Источник : З.Г.Аминев. Эпос «Урал батыр» и скифская генеалогическая легенда // Народы Южного Урала и их соседи в древности и средневековье. Материалы международной научной конференции, посвященной к 75-летию профессора Н.А.Мажитова. – Уфа: РИО БашГУ, 2004. – 254 с. – С.219 – 223.
Примечание : Публикуется с разрешения автора статьи на историко-краеведческом портале Ургаза.ру.
Основные данные о скифах и их культуре до нас дошли благодаря работам античных авторов и прежде всего «отца истории» Геродота.
В передаче Геродота (VI, 5-7) до нас дошли собственно скифская генеалогическая легенда о происхождении скифов: «Скифы говорят, что их народ моложе всех других и произошел следующим образом: в их земле, бывшей безлюдной пустыней, родился первый человек, по имени Таргитай; родителям этого Таргитая они называют, по моему мнению, неверно, Зевса и дочь реки Борисфена. Такого-де происхождения был Таргитай, а у него родились три сына: Липоксай, Арпоксай и младший Колаксай. При них упали-де с неба на скифскую землю золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Старший из братьев, первым увидев эти предметы, подошел ближе, желая их взять, но при его приближении золото воспламенилось. По его удалению подошел второй, но с золотом повторилось то же самое. Таким образом, золото, воспламеняясь, не допустило их к себе, но с приближением третьего брата, самого младшего, горение прекратилось, и он отнес к себе золото. Старшие братья, поняв значение чуда, передали младшему все царство».
Исследователи предлагали различное толкование данной легенды. Они установили, что вторая часть их имени происходит от иранского слова «хшай» – «сиять, властвовать» (К.Мюлленхоф, Вс.Ф.Миллер, В.И.Абаев). Продолжая свои изыскания в области скифологии дальше, осетинскому ученому с мировым именем В.И.Абаеву удалось разгадать и первые части имен скифских братьев. Так, имя младшего сына Тартигая, Колаксай, В.И.Абаев объяснил как «владыка, властитель Солнца». Имя второго брата Липоксая он расшифровал как «властитель земли». Имя же Арпоксай, по мнению В.И.Абаева, означает «властитель вод».
Таким образом, три брата скифской этногîíèческой легенды оказываются олицетворением трех космических сфер или же плоскостей по вертикали: солнца, неба (Колаксай), земли-гор (Липоксай) и водных глубин (Арпоксай). При исследовании семантики имен трех скифских братьев В.И.Абаевым были применены параллели из индоиранской и славянской мифологий. Представление о трехчастном делении космической сферы (по вертикали) известно многим народам мира и интерпретации В.И.Абаевым имен трех братьев, как отражение скифского мировоззрения в целом были приняты большинством исследователей. Академик Б.А.Рыбаков на материалах русского, украинского и белорусского фольклора показал, что сходная трехчастная «модель мира» была характерна и для культуры древних славян.
Сравнение башкирского эпоса «Урал батыр» со скифской генеалогической легендой и результатами ее расшифровки, произведений В.И.Абаевым, показывают, что Урал и три его сына: Яик, Нугуш и Идель в эпосе «Урал батыр» несут ту же семантическую нагрузку, что и скиф Таргитай и три его сына: Колаксай, Липоксай и Арпоксай.
Старший сын Урала Яик родился от дочери царя Катила. Урал батыр выйдя из отчего дома, в поисках живой воды, и с целью найти и уничтожить Смерть, сначала попадает в страну царя Катила. Все имеющиеся в эпосе данные, характеризующие эту страну, показывают, что речь идет о мире потустороннем, хтоническом. Так, само имя «Катил» с иранского языка переводится как «убийца», т.е. в эпосе указана только функция этого царя, а не его имя. Нет имени и у его дочери. Это можно объяснить табуизацией их имен. Ведь башкиры, как и многие другие древние народы, боялись называть смерть, боясь вызвать ее. Символом его страны является черный цвет – цвет траура и мира мертвых. Башкиры до сих пор загробный мир называют «Карангы донъя», что в переводе на русский язык означает «черная, темная страна». На черном знамени Катила красуется Ворон, который в мифологии многих народов мира, в том числе и у башкир, является также символом хтонического мира. Во владениях Катила Урал батыр борется с разъяренным быком. Бык же в мифологических воззрениях тюркских и иранских народов является персонажем хтонического мира. Прибыв в страну Катила, Урал там в самом начале встречает совершенно голых людей, что также указывает на то, что это – мир мертвых. Известно, что оголенность является одним из маркеров хтонического мира. Само имя старшего сына Урала «Яик» тюркологами объясняется как: потоп, широко разлившаяся, медленно текущая вода, то есть даже имя этого персонажа связано с водным миром. Водный же мир, как известно, у тюрков и иранцев связан с миром потусторонним, хтоническим.
Таким образом, все вышеперечисленные факты дают нам основание считать, что старший сын Урала Яик является владыкой нижнего, потустороннего мира.
Герой башкирского эпоса Урал, после женитьбы на матери Яика продолжает свой путь и попадает в страну белого змея, где женится на Гулистан, которая родила ему сына Нугуша. Само имя второй жены Урала «Гулистан» в переводе на русский язык означает «страна цветов», то есть она принадлежит миру прекрасного, связана с жизнью. Башкиры очень часто свою страну Урал (Урал иле) сравнивали с цветочным садом и, поэтизируя, называли его «Гулистан». В эпосе «Урал батыр» есть строки, из которых усматривается, что Гулистан является дочерью земного человека:
Алғыр тигән ир булған,
Алғыр ҡарт ҡордашынын,
Тоғро бер юлдашынын
ҡыҙы булған Гулистан.
Как видно из этих строк, этот Алгыр был земным человеком и вместе со своими соратниками боролся против темных, злых сил. Гулистан же была дочерью одного из соратников Алгыра. Символом страны, где Урал женился на Гулистан, является белый цвет. По поверьям башкир белый цвет означает этот, светлый, земной мир человека. Башкиры земной мир до сих пор называют «якты, ак донъя».
После женитьбы на Гулистан, Урал батыр продолжил свой путь в поисках живой воды и попадает в страну, где обитала Хумай, которая, как видно из эпоса, является дочерью царя Неба Самрау и Солнца. Таким образом, Хумай и по отцу и по матери является небожительницей. В этой же стране Урал стал обладателем небесного коня Акбузат. Конь этот принадлежал Солнцу и был подарен Хумаю.
Прежде чем жениться на Хумай, Урал подымается на вершину мировой горы («Кот тауы»). Вершина же этой горы находится на небесах. Мировая гора в мифологических воззрениях народов мира соединяет по вертикали три сферы мироздания. Таким образом, третий младший сын Урала, Идель олицетворяет собой третью, небесную сферу мироздания и является владыкой неба.
Исходя из всех вышеизложенных фактов, видимо, есть все основания утверждать, что Урал батыр посредством своих трех сыновей, рожденных женщинами, принадлежащими трем сферам космоса, маркирует мир по вертикали: подводный, подземный (Яик), земной (Нугуш) и небесный (Идель).
Женщин, олицетворяющих три сферы мироздания мы видим в и обряде Ашвамедха у ведических ариев. В этом обряде жертвоприношения белого коня – первая жена царя была связана с небесной сферой, вторая – со средним миром и третья жена олицетворяла собою нижнюю, глубинную часть земли. Видимо, упорядочивание мира посредством трехкратной женитьбы, является универсальным явлением.
В связи с установленными параллелями между башкирским эпосом и скифской генеалогической легендой закономерно возникает вопрос: «имеем ли мы здесь связь типологического характера, или же искать надо связь генетическую между башкирами и скифами?».
Видимо, ответы на эти вопросы могут дать дальнейшие изыскания историков, фольклористов и других специалистов в области как скифологии и башкироведения, так и – тюркологии и иранистики.
Список использованной литературы :
1. Абаев В.И. «Дети Солнца» // Избранные труды. – Владикавказ, 1990. – с.279-281.
2. Урал батыр // Башкорт халык ижады. – Уфа, 1972 (на башк. яз.).
3. Башкирский народный эпос «Урал батыр». – М., 1977.
4. Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии. – М.: Мысль, 1983, – с.84-86; Они же: Скифы и славяне: мифологические параллели // Древности славян и Руси. – М.: Наука, 1988, с.110-119.
5. Геродот. История. – Ленинград, 1972.
6. Рыбаков Б.А. Геродотова Скифия. – М., 1979, с.233, 238; его же: Язычество древних славян. – М., 1981, с.434, 529.
Хакимова А.И., Кидайш-Покровской Н.В. и Мирбадалевой А.С. См. Башкирский народный эпос. Москва, Главная редакция восточной литературы издательства Наука, 1977, С. 265-372. Главный редактор серии «ЭПОС НАРОДОВ СССР» Петросян А.А.; составители тома Мирбадалева А.С., Сагитов М.М., Харисов А.И.; авторы комментария Мирбадалева А.С., Сагитов М.М.; башкирские тексты подготовили Сагитов М.М., Харисов А.И.; ответственный редактор Кидайш-Покровская Н.В., редактор издательства Янгаева А.А.
3. Поэтический перевод Шафикова Г.Г. (См. Урал-батыр. Башкирский народный эпос. Башkортостан, Уфа, Башкнижиздат, 1977).
4.
5. Сказочный перевод на русском языке.
6. Сказочный перевод на башкирском языке.
7. Прозаический перевод от Айдара Хусаинова.
8. Мультфильм "Урал-батыр" .
9. "Урал-батыр" и всемирный потоп .
10. "Урал" вариант эпоса от Артёма Лукичева .
См. Башкирский народный эпос. Москва, Наука, 1977, С. 265-372.
В стародавние времена
Там где не было ни души,
Где не ступала человеческая нога -
Что в тех краях суша есть,
Никто не знал -
С четырёх сторон окружённое морем
Было место одно говорят.
Прежде там жили говорят,
Старик по имени Янбирде;
10. Со старухой по имени Янбике;
Куда бы они не пошли,
Всюду путь им был открыт.
Старик и старуха
Сами не помнили, говорят,
Откуда сюда пришли,
Где остались отец их и мать,
Где родная земля, не помнили они.
И в тех местах вдвоём
Первыми стали жить говорят.
20. Жили-жили они вдвоём,
Нажили себе двух сыновей, говорят.
Старший был Шульген,
Младший был Урал.
Они людей не видели совсем,
Жили себе вчетвером,
Хозяйства они не вели,
Посудой не обзавелись.
Теста не месили, не вешали котла -
Так и жили они.
30. Не зная болезней-недугов,
О смерти не ведали они.
“Всему живому смерть -
Мы сами”, - считали они.
На охоту не выезжали на коне,
Не брали в руки лука и стрел,
Держали как равных при себе
Льва для езды верховой,
Щуку, чтобы рыбу ловить,
Сокола, чтобы на птиц выпускать,
40. Пиявку - кровь сосать
То ли издавна было так,
То ли от Янберде повелось
И с годами на той земле
В обычай вошло -
Если изловят дикого зверя
И зверь окажется самцом,
Муж и жена вдвоём
Голову съедают его,
А Шульгену с Уралом,
50. Собаке со львом,
Соколу со щукой
Остальную часть отдают;
И если изловят дикого зверя
И зверь самкой окажется,
Муж и жена
Сердце его берут;
Если травоядное животное изловят,
На него чёрную пиявку посадят,
Чтобы пиявка кровь сосала.
60. Из крови той питье готовят.
Пока не подросли их дети,
Пока на зверей не стали охотиться сами,
Сыновьям они запрещали
Есть голову и сердце зверя,
Пить его кровь, чтобы жажду утолить.
“Не разрешается!” - говорили.
Не по месяцам, а по дням подрастая,
Разумными стали дети:
Когда Шульгену (было) двенадцать,
70. Уралу исполнилось десять,
Один сказал: “На льва сяду!”
Другой сказал: “Выпущу сокола!”
Из-за того что [отцу] покоя не давали,
Янбирде обоим своим сыновьям
Так внушал говорят:
“Вы оба - сыновья мои,
Чёрные зрачки моих глаз!
Не выпали молочные зубы у вас,
Телом ещё не окрепли вы;
80.Сукмар* в руках держать,
Сокола на птицу выпускать,
На льва сесть верхом
Время ваше ещё не пришло.
Ешьте то, что я даю,
Делайте то, что я велю:
Чтоб привыкнуть к езде верховой,
Вы на оленя садитесь,
На стаю скворцов
Сокола выпускайте;
90. Жажда одолеет в игре -
Чистую воду пейте,
В ракушки налитую кровь
Пробовать не смейте!” -
Вот так своих [сыновей]
Снова наставлял [Янбирде].
Пить кровь детям своим
Ещё раз запретил говорят.
И вот однажды
Старик со старухой вдвоём
100. Охотиться ушли,
А Шульген и Урал
В жилище остались одни.
С тех пор как родители ушли,
Немало времени прошло,
Разговорились двое детей,
О еде речь зашла.
Призадумался Шульген,
Он знал: пить кровь отец
Им не разрешил.
110. “Не смейте пить!” - говорил.
[Шульген] стал Урала подстрекать
И так ему сказал, говорят:
“Если на охоте живность губить”
Было неприятно,
А жажду кровью утолять
Не было бы сладко,
Тогда отец и мать, позабыв о сне,
Не щадя своих сил, день за днём,
Изнемогая от усталости,
120. Дома бросая нас [одних],
Не стали бы на охоту ходить.
Урал, если это так давай
Ракушки откроем
И из каждой понемногу,
По капле отопьём -
Вкус крови узнаем”.
У р а л:
Не нарушу наказ отца,
Крови этой не глотну.
Пока егетом не стану я,
130. Пока обычаи не узнаю,
Пока не постранствую по земле,
И не уверюсь сам,
Что Смерти на свете нет,
Взяв в руки сукмар,
Не загублю ни одной [живой] души,
Кровью, высосанной пиявкой,
Из ракушки не напьюсь”.
Ш у л ь г е н:
“Смерть, что человека сильней,
Сюда не придёт,
140. Не явится, нас не найдёт.
Отец о том уже нам сказал:
“Мы сами - всему живому смерть”.
Ведь он нас однажды предупредил,
Что ж ты опасаешься теперь?
Боишься крови испить?”
У р а л:
“Быстрые и резвые,
Величавые и сильные,
Осторожные и терпеливые,
Днём чуткие
150. И ночью, когда спят,
Львы, леопарды, олени,
Медведи и другие звери -
Разве они хуже нас?
Если копыто о камень разобьют,
Если наколют лапу травой,
Никогда не захромают они;
В летний зной одежды не снимают,
В ледяную пургу шубы не надевают;
Если бросаются на жертву,
160. Никогда не берут [с собой] сукмара;
Сокола на птицу не пускают,
Щук на рыб не напускают,
Дичь собакой не травят,
На сокола, на льва, на собаку,
На щуку не надеясь,
Не изнывают на охоте,
Их оружие - клыки и когти,
На себя надеются только.
Им неведома усталость,
170. Сердцам их страх неведом;
Живут себе так леопарды,
И львы, и тигры.
Хоть они и такие смелые,
Хоть на всех ужас наводят,
Но, если лапы им опутать
И нож к горлу приставить,
Разве глаза их не зальют слёзы?
Отец нам рассказывал о Смерти,
180. Но её мы не разу не видали
И на нашей земле её не было.
“Человек - это смерть лютая” -
Не так ли думают звери? Что скажешь?
На плотву щуку [охотится],
Сурок охотится на [суслика],
Лисица на зайца [охотится].
Если всех так перебрать и поразмыслить:
Сильный для слабого
Разве не есть смерть?
190. Испугавшихся [этой] смерти -
Рыб, в глубь ныряющих,
Птиц, щебечущих на скалах,
Улетающих в испуге, -
Мы ловим и головы их съедаем,
Разорвав грудь, их сердце съедаем.
Всех слабыми считаем,
Забавляемся, на них охотясь.
Мы, худшие из худших,
Обычай ввели этот -
200. Смерть на земле посеяли.
Не мы ли четверо в краях этих
Являемся такими?
Что мы - смерть лютая,
Губящая всё живое, -
Так все [звери] подумают [о нас],
Смертью нас посчитают;
[Если] когти [свои] сукмаром сделают,
Сердца превратят в храброго сокола,
Все вместе соберутся,
210. Кинутся [на нас] разом;
И если на нас они бросятся,
Вот тогда смерть эта,
О которой отец говорил [нам],
Но которую мы ещё не видали, -
Не предстанет ли она перед нашими глазами?”
Услыхав эти слова,
Призадумался Шульген,
Однако слова [брата]
Во внимание не принял.
220. Из ракушек понемногу
Крови он отпил, говорят,
И, что Урал отцу не скажет,
Слово с него взял, говорят.
Добыв много дичи, с охоты
Вернулись отец и мать, говорят,
По обычаю все вместе
Сели за трапезу вчетвером,
Всю дичь они разодрали,
К еде приступили.
230. Во время еды задумался
Урал и так сказал:
“Отец, вот этого зверя,
Хоть убегал он от тебя, скрывался,
Хоть изо всех сил спасался,
Ты не упустил, настиг всё же,
Нож вонзил ему в горло.
А нас вот также кто-нибудь,
Придя сюда не отыщет
И ножом не пронзит?”
240. Янбирде: “Каждой живности, чей строк настал,
Мы становимся смертью;
Куда б ни бежали [звери],
В каких бы скалах и чащобах не таились,
Мы всё же отыщем их,
Нож в горло вонзим.
Чтобы поймасть и съесть человека,
[Чтобы нож] вонзить в него -
Такой души здесь ещё не родилось.
Смерть, способная погубить нас,
Эпос «Урал-батыр» занимает важнейшее место в башкирском фольклорном наследии и мифологии. Несмотря на большое количество башкирских народных произведений, именно данный эпос вызывает большой интерес. Возможно, людей привлекает сакральность старинного произведения, нетипичный для башкирского фольклора сюжет, проблемы, которые в нем поднимаются. В данной работе хотелось бы раскрыть мифологическое содержание эпоса.
Миф – это фантастическое описание действительности, зачастую претендующее на объяснение всего мироздания и формирование мифологической картины мира. Так, и в мифическом проведении «Урал-Батыр», условная точка отсчета – начало мироздания описано так: «В древнюю пору, давным-давно» после всемирного потопа образовалось «место одно, / С четырех сторон обступала / Это место морская вода. / С незапамятных пор проживала / Там семейная чета: Старик по имени Янбирде / С Янбикою, старухой своей» . Так показано начало жизни. Янбирде (с башк. «давший жизнь») и Янбика «не знали, что такое болезни, Смерть была им неизвестна», «Приручили и держали /Льва-арслана, чтоб их возил» . Сюжет эпоса «Урал-батыр» о первых мужчине и женщине – классический образец мифа о всемирном потопе, когда погибли все люди и спаслись только двое.
Миф представляет собой продукт первобытного мышления, когда человек не выделял себя из природы. Отголоски первобытного мышления проявляются в том, что первые люди эпоса в пищу употребляли только сердце и голову определенных животных, пили их кровь (считая, что именно к ним перейдет их сила), к животным относились на равных.
У Янбирде и Янбика появилось двое сыновей: старший – Шульген, младший – Урал. По сюжету два брата отправляются на поиски Смерти, чтобы ее стереть с лица земли. Они намерены искать Живой родник (Яншишма), который может «убить Смерть», обессмертив человека. Пути братьев расходятся: Шульген согласно эпосу идет «налево», в страну, где «нет несчастья», а Урал – «направо, где плач и горе». На этом пути Урал преодолевает множество препятствий, побеждает быка царя Катила, уничтожает змеиное царство Кахкахи, освобождает дочерей Самрау, сражается с драконами. Вскоре Урал-батыр находит Живой Родник, он обрызгивает водой окружающую природу, после чего на земле торжествует мир, а сам герой погибает.
Пространство в мифе четко организовано. Верхний мир – Космос – модель идеальной организации общества. Во главе него стоит Самрау, у него 2 жены: Кояш и Ай (Луна); их дочери – Хомай (Дочь солнца) и Айхылыу (Лунная красавица). Мужьями их станут Урал и Шульген, от этих браков произошли их дети – башкиры. Последние (т.е. люди) живут в срединном мире. А в нижнем мире обитают разного рода чудовища.
Окружающий, внешний по отношению к человеку, мир в мифе концептуализируется. В эпосе мы находим распространенные архетипические мотивы: небо – подземный мир, земля – подземный мир, семь драконов на небе – Большая Медведица; Живой родник – символ вечной жизни; выбор Хомай для себя жениха (испытание); божественный брак Урала и Хомай; говорящие и сознательные животные – олицетворение человеческих качеств (бык, лев, собака, и т.п.); охота на оленя – аллегория, обозначающая половой акт; Всемирный потоп; океан – хаос; числа как архетипы порядка (семерка – число планетарных богов); кровь в ракушках как символы дурного духа, вспыльчивого гнева и чувственных пристрастий; женитьбы Урала, когда уходит детская безответственность при вступлении в общество. Обозначаются и фундаментальные антиномии: Смерть–жизнь, счастье–несчастье. Все это связывает воедино мир сознания и мир бессознательного. Первобытная мысль, что и рождает миф, неотделима от эмоциональной (двигательной) сферы. Оттуда и проистекает антропоморфизация природы, анимимзм .
«Урал-батыр» – героический эпос, похожий на сказку, рассказывающий о жизни и подвигах богатыря, его формировании. Мотивы эпоса схожи с произведениями мировой мифологии: борьба Митры против страшного быка в индоиранской мифологии; бог Тор сражается с чудовищами, порожденными злым Локи, в частности – с космическим змеем Ёрмунгандом. В мифе об Урале не наблюдается историзации, нет политической конкретики. Урал – богоподобное существо, имеет родство с богами как верхнего, так и нижнего мира. Так же как и Геракл – он культурный герой, который уничтожает чудовищ, оставшихся от хаоса первичный времен. Как в любом героическом эпосе, в нем показан процесс формирования батыра: «Росли сыновья день за днем, / Крепли и телом, и умом» – типичный мотив героического эпоса. Их родители «Пить кровь, есть голову или сердце / Строго-настрого запрещали» . Но Шульген, страший брат, испив кровь, ослушался отца. Именно после этого Шульген предстает перед нами отрицательным героем-антагонистом по отношению к Уралу – герою светлому и доброму. Урал не стал пить кровь, не ослушался отца. В поступке Шульгена мы видим не только нарушение запрета отца, но и нечто большее – нарушение родового запрета (табу) как нормы социальной общности, по-башкирски «йола». Нарушение табу-йола противоречит представлениям общности и, по мысли народа, противоречит нормальному стабильному существованию.
Тема обычая – Номос – издавна сложившегося порядка, заложенного природой, регулирующего жизнь и определяющего судьбу человека имеет в мифологическом сознании народа особое значение. Номос – это священный закон, нарушение которого приведет к несчастью и смерти. Питье крови и поедание головы и сердца родителями объяснялось тем, что «С древности тот обычай дошел / И навеки с ними остался». Нарушение табу противоречит Номосу и становится началом распространения Хаоса – разрушающей силы. И пристанищем Шульгена, нарушившего табу, станет мир Хаоса – мир чудовищ, дивов и всякой нечисти – нижний мир. Если Шульген – нарушитель природного естественного порядка, то Урал – защитник Номоса, предстает светлым героем, за которым идет народ. Именно борясь с чудовищами, дивами – с силами Хаоса, он приходит к познанию сущности бытия и мироздания. Он буквально захватывает Хаос. Боясь Урала, чудовища и дивы прячутся в озере, герой выпивает воду, но он не способен «переварить», уничтожить их, и зло пробивает его изнутри и выходит на свободу. Последние слова Урала предостерегают людей от воплощений зла – нечисти, говорит, что только «Добро» сможет противостоять злу – Хаосу.
В эпосе показано стремление человека прикоснуться к тайне мироздания, познать мир и себя. Миф выражает сердцевину мироздания, непознаваемость мира. В башкирском эпосе мы видим, что основой бытия (мироздания) – является Добро.
Интересным представляется аргументация старшего брата в пользу того, чтобы попробовать кровь: «О том, что Смерть не сильнее людей … / Повторял вам отец… / Мы сами Смерть для твари любой» . Как видим, руководством к действию Шульгена становится известный еще античности принцип, автором которого является Протагор: «человек есть мера всех вещей». Шульген выступает в эпосе индивидуумом сомневающимся, тем, что он может поставить под сомнение общеизвестную истину. И это по замыслу эпоса и мифологическому (традиционному) мышлению – зло. Можно сказать, что в этом проявляются некоторые сходства героев Шульгена и Прометея из трагедии Эсхила «Прометей прикованный». Оба героя нарушают родовой запрет: один из них пьет кровь, другой берет мясо от жертвенного быка. И обоих наказывает отец Янбирде и Зевс Вседержитель. Они представлены как бунтари, не зря в творчестве многих писателей образ Прометея становится символом свободы, независимости. Эсхил, как представитель периода распада общинно-родового строя в сильно интерпретированном древнем мифе, показывает данного героя как новую личность эпохи с индивидуальными стремлениями, открыто противопоставляющего свою волю земного человека небесной воле богов. А у консервативно мыслящего Гесиода Прометей носит отрицательный характер и обрисован в негативном смысле .
Описание модели мира в эпосе «Урал-батыр» происходит как рассказ о происхождении различных вещей, а события прошлого становятся «необходимыми элементами этого описания, «кирпичиками» мифологической конструкции» . Как отмечает Мелетинский Е.М. космизация хаоса, упорядочивание земной жизни – главная направленность мифов вообще . В «Урал-батыре» это также прослеживается (творение мира, борьбу с хаосом).
Следование Номосу не отменяет осознанного восприятия мира. Древний эпос, показав, что жизнь человека неразрывно связана с природой и природными циклами, отразил лишь зачатки сознания у людей, которая проявляются, в том, что человек начинает искать и понимать свободу, верит в собственные силы. Сейчас он перестаёт слепо доверять вмешательствам потусторонних сил и природных стихий, т.е. намечается тенденция на восприятие себя отдельно от природы. Но в том обществе, о котором рассказывается в эпосе, – обществе родовом и традиционном, такое поведение ее членов неприемлемо, такие индивиды вынужден покинуть сообщество людей и жить изгоями, их жизнь показана несчастливой в эпосе (жизнь Шульгена). Понимание собственной индивидуальности, отход от слепого следования инстинктам и рефлексам, самоограничение – таким образом косвенно показано начало становления сознания у человека в эпосе.
«Пусть имя будет вам – человек», – восклицает главный герой. Вместо того чтобы выпить Живую воду самому, принести благо себе, Урал орошает окружающий мир, природу, даруя ей вечную жизнь. Желая изначально убить «Смерть», возжелая жить вечно, т.е. потакая собственным эгоистичным желаниям, а затем отказавшись от этого, Урал уходит от себя, он, как бы выразился Бородай Ю.М., приходит к «смерти самого себя как эгоцентрического существа» . Он «убивает» не только «самого себя», но и ту мифическую «Смерть», про которую говорится в эпосе. И этот путь в эпосе, выбранный Уралом, – верный, это путь «Добра», к которому должен стремиться человек. Вспомним старика, который некогда в погоне за собственными эгоистичными желаниями выпивший Живую воду: теперь он «обречен на вечную и мучительную жизнь». Он не нашел счастья, он не смог победить «Смерть», потому что, не отказавшись от себя, он не выбрал путь «Добра». Ведь бессмертие физическое – не благо, а источник бессмертия – «Добро»: «Пусть станет ДОБРО лишь вашим именем, / Злу не давайте дорогу вовек!». Смертный человек согласно эпосу, не нарушая Номос, должен стремиться к совершению Добра, что и обессмертит его. Смерть, которая представлялась как некоторое существо, является лишь естественным процессом обновления мира.
Человека, не понявшего это, моторика и поведение которого управляется не сознанием, а инстинктом – ждет «Смерть». Преодоление естества (как преодоление некоего тупика человечества), самоограничение – обретение сознания человеком, осознанности поведения, новое сверхбиологическое качество человека, проявлением которого является и отказ от убийства, соперничества . Урал имел возможность убить Шульгена за его преступления, но он милостив и не стал этого делать. Отказ от убийства, как проявление зачатков сознания, стал отождествлять также и отказ от половых связей внутри общины (негативные последствия данных действий отразились в том, что Заркум чуть не умер, когда пытался проглотить оленя – скрытое проявление сексуального инстинкта). Ядром этих действий является табу. Вышеописанная трансформация человека – одна из составляющей содержания эпоса как мифа.
Мы, говоря словами А.Ф. Лосева, можем сделать вывод о «срединном положении эпоса», о том, что и башкирский народный эпос находится между первобытной дикостью и цивилизацией . Главный герой Урал символизирует все родовые (племенные – коллективные) силы, это некий идеал народа, символ свободы. Данное произведение является отражением мировосприятия народа. Эпос описывает жизнь того или иного человеческого коллектива, подчиняющего себе своими закономерностями решительно всякую личную жизнь, индивид реализует себя только в рамках этого коллектива. Поэтому потеря героя – смерть Урал-батыра – это потеря общественного блага, гибель на фоне борьбы космоса с хаосом. Но его смерть (и воскрешение) необходимы для перерождения и нескончаемости жизни.
Список литературы:
- Бородай Ю.М. Эротика. Смерть. Табу. Трагедия человеческого сознания. М.: Гнозис, Русское феноменологическое общество, 1996. – 416 с.
- Галлямов С.А. Башкордская философия. Том 3. – Уфа: Китап, 2005. – 344 с.
- Лосев А.Ф. Гомер (Сер. Жизнь замечательных людей). – М.: Молодая гвардия, 2006. – 400 с.
- Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. – М.: РГГУ, 2001. – 168 c.
- Мелетинский. Е.М. Поэтика Мифа. – М.: Наука, 2000. – 407 с.
- Урал батыр. Башкирский народный эпос. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1977. – 518 с.
Урал батыр
Урал батыр
Башкирская сказка
В давние, очень давние времена, когда еще не было ни Уральских гор, ни красавицы Агидели, посреди темного дремучего леса жили старик со своей старухой. Долгую жизнь они прожили вместе, но однажды старуха скончалась. Старик остался вместе с двумя сыновьями, старшего из которых звали Шульгеном, а младшего - Уралом. Старик ходил на охоту, а Шульген с Уралом в это время оставались дома. Старик был очень крепким и очень искусным охотником. Ему ничего не стоило живьем притащить медведя или волка. А все потому, что старик перед каждой охотой выпивал ложку крови какого нибудь хищника, и к собственным силам старика прибавлялась сила того зверя, кровь которого он выпил. А пить можно было лишь кровь зверя, которого человек убил сам. Поэтому старик все время предупреждал своих сыновей: “Вы еще маленькие, и не вздумайте пить кровь из турсука. Даже близко к турсуку не приближайтесь, иначе погибнете”.
Однажды, когда отец ушел на охоту, а Шульген и Урал сидели дома, к ним пришла очень красивая женщина и спросила:
А вы почему это сидите дома вместо того, чтобы ходить на охоту вместе с отцом?
Мы бы ходили, только отец нам не разрешает. Говорит, что мы еще недостаточно для этого выросли, - ответили Урал и Шульген.
Разве можно, сидя дома, повзрослеть?- рассмеялась женщина.
А что нам делать?
Вам нужно выпить кровь вон из того турсука,- сказала женщина.- Достаточно выпить всего одну ложку крови, и вы станете настоящими батырами и будете сильны, как лев.
Отец запретил нам даже близко подходить к этому турсуку. Сказал, если мы выпьем кровь, погибнем. Мы не нарушим запрет отца,- ответили мальчики.
Вы на самом деле, оказывается, маленькие, и потому верите всему, что вам говорит отец,- засмеялась женщина.- Если вы выпьете кровь, станете сильными и отважными, и будете сами ходить на зверя, а отцу вашему придется вместо вас сидеть и охранять дом и тихо стареть. Вот этого он боится и потому он вам и запрещает прикасаться к турсуку с кровью. Но я уже все сказала, а остальное вам решать.
С этими словами женщина исчезла так же внезапно, как и появилась.
Поверив словам этой женщины, Шульген попробовать кровь из турсука, а Урал твердо решил сдержать слово, данное им отцу, и даже близко к турсуку не подошел.
Шульген выпил ложку крови и тотчас превратился в медведя. Тут снова появилась эта женщина и рассмеялась:
Вот видишь, в какого силача превратился твой брат? А теперь я из него сделаю волка.
Женщина щелкнула пальцем по лбу медведя, и тот превратился в волка. Щелкнула еще - превратился во льва. Тут женщина села верхом на льва и ускакала.
Оказывается, эта женщина была юхой. И вот из-за того, что Шульген поверил сладким речам этой юхи в облике красивой женщины и нарушил запрет отца, он навсегда утратил человеческий облик. Долго бродил Шульген по лесам то в обличье медведя, то в обличье волка, пока, наконец, не утонул в глубоком озере. Озеро, в котором утонул брат Урала, люди потом назвали озером Шульген.
А Урал вырос и стал батыром, которому не было равных по силе и отваге. Когда он, как и отец, стал ходить на охоту, все вокруг стало умирать. Высыхали реки и озера, пожухла трава, пожелтели и осыпались листья с деревьев. Даже воздух стал таким тяжелым, что всему живому стало трудно дышать. Умирали люди и звери, и никто не мог ничего сделать против Смерти. Видя все это, Урал стал думать о том, чтобы схватить Смерть и уничтожить её. Отец дал ему свой меч. Это был особенный меч. При каждом взмахе этот меч испускал разящие стрелы молний. И сказал отец Уралу:
Этим мечом можно сокрушить кого и что угодно. Нет в мире силы, могущей противостоять этому мечу. Только против Смерти он бессилен. Но ты все же возьми его, пригодится. А Смерть можно уничтожить, лишь бросив её в воды Живого родника. Но этот родник находится очень далеко отсюда. Но другого пути победить Смерть не существует.
Этими словами отец Урала проводил сына в дальний и опасный путь.
Долго шел Урал, пока не дошел до перепутья семи дорог. Там он встретил седовласого старика и обратился к нему такими словами:
Долгих лет тебе, почтенный аксакал! Не сможешь ли ты мне показать, которая из этих дорог ведет к Живому роднику?
Старик показал Уралу одну из дорог.
А далеко ли еще до этого родника?- спросил Урал.
А этого, сынок, я не смогу тебе сказать,- ответил старик.- Сорок лет я стою на этом перепутье и показываю путникам дорогу к Живому роднику. Но за все это время не было еще ни одного, кто прошел бы по этой дороге обратно.
Сынок, пройдешь по этой дороге немного и увидишь табун. В этом табуне есть один единственный белый тулпар - Акбузат. Если сумеешь, попробуй оседлать его.
Урал поблагодарил старика и пошел по указанной стариком дороге. Прошел Урал немного и увидел табун, о котором говорил старик, а в этом табуне увидел Акбузата. Урал некоторое время зачарованно смотрел на белого тулпара, а затем медленно подошел к коню. Акбузат при этом не проявил ни малейшего беспокойства. Урал тихонько погладил коня и быстро вскочил ему на спину. Акбузат рассердился и с такой силой сбросил батыра, что Урал вошел в землю по пояс. Урал, приложив все свои силы, вылез из земли и снова вскочил на коня. Акбузат вновь сбросил Урала. На этот раз батыр ушел в землю по колени. Урал снова вылез, вскочил на тулпара, и так в него вцепился, что Акбузат, как ни старался, но так и не смог его сбросить. После этого Акбузат вместе с Уралом помчался по дороге к Живому роднику. За мгновение ока Акбузат промчался через широкие поля, каменистые пустыни и скала, и остановился посредине темного леса. И промолвил Акбузат Уралу человеческим языком:
Мы подъехали к пещере, в которой лежит девятиглавый дэв и охраняет дорогу к Живому роднику. Тебе придется с ним сразиться. Возьми из моей гривы три волоска. Как я буду тебе нужен, подпали эти три волоска, и я тут же появлюсь перед тобой.
Урал взял из гривы коня три волоска, и Акбузат тут же исчез из вида.
Пока Урал раздумывал, куда идти, появилась очень красивая девушка, которая, согнувшись в три погибели, несла на своей спине огромный мешок. Урал остановил девушку и спросил:
Постой, красавица. Куда ты идешь, и что у тебя в мешке такое тяжелое?
Девушка остановилась, положила мешок на землю, и со слезами на глазах рассказала Уралу свою историю:
Меня зовут Карагаш. До недавнего времени я росла у своих родителей, вольная, словно лесная лань, и ни в чем не ведала отказа. Но несколько дней назад меня выкрал девятиглавый дэв на забаву своим девятерым детенышам. И вот теперь я с утра до ночи таскаю им речную гальку в мешках, чтобы они играли этими камешками.
Дай-ка, красавица, я сам донесу этот мешок,- сказал Урал.
Нет, нет, егет, и не вздумай даже идти за мной,- испуганно прошептала Карагаш.- Дэв, как только увидит, тотчас погубит тебя.
Но Урал настоял на своем и понес мешок с камнями к детенышам девятиглавого дэва. Как только Урал высыпал гальку перед детенышами дэва, они начали свои игры, бросая и швыряя камешки друг в друга. А пока эти детеныши были заняты своей игрой, Урал взял камень с лошадиную голову, подвесил его на веревке на ближайшем дереве, а сам незаметно прошел к пещере, перед которой лежал сам девятиглавый дэв.
У детишек дэва очень быстро закончились все камешки. И тут они увидели большой камень, подвешенный на дереве. Один из них, заинтересовавшись, ударил по камню. Тот покачнулся и ударил детеныша по голове. Детеныш дэва разозлился и со всей силы еще раз ударил по камню. Но на этот раз камень с такой силой ударил его, что голова детеныша раскололась, словно яичная скорлупа. Его брат, увидев это дело, решил отомстить, и тоже со злости ударил по камню. Но его тоже постигла та же участь. И вот так, друг за другом, погибли все девять детей девятиглавого дэва.
Когда Урал подошел к пещере, увидел, что прямо на дороге перед пещерой лежит девятиглавый дэв, а все вокруг усыпано человеческими костями. Урал еще издали крикнул:
Эй, дэв, дай дорогу, я иду к Живому роднику.
Но дэв даже не пошевелился и продолжал лежать. Урал еще раз крикнул. Тут дэв одним дыханием притянул Урала к себе. Но Урал не испугался и крикнул дэву:
Бороться будем или сражаться!?
Дэв много уже перевидал смелых парней и потому не очень удивился.
Мне все равно,- сказал он.- Какой смертью захочешь умереть, той и умрешь.
Они забрались на самое высокое место и начали бороться. Борются они, борются, вот уже солнце приблизилось к полудню, а они все борются. И вот дэв оторвал Урала от земли и бросил. Урал по пояс ушел в землю. Дэв вытащил его и снова стали бороться. Вот дэв вновь поднял и бросил Урала. Урал вошел в землю по шею. Дэв за уши вытащил Урала и они продолжили борьбу. А день уже клонится к вечеру. Вот уже и сумерки настали, а Урал с дэвом все еще борются.
И тут дэв, уже уверовавший в свою непобедимость, на какое-то мгновение расслабился, и Урал за это мгновение так бросил дэва, что тот вошел в землю по пояс. Урал вытащил дэва и вновь бросил его. Дэв ушел в землю по шею и только девять его голов остались торчать над землей. Урал вновь вытащил дэва и на этот раз так его бросил, что дэв весь ушел под землю. Так пришел конец злому дэву.
На следующий день бедная Карагаш решила хоть собрать и похоронить кости Урала и поднялась на гору. Но когда она увидела, что батыр жив, заплакала от радости. А затем удивленно спросила:
А куда же дэв подевался?
А дэва я засунул под эту гору,- сказал Урал.
И тут в трех шагах от них вдруг из-под горы начали выходить клубы горячего дыма.
Что это?- удивленно спросила Карагаш.
В этом самом месте я вогнал дэва в землю,- ответил Урал.- Видимо сама земля брезгует держать эту гадину в себе. Поэтому этот дэв прямо там, внутри земли, горит, а дым выходит наружу.
С той самой поры эта гора не переставала гореть. И народ назвал эту гору Янгантау - Горящая гора.
После того, как расправился с дэвом, Урал недолго оставался на горе. Вытащив три волоска, он подпалил их, и тотчас перед ним появился Акбузат. Посадив Карагаш перед собой, Урал поехал дальше по дороге к Живому роднику.
Проехали они через широкие поля и глубокие ущелья, через скалы и непроходимые болота, и, наконец, Акбузат остановился и сказал Уралу:
Мы уже совсем близко от Живого родника. Но на пути к роднику лежит двенадцатиглавый дэв. Тебе придется с ним сразиться. Возьми три волоска из моей гривы. Когда я тебе понадоблюсь, подпали их, и я тотчас приду.
Урал взял три волоска из гривы тулпара, и Акбузат тотчас исчез из виду.
Ты меня подожди тут,- сказал Урал Карагаш.- Я оставлю тебе свой курай. Если со мной будет все хорошо, из курая будет капать молоко. А если мне станет худо - будет капать кровь.
Урал попрощался с девушкой и пошел к месту, где лежал дэв.
И вот впереди уже журчит Живой родник, вытекает из скалы и тут же журчанием уходит в землю. А вокруг родника белеют человеческие кости. И воду эту, которая может исцелить безнадежного больного, а здорового сделать бессмертным, лежит и охраняет самый старший двенадцатиглавый дэв.
Урал, увидев дэва, крикнул:
Эй, дэв, я пришел за живой водой. Дай мне пройти!
Дэв этот уже много перевидал отважных батыров, но никто из них еще не смог победить его. Поэтому дэв на голос Урала даже бровями не повел. Урал еще раз крикнул, на этот раз еще громче. Тут дэв открыл глаза и своим дыханием начал притягивать к себе Урала. Урал и глазом не успел моргнуть, как оказался перед дэвом. Но Урал не испугался и бросил дэву вызов:
Будем бороться или сражаться?
Мне все равно,- ответил дэв.- Какой смертью захочешь умереть, той и умрешь.
Ну, тогда держись!- сказал Урал, вытащил свой молниеносный меч и несколько раз взмахнул перед глазами дэва. От посыпавшихся от меча молний дэв даже ослеп на несколько мгновений.
Ну, держись!- еще раз крикнул Урал и начал своим мечом одну за другой отсекать головы дэва.
А Карагаш в это время не отрывая глаз смотрела на курай, который оставил ей Урал. Она увидела, что из курая капает молоко, и очень обрадовалась.
Тут, услышав отчаянный рев двенадцатиглавого дэва, к нему на подмогу стали прибегать все дэвы помельче. Но меч в руках Урала продолжал рубить направо и налево, и рука Урала не знала устали. Только он раскрошил на куски всю эту свору дэвов, как появилось великое множество самой разной мелкой нечисти - джинны, лешие, упыри. Они всей своей толпой так навалились на Урала, что из курая, который остался у Карагаш, закапала кровь.
Карагаш, увидев кровь, забеспокоилась. И тут она, недолго думая, взяла курай и стала наигрывать какую-то неприятную на слух мелодию, которую она слышала будучи в рабстве у девятиглавого дэва. А той мелкой нечисти, оказывается, только того и нужно. Услышав родной наигрыш, они, позабыв обо всем на свете, пустились в пляс. Урал, воспользовавшись этой передышкой, разгромил всю эту свору и прошел к Живому роднику, чтобы набрать его воды. Но когда он подошел к роднику, увидел, что родник весь высох, и в нем не осталось ни капли воды. Все эти дэвы и прочая нечисть выпили из родника всю воду, чтобы эта вода никогда не досталась людям. Долго просидел Урал перед высохшим родником, но сколько он ни ждал, ни одна капля воды так и не просочилась из скалы.
Очень огорчился Урал. Но все же, то, что Урал разгромил всех этих дэвов, принесло свои плоды. Тут же зазеленели леса, стали петь птицы, ожила природа, на лицах людей появились улыбка и радость.
А Урал посадил Карагаш на Акбузата перед собой и помчался по обратной дороге. А на том месте, где Урал оставил груду изрубленных им тел дэвов, появилась высокая гора. Люди назвали эту гору Ямантау. И до сих пор на этой горе ничего не растет, и не водятся ни звери, ни птицы.
Урал женился на Карагаш, и начали они жить в мире и согласии. И родились у них три сына - Идель, Яик и Сакмар.
И Смерть теперь редко стала приходить в эти края, потому что она боялась молниеносного меча Урала. И потому в этих краях вскоре стало так много людей, что им перестало хватать воды. Урал, видя это дело, вытащил свой всесокрушающий меч из ножен, три раза взмахнул над головой и со всей силой ударил мечом по скале.
Тут будет начало большой воды,- сказал Урал.
Затем Урал вызвал своего старшего сына, Иделя, и сказал ему:
Иди, сын, куда глаза твои глядят, походи среди людей. Но не оборачивайся назад до тех пор, пока не придешь к полноводной реке.
И Идель пошел на юг, оставляя за собой глубокие следы. А Урал проводил сына с полными слез глазами, потому что знал Урал, что сын обратно не придет уже никогда.
Идет Идель вперед, идет, и вот он повернул направо и пошел на запад. Месяцы и годы шел Идель и, наконец, увидел перед собой большую реку. Обернулся Идель назад и увидел, что по его следам течет широкая река и стала вливаться в реку, к которой пришел Идель. Вот так возникла воспетая в песнях красавица-река Агидель.
В тот же день, когда Идель отправился в свой дальний путь, Урал и остальных своих сыновей отправил в путь с таким же условием. Но младшие сыновья Урала оказались менее терпеливыми. Им не хватило выдержки пройти весь путь в одиночестве, и они решили пойти вдвоем. Но, как бы ни было, народ остался навеки благодарным не только Иделю, но и Яику с Сакмаром, и желал долгих лет жизни Уралу за то, что он вырастил таких славных сыновей.
Но Уралу, уже завершающему сто первый год своей жизни, недолго оставалось. Смерть, давно уже поджидающая, когда Урал совсем ослабнет, приблизилась к нему совсем близко. И вот теперь Урал лежит на предсмертном ложе. Со всех сторон собрались к нему люди, чтобы проститься со своим любимым батыром. И тут среди людей появился средних лет человек, прошел к Уралу и сказал:
Ты, наш отец и дорогой наш батыр! В тот же день, когда ты улегся на свое ложе, я по просьбе народа пошел к Живому роднику. Оказалось, что он не весь еще высох, и там еще осталось немного живой воды. Семь дней и семь ночей я просидел у Живого родника и по капле собирал остатки его воды. И вот мне удалось набрать вот этот рог живой воды. Мы все просим тебя, дорогой наш батыр, выпей эту воду без остатка и живи вечно, не зная смерти, на счастье всего народа.
С этими словами он протянул рог Уралу.
Все до последней капли выпей, Урал батыр!- просили люди вокруг.
Урал медленно поднялся на ноги, взял в правую руку рог с живой водой и, наклонив голову, выразил свою благодарность людям. Затем этой водой окропил все вокруг и промолвил:
Я один, вас много. Не я, а наша родная земля должна быть бессмертной. И пусть на этой земле люди живут счастливо.
И все вокруг ожило. Появились разные птицы и звери, все вокруг зацвело, и налились невиданные ранее ягоды и плоды, из-под земли выбились многочисленные ручьи и реки и стали вливаться в Агидель, Яик и Сакмар.
Пока люди с удивлением и восхищением озирались вокруг, Урал скончался.
Народ с великим уважением похоронил Урала на самом возвышенном месте. И каждый человек принес на его могилу горсточку земли. И вот на месте его могилы выросла высокая гора, и люди назвали эту гору в честь своего батыра - Уралтау. А в глубинах этой горы до сих пор хранятся священные кости Урал батыра. Все несметные сокровища этой горы - это и есть драгоценные кости Урала. А то, что мы сегодня называем нефтью - это вечно невысыхающая кровь батыра.
«Урал Батыр» - фольклорное произведение башкирского народа, которое несет в себе дух истории этого этноса, является незабвенным символом культуры и обычаев этого древнего народа. Как и другие эпосы, «Урал Батыр» повествует современному читателю о том, как жили отдельные народы, во что они верили, каким силам поклонялись, с кем воевали и дружили.
Значение эпоса
«Урал Батыр» - это настоящий кладезь информации о давно забытом прошлом и передает ее все новым и новым поколениям башкирского народа. На протяжении долгих лет эпос существовал в исключительно устной форме. Только в 1910 году, известный фольклорист М. Бурангулов смог кодифицировать все стихи и сказания в единое произведение.
Эпос состоит из трех частей, которые включают в себя 4576 поэтических строк. «Урал батыр» относиться к древнейшему жанру народной поэзии Башкирии кубаир (разновидность героических сказаний).
Герои этого эпоса часто встречаются и в других народных башкирских сказаниях «Алпамыша», «Конгур-буга», «Заятуляк и Хыухылу». Позже были созданы произведение, которые стали продолжением легендарного эпоса: «Бабсак и Кусэк», «Акбузат».
Сюжет эпоса «Урал батыр»
Сюжетной основой данного эпоса является описание героической борьбы Урал батыра за благополучие других людей. Противники главного героя это захватчики с других земель, которым помогают злые потусторонние силы. Персонажи сказания это простые жители земли, которые отстаивают свое право на счастье.
В сюжет введены и мифические существа - небесный царь Самрау и духи природы. Каждая часть эпоса описывает жизнь одного из трех героев, которые являются детьми и внуками старика Янбирде. Первая часть эпоса повествует о самом старике и его жене Янбике.
По злой воле судьбы, они вынуждены жить на безлюдных территориях. Пожилая семейная пара занимается охотой на диких зверей, так как это единственный выход раздобыть себе пищу. На склоне лет женщины, небесный царь дарит ей двух сыновей Урала и Шульгена.
Старик Янбирде рассказал своим детям о существовании злой силы Улем, которая уничтожает все живое на земле. В момент разговора к людям подплыл лебедь, который сказал, что есть на планете бессмертный родник жизни Яншишмы. Ребята, впечатленные рассказами отца и лебедя, решают найти животворящий родник, и тем самым, уничтожить Улем.
Однако, во время их путешествия, Шульген переходит на сторону зла и всячески препятствует своему родному брату, Урал батыру, осуществить свою миссию. На помощь Шульгену приходят злые мифические существа, которые нападают на Урал батыра, однако мужественному юноше удается победить их.
Согласно башкирским преданиям, из тел убитых врагов, Урал батыр создал горы (Уральские горы). В конце второй части Урал батыр умирает, но оставляет после себя достойных наследников своих детей, которые подобно отцу становятся такими, же мужественными и отважными.
Третья часть эпоса это легенда о заселении башкирского народа уральской земли. Дети Урал батыря смогли продолжить дело отца и отыскали источник благоденствия, что позволило им счастливо жить на благодатных землях у подножья гор, воздвигнутых их родителем.
