Как известно, архитектура - отражение общественных процессов во внешнем облике зданий. В середине ХVII века Московская Русь в целом восстанавливается после Смуты. появляются орнаменты, изображающие райские кущи; дома начинают украшать чисто декоративными деталями, не несущими инженерной функции; возникает мода на яркую одежду; дома тоже стали ярко раскрашиваться.Другая черта этого времени - мода на все связанное с путешествиями (в архитектуре это проявилось как изображение на фасадах тропических растений; волюты принесены с кораблей; восьмерик соответствует форме маяка; шпиль - напоминание о мачте; круглые окна ассоциируются с иллюминаторами; раковины - тоже символы путешествий). Благодаря путешествиям же русские каменных дел мастера знакомятся с западной архитектурой и начинают проникать в сущность ордерной системы. Характеристика стиля

Итак, для нарышкинского барокко характерны центричность, ярусность, симметрия, равновесие масс, известные по отдельности и ранее и сложившиеся здесь в целостную систему, дополненную ордерными деталями. Типичные его постройки - церкви в подмосковных усадьбах, ярусные, на подклете, с галереями. Привычные нам нарышкинские памятники обычно красные с белым декором, но мы не можем с уверенностью сказать, какой цвет они имели изначально: так, первый красочный слой церкви Воскресения в Кадашах оказался желто-голубым. Нарышкинский стиль использует, во-первых, формы, заимствованные из западноевропейской архитектуры позднего ренессанса и барокко: разорванные фронтоны, раковины, картуши, маскароны, геммы, балюстрады с вазами, волюты, спиралевидные колонны на кроншейнах и т.д. Во-вторых можно выделить мотивы, связанные с путешествиями, которые были названы выше.

Стиль манерен, театрален: колонны, которые ничего не поддеживают (часто они имеют валик на уровне энтазиса - то есть места утолщения колонны, на которое падает основная нагрузка, - и если бы они что-то несли, то именно по этому валику бы и сломались), фронтоны, которые ничего не прикрывают, кронштейны, которые ничего не держат, окна-обманки и т.д. Так, в церкви Покрова в Филях кирпичные стены гладко оштукатурены и поверх штукатурки нарисована кирпичная кладка. Один из ранних памятников нарышкинского стиля - Новодевичий монастырь. Его Преображенская церковь (1686) напоминает трехэтажный дворец, поднятый над трехпролетной аркой. Сходство подчеркивают пышные наличники вокруг ложных окон-обманок, нарисованных на кипричной кладке глухой восточной стены. Белые раковины отделяют башнеобразный корпус Преображенской церкви от многоярусных декоративных главок. Купола с шеей (еще одна черта нарышкинского стиля) по форме напоминают экзотические плоды, которых в то время много привозили в Россию. Колокольня Новодевичьего монастыря (1689-1690) - блестящий пример нарышкинского барокко. Стройный многоярусный столп звонницы очень гармоничен. Колокольня состоит из шести различных по высоте и диаметру восьмериков. В нижнем ярусе первоначально помещался храм Иоасафа (это тоже дает представление об эпохе - "Повесть о Варлааме и Иоасафе", который путешествовал и выбирал религию, - первый приключенческий роман, который читали в России). Во втором ярусе устроена церковь Иоанна Богослова, в которую со стены ведет широкая белокаменная лестница. Третий ярус предназначен для колоколов "большого звона", и самый большой из них - весом 550 пудов - вклад Софьи. Фестончатая арка напоминает об арабской архитектуре. Четвертый ярус, декорированный белокаменными кругами, предназначался для башенных часов.

Успенский собор в Рязани . Он был построен Бухвостовым в 1693-1699 годах. При его создании архитектор опирался на образец Успенского собора Московского Кремля. Это самый большой памятник нарышкинского барокко и одно из самых величественных сооружений своего времени, в то же время очень ясное и гармоничное по композиции. До нас дошел перестроенным: исчез белокаменный парапет, изменены формы кровли. В основе лежит схема пятиглавого собора годуновского типа. Храм стоит на подклете с открытым гульбищем и одной парадной лестницей. Впервые в русской архитектуре он разбит на ярусы с помощью рядов окон. Стены членятся по вертикали на три части, что отвечает круглым внутренним опорам, поставленным на одинаковом расстоянии. Композиция также симметрична, размеры оконных проемов одинаковы.

Самым замечательным в соборе является его декор. Тонкие спаренные колонки делят плоскости фасадов на равные части и задают тон белокаменному узорочью. Единственная тема резьбы - листья, цветы, виноградные гроздья, но при этом ни одна деталь не повторяется. После 1710-х годов в столицах перестали возводиться нарышкинские храмы. В это время в Россию прибывают западные мастера

Само понятие «нарышкинское или московское барокко» довольно условно. Не смотря на то, что общепризнанного архитектурного стиля с таким названием не существует, знатоки прекрасно понимают, о чем идет речь. Этот стиль наиболее ярко проявил себя в тридцатилетний период с конца 17 до начала 18 веков, причем затронул он не только московский регион, но и весьма удаленную от центра периферию. Впоследствии нарышкинское барокко переживало период возрождения уже в 20-м веке, в частности элементы, свойственные этому стилю можно обнаружить в оформлении Комсомольской кольцевой станции московского метрополитена, здания гостиницы Ленинградская, в архитектуре и декоративном оформлении здания Казанского вокзала.

Нарышкинскому барокко характерны ярусность, центричность, а также равновесие и симметрия, наличие белых элементов на красном фоне. Большинство известных памятников архитектуры, относящиеся к нарышкинскому барокко, демонстрируют заимствованность форм от западноевропейских объектов архитектуры, относящихся к барокко и позднему ренессансу: это и разорванные фронтоны, и балюстрады с вазами, и спиралевидные колонны, а также геммы, раковины, маскароны, картуши.

Расцвет стиля нарышкинское барокко отмечен строительством всем известной церкви Покрова в Филях, Новодевичьего монастыря и Спасской церкви в Уборах. Колокольня Новодевичьего монастыря многими специалистами признается образцом нарышкинского стиля. Одними из последних были возведены церкви Иоанна Воина на Якиманке и Ризположения на Донской. Искусствоведы отмечают в архитектуре этих объектов следы заката стиля, выраженные в более плоских деталях, бледности и невыразительности цвета в сравнении с более ранними объектами. В декоративном оформлении этих объектов можно заметить проявление уже других стилей.

1. Живопись Киевской Руси 11 в.

ряду изобразительных искусств Киевской Руси первое место принадлежит монументальной живописи – мозаике и фреске. Систему росписи культового здания, как и сам тип здания, русские мастера восприняли от византийцев.Но, как и в архитектуре, в русской живописи рано начинается переработка византийской т Мозаики и фрески Киевской Софии позволяют представить систему росписи средневекового храма, дошедшую до нас хотя и не целиком, но и в настоящем виде поражающую своей грандиозностью. Росписи служат не только украшением сводов и стен собора, но и воплощают идеи, заложенные в архитектурном замысле в целом. Метафизические идеи христианской религии живописцы облекали в человеческие образы, создавая впечатление, что «Бог с людьми пребывает», как некогда писали побывавшие в константинопольской Софии послы князя Владимира. Живопись должна была, как и во всех средневековых храмах, выражать связь небесного, горнего, с земным. Мозаикой, исполненной греческими мастерами и их русскими учениками, были украшены главные части интерьера: подкупольное пространство и алтарное. В куполе в окружении четырех архангелов – хранителей трона Всевышнего – изображен Христос Вседержитель (по-гречески Пантократор). В простенках между 12 окнами барабана помещены фигуры 12 апостолов, в парусах, поддерживающих купол, – евангелисты, на подпружных арках в медальонах – «40 мучеников севастийских».традиции. Языческое народное искусство влияло на сложение приемов древнерусской живописи.

В конце XVII века наблюдается все больший отказ от канонов древнерусской архитектуры в храмовом зодчестве. Новый архитектурный стиль получил название «нарышкинского барокко» по имени родственников второй жены царя Алексея Михайловича - Наталья Кирилловны Нарышкиной, матери Петра I. В декоративных формах русской архитектуры второй половины XVII века появились барочные элементы. Новый стиль получил название московского барокко, так как русская архитектура XVII века существенно отличается от итальянской и австро-немецкой. Если для западноевропейского барокко характерны напряженность, скованная энергия, то для русского - оптимистичная приподнятость и праздничность.

В барочной архитектуре для создания величественности богатства по-разному группировались пилястры, колонны, вазы, картуши, скульптуры. Предусматривался разнообразный декор интерьера, сочетающийся на стенах и потолке с красочным панно, фигурными зеркалами, светильниками. Мебель подбиралась также сложная и затейливая по формам, богатая по декору. Все это создавало общее впечатление пышности и роскоши.

В период московского барокко улучшилось качество кладки стен. Благодаря этому они стали тоньше, простенки уже, появились большие прямоугольные окна, что улучшило освещенность помещений. Совершенствование строительной техники позволило увеличить и размеры помещений.

Один из великолепных образцов архитектуры XVII века - церковь Покрова в Филях. Она представляет собой башенно-ярусную композицию. К кубическому основанию со всех сторон примыкают полукруглые выступы, поэтому в плане церковь выглядит как цветок с четырьмя лепесткам. Сверху на четверик поставлен восьмерик, на него еще один поменьше с проемами для колоколов, а сверху - восьмигранное основание главы. Здание построили из красного кирпича и богато декорировали резным белокаменным убором (наличниками окон, пристенными колонками, живописным кружевом парапетов). В целом церковь торжественно и плавно устремляется ввысь.

«Меншикова башня», или церковь Архангела Гавриила (1704-1707),представляет собой характерную для русского церковного зодчества композицию из нескольких ярусов. В то же время по сравнению с XVII в. здесь использовались новые архитектурные приёмы. Особенно смелым и новаторским было использование в церковном сооружении высокого шпиля, столь успешно применявшееся затем русскими архитекторами.

В середине XVII века крупные строительные проекты были осуществлены в одном из главных торговых центров Руси - Ярославле, избежавшем разорения во время смуты. Экономическое процветание способствовало превращению Ярославля в важный центр художественной культуры. Здесь были возведены церкви, по стилю напоминавшие соборы XVI века. Наиболее значительные из них церковь Ильи Пророка и храм Иоанна Златоуста в Коровниках.

Ансамбль церкви Ильи Пророка отличается асимметрией: к северной стене пристроен придел с шатровым верхом, а к южной - шатровая колокольня, они соединяются между собой невысокой галереей-папертью, опоясывающей южный и северный фасады здания. Сочетание луковичных глав и шатровых покрытий прихотливое декоративное убранство (стены расписаны красными и синими цветами), разновеликость частей здания придают ему живописность, сказочный вид.

Пятиглавый храм Иоанна Златоуста имеет по бокам парные шатровые приделы, два парадных крыльца, опоясывающую здание открытую галерею, которая позже была закрыта и оформлена окнами с парадными наличниками. Позже подле церкви появился еще один храм, а между ними колокольня с шатром.

В XVII веке строили много деревянных церквей, их ставили на погостах, в центрах сел. Деревянные церкви имели многогранное основание, их традиционно увенчивали шатрами. Как правило, деревянные храмы, даже многоглавые. Имеют пирамидальный силуэт. В XVII веке деревянное зодчество достигло высшего совершенства, примером чему служит церковь Спаса Преображения в Кижах, предоставляющая собой восьмерик с четырьмя приделами, увенчанный шестью ярусами декоративных луковичных главок, восходящих к центральному куполу. Преображенскую церковь часто сравнивают с раскидистой гигантской елью, поскольку она поражает не только величием, гармонией пропорций, нарядностью облика, но и удивительной слитностью с окружающими просторами.

Гражданские постройки XVII века, напротив, ориентировались на западноевропейские образцы со свойственной им строгой симметрией, разделением на этажи, упорядоченностью декора. Вместе с тем пристрастие русских мастеров к красочному и живописному убранству не только сообщало зданиям парадность и величественность, но и вносило разнообразие в их внешний облик. Палаты Аверкия Кириллова, Симона Ушакова, князя Голицына, теремок в Крутицком подворье, трапезные палаты Новодевичьего, Симонова монастырей представляют собой прямоугольные здания, поднятые на высокий подклет, но внешне различающиеся благодаря декоративному убранству. Особенно интересным в этом плане был деревянный дворец царя Алексея Михайловича (1667-1681) в селе Коломенском Дворец представлял собой сложное сочетание большого количества срубов, объединенных переходами. Перед подъездными воротами стояли львы медные. Они приветствовали подъезжающих рычанием, вращали глазами, разевали пасти. Над воротами в особом помещении находился механизм, который приводил львов в движение. Замурованные в кладку ворот «голосники» усиливали впечатление от «Львова рыканья».

Среди других построек бояр Нарышкиных примечательна трапезная Троице-Сергиевой лавры, имеющая богато декорированный фасад с расписными стенами и раковинами на карнизах, церковь в Троице-Лыково, храм Успения в Рязани. Строил их Яков Бухвостов, который возводил также церковь Спаса Нерукотворного в Уборах для Шереметев.

Архитектурным шедевром XVII в. стал Новодевичий монастырь, постройки которого вокруг уже существующего Смоленского собора составили целостный ансамбль с колокольней, трапезной, с Успенской церковью, надвратнымы церквами.

По композиции «нарышкинские церкви» представляли собою традиционный восьмерик на четверике, усложненный пышными ордерным декором (виноградная лоза, гранаты, тюльпаны, фрукты, цветы) и кружевной орнаментикой из белого камня на красной кирпичной плоскости стены. «Нарышкинский стиль» в Москве сохранился довольно долго. Характерным примером эволюции московского барокко явился храм Архангела Гавриила, построенный для князя А. Меншкова, так называемая Меншикова башня. Это традиционный для древнерусского зодчества столпный храм, архитектурно соотносящийся с колокольней Ивана Великого, храмом Вознесения в Коломенском, но уже предвещающий золоченый шпицы петровской архитектуры.

Своеобразным завершение зодчества XVII в. и началом архитектуры XVIII в. стала церковь Знамения Богоматери, построенная воспитателем Петра I Б. А. Голицыным в своём подмосковным имении Дубровицы. План церкви представлял собою типично ренессансное решение, основанное на сочетании окружностей и двух объёмов: центрического бесстолпного храма, имеющего в плане крест, и двухъярусного восьмерика с ярко выраженными барочными чертами. В соединении с причудливым рельефным растительным орнаментом, обилием скульптуры и ажурной золотой короной взамен традиционной главы церковь в Дубровицах явила пример уникального, нигде более не повторяющегося стиля, получившего название «голииынского барокко».

О развитии стиля свидетельствует архитектура церкви в Петрове и надвратно церкви Донского монастыря.

Экономическое оживление, последовавшее за временем смуты, способствовали возрождению монументальной живописи на Руси. При Михаиле Романове были заново расписаны соборы московского Кремля. В 1642-1643 годы живописное оформление Успенского собора поручили Ивану Пасеину с мастерами. Перед ними были выставлена задача повторить композиции росписи начала XVI века, поэтому наиболее значительные фрески были посвящены покровительнице Москвы - Богоматери новозаветной Троице. Роспись иллюстрировала идею бога избранности московской церкви как средоточия мирового православия. В 1652-1666 годы Яков Казанец, а затем Симон Ушаков осуществили роспись Архангельского собора. Основная тема фесок - прославление московской династии, поэтому над каждым надгробием помещено изображение святого покровителя того или иного московского князя. Сами князья представлены как праведники с нимбами вокруг головы. В XVII веке успехи образования, расширение связей с Западом, а, следовательно, и усилением влияния западной культуры неизбежно укрепляли светское начало и в изобразительном искусстве. Новые росписи, в основе своей, повторяя прежние, отличались большей декоративностью и некоторым отступлением от живописных канонов.

По сравнению с кремлевскими фресками стеновая живопись в других церквах носила менее официальный и более свободный характер и сплошным многоцветным ковром покрывала стены и своды, столбы и купола. Устремленность к бытовому жанру и отход от старых канонов в иконографии становились приметой времени. Такова, например, стенопись церкви Троицы в Никитниках. При этом художник выбирал те сюжеты из Старого и Нового заветов, где он мог полностью выявить свой интерес к реальной действительности: «брак в Кане Галилейской» и «Блудный сын в обществе прелестниц». На стене южного придела в группе людей без нимбов были изображены члены семьи купцов Никитниковых. Западная стена храма с проходом в трапезную умело обыгрывалась фреской, иллюстрирующей притчу о разумных и неразумных девах: юных дев художник изобразил поднимающимися по ступеням лестниц, расположенных по сторонам арочного проема.

Особую линию развития в русской монументальной живописи XVII века составляли ярославские стенописи. Во второй половине века в Ярославле было создано около тридцати больших фресковых ансамблей. Подобного размаха не знала даже Москва. В них ценились, прежде всего, занимательность изображения, многочисленные бытовые подробности, использование европейских образцов, в том числе гравюр из известной Библии Пискатора, изданной в Голландии в 1650 году. При этом росписи по духу оставались русскими. Художники рисовали массовые сцены, и многие лица в толпе были портретно узнаваемы. Характерной особенностью многофигурных композиций стала передача движения, динамичность. Росписи делились на три, пять ярусов, и сцены переходили одна в другую, объединенные общим фоном, что было характерно только для живописи Ярославля. Лишь грандиозный Страшный суд, занимающий, по старому обычаю, западную стену, выглядит обособленно.

Итак, для «нарышкинского барокко» характерны оптимистичная приподнятость и праздничность. Этот стиль получил свое развитие в Москве. Там культовые конструкции постепенно утратили черты строгости, пришедшие к нам из-за границы. Стиль стал более изящен, утонченен. В середине XVIII в. многие архитектурные формы начали постепенно утрачивать практическое значение и превратились в декоративные элементы, в основном используемые в качестве накладного декора для обогащения фасадов зданий, что свидетельствовало о завершении эволюции стиля барокко.

Доктор исторических наук В. ДАРКЕВИЧ

Стоит задуматься, почему во времена кризисов и сломов, в периоды пограничных ситуаций в жизни народа, накануне глобальных перемен происходит (правда, далеко не всегда) недолгий расцвет всех видов художественного творчества. В Москве под условным термином "нарышкинское барокко" на рубеже XVII - XVIII веков возникает эфемерный, но полный грации стиль - вскоре увядший причудливый цветок. Стиль народен и самобытен. Барочные декоративные кружева способствовали его жизнеутверждающему духу. Округлые объемы нарышкинских церквей не имеют ничего общего с криволинейностью барочных масс и пространств в архитектуре Западной и Средней Европы. На почве активного взаимодействия элементов западноевропейской стилистики с основами русского творческого сознания московское зодчество, преобразуясь, явно доминирует, оставаясь (но никак не в строящемся Петербурге) типично национальным явлением. Налицо преобладание русских вкусов и традиций в полихромности и разнообразии даже сакральных сооружений. Еще долгое время Москва будет хранить традиции древнерусского архитектурного гения.

НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ

Церковь Покрова в Филях (1693) воплотила в себе все черты, характерные для нарышкинского барокко (Москва).

Широкие лестницы церкви Покрова в Филях выводят на гульбище, откуда можно попасть в "холодную" церковь, увенчанную куполами.

Храм Спаса в Уборах (1694-1697).

Лестница к дверям церкви Спаса в Уборах выводит на парапет-гульбище. Белокаменные вставки украшены изобильным узором из листьев и плодов.

Церковь Троицы в Троицком-Лыкове, построенная в 1698-1703 годах, стоит на обрывистом правом берегу Москвы-реки, напротив Серебряного Бора.

Верхние ярусы церкви в Троицком-Лыкове.

Белокаменное убранство храма Троицы богато и разнообразно.

Белокаменная Знаменская церковь в Дубровицах около Подольска (1690-1704) - самый загадочный памятник русской архитектуры начала XVIII века.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Церковь в Дубровицах. Портал, фланкированный статуями святых. На снимке вверху - скульптура и богатый декор карниза.

Церковь Архангела Гавриила, получившая название "Меншикова башня" (1704-1707).

На рубеж XVII-XVIII веков приходится закат древнерусской цивилизации в художественном творчестве. В Москве и близлежащих землях усиливаются западные влияния. Они идут в большей мере через Украину, в свою очередь воспринимавшую культурные воздействия Польши и Восточной Пруссии. Молодой Петр задумывает планы сближения с технически передовыми государствами Запада, расширяет контакты дипломатические и торговые. Об этом блестяще сказал А. С. Пушкин в "Полтаве":

Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.

Умаляется церковное начало, в России закладываются основы новой, светской культуры. В церковную и дворцовую архитектуру приходит пышное барокко (предположительно от португальского perola barroca - жемчужина причудливой формы) - стиль, господствующий в Европе с конца XVI века. Влияние западноевропейского барокко прежде всего сказывается в популярности округлых объемов, в интересе к центрическим планам. Храмы начинают украшать орнаментом, доселе невиданным на Руси.

Русская земля, восприняв особенности европейского барокко, создает свой, уникальный архитектурный стиль - так называемое "московское", или "нарышкинское", барокко. Впервые храмы в таком стиле появились в усадьбах Нарышкиных, ближайших родственников Петра I по материнской линии.

Ни в более ранней древнерусской, ни в западноевропейской архитектуре близких параллелей этому стилю нет. В нем органично слились особенности именно московского зодчества, которому, прежде всего, была чужда перегруженность пышной объемной лепниной и скульптурой западного барокко. Напротив, проявилось стремление к ажурной легкости зданий. При этом никак не умалялась увлеченность в архитектуре устремленными кверху массами, красноречием силуэта. Нарышкинское барокко - это, помимо всего, контраст двух тонов: красно-кирпичного фона и белокаменного узора. Для таких памятников характерны овальные или полигональные, то есть многоугольные, окна.

Вместо ясности и лаконичности допетровской архитектуры усадебные церкви нарышкинского барокко демонстрируют сложность плана и повышенную декоративность. Это выявляется в барочной торжественности расписанных, выполненных в горельефной резьбе по дереву и позолоченных лож, иконостасов, кафедр. Например, в церкви Покрова в Уборах был создан грандиозный семиярусный иконостас - уникальное барочное творение. Но, к сожалению, в годы советской власти шедевр погиб.

Переходное время ломает или преображает привычные каноны. По словам академика А. М. Панченко, "Петровская эпоха, начертавшая на своем знамени лозунг полезности, нетерпимая к рефлексии, созерцанию и богословствованию, - это, в сущности, эпоха мечтателей". И далее совершенно справедливо автор отмечает: "Петровская эпоха есть эпоха глубокого культурного расслоения и соответственно культурного "двуязычия". "Петра творенье" на берегах Невы все более отходит от строительных традиций Московской Руси. Да и "обмирщение" в крестьянских массах почти не прививалось.

Наиболее талантливым воплотителем идей нарышкинского барокко со всем основанием следует считать Якова Бухвостова, крепостного крестьянина из Подмосковья, самородка-зодчего. На редкость одаренный и обладавший богатым воображением, он, несомненно, относился к числу "мечтателей", хотя и обращенных в прошлое, но отнюдь не чуждых современным веяниям. В своих творениях Бухвостов отразил не только божественные откровения, но и привязанность ко всему сущему, к земной плодоносящей природе. Как человек барокко, он, вероятно, пытался примирить мистические порывы и гедонизм (наслаждение), выдвигая принцип "двойной жизни", насколько это было достижимо в ту переходную эпоху. Но духовная радость зодчего-новатора, словно обитавшего в двух мирах - земном и небесном, не могла не найти отражения в его творчестве. И сегодня трудно оторваться от созерцания церкви Покрова в Филях, пожалуй, лучшего создания Бухвостова. Недалеко от станции метро "Фили" в Москве перед вами вдруг предстает стройный "терем", дивящий продуманностью устремленных вверх пропорций и сияющий золотыми причудливыми главками.

Богат и горд был боярин Лев Кириллович Нарышкин, брат Натальи Кирилловны Нарышкиной - матери Петра. Дядю царя окружали почет и уважение. Во время стрелецкого бунта он чудом спасся. В 26 лет стал боярином. На время своей первой поездки за границу царь поручил государственные дела думе из ближайших людей, в которой Лев Кириллович занимал видное место: он входил в состав Совета, управляющего государством. А в 1698-1702 годы Нарышкин руководил Посольским приказом.

В 1689 году Петр пожаловал дядю многими поместьями и угодьями, среди них - и Кунцевской вотчиной с дворцовым селом Хвили (по речке Хвилка, ныне Фили). В 1690-е годы Нарышкин, прикупив к Филям соседнее Кунцево, усиленно занялся обустройством своих владений. Он выстроил боярские хоромы, увенчанные башней с часами, разбил обширный парк с прудами и сад, создал разные службы, конюшенный двор. На месте древней деревянной церкви Лев Кириллович возводит величественный храм Покрова Богородицы - классический памятник нарышкинского барокко. Прямых указаний на авторство Бухвостова здесь не найдено, но аналогичные по стилю храмы, построенные зодчим несколько позднее, такие указания имеют.

Деньги на строительство филевской церкви дали и царица Наталья Кирилловна, и юный царь Петр. По преданию, Петр неоднократно бывал в Филях и даже частенько пел на клиросе Покровской церкви. Она относится к древнему типу храма XVII века "иже под колоколы", то есть в нем совмещены колокольня и церковь. Четверик с примыкающими к нему полукруглыми притворами, увенчанными позолоченными главками на стройных барабанах, возвышается на высоком подклете и окружен галереей-гульбищем. Мерный ритм арок галереи с широко и живописно раскинувшимися лестницами подчеркивает эффект движения архитектурных масс кверху. Церковь двухэтажная. Ее широкие лестницы выводят на гульбище, откуда попадаешь в "холодную" церковь, увенчанную куполами. Над основным четвериком последовательно расположены два восьмерика и восьмигранный барабан главы. Постановка восьмерика на четверике издавна применялась в русском деревянном зодчестве, а затем в каменном. В подклете - зимняя (то есть отапливаемая) церковь Покрова Богородицы, а над ней - церковь Спаса Нерукотворного. Посвящение храма Спасу молва связывала с тем, что во время стрелецкого бунта 1682 года Лев Кириллович, спрятавшись в покоях царицы, молился перед образом Спаса Нерукотворного, милости которого и приписывал свое избавление от гибели.

Красный кирпич и белый камень фасадов, остроумная система конструкции ярусного здания, устремленного ввысь, ажурные кресты над сияющими главами - все это придает церкви сказочную легкость и затейливость "терема" с башнеобразным ступенчатым силуэтом. В этом шедевре, по сути, воплотились все черты, характерные для нарышкинского барокко. И симметричная композиция зданий, и богатые резные фронтоны, завершающие отдельные объемы, и большие дверные и оконные проемы, и открытые парадные лестницы, наконец, изящество и живописность белокаменной декорации на красном фоне.

Глубоко прочувствовано расположение зданий. Чаще всего усадебные церкви возвышаются на высоких крутых берегах рек. Ярусные башни с ослепительно блестящими куполками в те времена виднелись за десятки километров, сразу приковывая внимание среди безмерных пространств лесов и полей. Сейчас многие из них вошли в черту Москвы.

Расцвет нарышкинского, или московского, барокко приходится на 1690-е годы и самое начало XVIII века. Эти же годы - лучшая пора творчества Бухвостова. Создатель нового стиля в русской архитектуре обладал обширными познаниями зодчего-практика, был способным организатором и вместе с тем имел причудливое воображение. Полный новаторских замыслов, крепостной мастер выполняет в пределах московских и рязанских вотчин заказы знатных вельмож, сподвижников Петра. Архивные документы свидетельствуют, что выдающийся зодчий не только возглавлял строительные артели, но и вникал во все детали в ходе строительства. Гениальная интуиция позволяла мастеру строить, скорее всего, "на глазок", чертежи могли заменяться простыми набросками или эскизами орнаментальных мотивов. Да и сомнительно, владел ли он грамотой: на всех сохранившихся документах за Якова "прикладывал руку" кто-либо другой.

Жизнь Бухвостова - непрерывное строительство монументальных сооружений, отстоящих друг от друга на многие версты. Трудная судьба создания замечательной церкви Спаса в селе Уборы не повлияла на ее редкостную красоту, рожденную вдохновением. Некогда здесь стояли сплошные сосновые боры (отсюда и название села - "У бора"), в Москву-реку впадала речка Уборка, а по старой дороге из Москвы в Звенигород московские цари ездили на богомолье в Саввин монастырь. В XVII веке этими землями владели бояре Шереметевы. По поручению П. В. Шереметева Бухвостов взялся за возведение каменного храма в его усадьбе, но вскоре переключился на строительство Успенского собора в Рязани. Разгневанный боярин за недостроенную церковь в Уборах заключил мастера в темницу. Дьяки Приказа каменных дел приговорили зодчего "бить кнутом нещадно", а затем "каменное дело ему доделать". Однако, словно предчувствуя близкую свою кончину и опасаясь за судьбу постройки, Шереметев подал царю челобитную с просьбой отменить наказание.

Завершенная церковь в Уборах (она возводилась в 1694-1697 годах) стала одним из шедевров древнерусской архитектуры. Как и в церкви в Филях, у нее ступенчатое пирамидальное построение: на кубе-четверике ярусами поднимаются вверх три восьмерика. Со всех сторон куб заслонили полукружия алтаря и притворов, ранее завершавшихся главами. В среднем сквозном восьмерике подвесили колокола. Здание окружили открытой галереей-гульбищем, украшенным белокаменными вазами и филенками с сочным растительным узором.

План редчайшего памятника представляет собой четырехлепестковый цветок с мягко изгибающимися краями и квадратной сердцевиной. Причудливая резная вязь церкви Спаса необыкновенно пластична. Тонкие полуколонны, отделенные от стен, сплошь покрыты крупными, чуть вогнутыми листьями с каплями росы, другие обвиты цветочными гирляндами и завершаются акантовыми листьями коринфских капителей. Откуда Бухвостов черпал барочные мотивы? Они могли быть заимствованы из гравюр, из книжных орнаментов уже переводившихся тогда трактатов по архитектуре, завезенных белорусскими резчиками. Храм настолько наряден, что напоминает изысканное ювелирное изделие.

Со времени возведения он поражал всех приходящих своим благолепием, праздничностью, вселял неземное чувство радости. Поднятый на вершину пологого холма, окруженный хороводом стройных берез и сосен, памятник царил над округой. "Помню, как однажды подъезжали мы к Уборам в 1889 году, - писал в своих воспоминаниях граф С. Д. Шереметев. - Был канун Петрова дня, вечер теплый и тихий. Издали доносился до нас протяжный благовест... Мы вошли в эту церковь, переполненную молящимися. Стройное крестьянское пение раздавалось под высокими сводами храма. Диакон, древний старик, отчетливо и выразительно вычитывал прошения. Величественный иконостас поразил меня строгостью и законченностью отделки. Лампада ярко горела у местной иконы Спаса. Старою Русью повеяло на нас".

Но одним из самых ярких произведений Бухвостова стала церковь в селе Троицком-Лыкове, стоящая на обрывистом правом берегу Москвы-реки, напротив Серебряного Бора (1698-1703). На авторство Якова указывает запись в синодике церкви. В трехчастной церкви Троицы зодчий прибегает к изысканным пропорциям и тщательно проработанному наружному и внутреннему убранству. Тонкая орнаментальная резьба достигает апогея. Один из современных ученых сравнил храм с драгоценностью, усыпанной бисером, обтянутой золотыми нитями, сверкающей и переливающейся в лучах солнца. Здесь выстроено не три, а два притвора, увенчанные куполами на восьмигранных основаниях.

Как мог гениальный зодчий, зависимый от прихотей знатных заказчиков ("Якунка", "Янка", едва избегший телесного наказания), создать за столь короткий срок такие монументальные работы, как Успенский собор в Рязани, стены и башни Ново-Иерусалимского монастыря с надвратной ярусной Входо-Иерусалимской церковью, а также три храма, послужившие основой этой статьи? Очевидно, среди его помощников были яркие художники, внесшие неоценимый вклад в создание той или иной постройки. Но талант главного мастера, приоритет его главных идей оставались решающими.

В конце XVII - начале XVIII века нарышкинское барокко нашло многих почитателей. Центрические, или трехчастные, церкви строят в Москве, вблизи Коломны, в Нижнем Новгороде, под Серпуховом, под Рязанью. Их отличительным признаком служит белокаменный декор, но уже сильно русифицированный. Фронтоны и наличники обрамляют волютами - архитектурными деталями в виде завитков, спиралевидные колонны ставят на кронштейны или консоли-кронштейны, выдвинутые из стены. Декоративные же мотивы поражают разнообразием: "разорванные фронтоны", раковины и картуши (украшения в виде щита или полуразвернутого свитка), маскароны и гермы, балюстрады с вазами... Барокко создает из этих орнаментальных причуд новые и неожиданные композиции. Реалистично пepeдaнные виноградные лозы, цветы и фрукты сплетаются в роскошные гирлянды и букеты, словно насыщенные жизненными соками. Другой излюбленный орнамент - сложнейшие переплетения причудливо разорванных картушей с валиками-гребешками по краям завитков и выпуклыми перлами-зернами, расположенными рядами.

В 90-х годах XVII века резьба по камню (известняку) становится одним из основных элементов монументального декоративного искусства. Мастера научились виртуозно использовать светотеневые и пластические эффекты резного белого камня. Этим занимались специально приглашенные артели: окончив отделку одного здания, они заключали новый подряд и переходили к другому заказчику.

Нарышкинское барокко - абсолютно своеобразное, уникальное национально-русское явление. Оно сложно по своей природе и не имеет аналогий среди мировых архитектурных стилей. "Нарышкинские сооружения", пожалуй, самое яркое явление русского зодчества конца XVII - начала XVIII века. В их праздничном, жизнерадостно-просветленном облике видны и торжественная парадность, и "обмирщенная" религиозная концепция петровского времени. Глядя на такие сооружения, ощущаешь некоторую хрупкость, прозрачную бестелесность этих удивительных памятников.

условное по фамилии заказчиков направление в русской архитектуре конца XVII - начала XVIII в. Светски-нарядные, многоярусные постройки, для убранства которых характерно сочетание красного и белого цветов, применение в убранстве в качестве декоративных украшений раковин, колонн, капителей и др. элементов ордера. Наиболее известные сооружения: церкви Покрова в Филях, трапезная, колокольня, надвратные церкви и украшения короны на башнях Новодевичьего монастыря в Москве, церкви и дворцы в Сергиевом Посаде, Звенигороде, Нижнем Новгороде и др.

Отличное определение

Неполное определение ↓

НАРЫШКИНСКОЕ БАРОККО

московское барокко), условное название стиля русской архитектуры кон. 17 – нач. 18 в. Наиболее характерные постройки этого стиля были возведены в московских и подмосковных усадьбах бояр Нарышкиных (церковь Покрова Богородицы в Филях, 1690–93; церкви Троицы в Троицком-Лыкове, 1698–1704, и Спаса в селе Уборы, 1694–97; обе – архитектор Я. Г. Бухвостов). В нарышкинском барокко соединились традиции древнерусского белокаменного узорочья и новые веяния, заимствованные из западноевропейской архитектуры. Для зданий этого стиля характерны нарядность, декоративность, светская жизнерадостность, мажорная цветовая гамма – контрастное сочетание красных стен и белых резных деталей. В постройках нарышкинского барокко начинают широко применяться элементы ордера (декоративные фронтоны, полуколонны, пилястры, арки), а также украшения в виде раковин и волют. В ярусной, пирамидальной композиции зданий (над нижним кубом-четвериком возвышаются один или несколько уменьшающихся восьмигранных объемов – восьмериков) выражено ощущение их плавного восхождения ввысь. Просторные галереи-гульбища с широкими лестницами связывают постройки с окружающим пространством. В стиле нарышкинского барокко в Москве были возведены также церковь Воскресения в Кадашах (1687–1713, архитектор С. Турчанинов), церковь св. Бориса и Глеба в Зюзино (1688–1704), Сухарева башня (1692–95, архитектор М. И. Чоглоков), заново украшены в кон. 17 в. палаты Троекуровых и Аверкия Кириллова.