Сходили вчера на постановку этой пьесы в театре "Эрмитаж" (там она идет под названием "Кураж" в постановке Михаила Левитина). Первые десять минут на сцене происходит что-то невообразимое, но потом завязывается сюжет и начинаешь понимать, что к чему. Левитин бережно следует законом эпического театра Брехта - зритель "Куража" не просто послушно глотает разжеванное, а вынужден думать, осмысливать, строить теории. Давно мы ничего так бурно в антракте и по дороге домой не обсуждали.
Сюжет пьесы строится на событиях Тридцатилетней войны (1618-1648), так называемой "войны за веру" между католиками и протестантами. Маркитантка Анна Фирлинг по прозвищу Мамаша Кураж со своими двумя сыновьями и немой дочерью волочит свой фургон в полковом обозе. Как говорится, "кому война, а кому мать родна" - Мамаша Кураж быстро адаптируется в военных условиях и привыкает к ним, называет войну кормилицей, но при этом понимает, что в такие времена очень важно думать в первую очередь о себе и своих детях, а все эти высокие материи - дело высших чинов, которые кровь не проливают, за их интересы, деньги и земли гибнут простые солдаты, и своим сыновьям Мамаша Кураж такой судьбы не хочет. Увы, ее не спрашивают - парней одного за другим вербуют в армию. Старший, Эйлиф, отличается тем, что от голода силой отбирает у крестьян скотину (и расстается с жизнью, когда пытается заниматься тем же в мирное время), младшему, как честному юноше, доверяют полковую кассу. Мамаша Кураж же, хоть и любит своих детей, прежде всего заботится о завтрашнем дне, поэтому, когда среднему сыну выносят смертный приговор, она отчаянно торгуется, чтобы сохранить хоть какие-то деньги про запас, и в итоге вынуждена смотреть, как его тело выбрасывают на свалку.
Мужчины ее жизни тоже специфические: все трое детей от разных отцов, а помимо них мимолетных спутников жизни набралось еще немало. Полковой священник, потом повар, ловелас по кличке Питер-с-трубкой, который предлагал Кураж рвануть в Утрехт, где ему по наследству перепал трактир, но бросить дочь, так как троих трактир не прокормит. Кураж не теряет надежды выдать дочь замуж, но повар открывает ей глаза, мол, посмотри на нее, убогую, говорить не умеет, на лице шрам, оставленный изнасиловавшим ее мародером, вся странная, кому она нужна. Но Кураж плачет и говорит, что дочь ненавидит войну и страдает от сострадания, недавно она нашла в ее вещах трупик ежа, которого они переехали фургоном... Очень сильный момент.
Вообще спектакль как антивоенное произведение стоит смотреть всем без исключения, война не щадит никого. Зонги из оригинальной пьесы постановщик заменил на аранжированные стихи Брехта военного времени в исполнении оркестра и детского хора. Брехт писал пьесу в 1938-1939 годах и не успел закончить до начала Второй мировой, но стихи в спектакле как раз про разоренную войной Польшу:
Детский крестовый походВ Польше, в тридцать девятом,
Большая битва была,
И множество градов и весей
Она спалила дотла.
Сестра потеряла брата,
Супруга - мужа-бойца,
Ребенок бродил в руинах
Без матери, без отца.
Из Польши не доходили
Газеты и письма до нас.
Но по восточным странам
Престранный ходит рассказ.
В одном восточном местечке
Рассказывали в тот год
О том, как начался в Польше
Детский крестовый поход.
Там шли голодные дети,
Стайками шли весь день,
Других детей подбирая
Из выжженных деревень.
От этих лютых побоищ
И от напасти ночной,
Они хотели укрыться
В стране, где мир и покой.
Там был вожак малолетний,
Он в них поддерживал дух
И, сам не зная дороги,
О том не сетовал вслух.
Тащила с собой трехлетку
Девчонка лет десяти,
Но и она не знала,
Где будет конец пути.
Там в бархатной детской блузе
Еврейский мальчонка шел,
Привыкший к сдобному хлебу,
Себя он достойно вел.
Был там также и пес,
Пойманный на жаркое,
Но пес стал просто лишний едок,
Кто б мог совершить такое!
Была там также школа,
И мальчишка лет восьми
Учился писать на взорванном танке
И уже писал до «ми…».
Была здесь любовь. Пятнадцать
Ему и двенадцать ей.
Она его чесала
Гребеночкой своей.
Любовь недолго длилась.
Стал холод слишком лют.
Ведь даже и деревья
Под снегом не цветут.
Там мальчика хоронили
В могиле средь мерзлой земли.
Его несли два немца,
И два поляка несли.
Хоронили мальчика в блузе
Протестант, католик, нацист,
И речь о будущем произнес
Маленький коммунист.
И были надежда и вера,
Но ничего поесть,
И пусть не осудят, что крали они
У тех, у кого есть.
И пусть за то, что не звал их к столу,
Никто не бранит бедняка.
Ведь для пятидесяти нужна
Не жертва, а мука.
Шли они больше к югу,
Где в полдень над головой
Солнышко стоит
Как добрый часовой.
Нашли в бору солдата,
Раненного в грудь,
Выхаживали, надеясь,
Что он им укажет путь.
Сказал он: ступайте в Билгорей!
Он, видно, был сильно болен.
И умер через восемь дней,
И тоже был похоронен.
Там были дорожные знаки,
Но их замели снега,
И они показывали туда,
Где не было ни следа.
И это никто не сделал со зла,
Так было нужно войне.
И они пытались искать Билгорей,
Но не знали - в какой стороне.
И они столпились вокруг вожака
Среди ледяной округи.
И он ручонкой махнул и сказал:
«Он должен быть там, на юге!»
Однажды они увидали костры,
Но к ним не подошли.
Однажды три танка мимо прошли,
Кого-то они везли.
Однажды город вдали возник,
И тогда они сделали крюк,
Потому что людей и людское жилье
Обходили за десять округ.
Пятьдесят пять их было в тот день
В юго-восточной Польше,
Когда большая пурга мела.
И их не видели больше.
Едва глаза закрою -
Вижу снежный покров,
Вижу их, бредущих
Меж выжженных хуторов.
Над ними в облачном небе
Я вижу новые стаи!
Бредут они против ветра,
Пути и дороги не зная,
В поисках мирного края,
Где нет ни огня, ни грома,
Несхожего с их страною, -
И вереница огромна.
И кажется мне сквозь сумрак,
Что это из страшной сказки:
И множество лиц я вижу:
Желтых, французских, испанских.
В том январе в Польше
Поймали пса, говорят,
У него на тощей шее
Висел картонный квадрат.
На нем написано: «Дальше мы
Не знаем пути. Беда!
Нас здесь пятьдесят пять,
Вас пес приведет сюда.
А если не можете к нам прийти,
Гоните его прочь,
Но не стреляйте: ведь он один
Может нам помочь».
Надпись сделана детской рукой.
Кто-то прочел, пожалел.
С тех пор полтора года прошло.
И пес давно околел.свернуть
Игра актеров, как всегда, великолепна. Дарья Белоусова в роли Мамаши Кураж страстная и убедительная, вообще ей идут роли таких бандерш, что Зоя Денисовна в "Зойкиной квартире", что Мамаша Кураж. Ольга Левитина бесподобна в своем амплуа кокетки. Александр Ливанов тоже прекрасен в роли священника-резонёра, который годами колесил с Мамашей Кураж в ее фургоне и ел ее хлеб, чтобы потом обвиняюще заявить, что она гиена и кормится войной. Декораций минимум, только свалка, все движения фургона и т.д. изображаются только игрой актеров, что кого-то может оттолкнуть.
«Мамаша Кураж и ее дети» — пьеса Б. Брехта. Пьеса написана в 1939 г. накануне Второй мировой войны. Премьера состоялась в Цюрихе в 1941 г., 11 января 1949 г. пьеса была поставлена в театре «Берлинер Ансамбль». В «Мамаше Кураж» Брехт практически полностью воплотил теоретические принципы «эпического театра», созданного им как альтернатива театру драматическому («аристотелевскому»). Новые художественные идеи писателя рождались из его страстного желания преобразовать старый театр и превратить его из «рассадника иллюзии» и «фабрики снов» в театр, воспитывающий в зрителе классовое сознание, вызывающий у него стремление к революционному изменению мира.
Согласно теории Брехта, эпический театр должен рассказывать о событии, а не воплощать его, обращаться не к чувствам, а к разуму. Для этого необходимо создать между зрителем и сценой дистанцию, чтобы он дальше и больше понимал, чем сценический персонаж. В основе такого взаимоотношения лежит созданный Брехтом прием, получивший название «эффект отчуждения». Суть его в показе жизненных явлений и человеческих типов с какой-либо неожиданной стороны для более глубокого понимания явления, для пробуждения у зрителя критической и аналитической позиции, в противовес состраданию традиционного драматического театра.
В «Мамаше Кураж» Брехт обращается к событиям времен Тридцатилетней войны XVII века. Воспроизведение прошлого должно было предостеречь от страшных последствий наступающего будущего. Брехт апеллирует к человеку из «толпы», не возражающему против войны, так как считает, что равнодушие и позиция невмешательства «маленького» человека в политические игры сильных мира сего — главная причина общественных катастроф во все времена.
Главная героиня пьесы — маркитантка Анна Фирлинг по прозвищу «мамаша Кураж». Она и ее дети — сыновья Эйлиф и Швейцарец и немая дочь Катрин — с фургоном, груженным ходовым товаром, бродят по дорогам войны, «войною думая прожить». Сам образ женщины выписан Брехтом в совершенно неожиданном ракурсе. Драма матери, сказавшей войне «да», для которой человеческая бойня — благо, деньги, нажива, усиливает губительное и разрушающее все человеческое воздействие войны. Между началом пьесы и ее концом проходит двенадцать лет, они изменили облик и благосостояние матушки Кураж (она постарела, потеряла всех своих детей, почти разорилась), но не изменились ее суть и ее отношение к войне. Она продолжает тянуть свой фургон в надежде на лучшие дни, только бы не кончилась война, ее кормилица.
Философская идея Брехта о несовместимости материнства (и шире: жизни, радости, счастья) с военной коммерцией выражена в форме параболы (повествование удаляется от современного мира, а затем, как бы двигаясь по кривой, снова возвращается к оставленному предмету и дает его философско-этическое осмысление и оценку). Параболичен сюжет, отдельные ситуации, эпизоды, связанные с поочередной утратой мамашей Кураж ее детей: в каждом из них воплощена коллизия торговки и матери, человеческого и войны.
Брехт в «Мамаше Кураж», как и в других пьесах, использует ряд приемов, необходимых для создания «эффекта отчуждения». Это монтаж, соединение частей, эпизодов без их слияния. Это зонги (песни), исполняемые героями, в обобщающей форме представляющие их мировоззрение, жизненные позиции, а также призванные выявить отношение автора и актеров к этим персонажам. Брехт предупреждал актеров о дистанцированном, «отчужденном» исполнении этих песен, так как в них должны чувствоваться обвинение и критика персонажей автором и исполнителями.
Образ мамаши Кураж вызвал бурную дискуссию в немецком литературоведении. Главный упрек Брехту — ничему не научившаяся и не изменившаяся мать может вызвать пессимистическое настроение. Брехт ответил очень кратко: прозреет мамаша Кураж или нет — это не так уж важно, автор должен достичь прозрения зрителя. По мнению Брехта, отрицательный пример более убедителен для человека, способного увидеть в мамаше Кураж своего двойника и сделать соответствующие выводы.
Знаменитой исполнительницей роли Кураж была актриса Елена Вайгель, жена Б. Брехта. На советской сцене пьесу ставили режиссеры М.М. Штраух, М.А. Захаров, телевизионную экранизацию осуществил С.Н. Колосов.
Брехт Бертольд
Мамаша Кураж и ее дети (Перевод Б Заходера и Вс Розанова)
Бертольд Брехт
Мамаша Кураж и ее дети
(Перевод Б.Заходера и Вс.Розанова)
Хроника времен Тридцатилетней войны
Стихи в переводе С. Апта
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Мамаша Кураж.
Катрин - ее немая дочь.
Эйлиф - ее старший сын.
Швейцарец - ее младший сын.
Вербовщик.
Фельдфебель.
Военачальник.
Полковой священник.
Каптенармус.
Иветта Потье.
Одноглазый.
Другой фельдфебель.
Старик-полковник.
Молодой солдат.
Пожилой солдат.
Крестьянин.
Жена его.
Крестьянский парень.
Еще один крестьянин.
Крестьянка.
Молодой крестьянин.
Прапорщик.
Весна 1624 года. Военачальник Оксеншерна набирает в Даларне войско для похода на Польшу. У маркитантки Анны Фирлинг, известной под именем мамаши
Кураж, уводят в солдаты сына.
Тракт у городской заставы. Фельдфебель и вербовщик.
Оба продрогли.
Вербовщик. Ну, где тут войско наберешь? Удавиться впору, ей-богу! Белено к двенадцатому представить четыре эскадрона полного состава. Самого командующего приказ! Да ведь народ здесь до того лукавый, что я сна лишился. Уж без разбора берешь - и припадочных, и с цыплячьей грудью!.. Подцепил одного такого - ну, кажется, все чин чином: подпоил его, он подписку дал, я за водку заплатил... а чую недоброе... До ветру выйдет, я и то за ним. Только отвернулся - хвать!.. Ушел мой рекрут, как вошь из- под ногтя! Ни чести, ни совести у людей не осталось, присяги не исполняют, бога не боятся! Я тут веру в человечество потерял!
Фельдфебель. Давно в этих краях войны не было, вот что я скажу. Оттого мораль в упадок пришла. Мир долго стоял - вот и распустились. Где ж порядку быть, коли войны нет? В мирные времена народ что бурьян растет. Человек ли, скотина ли - только даром хлеб жрет! Да добро бы один хлеб, а то на хлеб сыру, да сверху сала кус! Взять хоть этот городишко: сколько в нем строевых коней, сколько рекрутов, небось и не считали никогда. Был я в такой стороне, где лет семьдесят войны не бывало, там ни у кого и фамилии не оказалось... Никто не знал, кто он такой есть! А где война - шалишь! Там, брат, всему свое место! На все реестр: сапоги - на склад, зерно - в провиантскую, люди по порядку номеров, скотина - на бойню, и пошел! Война порядок любит.
Вербовщик. Золотые слова!
Фельдфебель. Оно конечно, лиха беда начало. Пока война наладится попотеешь. Но уж зато потом все как по маслу пойдет. Сами будут бояться, как бы замирения не вышло. Это все одно как в карты: только сядь, а там уж тебя не оттащишь. Бросать боязно: расплачиваться неохота! А поначалу они, чудаки, войны боятся. Дело-то хорошее, а им, видишь, в диковинку!
Вербовщик. Фельдфебель, глянь, фургон! Две бабы... а двое, никак, парни! Ты заговори старухе зубы, пока я с парнем займусь. Уж если сейчас не выйдет, я греться пойду, чего зря мерзнуть на ветру!
Слышатся звуки губной гармоники. Появляется фургон, его тащат два молодых
парня, в фургоне - мамаша Кураж и ее немая дочь Катрин.
Мамаша Кураж. Доброго здоровья, господин фельдфебель.
Фельдфебель (загораживает дорогу). Здорово, здорово! Вы что за народ?
Мамаша Кураж. Народ торговый. (Поет.)
Эй, командир, дай знак привала,
Своих солдат побереги!
Вот мой фургон. Пусть для начала
Пехота сменит сапоги.
И вшей кормить под гул орудий,
И жить, и превращаться в прах
Приятней людям, если люди
Хотя бы в новых сапогах.
Эй, христиане, тает лед!
Вставайте! Всем пора в поход,
Кто жив и дышит на земле.
Без колбасы, вина и пива
Бойцы не больно хороши.
А накорми - забудут живо
Невзгоды тела и души.
Когда поест, попьет военный,
Ему не страшен злейший враг.
Какой дурак в огне геенны
Гореть захочет натощак!
Эй, христиане, тает лед!
Спят мертвецы в могильной мгле.
Вставайте! Всем пора в поход,
Кто жив и дышит на земле.
Фельдфебель. Стой, стой, обозные! Какого полка?
Старший сын. Второго финского.
Фельдфебель. Покажи бумаги!
Мамаша Кураж. Бумаги?
Младший сын. Да это ж мамаша Кураж!
Фельдфебель. Ничего не знаю! Какой там еще кураж?
Мамаша Кураж. Вам ли не знать, господин фельдфебель? Та самая мамаша Кураж, что прямо под ядрами нашим на позиции хлеб привезла. Под Ригой. Не слыхали разве? Поневоле будет кураж, как свое добро пропадает. Ведь пятьдесят хлебов в фургоне было, и все уже плесенью взялись!
Фельдфебель. Ты мне зубы не заговаривай, давай бумаги!
Мамаша Кураж (пошарив в жестяной банке, достает кучу бумаг и слезает с козел). Бумаги? Все тут, глядите! Целая Библия: это. - как огурцы солить, а это - ландкарта Моравии; даст бог, побываем там, а то на черта ее и возить. А тут, погляди, даже печать приложена, что у моей кобылы ящура нет. Одно горе - и самой кобылы давно в помине нет. Верных пятнадцать гульденов стоила животина, славу богу, хоть даром досталась. Бумаг хватает!
Фельфебель. Ты хвостом-то не верти, не на такого напала! Предъяви патент!
Мамаша Кураж. Я с вами как с порядочным, а вы мне - "хвостом не верти"! Это при детях! Охальник
Пьеса построена в виде цепочки картин, которые обрисовывают отдельные эпизоды из жизни маркитантки второго финского полка. Маркитантами называли торговцев, которые сопровождали войска в походах. Мамаша Кураж не имеет никаких иллюзий касательно идейной подоплеки войны и относится к ней крайне прагматично – как к способу обогащения. Ей совершенно безразлично, под каким флагом торговать в своем дорожном магазинчике, главное, - что бы торговля была удачной. Кураж также приучает к коммерции и своих детей, которые выросли в условиях бесконечной войны. Как любая заботливая мать, она заботится о том, что бы война их не зацепила. Однако, против ее воли, война неумолимо забирает у нее двух сыновей и дочь. Но, даже потеряв всех детей, маркитантка в своей жизни ничего не меняет. Как и в начале драмы, в финале она уперто тащит свой магазинчик.
Старший сын – Эйлиф, воплощает храбрость, младший сын Швейцеркас – честность, немая дочь Катрин – доброту. И каждого из них губят их лучшие черты. Таким образом, Брехт подводит зрителя к выводу, что в условиях войны, человеческие добродетели приводят к гибели их носителей. Картина расстрела Катрин – одна из самых сильных в пьесе.
На примере судьбы детей Кураж, драматург показывает «изнанку» человеческих достоинств, которая открывается в условиях войны. Когда Эйлиф забирает у людей скот, становится видно, что храбрость превратилась в жестокость. Когда Швейцеркас прячет деньги за собственной жизнью, невозможно не удивиться его глупости. Немота Катрин воспринимается, как аллегория беспомощной доброты. Драматург подталкивает задуматься над тем, что в современном мире, добродетели должны измениться.
Идею трагичной обреченности детей Кураж в пьесе обобщает иронический «зонг» о легендарных личностях человеческой истории, которые, якобы, также стали жертвами собственных достоинств.
Большую часть вины за сломанные судьбы Эйлифа, Швейцеркаса и Катрин, автор возлагает на их мать. Не случайно в драме их гибель монтируется с коммерческими делами Кураж. Пытаясь, как «деловой человек» выиграть в деньгах, она каждый раз теряет детей. Тем не менее, было бы ошибкой считать, что Кураж жаждет лишь наживы. Она весьма колоритная личность, даже привлекательная в чем-то. Цинизм, характерный для ранних произведений Брехта, соединился в ней с духом неповиновения, прагматизм – со смекалкой и «куражом», торговый азарт – с силой материнской любви.
Главная ее ошибка состоит в «коммерческом» избавленном от моральных чувств подходе к войне. Маркитантка надеется прокормиться войной, а получается, что, по словам фельдфебеля, сама кормит войну своим «приплодом». Глубокий символический смысл содержит сцена ворожбы (первая картина), когда героиня, своими руками рисует на клочках пергамента черные кресты для собственных детей, а после перемешивает эти клочки в шлеме (еще один эффект «отчуждения»), шутливо сравнивая его с материнским чревом.
Пьеса «Мамаша Кураж и ее дети» - одно из самых важных достижений «эпического театра» Брехта . Мамаша Кураж выступает как символ искалеченной Германии. Однако, содержание пьесы выходит далеко за рамки немецкой истории ХХ в.: судьба мамаши Кураж и воплощенное в ее образе строгое предостережение касается не только немцев конца 30-х гг. – начала 40-х гг., но и всех кто смотрит на войну как на коммерцию.
/ / / «Мамаша Кураж и ее дети»
Основное действие произведения разворачивается в период тридцатилетней войны. Войны, которая стала национальной трагедией для Германии, войны без победителей.
Весной 1624 года главнокомандующий шведской армии Аксель Оксеншерн решает совершить поход в Польщу, для чего начинает вербовку солдат в свое войско. Набор проходил очень вяло. В один из дней, Вербовщик и Фельдфебель встретили на дороге фургон Анны Фирлинг. Прозвище у нее было Мамаша Кураж. Она ездила по воюющей Европе со своими сыновьями Эйлифом и Швейцеркасом, дочкой Катрин, которая была немой, промышляя торговлей. И пока Фельдфебель разговаривал с Мамашей Кураж, Вербовщик заманил Эйлифа на службу в войско.
Через два года Мамашу Кураж и Эйлиф встретились в Польще в лагере шведского главнокомандующего. Эйлиф был горд собой, ведь совсем недавно совершил подвиг: убил четырех крестьян и забрал их скот.
Через еще три года Швейцеркас был назначен на должность казначея Финского полка. К этому полку прибилась и Мамаша Кураж со своей торговой повозкой. Дела у Фирлинг идут просто замечательно, торговля процветает.
В это время католики пошли в наступление, и армии лютеран пришлось в спешке отступать. Как оказалось, Швейцеркас не успел отойти с основными войсками, и чтобы спрятать полковую казну пришел к матери. Казну поместили в торговый фургон.
Швейцеркаса мучит совесть, ведь из-за него солдаты не получат жалование. Он решает пробираться к своему полку вместе с казной. Но по дороге его схватывают католики, которые уже давно охотятся за казначеем Финского полка. Мамаша Кураж хочет спасти сына от смертной казни и решает заложить свою торговую палатку. Кураж получает у бывшей проститутки Иветты в залог палатки 200 гульденом. Покрыть долг и выкупить торговую палатку Фирлинг рассчитывала в счет полковой казны, но узнав, что Швейцеркас выбросил золотые, и что выкупить палатку будет не за что, начинает торговаться за освобождение сына за 120 гульденов. За 80 гульденов она рассчитывала возобновить свою торговлю. В конечном итоге, Швейцеркаса все же казнили.
Через несколько лет Мамаша Кураж объездила почти всю Европу. Война продолжалась, а значит, торговля тоже процветала. В битве под Лютценом был убит король Швеции Густав Адольф. На этом фоне, воюющие стороны решили подписать мирное соглашение. Для Мамаши Кураж – это полный крах, теперь ей не с кем торговать. Единственной радостью для нее стала мысль о том, что теперь Эйлифа не убьют на войне. В то время, когда Кураж пыталась продать остатки своего товара, Эйлифа казнят за аналогичный военный «подвиг». Он, как и тогда ограбил крестьян, при этом зарезав хозяйку. Единственным отличаем стало то, что свое деяние Эйлиф повторил в мирное время.
Кураж не знает о случившемся, до нее доносится новая весть – война снова возобновилась, а значит нужно наполнять повозку и отправляться в дорогу. С собой она берет полкового повара.
Со временем им приелось постоянно быть в дороге, да и война уже шла шестнадцать лет, истощив всех и вся. Торговли не было, люди не могли заплатить за товар.
В один из дней повар узнает, что ему в наследство от матери, которая умерла от холеры, остался не большой трактир. Он зовет Фирлинг с собой. Единственное условие – оставить Катрину. Кураж не соглашается на это.
Еще два года мать и дочь странствуют по городам Германии. Однажды ночью Картин услышала, как католики выпытывают у крестьян дорогу, чтобы напасть на войско протестантов. Девушка ценой собственной жизни подняла тревогу, чем спасла жителей городка Галле. Мамаша Кураж оплакав свое дитя, опять собирает фургон и отправляется налаживать торговлю.
