«Чудеса и Приключения» 11/95

ГОГОЛЬ НЕ УМОРИЛ СЕБЯ ГОЛОДОМ, НЕ СОШЕЛ С УМА, НЕ УМЕР ОТ МЕНИНГИТА.

ОН БЫЛ ОТРАВЛЕН ВРАЧАМИ!

Константин СМИРНОВ

Творчество Николая Васильевича Гоголя (1808-1852) давно уже признано классикой, и в мнении потомков он давно уже укоренен как величайший русский писатель. Но никакого единодушия нет, когда речь заходит об оценке его как человека. В воспоминаниях современников он сплошь и рядом характеризуется как человек скрытный, таинственный, лукавый, склонный к мистификациям и обманам. И это говорили не только недруги или случайные знакомые, но даже истинные почитатели его таланта, друзья, не раз выручавшие писателя в жизненных затруднениях. Когда однажды Гоголь попросил Плетнева открыто высказать свое мнение о нем как о человеке, этот его самый старинный и услужливый приятель написал: «Существо скрытное, эгоистическое, надменное, недоверчивое и всем жертвующее для славы...»

И Гоголь, который жил и дышал только своим писательским трудом и художественным вдохновением, который обрек себя на бедность и бесприютность и все свое достояние ограничил «самым крохотным чемоданом» с четырьмя переменами белья, был вынужден выслушивать все это и к этим же людям обращаться за услугами и даже за денежной помощью.

Что же побуждало Гоголя терпеть эти нелицеприятные оценки со стороны друзей? Что заставляло его молить друзей о доверии, заверять их в своей искренности?

Поступать так его заставляла великая поставленная перед самим собой цель: завершение второго тома «Мертвых душ», главного труда его жизни, который он решил исполнить по открывшемуся в результате религиозных исканий идеалу. Труда, в который он решил вложить всю правду о России, всю свою любовь к ней, все богатство своей души.

Труд мой велик,- не раз говорил он друзьям,- мой подвиг спасителен!

С тем большим изумлением и недоверием каждый непредвзятый исследователь должен отнестись к тем распространенным догадкам и общепринятым мнениям, которыми ныне объясняются причины, побудившие Николая Васильевича сжечь за несколько дней до смерти рукопись своего великого произведения...

ДРАМА В ДОМЕ НА НИКИТСКОМ БУЛЬВАРЕ

Последние четыре года своей жизни Гоголь провел в Москве в доме на Никитском бульваре. Дом этот сохранился до наших дней; сохранились и две комнаты на первом этаже, которые занимал Николай Васильевич; сохранился, хотя и в измененном виде камин, в котором писатель, по преданию, сжег рукопись второго тома «Мертвых душ»...

С хозяевами дома - графом Александром Петровичем и графиней Анной Георгиевной Толстыми - Гоголь познакомился в конце 30-х годов, знакомство переросло в близкую дружбу, и граф с супругой сделали все, чтобы писателю жилось в их доме свободно и удобно. «Здесь за Гоголем ухаживали как за ребенком,- вспоминал один современник.- Он не заботился ровно ни о чем. Обед, завтрак, чай, ужин подавались там, где он прикажет. Белье его мылось и укладывалось в комоды невидимыми духами... Кроме многочисленной прислуги дома, служил ему, в его комнатах, собственный его человек из Малороссии именем Семен, парень очень молодой, смирный и чрезвычайно преданный своему барину. Тишина во флигеле была необыкновенная. Гоголь либо ходил по комнате из угла в угол, либо сидел и писал, катая шарики из белого хлеба, про которые говорил друзьям, что они помогают разрешению самых сложных и трудных задач». В этом-то доме на Никитском бульваре и разыгралась заключительная драма Гоголя.

26 января 1852 года неожиданно скончалась жена гоголевского друга, известного славянофила Хомякова. Кончина Екатерины Михайловны, которую Гоголь очень любил и считал достойнейшей из женщин, встреченных им в жизни, потрясла писателя. «На меня нашел страх смерти»,- сказал он своему духовнику. И с этого момента буквально каждый день начал приближать Гоголя к смерти.

В среду 30 января после заказанной им панихиды по Екатерине Михайловне в церкви Симеона Столпника, что на Поварской, он зашел к Аксаковым, где между прочим сказал, что после панихиды ему стало легче, но его страшит минута смерти. 1 и 3 февраля он снова заходил к Аксаковым, жаловался на усталость от чтения корректур готовившегося к печати собрания его сочинений. А уже в понедельник 4 февраля его охватывает упадок сил: зашедшему к нему С. Шевыреву он заявил, что ему теперь не до корректур, ибо он дурно себя чувствует и решил попоститься и поговеть. На следующий день 5 февраля тому же Шевыреву Гоголь жаловался на «расстройство желудка и на слишком сильное действие лекарства, которое ему дали».

Вечером этого дня он проводил на вокзал известного тогдашнего проповедника протоиерея Матфея Константиновского, который сурово корил писателя за греховность и требовал от него неукоснительного соблюдения поста. Суровая проповедь возымела действие: Николай Васильевич бросил литературную работу, стал мало есть, хотя не потерял аппетита и страдал от лишения пищи, молился по ночам, стал мало спать.

В ночь с пятницы на субботу (8-9 февраля) после очередного бдения он, изнеможенный, задремал на диване и вдруг увидел себя мертвым и слышал какие-то таинственные голоса. Наутро он вызвал приходского священника, желая собороваться, но тот уговорил его повременить.

В понедельник 11 февраля Гоголь изнемог до такой степени, что не мог ходить и слег в постель. Приезжавших к нему друзей принимал неохотно, мало говорил, дремал. Но еще нашел в себе сил отстоять службу в домовой церкви графа Толстого. В 3 часа ночи с 11 на 12 февраля он после горячей молитвы призвал к себе Семена, велел ему подняться на второй этаж, открыть печные задвижки и принести из шкафа портфель. Вынув из него связку тетрадей, Гоголь положил их в камин и зажег свечой. Семен на коленях умолял его не жечь рукописи, но писатель остановил его: «Не твое дело! Молись!» Сидя на стуле перед огнем, он дождался, когда все сгорело, встал, перекрестился, поцеловал Семена, вернулся в свою комнату, лег на диван и заплакал.

«Вот, что я сделал! - сказал он наутро Толстому,- Хотел было сжечь некоторые вещи, давно на то приготовленные, а сжег всё. Как лукавый силен - вот он к чему меня подвинул! А я было там много дельного уяснил и изложил... Думал разослать друзьям на память по тетрадке: пусть бы делали, что хотели. Теперь все пропало».

АГОНИЯ

Ошеломленный происшедшим граф поспешил вызвать к Гоголю знаменитого московского врача Ф. Иноземцева, который сначала заподозрил у писателя тиф, но потом отказался от своего диагноза и посоветовал больному попросту отлежаться. Но невозмутимость врача не успокоила Толстого, и он просил приехать своего хорошего знакомого врача-психопатолога А. Тарасенкова. Однако Гоголь не захотел принять приехавшего 13 февраля в среду Тарасенкова. «Надо меня оставить,- сказал он графу,- я знаю, что должен умереть»...

Через день стало известно, что Иноземцев сам заболел, и в субботу 16 февраля крайне встревоженный состоянием Гоголя Толстой уговорил писателя принять Тарасенкова. «Увидев его, я ужаснулся,- вспоминал врач.- Не прошло и месяца, как я с ним вместе обедал; он казался мне человеком цветущего здоровья, бодрым, крепким, свежим, а теперь передо мною был человек, как бы изнуренный до крайности чахоткою или доведенный каким-либо продолжительным истощением до необыкновенного изнеможения. Мне он показался мертвецом с первого взгляда». Тарасенков убеждал Гоголя начать нормально питаться, чтобы восстановить силы, но пациент отнесся к его увещаниям безучастно. По настоянию врачей, Толстой просил митрополита Филарета воздействовать на Гоголя, укрепить у него доверие к врачам. Но ничто не действовало на Гоголя, на все уговоры он тихо и кротко отвечал: «Оставьте меня; мне хорошо». Он перестал следить за собой, не умывался, не причесывался, не одевался. Питался крохами - хлебом, просфорами, кашицей, черносливом. Пил воду с красным вином, липовый чай.

В понедельник 17 февраля он лег в постель в халате и сапогах и больше уже не вставал. В постели он приступил к таинствам покаяния, причащения и елеосвящения, выслушал все евангелия в полном сознании, держа в руках свечу и плача. «Ежели будет угодно Богу, чтобы я жил еще, буду жив»,- сказал он друзьям, убеждавшим его лечиться. В этот день его осмотрел приглашенный Толстым врач А. Овер. Он не дал никаких советов, перенеся разговор на следующий день.

В Москве уже прослышали о болезни Гоголя, поэтому на следующий день 19 февраля, когда Тарасенков приехал в дом на Никитском бульваре, вся передняя комната была заполнена толпой гоголевских почитателей, стоявших молча со скорбными лицами. «Гоголь лежал на широком диване, в халате, в сапогах, отвернувшись к стене, на боку, с закрытыми глазами,- вспоминал Тарасенков.- Против его лица - образ Богоматери; в руках четки; возле него мальчик и другой служитель. На мой тихий вопрос он не ответил ни слова... Я взял его руку, чтобы пощупать его пульс. Он сказал: «Не трогайте меня, пожалуйста!»

Вскоре М. Погодин привез доктора Альфонского, который предложил прибегнуть к услугам «магнетизера», и вечером у постели Гоголя появился доктор Сокологорский, известный своими экстрасенсорными способностями. Но едва он, положив руки на голову пациента, начал делать пассы, как Гоголь дернулся телом и раздраженно сказал: «Оставьте меня!» На этом сеанс закончился, и на сцену выступил доктор Кли-менков, поразивший присутствовавших грубостью и дерзостью. Он кричал Гоголю свои вопросы, как если бы перед ним был глухой или беспамятный человек, пытался насильно нащупать пульс. «Оставьте меня!» - сказал ему Гоголь и отвернулся.

Клименков настаивал на деятельном лечении: кровопускании, заворачивании в мокрые холодные простыни и т. д. Но Тарасенков предложил перенести все на следующий день.

20 февраля собрался консилиум: Овер, Клименков, Сокологорский, Тарасенков и московское медицинское светило Эвениус. В присутствии Толстого, Хомякова и других гоголевских знакомых Овер изложил Эвениусу историю болезни, напирая на странности в поведении больного, свидетельствующие будто бы о том, что «его сознание не находится в натуральном положении». «Оставить больного без пособия или поступить с ним как с человеком, не владеющим собою?» - спросил Овер. «Да, надобно его кормить насильно»,- важно произнес Эвениус.

После этого врачи вошли к больному, начали его расспрашивать, осматривать, ощупывать. Из комнаты послышались стоны и крики больного. «Не тревожьте меня, ради Бога!» - выкрикнул наконец он. Но на него уже не обращали внимания. Решено было поставить Гоголю две пиявки к носу, сделать холодное обливание головы в теплой ванне. Исполнить все эти процедуры взялся Клименков, и Тарасенков поспешил уйти, «чтобы не быть свидетелем мучений страдальца».

Когда через три часа он вернулся назад, Гоголь был уже извлечен из ванны, у ноздрей у него висело шесть пиявок, которые он усиливался оторвать, но врачи насильно держали его за руки. Около семи вечера приехали снова Овер с Клименковым, велели поддерживать как можно дольше кровотечение, ставить горчичники на конечности, мушку на затылок, лед на голову и внутрь отвар алтейного корня с лавровишневой водой. «Обращение их было неумолимое,- вспоминал Тарасенков,- они распоряжались, как с сумасшедшим, кричали перед ним, как перед трупом. Клименков приставал к нему, мял, ворочал, поливал на голову какой-то едкий спирт...»

После их отъезда Тарасенков остался до полуночи. Пульс больного упал, дыхание становилось прерывистым. Он уже не мог сам поворачиваться, лежал тихо и спокойно, когда его не лечили. Просил пить. К вечеру начал терять память, бормотал невнятно: «Давай, давай! Ну, что же?» В одиннадцатом часу вдруг громко крикнул: «Лестницу, поскорее, давай лестницу!» Сделал попытку встать. Его подняли с постели, посадили на кресло. Но он уже был так слаб, что голова не держалась и падала, как у новорожденного ребенка. После этой вспышки Гоголь впал в глубокий обморок, около полуночи у него начали холодеть ноги, и Тарасенков велел прикладывать к ним кувшины с горячей водой...

Тарасенков уехал, чтобы, как он писал, не столкнуться с медиком-палачом Клименковым, который, как потом рассказывали, всю ночь мучил умиравшего Гоголя, давая ему каломель, обкладывая тело горячим хлебом, отчего Гоголь стонал и пронзительно кричал. Он умер не приходя в сознание в 8 часов утра 21 февраля в четверг. Когда в десятом часу утра Тарасенков приехал на Никитский бульвар, умерший уже лежал на столе, одетый в сюртук, в котором обычно ходил. Над ним служили панихиду, с лица снимали гипсовую маску.

«Долго глядел я на умершего,- писал Тарасенков,- мне казалось, что лицо его выражало не страдание, а спокойствие, ясную мысль, унесенную в гроб». «Стыдно тому, кто привлечется к гниющей персти...»

Прах Гоголя был погребен в полдень 24 февраля 1852 года приходским священником Алексеем Соколовым и диаконом Иоанном Пушкиным. А через 79 лет он был тайно, воровски извлечен из могилы: Данилов монастырь преобразовывался в колонию для малолетних преступников, в связи с чем его некрополь подлежал ликвидации. Лишь несколько самых дорогих русскому сердцу захоронений решено было перенести на старое кладбище Новодевичьего монастыря. Среди этих счастливчиков наряду с Языковым, Аксаковыми и Хомяковыми был и Гоголь...

31 мая 1931 года у могилы Гоголя собралось двадцать - тридцать человек, среди которых были: историк М. Барановская, писатели Вс. Иванов, В. Луговской, Ю. Олеша, М. Светлов, В. Лидин и др. Именно Лидин стал едва ли не единственным источником сведений о перезахоронении Гоголя. С его легкой руки стали гулять по Москве страшные легенды о Гоголе.

Гроб нашли не сразу,- рассказывал он студентам Литературного института,- он оказался почему-то не там, где копали, а несколько поодаль, в стороне. А когда его извлекли из-под земли - залитый известью, с виду крепкий, из дубовых досок - и вскрыли, то к сердечному трепету присутствующих примешалось еще недоумение. В фобу лежал скелет с повернутым набок черепом. Объяснения этому никто не находил. Кому-нибудь суеверному, наверное, тогда подумалось: «Вот ведь мытарь - при жизни будто не живой, и после смерти не мертвый,- этот странный великий человек».

Лидинские рассказы всколыхнули старые слухи о том, что Гоголь боялся быть погребенным заживо в состоянии летаргического сна и за семь лет до кончины завещал: «Тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться». То, что эксгуматоры увидели в 1931 году, как будто свидетельствовало о том, что завет Гоголя не был исполнен, что его похоронили в летаргическом состоянии, он проснулся в гробу и пережил кошмарные минуты нового умирания...

Справедливости ради надо сказать, что лидинская версия не вызвала доверия. Скульптор Н. Рамазанов, снимавший посмертную маску Гоголя, вспоминал: «Я не вдруг решился снять маску, но приготовленный гроб... наконец, беспрестанно прибывавшая толпа желавших проститься с дорогим покойником заставили меня и моего старика, указавшего на следы разрушения, поспешить...» Нашлось свое объяснение и повороту черепа: первыми подгнили у гроба боковые доски, крышка под тяжестью грунта опускается, давит на голову мертвеца, и та поворачивается набок на так называемом «атлантовом позвонке».

Тогда Лидин запустил новую версию. В своих письменных воспоминаниях об эксгумации он поведал новую историю, еще более страшную и загадочную, чем его устные рассказы. «Вот что представлял собой прах Гоголя,- писал он,- черепа в гробу не оказалось, и останки Гоголя начинались с шейных позвонков; весь остов скелета был заключен в хорошо сохранившийся сюртук табачного цвета... Когда и при каких обстоятельствах исчез череп Гоголя, остается загадкой. При начале вскрытия могилы на малой глубине значительно выше склепа с замурованным гробом был обнаружен череп, но археологи признали его принадлежавшим молодому человеку».

Эта новая выдумка Лидина потребовала новых гипотез. Когда мог исчезнуть из гроба череп Гоголя? Кому он мог понадобиться? И что вообще за возня поднята вокруг останков великого писателя?

Вспомнили, что в 1908 году при установке на могиле тяжелого камня пришлось для укрепления основания возвести над гробом кирпичный склеп. Вот тогда-то таинственные злоумышленники и могли похитить череп писателя. А что касается заинтересованных лиц, то недаром, видно, ходили по Москве слухи, что в уникальной коллекции А. А. Бахрушина, страстного собирателя театральных реликвий, тайно хранились черепа Щепкина и Гоголя...

А неистощимый на выдумки Лидин поражал слушателей новыми сенсационными подробностями: дескать, когда прах писателя везли из Данилова монастыря в Новодевичий, кое-кто из присутствовавших на перезахоронении не удержался и прихватил себе на память некоторые реликвии. Один будто бы стащил ребро Гоголя, другой - берцовую кость, третий - сапог. Сам Лидин даже показывал гостям том прижизненного издания гоголевских сочинений, в переплет которого он вделал кусок ткани, оторванный им от сюртука лежавшего в гробу Гоголя.

В своем завещании Гоголь стыдил тех, кто «привлечется каким-нибудь вниманием к гниющей персти, которая уже не моя». Но не устыдились ветреные потомки, нарушили завещание писателя, нечистыми руками на потеху стали ворошить «гниющую персть». Не уважили они и его завет не ставить на его могиле никакого памятника.

Аксаковы привезли в Москву с берега Черного моря камень, по форме напоминающий Голгофу - холм, на котором был распят Иисус Христос. Этот камень стал основанием для креста на могиле Гоголя. Рядом с ним на могиле установили черный камень в форме усеченной пирамиды с надписями на гранях.

Эти камни и крест за день до вскрытия гоголевского захоронения были куда-то увезены и канули в Лету. Лишь в начале 50-х годов вдова Михаила Булгакова случайно обнаружила гоголевский камень-Голгофу в сарае гранильщиков и ухитрилась установить его на могиле своего мужа - создателя «Мастера и Маргариты».

Не менее таинственна и мистична судьба московских памятников Гоголю. Мысль о необходимости такого монумента родилась в 1880 году во время торжеств по поводу открытия памятника Пушкину на Тверском бульваре. А через 29 лет, к столетию со дня рождения Николая Васильевича 26 апреля 1909 года, на Пречистенском бульваре был открыт памятник, созданный скульптором Н. Андреевым. Эта скульптура, изображавшая глубоко удрученного Гоголя в момент его тяжких раздумий, вызвала неоднозначные оценки. Одни восторженно хвалили ее, другие яростно порицали. Но все соглашались: Андрееву удалось создать произведение высочайших художественных достоинств.

Споры вокруг самобытной авторской трактовки образа Гоголя не продолжали утихать и в советское время, не терпевшее духа упадка и уныния даже у великих писателей прошлого. Социалистической Москве требовался другой Гоголь - ясный, светлый, спокойный. Не Гоголь «Выбранных мест из переписки с друзьями», а Гоголь «Тараса Бульбы», «Ревизора», «Мертвых душ».

В 1935 году Всесоюзный Комитет по делам искусств при Совнаркоме СССР объявляет конкурс на новый памятник Гоголю в Москве, положивший начало разработкам, прерванным Великой Отечественной войной. Она замедлила, но не остановила эти работы, в которых участвовали крупнейшие мастера скульптуры - М. Манизер, С. Меркуров, Е. Вучетич, Н. Томский.

В 1952 году, в столетнюю годовщину со дня смерти Гоголя, на месте андреевского памятника установили новый монумент, созданный скульптором Н. Томским и архитектором С. Голубовским. Андреевский же памятник был перенесен на территорию Донского монастыря, где простоял до 1959 года, когда, по ходатайству Министерства культуры СССР, его установили перед домом Толстого на Никитском бульваре, где жил и умер Николай Васильевич. Чтобы пересечь Арбатскую площадь, творению Андреева потребовалось семь лет!

Споры вокруг московских памятников Гоголю продолжаются даже сейчас. Некоторые москвичи в перенесении памятников склонны усматривать проявление советского тоталитаризма и партийного диктата. Но все, что ни делается, делается к лучшему, и Москва сегодня имеет не один, а два памятника Гоголю, равно драгоценному для России в минуты как упадка, так и просветления духа.

ПОХОЖЕ, ГОГОЛЬ БЫЛ СЛУЧАЙНО ОТРАВЛЕН ВРАЧАМИ!

Хотя мрачный мистический ореол вокруг личности Гоголя в значительной мере был порожден кощунственным разорением его могилы и нелепыми выдумками безответственного Лидина, многое в обстоятельствах его болезни и смерти продолжает оставаться загадочным.

В самом деле, от чего мог умереть сравнительно молодой 42-летний писатель?

Хомяков выдвинул первую версию, согласно которой первопричиной смерти стало тяжелое душевное потрясение, пережитое Гоголем из-за скоротечной кончины жены Хомякова Екатерины Михайловны. «С тех пор он был в каком-то нервном расстройстве, которое приняло характер религиозного помешательства,- вспоминал Хомяков.- Он говел и стал морить себя голодом, попрекая в обжорстве». Эта версия как будто подтверждается показаниями людей, видевших, какое действие оказали на Гоголя обличительные беседы отца Матфея Константиновского. Именно он требовал, чтобы Николай Васильевич соблюдал строгий пост, требовал от него особого рвения в исполнении суровых наставлений церкви, корил и самого Гоголя, и Пушкина, перед которым Гоголь благоговел, за их греховность и язычество. Обличения красноречивого священника так потрясли Николая Васильевича, что однажды он, прервав отца Матфея, буквально простонал: «Довольно! Оставьте, не могу далее слушать, слишком страшно!» Свидетель этих бесед Тертий Филиппов был убежден, что проповеди отца Матфея настроили Гоголя на пессимистический лад, убедили его в неизбежности близкой смерти.

И все-таки нет никаких оснований считать, что Гоголь сошел с ума. Невольным свидетелем последних часов жизни Николая Васильевича стал дворовый человек одной симбирской помещицы фельдшер Зайцев, который в своих воспоминаниях отмечал, что за сутки до кончины Гоголь был в ясной памяти и здравом рассудке. Успокоившись после «лечебных» истязаний, он дружески беседовал с Зайцевым, расспрашивал о его жизни, сделал даже поправки в стихах, написанных Зайцевым на смерть его матери.

Не подтверждается и версия, будто Гоголь умер от голодного истощения. Взрослый здоровый человек может обходиться совсем без еды 30-40 дней. Гоголь же постился всего 17 дней, да и то не отказывался от пищи полностью...

Но если не от сумасшествия и голода, то не могла ли стать причиной смерти какая-нибудь инфекционная болезнь? В Москве зимой 1852 года свирепствовала эпидемия брюшного тифа, от которого, кстати, скончалась Хомякова. Именно поэтому Иноземцев при первом осмотре заподозрил, что у писателя тиф. Но неделю спустя консилиум врачей, созванный графом Толстым, объявил, что у Гоголя не тиф, а менингит, и назначил тот странный курс лечения, который иначе чем «истязанием» невозможно назвать...

В 1902 году доктор Н. Баженов издал небольшую работу «Болезнь и смерть Гоголя». Тщательно проанализировав симптомы, описанные в воспоминаниях знакомых писателя и лечивших его врачей, Баженов пришел к выводу, что погубило писателя именно это неправильное, ослабляющее лечение его от менингита, которого на самом деле не было.

Думается, Баженов прав лишь отчасти. Назначенное консилиумом лечение, примененное, когда Гоголь был уже безнадежен, усугубило его страдания, но не было причиной самого заболевания, начавшегося значительно раньше. В своих заметках доктор Тарасенков, впервые осмотревший Гоголя 16 февраля, так описывал симптомы болезни: «...пульс был ослабленный, язык чистый, но сухой; кожа имела натуральную теплоту. По всем соображениям видно было, что у него нет горячечного состояния... один раз он имел небольшое кровотечение из носа, жаловался, что у него руки зябнут, мочу имел густую, темноокрашенную...».

Можно только сожалеть, что Баженов при написании своей работы не догадался проконсультироваться с врачом-токсикологом. Ведь описанные им симптомы болезни Гоголя практически неотличимы от симптомов хронического отравления ртутью - главным компонентом того самого каломеля, которым пичкал Гоголя каждый приступавший к лечению эскулап. В самом деле, при хроническом отравлении каломелем возможны и густая темная моча, и различного рода кровотечения, чаще желудочные, но иногда и носовые. Слабый пульс мог быть следствием как ослабления организма от лощения, так и результатом действия каломеля. Многие отмечали, что на протяжении всей болезни Гоголь часто просил пить: жажда - один из характеристик признаков хронического отравления.

По всей вероятности, начало роковой цепи событий положило расстройство желудка и то «слишком сильное действие лекарства», на которое Гоголь жаловался Шевыреву 5 февраля. Поскольку желудочные расстройства тогда лечили именно каломелем, не исключено, что прописанным ему лекарством был именно каломель и прописал его Иноземцев, который через несколько дней заболел сам и перестал наблюдать больного. Писатель перешел в руки Тарасенкова, который, не зная, что Гоголь уже принял опасное лекарство, мог еще раз прописать ему каломель. В третий раз Гоголь получил каломель уже от Клименкова.

Особенность каломеля заключается в том, что он не причиняет вреда лишь в том случае, если сравнительно быстро выводится из организма через кишечник. Если же он задерживается в желудке, то через некоторое время начинает действовать как сильнейший ртутный яд сулема. Именно это, по-видимому, и произошло с Гоголем: значительные дозы принятого им каломеля не выводились из желудка, так как писатель в это время постился и в его желудке просто не было пищи. Постепенно увеличивающееся в его желудке количество каломеля вызвало хроническое отравление, а ослабление организма от недоедания, упадка духа и варварского лечения Клименкова лишь ускорило смерть...

Было бы нетрудно проверить эту гипотезу, исследовав с помощью современных средств анализа содержание ртути в останках. Но не уподобимся кощунственным эксгуматорам тридцать первого года и не будем ради праздного любопытства тревожить вторично прах великого писателя, не будем снова сбрасывать надгробные камни с его могилы и передвигать с места на место его памятники. Все, связанное с памятью Гоголя, пусть сохранится навсегда и стоит на одном месте!

Анатолий Королев, писатель, член русского Пен-клуба, для РИА Новости.

Юбилей Николая Васильевича Гоголя позволяет нам коснуться одной чрезвычайно деликатной темы, а именно - факта изощренного вандализма , которому подверглись останки русского классика. И хотя все причины и все обстоятельства этой темной истории до сих пор не ясны, в общих чертах картина кощунства выглядит примерно так.

100 лет назад, в 1909 году, накануне предстоящих торжеств по поводу столетия со дня рождения Гоголя, по решению московской городской Думы приводилась в порядок обветшавшая могила писателя на монастырском кладбище при Свято-Даниловском монастыре. Рабочие установили новую чугунную решетчатую ограду, подправили памятник (мраморную плиту с цитатой из Библии, крест и камень в основании креста) и главное - отремонтировали подземный склеп, где был установлен гроб с прахом Гоголя. Часть кирпичей из свода осыпалась. Работы на кладбище проводились под надзором настоятеля и монахов из хозяйственной службы.

К обусловленной дате реставрация была закончена.

В день юбилея на могиле состоялось торжественное богослужение.

Прошло 20 лет, и по решению новых советских властей кладбище при закрытом монастыре ликвидировали, сам комплекс передали для размещения колонии для несовершеннолетних преступников, и только несколько могил из некрополя было решено сохранить и перезахоронить останки на новом парадном кладбище великих деятелей России и СССР, на Новодевичьем. Речь шла в частности о могилах Гоголя, поэта Языкова и философа Хомякова.
Перезахоронение Гоголя (01.06.1931) было обставлено торжественно.

На кладбище были приглашены по специальным пропускам-приглашениям представители советской общественности. В числе приглашенных лиц находились и писатели, по разным источникам - Катаев, Малышкин, Лидин, Олеша, Луговской, Вс. Иванов.… Именно они и пустили первыми по Москве зловещие слухи о том, что при вскрытии гроба обнаружилось - у скелета Гоголя нет черепа, и что в новой могиле классик похоронен без головы.

70 лет эта история темными волнами бродила по устам современников и только с падением советской власти были впервые опубликованы документальные свидетельства о надругательстве над останками Гоголя.

Пальма первенства принадлежит здесь воспоминаниям писателя Владимира Лидина, напечатанным в журнале «Русский архив» (№1, 1990). Писатель вспоминает: в тот день работы по вскрытию гоголевской могилы затянулись допоздна, гроб достали уже в темноте, светили прожекторами, а когда вскрыли крышку, обнаружили: скелет начинается с шейных позвонков, череп отсутствует, лопнула подошва на ботинках с высоченными каблуками, зато табачного цвета сюртук Гоголя был в хорошем состоянии, а на уцелевшем нижнем белье даже держались костяные пуговицы.

Исчезновение черепа вызвало шок и все же…

И все же писатели не постыдились кое-что прихватить на память, тот же Лидин, например, вырезал заранее припасенными ножницами кусок ткани из фалды, чтобы позднее сделать вставку для футляра первого издания «Мертвых душ». Кое-что прихватили с собой и другие. Покойный критик Владимир Лакшин рассказывал (мне), что острее всех пережил ту историю писатель Малышкин. Сначала он как все кинулся что-то выхватывать из гроба, принес домой какой-то лоскут ткани, а ночью ему приснился сам Гоголь: огромного роста и грозно крикнул Малышкину громовым голосом: «а шинелька-то моя!». Испуганный видением Малышкин на утро поспешил к Новодевичьему кладбищу и запрятал похищенный лоскуток в куче свежей земли на новой могиле классика.
Итак, факт надругательства налицо.

Но кто же тот роковой вандал, который похитил череп и с какой целью?

Тут мы вступаем на самую зыбкую почву домыслов, догадок и предположений. В самых общих чертах картина выглядит так. О чрезвычайном происшествии было доложено Сталину. Тот дал команду срочно расследовать дело. Чекисты арестовали всех тех монахов Даниловского монастыря, которые, несмотря на закрытие обители, все же - под разными предлогами - проживали на территории монастыря. В ходе допросов и всплыло имя похитителя. Им оказался легендарный коллекционер и основатель театрального музея в Москве, миллионер из купцов Алексей Бахрушин. Выяснилось, что монастырские власти знали о вандализме и проводили свое закрытое расследование еще в 1909 году, где выяснилось, что, приехав под вечер на могилу к рабочим, миллионер предложил большие деньги за череп Гоголя, и сделка состоялась.

Коллекционер сам принял участие в разорении гроба.

Напившись, гробокопатели через пару дней проболтались о хищении черепа, после чего злодеяние всплыло наружу. За недосмотр монах из хозяйственной части монастыря был понижен в должности и переведен в другую обитель. О самом происшествии, (рассказывали арестанты во время допроса), в монастыре решили помалкивать. Ясно! Чекисты кинулись искать Бахрушина, но к тому времени он уже два года как умер. Ниточка оборвалась. А обыски в музее и у наследников ничего не дали.

Мог ли известный коллекционер, пустивший все свое состояние на собирание раритетов из жизни искусства пойти на такое? Пожалуй, мог.

С дьявольской энергией Бахрушин в считанные годы собрал одну из самых больших коллекций театральных раритетов в Европе. Об азарте собирателя говорит хотя бы то, что сначала коллекция заполнила подвал его особняка, затем заполонила первый этаж, потом - второй, заползла в детскую, в буфетную комнаты, оккупировала коридор и, наконец, захватила конюшню и каретный сарай во дворе. Причем особым вниманием эксцентричного собирателя пользовались личные вещи известных людей. Недаром при встрече знакомые остряки спрашивали: правда ли, что вы купили пуговицы от брюк Москвина и помочи Щепкина?

Покупая вещи, Бахрушин любил приговаривать: доброму вору все впору.

Короче, фанатичная страсть коллекционера не знала моральных запретов.

Незадолго до революции Бахрушин подарил свое огромное собрание российской Академии наук. А после революции был назначен директором театрального музея имени А. Бахрушина, на котором и находился до самой своей кончины в 1929 году.

Но вернемся к главному. В темной истории с прахом Гоголя должна быть, наконец, поставлена точка. Если есть неопубликованные документы, они обязаны должны быть опубликованы, если их нет, они должны быть созданы в итоге полного расследования. Наконец, могила классика должна приобрести тот скромный и строгий вид, который она имела до революции. Сегодня на парадном захоронении писателя установлен напыщенный сталинский памятник (скульптор Н.Томский) с велеречивой надписью: «Великому художнику слова Николаю Васильевичу Гоголю от правительства Советского Союза».

Нет сейчас ни того государства, ни его правительства.

Зато в нашей памяти есть и жив великий писатель.

А на первоначальной плите было вырезано краткое и пронзительное изречение библейского пророка Иеремии: «горьким словом моим посмеюся…»

Одной из самых таинственных историй, связанных с Николаем Васильевичем Гоголем, до сих пор остается пропажа его головы из гроба. Сразу стоит оговориться, что многое из того, что вы прочитаете ниже, основано на гипотезах и догадках.

Впрочем, большинство из них если и не подтверждены пока документально, это всего лишь дело времени и настойчивости исследователей.

Николай Васильевич Гоголь умер 21 февраля 1852 года. Его похоронили на кладбище Свято-Данилова монастыря, а в 1931 монастырь и кладбище на его территории были закрыты в связи с переквалификацией в колонию для несовершеннолетних. Когда останки Гоголя переносили на Новодевичье кладбище, обнаружили, что из гроба покойного украден череп...

Стоит заметить, что Сталин был давним тайным поклонником Гоголя. И сообщение о пропаже черепа привело диктатора в неописуемое бешенство. Тем более, что Сталин собирался отметить с большой помпой предстоящий через три года юбилей писателя. Он отдал приказ в кратчайший срок провести расследование и выяснить, кто украл череп и где он находится. Виновных наказать. Говорят, виновник был найден, но наказать его не смогли по причине смерти. Да и тайну черепа он унес с собой в могилу.

Засекреченные результаты расследования до сих пор хранятся в архивах ФСБ. Их наличие в неофициальной беседе сотрудники архива нам подтвердили. Попробуем и мы разобраться, что произошло с головой великого писателя.

Смерть

Последние четыре года своей жизни Гоголь провел в Москве в доме на Никитском бульваре.

В ночь с пятницы на субботу (8—9 февраля) после очередного бдения он, совершенно обессиленный, уснул на диване и вдруг увидел себя мертвым и слышал какие-то таинственные голоса. Наутро он вызвал приходского священника, желая собороваться, но тот уговорил его повременить.

В понедельник 17 февраля он лег в постель в халате и сапогах и больше уже не вставал. В Москве прослышали о болезни Гоголя, и 19 февраля, когда доктор Тарасенков приехал в дом, вся передняя комната была заполнена толпой гоголевских почитателей, стоявших молча со скорбными лицами.

Он умер, не приходя в сознание, в 8 часов утра 21 февраля. Прах Гоголя был погребен в полдень 24 февраля 1852 года приходским священником Алексеем Соколовым и диаконом Иоанном Пушкиным.

Был ли Гоголь жив при погребении?

До сих пор очень много говорят о том, что Гоголя похоронили живым. Этот миф в очередной раз нужно развеять.

Подтверждением тому, что при погребении Гоголь был мертв, может служить выдержка из письма скульптора Николая Рамазанова: «…Когда я ощупывал ладонью корку алебастра - достаточно ли он разогрелся и окреп, то невольно вспомнил завещание (в письмах к друзьям), где Гоголь говорит, чтобы не предавали тело его земле, пока не появятся в теле все признаки разложения. После снятия маски можно было вполне убедиться, что опасения Гоголя были напрасны; он не оживет, это не летаргия, но вечный непробудный сон».

Поворот черепа, о котором много говорят, объясним. Первыми подгнили боковые доски у гроба, крышка под тяжестью грунта опускается, давит на голову мертвеца, и та поворачивается набок на так называемом «атлантовом позвонке».

Памятник и могила

Вскоре после похорон на могиле был установлен обыкновенный бронзовый православный крест. Константин Аксаков, сын друга Гоголя Сергея Тимофеевича Аксакова привез в Москву с берега Черного моря из Крыма камень, по форме напоминающий Голгофу — холм, на котором был распят Иисус Христос. Этот камень стал основанием для креста на могиле Гоголя. Рядом с ним на могиле установили черный камень из мрамора в форме усеченной пирамиды с надписями на гранях. На нем был помещен стих из Священного Писания - цитата из пророка Иеремии: «Горьким словом моим посмеюся».

Эти камни и крест за день до вскрытия гоголевского захоронения были куда-то увезены и канули в Лету. Лишь в начале 50-х годов вдова Михаила Булгакова Елена Сергеевна случайно обнаружила гоголевский камень-Голгофу в сарае гранильщиков и ухитрилась установить его на могиле своего мужа, страстного почитателя Гоголя. В 1909 году, к 100-летнему юбилею писателя, была произведена реставрация захоронения. На могиле Гоголя установили чугунную решетчатую ограду и саркофаг работы скульптора Николая Андреева. Барельефы на решетке считаются уникальными: согласно ряду источников, они сделаны с прижизненного изображения Гоголя.

Сегодня на парадном захоронении писателя установлен помпезный памятник сталинской эпохи работы скульптора Томского с велеречивой надписью: «Великому художнику слова Николаю Васильевичу Гоголю от правительства Советского Союза». Тем самым было нарушено завещание Гоголя - в переписке с друзьями он просил не устанавливать над своими останками памятника.

Перезахоронение

В 1909 году, накануне предстоящих торжеств по поводу столетия со дня рождения Гоголя, по решению московской городской Думы приводилась в порядок обветшавшая могила писателя на монастырском кладбище при Свято-Даниловском монастыре. Рабочие отремонтировали и подземный склеп, где был установлен гроб с прахом Гоголя. Часть кирпичей из свода осыпалась. Работы на кладбище проводились под надзором настоятеля и монахов из хозяйственной службы. К назначенной дате реставраторы успели. В день юбилея на могиле состоялось торжественное богослужение. Ни о какой пропаже из могилы ни звука....

Через 20 лет, по решению советской власти кладбище при закрытом монастыре ликвидировали, комплекс передали для размещения колонии для несовершеннолетних преступников, а несколько особо ценных могил из акрополя было решено перенести на новом парадном кладбище, на Новодевичьем. Речь шла в частности о могилах Гоголя, поэта Николая Языкова и философа Алексея Хомякова. Перезахоронение Гоголя (01.06.1931) было обставлено торжественно. На кладбище по спецпропускам пригласили популярных писателей и общественно-политических деятелей. В их число вошли писатели Валентин Катаев, Александр Малышкин, Владимир Лидин, Юрий Олеша, Всеволод Иванов, поэты Владимир Луговской, Михаил Светлов, Илья Сельвинский, критик и переводчик Валентин Стенич. Помимо литераторов, при церемонии перезахоронения присутствовали историк Мария Барановская, археолог Алексей Смирнов, художник Александр Тышлер. Они-то и допустили утечку, а слухи моментально расползлись по столице: при вскрытии гроба обнаружилось - у скелета нет черепа, так и похоронили...

В дневнике бывшего члена Военно-революционного комитета в Москве, дипломата и писателя Александра Аросева «До жестокости откровенны» есть такая запись: «...26 мая 1934 года. На днях был у Вс. Иванова, Павленко, Н.Тихонова. Рассказывали, что отрыли прах Гоголя, Хомякова и Языкова. У Гоголя головы не нашли...»

Но обнародовать данные об этом удалось только в конце ХХ века. Так в числе первых появились воспоминания писателя, профессора Литературного института Владимира Лидина, опубликованные в журнале «Русский архив» (№1, 1990).

«...Могилу Гоголя вскрывали почти целый день. Она оказалась на значительно большей глубине, чем обычные захоронения. Начав ее раскапывать, наткнулись на кирпичный склеп необычной прочности, но замурованного отверстия в нем не обнаружили; тогда стали раскапывать в поперечном направлении с таким расчетом, чтобы раскопка приходилась на восток, и только к вечеру был обнаружен еще боковой придел склепа, через который в основной склеп и был в свое время вдвинут гроб.

Черепа в гробу не оказалось и останки Гоголя начинались с шейных позвонков: весь остов скелета был заключен в хорошо сохранившийся сюртук табачного цвета; под сюртуком уцелело даже белье с костяными пуговицами; на ногах были башмаки.

Собравшиеся творцы литературы растащили на сувениры, кто что успел. Так сам Лидин вырезал заранее припасенными ножницами кусок ткани из фалды, чтобы позднее сделать вставку для футляра первого издания «Мертвых душ». Всеволод Иванов (по другой версии не он) взял ребро Гоголя, директор кладбища комсомолец Аракчеев присвоил себе башмаки великого писателя... Говорят, писатель Малышкин. как все кинулся что-то выхватить из гроба, принес домой лоскут ткани, а ночью ему приснился сам Гоголь: огромного роста и грозно крикнул Малышкину громовым голосом: «а шинелька-то моя!». Испуганный видением Малышкин на утро поспешил к Новодевичьему кладбищу и запрятал похищенный лоскуток в куче свежей земли на новой могиле классика. Пуговицу и часть других вещей родственники вандалов вернули в конце марта 2009 года в только что открывшийся первый музей писателя в Москве. Но как же быть с черепом?

По версии Лидина, череп был извлечен из могилы в 1909 году. Якобы, тогда меценат и основатель театрального музея Алексей Бахрушин подговорил монахов добыть для него череп Гоголя. «В Бахрушинском театральном музее в Москве имеются три неизвестно кому принадлежащие черепа: один из них, по предположению, - череп артиста Щепкина, другой - Гоголя, о третьем - ничего не известно», - писал Лидин в своих воспоминаниях «Перенесение праха Гоголя». Вряд ли эта версия (с хранящимися в музее черепами) имеет серьезное основание. Сталин бы докопался до истины и перенес череп в могилу. Но это не было сделано. Значит, даже предположив, что за этим стоит Бахрушин (запомним эту версию), усомнимся в том, что череп был выставлен на обозрение.

Гораздо больше можно поверить в то, что слухи об украденной голове позднее мог использовать Михаил Булгаков, большой почитатель таланта Гоголя, в своем романе «Мастер и Маргарита». В книге он написал об украденной из гроба голове председателя правления МАССОЛИТа Берлиоза, отрезанной трамвайными колесами на Патриарших прудах. Эту параллель заметил писатель Анатолий Королев, который даже написал роман «Голова Гоголя».

О чрезвычайном происшествии было доложено Сталину. Тот дал команду срочно расследовать дело. Чекисты арестовали всех тех монахов Даниловского монастыря, которые, несмотря на закрытие обители, все же - под разными предлогами - проживали на территории монастыря. В ходе допросов и всплыло имя похитителя - коллекционера и основателя театрального музея в Москве, Алексея Бахрушина. Монастырские власти знали о вандализме и проводили свое закрытое расследование еще в 1909 году, где выяснилось, что, приехав под вечер на могилу к рабочим, миллионер предложил большие деньги за череп Гоголя, и сделка состоялась.

Два дня на гонорар гробокопатели гуляли в трактире. А потом проболтались. За недосмотр монах из хозяйственной части монастыря был понижен в должности и переведен в другую обитель. О самом происшествии в монастыре решили помалкивать. До Бахрушина чекисты добраться не смогли. На свое счастье, он к этому времени уже умер. Обыски в музее и у наследников ничего не дали.

Более того, по слухам в коллекции миллионера было до 40 черепов. Не было найдено ничего. И где спрятано коллекция — неизвестно.

Незадолго до революции Бахрушин подарил все огромное собрание российской Академии наук. А после революции был назначен директором театрального музея имени Бахрушина по декрету самого Ленина. В этой должности он находился до самой смерти в 1929 году.

По слухам, череп Гоголя хранился в кожаном медицинском саквояже, среди анатомических медицинских инструментов. Так Бахрушин хотел обезопасить череп Гоголя в случае случайной находки: мало ли что держит в саквояже патологоанатом.

Леопольд Ястржембский, впервые опубликовавший воспоминания Лидина, в своих комментариях к статье пишет, что его попытки обнаружить в Центральном Театральном музее имени Бахрушина какие-либо сведения о якобы находящемся там черепе неизвестного происхождения ни к чему не привели.

Писатель Юрий Алехин, который в середине 80-х годов прошлого века провел собственное расследование обстоятельств, связанных с перезахоронением Гоголя, утверждает, что многочисленные устные воспоминания Владимира Лидина о событиях, происходивших 31 мая 1931 года на Свято-Даниловском кладбище, значительно отличаются от письменных. Во-первых, в личной беседе с Алехиным Лидин даже не упоминал о том, что скелет Гоголя был обезглавлен. По его устному свидетельству, донесенному до нас Алехиным, череп Гоголя был лишь «повернут набок», что, в свою очередь, мгновенно породило легенду о том, что писатель, якобы впавший в подобие летаргического сна, был похоронен заживо.

Позднее, по устному свидетельству Лидина, он и еще несколько литераторов, присутствовавших при вскрытии могилы Гоголя, из соображений мистического порядка тайно «похоронили» похищенную берцовую кость и сапог писателя неподалеку от его новой могилы на Новодевичьем кладбищ.

А, как утверждает Полонский, ребром Гоголя обманным путем завладел писатель Лев Никулин: «Стенич… зайдя к Никулину, просил ребро сохранить и вернуть ему, когда он поедет к себе в Ленинград. Никулин изготовил из дерева копию ребра и, завернутое, возвратил Стеничу. Вернувшись домой, Стенич собрал гостей - ленинградских писателей - и… торжественно предъявил ребро, - гости бросились рассматривать и обнаружили, что ребро изготовлено из дерева… Никулин уверяет, что подлинное ребро и кусок позумента сдал в какой-то музей».

Тем не менее, легенда о о том, что череп украл Бахрушин продолжает жить. Рассказывают, что голова Гоголя была украшена Бахрушиным лавровым венцом из серебра и помещена в застекленный палисандровый футляр, обшитый изнутри черным сафьяном. Согласно этой же легенде, внучатый племянник Николая Васильевича Гоголя — Яновский, лейтенант российского императорского флота, узнав об этом, пригрозил Бахрушину и отнял голову. Он пришел к нему с оружием и сказал, что если тот не отдаст череп, застрелит Бахрушина и застрелится сам. Но, якобы, это не потребовалось. Тот сам отдал череп.

А молодой офицер решил отвезти череп в Италию. Еще в 1908 году русские моряки помогали итальянцам справиться с последствиями ужасного землетрясения в Мессине. Правительство Италии высоко оценило вклад наших моряков и на очередную годовщину со дня трагедии пригласило русскую черноморскую эскадру к себе. Ожидался торжественный прием в Риме. Этим и решил воспользоваться Яновский, чтобы попасть в Италию. Однако, сам поехать не смог.

Весной 1911 года по договоренности с российской стороной в Севастополь прибыли итальянские крейсера, чтобы забрать прах своих соотечественников, погибших в Крымскую кампанию,. Их тела были захоронены на горе Госфорта.

Яновский решается просить капитана итальянского корабля переправить палисандровый ларец с черепом в Рим и передать его русскому консулу в Италии, чтобы тот захоронил череп по православному обряду. Эта необычная миссия выпала капитану Боргезе. Тот не смог сразу попасть к послу, а потом ушел в дальний поход, оставив голову дома.

Летом 1911 года младший брат капитана, студент Римского университета, отправился с компанией друзей в увеселительную железнодорожную поездку. Это был знаменитый тур римского экспресса по сверхдлинному - по тем временам - тоннелю. Решив подшутить над своими друзьями, юноша открыл коробку с черепом в туннеле. Перед въездом экспресса в толщу гор пассажирами вдруг овладела необъяснимая паника, состав окутывало густое молочное облако тумана. Двоим удалось по чистой случайности спрыгнуть с подножки вагона, остальные унеслись на поезде в небытие. Говорят, в момент, когда крышка была открыта - поезд пропал… Одним из спасшихся оказался Боргезе-младший. Именно с его слов репортеры получили первые сведения об исчезновении Римского экспресса в тоннеле... Легенда гласит, что поезд -призрак исчез не навсегда. Якобы, его иногда видят...

Следуя этой версии, голова Николая Васильевича осталась неупокоенной, чего так боялся писатель. Череп странствует в поезде-призраке.

Олег Фочкин
Подробнее.

Тайна исчезновения черепа Гоголя (Вариант 1)

Череп Гоголя был украден из гроба покойного в 1909 году. Детали этого преступления долгое время были государственной тайной, даже при советской власти, которая к этому вандализму отношения не имела. Только в эпоху Горбачева архивы КГБ, куда была отправлена эта информация, были частично открыты и стали достоянием историков.

Первые материалы о могиле Гоголя печатались в сборниках "Русский архив", позднее эта история стала предметом специального исследования краеведа Петра Паламарчука.

В 1931 году, в рамках кампании по борьбе с религией, было принято решение о закрытии Даниловского монастыря в Москве, а заодно и кладбища на его территории. Оставшихся монахов выселяли, монастырь перестраивали под нужды приемника для беспризорных детей, а наиболее выдающиеся могилы переносили на главное кладбище СССР - Новодевичье.

Главной заботой работников НКВД, которые осуществляли эту акцию, были могилы поэта Николая Языкова и писателя Николая Гоголя. Для придания хоть какой-то декорации общественного согласия на совершения подобного вандализма, на кладбище в момент вскрытия могил были приглашены литераторы, среди которых известны имена писателей В.Лидина и В.Катаева.

С могилой Языкова проблем не было. А вот гроб Гоголя преподнес сюрприз.

Гроб классика находился в каменном склепе. На разрушение кладки и извлечение гроба ушла масса времени. Наконец гроб вытащили. Открыли крышку: вот так номер! Остов классика был одет в серый сюртук, который хорошо сохранился. Кости рук были сложены на груди, кости ног покоились в сапогах, а вот главной детали - черепа - не было!

Об этой чертовщине было немедленно доложено Сталину, который взял дело на особый контроль: всех свидетелей предупредили о жестокой каре за разглашение тайны.

На этом месте версии происходящего начинают противоречить друг другу. По одной, пропажа черепа никак не сконфузила писателей. Катаев захватил с собой на кладбище ножницы, которыми вырезал из полы гоголевского сюртука кусок ткани для того, чтобы позже сделать переплет для своего первого издания "Мертвых душ". Лидин также получил кусок ткани на память.

Из допроса монахов монастыря выяснилось, что накануне столетия со дня рождения Гоголя (1809-1852) в 1909 году, на кладбище проводилась реставрация могилы великого классика. Обновили ограду, укрепили свод подземного склепа: вот тут-то и появился на кладбище известный московский коллекционер, миллионер Бахрушин.

Бахрушины были известными капиталистами, скупщиками скота, суконщиками, исполнителями военных заказов. Алексей Бахрушин был весьма экстравагантной личностью тогдашней Москвы.

Ум, энергия, глубокая эрудиция сочетались в нем с цинизмом и безумным азартом собирателя. Он собирал театральные реликвии. Ради своей страсти он был готов буквально на все. Ему удалось скупить тысячи уникальных вещей. После революции Бахрушин был вынужден передать всю свою коллекцию народной власти. Ленин лично предложил назвать музей его именем и назначил директором.

И сегодня театральный музей имени Бахрушина, готический дворец напротив Павелецкого вокзала - самое грандиозное специализированное собрание Москвы. В музее насчитывается 1 миллион экспонатов. Библиотека музея насчитывает 60 тысяч томов. Рукописный фонд хранит редчайшие рукописи.

Этот-то пленник страсти и решился на святотатство. За хорошие деньги кто-то из могильщиков украл для Бахрушина бесценный раритет.

Смерть Бахрушина в 1929 году, видимо, навсегда унесла тайну нынешнего местонахождения черепа в могилу. Хотя фильм исподволь призывает и наши власти и наших историков поставить, наконец, точку в этой чертовщине.

С сегодняшним росийским менталитетом уже трудно понять, зачем, собственно, Советская власть решила засекретить историю, к которой не имела никакого отношения. Так или иначе, обезображенные останки Гоголя были опущены в новую могилу, над которой по распоряжению Сталина был поставлен парадный бюст, а прежний каменный крест и надгробная Голгофа были выброшены.

Тайна исчезновения черепа Гоголя (Вариант 2)

У Николая Васильевича Гоголя с 1839 года начинается прогрессирующее душевное и физическое расстройство здоровья. В возрасте 30 лет, находясь в Риме, Гоголь заболел малярией, и, судя по последствиям, болезнь нанесла поражение мозгу писателя. Начали случаться припадки и обмороки, что характерно для малярийного энцефалита. В 1845 году Гоголь пишет: "Тело мое дошло до страшных охлаждеваний: ни днем, ни ночью я ничем не мог согреться. Лицо мое все пожелтело, а руки распухли и почернели и были ничем не согреваемый лед, так что прикосновение их ко мне пугало меня самого".

Между прочим, именно в конце 1845 года Гоголь впервые сжег рукопись нескольких глав второго тома "Мертвых душ". Было много слухов и о "религиозном помешательстве" Гоголя, хотя в истинном понимании он не был глубоко верующим человеком, тем более аскетом в жизни. Болезнь подтолкнула писателя к религиозным размышлениям, а окружение, в котором он оказался, усиливало и поддерживало их. Правда, под влиянием матери у Гоголя с детства укоренился в сознании страх перед адом и страшным судом, страх перед "загробной жизнью" (достаточно вспомнить мистику его повести "Вий"). Да, мать Гоголя, Мария Ивановна, была вследствие своей тяжелой судьбы набожной женщиной с мистическим характером. Она рано осталась сиротой и вышла замуж в 14 лет за 27-летнего Василия Афанасьевича Гоголя-Яновского. Из шести их сыновей выжил только один Николай. Он был первенцем, и мать обожала своего Никошу, названного ею в честь святого Николая Диканьского, старалась дать ему религиозное воспитание. Однако Гоголь позднее писал: "...Я крестился потому, что видел, что все крестятся".

Даже побывав в Иерусалиме в феврале 1848 года, Гоголь не почувствовал ни покоя, ни радости, ни бодрости чувств, а только, по его словам, "бесчувственность, черствость и деревянность". Он становится замкнутым, странным в общении, капризным и неопрятным в одежде. Даже любимой матери Гоголь после 1839 года пишет все реже и сухо, а приехав в родной дом в 1848 году, он отнесся к сестрам холодно и равнодушно, хотя раньше нежно их опекал.

Когда умерла его сестра Мария, Гоголь даже написал такие строки своей матери: "Счастлив еще бывает тот, которому Бог пошлет какое-нибудь страшное несчастье и несчастием заставит пробудиться и оглянуться на себя".

Душевный кризис привел Гоголя к публикации в 1847 году книги "Выбранные места из переписки с друзьями", которая идеями религиозного покаяния вызвала резкий отпор передового русского общества и даже славянофилов и церковников (за крамольную гордыню автора). Фанатик-священник Матвей Константиновский, под влиянием которого оказывается Гоголь до самой своей смерти, усиленно "подсказывает" писателю мысль об отказе от всякой писательской деятельности и вносит в душу Гоголя ужасное смятение, ведь он не представляет своей жизни без литературного труда. Однако цель всей моей статьи другая, поэтому пора подвести итог всему вышесказанному, ибо заболеть может каждый из нас.

Находясь в душевном и телесном расстройстве, к тому же изнуренный длительным постом, Гоголь за девять дней до кончины вторично сжигает часть глав второго тома "Мертвых душ", поскольку продолжение этого произведения временами кажется ему не божественным откровением, а дьявольским наваждением. Страх перед адом, загробными мучениями и страшным судом ускорил его смерть, к которой он, собственно говоря, и готовился в последние недели жизни.

За несколько дней до кончины Гоголя хозяин дома, где он находился, граф Толстой, радостно сообщил писателю, лежавшему в постели, что затерявшаяся в доме икона Божьей матери неожиданно нашлась. А Гоголь раздраженно ответил: "Можно ли рассуждать об этих вещах, когда я готовлюсь к такой страшной минуте!"

А теперь - легенда.

Нередкие обмороки, особенно продолжительные, вызвали у Гоголя в его болезненном сознании страх быть принятым за умершего и оказаться заживо погребенным.

Первая глава "Выбранных мест из переписки с друзьями" начинается зловеще-мистическими словами: "Находясь в полном присутствии памяти и здравого рассудка, излагаю здесь мою последнюю волю. Завещаю тела мого не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения... Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться..." Эти строки в сочетании с позднейшими "страшными" рассказами, последовавшими после вскрытия могилы Гоголя при перезахоронении его останков (о якобы поврежденной, исцарапанной обшивке крышки гроба, о неестественном, на боку, и как бы скрюченном положении скелета писателя), и породили ужасные слухи о том, что Гоголя похоронили живым, что он очнулся в гробу, под землей и, в отчаянии пытаясь выбраться, погиб от смертельного страха и удушья.

Эта жуткая, мистическая легенда, не имеющая в своей основе никаких исторических доказательств и не подтвержденная никакими документальными фактами, к сожалению, существует до сегодняшнего дня.

Однако мистика, действительно, имеет отношение к останкам великого писателя, и одна такая тайна не раскрыта до сих пор.

Летом 1931 года кладбище Данилова монастыря, где в 1852 году был похоронен Н.В.Гоголь, упразднили, поскольку на территории монастыря организовали приемник для несовершеннолетних правонарушителей (такие были времена!). Прах Гоголя, Хомякова и Языкова перенесли на кладбище Новодевичьего монастыря. В газете "Советская Россия" от 5 августа 1988 года были впервые опубликованы записи из дневника бывшего члена Военно-революционного комитета в Москве, дипломата и писателя А.Я.Аросева "До жестокости откровенны": "...26 мая 1934 года. На днях был у Вс. Иванова, Павленко, Н.Тихонова. Рассказывали, что отрыли прах Гоголя, Хомякова и Языкова. У Гоголя головы не нашли (курсив мой. - Ю.П.)...". Вот такой мистический, таинственный факт! Прямо чертовщина какая-то!

Возможно, слухи об украденной голове Гоголя использовал М.Булгаков в своем романе "Мастер и Маргарита", написав об украденной из гроба голове председателя правления МАССОЛИТа, отрезанной трамвайными колесами на Патриарших прудах.

Профессор Литературного института, писатель В.Г.Лидин присутствовал на вскрытии могилы Гоголя и в своих воспоминаниях "Перенесение праха Гоголя" пишет: "...Могилу Гоголя вскрывали почти целый день. Она оказалась на значительно большей глубине, чем обычные захоронения. Начав ее раскапывать, наткнулись на кирпичный склеп необычной прочности, но замурованного отверстия в нем не обнаружили; тогда стали раскапывать в поперечном направлении с таким расчетом, чтобы раскопка приходилась на восток, и только к вечеру был обнаружен еще боковой придел склепа, через который в основной склеп и был в свое время вдвинут гроб.

Работа по вскрытию склепа затянулась. Начались уже сумерки, когда могила была, наконец, вскрыта. Верхние доски гроба прогнили, но боковые с сохранившейся фольгой, металлическими углами и ручками и частично уцелевшим голубовато-лиловым позументом были целы. Вот что представлял собой прах Гоголя: черепа в гробу не оказалось (курсив мой. - Ю.П.), и останки Гоголя начинались с шейных позвонков: весь остов скелета был заключен в хорошо сохранившийся сюртук табачного цвета; под сюртуком уцелело даже белье с костяными пуговицами; на ногах были башмаки... Башмаки были на очень высоких каблуках, приблизительно 4-5 сантиметров, это дает безусловное основание предполагать, что Гоголь был невысокого роста.

Когда и при каких обстоятельствах исчез череп Гоголя, остается загадкой. При начале вскрытия могилы, на малой глубине, значительно выше склепа с замурованным гробом, был обнаружен череп, но археологи признали его принадлежащим молодому человеку... Останков Гоголя я, к сожалению, снять (сфотографировать. - Ю.П.) не мог, так как были уже сумерки, а на следующее утро они были перевезены (есть сведения, что на простой телеге, под дождем. - Ю.П.) на кладбище Новодевичьего монастыря, где и преданы земле..." Лидин взял себе "на память" кусок сюртука Гоголя для вплетения его в футляр для первого издания "Мертвых душ", находящегося в библиотеке Лидина.

Другие писатели, присутствовавшие при перезахоронении праха Гоголя, тоже прихватили с собой "сувениры". Так, Всеволод Иванов взял ребро (!) Гоголя, А.Малышкин - фольгу из гроба, а директор кладбища комсомолец Аракчеев (знатная фамилия!) даже присвоил себе башмаки великого писателя. Какое кощунство! А ведь еще историк Д.Бантыш-Каменский, вскрывший в эпоху Николая I могилу князя А.Меншикова, сподвижника Петра I, в Березове и взявший себе "на память" его шапочку, был обвинен в мародерстве и кощунстве. Советская мораль была несколько другой! Видимо, из-за покоробившейся от времени фольги крышки гроба Гоголя и смещения его останков в гробу из-за естественного проседания земли и появилась страшная легенда о заживо похороненном писателе!

Но куда же подевалась голова (череп) Гоголя?! Об одной версии рассказывает тот же В.Лидин: "В 1909 году, когда при установке памятника Гоголю на Пречистенском бульваре в Москве (в честь 100-летия со дня рождения великого писателя. - Ю.П.) производилась реставрация могилы Гоголя, Бахрушин (А.А.Бахрушин, собиратель и коллекционер, основавший в 1894 году в Москве театральный музей. - Ю.П.) подговорил будто бы монахов Данилова монастыря добыть для него череп Гоголя и что действительно в Бахрушинском театральном музее в Москве имеются три неизвестно кому принадлежащие черепа: один из них, по предположению, - череп артиста Щепкина, другой - Гоголя, о третьем - ничего не известно". Лидин уточнил, что он не знает, есть ли в музее такие черепа.

Так что, по всем свидетельствам очевидцев перезахоронения останков Гоголя в 1931 году, сейчас его останки покоятся на Новодевичьем кладбище без черепа.

Тайна исчезновения черепа Гоголя до сих пор не раскрыта. (Хочу добавить, что выдающиеся деятели СССР, будучи атеистами, похоронены не внутри территории Новодевичьего монастыря, а рядом, на не освященном церковью участке престижного кладбища Москвы.)

Летом 1931 года кладбище Данилова монастыря, где в 1852 году был похоронен Н.В. Гоголь , было упразднено. Причиной этого стала организация на территории монастыря тюрьмы для несовершеннолетних. В те годы вместе с разрушенным кладбищем погибли могилы десятков людей, составлявших некогда славу России. Прах же Гоголя, Хомякова и Языкова был перенесен на кладбище Новодевичьего монастыря.

Профессор Литературного института, писатель Владимир Германович Лидин в 1931 году присутствовал на вскрытии могилы Гоголя и даже оставил об этом воспоминания.
«В июне 1931 года мне позвонил по телефону один из сотрудников Исторического музея. - Завтра на кладбище Донского монастыря будет происходить вскрытие могилы Гоголя, - сказал он мне, - приезжайте.
Я поехал. Был теплый летний день. По привычке я захватил с собой фотоаппарат. Снимки, которые я сделал на кладбище, оказались единственными. Одновременно с могилой Гоголя вскрывали в этот день могилы Хомякова и Языкова; прах их тоже подлежал перенесению...

Могилу Гоголя вскрывали почти целый день. Она оказалась на значительно большей глубине, чем обычные захоронения. Начав ее раскапывать, наткнулись на кирпичный склеп необычной прочности, но замурованного отверстия в нем не обнаружили; тогда стали раскапывать в поперечном направлении с таким расчетом, чтобы раскопка приходилась на восток. И только к вечеру был обнаружен еще боковой придел склепа, через который в основной склеп и был в свое время вдвинут гроб...

Начались уже сумерки, когда могилу, наконец, вскрыли. Верхние доски гроба прогнили, но боковые, с сохранившейся фольгой, металлическими углами и ручками и частично уцелевшим голубовато-лиловым позументом, были целы.

Вот что представлял собой прах Гоголя: черепа в гробу не оказалось, и останки Гоголя начинались с шейных позвонков: весь остов скелета был заключен в хорошо сохранившийся сюртук табачного цвета; под сюртуком уцелело даже белье с костяными пуговицами; на ногах были башмаки, тоже полностью сохранившиеся, только дратва, соединяющая подошву с верхом, прогнила на носках и кожа несколько завернулась кверху, обнажая кости стопы.
Башмаки были на очень высоких каблуках, приблизительно 4-5 сантиметров: это дает безусловное основание предполагать, что Гоголь был невысокого роста.

На счет пропавшего черепа великого писателя существует ряд версий. Так, согласно одной из них, которую приводит Лидин, в 1909 году, когда при установке памятника Гоголю на Пречистинском бульваре в Москве производилась реставрация могилы Гоголя, Бахрушин, будто бы, подговорил монахов Данилова монастыря добыть для него череп Гоголя. Так это или нет, но, вроде бы, в Бахрушинском театральном музее в Москве имелись три, неизвестно кому принадлежавшие, черепа: один из них предположительно и являлся черепом Гоголя.