Федор эмин. Федор александрович эмин

Эмин, Фёдор Александрович

Фёдор Александрович Эмин (до крещения Магомет-Али Эмин ; - 16 (27) апреля , Санкт-Петербург) - русский писатель, журналист.

Биография

Данные о месте рождении и происхождении противоречивы. О первых 25-ти годах жизни Эмина существует четыре различных рассказа, полных счастливых случайностей и благополучно разрешающихся приключений, но не имеющих в силу крайней разноречивости между собой почти никакого биографического значения. Один из биографов Эмина предполагает даже, что все эти рассказы вымышлены и притом вымышлены самим Эмином с целью скрыть своё истинное происхождение и таким образом отвести глаза от какого-то таинственного и, очевидно, не делающего ему чести приключения в Турции , сущность которого никому не была известна.

Таким образом жизнь Эмина c 1735 до 1760 год почти совершенно неизвестна, и из всех показаний о ней, не рискуя сделать грубую ошибку, можно вывести только следующие общие заключения: 1) родился Эмин, вероятнее всего, в Польше, но не в России, 2) родители его были не русские, 3) первоначальное образование получил он или дома, или в какой-нибудь иезуитской школе (существует показание, едва ли, впрочем, заслуживающее доверия, что одно время он учился в Киевской духовной академии), 4) вероисповедания он был сначала католического , а затем магометанского , 5) он обладал превосходными способностями, которые дали ему возможность знать от 6 до 9 различных языков и приобрести обширные энциклопедические познания, 6) он вёл беспокойную, полную приключений жизнь и много странствовал по различным государствам, и наконец, 7) в Турции с ним случилось какое-то таинственное несчастное приключение, которое Эмин тщательно скрывал в течение всей своей жизни и которое заставило его принять магометанство и даже прослужить несколько лет в турецкой армии янычаром ; вот это-то приключение, очевидно компрометировавшее Эмина, в связи с его ренегатством и было, вероятно, первоначальной причиной запутанности и разноречивости показаний его о самом себе.

С конца же пятидесятых годов XVIII столетия о нём имеются уже достоверные биографические данные. После долголетних скитаний Эмин в 1758 году или немного ранее этого приехал в Лондон и, прожив здесь некоторое время под именем Магомета Емина, явился к князю A. M. Голицыну, бывшему тогда посланником в Лондоне, рассказал ему свои приключения и выразил желание принять православную веру; Голицын согласился, и в домовой его церкви был совершён обряд крещения , причём новообращённый получил имя Фёдор и фамилию Эмин, а князь был его восприемником.

11-го апреля 1761 года Эмин взял себе из лондонского посольства паспорт и в скором времени уехал в Россию (в паспорте этом между прочим было сказано, что имя Эмина до крещения было Мехмет Емин и что рождён он от русских родителей). По приезде в июне того же года в Петербург Эмин подал на имя императрицы Елизаветы Петровны прошение на итальянском языке об определении его на русскую службу, где он может быть полезен по знанию языков: английского , итальянского , испанского , португальского , польского и турецкого ; прошение было подписано - «Theodoro Emenonski». В скором времени, благодаря хлопотам одного знакомого, Эмин поступил на службу учителем в сухопутный кадетский корпус . Потом, пользуясь покровительством графа Г. Г. Орлова , он перешёл переводчиком в коллегию Иностранных Дел , а оттуда с чином титулярного советника был переведён в кабинет, где и служил вплоть до своей смерти.

В своем прошении, как было сказано, Эмин называет только 6 знакомых ему иностранных языков, в других источниках число их доходит до 9. Нет ничего невероятного в том, что число это несколько преувеличено, так как никто не экзаменовал Эмина в его знаниях, но 4 языка он знал несомненно, так как мы встречаем его переводы с французского, итальянского, испанского и португальского. Это, впрочем, не имеет какого-либо важного значения; гораздо поразительнее и характернее для блестящих способностей Эмина тот факт, что, приехав в 1761 году в Петербург, не зная или почти не зная русского языка, он через 2 года был уже русским писателем и имел литературные споры с Сумароковым .

В течение 9 лет, которые прожил он в России, им было издано более 25 книг переводов и своих собственных сочинений разного рода, среди которых встречаются и 3 тома «Российской истории», и назидательная книга «Путь ко спасению»! Правда, в первых произведениях слог его, по отзывам современников, страдает некоторой грубостью и шероховатостью, зато в следующих, вышедших, например, в 1764 году, Эмин владеет русским языком настолько искусно, что в этом отношении смело может быть поставлен наряду с хорошими писателями того времени. Первые романы Эмина вышли в свет в 1763 году, это были: «Награжденная постоянность, или Приключения Лизарка и Сарманды», изд. 1763 и 1788 гг., «Приключения Фемистокла и разные политические, гражданские, философические, физические и военные его с сыном своим разговоры, постоянная жизнь и жестокость фортуны, его гонящей», изд. 1763 г., «Бессчастный Флоридор, или История о принце Ракалькутском» - перевод с итальянского, изд. 1763 г., и «Любовный вертоград, или Непреоборимое постоянство Камбера и Арисены» - перевод с португальского, изд. в 1763 и 1780 гг. В 1764 году вышли его «Нравоучительные басни в прозе», «Горестная любовь маркиза Де Толедо» - перевод с испанского, изд. 1764, 1788 и 1793 гг., и лучший роман Эмина, посвященный графу Г. Г. Орлову, «Непостоянная фортуна, или Похождения Мирамонда», в 3-х частях; роман этот был издан три раза и читался нарасхват; в нём, между прочим, под именем Феридата автор рассказывает и свои собственные приключения - «сия книжица истинные Мирамондовы приключения и мое несчастное похождение в себе заключает». В 1766 году появились его «Письма Эрнеста и Доравры», в 4-х частях, изд. в 1766 и 1792 гг., подражание, а иногда и компиляция «Новой Элоизы» Руссо , и «История польская, соч. аббата Солиньяка», перевод с французского, в 2-х частях, а в 1769 году «Краткое описание древнейшего и новейшего состояния Оттоманской Порты». В том же году Эмин начал издавать ежемесячный журнал «Адская почта», который выходил только полгода и в котором почти все статьи принадлежали его перу. Кроме всего этого, им было написано духовно-нравственное сочинение «Путь ко спасению, или Разные набожные размышления, в которых заключается нужнейшая к общему знанию часть богословия», изданное в первый раз в 1806 году, уже после смерти автора, и после того выдержавшее ещё несколько изданий. Важнейший труд Эмина - «История России» в 3-х частях, изданный в 1767, 1768 и 1769 гг. на средства Академии Наук, был доведён им только до Всеволода III, или до 1213 года. В этом труде сказалась вся удивительная учёность и начитанность автора, но, к несчастию, он, по словам митрополита Евгения , часто грешит против истины, решая важные исторические вопросы при помощи ссылки на свидетелей, показания которых не заслуживают никакого доверия, и цитируя таких авторов, существование которых вообще когда-либо на свете подвержено сильному сомнению. Как бы то ни было, произведения Эмина читались охотно, что видно уж по одному тому, что многие из них были издаваемы два-три, а некоторые и большее число раз.

Скончался Эмин в Петербурге 18 апреля 1770 года, и на смерть его неизвестным автором были написаны стихи, помещенные в «Опыте» Новикова.

Имел сына - тоже русского писателя Николая Фёдоровича Эмина .

Ссылки

Лукашин А. П. Экстелопедия фэнтези и научной фантастики. Эмин Ф.

Категории:

Персоналии по алфавиту
Писатели по алфавиту
Родившиеся в 1735 году
Умершие 27 апреля
Умершие в 1770 году
Русские писатели по алфавиту
Писатели России по алфавиту
Русские писатели XVIII века
Писатели России XVIII века

Wikimedia Foundation . 2010 .

Федор Эмин - личность фантастическая: из тридцати пяти лет своей жизни литературе он посвятил всего лишь пять, но за это время успел написать двадцать томов и создать массовую литературу на русском языке. Его биография представляет собой авантюрный роман, причем не один - Эмин нарассказывал про себя немало увлекательных историй. То он рождается в Константинополе, участвует в алжирско-турецкой войне и попадает в плен к морским разбойникам, то появляется на свет в Польше, становится янычаром, а потом переходит в православие, и так далее. О жизни и трудах профессионального авантюриста рассказывает Инна Булкина.

Федор Александрович Эмин - один из самых невероятных русских писателей, в своем роде «беззаконная комета», и, если продолжать эти стихотворно-астрономические метафоры, в литературной истории он промелькнул метеором: родился в 1735-м, начал писать в 1763-м, за пять с небольшим лет написал около двух десятков томов, создал массовую литературу на русском языке, в 1769-м издавал два журнала - еженедельную «Смесь» (по большей части переводную) и ежемесячную «Адскую почту», которую от начала и до конца писал сам, хотя очевидно - не без влияния «Хромого беса» Лесажа. Но как бы там ни было, он изобрел по-русски эту журнальную форму, которую затем позаимствовал молодой Иван Крылов для своей «Почты духов». В 1770-м, 35 лет от роду, Эмин скончался «от неизвестной болезни». Незадолго до смерти он умудрился продать петербургскому купцу С.Л. Копнину все свои сочинения - написанные и ненаписанные.

Мы о нем сегодня мало знаем, но мы вообще мало знаем литературу XVIII века: умерла так умерла. В этом смысле однажды «похоронивший» ее Белинский по сей день торжествует. Между тем Эмин не просто «сделал» массовую литературу на русском языке, он понимал ее как отрасль промышленности и как средство к существованию: в «Адской почте» он признавался, что пишет «для препровождения времени и для пропитания, которое единственно от пера…». В этом смысле он был чистый позитивист и создавал оппозицию другого порядка литературе - сумароковскому «служению» (потом, по классовой модели, ее стали называть «дворянской»). «Дворянской» литературе и аристократической идее как таковой он оппонировал последовательно, его идеал - английское купечество: «…чрез купечество Англия сделалась вольною землею», - утверждал герой-протагонист в «Письмах Эрнеста и Доравры».

Журнал «Смесь», издававшийся Федором Эмином Изображение: journalistic.narod.ru

К собственной биографии Эмин относился как к fiction: в разное время разным людям он рассказывал о себе разные вещи. Существуют по крайней мере четыре версии его происхождения, обычно их располагают хронологически - по порядку опубликования. Мы поступим иначе и попытаемся двигаться в сторону достоверности. Менее всего похожа на правду та, что появилась в «Словаре светских писателей» Болховитинова (1845) со ссылкой на «документ» - прошение Эмина о принятии его на русскую службу, представленное Коллегии иностранных дел в мае 1761-го. Там он сообщает, что родился в Константинополе, что отец его был «губернатором Лепанта», а мать - «невольницей-христианкой», что в детстве он знал польский и латынь, в юности выучил итальянский - в Венеции. Затем начинается уже чистой воды авантюрно-плутовской роман: по возвращении из Венеции он узнает, что отец в ссылке, устраивает побег, попадает в Алжир, принимает участие в алжиро-тунисской войне, конвоирует знатного пленника, произведен в полковники, возвращается в Константинополь, дает матери обещание сделаться христианином, отправляется в Европу, попадает в плен к морским разбойникам, бежит в Португалию, в Лиссабоне принимает крещение, кардинал обучает его догматам христианской религии, он вдруг чувствует отвращение к католичеству и отправляется в Англию, является к российскому посланнику, принимает православие и поступает на русскую службу. Болховитинов приводит все это «со слов Эмина» и заключает: «чему верить - неизвестно».

Другая версия - тоже со слов Эмина - опубликована в 1781 году как приложение к религиозно-нравоучительному трактату «Путь к спасению» (Эмин сочинял и такое - вероятно, он помнил, что «Путь паломника» Беньяна был на тот момент едва ли не самым популярным сочинением на английском языке). По этой версии Эмин родился на границе Венгрии и Турции, учился у иезуитов и с иезуитской миссией оказался в Азии. И «путь к спасению» предсказуемо проходит через крещение и приводит к православию. Будем считать, что это духовная версия авантюрного романа.

Еще одна история - опять же со слов Эмина - опубликована в «Опыте исторического словаря о российских писателях» Николая Новикова (1772). На этот раз он родился в Польше, родители его небогаты, иезуиты обучили его латыни и «другим употребительным в их школах наукам», с ними же он отправляется в путешествие, попадает в Турцию, там происходит что-то таинственное, о чем он сообщать не хочет, но последствием стало «ренегатство»: чтобы избежать «вечной неволи», он принимает мусульманство и становится янычаром. Но однажды знакомится с английским капитаном и вместе с ним отбывает в Англию. Там он является к российскому посланнику, дальнейшее известно.

Наконец, последняя версия - единственная с чужих слов - принадлежит «достойному веры» человеку, который будто бы знал Эмина с детства, поскольку учился вместе с ним … в Киевской академии. Эмин в самом деле родом из Польши, родился в местечке неподалеку от Киева (по Андрусовскому миру Правобережная Украина - Польша), жил в бурсе, «имея склонность к странствованиям», путешествовал и, по слухам, обретался в Константинополе. Этот рассказ появился во втором издании «Пути к спасению» в 1784-м.

Мы, точно так же как митрополит Евгений (Болховитинов), можем лишь развести руками и сказать: «чему верить - неизвестно», но есть все же некие константы. Похоже, Эмин в самом деле родился в польской Украине и учился у иезуитов (может, и в Киевской академии). По крайней мере этим объясняется его стремительное «овладение» русским языком. Впрочем, и у этой версии «с чужих слов» есть проблемы: на ней главным образом настаивал недруг и главный литературный конкурент Эмина Михаил Чулков. Когда с началом русско-турецкой войны Эмин официально отказывается от турецкого происхождения и объявляет себя не то венгром, не то поляком, Чулков в сатирической поэме «Плачевное падение стихотворцев» заявляет, что бывший «турецкий поданный» «в неведомой стране Хохландии родился».

Титульный лист «Писем Эрнеста и Доравры» Изображение: wikimedia.commons

Единственная правда в том, что Эмин действительно был авантюристом по призванию и по профессии (была в XVIII веке такая профессия!). Александр Строев в замечательной книге об «авантюристах Просвещения» объясняет этот феномен как своего рода «подсознание культуры», насквозь рационалистической, как «зеркало, в котором отражаются тайные желания и надежды, страхи и фантазмы общества». Но, кажется, случай Эмина, который из авантюриста сделался авантюрным писателем, несколько иного рода. Он прибыл в Россию «на ловлю счастья и чинов», но не сложилось: по службе он не пошел дальше «кабинетского переводчика», его авантюрная биография не вызывала доверия, и тогда он обратил ее в литературу. А литературу - в деньги. Он создавал «массолит» по всем правилам «массолита»: герои и героини его романов, «несмотря на многочисленные искушения рока, остаются добродетельными; все злодеи описываются самыми черными красками; первые, наконец, торжествуют, последние, наконец, как прах исчезают». Это была цитата из «Рыцаря нашего времени» Карамзина, герой которого читает «Непостоянную Фортуну, или Похождения Мирамонда». («Похождения Мирамонда» - первый оригинальный роман Эмина, он выдавал его за автобиографический и посвятил своему новому покровителю графу Григорию Орлову. К слову, прежнего своего покровителя, впавшего в немилость Ивана Шувалова, он там критикует. Это не столько к характеристике Эмина - скорее о нравах «столетья безумного и мудрого»).

Эмина читает и Параша из пушкинского «Домика в Коломне», помните:

В ней вкус был образованный. Она
Читала сочиненья Эмина.

Любопытно, как сам Эмин понимает назначение той литературы, которую создает и «продвигает». «Я последовал некоторым лекарям, кои полезные лекарства засладить стараются и часто оные позлащают по той причине, что теперь много есть таких больных, которые и того, что их здравию полезно, без прикрас не принимают». Тут характерно даже не рассуждение о пользе и приятности - расхожее и гораздо лучше выраженное в известном державинском сравнении поэзии со «вкусным лимонадом», а сама фигура писателя-лекаря. Это тот самый писатель-лекарь, который пользы ради кормит своего читателя «сластями» и которого - не в последнюю очередь - имеет в виду автор «Героя нашего времени», предупреждая, что намерен изобразить не добродетели, а пороки и что «довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины».

И в заключение заметим, что история писателя Эмина - редкий случай совпадения жизненных правил с правилами литературными: его жизнь, как и его сочинения, увлекательна и поучительна, и можно даже сказать, что в ней торжествует добродетель, ведь главным свойством этого невероятно плодовитого автора было трудолюбие. Впрочем, не исключено, что оно и привело его к ранней смерти: он в конце концов надорвался, взявшись за сочинение «Российской истории жизни всех древних от самого начала России государей...». Он получил на нее грант от Академии наук и писал (вернее, сочинял) как роман, опять же увлекательный и поучительный. Он намеревался довести свою «Историю» до «златого века Екатерины», но успел дописать лишь до 1213 года и был вознагражден эпиграммой все того же Михаила Чулкова:

Кто цифров не учил, но летописи строит
И Волгою брега Санктпетербургски моет, -
Дурак.
Кто взялся написать историю без смысла
И ставит тут Неву, где протекает Висла, -
Дурак.

) - русский писатель, журналист.

Биография

Данные о месте рождения и происхождении противоречивы. О первых 25-ти годах жизни Эмина существует четыре различных рассказа, полных счастливых случайностей и благополучно разрешающихся приключений, но не имеющих в силу крайней разноречивости между собой почти никакого биографического значения. Один из биографов Эмина предполагает даже, что все эти рассказы вымышлены и притом вымышлены самим Эмином с целью скрыть своё истинное происхождение и таким образом отвести глаза от какого-то таинственного и, очевидно, не делающего ему чести приключения в Турции , сущность которого никому не была известна.

В течение 9 лет, которые прожил он в России, им было издано более 25 книг переводов и своих собственных сочинений разного рода, среди которых встречаются и 3 тома «Российской истории», и назидательная книга «Путь ко спасению»! Правда, в первых произведениях слог его, по отзывам современников, страдает некоторой грубостью и шероховатостью, зато в следующих, вышедших, например, в 1764 году, Эмин владеет русским языком настолько искусно, что в этом отношении смело может быть поставлен наряду с хорошими писателями того времени. Первые романы Эмина вышли в свет в 1763 году, это были: «Награждённая постоянность, или Приключения Лизарка и Сарманды», изд. 1763 и 1788 гг., «Приключения Фемистокла и разные политические, гражданские, философические, физические и военные его с сыном своим разговоры, постоянная жизнь и жестокость фортуны, его гонящей», изд. 1763 г., «Бессчастный Флоридор, или История о принце Ракалькутском» - перевод с итальянского, изд. 1763 г., и «Любовный вертоград, или Непреоборимое постоянство Камбера и Арисены» - перевод с португальского, изд. в 1763 и 1780 гг. В 1764 году вышли его «Нравоучительные басни в прозе», «Горестная любовь маркиза Де Толедо» - перевод с испанского, изд. 1764, 1788 и 1793 гг., и лучший роман Эмина, посвященный графу Г. Г. Орлову, «Непостоянная фортуна, или Похождения Мирамонда», в 3-х частях; роман этот был издан три раза и читался нарасхват; в нём, между прочим, под именем Феридата автор рассказывает и свои собственные приключения - «сия книжица истинные Мирамондовы приключения и мое несчастное похождение в себе заключает». В 1766 году появились его «Письма Эрнеста и Доравры», в 4-х частях, изд. в 1766 и 1792 гг., подражание, а иногда и компиляция «Новой Элоизы» Руссо , и «История польская, соч. аббата Солиньяка», перевод с французского, в 2-х частях, а в 1769 году «Краткое описание древнейшего и новейшего состояния Оттоманской Порты». В том же году Эмин начал издавать ежемесячный журнал «Адская почта », который выходил только полгода и в котором почти все статьи принадлежали его перу. Кроме всего этого, им было написано духовно-нравственное сочинение «Путь ко спасению, или Разные набожные размышления, в которых заключается нужнейшая к общему знанию часть богословия», изданное в первый раз в 1780 году, уже после смерти автора, и после того выдержавшее ещё несколько изданий (1806 и 1817 гг.). Важнейший труд Эмина - «История России» в 3-х частях, изданный в 1767, 1768 и 1769 гг. на средства Академии Наук, был доведён им только до Всеволода III, или до 1213 года. В этом труде сказалась вся удивительная учёность и начитанность автора, но, к несчастию, он, по словам митрополита Евгения , часто грешит против истины, решая важные исторические вопросы при помощи ссылки на свидетелей, показания которых не заслуживают никакого доверия, и цитируя таких авторов, существование которых вообще когда-либо на свете подвержено сильному сомнению. Как бы то ни было, произведения Эмина читались охотно, что видно уж по одному тому, что многие из них были издаваемы два-три, а некоторые и большее число раз.

Имел сына - тоже русского писателя Николая Фёдоровича Эмина .

Напишите отзыв о статье "Эмин, Фёдор Александрович"

Литература

Лященко А. И. ,. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Лукашин А. П. Экстелопедия фэнтези и научной фантастики.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Эмин, Фёдор Александрович

– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.

Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября.русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.

Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.

ЭМИН Федор Александрович родился - писатель, журналист, переводчик.

Подлинная биография его не установлена, национальное происхождение его загадочно: он родился в семье не то венгра, не то поляка, принявшего магометанство во время своего пребывания в Турции.

Федор Александрович учился в Киевской духовной академии, потом скитался по странам Ближнего и Среднего Востока, некоторое время служил янычаром в турецкой армии.

В 1758 он явился к русскому посланнику в Лондоне князю. А. М. Голицыну и заявил о своем желании принять христианскую веру и вступить в русское подданство. Эмин был крещен в посольской церкви и получил паспорт, в котором было сказано, что рожден он от российских родителей.

В 1761 он переехал в Петербург и обратился к императрице Елизавете Петровне с просьбой принять его на службу. Был назначен преподавателем итальянского языка в Сухопутный шляхетский кадетский корпус.

В 1763 благодаря покровительству Г. Г. Орлова Федор Александрович был переведен в Коллегию иностранных дел на должность переводчика, а затем, с чином титулярного советника, определен в кабинет императрицы. Свободное от службы время он заполнял литературной работой, темпы которой были поистине необычайны.

В 1763, через два года после своего приезда в Россию, он издал романы

«Любовный вертоград, или Непреоборимое постоянство Камбера и Арсены»

«Приключения Фемистокла»,

«Непостоянная фортуна, или Похождение Мирамонда»

и перевод с итальянского романа «Бесщастный Флоридор».

В 1764 вышли романы Эмина:

«Награжденное постоянство, или Приключения Лизарка и Сарманды»,

«Горестная любовь маркиза де Толедо, перевод с гишпанского»,

«Басни нравоучительные».

В последние годы Эмин Ф.А. публикует четырехтомный роман

«Письма Ернеста и Доравры» (1766),

перевод «Польской истории» французского историка Солиньяка (1766),

«Российскую историю жизни всех древних от самого начала России государей» (1768-69).

В 1769 он издает два сатирических журнала - еженедельную «Смесь» и ежемесячную «Адскую почту». За девять лет жизни в Петербурге Эмин опубликовал свыше 25 книг оригинальных произведений и переводов.

Социальные позиции Эмина Ф.А. противоречивы. Он согласен с существующей системой феодального неравенства, выступает за предоставление больших прав и привилегий купечеству («купечество есть душа государства и весьма оную хранить подлежит, чтобы тело не похудело») и в то же время сочувствует угнетенному положению крестьянства, критикует злоупотребления крепостным правом. В «Речи о существе простого народа» , опубликованной в «Смеси», Эмин проводил, мысль о том, что «простой народ есть создание, одаренное разумом, хотя князья и бояре утверждают противное». В «Адской почте» он рассказывает об одном помещике, который отобрал у крестьянина наличные сбережения, а после «велел сечь его, чтоб ему родил деньги, и бил до тех нор, пока он издыхать не начал».

В 1769 развернувшейся журнальной полемике он встал на сторону новиковского «Трутня», в статьях которого, по его словам, «нет ни злонравия, ни невежества, а есть едкая соль». Он выступает против официозной «Всякой всячины», критикуя ее за нетерпимость к критике и начальственные окрики. На страницах своих журналов писатель, не затрагивая основ религии, сатирически изображал монастырский быт, порицая обжорство и пьянство монахов.

Явившись первым крупным создателем романа на русской почве, Эмин выступил активным защитником самого жанра романа. По его словам, «романы, изрядно сочиненные и разные нравоучения и описания разных земель с их нравами и политикой в себе содержащие, суть наиполезнейшие книги для молодого юношества к привлечению их к наукам» («Непостоянная фортуна»). Эмин писал свои романы в расчете на «всякого чина и звания людей», широко используя элементы западноевропейских авантюрных романов, ставшие у него своего рода шаблонами (бури, кораблекрушения, нападение морских разбойников, путешествия по восточным странам, любовные сцены и т. д.).

Романы Эмина Ф.А. перегружены географическими названиями, действие в них молниеносно переносится из одной страны в другую. Они насыщены политическими рассуждениями (особенно роман «Приключения Фемистокла» ), отражающими неустойчивость и двойственность его социальных позиций. Наиболее значительный роман Эмина «Письма Ернеста и Доравры» (1766) написан под воздействием «Новой Элоизы» Руссо и представляет собой одно из ранних произведений сентиментализма на русской почве. Внимание писателя обращено на изображение внутреннего мира обыкновенных, ничем не примечательных людей. Перед читателями был открыт новый мир простых человеческих чувств и житейских переживаний. В романе многое идет от классицистических традиций (характер конфликта, примат разума, долга и закона), но в то же время он являлся и новым шагом в развитии русской прозы: связанные с любовной темой психологические переживания разрабатывались до него лишь в лирике А. П. Сумарокова и в трагедии.

Обширная работа Эмина Федора Александровича «Российская история жизни всех древних от самого начала России государей» (1767-69), доведенная до 1231, изобилует неточностями и прямыми выдумками. Исторические факты и их освещение Эмин заимствовал из иностранных источников. Исторические герои писателя разговаривают на языке 60-х гг. XVIII в. Его общая концепция - монархическая.

Литературные произведения Эмина Ф.А., некогда популярные, потеряли своих читателей уже в начале XIX в. Однако роль, которую сыграл писатель в подготовке русского сентиментализма, должна быть отмечена.

Умер – , Петербурге.

Литератор; родился, по всем показаниям, около 1735 г. Но в каком городе он родился, какой был нации, религии, где получил первоначальное образование и кто были его родители - обо всем этом разные источники говорят до такой степени различно, что разобраться во всей этой путанице нет никакой возможности.

Словом, о первых 25-ти годах жизни Э. существует четыре различных рассказа, полных счастливых случайностей и благополучно разрешающихся приключений, но не имеющих в силу крайней разноречивости между собой почти никакого биографического значения.

Один из биографов Э. предполагает даже, что все эти рассказы вымышлены и притом вымышлены самим Э. с целью скрыть свое истинное происхождение и таким образом отвести глаза от какого-то таинственного и, очевидно, не делающего ему чести приключения в Турции, сущность которого никому не была известна.

Таким образом жизнь Э. c 1735 до 1760 г. почти совершенно неизвестна, и из всех показаний о ней, не рискуя сделать грубую ошибку, можно вывести только следующие общие заключения: 1) родился Э., вероятнее всего, в Польше, но не в России, 2) родители его были не русские, 3) первоначальное образование получил он или дома, или в какой-нибудь иезуитской школе (существует показание, едва ли, впрочем, заслуживающее доверия, что одно время он учился в Киевской духовной академии), 4) вероисповедания он был сначала католического, а затем магометанского, 5) он обладал превосходными способностями, которые дали ему возможность знать от 6 до 9 различных языков и приобрести обширные энциклопедические познания, 6) он вел беспокойную, полную приключений жизнь и много странствовал по различным государствам, и наконец, 7) в Турции с ним случилось какое-то таинственное несчастное приключение, которое Э. тщательно скрывал в течение всей своей жизни и которое заставило его принять магометанство и даже прослужить несколько лет в турецкой армии янычаром; вот это-то приключение, очевидно компрометировавшее Э., в связи с его ренегатством и было, вероятно, первоначальной причиной запутанности и разноречивости показаний его о самом себе. С конца же пятидесятых годов XVIII столетия о нем имеются уже достоверные биографические данные.

После долголетних скитаний Э. в 1758 г. или немного ранее этого приехал в Лондон и, прожив здесь некоторое время под именем Магомета Емина, явился к князю A. M. Голицыну, бывшему тогда посланником в Лондоне, рассказал ему свои приключения и выразил желание принять православную веру; Голицын согласился, и в домовой его церкви был совершен обряд крещения, причем новообращенный получил имя Федор и фамилию Эмин, а князь был его восприемником. 11-го апреля 1761 г. Э. взял себе из лондонского посольства паспорт и в скором времени уехал в Россию (в паспорте этом между прочим было сказано, что имя Э. до крещения было Мехмет Емин и что рожден он от русских (!) родителей).

По приезде в июне того же года в Петербург Э. подал на имя императрицы Елизаветы Петровны прошение на итальянском языке об определении его на русскую службу, где он может быть полезен по знанию языков: английского, итальянского, испанского, португальского, польского и турецкого; прошение было подписано - "Theodoro Emenonski". В скором времени, благодаря хлопотам одного знакомого, Э. поступил на службу учителем в сухопутный кадетский корпус.

Потом, пользуясь покровительством графа Г. Г. Орлова, он перешел переводчиком в коллегию Иностранных Дел, а оттуда с чином титулярного советника был переведен в кабинет, где и служил вплоть до своей смерти.

В своем прошении, как было сказано, Э. называет только 6 знакомых ему иностранных языков, в других источниках число их доходит до 9. Нет ничего невероятного в том, что число это несколько преувеличено, так как никто не экзаменовал Э. в его знаниях, но 4 языка он знал несомненно, так как мы встречаем его переводы с французского, итальянского, испанского и португальского.

Это, впрочем, не имеет какого-либо важного значения; гораздо поразительнее и характернее для блестящих способностей Э. тот факт, что, приехав в 1761 г. в Петербург, не зная или почти не зная русского языка, он через 2 года был уже русским писателем и имел литературные споры с Сумароковым.

В течение 9 лет, которые прожил он в России, им было издано более 25 книг переводов и своих собственных сочинений разного рода, среди которых встречаются и 3 тома "Российской истории", и назидательная книга "Путь ко спасению"! Правда, в первых произведениях слог его, по отзывам современников, страдает некоторой грубостью и шероховатостью, зато в следующих, вышедших, например, в 1764 г., Э. владеет русским языком настолько искусно, что в этом отношении смело может быть поставлен наряду с хорошими писателями того времени.

Первые романы Э. вышли в свет в 1763 г., это были: "Награжденная постоянность, или Приключения Лизарка и Сарманды", изд. 1763 и 1788 гг., "Приключения Фемистокла и разные политические, гражданские, философические, физические и военные его с сыном своим разговоры, постоянная жизнь и жестокость фортуны, его гонящей", изд. 1763 г., "Бессчастный Флоридор, или История о принце Ракалькутском" - перевод с итальянского, изд. 1763 г., и "Любовный вертоград, или Непреоборимое постоянство Камбера и Арисены" - перевод с португальского, изд. в 1763 и 1780 гг. В 1764 г. вышли его "Нравоучительные басни в прозе", "Горестная любовь маркиза Де Толедо" - перевод с испанского, изд. 1764, 1788 и 1793 гг., и лучший роман Э., посвященный графу Г. Г. Орлову, "Непостоянная фортуна, или Похождения Мирамонда", в 3-х частях; роман этот был издан три раза и читался нарасхват; в нем, между прочим, под именем Феридата автор рассказывает и свои собственные приключения - "сия книжица истинные Мирамондовы приключения и мое несчастное похождение в себе заключает". В 1766 г. появились его "Письма Эрнеста и Доравры", в 4-х частях, изд. в 1766 и 1792 гг., подражание, а иногда и компиляция "Новой Элоизы" Руссо, и "История польская, соч. аббата Солиньяка", перевод с французского, в 2-х частях, а в 1769 г. "Краткое описание древнейшего и новейшего состояния Оттоманской Порты". В том же году Э. начал издавать ежемесячный журнал "Адская почта", который выходил только полгода и в котором почти все статьи принадлежали его перу. Кроме всего этого, им было написано духовно-нравственное сочинение "Путь ко спасению, или Разные набожные размышления, в которых заключается нужнейшая к общему знанию часть богословия", изданное в первый раз в 1806 г., уже после смерти автора, и после того выдержавшее еще несколько изданий.

Важнейший труд Э. - "История России" в 3-х частях, изданный в 1767, 1768 и 1769 гг. на средства Академии Наук, был доведен им только до Всеволода III, или до 1213 г. В этом труде сказалась вся удивительная ученость и начитанность автора, но, к несчастию, он, по словам митрополита Евгения, часто грешит против истины, решая важные исторические вопросы при помощи ссылки на свидетелей, показания которых не заслуживают никакого доверия, и цитируя таких авторов, существование которых вообще когда-либо на свете подвержено сильному сомнению.

Как бы то ни было, произведения Э. читались охотно, что видно уж по одному тому, что многие из них были издаваемы два-три, а некоторые и большее число раз. Скончался Э. в Петербурге 18 апреля 1770 г., и на смерть его неизвестным автором были написаны стихи, помещенные в "Опыте" Новикова.

Н. И. Новиков, "Опыт словаря о российских писателях". - Митрополит Евгений, "Словарь русских светских писателей". - Аскоченский, "Киев". - М. Н. Логинов, "Русские писатели XVIII столетия" ("Русская Старина", 1873 г., т. 7, № 5). - А. Лященко, "Библиогр.", 1892 г., № 8-9. - Его же, "Публицистический элемент в романах Эмина", СПб., 1898 г. А. Циммерман. {Половцов} Эмин, Федор Александрович - писатель (род. около 1735 г., † в 1770 г.). Биография Э. до появления его в России остается недостаточно ясной, так как он сам неодинаково рассказывал о своих "злоключениях". Можно догадываться, что происхождения он был южнославянского.

В течение 8 лет он странствовал по Австрии, Турции, Египту, Италии.

Португалии и Франции; быть может, побывал и в Алжире, и Тунисе.

В Турции Э. сделался магометанином и служил в отряде янычар.

В 1761 г. Э. явился в Лондоне к русскому посланнику, кн. Голицыну, принял православие и был отправлен в Россию, где состоял учителем в сухопутном кадетском корпусе, а потом переводчиком в коллегии иностранных дел и кабинет-переводчиком.

Быстро изучив русский язык, Э. в течение своей восьмилетней литературной деятельности оказался очень плодовитым: он написал несколько сатирических произведений, ряд романов (переводных и подражательных), интересное "Описание Оттоманской Порты", издавал сатирический журнал "Адскую Почту" (1769 г.), наконец сочинил патриотическую, но странную "Российскую Историю" в 3 томах, в которой ссылался на несуществовавшие книги и свидетельства.

Ему принадлежит также переиздававшаяся до последнего времени книга богословско-философского содержания: "Путь ко спасению". Из семи романов Э. шесть относятся к распространенному в ХVII и ХVIII вв. типу романов "с приключениями", похожих на сказку, где читатель знает, что герой выйдет победителем из самых затруднительных обстоятельств, добродетель в конце концов всегда восторжествует, а порок будет наказан.

Только роман: "Письма Ернести и Доравры" сложился под влиянием новых вещей, преимущественно "Новой Элоизы" Ж. Ж. Руссо. Романы Э., первого русского романиста, имели несомненный успех, некоторые были даже переизданы; в мемуарах можно найти ссылки на героев его романов; зачитывался ими в детстве и Карамзин (см. "Рыцарь нашего времени" Карамзина).

В то время как Г. Ф. Миллер и, особенно, А. П. Сумароков осуждали романы, Э. является их горячим защитником в отношении как образовательном (ознакомление с историей и нравами разных народов), так и нравственном (отвращение от зла и любовь к добродетели). "Я последовал некоторым лекарям, - говорил Э., - кои полезные лекарства засладить стараются и часто оные позлащают по той причине, что теперь много есть таких больных, которые и того, что их здравию полезно, без прикрас не принимают". Эта старая теория полезности литературных произведений оказала несомненную услугу русскому обществу.

Э. широко пользовался правом пропагандировать свои идеи в романах; в этом отношении позднейшие русские романисты имеют в нем достойного предшественника.

Наряду с истинами самоочевидными (польза просвещения, вред полуобразования, необходимость труда), Э. приходилось касаться и острых вопросов его времени: ужасов крепостного права, непорядков в суде и административных учреждениях, всеобщего холопства и преклонения перед разными милостивцами.

Страницы, отведенные Э. этим наболевшим вопросам, отличаются гораздо большей резкостью, чем статьи сатирических журналов.

Романист вкладывал свои задушевные идеи в уста героев, действующих в Греции, Алжире и т. д.; это позволяло ему высказываться свободнее.

В некоторых романах (автобиографическом - "Непостоянная фортуна, или приключения Мирамонда", "Приключения Мирамонда" и др.) даются даже целые общественные программы.

К сатирическим произведениям Э. относятся его своеобразные "Нравоучительные басни" (изд. 1764, 1789, 1793), "Сон, виденный в 1765 г. 1 генваря" (направленный против академии наук, академии художеств и шляхетского корпуса), неизданная доселе комедия "Ученая шайка", ряд эпиграмм и полемических стихотворений против М. Д. Чулкова, А. Шлецера и, особенно, А. П. Сумарокова (последний осмеял Э. в комедии "Ядовитый"). Более дружеские отношения были у Э. с В. Г. Рубаном и Н. И. Новиковым, поместившим о нем сочувственную статью в своем "Словаре". Журнал Э. "Адская Почта" - один из лучших сатирических журналов того времени.

Вполне ясно и сознательно смотрел Э. на значение сатиры; в известной полемике "Всякой всячины" с "Трутнем" Новикова о значении сатиры он примкнул к Новикову, обличавшему не пороки вообще, а очень определенно указывавшему на недостатки современников, которых легко было узнать по прозрачным намекам.

И в журнале Э. прибегнул к излюбленному им способу: дело происходит будто бы не в России (хотя обмолвки именно о России попадаются на каждом шагу); переписку между собой ведут бес кривой и бес хромой о разных делах на земле. "А. П." дает богатый материал для характеристики русского общества XVIII в. (семейные нравы, щегольство, подражание иностранцам, "случайные" люди и отношение к ним при перемене "счастья", воспитание, суд, хищения, недостатки духовенства, крепостное право). Своеобразной чертой "А. П." были статьи политические и публицистические, преимущественно об иностранной политики.

Сильный и в ХVIII в. милитаризм внушал опасения сатирику.

Из рассуждений по этому вопросу делается вывод, что "потребно, чтобы народ был более благополучен, нежели славен" (войнами).

В другой статье читаем: "Петр в геройстве был весьма велик, но еще более в человечестве.

Он, больше стараясь о пользе своего народа, нежели о своей славе, выше всех, одной только славы ищущих героев, имеет место. Если бы он не ввел в свою землю наук и художеств, не основал купечество и не отворил границы свои людям чужестранным, то многочисленные его войска служили бы только к отягощению его народа.

Ежели государь человек во всем совершенстве, то и без геройства разумным своим правлением прославиться и народ счастливым сделать может". В "А. П." встречается ряд интересных отзывов о Вольтере, Даламбере, Ломоносове, Сумарокове, Фонвизине, Нарышкине, Тредьяковском, Новикове, Лукине, Дмитревском. - Литературная деятельность Э. мало изучена.

Биография Э. - в словарях Новикова и митр. Евгения; библиография - в статьях М. Лонгиновна ("Рус. Стар.", 1873, т. VII, 616-619) и А. Лященка ("Библиогр.", 1892, № 8-9); отзыв об "А. П." в сочинениях о сатирич. журналах Афанасьева, Н. Булича и др. См. еще: Л. Майков (статья о сатире "Сон"), в "Очерках из ист. рус. лит." (1889), и А. Лященко, "Публицистический элемент в романах Э." (СПб., 1898). А. Л-нкo. {Брокгауз} Эмин, Федор Александрович литератор; † 1769 г. Прибавление: Эмин, Федор Александрович, р. в окт. 1735 г. ("Слов." Арсеньева). {Половцов} Эмин, Федор Александрович (около 1735-1770) - русский писатель и журналист.

До 1761, т. е. до приезда Э. в Россию, точных сведений о нем нет. Из различных версий о его жизни можно установить, что происходил он от небогатых южных славян, много скитался по Азии и Европе, а по приезде в Россию был на государственной службе учителем и переводчиком.

Э. явился первым русским романистом, причем его романы могут считаться предшественниками русской "гражданской" литературы.

Несмотря на противоречивость его произведений, среди которых есть мистическая работа "Путь к спасению" и патриотическая "Российская история", Э. все же явился одним из первых пропагандистов буржуазных идей в России.

Его романы резче современных сатирических журналов нападали на проявления крепостничества.

Написал Э. очень много; наиболее интересны: роман "Письма Эрнесты и Доравры", написанный под сильнейшим влиянием "Новой Элоизы" Ж. Ж. Руссо, "Непостоянная фортуна, или приключения Мирамонда", "Нравоучительные басни", комедия "Ученая шайка" и др. Э. издавал один из лучших сатирических журналов своего времени "Адская почта"; этот журнал, почти целиком писавшийся Э., по своему направлению примыкал к передовым журналам Новикова.

Как журналист Э. дал ряд интересных, хотя и невыдержанных статей о Вольтере, д""Аламбере и многих современных ему иностранных и русских литераторах.

Лит.: Новиков Н., Опыт исторического словаря о российских писателях, СПб, 1772; Митрополит Евгений, Словарь русских светских писателей, т. I, изд. "Москвитянина", М., 1845, стр. 214; Лонгинов М. Н., Русские писатели XVIII века, "Русская старина", СПб, 1873, т. VII, май, стр. 616-19; [Лященко А.], Материалы для библиографии о Ф. А. Эмине, "Библиограф", СПб, 1892, № 8-9; его же, К истории русского романа (Публицистический элемент в романах Ф. А. Эмина), СПб, 1898; Сиповский В. В., Очерки из истории русского романа, т. I, вып. 1 и 2, СПб, 1909-10. Эмин, Федор Александрович (1735-1770). Рус. прозаик, журналист, изд. журн. "Адская почта"; склонялся к демократическим настроениям и вел полемику с дворянскими писателями.

В своих романах с авантюрно-плутовским сюжетом: "Непостоянная фортуна, или Похождения Мирамонда" (1763); или нравоучительно-воспитательным: "Приключения Фемистокла и разные политические, гражданские, философские и военные его с сыном своим разговоры, постоянная жизнь и жестокость фортуны его гонящей" (1763), "Письма Ернеста и Дорвары" (1766) Э. поднимает мн. актуальные для своего времени нравственно-политич. темы, хотя герои действуют в условно-утопической обстановке, не имеющей ничего общего с реальными странами.