Просмотр полного списка сказок

Биография Бажова Павла Петровича

Бажов Павел Петрович (27 января 1879 — 3 декабря 1950)– знаменитый русский советский писатель, знаменитый уральский сказочник, прозаик, талантливый обработчик народных преданий, легенд, уральских сказов.

Биография

Павел Петрович Бажов родился 27 января 1879 года на Урале вблизи Екатеринбурга в семье потомственного горнозаводского мастера Сысертского завода Петра Васильевича и Августы Стефановны Бажевых (так тогда писалась эта фамилия).

Фамилия Бажов происходит от местного слова «бажить» – то есть ворожить, предвещать. У Бажова и прозвище мальчишечье уличное было – Колдунков. И позже, когда Бажов стал печатать свои произведения, он подписывался одним из своих псевдонимов – Колдунков.

Петр Васильевич Бажев был мастером пудлингово-сварочного цеха Сысертского металлургического завода близ Екатеринбурга. Мать писателя, Августа Стефановн, была искусной кружевницей. Это было большим подспорьем для семьи, особенно во время вынужденной безработицы мужа.

Будущий писатель жил и формировался в среде уральских горнорабочих. Впечатления детства оказались для Бажова самыми важными и яркими.

Он любил слушать и других старых бывалых людей, знатоков прошлого. Хорошими рассказчиками были сысертские старики Алексей Ефимович Клюква и Иван Петрович Короб. Но лучшим из всех, кого довелось узнать Бажову, оказался старый полевской горняк Василий Алексеевич Хмелинин. Он работал сторожем дровяных складов при заводе, и у его сторожки на Думной горе собирались ребятишки послушать интересные истории.

Детство и отрочество Павла Петровича Бажова прошли в городке Сысерти и на Полевском заводе, входившем в Сысертский горный округ.

Семья часто переезжала с завода на завод, что позволило будущему писателю хорошо узнать жизнь обширного горного округа и отразилось в творчестве.

Благодаря случаю и своим способностям он получил возможность учиться.

Бажов учился в мужской земской трехлетней школе, в которой был талантливый учитель словесности, сумевший увлечь ребят литературой.

Так, 9-летний мальчик однажды наизусть прочел весь школьный сборник стихотворений Н.А. Некрасова, выученный им по собственному почину.

Остановились на Екатеринбургском духовном училище: в нем самая низкая плата за обучение, не надо покупать форму, да еще есть ученические квартиры, снимавшиеся училищем, – эти обстоятельства оказались решающими.

Прекрасно сдав вступительные экзамены, Бажов был зачислен в Екатеринбургское духовное училище. Содействие друга семьи понадобилось потому, что духовное училище все-таки было не только, так сказать, профессиональным, но и сословным: готовило главным образом служителей церкви, и учились в нем преимущественно дети духовенства.

По окончании училища в 14 лет Павел поступил в Пермскую духовную семинарию, в которой обучался 6 лет. Это было время его знакомства с классической и современной литературой.

В 1899 году Бажов окончил Пермскую семинарию – третьим по сумме баллов. Настало время выбора пути в жизни. Предложение поступить в Киевскую духовную академию и учиться там на полном содержании было отвергнуто. Он мечтал об университете. Однако путь туда был закрыт. Прежде всего потому, что духовное ведомство не хотело терять свои «кадры»: выбор высших учебных заведений для окончивших семинарии был жестко ограничен Дерптским, Варшавским, Томским университетами.

Бажов решил учительствовать в начальной школе в районе, населенном старообрядцами. Свой трудовой путь он начал в глухой уральской деревне Шайдуриха, возле Невьянска, а затем в Екатеринбурге и Камышлове. Он преподавал русский язык, много ездил по Уралу, интересовался фольклором, краеведением, этнографией, занимался журналистикой.

В течение пятнадцати лет, каждый год во время школьных каникул, Бажов пешком странствовал по родному краю, везде приглядывался к окружающей жизни, беседовал с рабочими, записывал их меткие слова, разговоры, рассказы, собирал фольклор, изучал труд гранильщиков, камнерезов, сталеваров, литейщиков, оружейников и многих других уральских мастеров, беседовал с ними о тайнах их ремесла и вел обширные записи. Богатый запас жизненных впечатлений, образцов народной речи очень помог ему в дальнейшем в работе журналиста, а потом и в писательском труде. Свою «кладовую» он пополнял всю жизнь.

Как раз в это время открылась вакансия в Екатеринбургском духовном училище. И Бажов вернулся туда – теперь уже в качестве преподавателя русского языка. Позднее Бажов пытался поступить в Томский университет, но не был принят.

В 1907 году П. Бажов перешел в епархиальное (женское) училище, где до 1914 года вел занятия по русскому языку, а временами – по церковнославянскому и алгебре.

Здесь он знакомиться со своей будущей женой, а на тот момент просто его ученицей, Валентиной Иваницкой, с которой они поженились в 1911 году. Брак был основан на любви и единстве устремлений. Молодая семья жила более содержательной жизнью, чем большинство сослуживцев Бажова, проводивших свободное время за картами. Супруги много читали, бывали в театрах. В их семье родилось семеро детей.

Когда началась первая мировая война, у Бажовых уже росли две дочери. В связи с материальными затруднениями супруги переселились в Камышлов, поближе к родственникам Валентины Александровны. Павел Петрович перевелся в Камышловское духовное училище.

Участвовал в гражданской войне 1918-21 гг. на Урале, в Сибири, на Алтае.

В 1923-29 жил в Свердловске и работал в редакции «Крестьянской газеты». В это время им было написано свыше сорока сказов на темы уральского заводского фольклора.

С 1930 г. — в Свердловском книжном издательстве.

В 1937 году Бажова исключили из партии (через год - восстановили). Но тогда, лишившись привычной работы в издательстве, он посвятил всё своё время сказам, и они замерцали в «Малахитовой шкатулке» подлинными уральскими самоцветами.

В 1939 выходит самое знаменитое произведение Бажова — сборник сказок «Малахитовая шкатулка», за которую писатель получает Государственную премию. В дальнейшем Бажов пополнял эту книгу новыми сказами.

Писательский путь Бажова начался сравнительно поздно: первая книга очерков «Уральские были» вышла в свет в 1924. Лишь в 1939 были опубликованы наиболее значительные его произведения – сборник сказов «Малахитовая шкатулка», получившая в 1943 году Государственную премию СССР, и автобиографическая повесть о детстве «Зеленая кобылка». В дальнейшем Бажов пополняет «Малахитовую шкатулку» новыми сказами: «Ключ-камень» (1942), «Сказы о немцах» (1943), «Сказы об оружейниках» и другими. Его поздние произведения можно определить как «сказы» не только в силу их формальных жанровых признаков (наличие вымышленного рассказчика с индивидуальной речевой характеристикой), но и потому, что они восходят к уральским «тайным сказам» – устным преданиям горнорабочих и старателей, отличающимся сочетанием реально-бытовых и сказочных элементов.

Произведения Бажова, восходящие к уральским «тайным сказам» - устным преданиям горнорабочих и старателей, сочетают реально-бытовой и фантастические элементы. Сказы, впитавшие сюжетные мотивы, колоритный язык народных преданий и народной мудрости, воплотили философские и этические идеи современности.

Над сборником сказов «Малахитовая шкатулка» он работал с 1936 года до последних дней своей жизни. Впервые отдельным изданием он вышел в 1939 году. Затем из года в год «Малахитовая шкатулка» пополнялась новыми сказами.

Сказы «Малахитовой шкатулки» — своеобразная историческая проза, в которой через личность уральских рабочих воссоздаются события и факты истории Среднего Урала XVIII-XIX вв. Сказы живут как эстетическое явление благодаря завершенной системе реалистических, фантастических и полуфантастических образов и богатейшей нравственно-гуманистической проблематике (темы труда, творческих поисков, любви, верности, свободы от власти золота и др.).

Бажов стремился выработать собственный литературный стиль, искал оригинальные формы воплощения своего писательского дарования. Это удалось ему в середине 1930-х годов, когда он начал публиковать свои первые сказы. В 1939 Бажов объединил их в книгу «Малахитовая шкатулка», которую впоследствии дополнял новыми произведениями. Малахит дал название книге потому, что в этом камне, по Бажову, «радость земли собрана».

Непосредственно художественно-литературная деятельность началась поздно, в возрасте 57 лет. По его признанию – «просто не было времени для литературной работы такого рода.

Создание сказов стало главным делом жизни Бажова. Кроме того, он редактировал книги и альманахи, в том числе по уральскому краеведению.

Скончался Павел Петрович Бажов 3 декабря 1950 года в Москве, и был похоронен у себя на родине в Екатеринбурге.

Сказы

Еще мальчишкой он впервые услышал интересную историю о тайнах Медной горы.

Хорошими рассказчиками были сысертские старики – лучшими из них был Василий Хмелин, он в то время работал сторожем дровяных складов при Полевском заводе, и у его сторожки собирались ребятишки послушать интересные истории о сказочном змее Полозе и его дочерях Змеевках, о Хозяйке Медной горы, о бабке Синюшке. Надолго запомнил Паша Бажов рассказы этого старика.

Бажов выбрал интересную форму повествования «сказ» –это прежде всего устное слово, устная форма речи, перенесенная в книгу; в сказе всегда слышится голос рассказчика – дедушки Слышко – причастного к событиям; он говорит колоритным народным языком, полным местных словечек и выражений, присказок и поговорок.

Называя свои произведения сказами, Бажов учитывал не только литературную традицию жанра, подразумевающую наличие рассказчика, но и существование старинных устных преданий уральских горнорабочих, которые в фольклоре назывались «тайными сказами». От этих фольклорных произведений Бажов перенял одну из главных примет своих сказов: смешение сказочных образов.

Главная тема бажовских сказов - простой человек и его труд, талант и мастерство. Связь с природой, с тайными основами жизни осуществляется через могущественных представителей волшебного горного мира.

Один из самых ярких образов такого рода - Хозяйка Медной горы, с которой встречается мастер Степан из сказа «Малахитовая шкатулка». Хозяйка Медной горы помогает герою сказа Каменный цветок Даниле раскрыть свой талант - и разочаровывается в мастере после того, как он отказывается от попыток самостоятельно сделать Каменный цветок.

Произведения зрелого Бажова можно определить как «сказы» не только в силу их формальных жанровых признаков и наличия вымышленного рассказчика с индивидуальной речевой характеристикой, но и потому, что они восходят к уральским «тайным сказам» - устным преданиям горнорабочих и старателей, отличающимся сочетанием реально-бытовых и сказочных элементов.

Сказы Бажова впитали сюжетные мотивы, фантастические образы, колорит, язык народных преданий и народную мудрость. Однако Бажов - не фольклорист-обработчик, а самостоятельный художник, использовавший знание уральского горняцкого быта и устного творчества для воплощения философских и этических идей.

Рассказывая об искусстве уральских умельцев, отражая красочность и своеобразие старого горнозаводского быта, Бажов вместе с тем ставит в сказах общие вопросы - об истинной нравственности, о духовной красоте и достоинстве трудового человека.

Фантастические персонажи сказов олицетворяют стихийные силы природы, которая доверяет свои тайны только отважным, трудолюбивым и чистым душою. Бажов сумел придать фантастическим персонажам (Хозяйка Медной Горы, Великий Полоз, Огневушка-Поскакушка) необыкновенную поэтичность и наделил их тонкой сложной психологией.

Сказы Бажова - пример мастерского использования на родного языка. Бережно и в то же время творчески относясь к выразительным возможностям народного языка, Бажов избегал злоупотребления местными речениями, псевдонародного «обыгрывания фонетической неграмотности» (выражение Бажова).

Сказы П.П.Бажова очень красочны и живописны. Цвет у него выдержан в духе народной живописи, народной уральской вышивки — цельный, густой, спелый. Цветовое богатство сказов не случайно. Оно порождено красотой русской природы, красотой Урала. Писатель в своих произведениях щедро использовал все возможности русского слова, чтобы передать многообразие цветовой гаммы, ее насыщенность и сочность, столь характерные для уральской природы.

Сказы Павла Петровича – пример мастерского использования народного языка. Бережно и в то же время творчески относясь к выразительным возможностям народного слова, Бажов избегал злоупотребления местными речениями и псевдонародного «обыгрывания фонетической неграмотности» (выражение самого писателя).

Сказы Бажова впитали сюжетные мотивы, фантастические образы, колорит, язык народных преданий и их народную мудрость. Однако автор не является просто фольклористом-обработчиком, он самостоятельный художник, использующий великолепное знание уральского горняцкого быта и устного творчества для воплощения философских и этических идей. Рассказывая об искусстве уральских умельцев, о талантливости русского рабочего, отражая красочность и своеобразие старого горнозаводского быта и характерные для него социальные противоречия, Бажов вместе с тем ставит в сказах общие вопросы – об истинной нравственности, о душевной красоте и достоинстве трудового человека, об эстетических и психологических законах творчества. Фантастические персонажи сказов олицетворяют стихийные силы природы, которая доверяет свои тайны только отважным, трудолюбивым и чистиым душою. Бажов сумел придать своим фантастическим персонажам (Хозяйка Медной горы, Великий Полоз, Огневушка-Поскакушка и др.) необыкновенную поэтичность и наделил их тонкой и сложной психологией.

Сказы, записанные и обработанные Бажовым - изначально фольклорные. Многие из них (т. н. «тайные сказы» - старинные устные предания уральских горнорабочих) он слышал мальчиком от В. А. Хмелинина с Полевского завода (Хмелинин-Слышко, дед Слышко, «Стаканчик» из «Уральских былей»). Дед Слышко - рассказчик в «Малахитовой шкатулке». Позже Бажову пришлось официально заявлять, что это приём, и он не просто записал чужие рассказы, а действительно является их сочинителем.

Позже термин «сказ» вошёл в советскую фольклористику с лёгкой руки Бажова для определения рабочей прозы (прозы рабочих). Через некоторое время всё же было установлено, что он не обозначает никакого нового фольклорного явления - «сказы» оказались преданиями, легендами, сказками, воспоминаниями, то есть жанрами, которые существуют уже многие сотни лет.

Урал

Урал – «редчайшее место и по мастерам и по красоте». Невозможно познать красоту Урала, если не побывать на удивительных, чарующих тишиной и покоем уральских прудах и озерах, в сосновых борах, на легендарных горах. Здесь, на Урале, веками жили и трудились талантливые мастера, только здесь мог изваять свой каменный цветок Данила-мастер, и где-то здесь уральские мастера видели Хозяйку медной горы.

С детства нравились ему люди, легенды, сказки и песни родного Урала.

Творчество П.П.Бажова прочно связано с жизнью горнозаводского Урала — этой колыбели русской металлургии. Дед и прадед писателя были рабочими и всю жизнь провели у медеплавильных печей на уральских заводах.

В силу историко-экономических особенностей Урала быт заводских поселков был весьма своеобразным. Здесь, как и всюду, рабочие едва сводили концы с концами, были бесправны. Но, в отличие от других промышленных районов страны, Урал характеризовался значительно более низкими заработками мастеровых. Здесь существовала дополнительная зависимость рабочих от предприятия. Бесплатное пользование землей заводчики представляли как компенсацию пониженной зарплаты.

Старые рабочие, «бывальцы», являлись хранителями народных горняцких легенд и поверий. Они были не только своего рода «народными поэтами», но и своеобразными «историками».

Сама уральская земля рождала легенды и сказки. П.П.Бажов учился видеть и понимать богатство и красоту горного Урала.

Архетипичность образов

Хозяйка Медной горы - хранительница драгоценных пород и камней, иногда предстает перед людьми в виде прекрасной женщины, а порой - в виде ящерицы в короне. Происхождение своё ведёт, скорее всего, от «духа местности». Существует также гипотеза, что это преломленный народным сознанием образ богини Венеры, знаком которой на протяжении нескольких десятков лет в XVIII веке клеймилась полевская медь.

Великий Полоз - ответственен за золото. Его фигура создавалась Бажовым на основе суеверий древних хантов и манси, уральских легендах и приметах горщиков и рудознатцев. Ср. мифологический змей.

Бабка Синюшка - персонаж, родственный Бабе-Яге.

Огневушка-Поскакушка — танцующая над месторождением золота (связь между огнём и золотом).

Если открыть большой сундук советской литературы, то в глаза сразу бросаются драгоценные камушки книги красивых уральских сказаний. Автор этих бессмертных сказок, которые навсегда вошли в сокровищницу русской и советской прозы — Павел Петрович Бажов .

Что известно об этом гениальном писателе? Истинно народный фольклорист, публицист, активный участник революционного движения, прошел сложный путь от сына простого рабочего до лауреата Сталинской премии. Библиографы пишут, что Павел Петрович считал себя абсолютно счастливым человеком, потому что выполнил свою земную миссию и заронил зерно добра в душу каждого советского ребенка, читавшего его сказки

Интересные факты из биографии П.П.Бажова

Самый известный русский фольклорист родился в январе 1879 года. Родители парня были из разных социальных сословий: отец – мастер (золотые руки!) на Сысертском заводе, а мать Августа Стефановна – потомственная кружевница из благородного польского семейства.

Интересный факт №1 . Исконная фамилия семьи – Бажевы, что созвучно со словом «бажить», «ворожить». Со школьной скамьи у Павла Петровича было оригинальное прозвище Колдунков, которое со временем он использовал как звучный псевдоним.

Юный Бажов получил образование в 3-летней мужской школе, затем благодаря помощи любимого педагога попал в Екатеринбургское духовное училище, а в 14 лет поступил в Пермскую духовную семинарию.

Интересный факт №2 . Однажды юный Павел взял в библиотеке томик сказок Пушкина. Библиотекарь в шутку наказала мальчику выучить все стихи наизусть. Бажов-младший воспринял задание всерьез и за несколько дней на зубок выучил всю толстую книжку.

Бедность не позволила Павлу Петровичу продолжить образование и молодой человек занялся преподавательской деятельностью. Будущий гениальный писатель с воодушевлением доносил красоту русского языка до учениц женской гимназии.

Интересный факт №3 . В учебном заведении, где работал Бажов, было правило — повязывать красивые ленточки на пиджаки любимых учителей. У Павла Петровича не осталось места на лацканах сюртука для значков от благодарных учениц. А одна из самых преданных почитательниц в последствие стала супругой советского писателя П.П.Бажова.

Творчество уральского фольклориста

Будущий знаменитый писатель по молодости всерьез увлекся революционным движением. Вступление в РКП(б) помогло молодому человеку сделать карьеру в издательском деле и на поприще советской журналистики. В течение 15 лет, когда у Павла Петровича выпадала возможность путешествовать, он возвращался в родные пенаты и близко общался с местным рабочим населением.

В период с 1923-1929 годы Бажовым было написано более 40 знаменитых сказок. Первая книга писателя «Уральские были» не получила широкой известности. А вот второй сборник уральских сказов под названием «Малахитовая шкатулка» (1939 года) принес автору всесоюзную славу и признание со стороны партии и правительства.

На заметку читателям! В смутные 30-е годы 20 века Павел Бажов чудом избежал репрессий. Его коллеги по издательскому делу попадали под статьи, а начинающий писатель отделался исключением из партии.

Несмотря на все жизненные невзгоды, гениальный фольклорист продолжал творить. Он подарил советским гражданам и всей мировой общественности целую плеяду неповторимых героев. Каждый школьник в великой стране СССР знал самобытных персонажей Бажова, которые имели реальных уральских прототипов:

— Сказка «Каменный цветок» — одно из самых известных сказов публициста. В повествовании рассказывается о Даниле мастере, который попал в плен к Хозяйке Медной горы. Такое герой действительно существовал в реальности, и звали его Данила Зверев. Он прославился на весь Урал, а потом и на всю Россию как горных дел мастер с истинным талантом художника.

— Дед Слышко (уральский рабочий Василий Хмелинин) – рассказчик из Малахитовой шкатулки. Колоритный персонаж полюбился писателю еще в ранней юности, и много интересных историй автор записал со слов этого мудрого душевного старичка.

— В сказании «Ермаковы лебеди» встречается казачий атаман Ермак. Этот герой один из самых почитаемых людей на Урале. Он расширил территории России на восток, завоевал Сибирь и навсегда вошел в историю как собиратель русских земель.

В своих авторских сказах Бажов часто упоминает простых людей, для которых тяжелый труд в суровых природных условиях – родная и привычная реальность. Несмотря на все трудности, которые выпадают на долю героев сказов, они остаются добрыми, светлыми и любящими свое дело людьми. Они не перестают верить и надеяться на счастье, а природа щедро одаривает уральских мастеров золотом и драгоценными самоцветами.

Все сказки Бажова на одной страничке

С легкой руки талантливого писателя в советской литературе появился жанр – уральский сказ. Это устное повествование, увековеченное автором в детской книге. В сказаниях звучит добрый голос умелого рассказчика, который вещает самобытным народным говорком. А пересказ насыщен колоритными местными выражениями, народными пословицами и поговорками.

Для тех, кто еще не знаком с творчеством знаменитого фольклориста Павла Петровича Бажова, представлена сверкающая россыпь его уральских сказаний. Детям и взрослым рекомендуются к прочтению эти замечательные истории:

Хозяйка Медной горы – сказ о мистическом персонаже, который являлся горным рабочим в виде прекрасной девы или большой ящерицы в золотой короне. Мастера, изучающие непостижимую красоту камня, попадали под влияние Медной красавицы и терялись в глубоких пещерах старых уральских приисков.

Синюшкин колодец – это сказка о бабке Синюшке, двоюродной сестре Бабы-Яги. Там, где она обживалась, находили полные колодцы драгоценных камней.

Серебряное копытце – душевный сказ о молодом козленке, который выбивал копытцем разноцветные каменья. Встреча с неуловимым духом леса приносила людям богатство и простое человеческое счастье.

Голубая змейка – рассказ о волшебной змее, указывающей на залежи самородного золота. Тот, кому посчастливится увидеть в лесу извивающегося полоза, непременно найдет тайную золотую жилу.

Огневушка-поскакушка – дивная сказка о Золотой Бабе. Она появляется вблизи новых горных разработок и заводит веселый танец на богатых золотоносных приисках.

Кошачьи уши – увлекательное повествование о земляной кошке. Это мистическое животное появляется в виде опасного серного газа над горными месторождениями Урала.

Великий Полоз - сказ о духе, охраняющем золотые запасы. Колоритный образ взят писателем из народных суеверий местных жителей, древних родов хантов и манси. Образ хранителя золотых рудников и сегодня встречается в уральских легендах, в приметах рабочих горняков и добытчиков драгоценной руды.

Самые популярные сказки Бажова входят в золотой фонд развивающей детской литературы. Сказы, написанные крупным шрифтом и с яркими иллюстрациями, легко воспринимаются детворой любого возраста. Родителям рекомендуется читать малышам детские книжки на ночь, а преподавателям школ и детских садов полезно включать сказки Бажова в программу внеклассного чтения.

Сказки для детей 3 лет, 4 лет, 5 лет, 6 лет, 7 лет, 8 лет, 9 лет, 10 лет… для детей детского сада разного возраста, учеников школы и их родителей, учителей и воспитателей. Приятного Вам чтения!

Дело с пустяков началось - с пороховой спички. Она ведь не ахти как давно придумана. С малым сотня лет наберется ли? Поначалу, как пороховушка в ход пошла, много над ней мудрили. Которые и вовсе зря. Кто, скажем, придумал точеную соломку делать, кто опять стал смазывать спички таким составом, чтобы они горели разными огоньками: малиновым, зеленым, еще каким. С укупоркой тоже немало чудили. Пряменько сказать, на большой моде пороховая спичка была.

Не про людей, про себя сказывать стану. В те годы, как народ валом в колхозы пошел, я уж в немолодых годах был. Вместо русых-то кудрей плешину во всю голову отрастил. И старуха моя не молодухой глядела. Раньше, бывало, звал ее песенной машинкой, а теперь вроде точильного станка вышло. Так и точит меня, так и точит: того нет, этого нехватка.

У людей мужики обо всем позаботятся, а у нас, как приплетется да в бане выпарится, так и на боковую. И ни о чем ему думушки нет!

В здешних-то местах раньше простому человеку никак бы не удержаться: зверь бы заел либо гнус одолел. Вот сперва эти места и обживали богатыри. Они, конечно, на людей походили, только сильно большие и каменные. Такому, понятно, легче: зверь его не загрызет, от оводу вовсе спокойно, жаром да стужей не проймешь, и домов не надо.

За старшего у этих каменных богатырей ходил один, по названью Денежкин. У него, видишь, на ответе был стакан с мелкими денежками из всяких здешних камней да руды. По этим рудяным да каменным денежкам тому богатырю и прозванье было.

Стакан, понятно, богатырский - выше человеческого росту, много больше сорокаведерной бочки. Сделан тот стакан из самолучшего золотистого топаза и до того тонко да чисто выточен, что дальше некуда. Рудяные да каменные денежки насквозь видны, а сила у этих денежек такая, что они место показывают.

Ровным-то местом мы тут не больно богаты. Все у нас горы да ложки, ложки да горы. Не обойдешь их, не объедешь. Гора, конечно, горе рознь. Иную никто и в примету не берет, а другую не то что в своей округе, а и дальние люди знают: на слуху она, на славе.

Одна такая гора у самого нашего завода пришлась. Сперва с версту, а то и больше такой тянигуж, что и крепкая лошадка налегке идет, и та в мыле, а дальше еще надо взлобышек одолеть, вроде гребешка самого трудного подъему. Что говорить, приметная горка. Раз пройдешь, либо проедешь, надолго запомнишь и другим сказывать станешь.

У нас за прудом одна логотинка с давних годов на славе. Веселое такое местечко. Ложок широконький. Весной тут маленько мокреть держится, зато трава кудреватее растет и цветков большая сила. Кругом, понятно, лес всякой породы. Поглядеть любо. И приставать с пруда к той логотинке сподручно: берег не крутой и не пологий, а в самый, сказать, раз-будто нароком улажено, а дно - песок с рябчиком. Вовсе крепкое дно, а ногу не колет. Однем словом, все как придумано. Можно сказать, само это место к себе и тянет: вот де хорошо тут на бережке посидеть, трубочку-другую выкурить, костерок запалить да на свой завод сдали поглядеть, - не лучше ли жичьишко наше покажется?

К этому ложочку здешний народ спокон век приучен. Еще при Мосоловых мода завелась.

Они - эти братья Мосоловы, при коих наш завод строеньем зачинался, из плотницкого званья вышли. По-нонешнему сказать, вроде подрядчиков, видно, были. да сильно разбогатели и давай свой завод ставить. На большую, значит, воду выплыли. От богатства отяжелели, понятно. По стропилам с ватерпасом да отвесом все три брата ходить забыли. В одно слово твердят:

Росли в нашем заводе два парнишечка, по близкому соседству: Ланко Пужанко да Лейко Шапочка.

Кто и за что им такие прозвания придумал, это сказать не умею. Меж собой эти ребята дружно жили. Под стать подобрались. Умишком вровень, силенкой вровень, ростом и годами тоже. И в житье большой различки не было. У Ланка отец рудобоем был, у Лейка на золотых песках горевал, а матери, известно, по хозяйству мытарились. Ребятам нечем было друг перед дружкой погордиться.

Катя - Данилова-то невеста - незамужницей осталась. Года два либо три прошло, как Данило потерялся, - она и вовсе из невестинской поры вышла. За двадцать-то годов, по-нашему, по-заводскому, перестарок считается. Парни таких редко сватают, вдовцы больше. Ну, а эта Катя, видно, пригожа была, к ней все женихи лезут, а у ней только и слов:

Данилу обещалась.

Знаменитых горщиков по нашим местам немало бывало. Случались и такие, что по-настоящему ученые люди, академики их профессорами величали и не в шутку дивились, как они тонко горы узнали, даром что неграмотные.

Дело, понятно, не простое, - не ягодку с куста сорвать. Не зря одного такого прозвали Тяжелой Котомкой. Немало он всякого камня на своей спине перетаскал. А сколько было похожено, сколь породы перекайлено да переворочено, - это и сосчитать нельзя.

Нашу-то Полевую, сказывают, казна (на государственные средства. – Ред.) ставила. Никаких еще заводов тогда в здешних местах не было. С боем шли. Ну, казна, известно. Солдат послали. Деревню-то Горный Щит нарочно построили, чтоб дорога без опаски была. На Гумешках, видишь, в ту пору видимое богатство поверху лежало, – к нему и подбирались. Добрались, конечно. Народу нагнали, завод установили, немцев каких-то навезли, а не пошло дело. Не пошло и не пошло. То ли немцы показать не хотели, то ли сами не знали – не могу объяснить, только Гумешки-то у них безо внимания оказались. С другого рудника брали, а он вовсе работы не стоил. Вовсе зряшный рудничишко, тощенький. На таком доброго завода не поставишь. Вот тогда наша Полевая и попала Турчанинову.

Произведения разбиты на страницы

Уральские сказы Бажова

Сказки Бажова вобрали в себя сюжетные мотивы, необычные образы, краски, язык национальных преданий и народную мудрость. Павела Петровича Бажов сумел придать необычным персонажам (Хозяйка Медной Горы, Великий Полоз, Огневушка-Поскакушка) завораживающую поэтичность. Волшебный мир, в который нас вводят старые уральские сказы Бажова погружали обычных русских людей, и они своей настоящей, земной силой побеждали условность сказочного волшебства. На нашем интернет сайте вы можете увидеть онлайн список сказок Бажова , и наслаждаться их чтением абсолютно бесплатно .

Известный журналист, публицист и, конечно, писатель, прославившийся на весь мир своими Уральскими сказами. Из-под его пера вышли Данила-мастер, хозяйка Медной горы, рассказчик дед Слышко. Сочный, самобытный язык, пропитанный легендами и поверьями, человек труда в центре каждого произведения, интригующий и непредсказуемый сюжет. Эти характерные особенности выделяют его книги среди прочих.

Павел Петрович Бажов родился 27 января 1879 года по новому стилю и 15-го по- старому. Все детство прошло в небольшом городке Сысерть, близ Екатеринбурга. Отец Пётр Васильевич – потомственный горняк, работал на местном заводе, мать Августа Стефановна плела кружево на продажу. Семья была не богатая, даже бедная. Павел рос единственным ребенком.

Изначально у Бажова, была фамилия Бажев, от слова «бажить», то есть колдовать. Но один сибирский писарь, выдавая Павлу Бажеву документ, ошибся в правописании и написал Бажов. Павел Петрович менять ничего не стал, фамилия Бажов осталась с ним на всю жизнь и сделала его знаменитым. Также писатель подписывался множеством псевдонимов: Колдунков, Бахеев, Деревенский, Старозаводский, Осинцев.

Детство и юность

Бажов рос среди горнорабочих. Некоторые из них были не только мастерами своего дела, но и хорошими рассказчиками. От них местные ребята узнавали о легендах, в которых существовали сказочными существа, люди, колоритная уральская природа также была одним из персонажей. Особенно маленькому Павлу запомнились рассказы старого горняка Василия Алексеевича Хмелина, на тот момент работавшего сторожем заводских складов. У его сторожки постоянно собиралась местная детвора.

Павел рос смышленым мальчиком. Его начальные классы пришлись на мужскую земскую трехлетку. Позднее учителя вспоминали, как Бажов по собственному желанию выучил весь сборник стихотворений Некрасова и рассказывал произведения классу.

Дальше по плану значилась гимназия или реальное училище. Но цена за обучение была настолько велика, что оказалась непосильной для семьи. Поэтому мальчика отдают в Екатеринбургскую духовную школу, там цена за образование была низкой, а жильё ученикам предоставлялось бесплатно. В 14 лет Бажов зачислен в Пермскую духовную семинарию, её студент заканчивает с хорошими баллами. Молодой человек мечтает об университете, но это слишком дорого для семьи. Ему предлагают место в Киевской духовной академии, но Павел отказывается. Он не видит себя в роли священнослужителя.

В поисках себя

В 20 лет Бажов начинает трудовую деятельность. Он учитель в начальной школе в глухой деревне Шайдуриха, где жили в основном старообрядцы. Затем он преподает русский и литературу в школах Екатеринбурга и Камышлова. После чего становится учителем в Екатеринбургском духовном училище, где некогда сам учился. В его трудовой карьере также значится Епархиальное женское училище, там он обучает не только словесности, но еще алгебре и старославянскому языку. В стенах этого заведения происходит судьбоносная встреча, Бажов знакомится с будущей женой Валентиной Иваницкой, впоследствии у пары родится семеро детей, трое умрут в младенчестве.

Валентина Александровна так вспоминала первую встречу: «Мы услышали легкое покашливание. В классе появился не очень высокий молодой человек, с густой, роскошной бородой и слегка волнистыми, русого цвета волосами. Но особо нового учителя выделяли умные и лучистые глаза».

Во время преподавательской деятельности Бажов мечтает о поступлении в Томский университет. Но ему отказывают из-за политической неблагонадежности. В 20 с небольшим лет Павел Петрович увлекается революционными идеями и мечтает о кардинальных преобразованиях в стране. Несостоявшегося студента также интересует журналистика, история края, местные легенды и сказания. Каждое лето во время каникул Бажов отправлялся в пеший тур по отдаленным селам и деревням. Он собирает фольклор, знакомится с ремеслом камнерезов, литейщиков, в блокнот заносит редкие слова, выражения, пишет заметки о природе. Позднее все эти наброски лягут в основу знаменитых сказов.

Время перемен

После революции 17 года Бажов работает в Комитете общественной безопасности Камышлова, затем становится депутатом городского Совета. А также последовательно занимает должности комиссара просвещения и главного редактора газеты «Известия камышловского Совета», в 1918 году Павел Петрович получает партийный билет.

В годы гражданской войны будущий писатель уезжает в соседний Алапаевск налаживать работу газеты «Окопная правда». Семья остаётся в Камышлове, когда его занимает армия Колчака. В это неспокойное время Бажов одно за другим пишет письма следующего содержания: «Валянушка! Родная моя, хорошая, дорогая! Ребята! Где вы? Что с вами? Как тяжело не знать этого!».

После Алапаевска был Нижний Тагил, Омск, Тюмень, а затем Усть-Каменогорск (город в Казахстане). Бажов не только выступает революционные газеты, но и сражается в рядах Красной армии. После окончания гражданской войны Павел Петрович заболевает тифом. После выздоровления семья возвращается в родные края.

Путь писателя

О писателе Бажове заговорили в 1924 году, когда вышла книга «Уральские были», где рассказывается о тяжелом труде горняков. В 1937-м появляется «Формирование на ходу» где повествуется об истории Камышловского полка. За это произведение писателя исключили из партии, правда, потом восстановили.

Знаменитая «Малахитовая шкатулка» увидела свет лишь в 1939 году. За нее в 1943-м году Павла Петровича удостоили Сталинской премии. Книга выходила в нескольких редакциях. Бажов дополнял ее новыми сказами. Истории о хозяйке Медной горы, Даниле-мастере, Великом Полозе, Серебряном копытце, бабке Синюшке, рассказанные дедом Слышко приобрели мировую популярность и были переведены на десятки языков. Кстати, писателю пришлось доказывать, что именно он автор сказов, что он их не просто записал, а сочинил.

У Бажова есть две автобиографические повести. «Зеленя кобылка» появилась в 1939-м под псевдонимом Егорша Колдунков, более поздняя «Дальнее-близкое» датируется 1949-м годом.

Павел Петрович Бажов

Мастер сказов

Бажов Павел Петрович (1879/1950) - русский советский писатель, лауреат Государственной премии СССР 1943 г. Известность Бажову принес сборник «Малахитовая шкатулка», где представлены фольклорные образы и мотивы, взятые писателем из преданий и сказок Зауралья. Кроме того, перу Бажова принадлежат такие менее известные автобиографические произведения, как «Зеленая кобылка» и «Дальнее - близкое».

Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 26.

Павел Петрович Бажов - самобытный русский советский писатель. Родился 15 (27) января 1879 г. в семье горнозаводского рабочего Сысертского завода близ Екатеринбурга. Окончил Пермскую духовную семинарию, преподавал в Екатеринбурге и Камышлове. Участвовал в Гражданской войне. Автор книги «Уральские очерки» (1924) автобиографической повести «Зеленая кобылка» (1939) и мемуаров «Дальнее - близкое» (1949). Лауреат Сталинской (Государственной) премии СССР (1943). Главное произведение Бажова - сборник сказов «Малахитовая шкатулка» (1939), восходящий к уральским устным приданиям старателей и горнорабочих и сочетающий реальные и фантастические элементы. Сказы, впитавшие сюжетные мотивы, колоритный язык и народную мудрость, заслуженно пользуются любовью читателей. По мотивам сказов созданы фильм «Каменный цветок» (1946), балет С.С.Прокофьева «Сказ о каменном цветке» (пост. 1954) и одноименная опера В.В.Молчанова. Умер Бажов 3 декабря 1950 г. и похоронен в Свердловске (ныне Екатеринбург).

Использованы материалы кн.: Русско-славянский календарь на 2005 год. Авторы-составители: М.Ю. Досталь, В.Д. Малюгин, И.В. Чуркина. М., 2005.

Прозаик

Бажов Павел Петрович (1879-1950), прозаик.

Родился 15 января (27 н.с.) в Сысертском заводе, близ Екатеринбурга, в семье горнозаводского мастера.

Учился в духовном училище (1889-93) в Екатеринбурге, затем в Пермской духовной семинарии (1893-99). В годы учебы принимал участие в выступлениях семинаристов против преподавателей-реакционеров, в результате чего получил аттестат с пометкой о "политической неблагонадежности". Это помешало ему поступить, как он мечтал, в Томский университет. Бажов работал учителем русского языка и литературы в Екатеринбурге, затем в Камышлове. В эти же годы увлекся уральскими народными сказками.

С начала революции "ушел на работу общественных организаций", поддерживал контакты с рабочими железнодорожного депо, стоявшими на большевистских позициях. В 1918 вступил добровольцем в Красную Армию, принимал участие в боевых операциях на Уральском фронте. В 1923-29 жил в Свердловске и работал в редакции "Крестьянской газеты", с 1924 выступая на ее страницах с очерками о старом заводском быте, о гражданской войне. В это время им было написано свыше сорока сказов на темы уральского заводского фольклора.

В 1939 выходит самое знаменитое произведение Бажова - сборник сказок "Малахитовая шкатулка", за которую писатель получает Государственную премию. В дальнейшем Бажов пополнял эту книгу новыми сказами.

В годы Отечественной войны Бажов принимает на себя заботы не только о свердловских писателях, но и о писателях, эвакуированных из разных городов Союза. После войны зрение писателя стало резко слабеть, но он продолжал и редакторскую работу, и собирание, и творческое использование фольклора.

В 1946 был избран депутатом Верховного Совета: "...занимаюсь теперь другим - приходится много писать по заявлениям своих избирателей".

В 1950 в начале декабря П. Бажов скончался в Москве. Похоронен в Свердловске.

Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

Павел Петрович Бажов.
Фото с сайта www.bibliogid.ru

Бажов Павел Петрович (15.01.1879-3.12.1950), писатель. Родился в Сысертском заводе, близ Екатеринбурга, в семье горнозаводского мастера. После окончания в 1899 Пермской духовной семинарии был учителем русского языка в Екатеринбурге, потом в Камышлове (до 1917). В эти же годы Бажов собирал фольклор на уральских заводах. В 1923-29 работал в Свердловске, в редакции «Крестьянской газеты». Писательский путь Бажова начался сравнительно поздно: первая книга очерков «Уральские были» вышла в 1924. В 1939 выходит наиболее значительное произведение Бажова - сборник сказов «Малахитовая шкатулка» (Сталинская премия, 1943) и автобиографическая повесть о детстве «Зеленая кобылка». В дальнейшем Бажов пополнял «Малахитовую шкатулку» новыми сказами: «Ключ-камень» (1942), «Сказы о немцах» (1943), «Сказы об оружейниках» и др. Произведения зрелого Бажова можно определить как «сказы» не только в силу их формальных жанровых признаков и наличия вымышленного рассказчика с индивидуальной речевой характеристикой, но и потому, что они восходят к уральским «тайным сказам» - устным преданиям горнорабочих и старателей, отличающимся сочетанием реально-бытовых и сказочных элементов. Сказы Бажова впитали сюжетные мотивы, фантастические образы, колорит, язык народных преданий и народную мудрость. Однако Бажов - не фольклорист-обработчик, а самостоятельный художник, использовавший знание уральского горняцкого быта и устного творчества для воплощения философских и этических идей. Рассказывая об искусстве уральских умельцев, отражая красочность и своеобразие старого горнозаводского быта, Бажов вместе с тем ставит в сказах общие вопросы - об истинной нравственности, о духовной красоте и достоинстве трудового человека. Фантастические персонажи сказов олицетворяют стихийные силы природы, которая доверяет свои тайны только отважным, трудолюбивым и чистым душою. Бажов сумел придать фантастическим персонажам (Хозяйка Медной Горы, Великий Полоз, Огневушка-Поскакушка) необыкновенную поэтичность и наделил их тонкой сложной психологией. Сказы Бажова - пример мастерского использования народного языка. Бережно и в то же время творчески относясь к выразительным возможностям народного языка, Бажов избегал злоупотребления местными речениями, псевдонародного «обыгрывания фонетической неграмотности» (выражение Бажова). По мотивам сказов Бажова созданы кинофильм «Каменный цветок» (1946), балет С. С. Прокофьева «Сказ о каменном цветке» (пост. 1954), опера К. В. Молчанова «Сказ о каменном цветке» (пост. 1950), симфоническая поэма А. А. Муравлева «Азов-гора» (1949) и др.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru

Бажов Павел Петрович

Автобиография

Г.К. Жуков и П.П.Бажов были избраны в Верховный Совет СССР
от Свердловской области. 12 марта 1950 г.

Родился 28 января 1879 года в Сысертском заводе бывшего Екатеринбургского уезда Пермской губернии.

Отец по сословию считался крестьянином Полевской волости Екатеринбургского же уезда, но никогда сельским хозяйством не занимался, да и не мог заниматься, так как в Сысертском заводском округе вовсе не было тогда пахотных земельных наделов. Работал отец в пудлингово-сварочных цехах в Сысерти, Северском, Верх-Сысертском и Полевском заводах. К концу своей жизни был служащим - «рухлядным припасным» (это примерно соответствует цеховому завхозу или инструментальщику).

Мать, кроме домашнего хозяйства, занималась рукодельными работами «на заказчика». Навыки этого труда получила в оставшейся еще от крепостничества «барской рукодельне», куда была принята в детстве, как сирота.

Как единственный ребенок в семье при двух работоспособных взрослых, я имел возможность получить образование. Отдали меня в духовную школу, где плата за право обучения была значительно ниже против гимназий, не требовалось форменной одежды и была система «общежитий», в которых содержание было гораздо дешевле, чем на частных квартирах.

В этой духовной школе я и учился десять лет: сначала в Екатеринбургском духовном училище (1889-1893), потом в Пермской духовной семинарии (1893-1899). Окончил курс по первому разряду и получил предложение продолжать образование в духовной академии на положении стипендиата, но от этого предложения отказался и поступил учителем начальной школы в деревню Шайдуриху (нынешнего Невьянского района). Когда же мне там стали навязывать, как окончившему духовную школу, преподавание закона божия, отказался от учительства в Шайдурихе и поступил учителем русского языка в Екатеринбургское духовное училище, где в свое время учился.

Эту дату-сентябрь 1899 года - и считаю началом своего трудового стажа, хотя в действительности работу по найму начал раньше. Отец мой умер, когда я был еще в четвертом классе семинарии. Последние три года (отец болел почти год) мне пришлось зарабатывать на содержание и учебу, а также помогать матери, у которой к тому времени сильно испортилось зрение. Работа была разная. Чаще всего, конечно, репетиторство, мелкий репортаж в пермских газетах, корректура, обработка статистических материалов, а «летняя практика» порой бывала по самым неожиданным отраслям вроде вскрытия животных, павших от эпизоотии.

С 1899 по ноябрь 1917 года работа была одна - учитель русского языка, сначала в Екатеринбурге, потом в Камышлове. Обычно летние вакации посвящал разъездам по уральским заводам, где собирал фольклорный материал, интересовавший меня с детства. Ставил перед собой задачу сбора побасок-афоризмов, связанных с определенной географической точкой. Впоследствии весь материал этого порядка был потерян вместе с принадлежавшей мне библиотекой, которая была разграблена белогвардейцами, когда они захватили Екатеринбург.

Еще в семинарские годы принимал участие в революционном движении (распространение нелегальной литературы, участие в школьных листках и т. д.). В 1905 году при общем революционном подъеме активизировался, принимая участие в протестах, главным образом по вопросам школы. Переживания в годы первой империалистической войны поставили передо мной вопрос о революционной принадлежности в полном объеме.

С начала февральской революции ушел в работу общественных организаций. Некоторое время партийно не определился, но все же работал в контакте с рабочими железнодорожного депо, которые стояли на большевистских позициях. С начала открытых военных действий поступил добровольцем в Красную Армию и принимал участие в боевых операциях на Уральском фронте. В сентябре 1918 года был принят в ряды ВКП(б).

Основной работой была редакторская. С 1924 года стал выступать как автор очерков о старом заводском быте, о работе на фронтах гражданской войны, а также давал материалы по истории полков, в которых мне приходилось быть.

Кроме очерков и статей в газетах, написал свыше сорока сказов на темы уральского рабочего фольклора. Последние работы, на основе устного рабочего творчества, получили высокую оценку. По этим работам был принят в 1939 году в члены Союза советских писателей, в 1943 году удостоен Сталинской премии второй степени, в 1944 году за эти же работы награжден орденом Ленина.

Повышенный интерес советского читателя к литературной моей работе этого вида, а также мое положение старого человека, лично наблюдавшего жизнь прошлого, побуждают меня продолжать оформление уральских сказов и отображать жизнь уральских заводов в дореволюционные годы.

Кроме недостатка систематического политобразования, сильно мешает работать слабость зрения. При начавшемся разложении желтого пятна уже не имею возможности свободно пользоваться рукописью (почти не вижу того, что пишу) и с большим трудом разбираю печатное. Это тормозит и остальные виды моей работы, особенно по редактированию «Уральского современника». Приходится многое воспринимать «на слух», а это и непривычно и требует гораздо больше времени, но работу, хоть и замедленным темпом, продолжаю.

В феврале 1946 года избран депутатом Верховного Совета СССР от 271 Красноуфимского избирательного округа, с февраля 1947 года - депутатом Свердловского горсовета от 36 избирательного округа.

...Путь собирания и творческого использования фольклора не особенно легкий. Среди молодежи, особенно неискушенной, слышались упреки, что Бажов нашел старика, и тот ему «все сказал». Есть институт заводских стариков, они много знают и слышали и оценивают все по-своему. И часто эта оценка бывает, противоречива, идет «не в ту сторону». Рассказы заводских стариков нужно воспринимать критически и на основе этих рассказов представлять так, как представляется тебе самому, но, во всяком случае, не нужно забывать о том, что это основа. Мастерство Бажова в том и заключается, что он старался по возможности с большим уважением относиться к основным творцам - к уральским рабочим. И трудность заключалась в том, что язык, которым говорили наши деды и прадеды, не так легок для человека, который уже привык к литературному языку. С этой трудностью иногда бьешься долго, чтобы найти одно какое-то слово, чтобы не перехлестнуть горбуновским излишеством. Горбунов прекрасно владел языком. Но с ошибкой: он смеялся. Нам не в пору смеяться над языком наших дедов и прадедов. Мы должны взять из него самое ценное и выбросить фонетические ошибки.

И вот этот отбор, конечно, дело довольно трудное. Дело твое догадаться, какое же слово больше соответствует рабочему пониманию.

Иной старик, может быть, служил лакеем у барина, был лизоблюдом, и может быть, в его рассказах проскальзывает оценка целиком не наша. Дело писателя - дать понять, где не наша.

Основное: когда писатель готовится работать над рабочим фольклором, надо помнить о том, что это еще непочатая область, еще слишком мало изученная. Но мы имеем широкие возможности собирать этот фольклор. Одно время я работал учителем, и первое время ходил по деревням, ставил себе задачу сбора фольклора. Я ходил по Чусовой, много слышал преданий из разбойничьего фольклора и поверхностно их записывал. А возьмите таких людей, как Вас. Немирович-Данченко, он записал уйму таких преданий, которые говорили о Ермаке и других. Надо искать в тех местах, откуда они пришли, там, где сохранилось много таких преданий. Все они представляют собой большую цену.

Вопрос. К какому времени относится ваше ознакомление с марксистско-ленинскими идеями? Каковы источники этого ознакомления? К какому периоду следует отнести окончательное оформление у вас большевистского мировоззрения?

Ответ. Я учился в духовной школе. В семинарские годы в тогдашней Перми у нас были революционные группы, которые располагали своей школьной библиотекой, перешедшей еще от предыдущих поколений.

Политическая литература в основном была народническая, но все-таки имелась какая-то часть книг марксистских. Помню, в эти годы я прочитал Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Маркса я в семинарские годы не читал и познакомился с ним уже потом, в годы своей школьной работы.

Таким образом, я считаю, что мое знакомство с марксистской литературой началось в семинарские годы, потом продолжалось уже в годы школьной работы. Я не могу сказать, что я много занимался этим делом, но основные марксистские книги, имевшиеся тогда, мне были известны...

В частности, с произведениями Владимира Ильича я начал знакомиться по книге, которая вышла под фамилией Ильина,- «Развитие капитализма в России». Это было первое мое знакомство с Лениным, а большевиком стал я практически в период гражданской войны.

Решение мое о своей партийности было вынесено, может быть, без достаточного теоретического обоснования, но в практике жизни мне стало видно, что это та партия, которая ближе всех подходит, я с ней пошел и с 1918 года состою в ее рядах.

Когда и что впервые прочел у Лескова, точно не помню. Надо при этом напомнить, что в свои юношеские годы относился к этому писателю отрицательно, не зная его. Понаслышке он был известен мне как автор реакционных романов, поэтому, видимо, я и не тянулся к произведениям Лескова. Полностью прочитал уже в зрелом возрасте, когда появилось издание А. ф. Маркса (кажется, в 1903 году). Тогда же прочитал и реакционные романы («На ножах» и «Некуда») и был буквально поражен убогостью художественной и словесной ткани этих вещей. Просто не верилось, что они принадлежат автору таких произведений, как «Соборяне», «Несмертельный Голован», «Очарованный странник», «Тупейный художник» и других, блещущих выдумкой и словесной игрой, при их жизненной правдивости. Занятным показалось совершенно новое чтение Лесковым старопечатных источников: прологов, четий миней, цветников.

«Огорчительный плакон», «краеграние», и т. д. кажется мне большим словесным переигрыванием, порой сближает Лескова с Горбуновым, который на потеху публики нарочито преувеличивал речевые и фонетические неправильности и выискивал rarites personelles, чтоб посмешнее.

Говоря откровенно (attention! attention!), Мельников мне казался всегда ближе. Простая близкая натура, ситуация и тщательно отобранный язык без перехлестывания в словесную игру. Читать этого автора стал еще в те годы, когда смысл слов «ох, искушение!» мне был не вполне понятен. Перечитывал и потом. И если надо обязательно искать, от кого что прилипло, то не следует ли поглядеть через это окошко. А главное, конечно, Чехов. Здесь отчетливо помню, что и когда впервые прочитал. Помню даже место, где это происходило.

Пришлось это на 1894 год. Ваши уважаемые собратья прошлого - литературоведы и критики - к этому времени уже полностью «признали и оценили» Чехова и даже общими усилиями дотолкали его до «Мужиков» и других произведений этой группы. Но в провинциальных книжных магазинах (жил я тогда в Перми) был еще только молодой Чехов «Сказок Мельпомены» и «Пестрых рассказов».

Стояла осенняя слякоть начала ноября, да еще приходилось «справлять кончину в бозе почившего» Александра III. На горе пермским бурсакам, архиерей того времени считал себя композитором. По случаю «кончины» он положил на музыку какой-то стихотворный скулеж пермского гимназиста. Бурсацкое начальство укоризненно вздыхало по адресу своих питомцев: вот, дескать, гимназист скорбит даже в стихах, а вы как себя показываете. И желая подравняться, усиленно налегали на распевание этого скулежа архиерейской композиции.

В такие сугубо кислые дни впервые купил книжечку Чехова. Стоимость ее я забыл, но она казалась для моего тогдашнего репетиторского заработка (шесть рублей в месяц) чувствительной...

Семинарское начальство свирепо относилось ко всей литературе без «допустительной отметки». Так называлась последняя ступенька разрешительной визы (одобрено, рекомендовано, разрешено, дозволено, допущено для библиотек).

На книжечке Чехова никакой такой визы не было, и надо было читать эту книжку, когда «недреманное око отупеет». Лучше всего это удавалось между ужином и сном, от девяти до одиннадцати. Эти часы предоставлялись усмотрению бурсаков...

Назывались эти часы свободными, вольными, а по разнообразию занятий - пестрыми.

И вот в эти пестрые часы пятнадцатилетний парнишка, ученик второго класса Пермской духовной семинарии, открыл запертую висячим замочком парту во втором среднем ряду... и впервые стал читать «Пестрые рассказы».

С первой же страницы фыркнул, захлебнулся смехом. Дальше стало невозможно читать в одиночку,- потребовался слушатель, и вскоре наша классная комната огласилась смехом десятка подростков. Потребовалось даже выставить в коридор вестового (по очереди, конечно), чтоб не «нарваться».

С той поры прошло - увы - пятьдесят лет! Не один раз перечитывал произведения А. П. Чехова, и все-таки последующий Чехов никогда не заслонял в моем сознании Чехова начального периода, когда критики и литературоведы склонны были называть его только «смешным писателем». Больше того: многие произведения этого периода мне дают больше, чем вещи последующего периода. «Злоумышленник», например, мне кажется более правдивым, чем «Мужики», которым я во многом не верю. Или взять хоть «Ведьму». Ведь это жуткая трагедия молодой красивой женщины, вынужденной жить на погосте с постылым рыжим дьячком. Сколько на эту тему у нас написано в стихах и в прозе, и везде это трагедия либо мелодрама. А здесь ты даже смеешься. Смеешься над рыжим дьячком, который пытается прикрыть лицо спящего почтальона, чтобы на него не смотрела жена. Смеешься и тогда, когда этот рыжий дьячок получает локтем в переносицу. Однако смех ни в какой мере не затеняет основную мысль. Ты тут всему веришь и навсегда запоминаешь, между тем как трагедии забываются, а мелодрамы простой переменой интонации превращаются в свою противоположность. Здесь никакой интонацией ничего не изменишь, так как основа глубоко национальна... Чехов последних лет никогда не заслонит в моем сознании молодого Чехова, когда он легко и свободно, блестя молодыми глазами, плыл по безграничному простору великой реки. И всем было ясно, что и река русская, и пловец русский. Он не боится ни омутов, ни водоворотов родной реки. Его смех нашему поколению казался залогом победы над всеми трудностями, ибо побеждает не тот, кто уныло запоет: «Тарара-бумбия, сижу на тумбе я», и не тот, кто тешит себя будущим «небом в алмазах», а только тот, кто умеет смеяться над самым отвратительным и страшным.

Главное все-таки не в генеалогии и литературе, а в жизненном пути, в характеристике той общественной группы, под влиянием которой формируется человек, среди которой приходится ему на том или другом положении жить и работать. Даже по кусочкам этого письма вы могли убедиться, что бурсацкая жизнь не могла пройти бесследно. А восемнадцать лет учительской работы - это как? Шуточка? Помимо прочего восемнадцать летних просторных вакатов. Правда, часть из них потрачена на театрализованную природу. Надо же было посмотреть море, дымку южных гор, мертвое дерево кипарис и прочее, что полагается. Только это все же не сильно затянулось. Гораздо больше скитался по Уралу, и не совсем бесцельно. Помните, рассказывал о побасках? Ведь шесть полных тетрадей этих узколокализованных присловий. И сделано было вполне основательно, с полной паспортизацией: где, когда записано, от кого слышал. Это вам не воспроизведение слышанного по памяти, а настоящий научный документ. И хоть тетради пропали, разве от этой работы чего-нибудь не осталось? Да я вот еще и сейчас помню:

«У людей канительно, а у нас просто».

«У них пашут да боронят, сеют да жнут, молотят да веют, а у нас снимай штаны, полезай в воду и тащи полным кулем».

Или вот из записей о чусовских камнях-бойцах:

«Честно живем, а от Разбойника кормимся».

«Печку не топим, а тепло она дает» (бойцы Разбойник и Печка).

Знаю, что вам эти мои фольклорные похождения не совсем по душе, но наука есть наука. Она требует строгого подхода к фактам.

Детали этих фольклорных хождений вам, конечно, знать неоткуда, так как ваш объект в те аркадские времена не знал еще запаха свежеотпечатанного листа. Другое дело с полосой гражданской войны. Ведь вы смотрели тут целых три книжечки. Каковы бы они ни были, там тоже можно кое-что почерпнуть об авторе и той среде, в какой ему приходилось работать. В высокой степени не важно, кем и когда он в то время был. На этот вопрос даже отвечать не буду. Это анкета. Если ответить подробно - книга, даже не одна. Основное вам известно - политработник тех дней. Преимущественно редактор фронтовой и ревкомовской печати. То и другое предполагает большое общение с массами и крайнюю пестроту вопросов. Это было одинаково и для фронтовой обстановки, и для первых месяцев «ставления власти», и потом, когда редактировал газету «Красный путь» в Камышлове,- уже в 1921-1922 годах. Особенно же мне кажется, важен период работы в «Крестьянской газете» (потом она называлась «Колхозный путь») с 1923 по 1930 год. Там мне приходилось заведовать отделом крестьянских писем. Об этом вы знаете, но, по-моему, настоящим образом не представляете. Поток писем тогда мог измеряться тоннами, а диапазон - от «терпения козы» (целую зиму прожила зарытой в стог сена) до международных проблем в понимании деревенского малограмотного человека. Какие ситуации, сколько материала для самых неожиданных поворотов, а язык! О! Это то самое, что только в молодости присниться может. Я уже об этом писал восторженную страницу в «Краеведческих истоках», да разве это выразишь. Каким надо быть сухарем и чурбаном, чтоб не испытать воздействия этой первозданной красоты. Да посадите на это дело на целых семь лет человека чеховского дарования, что бы он сделал! Без длинных поездок, которые Чехов, по свидетельству Н. Д. Телешова, обычно рекомендовал писателям, да и сам не чуждался (что может быть дальше Сахалина?).

Не менее критически надо относиться и к литературным источникам прошлого. Кроме упоминавшейся уже работы Глеба Успенского «Нравы Растеряевой улицы», мы знаем огромное количество других работ такого же типа, где пьянство, темнота и полузвериный быт подавались особенно густо. У старых писателей к этому было много оснований. Подбором темных красок они пытались привлечь внимание к вопросу о необходимости переустройства и повышения культурных мероприятий. Это, разумеется, было по-своему понятно, так как в прошлом было действительно много темного. Но теперь давно пора рассказывать о прошлом по-другому. Темное темным, а ведь были в прошлом и ростки того, из чего родилась революция, героика гражданской войны и последующее развитие первого в мире государства трудящихся. Причем это были не редкие единицы. Не из поголовного же пьянства и темноты выросли новые люди. Поселки рабочего типа в этом отношении выделялись особо. Значит, и ростков светлого там было больше.

Старые рудознатцы и рудоискатели нашего края всегда дорожили добрым глядельцем - таким смоем или обрывом, где хорошо видны пласты горных пород. По таким глядельцам чаще всего и добирались до богатых рудных мест. Была, конечно, и сказка об особом глядельце, непохожем на обычные.

Это глядельце не выходит наружу, а запрятано в самой средине горы, а какой - неизвестно. В этом горном глядельце все пласты земли сошлись, и каждый, будь то соль или уголь, дикая глина или дорогая порода, насквозь просвечивает и ведет глаз по всем спускам и подъемам до самого выхода. Однако добраться до такого глядельца одному или артельно невозможно. Откроется оно только тогда, когда весь народ, от старого до малого, примется в здешних горах свою долю искать.

Таким горным глядельцем оказались для меня годы войны.

Казалось, с детских лет знаю о богатствах родного края, но за годы войны здесь открыли столько нового и в таких неожиданных местах, что наши старые горы показались по-иному. Стало ясно, что знали мы далеко не о всех богатствах, и теперь это еще до полной меры не дошло.

Любил и уважал крепкий, выносливый и твердый народ своего края. Годы войны не просто это подтвердили, а во много раз усилили. Надо иметь плечи, руки и силу богатырей, чтоб сделать то, что сделали на Урале за годы войны.

В начале войны было сомнение, следует ли в такое время заниматься сказкой, но с фронта ответили и в тылу поддержали.

Старая сказка нужна. В ней много той дорогой были, которая полезна сейчас и пригодится потом. По этим дорогим зернышкам люди наших дней въявь увидят начало пути, и напомнить это надо. Недаром говорится: молодая лошадка по торной дороге легко с возом идет и о том не думает, как тяжело пришлось тем коням, которые первыми по этим местам проходили. То же и в людской жизни: что ныне всякому ведомо, то большим потом и трудом прадедам досталось, да и выдумки требовало, да еще такой, что и теперь дивиться приходится.

Так вот освеженным глазом смотреть на родной край, на его людей и на свою работу и научили меня годы войны, как раз по присловью: «После большой беды, как после горькой слезы, глаз яснеет, позади себя то увидишь, чего раньше не примечал, и вперед дорогу дальше разглядишь».

К моей манере письма в какой-то степени привыкли, но не менее привыкли и к мысли, что этот всегда о прошлом пишет. Современного в ней многие не видят, и, думаю, долго не увидят. Причина, по-моему, в каком-то календарном определении истории и современности. Поставлена на вещи, написанной на самую острую тему современности, дата прошлого - старина, история. Попробуйте при таком взгляде доказать, что «Дорогое имечко» - это Октябрьская революция, что «Васина гора» - отражение тех настроений, с какими советские люди приняли пятилетний план, что «Гор подаренье» - праздник Победы и т. д. За старой рамой люди не видят не совсем старого содержания, которое, однако, нельзя дать в виде фотографии, чтоб человек мог точно сказать - это я. А ведь есть у меня и сказы прямого боя. Например, «Круговой фонарь», писанный о прокатчике ВИЗа Обертюхине. С героем сказа незнаком. Прочитал лишь несколько газетных заметок о нем и передвинул его качества в хорошо известный мне быт. История это или современность? Вот решите-ка этот вопрос.

Всегда был историком, не настоящим, конечно, и фольклористом тоже не очень правоверным. Состояние моего образования не позволило взобраться полностью на то высокогорье, которое открыл нам марксизм, но та высота, на какую мне все-таки удалось подняться, дает возможность по-новому посмотреть на знакомое мне прошлое...

Считаю это качеством современника, а меня относят в группу, перелопачивающую старый материал, где от случая к случаю вставляются «пропускные» фразы и характеристики. Напиши вот я «Крашеный па нок» или «Егоршин случай» - признают мемуарной литературой. При удаче даже могут похвалить: «не хуже «Детства Темы», «Никиты», «Рыжика» и пр., но никто не подумает, почему старого советского журналиста, чувствующего вопросы современности, потянуло рассказывать о том, что было шестьдесят лет тому назад: просто ли припомнить дни, когда он был малышом, или есть другая задача. Вроде, например, того, как формировались кадры людей, которым пришлось в полное плечо работать в годы революции.

Предположение, что в тиши ковыряю что-то историческое, к сожалению, не похоже на правду. Занимаюсь теперь другим,- не очень писательским делом. Приходится много писать по заявлениям своих избирателей. Конечно, в смысле накопления материала о современности это много дает, только вряд ли с этим новым мне удастся справиться, как литератору. Получила белка воз орехов, когда зубы стерлись. А тем тут действительно воз. Удивляться надо, как их не видят.

Сб-к "Советские писатели", М., 1959 г.

Электронная версия автобиографии перепечатывается с сайта http://litbiograf.ru/

Писатель XX века

Бажов Павел Петрович (псевдонимы: Колдунков - свою настоящую фамилию вел от «бажить», диалектное - колдовать; Хмелинин, Осинцев, Старозаводский, Чипонев, т.е. «читатель поневоле»)

Прозаик, сказочник.

Родился в семье горнозаводского мастера, потомственного уральского рабочего. Окончил Екатеринбургское духовное училище (1893), затем Пермскую духовную семинарию (1899), учительствовал (д.Шайдуриха Пермской губ., Екатеринбург, Камышлов, в 1917 в сибирском с.Бергуль). С юных лет записывал уральский фольклор: «был собирателем жемчужин родного языка, первооткрывателем драгоценных пластов рабочего фольклора - не хрестоматийно-приглаженного, а творимого жизнью» (Татьяничева Л. Слово о мастере // Правда. 1979. 1 февр.). Принимал активное участие в революции и Гражданской войне. В юности - участник мотовилихинских закамских маевок и организатор подпольной библиотеки, в 1917 - член Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, в 1918 - секретарь партийной ячейки штаба 29-й Уральской дивизии. Бажов не только участвовал в боевых операциях, но и вел активную журналистскую работу (редактор дивизионной газеты «Окопная правда» и т.д.). Во время боев за Пермь попадает в плен и бежит из тюрьмы в тайгу. Под именем страхового агента принимает активное участие в подпольной революционной работе. После окончания Гражданской войны Б. активно сотрудничает в уральских газетах «Советская власть», «Крестьянская газета», журнале «Рост», «Штурм» и др.

Писательский путь Бажов начался сравнительно поздно.

В 1924 он публикует книгу очерков «Уральские были», а затем еще 5 документальных книг, в основном по истории революции и Гражданской войны («Бойцы первого призыва», «К расчету», «Формирование на ходу», «Пять ступеней коллективизации», документальная повесть «За Советскую правду»). Перу Бажова принадлежат также неоконченная повесть «Через межу», автобиографическая повесть «Зеленая кобылка» (1939), книга мемуаров «Дальнее - близкое» (1949), ряд статей о литературе («Д.Н.Мамин-Сибиряк как писатель для детей», «Мутная вода и подлинные герои» и др.), малоизученные сатирические памфлеты («Радиорай» и др.). Многие годы он был душой писательского коллектива на Урале (Екатеринбург, Челябинск, Пермь, Златоуст, Нижний Тагил и др.), постоянно работал с литературной молодежью.

Главная книга Бажова, принесшая ему всемирную известность - сборник сказов «Малахитовая шкатулка» (1939) - вышла, когда писателю уже исполнилось 60 лет. В дальнейшем Бажов дополнял книгу новыми сказами, особенно активно в годы Великой Отечественной войны: «Ключ-камень» (1942); «Живинка в деле» (1943); «Сказы о немцах» (1943; 2-е изд.- 1944) и др. С жизнью и трудом советских людей в послевоенные годы связаны сказы «Аметистовое дело», «Не та цапля», «Живой огонек».

«Малахитовая шкатулка» сразу вызвала шквал восторженных откликов. Критика почти единодушно отмечала, что еще никогда, ни в стихах, ни в прозе не доводилось так воспеть труд горнорабочего, камнереза, литейщика, так глубоко раскрыть творческую сущность профессионального мастерства. Особенно подчеркивалась органичность сочетания самой причудливой фантазии и подлинной правды истории, правды характеров. Всеобщее восхищение вызывал язык книги, сочетающий сокровища не только фольклорной, но и живой, разговорной речи уральских рабочих, смелого самобытного словотворчества, обладающего огромной изобразительной силой. Но вскоре обнаружилось, что характер этой книги многие читатели и критики понимали по-разному. Выявились две тенденции в оценке «Малахитовой шкатулки» - одни считали ее чудесным документом фольклора, другие - великолепным литературным произведением. Вопрос этот имел и теоретическое, и практическое значение. Существовала, например, давняя традиция литературной обработки, «вольного перепева» произведений устного народно-поэтического творчества. Можно ли «пересказать» «Малахитовую шкатулку» стихами, как это попытался сделать Демьян Бедный?.. Отношение к проблеме самого Бажова было неоднозначным. Он то позволял делать к изданиям книги примечания, что сказы - это фольклор, то отшучивался, что в этом вопросе должны разбираться «люди ученые». Позднее выяснится, что Бажов стремился использовать фольклор «сродни пушкинскому», сказки которого «чудесный сплав, где народное творчество неотделимо от личного творчества поэта» (Полезное напоминание // Литературная газета. 1949. 11 мая). Для сложившейся в свое время ситуации были причины как объективные, так и субъективные. В советской фольклористике на какое-то время были утрачены критерии, позволяющие четко отличать произведения фольклора от литературы. Были стилизации под фольклор, были сказители, чьи имена стали достаточно хорошо известными, и они создавали вместо былин «новины». Кроме того, в середине 1930-х самого Бажова, как и многих его современников, обвинили в прославлении и защите врагов народа, исключили из партии и лишили работы. В такой обстановке признание авторства могло стать опасным для произведения. В отличие от многих других его современников, Бажов повезло - обвинения вскоре были сняты, в партии его восстановили. А исследователи творчества Бажов (Л.Скорино, М.Батин и др.) убедительно доказали, что «Малахитовая шкатулка», написанная на основе уральского фольклора, является, тем не менее, самостоятельным лит. произведением. Об этом свидетельствовала концепция книги, выражающая определенное мировоззрение и комплекс идей своего времени, а также архив писателя - рукописи, демонстрирующие профессиональную работу Бажова над композицией произведения, образом, словом и т.д. Сохраняя зачастую народные сюжеты, Бажов облекал их, по его словам, в новую плоть, окрашивал своей индивидуальностью.

В 1-м издании «Малахитовая шкатулка» содержит 14 сказов, в последних - около 40. Выделяются циклы сказов о мастерах - подлинных художниках в своем деле, о труде как об искусстве (лучшие из них - «Каменный цветок», «Горный мастер», «Хрустальная веточка» и др.), сказы о «тайной силе», содержащие фантастические сюжеты и образы («Медной горы Хозяйка», «Малахитовая шкатулка», «Кошачьи уши», «Синюшкин колодец» и др.), сказы об искателях, «сатирические», несущие в себе обличительные тенденции («Приказчиковы подошвы», «Сочневы камешки») и т.д. Не все произведения, образующие «Малахитовую шкатулку», равноценны. Так, сама история выявила апологетический характер сказов о современности, «ленинских» сказов, наконец, случались и просто творческие неудачи («Золотоцветень горы»). Но лучшие из сказов Бажова многие годы хранят тайну уникального поэтического обаяния и воздействия на современность.

По мотивам сказов Бажов создан кинофильм «Каменный цветок» (1946), опера К.Молчанова «Сказ о каменном цветке» (постановка - 1950), балет С.Прокофьева «Сказ о каменном цветке» (постановка - 1954), симфоническая поэма А.Муравьева «Азовгора» (1949) и многие другие произведения музыки, скульптуры, живописи, графики. Художники, представляющие самые различные манеры и направления, предлагают свою трактовку замечательных бажовских образов: ср. например, иллюстрации А.Якобсон (П.Бажов. Малахитовая шкатулка: уральские сказы. Л., 1950) и В.Воловича (Свердловск, 1963).

К.Ф.Бикбулатова

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 1. с. 147-151.