Д-503 - герой романа Е.И.Замятина «Мы» (1920). Житель фантастического государства будущего, воплотившего технократическую утопию механизированного и тотально организованного общества, где «интегрированы» все связи и отношения между людьми, Д-503 (обитатели этого государства лишены собственных имен и существуют под «нумерами») являет собой первое воплощение ставшего затем традиционным типа героя романа-дистопии (или антиутопии). Подобно Уинстону Смиту («1984» Д.Оруэлла), образ которого возник под прямым влиянием Замятина, подобно героям романов «О дивный новый мир» О.Хаксли, «451° по Фаренгейту» Р.Брэдбери, Д-503 преступает законы утопического социума, в справедливости которого он прежде не сомневался, проходит через испытания и в конце концов капитулирует, отдавая себя (морально и физически) на милость победителя - Единого Государства. При всей новизне образа, созданного Замятиным, в нем запечатлелся «архетип» героя-путешественника, ведущего читателя через описываемые события, свидетелем и участником которых он является. (Среди литературных предшественников героя иногда называют Гулливера, Кандида.) С одной стороны, Д-503 объективирован в происходящем; с другой - выступает в роли хроникера событий, показанных сквозь призму его субъективного восприятия. Весь текст романа представляет собой конспект поэмы, задуманной во славу Государства, этого «единого могучего миллионнокле-точного организма»,- задача, с которой герой, как потом оказывается, не справился. По роду занятий Д-503 - математик, создатель межпланетного корабля «Интеграл», призванного подчинить «благодетельному игу разума» всю вселенную; по натуре - философ, склонный к рефлексии. «С детства выкормленный системой Тейлора», он входит в сюжет как оптант «мы», убежденный в целесообразности организованного социума, для которого «красиво только разумное и полезное: машины, сапоги, формулы, пища». Герой искренне не понимает, как в древнем XX веке люди жили в «диком состоянии свободы», спали и питались когда пожелают, ходили где угодно. Любовь к женщине изменяет всю жизнь героя. Пробудившееся чувство выводит его из состояния тоталитарного эвдемонизма, делает отступником, «падшим ангелом» и толкает на преступление. Д-503 проникает за Зеленую Стену, опоясывающую Единое Государство, и обнаруживает, что там, за стеной, течет другая жизнь, населенная дикими и свободными людьми. Познав любовь, герой обнаруживает, что «перестал быть слагаемым»; он осознает себя личностью («я - был я, отдельное, мир») и приходит к «преступному» заключению, что «мы» - не нужно. Теперь он - не «нумер» и не «молекула», а «простой человеческий кусок». Однако этот «человеческий кусок» обладает душой, коей был лишен нумер Д-503. Наличие души в системе понятий «тейлоризма» есть тяжкое заболевание. От болезни героя излечивает операция на головном мозге, которой его подвергли вместе с другими обитателями Данного Государства. В конце романа Д-503 безучастно наблюдает, как его возлюбленная подвергается пытке в газовой камере. Теперь он абсолютно здоров. Ему кажется, что «из головы вытащили какую-то занозу, в голове легко, пусто», нет никаких фантазий - один холодный разум и вера, что «разум должен победить». Роман Замятина явился непосредственным откликом на идеи «математической цивилизации», витавшие в кругах футуристов: у В.Хлебникова «сверстанное человечество», населяющее город Солнцестан, где у людей вместо веры - мера, где «остаются только одни числа». (С этой точки зрения примечательно, что Д-503 - математик.) Однако со временем роман обрастал аллюзиями, не предусмотренными автором (например, Зеленая Стена ассоциировалась то с «железным занавесом», то с «берлинской стеной»), и стал тем зеркалом, в котором тоталитарные режимы XX века получили беспощадное отражение. В этом контексте герой Замятина, описанный довольно схематично, сделался персонажем жизненно узнаваемым.

Д-503 – главный герой и повествователь в романе Е. И. Замятина “Мы” (1920), автор записок, талантливый инженер, математик и строитель “Интеграла”. Это житель фантастического и утопического государства, существующего в далеком будущем. Д-503, как и все обитатели Единого Государства лишен собственного имени, но наделен уникальным нумером. Из его записок становится ясно, что он прошел нелегкий путь, преступив законы утопического социума, пройдя через испытания и сдавшись, наконец, победителю – Единому Государству. В жизни Д-503 есть две женщины: О-90 и I-330. Первая была давно на него записана и считается его семьей, а вторую он встретил случайно, прогуливаясь под марш труб Музыкального Завода. Она его пригласила к себе, после чего он больше не смог с ней расстаться.

По натуре Д-503 – философ, склонный к рефлексии. Он много рассуждает, пытается доказать целесообразность организованного социума. По его мнению, “мы” – от Бога, а “я” – от дьявола. Он не понимает, как в далеком XX веке люди жили в “диком состоянии свободы”: питались как хотели, гуляли сами

по себе, просыпались, когда пожелают. В Едином Государстве все регламентировано. Все носят одинаковую униформу, все делают вместе и одновременно, а нарушители устоявшихся законов попадают по Машину Благодетеля.

Все меняется, когда в жизни Д-503 появляется I-330. Она ведет отнюдь не благонравный образ жизни: курит, пьет ликер, встречается не в назначенное время. Даже его она заставила сделать глоток алкогольного напитка. Все это противоречит законам их общества. В первый же свой приход он удивляется, когда I-330 просит его остаться, тем самым нарушая регламент. Он отказывается и хочет донести на нее в Бюро Хранителей, но вместо этого он заболевает. Вскоре у Д-503 появляется душа, что не свойственно жителям Государства. Он начинает искать встреч с I-330, не может без нее обходиться. Не донося на нее, он и сам становится преступником. В конце романа он все-таки сдается на милость своего Благодетеля, проходит операцию по удалению души, а I-330 казнят как заговорщицу. Д-503 уверен, что разум восторжествует.

Другие работы по этой теме:

1. “Мы” (Роман) Пересказ. Запись 1-я. Автор приводит объявление в газете о завершении по­стройки первого Интеграла, который призван объединить космические миры под властью Единого Государства. Из...
2. Образ Великого Инквизитора (Ф. М. Достоевский. “Братья Карамазовы”) и Благодетеля (Е. И. Замятин. “Мы”) Упоминание имени Ф. М. Достоевского, писателя XIX в., рядом с именами...
3. Осенью прошлого года взял я в руки книгу, приобретенную еще ранним летом, дабы избежать небесной кары за ее не прочтение, и начал читать… И та...
4. Главный персонаж произведения Анфим Барыба известен в родном уезде как “утюг”. Этим обидным прозвищем он обязан собственным тяжелым челюстям, очень широкому грубому рту и узкому...

В самом начале романа мы видим, какой восторг вызывает у героя-повествователя ежедневная маршировка под звуки Музыкального Завода: он переживает абсолютное единение с остальными, чувствует солидарность с себе подобными.

Рассказчик в романе Замятина, нумер Д - 503, - «только один из математиков Единого Государства», но именно математик, боготворящий «квадратную гармонию», «математически безошибочное счастье», «математически совершенную жизнь Единого Государства», апофеоз «логического мышления». Его заветная мечта - «проинтегрировать грандиозное вселенское уравнение», «разогнуть дикую кривую, выпрямить её по касательной - асимптоте - по прямой. Потому что линия Единого Государства - это прямая, мудрейшая из линий». Идеал жизненного поведения - «разумная механичность», всё выходящее за её пределы - «дикая фантазия», а «припадки вдохновения» - неизвестная форма эпилепсии. Именно фантазии более всего пугают замятинского героя, тяготят его: это «преступные инстинкты», особенно живучие в «человеческой породе», нарушающие, взрывающие изнутри «алгебраический мир» нумера Д - 503. Все фантазии, любые проявления жалкой свободы «я» выражающейся в малейшем отступлении от бесчисленных запретов, узаконений, распорядка дня, воспринимаются строителем Интеграла как помещение себя в положение: - 1 , как превращение в иррациональное, мнимое число.

Чаще всего Замятин вкладывает в уста главного героя доказательства истинности счастья всех нумеров, который постоянно ищет все новые и новые подтверждения правоты Единого Государства. Он находит эстетическое оправдание несвободе: «Почему танец красив? Ответ: потому что это несвободное движение, потому что весь глубокий смысл танца именно в абсолютной, эстетической подчиненности, идеальной несвободе». Инженер, он смотрит на танец с этой точки зрения, вдохновение в танце позволяет ему сделать вывод лишь о том, что «инстинкт несвободы издревле органически присущ человеку».

Но чаще в основе этих доказательств лежит привычный для него язык точных наук: «Свобода и преступление так же неразрывно связаны между собой, как… ну, как движение аэро и его скорость: скорость аэро= 0, и он не движется; свобода человека = 0, и он не совершает преступлений. Это ясно. Единственное средство избавить человека от преступлений - это избавить его от свободы». Уподобляя законы человеческой жизни законам физики, обосновывает герой и бесправие отдельной личности, и счастье быть как все: «…допускать, что у «я» могут быть какие-то «права» по отношению к Государству, и допускать, что грамм может уравновесить тонну, - это совершенно одно и то же. Отсюда - распределение: тонне - права, грамму - обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты - грамм, и почувствовать себя миллионной долей тонны…».

Замятин изображает духовную эволюцию героя, прослеживает, как от осознания себя микробом в этом мире Д - 503 приходит к ощущению целой вселенной внутри себя. Герою не дают покоя носы, которые при всей одинаковости нумеров сохраняют разные формы; личные часы, которые каждый проводит по-своему и многое другое. И хотя герой стремится отогнать от себя эти неуместные мысли, в глубине сознания он догадывается, что есть в мире что-то, не поддающееся логике, рассудку. Более того, в самой внешности Д - 503 есть нечто, мешающее ему чувствовать себя идеальным нумером, - волосатые руки, «капля лесной крови». Таким образом, в Д - 503 остались крошечные рудименты человеческой природы, не подвластные Единому Государству. Однако бурные перемены начинают происходить с ним с того момента, когда в его жизнь входит I - 330.

Первое ощущение душевной болезни приходит к герою, когда он слушает в её исполнении Музыку Скрябина. Возможно, эта музыка была для Замятина не только символом духовности, но и символом иррациональности, непознаваемости человеческой натуры, воплощением гармонии, не проверяемой алгеброй, той силы, которая заставляет звучать самые тайные струны души.

Главной деталью портрета I - 330 в восприятии героя становится икс, образованный складками возле рта и бровями. Икс для математики - символ неизвестного. Так на смену ясности приходит неизвестность, на смену ясной цельности - мучительная раздвоенность. Раздваивается и восприятие героем мира. Ясное безоблачное небо постепенно превращается в сознании героя в тяжёлое, чугунное. Меняется и речь героя. Обычно логически выстроенная, она становится сбивчивой, полной повторов и недоговорённостей. И дело не только в смятении, в эмоциональном предельном напряжении, переживаемом героем, но и в том, что слова любви, ревности незнакомы ему. Д - 503 привык к отношениям с женщинами как к «приятно-полезной функции организма», как к выполнению долга перед Единым Государством. Любовь к I - 330 - это нечто совсем другое.

История любви Д - 503 к I - 330 может показаться чисто личной, частной на фоне полных значения коллизий в государстве будущего - строительство Интеграла и заговора против него. Но она не случайно пронизывает всё повествование. Именно в ней, этой достоверной человеческой драме, находит образное воплощение главная мысль Замятина - его тревога о человеке, его надежды и сомнения о светлом будущем.

По сути, с героем Замятина происходит то, что вечно повторяется на земле, и много раз повторялось в литературе: прекрасная, манящая к себе женщина выталкивает его из привычной колеи общепринятого жития в другую реальность, в круг неизведанных радостей и тревог, предстающий опасным и влекущим одновременно. Однако для этого мира, в котором существуют герои Замятина, это не просто очередная драма встречи мужчины и женщины - это потрясение самих его основ, опровержение его фундаментальных запретов на личную жизнь «нумеров». И обычная земная история наполняется у Замятина онтологическим смыслом. Любовь двоих именно друг к другу независимо от «розовых талонов» и Табеля сексуальных дней - это явление истинного бытия в мир, организованный и выхолощенный «благодетельным игом разума», это весть о том, что человеческое бытие неустранимо существует за пределами Единого Государства и никогда не будет побеждено.

Сцены любовных встреч, узловые в повествовании, соединяют эмоциональный, чувственный накал и чёткий, как бы графический выверенный рисунок: «Она была в лёгком, шафранно - жёлтом, древнего образца платье. Это было в тысячу раз злее, чем, если бы она была без всего. Две острые точки - сквозь тонкую ткань, тлеющие розовым - два угля сквозь пепел. Два нежно круглых колена...» Это не эротика - это вечно живая человеческая природа выступает в своей телесной полноте.

Нервный, возбуждённый рассказ о любовных переживаниях Д - 503 постоянно пересекается повествованием о строительстве Интеграла, о буднях и торжествах того мира, которым правит Единое Государство с его беспощадной логикой математических уравнений, физических констант, доказательных теорем. Всё это изложено сухим и строгим языком как бы отчёта, репортажа. Сама словесная ткань здесь передаёт атмосферу лишённого радостей и страстей, почти механического существования. И в то же время здесь угадывается авторская ирония, скрытая насмешка над общественным устройством, делающим людей просто функциональными единицами трудового коллектива. Право каждого нумера на любой нумер являлось для него доказательством равенства, одинаковости, взаимозаменяемости людей. Любовь к I - 330 - это нечто совсем другое. «…Не было Единого Государства, не было меня. Были только нежно-острые, стиснутые зубы, были широко распахнутые мне глаза - и через них я медленно входил внутрь все глубже. И тишина - только в углу - за тысячи миль - капают капли в умывальнике, и я - вселенная, и от капли до капли - эры, эпохи…». Происходит радикальный перелом в мироощущении героя. Не частицей вселенной ощущает он себя в этот момент, а наоборот - вселенную чувствует в себе. После этого доктор и ставит диагноз: «По-видимому, у вас образовалась душа». Плоскость, зеркальная поверхность становятся объемными. Привычный двухмерный мир рушится. То, что казалось иррациональным, вдруг становится реальностью, только иной, невидимой. «…Эта нелепая «душа» - так же реальна, как моя юнифа, как мои сапоги - хотя я их и не вижу сейчас. И если сапоги не болезнь - почему же «душа» болезнь?».

Ощущение утраты равновесия еще более усугубляется в герое романа в связи с посещением Древнего Дома. И облако на небесной глади, и непрозрачные двери, и хаос внутри дома, который герой едва переносит, - все это приводит его в смятение, заставляет задуматься о том, что никогда не приходило ему в голову: «…ведь человек устроен так же дико, как эти вот нелепые «квартиры», - человеческие головы непрозрачны; и только крошечные окна внутри: глаза». О глубоких изменениях, произошедших с героем, свидетельствует тот факт, что он не доносит на I-330. Правда, со свойственной ему логикой, он пытается оправдать свой поступок объективными обстоятельствами (болезнью, тем, что его задержали в Медицинском Бюро), и все же привычная ясность мыслей утрачена.

В связи с внутренним преображением автора текста превращению подвергается избранная им повествовательная перспектива и металитературная рефлексия. Сначала предполагалось только последовательное воспроизведение действительности. Обретающий душу автор перестаёт ощущать себя копиистом, начинает видеть в себе не просто создателя текста, но и творца самой действительности - действительности «второго порядка». С изменением точки зрения автора текста из объективно - повествовательного становится субъективно - лирическим, запланированное объективированное описание превращается в дневник. Самостоятельное бытие получает в замятинском романе образ текста. Являясь важным предметом детализации произведения (рукопись лежит на столе, она раскрывается, на неё падает слеза О - 90, на неё бросает свои чулки I - 330, герой вынужден скрывать написанное от постороннего взгляда), образ текста приобретает сюжетообразующую роль: он влияет на судьбы действующих лиц, в том числе и на судьбу самого творца. Рукопись читают, о ней доносят, она становится причиной провала заговорщиков, основой предположений I - 330 о предательстве Д - 503, метафорическим воплощением внутреннего преображения Д - 503.

«Чулки - брошены у меня на столе, на раскрытой 193-й странице моих записей. Второпях я задел за рукопись, страницы рассыпались и никак не сложить по порядку, а главное - если и сложить, всё равно - не будет настоящего порядка, всё равно - останутся какие-то пороги, ямы, иксы». Падение рукописи символически выражает беспорядок, иррациональность универсума. Падая, рукопись рассыпается на отдельные, не связанные друг с другом фрагменты, утрачивая, таким образом, художественную целостность, но при этом «упавшая» рукопись начинает адекватно воспроизводить структуру распавшегося на хаотические фрагменты мира. Автор - создатель рукописи дважды меняет в романе свой облик: сначала духовно воскресает, затем духовно погибает. После появления у Д - 503 «неизлечимой души» развёртывается трагическая история его «гибели». Возникшая было многомерность его сознания сводится к одномерности при помощи Великой Операции, используемой в Едином Государстве как радикальный метод «идеологического» воздействия на жителей и генеральный ответ на все вопросы, заданные Д - 503. Предчувствуя это, Д - 503 прощается с читателями: «Я ухожу - в неизвестное. Это мои последние строки. Прощайте - вы, неведомые, вы, любимые, с кем я прожил столько страниц, кому я, заболевший душой, - показал всего себя, до последнего смолотого винтика, до последней лопнувшей пружины...я ухожу»; «Я не могу больше писать - я не хочу больше!»

роман мы замятин своеобразие

ПОРТРЕТ ГЕРОЯ-ПОВЕСТВОВАТЕЛЯ Д-503 В РОМАНЕ

Е. ЗАМЯТИНА «МЫ»

Зарянкина Виктория Олеговна, г. Тольятти, Россия

Аннотация : в статье рассматриваются языковые особенности создания портретного описания героя-повествователя Д-503 в романе-антиутопии «Мы», определяется семантика образа, позволяющая понять художественный мир произведения.

Ключевые слова: роман-антиутопия Е. Замятина «Мы»; портретное описание; средства художественной выразительности; сравнение; эпитет; метафора.

Роман Е. Замятина «Мы» (1921) был опубликован в России лишь в 1988 году и сразу привлек внимание исследователей. О структурных особенностях произведения, образе героя-повествователя писали О.В. Зюлина , Р. Гольдт , Б. Ланин , Е. Скороспелова и др.; символику числового сопровождения романа рассматривал в своих трудах Н. Струве .

Как бы ни относились критики к данному роману, неоспоримо одно: «Во всех случаях язык Замятина, порывающий с русской литературной традицией, остается очень образным и, вместе с тем, сдержанным, проверенным в каждом выражении...» .

В настоящей работе мы обратились к методу лингвистического анализа для выявления средств художественной выразительности, к которым прибегает автор при создании образа главного героя-повествователя Д-503 в романе-антиутопии «Мы». В сфере номинации своих персонажей Е. Замятин выступает подлинным новатором, придаёт большое значение, как графическому оформлению имени, так и его звуковому облику: «Если имя почувствовано, выбрано верно – в нём непременно есть звуковая характеристика действующего лица» .

Графическое начертание буквы Д вызывает у читателей ассоциацию с определённостью и некоторой однозначностью. Таким мы видим героя в начале романа. Рационалистичность его ума подчеркивается портретной деталью: « прочерченными по прямой бровями » . Но звучание буквы Д вызывает совсем иной образ – образ двойственности, неопределённости. Данное предположение основывается на том, что с течением романа изменяется психологическое состояние персонажа, он совершает действия, непонятные ему самому, и тогда в записях герой называет себя именем « другой я » . Другой, дикий, двойственный – всё это характеризует Д-503.

Иррациональность героя проявляется и на уровне числового обозначения его имени. Если учесть, что Д – пятая буква русского алфавита, а сумма цифр даёт нам число 13, то можно предположить, что судьба героя, инакомысленника, в конечном итоге трагична.

Роман представляет собой дневниковые записи, повествование ведётся от первого лица, поэтому обращает на себя внимание такой тип портретного описания, как самовосприятие. Дневниковые записи героя начинаются с самоопределения: « Я, Д-503, строитель « Интеграла » … » .

Повествователь прекрасно осознаёт важность своего дела, трепетное отношение к которому ярко выражено в развёрнутом сравнении: « Я пишу это и чувствую: у меня горят щеки. Вероятно, это похоже на то, что испытывает женщина, когда впервые услышит в себе пульс нового, еще крошечного, слепого человечка. Это я и одновременно не я. И долгие месяцы надо будет питать его своим соком, своей кровью, а потом – с болью оторвать его от себя и положить к ногам Единого Государства » .

Он сравнивает себя и с башней, как бы возводя себя и свою миссию превыше всех, даже выше Бога: « …и я как башня, я боюсь двинуть локтем, чтобы не посыпались осколки стен, куполов, машин... » .

Автор почти не прибегает к речевой характеристике персонажа. В основном в описании его голоса участвуют эпитеты, семантическая наполняемость которых зависит от ситуации говорения: « Ручка была медная, и я слышал: такой же медный у меня голос » ; « Голос у меня странный, приплюснутый, плоский, я пробовал откашляться » .

Использование в описании героя эпитетов, в роли которых выступают производственные термины, подчёркивают понимание человека в концепте идеологии Единого государства, как нечто механического, лишенного естественной жизни: « И утром я спустился вниз начисто отдистиллированный, прозрачный » . А приём градации акцентирует внимание на том, как герой позиционирует себя в стране с господствующим тоталитарным режимом: « Это бодрит: видишь себя частью огромного, мощного, единого » .

Учитывая особенность жанра дневниковых записей, Е. Замятин практически не даёт читателю возможность составить представление о внешнем облике героя, так как единственной деталью, которая упоминается в описании черт его лица, являются брови, о которых уже говорилось выше. Однако многочисленные сравнения помогают нам погрузиться в эмоциональный мир повествователя, соответствующий определённому моменту его жизни. Так, сравнение с кораблём говорит о высокой степени физической измотанности героя: « Вчера лег – и тотчас же канул на сонное дно, как перевернувшийся, слишком загруженный корабль » , а сравнение с часами подчёркивает его внутреннюю, психологическую напряжённость: « Я слышал: весь тикаю – как часы » .

Именно такое ощущение эмоциональной дисгармонии в Д-503 часто сопрягается с мыслью о двойственности его натуры, наличие которой подчёркивается контекстуальными антонимами: « Мне было жутко остаться с самим собой – или, вернее, с этим новым, чужим мне, у кого только будто по странной случайности был мой нумер – Д-503 » .

При описании внутренней раздвоенности своего персонажа автор прибегает к приёму наслоения средств художественной выразительности, чтобы передать противоречивую характеристику одного и тоже лица : « …из « там » я гляжу на себя – на него и твердо знаю: он – с прочерченными по прямой бровями – посторонний, чужой мне, я встретился с ним первый раз в жизни. А я настоящий, я – не – он... » .

В данном фрагменте, исходя из идейной проблематики романа, словосочетание «я настоящий» и местоимение «он» являются контекстуальными антонимами, входящими в состав антитезы. Тем самым писатель показывает противоречие между внешним обликом героя, который соответствует духу Единого государства, и теми изменениями, которые произошли в сознании и вере персонажа. Контраст между «я» и «он», «прежний» – «другой», «раньше» – «теперь» усилен лексемой «чужой»: « Было два меня. Один я – прежний, Д-503, нумер Д-503, а другой... Раньше он только чуть высовывал свои лохматые лапы из скорлупы, а теперь вылезал весь, скорлупа трещала, вот сейчас разлетится в куски и... и что тогда? » . Такая деталь как «лохматые лапы» указывает не только на « след дикой эпохи » в Д-503, а также на ненавистное отношение персонажа к его проявлению в своём облике, для обозначения которого герой использует и анатомический термин: « Терпеть не могу, когда смотрят на мои руки: все в волосах, лохматые – какой-то нелепый атавизм » .

Неоднократное обращение к данной особенности своего тела наталкивает героя на мысли об изменении его собственного мировоззрения. Д-503 ставит себе диагноз: « я – неблагоразумен, я – болен, у меня – душа, я – микроб » . Такая запись в дневнике персонажем представляет особый интерес. Инакомыслие героя является причиной его неблагоразумия, следствием неблагоразумия является болезнь. Заболевание, о котором говорит повествователь, имеет конкретное название – это пробуждение души. Значит, в соответствии с идеологией Единого государства Д-503 не кто иной, как микроб. Таким образом, данное описание представляет собой цепочку самономинаций, построенную на основе причинно-следственных связей.

Ощущение ущербности от сложившейся ситуации подчёркивается развёрнутой метафорой: « …и только я один... Это было, в сущности, противоестественное зрелище: вообразите себе человеческий палец, отрезанный от целого, от руки – отдельный человеческий палец, сутуло согнувшись, припрыгивая бежит по стеклянному тротуару. Этот палец – я » . Осознание свободы всё же приходит к Д-503, и герой воспринимает себя как индивидуальность, единственную и неповторимую в своём роде. Описание данной психологической динамики в романе осуществляется за счёт сочетания противопоставления математических терминов и градации в одном предложении: « …я был я, отдельное, мир, я перестал быть слагаемым, как всегда, и стал единицей » .

Таким образом, портретные описания Д-503 в романе насыщены и динамичны, автор акцентирует внимание на конкретных деталях внешности героя и внутреннего мира, гармоничное сочетание которых позволяет писателю создать законченный целостный образ.

Литература

1. Анненков Ю. Дневник моих встреч. – М: Захаров, 2001. – 732 с.

2. Замятин Е. Мы. – М. : АСТ: АСТ Москва, 2008. – 478 с.

3. Зюлина О.В. Специфика формы повествования в романе Е. Замятина «Мы» // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В 6-ти кн. Кн. VI / Под ред. проф. Л.В. Поляковой. – Тамбов, 1997. – С. 67-69.

4. Гольдт, Р. Последнее убежище личности. Записки Д-503 и психология личности в подлинных дневниках межвоенного периода // Евгений Замятин и культура XX века. – СПб.: Изд-во Российской национальной библиотеки, 2002. – С. 37-63.

5. Как мы пишем: Андрей Белый, М. Горький, Евг. Замятин [и др.]. – М.: Книга, 1989. –208 с.

6. Ланин Б.А., Боршанская М.М. Русская антиутопия XX века: пособие для учителей. – М.: Онега, 1994. – 247 с.

7. Скороспелова Е. Русская проза ХХ века. От А. Белого («Петербург») до Б. Пастернака («Доктор Живаго»). – М.: ТЕИС, 2003. –219 с.

8. Струве Н.А. Православие и культура. – М.: Рус. путь, 2000. – 632 с.

(361 слово) Смысловым стержнем романа-антиутопии Замятина «Мы» является тема любви. Главный герой – инженер Д-503 – духовно и плотски принадлежит системе Единого Государства, и лишь светлое чувство ненадолго открывает ему глаза на убожество этого миропорядка.

Замятин мастерски подмечает одну деталь – волосатые руки героя: «Терпеть не могу, когда смотрят на мои руки: все в волосах, лохматые - какой-то нелепый атавизм». Автор трижды затрагивает этот мотив в романе. Д-503 презирает в себе эту внешнюю черту, сравнивая свои руки с обезьяньими лапами. Секрет обаятельности героя (ведь женщины испытывают к нему особое влечение) раскрывает I-330: «- Твоя рука… Ведь ты не знаешь - и немногие это знают, что жен­щинам отсюда, из города, случалось любить тех. И в тебе, наверное, есть несколько капель солнечной, лесной крови…». Таким образом, внешняя деталь транслирует глубинную природу героя. Становится ясно, почему Д-503 с такой ненавистью высказывается о собственных руках: это то, что роднит его с миром за Зеленой Стеной. Но Д-503 так подстроен внутренне под правила Единого Государства, что ощущение пробуждения собственной души пугает его. В пространстве стеклянных домов, где любовь ограничивается совокуплением по розовым талонам, существование чего бы то ни было настоящего, тем более интимных чувств, невозможно. Поэтому важна такая художественная деталь, как старый заброшенный дом, оставшийся от прежних людей. Именно там сближаются Д-503 и I-330. Этот памятник прошлого противопоставлен замкнутым пространствам Единого Государства.
I-330 наполняет сознание героя тонким, благоухающим чувством. Любовь здесь действует как оживляющая энергия. Концентрированный чувственный поток поглощаетД-503, стирая все былые установки разума. И сквозь чувственность тут же пробивается рациональность: «Мы любим - только такое вот, стерильное, безукоризненное небо». Но если обратить внимание на метафоричность языка героя, то создаётся ощущение, что все эти мысли приходят ему в голову как бы по привычке, на самом же деле механизм запущен, и природная дикость, чувственность постепенно захватывают всё его существо. Но страх быть не таким, как все, заставляет Д-503 опомниться и вернуться к прежнему порядку вещей.

Любовь в романе «Мы» становится движущей силой. Она заставляет героя эволюционировать от рационального гражданина Единого Государства к чувственному, влюбленному созданию, открывающему в себе дикость, естественность, страстность человеческого начала. Однако любовь не всевластна, и в мире, где люди не способны ощущать истину, она теряет свои права. История Д-503 – это трагедия человека, замкнувшегося в рациональном одиночестве от страха оказаться настоящим, а значит — другим.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!