Как складываются отношения пилата и иешуа. Главные герои романа

В «Мастере и Маргарите» совмещены два романа. Га-Ноцри и Пилат- главные герои так называемого «античного» романа, созданного Мастером. «Античный» роман описывает один день из жизни римского прокуратора, который накануне праздника Пасхи должен решить судьбу нищего философа Га-Ноцри.

«Античный» роман состоит из четырёх глав. В первой («Понтий Пилат») происходит спор между прокуратором и Иешуа по важнейшим философским вопросам, касающимся морали. Поводом для спора становится фраза из судебного обвинения, предъявляемого бродячему проповеднику: он говорил людям на базаре, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины. И вот прокуратор задаёт «вечный» философский вопрос: «Что такое истина?». В ответ Га-Ноцри излагает свою философскую систему, которая основана на идее, что человек изначально добр, алогическим продолжением учения о «добром человеке» является рассуждение о природе власти: «...всякая класть является насилием над людьми, и настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдёт в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть» (1, 2), а люди будут жить по «доброй воле», которая представляет собой высший философско-религиозный закон.

Понтий Пилат, как человек, живущий в реальном мире, не согласен с такой философией и наглядно доказывает Иешуа, что тот ошибается. Прокуратор указывает на римского легионера Марка Крысобоя, который, не имея личной вражды к философу, готов по приказу забить его плёткой до смерти. Кроме того, в ходе допроса выясняется, что «добрый человек» Иуда из Кириафа предал Га-Ноцри за тридцать тетрадрахм, которые уже получил от первосвященника Каифы. «Добрый человек» Кайфа хотел расправиться с нищим проповедником, так как считал его проповедь о человеке и справедливости опасной для власти иудейских священников.

Сам «добрый человек» Понтий Пилат оказался трусом. После разговора с Иешуа прокуратор был вполне уверен, что арестованный философ - честный, умный человек, хотя и наивный мечтатель. Иешуа совершенно непохож на страшного подстрекателя народного бунта, как охарактеризовал его Кайфа. Однако Пилата напугали рассуждения Иешуа о власти и свободе человека: волосок жизни «может перерезать лишь тот, кто подвесил» (1, 2). Иными словами, человек свободен от людского произвола, над ним властен только Бог. В этих словах явное отрицание власти кесарей и, следовательно, оскорбление величества римского императора, которое является тяжким преступлением. Чтобы его самого не заподозрили в сочувствии идеям нищего философа, прокуратор громко выкрикнул хвалу здравствующему императору Тиберию и при этом с ненавистью поглядел на секретаря и конвой, боясь доноса с их стороны. И плат утверждает смертный приговор Синедриона, вынесенный нищему философу, так как испугался угроз Каифы и неприятностей по службе.

Таким образом, Иешуа предстаёт перед читателем пустым мечтателем, который не знает жизни и людей. Он твердит о «добром человеке» и царстве истины и не желает признавать, что вокруг него жестокие люди (Марк Крысобой), предатели (Иуда), властолюбцы (Кайфа) и трусы (Понтий Пилат). На первый взгляд в споре о «добром человеке» верх одерживает реалист Пилат, но роман Мастера на этом не кончается.

Далее автор показывает, что Иешуа был не совсем наивным мечтателем кое в чём он был прав. Прокуратора начинает мучить совесть за то, что, струсив, он подписал смертный приговор беззащитному философу. Он чувствует раскаяние, поэтому приказывает палачу (глава «Казнь») убить философа на кресте, чтобы он долго не мучился. Потом Пилат приказывает Афранию (глава «Как Понтий Пилат пытался спасти Иуду из Кириафа») убить Иуду. Но справедливое вроде бы возмездие предателю не успокаивает совести прокуратора. Нищий философ оказался прав: не новое убийство, а глубокое раскаяние может облегчить душевные страдания Пилата. Прокуратор хочет помочь Левию Матвею- ученику Га-Ноцри. Римлянин предлагает Левию (глава «Погребение») поселиться у него в резиденции и написать книгу об Иешуа. Но ученик не соглашается, потому что хочет странствовать по миру, как Иешуа, и проповедовать его гуманистическую философию среди людей. Левий Матвей, ненавидя прокуратора как убийцу своего учителя, смягчается, видя, что римлянин искренно переживает смерть Иешуа, и соглашается принять пергамент от Пилата. Таким образом, Булгаков показывает, что идея о «добром человеке» не является пустой и смешной выдумкой наивного философа. Добрые качества, действительно, присутствуют практически в каждом человеке, даже в таком жестоком честолюбце, как Понтий Пилат. Иными словами, философская идея о «добром человеке» получает конкретное жизненное подтверждение.

Подводя итог, следует отметить, что Булгаков подробно описывает философский спор между двумя главными героями «античного» романа - нищим проповедником и всесильным наместником Рима в Иудее. Суть спора - в отношении к человеку. Чего заслуживает человек - уважения, доверия или презрения, ненависти? Иешуа верит в великую силу человеческого духа; Пилат же уверен, что все люди злы и царство истины никогда не настанет. Поэтому Иешуа, признающий природную доброту людей, предстаёт перед читателем прекрасным человеком, а Понтий Пилат, видящий в людях только низменные мысли и чувства, изображается вполне трезвым, но заурядным чиновником.

Между прочим, идею Иешуа отом, что «доброму человеку» не нужно государство, совершенно серьёзно разрабатывали философы-утописты нового времени. Они доказывали реальность царства свободы при условии высокого уровня развития гражданского общества и сознания самих граждан. Иными словами, с одной стороны, рассуждения Иешуа о всеобщей любви и терпимости кажутся наивными и вызывают улыбку. С другой стороны, рассказывая о событиях после казни философа, Булгаков подтверждает правоту своего героя-мечтателя. Действительно, с Иешуа можно согласиться: несмотря на то, что люди из века в век воюют, предают, обманывают друг друга, потомки ценят и с благодарностью вспоминают главным образом благодетелей человечества - людей, подаривших миру высокую идею, придумавших лекарство от тяжёлой болезни, написавших умную книгу и т.п. Великие злодеи обычно остаются в памяти нормальных людей пугалами, вызывающими страх и негодование.

Предания, отчасти и ошибочные, могут заключать в себе известную долю правды, которою пренебрегать не должна история...
Ж.-Э. Ренан

В «Мастере и Маргарите» совмещены два романа. Га-Ноцри и Пилат— главные герои так называемого «античного» романа, созданного Мастером. «Античный» роман описывает один день из жизни римского прокуратора, который накануне праздника Пасхи должен решить судьбу нищего философа Га-Ноцри.

Сам «добрый человек» Понтий Пилат оказался трусом. После разговора с Иешуа прокуратор был вполне уверен, что арестованный философ — честный, умный человек, хотя и наивный мечтатель. Иешуа совершенно непохож на страшного подстрекателя народного бунта, как охарактеризовал его Кайфа. Однако Пилата напугали рассуждения Иешуа о власти и свободе человека: волосок жизни «может перерезать лишь тот, кто подвесил» (1, 2). Иными словами, человек свободен от людского произвола, над ним властен только Бог. В этих словах явное отрицание власти кесарей и, следовательно, оскорбление величества римского императора, которое является тяжким преступлением. Чтобы его самого не заподозрили в сочувствии идеям нищего философа, прокуратор громко выкрикнул хвалу здравствующему императору Тиберию и при этом с ненавистью поглядел на секретаря и конвой, боясь доноса с их стороны. И плат утверждает смертный приговор Синедриона, вынесенный нищему философу, так как испугался угроз Каифы и неприятностей по службе.

Далее автор показывает, что Иешуа был не совсем наивным мечтателем кое в чём он был прав. Прокуратора начинает мучить совесть за то, что, струсив, он подписал смертный приговор беззащитному философу. Он чувствует раскаяние, поэтому приказывает палачу (глава «Казнь») убить философа на кресте, чтобы он долго не мучился. Потом Пилат приказывает Афранию (глава «Как Понтий Пилат пытался спасти Иуду из Кириафа») убить Иуду. Но справедливое вроде бы возмездие предателю не успокаивает совести прокуратора. Нищий философ оказался прав: не новое убийство, а глубокое раскаяние может облегчить душевные страдания Пилата. Прокуратор хочет помочь Левию Матвею— ученику Га-Ноцри. Римлянин предлагает Левию (глава «Погребение») поселиться у него в резиденции и написать книгу об Иешуа. Но ученик не соглашается, потому что хочет странствовать по миру, как Иешуа, и проповедовать его гуманистическую философию среди людей. Левий Матвей, ненавидя прокуратора как убийцу своего учителя, смягчается, видя, что римлянин искренно переживает смерть Иешуа, и соглашается принять пергамент от Пилата. Таким образом, Булгаков показывает, что идея о «добром человеке» не является пустой и смешной выдумкой наивного философа. Добрые качества, действительно, присутствуют практически в каждом человеке, даже в таком жестоком честолюбце, как Понтий Пилат. Иными словами, философская идея о «добром человеке» получает конкретное жизненное подтверждение.

Подводя итог, следует отметить, что Булгаков подробно описывает философский спор между двумя главными героями «античного» романа — нищим проповедником и всесильным наместником Рима в Иудее. Суть спора — в отношении к человеку. Чего заслуживает человек — уважения, доверия или презрения, ненависти? Иешуа верит в великую силу человеческого духа; Пилат же уверен, что все люди злы и царство истины никогда не настанет. Поэтому Иешуа, признающий природную доброту людей, предстаёт перед читателем прекрасным человеком, а Понтий Пилат, видящий в людях только низменные мысли и чувства, изображается вполне трезвым, но заурядным чиновником.

Между прочим, идею Иешуа отом, что «доброму человеку» не нужно государство, совершенно серьёзно разрабатывали философы-утописты нового времени. Они доказывали реальность царства свободы при условии высокого уровня развития гражданского общества и сознания самих граждан. Иными словами, с одной стороны, рассуждения Иешуа о всеобщей любви и терпимости кажутся наивными и вызывают улыбку. С другой стороны, рассказывая о событиях после казни философа, Булгаков подтверждает правоту своего героя-мечтателя. Действительно, с Иешуа можно согласиться: несмотря на то, что люди из века в век воюют, предают, обманывают друг друга, потомки ценят и с благодарностью вспоминают главным образом благодетелей человечества — людей, подаривших миру высокую идею, придумавших лекарство от тяжёлой болезни, написавших умную книгу и т.п. Великие злодеи обычно остаются в памяти нормальных людей пугалами, вызывающими страх и негодование.

Синтез библейской, конкретно-исторической и гротескно-фантастической образности в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Древний Ершалаим описан Булгаковым с таким мастерством, ɥҭó запоминается навсегда. Психологически глубокие, реалистичные образы разноплановых героев, каждый из которых - яркий портрет. Историческая часть романа производит неизгладимое впечатление. Отдельные персонажи и массовые сцены, архитектура города и пейзажи одинаково талантливо написаны автором. Булгаков делает читателей участниками трагических событий в древнем городе.
Тема власти и насилия имеет в романе всеобщий характер. Слова Иешуа Га-Ноцри о всеобщей справедливости своими истоками уходят в христианские убеждения: «…всякая власть является насилием над людьми и… настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».
В споре Иешуа с Понтием Пилатом происходит столкновение двух идеологий. Иешуа утверждает, ɥҭó люди от рождения добры, ɥҭó настанет время, когда отношения между ними будут строиться на принципах справедливости и гумаʜᴎɜма. В ответах Пилата чувствуется горечь умудренного опытом человека. Он давно не питает никаких иллюзий по поводу законов общественного устройства и уверен, ɥҭó царство справедливости не настанет никогда.
Прокуратор Иудеи занимает высокую должность. Он служит кесарю, но в душе понимает всю несправедливость власти. Как результат внутренней раздвоенности - страшная головная боль, не отпускающая Пилата. Он уже наказан за то, ɥҭó ради должности вынужден вершить несправедливость. С тревогой смотрит он на приведенного к нему на допрос бродягу Иешуа, который, по доносу, «на базаре подговаривал народ разрушить ершалаимский храм». Пилата потрясают искренняя доброта этого человека, его спокойствие, отсутствие уʜᴎɜительного страха, а особенно слова Иешуа: «Правду говорить легко и приятно». Он, великий прокуратор, не осмеливается на это. Внезапное прекращение изматывающей головной боли прокуратор связывает с умением Иешуа лечить болезни. Но главное, Пилат уверен, ɥҭó Иешуа - не преступник, поэтому хочет спасти его. Он не разбойник или убийца, которого, без сомнения, следует казнить. Но для иудейских священников убеждения Иешуа страшнее преступления против людей. Это попытка дискредитации власти. Пилат знает, ɥҭó миром движут ложь, злоба и агрессия, значит, Иешуа должен быть казнен. Спасти Иешуа от казни для Пилата равносильно потере должности и власти.
В истории человечества не раз появлялись люди, призывающие жить по законам добра и справедливости, но еще ни одному из них не удалось достучаться до людей, изменить существующий порядок. Булгаков был реалистом в вопросах религии. Но в образе Иешуа прослеживается прямая аналогия с Христом, спасителем человечества, распятым людьми.
Автор создает своего героя. Ему 27 лет, а не 33, как Христу, его убеждения отличаются от признанных церковью каноническими. Писатель показывает еще одного праведника, самостоятельно пришедшего к идеям добра, и его печальный конец. Такие люди, ищущие справедливости, страдающие, высокие духом, честные и неподкупные, к счастью, не переводятся на Земле. Когда общество будет готово услышать их? Трагически изобразив страшную смерть Иешуа, Булгаков возвеличивает человеческий подвиг подобных мучеников, отдающих жизнь за торжество добра.
Иешуа и Пилату высшие силы даруют бессмертие. Прокуратора Иудеи будут помнить за то, ɥҭó он отдал приказ казнить Иешуа, а имя Иешуа навеки будет связано с добром и человечностью. Писатель утверждает мысль о вечном равновесии добра и зла, света и тени. В этом - залог гармонии бытия.

Лекция, реферат. Иешуа и Понтий Пилат - понятие и виды. Классификация, сущность и особенности.

« назад Оглавление вперед »
88. Цикл «Стихотворения Юрия Живаго» и его связь с общей проблематикой романа Б. Л. Пастернака Доктор Живаго « | » 90. Образы Иешуа и Мастера в романе М. А. Булгакова Мастер и Маргарита

Цитата сообщения

Обратимся теперь ко второй сюжетной линии романа М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита". Во дворце Ирода Великого прокуратор Иудеи Понтий Пилат допрашивает арестованного Иешу Га-Ноцри, которому Синедрион вынес смертный приговор за оскорбление власти кесаря, и приговор этот направлен на утверждение к Пилату.

Га-Ноцри и пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат. Иллюстрация Павла Оринянского.

«Беда в том… что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей… Твоя жизнь скудна, игемон», - вот что говорит Иешуа прокуратору Иудеи, самому богатому, после Великого Ирода, человеку. Свою бедность духом Пилат продемонстрирует и позже, когда испугавшись, что его может постигнуть участь Иешуа, он выносит смертный приговор.

Допрашивая арестованного, Пилат понимает, что перед ним не разбойник, подстрекавший народ к неповиновению, а бродячий философ, проповедующий царство истины и справедливости.

Художник Гарбар Давид. Понтий Пилат и Иешуа га Ноцри (Иисус Христос)

Однако римский прокуратор не может отпустить человека, которого обвиняют в преступлении против кесаря, и утверждает смертный приговор. Затем он обращается к первосвященнику иудейскому Каифе, который в честь наступающего праздника Пасхи может отпустить на свободу одного из четырех осужденных на казнь преступников; Пилат просит, чтобы это был Га-Ноцри . Однако Каифа ему отказывает и отпускает разбойника Вар-Раввана . На вершине Лысой горы стоят три креста, на которых распяты осужденные. После того, как толпа зевак, сопровождавшая процессию к месту казни, вернулась в город, на Лысой горе остается только ученик Иешуа Левий Матвей, бывший сборщик податей. Палач закалывает измученных осужденных, и на гору обрушивается внезапный ливень.

По евангельской легенде Понтий Пилат, вынужденный согласиться на казнь Иисуса, умыл руки перед толпой и сказал: «Невиновен я в крови Праведника сего». Отсюда произошло выражения для снятия с себя ответственности «я умываю руки».

Когда апостолу Фоме рассказали о воскресении распятого Христа, он заявил: «...если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны Его, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю».

Воскрешение Иисуса Христа

Прокуратор вызывает Афрания, начальника своей тайной службы, и поручает ему убить Иуду из Кириафа, получившего деньги от Синедриона за то, что позволил в своем доме арестовать Иешуа Га-Ноцри . Вскоре молодая женщина по имени Низа якобы случайно встречает в городе Иуду и назначает ему свидание за городом в Гефсиманском саду, где на него нападают неизвестные, закалывают его ножом и отбирают кошель с деньгами. Через некоторое время Афраний докладывает Пилату о том, что Иуда зарезан, а мешок с деньгами — тридцать тетрадрахм — подброшен в дом первосвященника.

К Пилату приводят Левия Матвея, который показывает прокуратору пергамент с записанными им проповедями Га-Ноцри . «Самый тяжкий порок — трусость», — читает прокуратор.

Понтий Пилат

Волшебные черные кони уносят Воланда, его свиту, Маргариту и мастера. «Ваш роман прочитали, — говорит Воланд мастеру, — и я хотел бы показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и видит во сне лунную дорогу и хочет идти по ней и разговаривать с бродячим философом. Вы можете теперь кончить роман одной фразой». «Свободен! Он ждет тебя!» — кричит мастер, и над черной бездной загорается необъятный город с садом, к которому протянулась лунная дорога, на которой мы видим прокуратора. Он ни в Аду, и ни в Раю. Он посредине. В раздумье.

А в Москве, после того как Воланд покинул её, ещё долго продолжается следствие по делу о преступной шайке, однако меры, принятые к её поимке, результатов не дают. Опытные психиатры приходят к выводу, что члены шайки являлись невиданной силы гипнотизерами. Проходит несколько лет, события тех майских дней начинают забываться, и только профессор Иван Николаевич Понырев, бывший поэт Бездомный, каждый год, лишь только наступает весеннее праздничное полнолуние, появляется на Патриарших прудах и садится на ту же скамейку, где впервые встретился с Воландом, а затем, пройдя по Арбату, возвращается домой и видит один и тот же сон, в котором к нему приходят и Маргарита, и Мастер, и Иешуа

И суть его драмы, на которую он обречен, как раз в конфликте между тем естественным, человеческим, что еще в нем сохранилось, и ипостасью политика. Когда-то Пилат был воином, умел ценить мужество и сам не знал страха. Но выслужил высокую должность и переродился.

Не за жизнь свою боялся прокуратор - ей ничто не угрожало, - а за карьеру, когда приходилось ему решать, рискнуть ли своей должностью или отправить на смерть человека, который успел покорить его умом, удивительной силой своего слова, преступление которого по своей сути не заслуживает такого жестокого наказания. Правда, тут не только вина прокуратора, но и его беда. Трусость - вот она, главная беда Понтия Пилата. Но неужели в прошлом бесстрашный на поле боя всадник Золотоё копьё - действительно, трус? «Трусость, несомненно, один из самых страшных пороков» - слышит во сне Понтий Пилат слова Иешуа. «Нет, философ, я тебе возражаю: это самый страшный порок!» - неожиданно вмешивается и говорит уже в полный свой голос автор книги.

Диалог Понтия Пилата и Иешуа га Ноцри

Я, игемон, никогда в жизни не собирался разрушить здание храма и никого не подговаривал на это бессмысленное действие.
-Множество разных людей стекается в этот город к празднику - говорил монотонно Пилат. Ты, например лгун. Записано ясно: подговаривал разрушить храм. Так свидетельствуют люди.
-Эти добрые люди - заговорил арестованный - ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще иегемон начинаю опасаться, что эта путаница будет продолжаться очень долго. И все из-за того, что Левий Матвей неверно записывает за мной. Я однажды заглянул в его пергамент с этими записями и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил.
В это утро у прокуратора нестерпимо болела голова. И смотря на арестованного мутными глазами, он мучительно вспоминал, зачем он здесь, и какие еще ему он должен задать вопросы. Немного поразмыслив, он произнес:
- А вот что ты все - таки говорил про храм в толпе на базаре? - хриплым голосом спросил больной прокуратор и закрыл глаза.

Каждое слово арестованного причиняло Понтию Пилату страшную боль и кололо в висок. Но, арестованный, тем не менее, вынужден был ответить: - Я, игемон, говорил, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истинной. Сказал так, чтобы было понятней.
-Зачем же ты бродяга смущал народ, рассказывая про истину, о которой ты не имеешь представления? Что такое истина? В чем она?- В тупой вспышке ярости закричал П. Пилат, вызванной не столько словами арестованного, сколько невыносимой болью, раскалывающей его голову. При этом ему снова померещилась чаша с черной жидкостью. «Яду мне яду…». Стучало в его висках, причиняя невыносимую боль.
Преодолевая это видение и эту адскую боль, он заставил себя вновь услышать голос арестованного, который говорил: - Истина, прежде всего в том, что у тебя нестерпимо болит голова. И болит так сильно, что ты, малодушно, помышляешь о самоубийстве. Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже смотреть на меня. Но мучения твои сейчас кончатся. Ну, вот все и кончилось, и я этому несказанно рад,- благожелательно поглядывая на П. Пилата, заключил арестованный.
- Но есть еще и другая истина, о которой я говорил в толпе на базаре - продолжал Иешуа. Она в том, что люди избрали пагубный путь развития. Люди захотели быть независимыми, вместо того, чтобы быть во взаимосвязи как единое целое друг с другом, с окружающей природой и Богом. Отделившись от единого целого, гармонично связывающего людей с природой и Богом, они мечтают и пытаются найти смысл и гармонию каждый в своем мирке, а так же в совокупности всех их индивидуальных мирков составляющих государство. Все эти мирки очень сильно ограничены несовершенством людского восприятия и далеки от истинности единого целостного божественного мира. Каждый такой мирок окрашен целой гаммой индивидуальных чувств и эмоций, таких как страх, зависть, злоба, обида, эгоцентризм, жажда власти и др

Знаменитый роман Михаила Булгакова, бесспорно, завоевал множество сердец среди читателей. В этом произведении автору удалось раскрыть множество проблем, что актуальны и по сей день. Изобразить внутренний мир добра и зла, и конечно, рассказать нам о волшебной любви.

Стоит отметить, что свое произведение Булгаков построил на основе двух историй, вплетенных друг в друга. Мы видим, что с одной стороны истории развиваются сами по себе, параллельно друг другу, ведь персонажи не пересекаются, сюжеты не связаны между собой. Однако с другой стороны нам известно, что две истории – одно целое, не смотря на то, что можно смело разделить их, не навредив художественной канве романа.

Вы спросите, в чем же особенность сплетения двух сюжетов? Во-первых, потому, что история Иешуа Га-Ноцри и прокуратора - это тот самый роман, который сначала написал, а потом сжёг Мастер, главный герой романа «Мастер и Маргарита». Именно поэтому образы Мастера и Иешуа Га-Ноцри имеют много общего, как Мастер и сам Булгаков.

Мне бы хотелось особое внимание уделить сюжету, связанному с такими героями, как Понтий Пилат и Иешуа Га-Ноцри, которые неоднократно появляются в романе «Мастер и Маргарита». Глава 2 («Понтий Пилат») представляет собой завязку и развитие действия. 16 («Казнь») – кульминация. 25 глава («Как прокуратор пытался спасти Иуду из Кириафа») – завязка действия. И, наконец, глава 26 («Погребение») – это развязка. Роман по объёму получился не очень большим, поэтому автор быстро чётко вырисовывает характера персонажей, не отвлекаясь на частности.

Если подробно рассматривать эпизод допроса Иешуа прокурором во дворце, то четко видно, что главную роль здесь играет позиция самого автора. При этом рассказчик не вмешивается в описание действий, природу описывает очень отстраненно, как бы лишь с целью показать время суток («солнце, неуклонно подымающееся вверх над конными статуями гипподрома»).

Стоит уделить внимание описанием портретов, которые также даны отстранено. Изображая страдальческое лицо, рассказчик хотел лишь передать читателю мысли прокурора: «Прокуратор при этом сидел как каменный, и только губы его шевелились чуть-чуть при произнесении слов. Прокуратор был как каменный, потому что боялся качнуть пылающей адской болью головой». Однако сам автор никаких выводов не делает, давая волю сделать это нам, читателям: «…в какой-то тошной муке подумал о том, что проще всего было бы изгнать с балкона этого странного разбойника, произнеся только два слова: «Повесить его».

Важно подчеркнуть, что в то время как внутренний мир прокуратора раскрывается с помощью внутренних монологов и ремарок рассказчика, то мысли Иешуа Га-Ноцри остаются для читателя тайной. Но тайной ли? Не является ли такой способ обрисовки героя самой точной из характеристик? Вспомним, что прокуратор постоянно отводит глаза от обвиняемого. То слишком сильная головная боль мешает ему сосредоточить взгляд, то он смотрит на ласточку, влетевшую под коллонады дворца, то на солнце, всё выше и выше поднимающееся над горизонтом, то на воду в фонтане. Лишь когда Пилат пытается спасти Га-Ноцри, излечившего его от страшной головной боли, он прямо направляет взгляд: «Пилат протянул слово «не» несколько больше, чем это полагается на суде, и послал Иешуа в своём взгляде какую-то мысль, которую как бы хотел внушить арестанту». А Иешуа не прячет глаз, потому что когда бы прокуратор не посмотрел на него, он неприменно натыкался на глаза Га-Ноцри. Это противопоставление прокуратора и обвиняемого в поведении ясно даёт понять, что Иешуа говорит то, что думает, Пилат же постоянно находится в противоречии.

Бесспорно, сам суд на Иешуа – интересное зрелище. Мы видим, что лишь в начале допроса обвиняемым является Иешуа. После того, как он «исцелил» Пилата, подсудимым становится последний. Но суд Га-Ноцри не так суров и окончателен, как суд прокуратора, Иешуа даёт «рецепт» от головной боли, наставляет и отпускает Пилата благославляя…

«Беда в том… что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей… Твоя жизнь скудна, игемон», - такие слова произносит Иешуа в адрес прокуратора Иудеи, самого богатого, после Великого Ирода, человека. Еще раз мы сталкиваемся с демонстрацией духовной бедности Пилата, когда испугавшись, что его может постигнуть участь Иешуа, он выносит смертный приговор.

Безусловно, будущее подсудимого он видел, причём очень хорошо: «Так, померещилось ему, что голова арестанта уплыла куда-то, а вместо неё появилась другая. На этой голове сидел редкозубый золотой венец… Мысли понеслись короткие, бессвязные и необыкновенные: «Погиб!», а потом: «Погибли!..» И какая-то совсем нелепая среди них о каком-то долженствующем непременно быть – и с кем?! – бессмертии». Да, потом прокуратор изгнал видения, но этого должно было быть достаточно, чтобы понять, что истину нельзя подчинить никаким законам, никаким Иродам.

А гораздо позже Пилат, так отзывается о дворце, который был сооружен по проекту царя: «Верите ли, это бредовое сооружение Ирода,- прокуратор махнул рукой вдоль колоннады, так, что стало ясно, что он говорит о дворце,- положительно сводит меня с ума. Я не могу ночевать в нём. Мир не знал более странной архитектуры».

Стоит отметить, что, несмотря на весь свой ум, прокуратор боится перемен. Он предоставляет системе покарать Иешуа, а сам умывает руки. Именно поэтому перед смертью Иешуа Га-Ноцри сказал: «Трусость – самый страшный порок».