Борис Кустодиев

русский советский художник

Краткая биография

Бори́с Миха́йлович Кусто́диев (23 февраля (7 марта) 1878, Астрахань - 26 мая 1927, Ленинград) - русский советский художник. Академик живописи (1909). Член Ассоциации художников революционной России (с 1923 года). Портретист, театральный художник, декоратор.

Борис Кустодиев родился в Астрахани. Его отец, Михаил Лукич Куcтодиев (1841-1879), был профессором философии, истории литературы и преподавал логику в местной духовной семинарии.

Отец умер, когда будущему художнику не было и двух лет. Учился Борис в церковно-приходской школе, потом в гимназии. С 15 лет брал уроки рисования у выпускника Петербургской Академии художеств П. Власова.

В 1896 году поступил в Петербургскую Академию художеств. Обучался сначала в мастерской В. Е. Савинского, со второго курса - у И. Е. Репина. Принимал участие в работе над картиной Репина «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года» (1901-1903, Русский музей, Санкт-Петербург). Несмотря на то, что молодой художник снискал широкую известность как портретист, для своей конкурсной работы Кустодиев выбрал жанровую тему («На базаре») и осенью 1900 года выехал в поисках натуры в Костромскую губернию. Здесь Кустодиев познакомился со своей будущей женой - 20-летней Юлией Евстафьевной Прошинской. Впоследствии художник выполнил несколько живописных портретов любимой жены.

31 октября 1903 года закончил учебный курс с золотой медалью и правом на годовую пенсионерскую поездку за границу и по России. Ещё до окончания курса принял участие в международных выставках в Петербурге и Мюнхене (большая золотая медаль Международной ассоциации).

В декабре 1903 года вместе с женой и сыном приехал в Париж. Во время своей поездки Кустодиев побывал в Германии, Италии, Испании, изучал и копировал работы старых мастеров. Поступил в студию Рене Менара.

Через полгода Кустодиев возвратился в Россию и работал в Костромской губернии над сериями картин «Ярмарки» и «Деревенские праздники».В 1904 году стал членом-учредителем «Нового общества художников». В 1905-1907 годах работал карикатуристом в сатирическом журнале «Жупел» (известный рисунок «Вступление. Москва»), после его закрытия - в журналах «Адская почта» и «Искры». С 1907 года - член Союза русских художников. В 1909 году по представлению Репина и других профессоров избран членом Академии художеств. В это же время Кустодиеву было предложено заменить Серова на посту преподавателя портретно-жанрового класса Московского училища живописи, ваяния и зодчества, но опасаясь, что эта деятельность отнимет много времени от личной работы и не желая переезжать в Москву, Кустодиев отказался от должности. С 1910 года - член возобновившегося «Мира искусства».

• 1913 - преподавал в Новой художественной мастерской (Санкт-Петербург).
• 1923 - член АХРР (Ассоциации художников революционной России).

В 1909 году у Кустодиева появились первые признаки опухоли спинного мозга. Несколько операций принесли лишь временное облегчение; последние 15 лет жизни художник был прикован к инвалидному креслу. Из-за болезни он был вынужден писать работы лёжа. Однако именно в этот тяжёлый период жизни появляются его наиболее яркие, темпераментные, жизнерадостные произведения.

Послереволюционные годы прожил в Петрограде-Ленинграде. Был похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. В 1948 году прах и памятник были перенесены на Тихвинское кладбище Александро-Невской лавры.

Могила Б. М. Кустодиева на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры (Санкт-Петербург)

Семья

Жена - Юлия Евстафьевна Кустодиева, в девичестве Прошинская родилась в 1880 году. В 1900 году познакомилась с будущим мужем в Костромской губернии, куда Борис Кустодиев летом выехал на этюды. На чувства молодого художника ответила взаимностью и стала его женою, приняв фамилию мужа. В браке супруги Кустодиевы имели сына Кирилла и дочь Ирину. Третий ребёнок, Игорь, умер в младенчестве. Юлия Кустодиева пережила мужа и скончалась в 1942 году.

Адреса в Санкт-Петербурге - Петрограде - Ленинграде

• 1914 год - доходный дом - Екатерингофский проспект, 105;
• 1915 - 26.05.1927 года - доходный дом Е. П. Михайлова - Введенская улица, д. 7, кв. 50.

Иллюстрации и книжная графика

В 1905-1907 работал в сатирических журналах «Жупел» (известный рисунок «Вступление. Москва»), «Адская почта» и «Искры».

Тонко чувствующий линию Кустодиев исполнил циклы иллюстраций к классическим произведениям и к творениям его современников (иллюстрации к произведениям Лескова: «Штопальщик», 1922; «Леди Макбет Мценского уезда», 1923).

Обладая твёрдым штрихом, работал в технике литографии и гравюры на линолеуме.

Живопись

Кустодиев начал свой путь как художник-портретист. Уже во время работы над этюдами к репинскому «Торжественному заседанию Государственного совета 7 мая 1901 года» студент Кустодиев проявил талант портретиста. В этюдах и портретных зарисовках к этой многофигурной композиции он справился с задачей достижения сходства с творческой манерой Репина. Но Кустодиев-портретист был ближе скорее к Серову. Живописная пластика, свободный длинный мазок, яркая характеристика внешности, акцент на артистизме модели - это были большей частью портреты соучеников и преподавателей Академии, - но без серовского психологизма. Кустодиев невероятно быстро для молодого художника, но заслуженно завоевал славу портретиста у прессы и заказчиков. Однако, по мнению А. Бенуа:

«…настоящий Кустодиев - это русская ярмарка, пестрядина, „глазастые“ ситцы, варварская „драка красок“, русский посад и русское село, с их гармониками, пряниками, расфуфыренными девками и лихими парнями… Я утверждаю, что это его настоящая сфера, его настоящая радость… Когда же он пишет модных дам и почтенных граждан, это совсем другое - скучноватый, вялый, часто даже безвкусный. И мне кажется, не в сюжете дело, а в подходе к нему».

Уже с начала 1900-х годов Борис Михайлович разрабатывал своеобразный жанр портрета, вернее, портрета-картины, портрета-типа, в котором модель связана воедино с окружающим её пейзажем или интерьером. Одновременно это обобщённый образ человека и его неповторимая индивидуальность, раскрытие её через окружающий модель мир. По своей форме эти портреты связаны с жанровыми образами-типами Кустодиева («Автопортрет» (1912), портреты А. И. Анисимова (1915), Ф. И. Шаляпина (1922)).

Но интересы Кустодиева выходили за рамки портрета: не случайно он выбрал для своей дипломной работы жанровую картину («На базаре» (1903), не сохранилась). В начале 1900-х он несколько лет подряд выезжает на натурные работы в Костромскую губернию. В 1906 году Кустодиев выступает с работами новыми по своей концепции - сериями полотен на темы ярко-праздничного крестьянского и провинциального мещанско-купеческого быта («Балаганы», «Масленицы»), в которых видны черты модерна. Работы зрелищные, декоративные раскрывают русский характер через бытовой жанр. На глубоко реалистичной основе Кустодиев создавал поэтическую мечту, сказку о провинциальной русской жизни. Большое значение в этих работах придаётся линии, рисунку, цветовому пятну, формы обобщаются и упрощаются - художник обращается к гуаши, темпере. Для работ художника характерна стилизация - он изучает русскую парсуну XVI-XVIII вв., лубок, вывески провинциальных лавочек и трактиров, народные промыслы.

В дальнейшем Кустодиев постепенно всё более смещается в сторону иронической стилизации народной и, особенно, быта русского купечества с буйством красок и плоти («Красавица», «Русская Венера», «Купчиха за чаем»).

Театральные работы

Как и многие художники рубежа веков, Кустодиев работал и в театре, перенося на театральные подмостки своё видение произведения. Декорации в исполнении Кустодиева были красочны, близки к его жанровой картине, но это не всегда воспринималось как достоинство: создавая мир яркий и убедительный, увлекаясь его вещественной красотой, художник подчас не совпадал с авторским замыслом и режиссёрским прочтением пьесы («Смерть Пазухина» Салтыкова-Щедрина, 1914, МХТ; так и не увидевшая свет «Гроза» Островского, 1918). В своих более поздних работах для театра он отходит от камерной трактовки к более обобщённой, ищет большей простоты, строит сценическое пространство, давая свободу режиссёру при построении мизансцен. Успехом Кустодиева стали его работы по оформлению в 1918-1920 гг. оперных спектаклей (1920, «Царская невеста», Большой оперный театр Народного дома; 1918, «Снегурочка», Большой театр (постановка не осуществлена)). Эскизы декораций, костюмы и бутафория к опере А. Серова «Вражья сила» (Академический (б. Мариинский) театр, 1921)

Удачными были постановки «Блохи» Замятина (1925, МХАТ 2-й; 1926, ленинградский Большой драматический театр). По воспоминаниям режиссёра спектакля А. Д. Дикого:

«Это было так ярко, так точно, что моя роль в качестве режиссёра, принимающего эскизы, свелась к нулю - мне нечего было исправлять или отвергать. Как будто он, Кустодиев, побывал в моём сердце, подслушал мои мысли, одними со мной глазами читал лесковский рассказ, одинаково видел его в сценической форме. … Никогда у меня не было такого полного, такого вдохновляющего единомыслия с художником, как при работе над спектаклем „Блоха“. Я познал весь смысл этого содружества, когда на сцене стали балаганные, яркие декорации Кустодиева, появились сделанные по его эскизам бутафория и реквизит. Художник повёл за собою весь спектакль, взял как бы первую партию в оркестре, послушно и чутко зазвучавшем в унисон».

После 1917 года художник участвовал в оформлении Петрограда к первой годовщине Октябрьской революции, рисовал плакаты, лубки и картины на революционную тематику («Большевик», 1919-1920, Третьяковская галерея; «Праздник в честь 2-го конгресса Коминтерна на площади Урицкого», 1921, Русский музей).

Галерея

портрет Ю. Кустодиевой, жены художника 1903, ГРМ

Масленица. 1903, ГРМ

На террасе. 1906, Нижегородский ГХМ

Гулянье на Волге. 1909, ГРМ

Ярмарка. 1910, Саратовский музей им. А. Н. Радищева

«Знай, что ты не одна и твое здоровье и ты сама нужны еще многие годы для человека, который тебя любит и видит в тебе ту, которую ему послала судьба!»

«Как мне скучать, когда я каждый день пишу, а вечером с Юликом моим дорогим разговариваю. Напротив, я переживаю теперь самую лучшую пору моей жизни - пишу картину и чувствую, что я люблю и что меня любят… „-Б.М.Кустодиев.

Познакомились они осенью 1900 года, когда Борис Кустодиев вместе с сокурсником по Академии художеств отправился на этюды в Костромскую губернию.

Юлия Прошинская училась в школе Общества поощрения художников, много читала. Все в этой девушке молодому художнику казалось необычным и значительным. Рожденная в польской семье, она рано осталась без отца и подобно пушкинской Татьяне, “в семье своей казалась девочкой чужой». Мать, оставшаяся без средств уделяла мало времени детям и Юлию взяли на воспитание сестры Грек из богатой семьи обрусевших англичан. Окончила (в 1898) Александровское училище при Смольном институте. Повзрослев, она служила в Петербурге машинисткой, чтобы хоть как-то заработать на жизнь.
Уже через несколько дней художник задумал написать ее портрет. Рисунок готов и был подарен позировавшей Юлии. И ей показалось, что это не просто портрет, а робкое признание и надежда. Так оно и было...

Он открыл для себя в Кинешме «вторую родину». Здесь он построит дачу и назовет ее «Терем» и проведет самые счастливые свои дни. Подруга Юлии Елена Полевицкая, позже ставшая известной актрисой, оставила портрет Кустодиева того времени: «Это был молодой человек среднего роста, нежного сложения, блондин, с мягкими, легкими, слегка рыжеватыми волосами, с белой кожей лица и рук, со здоровым румянцем на щеках. Расцветка радужной оболочки его глаз была интересна тем, что сероватый тон ее не смешивался с желтоватым - они лежали рядом, что создавало впечатление искорок, которые тем ярче вспыхивали, чем веселее был Борис Михайлович. Характер у него был мягкий, склонный к незлобливому юмору, к радостному, заразительному смеху.»

Любовь пришла к художнику, когда он только делал первые шаги в искусстве, и дала ощущение яркости и полноты бытия: «Я переживаю самую лучшую пору моей жизни - пишу картину и чувствую, что я люблю и что меня любят...»;
Молодой человек нашел свою суженую, художник нашел свою землю. Через три года (8 февраля 1903 г.) они обвенчались, а через две недели после свадьбы Кустодиев, его соученик Куликов и их мастер Илья Ефимович Репин закончили гигантскую картину «Торжественное заседание Государственного Совета ».

Мало у кого была столь стремительная карьера: вчера он еще носил комбинированные носки, сегодня он пишет портреты людей, вершивших судьбы России. К 1910 году Борис Михайлович становится всемирно известен и представляет русское искусство за рубежом. Золотые медали сыплются как из рога изобилия. А он все это время пишет портреты своей ненаглядной Юлии, ставшей в замужестве Кустодиевой.

Медали, триумфы, а он сбегает от сиятельных заказчиков в свой «Терем», и там, и только там, он по-нашему счастлив… В октябре 1903 г. родился сын Кира. Вместе с женой и двухмесячным сыном художник отправляется в путешествие по Франции, Испании, Италии. Именно в это недолгое, беззаботно-счасливое время в Париже написана новая картина - «Утро»: молодая мать, купающая своего сына…
В 1905 году у молодых супругов, после возвращения на родину, родилась дочь Ирина. Но была и досада, о которой хотелось поскорее забыть. Еще в 19 лет он обронил в письме к матери: «Опять что-то поет, как это у меня иногда бывает ». Забывал, когда удавалось забывать. Но в 31 год отмахнуться уже не удавалось боли в руке и шее все усиливались, не прошло и года, как он вынужден признаться:

Болезнь все чаще и чаще давала себя знать… врачи долго не могли поставить диагноз и лечение шло вслепую. Наконец врачи сошлись на одном: надо на лечение ехать в Швейцарию, на курорт. Отныне он носит жесткий корсет от подбородка до поясницы. Из швейцарского города Лейзен, где лечился, он рвется в Кострому. В 1913 году художника оперировал известный немецкий хирург, предупредив, что через год надо сделать операцию на спинном мозге. Но началась Первая мировая война…

Елена Плевицкая: «По ночам он кричит от боли, а за утренним завтраком - до отъезда в театр - рассказывает нам с мужем, что его мучит один и тот же кошмар: черные кошки впиваются ему в спину раздирают позвонки. » Но днем, совладавши с болью, он работал над портретом Полевицкой, и она потрясена его доброй лучезарностью… Катастрофа приближается.
… Из его записной книжки: " Каждое существо хочет жить, даже таракан. " 4 марта 1916 года он ложится на повторную операцию. Операция на спинном мозге и по нынешним временам не шутка, а уж тогда… Общий наркоз на 5 часов.
Юлия Евстафьевна сидит в коридоре. В коридор выходит сам профессор и сообщает: подтверждена опухоль спинного мозга, но чтобы добраться до нее, нужно перерезать нервные окончания. Больной без сознания, поэтому вам решать, что сохранить ему: руки или ноги. Девушка из Смольного института, счастливая некогда возлюбленная, женщина, увековеченная на десятках картин, Юлия Евсафьевна, знающая, что в лучшем случае ее ждет судьба сиделки при паралитике, эта подруга и советчица говорит: «Оставьте руки. Художник - без рук, он жить не сможет… »

Полгода Борис Михайлович провел в больнице. Ему категорически запрещено работать. Столь же категорично этот мягкий и застенчивый от природы человек заявляет: «Если не позволите мне писать, я умру ».

По его признанию, голова пухла от будущих картин, графики, скульптуры, театральных декораций. Так в 38 лет он стал инвалидом.
Товарищи-художники сконструировали для него специальный мольберт - навесной. Картину укрепляли горизонтально, и ее можно было передвигать взад и вперед. Таким образом в поле зрения обездвиженного художника попадал то один, то другой кусок полотна. Так он и работал. Юлия Евстафьевна с помощью кресла-каталки вытащила мужа из постели и постепенно он сам стал в пределах дома передвигаться и управляться.

Жена создала для художника идеальный дом - единственный, где художник мог жить и работать. Она, по отзывам современников, «хлебосольная хозяйка и хорошая кулинарка». Даже в голодные петроградские годы в доме всегда было чем попотчевать многочисленных гостей - пусть даже и незатейливыми коврижками, испеченными из сухарей и клюквы. Близкие друзья называли ее «неутомимой Юлией».
А художник был почти беспомощным. Что было в его силах в это смутное и голодное время? Только одно рисовать. И он когда в кресле-каталке, когда лежа, превозмогая страшные боли, снова и снова брался за кисть. За создание агитационных плакатов и советских лубочных картинок полагались продуктовый паек, уголь и дрова.

Последние месяцы, что оставались ему на земле были уже не жизнью, а умиранием. Умирал 49-летний молодой человек: неподвижные ноги, прошиваемые адской болью, высохшая, совсем ослабевшая рука, из которой падал карандаш. Она была рядом. ДО КОНЦА...«Я терпелива...»

Солнечным майским днем 1927 года вся семья Кустодиевых выбралась на прогулку за город. К вечеру у художника поднялась температура. Он умер на следующий день от скоротечного воспаления легких. Умер Борис Кустодиев 26 мая 1927 года.
Юлия Евстафьевна умерла в 1942 году, в суровые дни Блокады. Ее образ остался навсегда в портретах замечательного художника - Бориса Михайловича Кустодиева.

Знаменитое Утро, изображающее молодую жену с маленьким сыном, было написано Кустодиевым в Париже, в 1904 году.

На долю художника выпала нелегкая судьба. И не только на долю художника, но еще и на долю женщины, которая была с ним рядом практически всегда.

Борис Кустодиев родился 7 марта 1878 года и был четвертым ребенком в семье преподавателя гимназии Михаила Кустодиева, вскоре умершего от скоротечной чахотки.

Рисовать Борис начал относительно рано - едва ему исполнилось пять лет, и хотя практически сразу у него получались вполне приличные рисунки, но все равно мама относилась к его увлечению по принципу: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало»

А дитя подросло и продолжало изводить краски. И тогда Екатерина Прохоровна решила показать сыну настоящее искусство, тем более, что в 1887 году в Астрахань добралась выставка художников-передвижников. Полотна Репина, Шишкина, Поленова, Сурикова произвели на мальчика такое впечатление, что он объявил во весь голос: «Буду художником!»

Кустодиев Борис Михайлович. Автопортрет 1904

Возвращаясь в детство будущего художника, нельзя не отметить, что ему в чем-то повезло: в Астрахани тогда работал выпускник Петербургской академии живописи П. А. Власов.

Будучи учителем Астраханской гимназии, П. А. Власов организовал рисовальные классы, многие выпускники которых стали затем профессиональными художниками. Впрочем, некоторые исследователи говорят, что Власова звали несколько иначе, и учился он в Москве, а не в Петербурге. Сути дела это не меняет. В 1896-1903 годах Кустодиев учился в мастерской Ильи Репина в Петербургской Академии художеств.

Кустодиев Борис Михайлович. Портрет Ю. Е. Прошинской 1901

Но возможно, талант бы не расцвел таким пышным цветом и мы бы не узнали величественного художника Кустодиева, если бы не Юлия Евстафьевна Прошинская, с которой он познакомился осенью 1900 года во время поездки в Костромскую губернию.

Они полюбили друг друга едва ли не с первого взгляда, но, как признавался потом сам Кустодиев, если бы не было этой любви в его жизни, вряд ли бы его душа так развернулась, краски были бы тусклыми, а формы не такими мягкими и округлыми.

В октябре 1902 года Борис получает золотую медаль, звание художника и право на пенсионерскую поездку за границу и по России сроком на один год. В декабре 1903 года молодые супруги с новорожденным сыном Кириллом отправляются в Париж, а потом в Испанию.

При этом жизнь Юлии Евстафьевны была все же тяжела: начиная со смерти 11-месячного сына и заканчивая тяжелой болезнью мужа. Но начиналось все очень хорошо. У молодых родились сын Кирилл и дочь Ирина, причем Борис Михайлович носил дочь в корзинке для грибов в лес для того, чтобы она сызмальства могла проникнуться красотой русской земли, а 5-летнему сыну на полном серьезе объяснял, чем отличаются кучевые облака от перистых…

В 1910 году Кустодиев понял, что давние симптомы диких болей в позвоночнике и руке усиливаются с каждым днем.

Елена Плевицкая: По ночам он кричит от боли, а за утренним завтраком - до отъезда в театр - рассказывает нам с мужем, что его мучит один и тот же кошмар: черные кошки впиваются ему в спину раздирают позвонки

Он приезжает в Швейцарию и оказывается на больничной койке. Именно тогда его мучают такие сильные боли, что Борис Михайлович не в силах даже спать. И диагноз знаменитого врача Германа Оппенштейна неутешителен: опухоль в спинномозговом канале. Без сложнейшей операции не обойтись. Но и она только чуть приглушила боль. Рука по-прежнему болит, особенно по утрам. Но это не останавливает художника: стиснув зубы, он по-прежнему пишет.

После повторной операции в 1916 году у Кустодиева развился необратимый паралич нижней части тела. Юлия Евстафьевна сидит в коридоре. В коридор выходит сам профессор и сообщает: подтверждена опухоль спинного мозга, но чтобы добраться до нее, нужно перерезать нервные окончания. Больной без сознания, поэтому вам решать, что сохранить ему: руки или ноги. Девушка из Смольного института, счастливая некогда возлюбленная, женщина, увековеченная на десятках картин, Юлия Евсафьевна, знающая, что в лучшем случае ее ждет судьба сиделки при паралитике, эта подруга и советчица говорит: Оставьте руки. Художник - без рук, он жить не сможет... Полгода Борис Михайлович провел в больнице. Ему категорически запрещено работать. Столь же категорично этот мягкий и застенчивый от природы человек заявляет: Если не позволите мне писать, я умру

С тех пор, по собственным словам Кустодиева, его миром стала его комната. Но еще - память, воображение. Он говорил: Картины в моей голове сменяются, как кино.

Борис Кустодиев в мастерской, 1914

Именно в это время он пишет те праздничные, жизнелюбивые картины, по которым его по преимуществу и знают. На полотнах появляются пестрая провинциальная жизнь, праздники, знаменитые кустодиевские купчихи и красавицы. Художник устремленно творит фантастический и ностальгический мир, который - странным образом - глядится реальнее окружающей действительности.

А художник был почти беспомощным. Что было в его силах в это смутное и голодное время? Только одно рисовать. И он когда в кресле-каталке, когда лежа, превозмогая страшные боли, снова и снова брался за кисть. За создаине агитационных плакатов и советских лубочных картинок полагались продуктовый паек, уголь и дрова.
Последние месяцы, что оставались ему на земле были уже не жизнью, а умиранием. Умирал 49-летний молодой человек: неподвижные ноги, прошиваемые адской болью, высохшая, совсем ослабевшая рука, из которой падал карандаш. Она была рядом. ДО КОНЦА... Я терпелива...

Солнечным майским днем 1927 года вся семья Кустодиевых выбралась на прогулку за город. К вечеру у художника поднялась температура. Он умер на следующий день от скоротечного воспаления легких. Он умер 26 мая 1927 года - буквально в работе. Этой работой был эскиз задуманного им триптиха Радость труда и отдыха. Гримаса судьбы - за десять дней до смерти Кустодиеву сообщили, что советское правительство разрешило выехать ему за границу на лечение и выделило на эту поездку деньги...

Борис Кустодиев за работой

Товарищи-художники сконструировали для него специальный мольберт - навесной. Картину укрепляли горизонтально, и ее можно было передвигать взад и вперед. Таким образом в поле зрения обездвиженного художника попадал то один, то другой кусок полотна. Так он и работал. Юлия Евстафьевна с помощью кресла-каталки вытащила мужа из постели и постепенно он сам стал в пределах дома передвигаться и управляться. Но в любое мгновение он твердо знал: она, его милая Юлинька, всегда где-то недалеко, рядом. По совету жены к его креслу приделали небольшой столик и он рисовал...... Из его записной книжки: Каждое существо хочет жить, даже таракан.

Кустодиев Борис Михайлович. Портрет Юлии Евстафьевны Кустодиевой 1903
139 × 133 см

Юлия Прошинская училась в школе Общества поощрения художников, много читала. Все в этой девушке молодому художнику казалось необычным и значительным. Рожденная в польской семье, она рано осталась без отца и подобно пушкинской Татьяне, в семье своей казалась девочкой чужой. Мать, оставшаяся без средств, уделяла мало времени детям и Юлию взяли на воспитание сестры Грек из богатой семьи обрусевших англичан. Окончила (в 1898) Александровское училище при Смольном институте. Повзрослев, девушка служила в Петербурге машинисткой, чтобы хоть как-то заработать на жизнь.

Кустодиев Борис Михайлович. Портрет Ю. Е. Кустодиевой. 1903

Уже через несколько дней после знакомства художник задумал написать ее портрет. Рисунок готов и был подарен позировавшей Юлии. И ей показалось, что это не просто портрет, а робкое признание и надежда. Так оно и было...

Борис Михайлович Кустодиев. Портрет Ю. Е. Кустодиевой с сыном 1903

Вторую родину он открыл для себя в Кинешме. Здесь он построит дачу и назовет ее Терем и проведет самые счастливые свои дни. Подруга Юлии Елена Полевицкая, позже ставшая известной актрисой, оставила портрет Кустодиева того времени: Это был молодой человек среднего роста, нежного сложения, блондин, с мягкими, легкими, слегка рыжеватыми волосами, с белой кожей лица и рук, со здоровым румянцем на щеках. Расцветка радужной оболочки его глаз была интересна тем, что сероватый тон ее не смешивался с желтоватым - они лежали рядом, что создавало впечатление искорок, которые тем ярче вспыхивали, чем веселее был Борис Михайлович. Характер у него был мягкий, склонный к незлобливому юмору, к радостному, заразительному смеху.

Борис Михайлович Кустодиев. Портрет Ю. Е. Кустодиевой с дочерью Ириной. 1908

Борис Михайлович Кустодиев. «Семейный портрет»

Однажды Борису Михайловичу заказали выполнить иконы для одной из церквей под Астраханью. Художник написал богоматерь с жены, а ее младенца - со своего долгожданного сына Игоря. Видевшие икону вспоминали, что всегда грустные глаза Юлии Евстафьевны на этот раз были особенно печальны и так же пронзительно с иконы смотрел мальчик. В одиннадцать месяцев малыш заболел менингитом и умер в страшных мучениях. А болезнь художника прогрессировала. Юлии Евстафьевне пришлось научиться быть сиделкой, сестрой милосердия, нянькой, добытчицей, кухаркой и первой помощницей для больного художника. "Знай, что ты не одна и твое здоровье и ты сама нужны еще многие годы для человека, который тебя любит и видит в тебе ту, которую ему послала судьба!" - писал ей когда-то Кустодиев. Слова оказались пророческими

Кустодиев Борис Михайлович. Ирина Кустодиева. 1906

Кустодиев Борис Михайлович. Портрет жены художника 1909

Кустодиев Борис Михайлович. Портрет Ю. Е. Кустодиевой. 1915

Кустодиев Борис Михайлович. У окна. Портрет И. Б. Кустодиевой. 1910

Кустодиев Борис Михайлович. На террасе. 1906
Нижегородский художественный музей, Нижний Новгород

Картина На террасе написана в доме художника Терем.

Изображены: Кустодиев, его жена, дочь и сын, сестра с мужем (А. М. и В. А. Кастальские), няня.
В 1925 холст был перевернут и на его обратной стороне написана картина Русская Венера

Кустодиев Борис Михайлович. Портрет Ю. Е. Кустодиевой. 1920

Кустодиевы Б. М., Ю. Е., И. Б., К. Б. 1920.
Кустодиев Кирилл Борисович (сын художника), Кустодиев Борис Михайлович (художник), Кустодиева Ирина Борисовна (дочь художника), Кустодиева Юлия Евстафьевна (жена)

Кустодиев Борис Михайлович
Портрет Ю. Е. Кустодиевой 1922

Кустодиев Борис Михайлович
Портрет Ю. Е. Кустодиевой 1925

Г. Верейский
Портрет Ю. Е. Кустодиевой 1925

Юлия Евстафьевна умерла в 1942 году, в суровые дни Блокады. Ее образ остался навсегда в портретах замечательного художника - Бориса Михайловича Кустодиева.

Могила Б. М. Кустодиева в Санкт-Петербурге на Тихвинском кладбище Александро-Невской Лавры (Некрополь мастеров искусств)

КУСТОДИЕВ БОРИС МИХАЙЛОВИЧ

(род. в 1878 г. - ум. в 1927 г.)

Трудно найти российского художника, работы которого были бы столь же колоритными и жизнеутверждающими, как у Бориса Михайловича Кустодиева. Он создал мир народных праздников, веселья и бесшабашности, существующий рядом с миром тягот и лишений, нашедшим свое отражение на полотнах передвижников. В последние годы художник писал фантастические картины, которые в то же время были абсолютно реалистичны и составляли разительный контраст с живописью русского авангарда.

Мало кому столько доставалось от художественной критики и коллег-живописцев, сколько Кустодиеву. Футуристы и декаденты ругали мастера за несовременность и нежелание «разорвать пуповину реализма». «Серьезные» критики 10-х годов XX в. считали работы Кустодиева «лубочными» и недостаточно реалистичными. А художник был одинаково далек как от авангардных веяний, так и от строгого реализма. В 20-е годы искусствоведы навесили на живописца ярлык «последнего певца купеческо-кулацкой среды» - притом, что Кустодиев восторженно принял революцию, создав яркие образы в своих картинах.

О художнике забыли на многие десятилетия, так же как о Нестерове, Верещагине, Маковском и других мастерах русской живописи, хотя Кустодиев - по-настоящему народный художник. Его работы переполнены бьющей через край яркой, «масленичной» Россией. Чего стоят знаменитые «кустодиевские» женщины, являющие собой народный идеал красоты. Кустодиева хрупкие прелестницы не вдохновляли, несмотря на то что в жизни все было наоборот: его совершенно не привлекали румяные, белотелые и дебелые красавицы. Рассказывают, что некий митрополит чуть не свихнулся, увидев один из женских портретов кисти Кустодиева: «Диавол водил дерзкой рукой художника, ибо смутил он навек покой мой. Узрел я прелесть и ласковость «Красавицы» и забыл посты и бдения. Иду в монастырь замаливать грехи свои».

Сегодня Кустодиев входит в моду - устраиваются грандиозные выставки, его полотна раскупаются на аукционах, работы художника принято хвалить, рассуждая о «карнавальном» мировосприятии живописца, царстве света и воздуха в его картинах. И за всем этим шквалом эмоций - от когдатошней уничижительной критики до сегодняшнего обожания - забывается, что все эти веселые, жизнеутверждающие картины были написаны полупарализованным человеком, которому с огромным трудом давалось каждое движение.

Борис Михайлович Кустодиев родился в Астрахани 7 марта 1878 года. Отец, Михаил Лукич, учитель словесности, умер от скоротечной чахотки, когда мальчику было чуть больше года. 25-летняя вдова, Екатерина Прохоровна, тянула четверых детей на пенсию в 30 рублей. Сумма была незначительной, и она брала на дом вышивание, играла на фортепиано в зажиточных домах. Воспитывать детей и вести хозяйство ей помогала няня, Прасковья Васильевна.

Жила семья во флигеле, снятом у местного купца. Как писал биограф Кустодиева В. Воинов: «Весь уклад богатой и изобильной купеческой жизни был как на ладони. Все крупные события, все семейные и церковные праздники справлялись по известному ритуалу, освященному традициями. <.> Тут сеновал, голубятня, каретный сарай и конюшня, интересные разговоры с кучером. То и дело на двор заходил разнообразный люд, представлявший калейдоскоп, странную смесь типов Востока и Руси».

Считалось, что Борис станет артистом: он копировал друзей и знакомых, дворовый люд, персонажей виденных им спектаклей. Борису едва исполнилось шесть лет, когда он впервые попал в театр - давали оперу «Жизнь за царя». С тех пор он влюбился в мир сцены и через много лет с восторгом писал декорации, эскизы костюмов и реквизит к спектаклям.

Кустодиев по-настоящему увлекся рисованием, когда ему было девять лет. В 1887 г. до Астрахани добралась выставка Товарищества передвижников, и мальчик увидел полотна Репина, Сурикова, Поленова, Крамского, Шишкина. Тогда он и предположить не мог, что Илья Репин станет его учителем, а Суриков будет писать о нем хвалебные рецензии.

Пятнадцати лет Борис начал заниматься у астраханского художника П. А. Власова, который создал Астраханский художественный кружок. Кружок был любимым местом собраний молодежи, и Власов отдавал ему все силы. Он сумел воспитать в Борисе Кустодиеве любовь к искусству и понимание его основ. Влияние Власова было так велико, что Кустодиев позже писал: «Я <.> нашел у Вас то, что сделало меня художником».

Эти занятия определили будущее юноши, который в то время учился в семинарии за казенный счет как сын преподавателя. Кустодиев понял, что будет живописцем и никем иным. Сыграла роль и поездка к родственникам в Петербург, главным событием которой стало посещение Эрмитажа.

В 1896 году после многих треволнений Борис сдал экзамены в Академию художеств в Петербурге. В это время у него появляются первые признаки болезни, которая впоследствии приведет его к инвалидности. Но Борис пока не обращает внимания на боли в плече и руке, напряженным трудом борясь с недугом.

Академия ставила жесткие требования к начинающим художникам, и с первых дней учебы Кустодиев много пишет с натуры, овладевая техникой рисунка и колористикой. Развивая мастерство, Кустодиев все больше проявляет мощную творческую индивидуальность, и через два года его взял в ученики И. Е. Репин. «На Кустодиева я возлагаю большие надежды, - говорил знаменитый художник. - Отличительные черты его дарования: самостоятельность, оригинальность и глубоко прочувствованная национальность; они служат залогом крепкого и прочного успеха».

Впоследствии Б. Кустодиева часто называли художником, близким к Репину по тематике и характеру исполнения работ. Сам Борис Кустодиев особенно восхищался В. Серовым, преклонялся перед Суриковым, который был для него воплощением русского духа.

Молодой художник так и не принял европейской столицы; Санкт-Петербург казался ему холодным и отстраненным, «застегнутым на все пуговицы, как чиновничий мундир». Отдушиной были каникулярные поездки «на натуру» - на Волге, в Крым, на Кавказ.

Летом 1898 года молодой художник попал в Кинешму и сделал темой своей дипломной работы тамошнюю ярмарку («Ярмарка»). Там же была написана картина «Из церкви». Позже, собирая материал для конкурсной работы «Базар в деревне», Кустодиев попал в село Семеновское-Лапотное Костромской губернии. Там он познакомился с Юлией Прошинской, которая через несколько лет стала его женой.

Вернувшись в Санкт-Петербург, Кустодиев написал несколько историко-бытовых композиций и портретов, обративших на себя внимание специалистов и публики. В 1902 г. портрет И. Я. Билибина принес художнику серебряную медаль Международной выставки в Мюнхене.

Успехи ученика радовали И. Е. Репина, который, получив заказ написать полотно к 100-летнему юбилею Государственного совета, пригласил в помощники двух своих лучших студентов - Кустодиева и Куликова.

Работа над картиной «Торжественное заседание Государственного совета» была сопряжена с большими трудностями. Во-первых, она имела циклопические размеры; во-вторых нужно было добиться единства стиля исполнения, поскольку Репин с учениками писали разные части картины. Сюжет исключал возможность свободы поз и жестов, регламентировал костюм. Кустодиев блестяще справился с поставленной задачей, доказав, что глубоко усвоил уроки учителя. Однако в своих самостоятельных портретных работах того времени Кустодиев ближе к В. Серову, чем к И. Репину.

1903 год был для художника счастливым: он женился, у него родился первенец Кирилл, он закончил академию с золотой медалью и получил право на годичную поездку за границу. Они с женой и сыном отправились в Париж, оттуда в Мадрид, Севилью, Кордову, а потом возвращаются в Россию раньше назначенного срока. За время путешествия Б. Кустодиев пишет картины «Утро» (1904) и «Автопортрет (на охоте)» (1905). Первая написана в Париже, вторая - по возвращении на родину, и вместе они образуют портрет семьи художника.

Кустодиевы вернулись на родину в год первой российской революции. Художники не остался в стороне от политических событий. Кустодиев рисовал для «Календаря русской революции», сатирических журналов «Жупел» и «Адская почта», создал галерею шаржей на высших сановников.

Подавление революции Кустодиев показал в живописной аллегории смерти. В рисунке «Москва. Вступление» (1905) над крышами беснуется смерть, солдаты расстреливают баррикаду. Смятение неравного боя, красный цвет флагов, пожаров и крови - картина просто ошеломляет зловещим торжеством смерти. Совсем в ином духе выполнен рисунок «Февраль. После разгона демонстрации» (1906) - черно-серый тон, голые зимние улицы Петербурга, тишина и пустота, спины уходящих строем солдат, мертвые тела. И снова торжество смерти, на этот раз подчеркнутое минимумом цвета и движения.

Постепенно жизнь входила в обычное русло. В Костромской губернии Кустодиевы купили землю, и художник построил деревянный «Терем». Летом Юлия Евстафьевна, теперь уже с двумя детьми - сыном Кириллом и дочкой Ирочкой, подолгу ждет его приездов. Кустодиев стал признанным мастером, на него сыплются заказы, медали, награды, но он при первой возможности стремится сбежать в свой «Терем» - единственное место, где по-настоящему счастлив. Он носит Иру в грибной корзинке в лес, а сыну, будущему театральному художнику, объясняет изменчивую красоту облаков.

1908–1910 годы ознаменовались увлечением художника скульптурой. Какое-то время это занятие кажется ему более важным, чем живопись, но позже он бросает скульптуру, перенеся пластичность форм на свои полотна.

Кустодиев пишет портреты и сцены народной жизни. Борис Михайлович любил народное искусство: лубок, Городецкую роспись, вятскую игрушку, жостовские подносы, цветастые полушалки. Он понимал и чувствовал очарование русской природы, «дыхание» русской архитектуры, неповторимость народных обычаев.

Однако художник не был «квасным» патриотом, он знал и любил западно-европейское искусство, ценил голландцев, фламандцев, испанцев и итальянцев. Его любимыми художниками были Веласкес, Рембрандт, Рубенс, Тинторетто. «Необходимо сохранить в себе нечто свое, родное и делать в этом нечто большое и равноценное тому крупному, что дает Запад», - говорил Б. Кустодиев.

Его тяготение к цвету, вообще характерное для искусства начала XX века, было рождено не только общими тенденциями живописи, но и ориентацией на народное искусство. Художник отмечал: «…я считаю пестроту, яркость именно весьма типичной для русской жизни». В отличие от передвижников, Кустодиев обратился не к тяжелым будням жизни, а к праздничной ее стороне и создал картины: «Ярмарка» (1906); «Провинция» (1906); «Праздник в деревне» (1907); «Гулянье» (1909); «Деревенский праздник» (1910); «Хоровод» (1912); «Деревенский праздник. Осень» (1914).

В 1909 г. Кустодиев был избран академиком живописи - его творчество признали коллеги. И в это же время стало понятно, что от обострившихся болей в руке и шее, которые появились много лет назад, отмахнуться не удается. Они все усиливались, и настал момент, когда художнику пришлось признать: «Страдаю очень, особенно по утрам. Подлая рука моя болит вовсю, и вместо улучшения - с каждым днем чувствую себя все хуже и хуже». К болям в руке, из-за которых Борис Михайлович не мог спать по ночам, прибавились сильнейшие, до рвоты, головные боли. Приходилось по нескольку дней лежать, закутав голову теплым платком.

И страшный диагноз - боли обусловлены опухолью спинного мозга. С тех пор жизнь художника превратилась в непрерывное преодоление болезни. Накануне первой операции он пишет своему другу и коллеге М. Добужинскому: «Завтра ложусь под нож, будет операция, и не знаю, останусь ли жив. Сегодня иду. насладиться, быть может, в последний раз Веласкесом и нашим любимым Вермеером».

Кустодиев выжил, и если до тех пор он писал превосходные вещи, то после операции создал свои лучшие произведения. В 1911 году художник провел несколько месяцев в швейцарской клинике. Как ни тяжело его положение, оптимизм и жизнелюбие не покидают Кустодиева. «Каждое существо хочет жить, даже таракан», - пишет он и снова начинает работать. Вслед за эскизами к «Горячему сердцу» А. Островского Кустодиев пишет картину «Купчихи» (1912) - собирательный образ русских красавиц.

4 марта 1916 года он ложится на повторную операцию. Недавно у него умер третий ребенок - сын Игорек скончался одиннадцати месяцев от роду. Тогда в волосах жены появилась первая седая прядь. Операция мужа стоила ей новой седины и нескольких лет жизни - операция на спинном мозге и сегодня является одной из самых сложных. Она длилась пять часов, и все это время Юлия Евстафьевна провела в больничном коридоре.

Борис Михайлович лежал под наркозом на операционном столе, когда хирург обнаружил, что для удаления опухоли нужно перерезать часть нервных окончаний. Это означало, что или руки, или ноги художника будут парализованы, но если оставить все как есть, то мастер проживет считанные дни. Юлия Евстафьевна попросила: «Оставьте руки. Художник без рук жить не сможет.»

Следующие полгода Борис Михайлович провел в больнице. Ему было категорически запрещено работать - навсегда. И этот мягкий и застенчивый человек в ответ заявил: «Если не позволите мне писать, я умру», - и начал работать еще в больнице. По его признанию, голова пухла от будущих картин, графики, декораций.

Болезнь изменила образ жизни художника. Кончились его странствия по России, верховые прогулки, охота, все, что он страстно любил. Вместо этого - лечение, мучительные операции, долгое пребывание в клиниках за границей. С 1916 г. парализованный Кустодиев был прикован к креслу, и все-таки художник ездил в Финляндию, Астрахань, Крым, Кострому. Как-то он ехал из Выборга в Петроград в инвалидной коляске, из-за чего был помещен в «собачий» вагон. Что должен чувствовать всемирно знаменитый художник в вольере с животными? Всю дорогу Борис Михайлович рисовал псов, был счастлив - ему никто не мешал, да и сам он не доставлял никому неудобств.

Мир его сузился, но в отместку судьбе творческий дух восторжествовал над неподвижностью. Память творца хранит множество впечатлений - и знакомые с детства сцены провинциальной жизни, купеческого быта, народных гуляний и праздников приобретают в его картинах необычайную выпуклость, яркость. Гнетущий, уродливый, страшный быт не находил места на его полотнах, и в русском искусстве возникает новый пленительный мир.

Любое суждение о Кустодиеве уже не может оспорить того, что этот мир с ярмарками и масленичными катаньями, с неторопливостью сельского труда и уютом провинциальных городков, с роскошью купеческого чаепития и просторами полей и лугов, с волжскими далями действительно существует. Здесь все фантазия и быль. Быт, провинциальный ли, купеческий ли, при всех его реальнейших приметах на картинах Кустодиева превращается в такую же условность, как «купеческая дочь», «добрый молодец», «царевна» да «царь с царицей» в русских сказках.

Кустодиев сам поражался той радостной тональности, которой пронизаны все его творения. Из швейцарского санатория он пишет жене: «Я иногда удивляюсь. своей <.> несмотря ни на что, радости жизни, - просто вот рад тому, что живу, вижу голубое небо.». И через год режиссеру МХАТа Лужскому: «Только ради бога, Виталий Васильевич, не говорите о моей болезни никому, напротив, я здоров, а главное, весел, впрочем, это правда, несмотря на ужасные боли, - я сам удивляюсь на свою жизнеспособность и даже жизнерадостность. Уж очень люблю, видно, жить!»

Кустодиевская манера создавала впечатление волшебной легкости. Он не делал набросков, эскизов и даже не размечал линии будущей композиции на полотне. Он попросту писал пейзаж или интерьер и «заселял» его, подчиняясь художественной прихоти. Он брал, к примеру, этюд с видом из окна санатория в финской Куоккале и превращал его в пейзаж средней полосы России: в нем появлялась «церковь вдали, река под горой с группой купальщиц, разговор у окна молодого человека и девушки» и т. д.

Таково же происхождение одной из его многочисленных «маслениц». «В основе ее лежит этюд, сделанный им из окна квартиры. Этот этюд долго висел в мастерской, пока художнику не пришла в голову мысль использовать его для картины; он сначала убрал правую часть, уменьшил трактир, проложил новую улицу, а затем появились экипажи, люди и веселая жизнь закипела на некогда пустом этюде», - пишет В. Воинов.

Был ли Кустодиев выдающимся иллюстратором и театральным художником - вопрос праздный, хотя он может возникнуть в силу того, что эти стороны его таланта менее известны. Еще в студенчестве Кустодиев обращался к произведениям Гоголя, пробуя свои силы как иллюстратор. В 1904 году он иллюстрирует «Мертвые души», а в 1905 году - повести «Коляску» и «Шинель». За этими иллюстрациями последовали другие, среди которых выделяются рисунки к стихотворениям и поэмам Некрасова, к произведениям Лескова «Штопальщик» (1922) и «Леди Макбет Мценского уезда» (1923).

Театральность была органично присуща искусству Кустодиева, и потому он с радостью работал над декорациями. Находясь в Швейцарии, получил приглашение написать декорации к «Горячему сердцу» А. Островского - одной из самых веселых комедий русской сцены. Успех декораций и костюмов был только началом. Через год он готовит «Смерть Пазухина» Салтыкова-Щедрина. Художнику близки и самый дух пьесы, и поставленные задачи: яркое и сочное, созвучное Щедрину изображение быта, отражение сатирического характера спектакля.

Старейший член коллектива МХАТ Л. Гремиславский вспоминает участие Кустодиева в подготовке к спектаклю: «Каждый эскиз представлял особый глубокий, содержательный, совершенно законченный портрет, а не только внешний материал для портного. Это была одна из первых постановок, где искусство грима целиком подчинилось художнику».

Следующей пьесой, в которой дарование Кустодиева выразилось столь же ярко и вместе с тем совсем по-новому, была «Гроза». Оформление готовилось для МХАТ, но постановка не состоялась, работа продолжилась для Новгородского театра, где спектакль сыграли в 1922 году.

В 1924 году Кустодиев пишет эскизы к спектаклю «Блоха» по Лескову для МХАТ’а, а несколько позже - вариант оформления для Большого драматического театра в Ленинграде.

В статье «Как я работал над Блохой» Кустодиев рассказывает: «.Все происходит как бы в балагане, изображенном на лубочной народной картинке, все яркое, пестрое, ситцевое, «Тульское»: и «Питер», и сама «Тула», и «Англия». Отсюда особо роскошный дворец царя, игрушечная Тула и ненашенская диковинная Англия, весьма смахивающая на Англию, как ее изображали в балаганах на народных гуляньях. Веселый и крепкий язык пьесы требовал таких же красок: красный кумач, синий ситец в белый горошек (он же снег), платки с алыми цветками - вот мой фон, на котором движется пестрая вереница баб, англичан, мужиков, гармонистов, девок, генералов с глуповатым царем на придачу».

Режиссер спектакля А. Д. Дикий писал: «Это было так ярко, так точно, что моя роль в качестве режиссера, принимавшего эскизы, свелась к нулю. <.> Я, кажется, впервые познал, что такое принципиальное единство в театре, когда все компоненты спектакля бьют и бьют по единой цели».

Кустодиев сам следил за исполнением всех предметов реквизита, он жил в театре, и комната его всегда была полна народа. Прикованный к креслу, больной художник был источником неистощимого веселья.

События 1917 г. он встретил с восторгом. Никогда еще не сетовал он так на свою болезнь, мешавшую ринуться на улицу, где бурлила толпа, возбужденно жестикулировали ораторы. «Ведь такой улицы надо столетиями дожидаться», - писал он В. В. Лужскому. Часть событий наблюдал он из своего окна, но и этого было достаточно, чтобы появилась первая в русской живописи картина на революционную тематику - «27 февраля 1917 года». В 1919–1921 гг. он создает композицию «Большевик» - символ свершившейся революции.

По заказу Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов он пишет картины «Праздник на площади Урицкого в честь открытия Конгресса Коминтерна» (1920–1921) и «Ночной праздник на Неве» (1920–1923).

В 1922 году Кустодиев приспосабливает старый холст (новый взять было негде) так, чтобы его можно было по мере надобности то наклонять, то опускать, и пишет на его оборотной, неиспользованной стороне знаменитый портрет Шаляпина на фоне нижегородской ярмарки.

В 1924 году он создает эскиз картины «Похороны вождя», где впервые у художника толпа недвижима. В дальнейшем Кустодиев иллюстрирует сборники «Детям о Ленине», «Ленин и юные ленинцы», «Один день с Лениным». По заказу Госиздата Кустодиев выполнил в 1925 году рисунки для обложек произведений Горького.

Кустодиева волнует тема современности. В рисунках для календарей и обложек, эскизах оформления улиц, революционных постановок он воплощает образы своей эпохи. Хозяев новой жизни он изображал в эскизах оформления Площади мира в Петрограде (1918) для праздника годовщины Октября - и это в условиях Гражданской войны и голода.

Тем временем болезнь прогрессирует, особенно тяжело Кустодиев переносит военные условия, и даже не может самостоятельно повернуться в постели. Но семью надо кормить, и он учится писать шрифты для собственных книжных обложек.

В нем поражает не только жажда творчества, но и «.отсутствие всякой сентиментальности и горечи по утраченному». Художник говорит сыну: «Ты счастливый, доживешь и увидишь сам всю красоту предстоящей жизни, а в жизни самое главное - труд и право на отдых после труда. Это и завоевано сейчас самим народом, раньше этого не было, жить было трудно, унизительно, мерзко».

Если он и сетует, то только на недостаток личных творческих впечатлений, на то, что некоторые современные художники «пропускают мимо себя жизнь, не фиксируют интересных деталей текущего быта, а между тем какой богатый материал для истории великой ломки могли бы дать такие картины».

Если он и негодует, то только по поводу ниспровергателей искусства. Особенно его тревожит обстановка в Академии художеств: «Непостижимо, что там делается! Развал, неразбериха. Какое самомнение, какая бестолковость». И тут же: «Был в Эрмитаже, и совсем раздавили меня нетленные вещи стариков. После этой поездки я как будто выпил крепкого, крепкого вина, которое поднимает и ведет выше всех этих будней нашей жизни! Хочется работать много, много, и хоть бы одну написать картину за всю свою жизнь, которая могла бы висеть в передней Музея Старых Мастеров». Кустодиев писал это за год до смерти - в Эрмитаж его несли на руках.

В последние годы жизни Кустодиев создал много портретов, уделяя все больше внимания лицу модели. В это время написаны «Портрет профессора В. В. Крамера» (1923); «Портрет Н. С. и Г. A. Кук» (1924); «Портрет H. Н. Семенова и П. Л. Капицы» (1921). За год до смерти Б. М. Кустодиев закончил большое полотно «Русская Венера» (1925–1926).

Творческое горение Кустодиева не прекращалось до самого конца. Он был полон замыслов. По словам И. Грабаря, «.ему хотелось расписать фресками версты степных пространств, он нехотя занимался «мелочью», небольшими графическими работами. <.> В последние месяцы он снова был поглощен большим замыслом - картиной-триптихом, заказанной ему в ознаменование 10-летия Октябрьской революции».

Во время работы над эскизами Кустодиев заболел воспалением легких. Когда силы окончательно покинули его, Кустодиев произнес: «Больше я не могу работать и не хочу». Художник умер 26 мая в возрасте пятидесяти девяти лет.