с. 208 ¦ 17. Введение во храм
()

ГРМ, инв. држ 2724.
XIV в. (Новгород?)
91 × 66.

Происхождение. Из Троицкой церкви погоста Кривое на Северной Двине (оттуда же происходят царские врата второй половины XIII в. (кат. № 4) и несколько более поздних икон) 1 . Вывезена экспедицией Наркомпроса РСФСР под руководством И. Э. Грабаря в 1920 г. Находилась в ЦГРМ, а после заграничной выставки 1929–1932 гг. поступила через Антиквариат в ГРМ в 1933 г.

1 О других иконах из погоста Кривое см.: В. И. Антонова, Н. Е. Мнева. Каталог древнерусской живописи [ГТГ], I. М., 1963, № 79, 308, 337, 338; II, № 652, 655, 1044; царские врата конца XV - начала XVI вв. в ГРМ ; см. о них: Э. С. Смирнова. О группе северодвинских икон XVI века . - «Культура и искусство древней Руси». Сборник статей в честь профессора М. К. Каргера. М., 1967, стр. 138–139, табл. XXV (деталь).

Раскрыта в ЦГРМ. Пробная расчистка (участок слева вверху) производилась в октябре - декабре 1920 г. Е. И. Брягиным; полностью раскрыта в октябре 1922 - феврале 1923 гг. И. И. Сусловым, фигуры Захарии и Иосифа раскрыты М. И. Тюлиным. Доски иконы склеены в сентябре 1925 г. столяром ЦГРМ А. Е. Шленским 2 .

2 ГТГ, Отдел рукописей, ф. 67, д. 79.

Доска сосновая, грубо тесаная, очень сучковатая, из трех частей, со следами двух тыльных накладных шпонок и остатками гвоздей от торцовых шпонок (возможно, более поздних). Сейчас составные части иконной доски склеены по стыкам и скреплены железными пластинами в торцах. Ковчег, паволока.

Сохранность. По правому стыку досок и на нижнем поле - остатки поздней записи и вставки. Крупные дыры от вышедших на лицевую сторону штырей, с. 208
с. 209 ¦ прикреплявших накладные шпонки, залевкашены и затонированы. Надписи потерты. Сохранность живописи в целом хорошая.

Описание.

Сцена представлена на фоне зеленого трехглавого храма с серо-голубыми кровлями. В центре, перед черной аркой - фигурка Богоматери. Слева Захария и Иосиф, справа Иоаким и Анна (все с жестами предстояния) и пять несущих свечи дев с серьгами в ушах. Слева вверху, на ступенях лестницы - Богоматерь и летящий к ней ангел. Под сводами храма на цепях подвешены светильники с горящими свечами. Виден первоначальный рисунок светильников, не совпадающий с окончательным.

Одеяния киноварные, красно-коричневые (кирпичного оттенка), голубые, синие и вишневые, с пробелами в виде длинных мазков белилами (а на вишневых одеждах - голубой краской). Киноварные одежды - без пробелов. Лики написаны по коричневому санкирю мелкими сливающимися мазками розоватой охры. Белильные движки положены параллельно и веером.

Нимбы золотые с красной обводкой, фон и поля светло-желтые. Вокруг иконы широкая опушь в два тона - розовая и киноварная. Зеленая и синяя краски - жидкие, водянистые, плохо растертые, лежат неровным слоем.

Надписи киноварью, уставом. На фоне иконы вверху:

На фоне зеленого храма:

Иконография.

Сюжет изложен в так называемом «Протоевангелии Иакова» (VII , VIII) 3 . Когда Марии минуло 3 года, ее родители Иоаким и Анна решили отдать дочь на воспитание в Иерусалимский храм. В шествии к храму были приглашены участвовать иерусалимские девы со светильниками, чтобы увлечь ребенка. Первосвященник Захария благословил Марию в храме и поместил ее в санктуарии, на ступенях алтаря. Живя в храме, Мария чудесным образом получала пищу из рук ангела 4 .

К этой иконографической схеме, но в ином, допалеологовском стилистическом варианте, примыкает фреска Снетогорского монастыря во Пскове (см. J. Lafontaine-Dosogne , I, р. 155; II, р. 212).

В русском искусстве XIV в. этот тип представлен

• миниатюрой Киевской Псалтири 1397 г. (см. «Лицевая Псалтирь 1397 года, принадлежащая имп. Обществу любителей древней письменности, № 1252, F. VI» [корректурные листы]. СПб., 1890, л. 62 об.; J. Lafontaine-Dosogne , II, р. 212),

6 Таковы, напр., фрески в Метрополии и в Перивлепте в Мистре, фреска 1346 г. в Бояне. Этот же вариант встречаем во фреске Волотова (J. Lafontaine-Dosogne , I, p. 158–159, 161, fig. 92).

Другая особенность издаваемого памятника заключается в том, что слева от Захарии представлен Иосиф, обычно в сцене «Введения» отсутствующий. По мнению М. В. Алпатова, мастер стремился изобразить в молитвенном предстоянии перед Марией всех относящихся к ней персонажей 7 . Ж. Лафонтен-Дозонь полагает, что фигура Иосифа могла попасть из композиции «Обручения Марии»; поскольку схема «Введения во храм» повлияла на иконографию «Обручения», то могло быть и обратное воздействие 8 .

7 О. Wulff, М. Alpatoff , S. 91–92.

8 J. Lafontaine-Dosogne , I, p. 161–162. Высказанное тут же предположение, что за Захарией мог быть изображен один из священников, как в капелле Теотокос в Гереме, несостоятельно: имеется надпись «Иосиф».

Характерны и позы. Захарию было принято изображать склоняющимся к Марии, а Иоакима и Анну - беседующими между собой или тоже склоненными. Здесь же позы почти одинаковы, чем создается простой и четкий ритмический строй изображения. Эти признаки указывают на архаизирующий характер иконы и на ее создание в народной художественной среде. Пояснительные надписи на иконе выделяются своей пространностью. Возможно, они свидетельствуют о том, что прототипом этой иконы была книжная миниатюра 9 .

9 Ср. длинный текст в миниатюре с «Введением во храм» в Менологии Василия II . - «II Menologio di Basilio II». (Codices e vaticanis selecti phototipice expressi, VIII). Torino, 1907, p. 198. В искусстве византийского круга было принято два варианта текстов надписей в сцене «Введения во храм»: «τὰ εἰσοδια τῆς Θεοτόϰος» («Введение Богородицы») и чаще «τα Ἄγια τῶν ἀγίων» («Святая святых»). См. об этом: J. Lafontaine-Dosogne. Sarica Kilise. - «Cahiers archéologiques», XII. Paris, 1962, p. 272; idem , I, p. 148–149.

Архитектурный фон.

Его составные элементы - храм, дверной проем, висящие светильники - можно толковать как зримое воплощение аллегорических образов богослужебных текстов. В «Каноне на Введение Богородицы» Георгия Никомидийского Богоматерь уподобляется храму, двери, светильнику: «...Будучи храмом и чертогом высшим небес, пречистая, ты водворяешься в храме Бога... Дверь преславная, недоступная разумению, отверзши двери храма Божия...» (Песнь 1); «Храм явился ныне прекрасным невестовместилищем и чертогом для девы...» (Песнь 3); «Дом Божий, принимая ныне дверь непроходимую, прекращает всякое служение подзаконное...Явившись храмом, чертогом и небом одушевленным, невеста Царя-Бога, ты посвящаешься ныне в храме подзаконном...» (Песнь 4); «...Ты, непознавшая брака дева, вошла внутрь храма Божия, как чистейший храм... Как многосвещный светильник, бого- невеста, ты воссияла ныне в доме Господнем...» (Песнь 5); «Закон дивно прообразовал тебя, чистая (как) скинию и божественную стамну, чудный кивот, завесу и жезл, неразрушимый храм и дверь Божию...» (Песнь 9) 10 .

10 E. Ловягин. Богослужебные каноны на греческом, славянском и русском языках. СПб., 1875, стр. 136–143.

В византийских композициях эти образы воплощены иначе, чем в рассматриваемой русской иконе. Действие происходит обычно на фоне не храма, а навеса-кивория. Как известно, начиная с раннехристианского времени, изображение кивория имело символическое значение 11 . Часто он был сокращенным обозначением, с. 210
с. 211 ¦ «аббревиатурой» храма. В послеиконоборческое время в таких сценах, как «Введение во храм» и «Сретение», киворий символизировал Соломонов храм в Иерусалиме 12 .

11 Th. Clauser. Das Ziborium in der älteren christlichen Buchmalerei. - «Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Göttingen», I. Philologisch-historische Klasse, Jahrgang 1961, № 7, S. 191–208.

12 L. Birchler. Darstellung von Hängekuppeln auf Ikonen und Miniaturen. - «Miscellanea pro arte». Hermann Schnitzler zur Vollendung des 60. Lebensjahres am 13. Januar 1965. Düsseldorf, 1965, S. 171–178.

Врата в византийских композициях «Введения во храм» изображаются часто (хотя и не всегда), но не в виде дверного проема, а как затворенные или раскрытые царские врата. Встречаются и изображения светильников. В миниатюре ватиканской рукописи Гомилий Иакова , где показано водворение Богоматери в храм и ангел, приносящий ей пищу, представлен слуга, который вешает в храме зажженные лампады - символ Богоматери 13 . Лампады, свисающие из-под кивория, представлены в самой сцене «Введения во храм» во фреске 1192 г. в церкви Панагиа ту Араку в Лагудера на Кипре 14 (илл. стр. 211).

13 C. Stornajolo. Miniature delle Omilie di Giacomo monaco (Cod. Vatic. gr. 1162) e dell’Evangeliario greco urbinate (Cod. Vatic. urbin. gr. 2). (Codices e vaticanis selecti phototipice expressi, vol. I). Roma, 1910, tav. 29, p. 12.

14 A. H. S. Megaw. Background Architecture in the Lagoudera Frescoes. - «Jahrbuch der österreichischen Byzantinistik», Bd. 21. Festschrift für Otto Demus zum 70. Geburtstag. Wien, 1972, fig. 4.

Таким образом, архитектурный фон издаваемой иконы расходится с общепринятой для этой сцены византийской традицией.

Неизвестны подобные примеры и среди сохранившихся ранних русских икон. Однако есть основания считать, что в русском искусстве существовала традиция (не дошедшая до нас в конкретных памятниках) именно так изображать архитектурный фон в некоторых изводах сцены «Введения во храм». Традицию фиксируют иконописные подлинники, в том числе и самый старый из сохранившихся новгородских - софийской редакции по списку XVI в. Там сообщается, что в иконах «Введения во храм» Богоматерь «стоит перед самыми дверми церковными; о трех версех и о пяти степенех» (вариант: «о пяти столпех») 15 . Нечто подобное описано и в другом подлиннике: «Церковь стоит о 3-х главах, а в ней пять столпов, а чистая сидит на месте в церкви, аки во шатре» 16 .

Об истоках этого архитектурного фона можно сделать несколько предположений. Прежде всего, можно рассматривать его как изображение русского деревянного шатрового храма. Именно такого мнения придерживаются, в частности, Н. Н. Воронин , Г. К. Вагнер . Однако для искусства этой относительно ранней эпохи не характерны подобные реалистические изображения «с натуры», причем не в виде второстепенной детали, а как существенный элемент композиции. Учтем, что перед нами не книжная иллюстрация, допускавшая известную свободу вариаций, а икона, моленный образ, прочнее зависевший от канона и отражавший реальную действительность опосредствованно. Поэтому справедливо учесть и другие возможные источники, образовавшие сложный комплекс и, вероятно, через множество промежуточных звеньев отразившиеся в северной русской иконе. Вспоминающиеся при взгляде на «Введение во храм» «архитектурные фронтисписы» в византийских и русских миниатюрах вряд ли могли послужить отправным пунктом для решения архитектурного фона в издаваемой иконе или в произведениях, описанных подлинниками. Как известно, эти миниатюры представляли собой символическое изображение санктуария, «святая святых». Иногда оно давалось само по себе, без каких-либо сцен или фигур, с престолом и светильниками 17 , а иногда служило обрамлением портрета с. 211
с. 212 ¦ автора сочинения 18 или - гораздо реже - обрамлением какой-либо евангельской сцены или литургического обряда 19 .

17 См.

• Н. Stern. Les representations des Conciles dans l’Église de la Nativité à Bethléem. - «Byzantion», XI. fasc. 1. Bruxelles, 1936, p. 101–152;
• idem. Nouvelles recherches sur l’images des Conciles dans l’église de la Nativité à Bethléem. - «Cahiers archéologiques», III. Paris, 1948, p. 82–105;
• В. Н. Лазарев. История византийской живописи, I. М., 1947, стр. 68, 293–294. прим. 11.

Этот мотив встречается в русском искусстве вплоть до очень позднего времени. Именно такое изображение - санктуарий, без фигур - видим в качестве выходной миниатюры в Часослове 1423 г. из Троице-Сергиевой лавры (ГБЛ) и в Псалтири 1424 г. из Кирилло-Белозерского монастыря (ГРМ). В центральном проеме - престол, на этот раз с голгофским крестом и орудиями страстей, вверху - висячий светильник; в боковых проемах - висячие светильники, а ниже - оградки в виде балюстрад, завершенных треугольничками. Возможно, это тоже светильники, но стоячие, располагавшиеся на архитраве ограды, отделявшей алтарь.

О таких светильниках-канделябрах см.:

• A. Grabar. Quelques reliquaires de Saint Démétrois et le Martyrium du Saint à Salonique. - «Dumbarton Oaks Papers», 5. Cambridge (Mass.), 1950, p. 21–22;
• idem. Quelques observations sur le décor de l’église de Qartāmīn. - «Cahiers archéologiques», III. Paris, 1956, p. 83–91.

На связь этих русских миниатюр с византийской традицией изображения санктуариев указал А. Стерн (Н. Stern. Nouvelles recherches sur les images des Conciles dans l’église de la Nativité a Bethléem, p. 104).

Вероятно, особым вариантом этой же темы - изображение санктуария, без фигур - являются миниатюры-фронтисписы в некоторых русских (новгородских) рукописях XIV в. с тератологическим орнаментом. Внутри храма, под свисающим светильником представлены не престол, а царские врата, распахнутые или затворенные (Псалтирь, ГПБ, F. п. I. 2 , так называемая «Коневская Псалтирь», ГПБ, F. п. I. 4 .

См. Е. Э. Гранстрем. Описание русских и славянских пергаменных рукописей Государственной Публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина . Л., 1953, стр. 51–52, табл. 3.

18 См.

• «L’art byzantin - art européen». Athènes, 1964, № 358, 359;
• В. Н. Лазарев. Живопись и скульптура Киевской Руси. - «История русского искусства», I. М., 1953, стр. 230–231).

Все эти храмы-рамки отличаются от архитектурного фона во «Введении во храм» и стилистически (они представляют собой плоскостные, декоративные обрамления), и по значению: они подчеркивают сакральный смысл того сочинения, которому сопутствует миниатюра. Растения по сторонам храма и внутри его контура ассоциируют композицию с образом рая, а животные и птицы - с образом живоносного источника ( Псалом XLI, 2), подчеркивая, что священный текст есть сам по себе источник спасения 20 .

• P. A. Underwood. The Fountaine of Life in Manuscripts of the Gospels. - «Dumbarton Oaks Papers», 5. Cambridge (Mass.), 1950, p. 43–138;
• T. Velmans. Le décor sculptural d’une fenêtre de l’église de Kalenic et le thème de la Fontaine de Vie. - «Зборник за ликовне уметности», 5. Нови Сад, 1969, стр. 90.

Не исключено, что в русской иконе развита малоизвестная иконографическая схема «Введения во храм». Архитектурный фон можно толковать и как переосмысление островерхого шатра - кивория вроде фрески в Лагудера: проявление склонностей провинциального народного творчества, с одной стороны, к конкретизации и наглядности действия, а с другой - к развитому антуражу, подобно тем вкусам, которые сказываются в восточно-христианском искусстве (ср. с осеняющими целые сцены навесами, арками, храмиками в малоазийских фресках).

Вкус к изображению храма в разрезе, фронтально поставленного, заполняющего фон, был в XIV в. широко распространен в русском искусстве, хотя это касается преимущественно «малых» форм. Такие храмы можно видеть в клеймах житийных «Никол» 21 . Икона из погоста Кривое напоминает одно из таких клейм, увеличенное до размеров самостоятельного произведения. Но в очертаниях храма есть и необычные элементы: излом центральной пары устоев вверху, тройные висячие арочки, круглые окошки-люкарны, т. е. то, что характеризует не завершение, а сами аркады, интерьер храма. Они вызывают в памяти архитектурные обрамления в западноевропейских миниатюрах романского и даже дороманского периода. Сюжет «Введение во храм» был не характерен для дороманского и романского искусства 22 . Полагают, что в тех редких случаях, когда он появляется, схема его навеяна византийскими образцами. При этом сцена оказывается перенесенной в храм 23 . Ассоциации с иконой из погоста Кривое вызывают западные изображения «Сретения» - сцены, сходной по композиционной схеме. Ср.

25 D. C. Shorr. The Iconographic Development of the Presentation in the Temple. - «Art Bulletin», XXVIII, № 1 (March 1946), p. 17–32.

Возможно, архитектурный фон иконы есть результат слияния многих элементов: это и итог развития местной традиции (впечатления от реальных построек), и переосмысление византийской схемы, и очень отдаленная реплика каких-либо западных изображений, имевших хождение в Новгороде. Намек на последнее уже высказал в свое время А. И. Некрасов . В связи с иконой «Введения во храм» стоит напомнить о бронзовых романских вратах Новгородской Софии (XII в.), где несколько евангельских сцен обрамлены характерными храмиками. Романские архитектурные мотивы бытовали и в новгородской мелкой пластике 26 . Отметим сходство фона «Введения во храм» с храмиками в новгородских каменных иконках, изображающих «Гроб Господень»: в обоих случаях показан Иерусалим, символически передаваемый новгородцами через образ многоверхого храма.

26 А. В. Рындина , стр. 229–230.

Но, при предполагаемой сложности иконографических истоков архитектурного фона, сильнее всего в нем ощущается русский национальный колорит 27: его придают луковичные главки. Как известно, именно в завершении допускалось в средневековых обрамлениях наибольшее разнообразие вариантов, и в руках мастера из новгородской или северной провинции, создавшего «Введение во храм» (или в творчестве целой цепи его предшественников) сложные и, как мы думаем, неоднородные истоки композиции оказались преобразованными в духе местных народных вкусов. с. 212
с. 213 ¦

27 Н. H. Воронин , стр. 221–222.

Датировка и атрибуция.

В литературе имеются колебания: М. В. Алпатов отнес икону ко второй половине или концу XIV в., А. И. Анисимов и И. Э. Грабарь - к XV в., В. И. Антонова - к XIII в.; остальные расхождения - между началом XIV в. (М. В. Алпатов , В. К. Лаурина ), первой половиной XIV в. (В. Н. Лазарев , Г. И. Вздорнов ) и просто XIV в., как указывается другими.

В стиле иконы много архаических элементов. Мелкие, свисающие округлыми складками и как бы обволакивающие драпировки напоминают о приемах живописи XII - раннего XIII в. Рельефность фигур и интенсивный яркий цвет восходят к традициям XIII в. Однако упрощенность образа и живописных приемов говорят о создании иконы уже в XIV в., притом в провинциальной среде.

Проблемы, возникающие при датировке «Введения во храм», сходны с теми трудностями, которые встают при определении близкого по стилю и тоже архаизирующего памятника - «Рождества Богоматери » из собрания С. П. Рябушинского в ГТГ (кат. № 14). Кроме «Рождества Богоматери», определенное стилистическое родство с «Введением во храм» обнаруживает житийный «Никола» из погоста Озерёво в ГРМ (кат. № 13), созданный несколько ранее.

В отличие от этих произведений, «Введение во храм», вероятно, отражает не только новгородскую, но и иную (северную - вологодскую и через нее - среднерусскую) художественную традицию. Самую тесную стилистическую аналогию этой иконе составляют иконы архангелов Михаила и Гавриила с. 245
¦

Праздник Введения в храм в Русской православной церкви отмечается 4 декабря. Он является вторым двунадесятым богородичным праздником церковного года. Эти праздники отражают события из жизни Иисуса Христа и Богородицы на земле. Один из них посвящен Иисусу Христу, а второй Божьей Матери.

Что обозначает этот праздник

Праведные Иоаким и Анна долгое время прожили вместе, но у них не было детей. Они молились Господу Богу и просили его послать им ребенка, обещая, при этом, что если дитя родится, то они посвятят его служению Богу .

Так, они жили практически 50 лет, но все же их молитвы были услышаны и у них появилась дочь. Было принято решение, что малышку назовут Марией, в переводе с иврита - «надежда», «госпожа».

После исполнения Деве Марии трех лет ее родители решили исполнить свой обет, данный Господу, и посвятить девочку служению Богу. Они позвали своих родственников и знакомых и повели дочь к церкви, где их торжественно встретили непорочные девы со свечами в руках.

Вверх вели пятнадцать ступеней . По Священному преданию, родители поставили Богородицу на первую ступень, а дальше она начала сама быстро подниматься вверх, не оборачиваясь, несмотря на то, что ступени были крутыми, а Мария была еще совсем маленькой. Наверху ее ожидал первосвященник. По некоторым источникам, первосвященником был святой Захария (отец Иоанна Предтечи).

Он встретил Пресвятую Деву, поцеловал и благословил ее. Он получил внушение свыше ввести Деву Марию, которая являлась одушевленным кивотом Божьим, в Святая Святых, куда запрещалось входить даже священникам. Туда раз в год мог заходить только первосвященник, который приносил жертвенную кровь. Все, кто в этот момент находился рядом, очень удивились, ведь это считалось нарушением Закона благочестия.

Вручив свою дочь Господу Богу, ее праведные родители возвратились домой, а Пресвятая Дева Мария осталась жить в помещении при храме вместе с другими девственницами. С этого дня началась трудная и славная жизнь Божьей Матери на земле.

По преданию, в этой церкви Дева Мария находилась до тех пор, пока ей не исполнилось 14 лет . Все это время она проводила в молитвах, в изучении Святого Писания, занималась другими богоугодными делами. Ее воспитание в данном месте заканчивалось и ей необходимо было после этого выходить замуж. Но она отказалась вступать в брак, мотивируя это тем, что хочет остаться девственной перед Господом. В связи с тем, что родителей Марии на то время уже не было в живых, священники приняли решение найти ей покровителя. По особому жребию покровителем Марии стал плотник Иосиф, принадлежавший роду царя Давида.

Как данное событие стало одним из двунадесятых церковных праздников? Исследования показывают, что праздник стал отмечаться во время прихода к власти императора Византии Юстиниана Первого. По его указанию в 543 году в честь Пресвятой Богородицы на месте, где раньше находился Иерусалимский храм, построили большую церковь. Но данная версия не подтверждена документально - это всего лишь гипотеза.

Дата Введение во храм Пресвятой Богородицы, 4 декабря, неизменна - это не переходящий праздник.

На Западе об этом событии стало известно в IX веке в Сицилии . На то время там находилось большое количество православных греков. В Англию праздник попал вместе с нормандцами, которые захватили этот остров. Это случилось в XI веке. В XIV веке (во второй его половине) праздник Введение во храм распространился по всей Европе. С 1340 года этот праздник был введен и в Католической церкви.

Праздник Введение во храм Пресвятой Богородицы для детей

Прежде чем начать с детьми разговор об этом празднике, необходимо подготовиться . Лучше всего сходить в церковь на служения, в преддверье этого праздника и там можно подробно услышать всю необходимую информацию. Иногда дети сами спрашивают, что такое Введение, тогда ваш рассказ будет ответом на их вопрос. Если у вас есть дети разного возраста, то вы можете начать рассказ, а старшие дети могут его продолжить для младших. Таким образом, они вспомнят услышанное ранее.

Чтобы закрепить полученные знания, можно вместе с детьми рассмотреть посвященные этому событию изображения (иконы, картины). Их легко можно найти в интернете.

Иконы и картины, изображающие вхождение Девы Марии в храм

Иконы называют зримым учением Церкви . На них можно увидеть любое из событий в жизни Иисуса Христа и прочих святых. Например, икона Введение во храм Пресвятой Богородицы отображает все происходящее в тот день. На ней мы видим:

• большие ступени храма;
• маленькую Деву Марию, которая была одета в мафорий;
• праведного Захария;
• рядом с Марией на иконах всегда изображаются ее праведные родители, которые привели ее в храм.

Помимо икон, художниками написано огромное количество картин, на которых показано событие того дня. Многие художники посвятили свои полотна приходу Божьей Матери в Иерусалимский Храм. Среди них можно назвать таких , как:

• Тициан Вечеллио;
• Чима да Конельяно;
• Альфонсо Боши;
• Викторе Карпаччо.

Какое духовное значение имеет праздник

Этот праздник, как и все великие события - это этап на пути Божия Домостроительства , одна из ступеней постижения его человеком, предзнаменование на грядущее событие Рождества Сына Божьего. Будущая Богородица вошла в «Святая святых» и это было приготовлением ее к тому, чтобы в последующем стать Матерью Бога на Земле.

Молитва к Божьей Матери защищает верующих от соблазнов и падений. Через нее мы примиряемся с Богом и спасаемся ее молитвами, она защищает нас от всякого зла.

Основой для создания иконографии « » стали описания этого события, зафиксированные в таких письменных источниках как «Протоевангелие Иакова» (гл. 7–8), «Евангелие псевдо-Матфея» (гл. 4–7). Эти апокрифические тексты отражают устное церковное предание, повествующее о рождестве и детстве Пресвятой Богородицы.

Написанное во второй половине II века «Протоевангелие Иакова» получило распространение в восточной части христианского мира, а «Евангелие псевдо-Матфея», датируемое IX веком, было популярно на Западе. Этим объясняются некоторые различия между западным и восточным вариантами иконографии праздника.

В большинстве случаев церковные образы того или иного события создаются после появления празднования в календаре. Празднование «Введения во храм» было установлено достаточно поздно. В VIII веке праздник отмечен в некоторых месяцесловах, а в IX веке он был уже широко распространен на Востоке.

Серединой IX века датируется первая из дошедших до нашего времени сцена «Введение во храм». Это фрагмент протоевангельского цикла в капелле в Кызылчукуре (Каппадокия). В последующие века этот сюжет прочно закрепляется в монументальной храмовой декорации. Сцена «Введения» встречается в интерьерах церквей, расположенных на всей территории восточно-христианского мира: в киевском Софийском соборе, церкви Успения в Дафни (недалеко от Афин), Псковском Спасо-Преображенском соборе Мирожского монастыря, церкви Богоматери Перивлепты в Охриде (Македония), Кралевской церкви монастыря Студеница (Сербия), соборе афонского монастыря Хиландар, церкви монастыря Хора (Кахрие-джами) в Стамбуле.

Самые ранние изображениям праздника на иконах - это фрагменты эпистилиев* XII века из монастыря Ватопед и обители великомученицы Екатерины на Синае.

Центром композиции является маленькая, хрупкая фигура Пресвятой Девы, приведенной родителями согласно их обету в Иерусалимский храм. К Ней склоняется вышедший навстречу первосвященник; по преданию это был праведный Захария, отец . Фигура Захарии помещается или в открытых вратах ограды, или за затворенными вратами, напоминающими царские врата иконостаса. Позади первосвященника может быть изображен церковный престол, а над ним - сень (киворий). Все эти детали соотносятся с текстами паремий и песнопений богослужения, которые раскрывают тему Богоматери как одушевленного храма, вместившего невместимое Божество.

Первая и вторая паремии праздника (Исх. 40: 1–5, 9–10, 16, 34–35; 3 Царств 7:51; 8: 1, 3–7, 9–11) повествуют об устройстве Моисеем скинии и построении Соломоном храма. И скиния и храм согласно толкованию святых отцов являются прообразами Богородицы. Несколько нарочитое изображение на иконе дверей напоминает верующим о другом прообразе - видении пророком Иезекиилем таинственного храма, затворенными дверями которого входит и выходит Господь (Иез 44. 1–4). Это пророчество традиционно истолковывается как указание на приснодевство Богородицы.

Наличие в композиции деталей именно христианского храмового убранства вряд ли может быть объяснено тем фактом, что художники бесхитростно изображали современные им храмовые интерьеры. Разумеется, ветхозаветного храма они видеть не могли, но существовали его описания. И средневековые художники были достаточно образованы, чтобы понимать, что там не было царских врат, а жертвенник не был похож на престол православного храма. Этим анахронизмом могло сознательно подчеркиваться то, что Введение во храм, как и Рождество Богоматери, - это начало времени Нового Завета, «предображение» благоволения Божия (как говорится в тропаре), предвкушение эры Спасения и Благодати. Иерусалимский же храм - это место, неразрывно связанное с эпохой Закона, с ушедшим в прошлое ветхозаветным периодом.

В произведениях IX–XIII веков позади Богородицы изображались праведные Иоаким и Анна, а за ними процессия дев с зажженными свечами в руках. В поздне-византийский период в иконографической схеме произошло изменение: иудейские девы стоят сразу за Богородицей, а Ее родители представлены замыкающими торжественное шествие. В верхней части композиции изображается сцена питания Богоматери ангелом. Пресвятая Дева представлена внутри храма, сидящей на ступени Святая Святых.

В западноевропейских произведениях времени позднего Средневековья и Ренессанса Богородица изображается в одиночестве восходящей к порогу храма по крутым ступеням лестницы, поскольку в повествовании псевдо-Матфея делается акцент на этом эпизоде. Шествие дев со светильниками не изображается, так как о нем нет упоминания в указанном латинском источнике. Художники Возрождения со свойственным этому периоду вниманием выстраивают массивные архитектурные фоны. Многие мастера создают образ Иерусалима I века до Р.Х., соединяя элементы современной им итальянской архитектуры (лоджии, дворцы, дозорные башни, рустованные стены) с деталями сохранившихся античных построек (обелиски, цилиндрические храмы-толосы).

В русских памятниках также наблюдается тенденция перехода от «условных» архитектурных фонов, унаследованных из византийской традиции, к попыткам передать формы отечественной архитектуры: белокаменные резные фасады, закомары, луковичные главки, шатровые звонницы. А в XVII веке, ознакомившись с западноевропейским искусством (в основном посредством гравюр), русские мастера пытаются заимствовать не только отдельные изображения «античных» построек, но и способы перспективного построения пространства.

_________________________________

* Эпистилий - длинная горизонтальная икона с изображением нескольких праздников; ставился поверх местных икон иконостаса.

Эсташ Лесюэр. Ок.1640-1645 гг. Государственный Эрмитаж, Спб.

Молятся о карьерном, творческом и духовном росте. Кроме того, обращаясь к ней, молятся об исцелении от различных болезней, а также об удачном замужестве.

Значение образа чудотворной иконы

Образ Царицы Небесной, который написан на иконе "Введение Богородицы во Святая Святых" имеет большое значение в христианской религии. На иконе увековечен момент, когда Дева Мария, поднимаясь по лестнице, входит в храм. При входе ее встречает первосвященник Захария, слева изображены ее родители - святые Иоаким и Анна. В самом центре запечатлена маленькая девочка - Дева Мария. Обыкновенный ребенок, маленькое чистое дитя, было рождено у обыкновенных родителей. Она была послана и благословлена Богом и теперь опять возвращалась к Нему.

Эта икона лишний раз подтверждает то, что мы всегда вернемся к нашему Господу. Во время мирской жизни не стоит никогда забывать о чистоте своей души и общении с нашим Господом.

Даты празднования иконы "Введение Богородицы во Святая Святых"

Торжество в честь Введения Царицы Небесной во храм, Православной церковью празднуется 21 ноября/4 декабря и относится к числу двунадесятых праздников, он устойчиво стоит в календаре. Праздник принят в честь тех событий, которые случились за много лет, до рождения младенца Христа. Давайте вспомним историю детства Богородицы. Супружеская пара Иоаким и Анна долго не могли родить ребенка. Отчаявшись, они дали слово: если у них появится младенец, то они предназначат его служить Господу. Вскоре Бог благословил их, и у них родилась дочь. Малышка была очень красивой и очаровательной. Когда Марии исполнилось три года, Иоаким и Анна решили выполнить обет и устроить девочку в храм для обучения.

Отец с матерью решили покинуть Назарет и отправиться в Иерусалим. Из проводов маленькой Богородицы устроили целое празднество. На торжество собрались все родственники, Деву Марию облачили в красивое платье расшитое жемчугом. Возглавляли этот ход девушки с горящими свечами в руках. Их путь к Иерусалимскому храму занял три дня. У порога храма их приветствовал первосвященник Захария.
Мать Богородицы, преподобная Анна сказала дочери: « Иди девочка моя к Богу, который даровал мне тебя". После она обратилась к Захарии: « Захария, я привела свою дочь, которую Господь даровал мне. Прими ее чистую и непорочную. Введи ее во Святую Святых, до того момента пока Господь не позволил сделать задуманное о Ней".

Малышка Богородица, не страшась, пошла вверх по ступеням. Это было чудом для всех. Поднявшись пятнадцать ступеней, она оказалась около ворот в храм. Первосвященник Захария был удивлен. Он взял малышку на руки и в этот момент к его душе прикоснулся Святой Дух. Захария как будто понял, что судьба для девочки уготовлена Богом и ввел ее во святая святых. Это значимое место в Иерусалиме хранило в себе каменные скрижали Завета с Десятью заповедями. Эти заповеди Бог дал еврейскому народу. В это святое место позволялось заходить только первосвященникам и то только раз в год.

Жизнь Богородицы при храме

После того как родители Девы Марии устроили ее на обучение, Иоаким и Анна вернулись в Назарет. Малышку поселили с остальными девушками. Девушки постарше обучали ее чтению, письму и рукоделию. Со временем чтение Писания и молитва занимали практически все свободное время у Богородицы. В редкие свободные часы Дева Мария вышивала, шила, пряла шерсть и лен. Мать девочки Анна старалась как можно чаще навещать дочку. Во время встреч святая Анна много разговаривала с дочерью, пытаясь укрепить в той веру и дух. В 12 лет Дева Мария решила уневеститься Богу, эти заботы поручили Иосифу Обручнику.

Толкование праздника

Введение Девы Марии во святая святых произошло в самом начале Рождественского поста. После того как случилось грехопадение пять с половиной тысяч лет назад, Господь промышляя о мире сотворил это событие. Поэтому этот праздник отмечается очень помпезно. В своей проповеди иеромонах Адриан сказал чудесные слова: " ...мы рады, что наконец-то в это падшем мире, появилось столь чудесное создание. Она была чиста и безгрешна, в силу своих подвигов ей позволили войти во святые святых, и она вошла, и ввела за собой весь человеческий род". Дева Мария вошла в храм, чтобы через несколько лет она помогла появиться на свет Богу нашему - младенцу Иисусу Христу. " Еще целый месяц до этого великого праздника, а мы уже проводим литургии, потому что мы слышим ангельское песнопение о том, что скоро на свет появится святой младенец и мы должны его встретить".
В день почитания иконы "Введение Богородицы во Святая Святых", 4 декабря, люди просят о хорошей карьере, о крепкой семье и удачном браке, о духовном и творческом росте. Конечно же, к ней обращаются за помощью об исцелении больных.

Реферат читанный 25 января 1902 года, в заседании Церковно-Археологического Отдела при Обществе Любителей Духовного Просвещения

Прежде чем приступить к написанию сего реферата, мне необходимо нужно было изучить самую постройку второго Иерусалимского храма. Прочитав с большим вниманием Библию , «Историю Евреев» – Иосифа Флавия и соображаясь с евангельскими сказаниями и преданиями, я нашел, что описание видения пророка Иезекииля дает подробные и точные указания о втором Иерусалимском храме и об окружающих его постройках.

Как Зоровавель, так и Ирод Великий и другие строители только постепенно дополняли эти постройки по указанному Господом плану и размерам.

Составив по описанию прор. Иезекииля план, я надеюсь составить в свободное время фасад и разрез храма со всеми подробностями, которые определились теперь для меня более ясно, почему я и осмеливаюсь высказать свое предположение о том, как Пресвятая Богородица могла войти в храм и во Святое Святых.

Около всего храма, т. е. дворов храма, была построена стена, которая изнутри двора была в 6 локтей вышины и такой же меры толщины; двор был длиной и шириной по 500 л. На этой стене могли стоять римские воины, наблюдавшие за находившимися в храме евреями, и другие язычники, и это место называлось «двором язычников», так как оно находилось не внутри ограды, а на ней самой. На стене этой была устроена Иродом галерея с крышей на колоннах и с фронтоном. На крышу галереи с западной стороны, или, как говорит евангелие, «на крыло храма», возводил диавол Господа Иисуса Христа для искушения; эта сторона была перед Кедронским потоком, заключавшим в себе очень много разного камня. Стена в этом месте доходила снаружи до 70 л., так что самый храм от потока был высотой в 120 л. Входов с этой стороны в ограду храма не было: входы находились с трех сторон, а именно: с северной и с южной стороны, где храм достигал до 60 локтей высоты, со входа восточной стороны, от оврага, где храм был в 100 л. высоты. Через овраг была устроена Иродом галерея с находившимся в ней музеем, по стенам которого были развешаны щиты и другие оружия, отбитые евреями у врагов. Галерея имела 400 л. длины и 50 л. шир. Из нее был подъем в 15 ступеней в притвор храма, устроенный башней, выступавшей из стены.

Иосиф Флавий пишет, что в восточные врата входили евреи вместе с женами после полного очищения, т е. по рождении первого дитяти.

Башня разделялась на две половины окружавшей храм стеной, в которой были ворота. Обе половинки ворот задвигались за столбы и были, как и самые столбы, украшены резьбой; на столбах лежал карниз. По сторонам притвора, выходившего снаружи ограды, было по 3 квадратных комнаты, в 6 локтей каждая; окна их были обращены к наружной стороне храма, а двери выходили в проход притвора; около них были выступы для сиденья народа, шириной и вышиной в локоть, а над ними, на колоннах, были, навесы, шириной в 5 л., под ними дозволялось быть продавцам голубей и меняльщикам денег.

За воротами храмовой стены, т. е. уже внутри храма, была вторая, такая же половина башни, выступавшая во двор храма, с одинаковым расположением комнат и построек. В одну из таких комнат с северной стороны, во второй половине башни, евреи могли привести ко Христу грешницу; здесь Он, сидя на выступе, устроенном для сиденья, мог писать на песке, так как комнаты были немощеные, без полов. Из этой комнаты евреи свободно могли уйти по одному в двери, выходящие в проход, и Христос мог остаться Один с грешницей.

Длина обеих половин башни внутри, без стен, была 60 л., а ширина 50 л. В притворе первой половины башни, как видно, места для торговцев было мало; поэтому надо думать, что они перебрались в другую половину, находившуюся уже в храме; отсюда-то, вероятно, и выгнал их Господь во время своей земной жизни, хотя они и торговали жертвенными предметами.

Очень жаль, что в современных постройках церквей не делают притворов, как это было указано Господом; между тем, эти притворы были бы полезны во многих отношениях, напр., для продажи восковых свечей, для стояния женщин до сорокадневной очистительной молитвы и т. п. В древних постройках церквей были притворы, где и находились женщины до прочтения священником очистительной молитвы и где старосты продавали свечи.

Итак, вторая половина башен восточной, северной и южной выходила в первый двор храма, имевший 50 л. ширины и называвшийся пророком «дорогою», потому что он обходил вокруг храма, внутри его наружной стены. На западной стороне этого двора были устроены кухни, длиной в 40 л.; в них приготовлялось жертвенное приношение для народа.

За башнями, между вторым двором, были притворы, по 10 л. шириной; на северной стороне такого притвора стояли 8 столов для заклания жертв и маленькие столики, в локоть, – для орудий. Около ворот был вход в комнату, где омывались жертвы, откуда они, омытые и приготовленные, проносились и провозились к жертвеннику.

По углам первого двора, называвшегося дорогой, находились 4 площади по 100 квадратных локтей, где находились женщины;·они назывались «двором женщин».

На одном из дворов была цистерна, наполнявшаяся дождевой водой; вода эта считалась священной, так как она стекала с крыш храма; ее пил бывший в храме народ. Для стока воды была устроена канава.

Вторые ворота с восточной стороны выходили на второй, возвышающийся на 4 ступени, уложенный каменными плитами двор, в 50 л. ширины; он шел между двором, называемым дорогой, и четырьмя квадратными площадями по 100 л. и образовывал собою крест, каждый конец которого имел 100 л.; у креста было 12 сторон, по числу колен израильских, и он назывался «израильским двором».

Третий двор, называемый «священным», образовывал из себя второй крест, каждое крыло которого было по 100 квадратных локтей; посередине его стоял самый храм.

Восточная площадь двора оставалась свободной, а на середине западной – стоял жертвенник, на котором совершались жертвоприношения.

На северной и южной площадях священного двора были устроены трехэтажные дома для тысячи священников, которые трапезовали здесь и переодевались в священные одежды перед службой, а после службы – надевали обыкновенные одежды и вечеряли; отсюда же они выходили учить народ; при этих домах были устроены и кладовые.

Самый храм стоял посреди площадей и был окружен каменной оградой, имевшей по 100 л. длины и ширины; с западной стороны в ней находилось четверо ворот, с северной и южной – по одному проходу для священников, а с восточной – одни ворота, под названием «княжеские», и 2 прохода в жилые помещения девиц. По бокам храма, с северной и южной стороны, находились 2 трехэтажные дома; в обоих было 33 комнаты с окнами в храму, а дверями и притворами к ограде; тут же была и лестница на кровлю зданий и храма. По углам зданий было 4 двора по 20 л. квадрату; на одном из них была устроена печь, в которой священники пекли священные хлебы. Здания и храм вмели в плане тоже крест. По углам зданий были для очередных священников при алтаре и жертвеннике 4 помещения, которые соединяли здания девиц с храмом; с западной стороны ограды были по бокам притвора храма два здания: для певчих и музыкантов.

Самый храм разделялся на 3 части: на притвор, храм и Святое Святых; с восточной и западной стороны храм имел по одной двери; по сказанию Иосифа Флавия, на дверях, шир. и вышиной в 10 л., находились завесы, одна из которых, с западной стороны, и «раздралась надвое, сверху до низу», по смерти Спасителя на кресте, а за вторую вошла Богоматерь.

Храм был внутри в 40 л. длиной и в 20 л. шириной; притвор был длиной в 20 л., а шир. – в 11 л.; Святое Святых имело 20 л. квадрату. Стена храма внутри была построена в 3 яруса, уступами; так что храм в 1-м ярусе имел 20 л. шир., во 2-м – 22 л., в 3-м – 24 л.; храм расширялся также и в длину и, после надстройки его Иродом, достигал до 60 л. высоты.

Во Святом Святых находилась каменная плита, состоявшая из 12 камней, положенных, как жертвенник, Авраамом и Исааком; на них то, по повелению Господа и Авраама, и лег добровольно 25-летний Исаак; на них же и был принесен в жертву, по испытании их веры Господом, зацепившийся за терновый куст овн. Во время всесожжения его Господь слил все 12 камней в один. Иосиф Флавий пишет, что будто бы на этом камне Иаков видел во сне лествицу, а Моисей – несгораемый терновый куст и слышал голос Господа. Когда Давид покупал эту гору, то на этом месте было гумно для молотьбы хлеба. В первом Иерусалимском храме на сем камне стоял кивот завета, а во втором кивота завета не было, так как Господь обещал Сам непрестанно присутствовать на том месте в храме. Во втором храме, по бокам камня, были устроены две стены, толщиной в 2 локтя, длиной в 6 л., по размеру скинии. С восточной и западной стороны находились наглухо закрытые двери, сделанные из кедрового дерева и имевшие 7 л. шир.; а над ними – верея, по нашему – фриз с карнизом. На каждой половинке дверей были вырезаны в рост херувимы, обращенные человеческими лицами к пальмам, находящимся посередине дверей, а львиными – в противоположные стороны; кроме херувимов двери украшались орнаментами наподобие растущих цветов и растений, которые были так искусно вырезаны, как пишет Иосиф Флавий, что казались как бы живыми.

Внутренние стены храма, так же как и двери, были украшены херувимами с пальмами и орнаментами, с позолотой фонов, а местами и орнаментов, а наружные стены были также украшены херувимами и орнаментами, вырубленными из известкового камня. Каждую неделю эти украшения промывали, а к большим праздникам белили, так как на них оседала копоть от жертвоприношения; для того, чтобы дым не проникал в храм, окна и двери закрывались завесами.

С западной стороны Святого Святых стоял семисветильник, а с восточной, – между святилищем и восточной дверью, – кадильный жертвенник, и это место называлось «кадильным алтарем».

На северной стороне храма был в 1 л. ширины проход, через который входили очередные первосвященники для зажжения светильников утром и вечером и для возложения фимиама на кадильный жертвенник.

Пресвятая Богородица с родителями и провожатыми, взойдя по 15 ступеням в притвор храма и пройдя вторую половину башни и притвор, входит четырьмя ступенями на вымощенный двор, перед вторыми, «израильскими воротами», а через эти ворота – во двор, шириной в 100 лов., а длиной в 50 л., по бокам которого стояли по 3 отдельных, небольших здания; внутри зданий находилось по 1 комнате, в 6 кв. л., с сиденьями. Кругом отдельных зданий, на израильском дворе было 30 зданий, в которых священники учили народ, и в одном из которых 12-летний Господь был найден Богоматерью сидящим среди учителей Иудейских.

Пройдя этот двор и взойдя еще 4 ступени, Пресв. Богородица вышла на площадь священного двора, перед третьими воротами, перед которыми только и мог встретить Ее Захария с другим духовенством в облачении, так как они не имели права выходить в облачении из священного двора в другие дворы. Когда Она прошла третьи ворота, то Захария мог взять Ее за руку и провести двором в 100 л. к восточным воротам, находившимся в ограде храма и стоявшим, как и самый храм, на 10 ступеней выше священного двора.

Захария должен был провести Пресв. Деву в боковой ход притвора, в жилые помещения девиц.

Вероятно, введение во храм было во дни новомесячия, когда ворота, называвшиеся «красными, княжескими и золотыми», были отворены, а они открывались только в эти дни, в дни субботние и в большие праздники. Они назывались «красными», потому что были сделаны из кедрового дерева, имеющего красный цвет; «золотыми» – потому что фоны, а местами и орнаменты, были вызолочены; «княжескими», – потому что князь, стоя под их вереей, вкушал священные хлебы перед народом и сидел около них во время народных собраний.

Через эти ворота видна была вторая завеса восточной двери; входить в них, по сказанию пророка, ни князь, ни первосвященник не имел права. Свв. Иоаким и Анна и шедшие со свечами девицы, сверстницы Богоматери, т. е. имевшие не более 4-х и не менее 3-х лет, должны были остаться у входа на лестницу. Богоматерь, очевидно, не была предупреждена, что в эти ворота входить нельзя, а св. Захария объяснил наверно, что за этой завесой непрестанно присутствует Господь; поэтому Она, влекомая высшей силой и приготовленная родителями к служению Богу, пробежала по 10-ти ступеням через отворенные ворота и через притвор. Может быть, по повелению Господню, чудесно поднята была завеса двери, а может Она и Сама отдернула ее и вошла во Святое Святых; всего Она прошла 33 ступени: 15 – в храм, 8 – храмом и 10 – во Святое Святых.

На Захарию и на других священников могло напасть как бы оцепенение, так что они не могли остановить Ее. Пройти за Нею в ворота Захарии было нельзя, так как в народе произошло бы возмущение и его побили бы камнями; он должен был обойти притвором, пройти через комнату очередных священников и проходом войти за Ней в кадильный алтарь. Предание говорит, что св. Захария, вошедши за Ней во Святое Святых, поднял Ёе выше себя, т. е. как бы выше священства, поцеловал и посадил на третью ступень святилища, а Богоматерь, сидя на ступенях, от радости трепетала ногами.

И церковная песнь воспевает: «Радуйся горо необозримая; радуйся лествице высокая; радуйся купино неопалимая: с Тобою Господь»!

Боковым проходом Богоматерь могла входить и после во Святое Святых, незамеченная никем, кроме очередного священника при храме.

Я верую, что пророк Иезекииль указывает на Пресвятую Богородицу, как на вошедшую славу Господню, освятившую собой весь храм и все его отделения, и, по преданию, с Ней входили Ангелы и служили Ей; и Она вошла торжественно, как в божеской, так и в человеческой славе, окруженная божественной чистотой – девственницами со свечами. А муж в льняной одежде, с тростью измерения и с веревкой в руке, стоявший около пророка, был никто иной, как Слово Божие, Господь наш .

Св. Захарию нельзя писать на иконах в первосвященнической одежде, так как первосвященником он не был, а был только первым священником своей чреды и не имел права надевать ее; сами первосвященники надевали ее всего раз в год и в ней входили за вторую завесу и то через притвор, а не в княжеские ворота, в которые, по моему предположению, вошла одна Пресвятая Богородица, и ни до Нее, ни после Ее никто не входил так торжественно.