Бернадотт, сын прокурора города По, поступил на военную службу в королевскую армию в 1780 году. Шагая со своим Брассакским пехотным полком по просторам Франции, он пришил к своему мундиру нашивки старшего сержанта. Уже тогда он получил свое знаменитое прозвище "Сержант-Красивая Ножка" за свою красивую походку и непринужденную манеру поведения. Революция и война с Австрией сделали его офицером. Клебер назначил его бригадным генералом. В 1797 году Бернадотт оставил рейнскую армию, чтобы поддержать Бонапарта в Италии.

После заключения мирного договора, Бонапарт ему дает подчиненное командование. Затем Директория ему поручает короткую миссию посла в Вене, а с июля по сентябрь 1799 года он - военный министр Франции. Бернадотт реорганизует армию, оказавшуюся в плачевном состоянии, но Директория отстраняет его от должности. Такая антипатия для Бонапарт показалась знаком. Но Бернадотт отказывается участвовать в государственном перевороте 18 Брюмера , что стоит ему репутации неоякобинца. Став командующим Западной Армией, он, по слухам, оказывается замешанным в заговоре "масляных банок" (по которым циркулировали билеты антибонапартистов). Более того, он сочетается браком с Дезире Клари, бывшей невестой Бонапарта, и был поддержан невесткой Жозефа, брата Наполеона.

Бернадотт, в числе первых восемнадцати, стал маршалом 19 мая 1804 года, и получил титул принца Понте-Корво двумя годами позже, несмотря на то, что довольно сдержанно проявлял себя в больших сражениях - например, при Аустерлице (2 декабря 1805 года ). В двойном сражении при Ауэрштадте и Йене, 14 октября 1806 года Бернадотт, которому поручено поддерживать корпус Даву в борьбе с большой колонной прусской армии, начал шевелиться только вечером! Кажется, Наполеон даже не сердится на него...

Зато когда речь идет о том, чтобы преследовать остатки прусской армии, он обувает семимильные сапоги и проходит по всей Пруссии с юга на север. Вынудив Блюхера капитулировать в чистом поле, он обходится с плененными офицерами шведского отряда, заключенными в Любеке, с исключительной вежливостью и уважением. Это образцовое в глазах Стокгольма поведение, так же как и желание Швеции сблизиться с Францией, чтобы противостоять России, имеют неожиданное последствие: 21 августа 1810 года, шведы выбирают этого французского маршала наследственным принцем Швеции. Наполеон этому не противится: ведь французский маршал на троне Гюстава-Адольфа - одна из наиболее красивых партий, сыгранных с Англией.

Но пока Бернадотт борется еще под командованием Наполеона. Именно во время Польской кампании, в 1807, он выказывает свои лучшие способности командующего. Он проводит блестящий маневр с русской армией Беннигсена, позволивший Наполеону занять Эйлау (8 февраля 1807 года ).

Опять-таки, его корпус не принимает участие ни в этом последнем сражении, ни в сражении при Фридланде (14 июня 1807 года ). В конечном итоге, Бернадотт отстранен Императором, и ему поручается саксонский корпус, которым он командует при Ваграме (5-6 июля 1809 года ). Корпус не может взять прусские линии и захлебывается в атаках в течение всего первого дня сражения (5 июля ). На следующий день, в то время как силы под командованием Наполеона начинают теснить противника, и победа неизбежна, он бросает клич своим расслабленным войскам, и те опрокидывают неприятеля.

Бернадотт, призванный на шведский трон 21 августа 1810 года и приласканный Чарльзом XIII, оказался настоящим шведом. Он отрекся от католицизма и принял близко к сердцу дела своего будущего королевства. Интересы новой родины сталкиваются с интересами Франции. Если Бернадотт и уступает вначале приказам Наполеона, объявив войну Англии, то в 1812 году он подписывает союзный договор с царем Александром I. В 1813 году Швеция входит в коалицию против Франции. Бернадотт приводит армию в 30 000 человек и добавляет свое знание наполеоновской тактики. Его армия сражается с войсками Удино (23 августа 1813 ) и Нея (6 сентября 1813 ). При Лейпциге (16-19 октября 1813 ), он еще раз показывает себя хорошим мастером маневра, но уклоняется от того, чтобы скрестить штыки с соперником.

В течение французской кампании 1814 года Бернадотт командует Северной Армией. Он захватывает бывшую родину, пройдя через Голландию и Бельгию. Пусть не решающую, но он сыграл свою роль в поражении французской армии. Некоторые даже говорили о нем как о будущем короле Франции. Этого не произошло, но 14 января 1814 Бернадотт получил Норвегию в вознаграждение своей службы. 5 февраля 1818 года он сменяет на престоле Чарльза XIII, и становится Чарльзом XIV, королем Швеции и Норвегии. Он предок многочисленных монархов, которые царят еще и сегодня в Швеции в Норвегии, а также в Люксембурге, в Бельгии и в Дании. Блестящий взлет бывшего республиканского сержанта по прозвищу Красивая Ножка, о котором говорили, что он носит на груди татуировку " Смерть королям "!

Сын небогатого адвоката. 17.8.1798 женился на дочери марсельского судовладельца Дезире Клари (1777- 1860), которая в свое время считалась невестой Наполеона, а ее сестра была замужем за Жозефом Бонапартом. В сент. 1780 из-за тяжелого материального положения завербовался в Беарнский пехотный полк. 7.2.1790 произведен в адъютант-унтер-офицеры. Во время революционных войн, как убежденный республиканец, сделал блестящую карьеру. В нояб. 1791 произведен в офицеры, а уже через 2,5 года после битвы при Флерюсе 29.6.1794 стал бригадным генералом. 22.10.1794 произведен в дивизионные генералы. Прославился своими успешными действиями в Бельгии (1794) и Германии (1795-96). Воевал в Италии вместе с Н. Бонапартом. При Директории с 1798 был посланником в Вене, а в июле-сент. 1799 - военным министром. С 24.1.1800 член Государственного совета. В 1800-01 Б. было поручено руководство подавлением движения шуанов в Вандее. Широко используя войска, жестоко подавил восстание. Во время коронации Наполеона (1804) нес цепь ордена Почетного Легиона. В 1804 недолго был наместником оккупированного Францией Ганновера. Позже имя Б. неоднократно упоминалось полицией в связи с республиканскими заговорами, но Б. как «член семьи» Бонапартов всегда пользовался доверием Наполеона. С 30.8.1805 командир 1-го корпуса Великой армии. 17.10.1806 при Галле разгромил прусскую армию ген. Г. Блюхера. В конце окт. - нояб. успешно преследовал отступавшие войска Блюхера и 7 нояб. принудил его к капитуляции в Любеке иРаткау. Кроме того, перед его войсками капитулировала шведская дивизия, он очень хорошо отнесся к шведам, что впоследствии сыграло свою роль. Однако не смог предотвратить устроенной его солдатами резни в Любеке. В 1806 к нему в плен попало ок. 1 тыс. шведов (из отряда полковника Г. Мернера), он принял их крайне любезно и завоевал их симпатию. После Тильзитского мира (1807) назначен командующим оккупационной армией и наместником северной Германии. Будучи опытным политиком, Б. быстро снискал симпатии местного населения, но уже тогда у него начали складываться с Наполеоном натянутые отношения. Главной причиной стала независимая политика Б., что стало причиной отстранения его от командования крупными воинскими соединениями. С 14.7.1807 губернатор Ганзейских городов. С 8.4.1809 командир 9-го корпуса Армии Германии, дислоцированного в Дании, который планировалось перебросить на помощь Швеции (экспедиция не состоялась). 17.5.1809 отбил демонстрацию части армии эрцгерцога Карла у Линца. В это время в Швеции возник кризис в вопросе престолонаследия и курьер короля Карл Отто Мернер, везший письмо к Наполеону, обратился к Б. с предложением стать шведским престолонаследником. Наполеон, дав согласие на избрание, сначала составил «условия» для Б., обязав его гарантировать, что Швеция никогда не выступит против Франции, но Б. добился отмены подобных условий и получил грамоту, освобождавшую его от каких бы то ни было обязательств перед Францией. Одновременно Б. тайно встретился с эмиссаром Александра 1 полковником А. Чернышевым и заручился его поддержкой, уверив, что Швеция не будет вести антироссийской политики. 21.8.1810 шведский риксдаг в городе Эрберу избрал Б. наследным принцем (при условии принятия им лютеранства). Прибыв в Стокгольм, Б. принял лютеранство, 5.11.1810 был усыновлен тяжело больным престарелым шведским королем Карлом XIII и фактически стал правителем королевства. Первое время Б. продолжил сохранять союз с Францией, но затем разногласия с Наполеоном обострились, когда император стал слишком требовательным к.условиям континентальной блокады, что грозило Швеции разорением. 9.1.1812 Наполеон занял шведскую Померанию. 5.4.1812 было подписано тайное русско-шведское соглашение. В авг. 1812 он встретился с Александром 1 в Або (Финляндия) и подписал русско-шведский договор, по которому в обмен на присоединение Швеции к антифранцузской коалиции ей гарантировалось присоединение Норвегии. 30.8.1812 награжден российским орденом Св. Андрея Первозванного. 13.3.1813 подписал договор с Австрией, а 22 апр. - с Пруссией, причем оба договора гарантировали ему приобретение

Норвегии. В конце весны 1813 сформировал в шведской Померании корпус (28 тыс. чел., 62 орудия) и после соединения с союзными войсками был назначен командующим Северной армией (ок. 100 тыс. чел.). После некоторых колебаний принял активнейшее участие в «Битве народов» при Лейпциге, а затем развернул войска против союзников Франции датчан и захватил Любек. 30.8.1813 «за поражение французов в сражении при Денневице 25.8.1813» награжден российским орденом Св. Георгия 1-й степени. 14.1.1814, исходя из шведских интересов, заключил в Киле мир с Данией, получив от нее в обмен на Померанию Норвегию. 14.1.1814 был подписан Кильский договор, по которому Дания передавала Швеции Норвегию в обмен на шведскую Померанию. После этого шведские войска догнали союзников, но Б. оставил их в Нидерландах и прибыла побежденный Париж один. Считался одним из наиболее вероятных претендентов на франц. престол. Но во многом благодаря интригам Ш. Талейрана (а также из-за активного противодействия Великобритании и Австрии) престол вернулся к династии Бурбонов. После того как в Норвегии, не признавшей Кильского договора, вспыхнуло восстание против шведского господства, Б. двинул сюда войска, а затем, не желая продолжения кровопролития, согласился на личную унию Норвегии и Швеции с сохранением норвежской конституции. После смерти Карла XIII (5.2.1818) вступил на шведский престол под именем Карла XIV Юхана. До конца жизни не знал шведского языка. С конца 1820-х гг. тяжело болел и фактически не вставал с постели, сделав своим представителем графа Магнуса Брахе.

(род. в 1763 г. - ум. в 1844 г.)
Маршал Франции, участник наполеоновских войн, главнокомандующий Северной армией, впоследствии король Швеции Карл XIV Юхан, основатель династии.

«Я отнюдь не повлиял на возвышение Бернадота в Швеции, а ведь я бы мог тому воспротивиться, - отмечал Наполеон. - Россия, помню, поначалу была весьма недовольна, ибо воображала, что это входит в мои планы». Между тем сам Жан Батист Бернадот - маршал Франции, участник революции и наполеоновских войн - никогда не мог бы предположить, что он, француз, не дворянин, станет королем Швеции. Уже будучи монархом, Бернадот всячески избегал людских глаз, когда купался. Даже слуги ни разу не видели его обнаженным. Ходили слухи, что у короля есть какой-то телесный изъян. И только когда он скончался, все узнали о причине такого поведения: на груди у монарха была большая наколка «Смерть тиранам».

Жан Батист, пятый ребенок в зажиточной семье юриста из ведомства королевских адвокатов, родился 26 января 1763 г. в г. По на юге Франции. Когда мальчик подрос, его отдали в школу монахов-бенедиктинцев, а затем определили обучаться профессии адвоката в контору близкого друга семьи. Но вскоре внезапно умер отец, и семья очутилась в тяжелом положении. Семнадцатилетний Жан Батист забросил учебу и записался в Королевский морской полк, который предназначался для службы на островах, за океаном. В течение последующих полутора лет без всяких происшествий он нес службу на о. Корсика, но в 1782 г. подхватил малярию и, получив отпуск на полгода, отправился домой, где пробыл целых полтора года.

С 1784 г. Жан Батист служил в Гренобле, где стал сержантом. Это был его предел: чтобы стать офицером, требовалось дворянство. Бернадот был на хорошем счету, командир полка давал ему ответственные поручения: тренировать рекрутов, инструктировать новичков по фехтованию, ловить дезертиров. В 1788 г. сержанту с отрядом солдат поручили навести порядок в Гренобле, где вспыхнули волнения, и он, Применив оружие, приказ выполнил. Следующий год застал Жана Батиста в Марселе, куда перевели его полк. Это было время, когда вся Франция жила событиями революции. Начались конфликты между армией и Национальной гвардией, и вскоре полк Бернадота был выведен из Марселя, а в 1791 г. переименован в 60-й пехотный. Революционные настроения проникали в казармы, дисциплина падала, солдаты отказывались подчиняться, началось дезертирство.

Революция смела сословные барьеры, и в 1792 г. Жан Батист - уже лейтенант 36-го пехотного полка, расположенного в Бретани. В это время Франция вступила в войну с Австрией и Пруссией, намеревавшимися восстановить прежние порядки. Начало войны застало Жана Батиста в Рейнской армии генерала Кюстина. 10 августа 1792 г. была свергнута французская монархия. Франция стала республикой. Бернадот в это время мечтал о чинах, и уже летом следующего года его произвели в капитаны, а через несколько недель он стал полковником. Как ревнитель жесткой воинской дисциплины, которая многим казалась пережитком «старого режима», Жан Батист чуть было не угодил под арест. Только личная отвага, проявленная в бою, спасла его от этого.

Период 1792-1794 гг. был не самым удачным в военной карьере Бернадота. Разбитая пруссаками, Рейнская армия отступала. Однако к 1794 г. положение выправляется. В апреле Жан Батист получил под свою команду полубригаду, быстро навел там порядок и дисциплину, и уже в мае в бою против австрийцев, близ г. Гиза, был замечен ближайшим сподвижником Робеспьера Сен-Жюстом, который намеревался присвоить Бернадоту чин бригадного генерала. Но Жан Батист скромно отказался, не желая, скорее всего, получить звание из рук штатского человека. Зато во время знаменитой битвы при Фдерюсе 26 июня, где Бернадот сражался в рядах Самбро-Мааской армии, непосредственный начальник, дивизионный генерал Клебер произвел его в бригадные генералы прямо на поле боя. Еще через три месяца последовало новое повышение - звание дивизионного генерала. В тот момент это был высший чин французской революционной армии. В период 1794-1796 гг. Бернадот участвовал практически во всех военных операциях Самбро-Мааской армии. Он всегда умел заставить войска подчиняться своим приказам, но никогда не бросал солдат в бой очертя голову, хотя сам всегда находился в самом центре сражения.

С Наполеоном Бонапартом Бернадот впервые встретился в Италии в 1797 г., когда его 20-тысячный корпус был направлен на усиление итальянской армии. Дружеских отношений между двумя генералами не сложилось. Оба уверенные в себе, опытные полководцы, наделенные славой и почестями, они уже тогда с трудом находили общий язык. Да и между их солдатами часто вспыхивали ссоры, которые даже доходили до кровопролития. Не изменила отношения ни победа при Тальяменто, ни взятие крепости Градиска. Мало того, за последнее сражение Бернадот получил от Бонапарта выговор, хотя чисто внешне их отношения казались нормальными. Наполеон даже назначил Жана Батиста губернатором провинции Фриули, а в августе поручил ему доставить в Париж пять захваченных у австрийцев знамен, охарактеризовав. Бернадота перед правительством Франции как «превосходного генерала». Впервые попав в Париж, Жан Батист установил хорошие отношения с некоторыми членами Директории. В то же время он подробнейшим образом информировал Наполеона обо всем, что происходит в столице.

В октябре Бернадот вернулся в Италию. Тут произошло очередное столкновение с Наполеоном. Этому способствовали амбициозные притязания Бернадота на роль командующего Итальянской армией. Бонапарт, весьма обеспокоенный этим, расхвалив перед Директорией дипломатические способности генерала, сумел добиться направления его в Вену в качестве своего полномочного посланника. Однако вызывающее поведение Бернадота, непонимание им основных правил Дипломатии и просто нежелание с ними считаться привело к полному провалу миссии.

По возвращении в Париж Жан Батист предался увеселениям. Он часто посещал салоны мадам де Рекамье и мадам де Сталь, а также гостил в доме старшего брата Наполеона - Жозефа Бонапарта, где познакомился еще с одним его братом - Люсьеном. Здесь же Жозеф познакомил его со своей свояченицей Дезире Клари. Как ни странно, но именно в доме ее родителей, в далеком уже 1789 г., квартировал молодой сержант Бернадот, когда его полк стоял в Марселе. Дезире была первой возлюбленной Наполеона, но этот роман закончился отнюдь не по ее воле. 20-летняя девушка благосклонно приняла ухаживания 35-летнего генерала, и когда тот сделал ей предложение, сразу же согласилась стать его женой. Брак их был заключен по гражданскому обряду 17 августа 1798 г. Тогда мадам Бернадот еще не знала, что вскоре станет Дезидерией, королевой Швеции. Брак ввел Жана Батиста в семью Бонапартов, хотя сам Наполеон терпеть его не мог. Поэтому, когда Бонапарт отправлялся в 1799 г. в Египетскую экспедицию, он не взял с собой Бернадота. Тот остался во Франции и даже некоторое время был военным министром в правительстве Директории. На этом посту он проявил кипучую энергию в решении таких непростых задач, как реорганизация и снабжение войск всем необходимым, а также формирование новых частей.

Но интриги в правительстве, нежелание Бернадота сотрудничать с аббатом Сийесом и группой, предполагавшей произвести изменения в Директории, а также его неуживчивый характер и неуемное честолюбие привели к тому, что генерал, вскоре был смещен со своего поста. Это произошло незадолго до возвращения Наполеона из Египта и подготовки им переворота. Жан Батист не принял предложения Бонапарта присоединиться к перевороту 18 брюмера (9 ноября) 1799 г., но когда консулат был признан законной властью, он начал сотрудничать с новым правительством. Внешне Наполеон проявлял к Бернадоту благосклонность. Он ввел генерала в состав Государственного совета - главного совещательного органа, а с 1 мая 1800 г. назначил командующим Западной армией, расположенной в Бретани. Но взаимная нелюбовь не затухала. В 1802-1804 гг. Бернадот уже участвовал в заговоре военных с целью свержения Наполеона. Однако благодаря своей популярности в армии, а также вмешательству новых родственников наказания Жан Батист не понес. Мало того, в 1802 г. Наполеон «наградил» его парадной должностью сенатора. Но Первый консул по-прежнему не доверял генералу. Ведь Бернадот пробился на вершину военной иерархии сам и считал, что ничем не обязан Наполеону.

В мае 1803 г. возобновилась война с Англией. В это же время французы оккупировали Ганновер, а через год Наполеон назначил Жана Батиста его губернатором. Когда же Наполеон был провозглашен императором, то в 1804 г. в числе первых, кого он сделал маршалами, был Бернадот.
В 1805 г. новоиспеченный маршал отличился в сражении при Аустерлице, и ему были дарованы земли в Италии и титул князя Понтекорво. Но в следующем году, воюя в Голландии, Бернадот мягко обошелся со шведскими пленными - он их отпустил. Это создало ему популярность в Швеции, но вызвало гнев Наполеона. В 1807 г. маршал стал губернатором ганзейских городов, глубоко вник в балтийскую политику и приобрел известность в Северной Европе. Через два года он вернулся в армию, но после битвы под Ваграмом вновь попал в немилость и был отправлен в Париж. Позже Бернадот руководил обороной о. Вальхерн, успешно защищая его от англичан.

В том же 1809 г. произошли весьма важные события в Швеции. Она проиграла войну России и потеряла Финляндию. В результате в Швеции произошел дворцовый переворот, и на трон взошел престарелый бездетный Карл XIII. В поисках его преемника шведская знать обратилась к окружению Наполеона. Расчет был точный: император готовился к войне с Россией, а шведы жаждали реванша. С согласия Наполеона шведский риксдаг в 1810 г. провозгласил наследным принцем Бернадота. Он принял лютеранство, был усыновлен Карлом XIII и взял имя Карла Юхана. Но будущий король не только не пошел войной против России, но и в 1812 г. присоединился к антинаполеоновской коалиции. У Карла Юхана была своя цель: разбить Наполеона и присоединить Норвегию. В качестве командующего одной из армий коалиции он в 1813 г. участвовал в Битве народов под Лейпцигом, а затем принудил Данию в 1814 г. отказаться от Норвегии. Уния Швеции и Норвегии сохранялась до 1905 г.

В 1818 г. Карл XIII умер. После его смерти бывший республиканец и революционный генерал Бернадот под именем Карла XIV Юхана был провозглашен королем Швеции. Он много сделал для развития образования, сельского хозяйства, укрепления финансов, восстановления престижа страны. Его политика, основанная на хороших отношениях с Россией и Англией, обеспечила Швеции мирное существование и процветание. Умер король 8 марта 1844 г. Династия же Бернадотов остается правящей в Швеции и по сей день.

В 1844 году скончался король Швеции Карл XIV Юхан. Народ любил и искренне оплакивал монарха, который будучи иностранцем полюбил новую Родину и всегда отстаивал ее интересы. Когда слуги сняли рубаху с покойного государя, чтобы начать бальзамирование тела, то увидели татуировку: "Смерть королям!" Бурное революционное прошлое было у этого удивительного человека. О его судьбе мне бы хотелось немного поразмышлять.
Родился Жан-Батист Бернадотт в 1763 году в Гаскони (Франции) и был пятым ребенком в семье адвоката. О наследстве последний ребенок по законам Франции мог и не мечтать, поэтому отличный фехтовальщик Жан-Батист поступил в солдаты. Беарнский полк, в котором он служил, был предназначен для службы на заморских территориях и бравый солдат начал службу на Корсике в родном городе Наполеона. И хоть вояка из Бернадотта был хоть куда, сержантские лычки он получил только через 4 года, а о большем нечего было и мечтать, ведь офицерские звания могли получить только дворяне! Но тут новоявленному сержанту повезло. После Великой французкой революции в 1789 году добиться головокружительных высот мог любой человек не взирая на происхождение. Свой первый офицерский чин Бернадотт получил в феврале 1790 года и карьера военного понеслась вверх, достаточно отметить, что через 4 года он уже был бригадным генералом. В 1797 году судьба сводит генерала с Наполеоном, Бернадотт поддержал армию Бонапарта в Италии. Через год Жан-Батист породнился с Наполеоном, женившись на Дезире Клари (ее сестра была замужем за братом Наполеона - Жозефом). Кстати, стоит отметить, что Дезире была невестой Наполеона, но будущий император предпочел добропорядочной девушке из буржуазной семьи, вдову генерала Богарне - Жозефину, с несколько подмоченной репутацией. Но ведь, как интересно, если на роду написано носить корону, значит будешь ее носить! Дезире не стала императрицей Франции, зато надела венец шведской королевы. Да и судьба у нее была более счастливой, чем у жен Бонапарта.
Но вернемся к Бернадотту, он приобрел славу одного из самых выдающихся генералов Французской республики, и в июле 1799 года был назначен военным министром. Новый министр реорганизует армию, оказавшуюся в плачевном состоянии, но Директория (орган исполнительной власти Франции с 1795 года) отстраняет его от должности. Однако он отказывается участвовать в перевороте 18 Брюмера (переворот сместивший Директорию), позже имя Жана Бернадота неоднократно упоминалось полицией в связи с республиканскими заговорами, но как родственник Бонапарта он всегда пользовался доверием Наполеона. Возможно у Жана-Батиста присутствовала ревность к успехам более удачливого полководца и ему не нравилось быть на вторых ролях. Современники говорили:"... он сам метил в "наполеоны", а Наполеона не прочь был бы сделать своим "бернадоттом".."
В 1804 году, когда Наполеон провозгласил себя императором, Бернадотт проявил лояльность и в числе первых восемнадцати стал маршалом Франции. Злые языки говорили, что должности посыпавшиеся на Жана-Батиста были дарованы Наполеоном благодаря его симпатии к бывшей невесте. Так ли это было, кто знает, но двумя годами позже ему был дарован титул принца Понте-Корво и это не смотря на то, что он довольно скромно проявил себя в сражении при Аустерлице (декабрь 1805 года).
В 1806 во время сражения при Йене и Ауэрштедте корпус маршала Бернадота находился на стыке между корпусом Даву в Ауэрштедте и главными силами французской армии в Йене. Преследуя отступающие прусские войска, маршал разбил их при Галле и принудил армию Блюхера к капитуляции 7 ноября 1806 года. Тогда же к нему в плен попало около тысячи шведов. Маршал повел себя по отношению к пленникам очень любезно, чем завоевал их симпатию. Так, что дорогие друзья, делайте добрые дела, ведь никогда не знаешь чем это может обернуться лично для вас. Но об этом немного позже. А пока маршал воюет под командованием Наполеона. В июле 1807 года он был назначен командующим оккупационной французской армией и наместником в Северной Германии и Дании. С 14 июля 1807 года Жан Бернадот исполнял обязанности губернатора Ганзейских городов (союз немецких городов созданный для отражения набегов противника). Маршал быстро снискал симпатии местного населения, но уже тогда у него начали складываться с Наполеоном натянутые отношения, причиной охлаждения стала независимая политика проводимая Бернадоттом и это послужило причиной отстранения его от командования крупными военными частями.
Помня о хорошем к себе отношении Бернадотта шведы рекомендуют бездетному королю Карлу XIII выбрать его своим преемником при условии, что Жан- Батист примет лютеранство. Наполеон этому не противится ведь французский маршал на троне Швеции это одна из наиболее красивых партий, сыгранных с Англией. 20 октября Бернадот принял лютеранство, 31 октября он был представлен собранию государственных чинов в Стокгольме, а 5 ноября усыновлён королём. С этого времени бывший маршал Франции стал регентом, а фактически правителем - Швеции. Хотя северная держава поначалу произвела гнетущее впечатление на южанина Бернадотта, постепенно он полюбил ее всем сердцем и впоследствии его политика была подчинена интересам новой родины. Если будущий шведский король и уступает вначале приказам Наполеона, объявив войну Англии, то в 1812 году он подписывает союзный договор с царем Александром I, а в 1813 году Швеция входит в коалицию против Франции. В 1813 - 1814 годах он во главе шведских войск сражался против своих соотечественников на стороне антинаполеоновской коалиции.
В 1818 году Жан - Батист Бернадотт стал королем Швеции и Норвегии под именем Карл XIV Юхан, тем самым дав начало новой династии правящей и по сей день в Швеции.
А, что же Наполеон. Удивительно, но этот великий человек не был в обиде на своего бывшего маршала! Вот, что он писал находясь в ссылке на острове святой Елены:"Я отнюдь не повлиял на возвышение Бернадотта в Швеции, а ведь я мог тому воспротивиться; Россия, помню, поначалу весьма была недовольна, ибо воображала, что это входит в мои планы".

"Бернадотт... проявил себя неблагодарным по отношению к тому, кто способствовал его повышению; но я не могу сказать, чтобы он мне изменил. Он стал, так сказать, шведским; и он никогда не обещал того, что не собирался сдержать. Я могу его обвинить в неблагодарности, но не в измене".
Мне кажется, великий Наполеон довольно снисходителен к бывшему подчиненному, который на волне революции смог взобраться на иностранный трон.

Карл XIV Юхан, лучший из шведских королей, который предпочитал немного опаздывать

Лучший из шведских королей во все времена - это Карл XIV Юхан, урожденный Жан Батист Бернадот. Едва ли многие отдают себе в этом отчет, однако, если предъявить соответствующие факты, мало кто станет возражать. Среди многочисленных благодеяний (и кое-каких более спорных шагов) он, в частности, совершил нечто крайне необычное для вождя нации, нечто, о чем мало задумываются и упоминают в лучшем случае мимоходом, но благодаря чему он занял уникальное место среди прочих королей, чья история, согласно старине Гейеру, составляет историю Швеции, даром что все наоборот.

Показательно, что в посвященном Карлу Юхану забавном и поучительном стихотворении Эрика Акселя Карлфельдта нет ни полстрочки об этом величайшем благодеянии для шведского народа. Над тем, что это за благодеяние, предлагаю тебе, любезный читатель, поразмыслить, пока ты читаешь эту главу про основателя династии Бернадотов.

Следует признать, что короли (как и императоры) весьма редко начинают свой жизненный путь рядовыми солдатами, без большой надежды продвинуться по карьерной лестнице выше сержанта.

Судя по Карлу Юхану, служба стала для него неплохой школой. Многое в той незаурядности, что проявилась впоследствии в его карьере и стиле жизни, основывается на пяти годах, проведенных в полку Руаяль-ла-Марин. Он явно обладал способностями к военному делу и был, что называется, хорошим служакой. Рядовые под его началом всегда были образцово вымуштрованы - как в смысле дисциплины, так и в смысле боевой подготовки. Подобно многим дельным военачальникам, тяжким трудом, потом и бранью добивавшимся порядка среди рядовых, он не хотел понапрасну рисковать своим безукоризненным воинством в таких глупых и рискованных мероприятиях, как сражения, и потому предпочитал немного опаздывать к началу битв и других грандиозных событий. Он пропустил сражение под Вюрцбургом, он опоздал к перевороту в революционном месяце фрюктидоре, он не участвовал в захвате власти Наполеоном 18 брюмера, он слишком поздно подошел к Йене, он пропустил битву при Эйлау, он не успел к сражению при Ваграме, он слишком поздно попал в Гросс-Верен, он опоздал к битве при Денневице, а после падения Наполеона даже не успел в Париж, упустив таким образом главный шанс своей жизни.

Но если он попадал-таки на поле брани, где встречал потных, окровавленных воинов, обессилевших после долгих часов битвы в дыму и пыли, его отдохнувшие, дисциплинированные отряды нередко делали погоду, так что на следующий день Бернадот оглашал прокламации и приказы, в которых благодарил свои части, утверждая, что войска обязаны победой им и только им.

Если вы считаете, что таким образом он приобретал популярность у других маршалов, то ошибаетесь.

К сражению же при Аустерлице и отвратительной Битве народов под Лейпцигом, где решалась судьба Европы на многие годы вперед, он поспел вовремя и один раз выступал на стороне Наполеона, а другой - на противной стороне, в обоих случаях сыграв решающую роль в исходе боев.

Карл XIV Юхан родился в городе По 26 января 1763 года под именем Жана Бернадота. После его отъезда в Швецию во Франции оставалось еще две ветви Бернадотов: одна, незнатного происхождения, вела свое начало от старшего брата деда Карла Юхана - Андре (р. 1680), другую, с наследственным баронством, представлял старший брат Карла Юхана - Жан (1754–1813). Одинаковые имена у двух братьев не были во Франции чем-то из ряда вон выходящим: того, кому предстояло стать Карлом Юханом, нарекли вторым именем - Батист (в честь его святого, Иоанна Крестителя), тогда как другой брат стал Жаном Эванжелистом, сиречь Евангелистом. Жана Батиста звали в семье «малыш Титу».

Город По является столицей провинции Беарн, которая граничит с Испанией и славится прежде всего своим соусом. Однако Карла Юхана чаще называли гасконцем, чем беарнцем, ибо гасконцы - понятие совсем иного сорта, подразумевающее театральное рыцарство, витиеватые манеры и показную храбрость, как у д’Артаньяна из «Трех мушкетеров» или Сирано де Бержерака. Карла Юхана вполне можно отнести к когорте этих литературных героев с их хорошо подвешенным языком, рыцарскими замашками и неизменной заботой о своей репутации. Гасконь - понятие историческое. Если провести четкую границу, то Гасконь полукругом охватывает с севера меньший по размерам Беарн, однако в остальной Франции эти два района почти не различают. Так кем же был Бернадот - гасконцем или беарнцем? Задать такой вопрос - все равно что спросить, кем был Франс Г. Бенгтссон - уроженцем Сконе или Йёинге ? Пожалуй, даже справедливее ассоциировать потенциального короля и основателя династии с д’Артаньяном, чем с не самым вкусным соусом.

В городе По родились два будущих короля и основателя династий - помимо Жана Батиста Бернадота это Генрих IV Наваррский. Чтобы водрузить себе на голову корону, оба этих господина вынуждены были сменить религию, по-видимому без сколько-нибудь серьезных угрызений совести («Париж стоит обедни», - заметил по этому поводу Генрих). То, что Жан Батист Бернадот - уроженец Южной Франции, играет важную роль в его жизненном пути. Если посмотреть на его многочисленные портреты, нельзя не обратить внимание на то, что в Южной Франции нередко встречаются черты лица, свидетельствующие о происходивших в этих краях переселениях народов, когда к местному населению прибавлялись значительные массы пришельцев с другой стороны Средиземного моря. По ту сторону Пиренеев долго господствовали мавры. У многих жителей Беарна можно наблюдать те же крупные носы, карие глаза и кудрявые темные волосы, что и у основоположника шведской королевской династии Бернадотов.

Впрочем, от природы ли вились волосы у Жана Батиста, не совсем ясно. Во всяком случае, он накручивал их на папильотки.

Отец Жана Батиста был мелким адвокатом, ходатаем по делам - он умер, когда сыну исполнилось семнадцать лет. Проживи отец дольше, ему бы, возможно, удалось осуществить свое намерение - обучить сына адвокатской профессии. Теперь же осиротевший подросток немедля завербовался в полк Руаяль-ла-Марин и спустя пять лет, в 1785 году, наконец дослужился до сержанта. Продвинуться выше во Французском королевстве ему едва ли светило. Еще рядовым у Жана Батиста Бернадота случались приступы чахотки, которая преследовала его на протяжении всей отнюдь не короткой жизни. Однажды приступ был настолько острым, что служивого сочли умершим.

Молоденьким сержантом он вступил в ряды масонов. Кочевая воинская жизнь заносила его то на самый юг французского Средиземноморья, то на Корсику (где он не встретил Наполеона), то в Гренобль, где он между делом заимел внебрачного ребенка, впрочем, умершего в младенческом возрасте. Бернадот был явно видным мужчиной - высоким, стройным - и заслужил прозвищеSergeant Belle Jambe , то бишь Сержант Красивая Нога (что речь шла об одной ноге - это особенность стиля, характерная не только для французского языка).

Судя по воспоминаниям современников, Бернадот уже в это время проявлял присущие ему качества - был изящным, уверенным в себе гасконцем, склонным к театральным жестам, а в случае необходимости - к ненаигранным, хотя и сдержанным вспышкам гнева. Даже во Франции подобный гасконский склад характера привлекает к себе внимание, в Швеции же его тем более не понимали. Однако за причудливыми манерами и цветистой речью Жана Батиста Бернадота скрывался трезвый, здравомыслящий реалист. Наделенный обаянием, он легко входил в доверие к людям. Сержант с красивыми ногами был сильной личностью и производил впечатление на окружающих. Несмотря на цветистый язык, его вряд ли можно было назвать весельчаком. «Это высокий человек с темными волосами, белыми зубами и полным отсутствием живости ума, - разочарованно заметила светская дама, познакомившаяся с Бернадотом, когда его допустили в высшее общество, однако прибавила: - Но, повстречав такого человека на приеме, невольно обращаешь на него внимание и начинаешь выспрашивать, кто он».

Когда в 1789 году во Франции вспыхнула революция, Жану Батисту Бернадоту было двадцать девять лет. При ее начале он служил в Марселе, затем на западном побережье, в Рошфоре, к северу от Бордо. До этой революции получить офицерский чин могла только молодежь из знатных семейств, теперь же возможность продвигаться по службе появилась и у простых людей вроде Жана Батиста Бернадота. В марте 1792 года его произвели в лейтенанты, и с этого года он по-настоящему вступает на военную стезю: летом он привел свой батальон в Страсбург, а во время революционных боев и наполеновского марш-броска сделал головокружительную карьеру. Как выразился в тот же период его друг Франсуа Марсо: «В 16 лет - рядовой, в 22 года - генерал». Эти слова выбили на надгробном камне двадцатисемилетнего Марсо.

Жан Батист Бернадот продвигался вперед не столь быстрыми темпами, однако и он со временем добивается все больших успехов. В 1793 году, в возрасте тридцати лет, он дослужился до капитана, год спустя стал сначала майором, затем полковником и генералом, а в 1804-м, когда Наполеон провозгласил себя императором, бывший рядовой Руаяль-ла-Марин вошел в горстку высших военных чинов, которым присвоили громкий титул маршала Франции - звание, уходящее корнями к началу Средневековья, однако в наше время настолько скомпрометированное маршалом Петеном , что его более не возрождают. Слово «маршал» ведет свое происхождение из немецкого языка и означает примерно «конюший», поскольку слово «Mahre» означает «конь» (или современное «кобыла»), a «Schalk» - «слуга». Насколько гордый гасконец ценил свое звание, явствует из отнюдь не ироничной фразы, которую на закате своих дней произнес Карл XIV Юхан: «Когда-то я был французским маршалом, теперь же я всего лишь король Швеции». Ведь, хотя светские дамы и отказывали Бернадоту в живости ума, иногда он весьма неплохо формулировал свои мысли: без этого качества сделать карьеру во Франции, что светскую, что военную, невозможно.

С 1792 по 1810 год жизнь Жана Батиста Бернадота состояла из войны и походов - за исключением периодов административной деятельности или пережидания опалы. Все знали, что на него можно положиться, его войска были неизменно дисциплинированны и вымуштрованы. Раздражала только дурацкая привычка опаздывать на само сражение. В 1798 году Бернадот женился на Дезире Клари, которая была пятнадцатью годами моложе и относительно недавно чуть не выскочила замуж за блестящего, пусть и не вышедшего ростом молодого офицера Наполеона Бонапарта. Хотя Наполеон переметнулся к вдове Жозефине Богарне, бывшие возлюбленные остались добрыми друзьями, и благодаря этому браку Жан Батист Бернадот породнился с Наполеоном, поскольку Жюли, сестра Дезире, была замужем за Жозефом, братом Наполеона. В былые времена такие связи играли более важную роль, чем теперь, да и в Южной Европе их значение было гораздо выше, нежели в наших северных краях.

Это свойство? наверняка имело большое значение для генерала Бернадота, так как ранее Наполеон всегда подозрительно относился к своему военачальнику. В 1797 году в Италии у них состоялась примечательная встреча, во время которой генерал Бернадот громогласно сетовал, что Наполеон заставил его унизительно ждать приема. По этому поводу Наполеон сначала извинился, а затем перевел беседу в другую плоскость, устроив подчиненному строгий экзамен по военной истории. Тридцатипятилетний генерал, хотя был на семь лет старше коллеги, растерялся. В отличие от Бернадота Наполеон провел молодые годы не среди солдатских низов и не на плацу; напротив, он учился в высших учебных заведениях, а потому знал историю стратегии и деятельность классических полководцев как свои пять пальцев. Впрочем, Бернадот тоже не остался в долгу: вернувшись домой, засел за книги и со временем приобрел обширную начитанность как в этой, так и в других областях знаний.

В революционном месяце брюмере 1799 года, когда состоялся государственный переворот (9 ноября), Жан Батист Бернадот не находился на активной службе, а сидел дома, в нескольких милях от Парижа, выздоравливая после очередного приступа туберкулезного кровохарканья. Наполеону в ту пору крайне требовалась поддержка генерала Бернадота, который еще два месяца назад числился его военным министром. «Почему вы не в форме?» - укоризненно осведомился он у Бернадота, и когда тот ответил, что в настоящее время находится в отпуске по болезни, Наполеон приказал ему немедля поехать домой и надеть мундир. Бернадот, однако, не послушался начальства: он ведь был, что называется, «осторожный генерал». Он продолжал скрываться в нескольких милях от Парижа в компании очаровательного молодого человека, при ближайшем рассмотрении оказавшегося его переодетой в мужское платье супругой, которая, кстати, несколькими месяцами ранее подарила ему наследника - Оскара.

Кумовские связи способствовали тому, что Наполеон полагался на независимого Бернадота гораздо больше, чем делал бы это при других обстоятельствах, тем не менее в отношениях между двумя военачальниками всегда присутствовало недоверие. «Бернадот - потенциальный оппозиционер», - говорил Наполеон о гасконце, который так берег свое достоинство, что не стал бы пресмыкаться ни перед первым консулом, ни перед императором. Впрочем, со временем, когда Наполеон уже крепко стоял на ногах, военачальник не погнушался письменно заверить его величество в своем почтении и сообщить, что у того не было и нет более преданного слуги, чем он, Жан Батист Бернадот. Ибо Бернадот принадлежал к разряду добросовестных военных, которые не организуют государственных переворотов, хранят верность своему правительству или своему суверену и не торопятся приносить присягу новому суверену, а уж если принесли, держатся ее столь же твердо, как и предыдущей.

Под началом Наполеона Бернадот испытывал в отношении себя смесь благоволения с недоверием, его заваливали подарками пополам с немилостью. Уже во время республики генералу из По давались поручения невоенного характера. Самым удивительным из них стали три месяца, когда он был послом в императорской Вене, где в 1798 году отнюдь не забыли, как Франция отправила на гильотину австрийку Марию Антуанетту. Когда Бернадот взметнул над посольством французский триколор, случились беспорядки, и генералу пришлось защищаться со шпагой в руке. Двести лет спустя трудно определить, был ли глупый поступок вызван приказом спровоцировать австрийцев или же посол совершил его по собственной инициативе, утомившись от скучной миссии.

Вспоминал ли он этот эпизод спустя тридцать два года в Стокгольме, когда стал Королем Швеции, Норвегии, Гётов и Вендов?

В 1799 году генерал был отозван из действующей армии. На два с половиной месяца он стал безумно дотошным военным министром, который за столь короткое время умудрился нагнать страху на сотрудников министерства, требуя, чтобы они работали по шестнадцать часов в день, и сам приходя на службу в четыре утра.

Однажды он совершил нечто такое, о чем мечтали и мечтают многие министры, не решаясь, однако, последовать его примеру. Когда министр финансов отказал генералу в выделении средств, которые тот считал необходимыми, Жан Батист обнажил саблю и пригрозил изрезать казначея на куски. «Ох уж эти гасконцы!» - удовлетворенно говорили сотрудники министерства, не отвечавшие за финансы.

Впрочем, будучи французами, оба министра скоро помирились и вдвоем пошли занимать деньги у итальянских банкиров.

В 1801 году Бернадот должен был ехать послом в Северо-Американские Соединенные Штаты, однако так долго откладывал отъезд, что в конце концов, когда через несколько месяцев после назначения добрался до побережья, выяснилось, что его судно ушло, - как мы уже говорили, он имел привычку прибывать в назначенное место с опозданием. Когда он окончательно собрался в путь, выяснилось, что французскую Луизиану продали Соединенным Штатам и особой потребности держать Бернадота в качестве посла на той стороне Атлантики больше нет. В наказание он одиннадцать месяцев ходил без каких-либо поручений.

Иногда Бернадот был занят на поле боя, иногда же сидел дома, не получая от подозрительного Наполеона новых заданий. Это входило в испытанную наполеоновскую тактику: сталкивать лбами ближайших сподвижников. Так поступали многие самодержцы. С другой стороны, еще будучи первым консулом и готовясь к походу через Альпы, Наполеон перед самым выходом назначил Жана Батиста Бернадота наследником престола (если самому ему суждено погибнуть).

Впрочем, в свое время, в 1797 году, генерал Бернадот - подобно Ганнибалу, Карлу Великому, Александру Суворову и Наполеону - тоже ходил через Альпы. Однако у него не было с собой слонов, он не был будущим императором и, по обыкновению, настолько хорошо организовал свои дисциплинированные войска, что его переход через Альпы почти неизвестен, хотя и он, естественно, изобиловал головокружительными спусками и другими драматическими событиями. Наполеон не раз назначал Бернадота правителем захваченных областей: в 1804 году это был Ганновер, а в 1807-м - Гамбург, Бремен и Любек.

Занимая должность военного губернатора Северной Германии, Бернадот по приказу Наполеона готовил вторжение в южную Швецию. В 1808 году его войска и планы нападения были готовы, а после импровизированного экзамена по военной истории, которому его некогда подверг Наполеон, Бернадот взял себе за правило читать теорию и теперь ознакомился со всеми материалами, какие нашел по Швеции - стране, отчасти знакомой ему по общению с пленными шведскими офицерами в Любеке.

Вторжение не состоялось, а спустя два года после того, как Бернадот должен был прийти к шведам врагом и захватить их страну, она совершенно добровольно избрала его будущим королем. История, сами знаете, таит в себе много парадоксов.

В начале 1809 года маршал Бернадот пережил очередной приступ легочного недуга, однако к битве под Ваграмом в июле месяце снова находился в строю. В этом сражении Бернадот проявил все свои типичные качества: пришел на поле боя в последнюю минуту, решительным вмешательством остановил поддавшихся панике солдат, издал подробное, в гасконском стиле, описание сражения, из которого его войска поняли, что французы вырвали победу исключительно благодаря им. Наполеон был крайне недоволен маршалом и отправил его домой «для поправки здоровья».

Похоже, новоиспеченный самозваный император Наполеон с подозрением относился ко всем и вся, что само по себе неудивительно. Маршал Бернадот тоже неизменно вызывал императорские подозрения - за исключением тех случаев, когда военачальники оказывались вместе, поскольку тогда хорошо развитая интуиция Наполеона подсказывала ему, что подозрительный господин крайне осторожен и не берет на себя лишних рисков, не говоря уже об организации заговоров.

В промежутках между сменявшими друг друга периодами мягкой опалы и весьма ответственных поручений Бернадот холил свое пошатнувшееся здоровье. И вдруг летом 1810 года объявился бесшабашный шведский лейтенант, предложивший маршалу стать королем Швеции. Бернадот не указал ему на дверь, как поступили бы многие в его положении. Он ведь был осторожным генералом.

А может, он сам подсказал шведам эту замечательную мысль? Хотя никаких доказательств на сей счет не существует, кое-кто из знаменитых историков склоняется к такому объяснению как к наиболее правдоподобному.

Между тем в Швеции произошло следующее: весной 1809 года был низложен Густав IV Адольф, всеми возможными способами продемонстрировавший свою некомпетентность и неумение оценивать ситуацию. Новым королем провозгласили дядю смещенного, Карла XIII, про которого даже доброжелатели могли сказать лишь, что он, конечно, не такой аргумент против наследственной королевской власти, как его племянник… однако вряд ли намного лучше. Карл XIII был слабоволен, высокомерен, бестолков и не слишком даровит, а в довершение всего начал впадать в маразм. Законных наследников он не имел.

Преемником, как ни странно, избрали добродушного датчанина, но весной 1810 года с ним случился удар, от чего он упал с коня и умер. Это вызвало беспокойство, и по стране распространился слух, будто датчанина отравили, что повлекло за собой смерть обер-гофмаршала Акселя фон Ферзена, которого растерзала толпа при крайне неприятных обстоятельствах, чего в Швеции прежде почти не бывало.

Главным кандидатом на пост престолонаследника стал теперь другой датский принц, и Карл XIII принялся слать Наполеону подобострастные письма, дабы удостовериться, что тот не воспримет такое развитие событий в штыки (!). Нарочным для доставки одного из писем избрали пехотного лейтенанта Карла Отто Мёрнера, который впоследствии объяснял, что его преследовала мысль взять у России реванш за потерю Финляндии, случившуюся годом раньше, а также за прочие неудачи во время на редкость нелепых шведских войн против России, имевших место в XVIII веке, уже после грандиозной катастрофы Карла XII.

Вот почему Мёрнер считал, что опытный полководец из окружения Наполеона лучше всех подойдет на место шведского короля. Он сам спрашивал французских генералов, кого они полагают предпочтительнее. Бернадот приходил в голову не сразу, но имел определенные преимущества: во-первых, он не числился на службе и был свободен, во-вторых, ему на руку играла молва, распространившаяся среди шведских офицеров, которые были его военнопленными и с которыми он обращался весьма хорошо.

Когда Мёрнер, более или менее на собственный страх и риск, совершил паломничество к Бернадоту, тот, как ни странно, выслушал юного сорвиголову, хотя и усомнился в реальности предложения, поступившего от простого лейтенанта. Однако на следующий день перед ним предстал шведский генерал Вреде, который находился в Париже в качестве посла, и отчасти подтвердил сделанное предложение: послы чисто рефлекторно поддерживают всё, что кажется им улучшающим отношения между своей родиной и страной, где они находятся в данное время. Бернадот постарался выяснить, как отнесется к такому развитию событий Наполеон. Тот отнесся подозрительно и дал понять, что только что одобрил как наследника шведского престола датского принца Фредерика Кристиана. С другой стороны, Наполеон, наподобие мафиозного крестного отца, уже пристроил ближайших родственников на теплые местечки в Европе, посадив их на королевские троны, и его вполне устраивал свойственник в роли короля Швеции.

В Швеции же пока слыхом не слыхали о своей удаче. Вернувшийся на родину Мёрнер угодил под домашний арест, поскольку главнокомандующий остался недоволен странной инициативой подчиненного, предложившего шведскую корону французскому маршалу, который даже не был протестантского вероисповедания. Однако другие высокопоставленные лица, вроде министра иностранных дел фон Энгестрёма и гофканцлера фон Веттерстедта, сочли сию идею небезынтересной. Риксдаг, созванный в Эребру в середине лета, чтобы избрать шведским королем датского принца, через три недели избрал наследником престола бывшего сержанта французской армии.

Ах да, у Бернадота был княжеский титул, поскольку Наполеон даровал ему титул «князя Понтекорво» (по названию небольшого итальянского поместья). Он почти никогда не пользовался этим титулом, но в гербе династии мост с тремя дугообразными арками и двумя башнями (на левом поле) остался в память о Понтекорво (это название означает «горбатый мост»). Строго говоря, королей, правивших в Швеции с 1818 года, следует считать не Бернадотами (людьми недворянского происхождения), а представителями «династии Понтекорво». Однако последнее наименование, по понятным причинам, в Швеции так и не закрепилось.

В прежние времена заседания риксдага нередко проходили в провинциальных городах (например, знаменитые заседания в Арбуге и Евле). На сей раз местом проведения избрали Эребру, поскольку организаторы боялись беспорядков, которые могла учинить стокгольмская чернь, - у всех была еще свежа память об убийстве Ферзена. Занятно, что вокруг Бернадота развернулась агитационная кампания, где в ход пошли его портреты, похвалы и посулы. Разумеется, решающую роль в кампании сыграло то, что Жан Батист Бернадот, несомненно, был человеком сильным и энергичным, тогда как датский принц означенными достоинствами не обладал; помимо всего прочего, риксдаг рассчитывал, что теперь, при поддержке Наполеона, Швеции удастся отвоевать утраченную Финляндию. Сомневающихся уговорили, пообещав им, что маршал с его богатствами поставит на ноги расшатанную шведскую экономику: в ту пору личного состояния высокопоставленного французского военного вполне бы хватило на покрытие государственного долга Швеции. (Сей факт французским военным следовало бы выдвигать в качестве аргумента на переговорах о восстановлении прежнего уровня жалованья.)

Ни одной из надежд не суждено было осуществиться - это касается и поддержки со стороны Наполеона, и отвоевания Финляндии, и вложения средств кронпринца в шведские финансы. Однако и того, что Швеция получила, оказалось достаточно: оздоровлению шведской экономики способствовали, в частности, хозяйственный нюх Жана Батиста и его опыт распутывания армейских счетов.

Жан Батист Бернадот стал престолонаследником и в знак уважения к усыновившему его Карлу XIII прибавил к своему имени французское Шарль. Правящий монарх был очарован речистым военачальником, который пользовался в Швеции таким успехом, что привел в восторг даже несчастную вдову Густава III. Очень скоро Шарль Жан был преобразован на шведский манер в Карла Юхана. Духовенство, с тревогой думавшее о том, как справиться со сложной задачей привития кронпринцу протестантизма, обнаружило, что тот уже неплохо подкован и по этому предмету, а также давно прикипел душой к Аугсбургскому исповеданию.

Восемь лет Карл Юхан считался престолонаследником. Он не только не заручился поддержкой Наполеона в борьбе за отвоевание у России Финляндии, но, свободный от многовекового заблуждения шведов, сказал себе, что сражаться с весьма сильным в тот период Российским государством бессмысленно. Он также отчетливо понимал, какая судьба ожидает честолюбивые планы Наполеона. В конце августа рокового 1812 года, когда наполеоновская Великая Армия уже пересекла российскую границу, Карл Юхан имел встречу с царем Александром I. Свидание состоялось в Або (городе, который находился под юрисдикцией России). Александр I проникся доверием к Карлу Юхану и какое-то время подумывал о том, чтобы назначить его главнокомандующим российской армией, не говоря о других планах, которые он лелеял в отношении своего новообретенного франко-шведского друга. В небольшом абоском доме, в котором они встретились и который сохранился до сих пор, внешнеполитический курс Швеции был повернут на сто восемьдесят градусов и приняты новые внешнеполитические установки, действующие до сих пор, - к несказанной радости шведов и в качестве освобождения России от хотя бы одной из многочисленных проблем, какие сами правители этой страны нередко создавали вдоль ее протяженных границ.

Как наследник шведского престола Бернадот тотчас стал главнокомандующим и автоматически приобрел звание генералиссимуса. С годами это звание делалось все более редким, и в XX веке его носили лишь Чан Кайши, Франсиско Франко и Сталин - не приходится удивляться, что оно снискало дурную славу. Карл Юхан начал играть важную роль в коалиции против Наполеона, причем его гасконская гордость от этого отнюдь не пострадала. Одно время казалось, будто он обижен на товарищей по оружию, но его сотрудничество ценилось ими столь высоко, что, посовещавшись, русский царь, австрийский император и прусский король независимо друг от друга спешно отрядили курьеров с высочайшими военными наградами своих стран, дабы умаслить несговорчивого шведского наследника из По. Ход был грубый, и Карл Юхан, вероятно, украдкой усмехнулся, - однако он сработал.

Наследнику престола в знак благодарности за содействие позволили выступить в поход для завоевания Дании и Норвегии, что и было им сделано в течение нескольких дней.

В разгар этих событий Карл Юхан едва не стал французским королем. Сказать по правде, шведский престолонаследник, участвуя в борьбе против Наполеона с целью захвата для Швеции Норвегии, имел в виду и эту, куда более крупную, добычу. Карл Юхан старался щадить не только шведских солдат - не менее осмотрительно, дабы не скомпрометировать себя, обходился он и с противником, с представителями его собственной нации. Еще на встрече в Або двумя годами ранее Александр I намекнул Карлу Юхану на хорошие перспективы. Однако когда дошло до дела, осторожный генерал проявил излишнюю осмотрительность, так что его добрая старая привычка везде опаздывать сыграла с ним злую шутку.

После встречи в Або царь Александр подумывал посадить Бернадота на французский трон. Эта мысль по-прежнему импонировала ему… но не импонировала Талейрану и Меттерниху. Если бы в 1814 году Карл Юхан явился в Париж чуть раньше, принимал бы царя Александра во французской столице он, а не Талейран, и тогда, возможно, королем Франции стал бы Бернадот, поскольку заправлял Европой в то время Александр I и все делалось по его хотению. В таком случае Швеции пришлось бы в третий раз искать наследника престола. Но Бернадот припоздал, так что Талейран успел сказать: «Не хватит ли с нас военных на этом посту?»

Может, для Карла Юхана так было лучше? После 1789 года французским правителям редко позволяли достаточно долго оставаться у власти.

С тех пор как Жан Батист Бернадот стал шведским королем, он изрядно утратил добрую славу, какой пользовался во Франции. «Чаще всего его считают предателем», - объясняли опытные французы интересующимся шведам.

В свое время Густав II Адольф так и не стал германским императором: он умер, прежде чем этим планам суждено было осуществиться. Карл XIV Юхан так и не стал французским королем: он опоздал в Париж.

Карлу Юхану пришлось удовлетвориться Норвегией, завоевание которой произошло легко и быстро. Норвежцы избрали королем принца, которого Бернадот однажды уже вывел из игры (в 1810 году, в Эребру) и который теперь был вынужден с позором отречься. Между тем 17 мая 1814 года норвежцы успели принять собственную конституцию. Ее Карл Юхан милостиво им оставил, в благодарность за что норвежцы сохранили имя своего победителя и захватчика в названии главной улицы столицы, и даже его конная статуя уцелела. Это напоминает Хельсинки (бывш. Гельсингфорс), где после освобождения 1917 года остались и улица имени русского царя Александра II, и его статуя на Сенатской площади.

Итак, Карлу Юхану пришлось удовольствоваться титулом шведского (и норвежского) короля, что он в минуты грусти по понятным причинам считал менее престижным, чем быть французским маршалом. Даже будучи всего лишь наследником престола при Карле XIII, волевой Карл Юхан, по сути, правил Швецией, хотя всячески старался выказывать свое почтение слабоумному Карлу XIII (это входит в гасконский кодекс чести). В 1818 году престарелый король, проведший на престоле девять лет, отошел в мир иной, и Швеция обрела нового короля - единственного из своих правителей, чье имя запечатлено на Триумфальной арке в Париже.

В соответствии с принятым в 1809 году законом о формах государственного правления власть в Швеции следовало разделить между королем и риксдагом, однако Карла XIV Юхана это не очень-то смущало. Правил он в основном по собственному усмотрению, и его авторитет был настолько высок, что все сходило ему с рук. Но, как утверждают даже современные историки, это все-таки была просвещенная монархия. Константин Понтин, который перевел на шведский язык работу Алексиса Токвиля «О демократии в Америке», получил от самодержца награду за то, что сделал сие демократическое сочинение доступным шведам.

В 1810–1844 годах было осуществлено много важных реформ. Торговая политика развивалась в сторону свободной торговли и либерализации экономики, была приведена в порядок финансовая система. Сидевший на троне великий полководец время от времени ронял фразу: «Возможно, в Швеции найдутся военачальники куда лучше меня, но хозяйственника лучше меня здесь не найти», - это качество экономный француз ценил превыше всего. Карл Юхан строил каналы. Он происходил из страны с древней культурой сооружения каналов (достаточно вспомнить фантастический Южный канал , построенный в XVII веке неподалеку от его родных краев) и изо всех сил поддерживал идею Гёта-канала - это грандиозное предприятие, как и многие другие подобные проекты, оказалось куда более дорогостоящим, чем поначалу рассчитывали руководители. Разумеется, главной реформой в правление Карла XIV Юхана стал недостаточно оцененный современниками закон 1842 года о народной школе. Закон был принят не по инициативе короля, но при активной поддержке его прогрессивно настроенного сына Оскара и составлял часть Бернадотовой просвещенной деспотии. Что большинство шведского народа на столь раннем этапе умело читать и писать, подтверждает такой знаток истории техники, как профессор Ян Хульт из Высшего технического училища в Гётеборге: грамотность стала предпосылкой того, что мы легко присоединились к индустриализации, начавшейся сразу после эпохи Карла Юхана. Батрак, сменивший плуг на завод или фабрику, мог прочесть инструкции к станку и следовать им. Да и многие простые новшества в области здравоохранения, приготовления пищи и т. п. внедрялись теперь гораздо быстрее.

В 1810 году, когда Карл Юхан стал кронпринцем и главнокомандующим, он ввел в Швеции всеобщую воинскую повинность, перенеся в Скандинавию опыт, который приобрел в результате революционных войн во Франции. Эта мера вызвала серьезные волнения по всей стране, особенно в провинции Сконе, где в 1811 году около 40 человек были убиты во время бунта в Клогерупе. В общей сложности по всей Швеции приговорили к смертной казни 34 человека, однако подверглись ей трое - здесь мы опять имеем дело с решительными и широкими жестами гасконца, который считал нужным сначала внушить к себе уважение, а затем переходить к более умеренным действиям, чтобы не возбудить слишком злых чувств. Ведь после убийства Ферзена минуло всего два года. Карл Юхан постарался разузнать все возможное об этом ужасном событии, а заодно и об убийстве Густава III, которое произошло в 1792 году. Естественно, его подозрительность только усиливалась оттого, что он не владел шведским языком. Похоже, его «тайное разведывательное управление» сосредоточило внимание на докладах столичных трактирщиков: очевидно, то, что выбалтывали в буйстве и подпитии завсегдатаи стокгольмских кабаков, достаточно верно отражало настроения в стране.

Беспорядки возобновились в 1838 году, когда за пасквили против короля арестовали Магнуса Якоба Крузенстольпе и погибли несколько человек. Одновременно на улицах Стокгольма разразились антиеврейские волнения, к счастью, крайне редкие в Швеции, поскольку к тому времени, когда евреям в конце концов разрешили селиться в Швеции, королевство достигло определенной степени цивилизованности. Волнения возникли потому, что правительство отчасти ослабило запреты на проживание в Швеции последователей Моисеева закона, - в результате отмена запрета отодвинулась еще на некоторый срок.

И все же по сравнению с Европой в Швеции было на редкость тихо и спокойно. Уважая независимость судов, Карл XIV Юхан, с другой стороны, несколько изменил закон о свободе печати и затем попытался использовать его для запрета неугодных ему газет и журналов. Это привело к забавному эпизоду в истории шведской печати, когда запрещенная газета «Афтонбладет» сначала вышла как «Вторая Афтонбладет», а в конечном счете как «Двадцать шестая Афтонбладет», после чего король уступил - вместо того чтобы, как настоящий деспот, прибегнуть к более грубым мерам. Гас конская дистанция между начальной громогласностью и завершающей умеренностью необычайно наглядно проявляется в случае с основателем Драматического театра Андерсом Линдебергом . Его приговорили к смертной казни за оскорбление величества (выпад против короля в бумаге, направленной властям). Король простил Линдеберга и заменил казнь трехлетним заключением в крепости. Линдеберг отказался от помилования, требуя, чтобы ему отрубили голову; тогда власти придумали примечательную амнистию - по случаю двадцать четвертой годовщины вступления Карла Юхана на берег Хельсингборга в качестве только что избранного престолонаследника! О подобной амнистии в Швеции дотоле слыхом не слыхали. Затем строптивого бунтаря, виновного в оскорблении монарха, выманили из камеры на ежедневную прогулку по тюремному двору, одновременно оставив открытыми ворота к свободе. Неизвестно, удалось ли Карлу Юхану достаточно напугать таким способом других журналистов.

Несмотря на спорадические попытки, выучить шведский Карл Юхан так и не сумел, хотя со временем стал разбирать многое из того, что говорилось на нашем жестковатом языке. Зато кронпринц Оскар быстро освоил чужой для себя язык - он ведь приехал в Швецию ребенком - и помогал отцу разучивать наиболее важные речи. А вот королева Дезире (сиречь Дезидерия) долго отсутствовала в новой стране; она лишь на короткое время приезжала в Скандинавию в качестве кронпринцессы, но вскоре покинула эту, по ее выражению, «родину волков», причем покинула в раздражении, как утверждают историки, которые затем удивленно констатируют, что после многих лет жизни в Париже, утомленная от «порханий» с предположительно платоническим возлюбленным, который тоже устал от нее, возвратилась в 1823 году на эту самую родину волков и более-менее успокоилась.

Возможно, в 1823-м на ее расположении духа отразилось то, что она успела стать первой дамой королевства, тогда как десятью годами ранее была третьей по рангу после королевы Гедвиги Шарлотты и вдовы Густава III.

Похоже, отношения между супругами сохранялись хорошие - согласно проверенной французской модели, по которой партнеры не вмешиваются в дела друг друга, пока дела эти, как говорится, ведутся аккуратно. Дезире порхала по Европе за своим благородным платоническим возлюбленным (а возможно, между ними были и более теплые отношения); у Карла Юхана всегда были знакомые дамы - и когда он был французским военачальником, и когда стал шведским королем. Затем он переметнулся (ох уж эти французы!) к фаворитке Карла XIII - красавице по имени Марианна Коскулль, из рода Магнуса Браге . По рассказам, она была не только очаровательна, но к тому же талантлива и образованна - качества очень важные, если не сказать более важные, нежели очаровательность.

Спустя несколько лет Карл Юхан утратил популярность, которую имел как наследник престола и человек, расширивший Швецию за счет Норвегии (между прочим, практически самостоятельной державы). Он правил как ему вздумается, из спальни, нередко вставая с постели уже во второй половине дня. «Фаворит» граф Магнус Браге настолько поднаторел во французском языке, что у него не было проблем даже с гасконским диалектом Карла Юхана; он сидел подле монаршего ложа, получая указания, как управлять страной, это называлось «спальной сессией». На самом деле привычка проводить значительную часть дня в постели осталась у Карла Юхана от военных походов, где он выучился писать, положив бумагу на задранные колени за неимением письменного стола. Однако, если слегка расширить перспективу, можно сказать, что он правил Швецией примерно так же, как в бытность военным наместником правил отдельными частями покоренной Германии, хотя то, что выглядит вполне гуманно и цивилизованно со стороны командующего иностранными оккупационными силами, не всегда представлялось уместным в мирной, избалованной и независимой Швеции, тем не менее все функционировало. Историки не выдвигали обвинений против «фаворита Браге», который, похоже, свои карманы особо не набивал, но работал до потери пульса. Действительно, в Швеции наступили тишина и спокойствие - после неразберихи периода свобод, после театрализованного самодержавия Густава III, который в свое время прервал так или иначе многообещающий демократический процесс, после катастрофической безрассудности и старческого слабоумия Карла XIII, каковое в конечном счете запросто могло привести к большому ущербу для державы.

Карл Юхан ни на минуту не забывал, что он пришелец на этом троне. Его крайне интересовал вопрос, существует ли стремление восстановить на престоле прежний королевский род. И неудивительно, что человек, сделавший карьеру во время революции, террора, при капризном императоре, испытывал тревогу, а что старые королевские роды могут вернуться, любой француз прекрасно знал.

Когда Карлфельдт в своем стихотворении «Карл Юхан» пишет: «Слова, как гром небесный, гремят из этих уст. /Приказ отдать он может на языке любом - /Придворные и слуги исполнят их бегом», - он намекает на знаменитые вспышки гнева Карла Юхана, конечно же, превратно трактовавшиеся в Швеции, где подобное поведение означает совсем другое, чем в Южной Франции. Но старый вояка перебрался в Швецию в возрасте сорока семи лет и стал королем в пятьдесят пять; он был человеком средних лет, уже сложившейся личностью. Одной из наиболее сильных сторон этой личности была способность останавливать бегущих в панике солдат, что он делал бурными вспышками гнева - вполне осознанными и точно дозированными. Так почему бы не прибегнуть к испытанной тактике для управления странным государством, населенным меланхоличным, пахнущим водкой и не слишком понятным народом?

Что чахоточный Карл Юхан предпочитал сидеть в заботливо натопленных покоях большого и холодного Стокгольмского дворца, тоже вполне понятно: таким образом туберкулезник из Южной Франции сумел дожить до восьмидесяти одного года - неплохое начало для легендарного долголетия Бернадотов, да и вообще большой успех для всякого жителя страны.

Он имел привычку брызгать одеколоном на тех, от кого пахло табачным дымом. Сейчас, когда ширится осознание вредности табака, выглядит это, пожалуй, не столь эксцентрично. Впрочем, Карл Юхан вообще привык разбрызгивать вокруг себя одеколон; Ханс Бьёркегрен , изучавший его и не принадлежащий к числу его поклонников, считает, что по этой причине он постоянно находился в состоянии алкогольного опьянения. Может, и так. Однако запах одеколона все же приятнее многих других, преобладавших в ту пору. Кстати, крепкие напитки король употреблял умеренно.

Временами история позволяла себе иронически усмехнуться, как в 1830 году, когда в Стокгольм прибыл французский посланник - сын его собрата по оружию и вечного противника Нея. После Июльской революции Франция вернулась к триколору, но, когда Ней младший вывесил сей революционный национальный символ перед французской миссией, Карл Юхан сделал ему реприманд. Сине-бело-красный стяг убрали, ибо в монархической Швеции он был неприемлем. Однако что думал в глубине души король Карл Юхан, который тридцатью двумя годами ранее, как посол Французской республики генерал Бернадот, вызвал в Вене беспорядки, самолично вывесив триколор в родном городе Марии Антуанетты?

А как насчет самой большой иронии, ведь Карл Юхан якобы никогда не позволял никому присутствовать, пока он одевался, из-за татуировки «Смерть королям!»? Как говорят итальянцы, «если это и неправда, то хорошо придумано», и люди сведущие с ними согласны, причем по нескольким причинам. Но не менее громко свидетельствуют сохранившиеся газеты 1797 года, как французские, так и английские, где генерал Бернадот пишет: «Республиканец по принципам и убеждению, я до самой смерти буду сражаться с роялистами». Возможно, легенда о татуировке берет начало отсюда?

Эта длинная глава о прародителе королевского рода Бернадотов, князе Понтекорво, открывалась замечанием, что он лучший шведский король всех времен, а сей факт не только малоизвестен, более того, он даже не упомянут ни в школьных учебниках, ни в иных письменных источниках.

Почему же он в Швеции король номер один по всем статьям?

Потому что после его восхождения на трон в 1818 году у нас в стране всегда царил мир.

На шведской территории не было ни вражеских войск, ни военных действий с тех пор, как в 1810 году он ступил на берег в Хельсингборге, а мир, если быть точным, царит со времен пустякового похода против Норвегии в 1814 году. Даже столь закоренелый республиканец, как автор этой книги, слегка сдерживается, сознавая, что при Бернадотах Швеция всегда жила в мире. Здесь налицо связь меж двумя совершенно разными феноменами, напоминающая ситуацию на Гибралтаре: пока живы единственные европейские обезьяны, гибралтарские макаки, эти скалы, по легенде, останутся британскими. В нашем случае причинная связь (после Карла Юхана) приблизительно столь же сильна. Однако британцы лелеют своих макак.

Все деяния, политика и настрой Карла XIV Юхана соответствуют этому сознательному курсу. Хорошая дисциплинированная армия, максимально возможное - лучше всего полное - невмешательство в чужие дела. Его сын и старший внук подвергали риску эту сознательно мирную политику, но Карл XIV Юхан приучил шведский народ жить в мире - в мире, обеспеченном целенаправленной политикой и наличием достаточно многочисленной собственной армии; обходится она недешево, но лучше свои войска в стране, нежели чужие. «Война - самая большая беда из всех, какие можно помыслить», - внушал он своему сыну; обдумывая военные законы, надо хорошенько помнить об этом.

Став в 1818 году королем, Карл Юхан сделал классическое по формулировке заявление (сегодня эта формулировка, встреться она в каком-либо сочинении, вызвала бы нарекания стилистов из-за отсутствия согласования, хотя в других языках и в других традициях она вполне приемлема), что «в силу расположения обособленная от прочих частей Европы, наша политика должна как особое преимущество постоянно обязывать нас никогда не участвовать в распрях, чуждых скандинавским нациям». Как комментировал это высказывание умница Кристер Вальбек с учетом того, чему мы успели (или должны бы успеть) научиться к концу XX века, данное программное заявление исходило из того, «что европейские распри касались проблем, которые либо не затрагивали Швецию, либо (что подразумевается) для Швеции было слишком рискованно в них встревать. Оба эти постулата ставились под вопрос при целом ряде важнейших решений относительно позиции Швеции после Карла Юхана. Однако же второй подразумеваемый постулат в конечном итоге всегда перевешивал».

Дать народу прочный мир, положить начало рекордно продолжительному мирному периоду, который вполне достоин упоминания в «Книге рекордов Гиннесса», - подвиг, который трудно превзойти. Обиды Карла Юхана на прессу и прочие недостатки, вокруг коих незачем поднимать шум, если вспомнить, как в ту эпоху вообще управляли странами, - все это блекнет перед его уникальным в истории Швеции подвигом.

Почему же именно об этом в исторических трудах пишут так мало?

Потому что шведы есть шведы: такие же люди, как все, не способные оценить лучшее, что имеют, склонные считать чудесные дары обычным порядком вещей, а зачастую не способные и понять, что этот долгий мирный период в жестоком мире мы имели не только благодаря изрядной порции везения, но и благодаря армии, с международной точки зрения непомерно многочисленной. Такое впечатление, что нет даже серьезной исторической работы о том, как Швеции удалось почти две сотни лет прожить в мире со своим окружением, об этой сложной, запутанной, часто неосознанной, причудливой и благословенной сказке.

Вскоре после того, как в 1844 году Карл XIV Юхан в восемьдесят с лишним лет отправился к праотцам, как все старые короли, любимый народом, был написан один из самых знаменитых приключенческих романов во французской литературе. От своего отца, генерала Тома-Александра Дави де ла Паллетьер Дюма, автор наверняка слышал рассказы о гордом, щедром, отважном, словоохотливом, не отличавшемся живостью ума, а порой напыщенном гасконце Бернадоте, весьма известном среди французских революционных вояк; ведь отец-генерал вместе с Бернадотом сражался в 1797 году при Тальяменто и Изонцо.

Короче говоря, д’Артаньян из «Трех мушкетеров» - портрет молодого Жана Батиста Бернадота.

Тридцать четыре года Швецией правил четвертый мушкетер.

Но подвиг реального Бернадота куда больше подвигов вымышленного д’Артаньяна.

КАРЛ ЮХАН

Далекарлийская картина

Карл Юхан, наш Карл Юхан! - кричат со всех сторон.
И вот король из замка выходит на балкон.
На Стрёммен он взирает, высок, черноволос.
И всех нас восхищает его орлиный нос.

В руке король сжимает державный скипетр свой.
Его он простирает над нами и страной.
Да, важных птиц немало слетало с дальних сел.
Карл Юхан, он - царь-птица, и ворон, и орел.

Он честь на поле брани и славу заслужил,
Гнездо уппландских Васов в Стокгольме заселил.
Стоит король Карл Юхан на Мурском берегу,
Коль он протянет руку - пожать ее могу.

Он мне, простому парню, улыбку подарил
И тонкими устами со мной заговорил.
Пусть он не далькарлиец (и я ведь не француз!),
Слова, как гром небесный, гремят из этих уст.

Реакции на статью

Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!

Показы: 1 Охват: 0 Прочтений: 0