Драма А.Н. Островского "Гроза" была опубликована в 1960 году, накануне революционной ситуации в России. В произведении отразились впечатления от путешествия писателя по Волге летом 1856 года. Но не какой-то определенный волжский город и не какие-то конкретные лица изображены в "Грозе". Все свои наблюдения над жизнью Поволжья Островский переработал и превратил их в глубоко типичные картины русской жизни.
Жанр драмы характеризуется тем, что в ее основе лежит конфликт отдельной личности и окружающего общества. В "Грозе" эта личность - Катерина Кабанова.
Катерина олицетворяет нравственную чистоту, душевную красоту русской женщины, ее стремление к воле, к свободе, ее способность не только терпеть, но и отстаивать свои права, свое человеческое достоинство. По словам Добролюбова, она "не убила в себе человеческую природу".
Катерина - русский национальный характер. Прежде всего, это отражено Островским, владевшим в совершенстве всеми богатствами народного языка, в речи героини. Когда она говорит, кажется, что она поет. В речи Катерины, связанной с простым на родом, воспитанной на его устной поэзии, преобладает разговорно-просторечная лексика, отличающаяся высокой поэтичностью, образностью, эмоциональностью. Читатель чувствует музыкальность и напевность, говор Кати напоминает народные песни. Для языка островской героини характерны повторы ("на тройке на хорошей", "и люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны!"), обилие ласкательных и уменьшительных слов ("солнышко", "водица", "могилушка"), сравнение ("ни об чем не тужила, точно птичка на воле", "кто-то ласково говорит со мной, точно голубь воркует"). Тоскуя по Борису, в момент наибольшего напряжения душевных сил Катерина выражает свои чувства на языке народной поэзии, восклицая: "Ветры буйные, перенесите вы ему мою печаль-тоску!"
Поражает естественность, искренность, простота островской героини. "Обманывать-то я не умею; скрыть-то ничего не могу", - отвечает она Варваре, которая говорит, что без обману в их доме не проживешь. Взглянем на религиозность Катерины. Это не ханжество Кабанихи, а по-детски неподдельная вера в Бога. Она часто посещает церковь и делает это с удовольствием и наслаждением ("И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду…"), любит рассказывать о странницах ("У нас полон дом был странниц и богомолок"), сны Катерины о "храмах золотых".
Любовь островской героини небеспричинна. Во-первых, потребность любви дает о себе знать: ведь вряд ли ее муж Тихон под влиянием "маменьки" показывал свою любовь к жене очень часто. Во-вторых, оскорблены чувства жены и женщины. В-третьих, смертельная тоска однообразной жизни душит Катерину. И, наконец, четвертой причиной является желание воли, простора: ведь любовь есть одно из проявлений свободы. Катерина борется сама с собой, и в этом трагизм ее положения, однако в итоге она внутренне оправдывает себя. Кончая жизнь самоубийством, совершая, с точки зрения церкви, страшный грех, она думает не о спасении своей души, а о любви, которая открылась ей. "Друг мой! Радость моя! Прощай!" - вот последние слова Катерины.
Еще одна характерная черта островской героини - это "возмужалое, из глубины всего организма возникающее требование права и простора жизни", стремление к свободе, духовному раскрепощению. На слова Варвары: "Куда ты уйдешь? Ты мужняя жена" - Катерина отвечает: "Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться! А уж коли мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!" Не зря в пьесе неоднократно повторяется образ птицы - символ воли. Отсюда постоянный эпитет "вольная птица". Катерина, вспоминая о том, как ей жилось до замужества, сравнивает себя с птицей на воле. "… Отчего люди не летают так, как птицы? - говорит она Варваре. - Знаешь, мне иногда кажется, что я птица". Но вольная птица попала в железную клетку. И она бьется и тоскует в неволе.
Цельность, решительность характера Катерины выразилась в том, что она отказалась подчиниться распорядкам кабанихинского дома и предпочла жизни в неволе смерть. И это было проявлением не слабости, а духовной силы и смелости, горячей ненависти к гнету и деспотизму.
Итак, главное действующее лицо драмы "Гроза" вступает в конфликт с окружающей средой. В четвертом действии, в сцене покаяния, как будто наступает развязка. Все против Катерины в этой сцене: и "гроза господня", и проклинающая полусумасшедшая "барыня с двумя лакеями", и древняя картина на полуразрушенной стене, изображающая "геенну огненную". Бедную девушку все эти признаки уходящего, но такого живучего старого мира чуть не свели с ума, и она кается в своем грехе в полубреду, состоянии помрачения. Она сама позже признается Борису, что "в себе не вольна была", "себя не помнила". Если бы этой сценой заканчивалась драма "Гроза", то в ней была бы показана непобедимость "темного царства": ведь в конце четвертого действия Кабаниха торжествует: "Что сынок! Куда воля-то ведет!"
Но драма завершается нравственной победой и над внешними силами, сковывавшими свободу Катерины, и над темными представлениями, сковывавшими ее волю и разум. И ее решение умереть, лишь бы не остаться рабой, выражает, по Добролюбову, "потребность возникшего движения русской жизни".
Критик назвал Катерину характером народным, национальным, "светлым лучом в темном царстве", имея в виду действенное выражение в ней непосредственного протеста, освободительных стремлений народных масс. Указывая на глубокую типичность этого образа, на его общенародное значение, Добролюбов писал, что он представляет "художественное соединение однородных черт, проявляющихся в разных положениях русской жизни, но служащих выражением одной идеи".
Героиня Островского отразила в своих чувствах, в своих поступках стихийный протест широких народных масс против ненавистных ему условий "темного царства". Именно поэтому Добролюбов и выделил "Грозу" из всей прогрессивной предреформенной литературы и подчеркнул ее объективно революционное значение.

Николай Александрович Добролюбов

«Луч света в тёмном царстве»

Статья посвящена драме Островского «Гроза». В начале её Добролюбов пишет о том, что «Островский обладает глубоким пониманием русской жизни». Далее он подвергает анализу статьи об Островском других критиков, пишет о том, что в них «отсутствует прямой взгляд на вещи».

Затем Добролюбов сравнивает «Грозу» с драматическими канонами: «Предметом драмы непременно должно быть событие, где мы видим борьбу страсти и долга — с несчастными последствиями победы страсти или с счастливыми, когда побеждает долг». Также в драме должно быть единство действия, и она должна быть написана высоким литературным языком. «Гроза» при этом «не удовлетворяет самой существенной цели драмы — внушить уважение к нравственному долгу и показать пагубные последствия увлечения страстью. Катерина, эта преступница, представляется нам в драме не только не в достаточно мрачном свете, но даже с сиянием мученичества. Она говорит так хорошо, страдает так жалобно, вокруг неё все так дурно, что вы вооружаетесь против ее притеснителей и, таким образом, в ее лице оправдываете порок. Следовательно, драма не выполняет своего высокого назначения. Все действие идёт вяло и медленно, потому что загромождено сценами и лицами, совершенно ненужными. Наконец и язык, каким говорят действующие лица, превосходит всякое терпение благовоспитанного человека».

Это сравнение с каноном Добролюбов проводит для того, чтобы показать, что подход к произведению с готовым представлением о том, что должно в нём быть показано, не даёт истинного понимания. «Что подумать о человеке, который при виде хорошенькой женщины начинает вдруг резонировать, что у неё стан не таков, как у Венеры Милосской? Истина не в диалектических тонкостях, а в живой правде того, о чем рассуждаете. Нельзя сказать, чтоб люди были злы по природе, и потому нельзя принимать для литературных произведений принципов вроде того, что, например, порок всегда торжествует, а добродетель наказывается».

«Литератору до сих пор предоставлена была небольшая роль в этом движении человечества к естественным началам», — пишет Добролюбов, вслед за чем вспоминает Шекспира, который «подвинул общее сознание людей на несколько ступеней, на которые до него никто не поднимался». Далее автор обращается к другим критическим статьям о «Грозе», в частности, Аполлона Григорьева, который утверждает, что основная заслуга Островского — в его «народности». «Но в чём же состоит народность, г. Григорьев не объясняет, и потому его реплика показалась нам очень забавною».

Затем Добролюбов приходит к определению пьес Островского в целом как «пьес жизни»: «Мы хотим сказать, что у него на первом плане является всегда общая обстановка жизни. Он не карает ни злодея, ни жертву. Вы видите, что их положение господствует над ними, и вы вините их только в том, что они не выказывают достаточно энергии для того, чтобы выйти из этого положения. И вот почему мы никак не решаемся считать ненужными и лишними те лица пьес Островского, которые не участвуют прямо в интриге. С нашей точки зрения, эти лица столько же необходимы для пьесы, как и главные: они показывают нам ту обстановку, в которой совершается действие, рисуют положение, которым определяется смысл деятельности главных персонажей пьесы».

В «Грозе» особенно видна необходимость «ненужных» лиц (второстепенных и эпизодических персонажей). Добролюбов анализирует реплики Феклуши, Глаши, Дикого, Кудряша, Кулигина и пр. Автор анализирует внутреннее состояние героев «тёмного царства»: «все как-то неспокойно, нехорошо им. Помимо их, не спросясь их, выросла другая жизнь, с другими началами, и хотя она ещё и не видна хорошенько, но уже посылает нехорошие видения тёмному произволу самодуров. И Кабанова очень серьёзно огорчается будущностью старых порядков, с которыми она век изжила. Она предвидит конец их, старается поддержать их значение, но уже чувствует, что нет к ним прежнего почтения и что при первой возможности их бросят».

Затем автор пишет о том, что «Гроза» есть «самое решительное произведение Островского; взаимные отношения самодурства доведены в ней до самых трагических последствий; и при всем том большая часть читавших и видевших эту пьесу соглашается, что в „Грозе“ есть даже что-то освежающее и ободряющее. Это „что-то“ и есть, по нашему мнению, фон пьесы, указанный нами и обнаруживающий шаткость и близкий конец самодурства. Затем самый характер Катерины, рисующийся на этом фоне, тоже веет на нас новою жизнью, которая открывается нам в самой ее гибели».

Далее Добролюбов анализирует образ Катерины, воспринимая его как «шаг вперёд во всей нашей литературе»: «Русская жизнь дошла до того, что почувствовалась потребность в людях более деятельных и энергичных». Образ Катерины «неуклонно верен чутью естественной правды и самоотвержен в том смысле, что ему лучше гибель, нежели жизнь при тех началах, которые ему противны. В этой цельности и гармонии характера заключается его сила. Вольный воздух и свет, вопреки всем предосторожностям погибающего самодурства, врываются в келью Катерины, она рвётся к новой жизни, хотя бы пришлось умереть в этом порыве. Что ей смерть? Все равно — она не считает жизнью и то прозябание, которое выпало ей на долю в семье Кабановых».

Автор подробно разбирает мотивы поступков Катерины: «Катерина вовсе не принадлежит к буйным характерам, недовольным, любящим разрушать. Напротив, это характер по преимуществу созидающий, любящий, идеальный. Вот почему она старается всё облагородить в своём воображении. Чувство любви к человеку, потребность нежных наслаждений естественным образом открылись в молодой женщине». Но это будет не Тихон Кабанов, который «слишком забит для того, чтобы понять природу эмоций Катерины: „Не разберу я тебя, Катя, — говорит он ей, — то от тебя слова не добьёшься, не то что ласки, а то так сама лезешь“. Так обыкновенно испорченные натуры судят о натуре сильной и свежей».

Добролюбов приходит к выводу, что в образе Катерины Островский воплотил великую народную идею: «в других творениях нашей литературы сильные характеры похожи на фонтанчики, зависящие от постороннего механизма. Катерина же как большая река: ровное дно, хорошее — она течёт спокойно, камни большие встретились — она через них перескакивает, обрыв — льётся каскадом, запружают ее — она бушует и прорывается в другом месте. Не потому бурлит она, чтобы воде вдруг захотелось пошуметь или рассердиться на препятствия, а просто потому, что это ей необходимо для выполнения её естественных требований — для дальнейшего течения».

Анализируя действия Катерины, автор пишет о том, что считает возможным побег Катерины и Бориса как наилучшее решение. Катерина готова бежать, но здесь выплывает ещё одна проблема — материальная зависимость Бориса от его дяди Дикого. «Мы сказали выше несколько слов о Тихоне; Борис — такой же, в сущности, только образованный».

В конце пьесы «нам отрадно видеть избавление Катерины — хоть через смерть, коли нельзя иначе. Жить в „тёмном царстве“ хуже смерти. Тихон, бросаясь на труп жены, вытащенный из воды, кричит в самозабвении: „Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться!“ Этим восклицанием заканчивается пьеса, и нам кажется, что ничего нельзя было придумать сильнее и правдивее такого окончания. Слова Тихона заставляют зрителя подумать уже не о любовной интриге, а обо всей этой жизни, где живые завидуют умершим».

В заключение Добролюбов обращается к читателям статьи: «Ежели наши читатели найдут, что русская жизнь и русская сила вызваны художником в „Грозе“ на решительное дело, и если они почувствуют законность и важность этого дела, тогда мы довольны, что бы ни говорили наши учёные и литературные судьи». Пересказала Мария Першко

В данной статье Добролюбов рассматривает драму Островского «Гроза». По его мнению, Островский глубоко понимает русскую жизнь. Потом он разбирает статьи написанные другими критиками об Островском, не имеющие правильного взгляда на произведения.

Соответствует ли «Гроза» правилами драмы? В драме должно происходить явление, в ходе которого можно наблюдать борьбу обязательства и страсти. Автор драмы должен обладать хорошим литературным языком. Основная задача драмы – воздействовать на желание соблюдать моральные уставы и продемонстрировать разрушительные последствия сильной привязанности не присутствует в драме «Гроза». Героиня этой драмы, Катерина, должна вызывать у читателя негативные чувства, такие как осуждение, вместо этого писатель представил ее так, что хочется отнестись к ней с жалостью, сочувствием. Поэтому читатель прощает ей все проступки. В драме много персонажей, без которых можно обойтись, чтоб сцены с ними не переполняли произведение. Также диалоги выполнены не литературным языком.

Добролюбов подробно остановился на анализе целей для того, чтобы обратить внимание читателя на понимание реальности. Зло не всегда побеждает, а добро не всегда наказуемо. Анализируя все пьесы Островского, Добролюбов рассказывает о том, что все действующие лица пьесы необходимы для понимания общей картины произведения, поэтому роль второстепенных персонажей также очевидна. По мнению литературного критика, Островский был непоколебим в создании это драмы. Благодаря контексту читатель ожидает скорый драматический финал самодурства.

Дальше разбирается образ Катерины. Стране уже необходимы более активные люди, поэтому Катерина открывает новую эпоху в литературных образах. Ее образ олицетворяет сильную натуру, она самоотверженна, готова к смерти, потому что ей мало просто существовать в семье Кабановых.

Катерине не характерно быть не довольной, уничтожать, она нежная, безупречная, любящая творить. Она буйствует, издает шум, лишь в случае, возникших на ее пути, препятствий. Возможно, решение убежать вместе с Борисом, это лучший выход из сложившейся ситуации. Единственный промах осуществления побега – Борис, хоть и грамотный молодой человек, но нуждается в материальной поддержке дяди.

Катерина избавляется от, выпавшего на ее судьбу, жалкого существования, утопая в реке. Это вызывает облегчения у читателя, согласно статье Добролюбова. Тихон Кабанов завидует кончине жены, что вызывает размышления о жизни, в которой смерть становится предметом зависти для живых.

Подводя итоги, Добролюбов подчеркивает значимость действий, который делают вызов русской жизни и русской силе.

Катерина - луч света в темном царстве - сочинение.

План

1. Драма А.Островского « ». Актуальность конфликта.

2. Катерина Кабанова - главная героиня пьесы:

А) отношения с Кабанихой;

б) отношения с Тихоном;

В) отношения с Борисом.

3. «Отчего люди не летают…»

В своей пьесе «Гроза» представил социально-бытовую драму XIX века на примере семейства Кабановых. Автор предлагает читателю острый конфликт двух «миров». Старый мир представлен суровыми устоями дома Кабановых. Его обитатели воспитаны «Домостроем». А новый мир - чистой и честной Катериной, которая не смогла смириться с «кабановскими» правилами. Много критики и замечаний выдержала драма А.Н.Островского. Но она изменила в корне отношение литературы к драматическому произведению.

Один из критиков того времени - Николай Добролюбов - написал по пьесе «Гроза» статью «Луч света в темном царстве». В ней он описывает характер Катерины и нарекает ее «лучом света», борющимся с «темными силами». Катерина - честная девушка. Она скромна, чиста и религиозна. В «темном царстве» Кабановых ей душно. Все в этом доме держится на лжи, об этом говорит и сама Кабаниха.

Свекровь донимает Катерину, не дает ей проходу. Она учит ее, как нужно вести себя в мужнином доме. Кабанова очень властная женщина. Все в доме ей подчиняются - и муж, и сын, и дочь, и невестка. Она держит под контролем все, что происходит в семье. Тиранство - ее главная черта. Катерина не перечит свекрови, живет в послушании, но Кабаниха постоянно ее обижает. Тихон тоже живет под гнетом. Он уезжает из дома с удовольствием, чтобы только не видеть и не слышать собственной матери.

Тихон оставляет Катерину одну, не думая о том, каково ей будет в доме свекрови-тирана. Молчаливый, послушный, равнодушный Тихон не спасает жену от грубости матери. Это приводит Катерину к полному безверию в семейную жизнь.

Борис - единственная надежда Катерины. Он отличается от других жителей Калинина. Но тоже находится в зависимости родственника Кабановых - Дикого. Богатство и состоянии привлекают его больше. Испытывая искренние чувства любви, Катерина в отсутствие мужа проводит время с Борисом. Она почти счастлива. Но надежды не оправдались - Борис уезжает и не зовет Катерину с собой. Что делать бедной девушке, когда рядом не оказывается ни опоры, ни поддержки? Ни одной родной души? Катерина решается на очень серьезный шаг - самоубийство. Был ли у неё другой выход из сложившейся ситуации? После того как Катерина признается мужу и Кабанихе в с своем грехе, жизнь становится невыносимой. Осознавая все больше свой тяжкий «проступок», Катерина выбирает «не жизнь» жизни в неволе. Казалось бы, религиозность героини не позволяет поступать именно так. Но что является большим грехом? Жизнь в душном, несправедливом мире или все-таки смерть?

Гибель Катерины - это вызов «темному царству», не способному дать человеку любовь и надежду. Вызов миру, не умеющему мечтать. Монолог героини «Отчего люди не летают так, как птицы?..» раскрывает ее душу. Катерина мечтает быть свободной. Она с радостью вспоминает свои годы до замужества. И там - в том девичьем мире - ей было хорошо. В доме же Кабановых девушка погибает. Она не смиряется с грубостью и нечестностью, она не становится Кабановой. Она находит покой в церкви. Она остается «лучом света в темном царстве». Смерть Катерины - это победа над темными силами, которые не смогли сломить чистой души.

В предыдущей критике произведений Островского были выявлены важные черты русской жизни. Для Островского на первом плане стоит общая, не зависящая ни от одного из действующих лиц обстановка жизни. Он не карает ни злодея, ни жертву. Он умеет изобразить жизнь резко и живо, обнажая самые важные стороны. Драма «Гроза» не является исключением.

Одна из большого количества подобных критика дает заключение: «драма должна представлять нам героя, проникнутого высокими идеями; героиня "Грозы", напротив, вся проникнута мистицизмом, следовательно, не годится для драмы, ибо не может возбуждать нашего сочувствия».

Некоторые критики считают, что Островский неправильно изображает Катерину в «Грозе». Ее лицо «отвратительно и безнравственно», он «вывел на смех Катерину, желая в ее лице опозорить русский мистицизм». Такая критика безопасна, к ней можно относиться иронично, потому что критик сам додумывает образы, а не изображает в точности замысел автора.

Для хорошего анализа каждый критик должен понимать, что такое драма. «Предметом драмы непременно должно быть событие, где мы видим борьбу страсти и долга, - с несчастными последствиями победы страсти или с счастливыми, когда побеждает долг». По всем известным правилам драмы, борьба Катерины между страстью и долгом - ее предмет. Но все остальные условия в произведении жестко нарушены. Также у Островского есть непростительная для критиков литературная ошибка - «двойственность интриги». Любовь Варвары к Кудряшу не позволяет произведение назвать драмой, а лишь сводит все к банальному французскому водевилю.

Но давно уже все видят, что Островский во многом удалился от старой сценической рутины, что в самом замысле каждой из его пьес есть условия, необходимо увлекающие его за пределы известной теории, на которую указали мы выше. Критики должны это учитывать.

Например, самодуры, против которых, естественно, должно возникнуть возмущение, при более внимательном рассмотрении оказываются достойными сожаления. Они добродетельны и даже по-своему умны. Таким образом, борьба в пьесах Островского совершается не в отношении действующих лиц, а в фактах, господствующих над ними.

Катерина не принимает геройских поз и не произносит героических изречений, доказывающих твердость характера, а наоборот - является в виде слабой женщины, не умеющей противиться даже своим влечениям. Никого она не обвиняет, никого не винит. Нет в ней ни злобы, ни презрения, чем красуются обычно рассерженные герои, самовольно покидающие свет. Мысль о горечи жизни, которую надо будет терпеть, до того терзает Катерину, что подвергает ее в какое-то полугоряечное состояние. В последний момент особенно живо мелькают в ее воображении все домашние ужасы, она отчаивается. Грустно, жалостно такое освобождение, но другого выхода нет…
В тексте критиками выявлена пошлость, сальность и скандальность. А это всего лишь правдивое описание русской души, которой не присущи аристократические манеры. Избавление Катерины от душевных мук и «темного царства» происходит только через смерть.

Конец этот кажется нам отрадным, легко понять почему: в нем дан вызов самодурной силе, он говорит ей, что уже нельзя идти дальше по жизни, зная о ее безнравственных началах. В этом смысле, Катерина - «луч света в темном царстве».

Литературные судьи останутся опять недовольны. Читатели пусть рассудят сами: точно ли русская жизнь и русская сила вызваны художником в "Грозе" на решительное дело? И, «если они почувствуют законность и важность этого дела, тогда мы довольны».

Возможно, требование права, уважение личности, протест против насилия и произвола вы находите во множестве литературных произведений; но в них большею частию дело не проведено жизненным, практическим образом, почувствована отвлеченная, философская сторона вопроса и из нее все выведено, указывается право, а оставляется без внимания реальная возможность. У Александра Островского не то: у него вы находите не только нравственную, но и житейскую экономическую сторону вопроса, а в этом-то и сущность дела. У него вы ясно видите, как самодурство опирается на толстой мошне, которую называют «божиим благословением», и как безответность людей перед ним определяется материальною от него зависимостью. Мало того, вы видите, как эта материальная сторона во всех житейских отношениях господствует над отвлеченною и как люди, лишенные материального обеспечения, мало ценят отвлеченные права и даже теряют ясное сознание о них.

В самом деле — сытый человек может рассуждать хладнокровно и умно, следует ли ему есть такое-то кушанье; но голодный рвется к пище, где ни завидит ее и какова бы она ни была. Это явление, повторяющееся во всех сферах общественной жизни, хорошо замечено и понято Островским, и его пьесы яснее всяких рассуждений показывают, как система бесправия и грубого, мелочного эгоизма, водворенная самодурством , прививается и к тем самым, которые от него страдают; как они, если мало-мальски сохраняют в себе остатки энергии, стараются употребить ее на приобретение возможности жить самостоятельно и уже не разбирают при этом ни средств, ни прав.

У на первом плане является всегда общая, не зависящая ни от кого из действующих лиц, обстановка жизни. Он не карает ни злодея, ни жертву; оба они жалки вам, нередко оба смешны, но не на них непосредственно обращается чувство, возбуждаемое в вас пьесою. Вы видите, что их положение господствует над ними, и вы вините их только в том, что они не выказывают достаточно энергии для того, чтобы выйти из этого положения. Сами самодуры, против которых естественно должно возмущаться ваше чувство, по внимательном рассмотрении оказываются более достойны сожаления, нежели вашей злости: они и добродетельны и даже умны по-своему, в пределах, предписанных им рутиною поддерживаемых их положением; но положение это таково, что в нем невозможно полное, здоровое человеческое развитие.

Таким образом, борьба, совершается в пьесах Островского не в монологах действующих лиц, а в фактах, господствующих над ними. Посторонние лица имеют резон своего появления и оказываются даже необходимы для полноты пьесы. Недеятельные участники жизненной драмы, по-видимому занятые только своим делом каждый,— имеют часто одним своим существованием такое влияние на ход дела, что его ничем и отразить нельзя. Сколько горячих идей, сколько обширных планов, сколько восторженных порывов рушится при одном взгляде на равнодушную, прозаическую толпу, с презрительным индифферентизмом проходящую мимо нас! Сколько чистых и добрых чувств замирает в нас из боязни, чтобы не быть осмеянным и поруганным этой толпой. А с другой стороны, и сколько преступлений, сколько порывов произвола и насилия останавливается пред решением этой толпы, всегда как будто равнодушной и податливой, но, в сущности, весьма неуступчивой в том, что раз ею признано. Поэтому чрезвычайно важно для нас знать, каковы понятия этой толпы о добре и зле, что у ней считается за истину и что за ложь. Этим определяется наш взгляд на положение, в каком находятся главные лица пьесы, а следовательно, и степень нашего участия к ним.

Катерина до конца водится своей натурой, а не заданными решениями, потому что для решений ей бы надо было иметь логические, твердые основания, а между тем все начала, которые ей даны для теоретических рассуждений, решительно противны ее натуральным влечениям. Оттого она не только не принимает геройских поз и не произносит изречений, доказывающих твердость характера, а даже напротив — является в виде слабой женщины, не умеющей противиться своим влечениям, и старается оправдывать тот героизм, какой проявляется в ее поступках.

Ни на кого она не жалуется, никого не винит, и даже на мысль ей не приходит ничего подобного. Нет в ней ни злобы, ни презрения, ничего, чем так красуются обыкновенно разочарованные герои, самовольно покидающие свет. Мысль о горечи жизни, какую надо будет терпеть, до того терзает Катерину, что повергает ее в какое-то полугорячечное состояние. В последний момент особенно живо мелькают в ее воображении все домашние ужасы.

Она вскрикивает:

«А поймают меня да воротят домой насильно!.. Скорей, скорей...»

И дело кончено: она не будет более жертвою бездушной свекрови, не будет более томиться взаперти с бесхарактерным и противным ей мужем. Она освобождена!..

Грустно, горько такое освобождение; но что же делать, когда другого выхода нет. Хорошо, что нашлась в бедной женщине решимость хоть на этот страшный выход. В том и сила ее характера, оттого-то и производит на нас впечатление освежающее.

Конец этот кажется нам отрадным; легко понять почему: в нем дан страшный вызов самодурной силе, он говорит ей, что уже нельзя идти дальше, нельзя долее жить с ее насильственными, мертвящими началами. В Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, протест, доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пыткой и над бездной, в которую бросилась бедная женщина. Она не хочет мириться, не хочет пользоваться жалким прозябаньем, которое ей дают в обмен за ее живую душу.

Добролюбов поставил очень высоко, находя, что он очень полно и многосторонне умел изобразить существенные стороны и требования русской жизни. Одни авторы брали частные явления, временные, внешние требования общества и изображали их с большим или меньшим успехом. Другие авторы брали более внутреннюю сторону жизни, но ограничивались очень тесным кругом и подмечали такие явления, которые далеко не имели общенародного значения. Дело Островского гораздо плодотворнее: он захватил такие общие стремления и потребности, которыми проникнуто все русское общество, которых голос слышится во всех явлениях нашей жизни, которых удовлетворение составляет необходимое условие нашего дальнейшего развития.