Роман «Мастер и Маргарита» - вершинное произведение М. А. Булгакова, над которым он работал с 1928 года до конца жизни. Сначала Булгаков назвал его «Инженер с копытом», но в 1937 году он дает книге новое название - «Мастер и Маргарита». Роман этот - творение необыкновенное, исторически и психологически достоверная книга о том времени. Это соединение сатиры Гоголя и поэзии Данте, сплав высокого и низкого, смешного и лирического. В романе царят счастливая свобода творческой фантазии и одновременно строгость композиционного замысла. Основа сюжета романа - противопоставление истинной свободы и несвободы во всех ее проявлениях. Сатана правит бал, а вдохновенный Мастер, современник Булгакова, пишет свой бессмертный роман. Там прокуратор Иудеи отправляет на казнь мессию, а рядом, суетясь, подличают, приспосабливаются, предательствуют вполне земные граждане, населяющие Садовые и Бронные улицы 20-30-х годов нашего века. Смех и печаль, радость и боль перемешаны воедино, как в жизни, но в той высокой степени концентрации, которая доступна лишь литературе. «Мастер и Маргарита» - лирико-философская поэма в прозе о любви и нравственном долге, о бесчеловечности зла, об истинном творчестве. Несмотря на комизм и сатиру, это роман философский, в котором одной из главных тем является тема выбора. Эта тема позволяет раскрыть многие философские вопросы, показать на конкретных примерах их решение. Выбор - это тот стержень, на котором держится весь роман. Любой герой проходит через возможность выбирать. Но у всех героев разные мотивы выбора. Одни делают выбор после долгих раздумий, другие - не раздумывая и не могут переложить ответственность за свои поступки на кого-нибудь другого. В основе выбора Мастера и Понтия Пилата лежат их отрицательные человеческие качества; они приносят страдания не только себе, но и другим людям. Оба героя выбирают сторону зла. Пилат оказался перед трагической дилеммой: выполнить долг, заглушив в себе пробудившуюся совесть, или поступить по совести, но потерять власть, богатство, а может быть, и жизнь. Его мучительные раздумья приводят к тому, что прокуратор делает выбор в пользу долга, пренебрегая той истиной, которую несет Иешуа. За это высшие силы обрекают его на вечные муки: он обретает славу предателя. Мастером также движут малодушие и слабость, неверие в любовь Маргариты. Он притворяется сумасшедшим и добровольно приходит в психиатрическую больницу. Мотивом к такому поступку послужил провал романа о Пилате. Сжигая рукопись. Мастер отрекается не только от своего творения, но и от любви, от жизни, от самого себя. Думая, что его выбор наилучший и для Маргариты, он невольно обрекает ее на страдание. Вместо того чтобы бороться, он убегает от жизни. И несмотря на то что и Пилат и Мастер принимают сторону зла, один творит его сознательно, от страха, а другой - бессознательно, из-за слабости. Но не всегда герои выбирают зло, руководствуясь отрицательными качествами или эмоциями. Пример этому - Маргарита. Она сознательно стала ведьмой, чтобы вернуть Мастера. У Маргариты нет веры, но веру ей заменяет сильная любовь. Любовь служит ей опорой в ее решении. И ее выбор верен потому, что он не приносит горя и страдания. Только один герой романа выбирает не зло, а добро. Это Иешуа Га – Ноцри. Его единственное предназначение в книге - высказать ту идею, которая будет подвергаться в дальнейшем всяческим испытаниям, идею, данную ему свыше: все люди добры, поэтому настанет время, когда «человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». Иешуа не просто выбирает добро, но и сам является носителем добра. Даже ради спасения своей жизни он не отрекается от своих убеждений. Он догадывается, что его казнят, но все равно не пытается солгать или что-то скрыть, так как для него говорить правду «легко и приятно». Можно сказать, что только Иешуа и Маргарита сделали действительно правильный выбор; только они способны полностью нести ответственность за свои действия.Тему выбора и ответственности за свой выбор Булгаков развивает и в «московских» главах романа. Воланд и его свита (Азазелло, Коровьев, Бегемот, Гелла) являются своего рода карающим мечом правосудия, обличающим и называющим разные проявления зла. Воланд прибывает со своеобразной ревизией в страну, которая объявлена страной победившего добра, счастья. И на поверку оказывается, что люди какими были, такими и остались. На представлении в варьете Воланд испытывает людей, а люди просто кидаются на деньги и вещи. Люди сами сделали этот выбор. И многие из них оказываются справедливо наказанными, когда у них исчезает одежда, а червонцы превращаются в наклейки от нарзана. Выбор человека - это внутренняя борьба между добром и злом. Свой выбор человек делает сам: кем быть, каким быть и на чьей стороне. В любом случае у человека есть внутренний неумолимый судья - совесть. Людей, у кого совесть нечиста, кто виноват и не хочет признавать это, карает Воланд со свитой. Но наказывает он не всех, а лишь тех, кто это заслужил. Воланд возвращает Мастеру его роман о Понтии Пилате, который он сжег в приступе страха и малодушия. Атеист и догматик Берлиоз погибает, а верящие в силу любви и слова Кант, Пушкин, Достоевский, Мастер и Маргарита переносятся в высшую реальность, ибо «рукописи не горят», творения человеческого духа нетленны. Истинное понимание «московских» глав романа невозможно без глубокого проникновения в историю Иешуа. История Иешуа и Понтия Пилата, воссозданная в книге Мастера, утверждает мысль о том, что противоборство добра со злом - вечно, оно кроется в самих обстоятельствах жизни, в душе человека, способной на возвышенные порывы и порабощенной ложными, преходящими интересами сегодняшнего дня. Булгаковская версия библейских событий чрезвычайно оригинальна. Автор изобразил не смерть и воскресение сына Божьего, а гибель безвестного странника, объявленного к тому же преступником. Да, Иешуа был преступником в том смысле, что он преступил казавшиеся незыблемыми законы этого мира - и обрел бессмертие. Эти два временных и пространственных пласта связывает между собой и другое грандиозное явление - гроза и тьма, силы природы, охватывающие землю в момент «мировых катастроф», когда Иешуа покидает Ершалаим, а Мастер со своей спутницей - Москву. Каждый читатель романа, закрывая последнюю страницу, задается вопросом о том, так ли уж однозначно определен конец всякой жизни, неизбежна ли смерть духовная и как ее можно избежать. Человек и война в поэме А. Т. Твардовского «Василий Тёркин» Поэма А. Т. Твардовского «Василий Тёркин» - это высочайшее достижение поэтического мастерства, проявление гражданской позиции, понимание сути русского национального характера. «Какая свобода…» - сказал об этой книге И. А. Бунин. Это самозабвенный порыв сказать правду о войне, обо всем, что она принесла с собой, что открыла, о чем заставила задуматься: А всего иного пуще Не прожить наверняка - Без чего? Без правды сущей Правды, прямо в душу бьющей, Да была б она погуще, Как бы ни была горька. Поэму «Василий Тёркин» можно назвать энциклопедией Великой Отечественной войны. «Тут и страшное лицо войны, и обыкновенный немудреный быт, тут сама жизнь, где рядом и героические подвиги, и обыденные поступки; тут и раздумье поэта, где переплелись и народная мудрость, и лукавая прибаутка, и глубокая мысль. Тут, наконец, рядом, казалось бы, несовместимое - кровь и слезы, шутка и смех. Все это написано простым и при этом ярким, образным языком» (Ю. Г. Разумовский). Первые главы «Василия Тёркина» были опубликованы в 1943 году, когда враг рвался к Волге, в тяжелейшие моменты для бойцов Тёркин помогал им своим задором, силой духа, верой в победу. «Василий Тёркин - лицо вымышленное от начала и до конца, плод воображения… И хотя черты, выраженные в нем, были наблюдаемы мною у многих живых людей - нельзя ни одного из этих людей назвать прототипом Тёркина…» - писал поэт. Глава «Переправа» во многом отразила пережитое поэтом еще во время финской войны, а «Перед боем» - впечатления горестного отступления наших войск «во глубину России»: «То была печаль большая, как брели мы на восток».

Смех и печаль, радость и боль перемешаны воедино, как в жизни, но в той высокой степени концентрации, которая доступна лишь литературе. «Мастер и Маргарита» - лирико-философская поэма в прозе о любви и нравственном долге, о бесчеловечности зла, об истинном творчестве. Несмотря на комизм и сатиру, это роман философский, в котором одной из главных тем является тема выбора. Эта тема позволяет раскрыть многие философские вопросы, показать на конкретных примерах их решение.Выбор - это тот стержень, на котором держится весь роман. Любой герой проходит через возможность выбирать.

Но у всех героев разные мотивы выбора. Одни делают выбор после долгих раздумий, другие - не раздумывая и не могут переложить ответственность за свои поступки на кого-нибудь другого. В основе выбора Мастера и Понтия Пилата лежат их отрицательные человеческие качества; они приносят страдания не только себе, но и другим людям. Оба героя выбирают сторону зла. Пилат оказался перед трагической дилеммой: выполнить долг, заглушив в себе пробудившуюся совесть, или поступить по совести, но потерять власть, богатство, а может быть, и жизнь.Его мучительные раздумья приводят к тому, что прокуратор делает выбор в пользу долга, пренебрегая той истиной, которую несет Иешуа. За это высшие силы обрекают его на вечные муки: он обретает славу предателя.

Мастером также движут малодушие и слабость, неверие в любовь Маргариты. Он притворяется сумасшедшим и добровольно приходит в психиатрическую больницу. Мотивом к такому поступку послужил провал романа о Пилате. Сжигая рукопись. Мастер отрекается не только от своего творения, но и от любви, от жизни, от самого себя. Думая, что его выбор наилучший и для Маргариты, он невольно обрекает ее на страдание.

Вместо того чтобы бороться, он убегает от жизни. И несмотря на то что и Пилат и Мастер принимают сторону зла, один творит его сознательно, от страха, а другой - бессознательно, из-за слабости. Но не всегда герои выбирают зло, руководствуясь отрицательными качествами или эмоциями. Пример этому - Маргарита. Она сознательно стала ведьмой, чтобы вернуть Мастера.

У Маргариты нет веры, но веру ей заменяет сильная любовь. Любовь служит ей опорой в ее решении. И ее выбор верен потому, что он не приносит горя и страдания.Только один герой романа выбирает не зло, а добро. Это Иешуа Га – Ноцри.

Его единственное предназначение в книге - высказать ту идею, которая будет подвергаться в дальнейшем всяческим испытаниям, идею, данную ему свыше: все люди добры, поэтому настанет время, когда «человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». Иешуа не просто выбирает добро, но и сам является носителем добра. Даже ради спасения своей жизни он не отрекается от своих убеждений. Он догадывается, что его казнят, но все равно не пытается солгать или что-то скрыть, так какдля него говорить правду «легко и приятно».

Возможно это вас заинтересует:

Загрузка... “Мастер и Маргарита” М. А. Булгакова, по мнению многих критиков, самое гениальное произведение XX века в русской литературе. Бесконечное множество смысловых пластов этого романа...

Загрузка... Считается, что в этом герое Булгаков отобразил много автобиографичного. До всех событий, описывающихся в романе, М. Был историком по образованию и работал в музее....

Загрузка... За свою недолгую жизнь М. А. Булгаков написал много замечательных произведений, таких как “Роковые яйца”, “Собачье сердце”, “Похождения Чичикова”. Самое великое среди них -...

Загрузка... Михаил Булгаков - писатель с необычной судьбой: основная часть его произведений стала известна миру лишь через четверть века после смерти художника. А главный труд...

Загрузка... Проблема нравственного выбора существовала всегда, столько же, сколько существует добро и зло, жизнь и смерть, правда и ложь. А если быть точнее - то...

Роман “Мастер и Маргарита” – вершинное произведение М. А. Булгакова, над которым он работал с 1928 года до конца жизни. Сначала Булгаков назвал его “Инженер с копытом”, но в 1937 году он дает книге новое название – “Мастер и Маргарита”. Роман этот – творение необыкновенное, исторически и психологически достоверная книга о том времени. Это соединение сатиры Гоголя и поэзии Данте, сплав высокого и низкого, смешного и лирического. В романе царят счастливая свобода творческой фантазии и одновременно строгость композиционного замысла. Основа сюжета романа – противопоставление истинной свободы и несвободы во всех ее проявлениях. Сатана правит бал, а вдохновенный Мастер, современник Булгакова, пишет свой бессмертный роман. Там прокуратор Иудеи отправляет на казнь мессию, а рядом, суетясь, подличают, приспосабливаются, предательствуют вполне земные граждане, населяющие Садовые и Бронные улицы 20-30-х годов нашего века.

Смех и печаль, радость и боль перемешаны воедино, как в жизни, но в той высокой степени концентрации, которая доступна лишь литературе. “Мастер и Маргарита” – лирико-философская поэма в прозе о любви и нравственном долге, о бесчеловечности зла, об истинном творчестве.

Несмотря на комизм и сатиру, это роман философский, в котором одной из главных тем является тема выбора. Эта тема позволяет раскрыть многие философские вопросы, показать на конкретных примерах их решение. Выбор – это тот стержень, на котором держится весь роман. Любой герой проходит через возможность выбирать. Но у всех героев разные мотивы выбора. Одни делают выбор после долгих раздумий, другие – не раздумывая и не могут переложить ответственность за свои поступки на кого-нибудь другого. В основе выбора Мастера и Понтия Пилата лежат их отрицательные человеческие качества; они приносят страдания не только себе, но и другим людям. Оба героя выбирают сторону зла. Пилат оказался перед трагической дилеммой: выполнить долг, заглушив в себе пробудившуюся совесть, или поступить по совести, но потерять власть, богатство, а может быть, и жизнь. Его мучительные раздумья приводят к тому, что прокуратор делает выбор в пользу долга, пренебрегая той истиной, которую несет Иешуа. За это высшие силы обрекают его на вечные муки: он обретает славу предателя. Мастером также движут малодушие и слабость, неверие в любовь Маргариты. Он притворяется сумасшедшим и добровольно приходит в психиатрическую больницу. Мотивом к такому поступку послужил провал романа о Пилате. Сжигая рукопись. Мастер отрекается не только от своего творения, но и от любви, от жизни, от самого себя. Думая, что его выбор наилучший и для Маргариты, он невольно обрекает ее на страдание. Вместо того чтобы бороться, он убегает от жизни. И несмотря на то что и Пилат и Мастер принимают сторону зла, один творит его сознательно, от страха, а другой – бессознательно, из-за слабости. Но не всегда герои выбирают зло, руководствуясь отрицательными качествами или эмоциями. Пример этому – Маргарита. Она сознательно стала ведьмой, чтобы вернуть Мастера. У Маргариты нет веры, но веру ей заменяет сильная любовь. Любовь служит ей опорой в ее решении. И ее выбор верен потому, что он не приносит горя и страдания.

Только один герой романа выбирает не зло, а добро. Это Иешуа Га-Ноцри. Его единственное предназначение в книге – высказать ту идею, которая будет подвергаться в дальнейшем всяческим испытаниям, идею, данную ему свыше: все люди добры, поэтому настанет время, когда “человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть”. Иешуа не просто выбирает добро, но и сам является носителем добра. Даже ради спасения своей жизни он не отрекается от своих убеждений. Он догадывается, что его казнят, но все равно не пытается солгать или что-то скрыть, так как для него говорить правду “легко и приятно”. Можно сказать, что только Иешуа и Маргарита сделали действительно правильный выбор; только они способны полностью нести ответственность за свои действия.

Тему выбора и ответственности за свой выбор Булгаков развивает и в “московских” главах романа. Воланд и его свита (Азазелло, Коровьев, Бегемот, Гелла) являются своего рода карающим мечом правосудия, обличающим и называющим разные проявления зла. Воланд прибывает со своеобразной ревизией в страну, которая объявлена страной победившего добра, счастья. И на поверку оказывается, что люди какими были, такими и остались. На представлении в варьете Воланд испытывает людей, а люди просто кидаются на деньги и вещи. Люди сами сделали этот выбор. И многие из них оказываются справедливо наказанными, когда у них исчезает одежда, а червонцы превращаются в наклейки от нарзана. Выбор человека – это внутренняя борьба между добром и злом. Свой выбор человек делает сам: кем быть, каким быть и на чьей стороне. В любом случае у человека есть внутренний неумолимый судья – совесть. Людей, у кого совесть нечиста, кто виноват и не хочет признавать это, карает Воланд со свитой. Но наказывает он не всех, а лишь тех, кто это заслужил. Воланд возвращает Мастеру его роман о Понтии Пилате, который он сжег в приступе страха и малодушия. Атеист и догматик Берлиоз погибает, а верящие в силу любви и слова Кант, Пушкин, Достоевский, Мастер и Маргарита переносятся в высшую реальность, ибо “рукописи не горят”, творения человеческого духа нетленны.

Истинное понимание “московских” глав романа невозможно без глубокого проникновения в историю Иешуа. История Иешуа и Понтия Пилата, воссозданная в книге Мастера, утверждает мысль о том, что противоборство добра со злом – вечно, оно кроется в самих обстоятельствах жизни, в душе человека, способной на возвышенные порывы и порабощенной ложными, преходящими интересами сегодняшнего дня.

Булгаковская версия библейских событий чрезвычайно оригинальна. Автор изобразил не смерть и воскресение сына Божьего, а гибель безвестного странника, объявленного к тому же преступником. Да, Иешуа был преступником в том смысле, что он преступил казавшиеся незыблемыми законы этого мира – и обрел бессмертие.

Эти два временных и пространственных пласта связывает между собой и другое грандиозное явление – гроза и тьма, силы природы, охватывающие землю в момент “мировых катастроф”, когда Иешуа покидает Ершалаим, а Мастер со своей спутницей – Москву. Каждый читатель романа, закрывая последнюю страницу, задается вопросом о том, так ли уж однозначно определен конец всякой жизни, неизбежна ли смерть духовная и как ее можно избежать.

Почему, Мастер “не заслужил света, он заслужил покой”?

Другие сочинения по теме:

Роман “Мастер и Маргарита” М. Булгаков начал писать в 1928 году. Доведенный до 15-го раздела, в 1930-му году роман был...
Место романа “Мастер и Маргарита” в жизни и творчестве его автора. Над романом “Мастер и Маргарита” Булгаков работал на протяжении...
Роман М. Булгакова “Мастер и Маргарита” является одним из ярчайших произведений. В нем переплелись время настоящее (время написания романа) и...
Роман Г. Булгакова “Мастер и Маргарита” одновременно философский, фантастический и сатирический роман. В этом произведении писателю удалось объединить в единое...
Роман Михаила Булгакова “Мастер и Маргарита” – известнейшее произведение автора, оно по праву относится к классике русской литературы. В нем...
Закончена работа над романом “Мастер и Маргарита”. Пришло время подвести итоги Я даю вам 4 темы, которые разбиты на вопросы....
“В этом романе действуют и Христос, и дьявол, и жулики, и обыватели. Книга напоминает ледоход, когда льдины плывут, теснясь, сменяя...
Роман “Мастер и Маргарита” – произведение, которое изменило мое представление о мире вообще. Жил я себе на планете Земля и...
Известно 6 редакций произведения. Первую из них, как свидетельствуют литературоведы, автор сжег. Сначала писатель хотел написать роман о дьяволе со...
Трансформация мифических мотивов; объединение реальности и фантастики Цель: помочь ученикам осмыслить идейно-художественные особенности произведения, новаторский подход писателя к решению философско-этических...
М. А. Булгаков – талантливый русский писатель, творивший в начале XX века. В его творчестве особо выделялась такая тенденция русской...
Сочинение по роману М. А. Булгакова “Мастер и Маргарита”. Роман Булгакова “Мастер и Маргарита” есть одним из ярчайший произведений. В...

На протяжении многих столетий после разрушения Второго Храма только выдающиеся
Ученые Торы, удостоившиеся Духовного Восхождения, понимали, что целью иудаизма вовсе не является простое соблюдение заповедей, чтобы попасть в Райские кущи или, на худой конец, удостоиться хорошего перевоплощения (что именно перевоплощается, заслуживает отдельного разговора, и к нему мы СБП еще вернемся). Они понимали, что результатом должно стать полное перерождение личности, ее превращение в альтруистическую сверхличность - Бен Алия, Сын Восхождения.

Но лишь в Новое Время посредством хасидизма, мусара и каббалы настоящие Мудрецы
попытались донести до “подросших“ к тому моменту масс эту идею. Однако в подавляющем большинстве столкнулись с очевидным непониманием: что именно требуется исправлять/совершенствовать? Мидот/Келим/Решимот? Но что они собой представляют?

ТомА объяснений мало что прояснили: будь это не так, не появились бы светские евреи, по крайней мере в таком количестве.

Запомните это слово: ИНГРАММА. Только не надо его гуглить, слишком много зверской чуши об этом написано.

Принципиальное отличие хасидизма и мусара, с одной стороны, и каббалы - с другой, заключается в следующем: первые предлагают исправлять негативные свойства по отдельности, а каббала - в целом (эгоизм, желание получать или отдавать ради самоудовлетворения). Но как реально свернуть эту глыбу? У Рабби Баруха а-Леви Ашлага было от 40 до 60 учеников, которые просто жили Каббалой, исключая рабочее время и 4 часа на сон. И еще сотни учеников, занимавшихся по более мягким графикам. Из всей этой массы вышло несколько Сынов Восхождения - и только. На вопрос одного из учеников, почему он занимается столько лет, и ничего не происходит, РАБАШ ответил: Тора это внутреннее лекарство, а ты размазываешь его по ноге. Но что это значит: внутреннее? Ответить на этот вопрос не так просто.
Но тем не менее возможно, используя практический опыт неортодоксальных психологических школ. В скобках замечу, что ортодоксальные школы в гуманитарных и общественных дисциплинах ничем не отличаются от большевизма и инквизиции: только руки коротки, по нынешним законам, чтоб на костре "еретика" сжечь. Но выгнать из университета, закрыть доступ в научные журналы - это сколько угодно.
Ортодоксы - материалисты считают сознание и даже подсознание (о котором сами признают, что ничего не знают) продуктом материальной деятельности мозга. Гигантский эмпирический опыт, накопленный неортодоксальной психологией с 60 хх гг прошлого века, показывает: сознание/душа способно существовать вне тела/мозга и переходить из одного тела в другое. См. труды Грофа, Моуди и множества других.
Известно, что соотношение сознания и подсознания составляет, в лучшем случае, один к десяти. И вот тут то собака и зарыта. Без работы с подсознанием (а оно и есть то самое "внутреннее") очень мало кто способен достичь духовного восхождения.
В завершение этого отрывка отмечу: ни БС, ни РАБАШ, НИКОМУ И НИЧЕГО НЕ ОБЕЩАЛИ. Они предлагали свой путь, но никому не гарантировали успеха.

Инграмма - впечатанная в нас и хранящаяся в подсознании запись эмоционального ощущения, связанная с переживанием боли, страха и других болезненных чувств.
Инграмма - бессознательно происходящая запись. Запись инграммы происходит, когда человек испытывает боль, находится в полной или частичной бессознательности и не может воспользоваться спокойным размышлением - аналитическим умом/сознанием
Шок, удар, страх, ошарашенность, состояние относительной бессознательности - к сожалению, все это было десятки и сотни раз в жизни каждого из нас, и именно все это впечатывает в нас все переживания и ощущения тех минут, и в первую очередь - боль и то, что говорили окружающие. Все сваливается в одну кучу и связывается в один узел. Эта запись - и есть инграмма. И теперь совершенно случайные, просто присутствовавшие тогда рядом вещи, слова и звуки могут возвращать нам тот кошмар, тот страх и ту боль. Это нелогично, это по смыслу никак не связано, но это записано вместе, и теперь мы совершенно неразумно и нелогично будем все это делать и проживать.

Само понятие инграммы было введено Хаббардом, однако он не сумел разработать эффективную методику ее нейтрализации.
Намного дальше продвинулся Стенли Гроф, вводивший пациентов в состояние измененного сознания посредством психоделиков, до тех пор, пока их применение не запретили ортодоксы от науки.
Однако совершенно случайно обнаружилось, что аналогичных состояний можно достичь с помощью особого способа дыхания, названного Грофом ХОЛОТРОПНЫМ.
В дальнейшем появилось еще несколько школ, использовавших этот метод с небольшими вариациями, которые также добились успеха в высвобождении и нейтрализации инграмм.
Все они, включая способ Грофа, предусматривали "разбор полетов" после дыхательного сеанса и придавали ему чрезмерное значение как с терапевтической, так и с информационной точки зрения.
И вот сравнительно недавно появившаяся в Израиле метода "кругового дыхания", основанного на ребефинге, напрочь отбросила "разбор полетов", что ничуть не сказалось на качестве лечения. Зрительные образы, мысленные воспоминания, слуховые эффекты - все это оказалось просто ненужным сором, от которого освобождался мозг, причем 95% это сора прямого отношения к безмолвным инграммам не имели.

Как уже говорилось, сознание определяет не более 10% личности. На эти 10% действует изучение Торы и выполнение заповедей. Но не на 90% забитого инграммами (своими и предков) личности, определяемые подсознанием: "нет присутствия Шхины, как только от радости, вызванной выполнением заповеди". Но какая радость может быть у человека, чье подсознание переполненно негативными инграммами - решимот?

И чтоб нам совсем жизнь медом не казалась, окружающее общество непрерывно изливает на нас эмоции, вызванные их собственными инграммами.
Не этими ли двумя факторами определяется общий упадок духовности - начиная с уровня "домем" (простое соблюдение) и кончая все уменьшающимся количеством Сынов Восхождения?
Не этим ли объясняется тот факт, что большинством евреев заповеди ощущаются сухими и ненужными - ведь и простое удовольствие от их исполнения, даруемое Окружающим Светом, блокируется своими инграммами и негативным эмоциональным полем, которое создает современное общество?

Если так, то по всей видимости, Всевышний приготовил нам два лекарства:
1. Избавление от инграмм посредством их удаления из подсознания - методикой "кругового дыхания"
2. Максимальная самоизоляция от общества потребления - посмотрите на радующуюся даже находясь под административным (произвольным и бессудным) арестом Молодежь Холмов.
Конечно, все это не гарантирует Восхождения. Но на худой конец, можно довольствоваться и этим: "Он не заслужил света, он заслужил покой"

«ОН ЗАСЛУЖИЛ ПОКОЙ»

О судьбе Мастера сказано красиво: «Он не заслужил света, он заслужил покой». И несколькими поколениями советских интеллигентов эти слова переживались как символ их скудных эсхатологических надежд. «Счастливый финал» ...

Почему все так рады за Мастера, что завидуют его «синице в руке», совсем и не задумываясь о его утрате – о «журавле в небе», о Свете? Ведь в русской литературной традиции свет и покой едины. Булгаков даже для эпиграфа письма ко Сталину избрал некрасовское стихотворение, в котором была строка – «Вдруг ангел света и покоя мне песню чудную запел»… Неужели непонятно, что покой оторванный от света – это темный покой, могильный мрак?

Так в чем же грех Мастера? Почему он не заслужил света? В чьих глазах он «согрешил»? От кого он принимает свою полу-награду, полу-наказание?

Ясно, что его грех связан с его романом. Но что же было грехом – написание романа в синергии с Воландом или его сожжение?

Приговор Мастеру выносит Иешуа (второстепенный персонаж его романа о Пилате). Персонаж судит своего автора. Но автор не один: есть соавтор – Воланд. Иешуа – создание не только Мастера, но и Воланда. Поэтому Воланда он просит о покое для Мастера. Для Воланда эта просьба призрака, вызванного им же самим к жизни, досадна и нелепа. И без нее Воланд уже решил, что делать с Мастером, а заодно и с Маргаритой.

Тогда понятно, что грехом (с точки зрения Воланда и Иешуа, а отнюдь не моей) оказывается именно сожжение романа. Мы уже знаем, что призраки чахнут, если их оставлять без внимания... Мастер должен был впустить евангелие от Воланда в мир, но – испугался. Воланд пробовал подтолкнуть его к тиражированию рукописи, подослав к нему Маргариту. «Она сулила славу, она подгоняла его и вот тут-то стала называть мастером». Уже после провала Мастер «шепотом вскрикивал, что он ее, которая толкала его на борьбу, ничуть не винит, о нет, не винит!». (Так Иешуа не винит Понтия Пилата). Маргарита же именно после издательского провала рукописи стала отдаляться от Мастера: «теперь мы больше расставались, чем раньше. Она стала уходить гулять».

Неверно предположение М. Дунаева, будто Воланду роман Мастер нужен был для черной мессы – «бала». «Роман, созданный Мастером, становится не чем иным, как евангелием от сатаны, искусно введенным в композиционную структуру произведения об антилитургии. Вот для чего была спасена рукопись Мастера. Вот зачем искажен образ Спасителя. Мастер исполнил предназначенное ему Сатаной» .

Как раз на балу у Воланда роман Мастера никак не фигурирует, не зачитывается, не замечается, и никто из его персонажей там даже не появляется. Бал нечисти состоялся бы и без романа Мастера (он вообще ежегодно-весенний). А вот сожжение Мастером порученного ему труда в глазах Воланда есть дезертирство. Мастер испугался первого сопротивления твердолобых атеистов и отступил, не решился разбросать по свету осколки кривого зеркала, а тем самым ослабил общую стратегию антихристианского наступления.

А хорошо ли Мастеру быть в темном, бес-светном покое? Чего лишился мастер, отказавшись от света? От чего отгородил его «покой», подаренный Воландом?

Этими вопросами отчего-то не принято было задаваться.

Сначала – об утрате. О Свете. О Небе.

Осенью 1933 года Булгаков записывает: «Встреча поэта с Воландом. Маргарита и Фауст. Черная месса. – Ты не поднимешься до высот. Не будешь слушать мессы. Но будешь слушать романтические - … Маргарита и козел. Вишни. Река. Мечтание. Стихи. История с губной помадой» .

В рукописи 1936 года это оформлено уже так: «Тебя заметили, и ты получишь то, что заслужил… Исчезнет мысль о Ганоцри и о прощенном Игемоне. Это дело не твоего ума. Ты никогда не поднимешься выше, Ешуа не увидишь, ты не покинешь свой приют.. Он шел к дому, но уж не терзали сомнения и угасал казнимый на Лысом Черепе и бледнел и уходил навеки, навеки шестой прокуратор Понтийский Пилат. Конец».

Мы же попробуем приглядеться к той вечности, по которой обречен бродить призрак Мастера (именно призрак; не будем забывать, что тело Мастера, отравленное Азазелло, не то сгорело в арбатском подвале, не то осталось в палате № 118).

Фауст по воле и милости Бога избежал вечного общения с Мефистофелем и его командой. А вот Мастеру далеко до такой участи. Он и по смерти остается в области Воланда. Мастер не переходит в мир Христа, в мир ангелов. И в вечности Мастер зависим от Воланда и его даров.

Дары же Воланда всегда по меньшей мере двусмысленны. Во всем романе он наиболее откровенно врет именно в этой сцене прощания с Мастером.

О Пилате Воланд говорит так: «Вам не надо просить за него, Маргарита, потому что за него уже попросил тот, с кем он так стремится разговаривать». Стоп! Ведь Иешуа через Левия Матвея просил за Мастера, а не за Пилата!

Второй звоночек: Воланд предлагает Мастеру создать гомункула: «Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула? Туда, туда».

Снова ложь: Воланд подменяет Фауста Вагнером: гомункула создал Вагнер, «лаборант» Фауста, и, по оценке своего учителя – «беднейшее из всех земных исчадий». Фауст в это время был в летаргическом сне.

Вагнер – безнадежный книжник: «Меня леса и нивы не влекут, И зависти не будят птичьи крылья. Моя отрада - мысленный полет По книгам, со страницы на страницу. Зимой за чтеньем быстро ночь пройдет, Тепло по телу весело струится, А если попадется редкий том, От радости я на небе седьмом».

Но не таков Фауст: «Я на познанье ставлю крест. Чуть вспомню книги - злоба ест».

Фауста тошнит от «спального колпака и халата» Вагнера. Воланд же, называя Мастера Фаустом, подсовывает ему вагнеровский мирок: «Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак» (Маргарита о жизни в обещанном «домике»).

Фауста мутило от его размеренно-предсказуемой лабораторно-домашней жизни: «Я проклинаю мир явлений, Обманчивых, как слой румян. И обольщенье семьянина. Детей, хозяйство и жену». Фауст мечтал о деятельности, Мастер (пока был жив) – о беспамятстве и покое. Что ж – спокойней всего на кладбище.

Примечательно, что дух зла действует с ловкостью наперсточника. Фауст не желает вести размеренно-домоседскую жизнь, и Мефистофель тут же его подсовывает ему свой навязчивый сервис: «(Фауст) «Жить без размаху – никогда! (Мефистофель): вот, значит, в ведьме – и нужда».

Мастеру, напротив, по сердцу арбатский подвальчик, домашний уют. Но дар Воланда все тот же: ведьма.

Ведьма и королева Варфоломеевской ночи в приложении к домашнему обиходу: «ловите гранату! Не бойтесь, она ручная!». Дерзаний у мастера нет, творчества уже нет, пути нет. Зато ведьма теперь всегда с ним.

И лепка нового гомункула вряд ли чем обогатит мир призраков: в «Фаусте» гомункул как раз жаждет обрести плоть, вырваться из своей стеклянной реторты. И как Мастер сможет дать плоть гомункулу, если он и сам ее лишен? Как он сможет освободить гомункула (Анаксагор в «Фаусте» говорит гомункулу – ты «жил, оградясь своею скорлупой»), если он сам стал «человеком в футляре»? Впрочем, одного гомункула Мастер уже создал: из Христа-Богочеловека он попробовал слепить человечка…

Ну, а если мы вспомним «Собачье сердце», то поймем, что для Булгакова идея гомункула была похоронена раз и навсегда.

Что еще Воланд уготовил Мастеру на вечность? – призрак Маргариты. Качество этого подарка вызывает определенные сомнения, изложенные в предыдущей главе.

Следующий дар - музыка Шуберта.

Из окончательного текста романа трудно понять, почему именно Шуберт станет неразлучным с Мастером. Но в ранних вариантах все яснее. Там звучит романс Шуберта «Приют» на стихи Рельштаба: «черные скалы, вот мой покой»: Варенуха «побежал к телефону. Он вызвал номер квартиры Берлиоза. Сперва ему почудился в трубке свист, пустой и далекий, разбойничий свист в поле. Затем ветер. И из трубки повеяло холодом. Затем дальний, необыкновенно густой и сильный бас запел, далеко и мрачно: «... черные скалы, вот мой покой... черные скалы...». Как будто шакал захохотал. И опять «черные скалы... вот мой покой...» . Или: «Нежным голосом запел Фагот... черные скалы мой покой» . Вот и отгадка – что значит «покой без света».

Романс Шуберта, исполняемый Воландом по телефону, отсылает нас не только к Мефистофелю, но и к оперному Демону Рубинштейна. Декорации пролога оперы “Демон” в знаменитой постановке с участием Шаляпина легко узнаваемы читателем булгаковского романа - нагромождения скал, с высоты которых Демон - Шаляпин произносит свой вступительный монолог “Проклятый мир”.

Так что «божественные длинноты» Шуберта, воспевающего черные скалы, Воланд превратил в инструмент замаскированной пытки. Теперь протяженность этих длиннот будет неограничена...

Еще один воландов дар: «старый слуга».

Значит, кто-то и в вечности останется «слугой»? В христианстве такого представления нет. Мертвый слуга за гробом - это египетские «ушебти». В гроб египтян клались деревянные фигурки рабов. Предполагалось, что именно они будут выполнять черную работу в загробном мире, в то время как люди (т.е. собственно египтяне) будут радоваться плодам «полей Иалу». А это означает, что посмертие, организованное Воландом – это не-христианское посмертие. Вечность с буратинами. И мелькнувший там Иешуа не более похож на Иисуса, чем египетский фаллический знак (анх) – на Голгофский Крест.

Следующий подарок: домик.

О качестве этого дара можно судить и по тому, что он не впервые возник в творчестве Булгакова. Воланд современному расхристанному читателю кажется симпатягой. Но у Булгакова не раз возникала тема высокого начальства, которое помогает бедному интеллигенту решить квартирный вопрос и избавиться от шариковых и прочих «аннушек». «Ночью я зажег толстую венчальную свечу. Свеча плакала восковыми слезами. Я разложил лист бумаги и начал писать на нем нечто, начинавшееся словами: председателю Совнаркома Владимиру Ильичу Ленину. Все, все я написал на этом листе: и как я поступил на службу, и как ходил в жилотдел, и как видел звезды над храмом Христа, и как мне кричали: - Вылетайте как пробка… Ночью я заснул и увидал во сне Ленина. Я рассказывал про звезды на бульваре, про венчальную свечу и председателя… - Так… так… так.. – отвечал Ленин. Потом он позвонил: - Дать ему ордер на совместное жительство с его приятелем. Пусть сидит веки-вечные в комнате и пишет там стихи про звезды и тому подобную чепуху» .

Значит, дар, полученный Мастером, мог бы ему вручить и Ленин. Значит, Воланд вручает Мастеру «ленинскую премию». Темы сходства Воланда и Ленина касаться не будем. Просто отметим, что от «потусторонней» силы Мастер получает вполне посюсторонний, «кесарев» дар. Невысока же для него оказалась планка мечтаний и цена соблазна…

Только советская образованщина, испорченная «квартирным вопросом» и мечтой о дачном домике в Переделкино могла увидеть в этом достойную замену Небесному Иерусалиму и христианскому раю.

Маргарита увещевает Мастера обзавестись «домиком с венецианскими окнами». Но именно в таком домике и жил Фауст, и именно на эти окна у него была аллергия: «Назло своей хандре Еще я в этой конуре, Где доступ свету загражден Цветною росписью окон!».

Фаусту, «чья жизнь в стремлениях прошла», Мефистофель однажды предложил следующий жизненный план: «Возьмись копать или мотыжить. Замкни работы в тесный круг. Найди в них удовлетворенье. Всю жизнь кормись плодами рук, Скотине следуя в смиренье. Вставай с коровами чуть свет, Потей и не стыдись навоза - Тебя на восемьдесят лет Омолодит метаморфоза».

Фауст гневно протестует: «Жить без размаху? Никогда! Не пристрастился б я к лопате, К покою, к узости понятий».

И вот мирок, из которого вырвался Фауст, Воланд предлагает Мастеру как высшую награду.

Воланд сам упомянул Фауста и обещал Мастеру то, что якобы привело бы в восторг самого Фауста. Но реально Мастеру он подсунул то, что у Фауста вызывало лишь приступы хандры.

Живой Мастер совсем не похож на Фауста. Но призрак Мастера, как кажется, пробует уже переживать по-фаустовски. Последнее, что сделал призрак Мастера, покидая свой земной дом – он бросил в огонь не только свою рукопись, но и еще какую-то чужую книгу: «Мастер опьяненный будущей скачкой, выбросил с полки какую-то книгу на стол, вспушил ее листы в горящей скатерти, и книга вспыхнула веселым огнем». В этом поступке в Мастере проснулось что–то от Фауста (жажда скачки, полета, новизны). Оттого Воланд и поминает Фауста. Но на деле-то он подсовывает Мастеру не фаустовский идеал, а вагнеровский. И этот статично-книжный вагнеровский рай точно не будет радовать Мастера. Воланд дарит Мастеру «счастье» с чужого плеча. Оно ему будет жать и натирать душу.

Дурно пахнущую авантюру Воланд предлагает Мастеру. Причем – «сквозь зубы»: «Маргарита тихонько плакала, утирая глаза большим рукавом. – Что с нами будет? – спросил поэт. – Мы погибнем! – Как-нибудь обойдется, - сквозь зубы сказал хозяин и приказал Маргарите: Подойдите ко мне… Вы станете не любовницей, а его женой, - строго и в полной тишине проговорил Воланд, - впрочем, не берусь загадывать. Во всяком случае, - он повернулся к поэту, - примите от меня этот подарок, - и тут он протянул поэту маленький черный револьвер. Поэт все так же мутно и угрюмо гляда исподлобья, взял револьвер» .

Как тут не вспомнить другое описание бес-светной вечности:

«- Я не верю в будущую жизнь, - сказал Раскольников. Свидригайлов сидел в задумчивости. - А что, если там одни пауки или что-нибудь в этом роде, - сказал он вдруг. "Это помешанный", - подумал Раскольников. - Нам вот все представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится. - И неужели, неужели вам ничего не представляется утешительнее и справедливее этого! - с болезненным чувством вскрикнул Раскольников. - Справедливее? А почем знать, может быть, это и есть справедливое, и знаете, я бы так непременно нарочно сделал! - ответил Свидригайлов, неопределенно улыбаясь»...

Вечность без вдохновения ждет Мастера: «- Так, стало быть, в Арбатский подвал? А кто же будет писать? А мечтания, вдохновение? - У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет, - ответил мастер, - ничто меня вокруг не интересует, кроме нее, - он опять положил руку на голову Маргариты, - меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал» (гл. 24).

Мастеру еще предстоит узнать страшную правду о своей творческой импотенции: без воландовского вдохновения он уже не сможет написать ничего подобного своему сгоревшему роману… Воланд подарил этот роман Мастеру. Воланд же (через Азазелло) его и сжег. Дары Воланда всегда двусмысленны. Мастер ведь уже предчувствовал, с кем связался и чем все это кончится: «Стоило мне перед сном потушить лампу в маленькой комнате, как мне казалось, что через оконце, хотя оно и было закрыто, влезает какой-то спрут с очень длинными и холодными щупальцами» (гл. 13).

Вспомним еще револьвер, который в рукописи 36-37 годов Воланд дарит Мастеру, и картина станет вполне богословски-канонической.

По наблюдению святых Отцов, когда человек вступает в общение с Князем тьмы, в его душу начинает постепенно проникать отчаяние. Ты вроде стал хозяином жизни, пробудившиеся в тебе страсти должны толкать тебя к наслаждению жизнью... И вдруг – тоска, «спрут в душе». Это твой новый “духовный покровитель” вдруг сбрасывает маску и дышит тебе в лицо открытым холодом и жаждой уничтожения.

Зато в понятье вечной пустоты

Двусмысленности нет и темноты…

Конец? Нелепое словцо!

Чему конец? Что, собственно, случилось,

Раз нечто и ничто отождествилось.

(Мефистофель в «Фаусте» Гете).

Несколько примеров общения с этим духом небытия приводит св. Игнатий Брянчанинов в “Аскетических опытах”. Вот один из них: Петербургский чиновник занимается молитвенным подвигом, некстати и без духовного руководства начитавшись преп. Симеона Нового Богослова – самого мистического и самого лиричного из Отцов. Приходит рассказать о своих видениях в монастырь и говорит, что видит сияние, исходящее от икон, ощущает благоухание и сладость необычайную во рту и т. д. Монах, выслушав его, задает ему один-единственный вопрос: “А не приходила ли Вам в голову мысль убить себя?”. Оказывается - уже пытался бросаться в реку, да оттащили... И монах поясняет, почему он задал такой вопрос: как во время покаянного плача бывает минута тихого и светлого спокойствия, так и в минуты ложных наслаждений, бывает, прелесть выдает себя и сквозь первоначальный восторг проступает конечная цель духа зла – уничтожение человека.

Вот и Маргарита еще до встречи с Мастером впустила в себя мечту о небытии: «Так вот она говорила, что с желтыми цветами в руках она вышла в тот день, чтобы я наконец ее нашел, и что если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь ее пуста». Радуется смерти и Мастер...

В финале тело Мастера уже убито. Душа... Но что такое «душа» со стертой памятью? О чем он будет писать? И для кого?

В избушке с засаленным колпаком и пустой ретортой Мастера ждет бесполезное «гусиное перо». Бесполезно оно оттого, что даже если бы он и смог что-либо написать, книги, написанными умершими духами, к людям не приходят. Мастер будет существовать без читателей. И тогда даже атеисты, травившие его за «пилатовщину», покажутся ему вожделенными читателями и ценителями... Кому да и о чем сможет написать Мастер, если люди ему уже неинтересны, а в общение с Богом и ангелами («свет») он не вошел, будучи изолированным в своем «покое»?

А вот от романа, написанного им на земле, Мастеру никуда не деться: «Я помню его наизусть... Я теперь ничего и никогда не забуду... Я возненавидел этот роман, и я боюсь. Я болен. Мне страшно».

Воланд позаботился о том, чтобы этот страх оставался в Мастере навсегда. Он поселил его в зацветающем вишневом саду. Вишня в цвету – это прекрасно, спору нет. Но ведь Мастер перешел в мир иной, и перешел навеки. И вот оказывается, что ничего нового, иного его не ждет. Вишни будут цвести всегда, а плодов не будут давать никогда... Творческая личность обрекается на бесконечное повторение пусть и прекрасных, но земных и уже бывших моментов. Если какие-то тени и будут навещать его – то под строгим условием: «не тревожить». Значит, все будет узнаваемо и стерильно. Новизна не возмутит мир Мастера... В общем, Воланд дарит Мастеру вечность не первой свежести.

Но прекрасно ли цветение вишен именно для Мастера? Бывает, что день, праздничный для всех, оказывается траурным для одной семьи. Если в этой семье несчастье произошло в новогоднюю ночь – то на годы вперед огни новогодних елок будут не радовать, а мучить. Так какие же ассоциации могут вызывать у Мастера цветущие вишни?

Вишня цветет в мае. Май и есть месяц очной встречи с Воландом, месяц сумасшествия и смерти Мастера. Значит, вся боль последних недель жизни Мастера будет ему напоминаема постоянно. Как «весеннее праздничное полнолуние» каждый год лишало покоя Ивана Бездомного, так и Мастеру придется маяться каждый май, точнее – вечный май с вечно зацветающими, но никогда не плодоносящими вишнями...

Как и Фауст, Мастер получил свои дары в пасхальную ночь. Пасха – значит переход. Мастер в эту ночь перешел от земной жизни к посмертному, вечному существованию. Качество перехода определяет и качество этого существования. Вот последнее земное слово Мастера: «- Отравитель, - успел еще крикнуть мастер. Он хотел схватить нож со стола, чтобы ударить Азазелло им, но рука его беспомощно соскользнула со скатерти». Вот первое слово его призрака: «Открыв глаза, тот глянул мрачно и с ненавистью повторил свое последнее слово: - Отравитель...». Со мраком в душе Мастер перешел рубеж вечности. «Он не заслужил света…».

Заметим, кстати, что Мастер не смог встретить свою смерть как Иешуа. Никаких «добрых людей». Иешуа – не его идеал. Симпатии и сердце Мастера с Пилатом.

Пилат же провел «двенадцать тысяч лун» с разбитой чашей вина и верным псом. Теперь Мастеру предстоит та же участь: с пустой ретортой, сухим гусиным пером и неотвязной Маргаритой…

В те же годы другой великий писатель – Толкиен пояснил, кто может дарить вечность такого качества, т. е. земные блага, умножаемые на бесконечность. Бессмертие на земле – это дар от Кольца Всевластья, точнее от его Черного Властелина. Бильбо тяготится этим даром: «я чувствую себя как кусок масла, размазанный по слишком большому куску хлеба» .

Такая же боль ждет и Мастера в домике, который подарил ему сатана. Пытка покоем. Наказание тупиком. Пусть вишни, пусть Маргарита. Но нет Христа. Нет вертикали, Выси. И даже Воланд распрощался с Мастером навсегда. Маргарита подчеркивает, что это «вечный дом» Мастера…

И вновь сравним с Толкиеном. В его рассказе «Лист Ниггла» все очень похоже. Умирает осмеянный всеми художник. И он поселяется в своей последней картине. Тоже дом, тоже дерево… Но, проживя в этом мире время, необходимое для исцеления его души, художник идет дальше – в Горы. А Мастеру некуда идти из своего бес-светного покоя... Ведь «вода жизни» для него – не Христос, а просто водка.

Когда-то Воланд напомнил: «все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере». Мастер получил по своей вере. Но по тому, что он получил, можно составить представление о предмете его веры, о скудости его веры и его мечты... «Вы нас убили, мы мертвы. Ах, как это умно! Как это вовремя!».

Завершение романа могло бы показаться оптимистическим: Пилат ушел с Иешуа, Мастер получил покой... В полете с Воландом преображаются все – меняется Маргарита, меняется сам Воланд, становится красив Бегемот, из шута в рыцаря преображается Коровьев, меняет свои черты Азазелло. Преображаются все - кроме Мастера. Мастер меняется лишь в одежде. Ни глаза, ни лицо, ни душа у него не меняются: «Маргарита хорошо видела, как изменился мастер. Волосы его белели теперь при луне и сзади собирались в косу, и она летела по ветру. Когда ветер отдувал плащ от ног мастера, Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звездочки шпор. Подобно юноше-демону, мастер летел, не сводя глаз с луны, но улыбался ей, как будто знакомой хорошо и любимой, и что-то, по приобретенной в комнате N 118-й привычке, сам себе бормотал». Пациент остался пациентом…

А вот – последнее появление Мастера в романе: «Женщина выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека. - Так, стало быть, этим и кончилось? - Этим и кончилось, мой ученик, - отвечает номер сто восемнадцатый, а женщина подходит к Ивану и говорит: - Конечно, этим. Все кончилось и все кончается... И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо».

Так чем же «все кончилось»? – Вот этим: «пугливо озираясь». Мастер, и так в ходе романа лишенный имени (точнее – донашивающий один из титулов Воланда), теперь и просто становится номером... Ничего себе «покой»!

А логический финал судьбы Маргариты был прописан в романе еще раньше. Развязка произошла уже тогда, когда Маргарита приняла предложение стать хозяйкой сатанинского бала: "Короче! - вскричал Коровьев,- совсем коротко: вы не откажетесь принять на себя эту обязанность?" "- Не откажусь",- твердо ответила Маргарита. " Кончено!" - сказал Коровьев".

Так, может, просто сбылся старый сон Маргариты? «Сон, который приснился в эту ночь Маргарите, был действительно необычен. Дело в том, что во время своих зимних мучений она никогда не видела во сне мастера. Ночью он оставлял ее, и мучилась она только в дневные часы. А тут приснился. Приснилась неизвестная Маргарите местность - безнадежная, унылая, под пасмурным небом ранней весны. Приснилось это клочковатое бегущее серенькое небо, а под ним беззвучная стая грачей. Какой-то корявый мостик. Под ним мутная весенняя речонка, безрадостные, нищенские, полуголые деревья, одинокая осина, а далее, - меж деревьев, - бревенчатое зданьице, не то оно - отдельная кухня, не то баня, не то черт знает что. Неживое все кругом какое-то и до того унылое, что так и тянет повеситься на этой осине у мостика. Ни дуновения ветерка, ни шевеления облака и ни живой души. Вот адское место для живого человека! И вот, вообразите, распахивается дверь этого бревенчатого здания, и появляется он. Довольно далеко, но он отчетливо виден. Оборван он, не разберешь, во что он одет. Волосы всклокочены, небрит. Глаза больные, встревоженные. Манит ее рукой, зовет. Захлебываясь в неживом воздухе, Маргарита по кочкам побежала к нему и в это время проснулась» (гл. 19).

На такое подозрение наводит то обстоятельство, что «Ни в одной редакции романа герой так и не увидит свой вечный дом. Не войдет в него… Покой мастера навсегда останется обещанным ему. Только обещанным» . Сам Мастер не видит никакого домика и сада. «Мастеру казалось…» - вот последнее переданное Булгаковым состояние Мастера. Лишь Воланд и Маргарита нашептывают ему о том, что вот-вот будет дано ему в награду. Этакая «агитбригада ада». Точно так же Иешуа успокаивает Пилата вопреки всякой очевидности. Иешуа уверяет Пилата, что казни не было, но при этом сам Иешуа предстает в этой же сцене «в разорванном хитоне и с обезображенным лицом». Иешуа (вновь говорю: Иешуа – персонаж романа, написанного Мастером и Воландом – Мессиромастером - а не евангельский Иисус) и Маргарита в равной степени используются Воландом.

Маргарита ради встречи с Мастером готова была стать ведьмой, отдать и душу и тело сатане. Сначала Мастер зовет Маргариту в «баню с пауками». Маргарита согласна. Что ж, настала ночь оплаты счетов. Теперь она ведет Мастера по указке Воланда.

Дары Воланда всегда имеют двойное дно. «Дьявол очень старый вор. Не веди с ним разговор», - говорил архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской), когда-то поэт и блестящий молодой человек, друг Марины Цветаевой.

«Вишни. Река. Мечтание. Стихи»... Финал «подчеркнуто, нарочито идилличен; он перенасыщен литературными атрибутами сентиментально-благополучных фильмов. Такая подчеркнутая литературность и сама по себе способна уже вызвать подозрения» . А уж если все эти штампы даруются сатаной…

Не стоит завидовать участи Мастера. Тот, кто всю жизнь сам себя добровольно заключал то в музей, то в подвал, то в психушку, и по смерти не найдет свободы.

Может быть, потому, что Воландовы дары будут не утешать, а терзать, Воланд и маскируется и на прощанье говорит, что поднесенные им дары не толкьо и не столько от него самого, сколько от Иешуа: «то, что я предлагаю вам, и то, о чем просил Иешуа за вас же».