«В ожидании Годо» - пьеса ирландского драматурга Сэмюэля Беккета.

Главные герои пьесы «В ожидании Годо» - Владимир (Диди) и Эстрагон (Гого) словно завязли во времени, пригвождённые к одному месту ожиданием некоего Годо, встреча с которым, по их мнению, внесёт смысл в их бессмысленное существование и избавит от угроз враждебного окружающего мира. Сюжет пьесы не поддается однозначному истолкованию. Зритель по своему усмотрению может определить Годо как конкретное лицо, Бога, сильную личность, Смерть и т. д. В продолжение некоторого времени появляются ещё два странных и неоднозначных персонажа - Поццо и Лакки. Их отношения между собой определить довольно трудно, с одной стороны, Лакки является безмолвным и безвольным рабом Поцци, с другой, его бывшим учителем - но и такая трактовка сомнительна.

Проболтав и порассуждав с главными героями довольно значительное время, Поццо предлагает Лакки подумать и потанцевать, на что тот безропотно соглашается. Монолог Лакки представляет собой остроумную пародию Беккета на учёные диссертации и популярные научные статьи, а также являет собой яркий образец литературного постмодерна. После того как Лакки выдохся, они с Поццо уходят, а Владимир и Эстрагон остаются ждать Годо.

Вскоре к ним прибегает мальчик - посыльный, сообщающий, что Годо придёт завтра. Мальчик работает пастухом, а его брата бьёт хозяин - мсье Годо.

Эстрагону всё происходящее надоедает, и тот решает уйти, выбросив свои ботинки, которые ему малы.

С наступлением утра Гого возвращается побитым и сообщает, что на него напало десять человек. Они с Диди мирятся. Гого находит вместо своих старых другие ботинки, которые ему великоваты, но он оставляет их в надежде, что когда-нибудь обзаведётся носками. Диди находит шляпу Лакки, примеряет её, и они коротают время, играя и меняясь шляпами.

Вновь приходят Поццо и Лакки, сильно изменившиеся - Поццо ослеп, а Лакки онемел. Эта парочка не узнаёт (или делает вид, что не узнаёт) главных героев и продолжает свой путь.

Первую постановку пьесы в 1953 в Париже режиссер Роже Блен осуществляет в тесном сотрудничестве с автором.

Пьеса произвела фурор, а слова Эстрагона

«Ничего не происходит, никто не приходит, никто не уходит – ужасно»

Стали визитной карточкой Беккета.

Критик Гарольд Пинтер говорил, что «Годо» навсегда изменил театр, а знаменитый французский драматург Жан Ануй назвал премьеру этой пьесы «самой важной за сорок лет».

В «Годо» усматривают квинтэссенцию Беккета: за тоской и ужасом человеческого бытия в его самом неприглядно-честном виде проступает неизбежная ирония. Герои пьесы напоминают братьев Маркс, великих комиков немого кино. Надо отметить, что Беккет очень любил и других гениев старых комедий: Чарли Чаплина и Бастера Китона.

ГЕРОИ БЕККЕТА

Беккет – писатель отчаяния. Он не идет довольным собой эпохам. Зато его почти неразличимый голос слышен, когда мы перестаем верить, что «человек – это звучит гордо».
Во всяком случае, исторические катаклизмы помогают критикам толковать непонятные беккетовские шедевры, о которых сам автор никогда не высказывался. «В ожидании Годо» многие считали военной драмой, аллегорически описывающей опыт французского Сопротивления, в котором Беккет принимал участие. Война, говорят ветераны, это, прежде всего, одуряющее ожидание конца.

Пряча от себя разрушительные мысли, говорил Паскаль, мы должны постоянно отвлекаться и развлекаться. «Например – в театре», – добавил Беккет и открыл новую драму. В ней он показывал примерно то, о чем рассказывал Паскаль, – людей, коротающих отпущенную им часть вечности . Беда в том, что, глядя на них, мы думаем исключительно о том, о чем герои пьесы пытаются забыть.
В своем театре Беккет поменял местами передний план с задним. Все, что происходит перед зрителями, все, о чем говорят персонажи, не имеет значения. Важна лишь заданная ситуация, в которой они оказались. Но как раз она-то ничем не отличается от нашей. В сущности, мы смотрим на себя, оправдывая эту тавтологию театральным вычитанием. Ведь в отличие от жизни в театре Беккета нет ничего такого, что бы отвлекало нас от себя.
Смотреть на этот кошмар можно недолго. Неудивительно, что пьесы Беккета с годами становились все короче…

Герои Беккета всегда ходят парами – как Владимир и Эстрагон в «Годо». Они, как коробок и спичка, необходимы друг другу, хотя между собой их связывает лишь трение. Взаимное раздражение – единственное, что позволяет им убедиться в собственном существовании.
Их болтовня – средство связи, в которой важен не «мессидж», а «медиум», не содержание, а средство. Речь покоряет тишину, мешая ей растворить нас в себе. Но живы мы не пока говорим, а только когда нас слышно .

«ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ»

Герой Беккета – человек, который нетвердо стоит на ногах. Оно и понятно. Земля тянет его вниз, небо – вверх. Растянутый между ними, как на дыбе, он не может встать с карачек. Заурядная судьба всех и каждого. Беккета интересовали исключительно универсальные категории бытия, равно описывающие любую разумную особь.
Беккета занимала «человеческая ситуация» . А для этого достаточно минимального инвентаря.

Однако, при всем минимализме пьесы, в ней угадываются сугубо личные, автобиографические мотивы. Как и в двух своих предыдущих шедеврах, Беккет списывал драматическую пару с жены и себя. Друзья знали, что в «Годо» попали без изменения диалоги, которые им приходилось слышать во время семейных перебранок за столом у Беккетов.

Сократ говорил, что неосмысленная жизнь не стоит того, чтобы ее тянуть. У героев Беккета нет другого выхода.
– Я так не могу, – говорит Эстрагон в «Годо».
– Это ты так думаешь, – отвечает ему Владимир.
И он, конечно, прав, потому что, попав на сцену, они не могут с нее уйти, пока не упадет занавес.
Драматург, который заменяет своим персонажам Бога, бросил их под огнями рампы, не объяснив, ни почему они туда попали, ни что там должны делать. Запертые в трех стенах, они не могут покинуть пьесу и понять ее смысла.

Ледяное новаторство Беккета в том, что он с беспрецедентной последовательностью реализовал вечную метафору «Мир – это театр». Оставив своих героев сражаться с бессодержательной пустотой жизни, он предоставил зрителям наблюдать, как они будут выкручиваться.

САМЮЭЛЬ БЕККЕТ

Сэмюэл Баркли Беккет , ирландский драматург, романист и поэт, родился в Дублине. Получив домашнее протестантское воспитание, Сэмюэл поступил сначала в частную привилегированную школу, а затем в Эрлсфортский интернат. С 1920 по 1923 г. Сэмюэл учится в Портора-Ройэл-скул в Северной Ирландии, где увлекается крикетом, регби, боксом и плаванием.

В дублинском Тринити-колледже Беккет изучает языки и читает Луиджи Пиранделло и Шона О"Кейси. Получив в 1927 г. степень бакалавра искусств и диплом с отличием, он в течение года преподает в Белфасте, а затем едет в Париж, где работает учителем английского языка в Эколь нормаль сюперьер и где знакомится с Джеймсом Джойсом, который становится его близким другом.

В Париже Беккет пишет критический монолог «Пруст» («Proust», 1931) и «Блудоскоп» («Whoroscope», 1930), драматическую аллегорию – монолог Рене Декарта, философа, труды которого Беккет изучает в это время.
Беккет также помогает полуслепому Джеймсу Джойсу в работе над романом «Поминки по Финнегану».

В конце 1930 г. Беккет возвращается в Тринити-колледж, где в 1931 г. получает степень магистра искусств, а затем преподает около года французский язык. Как и Джойс, Беккет чувствовал, что его творческий потенциал подавляется тем, что он назвал «гнетом ирландской жизни», и вскоре принял решение навсегда уехать за границу.

ТВОРЧЕСТВО БЕККЕТА

После смерти отца Беккет получил ежегодную ренту и поселился в Лондоне, где прошел курс психоанализа. Опубликовав сборник коротких рассказов «Больше уколов, чем пинков» («More Kicks Than Pricks», 1934), писатель приступает к работе над романом «Мерфи» («Murphy»), который будет издан в 1938 г. Прожив около года в Лондоне, Беккет возвращается в Париж. Хотя «Мерфи» и не имел коммерческого успеха, благожелательный отзыв Джойса создал Беккету репутацию серьезного писателя.

Приблизительно в это же время Беккет знакомится с пианисткой Сюзанной Дешво-Дюмсниль, на которой женится в 1961 г. В 1939 г. Беккет приехал в Ирландию навестить мать, но, узнав о начале второй мировой войны, вернулся в Париж, где вместе с Дешво-Дюмсниль принимал активное участие в движении Сопротивления. В 1942 г., едва избежав ареста, они бежали от гестапо в Руссийон на юг Франции.

На протяжении последующих двух лет Беккет работал разнорабочим и писал роман «Уотт» – последний из написанных им по-английски. Название романа и имя главного героя представляют собой игру слов: «Watt» – это измененное английское «What» («что»); тема романа – тщетная попытка Уотта вести рациональное существование в иррациональном мире.

После окончания второй мировой войны Беккет недолгое время работал в ирландском Красном Кресте в Париже. За антифашистскую деятельность писатель получил Военный крест и медаль за участие в Сопротивлении от французского правительства. С этого времени Беккет начинает писать по-французски: роман «Мерсье и Камье» («Mercier et Camier», 1970), а также трилогию «Моллой» («Molloy», 1951), «Малон умирает» («Malon meurt», 1951) и «Неназываемый» («L"lnnommable», 1953).

БЕККЕТ И ТЕАТР АБСУРДА

Хотя трилогия «Моллой» и занимает важное место в творчестве Беккета, международное признание писателю принесла пьеса «В ожидании Годо» («En Attendant Godot»), написанная в 1949 г. и изданная по-английски в 1954 г. Отныне Беккет считается ведущим драматургом театра абсурда. «Эта пьеса заставила меня пересмотреть те законы, по которым прежде строилась драма, – писал английский критик Кеннет Тайнен. – Я вынужден был признать, что законы эти недостаточно гибкие».
В 60-50-е гг. Беккет много пишет для театра, радио и телевидения.

В 1969 г. Самюэлю Беккету присуждается Нобелевская премия по литературе «за совокупность новаторских произведений в прозе и драматургии, в которых трагизм современного человека становится его триумфом».

В течение последующих 10 лет Беккет писал одноактные пьесы, некоторые из которых сам ставил в лондонских и немецких театрах. Его 70-летие было отмечено рядом постановок в лондонском «Ройял Корт-тиэтре». В 1978 г. писатель опубликовал «Вирши» («Mirlitonnades»), сборник коротких стихотворений, за которым последовал рассказ «Компания» («Company»), переработанный год спустя для постановки на Би-би-си, а также на сцене лондонских и нью-йоркских театров. Пьеса «Долой все странное» («All Strange Away», 1979) начинается словами: «Воображение умерло. Вообразите!»

ПЬЕСЫ БЕККЕТА

«Конец игры» (Fin de partie, 1957) – одноактная пьеса, написанная между 1954 и 1956 гг. и переведенная Беккетом на английский язык в 1958 г., является еще более статичной и герметичной, чем «В ожидании Годо».
Четыре персонажа: слепой, парализованный Хамм, его слуга и родители сидят в пустой комнате и тщетно ждут конца света. Хамм, поясняет Беккет, – «это король в шахматной партии, проигранной с самого начала». В шахматах игра кончается, когда королю ставят мат, однако в пьесе «Конец игры», как, впрочем, и «В ожидании Годо», мата нет, есть только пат.

«Последняя запись Крэппа» (Krapp"s Last Tape, 1958) – единственное действующее лицо, престарелый Крапп, проводит свои последние дни, слушая магнитофонные записи собственных монологов тридцатилетней давности. Хотя он и собирается записать на магнитофон свой последний монолог, пьеса кончается в полной тишине. В этой пьесе, своеобразном диалоге молодости и старости, вновь звучит тема тщетности и суетности бытия.

«Счастливые дни» (Happy Days, 1961) – в этой пронизанной иронией двухактной пьесе выведена некая Уинни; погребенная в землю по пояс, она с оптимизмом ожидает, когда зазвонит колокол, чтобы можно было уснуть до наступления смерти.
Уинни находит надежду в маленьких повседневных вещах, пришедших на память в монологе, который она мысленно ведет со своим мужем.

«Игра» (Play, 1963) – три персонажа (Ф1, Ф2 и М), находясь в больших урнах, без всякого выражения смотрят в одном направлении и временами побуждаются к произнесению отдельных монологов падающим на них лучом прожектора.

«Приход и уход» (Come and Go, 1966) – короткая пьеса, в которой действует группа людей, разыгрывая пантомиму и произнося бессодержательные тексты.

«Не я» (Not I, 1973) – огромный, беспрестанно говорящий, освещенный рот рассказывает историю старой дамы, которая молча стоит на сцене.

«Рокаби» (Rockaby, 1981) , «Огайская импровизация» "Ohio Impromptu", 1981) – в этих произведениях люди с раздвоенным «я» говорят сами с собой. Здесь выразились попытки Беккета свести до минимума речь и действие, а также закрепить новые формы отражения действительности.

О ТВОРЧЕСТВЕ БЕККЕТА

В своей речи по поводу вручения Беккету Нобелевской премии по литературе представитель Шведской академии Карл Рагнар Гиров отметил, что глубинный пессимизм Беккета тем не менее «содержит в себе такую любовь к человечеству, которая лишь возрастает по мере углубления в бездну мерзости и отчаяния, и, когда отчаяние кажется безграничным, выясняется, что сострадание не имеет границ».

Некоторые критики обращают внимание на пессимизм Беккета: «Беккет поселяет нас в мир Пустоты, – пишет французский критик Морис Надо, – где впустую двигаются полые люди».

Многие критики, например англичанин Ричард Рауд, обращают внимание на язык Беккета «Я не думаю, – пишет Рауд, – что кто-нибудь из современных писателей так великолепно владеет английским (и французским) языком, как Беккет».

По мнению американского литературоведа Санфорда Стернлихта, «Беккет является наиболее влиятельным из современных драматургов, основополагающей фигурой в современной драме».

Все, что я сам смог понять, я показал. Это не много, конечно. Но мне довольно, и даже более того»25, − написал Беккет в письме Мишелю Полаку в начале 1952 г. по поводу пьесы «В ожидании Годо

Сам Беккет настаивал на том, что всегда остается «необъяснимое»

1. Образ Голгофы (лобного места). Голгофа – это место, куда пролилась кровь распятого Христа, то есть был искуплен первородный грех. Этот символ неочевиден, так как вводится с помощью слова “skull”, которое много раз звучит в монологе Лаки в 1 акте. Некоторые русские варианты перевода не передают это значение (С. Исаев − «душа»), другие оставляют частично (А. Михаилян − «голова»). Это значит, что из абсурдной болтовни Лаки можно понять, что над людьми по-прежнему влавствует «череп», как будто не было Искупления.
2. Мотив Судного дня и прихода Царства Божия . Беккет ссылается на библейскую притчу: «Надежда, долго не сбывающаяся, томит сердце, а исполнившееся желание — как древо жизни». Первую часть этой пословицы приблизительно цитирует Владимир, услышав о «последней минуте». Герой не в силах вспомнить, «кто это сказал». В русских переводах эта отсылка к Библии не уцелела:

В. − (мечтательно) – Последняя минута… – (задумчиво) – Хорошо будет, да не скоро сбудется (Hope deferred maketh the something sick). Кто это сказал?

1. Образ посланца Божия. Владимир слышит звуки, якобы символизирующие приближение Годо.

«Да ну! Просто ветер в камышах» (Pah! The wind in the reeds), − откликается Эстрагон.

Однако «колеблемый ветром тростник (камыш)» − это символ посланца Божия, он призван «приготовить путь» Спасителю.

1. Ожидание Годо . Владимир и Эстрагон, в сущности, не знают, зачем ждут Годо. Это говорит о том, что они просто верят в его пришествие, верят, что он способен изменить их жизнь и придать ей смысла. Ожидание Годо – это вера в Бога, попытка обрести какую-то спокойную гавань в хаосе жизни. Сам Беккет в своем интервью говорил об «отсутствии ясности» у современного человека, «если только он не верит в общее спасение». Его герои верят, им ясно, что ожидание не напрасно. Это придает им силы жить.
2. Место действия (willow . . . that tree . . . that bog…) пьесы Беккета весьма показательно:

Э. – …Ты уверен, что это здесь?

В. – …Он сказал, около дерева. (Они смотрят на дерево.) Ты видишь другие деревья?

Э. – Что это?

В. – Похоже на иву.

Э. – …Это скорее куст.

В. – Деревце.

Э. – Куст.

В. – Де… (меняется) Что ты хочешь этим сказать? Что мы ошиблись местом?

В. – (Оглядываясь вокруг себя.) …Тебе знакомо это место?

В. – …И все же… Это дерево… (Поворачиваясь к публике.)…это болото.

Дерево-ива, болото, куст – такие же детали пейзажа использованы в библейской Книге Иова. Там, где речь идет о кротких и покорных Сотворившему, их мощном бегемоте и бесстрашном левиафане:

«И отвечал Господь Иову из бури и сказал: …он ложится под тенистыми деревьями, под кровом тростника и в болотах; тенистые дерева покрывают его своею тенью; ивы при ручьях окружают его…» (Иов 40: 1, 16-17)

Вот, к чему приходил ветхозаветный Иов:

«И отвечал Иов Господу и сказал: знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено. …Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов 42:1-2, 6)

«Намерение Господа не может быть остановлено» − из этого исходил и Св. Августин в своей трактовке Предопределения и благодати, опираясь на сказанное Св. апостолом Павлом:

«А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил». (Рим. 8:30)

Клоуны Беккета не знают, а чувствуют и верят, что надо смиренно ждать.

1. Герои – двойники : Гого и Диди, Лаки и Поццо, даже у мальчика есть брат. Первая библейская ассоциация возникает с Ноевым ковчегом, где было каждой твари по паре. В одиночку жить бессмысленно, а выжить невозможно. Об импульсивном Эстрагоне заботится более спокойный Владимир, мальчик печется о своем больном брате, у третьей пары отношения иные, но они тоже не могут друг без друга. И если бы не было тьмы, мы бы не знали, что существует свет, и наоборот.

Атеистическое толкование толкование пьесы «В ожидании Годо»

Герои Беккета «введены в заблуждение своей культурой», и то, что они продолжают носиться с «осколками веры и обрывками библейской фразеологии», лишь усиливает их мучения, поэтому все религиозные символы, перечисленные выше означают лишь то, что автор считает веру напрасной. В этой связи важно упомянуть, что герои ведут себя, как клоуны. Они выглядят жалко и комично, с них сваливается одежда, им мала обувь, они постоянно попадают в нелепые ситуации. Это становится очевидно, если посмотреть спектакль. Значит, автор находит верующих трагически смешными, так как не высмеивает их, а вызывает к ним сочувствие.

Основные символы в пьесе «В ожидании Годо». Кто такой Годо?

— Дорога и Дерево. Дорога означает движение, динамику, вечный путь, а дерево – статику. Это непреодолимое противоречие жизни, заложенное и в названии. Кто же такой Годо? «Go — dot» (в русском варианте окончание не произносится и не пишется) переводится, как «иди» «точка». То есть, противостояние движения и статики – ключ к смыслу пьесы. Все мы ждем чего-то или кого-то, жизнь проходит в ожидании. У каждого из нас свой Годо, своя мечта, но желания человеческие противоречивы, как и сами люди. Они хотят одного, но за эти кроется совершенно иное. Герои Беккета хотят измениться, но ничего не делают. Хотят, что бы гора сама пришла к Магомету, а не наоборот. Никто из них не идет к Годо, хотя сами они только и ждут, чтобы он пришел. Иди и … точка. Слово не выходит за рамки слова, не приводит к действию.

— Ботинки . Эстрагон сравнивает себя с Христом, ему малы ботинки, но следующие велики, то есть у него кризис среднего возраста, возраст Христа. Поэтому его и тянет к суициду.

— Ожидание Годо – бессмысленная вера в бога, который не придет, зато обещает с три короба. Мальчики – блаженные его посланники, которые развиты на уровне ребенка. Один из них даже пострадал, то есть свихнулся. Так, в пьесе «Конец игры» всего четыре действующих лица, которые сидят в пустой комнате в ожидании конца света. В «Последней ленте Крэппа» количество персонажей сводится к одному, а сценическое действие заключается в прослушивании неким стариком своих собственных монологов, записанных тридцать лет назад на магнитофон.

Герои Беккета пытаются найти, разглядеть знаки на дереве, на небе, в шляпе, в башмаках, вытряхнуть из них какое-то свидетельство, знамение. Но приходят к выводу, что «ничего не поделаешь»: надо смиренно ждать.

Эта пьеса абсурда, в которой намеренно нет смысла, логических связей. Герои всё ждут какого-то Годо на дороге. Мимо них проходят люди, что-то происходит – отрывочное и непонятное (то ли в этом есть глубокий смысл, то ли смысла нет совсем), а Годо так и не приходит. Никогда.

В этой пьесе, с одной стороны, ничего не происходит, а с другой – она полна событиями. События просто эти достаточно обыденны, а в данной ситуации ещё и абсурдны. Например, в самом начале один из героев меняет обувь. Он и его собеседник очень этим заняты, крайне обеспокоены…

Башмак пытается стянуть со своей ноги Эстрагон, а беседует с ним Владимир. Эстрагон до этого момента отсутствовал, он и теперь предлагает Владимиру бежать, но тот напоминает о Годо, которого они ждут. Разговоры несколько путаны, собеседники говорят и о будничных вещах, и о высоких (о Библии, например), и вспоминают, и мечтают… Юмор перемешан с философией, ученые речи с просторечием. Решают, кому первым вешаться, но меняют намерение.

Появляются ещё герои: Лаки с петлей на шее и подгоняющий его Поццо. Много лет слуга и господин вместе, ничего не в силах изменить… По-разному рассказанные истории делают то одного героем, а другого злодеем, то наоборот. Непонятно, где сон, а где явь… Герои даже путают имена друг друга!

В итоге, Лаки и Поццио уходят, а герои остаются, сказав, что тоже уходят.

В пьесе из театра абсурда герои заняты ожиданием того, что так никогда и не происходит. Пьеса обращает внимание на жизнь людей, которые могут всю жизнь ждать Того самого (любви, счастья, богатства), могут откладывать свою настоящую жизнь, мол, заживу, когда дождусь, а То самое так и не происходит, но жизнь проходит.

Картинка или рисунок Беккет - В ожидании Годо

Другие пересказы для читательского дневника

• Краткое содержание Кролики и удавы Искандер

  В далекой, африканской, неизвестной стране, в которой удавы глотают маленьких кроликов и происходят все сказочные события. Зачинает сказку диалог удава по имени Косой и его молодым собратом

• Краткое содержание Елка Митрича Телешов

  Канун Рождественского сочельника. Семен Дмитриевич или просто Митрич, стороживший переселенческий барак, думал о предстоящем веселье. Семена тяготила несправедливость. Некоторые будут радоваться празднику

• Краткое содержание Записки маленькой гимназистки Чарская

  Главным персонажем произведения является осиротевшая девочка. Её мама, предчувствующая свою скорую смерть, позаботилась о судьбе дочки. Она попросила кузена, живущего в Петербурге, помочь девочке.

• Краткое содержание Куприн Листригоны

  В книге рассказывается о рыбаках – листригонах, которые были потомками греческих колонистов. В Балаклаве наступил октябрь. Из города уехали все дачники, а жители Балаклавы сосредоточились на ловле рыбы.

• Краткое содержание Островский Доходное место

  Москва. Годы правления царя Александра II. Аристарх Владимирович, фамилия которого Вышневский – чиновник, который как оказывается, очень важен в своем деле. Но он же старый, и если ему везет в деловых делах,

Недавно я побывал на спектакле по мотивам пьесы Сэмюэля Беккета "В ожидании Годо", поставленным продюссерским центром "Mire Noir".
Сюжет постановки может показаться непривычным и интересен тем, что однозначно объяснить его нельзя. Сначала даже мало понятно, что происходит на сцене, зато после окончания хочется прочитать Беккета.
Кто такой таинственный господин Годо, почему его ждут и дождутся ли? Вопросов много. Какими же будут ответы?

Ирландский писатель Сэмюэль Беккет (1906-1989) является одним из основателей "театра абсурда". В 1953 году в Париже состоялась премьера его пьесы "В ожидании Годо" (En attendant Godot), которую позже назовут классикой не только "театра абсурда", но и всей мировой литературы второй половины 20-го века.
После премьеры автор переведёт пьесу на английский (Беккет писал на двух языках), а в 1969 году получит Нобелевскую премию по литературе.

В пьесе всего 5 действующих лиц. Пара главных героев - Владимир и Эстрагон, загадочные персонажи Поццо и Лакки, а также Мальчик, посыльный от не менее загадочного мсье Годо.

1. В главных ролях - Игорь Неведров (Владимир и Поццо) и Азамат Цалити (Эстрагон и Лакки) - ученики Елены Болдиной из театра Романа Виктюка, выпускники музыкального факультета ГИТИСа

2. С первых минут зритель полностью погружается в пьесу. Как и у персонажей, наш мир сужается, время останавливается. Мы застреваем где-то в непонятном месте и вместе с Владимиром (Диди) и Эстрагоном (Гого) ожидаем некоего "мсье Годо". Для героев, у которых видимо не хорошо идут дела, это ожидание становится смыслом жизни, а всё остальное делается совершенно не важным

3. На сцене минимальное количество не только актёров, но и реквизита. Минимализм, философия и новаторство постоянны как в произведениях Беккета, так и в постановках по их мотивам

4. Диди и Гого в ожидании коротают время разговорами, иногда не понимая и не слушая друг друга. Зрителям тоже остаётся только ждать вместе с ними и пытаться понять суть происходящего

10. Заочно знакомясь с Годо, зритель начинает задаваться двумя вопросами. Кто этот загадочный мсье и когда же он придёт? По мере развития событий, возникает ещё и третий - а придёт ли он вообще? Интрига сохраняется на протяжении всего спектакля. Надежды, что герои наконец расскажут нам более подробнее про всё, не оправдываются, и ответы не появляются

12. Дальше мы (одновременно с героями) знакомимся с ещё двумя необычными персонажами - Поццо и Лакки

13. Неизвестно, кто они, кем приходятся друг другу, куда и зачем идут. Похоже только, что Лакки полностью подчиняется Поцци.
Нас знакомят с ними точно так же, как раньше с другими - через собственные фразы персонажей, мысли про них и возникающие чувства

21. Когда Поццо надоедает общение с главными героями, он начинает сильно ругать Лакки, а потом предлагает ему потанцевать. Позже Лакки устаёт, и парочка уходит, а главные герои снова остаются ждать

23. По ходу спектакля появляется ещё одно действующее лицо - мальчик-пастух. Он приносит хорошие новости: Годо придёт завтра. Похоже, мальчик знает его. Кстати, здесь авторы постановки расходятся с Беккетом. Писатель считал, что женщины не должны играть в театре, мы же видим в роли Вестника девушку, Симакову Марию.
В конце спектакля даже было проведено голосование среди зрителей, прав ли Беккет. Как думаете, каков результат?

26. На какой-то момент завеса замкнутости спадает - Эстрагону всё надоедает и он решает уйти. Правда спадает временно - утром Гого возвращается. К тому же он побит. Что случилось, мы не узнаем, но по словам самого пострадавшего, на него по дороге напало десять человек.
Потом мы вновь видим Поццо и Лакки. Только они сильно изменились - Поццо ослеп, а Лакки онемел. Разговор не выходит - они даже не узнают главных героев и уходят.

Всё очень похоже на однотипно прокетающую жизнь с верой в чего-либо и ожиданием. Это тянется бесконечно, изменяется из-за некоторых обстоятельств только сам ожидающий и его окружающие.

Бесконечность подчёркивает и то, что снова прибегает мальчик и сообщает о новом визите Годо. Сегодня он не пришёл, но снова обещал прийти завтра. Снова обещания. Снова ждать и надеяться

29. Герои в отчаянии. Они решают отправиться на поиски верёвки, чтобы повеситься, если мсье Годо не придёт и завтра. Но пьеса заканчивается словами "они не двигаются с места". Любое развитие событий возвращает всё и всех в исходное положение, бывшее в начале. Никто не знает, освободятся ли Диди и Гого от своего положения или нет

Фотографии: Иван Гущин

Ни автор, ни герои пьесы, ни актёры так и не дают нам ответа, кто такой Годо, почему именно его ждут и почему именно с ним связаны лучшие надежды. Мы даже не узнаём, кто такие Диди и Гого и тем более, что за персонажи Поцции и Лакки. Только напряжённое ожидание и замкнутая композиция. Пьеса может идти бесконечно, отвечать же на вопросы и делать выводы должен каждый сам.

Лично мне Годо представляется надеждой любого человека из любой страны на лучшую жизнь. В чём она будет заключаться, решает каждый сам. Но многим именно её часто не хвататет. Такой надеждой люди живут на протяжении всей жизни. Поэтому здесь уже не важно, что из себя представляет ожидающий человек. Таких, как он много, и личность отходит на второй план. В пьесе это подчёркивается тем, что мы ничего не знаем о Диди и Гого.

Встречая в жизни других, мы пересекаемся с ними на каких-то жизненных этапах, а потом расходимся. Мы можем и не задуматься об окружающих, а взаимодействовать с ними только в определённые жизненные моменты. Здесь это представлено встречей с непонятными Поццо и Лакки.

Дополнительную веру дают различные события - какие-то достижения самого человека, действия властей, сложившиеся обстоятельства или даже громкие слова. Всё это в пьесе объединено в единое целое - мальчика-посланника, надежду на то, что ожидания оправдаются. Обнадёживающе звучат слова Вестника "Годо придёт завтра". Вот, уже скоро, уже завтра, чуть-чуть осталось! Герои приобретают уверенности, но наступает завтра, и всё начинается по-новому. Увы, это ещё не реальность, а только иллюзии и надежды.

Однако ни при каких обстоятельствах и кто бы ни стоял рядом, наши цели, мечты и ожидания никуда не уходят. Неудачи иногда застраляют идти "искать верёвку", но это всё может быть лишь эмоциональным порывом. Мы успокаеваемся и всё возвращается на свои позиции. Может поэтому герои "не трогаются с места" и поэтому в пьесе такая композиция? Кстати, можно ещё вспомнить время написания "Годо" - начало 1950-х, когда многие люди связывали окончание Второй мировой с началом лучшей жизни.

Конечно, однозначно рассуждать тут нельзя. Было бы интересно послушать другие мнения.

Благодарю генерального директора продюссерского центра "Mire Noir" Марину Фердер за организацию съёмки.