Мария Петровна Громославская родилась в 1902 году в станице Букановской в семье станичного атамана Петра Яковлевича Громославского. Дочь священнослужителя и атамана, Мария Петровна поступила в епархиальное Усть-Медведицкое училище. После семи лет учебы, когда началась Гражданская война, учащиеся отправились по домам. Марии Петровне был выдан документ: «Отпускается вплоть до особого распоряжения». Некоторое время Мария Петровна учительствовала в начальной школе в родной станице. Затем работала у продкомиссара Михаила Шолохова: она, с ее отличным почерком, заменяла машинистку, работала делопроизводителем. Юного Шолохова пленила необычная красота девушки, ее твердый характер. Радовался, что вызвал ответное чувство.
В январе 1924 года Михаил Александрович и Мария Петровна поженились. Они вырастили и воспитали четверых детей, у них много внуков и правнуков.
Михаил Александрович и Мария Петровна Шолоховы встретили вместе золотую свадьбу.
Старшая дочь, Светлана Михайловна (1926), филолог по образованию, преподавала теорию литературы в Таллинском пединституте. В связи с частыми переездами мужа-военного работала в разных городах. Сейчас Светлана Михайловна — ученый секретарь музея-заповедника М. А. Шолохова. Имеет сына и внуков.
Старший сын, Александр Михайлович (1930—1990), кандидат биологических наук, по окончании Тимирязевской сельскохозяйственной академии в Москве работал научным сотрудником в Никитском ботаническом саду в Ялте. У Александра Михайловича с женой Виолеттой Антоновной трое дочерей, внуки.
Второй сын, Михаил Михайлович (1935), окончил биофак МГУ, кандидат философских наук, преподавал. Сейчас живет с семьей в Вешенской и работает над воспоминаниями об отце. Жена Валентина Исмаиловна заведует Мемориальным домом-музеем М. А. Шолохова, сын Александр Михайлович — директор музея-заповедника. У Михаила Михайловича и Валентины Исмаиловны двое внуков.
Младшая дочь, Мария Михайловна (1938), имеет высшее филологическое образование. Работала в издательстве «Современник». Редактировала последнее прижизненное издание собрания сочинений М. А. Шолохова. Имеет дочь, сына и двух внучек.
Корреспондент «ФАКТОВ» побывала на родине писателя, где с размахом отметили 100-летний юбилей классика советской литературы
На празднование столетия Михаила Шолохова в минувшие выходные в станицу Вешенскую, где писатель прожил большую часть жизни, съехалось невиданное количество гостей - более 100 тысяч! В этот раз хозяевами традиционного фестиваля «Шолоховская весна» были московские организаторы, поэтому готовился он с российским размахом. Под руководством режиссера-постановщика Бориса Краснова на берегу Дона соорудили сцену, на которой был воссоздан интерьер Колонного зала Дома союзов со всеми шестнадцатью огромными подвесными люстрами. Поражал воображение и праздничный фейерверк.
Недостатка в казачьем колорите не было: казаки в полной амуниции разъезжали на лошадях, а казачки распевали озорные песни в куренях, как грибы, буквально выросших за ночь на улицах станицы. Многотысячная толпа сметала с прилавков спиртные напитки и, несмотря на тучи лютующей мошкары, веселилась до утра на дискотеке. Кстати, больше всех от мошкары пострадал побывавший накануне в Вешках Владимир Путин. Станичники говорят, что в Москву он отбыл с заплывшим левым глазом и распухшими ушами.
«Мог ли неопытный юнец написать такую мудрую, жизненную книгу?»
В праздничной суете как-то забылось, что Михаил Шолохов был противником пышных торжеств и не любил отмечать юбилеи. Знал: те, кто сегодня поют дифирамбы в его честь, завтра будут обвинять в плагиате и поливать грязью. После смерти писателя полемика вокруг авторства «Тихого Дона» разгорелась с новой силой. В российской прессе то и дело появляются новые предположения и домыслы. Поэтому наследники писателя общаются с прессой неохотно, а его сын Михаил Михайлович и вовсе зарекся давать интервью. Но для «ФАКТОВ», несмотря на страшную занятость в торжествах, сделал исключение. В беседе приняла участие дочь Шолохова Светлана Михайловна. Благо, наводнившие ее квартиру гости освободили гостиную, где ночевали прямо на полу.
Обвинения обрушились на отца сразу после выхода первых книг «Тихого Дона», - вспоминает Светлана Михайловна. - Он очень переживал, пытался защищаться. Не найдя поддержки у писателей, достаточно авторитетных для того, чтобы расставить все точки над «ч», потребовал создать специальную комиссию. Возглавила ее Мария Ульянова - сестра Ленина, работавшая ответственным секретарем в газете «Правда».
Проведя расследование, комиссия дала заключение: автором «Тихого Дона» является Шолохов, и никто иной. Но это не удовлетворило «собратьев по перу». В литературных кругах только и разговоров было: мог ли неопытный юнец написать такую мудрую, жизненную книгу? После этого отец сказал, что больше никогда не станет доказывать, что он не верблюд - бесполезно это.
После того как в 1965 году он получил за «Тихий Дон» Нобелевскую премию, снова появились обвинительные статьи в газетах. Отец уже не так сильно переживал, но было обидно: за него, члена ЦК Компартии, никто из коллег, которых считал своими друзьями, не вступился! Он умирал от рака и уже не мог защитить себя сам. А ведь чтобы остановить поток клеветы, достаточно было одного веского слова
Масла в огонь подлила история с находкой рукописей первых двух книг в квартире Василия Кудашева, приятеля Михаила Александровича. Дескать, писатель знал, где хранится его рукопись, но не спешил забирать. Почему Шолохов не искал рукопись там, где сам же и оставил?
Да потому что жена Василия Кудашева скрывала, что эта рукопись у нее! - Светлана Михайловна с трудом скрывает охватившие ее эмоции. - А что пишут: мол, Шолохов знал, что рукописи у нее, - вранье! В 1929 году, когда была создана комиссия по обвинению в плагиате, отец привез в Москву здоровенный фанерный чемодан с рукописями «Тихого Дона». Тащить его обратно в станицу не захотел и оставил на хранение Василию Кудашеву - самому близкому своему другу. Забирать не торопился, потому что не дорожил рукописями.
Во время войны Василий Кудашев погиб, но успел передать просьбу вернуть чемодан Шолохову. Отец еще был жив, когда мы спрашивали вдову Кудашева о рукописях. Матильда Емельяновна ответила, что они пропали. Мол, во время войны в квартире жил какой-то полковник, и он якобы мог забрать. Может, у нее взыграла давняя ревность к отцу? Ведь когда он бывал в Москве, Кудашев мог неделями не появляться дома. А когда отец приглашал приятеля в Вешки, тот никогда не брал с собой жену.
«Личного самолета, как и парохода, у отца никогда не было»
Журналист Лев Колодный проведал, что рукописи находятся у Матильды Емельяновны. Объяснил вдове, чего они стоят. Помог ей обменять квартиру, провел телефон, обещал огромные деньги, если рукопись уйдет за границу. Но продать ее Матильда Емельяновна не успела - скоропостижно скончалась. А через полгода так же внезапно ушла вслед за матерью и дочь, которая должна была вступить в права наследства. Шолоховы к тому времени уже знали, где рукопись. Знакомые рассказали, что копии нескольких листов «Тихого Дона» хранятся в любительской коллекции в Австрии.
Наследников у Кудашевых не было, и приятель Шолоховых, сотрудник Федеральной службы безопасности, помог отыскать дальнюю родственницу, даже не знавшую, что стала владелицей московской квартиры и хранящейся там рукописи. Обладательница ценных бумаг запросила за них 50 тысяч долларов. Таких денег у наследников писателя не нашлось, и рукопись в 1999 году приобрел Институт мировой литературы имени Горького. Специалисты провели детальную экспертизу, подтвердившую: автор «Тихого Дона» - Шолохов.
Говорят, Михаил Александрович был обласкан советской властью: жил в роскоши, дачу в Вешенской ему построили на государственные деньги, даже личный самолет и теплоход предоставили.
Вздор! Личного самолета, как и парохода, у отца никогда не было, - вступает в беседу сын писателя Михаил Михайлович. - Когда Совет Министров принял решение построить для писателя Шолохова дачу под Москвой, отец возразил: «Зачем же мне дача под Москвой, если у меня фашисты дом в Вешках разбомбили? Моей семье жить негде. Помогите построить дом в станице». Строительные материалы, из которых должны были возводить дачу, везли из столицы. Расходы по перевозке отнесли на счет отца с выплатой в рассрочку из гонораров. Но привезенных стройматериалов на дом не хватило - пришлось достраивать за свой счет.
Шолохова ведь много печатали и в СССР, и за рубежом, награждали государственными премиями. Куда же уходили деньги, если их не хватало на постройку дома?
Отец легко расставался с деньгами. Мог за несколько дней прокутить с приятелями или малознакомыми, но чем-то заинтересовавшими его людьми весь свой гонорар. За угощение всегда платил сам, хотя пил и ел мало. В очередной раз оставив семью на скудном пайке, оправдывался перед матерью: «Деньги карман мне жгут. Ты посмотри, как люди кругом живут!» Ему приходили сотни писем с просьбой помочь деньгами, и отец редко кому отказывал.
«Оставшихся от Нобелевской премии денег хватило еще на «Мерседес» - большую редкость по тем временам»
Ленинскую премию, присужденную Михаилу Шолохову в 1960 году, писатель отдал на строительство школы в станице Каргинской, где когда-то учился сам. Когда же Михаил Александрович удостоился Нобелевской премии, письма с просьбами о помощи полетели в Вешенскую в таком количестве, что почтальоны доставляли их по нескольку сумок в день. Секретарь писателя Андрей Зимовнов подсчитал, что только за
10 месяцев 1965 года просьб о помощи прислали на сумму 1 миллион 250 тысяч рублей!
Нобелевская была единственной премией, потраченной на нужды семьи, - вспоминает Михаил Михайлович. - По тогдашнему курсу эта сумма составляла 56 тысяч рублей. Отец поставил цель показать нам, детям, мир. Мы побывали в Японии и почти во всех европейских странах. Оставшихся денег хватило еще на «Мерседес» - по тем временам это была большая редкость. Из Германии машину гнали своим ходом до самой станицы. Но отцу не понравилось разъезжать в «Мерседесе». Для Шолохова переоборудовали УАЗ-469, на котором он ездил последние годы на охоту и рыбалку.
А правда, что на охоту и рыбалку Михаил Александрович всегда брал жену, Марью Петровну?
А то! Мама с пяти лет с дедом на охоту ходила и стреляла не хуже отца, иной раз дичи больше него добывала, - подключается Светлана Михайловна. - Но на охоту отец ходил не с одной, а с двумя женщинами! Анна Антоновна, или, как мы ее называли, баба Нюра, пришла к нам в 1930 году, чуть живая, опухшая от голода, и до последних дней прожила в доме на правах члена семьи. И страшно обижалась, если родители не брали ее с собой на охоту. Дичи отец с мамой стреляли много: 20-30 гусей, уток. Баба Нюра из потрошков готовила казачью лапшу: варила пупки, печенку, лапки, а потом в бульон бросала лапшу, замешанную на одном яйце. Вкуснотища!
В Вешках любят рассказывать, как Хрущев, гостивший у Шолохова, отведал стерляжьей ухи, приготовленной бабой Нюрой. Да так уха ему понравилась, что Никита Сергеевич хотел забрать бабу Нюру в Москву, а своего кремлевского повара оставить в Вешках для обучения премудростям казачьей кухни.
Прослышав о хлебосольности Михаила Александровича, приехать к писателю собирался и Брежнев. Шолохов Леониду Ильичу отказал, несмотря на то, что во время войны им пришлось как-то спать под одной шинелью.
Однажды, когда отец был на фронте в качестве военного корреспондента «Правды», ночь застала его в разрушенном немцами Дебальцево, - говорит Михаил Михайлович. - Во всем городе осталось одно уцелевшее здание - сберкасса. Здесь отец встретил какого-то полковника, который тоже искал место для ночлега. Одну шинель они расстелили на столе, другой укрылись, а утром разъехались каждый в свою сторону. Через много лет, когда Брежнев стал видной фигурой, отец узнал в нем того самого полковника. Как-то Брежнев позвонил отцу в Вешки и намекнул, что хотел бы побывать на Дону, в казачьих краях. На что отец ответил: «Не время сейчас, Леонид Ильич, гостей принимать. Засуха у нас. Ни охоты, ни рыбалки - что вам здесь делать?»
Кто бы еще посмел отказать генсеку? Но Шолохову Брежнев был неинтересен как личность, потому и не позвал. А вот Сталина уважал. И не потому, что боялся. Во время репрессий по просьбам Шолохова «вождь народов» освободил почти полторы тысячи вешенцев. А когда среди станичников начался голод, писатель добился почти невозможного: Сталин прислал истощенным донским казакам 160 тысяч пудов зерна! Когда началось развенчание культа личности Сталина, Михаил Александрович бросил фразу, ставшую крылатой: «Да, был культ, но была и личность».
Пять лет Михаил Александрович сгорал от страшной болезни - рака горла. Но ни разу себе не разрешил сделать обезболивающий укол. Почему?
Говорил, что не хочет лишать себя последних мгновений общения с людьми, - вздыхает Светлана Михайловна. - Мы пытались уговорить его хотя принимать таблетки, но не тот он был человек. Когда ему давали таблетки от диабета, проверял, не подложили ли лишнюю. Отец не хотел чувствовать себя больным, поэтому наотрез отказался садиться в больничное кресло-каталку. Приходилось возить его на вращающемся кресле из кабинета. Несмотря на запрет врачей, он до последних дней курил крепчайшие французские сигареты «Голуаз».
Это были единственные сигареты, не вызывавшие у отца приступов удушливого кашля - последствий контузии. В 1942 году военный самолет, на котором отец летел в Куйбышев, где находилось Совинформбюро, потерпел аварию. В живых остались только летчик и отец. У него сильно пострадала грудная клетка, сместились все внутренние органы. Первое время после аварии он даже есть не мог.
В 1984 году Михаила Александровича не стало. Незадолго до смерти в разговоре с сыном он обмолвился, что не хочет, чтобы его романы экранизировали: «Если фильм будет поставлен удачно, люди перестанут читать книги». Но книги читают и смотрят фильмы, снятые по произведениям писателя много лет назад. А в Вешках и близлежащих хуторах по сей день спорят, чей родственник стал прототипом того или иного казака из «Тихого Дона».
Как ни грустно, но в этих местах уже не осталось прежних донских казаков, воспетых Шолоховым. Сцена, увиденная на одной из улиц станицы, поразила меня до глубины души. Управляя Савраской, на телеге ехала пожилая женщина, а ее супруг устроился рядом в качестве пассажира. На дороге появилось двое прохожих: «Здорово, Петро! Куда путь держишь?» - «Жону в бальницу вязу» - деловито ответил казак лежа на телеге и не вынимая изо рта папиросу. «Переродился нонче казак», - сетовали казачки, рассказывая о житье-бытье в станице: мужики или пьют, или на диване отлеживаются, а семьи кормят жены. И завистливо добавляли: «У вас-то, в Украине, мужик рабочий. Потому как под каблуком у жены сидит». Конечно, «у сусчда й хата краща»
Из таких жанровых сценок станичной жизни и брал писатель типажи для своих произведений. В самом же Шолохове не было и капли казачьей крови. Отец его родом из Рязанской области, а мать, Анастасия Даниловна, была, как здесь говорят, хохлушкой. Семью ее деда-крепостного помещик перевез из Черниговской губернии на Дон.
Отыскать украинские корни Шолоховых за давностью лет уже невозможно, - объясняет внук писателя Александр Михайлович, директор Государственного музея-заповедника Михаила Шолохова в станице Вешенская. - Недавно мы узнали, что в Черниговской области действует самодеятельный музей Шолохова. Написали запрос в Министерство культуры Украины. Нам ответили, что такого музея не существует.
Шолоховы были русским купеческим родом, который довольно давно перебрался на Дон. Да, мой прадед Михаил Александрович написал эпопею о жизни донских казаков в начале ХХ века, но получается, что сам он казаком не был. И только по женской линии у нас казачьи корни - моя прабабушка Мария Петровна была дочерью атамана. Она работала вместе с совсем еще молодым тогда Михаилом Александровичем в станичном исполкоме и, когда тот сильно заболел, пришла его навестить. По семейному преданию, выздоровев, будущий писатель подарил ей чайную розу и сделал предложение. Они счастливо прожили вместе шестьдесят лет в станице Вёшенской Ростовской области. В Вёшенскую прадед поселил и героев своего «Тихого Дона», за который в 1965 году получил Нобелевскую премию по литературе. Благодаря огромной популярности романа, переведенного почти на все языки мира и изданного десятками миллионов экземпляров, в Вёшенскую началось паломничество еще при жизни Михаила Александровича. Сразу после его смерти, в 1984 году в этих местах был создан музей-заповедник Шолохова, с которым так или иначе связаны многие члены нашей семьи: мой отец Александр Михайлович является его директором, дедушка Михаил Михайлович до последних дней своей жизни служил в нем главным консультантом, а его вдова, моя бабушка Валентина Исмаиловна, и сегодня остается заведующей домом-усадьбой.
До восемнадцати лет я тоже жил в Вёшенской,
а затем поступил в Ростове-на-Дону на актерское отделение в филиал СПбГУКИ. Когда я учился на втором курсе, его закрыли и предложили нам всем перевестись в Петербург, так три года назад я оказался здесь. После переезда в Петербург я очень радовался: грело душу то, что меня здесь никто не знает и не смотрит на меня исключительно как на правнука нобелевского лауреата. Ведь станица наша не очень большая, вместе с близлежащими хуторами в ней живет около девяти тысяч человек, и слухи по всей Вёшенской разлетаются стремительно. В детстве было не особенно приятно, когда ты постоянно слышал за спиной шепот: «Это ж Шолохов…» и когда о твоих неудачах в школе моментально узнавали все Вёшки - так принято сокращать название у местных жителей. Мне кажется, каждого носителя известной фамилии не радует клеймо «наследника» - ты не воспринимаешься людьми как человек самостоятельный.
Прадед никогда не занимался накопительством: в 1941 году он получил Сталинскую премию за «Тихий Дон» и купил на нее четыре ракетные установки для фронта, а в 1960-м передал Ленинскую премию, присужденную ему за роман «Поднятая целина», в фонд строительства новой школы в станице Каргинской. Но байки о несусветном богатстве Михаила Александровича ходят до сих пор, и я их даже коллекционирую. Так, кто-то рассказывает, что у Шолохова единственного в Советском Союзе был личный самолет, который он якобы купил после получения Нобелевской премии - а ее размер в те годы был равен всего двадцати шести тысячам долларов, какой уже тут авиалайнер. Больше всего меня веселит сплетня, что у Михаила Александровича был собственный велопрокат в Вёшенской. А самая абсурдная история гласит, что не было у меня, оказывается, прадедушки: моим московским знакомым на филфаке преподаватель внушал, что Шолохов - это «распиаренный круг писателей во главе с Александром Серафимовичем».
Обстановка в усадьбе, которая теперь превращена в музей, довольно скромная, никакого шика в доме не было. В витрине выставлены фрак, вечернее платье и норковая пелерина, в которых прадедушка с прабабушкой присутствовали в Стокгольме в 1965 году на приеме у шведского короля Густава VI Адольфа после вручения Нобелевской премии. Но в повседневной жизни Михаил Александрович одевался очень скромно: будучи дважды Героем Социалистического Труда, кавалером множества орденов, он никогда их не носил, отшучивался фразой: «Не хочу пиджак портить». И дома, и на охоту, и на рыбалку надевал полувоенный френч. Кстати, страсть к охоте на утку или гуся передалась и мне, хожу на нее с отцом со школьных лет, но это право еще нужно было заслужить.
Вернувшись в Вёшенскую, я собираюсь начать с должности экскурсовода - хочу познать музейную жизнь во всех ее проявлениях. Большинство знакомых в Петербурге, узнав о моих планах, восклицают: «Обратно в деревню, да еще и в музей? Ты что?!» У молодых ребят есть стереотип, что музей - это скучная работа для пожилых людей. Но у нас не просто литературный или мемориальный музей, а именно музей-заповедник - его задачей в числе прочего является сохранение природы, которая была описана в произведениях Шолохова. Это 38 тысяч гектаров на территории трех районов Ростовской области! Помимо довоенного дома и послевоенной усадьбы Михаила Александровича в Вёшенской в него входят родительский дом моего прадеда и типичное казачье подворье на хуторе Кружилинский. Дом, в котором вырос писатель, приходское училище и работающая мельница в станице Каргинской, а еще конюшня со скакунами и экипажами разных времен - все это тоже части заповедника. Целый отдел в музее занимается нематериальным культурным наследием: сотрудники записывают местный говор и песни, изучают этнографические особенности казачества. Кроме того, каждый год в мае мы устраиваем фольклорный фестиваль «Шолоховская весна» - это ярмарки, выступления народных коллективов, мастер-классы для детей по различным ремеслам. А прошлым летом в Ростове-на-Дону в отреставрированном купеческом доме открылся «Шолохов-центр» - наш выставочный центр в областной столице. В планах - большая выставка в петербургском Музее Державина в 2017 году. Заняться в музее точно есть чем, скучать не придется.
В Вешенской, где жил писатель, в эти дни проходит традиционная "Шолоховская весна", праздничный фестиваль фольклорных коллективов и заезжих литературных и эстрадных звезд. О празднике, об истинности шолоховской биографии и книг, о том, какой он был человек, наш разговор со старшей дочерью писателя, научным сотрудником музея Светланой Шолоховой.
Перед праздником
Российская газета : Светлана Михайловна, какие у вас чувства накануне праздника?
Светлана Шолохова : Мне бы на какой-нибудь необитаемый остров уехать, и весь этот сабантуй там переждать. Брат Миша говорит: в нору бы спрятаться. А дед тут у нас один повторяет: Михаил Александрович бы за это голову оторвал. Отец не выносил торжественные юбилеи. Хотя его 50-, 60- и 70-летие отмечались пышно и ему волей-неволей приходилось в этом участвовать, но он не любил суеты, всего неестественного.
РГ : Но отмечать столетие нужно.
Шолохова : Конечно!
РГ : В Вешках, как само собой разумеющееся, ждут президента. Называют верные приметы: аэропорт отремонтировали, фонари новые поставили. Нам, впрочем, это привычно, Сталин с Шолоховым переписывался, Хрущев в гости приезжал.
Шолохова : Хрущев сам напросился к нам в гости. Это был какой-то кошмар. За неделю до него приехала специальная команда, тут же у нас шли бои, могли быть неразорвавшиеся снаряды. В наш дом попадала бомба, и она то ли разорвалась, то ли нет. Искали эту бомбу, тарарам устроили. Разбили палатку с правительственной связью у нас во дворе. Повара привезли, продукты опечатанные. Но когда поймали стерлядь, отец сказал: "Варить стерлядь будет тот, кто умеет ее варить - Анна Антоновна (она у нас жила, как член семьи, на охоту с отцом в Казахстан ездила). Ваш повар живую стерлядь и не видел никогда, только мороженую".
РГ : Хрущев жил у вас в доме?
Шолохова : Да, тогда не было ни гостиницы, ни санатория, его негде было поселить. Нас всех по этому случаю из своих комнат выселили.
РГ : Почему Хрущев приезжал к Шолохову?
Шолохова : Бог их знает, начальников, что ими движет. Отец к нему в гости не набивался. Хотя Хрущев приглашал отца на охоту, и он ездил. Только охотиться не стал. Потому что настоящий охотник не выстрелит в оленя, которого на тебя нагоняют. От отца всем им чего-то нужно было. Может, хотели показать, что у них дружба с писателем. Или надеялись, что он в книгах своих их увековечит. Так ведь и так славы у них достаточно. Все говорили, что Сталин хотел, чтобы отец показал его в своем романе. А отец не показал. Ни в "Тихом Доне", нигде. Он не искал дружбы великих. Все говорят, что отец был любимцем Сталина. А я помню, что он сказал как-то, что у Сталина - глаза тигра. Прирученного тигра можно погладить, он будет мурлыкать, как большая кошка, но всегда может убить одним движением лапы.
РГ : Когда Шолохов ездил в Москву к Сталину заступаться за себя, приговоренного в Ростове к аресту и расстрелу, и уже арестованных друзей, это был огромный жизненный риск?
Шолохова : Да. И Сталин его спас. Не разрешил посадить, расстрелять. Многих выпустили из тюрем в Вешенском районе после заступничества отца. Но когда в 1949 году был опубликован 12-й том работ Сталина с письмом в ООН, где он написал, что Шолохов в "Тихом Доне" сделал грубейшие ошибки, но это не значит, что он плохой писатель, отца перестали публиковать. Не печатали с 1949 по 1953 год. У нас огромная семья, в войну все деньги до копейки разошлись, жить не на что, на гонорары за очерки семью не прокормишь. Отец просился на прием к Сталину, написал письмо (оно сейчас опубликовано), в котором просит принять и разъяснить, в чем его ошибки. Но Сталин его почему-то не принимал.
РГ : Что особенного сделано к юбилею Шолохова? Какие новые исследования появились?
Шолохова : Мы только что привезли из Москвы, еще не распаковали подготовленную сотрудниками нашего музея "Хронику жизни" - толстый том документально подтвержденных фактов жизни отца - по дням, месяцам и годам. Там все точки поставлены над i. Когда Шолохов видел Махно? Где была его первая публикация? Сотрудники Московского педуниверситета имени Шолохова выпустили "Словарь "Тихого Дона", я его читала, хороший словарь. В серии ЖЗЛ вышла книга об отце, сделанная Валентином Осиповым. Мы с братом Мишей, правда, рукопись в пух и прах раздолбали из-за множества ошибок, но книга вышла.
РГ : Интерес к Шолохову нарастает?
Шолохова: А мне кажется, пройдет 100-летие и отца перестанут переиздавать.
Кто у кого украл
РГ : Все еще действует эффект якобы "украденного "Тихого Дона"? В Москве по-прежнему популярны всевозможные конспирологические версии его судьбы. Например, последнее, что я слышала, что будто Шолохов на самом деле Александр Попов, рожденный от помещика, у которого служила его мать.
Шолохова : Я помню читала статью, что отец был разведчиком у Деникина. Или - что у нас в подвале сидел сумасшедший, который писал "Тихий Дон", а отец его лишь печатал. Уж не говоря о необыкновенных замках, где стены чуть ли не золотом отделаны, о пароходе под берегом и личном самолете. Что кому в голову взбредет, то и пишут, считается - сенсация.
Отец прожил 78 лет, из них 60 в литературе, но никто так и не удосужился написать его литературную биографию. А сам он в своих автобиографиях кроме "родился, женился, вступил в партию, не был судим" ничего не писал. Поэтому всякие домыслы и возникают. У бабушки действительно был старший ребенок от Кузнецова, ее первого мужа, дочка Оля, но она умерла, когда ей и годика не было. Муж бабушку лупил смертным боем, она от него сбежала и, действительно, работала горничной у помещика. Там с ней Александр Михайлович, наш дед, и познакомился. Жили они гражданским браком, поскольку был жив первый муж и венчать их не могли. Позже были обнаружены записи о венчании Александра Михайловича с Анастасией Даниловной, когда первый муж бабушки умер. Отцу уже было тогда около 8 лет. Я думаю, что до этого он никак не был записан ни в каких документах - ни Кузнецовым, ни Шолоховым, окрестили его Михаилом и все. И уже потом дедушка собственного сына усыновил.
РГ : Ваш дед был состоятельным человеком?
Шолохова : Да нет, он все время работал на кого-то. Сначала приказчиком у брата в лавке, затем на мельнице был управляющим. Но он был достаточно образованным человеком. "Ниву" выписывал. И сыну хотел дать хорошее образование. Поэтому сначала отца отправили в московскую гимназию, затем в богучарскую, а когда деньжонок не хватило, он в Вешенской гимназии несколько месяцев проучился, и все, кончилась учеба, началась Гражданская война.
Родной брат деда Николай Михайлович держал в Вешенской лавку. Шолоховы были купцы из Зарайска Рязанской области (там, кстати, Дон начинается), переехавшие сюда в конце XVIII века. В Зарайске мало что сохранилось о нашем роде, но один краевед даже составил что-то вроде родословного древа: в Пушкарской слободе в Зарайске жил пушкарь Фирс Шолохов. От этого Фирса все Шолоховы и пошли.
РГ : А что сама фамилия может означать?
Шолохова : Только шутку могу рассказать. У папы был ближайший друг дядя Вася Кудашов, он погиб на войне. Отец ему говорил: ну что у тебя за фамилия "Куда шел?" А тот ему: твоя не лучше - "Шел и охал".
РГ : Что ответить многочисленным разоблачителям Шолохова?
Шолохова : Что людей, которые знают факты и держат в руках документы, почему-то никто не сажает перед телекамерой и не заказывает им книги.
Недавно вышла работа, в которой пересчитаны герои "Тихого Дона", и названы фамилии реальных людей, живших здесь у нас и упоминаемых в романе.
РГ : Я помню, к нам в школу приходила Пелагея Харлампьевна Ермакова, дочь знаменитого Ермакова, прототипа Гришки Мелехова.
Шолохова : А рядом с Мишей, моим братом, живет Иван Николаевич Борщов, во времена Вешенского восстания его дед убил комиссара, расстрелявшего здесь у нас всех арестованных казаков. В "Тихом Доне" он у отца выведен под фамилией Черничкин, если бы под своей, его бы расстреляли. Но Борщовы знали, что Черничкин, убивший комиссара, их дед. Однако это мы с вами называем прототипов главных и второстепенных героев. А в "Тихом Доне" многие люди фигурируют и под своими собственными фамилиями - это 200 с лишним человек из более чем 800 героев романа. У нас в музее заведует изофондом Валя Леонова, в девичестве Сердинова, ее родственник Сердинов в "Тихом Доне" фигурирует. Я нашим музейным девочкам говорю: вместо того чтобы всякую ерунду писать, возьмите фамилии этих реальных персонажей, повстречайтесь с их потомками, расспросите, запишите. Вот те же братья Шамили из романа, это же Дроздовы из Плешаков, Шамили - их уличное прозвище. Дедушка с бабушкой снимали у них квартиру и отец сам был свидетелем той сцены, которая потом в "Тихом Доне" описана - как убитого Петра Мелехова привезли домой.
РГ : Я слушаю вас и думаю, что эти идиотские разоблачения крадут у Шолохова его жизнь, опыт, мужество, его гениальное свидетельство о трагедии истории и человеческих судеб. У нас крадут историю наших дедов, Вешенского восстания. Почему вы не судитесь?
Шолохова : Мой отец никогда не отвечал на эти вещи. Только в 1929 году он доказывал - рукописями, черновиками, материалами, - что он писал свои книги. Затем сказал: надоело.
РГ : Мне одно время хотелось написать книгу, состоящую наполовину из свидетельств реальных людей, чьи судьбы прототипичны, а наполовину - из опросов современных писателей: вы верите в то, что "Тихий Дон" написал не Шолохов?
Шолохова : И кого бы вы спросили?
РГ : Битова. Искандера.
Шолохова : Битов писал, что "Поднятая целина" - лубок, а Майданников не мог ходить в одних штанах, раз казаки вывозили на экспорт по 40 тысяч пудов зерна.
РГ : Творческая среда сложная. Иногда кажется, что творчество - вещь гордынная.
Шолохова : Михаил Александрович не был гордецом ни литературным, ни человеческим. Хотя был уверен в себе. Когда первые рассказы появились, сказал матери: меня будут печатать за границей. Он чувствовал свои возможности. Но у него никогда ни к кому не было зависти. Радовался любому хорошему произведению, нас собирал - "ну сядьте, послушайте" - и читал.
РГ : А что Михаил Александрович любил читать?
Шолохова : Бунина любил. И поэзию его, и прозу. Тютчева. Бараташвили. Есенина. Ахматову. А еще ему нравился поэт-эмигрант из Одессы Шпалянский, писавший под псевдонимом Дон Аминадо. Папа в 1939-м привез сборник его пронзительных парижских стихов "Накинув плащ".
От травинки до солнышка
РГ : Что вы чаще всего вспоминаете, думая об отце и вашей семье?
Шолохова : Очень светлые воспоминания у меня о поездках за границу, отцу хотелось показать нам другой мир. И, конечно же, Нобелевские торжества, это что-то сказочное, совершенно ни на что не похожее. Огромный зал, музыка, блеск драгоценностей, дамы в длинных перчатках и вечерних туалетах от Диора и Шанель, журналисты во фраках. Впечатление, что попал в пушкинские времена. Мы тоже в вечерних туалетах, но из обычного магазина какого-то.
РГ : Его Нобелевская премия стала прорывом и утверждением России XX века как страны сильной и оригинальной культуры. Как отец воспринял известие о присуждении ему Нобелевской премии?
Шолохова : Оно его застало на охоте в Казахстане. На Нобелевскую премию его начали выдвигать чуть ли не с 1935 года, выдвигали - задвигали, но, по-моему, он всегда был уверен, что когда-нибудь все равно дадут. Ну и дали. Ну и что? Для него деньги ничего особенного не значили. Все у него их просили, он давал и забывал. Долги ему никто не возвращал.
РГ : С каким мироощущением жил ваш отец?
Шолохова : Это был человек всегда в хорошем настроении. Даже когда тяжело ему было, он никогда не перекладывал свои неприятности на чужие плечи. Улыбающийся, доброжелательный, гостеприимный, любящий пошутить, разыграть кого-нибудь беззлобно. Конечно, он видел недостатки последнего - перед перестройкой - времени. Я спрашивала: почему ты не скажешь? Он отвечал: это все равно что головой об стенку стучать. Его обвиняют сейчас во всех грехах, многое приписывая. Будто бы Пастернак из-за него чуть не умер. Но когда мы приехали в Париж, я помню, как на встрече с колонией и посольскими работниками ему задавали вопрос о только что вышедшем романе. Он ответил, что роман ему не понравился раздерганностью, отсутствием четких сюжетных линий и четкого отношения автора к своим героям. Но подытожил: роман надо печатать, антисоветского я там ничего не вижу. Боже мой! На него тут же настрочили донос в ЦК. Сейчас рассекретили материалы заседания, посвященного этому высказыванию Шолохова в Париже. Послу направили предписание: разъяснить тов. Шолохову, что так нельзя высказываться.
РГ : А как он относился ко всем этим разъяснениям?
Шолохова : С юмором, конечно. Хотя за границей мы ездили с сопровождающим под видом переводчика и жили всегда в посольствах, в гостиницах не разрешали. Туда могли прийти все, кто захочет. Эмигранты хотели с отцом встретиться. Генерал Краснов говорил: для меня не важно, что он коммунист, важно, что он написал высокохудожественное произведение. И правду. Отцу тысячу раз предлагали уехать. И публиковаться "там", и жить. И, конечно, он бы там жил не так, как здесь. Но он любил свою землю.
РГ : Чего он ждал и хотел от своих детей?
Шолохова : Не знаю. Он нас любил. Никогда не навязывал своих суждений, не лез с советами. Даже когда мы их у него спрашивали, говорил: есть своя голова на плечах. Я его со своим женихом знакомила, но знала, что он никогда в жизни не скажет, что это не то. Сама ошибешься, сама ответишь. И с Сашей так. И с Мишей. И с Машей. Мы росли очень вольно, за нами никто не следил. Захотели прыгнуть со старого моста посреди Дона и проплыть на доске - прыгнули. Захотели идти за подснежниками в Ендову, километров за 10 - ушли на весь день. Единственное, отец мог собрать нас со всеми нашими друзьями, насажать полную машину и отправиться на охоту или рыбалку.
РГ : Что Шолохов любил на своей земле?
Шолохова : Все от травинки до солнышка. У него вместе с рукописями в 41-м пропали фенологические дневники, которые он вел со всем его талантом.
К сожалению, это все невозвратно.
Время уходит. И остается непонятым.
Светлана Михайловна была близким другом Людмилы Алексеевны, они часто встречались семьями и, естественно, с Алексеем Николаевичем Косыгиным. Дружба эта началась с дружбы их отцов, М.А.Шолохова и А.Н.Косыгина, встречи которых вначале проходили в Москве на официальных мероприятиях, съездах, заседаниях Верховного Совета СССР. М.А.Шолохов часто обращался к А.Н.Косыгину по депутатским делам. Например, когда на Вёшенскую надвигались пески, и даже хотели станицу чуть ли не переносить на другое место, поехал Шолохов в Москву к Косыгину с коллективным письмом. Вскоре вокруг Вёшенской резко увеличил посадки сосны крупный местный лесхоз. Тем и спаслись. В 1975 году Шолохов обращался к А.Н.Косыгину с письменной просьбой способствовать газификации станицы Вёшенской. Не без помощи Косыгина был построен рядом со станицей красавец-мост через Дон. Глава Правительства никогда не отказывал Шолохову. Эти встречи сблизили их и стали началом большой, искренней дружбы.
Светлана Михайловна вспоминает: «Отец считал А.Н.Косыгина своим другом и близким по духу человеком. Алексей Николаевич всегда открытками поздравлял Михаила Александровича со всеми праздниками. Он присутствовал на «золотой свадьбе» Михаила Александровича и Марии Петровны Шолоховых в 1974 году в Москве, в этом же году Михаил Александрович с семьёй были гостями на юбилее (70-летии) Алексея Николаевича. Это был очень тёплый и дружеский круг людей. Приезжали бывшие сослуживцы Алексея Николаевича из Ленинграда и из Сибири. Встреча их была очень трогательной.
При встрече они долго беседовали, но о чём шла беседа - этого никто не знает. У них было много общего в оценке событий, в вопросах государственных, они могли беседовать часами». Всю жизнь эти два великих человека поддерживали дружеские отношения.
Рыбалка была общей страстью и Шолохова, и Косыгина. Алексею Николаевичу очень хотелось порыбачить на донской зорьке с Михаилом Александровичем: для них леска, как заметил один мудрый человек, была ниточкой, связывающей человека с природой. Но побывать в Вёшенской ему не довелось. Дочь Косыгина, Людмила Алексеевна, не раз обращалась к Марии Петровне Шолоховой: «Уговорите Михаила Александровича поехать с моим отцом на отдых. Папа мечтает о таком общении. С ним он хоть душу отведёт после смерти мамы. Он очень хотел приехать в отпуск в Вёшенскую, но врачи не разрешают - здесь жара. Ему лучше всего в Прибалтике».
Людмила Алексеевна на протяжении ряда лет руководила Государственной библиотекой иностранной литературы, присылала М.А.Шолохову экспресс-информацию типа «Художественная литература. США» (новые книги за вторую половину 1970-75 гг., аннотированный указатель), «Художественная литература. Зарубежные страны» (М., 1976, №1). К маю 1975 года был подготовлен указатель «Книги М.А.Шолохова на языках народов мира» - сведения о переводах произведений писателя с первых лет его творческой деятельности.
Людмила Алексеевна с мужем Джерменом Михайловичем и дочерью Таней приезжала в Вёшенскую к Шолоховым летом 1973 года, гостили долго. Ту поездку очень хорошо запомнила Татьяна:
«Мы выехали из Москвы на двух машинах - Светлана Михайловна с мужем на одной, я с родителями на другой. Думали успеть к вечеру, но дорога оказалась труднее, чем мы рассчитали. Добрались только к четырём утра, уже светло, солнышко поднимается. И представьте, нас ждали, никто не расходился, с дороги - сразу за большой стол. После такой ночи клонило в сон, но так не хотелось вставать из-за этого дружного стола. Михаил Александрович потягивал подаренный «Галуаз», крепчайшие французские сигареты, расспрашивал гостей, сам что-то рассказывал…». Гостям очень понравилось шолоховское гостеприимство, они хорошо отдохнули, пообщались. И позже Людмила Алексеевна не один раз приезжала в ст.Вёшенскую ко дню рождения М.А.Шолохова, и уже после его смерти - на праздники «Шолоховская весна».
Светлана Михайловна переписывалась с Людмилой Алексеевной. Она передала в фонды музея интересное письмо, написанное ей Л.А.Гвишиани-Косыгиной в 1968 году (письмо публикуется впервые):
«Дорогой мой человек -
Светланочка!
Получила письмо, было очень приятно, т.к. возникло ощущение живого разговора. Очень грустно, что в жизни столько огорчений; живём мало - страдаем бесконечно.
Самое ценное - это здоровье, и странно, начинаешь думать, что люди, мало реагирующие на окружающую нас жизнь, оказывается, сохраняют главное - своё здоровье. Нужны, видимо, в психологическом настрое какие-то коррективы, чтобы, не превращаясь в жестокое и безразличное существо, можно было бы найти золотую середину.
Дорогой мой Светик, меня очень тронуло твоё отношение ко мне. Очень, очень прошу - думать о своём «здоровии» и беречь силы.
Что касается меня, я уже седьмой месяц живу как в плохом сне, от которого никак не могу избавиться.
У меня в плохом состоянии лёгкие, а теперь это сказывается на сердце. Оно бьётся, как птица, закованная в металл.
Каждый шаг очень труден и в прямом, и переносном смысле. Трудно ходить, трудно дышать. Ещё сложнее думать о том, что будет дальше. Как-то карабкаюсь.
Должна сказать, что меня очень поддерживают все, кто окружает.
Дорогая Светланочка, ваши с Марией Петровной подарки - мёд, помидорки, цветы доставили мне много тёплых минут и воспоминаний.
Какие были прекрасные дни, когда мы все встречались, когда были и Михаил Александрович, и мой папа.
Хорошо, что всё это остаётся с человеком, и никто не может этого у него отнять. Вот это наше и ничьё больше!
Честность, порядочность, прямота - прекрасные человеческие качества, и они были у наших отцов, значит, нам есть чему радоваться.
А профессионализм каждого из этих двух человек. И именно в их деятельности.
Пусть люди помнят о них, подражают им в жизни, тогда и жизнь будет иной.
Будем надеяться на светлую красивую зиму.
Обнимаю, целую, Люся
(она же Людмила Алексеевна).
21.10.68 г.»
Это письмо свидетельствует о том, какие тёплые, нежные, сердечные отношения были между Людмилой Алексеевной и Светланой Михайловной. Людмила Алексеевна вспоминает их встречи, беседы, с грустью и гордостью пишет об их отцах, с которых они старались брать пример в своей жизни.
Людмила Алексеевна сильно болела в последние годы жизни, и Светлана Михайловна старалась поддержать её, облегчить её состояние. Она спешила ответить на письма подруги, рассказывала ей о своих делах и о своих переживаниях.
«Вёшенская, 17.02.89 г.
Здравствуй, Люсенька,
родная!
Получили твою поздравительную открытку. Трогательно очень, тёплым повеяло. Я хорошо понимаю, каково тебе, с твоим характером, темпераментом сидеть в 4-х стенах, да ещё при таких страданиях… Милая моя Люся, я так часто думаю о тебе. Как же так? Добрые, умные, честные люди, как ты, как мой и твой отцы, обречены были так страдать, а всякая нечисть живёт теперь и процветает, пожиная плоды не на ими засеянном поле? Где же высшая справедливость? Есть ли она вообще?
Долго не писала, т.к. усиленно «штудировала» опусы Р.Медведева (народного депутата!!!) о моём отце; отрывки напечатаны в журнале «Вопросы литературы» №8 за этот год, а 2 книги изданы за рубежом и ещё не переведены. Изданы не ранее, не позднее, как в 1975 г. - совместный с А.Солженицыным «подарок» отцу к его 70-летию…
Опять старая, петая и перепетая песня: «Кто написал «Тихий Дон»?! Сколько же можно выискивать «авторов» и «соавторов», и трепать доброе имя человека, теперь уже ушедшего от нас? Разве недостаточно той травли, что он пережил по этому же мерзкому поводу в начале 30-х гг.? Кажется, всё, уже и ЭВМ доказала, что никто, кроме Шолохова, из всех «предлагаемых авторов» не писал «Тихий Дон». Нет, опять пачкотня… Я хотела отвечать, но, во-первых, это надо спорить построчно, а, во-вторых, «народному депутату» - зелёная улица. А я дважды пыталась ответить на явные измышления, ни разу меня не напечатали. Так что полная свобода слова для тех, кто в трудные времена отсиделся «за бугром», тявкая оттуда, а полная безгласность для тех, кто всё перенёс вместе со своей страной. Теперь явились зарубежные вояжёры - и они «герои и мученики». Где же правда?
Пока живу «при маме», но она уже так слаба, что страшно за неё: очень слабеет сердце… Конечно, возраст, но сдаёт она что-то слишком быстро. Надо мне поехать полечиться - не могу её оставить одну…
Не хочется думать о завтрашнем дне. А так необходимо было бы сейчас работать и в моральном, и в материальном плане! Ну что такое пенсия 115 р.? Сбережения за эти 7 лет, что я на пенсии, сама понимаешь, растаяли, как дым. Да Бог с ним, с этим «завтра»! Думаю, всё же удастся поехать по путевке в Кисловодск в середине декабря. Вот в конце ноября всё выяснится… Тогда где-то в начале декабря буду в Москве.
Милая моя, хорошая! Чем бы тебя порадовать? Что тебе привезти из домашнего? Может быть, каймаку? Или из солки что-нибудь, чтобы запахло Вёшенской, той неповторимостью, когда мы были здесь с тобой?
Сегодня у нас хмурится погода, а до этого стояло на редкость долгое, солнечное «бабье лето». Несмотря на разного рода неприятности, о которых я выше писала, я душой как-то окрепла, отдохнула… Сегодня падает снежок и тает, слякотно и неуютно. Деревья все голые, жалкие. Единственное удовольствие - чтение. Читаю очень много, т.к. ничем другим заниматься не могу.
К сожалению, гулять приходится мало - много времени уходит на маму. А там, смотришь - уже темно…
К сожалению, не могу ни вязать, ни шить. Швейной машинки здесь нет, нитки для вязания взяла, но их оказалось мало, да и вообще больше нет и в продаже нет даже на рынке. Остаётся чтение, мой всегдашний утешитель.
Такие вот грустные мысли посещают, но я в такие минуты вспоминаю тебя, моя милая, родная, хорошая, мужественная, и мне просто становится стыдно, что я тебе всё это пишу. Имею ли я право на что-то жаловаться? Нет! Я просто знаю, что ты тоже обо мне думаешь, может быть, хочешь знать, как мне живется? Поэтому и пишу, словно говорю с тобой.
Мне так не хватает общения с тобой! Как хочется, чтобы все твои болячки оказались дурным сном! Как хочу встретить тебя, обнять, поцеловать!
Люсенька, родная, если бы я могла хоть чем-то, хоть немного тебе помочь, чем-то порадовать. Скажи, чем?
Мы с мамой крепко тебя обнимаем, целуем, желаем всего того, что ты сама себе желаешь!
Будь такой, как ты есть, а ты - человек редкостный, прекрасный! За это тебя любим верно и нежно.
Твои Мария Петровна и Светлана Шолоховы».
Переписка Светланы Михайловны с Людмилой Алексеевной помогает узнать интересные факты, непосредственно связанные с родословной писателя и его семьи. Теперь мы можем ещё раз убедиться, какие прекрасные человеческие качества - честность, порядочность, прямоту - дочери полностью унаследовали от своих отцов, М.А.Шолохова и А.Н.Косыгина. И трудно не согласиться со словами Людмилы Алексеевны, которые стали заголовком этой статьи.
Н.Кирсанова,
ст.н.с. музея-заповедника
М.А.Шолохова.
