То есть она плывет против ветра? И тем не менее плывет так быстро? Впрочем, ветер может влиять на скорость, только если ты на поверхности. Но на поверхности ее не было: я ведь смотрел, кричал – безрезультатно. Как знать, если бы меня тогда осенила благодать и я догадался воспользоваться браслетом, он, быть может, обнаружил бы своего двойника на Лючином запястье. Но я не родился умным, это факт. Может быть, хотя бы счастливым? Об этом думать не стану, пока не увижу Лючану живой и здоровой.

Но если она уже ушла на глубину, то такая скорость и вообще становится немыслимой. Разве что она не сама плывет, а какая-то тварь ухватила ее и уносит. Однако пока еще никаких монстров тут не замечалось. Это, конечно, слабый аргумент, но лучше, чем ничего. А огонек точки-два уже едва заметен, совсем потускнел, его вспышки теперь скорее угадываются, чем четко различаются… Вот сейчас он был еще или уже нет? Скорее – нет.

– "Триолет", каково расстояние до точки-два в момент прекращения сигнала?

"Определенно в две мили".

– Сколько времени прошло с момента, когда сигнал точки-два перестал приниматься?

Впрочем, его ответ мне не нужен: время фиксируется журналом непрерывно. Сколько же там?.. Четыре часа? Это я столько времени провалялся без сознания? Ну ты даешь, Разитель. А о чем, собственно, думал наш чудесный космореплаватель?

– "Триолет", почему не привел меня в сознание раньше? У тебя что, нет экспресс-метода?

"Ускорение процесса грозило осложнениями и было опасно для здоровья. Кроме того, такие действия не были предусмотрены программой".

– Какой программой, черт бы…

"Выполняемой мною".

Все-таки он глуп. Все они дураки, эти компьютерные навигаторы. Им не понять, что бывают положения, в которых собственное здоровье отходит на самый последний план. В их сложнейших схемах и умнейших программах не нашлось местечка для такой логики – логики любящего человека.

Такие, значит, пироги с капустой.

4

Лючана перевела дыхание. Не сразу: нормальный дыхательный ритм был давно уже утрачен во время суматошной борьбы с волнами, ветром, обломками кустов. Дыхание чуть успокоилось, но тут же ее стало тошнить. С трудом извернувшись, она подняла голову над низким бортом. Потом, зачерпнув горстью воды, омыла лицо. И стала осматриваться.

Находилась она сейчас в странном суденышке, чьи борта лишь немного поднимались над водой, но когда она попала внутрь, оно оказалось куда просторнее, чем представлялось: неожиданно глубоко сидело в воде. И, видимо, обладало сильным мотором: скорости хватало, чтобы не позволить стихиям сбить суденышко с курса – против ветра и волны. Если позволить ветру с волнами хоть на миг развернуть лодку – или как это суденышко назвать – боком к волнам – моряки, кажется, говорят "лагом", – ее вмиг опрокинет, а тогда… Сама Лючана еще сколько-то продержится, у нее есть маска (Лючана, как хорошая хозяйка, отлично помнила, что у нее есть и чего нет), – но двое, находящиеся здесь, кроме нее самой, наверняка не выдержат долго. А за нею был долг благодарности: они как-никак вытащили ее из воды, помогли взобраться сюда, перевалиться грудью через борт как раз в миг самой большой растерянности: когда обрушилась эта дикая волна и Ра вдруг исчез из виду. Значит, теперь пришел ее черед выручить их – насколько это окажется в ее силах.

Лючана не могла видеть того, что находилось перед лодкой: – весь передний сектор обзора закрывала спина сбросившей куртку женщины, ее спасительницы, – загорелая, мускулистая, мокрая (все здесь было мокрым, и на дне суденышка плескалась вода, хотя и немного). Тем не менее Лючана была уверена, что они удаляются от того места, где ее подобрали, вовсе не в ту сторону, куда высокой волной швырнуло Ра, а почти в противоположную: не по ветру, а в полный бейдевинд; Лючана достаточно ходила под парусами, чтобы разбираться в таких вещах и без помощи мужа. И ей было понятно, что подобный курс далеко не самый выгодный, скорее наоборот. Наверное, у этих людей были причины держать именно такое направление, но ее это никак не устраивало. И она схватила женщину за плечо. Та повернула голову, лицо ее выражало гнев.

– Туда надо! Туда! – Лючана свободной рукой показала направление. – Человек гибнет!

Выкрикнула она это на теллуре, сразу же сообразила, что этот язык мог быть тут совершенно незнакомым, и повторила уже на линкосе.

– Сиди тихо! – крикнула женщина в ответ на том же языке.

Лючана упрямо покачала головой, но женщина уже отвернулась. Склонившись вперед, что-то проговорила в самое ухо сидевшему перед нею и управлявшему судном мужчине. Мысли Лючаны были сейчас не совсем в порядке, но все-таки ей показалось, что она узнала обоих: та самая пара, за которой они с Ра еще совсем недавно подсматривали. Они вытащили ее, да, но нужно ли ей, чтобы ее увезли куда-то далеко от места, где она и Ра потеряли друг друга?

Курс оставался прежним. Мгновение она колебалась: настоять на своем? Применить силу? Но выиграть – никаких шансов, одной ей в этих условиях не управиться. Ра умеет выживать и (ей очень хотелось верить в это) продержится до того времени, когда она сможет организовать помощь. Сейчас суденышко направлялось куда-то туда, где есть, надо надеяться, более надежное убежище и люди, и там ее поймут (в это тоже верилось), едва ветер уляжется, выйдут на поиски; судя по тому, что ее вот вытащили, здесь не было принято считать, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. А раз так…

Вот такие мысли пробегали в голове Лючаны, и как-то не возникло вполне уместного вопроса: а как эти люди отнесутся к ней? Их ведь разыскивали, значит, считают в чем-то виноватыми? Почему-то Лючане казалось само собою разумеющимся, что их и искали только ради того, чтобы оказать помощь, приняв их посадку за вынужденную. Собственно, а какие могли быть причины для иного к ним отношения? Нет, видимо, сейчас следовало сидеть спокойно, можно было даже закрыть глаза, чтобы не пугаться каждой высокой волны, то и дело грозившей похоронить их.

Лючана так и сделала. И открыла глаза, лишь почувствовав, что скорость лодки заметно уменьшается. А открыв их, распахнула и рот – от удивления, хотя лишь на секунду.

Удивление было вызвано тем, что судно за эти несколько минут изменилось: если раньше ничто не защищало находившихся в нем от ветра и брызг, то теперь и капли воды, и несший их воздушный поток примерно в полуметре над головами сидевших в лодке словно бы налетали на что-то, на невидимую крышу, вернее – купол, взявшийся как бы неизвестно откуда. "Вероятнее всего, полевая защита", – спокойно, как о чем-то обычном и ожидаемом, подумала Лючана. Приходилось ей видывать такие лодочки с компьютерным шкипером, чей пульт и монитор обычно размещались на носу. Лючана угадала его по привычному голубоватому свету. Внутри стало не только суше, но и спокойнее: качка все уменьшалась, а вскоре и совсем прекратилась. Лючана глянула по сторонам – вокруг была только вода, и это говорило о том, что судно погрузилось уже целиком. Странно, и это тоже почему-то не удивило Лючану – может быть, ее способность удивляться на сегодня была исчерпана, слишком уж много новых впечатлений выпало на ее долю за нынешний день.

Мотор теперь звучал чуть громче и на более низких нотах, суденышко продолжало погружаться с ощутимым дифферентом на нос: уходило в глубину. Потом вдруг рокот смолк, но движение продолжалось, только теперь уже какая-то внешняя сила двигала судно-капсулу, вспомнила Лючана недавно услышанное от этих людей слово.

Вокруг по-прежнему виднелась только вода, она становилась все более темной – света оставалось меньше и меньше, как и полагалось на глубине. Это не казалось страшным. Но через несколько мгновений пришел и испуг, пусть и недолгий: парочка, находившаяся на передних сиденьях, вдруг исчезла, как и вся носовая часть лодки, словно суденышко уперлось в густейший туман и стало погружаться в него, чему купол нимало не препятствовал. Страх подсказал Лючане, что сейчас и она погрузится в эту субстанцию и там наверняка задохнется, потому что этим дышать нельзя. Сердце дало сбой, но лишь на секунду.

А потом туман разом исчез, словно его и не было, и снова стали видны и люди, и вся капсула целиком, и все, что открылось снаружи, до сих пор почему-то не замечавшееся, – странное, воистину неожиданное: обширный купол со множеством углублений и выступов, нарушавших плавную кривизну поверхности, озаренных огнями, окрашенных в разные цвета. Над куполом – еще две-три капсулы примерно таких же размеров, как та, в которой Лючана сейчас сидела. Там и еще какие-то странности были, но рассмотреть все просто не было времени: вода за иллюминаторами исчезла, они оказались в какой-то трубе или камере, где было темно, но уже через несколько секунд стены, вызывавшие ощущение темноты, исчезли, стало светло, а затем и купол, накрывавший лодку, с негромким щелчком исчез, и Лючана с удовольствием встала во весь рост, как и те двое, чьей спутницей она оказалась.

Потянулась с удовольствием, разминая уставшие и затекшие мускулы. Глянула вокруг и поймала взгляд того парня, что управлял капсулой. Он смотрел на нее – не в лицо, а ниже, где пляжный наряд едва-едва и очень условно прикрывал то, что всегда вызывает у мужиков определенную реакцию. Взгляд был выразительным, в этом-то Лючана разбиралась. И сразу же невольно подумала, что без сложностей тут, пожалуй, не обойтись, потому что уже и женщина повернулась к ней и оценивающим взглядом охватила всю, с ног до головы, очень неласковым взглядом. Да, будут осложнения, утвердилась в первоначальном предположении Лючана, и в этот миг женщина подала команду: "Выходим".

Следующим важным открытием становится родовой строй и его влияние на развитие человеческого общества. Род представляет собой учреждение, общее для всех народов, вплоть до их вступления в эпоху цивилизации и даже еще позднее (насколько можно судить на основании имеющихся теперь у нас источников). Доказательство этого сразу разъяснило самые трудные разделы древнейшей греческой и римской истории и одновременно дало нам неожиданное истолкование основных черт общественного строя первобытной эпохи до возникновения государства.

Состав рода в его первоначальной форме выглядит следующим образом. Род стоит из всех лиц, которые путем пуналуального брака и согласно неизбежно господствующим при этом браке представлениям образуют признанное потомство одной определенной родоначальницы, основательницы рода. Так как при этой форме семьи отец не может быть установлен с достоверностью, то признается только женская линия. Поскольку братья не могут жениться на своих сестрах, а лишь на женщинах другого происхождения, то в силу материнского права дети, рожденные от них этими чужими женщинами, оказываются вне данного рода. Таким образом, внутри родового союза остается лишь потомство дочерей каждого поколения; потомство сыновей переходит в роды своих матерей. Чем же становится эта кровнородственная группа, после того как она конституируется как особая группа по отношению к другим подобным группам внутри племени:

В качестве классической формы этого первоначального рода Морган берет род у ирокезов, в частности у племени сенека. В этом племени имеется восемь родов, носящих названия животных 1) Волк, 2) Медведь, 3) Черепаха, 4) Бобр, 5) Олень, 6) Кулик, 7) Цапля, 8) Сокол. В каждом роде господствуют следующие обычаи:

• 1. Род выбирает своего сахема (старейшину для мирного времени) и вождя (военного предводителя). Сахем должен был избираться из состава самого рода, и его должность передавалась по наследству внутри рода, поскольку по освобождении она должна была немедленно снова замещаться, военного предводителя можно было выбирать и не изчленов рода, а временами его вообще могло не быть. Сахемом никогда не избирался сын предыдущего сахема, так как у ирокезов господствовало материнское право, и сын, следовательно, принадлежал к другому роду, но часто избирался брат предыдущего сахема или сын его сестры. В выборах участвовали все - мужчины и женщины. Но избрание подлежало утверждению со стороны остальных семи родов, и только после этого избранный торжественно вводился в должность и притом общим советом всего союза ирокезов. Значение этого акта будет видно из дальнейшего. Власть сахема внутри рода была отеческая, чисто морального порядка; средствами принуждения он не располагал. Вместе с тем, он по должности состоял членом совета племени сенека, равно как и общего совета союза ирокезов. Военный вождь мог приказывать что-либо лишь во время военных походов.
• 2. Род по своему усмотрению смещает сахема и военного вождя. Это опять-таки решается совместно мужчинами и женщинами. Смещенные должностные лица становятся после этого, подобно другим, простыми воинами, частными лицами. Впрочем, совет племени может тоже смещать сахемов, даже против воли рода.
• 3. Никто из членов рода не может вступать в брак внутри рода. Таково основное правило рода, та связь, которая его скрепляет, это - негативное выражение того весьма определенного кровного родства, в силу которого объединяемые им индивиды только и становятся родом. Этот простой факт раскрывает сущность рода. Разумеется, на той ступени развития, на которой мы застаем ирокезов, запрещение брака внутри рода нерушимо соблюдается.
• 4. Имущество умерших переходило к остальным членам рода, оно должно было оставаться внутри рода. Ввиду незначительности предметов, которые мог оставить после себя ирокез, его наследство делили между собой его ближайшие сородичи; в случае смерти мужчины - его родные братья и сестры и брат матери, в случае смерти женщины - ее дети и родные сестры, но не братья. По той же причине муж и жена не могли наследовать друг другу, а также дети - отцу.
• 5. Члены рода обязаны были оказывать друг другу помощь, защиту и особенно содействие при мщении за ущерб, нанесенный чужими. В деле защиты своей безопасности отдельный человек полагался на покровительство рода и мог рассчитывать на это; тот, кто причинял зло ему, причинял зло всему роду. Отсюда, из кровных уз рода, возникла обязанность кровной мести, безусловно признававшаяся ирокезами. Если члена рода убивал кто-нибудь из чужого рода, весь род убитого был обязан ответить кровной местью. Сначала делалась попытка к примирению; совет рода убийцы собирался и делал совету рода убитого предложение покончить дело миром, чаще всего изъявляя сожаление и предлагая значительные подарки. Если предложение принималось, то дело считалось улаженным. В противном случае потерпевший урон род назначал одного из нескольких мстителей, которые были обязаны выследить и умертвить убийцу. Если это выполнялось, род убитого не имел права жаловаться, дело признавалось по конченным.
• 6. Род имеет определенные имена или группы имен, пользоваться которыми во всем племени может только он один, так что имя отдельного человека также указывает, к какому роду он принадлежит. С родовым именем неразрывно связаны и родовые права.
• 7. Род может усыновлять посторонних и таким путем принимать их в члены всего племени. Военнопленные, которых не убивали, становились, таким образом, в силу усыновления в одном из родов членами племени сенека и приобретали тем самым все права рода и племени. У ирокезов торжественное принятие в род происходило на публичном заседании совета племени, что фактически превращало это торжество в религиозную церемонию.
• 8. Трудно установить у индейских родов наличие особых религиозных празднеств; но религиозные церемонии индейцев более или менее связаны с родом. Во время шести ежегодных религиозных празднеств ирокезов сахемы и военные вожди отдельных родов в силу своей должности причислялись к "блюстителям веры" и выполняли жреческие функции.
• 9. Род имеет общее место погребения.
• 10. Род имеет совет - демократическое собрание всех взрослых членов рода, мужчин и женщин, обладающих равным правом голоса. Этот совет выбирал и смещал сахемов и военных вождей, а также и остальных "блюстителей веры"; он выносил постановления о выкупе (вергельде) или кровной мести за убитых членов рода; он принимал посторонних в состав рода. Одним словом, он был верховной властью в роде.

Таковы функции типичного индейского рода.

Все его члены - свободные люди, обязанные защищать свободу друг друга, они обладают равными личными правами - ни сахемы, ни военные вожди не претендуют ни на какие преимущества, они составляют братство, связанное кровными узами. Свобода, равенство, братство, хотя это никогда не было сформулировано, были основными принципами рода, а род, в свою очередь, был единицей целой общественной системы, основой организованного индейского общества. Этим объясняется то непреклонное чувство независимости и личного достоинства, которое каждый признает за индейцами.

Ко времени открытия Америки индейцы всей Северной Америки были организованы в роды на началах материнского права. Только у немногих племен, как, например, у дакота, роды пришли в упадок, а у некоторых других, как у оджибве, омаха, они были организованы на началах отцовского права.

У очень многих индейских племен, насчитывающих более пяти или шести родов, мы встречаем особые группы, объединяющие по три, четыре и более родов, называемые фратриями (братствами) от греческого термина, обозначающее соответствующее греческое понятие.

Как несколько родов образуют фратрию, так несколько фратрий, если брать классическую форму, образуют племя. Основными характеристиками отдельного индейского племени в Америке служат следующие:

• 1. Собственная территория и собственное имя.
• 2. Особый, лишь этому племени свойственный диалект.
• 3. Право торжественно вводить в должность избранных родами сахемов и военных вождей.
• 4. Право смещать их, даже против желания их рода. Так как эти сахемы и военные вожди состоят членами совета племени, то эти права племени по отношению к ним объясняются сами собой. Там, где образовался союз племен и все вошедшие в него племена представлены в союзном совете, указанные права переходят к последнему.
• 5. Общие религиозные представления (мифология) и культовые обряды.
• 6. Совет племени для обсуждения общих дел. Он состоял из всех сахемов и военных вождей отдельных родов, их подлинных представителей, потому что они в любое время могли быть смещены; он заседал публично, окруженный прочими членами племени, которые имели право вступать в обсуждение и высказывать свое мнение; решение выносил совет. Как правило, каждый присутствующий мог, по желанию, высказаться, женщины также могли представлять свои соображения через избранного ими оратора. У ирокезов для окончательного решения требовалось единогласие. В ведение совета племени входило, в частности, регулирование отношений с другими племенами; он принимал и направлял посольства, объявлял войну и заключал мир. Если дело доходило до войны, то вели ее большей частью добровольцы. В принципе каждое племя считалось состоящим в войне со всяким другим племенем, с которым оно не заключило мирного договора по всей форме. Военные выступления против таких врагов организовывались большей частью отдельными выдающимися воинами; они устраивали военный танец, и всякий, принявший в нем участие, заявлял тем самым о своем присоединении к походу. Отряд немедленно организовывался и выступал. Защита принадлежащей племени территории от нападения также большей частью осуществлялась путем призыва добровольцев. Выступление в поход и возвращение из похода таких отрядов всегда служили поводом для общественных торжеств. Согласия совета племени на такие походы не требовалось, его не испрашивали и не давали. Такие военные отряды редко бывали многочисленны; самые крупные военные экспедиции индейцев, даже на большие расстояния, совершались незначительными боевыми силами. Если несколько таких отрядов объединялось для какого-нибудь крупного предприятия, каждый из них подчинялся только своему собственному вождю; согласованность плана похода в той или иной степени обеспечивалась советом этих вождей.
• 7. У некоторых племен мы встречаем верховного вождя, полномочия которого, однако, весьма невелики. Это один из сахемов, который в случаях, требующих немедленного действия, должен принимать временные меры до того, как совет сможет собраться и принять окончательное решение. Здесь перед нами едва намечающийся, но большей частью не получивший дальнейшего развития прообраз должностного лица, обладающего исполнительной властью; такое должностное лицо скорее появилось, как мы увидим, в большинстве случаев, если не везде, в результате развития власти верховного военачальника.

Дальше объединения в племя подавляющее большинство американских индейцев не пошло. Немногочисленные племена их, отделенные друг от друга обширными пограничными полосами, ослабляемые вечными войнами, занимали небольшим числом людей громадное пространство. Союзы между родственными племенами заключались то там, то тут в случае временной необходимости и с ее исчезновением распадались. Однако в отдельных местностях первоначально родственные, но впоследствии разобщенные племена вновь сплачивались в постоянные союзы, делая, таким образом, первый шаг к образованию наций. В Соединенных Штатах наиболее развитую форму такого союза мы встречаем у ирокезов. Выйдя из мест своего поселения к западу от Миссисипи, где они, вероятно, составляли ветвь большой родственной группы да-кота, они после долгих странствований осели в нынешнем штате Нью-Йорк, разделившись на пять племен сенека, кайюга, онондага, онейда и могаук. Они существовали за счет рыбной ловли, охоты и примитивного огородничества, жили в деревнях, большей частью защищенных частоколами.

Число их никогда не превышало 20000 человек, во всех пяти племенах было несколько общих родов, они говорили на весьма родственных диалектах одного и того же языка и населяли сплошную территорию, которая была поделена между пятью племенами. Так как территория эта была ими недавно завоевана, то совместные действия этих племен против племен, вытесненных ими, стали естественным явлением, вошедшим в обычай. И таким образом, самое позднее в начале XV века сложился оформленный "вечный союз" - конфедерация, которая, осознав приобретенную ею силу, немедленно приобрела наступательный характер и в период своего наивысшего могущества, около 1675 г., завоевала окружавшие ее значительные пространства, частью прогнав, частью обложив данью местных жителей. Союз ирокезов представляет самую развитую общественную организацию, какую только создали индейцы, не переступившие низшей ступени варварства (следовательно, исключая мексиканцев, новомексиканцев и перуанцев).

Основные черты союза были таковы:

• 1. Вечный союз пяти родственных по крови племен на основе полного равенства и самостоятельности во всех внутренних делах племени. Это кровное родство составляло подлинную основу союза. Из пяти племен три назывались отцовскими и были между собой братьями; два других назывались сыновними и также были братскими племенами между собой. Три рода - старейшие - были еще представлены живыми членами во всех пяти племенах, три других рода - в трех племенах, члены каждого из этих родов все считались братьями во всех пяти племенах. Общий язык, имевший различия только в диалектах, был выражением и доказательством общего происхождения.
• 2. Органом союза был союзный совет, состоявший из 50 сахемов, равных по положению и авторитету, этот совет выносил окончательные решения по всем делам союза.
• 3. Места для этих 50 сахемов, как носителей новых должностей, специально учрежденных для целей союза, были при его создании распределены между племенами и родами. При освобождении должности соответствующий род вновь замещал ее путем выборов; он мог также во всякое время сместить своего сахема, но право введения в должность принадлежало союзному совету.
• 4. Эти союзные сахемы были также сахемами в своих племенах и обладали правом участия и голоса в совете племени.
• 5. Все постановления союзного совета должны были приниматься единогласно.
• 6. Голосование производилось по племенам, так что каждое племя и в каждом племени все члены совета должны были голосовать единодушно, чтобы решение считалось действительным.
• 7. Союзный совет мог быть созван каждым из советов пяти племен, но не мог собираться по собственному почину.
• 8. Заседания происходили в присутствии собравшегося народа, каждый ирокез мог взять слово, решение же выносил только совет.
• 9. В союзе не было никакого единоличного главы, никакого лица, возглавлявшего исполнительную власть.
• 10. Зато союз имел двух высших военных вождей с равными полномочиями и равной властью (два "царя" спартанцев, два консула в Риме).

Таков был тот общественный строй, при котором ирокезы прожили свыше четырехсот лет.

Итак, коль скоро основной общественной ячейкой является род, из него с почти непреодолимой необходимостью развивается вся система родов, фратрий и племени. Все три группы представляют различные степени кровного родства, причем каждая из них замкнута в себе и сама управляет своими делами, но служит также дополнением для другой. Круг дел, подлежащих их ведению, охватывает всю совокупность общественных дел человека, стоящего на низшей ступени варварства. Поэтому, встречая у какого-нибудь народа род как основную общественную ячейку, мы должны будем искать у него и племенную организацию подобную той, которая здесь описана, и там, где есть достаточно источников, как у греков и римлян, мы непременно ее находим.

Вместо рода Сокола (у кайюга) у онондага - род Мяча. Состав фратрий иной, чем у сенека. Три рода в первой фратрии одни и те же, но род Медведя находится теперь вместе с родом Оленя.

У онондага нет рода Сокола, у сенека нет рода Угря, однако члены этих двух родов приветствуют друг друга при встрече, как братья, будто между ними существует связь.

Племена могаук и онейда имеют только 3 рода: 1) Медведь, 2) Волк, 3) Черепаха; не имеют фратрий. При образовании конфедерации 7 из 8 ро­дов сенека существовали у различных племен, как это следует из учрежде­ния в каждом из них должности сахема; но могаук и онейда имели тогда только 3 названных рода: они потеряли тогда целую фратрию и еще один род из оставшейся - если (!) предположить (!), что первоначальные пле­мена некогда состояли из одних и тех же родов.

Когда племя, организованное в роды и фратрии, подразделяется, это может произойти по линии фратриалъной организации. Хотя члены пле­мени совершешш перемешались вследствие браков, каждый род во фратрии состоит из женщин с их детьми и потомками по женской линии, которые образуют ядро фратрии. Они должны были иметь склонность оставаться вместе на одной территории и, таким образом, могли выделиться в отдель­ную группу. Члены рода мужчины, женатые на женщинах из других родов и жившие при своих женах, не могли влиять на состав рода, так как их дети не принадлежали к их роду. Роды и фратрии могут быть прослежены в каждом племени.

Ирокезское племя тускарора отделилось от главного ствола в неиз­вестную отдаленную эпоху; тускарора ко времени их открытия жили в об­ласти реки Ныос в Северной Каролине. Около 1712 г. они были изгнаны из этой области и, переселившись в страну ирокезов, были приняты в кон­федерацию как шестой ее член.

Ирокезское племя тускарора. Две фратрии из восьми родов.

I фратрия. Роды: 1) Медведь, 2) Бобр, 3) Большая

4) Угорь. черепаха,

II фратрия. Роды: 5) Серый волк, 6) Желтый волк, 7) Малая

8) Бекас. черепаха,

Тускарора имеют шесть родов общих с кайюга и онондага, пять ро­дов - с сенека, три рода - с могаук и онейда. Род Оленя, который не­когда был у них, в настоящее время вымер. Род Волка теперь разделился на два, Серый и Желтый; точно так же род Черепахи разделился на Боль­шую и Малую. Три рода в первой фратрии совпадают с тремя родами в первой фратрии сенека и кайюга, только род Черепахи разделен на два. Так как между отделением тускарора от родственных племен и их возвращением протекло несколько сот лет, то мы имеем здесь доказательство прочности существования рода. Как и у других племен, роды одной и той же фратрии называются родами-братьями, роды другой фратрии - родами-кузенами.

Различия в составе фратрий указывают на изменение их с целью приспособления к изменившимся условиям (в результате уменьшения чис­ленности или вымирания некоторых входивших в них родов и т. д.), чтобы сохранить известное равенство в числе фраторов в каждой фратрии. Фратриагъная организация существовала у ирокезов с незапамятных времен; она древнее конфедерации, основанной свыше четырех столетий тому назад. В общем различия в родовом составе фратрий незначительны; это доказывает прочность как фратрии, так и рода. Ирокезские племена имели 38 родов и в 4 из этих племен было всего 8 фратрий.

К. МАРКС

Функции фратрии у ирокезов были частью общественные, частью религиозные,

1) Игры обычно происходили во время собраний советов племени. Например, у сенека при игре в мяч фратрии играют друг против друга и бьются об заклад одна с другой за исход игры. Каждая фратрия выставляет своих лучших игроков. Перед началом игры члены противоположных фрат­рий ставят в заклад предметы личной собственности, которые отдаются под охрану особых лиц во избежание конфликтов.

2) На совете племени сахемы и вожди обеих фратрий обычно садились перед воображаемым огнем совета друг против друга, и ораторы обраща­лись к двум противоположным группам, как к представителям фратрий.

3) Если совершалось убийство, созывался сначала совет рода убитого, а затем совет рода убийцы; но часто род преступника (если убийца и уби­тый принадлежали к противоположным фратриям) приглашал другие роды своей фратрии, чтобы общими усилиями добиться прощения престу­пления. Фратрия собирала тогда совет и затем обращалась к другой фратрии, к которой отправляла делегацию с поясом из белых раковин {«вампум»}, прося собрать совет фратрии и уладить дело миром. Семье и роду убитого предлагалось удовлетворение в виде выражений сожаления и ценных подарков. Переговоры между обоими советами продолжались до тех пор, пока не было достигнуто положительное или отрицательное ре­шение. Влияние фратрии было больше, чем отдельного рода, и при обра­щении за содействием к противоположной фратрии прощение было более вероятным, особенно, если имелись смягчающие обстоятельства. Поэтому греческая фратрия (до периода цивилизации) взяла на себя главным образом ведение дел об убийстве, а также об очищении убийцы, если ему удавалось избегнуть наказания; на этом основании фратрия после учре­ждения политического общества взяла на себя обязанность преследовать убийцу судом.

4) При похоронах лиц, пользовавшихся почетом, функции фратрий весьма заметны (стр. 95, 96). В случае смерти сахема противоположная фратрия, а не его собственная, непосредственно после похорон посылала центральному совету в Онондога, официальный {знак власти} пояс-вампум умершего вождя как извещение о его кончине. Там пояс хранился до назначения преемника, которому и передавался как отличительный знак его должности.

5) Фратрия имела непосредственное отношение к выбору сахемов и вождей отдельных родов. После того как род избирал преемника своему умершему сахему (или избирал вождя второй степени), ожидалось как нечто само собою разумеющееся, что роды той же фратрии утвердят выбор; но иногда встречались возражения со стороны противоположной фратрии. Тогда вступали советы обеих фратрий.

6) В прежнее время у сенека были «колдовские вигвамы» - «medicine lodges», они играли выдающуюся роль в их религиозном культе; иметь «колдовской вигвам» значило соблюдать важнейшие религиозные обряды и отправлять важнейшие религиозные мистерии; у сенека было две такие организации, по одной в каждой фратрии; каждая была братством, в ко­торое новые члены принимались путем формального посвящения.

В отличие от греческой фратрии и римской курии индейская фратрия не имела официального главы; она также не имела своих служителей культа особо от рода и племени.

Энгельс пишет: «Все члены его свободные люди, обязанные защищать друг друга, они обладают равными личными правами - ни сахемы, ни военные вожди не претендуют ни на какие преимущества, они составляют братство, связанное кровными узами. Свобода, равенство, братство, хотя это никогда не было сформулировано, были основными принципами рода, а род в свою очередь, был единицей целой общественной системы, основой организованного индейского общества. Этим объясняется то непреклонное чувство независимости и личного достоинства, которое каждый признаёт за индейцами».

Функции типичного индейского рода:

1. Род выбирает своего сахема (старейшину для мирного времени) и вождя (военного предводителя).

2. Род по своему усмотрению смещает сахема и военного вождя.

3. Никто из членов рода не может вступать в брак внутри рода.

4. Имущество умерших переходило к остальным членам рода, оно должно было оставаться внутри рода.

5. Члены рода обязаны были оказывать друг другу помощь, защиту и особенно содействие при мщении за ущерб, нанесенный чужими.

6. Род имеет определенные имена или группы имен, пользоваться которыми во всем племени может только он один, так что имя отдельного человека также указывает, к какому роду он принадлежит.

7. Род может усыновлять посторонних и таким путем принимать их в члены всего племени.

8. Трудно установить у индейских родов наличие особых религиозных празднеств; но религиозные церемонии индейцев более или менее связаны с родом.

9. Род имеет общее место погребения.

10. Род имеет совет - демократическое собрание всех взрослых членов рода, мужчин и женщин, обладающих равным правом голоса.

У очень многих индейских племен, насчитывающих более пяти или шести родов, мы встречаем особые группы, объединяющие по три, четыре, и более родов; Морган называет такую группу фратрией (братством).

Функции фратрии у ирокезов - отчасти общественного, отчасти религиозного порядка.

· В игре в мяч фратрии выступают одна против другой.

· В совете племени сахемы и военные вожди каждой фратрии сидят вместе, одна группа против другой, каждый оратор говорит, обращаясь к представителям каждой фратрии как к особой корпорации.

· Если в племени случалось убийство, причем убийца и убитый принадлежали не к одной и той же фратрии, то пострадавший род часто апеллировал к своим братским родам.

· В случае смерти выдающихся лиц противоположная фратрия брала на себя заботу о похоронах и похоронных торжествах, тогда как члены фратрии умершего участвовали в похоронах в качестве родных покойника.

· При выборах сахема также выступал на сцену совет фратрии.

· Раньше у ирокезов существовали особые религиозные мистерии, названные белыми medicine-lodges.

· Четыре lineages (колена), населявших ко времени завоевания четыре квартала Тласкалы, были четырьмя фратриями и имели также значение военных единиц.

Как несколько родов образуют фратрию, так несколько фратрий, если брать классическую форму, образуют племя.

Характеристика племени:

· Собственная территория и собственное имя.

· Особый, лишь этому племени свойственный диалект.

· Право торжественно вводить в должность избранных родами сахемов и военных вождей.

· Право смещать их, даже против желания их рода.

· Общие религиозные представления (мифология) и культовые обряды.

· Совет племени для обсуждения общих дел.

· У некоторых племен мы встречаем верховного вождя, полномочия которого, однако, весьма невелики.

Отдельные племена объединялись в союзы племен.

Черты союза:

· Вечный союз пяти родственных по крови племен на основе полного равенства и самостоятельности во всех внутренних делах племени.

· Органом союза был союзный совет, состоявший из 50 сахемов, равных по положению и авторитету, этот совет выносил окончательные решения по всем делам союза.

· Места для этих 50 сахемов, как носителей новых должностей, специально учрежденных для целей союза, были при его создании распределены между племенами и родами.

· Эти союзные сахемы были также сахемами в своих племенах и обладали правом участия и голоса в совете племени.

· Все постановления союзного совета должны были приниматься единогласно.

· Союзный совет мог быть созван каждым из советов пяти племен, но не мог собираться по собственному почину.

· Заседания происходили в присутствии собравшегося народа, каждый

ирокез мог взять слово, решение же выносил только совет.

· В союзе не было никакого единоличного главы, никакого лица,

возглавлявшего исполнительную власть.

· Союз имел двух высших военных вождей с равными полномочиями и равной властью.

Таков был тот общественный строй, при котором ирокезы прожили свыше четырехсот лет.

В игре в мяч фратрии выступают одна против другой; каждая выдвигает своих лучших игроков, остальные следят за игрой, располагаясь по фратриям, и держат друг с другом пари, делая ставку на победу своих игроков.
В совете племени сахемы и военные вожди каждой фратрии сидят вместе, одна группа против другой, каждый оратор говорит, обращаясь к представителям каждой фратрии как к особой корпорации.
Если в племени случалось убийство, причем убийца и убитый принадлежали не к одной и той же фратрии, то пострадавший род часто апеллировал к своим братским родам; они созывали тогда совет фратрии и обращались к другой фратрии как к целому, чтобы та, в свою очередь, собрала свой совет для улаживания дела.
В случае смерти выдающихся лиц противоположная фратрия брала на себя заботу о похоронах и похоронных торжествах, тогда как члены фратрии умершего участвовали в похоронах в качестве родных покойника. Когда умирал сахем, противоположная фратрия извещала союзный совет ирокезов об освобождении должности.
Согласование кандидатур сахемов, избранных братскими родами.
Устройство религиозных мистерий религиозным братством, входящим в фратрию
Фратрия выступала в бой как особый отряд в своей форме и с собственным знаменем, под начальством собственного
вождя.
Составлено по: Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С.
Объединение нескольких родов одного племени составляло фратрию (от греч. phratria - братство). Фратрии возникали либо путём дробления одного рода на несколько дочерних родов, либо путём соединения нескольких самостоятельных родов. Соответственно, племена или более аморфные этнокультурные образования делились на две (наиболее типичная форма дуальной организации) или несколько фратрий. Часто фратрии были свойственны экзогамия, унилинейность, собственное название, определённые духовные и ритуальные функции. Во многих случаях их члены возводили своё происхождение к общему (чаще всего мифическому или легендарному) предку.

Еще по теме ФУНКЦИИ ФРАТРИИ (у ирокезов):

1. Функции журналистики. Понятие функцию Многообразие социальных и информационных потребностей общества – объективная основа функций журналистики.
2. Определение области. Линии уровня функции. Направление наибольшего возрастания (убывания) функции в точке. Градиент.
3. Частные производные первого порядка функции нескольких переменных. Условие дифференцируемости функции в точке.
4. 5.1.4. Приведение тригонометрических функций к функциям острого угла
5. Функция распределения случайной величины (интегральная функция)
6. О ФУНКЦИЯХ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ (процессуальная функция)
7. Психогенетика высших психических функций. Исследования наследуемости когнитивных функций. Ключевые признаки ин­теллекта.