Александр Иванович Герцен (1812-1870). Он всю жизнь посвятил борьбе с самодержавием. В конце концов, его лишили российского гражданства и он жил в Женеве, издавая с Огаревым «Колокол». Начал писать Герцен в романтич. стиле. Сначала писал беллетристику. «Кто виноват?». Роман вышел в 1847 г. Первая часть опубликована в «Отеч.записках». Полностью вышел отдельной книжкой как приложение к «Совр-ку». Множество «+»отзывов Некрасова, Огарева. Это яркий пример романа НШ.(физиология-город NN,его быт и нравы,рацион-я основа романа- четкая композ.) Вопросы: семья и брак, положение женщины в обществе, проблема «лишнего человека». Антикрепостнический пафос. Названием книги Г. хочет узнать: кто виноват в том, что рус. люди никому не нужны? Особ-ти композиции – книга состоит из биографий Бельтова, Негровых (образ рабовладельцев) и других людей, судьбы которых взаимосвязаны. К концу романа все биографии соединяются в нечто целое. Критик Страхов: «Виновата жизнь, действительность». Герцен первым ставит вопрос о воздействии действительности на человека. К концу романа все биографии объединяются в нечто целое. 1я часть–экспозиция,2ячасть–дей-е,сюжетная часть:судьбы героев в наст.времени,любовн.треугол-к. Разорванность романа продолжает традиции «Героя нашего времени».

3. «Лишние люди» в повести Герцена «Кто виноват?»

Образ Владимира Бельгова – образ «лишнего человека» 40х годов. Умный образованный, стремящийся к полезной общественной деятельности, Бельтов не находит применения своим силам, становясь жертвой среды, его воспитавшей. Любонька оказывается сильнее этого человека, несмотря на то что именно он открывает героине мир любви, дотоле неизвестный ей. (В учители сыну она взяла женевца, «холодного мечтателя» и поклонника Руссо; сами не желая того, учитель и мать сделали все, чтоб Бельтов «не понимал действительности». Окончив Московский университет по этико-политической части, Бельтов, с мечтами о гражданской деятельности, уехал в Петербург; по знакомству ему дали хорошее место; но канцелярская работа наскучила ему очень скоро, и он вышел в отставку всего-навсего в чине губернского секретаря. С тех пор прошло десять лет; Бельтов безуспешно пробовал заниматься и медициной, и живописью, кутил, скитался по Европе, скучал и, наконец, встретив в Швейцарии своего старого учителя и тронутый его упреками, решил вернуться домой, чтобы занять выборную должность в губернии и послужить России.Город произвел на Бельтова тяжелое впечатление: «все было так засалено […] не от бедности, а от нечистоплотности, и все это шло с такою претензией, так непросто…»; общество города представилось ему как «фантастическое лицо какого-то колоссального чиновника», и он испугался, увидев, что «ему не совладать с этим Голиафом». Здесь автор пытается объяснить причины постоянных неудач Бельтова и оправдывает его: «есть за людьми вины лучше всякой правоты».)

Роман Герцена продолжил литературную традицию, созданную Грибоедовым, Пушкиным, Лермонтовым, в крупнейших произведениях которых нашли реалистическое отражение идейные столкновения передовой дворянской молодежи с реакционной дворянской средой. Тот конфликт, который во второй половине 1810-х годов вызвал «язвительные споры» Чацкого с фамусовской Москвой; в 1320-х годах полное отчуждение Онегина от столичной и усадебной дворянской «черни»; в 1830-е годы - глубокую, затаенную вражду Печорина к столичному и «водяному» обществу,- в 1840-е годы отразился в глубокой взаимной неприязни Бельтова и чиновного общества города NN. Чацкий, говоря от имени многих «молодых людей» периода Союза Благоденствия, уверен, что «век нынешний» уже пришел на смену «веку минувшему», и только в конце комедии испытывает горечь поражения. Онегин, первоначально близкий к членам «Зеленой лампы», сам отходит затем от передового движения и изживает конфликт со средой в настроениях глубокой неудовлетворенности и одиночества. Печорин, высланный из столицы на Кавказ вместе с членами «кружка 16-ти», также томится в одиночестве, но уже может, хотя бы на время, найти дружбу и участие в среде разночинцев - у Вернера и Максима Максимовича. Бел-тов же с радостью входит в круг разночинцев Круциферских и Крупова, находя в них друзей и даже единомышленников. Все эти герои появились в русской литературе с возникновением дворянско-революционного движения и сошли со сцены вместе с ним. Все они - от Чацкого до Бельтова (а также тургеневского Рудина и Агарина в поэме Некрасова «Саша») - воплощали в главных чертах своего характера идейно-психологическую реакцию на неизбежное политическое поражение дворянско-революционного движения, узкого по кругу участников, далекого от народа и поэтому противоречивого и неустойчивого. Все эти герои, как и подобные им люди в жизни, имели и способности, и желание активного действия, но ничего не делали и не сделали. И в основном не потому, что были избалованы дворянским воспитанием (на это указывали пришедшие им на смену революционеры-демократы), и не потому также, что крепостнический строй был еще довольно сильным, а передовое движение еще очень слабым. Причина их колебаний, сомнений, разочарований и вытекавшего отсюда бездействия крылась в неизбежной неустойчивости и непоследовательности самой дворянской революционности, никогда не обладавшей принципиальным и последовательным демократизмом и объективно склонной к компромиссу. Название это, понятое буквально, прочно вошло в обиход и даже стало историко-литературным штампом. А между тем оно было лишь выражением горькой, трагической самооценки этих героев и их авторов. В общественной жизни такие люди не только не были лишними, но принадлежали к лучшим представителям своего времени, носителям передовых идейных стремлений, а отчасти и передовых идей. Но в сюжетах соответствующих произведений изображались преимущественно бесплодные метания, нравственные заблуждения и личные неудачи. Это и являлось выражением трагически-отрицательного осмысления их характеров со стороны писателей, выражением преувеличенно-заостренным, гиперболическим. Бельтов у Герцена, подобно Лицинию, томится жаждой великого делаи жалуется на обреченность своего поколения. Подобно Трензинскому, он скептически сознает «очевидную власть обстоятельств». В отличие от героев «Записок одного молодого человека»,_ смотрящих на «толпу» со стороны, Бельтов не только противостоит презренной «толпе», но зависит от нее в своих действиях, в своей судьбе и поэтому вступает с ней в столкновение. Конфликт Бельтова с реакционной средой по существу - политический конфликт. Но, как это было в комедии Грибоедова, с, романах Пушкина и Лермонтова, конфликт этот, отчасти по цензурным условиям, раскрывается в основном в личном плане, как поражение героя в любви. Но Бельтов, человек 40-х годов, развивается в иных условиях, он ищет и находит идейное участие в женщине, противостоящей дворянской среде по своему происхождению и образу мыслей. Герцен придает этому особое значение. Он изображает отношения Бельтова и Любоньки как быстро возникающий идейно-нравственный союз, отмеченный «высшим родством», фактом «братственного развития». И Герцен романтически утверждает при этом, что если такие люди «поймут родство свое, то каждый пожертвует, если обстоятельства потребуют \ всеми низшими степенями родства I) пользу высшего». Центр романа образует, следовательно, новая «встреча», четвертая в творчестве Герцена. Но уже осознав, вместе с Трензин-ским, «очевидную власть обстоятельств», Герцен показывает теперь, что, вопреки его романтическому утверждению решающей власти «высшего родства душ», настоящую силу все же имеют «обстоятельства» жизни общества, что именно по требованию этих обстоятельств Бельтов вынужден покинуть Любоньку, что их духовное «родство» обречено, таким образом, на трагическое крушение. Самим названием романа Герцен предлагает читателям разгадать настоящего виновника этой трагедии. Если бы Любонька встретилась с Бельтовым в тот момент, когда Негров сбывал ее с рук, тогда их союз не встретил бы препятствий, а богатство Бельтова сразу освободило бы их от всяких столкновений с презренной чиновно-дворянской «толпой». Но тогда Герцену пришлось бы изображать уже не личную, а политическую драму Бельтова и прямо указывать на ее виновника. Чтобы избежать этого, Любоньку задолго до встречи с Бельтовым надо было ввыдать замуж за доброго, но слабого юношу. И.Герцен подробно раскрыл обстоятельства этого брака, счастливого, но уже подготовлявшего будущую трагедию. Так возникла первая часть романа, явившаяся его прологом.

(1812-1870)

Творчество Александра Ивановича Герцена – одна из самых яр­ких страниц в истории отечественной литературы. Но он был не толь­ко талантливым писателем, но и выдающимся публицистом, полити­ческим деятелем, философом и издателем. Его вклад в развитие рус­ской освободительной мысли и общественного движения 40–60-х го­дов XIX столетия трудно переоценить. И хотя он провел более двад­цати лет в вынужденной эмиграции, сердце его оставалось в России, которой он отдал всю свою жизнь, все свои труды. Именно Герцену принадлежит мысль о том, что литература в России является единст­венной трибуной, с высоты которой русский народ через своих писате­лей «заставляет услышать крик своего возмущения и своей совести».

Герцен родился в Москве в семье богатого дворянина Ивана Алек­сандровича Яковлева. Его матерью была Луиза Гааг, немка по нацио­нальности и лютеранка по вероисповеданию, что не позволило ей всту­пить в законный брак с отцом писателя. Фамилию своему сыну приду­мал И.А. Яковлев, произведя ее от немецкого слова «Herz», то есть «сердце».

Раннее детство Герцена прошло в атмосфере только что закончив­шейся Отечественной войны, наполненной воспоминаниями и рассказа­ми о пожаре Москвы, о героизме и самоотверженности русских солдат и жителей столицы.

Как многие дворянские дети, первоначальное образование юный Герцен получил дома под руководством матери. В детстве же он на всю жизнь подружился с будущим своим соратником и поэтом Николаем Огаревым. Мальчики увлекались Пушкиным, мятежным Байроном и вольнолюбивым Шиллером, мечтали о славе, о подвигах, обсуждали и волновавшие все русское общество события 1825 года. Позднее Герцен напишет: «Казнь Пестеля и его товарищей окончательно разбудила ре­бяческий сон моей души». Гуляя с Огаревым на Воробьевых горах, он

вместе с другом дал клятву всю жизнь посвятить святому делу борьбы с самодержавием и освобождения народа. И клятву эту он сдержал.

Поступив в 1829 году на физико-математическое отделение Мос­ковского университета, Герцен вместе со своими товарищами всерьез занялся изучением вечных вопросов мироздания, поисками ответа на вопрос о причинах несовершенства окружающей жизни. Вокруг него образовался кружок, в который вошли молодые люди, озабоченные поисками путей преобразования мира на научной основе. Они глубоко и вдумчиво занимались естественными науками, по первоисточникам усваивали последние достижения немецкой классической философии (Гегель, Шеллинг, позднее Фейербах). Но подлинной религией для них стал утопический социализм А. Сен-Симона и Ш. Фурье. Идеи этих писателей нашли самую благодатную почву в России, и прежде всего в среде передовой дворянской молодежи, жаждавшей знаний и веры.

В университете Герцен написал несколько статей, рефератов и кан­дидатское сочинение «Аналитическое изложение Солнечной системы Коперника». А в его кружке зрели планы практического применения ре­волюционных теорий, что не осталось не замеченным властями – в ию­ле 1834 года Герцен, Огарев и еще несколько их единомышленников бы­ли арестованы.

Находясь под арестом в Крутицких казармах, Герцен создал первое свое художественное произведение – рассказ «Легенда», написанный в русле господствовавшего тогда романтизма.

В апреле 1835 года Герцен был выслан в Пермь, а затем переведен в Вятку, место глухое и далекое от духовной жизни. С этого времени он стал вечным врагом самодержавного строя и всего, что с ним связано. Только через три года по ходатайству В.А. Жуковского ему разрешили переселиться во Владимир. Там Герцен в мае 1838 года женился на И.А. Захарьиной, надолго ставшей его другом и помощником в трудной жизни навсегда оставшегося под подозрением бунтаря.

Начиная с 1840 года Герцен стал сотрудничать в журнале «Отечест­венные записки». Его повесть «Записки одного молодого человека» (1841–1842) была оценена В. Г. Белинским как произведение талант­ливое и злободневное. Кстати, эта повесть стала одним из первых про­изведений и знаменовала переход от романтизма к реализму. Жил он в это время в Петербурге, но вскоре был вновь сослан – на этот раз в Новгород. Поводом послужило его письмо к отцу, перехваченное поли­цией, в котором содержались весьма нелицеприятные суждения о дейст­виях властей.

Из новгородской ссылки Герцен вернулся в 1842 году и поселился в Москве. Еще в Новгороде он задумал и начал писать работу «Дилетан­тизм в науке» (1842–1843), состоявшую из ряда статей, в которых Герцен пришел к выводу, что философия Гегеля неспособна удовлетво­рить русское общество, поскольку не дает ответа на главный вопрос: ка­ким образом можно изменить существующие порядки? По его мнению, назрела необходимость в создании новой философии, для чего сначала надо определить ее сущность, ее цели и место в общественном сознании.

Развивая в своих статьях идеи диалектики, Герцен опирался на фи­лософский материализм, отрицая немецкий идеализм, давая тем са­мым мыслящей русской интеллигенции теоретические основы миро­воззрения.

Вслед за этим Герцен написал еще одну работу – «Письма об изу­чении природы» (1845–1846), явившуюся важным вкладом в развитие русской философской мысли XIX века.

Философские труды Герцена были одобрительно встречены его со­временниками и сохранили свое значение на долгие годы.

Не оставлял Герцен и попыток осмыслить окружающую жизнь. К 1845 году он завершает начатый еще в Новгороде роман «Кто вино­ват?».

Роман этот стал одним из этапных произведений русской прозы се­редины 40-х годов XIX столетия. В нем автор поставил перед своими современниками ряд насущнейших вопросов, без решения которых не­возможно было дальнейшее развитие общества и поступательное дви­жение мысли, направленной на дело освобождения от пороков кре­постничества. Исследуя биографии своих героев, Герцен старается по­нять, что движет человеком в жизни, откуда в неиспорченной поначалу душе его берутся все те недостатки, которые так мешают жить и ему са­мому, и его близким.

Домашнее воспитание главного героя романа Владимира Бельтова, безусловно, наложило отпечаток и на его характер и мировоззрение, но ведь человек сам в состоянии управлять своими поступками и чувства­ми, если у него достаточно для этого душевных сил.

Внутреннее благородство и высокие порывы так и останутся благи­ми пожеланиями, если человек не обладает достаточной силой воли. Од­нако Бельтову, герою нового времени, именно этого и не хватает. Осо­бенно отчетливо это проявляется в его отношениях с Любовью Алексан­дровной Круциферской. Причину личной драмы своих героев Герцен видит во влиянии на них окружающей среды, крепостничества и са­модержавия. Лишенный необходимости добывать хлеб трудами рук

своих, Бельтов становится, по примеру своих старших литературных братьев (Онегина и Печорина), также лишним человеком, хотя и не ли­шен благородных душевных порывов.

Но, несмотря на драматизм сюжета, на несложившуюся судьбу глав­ных героев, роман не порождает в душе читателя пессимизма, посколь­ку в нем присутствует образ автора, полного надежд на молодое поколе­ние, которому суждено идти новыми, неведомыми путями и вести за со­бою Россию.

Во второй половине 1840-х годов Герцен написал повести «Сорока-воровка» и «Доктор Крупов». В основу первой из них положен рассказ знаменитого актера М.С. Щепкина о судьбе крепостной актрисы, бес­конечно талантливой и совершенно беззащитной. Это было одно из са­мых ярких произведений нового времени о крепостном праве, губящем талант, а часто и саму жизнь. В повести затрагивается также и «жен­ский вопрос»: его героиня отстаивает прежде всего свои человеческие права, с которыми не принято было считаться в русском обществе.

Своим произведением Герцен откликнулся на споры, которые вели славянофилы и западники о возможности существования в России гени­альных актрис.

Повесть «Доктор Крупов» В.Г. Белинский назвал «записками ме­дика». В ней врач-материалист делает из своей долгой практики вывод, что на свете нет здоровых людей и главная болезнь у них – безумие. Это яркое, сатирическое по форме, произведение предвосхищает позд­нейшую связь нашей литературы с медициной, способной дать богатей­ший материал для писателя. У Герцена доктор, в силу своей профессии, сталкивается практически со всеми слоями русского общества и обнару­живает там признаки всеобщего безумия. Доктор Крупов утверждает, что жизнь в его городе практически не отличается от обстановки в су­масшедшем доме. Нетрудно догадаться, что читатели переносили это умозаключение доктора на всю крепостную Россию.

В январе 1847 года Герцен с семьей уезжает за границу, не осозна­вая еще, что покидает родину навсегда. Он едет навстречу разгорающемуся по всей Европе революционному пожару, который, по его мнению, может послужить примером для отсталой России. Герцен полон надежд. Он с восторгом отзывается о самой революционной европейской нации, о французском народе. В «Письмах из Авеню Мариньи», опубликован­ных в «Современнике», Герцен подвергает уничтожающей критике бур­жуазную мораль, искусство и прессу, отталкивая тем самым от себя многих своих вчерашних единомышленников, не допускавших мысли о негативном отношении к западной культуре.

Будучи в Италии, он участвует, как мы теперь говорим, в акциях протеста, знакомится с виднейшими деятелями итальянского освободи­тельного движения, в том числе с Гарибальди. Обо всем, что видит, Герцен продолжает писать, но публиковаться в России он уже не имеет возможности, поскольку российское правительство напуганное событи­ями, разворачивающимися в Европе, ужесточает цензуру.

Летом 1848 года Герцен становится очевидцем кровавого подавле­ния французской революции, в результате чего его постигает глубокое разочарование в идеалах буржуазной демократии. О своей духовной дра­ме Герцен поведал в лучшей своей книге того времени «С того берега» (1847-1850). В ней автор задает вопросы и сам на них старается отве­тить. К главному вопросу «Кто виноват во всех человеческих несчасть­ях?» добавляется другой, такой же вечный – «А что же делать?». Все пережитое и передуманное приводит Герцена к мысли, что человек – «не самовластный хозяин в истории», что «законы исторического разви­тия... не совпадают в своих путях с путями мысли» и что пора, наконец, понять, что история – «действительно объективная наука».

Во всех этих мыслях и рассуждениях видна прежде всего глубокая вера Герцена во всепобеждающую силу человеческого разума. И это не­смотря на все разочарования и несчастья, постигшие его как в обществен­ной, так и в личной жизни. Первым ударом было для него то, что его же­на и идейная соратница увлеклась мало нам известным немецким поэтом Гервегом. А в ноябре 1851 года на него обрушилось страшное горе – в кораблекрушении погибли его мать и младший сын. Вслед за этим в мае 1852 года умерла жена. «Все рухнуло – общее и частное, европей­ская революция и домашний кров, свобода мира и личное счастье».

Но у Герцена хватило мужества и сил преодолеть духовный кризис, чему в немалой степени помогло сознание того, что вся его жизнь, весь опыт, все знания принадлежат России, которой он поклялся служить до последнего вздоха.

Став на долгое время представителем не фасадной, а истинной Рос­сии в Европе, Герцен считал своим долгом рассказать об подлинном ли­це своей родины, которого не могла видеть западная интеллигенция. Книга «Развитие революционных идей в России» (опубликована в 1851 году сначала на немецком, а потом на французском языках) начи­налась с рассказа о русском народе, находящемся уже несколько веков в крепостном рабстве, о его свободолюбии и благородстве, рассказа так­же и о том, как боролась за свободу народа передовая русская интел­лигенция, по преимуществу дворянская.

Осенью 1852 года Герцен вместе с детьми и немногочисленными сподвижниками переехал в Лондон, где в следующем году основал Вольную русскую типографию, которая должна была донести до рус­ского народа и передового его отряда, интеллигенции, запретное на ро­дине слово правды. Это было дело, которое он с полным на то основанием назвал «наиболее практически революционным, какое рус­ский может сегодня предпринять в ожидании исполнения иных, лучших дел». Понятно, что первым, к кому обратился со страстным призывом Герцен, было русское дворянство, естественно его лучшая часть. Первой дошедшей до России прокламацией, написанной Герценом, стала знаме­нитая «Юрьев день! Юрьев день!». В одном этом возгласе уже слыша­лась страстная надежда на скорое освобождение «крещеной собствен­ности», и это было заглавием другой его брошюры. Пепел пяти казнен­ных в 1826 году декабристов продолжал жечь душу Герцена, и в 1855 году он приступил к изданию альманаха «Полярная звезда» с барелье­фами пяти казненных на обложке.

В альманахе увидели свет запрещенные на родине литературные произведения, начиная с «Путешествия из Петербурга в Москву» Ра­дищева и кончая неопубликованными вольнолюбивыми стихами Пуш­кина, Лермонтова, Полежаева и Рылеева, а также первое «Философи­ческое письмо» Чаадаева и знаменитое письмо Белинского к Гоголю. В «Полярной звезде» увидели свет и многие другие произведения и до­кументы, недоступные русскому читателю.

1 июля 1857 года вышел первый номер газеты «Колокол», надолго ставшей в прямом смысле слова вечевым колоколом, звавшим всех рус­ских людей на борьбу за свободу и счастье. Эта газета стала главным революционным центром России. Ее не только читали в самых отда­ленных уголках обширного государства. На ее страницах публикова­лись корреспонденции, полученные из самых разных мест, и прави­тельство о многих злоупотреблениях узнавало из «Колокола» (и даже иногда принимало меры). Газета начала выходить как раз накануне дав­но уже готовившейся крестьянской реформы 1861 года и сыграла вид­ную роль в наступлении этого долгожданного момента. С этого же вре­мени начались и серьезные разногласия Герцена с отечественными ре­волюционерами.

В 1859 году Герцен опубликовал статью «Very Dangerous!!!», где кри­тиковал революционных демократов за их слишком резкие высказывания и нападки на обличительную литературу. Для объяснений к нему приез­жал в Лондон Чернышевский, и вскоре в «Колоколе» появилась статья «Письмо из провинции» за подписью «Русский человек», в которой

автор призывал Герцена звать Россию к революции, а не к реформам, готовившимся правительством. А после 1861 года, когда стала очевид­ной половинчатость проведенной крестьянской реформы, конфликт сам собою сошел на нет.

В пореформенное время Герцен со страниц своей газеты обратился к своим читателям со статьями «Мартиролог крестьян», «Ископаемый епископ, допотопное правительство и обманутый народ», в которых уже во многом разделял позиции революционных демократов.

В появившихся на политической арене России разночинцах Герцен видит «молодых штурманов будущей бури», поддерживает их и активно участвует в создании тайного общества «Земля и воля», наиболее влия­тельной революционной организации в России того времени.

После наметившегося во второй половине 1860-х годов спада рево­люционного движения в России активность Герцена несколько ослабе­вает. В 1865 году он переводит Вольную типографию в Швейцарию, а в 1867-м по целому ряду причин прекращает издание «Колокола». Для Герцена наступило время пересмотра многих аспектов своей революци­онной теории. Он приходит к мысли, что в будущей революции должны участвовать прежде всего сами народные массы. Вместе с тем он считал, что главной целью революции является не разрушение, как утверждали некоторые его соратники и сподвижники. Написанные незадолго до смерти письма «К старому товарищу» обращены главным образом к Бакунину, уверенному в том, что сначала надо все уничтожить, а потом уже думать об устройстве нового общества. Герцен был уверен, что «ко­нец исключительному царству капитала и безусловному праву собствен­ности так же пришел, как некогда пришел конец царству феодальному и аристократическому», но «насильем» нового миропорядка «не завою­ешь. Подорванный порохом весь мир буржуазный, когда уляжется дым и расчистятся развалины, снова возникнет с разными изменениями ка­кой-нибудь новый буржуазный мир. Потому что он внутри не кончен и потому еще, что ни мир построящий, ни новая организация не настоль­ко готовы, чтоб пополниться, осуществляясь».

Герцен был убежден в том, что «насильем, террором распространя­ются религии и политики, учреждаются самодержавные империи и не­раздельные республики – насильем можно разрушать и расчищать ме­сто – не больше. Петрограндизмом социальный переворот дальше ка­торжного равенства Гракха Бабефа и коммунистической барщины Кабе не пойдет».

Понятно, что призыв Герцена не спешить не был услышан ни Бакуни­ным, ни Огаревым, ни стоявшим за ними Нечаевым. Преобразователи

мира брали из Герцена только часть его мыслей, считая, что он прав в те­ории, в то время как они владеют рычагами практики. Они были соглас­ны с Герценом, писавшим: «Собственность, семья, церковь были огром­ными воспитательными нормами человеческого освобождения и разви­тия – мы выходим из них по миновании надобности», но сроки и спо­собы этого выхода они будут определять сами.

Герцен предвидел, сколь разрушительной будет буря, к которой уже готовы ее «молодые штурманы», и предупреждал: «Горе бедному духом и тощему художественным смыслом перевороту, который из всего было­го и нажитого сделает скучную мастерскую, которой вся выгода будет состоять в одном пропитании, и только в пропитании».

Долгое время считалось, что в письмах «К старому товарищу» Гер­цен якобы отошел от своих революционных взглядов. Это не так. Но ес­ли бы его последователи, революционеры и народные заступники, уме­ли прислушиваться к мнению такого человека, как Герцен, русская исто­рия могла быть несколько иной.

Последние годы жизни Герцена были омрачены многими несчастья­ми: смерть детей, болезнь старшей дочери и его друга Огарева и, нако­нец, собственные недуги. Но, несмотря на все невзгоды, он не прекра­щал активной деятельности и продолжал работать над главным трудом своей жизни – книгой «Былое и думы», задуманной и начатой еще в начале 1850-х годов.

Первоначально у книги не было строго обдуманного плана, не был определен и жанр произведения. По существу, Герцен создал новый, не­бывалый жанр, вобравший в себя лучшие достижения как художествен­ной, так и политической мысли. При определении жанра «Былого и дум» обычно пользуются перечислительным методом – рассказ, ро­ман, публицистика, мемуары, прямое обращение к современникам, что верно только отчасти, поскольку в основании книги лежал живой диалог с огромным кругом выдающихся людей как в России, так и в Европе, с которыми был близок Герцен. Главной же особенностью «Былого и дум» была предельная искренность и откровенность, позволившая раскрыть самые потаенные уголки души и сердца, что сделало книгу одной из са­мых привлекательных в истории всей мировой литературы.

Позднее в предисловии к отдельному изданию «Былого и дум» Гер­цен писал: «Это – не столько записки, сколько исповедь, около кото­рой собрались там-сям схваченные воспоминания из былого, там-сям остановленные мысли из дум. Впрочем, в совокупности этих пристроек, надстроек, флигелей единство есть, по крайней мере, мне так кажется».

Как известно, толчком к созданию «Былого и дум» послужила ду­шевная драма, постигшая Герцена в начале 50-х годов, но душа этого че­ловека принадлежала не только ему, но прежде всего его родине. Глав­ными героями книги стали люди и мысли, личные переживания и собы­тия общественной жизни, к которым Герцен относился не как объектив­ный наблюдатель, а как непосредственный участник. Перед нами про­ходит очень существенный этап истории, пропущенный через сердце живого человека и одновременно через сознание одного из крупнейших мыслителей мирового масштаба.

Эта книга на долгое время стала бесценным источником информации и одновременно душевного тепла, на которое не скупился автор, глубо­ко и искренне любивший свою многострадальную родину в целом и каж­дого отдельного человека. Для молодых поколений она стала учебником жизни и руководством к действию. «Былое и думы» и до настоящего времени не утратили своей актуальности, описанное здесь уже далекое для нас прошлое предстает во всем его величии и убогости и тем самым дает возможность лучше понять и осмыслить наше еще не принявшее законченных форм настоящее.

Смерть помешала Герцену завершить свою книгу. Он скончался в Париже и похоронен на кладбище Пер-Лашез. Позднее его прах был перенесен в Ниццу и погребен рядом с могилой жены.

Герцена, к сожалению, сейчас мало читают, а напрасно. У него есть чему поучиться, есть что осмыслить. Он умел думать, умел делать вы­воды, умел не спешить и не торопить историю.

Вопросы и задания

1. Определите место Герцена в истории русской литературы.

2. Какова роль Герцена в общественной жизни России второй половины XIX века?

3. Творчество Герцена до эмиграции. Его роль в развитии критического ре­ализма.

4. Какую роль сыграли «Полярная звезда» и «Колокол» в формировании общественного сознания русского общества в 1850–1860-е годы?

5. К какому жанру можно отнести «Былое и думы»?

6. Каково значение наследия Герцена для нашего времени?

Литература

Гурвич-Лощинер С.Д. Творчество Герцена в развитии русского реа­лизма середины XIX века. М., 1994.

Прокофьев В. Герцен. 2-е изд. М., 1987.

Птушкина И.Г. Александр Герцен, революционер, мыслитель, человек. М, 1989.

Татаринова Л.Е. А.И. Герцен. М., 1980.

В семье богатого русского помещика И. А. Яковлева.

Мать - Луиза Гааг, уроженка г. Штутгарта (Германия). Брак родителей Герцена не был оформлен, и он носил придуманную отцом фамилию (от Herz - «сердце»).

Раннему духовному развитию Александра Ивановича способствовало знакомство с лучшими произведениями русской и мировой литературы, с запрещенными «вольными» стихотворениями русских поэтов 10-20-х гг. «Потаенная» поэзия Пушкина и декабристов, революционные драмы Шиллера, романтические поэмы Байрона, произведения передовых французских мыслителей XVIII в. укрепляли свободолюбивые убеждения Герцена, его интерес к социально- политическим проблемам жизни.

Молодой Александр Иванович был свидетелем мощного подъема общественного движения в России, вызванного Отечественной войной 1812. Огромное воздействие на формирование его революционного мировоззрения оказало восстание декабристов. «Казнь Пестеля и его товарищей,- писал впоследствии Герцен,- окончательно разбудила ребяческий сон моей души» («Былое и думы»). Герцен с детских лет почувствовал ненависть к крепостному праву, на котором был основан полицейско-самодержавный режим в стране.

В 1827 он вместе со своим другом Н. П. Огаревым на Воробьевых горах дал клятву пожертвовать жизнью для борьбы за освобождение русского народа.

В октябре 1829 Александр Иванович поступил на физико-математическое отделение Московского университета. Здесь вокруг него и Огарева сложился революционный кружок студентов, глубоко переживавших поражение декабрьского восстания. Участники кружка следили за революционным движением на Западе, изучали социально-утопические теории западноевропейских социалистов, «но пуще всего проповедовали ненависть ко всякому насилию, ко всякому правительственному произволу» («Былое и думы»). Большое внимание Герцен уделял в университете изучению естественных наук; в студенческие годы им было написано несколько работ на естественнонаучные темы

«О месте человека в природе», 1832;

«Аналитическое изложение солнечной системы Коперника», 1833;

в журнале «Вестник естественных наук и медицины» (1829), «Атеней» (1830) и других. Герцен А.И. напечатал свои переводы и рефераты работ западноевропейских ученых, посвященных проблемам естествознания. В этих статьях он стремился преодолеть идеализм, утверждал мысль о единстве сознания и материи; в то же время он не мог удовлетвориться ограниченным, метафизическим материализмом XVIII века. Философские искания Герцена в 30-40-х гг. были направлены на создание такой материалистической системы, которая отвечала бы революционно-освободительным устремлениям передовых кругов русского общества.

В июле 1833 Александр Иванович окончил университет со степенью кандидата. Вместе с друзьями он строил широкие планы дальнейшей литературной и политической деятельности, в частности издания журнала, который пропагандировал бы передовые общественные теории. Но царское правительство, напуганное восстанием декабристов, беспощадно подавляло в русском обществе всякое проявление свободолюбивой мысли.

В июле 1834 Герцен, Огарев и другие члены кружка были арестованы.

В апреле 1835, Герцен был выслан в Пермь, а затем в Вятку под строгий полицейский надзор. Тюрьма и ссылка обострили ненависть писателя к самодержавно-крепостническому строю; ссылка обогатила его знанием русской жизни, гнусной крепостнической действительности. Особенно глубокое воздействие на Герцена оказало близкое соприкосновение с жизнью народа.

В конце 1837, по ходатайству поэта В. А. Жуковского, Александр Иванович был переведен во Владимир (на Клязьме).

В мае 1838 он женился на Н. А. Захарьиной.

(«Первая встреча», 1834-36;

«Легенда», 1835-36;

«Вторая встреча», 1836;

«Из римских сцен», 1838;

«Вильям Пен», 1839, и другие) он поднимал глубоко волновавший его вопрос о переустройстве общества на разумных началах. В романтически приподнятых, возвышенных образах, порой в наивной, условной форме, находили свое воплощение идейная жизнь, страстные философские и политические искания передовой дворянской молодежи 30-х гг. Пронизанные освободительными идеями своего времени, произведения молодого Герцена, при всей их художественной незрелости, развивали гражданские мотивы русской литературы 20-х гг., утверждали «жизнь для идей» как «высшее выражение общественности».

Летом 1839 с Александра Ивановича был снят надзор полиции, в начале 1840 он возвратился в Москву , а затем переехал в Петербург.

В 1840-41 в «Отечественных записках» Герцен опубликовал автобиографическую повесть «Записки одного молодого человека». Насколько позволяли цензурные условия, повесть раскрывала широкий круг духовных интересов передовой русской интеллигенции, ее заключительная глава в острой сатирической форме обличала «патриархальные нравы города Малинова» (имелась в виду Вятка), пошлую жизнь провинциальной чиновничье-помещичьей среды. Повесть открывала новый период в литературной деятельности Герцена, она знаменовала вступление писателя на путь критического реализма.

В 1841 за «распространение необоснованных слухов» - резкий отзыв в письме к отцу о преступлениях царской полиции - Герцен был вновь сослан, на этот раз в Новгород.

Летом 1842 Александр Иванович вернулся в Москву . Он принял деятельное участие в идейной борьбе 40-х гг., в разоблачении идеологов помещичье-крепостнической реакции и буржуазно-дворянского либерализма, показал себя достойным соратником великого революционного демократа Белинского. Опираясь во всей своей деятельности на традиции Радищева , Пушкина, декабристов, глубоко изучая выдающиеся произведения передовой русской и зарубежной литературы и общественной мысли, он защищал революционный путь развития России. Свои взгляды он отстаивал в борьбе со славянофилами, идеализировавшими экономическую и политическую своеобычность царской России, и либералами-западниками, преклонявшимися перед буржуазным строем в странах Западной Европы. Выдающиеся философские работы Герцена

«Дилетантизм в науке» (1842-43),

«Письма об изучении природы» (1844-46) сыграли огромную роль в обосновании и развитии материалистической традиции в русской философии.

Материализм Герцена, имел активный, действенный характер, был пронизан боевым демократическим духом. Александр Иванович был одним из первых мыслителей, которые сумели понять диалектику Гегеля и оценить ее как «алгебру революции», в то же время он обвинял немецких идеалистов и русских гегельянцев в оторванности от жизни. Вместе с Белинским Герцен поставил свои философские искания на службу освободительной борьбе народных масс.

По характеристике В. И. Ленина, Герцен в крепостной России 40-х гг. XIX в. «сумел подняться на такую высоту, что встал в уровень с величайшими мыслителями своего времени... Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед - историческим материализмом» (Полн. собр. соч., т. 21, с. 256). В статьях Герцена давалось глубокое обоснование основным принципам материалистической философии. Историю человеческого мира он характеризует как продолжение истории природы; дух, мысль, доказывает Герцен, являются результатом развития материи. Отстаивая диалектическое учение о развитии, писатель утверждал противоречие как основу прогресса в природе и обществе. Его статьи содержали исключительно яркое, полемически острое изложение истории философских учений, борьбы материализма и идеализма. Герцен отмечал самостоятельность русской философии, критическое восприятие русскими мыслителями передовых философских направлений Запада. Борьба Герцена с идеалистической философией как идейным оплотом крепостнической реакции носила определенно выраженный политический характер. Однако в условиях отсталой, крепостнической России он оказался не в силах дать материалистическое объяснение борьбы идеологических и материалистических философских систем как одному из проявлений классовой борьбы в обществе.

Материалистические идеи, развитые в статьях Герцена, оказали большое воздействие на формирование мировоззрения русской революционной демократии 60-х гг.

Активное участие Александра Ивановича в освободительной борьбе русского народа служило могучим источником художественной силы его литературного творчества.

С 1841-46 пишет роман «Кто виноват?» (полное издание - 1847) он поставил важнейшие вопросы русской жизни 40-х гг. Герцен дал уничтожающую критику крепостного права и помещичье-самодержавного строя, подавляющего человеческую личность. Острота его протеста против крепостного строя приобретала в романе подлинно революционное звучание.

1846 повесть «Сорока-воровка» (издана в 1848) рассказывала о неиссякаемых творческих силах и талантливости русского народа, о его стремлении к раскрепощению, о присущем простому русскому человеку сознании личного достоинства и независимости. С большой силой повесть раскрывала общую трагедию русского народа в условиях самодержавно-крепостнического строя.

1846 повесть «Доктор Крупов» (издана в 1847),написанная в форме записок врача, рисовала сатирические картины и образы русской крепостнической действительности. Глубокий и проникновенный психологический анализ, философские обобщения и социальная острота повести делают ее шедевром художественного творчества Герцена.

В январе 1847 преследуемый царским правительством, лишенный возможности вести революционную пропаганду, Герцен с семьей уехал за границу. Он приехал во Францию накануне революционных событий 1848. В цикле статей «Письма из Avenue Marigny» (1847, позднее вошли в книгу «Письма из Франции и Италии», 1850, русское издание - 1855) Герцен подверг острой критике буржуазное общество, пришел к выводу, что «буржуазия не имеет великого прошедшего и никакой будущности». В то же время с большим сочувствием он писал о парижских «блузниках» - рабочих и мастеровых, выражал надежду, что готовящаяся революция принесет им победу

В 1848 Герцен стал свидетелем поражения революции и кровавого разгула реакции. «Письма из Франции и Италии» и книга «С того берега» (1850, русское издание- 1855) запечатлели духовную драму писателя. Не поняв буржуазно- демократической сущности движения, писатель неверно оценил революцию 1848 как неудавшуюся битву за социализм.

Тяжелые переживания, вызванные поражением революции, совпали с личной трагедией Герцена: осенью 1851 во время кораблекрушения погибли его мать и сын, в мае 1852 в Ницце умерла жена.

В августе 1852 Александр Иванович переехал в Лондон. Годы лондонской эмиграции (1852-65) - период активной революционной и публицистической деятельности Герцена.

В 1853 он основал Вольную русскую типографию.

В 1855 начал издавать альманах «Полярная звезда».

В 1857 вместе с Огаревым приступил к выпуску знаменитой газеты «Колокол».

В 60-х гг. Александр Иванович Герцен окончательно пришел в лагерь русской революционной демократии. Убедившись на опыте освободительной борьбы русского крестьянства в период революционной ситуации 1859-61 в силе революционного народа, он «безбоязненно стал на сторону революционной демократии против либерализма» (Полн. собр. соч., т. 18, с. 14). Герцен разоблачал грабительский характер «освобождения» крестьян в России. С большой силой звал народные массы к революционной активности и протесту (статьи в «Колоколе»: «Исполин просыпается!», 1861;

«Ископаемый епископ, допотопное правительство и обманутый народ», 1861, и другие).

В начале 60-х гг. Герцен и Огарев принимали участие в деятельности тайного революционно-демократического общества «Земля и воля», вели революционную пропаганду в армии.

В 1863 Александр Иванович решительно поддержал национально-освободительное движение в Польше. Последовательная революционно-демократическая позиция Герцена в польском вопросе вызвала ожесточенные нападки со стороны реакционных и примкнувших к ним либеральных кругов.

В 1864 Александр Иванович гневно заклеймил расправу царизма с вождем русской революционной демократии Чернышевским.

Герцен был одним из основоположников народничества, автором, так называемой теории «русского социализма». Не уяснив действительной социальной природы крестьянской общины, он в своем учении исходил из освобождения крестьян с землей, из общинного землевладения и крестьянской идеи «права на землю». Теория «русского социализма» в действительности не содержала «ни грана социализма» (Ленин), но она в своеобразной форме выражала революционные стремления крестьянства, его требования полного уничтожения помещичьего землевладения.

В первые годы эмиграции и в Лондоне Герцен продолжал напряженно работать в области художественного творчества. Он отстаивал неразрывную связь искусства с жизнью и считал литературу политической трибуной, используемой для пропаганды и защиты передовых идей, для обращения с революционной проповедью к широким кругам читателей. В книге «О развитии революционных идей в России» (на франц. языке, 1851) он отметил как характерную черту русской литературы ее связь с освободительным движением, выражение революционных, свободолюбивых устремлений русского народа.

На примере творчества русских писателей XVIII - 1-й половины XIX в. Герцен показал, как литература в России стала органической частью борьбы передовых общественных кругов. Темы и образы русского крепостного быта продолжали занимать главное место в художественных произведениях Герцена (неоконченная повесть «Долг прежде всего», 1847 - 51, изд. в 1854; «Поврежденный», 1851, изд. в 1854).

Вместе с тем Герцена- художника и публициста глубоко волновали вопросы буржуазной действительности в странах Западной Европы. В своих произведениях 50-60-х гг. он неоднократно обращался к жизни различных кругов буржуазного общества

(очерки «Из писем путешественника во внутренности Англии», «Оба лучше», 1856;

цикл «Концы и начала», 1862-63;

рассказ «Трагедия за стаканом грога», 1863, и другие).

С 1852-68 пишет мемуары «Былое и думы» которые занимают центральное место в литературно-художественном наследии Герцена. Свыше 15 лет напряженного труда посвятил Герцен созданию произведения, ставшего художественной летописью общественной жизни и революционной борьбы в России и Западной Европе - от восстания декабристов и московских студенческих кружков 30-х гг. до кануна Парижской коммуны. Среди художественных автобиографий всей мировой литературы XIX в. «Былое и думы» не имеют равного себе произведения по широте охвата изображаемой действительности, глубине и революционной смелости мысли, предельной искренности повествования, яркости и совершенству образов. Александр Иванович выступает в этой книге как политический боец и первоклассный художник слова, В повествовании органически сочетаются события личной жизни автора с явлениями общественно-политического характера; мемуары запечатлели живой образ русского революционера в его борьбе против самодержавия и крепостничества. Возникнув из страстного желания писателя рассказать правду о своей тяжелой семейной драме, «Былое и думы» вышли за пределы первоначального замысла и стали художественным обобщением эпохи, по выражению Герцена, «отражением истории в человеке, случайно попавшемся на ее дороге». Мемуары Герцена принадлежали к числу тех книг, по которым изучали русский язык Маркс и Энгельс.

Александр Иванович Герцен был художником-публицистом. Статьи, заметки и памфлеты в «Колоколе», полные революционной страстности и гнева, являются классическими образцами русской демократической публицистики. Художественному таланту писателя была свойственна острая сатиричность; в едкой, уничтожающей иронии, в сарказме писатель видел действенное орудие социальной борьбы. Для более полного и глубокого раскрытия уродливых явлений действительности Герцен часто обращался к гротеску. Рисуя в мемуарах образы современников, писатель использовал форму острого сюжетного рассказа.

Большой мастер портретных зарисовок, Александр Иванович умел лаконично и метко определить самую сущность характера, в нескольких словах очертить образ, схватив главное. Неожиданные острые контрасты были излюбленным приемом писателя. Горькая ирония чередуется у него с забавным анекдотом, саркастическая насмешка сменяется гневным ораторским пафосом, архаизм уступает место смелому галлицизму, народный русский говор переплетается с изысканным каламбуром. В этих контрастах проявилось характерное для Герцена стремление к убедительности и наглядности образа, резкой экспрессии повествования.

Художественное творчество Герцена А.И. оказало большое влияние на формирование стиля критического реализма и развитие всей последующей русской литературы.

В 1865 Герцен перенес издание «Колокола» в Женеву, становившуюся в те годы центром русской революционной эмиграции. При всех расхождениях с так называемыми «молодыми эмигрантами» по ряду существенных политических и тактических вопросов Александр Иванович видел в разночинной интеллигенции «молодых штурманов будущей бури», могучую силу русского освободительного движения.

Последние годы жизни писателя ознаменовались дальнейшим развитием его мировоззрения в направлении к научному социализму. Герцен пересматривает свое прежнее понимание перспектив исторического развития Европы. В заключительных главах «Былого и дум» (1868-69), в своей последней повести «Доктор, умирающий и мертвые» (1869) он ставит вопрос о «современной борьбе капитала с работой», новых силах и людях в революции. Настойчиво освобождаясь от пессимизма и скептицизма в вопросах общественного развития, Герцен приближается к правильному взгляду на историческую роль нового революционного класса - пролетариата.

В серии писем «К старому товарищу» (1869), писатель обратил свои взоры к рабочему движению и руководимому Марксом Интернационалу.

Умер Александр Иванович Герцен в Париже, был похоронен на кладбище Пер-Лашез, затем перевезен в Ниццу и погребен рядом с могилой его жены.

После смерти Герцена вокруг его идейного наследия развернулась острая политическая борьба. Демократическая критика последовательно рассматривала Герцена в ряду великих учителей революционной интеллигенции 70-80-х гг. Реакционные идеологи, убедившись в тщетности попыток очернить Герцена в глазах молодого поколения, начали прибегать к фальсификации его образа. Борьба с идейным наследством писателя приняла более тонкую форму лицемерной «борьбы за Герцена». В то же время произведения Александра Ивановича продолжали находиться в царской России под строгим и безусловным запретом.

Первое посмертное Собрание сочинений писателя (в 10-ти т., Женева, 1875-79) и другие заграничные издания Герцена А.И («Сборник посмертных статей», Женева, 1870, изд. 2 -1874, и другие) были мало доступны русскому читателю.

В 1905, после 10 лет настойчивых усилий, удалось добиться первого русского издания Собрания сочинений (в 7-ми т., Спб., изд. Павленкова), однако оно было изуродовано многочисленными цензурными пропусками и грубыми искажениями.

В буржуазно-дворянской печати конца XIX века и особенно в период реакции после поражения первой русской революции повторялись бесконечные вариации лживого толкования взглядов Герцена, его идейного и творческого пути. Предельно циничное выражение они нашли в «веховской» легенде о Герцене как непримиримом противнике материализма и всяких революционных действий. Буржуазные идеологи умаляли роль великого мыслителя и писателя в развитии русской и мировой науки и литературы. Тщательно выхолостив революционную сущность деятельности писателя, «рыцари либерального российского языкоблудия», как называл их Ленин, пытались использовать искаженный облик писателя-демократа в своей борьбе с революционным движением и передовой общественной мыслью России.

Большая заслуга в разоблачении реакционных и либеральных фальсификаторов Герцена принадлежит Г. В. Плеханову. В ряде статей и выступлений («Философские взгляды А. И. Герцена», «А. И. Герцен и крепостное право», «Герцен-эмигрант», «О книге В. Я. Богучарского «А. И. Герцен», речь на могиле Герцена в сотую годовщину со дня его рождения и другие) Плеханов дал глубокий и разносторонний анализ мировоззрения и деятельности Герцена, показал победу материализма над идеализмом в его взглядах, близость многих философских положений Герцена к воззрениям Энгельса. Однако в оценке Плехановым Герцена, было немало серьезных ошибок, вытекавших из его меньшевистской концепции движущих сил и характера русской революции. Плеханов не смог раскрыть связь Герцена с нараставшим революционным движением широких масс крестьянства. Неверие в революционность русского крестьянства и непонимание связи между крестьянством и революционерами-разночинцами 60-х гг., лишили Плеханова возможности увидеть классовые корни мировоззрения Герцена и всей русской революционной демократии.

В каприйском курсе лекций по истории русской литературы (1908-1909) большое внимание Александру Ивановичу уделил М. Горький. Горький подчеркнул значение Герцена как писателя, поставившего в своем творчестве важнейшие общественные проблемы. В то же время, выделив в мировоззрении Герцена как его ведущую черту «драму русского барства», Горький рассматривал его вне основных этапов развития русской революции и потому не мог определить подлинного исторического места Герцена- мыслителя и революционера, как и Герцена- писателя.

В изучении идейного наследства писателя значительную роль сыграли статьи и речи А. В. Луначарского. Луначарский правильно подчеркнул взаимосвязь различных сторон деятельности и творчества Герцена, органическое единство в его произведениях художника и публициста. Слабой стороной работ Луначарского была недооценка преемственности русских революционных традиций, в результате чего он преувеличил значение западных влияний на идейное развитие Герцена Ошибочно рассматривая Герцена и Белинского как выразителей некоего единого «западнического» направления русской интеллигенции 40-х гг., Луначарский не раскрыл глубокого смысла борьбы русской революционной демократии с буржуазно-помещичьим либерализмом. Луначарский ошибочно сближал мировоззрение писателя с анархическими взглядами Бакунина и либеральной идеологией позднейших народников.

Только в статьях и высказываниях В. И. Ленина революционное наследие Герцена получило подлинно научное осмысление. Статья Ленина «Памяти Герцена» (1912) стала важнейшим историческим документом в борьбе большевистской партии за теоретическое вооружение народных масс в преддверии нового подъема рабочего движения. На примере Герцена Ленин призывал учиться «великому значению революционной теории». Ленин воссоздает образ подлинного Герцена, писателя-революционера, историческое место которого, наряду с Белинским и Чернышевским, среди славных предшественников русской социал-демократии. В статье Ленина мировоззрение, творчество и историческая роль писателя подвергаются конкретному и всестороннему анализу, вопросы идейной эволюции Герцена Ленин исследует в неразрывном единстве с его революционно-политической деятельностью. Ленин глубоко раскрыл путь Герцена - революционера, непосредственного наследника декабристов, к революционному крестьянскому демократизму. Статья содержала замечательную характеристику мирового значения философских исканий Герцена.

Великая Октябрьская социалистическая революция впервые открыла возможность для углубленного изучения жизни и творчества Герцена. В тяжелых условиях гражданской войны и хозяйственной разрухи было продолжено и успешно завершено 22-томное издание полного собрания его сочинений и писем под редакцией М. К. Лемке. Это издание, несмотря на серьезные недостатки, стало крупным событием в жизни молодой советской культуры. Общий подъем марксистско-ленинской литературоведческой мысли, достигнутый на основе направляющих и руководящих указаний партии, оказал животворное воздействие на дальнейшее развитие советского герценоведения.

125 - летний юбилей со дня рождения Александра Ивановича Герцена, широко отмеченный в нашей стране весной 1937, ознаменовал начало серьезной исследовательской работы в области изучения наследия писателя.

В последующие годы советские исследователи Герцена внесли ценный вклад в литературную науку. Был создан ряд больших монографий о Герцене; в 1954-65 Академия наук СССР выпустила научное издание сочинений писателя в 30 томах. Значительную работу по изучению и публикации архивных материалов Герцена, хранящихся в советских и зарубежных коллекциях, проделала редакция «Литературного наследства».

Советский народ высоко ценит богатейшее наследие Герцена - «писателя, сыгравшего великую роль в подготовке русской революции» (В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 255).

Умер 9(21).I.1870 г. в Париже.

Александр Иванович Герцен - российский революционер, писатель, философ.
Внебрачный сын богатого русского помещика И. Яковлева и молоденькой немецкой мещанки Луизы Гааг из Штутгарта. Получил вымышленную фамилию Герцен - сын сердца (от нем. Herz).
Воспитывался в доме Яковлева, получил хорошее образование, знакомился с сочинениями французских просветителей, читал запретные стихи Пушкина, Рылеева. Глубокое влияние на Герцена оказала дружба с талантливым сверстником, будущим поэтом Н. П. Огаревым, которая продолжалась всю их жизнь. По его воспоминаниям, сильное впечатление на мальчиков (Герцену было 13, Огарёву 12 лет) произвело известие о восстании декабристов. Под его впечатлением у них зарождаются первые, ещё смутные мечты о революционной деятельности; во время прогулки на Воробьёвых горах, мальчики поклялись бороться за свободу.
В 1829 году Герцен поступил на физико-математический факультет Московского университета, где вскоре образовал группу из прогрессивно мыслящих студентов. К этому времени относятся его попытки изложения собственного видения общественного устройства. Уже в первых статьях Герцен показал себя не только философом, но и блестящим литератором.
Уже в 1829-1830 годах Герцен написал философскую статью о Валленштейне Ф. Шиллера. В этот юношеский период жизни Герцена его идеалом был Карл Моор - герой трагедии Ф. Шиллера «Разбойники» (1782).
В 1833 году Герцен с серебряной медалью окончил университет. В 1834 году был арестован – за то, что в компании друзей якобы распевал песни, порочащие царскую фамилию. В 1835 году он был выслан сначала в Пермь, потом в Вятку, где и определен на службу в канцелярию губернатора. За устройство выставки местных произведений и объяснения, данные при её осмотре наследнику (будущему Александру II), Герцен, по ходатайству Жуковского, был переведён на службу советником правления во Владимир, где женился, увезши тайно из Москвы свою невесту, и где провёл самые счастливые и светлые дни своей жизни.
В 1840 году Герцену было разрешено возвратиться в Москву. Обратившись к художественной прозе, Герцен написал роман «Кто виноват?» (1847), повести «Доктор Крупов» (1847) и «Сорока-воровка» (1848), в которых своей главной целью считал обличение русского рабства.
В 1847 году Герцен с семьей покинул Россию, уехав в Европу. Наблюдая жизнь западных стран, перемежал личные впечатления с историко-философскими исследованиями (Письма из Франции и Италии, 1847–1852; С того берега, 1847–1850, и др.)
В 1850–1852 годах прошла череда личных драм Герцена: гибель в кораблекрушении матери и младшего сына, смерть жены от родов. В 1852 году Герцен поселился в Лондоне.
К этому времени его воспринимали как первую фигуру русской эмиграции. Совместно с Огаревым он стал издавать революционные издания – альманах «Полярная звезда» (1855–1868) и газету «Колокол» (1857–1867), влияние которых на революционное движение в России было огромным. Но главным его созданием эмигрантских лет является «Былое и думы».
«Былое и думы» по жанру – синтез мемуаров, публицистики, литературных портретов, автобиографического романа, исторической хроники, новелл. Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались там-сям остановленные мысли из дум». Первые пять частей описывают жизнь Герцена с детства и до событий 1850–1852, когда автора постигли тяжелые душевные испытания, связанные с крушением семьи. Шестая часть, как продолжение первых пяти, посвящена жизни в Англии. Седьмая и восьмая части, еще более свободные по хронологии и тематике, отражают жизнь и мысли автора в 1860-е годы.
Все другие сочинения и статьи Герцена, как, например, «Старый мир и Россия», «Le peuple Russe et le socialisme», «Концы и начала», и др. представляют простое развитие идей и настроений, вполне определившихся в период 1847-1852 годов в сочинениях, указанных выше.
В 1865 году Герцен покинул Англию и отправился в длительное путешествие по Европе. В это время он отдалился от революционеров, в особенности от русских радикалов. Споря с Бакуниным, призывавшим к разрушению государства, Герцен писал: «Нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри». Эти слова воспринимаются как духовное завещание Герцена.
Как и большинство российских западников-радикалов, Герцен прошел в своем духовном развитии через период глубокого увлечения гегельянством. Влияние Гегеля отчетливо прослеживается в цикле статей«Дилетантизм в науке» (1842–1843). Их пафос – в утверждении и интерпретации гегелевской диалектики как инструмента познания и революционного преобразования мира («алгебры революции»). Герцен сурово осуждал отвлеченный идеализм в философии и науке за оторванность от реальной жизни, за «априоризм» и «спиритизм».
Дальнейшее развитие эти идеи получили в главном философском сочинении Герцена – «Письмах об изучении природы» (1845–1846). Продолжая критику философского идеализма, Герцен определял природу как «родословную мышления», а в идее чистого бытия видел всего лишь иллюзию. Природа для материалистически настроенного мыслителя – вечно живое, «бродящее вещество», первичное по отношению к диалектике познания. В Письмах Герцен, вполне в духе гегельянства, обосновывал последовательный историоцентризм: «ни человечества, ни природы нельзя понять мимо исторического бытия», а в понимании смысла истории придерживался принципов исторического детерминизма. Однако в размышлениях позднего Герцена прежний прогрессизм уступает место гораздо более пессимистическим и критическим оценкам.
21 января 1870 года Александр Иванович Герцен умер. Был похоронен на кладбище Пер-Лашез. Позже его прах был перевезен в Ниццу и погребен рядом с могилой его жены.

Библиография
1846 - Кто виноват?
1846 - Мимоездом
1847 - Доктор Крупов
1848 - Сорока-воровка
1851 - Поврежденный
1864 - Трагедия за стаканом грога
1868 - Былое и думы
1869 - Скуки ради

Экранизации
1920 - Сорока-воровка
1958 - Сорока-воровка

Интересные факты
Елизавета Герцен, 17-летняя дочь А. И. Герцена и Н. А. Тучковой-Огаревой, покончила жизнь самоубийством из-за неразделённой любви к 44-летнему французу во Флоренции в декабре 1875 года. Самоубийство имело резонанс, о нём писал Достоевский в очерке «Два самоубийства».