчество. Многочисленные жанры фольклора «служили» определенным целям общества: мифы, легенды и предания объясняли происхождение народа, повествовали о месте обитания и роде деятельности, фиксировали основные исторические события, выражая субъективную оценку происходящих изменений.

    Довольно интенсивно лирическое начало развивается в прозе критического реализма, который стремится к объективной оценке действительности, утверждает новые идеалы, диктуемые самой жизнью. Лирическую исповедь, излюбленный прием романтиков, вытесняет столкновение характеров. Возвышенные интонации уступают место объективному анализу действительности. Писатели критического реализма стремятся подчеркнуть «разность» между героем и автором. В самостоятельном «виде» лирическая проза в реалистической литературе прошлого существовала в жанре стихотворений в прозе.

    Новаторство лирической прозы советской эпохи заключается в том, что она отражает новые грани действительности, новые взаимоотношения личности и коллектива, новый духовный мир советского человека. Лирическая проза отражает те душевные переживания, которые не находят

    выражения в действиях. Именно это свойство становится основным в определении этого явления.

    В чувашской литературе лирические тенденции, так же, как и в русской, берут свое начало с устного народного творчества. Однако интенсивное развитие чувашской литературы прослеживается лишь в послеоктябрьские годы. Особенно быстрый рост обнаруживается в поэзии. Тенденции к лиризации повествования проявляются, прежде всего, в творчестве С. Фомина и В. Рзая.

    В целом, в литературе о таком явлении как лирическая проза заговорили с началом творчества О. Берггольц и В. Солоухина. Национальные литературы, в том числе и чувашская, переняли этот процесс почти одновременно. В чувашской литературе развитие лирической прозы происходило в "эпоху расцвета так называемого социалистического реализма. Темы и идеи для будущих произведений диктовались сверху, навязывались писателю. Государственная идеология, видимо, не учитывала тот факт, что искусство - это всегда отношение. Всегда сплав объективного и субъективного. Объективное представляет реальный мир, а субъективное - как оценка изображаемой реальности. В лирической прозе выражением характерных особенностей времени выступает духовный мир самого писателя, где он стремится открыто передать читателю свое отношение к миру.

    Одним из таких писателей в чувашской литературе, на наш взгляд, становится А. В. Емельянов. Его проза достаточно своеобразна. Внешне он не выходит за рамки принятых идеологией правил, изображает в своих произведениях повседневную жизнь трудового народа. Однако вместе с тем, писателю удается привнести в свое творчество живое обаяние и привлекательность. Повествование А. Емельянова содержит проявление настоящих человеческих чувств в рамках прозаического произведения. Таким образом, ему удалось удовлетворить и свои притязания в литературе, и требования, предъявляемые советской идеологией. Но не все писатели

    могли свободно заниматься литературным творчеством. С этой точки зрения творчество таких писателей, как Ю. Скворцов, В. Игнатьев, А. Артемьев и некоторых других не соответствовало образцовым стандартам социалистического реализма и не могло устраивать советских критиков. В то время как именно в произведениях этих прозаиков зарождается новое литературное явление - лирическая проза. Причем, в чувашской литературе она четко разделяется на три основных направления: лирико-философское, лирико-психологическое и лирико-публицистическое, последнее из которых, на наш взгляд, является доминирующим.

    Актуальность исследования определяется следующими

    обстоятельствами:

    Во-первых, чувашское литературоведение в последние десятилетия придает все большее значение изучению художественной формы, вопросов эстетического выражения. Однако проблемы лирического стиля в литературе 50-80-х годов остаются недостаточно изученными.

    Во-вторых, изучение творчества писателя невозможно без полного учета контекста эпохи. Эта задача становится тем сложнее, чем дальше уходит эта эпоха от исследователя.

    В-третьих, никогда не теряют общественного интереса вопросы, связанные с раскрытием загадочной человеческой судьбы на материале художественного произведения.

    Для создания целостной картины исследования лирической прозы необходимо выявить индивидуальный стиль писателя. Любой индивидуальный стиль опирается на опыт предшествующих ему стилей, несет на себе отпечаток как национальной, так и общемировой культуры. Авторский стиль является «выражением глубокой оригинальности» [ 38, с.

    Целью данной работы является исследование лирической прозы на материале произведений чувашских прозаиков, создававшихся в 50-80-е годы

    XX века. Выявление индивидуального и национального своеобразия лирической прозы на основе сопоставления творчества писателей-прозаиков. Основная цель определила круг конкретных задач исследования:

    Рассмотреть истоки формирования лирической прозы и проследить
    основные периоды-развития данного процесса;

    Выявить жанрово-стилевое своеобразие повестей и рассказов
    чувашских прозаиков, определяющих основные тенденции развития
    лирической прозы;

    рассмотреть развитие лирической прозы в 50-80-е годы XX века и выявить основные ее течения (лирико-философское, лирико-психологическое и лирико-публицистическое);

    проследить особенности формирования названных выше течений лирической прозы и выявить в них характерные черты на материале чувашских писателей.

    Теоретическая и методологическая база данного исследования основывается на комплексном использовании принципов сравнительно-типологического, историко-литературного и текстологического анализа. В качестве основного приема используется сравнение текстов, которое дополняется подробным изучением стиля, как оригиналов, так и переводов.

    Методологической основой исследования являются

    литературоведческие труды В.В. Виноградова, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Г.Н. Поспелова, А.В. Чичерина, В.Г. Белинского и др. Общий подход к проблемам литературного стиля определен точками зрения Л.Я. Гинзбург, А.П. Эльяшевича, Ю.М. Артемьева, Г. Я. Хлебникова, Г.И. Федорова, А.Ф. Мышкиной и др.

    Научная новизна исследования состоит в попытке

    систематизированного осмысления и аналитического обобщения произведений, определяющих, на наш взгляд, лирическую прозу в чувашской литературе. Целостное исследование стиля предпринимается впервые. Новизна заключается также в выявлении новых взглядов на лирическую

    прозу в чувашской литературе, в том числе в определении внутри литературного явления основных его направлений. Так, впервые ставятся вопросы о разграничении лирико-философской, лирико-психологической и лирико-философской прозы, о взаимодействии лирики и публицистики как в рамках творчества одного писателя, так и одного определенного течения.

    Степень изученности проблемы. Необходимо отметить, что лирическая проза до сих пор не имеет четкого научного определения. Первоначально многие исследователи (Л. Новиченко) рассматривают лирическую прозу как часть романтического течения. Для других главной особенностью лирической прозы являются преобладание в повествовании авторского голоса и свободная композиция (В.Ковалев). По мнению В. Новикова, С. Петрова и Я. Эльсберга, рассматривающих лирическую прозу, как особый тип художественного обобщения, сущностью ее является непосредственное присутствие в произведениях «я» автора, раскрывающего свои переживания, чувства и мысли.

    Более глубокий подход в этом вопросе демонстрируют работы Г. Поспелова и Л. Гинзбург. По мнению Г.Поспелова, такое свойство художественного произведения, как лиризм непосредственно связано с пафосом произведений, который выражает определенную идейно-эмоциональную оценку писателя. Л. Гинзбург объясняет понятие лирики как субъективный род литературы, она, как никакая другая, «устремлена к общему, к изображению душевной жизни как всеобщей» .

    Каждый из рассматриваемых нами исследователей по-своему прав, каждый отмечает действительно важные и характерные черты лирической прозы, рассматривает лирику с различных точек зрения. Но все исследователи сходятся в одном: чувственный мир личности - это суть лирической прозы. В чувашской литературе ярко выраженные особенности лирической прозы появляются в конце 50-х годов в произведениях писателей-фронтовиков В. Садая, В. Алендея, А. Артемьева. В них главной задачей авторов становится раскрытие внутреннего мира героев. Некоторые

    прозаики склоняются к использованию исповедальных форм повествования (В.Игнатьев, Ю. Скворцов). В большинстве своем писатели разворачивают свои сюжеты на едином фоне - на фоне чувашской деревни, при этом важную роль играет лирический пейзаж).

    Однако, новое явление наиболее отчетливо заявило о себе в
    прозаических сочинениях Ф. Уяра, А. Артемьева,

    Ю. Скворцова, В. Игнатьева, Ф. Агивера, В. Садая и некоторых других. Следует отметить также, что у каждого писателя, несмотря на общую тенденцию к лиризации повествования, намечаются свои неповторимые особенности, ибо, выражая свое отношение к миру, писатель-лирик раскрывает тем самым и свой мир. И в этом индивидуальном, отличном от других, представлении мира немаловажно и то, насколько глубоко внутренний мир писателя выражает духовное богатство народа. Индивидуальность творчества писателя проявляется также и в выборе определенного ракурса изображения различных социальных проблем.

    В работе анализируется творчество такого чувашского писателя, как Анатолий Емельянов, в русле взаимопроникновения двух начал: лирического и публицистического. Исследуются специфика и своеобразие его творчества, истоки формирования его художественного мировоззрения и механизм отражения этого мировоззрения в авторской поэтике. При этом главное наше внимание мы будем уделять такому качеству творчества А. Емельянова, как лиризм повествования.

    А. Емельянов все свое творчество формирует в русле так называемой «деревенской прозы», причем исследует такую сферу жизни, которая непосредственно связана с его профессией. Известно, что долгое время писатель работал в области сельского хозяйства, начиная с простого зоотехника «поднялся» до должности секретаря райкома. Видимо, по этой причине А. Емельянов очень подробно знакомит читателей с нюансами ведения сельского хозяйства. Несмотря на творчество многочисленных

    писателей, работающих в русле «деревенской прозы», А. Емельянову удалось сохранить свое неповторимое лицо, найти собственную нишу.

    На наш взгляд, творчество А.Емельянова является уникальным явлением в чувашской литературе. Несмотря на публицистическую заостренность его произведений, им, тем не менее, свойственен необычайный лиризм повествования. В своей работе мы попытаемся выяснить, каким образом Анатолию Емельянову удается сочетать в своем творчестве эти две, по сути несочетаемые, особенности художественного повествования.

    А.Емельянов - автор многих известных произведений, однако до
    недавнего времени он оставался писателем малоизученным. На сегодняшний
    день, кроме небольшого количества рецензий существуют также
    немногочисленные обзорно-критические статьи, авторы которых пытаются
    представить картину творческого пути писателя. К наиболее серьезным
    исследованиям творчества А.Емельянова можно отнести работы Г. Федорова
    «Художественный мир чувашской прозы 1950-1990-х годов», А. Мышкиной
    «Чувашская художественно-философская и художественно-

    публицистическая проза второй половины XX века», диссертацию Т. Н. Емельяновой «Своеобразие художественно-публицистической прозы А. Емельянова».

    В исследовании Г.И. Федорова дается подробный анализ чувашской прозы II половины XX века, основных тенденций литературного процесса. Автор исследует эстетический облик творческих исканий отдельных писателей, в том числе и А. Емельянова. Более подробное изучение творчества А.Емельянова предпринимается автором в главе «Социальные типы героев и философия бытия цехового, социального человека».

    А. Ф. Мышкина в своей работе анализирует творчество А. Емельянова в русле художественно-публицистической прозы, однако автор подмечает и тенденции к философизации писателя в зрелый период его творчества.

    Еще одним из исследований творчества А. Емельянова достаточно фундаментального характера является диссертация Т. Емельяновой. В этой

    работе представлена систематизация и анализ некоторых произведений А. Емельянова. Разрабатывается типология героев в творчестве А. Емельянова, исследуется проблема хронотопа прозы и своеобразие жанровой системы художественной публицистики писателя.

    Исследователем Емельяновой Т.Н. сделано замечание о том, что «Большая заслуга Емельянова заключается в том, что он впервые догадался, что и деловой человек, и руководитель, несмотря на то, что занимались производственными вопросами, имели друзей, семью, детей, решали бытовые вопросы и т.д. Кроме того, он одним из первых осознал, что партийные работники, председатели колхозов не всегда положительные герои, среди них есть и плохие организаторы производства, которые... работают лишь для того, чтобы любыми средствами стать передовыми, получить награды, почести и т.д. Именно понимание этого помогло Емельянову осмыслить новые задачи отображения героя публицистической прозы и заметно уточнить особенности типологии героев» .

    Изучая произведения 60-80-х годов, мы пришли к выводу о том, что мир прозы А. Емельянова - неразрывное, органичное соединение публицистического и лирического начал. Более того, мастерство писателя все больше проявляется в усилении лиризма повествования.

    В процессе аналитического осмысления текстов А. Емельянова не раз сталкиваешься с проблемой художественного перевода произведений автора. Среди его переводчиков С. Шуртаков, Ю. Галкин, А. Дмитриев и др. Эстетические вкусы, пристрастия, особенности мировосприятия исполнителей этой сложной работы объективно отражаются на качестве перевода, и русскоязычный текст не всегда предстает адекватным. Поэтому, выбирая наиболее удачные образцы перевода, диссертанту нередко приходилось использовать собственный филологический перевод. Однако эта проблема выходит за рамки данного исследования и требует специального изучения.

    В современном литературоведении интерес к изучению лирического аспекта в творчестве различных авторов-прозаиков до сих пор не ослабевает. Так, например, вопросами лирической прозы занимались С. Липин, А. Павловский, Я. Эльсберг и др. Но, как мы уже отметили выше, до сих пор ученые не пришли к единому мнению по поводу определения четких границ лирической прозы. Однако, несмотря на отсутствие единого мнения по этому вопросу, бесспорно, что лирическая проза призвана выражать, прежде всего, внутренние переживания лирического героя на фоне всеобщей действительности.

    Теоретическая и практическая значимость выводов, полученных в диссертации, определяется тем, что они могут заметно углубить представление о лирической прозе в чувашской литературе. В работе выявлены особенности чувашской лирической прозы. Определены различные тенденции ее развития по трем основным течениям: лирико-философском, лирико-психологическом и лирико-публицистическом. Диссертационная работа может служить также некоторым примером попытки историко-литературного и теоретического исследования отдельных проблем художественной литературы.

    Полученные выводы могут также представлять интерес для специалистов в области истории литературы и литературоведческой стилистики. Материалом исследования являются повести и рассказы

    A. Емельянова, А. Артемьева, Ю. Скворцова, В. Игнатьева, В. Садая,

    B. Алендея, Л. Таллерова, Ф. Агивера, Ф. Уяра, публицистические работы
    А. Емельянова, Ф. Уяра и др. В сравнительно-сопоставительном плане
    рассматриваются «образцовые» произведения русской лирической прозы 50-
    60-х гг. (О. Берггольц, В. Солоухин, В. Лихоносов и др.).

    Теоретическая значимость работы заключается в том, что диссертация выработала научную систему рассмотрения особенностей лирической прозы. Практическая значимость работы состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы при написании учебников, учебных пособий,

    разработке истории чувашской литературы, при подготовке различных спецкурсов по литературе.

    Апробация работы. По теме диссертации исследователем опубликован ряд статей в журналах и сборниках, выводы апробированы на ежегодных конференциях различного масштаба.

    Структура работы определяется поставленными задачами. Она состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

    Лиризм как способ выражения интимных переживаний в прозаическом произведении

    Лирическая проза призвана отражать все многообразие восприятия человеком окружающего мира. Различные противоречия действительности, сложные процессы современности выражаются в ней не только с помощью столкновения различных характеров, но, прежде всего, как отклик сердца на те или иные явления действительности. Писатели-лирики стремятся раскрыть своеобразие мира, пропуская его через собственное «я» и выразить этот мир в сугубо индивидуальном воплощении.

    В литературоведении существует множество мнений в рассуждениях о лирической прозе. Многие литературоведы рассматривают ее в русле романтического течения, как его неотъемлемая часть. Так, в статье Л. Повиченко «Стиль - метод - жизнь» понятия «лирическая проза» и «романтический стиль» чередуются как равнозначные. «Повышенная активность художественного мышления, художественного пересоздания действительности, вообще присущая романтическим стилям, - пишет он, -обретала особенное значение как «противоядие» от всякого рода нормативных, нивелирующих тенденций. «Жизнь сердца», эмоциональное переживание событий, которое так непосредственно раскрыла лирическая проза, оказывались гораздо содержательнее и человечнее элементарной дидактики, характерной для произведений, внешне вроде бы «жизнеподобных», а на самом деле, весьма неполноценных в реалистическом смысле. Добавим к этому более широкий регистр образных средств (ассоциативность, символика, другие виды поэтической условности), а также заметный интерес лирико-романтической прозы к национальным чертам народного бытия и народного характера - и станет понятным, что эта проза шла навстречу реальным потребностям литературного развития и реальным запросам читателя» .

    В 60-е гг. XX века в критике и литературоведении намечается несколько иная тенденция. Некоторые исследователи начинают выделять лирическую прозу в самостоятельное течение (С. Асадуллаев), иные же связывают ее с исповедальной формой (Л. Теракопян). Но различность суждений не означает неправильность толкования, наоборот, они углубляли и дополняли основные особенности лирической прозы.

    Так, например, главной особенностью лирической прозы для В. Ковалева является «преобладание в повествовании авторского голоса и свободная композиция» . Для А. Павловского это не стихи и не проза, «нечто третье - лирическая проза, импрессионистичная, разбросанная, субъективная, едва оторвавшаяся от дневника и почти не оторвавшаяся от стиха» . А для С. Крыжановского - «мысль, чувство, настроение, пафос писателя, стремление не просто сказать самое сокровенное, но сказать оригинально и красиво» .

    Своеобразный подход отличает работы В. Новикова, С. Петрова и Я. Эльсберга, рассматривающих лирическую прозу, как особый тип художественного обобщения, сущностью которого «является непосредственное присутствие в произведениях «я» автора, раскрывающего свои переживания, чувства и мысли, созвучные чувствам и мыслям эпохи» . «Это лирическое содержание накладывает свой отпечаток на весь стиль произведения, обусловливает особый эмоциональный строй повествования, вызывает к жизни особую художественную структуру. Лирическая стихия в этих произведениях проявляется в их поэтике и стилистике» .

    Глубокий подход к сущности лирики наблюдается в работах Г.Н. Поспелова. Так, по его мнению, «лиризм» - «это свойство, относящееся... к той стороне содержания, которую можно назвать пафосом произведений. Пафос произведения - это выраженная в нем определенная и активная идейно-эмоциональная оценка писателем воспроизводимых им социальных характеров, порождаемая их объективной, внутренней противоречивостью и вытекающая из миропонимания писателя, из его идеалов». . При этом он уточняет понятие предмета лирики. «Социальное сознание писателя как основной предмет художественного воспроизведения жизни в лирике всегда бывает на что-то направлен - или вглубь самого себя, на свои эмоционально-мыслительные состояния и стремления, или на явления внешнего мира, на социальные и личные отношения бытия, на явления природы» . В этой же книге исследователь выявляет специфические свойства эпоса и лирики, показывает, как эти свойства соединяются и взаимопереплетаются.

    Г. Поспелов пытается даже определить пропорциональное взаимоотношение свойств лирики и эпоса в лиро-эпическом произведении. «...Чтобы найти содержательное равновесие эпических и лирических частей текста в пределах одного произведения, писателю достаточно заполнить этот текст эпическими, сюжетными эпизодами приблизительно на одну треть или даже на одну четверть его общего объема,- точные определения здесь, конечно, невозможны и не нужны, - а все остальное предоставить лирическим медитациям и медитативным описаниям... Если же лирические части займут большее место, заполнят собой около половины или далее меньше половины всего текста произведения, эпос в нем будет явно преобладать над лирикой, «оттеснять» ее по значению на второй план. Тогда лирические части будут восприниматься как «отступления» от основных, эпических эпизодов произведения, и все оно в своем целом будет восприниматься как явление эпоса, а не лиро-эпики» .

    Стилевые особенности лирической прозы: организация повествования, лирические отступления и интонация

    Необходимо отметить, что каждый писатель-лирик по-своему использует богатство лирических средств, но в то же время у каждого есть свои, характерные только для него приемы. Эти приемы составляют некий стиль писателя, который, по мнению А. Чичерина, «подразумевает единство слова и образа, образа и композиции, композиции и идей... произведения». «Изучение стиля, - продолжает исследователь, - невозможно без философского понимания единства содержания и формы, без связи с другими искусствами, без связи с эстетикой...» . Жизненный материал, ставший основой всего произведения, предполагает различные стилистические приемы. Разная направленность, различная насыщенность чувств писателя, неповторимое своеобразие его дарования и жизненный опыт предопределяют выбор средств художественной выразительности. В лирической прозе важно и то, насколько ярко и эмоционально умеет передать художник свои мысли и чувства читателю, насколько глубоко он сумеет «проникнуть в души своих современников» .

    По мнению М. Храпченко, «привнося в литературу «свое», талантливый писатель увеличивает общее достояние, духовные ценности, принадлежащие народу. Роль творческой индивидуальности определяется не просто своеобразием, которое выражается в создании общезначимых художественных ценностей. «Свое» приобретает важное значение не в силу лишь несхожести с другими проявлениями индивидуального в литературе, а тогда, когда оно обогащает духовный мир человека, художественную культуру народа» .

    В чувашской литературе лирическая проза более рельефно проявилась, на наш взгляд, в прозаических сочинениях Ф. Уяра, А. Артемьева, Ю. Скворцова, В. Игнатьева, Ф. Агивера, В. Садая и некоторых других. У каждого писателя, несмотря на общую тенденцию к лиризации повествования, намечаются свои неповторимые особенности, ибо, выражая свое отношение к миру, писатель-лирик раскрывает тем самым и свой мир. И в этом индивидуальном, отличном от других, представлении мира немаловажно и то, насколько глубоко внутренний мир писателя выражает духовное богатство народа. Индивидуальность творчества писателя проявляется также и в выборе определенного ракурса изображения различных социальных проблем.

    В этом разделе мы попытаемся проанализировать основные приемы лиризации художественного повествования писателями, творчество которых, па наш взгляд, во многом определяет чувашскую лирическую прозу - это произведения Ю. Скворцова, В. Садая, А. Артемьева и В. Игнатьева. Наш выбор объясняется тем, что литературная деятельность этих прозаиков наиболее полно отражает процесс становления лирической прозы в чувашской литературе 50-70-х годов.

    Произведения лирической прозы представляют собой сложный сплав изобразительных и выразительных средств. Писатели по-своему используют эпические приемы для выражения лирического настроения. Так, для лиризма Ю. Скворцова характерна необыкновенная слитность его героя с миром природы. Писатель видит в ее проявлениях что-то родственное человеку, иногда персонаж предстает в пейзаже как неотъемлемая его часть. В рассказе «Вася-певец» автор в самом начале повествования описывает предрассветную картину возле деревенского пруда: еще не взошло солнце, «туман не уместился в овраге, сизым дымом потек по улицам деревни», «пруд, остывший за ночь, притих и светлым глазом смотрел в небо», «лягушки высовывали похожие на поплавки головы», «плескались, чертя круги, караси»... И тут же наряду с ними «сидел плечистый русоволосый парень... и следил за своими удочками» .

    Скворцов вводит своего героя в произведение, нисколько не нарушая общего хода повествования, и делает это настолько органично, будто этот парень ничем не отличается от тех же лягушек и карасей и совершенно естественно дополняет утренний пейзаж. При чем писатель использует очень яркие и красочные эпитеты, метафоры и олицетворения, которые очень легко позволяют представить описываемую им картину.

    Природа в произведениях Ю. Скворцова нередко предстает и в качестве молчаливого собеседника, которому герой доверяет самые сокровенные свои тайны. В повести «Березка Угах» (Угах хуранё) героиня очень часто отправляется в лес, чтобы поговорить с «лесом-отцом». Для нее, так же, как и для автора, лес - существо живое, которое все видит и все понимает. У него также может меняться настроение, он может выражать и свое недовольство, как в эпизоде, где Угахви, чуя близкую смерть, пришла попрощаться с лесом. Вдруг поднимается в лесу «сердитый» ветер, «вершины вязов, лип, дубов, яростно загудели, словно охваченные огнем». Оказывается, это лес-отец сердится на Угахви за то, что она без борьбы сдается болезни. . В рассказе «Вася-певец» автор подчеркивает значение природного мира для своего героя: «Для юноши, сидевшего, пригорюнившись, здесь, на берегу родной реки,- это не случайно вырванные картинки природы - награда тихих минут одиночества. Это полное единение с окружающим. В ней, природе, растворяется все его существо, в пей он черпает свои силы, благодаря ей растет душа, ширится сердце, рождаются песни...».

    Пейзаж может служить и отражением мыслей и чувств героев. В то время как, например, в произведениях В. Садая картины природы выступают, прежде всего, в качестве фона для разворачивания событий сюжета. Так, природа в повести Скворцова «Березка Угах», узнав о победе наших войск в Великой Отечественной войне, «отзывается на человеческую радость», «даже птицы славят Победу заодно с людьми».

    Природа в произведениях Ю. Скворцова наделена и определенными звуками; писатель стремится полностью воссоздать картину окружающего мира со всеми присущими ей особенностями. Немаловажную роль в этом деле он отводит звуковой стороне. Читатель не только может представить определенный пейзаж, но и услышать различные звуки. Так, например, создавая образ леса, Скворцов дополняет живыми звуками: где-то неожиданно ухнет сова - «Те-в-в-в-ик!», или запоет соловей - «Чарн-чарн-чарн-чарн!.. Чеп-чеп-чеп!.. Чудно-то, чудно-то!..»... Наряду со звуками «естественными», Скворцов воспроизводит и звуки, создаваемые человеком с помощью каких-либо предметов: падение чего-либо автор сопровождает звуком, похожим на «Тюнт!», косьба - «хаш-тык, хаш-тык!», во время выгона скота отовсюду раздается «хас-хас!». Все эти своеобразные междометия и звукоподражания придают произведениям Ю. Скворцова эмоциональную насыщенность, осязаемость и «эффект присутствия» читателя в перипетиях сюжета. Таким образом, создается впечатление, что природа в произведениях 10. Скворцова живет своей «полной жизнью» .

    Стоит отметить, что пейзаж вообще имеет большое значение при построении лирического повествования. В произведениях В. Садая, А. Артемьева, В. Игнатьева описания окружающей среды, в отличие от прозы Ю. Скворцова призваны в большей степени отражать внутренний мир героя, либо картины природы наводят персонажей на размышления и воспоминания. Как, например, в рассказе В. Садая «Запах тумана», когда герой при встрече с родными краями начинает вспоминать о былой юности.

    Фольклорные тенденции и лиризм в прозе 20-40-х годов XX века

    Между современной действительностью и прошлым присутствует живая преемственная связь. Современное состояние литературы глубже и полнее можно осмыслить и понять лишь тогда, когда разъяснены условия и причины ее возникновения, истоки. Так, и лирическая проза формируется не в один день, а имеет веками складывающиеся предпосылки. Новое всегда основано на: стремлении глубоко и полно выразить состояние действительности, определить те социальные преобразования, которые свойственны для конкретного этапа развития общества. Художественные приемы - ни те, что уже были выявлены в искусстве прошлого, ни те, что зарождаются в процессе творчества, - самостоятельно еще не являются главными при определении того или иного литературного явления. .

    Особую группу жанров устного народного творчества составляют сюжеты и мотивы языческой веры, тексты заговоров и молитвословий, обряды, связанные с культом предков. Наибольшим лиризмом проникнуты лиро-эпические песни, такие как песни молодежи, песни сироты и т.п. В период христианизации народов устное народное творчество пополняется религиозными жанрами, такими как духовные стихи, исповедь, покаяние. Жанры исповеди и покаяния, на наш взгляд, являются непосредственным источником зарождения лирической прозы. Во время исповеди человек полностью погружается в свой внутренний мир, он остается наедине с Богом, доверяется ему. Его душа максимально обнажается и раскрывается, как бы предстает в «первозданном» виде. Через исповедь верующий человек приходит к покаянию. Душа его очищается, наполняется новыми чувствами и мыслями. В этот момент человек вновь переживает все события, произошедшие в жизни от его рождения до настоящего момента. Согласно божественным заповедям, исповедующийся должен вспомнить все свои прегрешения. Самое главное в этом, не просто вспомнить, а осознать, признать свои ошибки и искренне покаяться в них. Только после покаяния в христианской религии на верующего снисходит божественная благодать. Человек внутренне перерождается, ему предоставляется возможность начать свою жизнь с новых нравственных позиций. Таким образом, жанры исповеди и покаяния способствовали развитию чувственных сторон характера человека, раскрытию его внутреннего мира.

    В целом, жанры устного народного творчества насыщены поэтическими параллелизмами чувств человека и явлений природы, элементами любовного и, вместе с тем, обожествляющего отношения народа к окружающим его реалиям. Своеобразным сплавом лиризма и документальности является «Слово о полку Игореве». По мнению исследователя В. Федорова, это одновременно и поэма и повесть. «Вот откуда идет все лучшее, что есть в лирической прозе: гражданственность, патриотический пафос, поэтичность и документальность в лучшем смысле этого слова» . «Слово о полку Игореве» можно отнести к числу первых произведений устного народного творчества, в которых зиждется основа для развития лирической прозы. Таким образом, фольклорное мировосприятие и его поэтика на первых этапах становления литературы играют активную роль в творчестве многих писателей.

    Это особенно заметно в творчестве писателей рубежа XIX-XX вв. Так, Н. Шелеби увлеченно собирал лучшие образцы чувашской устной поэзии. В составленном им собрании лирико-философских текстов под названием «Мои любимые песни» уже прорисовывается абрисный портрет героя, который впоследствии обогатит чувашскую поэзию. Имеется в виду образ Тилли, созданный П. Хузангаем. В лучших образцах чувашской песенной лирики находил вдохновение старейший и талантливый прозаик И. Юркин. Одним из первых среди чувашских литераторов к переводам русской классики приступил Яков Турхан, которому особенно была близка поэзия В. Жуковского, А. Пушкина, И. Козлова, М. Лермонтова, А. Кольцова, Н. Некрасова. Его родной брат Ф. Турхан отдавал предпочтение лирике М. Лермонтова. Лермонтовские творения вдохновляли К. Иванова, Ф. Павлова, Г. Коренькова и др. При этом для творчества этих поэтов характерны глубокие лирико-философские медитации. Лирико-философские искания автора «Нарспи» обозначили вершинный взлет чувашского литературно-художественного сознания.

    В чувашской словесности периода расцвета симбирской литературной школы в силу традиций и объективных историко-культурных обстоятельств, еще наблюдается явное доминирование лирики над другими родами. Эта тенденция будет продолжаться даже в 20-х гг. XX века. Примечательно то, что здесь имеет место глубинная диалектическая связь с ценностями, накопленными лирикой предыдущих периодов развития чувашской словесности.

    Лиризм как форма прямого выражения отношения художника к реальной действительности может выступать признаком самых разных литературных направлений. Именно по этой причине преобладание лирических интонаций в произведении какого-либо писателя еще не является основанием считать его родоначальником лирической прозы. Безусловно, глубоко лирично все романтическое искусство XIX века. Романтизм как направление возник на основе противоречий личности с обществом, в результате несоответствия его внутренних представлений с реальной действительностью. Жестокому и несправедливому окружающему миру романтики противопоставили духовный мир человека. В результате основным объектом внимания постепенно становится внутреннее содержание личности. «Повышенное внимание к тайникам души человека, раскованному человеческому духу как самому удивительному и прекрасному явлению в мире деспотизма, своеобразный автобиографизм, выражающийся в слитности мира художника и героя, но мира, глубоко противостоящего устоям общества, требовали от писателей-романтиков совершенствования прежде всего лирических приемов повествования, художественных средств прямого, непосредственного выражения своего отношения к действительности и своих идеалов» .

    Лирико-философская проза

    В 60-е - 80-е годы в чувашской литературе намечается тенденция обращения к художественно-философским мотивам в прозе. По мнению исследователя Г.И. Федорова, «проза наращивает силу интеллектуализированного осознания мира, условности отображаемой действительности, заметно усиливает тягу от эмпирического подхода к воплощению идеи в формах самой жизни» . Лирические излияния героев переплетаются с философскими рассуждениями, которые, в свою очередь, часто связываются с вопросами экзистенциальными. На наш взгляд, сложившаяся ситуация представляет собой закономерный процесс, ибо каждый человек рано или поздно приходит к осознанию необходимости познать самого себя, определить степень своей «самости».

    Каждый писатель-лирик по-своему использует многообразие лирических средств (особая интонация, частое использование лирических отступлений, особенности композиции и т.д.). Каждого можно определить по характерным только для него приемам. Так, например, проза Ю. Скворцова значительно выделяется в сравнении с творчеством чувашских писателей Ф. Уяра, В. Игнатьева, А. Емельянова, Ф. Агивера и некоторых других наличием в ней ярких, необычных персонажей, наделенных необыкновенно тонкой душой и своеобразным взглядом на мир - все это позволяет отнести его творчество в русло лирико-философской прозы. При этом Ю. Скворцов не берет за основу сюжета широко распространенные тогда вопросы глобального общественного звучания, а выбирает обычные, на первый взгляд, ничем не примечательные или даже «бессмысленные» события из жизни простого человека. По этой причине в 50-60-е годы творчество этого писателя критики не принимали всерьез и всячески подвергали разносу.

    Рассматривая прозу Ю. Скворцова сегодня, мы понимаем, что советским критикам, привыкшим анализировать творения литературы с позиций социалистического реализма, действительно трудно было найти что-либо «полезное» в них, поэтому они обозначали прозу писателя «ущербной» и «неполноценной». Это ошибочное мнение - произведения Ю. Скворцова требуют внимательного и вдумчивого прочтения. Идея того или иного произведения не лежит на поверхности, до нее нужно дойти путем глубоких размышлений. За незатейливым, казалось бы, сюжетом, скрываются яркие типы и характеры, уходящие своими корнями в глубь национального мышления.

    Одним из таких образов является герой рассказа «Славик». Необходимо сразу же оговориться, что мы для анализа творчества писателей берем только произведения, созданные в 50-е - начале 60-х, чтобы проследить становление лирической прозы в чувашской литературе на ее раннем этапе. В рассказе Ю. Скворцова «Славик» представлен образ подростка, наделенного талантом музыканта. Такой герой уже сам по себе необычен для чувашской литературы рассматриваемого нами периода. Четырнадцатилетний мальчик с тонкой душой в рассказе впервые познает окружающий мир во всем его многообразии. Славик «твердо верил, что детство, к счастью, ушло от него, и он может воспринимать мир как взрослый человек». Писатель «знакомит» его с первым серьезным чувством - чувством любви. В самом начале автор изображает своего героя за сочинением музыки, которая помогает выразить тончайшие душевные переживания мальчика, вызванные неизвестными для него ранее ощущениями. «В груди подростка, сидящего за фортепьяно, птицей мелькнуло какое-то новое чувство волнения. И он, забыв обо всем на свете, попытался переложить это чувство на язык музыки. Но, проиграв свое сочинение несколько раз, парнишка помрачнел, выжженные солнцем брови сошлись на переносице - эта музыка была очень далека от того, что он искал... Это чувство было светлым, как солнечный луч. Оно звонко ворвалось в его душу из неведомого мира, напомнило о беззаботном, радостном детстве, которое совсем недавно осталось где-то в мире грез и сказок» . На протяжении всего рассказа мы видим, как это чувство развивается в душе Славы, как заставляет его мучиться и действительно повзрослеть. Более того, любовь мальчика становится источником для его музыкального творчества. Но не только это чувство служит ему музой, как и все одаренные люди, Слава умеет слышать музыку во многих проявлениях окружающего мира. Самым благодатным поприщем в этом плане служит, конечно же, природа. Мальчик, как и многие герои Ю. Скворцова, чувствует себя частью природы и только в слиянии с нею он может всецело ощутить полноту бытия. «...На ивах целыми днями поют иволги. Часто, сидя в тени этих великанов, Слава с затаенным дыханием слушал шепот листьев, стрекот крыльев носившихся рядом стрекоз. За всем этим мальчишка слышал музыку необыкновенной красоты... И юному музыканту казалось, что он живет здесь тысячу лет и понимает, чувствует язык природы, который рождает в нем музыку, еще никем не написанную. Здесь в его душу закрадывались радость, вдохновенье и печаль...» .

    Лирический герой в рассказе Ю. Скворцова остро чувствует красоту мира, его радости и тонко реагирует на них. Только прекрасное в людях, природе, в окружающих явлениях находит отклик в его сердце прежде всего. И главные стремления лирического героя - это не только стремление слиться с этим прекрасным, с красотой мира, но и страстное желание приумножить эту красоту.

    Нельзя сказать, что Славик полностью погружен в мир красоты и прекрасного. Одновременно он начинает осознавать сложности мира, его отрицательные, далекие от гармонии стороны. Подросток понимает обреченность своей любви к Эльвире, и это понимание отрезвляет мальчика и возвращает его из мира грез в мир действительный. Два этих мира в душе героя очень тесно переплетаются и поочередно сменяют друг друга. Причем, если мир красоты практически не меняется, а лишь обогащается все новыми образами, то реальность видится Славику в совершенно новых для него формах и явлениях. «Какая-то новая дверь открылась для него в мир новых, неизвестных ему чувств. В этом мире самые обычные вещи выглядели необычно ярко, красиво, волновали душу. Здесь уживались покой и волненье, печаль и радость, горе и счастье... Весь мир для него перевернулся сегодня. Оказывается, он бывает гладок и тернист, добр и беспощаден...» .

    Когда неизбежное случилось - свадьба Эльвиры состоялась - Славик понял, «что она навсегда ушла к другому и был убежден, что теперь-то он никогда никого не полюбит». Автор удачно передает чувства своего героя, которые знакомы почти всем читателям, ибо все, так или иначе, переживали чувство первой любви. В финале рассказа писатель утешает мальчика словами Сарры Архиповны, пронизанными трогательным оптимизмом: «Ты еще полюбишь, Славик, и тебя полюбят. Это хорошо, что ты уже сейчас почувствовал боль души. Значит, вырастешь добрым человеком, станешь чутким музыкантом. Я рада за тебя, сынок. Спи. У тебя все еще впереди...» .

    РУССКАЯ ПРОЗА СЕРЕДИНЫ 50–Х ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ 80–Х ГОДОВ

    1. Периодизация.
    2. Тема бюрократизма и проблема инакомыслия в романе В.Дудинцева «Не хлебом единым».
    3. Трагический конфликт между идеалом и действительностью в повести П.Нилина «Жестокость».
    4. Повести Б.Можаева «Живой» и В.Белова «Привычное дело»: глубина и цельность нравственного мира человека от земли.
    5. Творчество В.Распутина: постановка острых проблем современности в повестях «Деньги для Марии» и «Последний срок».
    6. Художественный мир рассказов В.Шукшина.
    7. Проблема экологии природы и человеческой души в повествовании в рассказах В.Астафьева «Царь–рыба».
    8. Беспощадность в изображении ужасов повседневной жизни в повести В.Астафьева «Печальный детектив».

    Литература:
    1. История русской литературы ХХ века (20–90–е годы). М.:МГУ, 1998.
    2. История советской литературы: Новый взгляд. М.,1990.
    3. Емельянов Л. Василий Шукшин. Очерк творчества. Л., 1983.
    4. Ланщиков А. Виктор Астафьев (Жизнь и творчество). М., 1992.
    5. Мусатов В.В. История русской литературы ХХ в. (советский период). М., 2001.
    6. Панкеев И. Валентин Распутин. М., 1990.

    Смерть Сталина и наступившая за ней либерализация сказались непосредственно и на литературной жизни общества.

    Годы, начиная с 1953 и заканчивая 1964–м, именуют обычно периодом «оттепели» – по названию одноименной повести И.Эренбурга (1954). Этот период явился для писателей долгожданным глотком свободы, освобождения от догм, от диктата разрешенной полуправды. «Оттепель» имела свои этапы и продвижения вперед и возвратные движения, реставрацию старого, эпизоды частичного возвращения к «задержанной» классике (так в 1956 году вышло 9–титомное собр. соч. И.Бунина, стали печататься сборники крамольных Ахматовой, Цветаевой, Заболоцкого, Есенина, а в 1966 году был опубликован роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита»). Вместе с тем в жизни общества все еще возможны были инциденты наподобие того, который произошел после публикации романа Б.Пастернака «Доктор Живаго» и присуждения ему Нобелевской премии. Роман В.Гроссмана «Жизнь и судьба» – даже в условиях «оттепели» – был все же конфискован в 1961 году, арестован до 1980 г.

    Первый отрезок «оттепели» (1953–1954 гг.) связан прежде всего с освобождением от предписаний нормативной эстетики. В 1953 году в №12 журнала «Новый мир» появилась статья В.Померанцева «Об искренности в литературе», в которой автор указывал на весьма частое расхождение между лично увиденным писателем и тем, что ему же предписывалось изображать, что официально считалось правдой. Так, правдой в войне считалось не отступление, не катастрофа 1941 года, а только пресловутые победные удары. И даже писатели, знавшие о подвиге и трагедии защитников Брестской крепости в 1941 году (например, К.Симонов), до 1956 года не писали о ней, вычеркивали ее из своей памяти и биографии. Точно так же не все, что знали, писатели рассказывали о Ленинградской блокаде, о трагедии пленных и т.п. В.Померанцев призывал писателей доверять своей биографии, своему выстраданному опыту, быть искренними, а не отбирать, подгонять материал под заданную схему.

    Второй этап «оттепели» (1955–1960 гг.) – это уже не сфера теории, а серия художественных произведений, утверждавших право писателей видеть мир таким, каков он есть. Это и роман В.Дудинцева «Не хлебом единым» (1956), и повесть П.Нилина «Жестокость»(1956), и очерки и повести В.Тендрякова «Ненастье» (1954), «Тугой узел» (1956) и др.

    Третий и последний отрезок «оттепели» (1961–1963 гг.) – правомерно связан с романом в защиту пленных советских солдат «Пропавшие без вести» (1962) С.Злобина, ранними повестями и романами В.Аксенова, поэзией Е.Евтушенко и, безусловно, с первым достоверным описанием лагеря рассказом «Один день Ивана Денисовича» (1962) А.Солженицына.

    Период с 1964 по 1985 гг. называют обычно огрублено и упрощенно «годами застоя». Но это явно несправедливо ни по отношению к нашей науке (наша страна была первой и в космосе, и в сфере многих наукоемких технологий), ни по отношению к литературному процессу. Масштабы свободы художников в эти годы были так велики, что 1/впервые после 20–х годов в литературе родились новые литературные направления «деревенской» прозы, «военной» прозы, «городской» или «интеллектуальной» прозы, расцвела авторская песня; 2/ появились специфические работы о русской религиозно–нравственной идее в искусстве «Письма из Русского музея» (1966), «Черные доски» (1969) Вл.Солоухина; 3/была создана историческая романистика В.Пикуля (1928–1989), написаны глубокие историко–философские произведения Д.Балашова; 4/ возникла историко–революционная романистика А.Солженицына («Красное колесо»); 5/ произошел взлет научной фантастики, расцвет социальной антиутопии И.Ефремова и братьев Стругацких.

    В 60–80–е годы в литературном процессе господствовали два течения: с одной стороны, патриотическое, национально ориентированное (у В.Белова, В.Распутина, В.Астафьева, Н.Рубцова и др.) и, с другой стороны, типично «западническое», во многом индивидуалистическое, ориентированное на новейшую постмодернистскую философию и поэтику (Е.Евтушеенко, А.Вознесенский, И.Бродский, В.Войнович и др.). Одни писатели, например, В.Белов, видели в крестьянской избе ее соборно–семейную душу. Другие, например, В.Войнович, не менее активно, чем В.Белов, не принимая сталинизм, в то же время и в романе «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» (1969), и в повести «Иванькиада» (1976) смотрели и на «русскую идею», и на деревенскую Русь крайне саркастически.


    Усиление тоталитаризма изолирование вчерашних военнопленных, депортация в восточные районы ряда обвиненных в «коллективном предательстве» народов, арест и вывоз в отдаленные районы инвалидов войны «Страшное восьмилетие было долгим. Вдвое дольше войны. Долгим, ибо в страхе отшелушивались от души фикции, ложная вера; медленно шло прозрение. Да и трудно было догадаться, что ты прозреваешь, ибо прозревшие глаза видели ту же тьму, что и незрячие» (Д. Самойлов)


    «Ждановщина» 14 августа 1946 года Постановление ЦК ВКП (б) по вопросам литературы и искусства «О журналах «Звезда» и «Ленинград». «Пошляки и подонки литературы» Зощенко и Ахматова. 4 сентября 1946 год. «О безыдейности в кинематографе». Февраль 1948 года. «О декадентских течениях в советской музыке» год. Борьба с «космополитизмом». 13 января 1953 год. «Раскрытие» «заговора врачей-убийц». М.М. Зощенко


    Презентация к уроку Н.Ю. Шурыгиной 7 «Теория бесконфликтности» «В советском обществе нет оснований для рождения антагонистических конфликтов, есть только конфликт между хорошим и лучшим». «Удручающе одинаковы эти вязкие книги! В них стереотипны герои, тематика, начала, концы. Не книги, а близнецы – достаточно прочитать их одну-две, чтобы знать облик третьей» (В. Померанцев «Об искренности литературы, 1953)


    Размышляющая очерковая проза 1952 год. В. Овечкин «Районные будни». Цикл из 5 очерков. Факты реальной жизни людей из глубинки, положение колхозных крестьян (трудодни, отсутствие паспортов). Образ советского бюрократа –функционера Борзова противопоставлен образу «душевного» Мартынова. Прежний волевой управленец и новый самостоятельный хозяйственник год. В. Тендряков «Падение Ивана Чупрова». Председатель колхоза обманывает государство ради блага своего колхоза. Нравственное перерождение человека, корыстно использующего свое положение в обществе год. Г. Троепольский «Записки агронома». Цикл сатирических рассказов о деревне год. По мотивам повести В. Тендрякова «Не ко двору» «Будни послевоенной деревни»


    Романы о молодёжи 1953 год. В. Панова «Времена года». Тема «отцов» и «детей». Образ Геннадия Куприянова – тип современного молодого человека, равнодушного, скептичного, ироничного, порожденного социальными условиями. Тема перерождения коррумпированной советской номенклатуры (судьба Степана Борташевича) год. И. Эренбург «Оттепель». Оттепель общественного (возвращение осужденных, возможность открыто говорить о Западе, не согласие с мнением большинства), и личного (быть честным и на людях, и перед собственной совестью). Проблема выбора между правдой и ложью. Право художника на свободу творчеств и на его независимость от требований идеологии и сиюминутной государственной пользы. История «среднего» человека, неповторимая глубина его переживаний, исключительность духовного мира, значительность «единственного» существования


    1954 год. Второй Всесоюзный съезд писателей Дискуссии на страницах «Литературной газеты»: –Вопрос о характере героя литературы –Вопрос о лирике год. Выход толстых журналов: «Дружба народов», «Иностранная литература», «Нева» годы - «Молодая гвардия», «Вопросы литературы» и др. «Советский народ хочет видеть в лице своих писателей страстных борцов, активно вторгающихся в жизнь, помогающих народу строить новое общество. Наша литература призвана не только отражать новое, но и всемерно помогать его победе».




    Кинематограф В центре человеческая судьба год.1964 год 1957 год.1956 год 1961 год.




    Театральная жизнь 1956 год. Основан театр «Современник» группой молодых актёров. (Первый спектакль по пьесе Розова «Вечно живые»(пост. О. Ефремов). Свободное творческое объединение группы единомышленников и сумевшее отстоять себя как целостный художественный коллектив год. Основан Театр на Таганке (Первый спектакль - пьеса Б. Брехта «Добрый человек из Сезуана» (реж. Ю. Любимов). Вольная стихия игры, смелость площадных зрелищ, возрожденные традиции Вахтангова и Мейерхольда, владение актёрами всей палитрой искусств


    «Мнение народа» 1957 год. Травля Б. Пастернака год. «Окололитературный трутень» И. Бродский арестован год. За «антисоветскую агитацию и пропаганду» арестованы А. Синявсякий и Ю. Даниэль (публикация за рубежом сатирических произведений за рубежом) 1970 год. Нобелевская премия Солженицыну год. Лишение советского гражданства год. Разгром «Нового мира» «Письма трудящихся» - гневные послания от лица рабочих и пр. «Мнение народа» оспаривать было невозможно. Внесудебные формы расправы: людей принудительно помещали в специальные психиатрические больницы


    Проза 1956 год. В.Дудинцев. Роман «Не хлебом единым» год. П. Нилин «Жестокость» 1957 год. С. Антонов. «Дело было в Пенькове» 2005 год. С. Говорухин 1957 год. Станислав Ростоцкий


    1964 год. С. Залыгин «На Иртыше». Коллективизация 30-х годов в сибирской деревне – трагедия гибели многовекового крестьянского уклада с глубокими, культурными традициями год. В. Белов «Привычное дело». Чудовищно несправедливая жизнь вологодского колхозника и его жены. «Крестьянский космос» наполнен поэзией, любовью, мудростью. Деревенская проза х годов 1952 год. В. Овечкин «Районные будни» год. А.Яшин. Рассказ «Рычаги». Руководители колхоза до, во время и после партийного собрания. Нормальные люди превращаются в «рычаги» власти. «Деревенщики» 1970 год. В. Распутин. «Последний срок». Смерть деревенской старухи Анны – спокойный и сознательный переход от земного существования к иной жизни. Проблемы жизни и смерти.




    1946 год. В. Некрасов «В окопах Сталинграда». Война показана через быт простых солдат. Победу в войне одержали не генералы и маршалы, а народ. «окопная» правда о войне «Лейтенантская проза» 1959 год. Г. Бакланов «Пядь земли» и др год. Ю. Бондарев «Батальоны просят огня» и др год. К Воробьев. Повесть «Убиты под Москвой» и др год. Б. Васильев. «А зори здесь тихие» и др. Судьба человека в нечеловеческих условиях. Истинное лицо войны, суть «трудной работы» солдата, цена потерь и самой привычки к утратам – вот что стало предметом раздумий героев и их авторов.


    «Молодёжная проза» "Я смотрю туда, смотрю, и голова начинает кружиться, и всё-всё, всё, что было в жизни и что ещё будет, всё начинает кружиться, и я уже не понимаю, я это лежу на подоконнике или не я. И кружатся, кружатся надо мной настоящие звезды, исполненные высочайшего смысла" год. А. Гладилин «Хроника времен Виктора Подгурского» 1957 год. А. Кузнецов «Продолжение легенды». Поиск своего пути на «стройках века» и в личной жизни год. В. Аксёнов «Звёздный билет». Беспечные выпускники московской школы, одевающиася по западной моде, обожающие джаз, не желающие сидеть на одном месте. Поколение романтиков, девиз которых «К звёздам!» 1962 год. Фильм А. Зархи «Мой младший брат» Краткосрочное явление. Стилистически обогатила литературу х годов. Исповедальные монологи, молодёжный сленг, телеграфный стиль.


    Жанр рассказа Ю.П. Казаков В.М. Шукшин ()


    Василий Макарович Шукшин Жанры рассказов: рассказ-судьба («Охота жить») рассказ-характер («Срезал», «Обида», «Чудик») рассказ-исповедь («Раскас») рассказ-анекдот «Шукшинский герой» - чудик: певучесть, неудачливость, застенчивость, бескорыстие, искренность


    «Лагерная проза» годы. В.Т. Шаламов пишет «Колымские рассказы» (публ год в Лондоне, 1988) годы. Ю.О. Домбровсякий пишет «Факультет ненужных вещей» (публ Франция) 1962 год. А.И Солженицын «Один день Ивана Денисовича» (публ. 1962) Варла́м Ти́хонович Шала́мов (года) Ю́рий О́сипович Домбро́всякий () «Эту повесть о-бя-зан про-чи-тать и выучить наизусть каждый гражданин изо всех двухсот миллионов граждан Советского Союза» (А.А Ахматова)




    «Бронзовый век» Евтушенко, Вознесенский, Рождественский Ахмадулина Окуджава Соколов В. Куняев С. Горбовсякий Г. Рубцов Н. Жигулин А. Наровчатов С. Слуцкий Б. Друнина Ю. Самойлов Д. Левитанский Эстрадная лирика Тихая лирика Фронтовая лирика Оттепель- период расцвета поэзии в литературе






    Драматургия лиризм, повышенная субъективность, свойственные литературе оттепели, жанр мелодрамы Афиногенов А. «Машенька» Арбузов А. «Таня» Леонов Л. «Обыкновенный человек» Розов В. Зорин Л. Володин А. Алешин С. Радзинский Э. Рощин М. повседневная жизнь людей (тонкая, деликатная поэзия), их житейские хлопоты (острый драматизм)


    1954 год. «В добрый час!» 1957 год. «В поисках радости» 1957 год. «Вечно живые» «Розовские мальчики» совершают выбор между принятыми эталонами и собственной индивидуальностью, активно сопротивляются стандарту, ищут свою систему координат. Лирический пафос пьес – сплав сострадания, юмора, слёз и улыбки, иронии и патетики. Розов Виктор Сергеевич ()


    «Пять вечеров» 1966 год. «Старшая сестра» «С любимыми не расставайтесь» Александр Володин Герои пьес Володина – интеллигенты: беззащитны, ранимы, предпочитают страдать сами, а не причинять боли близким людям, поэтому они особенно нуждаются в сочувствии и понимании. () 1963 год. «Таня» 1964 год. «Мой бедный Марат» Голос автора как голос поколения. Молодой герой, самоуверенный, входящий в жизнь и надеющийся обустроить её заново. В поисках счастья проходит жизнь Алексей Арбузов ()


    Александр Валентинович Вампилов () 1967 год. «Старший сын» 1967 год. «Утиная охота» Произвёл революцию и в русской драматургии, и в русском театре.


    Театр Вампилова Источники: Мелодрама 1960-х годов Театр экзистенциализма переосмысление роли своего поколения: «звёздные мальчики» представлены как «потерянное поколение» отношение как к парадоксальному эксперименту, нацеленному на проверку главного вопроса его творчества ЧТО ЕСТЬ СВОБОДА? «пороговая ситуация» (именно на «пороге» выявляется подлинная цена и значение свободы) Современный городской фольклор анекдотические сюжеты – атмосфера комическо-абсурдного лицедейства


    Михаил Михайлович Рощин () 1967 год. «Старый Новый год» 1970 год. «Валентин и Валентина» и др.



    Советуем почитать



    Похожие записи