Модернизм как историко-культурный тип

2.1 Модернистский стиль и дегуманизация культуры (Х. Ортега- и- Гассет)

Хосе Ортега- и- Гассет (1883- 1955) - испанский философ, публицист, издатель. С 1910 по 1936 руководил кафедрой метафизики Мадридского университета, оказав заметное влияние на формирование испанской философской мысли 20 в. Принимал активное участие в политической, жизни до начала гражданской войны, жил “во внутренней эмиграции”, будучи противником франкистского режима. Основал Институт гуманитарных наук (1948), журнал и издательство “Ревиста де Оксиденте”, главной целью которых было ознакомление испанского и латиноамериканского читателя с лучшими произведениями европейских философов и ученых.

Широкую известность получило произведение Ортеги- и- Гассета «Дегуманизация искусства» в нем рассматриваются различные стороны кризиса современной культуры, модернистского направления, он освещает появление «массовой культуры».

Преступим непосредственно к основным идеям, освещенным в «Дегуманизации искусства».

Сам термин «дегуманизация» в буквальном смысле слова означает: отход культуры, искусства, науки и т.п. от духовной и нравственной стороны в жизни человека отсутствие гуманистического начала, гуманистической сущности. Именно этим термином Хосе Ортега- и- Гассет описывай эпоху XX века, где бушевали идеи модернизма.

Хосе Ортега-и-Гассет ощупывает искусство с социологической стороны, задаваясь вопросом: «Отчего новое в искусстве сопровождается таким оглушительным неуспехом?» Он ищет и находит причины столь очевидной непопулярности нового искусства в массах. Неуспех молодого искусства - это не случайность, а закономерность.

«Произведения искусства действуют подобно социальной силе, которая создает две антагонистические группы, разделяет бесформенную массу на два различных стана людей - большинство (масса)», которая не понимает новое, модернистское искусство, и меньшинство, способное почувствовать это «искусство привилегированных, искусство утонченной нервной организации, искусство аристократического инстинкта» Ортега-и-Гассет Дегуманизация искусства. - М.,- 2000, - с. 37. .

Дело в том, что большинство несведущих в искусстве обывателей больше всего ценит в искусстве его близость к жизни. Чем более искусство походит на жизнь, тем полнее счастье среднестатистического человека, вдруг почувствовашего себя в понятном и родном, и потому чрезвычайно милом его сердцу художественном окружении. А новое искусство, модернистское искусство, по- прежнему далеко от народа.

Любой «новый стиль должен пройти инкубационный период», период, в который именно для массы этот стиль не понятен.

На вопрос, всякий ли новый стиль сопровождается неуспехом? Нет, Ортега- и- Гассет поясняет, что это не свойственно искусству, которое избегает уходить в сторону от реальности, например, романтизм пришелся по душе массам, поскольку он был народным стилем.

Ортега- и- Гассет писал в то время, когда он мог наблюдать модернизм в искусстве, тогда время постмодернизма еще не пришло и оттого, возможно, он столь категоричен, говоря о смысле нового искусства. Он тоталитарен в искусстве: «…в основе современной действительности лежит глубокая несправедливость - ошибочно постулируемое равенство людей», он предпочитает видеть отдельно искусство для масс и отдельно для «привилегированных». «Большинству не нравится новое искусство, а меньшинству нравится». Низведение масс по признаку их антихудожественности, невосприимчивости к новому искусству: «Новое искусство характеризуется тем, что делит людей на тех, кто его понимает, и тех, кто не понимает». Поскольку работа писалась в 1927 г., то можно предположить, что идеи господства над миром витали в воздухе, и проникали повсюду - в политику и общественную жизнь: «Это искусство не для человека вообще, а для особой породы людей, которые отчетливо отличаются от прочих» Там же, с. 38. .

В чем же сущность нового искусства? Раз оно не понятно всем, значит оно не стоит на основе человеческого, его фундамент другой. Люди и страсти, говорит Ортега- и- Гассет, это предметы, которыми занимается искусство. Пока искусство играет в них, люди его понимают, но, стоит ему подняться над реальностью, как понимание истончается и рвется как натянутая нить, за которую привязан шаловливый воздушный шар. Ортега- и- Гассет приводит метафору: что воспринимающий произведение искусства как будто смотрит сквозь оконное стекло в сад, т.е. на «люди и страсти», и не замечает стекла, т.е. самого художественного приспособления, сквозь которое он их видит. Конечно, ведь изощренные художественные формы для неискушенного то же, что замутненное стекло, сквозь которое он силится разглядеть что- либо ему интересное. Если ему это удается, он ощущает свою избранность, если нет, - то мы его теряем. Ортега- и- Гассет ничуть не жалеет о такой потере, он радуется, что искусство возвращается на круги своя, становится уделом избранных, узкого «круга ограниченных людей».

«Это будет искусство для художников, а не для масс людей. Искусство касты, а не демократическое искусство». Итак, мы видим, что новое искусство надменно отворачивается от зрителя, его не интересует успех среди многих, ему важнее прослыть законодателем художественной моды. Оно не боится преобладания эстетики над человеческими образами, оно не боится быть непонятым, ведь это только подтвердит его новизну и отличие от традиций.

Ортега-и-Гассет считает, что искусству невозможно быть направленным одновременно и на красоту художественных форм и на «человечность» восприятия, такое искусство стало бы «косоглазым». Реализм и истинная художественность, по его мнению две вещи несовместные. Нельзя соединить стекло и сад, не повредив в какой- то степени тому или другому.

В новом, модернистском стиле можно увидеть определенные взаимосвязанные тенденции: 1) тенденцию к дегуманизации искусства; 2) тенденцию избегать живых форм; 3) стремление к тому, чтобы произведение искусства было лишь произведением искусства; 4) стремление понимать искусство как игру, и только; 5) тяготение к глубокой иронии; 6) тенденцию избегать всякий фальши и в этой связи тщательное исполнительское мастерство, наконец; 7) искусство, согласно мнению молодых художников, безусловно чуждо какой- либо трансенденции.

Сущность модернизма заключается в том, что оно возвращается к стилю. Ключевым становится слово «стилизация». Стилизация - это деформация реального, его дереализация. «Стилизация включает в себя дегуманизацию. Нет другого пути дегуманизации». Попытка оторваться от реальности, не воспроизводить своим творчеством реалий жизни - «самая трудная вещь на свете» Там же, с. 42. . Создать нечто, что не копировало бы «натуры» и, однако, обладало бы определенным содержанием, - это предполагает высокий дар.

Ортега-и-Гассет точно уловил поступь приближающегося постмодернизма, ведь когда он говорит об отрыве от реальности, нет более точного примера, чем пример с умирающим и наблюдателями (его женой, доктором, газетным репортером и художником, случайно оказавшимся рядом). Самым далеким от умирающего, от «живой реальности» оказался художник. «Все эти реальности эквивалентны» - уточняет Ортега-и-Гассет. Вот реальность разбивается на множество шариков, каждый из которых не больше и не меньше другого, постмодернисты высыпают их на пол, они прыгают, сталкиваясь в воздухе и еще более затрудняют понимание идеи и мысли художника.

Под модернизмом обычно подразумевается некое новаторство в искусстве, новое, идущее вразрез с традициями, однако с точки зрения науки, модернизм представляет собой несколько художественных тенденций. В их формах природа и традиции подчиняются взгляду мастера, изменяющего видимый мир по своему усмотрению, следуя личному впечатлению, внутренней идее. Тяга к свежей, сиюминутной современности показывает, что модернизм всегда стремится быть на пике новизны. Модернистское искусство вечно обновляется в соответствии с текущими, изменяющимися критериями нового. Поэтому созданные им образцы будущего уходят в прошлое и становятся классикой. Быть всегда немного впереди, всегда в авангарде, такова роль модернизма в искусстве.

Точка сборки в модернизме - «я» субъекта, а объект изображения - сознание и подсознательные сферы человеческой психики. Только сам человек может быть убежищем для себя самого в мире дисгармонии и хаоса. Абсурдность мира - универсальное состояние в модернизме, а индивидуализм - точка отсчета. Направленность модернизма на инновацию, возведенная в принцип. Всегда против традиций, бунт, поворот, эпатаж.

Созвучием модернизму выступает фраза «возможны варианты». Позже многовариантность приведет к идее пустого знака, как опустевшего гнезда действительности, открытого для вариаций означивания. Модернизм закономерным образом ведет к постмодернизму, в нем содержатся необходимые исходящие предпосылки.

Самое яркое средство выражения новой, модернистской мысли - метафора, а также перевернутый иерархический порядок элементов искусства. Лучший способ преодолеть реализм - довести его до крайности, например, взять лупу и рассматривать через нее жизнь в микроскопическом плане, как это делали Пруст, Рамон Гомес де ла Серна, Джойс. В модернизме, по мнению Ортеги- и- Гассета перешли от изображения мыслей и изображению идей.

Действительно, искусство и наука таковы, что по ним в первую очередь можно судить о переменах в коллективном типе восприятия. Когда меняется главная жизненная установка, человек тут же начинает выражать новое настроение и в художественном творчестве, в творческих эманациях.

Модернисты в своих работах стремятся выразить свое ироническое отношение к искусству. Учитывая отношение людей к искусству как к действию человека, которое сможет, спаси весь мир, в новой эре «если и можно сказать, что искусство спасает человека, то только в том смысле, что оно спасает его от серьезной жизни и пробуждает в нем мальчишество». Возврата к прошлому не существует.

Американский дизайн. Новые материалы 50-60-х годов

Игровая концепция культуры Германа Гессе в романе "Игра в бисер"

Самая распространенная концепция культуры описана голландским культурологом Й. Хейзингом. По его мнению, игра -- это культурно-историческая универсалия...

История развития дизайна в России

В 50-е годы в Америке пышно расцвел стиль, вызвавший возмущение ревнителей "хорошего дизайна"...

Культура средневековой Европы

Первым самостоятельным, специфически европейским художественным стилем средневековой Европы был романский, которым характеризуются искусство и архитектура Западной Европы примерно с 1000 года до возникновения готики...

Культурологическая концепция Х. Ортеги-и-Гассета

Хосе Ортега-и-Гассет ощупывает искусство с социологической стороны...

Особливості впливу художнього напряму неокласицизм на формування та розвиток хореограічних стилів неокласика та постнеокласика у балетах ХХ-ХХІ століття

1. Хореографічний вид - це структурна одиниця в мистецькій системі взагалі та в сучасній хореографії зокрема, певна танцювальна система або сукупність авторських систем танцювальних технік (в мистецтві художніх шкіл)...

Святая инквизиция в эпоху Средневековья и ее отражение в искусстве

Это стиль в западноевропейском искусстве X-XII веков. Наиболее полно он выразился в архитектуре. Романский стиль, художественный стиль, господствовавший в Западной Европе (а также затронувший некоторые страны Восточной Европы) в X-XII вв....

Современный витраж

Интерьер оформленный в классическом стиле, - это помещение правильной формы, светлое, излучающее покой и устойчивый домашний уют. Такой интерьер не перегружен деталями, а исполнен сдержанного достоинства, респектабельности, вкуса...

Современный витраж

Готика - «историческая родина» витражей, способна создать особое пространство, вневременное, вечное. Особую атмосферу помещению придает кобальтовое или пурпурное стекло, вставленное в классические тяжелые свинцовые рамы...

Современный витраж

Античные витражи будут хорошо смотреться в спокойных минималистских интерьерах, потому, что сами они содержат массу деталей. На близком расстоянии они напоминают античную мозаику. Сюжеты таких витражей воспроизводят античные мозаики...

Современный витраж

Византийские витражи напоминают уже скорее не мозаику, а роспись по стеклу. Помимо цветного стекла в византийских витражах используют и бесцветное. Это создает эффект «отсутствующего» фона...

Сущность массовой культуры в работе Хосе Ортега-и-Гассета "Восстание масс"

ортега гассет массовый культура Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет (1883--1955) принадлежит к числу наиболее известных западных мыслителей XX века. Его идеи в области философии, истории, социологии...

Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С. Кузнецова

Кузнецовский фарфор отличался безупречным техническим исполнением и изысканным декором. В этом фарфоре резко уменьшаются, а то и совсем исчезают области золочения. Он становится более демократичным по оформлению и доступным по цене...

Античное искусство, название древнегреческого и древнеримского искусства, возникшее в эпоху Возрождения. Зародилось в южной части Балканского п-ова, на о-вах Эгейского арх. и западном побережье М. Азии и пережило наивысший расцвет в Др...

Художественные стили в интерьере

Готический стиль - исторический художественный стиль, господствовавший в западноевропейском искусстве в XIII-XV вв. Готами древние римляне называли варварские племена, вторгавшиеся с севера в пределы империи в III-V вв...

Дегуманизация или обесчеловечивание – это явление в психологии, обозначающее процесс лишения гуманных ценностей субъекта, принадлежащего к человеческому роду. Говоря о дегуманизации, можно выделить два основных течения, о которых поговорим далее.

Различают:

Наиболее часто такой термин применяется при конфликтах: военных, политических, социальных. Известный пример. Во время второй мировой войны политическая верхушка нацисткой Германии определила еврейский народ как корень всех зол, отчего и началось гонение и уничтожение евреев. В этом случае применялись приемы политической пропаганды, во главе которой стоял Йозеф Геббельс.

Известны и другие случаи: гонение и ликвидация Ку-клукс-кланом чернокожих людей. Явление обесчеловечивания наблюдалось и во время священных войн по религиозным признакам: священные походы со стороны христианской религии, и джихад – со стороны исламских народов. Обесчеловечивание в таком случае служила оправданием войн.

Такие примеры имеют общий знаменатель: преследование социальной группы по ее внешним или внутренним признакам. Такое явление, как притеснение общины по определенным атрибутам, – античеловеческое, и изначально противоречит людской природе.

Рассматриваемое явление тесно переплетается с некоторыми традициями и стереотипами. Так, в некоторых культурах за «нелюдей» считают представителей гомосексуализма, которые и поддаются преследованию и лишению статуса нормальных людей. Причина такова: отличие сексуальных предпочтений и взглядов гомосексуалистов от большинства – людей с гетеросексуальной ориентацией.

Обесчеловечивание культуры и общественных ценностей

Процесс дегуманизации культуры и общества наблюдался в государствах, где общественным строем выступал социализм. В современном мире, где царствует гуманизм, всякий человек – личность, имеющая свои права, свободу действий и возможность самовыражения. Философия социализма предполагает равенство людей, где каждый член общества – винтик в системе.

Главный антитезис такого политического строя – забыть и выключить навсегда понятие личности. Коллективный строй, где основная цель – преследование интересов партии, государства или просто большинства, убивает личность в психологическом, социальном и философском плане. Формирование равенства – это одна из главных целей социализма.

Однако равенство – это исключительно понятие философов левых политических течений. Равенства априори не существует в природе. Любой человек рождается индивидуальностью. Уже в утробе матери в плоде закладываются определенные задатки и предрасположенности. Очевидно, что кто-то рождается с мощным умственным или творческим потенциалом, в то время как у другого ребенка такого нет.

Дальнейшее приравнивание один к одному и убивает сущность человека – возможность выбирать свой путь и следовать своей цели. Когда ребенка с сильными математическими навыками отправляют верстать – это и есть данный феномен; когда ребенку с художественными наклонностями или задатками музыканта не дают рисовать и музицировать – это и есть рассматриваемое явление.

Принципы дегуманизации труда

При социалистическом строе наблюдалась не только процесс дегуманизации общества, но и дегуманизация труда. Ясный тому пример – индустриальное производство, в котором человек выполняет функцию звена производства. Ремесленник создает законченную вещь, это – воплощение его личных качеств: мастерства в деле, видения деталей и предмета в целом, вкусовых предпочтений. Рядовой работник же воспринимается лишь как фактор производства, при котором утрачиваются все его психологические черты и проявление личности.

Обесчеловечивание труда, однако, впервые появилась в организации американского инженера, которому удалось разработать систему последовательных трудовых операций. Эта система была алгоритмизирована, где каждый шаг предусматривается инструкцией и твердой дисциплиной.

Сам инженер-создатель, Тейлор, в своих дневниках писал, что всякий работник обязан научиться отказываться от своей индивидуальности. Он должен забыть о предпочтениях в приемах работы. Вся его личность должна перестроится на систему предприятия.

При такой организации труда отрицается всякая индивидуальность. Человек заменяет механизированную машину. В долгосрочной перспективе в психологическом плане это явление развивает апатию, у рабочего появляется негативное отношение к труду, ведь его заставляют работать по плану, в который сам работник ничего не может привнести.

С развитием контор, дегуманизация труда коснулась офисных работников. Те, подобно конвейеру, выполняют бюрократические процедуры и так же вынужденно становятся винтиком в системе.

Дегуманистические тенденции в искусстве

В отличие от социализма, где наблюдается обесчеловечивание общества и труда, обесчеловечивание искусства наблюдается с капиталистическим строем. При рыночной экономике всякое произведение искусства, будь то музыкальная композиция или картина, по мнению Ортега-и-Гассет, неизбежно измельчается в эстетическом и содержательном плане.

Любое новое произведение потворствует вкусам богачей и среднего класса. Таким образом, искусство сводится к единственной формуле. Оно превращается в ремесло, где, к примеру, написание картины, – лишь ремесленный процесс, обусловленный общим принципам эстетики.

Такое явление ведет к обеднению искусства, уровень мастерства представителей богемы падает. По мнению Ортега-и-Гассет, все это имеет дегуманистические тенденции, ведущие к общей гибели искусства.

Дегуманизация культуры в контексте культурологической глобалистики

Cоциальная ситуация в мире конца ХХ века и начала ХХI века характеризуется системным кризисом: безработицей, инфляцией, ростом цен, утратой большей части социальных гарантий. Многими исследователями констатируется переориентация общественного сознания с коллективистского на индивидуальное, с самосовершенствования и созидания на обогащение. В общественное сознание средствами массовой информации, пропаганды активно внедряется принцип вседозволенности в погоне за личным благосостоянием, крайнего индивидуализма, авантюризма, культа силы и денег.
И этот процесс активно развивается, что ведет к превращению индивида в «одномерного человека» (Г. Маркузе).).
«Состояние кризиса, - отмечал К. Ясперс, - вызывает изменение «Я», понимающего сознания, которое увлекает нас в круговорот беспрерывных преодолений, потерь и приобретений, в которых мы испытываем болезненную разорванность, стремимся хотя бы на некоторое время остаться деятельными в той сфере, которая хотя, и ограничена, но подвластна нам» .
Поскольку реализация такой политики оказывает деструктивное воздействие на весь внутренний облик человека, размывает основополагающие духовные ценности личности, приводит к деградации новых поколений, регрессивным явлениям в обществе в целом, автор статьи решил подвергнуть данные процессы социально-философскому анализу, выбрав в качестве исследования культурологическое направление глобалистики.
Для культурологического направления глобалистики характерен более широкий взгляд на генезис глобальных проблем. Философская глобалистика сегодня выступает наукой о непрестанных изменениях человечества, о его постоянном и неизбежном приспособлении к новым условиям существования - материальным, моральным, религиозным, интеллектуальным. Наукой о тех соответствиях, о том равновесии, которое во все эпохи само собой устанавливается между различными и одновременными условиями человеческого бытия: условиями материальными, условиями техническими, условиями духовными.
В качестве основной причины обострения глобальных проблем можно назвать дегуманизацию культуры. Решение современного кризиса видится в возвращении подлинного гуманизма, где человек будет нести ответственность за свое бытие.
Под кризисом автор, как и Аристотель, понимает структурные изменения в развитии социума. Еще Гесиод (VIII в. до н.э.) в поэме «Труды и дни» рассматривал историю людей как процесс неуклонного ухудшения условий жизни человека. А именно: от «золотого века» через «серебряный» и «бронзовый» к «железному веку», который ассоциировался с современным ему периодом. Если в «золотом веке» люди жили как бы, «горя не зная, не зная трудов», то в «железном веке» им остались «лишь одни тяжкие жесточайшие беды».
Спустя многие столетия, Ж.-Ж. Руссо (1712-1778) возродил, в сущности представления о кризисности развития цивилизации – от ее «естественного состояния», где между людьми существовали гармонические отношения, к состоянию «неравенства среди людей». Именно частная собственность рассматривалась им как основная причина социального неравенства в обществе.
В ХХ веке усиливается статус представлений, в соответствии с которыми западная цивилизация приближается к состоянию кризиса. Особенно эти представления укрепились между I и II мировыми войнами.
Их генезис связывается с работой О. Шпенглера «Закат Европы» (Т.1, 1918; Т.2,1922). Согласно его представлениям, европейская культура, являясь «живым организмом», как и любая другая культура, обречена на «старость, увядание и смерть». Деградация европейской культуры выражается в ее трансформации в цивилизацию. Цивилизация – завершение и исход культуры, она следует «… за становлением как ставшее, за жизнью как смерть, за развитием как оцепенение» . Форма этой культуры – «окаменеющий мировой город».
Если О. Шпенглер предлагает культурологический анализ кризиса цивилизации европейского типа, то Э. Гуссерль (1859-1938) – философский. В работе «Кризис европейских наук и трансцендентальная философия», написанная им в конце жизни, утверждается, что отказ от универсальности познавательного процесса и абсолютизация рационализма как принципа науки является формой выражения «жизненного кризиса европейского человечества» .
Неслучайно, выступая во время воскресной мессы 8 января 2006 года Папа Римский Бенедикт ХVI, сравнивал современную Европу с Римской империей времен ее упадка .
«Современная эпоха - писал Г. Лебон, - представляет собой один из таких критических моментов, когда человеческая мысль готовится к изменению. В основе этого изменения лежат два главных фактора. Первый - это разрушение религиозных, политических и социальных верований, давших начало всем элементам нашей цивилизации; второй - это возникновение новых условий существования и совершенно новых идей, явившихся следствием современных открытий в области наук и промышленности» .
Современная человеческая мысль внимательно рассматривает исторические вехи крушения цивилизации, трагические переломы, благодаря которым совершалось историческое развитие. Философ «серебреного века» С. Франк анализируя ход исторического развития в своей работе «Духовные основы общества» пишет: «Под влиянием ли этих исторических событий или даже, может быть, независимо от них и отчасти даже до них, в силу некой необъяснимой внутренней эволюции духовной жизни, свершилось нечто, что мы здесь просто констатируем как бесспорный факт: крушение веры – имевший еще недавно значение аксиологической достоверности в прогресс, в безостановочное совершенствование человека, в непрерывную, самим устройством мира и человека предопределенную победа света над тьмой. Задача одоления мирового зла мучительна трудна, - не только ее благоприятный исход не предопределен заранее, но меняется и само понимание ее смысла и существа».
Неверие в доминирующую силу добра может быть обозначено, по точному определению С. Франка, как кризис веры человека – «как кризис гуманизма» .
Русский религиозный философ В. Зеньковский в начале ХХ века пророчески писал об опасности глубокого духовного надлома, который следует в ответ на западное культурное влияние: «Секуляризация культуры, возникновение ряда самостоятельных и независимых сфер творчества приводят к разрыву целостности в личности, крайнее развитие технической цивилизации, небывалый расцвет механической стороны, внутренние противоречия капитализма и грозный рост социальной борьбы, развитие маммонизма, ослабление духовной жизни и прямой рост плюрализма, а вместе с тем высокое развитие индивидуализма, рост запросов личности и неизбежное усиление одиночества. … Все это, взятое вместе, рисует картину действительного грозного процесса…» .
Многие вызовы и угрозы ХХI века связаны с деградацией духовности человека и международного сообщества в целом. Это постулируется многими известными учеными и общественными деятелями разных стран мира. Бездуховность является определяющей доминантой многих вызовов и угроз, нависших над судьбой человечества. Волны агрессии, терроризма, насилия, попрания международного права в ХХ-ХХI веках прокатились по разным регионам мира и затронули государства мирового сообщества.
Экологический кризис Земли, социально-экономические и другие глобальные кризисы планеты, в первую очередь, связаны с общей деградацией духовности современной цивилизации и человека, в частности. Несмотря на имеющийся значительный опыт создания личности у всех религий мира, на определенные усилия в этом направлении многих прогрессивных общественных и религиозных деятелей, духовность не занимает должного места в концепциях развития различных государств, международных отношениях, развитии научно-технического прогресса, повседневной жизни людей. Это наглядно прослеживается в СМИ: телевидении, газетах, журналах, радиовещании, а также в кинопродукции, театре, музыке, эстраде, архитектуре, скульптуре, живописи и т.д. словом во всех сферах духовной культуры.
О разрушительной силе индивидуализма еще в ХIX веке писал великий русский философ В. Соловьев: «Чрезмерное развитие индивидуализма в современном Западе ведет к своему противоположному – к всеобщему обезличиванию и отношению. Крайняя напряженность личного сознания, не находя себе соответствующего предмета, переходит в пустой и мелкий эгоизм, который всех уравнивает» .
Одним из первых исследователей культуры, показавших, что нынешний кризис культуры ни идет, ни в какие сравнения с прежними, был выдающийся нидерландский философ Й. Хейзинга. Свой трактат “В тени завтрашнего дня” (1935 г.), имеющий подзаголовок “Диагноз духовного недуга нашей эпохи”, Й. Хейзинга начинает с апокалипсического предчувствия: “Ни для кого не было бы неожиданостью, если бы однажды безумие вдруг прорвалось в слепое - неистовство, которое оставило бы после себя эту бедную … цивилизацию отупелой и умоисступленной, ибо моторы продолжали бы вращаться, а знамена - реять, но человеческий дух исчез бы навсегда” . Его охватывает страх перед будущим и трагическое ощущение грозящей человеку гибели. Шатается все, что казалось незыблемым и священным - истина и человечность, право и разум, перестают функционировать государственные институты и производственные системы. Прогрессирующее разложение и упадок культуры стали сигналом тревоги, осознаваемой все более значительным числом людей. Повсюду растут запутанные узлы проблем: судьба национальных меньшинств, проведенных границ, немыслимые экономические условия жизни. Любая из этих ситуаций переживается на грани ожесточения, превращая их во множество очагов, готовых воспламениться в любой момент, отмечает Й. Хейзинга.
В прошлые эпохи неоднократно возникали кризисные ситуации: подземные толчки, смещение пластов и приливные волны были не менее разрушительны, чем в наши дни. Однако чувства грозящего краха всей цивилизации не было. Преодоление кризиса культуры многие видят в возрождении прошлого, возврате к былому совершенству. Й. Хейзинга иронизирует над таким подходом. Старая мудрость, старая добродетель создают лишь иллюзию обновления. Если мы хотим сохранить культуру, считает Й. Хейзинга, то должны продолжить ее созидание. Только непрерывно двигаясь вперед в штормовое море неизвестности, можно найти путь выхода из кризиса. Это не означает забвения прошлого, ибо здравый дух не боится брать с собой в дорогу весомый груз прежних ценностей.
Для созидательной деятельности важно понимать смысл и назначение культуры. В главе “Основные условия культуры” Хейзинга называет три важнейшие черты, которые необходимы для формирования феномена, именуемого культурой.
Во-первых, культура требует известного равновесия духовных и материальных ценностей. Это означает, что различные сферы культурной деятельности реализуют каждая в отдельности, но в рамках целого, возможно более эффективную жизненную функцию. Гармония проявляется в порядке, мощном сочленении частей, стиле и ритме жизни данного общества. Каждая оценка культурного состояния народа определяется этическим и духовным мерилом. Культура не может быть высокой, если ей не хватает милосердия.
Во-вторых, всякая культура содержит некое стремление. Культура есть направленность на идеал общества. Этот идеал может быть различным: духовно-религиозным; прославлением чести, благородства, почета, власти, экономического богатства и благоденствия; восхвалением здоровья. Эти стремления воспринимаются как благо, они ограждаются общественным порядком и закрепляются в культуре общества.
И, в- третьих, – господство над природой .
Исходя из указанных признаков, Хейзинга определяет культуру как определенную позицию общества, где подчинение природы основано и способствует гармоническому равновесию между духовными и материальными ценностями, а само общество культивирует и служит идеалу, основанному на метафизических представлениях. Концепция Й. Хейзинга интересна тем, что он первым из исследователей культуры показал, что нынешний кризис культуры не идет ни в какие сравнения с прежними. Однако каков же главный диагноз “духовного недуга нашей эпохи”? Й. Хейзинга отмечает, что целый комплекс опасностей угрожает культуре, переживающей период острого духовного кризиса. Культура находится в состоянии ослабленного иммунитета против инфекции и интоксикации, дух расточается впустую. Неудержимо падает значение слова, растет безразличие к истине. “Над всем миром висит облако словесного мусора, как пары асфальта и бензина над нашими городами”. Неслучайно возросла опасность абсолютно безответственных массовых действий, вдохновляемых лозунгами, митингами и призывами.
Назвав кризисные симптомы духовного недуга, автор делает попытку представить прогноз на будущее. Правда, он оговаривается что взгляда хватает не более, чем на три шага. Вся перспектива скрыта туманом. Сегодняшний мир не может вернуться на прежний путь. Кроме того, прогноз затрудняется тем, что некоторые признаки нового могут вовсе не получить развития в будущем. Откуда можно ожидать спасения?
Наука и техника не могут стать фундаментом обновления, новое устройство социальной жизни, упорядочивание деятельности государства может упрочить базис культуры, но не излечить от кризиса, объединение религий возможно, но не диктатом, а добровольным принятием общей воли. Но все это внешние факторы.
Для выздоровления необходимо обновление духа. “Необходимо внутреннее очищение самого индивидуума. Должен измениться сам духовный habitus (состояние) человека”. Основы культуры таковы, что их не могут закладывать или поддерживать коллективные субъекты - будь то народы, государства, церкви, школы, партии либо ассоциации - считает Й. Хейзинга. Благо не может заключаться в победе одного государства, одного народа, одной расы, одного класса. Мир зашел далеко в своих противоречиях. “Новую культуру может создать только очистившееся человечество”, перед которой стоит задача вновь овладеть и управлять этим миром, не дать ему погибнуть в безрассудстве и самоослеплении, а пронизать его духовностью. На этой оптимистической ноте заканчивает Й. Хейзинга свою книгу о диагнозе духовного недуга нашей эпохи
Понятие культурный кризис является историческим. На примере мировой истории можно показать не только кризис, но и гибель целых культур. Отличие нынешнего кризиса культуры от кризисов прошлых эпох состоит в том, что на смену нынешней культуре не приходит иная, более высокая, более гармоничная и более устремленная к высоким идеалам. Причем современный кризис имеет тенденцию к глобализации своего масштаба, что приводит к постепенному нивелированию, совершенно различных культур.
Современные общества увлечены идеей технического прогресса, воспринимается только то, что является новым, а ценности прежних эпох отвергаются как устаревшие. В эту погоню за новым, вследствие революционных преобразований в области информации, втянуты практически все общества, поднявшиеся на высокие ступени развития.
Не один из признаков, которыми мы определили культуру, не выполняется в настоящее время. Вместо равновесия между материальными и духовными ценностями мы видим перепроизводство, как в материальной, так и в интеллектуальной сферах, при сохраняющейся нужде и безработице. Современные общества характеризуются частными интересами своих групп, которые не только не единят их, но даже противоречат друг другу. В своем стремлении господствовать над природой человек превзошел все границы дозволенного. «Взбунтовавшаяся» природа не желает более видеть в человеке своего господина, и человек вынужден считаться с этим.
Питирим Сорокин в своей книге «Человек и общество в условиях бедствия» подчеркивал, что переживаемый период – это время одного из величайших кризисов в истории человечества. Не только война, голод, эпидемия и революция, но и множество других бедствий воцарились в мире. Все ценности разбиты, все нормы разрушены. Человечество превратилось в искаженное подобие своего собственного образа. Всеобъемлющий кризис охватил почти всю культуру и общество, сверху донизу. Этот кризис, по мнению Сорокина, проникает во все формы социальной, экономической и политической организации, в образ бытия и мышления .
Великий гуманист ХХ века А. Швейцер (1875-1965) сформулировавший свою концепцию цели и смысла человеческой истории, в работах, написанных после первой мировой войны, также констатировал, что современное общество находится в глубочайшем кризисе. Причина кризиса или в невнимании к культуре, или в пессимизме, нежелании действовать. Чтобы выйти из кризиса, человечество должно осознать, что главная цель истории – сохранение культуры и гуманизация общества. Швейцер подчеркивал, что необходимость сохранения человечности и культуры вроде бы признается многими людьми. Необходимы волевые усилия даже для того, чтобы утвердить идею приоритетности культуры в человеческой истории. Швейцер утверждал, что в ХХ веке сформировалась общность человеческой культуры, и кризис культуры в ХХ веке – кризис человечества, а не кризис Европы, не кризис Америки или Азии. «Те, кто воспринимает нынешний упадок как нечто естественное, утешают себя мыслью, что на распад обречена какая-то одна культура, а не культура вообще и что взамен на новом историческом этапе расцветет новая культура новой расы. Такая точка зрения ошибочна. На земном шаре уже не осталось в резерве девственных и потенциально одаренных народов, которые когда-нибудь в будущем смогли бы прийти нам на смену в качестве лидеров духовной жизни. Нам известны все народы, живущие на земле. Среди них нет ни одного, который уже не был бы причастен к нашей культуре в том смысле, что его судьба не определялась бы нашей. Все они – способные и неспособные, далекие и близкие – испытывают на себе влияние действующих в нашей культуре сил бескультурья. Все они больны нашей болезнью и только вместе могут выздороветь. Не культура одной расы, а культура всего человечества, нынешнего и будущего, будет обречена на гибель, если иссякнет вера в возрождение наших творческих сил» - писал А. Швейцер.
А. Швейцер, развивая идеи о защите культуры как цели человечества, сформулировал принцип благоговения перед жизнью. Этот принцип связан с отношением к человеку как к высшей ценности, с гуманизмом. «Благоговение перед жизнью и обусловленное им стремление всесторонне поднимать человека и человечество до уровня высшей ценности – пишет А. Швейцер, - ориентирует человека на совершенные, чистые идеалы культуры, сознательно полемизирующие с действительностью. Отдаваясь целиком тяжелой борьбе за существование, многие из нас уже не силах думать об идеалах, связанных с культурой. Они больше не проявляют объективности в этом вопросе. Все их помыслы направлены только на улучшение их собственного бытия. Идеалы, которые они при этом выдвигают, выдаются ими за культурные идеалы и вносят тем самым полную неразбериху в понятие культуры. Выдвигая в качестве цели культуры подлинную человечность, которой каждый может достигнуть, ведя жизнь, наиболее достойную человека, мы должны отказаться от некритической переоценки внешней стороны культуры, какую мы наблюдаем, начиная с конца Х1Х века. Мы все больше и больше понимаем, что необходимо четко различать в культуре существенное и несущественное. Призрак культуры, лишенной духовности, теряет свою власть над нами. Мы решаемся смотреть правде в глаза и утверждать, что с прогрессом познания и практики достигнуть культуры стало не легче, а тяжелее. Перед нами встает проблема взаимодействия духовного и материального. Мы знаем, что все мы должны бороться с обстоятельствами за свою человечность и заботиться о том, чтобы вновь превратить эту борьбу из бесперспективной в перспективную» .
И как далее подчеркивает А. Швейцер, «сегодня история человечества решает вопрос о возобладании гуманного или негуманного мировосприятия. И если решение это будет в пользу антигуманности … человечество погибнет» .
В свою очередь К.-Г. Юнг, социально-политический кризис западноевропейской культуры в целом, объяснял вторжением в жизнь общества архетипов. Следствием этого вторжения он считал расизм фашистов и коммунистический догмат о всеобщем равенстве. Факельные шествия, массовый психоз, пламенные речи вождей, символика (свастика в Германии и красная звезда в СССР), - все это свидетельствовало, по мнению Юнга, о вторжении в культурную жизнь общества таких сил, которые намного превосходят человеческий разум, а по природе своей подсознательны.
Таким образом, даже поверхностный анализ состояния современной культуры говорит о ее кризисе в небывалом масштабе.
Изменения жизни и мыслей, происходившие с конца XIX-начала ХХ века с все большим ускорением, неизбежно должны были поставить под вопрос основные принципы, которые определяют существование человека, и с позиций которых мы рассматриваем его поступки. Под сомнение было также поставлено и то, что мы называем гуманизмом, этикой, цивилизацией, культурой, то есть те ценности, которыми мы руководствуемся, и на основе которых мы оцениваем наше поведение. Из-за множества противоречивых причин эти традиционные ценности оказываются под угрозой, они шатаются, а вскоре обрушиваются, так как расширение и качественное изменение наших познаний о мире свидетельствует против них. История обнаружила существование цивилизаций и обществ, основанных на иных моральных концепциях и иных системах ценностей. Перед лицом множества этических систем мы не можем придавать нашим устоявшимся критериям абсолютного значения.
В конце ХХ столетия эпитет «гуманистический» стал неотъемлемой частью многих глобальных концепций, авторы которых пытались переосмыслить традиционные для западного мира идеи и представления о ценностях жизни и целях развития общества, говоря о «новом гуманизме» как необходимой предпосылке и основном условии гуманизации человеческого бытия. В этих работах подчеркивалось, что в настоящее время чрезвычайно важно «пробудить в нас «нового человека» живительным веянием нового гуманизма…» и что в основе будущего «гуманного мирового порядка» должен лежать «новый гуманизм».
Говоря о революционной роли «нового гуманизма» в трансформации жизненных ориентаций людей, А. Печчеи выделяет три основных его ценностных аспекта: понимание глобальности, стремление к справедливости, отвращение к насилию. Все эти аспекты, по мнению Печчеи имеют, исключительно важное значение для преодоления «внутреннего кризиса», который переживает современный человек, и для формирования его нового отношения к миру и к самому себе. Человек должен обратить свой взор на себя, понять, что только в нем самом скрыты силы, развитие которых может способствовать разрешению его «внутреннего кризиса» и, следовательно, «кризиса человечества».
Прежде всего, как считает Печчеи, человеку необходимо осознать глобальность происходящих в мире событий, составить верное представление о логике глобального функционирования мировой системы, а главное – о самом себе как неотъемлемой части окружающей природы, всего мироздания. В основе «нового гуманизма», стало быть, должно лежать определенное видение человека как тотального и в то же время конечного существа, живущего в глобальном континууме мира. «И чтобы быть людьми в истинном значении этого слова – пишет А. Печчеи, - мы должны развить в себе такое понимание глобальности всех событий и явлений, которое бы отражало суть и основу всей Вселенной» .
Не менее важные ценностные аспекты «нового гуманизма» – это справедливость и отвращение к насилию. Справедливость является «важнейшим принципом нового гуманизма» , одной из гуманистических идей, вдохновляющей людей на созидание «нового мирового порядка». Со справедливостью самым тесным образом связана свобода человека как решающая предпосылка возрождения «человеческого духа», развития человеческого достоинства, «человеческого качества». Достижение справедливости должно, по убеждению Печчеи, исключать насилие, представляющее собой не что иное, как культурную и социальную патологию. Поэтому «философия отрицания насилия должна стать одним из принципов нового гуманизма».
Таким образом, «новый гуманизм» А. Печчеи покоится на таких принципах и ценностях жизни, каждый из которых действительно имеет значение для гуманизации человека. Современный глобализирующейся мир представляет собой столь сложную систему взаимодействующих между собой элементов, что без учета глобального характера происходящих в нем процессов и рассмотрения человека как активного субъекта деятельности, преобразовывающего природное окружение, социальное бытие и самого себя, практически невозможно успешное разрешение глобальных проблем. Верно и то, что без установления справедливости, социального равенства между людьми ни о какой гуманизации человека не может быть и речи. Искоренение насилия, превратившегося в западной культуре в своеобразный культ, тоже, разумеется, является необходимой предпосылкой гуманизации человека и культуры в современном информационном обществе.
Сегодня большинство современных западных ученых возлагают надежды на некую «духовную революцию», результатом которой будет новая культура «гармонического глобализма», ставящая на первое место «качество, а не количество, сохранение, а не разрушение, кооперацию, а не конкуренцию». Данный подход получил развитие в целом спектре «стратегий выживания», основанных на концепции «реформ сознания человечества». Этим вопросам был посвящен, в частности, ряд докладов Римскому клубу, таких, как «Цели для человечества» Э. Ласло, «Нет пределов обучению» Дж. Боткина, М. Эльманджеры, М. Малицы, «Диалог о богатстве и благосостоянии» О. Джириани и др. И не случайно главное, за что ратовал создатель Римского клуба А. Печчеи, - это качественный скачок в человеческом мышлении. Такой скачок он назвал «человеческой революцией» и подчеркивал, что ее осуществление возможно только через развитие и совершенствование самого человека.
Один из самых активных членов Римского клуба Э. Ласло в книге «Прыжок в будущее: строя завтрашний мир сегодня» обосновывал тезис о том, что кризисные явления современного мира являются прямым следствием доминирующей системы ценностей. Такие «классические» ценности западного общества, как принцип «Laisser faire» (вседозволенность), культ эффективности, «закон джунглей», экономическая рациональность (измерение всего в деньгах, технологический императив (все, что может быть сделано, должно быть сделано) и другие, являются, по его мнению, одной из основных причин обострения современных глобальных проблем.
В своей статье «Гуманизм и новый мировой порядок» историк Кристофер Даусон семьдесят лет назад следующем образом описал происходящее с Западом в таких выражениях: «На протяжении веков цивилизация следует по избранному пути, поклоняется одним и тем же идеям, признает одну и ту же мораль и одни и те же Интеллектуальные стандарты. А затем, абсолютно внезапно, происходит нечто, источники прежней жизни высыхают в мгновение ока, люди неожиданно просыпаются в новом мире, в котором принципы старого мира моментально утрачивают свою значимость и становятся, попросту бесполезны… Похоже, что сейчас на Западе как раз осуществляется такой переход .
Отсюда, - отмечает казахстанский философ Н. Амрекулов, - «… и плоский материализм Запада, разрушительная философия «после нас хоть потоп» - конечный источник кризиса Запада».
Истинный гуманизм в отношении человека должен заключатся не в заигрывании с ним, не в оправдании и утверждении его безликости и пассивности, а в побуждении его к осмысленному бытию, к развитию собственной личности, а не стиранию ее своеобразия. В соответствии с этим действительный гуманизм подразумевает развитие всего богатства человеческой культуры.
Базовыми идеями развития новой гуманитарной парадигмы – глобалистики могут быть: идея единения мира (В.И. Вернадский, П. Тейяр де Шарден, Ауробиндо Гхош, Н.Н. Моисеев), идея вселенского предназначения личности (Г. Полде, Г. Шеффер), идея этической разумности (А.Д. Урсул), идея ненасилия (Л.Н. Толстой, М.К. Ганди), идея коэволюции (Н.Н. Моисеев), идея диалога цивилизаций и идея устойчивого развития. Они базируются на ведущих ценностях современного человечества – ценности Природы и Человека, и идее сотрудничества людей на планете по гуманизации их сосуществования. Сегодня ставка сделана на духовность человека, сознательную ориентацию на высшие ценности, ибо именно духовности человечества обязано своим прогрессом.
Неслучайно, например, академик Б.В. Раушенбах считает, что «движение к гуманизму неизбежно, потому что человек стал слишком опасен для самого себя» .
Очевидно, что основной проблемой становится сам человек, переживающий состояние близкое к антропологической катастрофе. Термин «антропологическая катастрофа» ввел М.К. Мамардашвили. Нам он представляется удачным, потому что за всеми нашими катастрофами – а их много, больших и маленьких, простых и сложных, - стоит кризис человека. Кризис этот проявляется, прежде всего, в том, что отсутствуют люди, способные понимать происходящее не в рамках готовой концептуальной сетки, не в идеологемах, а открыто. Основу антропологической катастрофы составляет неспособность человека соприкасаться с реальностью. Это явление – порождение идеологизированной структуры, вытесняющей подлинное сознание. Именно в такие периоды человек утрачивает способность понимать происходящее и порождать смыслы, отвечающие новым условиям жизни.
Подвергнув социально-философскому, философско-культурному анализу кризисное состояние современной культуры перед нами возникает совершенно новый вопрос: Свидетелями чего мы являемся - заката прежней культуры или пробуждения совершенно новой? Если этот вопрос правильно поставлен, и если оба предложенных ответа правильные, то из этого следует, что среди носителей прежней культуры должны появиться предвестники новой. Именно так мы должны воспринимать иррациональную философию ХХ века.
Гуманна ли культура? А если нет, то, что такое гуманизм? Ответ на этот основополагающий вопрос, вопрос, ответом на который является само назначение культуры, занял существенное значение в творчестве крупнейших мыслителей, оказавших решающую роль на мировую культуру ХХ века. К их числу необходимо отнести Фридриха Ницше (1844-1900), Жан Поль Сартра (1905-1980) и Мартина Хайдеггера (1889-1976).
Ницше был первым, кто осознал порочность современной ему культуры и открыто и громогласно заявил об этом. «Пусть гибнут слабые и уродливые - первая заповедь нашего человеколюбия. Надо еще помогать им гибнуть» - писал он в одной из последних своих работ .
О каком «человеколюбии» т.е. гуманизме говорит Ницше? Человеколюбие Ницше есть отрицание установившихся моральных норм, ибо они, считает философ, привели к декадентству (упадку), т.е. к всеобщему духовному кризису. Ницше размышляет о распаде европейской духовности, низвержении прошлых ценностей и норм, «восстании масс» (Х. Ортега-и Гассет) и создания для их оболванивания и обслуживания чудовищной массовой культуры, унификации людей под покровом их мнимого равенства, начале борьбы за господство над всем земным шаром, попытках выращивания новой расы господ, тиранических режимах как порождении демократической системы.
Социально-психологическая сфера общества в этот период характеризуется резкой сменой состояний: от относительного духовного комфорта, спокойствия, стагнации к состоянию стремительных перемен, неуверенности и страха перед будущим, духовных метаний, агрессивного раздражения, социальной и межнациональной напряженности.
Для Ницше нигилизм – закономерный итог развития европейской цивилизации, неизбежное, но не последнее и не окончательное состояние общества; по его мысли, нигилизм является логической и психологической предпосылкой движения, которое сменит его в будущем, и которое «может возникнуть исключительно после него и из него». Ницше уподобляет нигилизм болезни, которой необходимо переболеть, чтобы прийти к новому мироощущению. Нигилизм, таким образом, это не начало конца, а «великая исходная точка», начало «великого полдня», когда старая картина мира уже не соответствует новым реалиям, а новая еще не выработана. Ницше так характеризует это состояние: «мы потеряли устойчивость, которая давала возможность жить, - мы некоторое время не в силах сообразить, куда нам направиться», ибо в открывшихся просторах океана нет проторенных дорог.
Таким образом, Ницше является не только провозвестником европейского нигилизма, но и первым человеком, предпринявшим попытку обозначить пути выхода из него. Он, «историк ближайших двух столетий» увидел не только завтрашний день – эпоху апофеоза и краха модерна, но и послезавтрашний день – эпоху постмодерна, период переосмысления итогов западной цивилизации. Страшнейшие потрясения человечества в ХХ веке вызывают потребность одуматься. Безудержное развитие, стремительное движение к недостижимым, подобно линии горизонта, целям обернулось разочарованием и, вместе с ним, ощущением необходимости нового мировоззрения.
Надо было вслушаться в этот тревожный, трагический голос, ибо то, о чем он кричит - правда. Но надежды человечества - вне этой правды. Мы не можем отказаться от поисков смысла нашего существования: ответом на кризис цивилизации являются поиски нового гуманизма.
Философия Ницше оказала радикальное влияние на ход общественной мысли, ибо показала, что существующий гуманизм, есть попытка «вырастить из humanitas противоречие самому себе» . Своеобразным гуманизмом новой волны явилась философия экзистенциализма (философии существования) самого влиятельного философского направления ХХ века.
Экзистенциализм, или философия существования, играла и продолжает играть значительную роль в развитии современной философии. Она характеризуется антисциентистской направленностью и ориентирована на проблемы, связанные с человеком, смыслом его бытия, что приобретает актуальную значимость в глобальных процессах современности.
Как отмечает известный современный английский писатель-экзистенциалист Дж. Фаулз: «Экзистенциализм – это бунт человека против всех систем мышления, психологических теорий и всех видов общественно-политического гнета, стремящихся лишить его индивидуальности”» И далее: «… попытка перебороть вездесущее и все более опасное чувство немо* в современном мире» .
Одним из главных вопросов философии, в том числе и экзистенциализма, является вопрос: Что такое человек в начале своего существования? Как человек творит себя? Творение человека, т.е. человечности как раз и рассматривает гуманизм. Если традиционный гуманизм рассматривает человека как цель (а не средство) и высшую ценность, то экзистенциализм отвергает такой гуманизм, так как «нельзя признать, чтобы о человеке мог судить человек» и нельзя рассматривать «человека как цель, так как человек не завершен» . В противном случае может возникнуть культ идеально завершенного человечества, об отрицательных последствиях которого свидетельствуют фашизм и коммунизм, едва не уничтоживших человечество в ХХ столетии.
Но есть другое понимание гуманизма, а именно: человек не есть некое самодостаточное существо (т.е. цель и наивысшая ценность в себе); человек - это бытие-в-мире, т.е. человечность человека, его гуманизм определяется его существованием в мире, мире, в котором осуществляется связь трансцендентности (внутреннего) и субъективности (внешнего).
С точки зрения экзистенциализма человек постоянно находится вне себя. Он проецирует себя на свое будущее. Ж.-П. Сартр, в своем знаменитом докладе «Экзистенциализм – это гуманизм» (1946 г.) цитирует Ф. Понжа (франц. поэта) «Человек – это будущее человека» . Но будущее это то, что неизведанно. Как проецировать себя в неизвестность? Это значит: исходя из экзистенциалов существования, преследовать трансцендентные цели. Именно такое понимание человека, т.е. не его сущности, а способа существования, экзистенциализм кладет в основу своего гуманизма. Над человеком нет законодателя, человек заброшен в мир, т.е. он одинок и никому не нужен, и именно исходя, из этой ситуации, он должен сам решать свою судьбу.
Немного с иных позиций подошел к проблеме гуманизма М. Хайдеггер в работе «Письмо о гуманизме», которое было написано в ответ на выше рассмотренную работу Сартра. Основная идея Хайдеггера состоит в том, что традиционный гуманизм, как термин метафизики ставит человечность человека еще не достаточно высоко. Поэтому Хайдеггер задается вопросом: Ведет ли гуманизм к подлинности человека? Ведь, в конечном счете, человек должен обрести свою подлинность, что на традиционном языке означает человечность (гуманность). Для того чтобы ответить на этот вопрос философ задается следующим вопросом: «Однако на чем стоит человечность человека?» и отвечает «она покоится в его существе» . Но как понимается существо человека? Рассматривая различные интерпретации существа человека, Хайдеггер приходит к выводу, что, несмотря на все их многообразие, все они сходятся на том, что определяют человечность человека на фоне того, что также подлежит истолкованию. Отсюда и возникает разночтение в толковании термина гуманизм. Поскольку первоосновой всего сущего является бытие, то Хайдеггер предлагает рассматривать существо человека в его отношении к бытию. «При определении человечности человека гуманизм не только не спрашивает об отношении бытия к человеческому существу. Гуманизм даже мешает поставить этот вопрос, потому что ввиду своего происхождения из метафизики не знает и не понимает его».
Метафизика, по мнению философа, продумывает лишь бытие сущего, но не само бытие. Истина бытия остается в стороне от метафизики, и, следовательно, гуманизм, как понятие метафизики не может продумать сущность человека в свете истины бытия. Но как осуществляется отношение человека к бытию? Посредством мышления и языка, - отмечает Хайдеггер.
Хайдеггер настаивает на том, чтобы сущность определяли не из существования, как предлагает Сартр (существование предшествует сущности), а из экстатики бытия-вот, Dasein. «В качестве экзестирующего человек несет на себе бытие-вот, поскольку делает «вот» как просвет бытия своей «заботой». В определении человечности человека как экзистенции существенным оказывается не человек, а бытие и бытие-вот, которое выносит на себе экзистирующий человек. Человечность человека, превращается в заботу человека о.... Забота человека о... делает его «пастухом бытия». В этом видится гуманизм Хайдеггера. Его мысль, как он считает, противостоит традиционному гуманизму, ибо последний не приближается к сущности человека и, следовательно, не ставит ее достаточно высоко.
Философия немецкого мыслителя направлена не против гуманизма, нет. Фундаментальная онтология Хайдеггера есть смена, упразднение всей западной метафизики. А представление о гуманизме сложилось именно на почве западной метафизики. Последняя породила “бездомность, в которой блуждают не только люди, но и само существо человека”. Именно исходя из “бездомности” человека, Хайдеггер критически осмысливает гуманизм. Бездомность - это признак забвения бытия, более того “бездомность становится судьбой мира” . А это уже глобальный аспект его онтологии.
Для того чтобы раскрыть человечность человека Хайдеггер обратился к сути языка, исходя из которого, показал поверхностность любого гуманизма, ибо мышление гуманизма метафизично, это путь к бездомности человека.
Для того, чтобы вернуть человека к его подлинной человечности, нужно дать «слово невыговоренному смыслу бытия» . Такое слово есть мысль, и более того это «единственное дело мысли» . Нужно вернуть человеку тот изначальный язык - язык, обусловленный законом уместности бытийно-исторической мысли, который определяется Хайдеггером как «строгость осмысления, тщательность речи, скупость слова» .
В то же время Хайдеггер отмечает что «мысль, осмысляющая истину бытия как первородный элемент человека, носителя eksistence, уже заключает в себе первородную этику». Хайдеггер противопоставляет свою концепцию традиционному гуманизму в рациональной и оптимистической форме XVIII-ХIХ веков, а также догматической форме утверждения неизменных ценностей. Однако гуманизм он опровергает не во имя антигуманизма, а во имя eksistence человека, его незавершенности, его созидательного познания.
По мнению Хайдеггера, сущность человека – eksistence – в покинутости, в одиночестве, брошенного в этом глобализирующемся мире, в тоску, в отчаяние, поскольку человек никогда не предстает самим собой как существо стабильное, завершенное, владеющее собой и вещами, а как постоянное скольжение, бегство в пустоту, в небытие.
Человеческая задача, таким образом, состоит в постоянном нравственном росте – поэтому одним из главных уроков экзистенциализма является понимание необходимости преодоления любых узкосоциальных, прагматических ориентаций сознания, приведших человечество ХХ века к глобальному мировоззренческому кризису. Попытка преодолеть «нравственное подташнивание» (М. Нордау) в распадающемся мире, где «все подорвано» (Ф.М. Достоевский), где «жизнь иссякла в своих источниках» (В.В. Розанов). Против этой узости и зашоренности и выступает «бунтующий человек» (А. Камю), отвергая обезбоженный им самим материально-предметный мир, утверждая свою неискоренимую потребность в духе, в духовности, в единении.
А. Печчеи, считал, что кризис человечества можно предотвратить не отказом от научно-технического прогресса, а совершенствованием человеческих качеств на основе современного гуманизма – стремления к справедливости, отвращения к насилию. Это даст возможность перейти к новым условиям бытия человека и культуры, и перед человеком стоит нетривиальная задача: вернуть человеку воодушевление духовных истин, вдохнуть в него утерянную веру в единство Правды, Добра и Красоты .
Таким образом «в эпоху технической цивилизации такая объединительная тенденция является единственно спасительной для человечества. Иная, обратная тенденция будет иметь апокалипсическое завершение» .

Литература:

1. Шварцман К.А. Философия и воспитание. – М., 1989. – С. 118.
2. Гесиод. Труды и дни. – М.,
3. Шпенглер О. Закат Европы. – М., 1993. – С. 163-164.
4. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философии // Вопросы философии. 1986. №3;
5. Цит.по: КонтиненТ. 2006. №3. – С. 4.
6. Лебон Г. Психология толп // Психология толп. - М.: Институт психологии РАН, Издательство "КСП+", 1998. - 416 с. - С. 125.
7. Франк С. Духовные основы общества. – М., 1992. – С. 412.
8. Там же.
9. Русские мыслители и Европа // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией. – М.: Наука, 1994. Т. 2. – С. 202.
10. Соловьев В. Три силы // Соловьев В. Соч.: в 2 тт. Т.1. – М., 1989.
11. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. – М.: 1992.
12. Там же.
13. Там же.
14. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. – М.: 1992.
15. Там же.
16. Сорокин П. Человек и общество в условиях бедствия (фрагменты книги) // Вопросы философии. 1993. №3. - С. 54.
17. Швейцер А. Благоговение перед жизнью. – М.: Прогресс. 1992.
18. Там же
19. Швейцер А. Благоговение перед жизнью. – М.: Прогресс. 1992. - С. 509.
20. Сен-Марк Ф. Социализация природы. – М., 1977. С. 42.
21. Печчеи А. Человеческие качества. – М.: Прогресс, 1980. С. 185.
22. Там же. - С.186.
23. Там же. - С. 192.
24. Francis Beauchesne Thornton,ed, Return to Tradition (Fort Collins, Colo: Roman Catholic Books), p. 304 / Цит. по: Бьюкенен П.Дж. Смерть Запада. - М.: ООО "Издательство АСТ", 2004. - С.312.
25. Амрекулов Н. Свой путь. Часть VIII. Генезис кочевья // Свобода слова. 2007. № 48 (142). - С. 25.
26. см. Золотое сечение. Светский журнал о религиях мира. №1 / март-апрель 2000. – С. 33.
27. Ницше Ф. Антихристианин // Сумерки богов. – М.: Политиздат, 1989. - С. 19.
28. Ницше Ф. Антихристианин // Сумерки богов. – М.: Политиздат, 1989. - С. 92.
* согласно Дж. Фаулзу, «немо – возможность, то, кем я не являюсь» // см. Фаулз Дж. Аристос. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. - С. 107.
29. Там же. - С. 232-233.
30. Сартр Ж.П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. – М.: Политиздат. 1989. - С. 343.
31. Там же.
32. Сартр Ж.П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. – М.: Политиздат. 1989. - С. 343.
33. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1993. - С. 192-221.
34. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1993. - С. 197.
35. Хайдеггер М. Бытие и время. – М.: 1997. - С. 200.
36. Там же. – С. 206.
37. Там же. - С. 207.
38. Там же. - С. 219.
39. Там же. - С. 220.
40. Там же. - С. 220.
41. Печчеи А. Человеческие качества. – М.: Прогресс, 1980.
42. Колчигин С.Ю. Логика целостного мировоззрения. - Алма-Ата: Гылым, 1993. - 200 с.-С. 8.

Дегуманизация - это один из самых жестоких способов войны СМИ, так как нацелена на искоренение гуманности, сплоченности людей и провоцирует безграничное превосходство, вседозволенность дегуманизаторов над теми, на кого она направлена.

Примеры

Классический пример, где наблюдалась дегуманизация - нацистской Германии, которая распространяла идеи о превосходстве арийцев над всеми остальными народами.

Схожим примером можно назвать расистскую политику апартеида в ЮАР или взаимное стремление "расчеловечить" большевиков и сторонников "белого" движения во время гражданской войны.

Зачастую дегуманизация становится оружием в руках враждующих сторон, как это было во время Второй мировой войны или в период холодной войны и гонки вооружений.

Примеров этого явления огромное количество. Она и сегодня актиивно используется в СМИ.

Дегуманизация культуры

Термин этот ввел в употребление всемирно известный испанский культуролог и философ Хосе Ортега-и-Гассет. Согласно определению, данному им в 1925 г., дегуманизация - это устранение из искусства всего "слишком человеческого", всего, что имеет эстетическую красоту. Предполагается воспроизведение жизни в "формах самой жизни".

Этот способ информационной войны - крайне опасное оружие, которое "верхушки" политической власти используют для полного уничтожения образа неугодных, будь то враги или конкуренты. При помощи СМИ, интернета и массового искусства в сознании людей создается отрицательный образ людей, подвергшихся дегуманизации.

Преступим непосредственно к основным идеям, освещенным в «Дегуманизации искусства».

Сущность модернизма заключается в том, что оно возвращается к стилю. Ключевым становится слово «стилизация». Стилизация - это деформация реального, его дереализация. «Стилизация включает в себя дегуманизацию. Нет другого пути дегуманизации». Попытка оторваться от реальности, не воспроизводить своим творчеством реалий жизни - «самая трудная вещь на свете» Там же, с. 42.. Создать нечто, что не копировало бы «натуры» и, однако, обладало бы определенным содержанием, - это предполагает высокий дар.