Гимном материнской любви является текст Ю.Яковлева, в котором говорится о том, что главный герой, получив на войне ранение, испытывая боль и жажду, зовёт на помощь мать…И вдруг чувствует «знакомое прикосновение руки», слышит «родной голос», и сразу смолкает « грохот, и холодная животворная влага хлынула гасить пожар: текла по губам, по подбородку, за воротник». Мать поддерживала его « голову осторожно, боясь причинить боль». Она поила сына из холодного ковшика, отводила от него смерть. Потом уже солдат поймет, что в незнакомом селе, у колодца, он принял чужую мать за свою, потому что «у всех матерей есть великое сходство»: исцеляющее чувство любви.

У поэта Н.Некрасова есть замечательные строки:

Мы слышим, как дети зовут матерей,

Далеких, но рвущихся к детям.

Великое чувство! Его до конца

Мы живо в душе сохраняем,-

Мы любим сестру, и жену, и отца,

Но в муках мы мать вспоминаем!

Таким образом, материнскую любовь нельзя ничем и никем заменить. Считаю, что это огромная сила, на которой держится мир. Материнская любовь – это огромное чувство каждой матери к своему ребенку, это поддержка и забота его в трудную минуту.

Вика

Текст 8.6 (из рассказа Ю. Я. Яковлева «Сердце земли»)

(1)Городской человек не ведает, чем пахнет земля, как она дышит, как страдает от жажды, – земля скрыта от его глаз застывшей лавой асфальта.

(2)Меня мать приучала к земле, как птица приучает своего птенца к небу. (3)Но по-настоящему земля открылась мне на войне. (4)Я узнал спасительное свойство земли: под сильным огнём прижимался к ней в надежде, что смерть минует меня. (5)Это была земля моей матери, родная земля, и она хранила меня с материнской верностью.

(6)Один, только один раз земля не уберегла меня...

(7)Я очнулся в телеге, на сене. (8)Я не почувствовал боли, меня мучила нечеловеческая жажда. (9)Пить хотели губы, голова, грудь. (10)Всё, что было во мне живого, хотело пить. (11)Это была жажда горящего дома. (12)Я сгорал от жажды.

(13)И вдруг я подумал, что единственный человек, который может меня спасти, – мама. (14)Во мне пробудилось забытое детское чувство: когда плохо, рядом должна быть мама. (15)Она утолит жажду, отведёт боль, успокоит, спасёт. (16)И я стал звать её.

(17)Телега грохотала, заглушая мой голос. (18)Жажда запечатала губы. (19)А я из последних сил шептал незабываемое слово «мамочка». (20)Я звал её. (21)Я знал, что она откликнется и придёт. (22)И она появилась. (23)И сразу смолк грохот, и холодная животворная влага хлынула гасить пожар: текла по губам, по подбородку, за воротник. (24)Мама поддерживала мою голову осторожно, боясь причинить боль. (25)Она поила меня из холодного ковшика, отводила от меня смерть.

(26)Я почувствовал знакомое прикосновение руки, услышал родной голос:

– (27)Сынок, сынок, родненький…

(28)Я не мог даже приоткрыть глаза. (29)Но я видел мать. (30)Я узнавал её руку, её голос. (31)Я ожил от её милосердия. (32)Губы разжались, и я прошептал:

– (33)Мама, мамочка…

(34)Моя мать погибла в осаждённом Ленинграде. (35)В незнакомом селе у колодца я принял чужую мать за свою. (36)Видимо, у всех матерей есть великое сходство, и если одна мать не может прийти к раненому сыну, то у его изголовья становится другая.

(37)Мама. (38)Мамочка.

Я вдруг почувствовал, что долгое время не помнил многих событий своей прежней жизни. Люди, с которыми я жил когда-то рядом, отодвинулись далеко в пространство, а их очертания стерлись. Образовался провал. Пустота, от которой мне стало не по себе. Теперь этот нестриженый, со ссадиной на лбу, приблизил далекое время. Я увидел свое детство со множеством подробностей.

Я вспомнил щели в бревнах над моей кроватью - сенник на лавке, - занавески, прибитые обойными гвоздями, печную заслонку с отклепавшейся ручкой, рогатые ухваты. Я услышал скрип половиц - у каждой свой особый звук: старые потрескавшиеся доски были клавишами какого-то таинственного инструмента. Я реально ощутил запах топленого молока - клейкий, кисло-сладкий запах, который неожиданно вытекал из печи и вытеснял из дома все остальные запахи.

Я увидел маму. У колодца, с запотевшими ведрами. В соломенных лучах солнца.

Мой дедушка, Алексей Иванович Филин, был родом с Белого озера. Двенадцатилетним мальчишкой он пришел в Питер и назад в деревню уже не вернулся. Жил трудно. Много работал. После революции стал Героем Труда. Городская жизнь не убила в нем деревенского корня. Иногда с грустью рассказывал о молочной воде Белого озера, о пчелах, о лошадях, о том, как в деревне в большом чане из домашнего хмеля варят пиво. Иногда, под хмельком, дедушка пел свои деревенские малословные песни.

Каждое лето мы с мамой ездили в деревню.

Городской человек редко встречается с землей. Земля скрыта от его глаз каменными плитами, застывшей лавой асфальта. Она покоится в глубине, черная, бурая, красная, серебристая. Она задержала дыхание и затаилась. Городской человек не знает, чем пахнет земля, как она дышит в разные времена года, как страдает от жажды, как рожает хлеб. Он не ощущает, что вся его жизнь, его благополучие зависят от земли. Не переживает за сухое лето, не радуется обильному снегопаду. А иногда боится земли, как смутной незнакомой стихии. И тогда в душе затихает необходимое, естественное чувство сыновней любви к земле.

В деревне мы с мамой ходили босиком. Сперва это было довольно трудно. Но постепенно на ногах образовались естественные подошвы и ноги перестали чувствовать мелкие уколы. Эти подошвы верно служили мне - не снашивались, не протирались. Правда, их нередко приходилось заливать йодом. А перед сном - мыть…

Мать приучила меня к земле, как птица приучает своего птенца к небу, а белая медведица приваживает медвежонка к морю. На моих глазах черная земля становилась зеленой, потом разливалась легкая голубизна, потом мерцала бронза - так рождается лен. Мы с мамой дергали лен. Мама ловко скручивала жгут и вязала снопы-коротышки. У нее на голове был белый платок, как у деревенских.

Иногда мне поручали пасти корову Лыску. Тогда приходилось подниматься очень рано. И я сердился на Лыску, что она не дала мне поспать, шагая по холодной траве, дулся на нее. Мне даже хотелось ударить ее прутом… Она шла медленно, с коровьим достоинством, а самодельный жестяной колокольчик глухо потрынькивал на ее шее.

Потом в поле я отходил. Я приближался к ее теплому дышащему боку - грелся. Иногда я разговаривал с Лыской. Рассказывал ей целые истории. Лыска не перебивала меня, она умела внимательно слушать и беззвучно кивала головой.

Голова у нее тяжелая, крупная. А глаза, большие влажные глаза были чем-то опечалены. Лыска незаметно подходила ко мне и тыкалась в щеку розовым носом. Ее дыхание было громким и теплым. Она относилась ко мне покровительственно, как к теленку.

Временами я испытывал приливы любви к нашей корове. Тогда я уходил с ней далеко в поле, где росли клеверная кашка и горошек. Отыскивал глубокий буерак, опускался по крутому склону и рвал для нее лакомые зеленые побеги. Я сооружал «дымок»: зажигал сухие гнилушки в консервной банке и размахивал около Лыски, чтобы слепни и шершни не одолевали ее. Лыска становилась священным животным, а я служкой с кадилом. Потом Лыску пришлось продать. Когда ее уводили со двора, она плакала. Все понимала. Испытывала горе. И тогда я дал себе слово, что, когда вырасту и буду зарабатывать деньги, куплю Лыску обратно. Я обещал это Лыске.

Нестриженый, со ссадиной на лбу, смотревший на меня из ведра, напомнил мне об этом невыполненном обещании. Он насмехался надо мной и молча, непрощающе упрекал в том, что я обманул Лыску. Обещал купить обратно и не купил…

Вообще мой нескладный двойник многое напоминал мне.

Я как-то спросил маму:

У меня сердце светится?

Ну как же оно может светиться, - возразила мама.

Я увидел светящееся сердце в кузнице. Кузница стояла на краю деревни. От нее тянуло запахом угольного дыма, и она сотрясалась от звонких прерывистых ударов. Я услышал, как с хрипом дышат кожаные мехи и как от их дыхания в горне с легким свистом пробуждается в углях огонь.

Кузнец был раздет до пояса. Его тело блестело от пота. На мокрой груди отражалось пламя горна. Кузнец взмахивал молотом, откидывал корпус назад и с силой обрушивал удар на кусок раскаленного железа. И каждый раз отблеск пламени вздрагивал. Я решил, что это просвечивает сердце. Оно горит внутри и просвечивает сквозь грудь.

Я показал маме светящееся сердце.

Видишь, - сказал я шепотом.

От чего же оно светится?

Мама подумала и тихо сказала:

От работы.

А если я буду работать, мое сердце будет светиться?

Будет, - сказала мама.

Я тут же принялся за дело. Я наносил дров, поворошил сено и даже вызвался пойти за водой. И каждый раз, окончив дело, спрашивал:

Светится?

И мама кивала головой.

И еще нестриженый двойник, со ссадиной на лбу, напомнил мне, как он нашел на земле осколок снаряда и показал маме:

Смотри, какой камень!

Это не камень, - ответила мама. - Это осколок снаряда.

Снаряд разбился?

Он разорвался на Множество осколков.

Чтобы убивать.

Я бросил осколок на землю и опасливо покосился на него.

Не бойся, - сказала мама, - он уже никого не убьет. Он сам мертвый.

Откуда ты знаешь? - спросил я маму.

Я же была сестрой милосердия.

Я смотрел на маму как на незнакомую. Я не мог понять, какое отношение имеет сестра милосердия к маме.

В то далекое мгновение ни она, ни я не могли даже представить себе, что через десять лет я буду лежать на земле в шинели, в каске, с винтовкой, прижатой к боку, и в меня будут лететь такие камни с острыми краями. Не мертвые, а живые. Не для жизни, а для смерти.

По-настоящему земля открылась мне на войне. Сколько земли перекопал, перелопатил я за войну! Я рыл окопы, траншеи, землянки, ходы сообщения, могилы… Я рыл землю и жил в земле. Я узнал спасительное свойство земли: под сильным огнем прижимался к ней в надежде, что смерть минует меня. Это была земля моей матери, родная земля, и она хранила меня с материнской верностью.

Я увидел землю так близко, как раньше никогда не мог увидеть. Я приблизился к ней, как муравей. Она липла к моей одежде, к подметкам, к лопате - я весь был намагничен, а она железная. Земля была мне и убежищем, и постелью, и столом, она гремела и погружалась в тишину. На земле жили, умирали, реже рождались.

Один, только один раз земля не уберегла меня.

Я очнулся в телеге, на сене. Я не почувствовал боли, меня мучила нечеловеческая жажда. Пить хотели губы, голова, грудь. Все, что было во мне живого, хотело пить. Это была жажда горящего дома. Я сгорал от жажды.

И вдруг я подумал, что единственный человек, который может меня спасти, - мама. Во мне пробудилось забытое детское чувство: когда плохо - рядом должна быть мама. Она утолит жажду, отведет боль, успокоит, спасет. И я стал ее звать.

Я знал, что она откликнется и придет. И она появилась. И сразу смолк грохот, и холодная животворная вода хлынула гасить пожар: текла по губам, по подбородку, за воротник. Мама поддерживала мою голову осторожно, боясь причинить боль. Она поила меня из холодного ковшика, отводила от меня смерть.

Урок подготовки к ГИА в 9 классе
Тема урока: Комплексный анализ текста
Работа по отрывку произведения Ю.Яковлева «Сердце земли»
ТИП УРОКА:Урок комплексного применения знаний, умений и навыков учащихся.
ЦЕЛИ УРОКА:
1. ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ: работа с текстом, повторение сложных вопросов различных разделов языкознания; совершенствование навыков правописания; обобщение и расширение сведений об особенностях текстов, относящихся к художественному стилю.
2. ВОСПИТАТЕЛЬНЫЕ: воспитание любви к матерям, воспитание чувства уважительного отношения к ним, чувства сыновней благодарности близким людям, умение вовремя осознать свои ошибки.
3. РАЗВИВАЮЩИЕ: развитие умения логически излагать свои мысли, используя литературный язык; развитие умения аргументировать, доказывать; развитие умения слушания и распределения внимания во время слушания; развитие умения задавать уточняющие вопросы; развитие умения применять полученные знания в нестандартных ситуациях; развития умения выделять главное, сравнивать, обобщать.
ПРИНЦИПЫ ОБУЧЕНИЯ
ДИДАКТИЧЕСКИЕ:
1. Систематичность и последовательность обучения. Объединение в систему всех знаний учащихся на данном этапе изучения курса русского языка (организация контроля с учетом внутренних связей, существующих в структуре проверяемых знаний и умений; разбор слов по составу как основа систематизации изученного по морфемике; систематизация изученного по морфологии; синтаксический разбор предложения как основа систематизации изученного на данном этапе синтаксиса простого и сложного предложения).
2. Доступность (контроль базовых знаний и умений).
3. Индивидуализация обучения (учет психологических типов восприятия материала учащимися, а также качественных и количественных характеристик словарного запаса учащихся, дифференциация дидактического материала к заданиям).
4. Научность (опора на основные виды орфографической памяти).
5. Связь теории с практикой (организация процесса формирования орфографических умений на уровне слова, словосочетания, предложения).
ОБЩЕМЕТОДИЧЕСКИЕ:
1. Структурно-семантический (задания на выяснение классификационных признаков разных частей речи).
2. Нормативно-стилистический (приведение доказательств принадлежности текста к художественному стилю).
СТРУКТУРА УРОКА:
Организационный этап.
Этап проверки домашнего задания.
Этап работы с текстом.
Этап всесторонней проверки знаний (выполнение тестов).
Этап информации учащихся о домашнем задании, инструктаж по его выполнению.
Подведение итогов урока.
МЕТОДЫ КОНТРОЛЯ УЧЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА ДАННОМ УРОКЕ:
Устный и письменный.
Фронтальный, групповой, индивидуальный.
ХОД УРОКА
I. ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ ЭТАП.
Подготовка учащихся к работе на уроке.
Взаимное приветствие учителя и учащихся.
Визуальный контроль готовности к уроку.
Работа с журналом.
II. ЭТАП ПРОВЕРКИ ДОМАШНЕГО ЗАДАНИЯ.
Мы сегодня на уроке будем работать с отрывком из рассказа Юрия Яковлева «Сердце Земли». Сам писатель определял его жанр «поэма в прозе».
- Что мы знаем о писателе Ю.Яковлеве? (дома 1 ученик подготовил выступление, краткое сообщение о писателе Ю.Яковлеве)
Примерное выступление:
Я детский писатель и горжусь этим званием. Я люблю своих маленьких героев и своих маленьких читателей. Мне кажется, что между ними нет границы, и я как бы одним рассказываю о других. В детях я всегда стараюсь разгадать завтрашнего взрослого человека. Но и взрослый человек для меня начинается с детства.
Ю. Яковлев
Юрий Яковлевич Яковлев родился в Ленинграде в семье служащих. В 1940 году ушел в армию, и шесть лет Яковлев служил в армии, был зенитчиком, защищая Москву. Позднее он напишет мужественные и скорбные рассказы о войне: «Там, где стояла батарея», «Зимородок», «Сретенские ворота», «Тяжелая кровь». И в этих рассказах меньше всего говорится о боях и снарядах. Везде речь идет о человечности, о мужестве поступков и о трудном нравственном выборе: не смог друг убитого на войне солдата окончательно добить его мать известием о гибели сына («Сретенские ворота»). Не мог «мальчик с коньками» бросить умирающего человека, бывшего солдата, которому стало плохо на улице, хотя человек был незнакомый, а мальчик очень торопился на каток.
В Литературный институт Юрий Яковлев пришел в солдатской шинели и окончил его в 1952 году. Ко времени окончания института он был уже автором нескольких поэтических сборников, членом Союза писателей. Прозаиком Юрий Яковлевич стал в 1960 году, написав рассказ «Станция Мальчики».
Сюжеты его рассказов - знакомые эпизоды из жизни подростков. Герои - мальчишки (нередко и девочки) - «рыцари», правдоискатели («А Воробьев стекло не выбивал», «Всадник, скачущий над городом», «Рыцарь Вася», «Собирающий облака»). После «Рыцаря Васи» я прочитала и другие не менее человечные рассказы, но мальчик Вася, этот неуклюжий мечтатель, остался в моейпамяти.
Рассказы Юрия Яковлева обращены не только к детям. В своих произведениях он осуждает бестактное отношение взрослых к первой любви («Гонение на рыжих»), жестокость по отношению к животным («Он убил мою собаку»).
Очень много у писателя произведений о взаимоотношениях человека и животных. Он решительно проводит прямую линию от отношения человека к живой природе, к его характеру и душевным качествам. Писатель уверен, что доброта по отношению к живому существу и мужество - понятия одного ряда.
Любимый жанр писателя - рассказ. Но он написал и сказку «Старый трамвай», где доживающий свой век трамвай, когда в этом есть нужда, один, без помощи вагоновожатого, отвозит людей туда, куда им обязательно нужно попасть. Были в его творчестве и публицистические произведения («Саманта»). Написаны сценарии к 15 полнометражным фильмам и к мультфильмам «Умка», «Белая шкурка», «Бабушкин зонтик».
Герои Ю.Я.Яковлева – разные по возрасту и характеру, душевным наклонностям и увлечениям. Но их роднит одно – они не могут и дня прожить без дела, не могут равнодушно пройти мимо горя другого человека, всегда готовы ринуться в бой за справедливость и доброту. Изображая своих героев в разных жизненных ситуациях, писатель напоминает о том, что нельзя изменять дружбе, искать лёгких дорог, что нужно с детства готовить себя к «звёздному мигу» человеческой жизни. Он внушает святые понятия любви, дружбы, товарищества, помогает нам познать законы честности и справедливости. Поэтому нужно читать произведения Ю.Яковлева.
- Слово учителя о писателе Ю.Яковлеве
Да, Ю.Я. Яковлев – детский писатель. Задумываясь о детях, автор размышляет о будущем, о детской радости, о детском горе, о воспитании трудом, красотой, о важности примеров бескорыстия, благородства, о духовном здоровье. Писатель опирается на действительные эпизоды, случаи, происшествия, на все, к чему пристально присматривается и чутко прислушивается. С детства и до последних дней он был привязан к матери. В годы войны она погибла от голода в блокадном Ленинграде. Последний раз юноша видел ее в 1940 году у воинского эшелона, увозившего его на войну. Матери посвящена поэма в прозе «Сердце Земли». Именно отрывок из этого произведения я взяла для работы на сегодняшнем уроке.
- Чтение отрывка учителем
Вопросы по тексту
- Как можно озаглавить текст? (Прости меня, мама...)
- Определите одну из проблем текста (проблема позднего раскаяния).
- Как автор актуализирует проблему (вспоминает случай из жизни, свое детство, конец 20-х и начало 30-х годов)
- Что это было за время? (в стране голод:Он пришел голодный и усталый – и назидательно требовал, в «один из суровых дней»)
- Определите стиль текста, аргументируйте свой ответ (художественный стиль, обилие языковых выразительных средств).
-Как вы понимаете заключительное предложение с обращением «Прости меня, родная!» (авторское обращение ко всем нам, чтобы не опоздать, успеть вовремя)
Вопросы по тексту в форме тестовых заданий:
В каком (их) предложении (ях) выражена основная мысль автора?
А) 1 Б)21-24 В)25-29 Г)34-36
2 Какое средство используется в предложениях 4-6?
А) вводные слова и предложения В) неполные предложения
Б) лексические синонимы Г) риторический вопрос
3 Замените слово «хлопнуть» в предложении «Тогда можно рассердиться и хлопнуть дверью" стилистически нейтральным синонимом:
а) хлопотать б) демонстративно уйти
б) ударять в) производить резкие звуки
Физкультминутка
Задания с кратким ответом
Из предложений 16-18 выписать слово, в котором правописание приставки зависит от глухости/звонкости звука, обозначаемой следующей после приставки буквой.
Из предложений 12-15 выписать слово, где происходит озвончение согласного.
Из предложения 17 выписать словосочетание со связью примыкание.
Из предложения 10 выписать грамматическую основу.
Среди предложений 30-36 отметьте номер сложносочиненного предложения.
Номера запятых с какими цифрами обозначают запятые при сравнительном обороте: Ты будешь думать о дне своего позора даже после смерти матери, (1) и эта мысль, (2) как незаживающая рана, (3) будет то затихать, (4) то пробуждаться.
Из предложений 31-33 выпишите слово, обладающее следующими морфологическими признаками: действительное причастие прошедшего времени, совершенного вида.
Из предложения 3 выпишите слово с орфограммой “Непроизносимая согласная в корне слова” .
Какой вид подчинительной связи использован в словосочетании «суровых дней»?
III. ЭТАП ВСЕСТОРОННЕЙ ПРОВЕРКИ ЗНАНИЙ.
1. Задание на правописание приставок на –з (-с) (у доски 1 ученик)
Беззвучные слезы, можно рассердиться, вздрагивали плечи, не расслышал хлопнувшей двери, растаял мгновенно, разглядывает что-то, бесследно исчезнуть, избежать беды.
2. Разделите слова на 3 группы:(у доски 1 ученик)
- с приставками на з и с
- с приставкой с-
- без приставки
…бавить, ра…ница, ра…бавить, …дание, …бегать, бе…цветный, …дешний, ни…ший, во…ница, и…царапать, бе…предельный, …дороваться, …делать.
3. Конструкции предложений с союзомИ, знаки препинания в них. Охарактеризуйте предложения:
1.Она подошла к окну и, не оглядываясь, тихо сказала.
2. Я подумал, что она разглядывает что-то, и тоже подошел к окну.
3. Тогда можно рассердиться и хлопнуть дверью, но пройдут годы, и стыд настигнет тебя.
4. К утру дождь перестал и в воздухе запахло свежестью.
5. Селезень, поистративший свою весеннюю красоту и изрядно отощавший, кормится безо всякой опаски.
6. Рыбаки сидели на берегу озера, греясь у костра, и, не очень торопясь, вытаскивали рыбу из сетей.
7. Когда наступил вечер, небо сплошь заволокло тучами и пошел дождь.
4. Укажите, в каком слове допущена орфографическая ошибка.
До деревни оставалось всего (А) пол-километра, а (В) в дали (С) по-прежнему стеной стоит дубовый лес.
1)А 2)В 3)С 4)А+В 5)ошибок нет
Подведение итогов урока
Вернемся к нашему тексту Ю.Яковлева, поэме в прозе «Сердце земли», посвященной Матери. Она заканчивается так: «Я глажу траву Пискаревского кладбища. Я ищу сердце матери. Оно не может истлеть. Оно стало сердцем Земли». Герой приходит на могилу матери, трогает ладошкой. Сердце матери как сердце земли: все чувствует, понимает, может быть, простит.
- Всегда ли мы ласковы с мамами? А мамы как относятся к вам?
- Какой вывод для себя вы сделали, прочитав этот отрывок?
Звучит музыка
Матери, как наиболее значимой личности в жизни практически каждого человека, посвящено множество произведений искусства.
Художники во все времена обращались к изображению матери, вкладывая в этот образ красоту и гармонию мира, самые возвышенные чувства и всю духовную силу человечества.
В литературе еще М.Горький писал: « Прославим женщину – Мать, неиссякаемый источник все побеждающей жизни!»
И какие строки о ней создавались! Особенно в годы войны.

Он жить продолжал, удивляя врачей,
Но рядом с ним была его мать,И смерть не могла его доломать.
Двадцать дней и двадцать ночей
Она не сводила с него очей.
Утром на двадцать первые сутки
Она заснула на полминутки.
И чтобы не разбудить ее,
Он сердце остановил свое… (Борис Лебедев(1911-1945))
Ребята, я желаю вам быть с матерями такими же внимательными и заботливыми, как они к вам относятся.
ЭТАП ИНФОРМАЦИИ УЧАЩИХСЯ О ДОМАШНЕМ ЗАДАНИИ, ИНСТРУКТАЖ ПО ЕГО ВЫПОЛНЕНИЮ.
Домашнее задание. Написать сочинение-рассуждение на одну из тем
«Самый дорогой мой человек»
«Если б не было тебя…»
«При солнышке тепло, при матери добро»
Подведение итогов работы в классе
Объявление оценок и работа с дневниками

...Женщина, которая слышит первый вздох своего ребенка, и женщина, которая слышит его последний вздох, - два разных человека. Разных - как счастье и горе, добро и зло, жизнь и смерть. Но эти два человека слились в одном великом существе, имя которому - мать.

Я никогда не называл свою мать матерью, мамой. У меня для нее было другое слово - мамочка. Даже став большим, я не мог изменить этому слову. Я пытался называть ее "мама", но с губ помимо моей воли слетало все то же ласковое, детское - "мамочка". У меня отросли усы, появился бас. Я стеснялся этого слова и на людях произносил его чуть слышно.

Последний раз я произнес его на мокрой от дождя платформе, у красной солдатской теплушки, в давке, под звуки тревожных гудков паровоза, под крик команды "по вагонам!". Я не знал, что навсегда прощаюсь с матерью. Не знал, что с матерью вообще можно проститься навсегда. Я шептал "мамочка" ей на ухо и, чтобы никто не видел моих мужских слез, вытирал их о ее волосы... Но когда теплушка тронулась - не выдержал. Забыл, что я мужчина, солдат, забыл, что вокруг люди, множество людей, и сквозь грохот колес, сквозь бьющий в глаза ветер закричал:

- Мамочка! Мамочка...

Но она уже не слышала.

На белом снегу красный гибкий прутик вербы возникает жилкой, в которой бьется кровь. Рядом с красной жилкой - голубая. Это весеннее солнце растопило снег и вызвало к жизни родничок талой воды. Красная артерия и синяя весна. Равновесие жизни.

Струя талой воды исчезает под настом и снова выходит на поверхность, издавая веселый булькающий звук. Хорошо наклониться к мартовскому роднику и сделать глоток. Говорят, кто пьет талую воду, становится сильней и долговечней.

Никто, как мать, не умеет так глубоко скрывать свои страдания и муки. И никто, как дети, не умеет так хладнокровно не замечать того, что происходит с матерью. Она не жалуется, - значит, ей хорошо. Я никогда не видел слез своей матери. Ни разу в моем присутствии ее глаза не увлажнялись, ни разу она не пожаловалась мне на жизнь, на боль. Я не знал, что это было милосердием, которое она оказывала мне.

Я очнулся в телеге, на сене. Я не почувствовал боли, меня мучила нечеловеческая жажда. Пить хотели губы, голова, грудь. Все, что было во мне живого, хотело пить. Это была жажда горящего дома. Я сгорал от жажды.

И вдруг я подумал, что единственный человек, который может меня снасти, - мама. Во мне пробудилось забытое детское чувство: когда плохо, рядом должна быть мама. Она утолит жажду, отведет боль, успокоит, спасет. И я стал ее звать.

Я знал, что она откликнется и придет. И она появилась. И сразу смолк грохот, и холодная животворная вода хлынула гасить пожар: текла по губам, по подбородку, за воротник. Мама поддерживала мою голову, осторожно, боясь причинить боль. Она поила меня из холодного ковшика, отводила от меня смерть.

Я почувствовал знакомое прикосновение руки, услышал родной голос:

Сынок! Сынок, родненький...

Я не мог открыть глаза. Но я видел мать. Я узнавал ее руку, ее голос. Я ожил от ее милосердия. Губы разжались, и я прошептал:

Мама, мамочка...

Во мне накопилось много слов. Они распирают мне грудь, стучат в висок. Они рвутся наружу, на свет, на бумагу. Но они зеленые. Их рано срывать с ветки. Я мучаюсь и жду, когда они созреют.

В детстве рвут зеленые яблоки, потому что не хватает терпения дождаться, пока они созреют. Рвут, и едят, и получают острое удовольствие. Теперь зеленые яблоки сводят рот.

Но нельзя выдерживать слова до приторности. Иногда надо находить озорную радость в зеленых яблоках и в зеленых словах.

Моя мать лежала в братской могиле в осажденном Ленинграде. В незнакомом селе у колодца я принял чужую мать за свою. Видимо, у всех матерей есть великое сходство. И если одна мать не может прийти к раненому сыну, то у его изголовья становится другая.

Мама. Мамочка...

В детстве мы легко принимаем от матери жертвы. Все время требуем жертв. А то, что это жестоко, узнаем позже - от своих детей.

"Золотые дни" не вечны. На смену им приходят "суровые дни", когда мы начинаем чувствовать себя самостоятельными и постепенно удаляемся от мамы. И вот уже нет прекрасной дамы и маленького рыцаря, а если он и есть, то у него другая прекрасная дама - с косичками, с капризно надутыми губами, с кляксой на платье...

В один из "суровых дней" я пришел из школы голодный и усталый. Бросил портфель. Разделся. И сразу за стол. На тарелке лежал розовый кружок колбасы. Я съел его мгновенно. Он растаял во рту. Его как бы и не было. Я сказал:

Мало. Хочу еще.

Мама промолчала. Я повторил свою просьбу. Она подошла к окну и, не оглядываясь, тихо сказала:

Больше нет... колбасы.

Я встал из-за стола, не сказав спасибо. Мало! Я шумно ходил по комнате, грохотал стульями, а мама все стояла у окна. Я подумал, что она разглядывает что-то, и тоже подошел к окну. Но ничего не увидел.

Я хлопнул дверью - мало! - и ушел.

Нет ничего более жестокого, чем просить у матери хлеба, когда его у нее нет. И негде взять. И она уже отдала тебе свой кусок... Тогда можно рассердиться и хлопнуть дверью. Но пройдут годы, и стыд настигнет тебя. И тебе станет мучительно больно от своей жестокой несправедливости.

Дети никогда не запоминают мать молодой, красивой, потому что понимание красоты приходит позже, когда материнская красота успевает увянуть. Я запомнил свою мать седой и усталой, а говорят, она была красива. Большие задумчивые глаза, в которых проступал свет сердца. Ровные тёмные брови, длинные ресницы. На высокий лоб спадали дымчатые волосы. До сих пор слышу её негромкий голос, неторопливые шаги, ощущаю бережное прикосновение рук, шершавое тепло платья на её плече. Это не имеет отношения к возрасту, это вечно. Дети никогда не говорят матери о своей любви к ней. Они даже не знают, как называется чувство, которое всё сильнее привязывает их к матери. В их понимании это вообще не чувство, а что-то естественное и обязательное, как дыхание, утоление жажды. Но в любви ребёнка к матери есть свои золотые дни. Я пережил их в раннем возрасте, когда впервые осознал, что самый необходимый человек на свете – мама. Память не сохранила почти никаких подробностей тех далёких дней, но я знаю об этом своём чувстве, потому что оно до сих пор теплится во мне, не развеялось по свету. И я берегу его, потому что без любви к матери в сердце – холодная пустота. Я никогда не называл свою мать матерью, мамой. У меня для неё было другое слово – мамочка. Даже став большим, я не мог изменить этому слову. У меня отросли усы, появился бас. Я стеснялся этого слова и на людях произносил его чуть слышно. Последний раз я произнёс его на мокрой от дождя платформе, у красной солдатской теплушки, в давке, под звуки тревожных гудков паровоза, под громкую команду «по вагонам!». Я не знал, что навсегда прощаюсь с матерью. Я шептал «мамочка» ей на ухо и, чтобы никто не видел моих мужских слёз, вытирал их о её волосы… Но когда теплушка тронулась, не выдержал, забыл, что я мужчина, солдат, забыл, что вокруг люди, множество людей, и сквозь грохот колёс, сквозь бьющий в глаза ветер закричал: – Мамочка! А потом были письма. И было у писем из дома одно необычайное свойство, которое каждый открывал для себя и никому не признавался в своём открытии. В самые трудные минуты, когда казалось, что всё кончено или кончится в следующее мгновение и нет уже ни одной зацепки за жизнь, мы находили в письмах из дома неприкосновенный запас жизни. Когда от мамы приходило письмо, не было ни бумаги, ни конверта с номером полевой почты, ни строчек. Был только мамин голос, который я слышал даже в грохоте орудий, и дым землянки касался щеки, как дым родного дома. Под Новый год мама подробно рассказывала в письме о ёлке. Оказывается, в шкафу случайно нашлись ёлочные свечи, короткие, разноцветные, похожие на отточенные цветные карандаши. Их зажгли, и с еловых веток по комнате разлился ни с чем не сравнимый аромат стеарина и хвои. В комнате было темно, и только весёлые блуждающие огоньки замирали и разгорались, и тускло мерцали золочёные грецкие орехи. Потом оказалось, что всё это было легендой, которую умирающая мама сочинила для меня в ледяном доме, где все стёкла были выбиты взрывной волной, а печки были мертвы и люди умирали от голода, холода и осколков. И она писала, из ледяного блокадного города посылая мне последние капли своего тепла, последние кровинки. А я поверил легенде. Держался за неё – за свой неприкосновенный запас, за свою резервную жизнь. Был слишком молод, чтобы читать между строк. Я читал сами строки, не замечая, что буквы кривые, потому что их выводила рука, лишённая сил, для которой перо было тяжёлым, как топор. Мать писала эти письма, пока билось сердце…

Железников «Собаки не ошибаются» (рассказ)

У Юры Хлопотова была самая большая и интересная коллекция марок в классе. Из-за этой коллекции и отправился Валерка Снегирёв к своему однокласснику в гости. Когда Юра начал вытаскивать из массивного письменного стола огромные и почему-то пыльные альбомы, прямо над головами мальчишек раздался протяжный и жалобный вой... – Не обращай внимания! – махнул рукой Юрка, сосредоточенно ворочая альбомы. – Собака у соседа! – Почему же она воет? – Откуда я знаю. Она каждый день воет. До пяти часов.
В пять перестаёт. Мой папа говорит: если не умеешь ухаживать, не заводи собак... Взглянув на часы и махнув рукой Юре, Валерка в прихожей торопливо намотал шарф, надел пальто. Выбежав на улицу, перевёл дух и нашёл на фасаде дома Юркины окна. Три окна на девятом этаже над квартирой Хлопотовых были неуютно темны. Валерка, прислонившись плечом к холодному бетону фонарного столба, решил ждать, сколько понадобится. И вот крайнее из окон тускло засветилось: включили свет, видимо, в прихожей… Дверь открылась сразу, но Валерка даже не успел увидеть, кто стоял на пороге, потому что откуда-то вдруг выскочил маленький коричневый клубок и, радостно визжа, бросился Валерке под ноги. Валерка почувствовал на своём лице влажные прикосновения тёплого собачьего языка: совсем крошечная собака, а прыгала так высоко! (Он протянул руки, подхватил собаку, и она уткнулась ему в шею, часто и преданно дыша. – Чудеса! – раздался густой, сразу заполнивший всё пространство лестничной клетки голос. Голос принадлежал щуплому невысокому человеку. – Ты ко мне? Странное, понимаешь, дело... Янка с чужими... не особенно любезна. А к тебе – вон как! Заходи. – Я на минутку, по делу. Человек сразу стал серьёзным. – По делу? Слушаю. – Собака ваша... Яна... Воет целыми днями. Человек погрустнел. – Так... Мешает, значит. Тебя родители прислали? – Я просто хотел узнать, почему она воет. Ей плохо, да? – Ты прав, ей плохо. Янка привыкла днём гулять, а я на работе. Вот приедет моя жена, и всё будет в порядке. Но собаке ведь не объяснишь! – Я прихожу из школы в два часа... Я бы мог гулять с ней после школы! Хозяин квартиры странно посмотрел на непрошеного гостя, затем вдруг подошёл к пыльной полке, протянул руку и достал ключ. – Держи. Пришло время удивляться Валерке. – Вы что же, любому незнакомому человеку ключ от квартиры доверяете? – Ох, извини, пожалуйста, – мужчина протянул руку. – Давай знакомиться! Молчанов Валерий Алексеевич, инженер. – Снегирёв Валерий, ученик 6-го «Б», – с достоинством ответил мальчишка. – Очень приятно! Теперь порядок? Собаке Яне не хотелось спускаться на пол, а потом она бежала за Валеркой до самой двери. – Собаки не ошибаются, не ошибаются... – бурчал себе под нос инженер Молчанов.