В Ш веке нашей эры господствовавшие в южнорусских степях сарматы были потеснены германскими племенами го­тов, которые спустились вдоль Днепра и Дона. Завоевав за­падный угол евразийских степей, готы вскоре усвоили и обы­чаи кочевников, и материальную культуру народа, который они отбросили. Со временем они сами стали конными воина­ми, и примерно в середине IV века организовали сильное воен­ное государство во главе с Эрманарихом 12 . Поскольку они ус­пешно покоряли одно восточнославянское племя за другим и принудили крестьян работать на себя, казалось, что они уста­новили постоянную власть тевтонов над славянами.

Однако к концу IV века новое наступление с востока в свою очередь сокрушило власть готов. Этими вторгнувшимися бы­ли гунны, турецкое племя, ведомое военной аристократией,

похожей на ту, монгольскую, которая много позже, в XIII ве­ке, опустошила Россию.

Хан гуннов сначала сделал своими вассалами аланов, а за­тем повернул на готов, которых он легко разгромил. Уязвлен­ный этим поражением, король готов Эрманарих покончил жизнь самоубийством, а племя стало отступать в западном на­правлении, к низовьям Дуная. Однако в области Буга, кото­рая лежит между этой рекой и их убежищем, жило племя ан-тов. Отказ антов разрешить проход готам привел к кровавому конфликту. Готы уничтожили один из антских отрядов, и на­следник Эрманариха приказал распять антского вождя Боза, всех его сыновей и семьдесят старшин. К этому времени хан гуннов разрешил аланам под своим контролем прийти на по­мощь их родственникам - антам. Готы опять были разгром­лены и прогнаны дальше на запад. Но даже там им не удалось полностью избежать власти гуннов, так как гунны, очевидно последовав за ними, двинулись в западном направлении, и под контроль Атиллы перешла большая часть Центральной Европы.

В последние годы жизни Атиллы центром его власти стала Паннония, западный форпост евразийских степей, теперь из­вестный как Венгрия. Стратегически выгодно расположенная для грабительских походов на Средиземноморское побе­режье, Рим и Византию, Паннония долго была излюбленной целью нашествий кочевников, пока, наконец, в конце IX века ее не заняли мадьяры. Хотя империя Атиллы одно время за­нимала громадную область с востока на запад, после его смер­ти она быстро распалась на части и открыла пути для образо­вания новых политических организаций. Остатки гуннов, возможно, отступили в область Азова, где они были известны как племя болгар.

5. Литовцы и финны

В то время как в южнорусских степях кочевые иранские и турецкие племена теснили друг друга, леса по обе стороны Уральских гор занимали финно-угорские племена. Финны со­ставляли северную, или уральскую, ветвь финно-угорских на­родов. Южная группа принадлежала к мадьярам, в культур­ном отношении связанным с турками. Северные финские пле­мена жили, растворившись в лесах северных регионов, и бы­ли народом охотников и рыболовов. Питались они в основном

рыбой, одевались в меха, которые были главной статьей в торговле с соседями. Сообщение между ними было очень за­труднено, велось только по рекам, поэтому они не смогли со­здать сильной власти. Когда на севере началась волна славян­ской колонизации, северные племена были не в состоянии ей противостоять. По мере внедрения славян на их территорию финны или уходили, или постепенно растворялись в постоян­но возраставшей массе пришельцев.

В северо-западной России, в бассейне Западной Двины и Немана, жила группа балтских, или литовских, племен, кото­рые лингвистически принадлежали к индоевропейцам. Стра­на, которую они занимали, была преимущественно лесистой, но не в такой степени, как у финнов. Даже в этот ранний пери­од некоторые земли были очищены от лесов, и народ частично занимался земледелием. Эти ранние литовцы жили не в де­ревнях-общинах, а изолированными хозяйствами, так, как их потомки поступали много позже - в XVI и ХУЛ веках. Основой социального единства была семья, глава ее распола­гал абсолютной властью над ее членами и домашними слуга­ми. В случае чрезвычайной опасности несколько таких семей­ных кланов могли объединиться для общей обороны. Эти объ" единения давали возможность управлять большими литов­скими племенами. Со временем они стали воинственным на­родом, и курганы этого региона содержат много образцов же­лезных секир, копей, мечей, а также удил, стремян и других конских принадлежностей.

2.2. Великое переселение народов (аланский период: 200-800 гг. н. э.)

В первые века новой эры, когда западной границей Сарматии была река Висла, а восточная доходила до Инда и Ганга (по Аммиану Марцеллину), в низовьях Волги и Дона началось зарождение новой государственности.

О том, что здесь сложилось новое политическое объединение, свидетельствует смена этнонима: с I в. н. э. жители Донской области стали носить имя «аланы» вместо старого «сарматы». Впоследствии аланами называли всех сарматов, что ясно показывает ключевую роль в политической жизни Великой Скифии, которую всегда играл Волго-Донской регион.

Относительно аланов нет сомнения, что это были сарматы, создавшие новые государственные образования. В начале н. э. в районе Волги-Дона продолжала существовать та же Прохоровская культура, что и в прежнее сарматское время — археологическая преемственность сохранялась. Источники твердо считают аланов и сарматов, как, впрочем, аланов и скифов, одним и тем же народом.

Так, описывая войны аланов против Римской империи в 68-69 гг. н. э., современник событий Иосиф Флавий писал: «ПЛЕМЯ АЛАНОВ ЕСТЬ ЧАСТЬ СКИФОВ, ЖИВУЩИХ ВОКРУГ ТАНАИСА И МЕОТИДСКОГО ОЗЕРА»88. По свидетельству Флавия, одна из алано-сарматских армий в 68 г. н. э. вторглась в римские владения в Мезии (территория современной Болгарии), а другая одновременно ворвалась через Дербент в Закавказье и Иран, причем аланы полностью захватили этот регион. Активные и успешные военные действия аланов-сарматов в Закавказье, свидетельствующие о могуществе их государства, известны по источникам также в 30-е и 130-е гг. н. э.

В этом регионе аланы проводили самостоятельную политику и вступали в спор с такими «сверхдержавами», как Парфия и Рим. С другой стороны, западная группа аланов-сарматов в то же время сдерживала натиск Рима в дунайско-днестровском регионе.

По свидетельству Тацита, в те же 68-69 гг. сарматы-языги, правившие племенами на границе Мезии, предлагали свою конницу одной из соперничающих в Римской империи партий; однако римляне отказались от помощи, опасаясь усиления сарматского влияния89. Из этого свидетельства (как и из многих других) следует, что сарматы доминировали в дунайском регионе к северу от римских владений и были достаточно сильны, чтобы сдерживать натиск Рима и вмешиваться в его внутренние дела.

Хорошо известно, что сарматы оказывали содействие восстанию придунайских даков против Римской империи (начало II в. н. э.); по сути, это была война консолидированного Средиземноморья против Великой Скифии-Сарматии, а не только против ее небольшого задунайского региона. Перевес сил сложился в пользу Рима: император Траян завоевал Дакию и воздвиг в честь победы знаменитую колонну, на которой среди врагов Рима были изображены всадники в чешуйчатых доспехах — сарматы.

Однако римлянам удалось продержаться за Дунаем не более полтораста лет. Первые века н. э. были для Сарматии временем стабильного процветания: страна успешно защищала границы, процветала и достигла высокого культурного уровня, особенно заметного в городах Приазовья-Причерноморья. Все изменилось на рубеже II и III столетий, с которого и следует начать отсчет новой — «аланской» эпохи.

Агрессия против Великой Алании: готы и гунны

В 180-е гг. н. э., двигаясь с южнобалтийского Поморья, на территорию Украины вторглисьготы. Они разбили западные группы сарматов и заняли земли на востоке вплоть до реки Дон. Собственно аланское государство отбило удар и сохранило независимость в регионе Нижнего Поволжья, Дона, Кубани и Северного Кавказа.

Вокруг загадочных готов в историографии было немало спекуляций. Поскольку первый историк VI столетия н. э. Иордан утверждал, что готы прибыли на трех кораблях с острова Скандзы, нашли, что они весьма похожи на скандинавов. Еще недавно утверждали, чтоскандинавский народ готов чуть ли не полностью заселял территорию современной Украины.

Но от этого «скандинавского народа в степях Украины» не осталось следов, даже лингвистических. За отсутствием фактов пытались выдать за «германоязычные» названия двух подразделений причерноморских готов, гревтунгов и тервингов…

Но на этот счет сохранилось свидетельство авторитетного источника: византийский император Константин Багрянородный сообщил, что Тервуния на славянском языке означает «сильное место», ибо эта страна обладает множеством укреплений!90 (Точнее, «тервинги» — это слав, «дервинки» или «древники». Этимология ясная, тем более что «тервинги» характеризуются как «лесные готы». Наших исследователей всегда смущали суффиксы-окончания типа «-нги», звучащие «по-западному». Фактически русское «-нки, — ники» естественно переходит в «западное» «-нги». Пример тому не только «дервинки»=«тервинги», но и «викинки» (жители виков, висей, весей) = «викинги».

Безусловно, звонкая согласная «г» придает славянским этнонимам и топонимам «заграничную» звучность, столь любимую у нас, но истоки архаичны, народны и просты.

И второе, главное, автор отстаивает теорию абсолютной идентичности скифов — русских. Это правильно. Но не надо забывать, что те же «скандинавы» и «западные русы», от которых автор почему-то открещивается, не признавая их участия в этногенезе русских, есть всё те же русскоязычные скифы-индоевропейцы, которые ушли из Северного Причерноморья на Север и Запад, заселили Северную и Центральную Европу, а затем, не меняя своих этнокультурно-языковых и антропологических признаков, то есть, оставаясь русами-скифами, вернулись в Восточную Европу и замкнули кольцо: северные русы сомкнулись с южными, юго-восточными.

И тот факт, что русы-скифы пришли из Скандинавии, не должен нас смущать — никаких «дойчеязычных», «инглишговорящих» племен и народностей в Скандинавии не было до XIII-XIV вв. н. э., Скандинавия — это исконная земля русов, и сами русы-скандинавы своей родиной всегда считали Великую Скифию. Ещё, и ещё раз! Мы должны преодолеть навязанный нам комплекс германофилии и германомании! Не было в тацитовой «Германии» никаких «германцев» современного «немецкого» типа. Центральную и Северную Европу заселяли русы и вычленявшиеся из их суперэтноса при смешении с реликтовыми автохтонами славяне.

Это чрезвычайно важно понимать, славяне относительно русов-ариев вторичны. Именно поэтому среди языкового массива славян мы видим и ославяненных угро-финнов, и балкано-кавказцев, и кельтов. Готы же, вне всякого сомнения, были одним из могучих родов русов-скифов — крупнейшим выселком на запад и на север из этнокультурно-языкового ядра русов-индоевропейцев.

Юная «немецкая народность», образовавшаяся к XVIII-XIX вв. и обретшая свой язык только к сер. XIX в., в своих империалистических устремлениях сочинила германоцентристскую «историю» и, ничтоже сумняшеся, включила в число своих предков все роды и племена русов и славян, которые вершили судьбы Евразии. «История» эта — плод компиляции и узурпации чужой, Подлинной Истории. Суть махинации романо-германских псевдоисториков давным-давно прояснилась. И нам не стоит тратить время на дискуссии с апологетами дойчецентризма и политтехнологами. Наша задача выявить свои корни, создать ясную картину этногенеза русского народа и отсечь всё лишнее, ненужное и не наше. Чужого нам не надо. Но и своего мы отдавать не должны.

А русы-скандинавы, русы-вандалы, русы-готы — это наше, кровное, родовое, исконное, русское, в не меньшей степени, чем русы-скифы… из которых и исходят вышеперечисленные. Русы — государствообразующий народ. Это они, а, точнее, мы создали все значительные государства Евразии и дали ей княжеские и царские династии — от Рюриковичей до Меровингов (Меровинков) — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Археологические исследования показали, что ни о каких «шведах на Украине» не может быть и речи. В период, когда в причерноморских степях существовало государство готов, здесь действительно сложилась новая культура — Черняховская (III-IV вв. н. э.).

Однако носители этой культуры сохраняли прежний, сарматский, антропологический тип (почти не отличающийся от типа современных жителей Южной России) и обряд погребения; ничего собственно «скандинавского» обнаружить не удалось. Вывод однозначен: основную массу населения, оставившего эту культуру, составляли, как и прежде, сарматы91.

Это и неудивительно, если вспомнить, что Иордан рассказывал о «миграции готов» всего на трех кораблях. Маловато для заселения Украины… Но, как оказалось, вполне достаточно для основания новой династии. Очевидно, правящая элита готского государства в самом деле имела скандинавское происхождение, как это следует и из самого названия «готы» (= шведы), и из исторической традиции, выводящей их с «острова Скандзы». (Шведов не было. Шведы как народность появились к XVII в.

Скандинавы были русами, древнескандинавский язык — флективный, славянский. Свевы-свеи были русами. Кстати, даже норманисты признают, что этноним «свей» от славянского «свои». И потому если кто и мог «выйти из Скандзы», то только русы, славяне — потомки тех русов-скифов, что заселили до того Скандинавию, — с учетом, разумеется, бореального этновкрапления русов более древнего происхождения — первых, доклассических выселков из Северного Причерноморья. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Начало экспансии реальных готов-скандинавов относится к I в. н. э. Именно в это время на южном побережье Балтики, заселенном венедами, возникла новая, Вельбарско-Цецельская культура с элементами, указывающими на скандинавское влияние92. Это вполне сопоставимо с рассказом Иордана о том, как готы высадили десант на южнобалтийском Поморье, победили местных венедов и ругов и основали свое государство. (Не надо забывать, что русские Киевской Руси с боем брали Киев, и Иван Грозный с боем брал Новгород… в эпохи раздробленности русы били русов, это были усобные войны.

И когда анты воевали с готами — это была междоусобица, война между разными родами русов. Познавая свою историю, мы не должны её идеализировать. Порою русы дрались с русами, русские с русскими так, что земля дрожала и окрестные дикие предэтносы и этносы слагали сказания о «битвах богов с титанами» и т. д. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Во II в. н. э. отчетливо прослеживается распространение Вельбарско-Цецельской культуры на юго-восток, которое можно связать с экспансией готов. Конечно, к III в. н. э., когда волна нашествия докатилась до Днепра, собственно «готического» в ней уже оставалось мало. В сущности, элита готского государства в Причерноморье была не столько «готской», сколько «венедской».

Фактически в III-IV вв. н. э. Западная Сарматия попала под власть венедов, то есть вошла в сферу политического влияния славянской (вендской) Германии. Насколько далеко простерлось гото-венедское влияние на восток? Иордан сообщает, что в правление короля Германариха (середина IV в. н. э.) государство готов чрезвычайно усилилось, и под его властью оказались народы «меренс», «морденс», «тиуданс», «роги», «кольды», «васинабронки»… — меря, мордва, чудь, угры, весь. Они занимали огромные земли от Восточной Прибалтики до бассейна Верхней Волги и Камы до Урала93.

Если учесть, что готы подчинили всю территорию современной Украины, так что пограничным городом на востоке стал Танаис в низовьях Дона, то их держава в IV столетии заняла большую часть Восточно-Европейской равнины, кроме ее степного юго-востока от Дона до Кавказа и Волги-Урала, оставшегося за русами-аланами. Столь огромные размеры «империи Германариха» принято ставить под сомнение: дескать, не могло быть у «северных варваров» таких больших государств.

Но если бы «варвары» не имели больших и сильных государств, каким бы, интересно, образом им удалось одержать победу над огромной Римской империей? Что-то не видно, чтобы маленькие и слабые государства побеждали большие и сильные, скорее наоборот, и нет оснований сомневаться, что в древности было по-другому… Создание на Восточно-Европейской равнине огромного государства готов имело негативные последствия для Великой Скифии. Аланы не смогли удержать свою империю, и вакуум власти был немедленно заполнен.

События на западе следует сопоставить с катастрофическим ухудшением положения на востоке. Уже в первые века н. э. южносибирский центр Великой Скифии был разгромлен и подчинен «неизвестными» народами. Великая империя Евразии распадалась на части. Только волго-донские аланы, находившиеся в самом ее центре, еще удерживали независимость, пока в 370 г. не произошел окончательный обвал. Конец государства аланов наступил одновременно с концом государства готов. Им на смену пришла империя гуннов, почти восемьдесят лет (с 370 по 450-е гг.) доминировавшая в Восточной Европе от Волги до Дуная, вторгавшаяся во Францию и угрожавшая Риму.

Относительно гуннов существует столько же мифов, как и относительно готов. Наиболее распространенная легенда связывает их происхождение с центральноазиатским монголоидным племенем хунну, разбитым во II в. н. э. другим монголоидным племенем,сяньби; якобы разгромленные хунну ускакали на север, в Сибирь, там почему-то невероятно усилились и завоевали почти всю Европу94.

Поход гуннов на Рим чуть ли не от китайской границы выглядит еще более сказочным. Тем не менее эти сказки повторяются и тиражируются. Кому-то очень хочется представить себе территорию России проходным двором, через который проходили все кому не лень. Да так, кажется, и пишут: якобы низовья Волги-Дона представляли собой в прошлом «коридор», через который на Европу одно за другим обрушивались нашествия варваров!

Пройти этот «коридор» было непросто. И стоило это большой крови. Как же гуннам удалось прорвать оборону и сокрушить государство аланов? Источники ясно указывают: агрессия гуннов обрушилась не с востока, а с севера. У Иордана гунны — местный, причерноморский народ; якобы они являются потомками неких женщин, изгнанных королем готов «за колдовство». Из этого следует, что гунны изначально входили в готское государство.

Известно, что гунны находились в Северном Причерноморье уже в 160—180-е гг. н. э. (их упоминают Дионисий Периегет и Птолемей — в Поднепровье, западнее роксаланов). Это исключает возможность путешествия от китайской границы, потому что на него просто не остается времени… Если гунны оказались на Днепре в середине II в. н. э., с какой стороны был нанесен удар по аланам-сарматам Волги, Дона и Приазовья, удар, в результате которого пало Боспорское царство (конец IV в. н. э.)? Уж точно не с востока…

Очевидно, гунны изначально были участниками готского движения от берегов Балтики к берегам Черного моря. Этим движением были охвачены многие народы Центральной Европы, и, похоже, гунны были самым западным из них. В самом деле, «гуннами» называлось в древности одно из племен Фрисландии; все имена вождей гуннов — европейские, кельтского типа.

Историко-эпическая традиция Западной Европы всегда считала гуннов «своими», в отличие от славян. Так, памятник германского эпоса, «Сага о Тидреке Бернском», описывает гуннов вполне дружески, Аттила изображен положительным героем и назван выходцем из Фрисландии; в то же время русские в этой саге выступают как основные противники гуннов и «германцев»95. Такими же «положительными» гунны выступают и в «Песни о Нибелунгах»…

Реальные факты указывают, что ГУННЫ ПРИШЛИ В ПРИЧЕРНОМОРЬЕ НЕ С ВОСТОКА, А С ЗАПАДА. Но почему тогда все источники отмечают «монголоидный» облик гуннов и называют их орды именами угорских племен? Если вспомнить, что в состав готского государства II-IV вв. н. э. входила почти вся Восточно-Европейская равнина, то это объяснимо.

Очевидно, гуннам (как части готской политической общности) досталось владычество над северной лесной периферией, населенной в основном угро-финнами («меренс», «морденс», «рогами», упомянутыми Иорданом в качестве подчиненных короля Германариха). Именно угро-финны Верхнего Поволжья и Приуралья, организованные гуннами в государство, и составили ту самую «орду», которая обрушилась на алан и причерноморских готов, сокрушив их города.

Гунно-гото-аланские войны следует рассматривать как внутрисистемные, в каком-то смысле «гражданские». Нашествие гуннов в южнорусские степи было мощным давлениемпериферии империи на ее центр, проявляющимся обычно в моменты острого кризиса. Последствия оказались самыми катастрофическими.

Вот что сообщают современники о том, как обошлись гунны со своими противниками: «ПОБЕЖДЕННЫЕ СКИФЫ БЫЛИ ИСТРЕБЛЕНЫ ГУННАМИ И БОЛЬШИНСТВО ИХ ПОГИБЛО. ОДНИХ ЛОВИЛИ И ИЗБИВАЛИ ВМЕСТЕСТЕ С ЖЕНАМИ И ДЕТЬМИ, ПРИЧЕМ НЕ БЫЛО ПРЕДЕЛА ЖЕСТОКОСТИ ПРИ ИХ ИЗБИЕНИИ; ДРУГИЕ, СОБРАВШИСЬ ВМЕСТЕ, ОБРАТИЛИСЬ В БЕГСТВО»96.

Археология полностью подтверждает это сообщение. Скифские города Крыма оказались внезапно покинуты жителями, не успевшими взять необходимые вещи. Города были полностью разрушены; некоторые погибли навсегда, другие восстановились только через несколько столетий. Уральским уграм — в самом деле «варварам» — города были не нужны.

В результате 80-летних гото-гуннских войн значительная часть степного населения оказалась «выметена» на запад. Невольной жертвой событий в южнорусских степях оказался Рим, вернее — уже Византия. «Нашествие варваров на Рим» довольно хорошо известно по источникам; правда, не все знают, что аланы фигурируют в них не только под своим собственным именем, но и под названием «готов» (поскольку «простыми готами» были именно они), и под общим наименованием «скифов».

Представители «цивилизованного Средиземноморья» в IV-VI вв. н. э. прекрасно понимали, что так называемые варвары-готы, положившие конец Римской империи, представляют собой, по сути, очень большой, но единый народ. Так, современник событий Прокопий Кесарийский (VI в.) прямо писал, что готы есть не кто иные, как прежние скифы-сарматы, только под новыми именами: «В прежнее время готских племен было много, и много их и теперь, но самыми большими и значительными из них были ГОТЫ, ВАНДАЛЫ, ВИЗИГОТЫ и ГЕПИДЫ.

В ПРЕЖНЕЕ ВРЕМЯ, ПРАВДА, ОНИ НАЗЫВАЛИСЬ САВРОМАТАМИ И МЕЛАНХЛЕНАМИ. Некоторые называли эти племена ГЕТАМИ. Все эти народы, как было сказано, ОТЛИЧАЮТСЯ ДРУГ ОТ ДРУГА ТОЛЬКО ИМЕНАМИ, НО ВО ВСЕМ ОСТАЛЬНОМ ОНИ СХОДНЫ. ВСЕ ОНИ БЕЛЫ ТЕЛОМ, ИМЕЮТ РУСЫЕ ВОЛОСЫ, РОСЛЫЕ И ХОРОШИ НА ВИД; У НИХ ОДНИ И ТЕ ЖЕ ЗАКОНЫ И ИСПОВЕДУЮТ ОНИ ОДНУ И ТУ ЖЕ ВЕРУ. Все они ариане и ГОВОРЯТ НА ОДНОМ ЯЗЫКЕ, так называемом готском; и, как мне кажется, в древности они были одного племени, но впоследствии стали называться по-разному»97.

Многочисленный «готский» народ в описании Прокопия (середина VI в. н. э.) — это, конечно, тот самый многочисленный аланский народ, который был описан незадолго до того Аммианом Марцеллином (конец IV в. н. э.). Очевидно, что готский язык, общий для всех «варваров», обрушившихся на Рим, к современной германской группе не имел отношения98. Ведь на этом языке говорил народ, прежде называвшийся скифами и савроматами. Язык готов-савроматов не мог принадлежать и к иранской группе: ведь в Европе, по которой взад и вперед прокатилась волна нашествия, не осталось никаких «иранских» следов. А Прокопий, да и другие авторы, подчеркивали, что готы были весьма многочисленны и оставались таковыми уже в эпоху раннего Средневековья.

Точно так же греко-римляне воспринимали и гуннов. Как писал тот же Прокопий, Аттила вторгся на территорию Римской империи с войском «массагетов и других скифов»…99Этнический состав гуннского войска ничем не отличался от состава готского войска; разница была только в государственно-политической организации.

Относительно «гуннского» языка у нас есть более точные сведения, чем относительно «готского». Византийский посол Приск (середина V в. н. э.) записал пару слов, которые употребляли воины Аттилы: «мед», «квас» (это у «гуннов» были такие напитки), «страва» (поминальная трапеза у славян)… Отсюда следует один вывод: готский язык= гуннский язык= славянский язык, готы и гунны = славяне, славяне=скифы=сарматы=аланы…

Почему этот вывод не хотели и не хотят делать историки, придерживающиеся прозападной традиции, достаточно понятно. Не стоит удивляться также, что эта русофобская традиция выдвинула абсурдный тезис: «готские» племена в IV-Vbb. якобы полностью покинули степи Южной России и расселились в Европу (где «растворились в местном населении»…). Якобы никакой преемственности с последующим средневековым периодом не было.

Гото-аланская волна нашествия зашла далеко и достигла Франции, Испании й Северной Африки. Но из этого не следует, что аланы совсем покинули южнорусские степи. На запад отправлялись армии, и далеко не все возвращались домой… Но большая часть народа, как это и всегда бывает, оставалась на родине.

И не только осталась, но сохранила память о прошлом. Московские источники XV-XVI вв. упоминают, как о чем-то само собой разумеющемся, о войнах римского императора Феодосия (380-е гг. н. э.) с русскими. Так, официальный историко-генеалогический справочник московских царей, «Степенная книга» (XVI в.), сообщает: «Еще же древле и царь Феодосий Великий имеяще брань с русскими вой»… Исходившее из официальных же церковных кругов «Поучение митрополита Фотия великому князю Василию Дмитриевичу», написанное в начале XV в., также содержит утверждение, что Феодосий «брань имеаше с русскыми вой преже крещения их»…100 Нет сомнений, что речь в этих сообщениях идет о нашествии на Балканы гото-аланского войска в конце IV столетия н. э. Это значит, что подлинно национальная русская историография прямо отождествляла готов и аланов с русскими.

88 Иосиф Флавий, Иудейские древности, VII, 7, 4 // ВДИ, 1947, № 4, с. 277.
89 Тацит, История, III, 5. Тацит. Сочинения. Л.: Наука, 1969. Т. 2, с. 97.
90 Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1991, с. 490.
91 Седов В. Скифо-сарматские элементы в погребальном обряде Черняховской культуры // ВДиС Восточной Европы, с. 99, 107; Алексеева Т. Славяне и германцы в свете антропологических данных // ВИ, 1974, № 3, с. 65.
92 Щукин М. Б. Блуждающие готы // Знание — сила, 1995, № 8, с. 58-59.
93 Седов В. В. Этногеография Восточной Европы середины I тыс. н. э. по данным археологии и Иордана. М.: Наука, 1978, с. 9—15.
94 Романы о «пассионарных» гуннах см. в сочинениях Л. Н. Гумилева.
95 Кузьмин А. Г. Комментарии. В сб.: Откуда есть пошла Русская земля. М.: Молодая гвардия, 1986, кн. 1, с. 542, 547.
96 См.: Латышев В. В. Известия древних писателей, греческих и латинских, о Скифии и Кавказе. Т. 1. СПб., 1893, с. 726.
97 Война с вандалами, кн. 1, II (2-6). См.: Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. М.: Наука, 1993, с. 178.
98 Все попытки «разыскать» готские письменные памятники ни к чему не привели. А ведь готы IV-Vbb., христиане, несомненно имели письменность. Дело в том, что искалигерманский язык, но его на территории Римской империи в то время не было…
99 Прокопий Кесарийский. Война с вандалами, кн. 1, IV, 24., с. 187.
100 Клосс Б. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII вв. М.: Наука, 1980, с. 186-187.

Юрий Дмитриевич Петухов; Нина Ивановна Васильева

Новости Партнеров

Самым серьезным потрясением для человеческой цивилизации в начале I тысячелетия стало так называемое «Великое переселение народов». Что же послужило причиной этого процесса? Гигантские племенные образования – аланы, герулы, бургунды, готы и некоторые другие – были вынуждены уйти с обжитых мест под ударами кочевников-гуннов в 70-е годы IV века н.э. Пожалуй, наиболее драматичным эпизодом этой истории явилось столкновение гуннов с державой готского короля Германариха.

Первое столкновение готов с гуннами

В IV веке король остготов Германарих, объединив различные германские племена и племена, обитавшие на северном побережье Черного моря, создал огромное государство, точные данные о размерах которого отсутствуют. Известно лишь, что раскинулось оно на всем пространстве степей Приазовья и южной России между Доном и Днепром, и включало в себя также Северное Причерноморье. Процессы становления готской государственности в 70-е годы IV века были прерваны вторжением кочевников-гуннов. В результате разгрома племенного объединения Германариха в движение пришли огромные народные массы – сначала остготы и союзные им племена, потом вестготы и многие другие народы. В ходе бесконечных войн и переселений вестготы достигли Испании, а остготы – Италии, где и основали свои королевства. Та же часть готов, которая обосновалась в Крыму, не покинула своих мест. Вот как рассказывает о вторжении гуннов в восточный Крым готский историк Иордан:

«…Охотники из этого племени, выискивая однажды, как обычно, дичь на берегу внутренней Мэотиды, заметили, что вдруг перед ними появился олень, вошел в озеро и, то ступая вперед, то приостанавливаясь, представлялся указующим путь. Последовав за ним, охотники пешим ходом перешли Мэотийское озеро, которое [до тех пор] считали непереходимым, как море. Лишь только перед ними, ничего не ведающими, показалась скифская земля, олень исчез…»

Гунны и преодоление Керченского пролива

Необходимо отметить, что рассказ о проникновении гуннов в Крым в погоне за оленем (коровой или ланью), безусловно, имеет характер легенды. Этот сюжет можно встретить у многих других историков эпохи раннего средневековья. Здесь заметны отголоски античного мифа о возлюбленной Зевса Ио, обращенной ревнивой богиней Герой в корову и гонимой оводом. В трагедии Эсхила «Прикованный Прометей» можно найти следующие слова Прометея, обращенные к Ио:

Ты выйдешь к перешейку Киммерийскому,
К воротам узким моря, безбоязненно
Пересечешь теснину Меотийских вод,
И вечно среди смертных славной памятью
Об этой переправе будет имя жить –
«Боспор» – «Коровий брод».

Интересно, что в трагедии античного драматурга полностью отражаются крымские реалии: Киммерийский перешеек, «теснина Меотийских вод» (т.е. Керченский пролив) и Боспор (коровий брод – др. греч.). О возможности пересечь замерзший Керченский пролив неоднократно писали историки как античного, так и раннего нового времени. Н.Ф. Федосеев на основании данных археологических и письменных источников пришел к выводу о том, что в античное время Боспор Киммерийский можно было преодолеть по мелководью не только в зимнее, но и в летнее время.

Дальнейшее продвижение гуннов в Европу

Итак, легенда, уходящая корнями вглубь греческой мифологии, отражает реальный факт вторжения гуннов в Крым около 375 года н.э. Несмотря на точное указание места перехода гуннов из Азии в Европу, в Крым прошла, по-видимому, лишь малая (южная) волна гуннов, подчинивших себе восток и север полуострова и оттеснивших готов на юго-запад Таврики – таково было древнейшее название Крыма.

Наводя ужас на цивилизованную Европу, гунны опустошили Сирию и Каппадокию, напав также и на Восточную Римскую империю. Во время правления знаменитого Аттилы (434–453 гг. н.э.) гуннская держава достигает наибольшей мощи, однако уже в 451-м году гунны и их союзники остготы терпят поражение в битве на Каталаунских полях, а после смерти Аттилы и разгрома гуннов в 454 году на реке Недао в Паннонии (римская провинция, ныне – территория Венгрии, Австрии, и ряда балканских государств) гуннский союз племен распадается.

Второе столкновение гуннов с готами

Вскоре после этого в Крыму происходит второе столкновение гуннов с готами. По сообщению Прокопия Кесарийского, после смерти гуннского царя один из его сыновей по имени Утигур вместе со своим племенем решил возвратиться «домой» в Приазовье. Дорогу им преградили проживавшие там готы:

«Недалеко от Меотийского Болота [т.е. Азовского моря] они встретили так называемых готов-тетракситов. И сначала готы, устроив преграду из своих щитов, решились отражать их нападение, полагаясь на свою силу и на крепость своих позиций; они ведь были самыми сильными из всех тамошних варваров… Но потом… они вступили друг с другом в переговоры, с тем, чтобы, соединив свои силы вместе, совершить переход…»

Где именно произошло второе столкновение готов с гуннами точно неизвестно. Ученые предполагают, что это могло произойти во второй половине V века либо в узком месте Керченского полуострова между Феодосийским и Арабатским заливами, либо в районе Перекопского перешейка. Одним из важнейших результатов столкновения, стало дальнейшее разделение готов. Часть из них – готы-тетракситы – ушла на азиатскую сторону Боспора, другие их собратья решили остаться в юго-западном Крыму.

Можно заметить, что военные столкновения гуннов с готами развивались по-разному. Если во время вторжения в Крым в 370-е годы победа была однозначно на стороне гуннов, то во время так называемой «Битвы народов» на Каталаунских полях 451 года, закончившейся разгромом гуннов, различные готские племена были как на стороне гуннов, так и на стороне их противников римлян. Последнее столкновение гуннов и готов, произошедшее в восточном Крыму во второй половине V века н.э., закончилось «ничьей» и мирным союзом двух народов.

1
Началом «великого переселения народов» обычно считают 60-70-е годы II в. н. э.- время так называемой Маркоманской войны, когда Римской империи дорогой ценой удалось отразить первый могучий натиск европейских племен на ее северо-западные пределы 2 . «Все народы от границ Иллирика до Галлии составили заговор, именно маркоманны, варисты, гермундуры и квады, свебы, сарматы, лакринги и буры, вандалы с виктуалами, осы, бессы, коботы, роксоланы, бастерны, аланы, певкины и костобоки»,- так характеризует вражеские силы, обрушившиеся на империю, римский историк Юлий Капитолин 3 .

Маркоманская война послужила сигналом для целого ряда крупных военных выступлений европейских племен, которые воспринимались в империи не как действия военных дружин, {143} а как переселения целых племен, что было в действительности относительно редким явлением. На рубеже III в. н. э. в Северо-Западное Причерноморье проникли готы, в течение последующих столетий нанесшие ряд ударов по Балканским провинциям Римской империи. Если на западе во время Маркоманской войны, как сообщает Юлий Капитолин, против Рима вместе с германцами и кельтами выступили фракийские и даже сарматские племена, то на востоке последние составили, несомненно, уже основную массу вооруженных сил готских объединений. Еще задолго до готов они начали здесь борьбу с империей, теперь же продолжали ее в новых политических условиях.

Вопрос о готах и их «варварском государстве» на Черноморском побережье является одним из наиболее темных вопросов древней истории Восточной Европы. Основным источником для изучения истории готов служит труд епископа Иордана «О готах» («De rebus Gethicis»), написанный в 551 г. на основании более ранних источников: сочинений неизвестного историка конца IV в. н. э. Аблабия, и особенно «История готов» Кассиодора - крупного политического деятеля остготского короля Теодориха. Сочинения Кассиодора, написанные в конце V в. н. э., точно так же не дошли до современности, но несомненно, что перу царедворца и выдающегося дипломата, каким являлся Кассиодор, мог принадлежать не беспристрастный исторический труд, а тенденциозное политическое произведение, которое возвеличивало бы историю «королевского рода Амалов». Подобными же политическими мотивами руководствовался в свою очередь и автор истории гетов и готов. В итоге у него получилось, что готы имеют якобы не менее древнюю и славную историю, нежели сам Рим, что они являлись могучим и многочисленным народом и что их воинственные короли простирали свою власть на огромные пространства вплоть до Прибалтики и верховьев Волги. Фантастичность многих мест в сочинении Иордана вполне очевидна; их могли принять за истину лишь реакционные германские буржуазные историки.

Готы являлись, по-видимому, частью восточногерманских племен - готов, готонов, или гутонов, обитавших в Южной Прибалтике у западных рубежей славянской земли и двинувшихся к югу в период, последующий за Маркоманской войной. Проникнув на Черноморское побережье, они попали в напряженную обстановку нараставшей борьбы местных скифо-аланских, фракийских и славянских племен против Римской империи, включились в движение и оказались во главе обширных племенных союзов, наносивших удары по империи в течение всего III в. н. э. Судя по археологическим данным, {144} рисующим восточногерманские племена начала нашей эры, готы стояли на более низкой ступени культурного развития, чем население Северного Причерноморья, состоявшее главным образом из скифо-аланских племен - непосредственных наследников скифо-сарматской причерноморской культуры. Готские отряды не оказали никакого заметного воздействия на местную культурную жизнь, а, наоборот, сами очень скоро усвоили причерноморские нормы быта и культуры. Именно этим и объясняется тот загадочный, на первый взгляд, факт, что археологическая наука, изучая развитие культуры в Северном Причерноморье, не может уловить никаких ощутимых признаков появления готов. В течение первых веков нашей эры преемственность культурной жизни в Причерноморье ничем не нарушалась, и так продолжалось вплоть до вторжения гуннов. Никаких новых черт в культуре Северо-Западного Причерноморья, связанных с появлением готов, не могла указать даже националистическая германская археология, пытавшаяся на этом основании утверждать, что германцы якобы издавна занимали эту территорию, что являлось уже полнейшей фантазией.

Говоря о готах в Северном-Причерноморье, следует также указать, что численность собственно готов была, вероятно, относительно невелика и их появление отнюдь не означало смены населения хотя бы и в очень ограниченных районах побережья Черного моря. Лишь имя «готы», как собирательное, очень скоро распространилось в империи для обозначения варварских племен всего Северо-Западного Причерноморья, но и о них говорили, как о племенах, которых прежде называли скифами и которые теперь именуются готами.

В 70-х годах IV столетия восточноготский племенной союз был жестоко разгромлен нахлынувшими с востока гуннами - обширным объединением кочевых племен, возникшим за Доном и Волгой, во главе которого стояли кочевники азиатских степей.

По словам латинского писателя IV столетия Аммиана Марцеллина, гунны, переправившись через Волгу, обрушились сначала на аланов, обитавших у Азовского моря и в низовьях Дона. Далее, вместе с аланами они начали борьбу с остроготским королем Германарихом и вскоре разрушили его «королевство», далеко не такое прочное, как это пытается изобразить Иордан. Некоторые местные племена воспользовались благоприятной обстановкой и поспешили выйти из остроготского объединения. Первыми среди них, как указывает Иордан, были росомоны, в которых, возможно, следует видеть одно из восточнославянских племен. Германарих был убит {145} росомонами 1 . Иначе описывает смерть Германариха Аммиан Марцеллин, сообщающий, что Германарих покончил жизнь самоубийством, видя неминуемое крушение своего «королевства» 2 . Гунны разбили отряды преемника Германариха - Винитара и устремились далее на запад в область везиготов. Последние, однако, уклонились от решительного сражения с гуннами и отошли в Трансильванские горы и за Дунай, получив от императора Валента разрешение поселиться во Фракии. С этого момента, с 376 г., гунны надолго превратились в хозяев причерноморских степей. Они объединили вокруг себя многочисленные местные сармато-аланские племена; на рубеже V в. они совершали походы в Месопотамию и Малую Азию, а затем, продвинувшись на запад, распространили свою власть на обширные пространства Центральной Европы и начали борьбу против империи. В 435 г. все подчиненные гуннам племена были объединены в единую «державу», во главе которой стоял известный гуннский военный и политический деятель Аттила. В течение последующих 20 лет Аттила властвовал над половиной Средней Европы, неоднократно наносил империи жестокие поражения, а иногда служил и орудием ее политики. В 451 г. он сделал попытку подчинить себе Галлию, т. е. области, лежащие на запад от Рейна. Ожесточенное сражение на Каталаунских полях, где против разорителей-гуннов выступили почти все среднеевропейские племена, не принесло, однако, гуннам победы. Это явилось началом целого ряда военных и политических неудач Аттилы, предопределивших грядущий распад его огромной, но совсем непрочной грабительской «державы».

2
Военная обстановка в Северном Причерноморье и Прикарпатье, связанная с готским временем и вторжением гуннов, не могла не оказать значительного влияния на жизнь древних славянских племен, несмотря на то, что на данном этапе «великого переселения народов» они, по-видимому, еще не выступали в борьбе с Римской империей в качестве самостоятельной политической и военной силы.

Распространяли ли готы свою власть на славянские племена, в точности остается неизвестным. Правда, среди племен, якобы подвластных королю Германариху, Иордан называет «мощных своей численностью», но невоинственных венетов 3 . Но здесь же говорится о том, что «Германарих, благородней-{146}ший из Амалов, ...покорил многие весьма воинственные северные народы», в числе которых фигурируют тиуды (чудь), меренс (меря), морденс (мордва). «Покорил он своей мудростью и доблестью народ эстов, который живет на очень большом пространстве по берегу германского океана, а также повелевал он всеми народами Скифии и Германии, как если бы они были его собственными слугами». Словом, Иордан расширил владения Германариха в Восточной Европе, очевидно, настолько, насколько позволяли ему его географические познания, нисколько не считаясь при этом с реальной исторической действительностью.

Более правдоподобным представляется рассказ о войне Винитара с антами, приведенный Иорданом под 375 г. После смерти Германариха остготский король Винитар, «стремясь проявить собственную доблесть», двинул большую силу в пределы антов. «В первом столкновении он потерпел поражение, но затем повел дело храбро и ради наводящего ужас примера распял вождя их, по имени Божа, с сыновьями и 70 старшими вельможами, трупы повешенных как ужасный пример удваивали страх покорившихся» 4 . С именем антского царя или вождя Божа А. А. Шахматов сопоставлял одно интересное место из «Слова о полку Игореве»: «Се бо готскыя красныя девы въспеша на брези синему морю, звонячи русским златом: поют время Бусово, лелеюят месть Шароканю...», усматривая здесь следы старинного славянского предания о войне Божа - Буса с готами 5 .

Германарих и Винитар, воевавшие с антами, жили уже накануне краха готского племенного союза. Поэтому взаимоотношения антов и готов правильнее будет рассматривать не как подчинение первых вторыми, а как борьбу между ними. Остается, правда, неизвестным, где обитали те анты, которых стремились подчинить себе готские короли. Походы Винитара, предпринятые в обстановке гуннских вторжений, во всяком случае не могли быть особенно далекими. Его встречи с Божом произошли, вероятно, где-то в Среднем Поднепровье или Побужье. Здесь же, вероятно где-то на восток от Днепра, обитали и упомянутые выше росомоны, возможно, входившие в состав антского объединения племен.

Особенно большое значение в судьбах славянских племен в готское и гуннское время имело то обстоятельство, что в III в. н. э. славянские племена Поднепровья и Прикарпатья оказались в значительной степени изолированными от северо-восточных провинций Римской империи. Экономические и {147} культурные связи с югом, возникшие еще в скифское время, почти непрерывно действующие в течение тысячелетия и ставшие, казалось бы, неотъемлемым элементом жизненного уклада местного населения, сначала серьезно нарушились, а затем, в гуннское время, почти полностью оборвались. Предстояло найти новые направления экономических отношений и новые пути культурных связей.

Регулярные культурные связи с югом начали нарушаться еще в начале III в. н. э. Приток римского серебра на север заметно снижается во время императора Септимия Севера (193-211). М. Ю. Брайчевский в работе «Находки римских монет на территории УССР» указывает, что подавляющая часть римских монет, найденных в области «полей погребений», относится к I-II вв. н. э. На период от Нерона до Септимия Севера падает 541 находка из общего числа 679. По мнению М. Ю. Брайчевского, сокращение притока римской монеты в Северное Причерноморье объясняется не только тем, что римляне с III в. начали «портить» свою монету, пуская в чеканку низкопробное серебро, но главным образом тем, что в Северном Причерноморье сложилась новая обстановка - обстановка непрекращающейся вооруженной борьбы местных племен с Римом 1 .

Вместе с римской монетой с III в. исчезает из обихода стеклянная посуда и другие изделия римского провинциального импорта. Мало-помалу римская провинция утратила значение законодателя мод. Археологические данные убедительно показывают, как в культуре племен Среднего Поднепровья и Прикарпатья постепенно утратился провинциально-римский оттенок и выросли и укрепились свои собственные черты культуры. Интересно отметить, что при этом как бы возродились и расцвели многие старые мотивы в искусстве: массивные украшения, звериный стиль и др.

Все это бросает яркий свет на существо римского «культурного влияния», на роль Рима в развитии экономической и культурной жизни славянских и других племен. Как известно, в буржуазной литературе безраздельно господствует представление о благотворном влиянии Рима на соседние племена. В трудах буржуазных историков можно встретить указание, что Рим разбудил спящие силы своих соседей, приобщил их к своей высокой культуре. Если бы не Рим, утверждают эти историки, европейские племена еще долгое время пребывали бы в состоянии варварства и культурного застоя.

Представления эти, однако, отнюдь нельзя назвать объективными. Они являются не чем иным, как апологетикой коло-{148}ниальной экспансии, перенесенной в далекое прошлое. Они исходят из ложной мысли, что европейские племена, которые до этого времени прошли большой путь самостоятельного развития, вдруг почему-то остановились, стали топтаться на месте и смогли продвигаться вперед лишь при помощи Рима.

В действительности влияние Рима на соседние племена было крайне односторонним. Выкачивая от своих северных соседей огромные богатства: хлеб, скот, кожи, рыбу, янтарь и, самое главное, черпая из их среды подневольную рабочую силу - сотни тысяч рабов, Рим способствовал развитию местной экономики лишь в своих интересах, истощая силы и средства своих соседей и давая им взамен то, что не представляло особой ценности: ткани, вино, украшения. Это были отношения «колониального» характера, когда один из партнеров неизбежно оказывался в убытке.

Именно поэтому нарушение экономических связей с римским миром в III в. н. э. привело славянские племена отнюдь не к упадку экономической и культурной жизни, а, наоборот, к ее росту и расцвету: к дальнейшему развитию местного ремесла, к установлению местных экономических связей, к возрождению местных культурных традиций. Внутренние экономические и культурные силы освободились от тормозящего их рост «благотворного» римского влияния и их развитие быстро пошло вперед.

Местные культурные традиции получили особенно яркое выражение в предметах зооморфного и антропоморфного стиля, бытовавших в Среднем Поднепровье начиная с VI столетия. Так называемые пальчатые фибулы и другие изделия того же характера ясно обнаруживают живые традиции местного искусства скифо-сарматского времени. Особенно напоминали искусство скифской поры бронзовые изделия, происходящие в большом числе из Пастерского городища в районе г. Смелы, а также из других мест Среднего Поднепровья 2 . Они представляют собой стилизованные изображения женской, а иногда и мужской фигуры, животных и различных птиц (рис. 35). Одним исследователем эти предметы были отнесены к началу н. э. и даже чуть ли не к скифской эпохе - настолько они похожи на древние, тогда как в действительности временем их распространения являлись VI-VII вв. н. э. 3

Одно время среди археологов было распространено мнение об исчезновении гончарного круга в Среднем Поднепровье в V-VI вв., разделяемое, в частности, и автором этих строк. {149}

В настоящее время в результате работ украинских археологов ошибочность этого мнения является очевидной. Третья четверть I тысячелетия н. э., когда на Среднем Днепре металлургическое производство ремесленного характера сделало большой шаг вперед, была временем роста и всех других отраслей местного ремесленного производства. Гончарство не составляло здесь исключения, что подтверждается материалами как «полей погребений», так и поселений. Распространение в некоторых областях Среднего Поднепровья в этот период грубой глиняной посуды ручной выделки объясняется отнюдь не регрессом местного гончарного мастерства, а проникновением в местную среду переселенцев из более северных областей, не применявших гончарного круга.

Рис. 35. Украшения зооморфного и антропоморфного стиля из Среднего Поднепровья (VI - VII вв. н. э.).

В середине I тысячелетия н. э. в результате дальнейшего роста производства стали значительно укрепляться экономические и культурные связи племен Среднего Поднепровья с северными славянскими областями, имевшие старую историю и отражавшие прежде всего растущие внутренние потребности как южных, так и северных славянских племен. Свидетельством этих возросших связей являются многочисленные предметы среднеднепровского происхождения, найденные не только в верховьях Днепра, но и на Оке и Верхней Волге, где они оказывали заметное воздействие на местное производство-{150} Дальнейший рост этих связей сыграл немаловажную роль в процессе консолидации южных и северных славянских племен.

Взаимоотношения Среднего Поднепровья и Севера особенно укрепились в середине I тысячелетия н. э., когда в результате вторжения гуннов были нарушены традиционные связи южных племен с Причерноморьем. Десятилетия гуннских походов нарушили ход жизни на обширных пространствах Европейского материка и привели к многочисленным передвижениям племен. Древние славянские племена Среднего Поднепровья отнюдь не избегли общей участи. Хотя современники, говоря о гуннах, не упоминают в связи с ними ни венетов, ни антов, но несомненно, что последние испытали на себе и силу оружия новых хозяев степей Причерноморья и были втянуты в водоворот гуннской политики.

Для подтверждения таких выводов обычно прибегают к мемуарам византийца Приска, лично посетившего ставку Аттилы в 448 г. в составе посольства императора Феодосия II, возглавляемого сенатором Максимином 1 . Указывают, что Приском были записаны у гуннов такие славянские слова, как мед (medos) и квас (cavas - из ячменя), что к этому же времени относится слово страва (strava - тризна по умершем), что деревянный дворец Аттилы могли соорудить якобы только славяне, что многие обычаи, которые наблюдал Приск во время своего путешествия, напоминают славянские нормы быта и т. д. Исчерпывающий подбор таких фактов, далеко, впрочем, не беспристрастный, был сделан в свое время И. Е. Забелиным, пытавшимся доказать славянство гуннов 2 .

Все эти косвенные доказательства являются, конечно, весьма шаткими и малоубедительными, но они приобретают некоторый вес в свете археологических данных, показывающих, что в IV-V вв., когда полководцы Аттилы ходили в Скифию, чтобы наказать какие-то непокорные племена, некоторые области Среднего Поднепровья и Северного Прикарпатья подверглись жестокому разрушению.

Как уже указывалось выше, в археологии одно время господствовало представление, что «поля погребений» в области Среднего Поднепровья вовсе не содержат захоронений позднее начала V в. и что в это же время прекратили существование соответствующие им поселения. Предполагалось, что люди, оставившие «поля» и поселения, куда-то исчезли: ушли или были уничтожены. Последующие исследования внесли в такие предположения значительные коррективы. Оказалось, что многие «поля погребений» Среднего Поднепровья продолжали служить кладбищами и в конце V, в VI, а иногда и {151} в VII-VIII вв. Таковыми являлись исследованные за последние годы «поля погребений» около Волынцева в районе Путивля, в местности Лан у с. Сосницы в устье Сейма, известное уже давно «поле» около с. Малые Будки вблизи Ромен, а также ряд пунктов в Поднестровье 1 . Изучение остатков поселений также позволило установить, что жизнь в этих местах в IV-V вв. отнюдь не замерла, а продолжалась без перерыва и в последующие столетия. Но одновременно с этим выяснилось, что очень многие «поля погребений» и поселения действительно уже не функционировали после IV - начала V столетия, причем в ряде мест, пограничных со степью, в частности на Левобережье Днепра, эти факты устанавливаются, по-видимому, как явление массового порядка. Так, например, в результате систематических исследований поселений времени «полей погребений» в бассейне Ворсклы И. И. Ляпушкин пришел к выводу, что все они прекратили свое существование в середине I тысячелетия н. э. 2 Подверглись ли эти пограничные со степью области жестокому опустошению в результате военных набегов кочевников или население, предвидя опасность, покинуло их заблаговременно, или, наконец, имело место и то и другое - покажут дальнейшие исследования. Но так или иначе, значительный отлив населения из области Среднего Поднепровья, связанный несомненно, с гуннской экспансией, не подлежит никакому сомнению.

Археологические данные позволяют также установить, в каком направлении и в какие места шел этот отлив славянского населения. Из области Среднего Поднепровья, а вероятно, и из Приднестровья значительное количество населения, несомненно, передвинулось в это время на север, точно так же, как это бывало не раз в эпоху средневековья в периоды активизации набегов кочевников.

Не случайно, что большинство известных ныне в области днепровского Левобережья поздних «полей погребений» обнаружено именно в северных районах - в верховьях Сулы и на Сейме, куда направлялись, вероятно, потоки населения из более южных областей.

Все эти явления способствовали дальнейшему упрочению связей между южными и северными восточнославянскими племенами. В литературе не раз высказывалось предположение, что именно в этой военно-политической обстановке было положено начало племенному союзу антов. {152}

В середине III века в Крым переселяются готы. «Готами» назывался союз германских племен. Среди них были племена острготов (остготов), везеготов (вестготов), герулов, боранов, карпов и других. Прародина готов находилась на территории современного Скандинавского полуострова. Какие причины побудили готов начать продвижение на юг, в точности неизвестно. Высказывают предположения об изменении климата Скандинавии, о возрастании численности населения полуострова, скудные почвы которого не могли прокормить ставших многочисленными готов. В любом случае в I в. н. э. готы переселяются на южный берег Балтийского моря, а к середине III в. они заняли огромные территории от Нижнего Дуная на западе до Днепра на востоке.

Граница между владениями готов и Римской империей проходила по Дунаю. В 250 г. огромная армия готов переправилась через реку и обрушилась на провинции империи. Так началась серия кровопролитных войн между германцами и римлянами. Союзниками готов в этих войнах выступали различные племена и союзы племен, например, сарматы. Для спасения важных балканских провинций римляне были вынуждены задействовать все резервы. На помощь дунайским армиям были переброшены, в частности, легионеры, составлявшие гарнизоны Херсонеса и Харакса.

Таким образом, позиции империи на Крымском полуострове были серьезно ослаблены, чем не преминули воспользоваться готы. Варвары, участвовавшие в событиях на Дунае, вскоре появились в Крыму. С собой они принесли захваченные в сражениях с римлянами трофеи. Один из варваров закопал у современного с. Долинное Бахчисарайского района 119 римских серебряных монет, серебряную фибулу и стеклянный сосуд. По каким-то причинам он так и не вернулся за своим имуществом, и только в 1971 г. при прокладке нового русла р. Качи, клад был извлечен на поверхность земли. Самые последние монеты из клада датированы 251 г., т. е. в Крыму готы появились в этом году или несколько позже.

Поздним скифам не удалось оказать готам достойного сопротивления. Их поселения были разрушены, а жители перебиты или захвачены в плен. Затем готы напали на Боспор. Некоторые боспорские города понесли от варваров серьезный ущерб. Не помог даже ловкий ход царя Рескупорида IV (242/243 — 276/277 гг.), взявшего в соправители Фарсанза, вероятно, вождя одного из живших поблизости иранских племен, заключившего с боспорцами антиготский союз.

Готы пришли на Боспор отнюдь не в поисках земель для поселения. Варвары хорошо понимали стратегическое значение этих мест: отсюда можно было совершать походы против богатых городов и провинций, находившихся на побережье Черного моря. Для таких походов весьма пригодился бы боспорский флот, потому что своего у готов не было. Германцы силой принудили Рескупорида предоставить им корабли вместе с командами. Вероятно, у боспорского царя просто не было другого выхода — победить готов самостоятельно он не смог, а на помощь Рима рассчитывать было нельзя. Так Боспор стал базой, откуда на протяжении третьей четверти III в. германцы совершили ряд набегов на римские провинции.

Целью первого похода (255/256 г.) стал богатый город Питиунт в Восточном Причерноморье. Осада крепости не принесла ожидаемых результатов, и готы, разграбив неукрепленные окрестные поселения, вернулись на Боспор. Через год они совершили новый поход, захватили Питиунт и другие близлежащие города. В 264 г. готы на кораблях достигли южного берега Черного моря, отсюда совершили молниеносный переход в глубь Малоазийского полуострова, опустошили римские провинции Каппадоккию и Вифинию и вернулись на Боспор с богатой добычей. В 268 г. жившие в Крыму готы поучаствовали в организованном коалицией различных германских племен, обитавших в Северном Причерноморье, походе против римских провинций на западном берегу Понта. В результате этой экспедиции были опустошены огромные территории и разграблены десятки городов. В 276 г. готы отправились в новый поход, на этот раз снова против малоазийских провинций. Однако теперь им противостояли отборные отряды римской армии. В сражении с ними варвары были разбиты. Довершил разгром возвращавшихся на Боспор готов царь Тейран (275/76 — 278/79 гг.). Ему удалось восстановить Боспорское царство в прежних пределах и наладить дружественные отношения с Римской империей. В это же время римские императоры нанесли несколько поражений дунайским варварам и таким образом ликвидировали готскую угрозу. Теперь римляне получили возможность возобновить свое военное присутствие на Крымском полуострове. В конце III в. в Херсонесе вновь появляется римский гарнизон. Потерпевшие поражение в борьбе с империей готы расселились в Северном Причерноморье и Крыму.К началу войн с Римом готы были язычниками. Они поклонялись различным божествам, олицетворявшим силы природы. Верховным богом был повелитель грома и молнии Тор. В III в. среди населения Римской империи быстро распространялось христианство. Во время походов в Малую Азию германцы захватили множество пленных, в числе которых были и христиане. От этих пленных новую религию восприняли и крымские готы. Через некоторое время понадобилось упорядочить деятельность церкви в их владениях. С этой целью в 400 г. патриарх Константинопольский, знаменитый Иоанн Златоуст, принял решение создать отдельный церковный округ — епархию. Первым епископом готов стал Унила.

Постепенно христианское вероучение распространилось и среди жителей Боспора и Херсонеса. Вероятно, не последнюю роль в этом процессе сыграли контакты с христианами-готами. Первая христианская община возникла на Боспоре в первой четверти IV в. Когда в 325 г. в мало-азийском городе Никее для решения спорных богословских вопросов был созван первый Вселенский собор, в нем принял участие и представитель боспорских христиан епископ Кадм. В V в. христианство было уже официальной религией Боспорского царства: изображения креста помещали на надписях царей и высших государственных чиновников.

В Херсонесе первые христиане столкнулись со значительными трудностями. В течение IV в. большая часть населения города оставалась язычниками. В христианство переходили в основном представители городской верхушки, рассчитывавшие получить за это различные привилегии от покровительствовавших христианам византийских властей. В 381 г. епископ Херсонский, Эферий, участвовал во втором Вселенском соборе в Константинополе. Попытка крестить жителей города насильственным образом была предпринята при императоре Феодосии I (379-395гг.). Этот император стремился обратить в христианство все подвластное ему население. Поэтому когда преемник Эферия, Капитон, начал искоренять в Херсонесе язычество, большую помощь оказали ему присланные императором в город войска. По легенде, для того, чтобы доказать правоту христианского вероучения, Капитон вошел в горящую печь и вышел оттуда невредимым. Пораженные язычники тут же приняли решение креститься, правда, не вполне понятно, что в большей степени побудило их к этому решению, ведь пока Капитон совершал свое чудо, византийские солдаты взяли в заложники детей херсонеситов. Легенды о жизни и деятельности первых христиан Херсонеса гораздо позже, в VII или VIII в., были переработаны и легли в основу так называемых «Житий епископов Херсонских». Память о «подвиге епископа Капитона» сохранилась среди жителей города. При раскопках Херсонеса обнаружены остатки храма VI в., построенного над печью для обжига извести, в которую, как считали херсонеситы, входил Капитон. Окончательно христианство утвердилось в городе в конце V-VI вв., в первую очередь благодаря усилиям византийской администрации.

Во второй половине IV в. правитель остроготов Германарих объединил различные племена и основал обширное государство, получившее название «державы Германариха». В ее состав входили многочисленные племена варваров, обитавших в Северном Причерноморье, в том числе и жившие в Крыму германцы. Просуществовало новое объединение очень недолго, уже в середине 70-х гг. IV в. готы потерпели поражение в борьбе с пришедшими с востока гуннами.

Гунны сформировались в степях, расположенных к западу и северу от границ Китая.

В I в. н. э. начинается миграция гуннов на запад, а к 70-м гг. IV в. они достигли пределов Восточной Европы. Гунны принадлежали к монголоидной расе и говорили на одном из языков тюркской группы. Основой хозяйства гуннов было кочевое скотоводство, немалая роль отводилась военной добыче.

Появление гуннов в Европе стало началом эпохи Великого переселения народов, эпохи, когда огромные массы варваров стали массово вторгаться в пределы Римской (позднее — Византийской) империи в поисках мест для поселения. Гунны стали катализатором этого процесса. Их нашествие в Европу вызвало своеобразный «эффект домино» — одни варвары начинают сгонять других с обжитых мест. Вот что писал по этому поводу современник: «... А о каких огромных сражениях и о каких представлениях о сражениях мы узнали! Гунны восстали на аланов, аланы на готов, готы на тайфалов и сарматов. Даже и нас [римлян] ... сделали... изгнанниками из отечества, и нет конца...».

Легкая кавалерия гуннов наводила ужас на современников. Гунны принесли с собою новые типы оружия и снаряжения, новую (вернее, хорошо забытую старую) тактику ведения боя. Каждый взрослый мужчина был воином, всегда готовым к битве, поэтому подготовка к войне не занимала у гуннов много времени. Внезапность нападения позволяла гуннам заставать врагов врасплох. В битву они вступали клинообразным строем и, если обратить противника в бегство сразу не удавалось, использовали притворное отступление, чтобы завлечь врага в засаду. До начала рукопашной схватки гунны издали осыпали противника градом стрел. Они принесли в Европу лук нового типа, склеенный из нескольких кусков дерева и усиленный дополнительными костяными накладками. Такая конструкция лука позволяла поражать цель на очень больших расстояниях и использовать крупные и тяжелые наконечники стрел, пробивавшие любые доспехи. В ближнем бою сражались метательными копьями, мечами и арканами, которыми опутывали врага, лишали его подвижности, сбрасывали с коня или сбивали с ног.

Сам внешний вид гуннов (на фото), их характерный для монголоидов облик изумлял европейцев. Не случайно популярностью пользовалась легенда о том, что гунны были потомками колдуний, изгнанных из одного готского племени, и вступивших в связь с болотными духами. Недоумение вызывал образ жизни кочевников, не имевших «даже покрытого тростником шалаша», вечно двигавшихся по степи вслед за своими большими стадами. Христианские писатели с отвращением описывали религию гуннов — идолопоклонников, которые, если им надо было получить предсказание относительно будущего, приносили в жертву животных и гадали по внутренностям или по положению прожилок на обскобленных костях. Все эти факты и привели к тому, что в средневековой литературе сложилось очень своеобразное представление о гуннах как о свирепых, безжалостных, невежественных язычниках, у которых не было родины, государственной власти, представлений о чести и бесчестии, а само слово «гунны» стало нарицательным.

Гунны пришли в северопричерноморские степи двумя путями. Одна их группа двигалась вдоль восточного и северного берега Азовского моря. По пути они столкнулись с жившими на берегах Танаиса (Дона) аланами. Многие аланы пали в сражении, а остальные были вынуждены заключить с гуннами договор и присоединиться к ним. Следующей жертвой гуннов стало государство Германариха. По легенде, готский вождь покончил с собой, убедившись в том, что сражение с гуннами проиграно. Племена остроготов подчинились гуннам, сохранив своих племенных вождей и внутреннее самоуправление, но обязавшись во всем поддерживать кочевников во внешней политике и предоставлять им союзное войско. Везеготы бежали на запад, переправлялись через Дунай и поселились на территории Римской империи.

В то время, как одни гунны устанавливали свое господство в северопричерноморских степях, другие занялись завоеванием Крыма. Перебравшись через Керченский пролив (говорят, что путь им показал то ли бык, преследуемый оводом, то ли спасавшаяся от охотников лань), они, не вступая в сражение, покорили Боспорское царство. Вероятно, силы боспорских правителей были в то время ограничены, а потому они предпочли признать верховенство гуннов и уплатить им дань. Население предгорного Крыма оставило обжитые места и бежало в труднодоступные горные районы. Возможно, некоторые из крымских алан присоединились к гуннам. Большая часть полуострова обезлюдела и стала местом кочевий гуннского племени альциагиров.

Херсонесу удалось избежать опасности, причем немалую помощь городу оказала Римская империя, выделившая деньги на ремонт городских стен. В течение V в. римляне расселяют на подступах к Херсонесу готов и алан, заключивших с Римом союз и обязавшихся охранять город в обмен на землю и периодическую денежную помощь. Таких варваров римляне и византийцы называли «федератами». Вероятно, императоры прекрасно понимали стратегическое значение Херсонеса и не хотели терять свой последний форпост в Северном Причерноморье.

В середине V в. вождь Аттила объединил многочисленные племена гуннов и их союзников и объявил войну Риму. В нескольких сражениях римляне были разгромлены, но в 453 г. Аттила внезапно умер. Вскоре после этого его держава распалась, и многие гунны предпочли вернуться в Северное Причерноморье. В Крым переселилось племя утигуров.

Византийские императоры не оставляли надежды постепенно восстановить свое влияние на Крымском полуострове. Для достижения этой цели использовали различные способы — от подкупа гуннских вождей и стравливания различных племен между собой до пропаганды христианства. С точки зрения византийцев варвары, принявшие новую религию, автоматически становились подданными империи. Поэтому регулярно отправлявшиеся в кочевья гуннов миссионеры пользовались покровительством византийских властей. Один из таких проповедников убедил принять христианство и стать вассалом императора Юстиниана I (527 — 565 гг.) вождя гуннов, живших на Боспоре, по имени Горд. К тому времени Боспорское царство уже не существовало — вероятно, в конце концов, оно было уничтожено гуннами.

Посетившему Константинополь Горду была оказана большая честь — сам император стал его крестным отцом. Затем Горд отбыл на родину. В боспорских городах (разумеется по согласованию с гуннским вождем) были размещены византийские войска. Заключение договора с империей вызвало недовольство многих влиятельных гуннов, в особенности жрецов, опасавшихся того, что правитель-христианин не будет считаться с их авторитетом. Был составлен заговор, к которому примкнул и брат Горда. Поводом к выступлению стала попытка гуннского вождя уничтожить языческих идолов. Убив Горда, гунны напали на боспорские города, разрушили их, а византийских солдат перебили. Узнав об этих событиях, Юстиниан отправил на Боспор части регулярной имперской армии. Гуннов прогнали, Боспор вошел в состав Византии.

При Юстиниане I положение Византии в Крыму чрезвычайно усилилось. Император прекрасно понимал, что распри между самими гуннами способны защитить северные рубежи Византии едва ли не лучше, чем самые надежные крепости и отборные войска. Поэтому он не гнушался подкупать гуннских вождей и натравливать одно племя на другое. В результате ему удалось обезопасить свои владения в Крыму от нападений варваров. В 70-х гг. VI в. в степях Северного Причерноморья появляется новое объединение кочевников — восточных тюрок, или тюркютов. Уцелевшие в усобицах гуннские племена быстро смешались с тюркютами.

Энциклопедия «Достопримечательности Крыма»

Ссылки